Лэм Арнетта. Герольд короля Шотландии

   От поцелуя у Элизабет закружилась голова. Она сильнее прижалась спиной к дереву и положила голову на широкое плечо Рандольфа. Ей казалось, что вся природа наполнена такой же страстью любви, какую она только что испытала.
   Как же ей поступить? Отвергнуть человека, который любит и всем сердцем желает ее, или признать его победу, присоединившись к клану Макквинов? Элиза бет знала, что клан Макквинов, вождем которого является Рандольф, считается одним из самых больших, влиятельных и преуспевающих в горной Шотландии. Если бы она вышла замуж за Рандольфа, он обеспечил бы счастливое будущее ей и ее детям, но какое приданое может принести ему Элизабет? Несколько породистых лошадей и похвалы от двух враждующих королей?
   Больше у нее ничего не было.
   — О чем вы задумались? — озабоченно спросил Рандольф. — Элизабет, очнитесь и перестаньте думать!
   В голосе Рандольфа Элизабет послышались приказные ноты.
   — Вы запрещаете мне думать?
   — Я прошу, а не запрещаю!
   Элизабет Гордон хотелось о многом рассказать Макквину, но портить печальными размышлениями такой праздничный и веселый день не решилась. Пусть эти мысли и прекрасные волнующие воспоминания о ее встречах с Макквином останутся при ней. Элизабет будет помнить о них всегда, и они помогут ей в дни печали и одиночества.
   Элизабет прижалась к Рандольфу, и он так сильно сжал руками ее плечи, что она чуть не вскрикнула от боли.
   — Наверное, нам пора возвращаться. Кажется, весь праздник мы провели в объятиях друг друга, — проговорила Элизабет, улыбнувшись.
   Рандольф, не обращая внимания на ее слова, отступил на несколько шагов и, скрестив руки на груди, вдруг резко спросил:
   — Кто он?
   Элизабет удивленно вскинула голову:
   — О ком вы говорите?
   — О мужчине, которому вы подарили свое сердце.
   Назовите его имя.
   Резкий тон Рандольфа и его внезапная холодность обидели Элизабет. Неужели он не поверил в искренность чувств и счел ее поведение легкомысленным? В таком случае ей следует придумать имя несуществующего возлюбленного и сообщить его Макквину! Заставить помучиться от ревности и унижения. Элизабет считала, что задеты ее гордость и достоинство.
   — А почему должен существовать другой мужчина? — холодно промолвила она.
   — О ком же, как не о другом мужчине, вы думаете?
   По-моему, обещаний Богу вы не давали!
   В глубине души Рандольф надеялся, что никаких обещаний Элизабет Гордон никому не давала: ее поведение убедительно доказывало это. Только мужчины могут позволить себе раскованность и легкость в общении с женщинами и время от времени забывать»
   О своих обязательствах. С точки зрения Макквина, как, впрочем, и многих других мужчин, женщины должны свято хранить верность мужьям и не нарушать моральные принципы. Им отведена в обществе определенная роль, и ни на что большее они не могут претендовать. Тем не менее ревность, охватившая Рандольфа, не исчезла.
   — Упоминая Бога, вы себя и остальных мужчин возносите до его высот? — усмехнулась Элизабет, Рандольф стиснул зубы. Свет праздничного фонарика упал на его лицо, и Элизабет увидела, каким оно стало суровым.
   — Элизабет! — вдруг громко позвал Рандольф. — Чтобы услышать ваше признание, я готов встать перед вами на колени!
   Если бы Рандольф знал, как Элизабет хотелось рассказать ему о своих чувствах и назвать его имя! Но страх признать свое поражение, чувство гордости и достоинства не позволяли ей этого сделать.
   — Рандольф, давайте закончим этот разговор. Вы забыли, сегодня праздник святого Николаев, и все вокруг веселятся и смеются!
   Рандольф долго и пристально смотрел ей в глаза, а потом твердо и решительно заявил:
   — Я дал себе обещание и не нарушу его: рано или поздно вы будете принадлежать мне!
   Элизабет вспыхнула.
   — Ах, вы хотите обладать мною? — дерзко спросила она. — Так попробуйте выиграть пари!
   В глазах Рандольфа мелькнул гнев:
   — Бог создал мужчину для того, чтобы повелевать женщиной!
   — Вот как! — воскликнула Элизабет. — Тогда слушайте меня, лорд-повелитель: я не могу и не хочу оставлять службу у короля!
   — Я поговорю с ним! — настойчиво произнес Рандольф.
   Элизабет Гордон презрительно усмехнулась:
   — Я не прачка, которую хозяева могут передавать из рук в руки! О переговорах с королем не может быть и речи!
   — Что я должен вам пообещать, чтобы вы мне поверили?
   Элизабет опустила голову и задумалась. Ее сердце уже давно принадлежало Рандольфу Макквину, но признаться в этом она не решалась. Женщина была убеждена, что он не доверяет ей, и более того, многое скрывает. Давним мечтам Элизабет о счастливой семейной жизни с любимым человеком, похоже, не суждено сбыться.
   — Во время веселого праздника Рождества вы, надеюсь, примете мое предложение, — сказал Рандольф, глядя в глаза Элизабет.
   Она продолжала молчать. Рандольф приподнял ее подбородок и проговорил:
   — А пока прекратим этот разговор.
   «Нет, — подумала Элизабет. — Кое-какие секреты мною еще не разгаданы», — а вслух спросила:
   — А где вы собираетесь встречать Рождество?
   — Буду молить Бога встретить его в ваших объятиях, — шутливо произнес Рандольф, и Элизабет показалось, что его выразительные голубые глаза лгут.
 
   На следующий день в замке Дугласа началась подготовка к встрече Рождества. По традиции, все помещения украшались плющом, а каждая трапеза теперь начиналась с сыра, свежего черного хлеба и поиска счастливой монетки, запеченной в одну из лепешек.
   Дети по несколько раз в день собирались в часовне и разучивали псалмы, которые им предстояло петь в сочельник во время вечерней молитвы. Все улыбались — и хозяева, и слуги. Торговцы раскладывали на прилавках свои лучшие товары, а в каждом углу замка горели факелы и новые рождественские свечи.
   Через два дня после праздника святого Николаев английский монарх наконец приказал Элизабет Гордон явиться к нему. Она уже подходила к его личным покоям, как вдруг отворилась соседняя дверь, и из нее вышел один из посланников. На нем не было камзола герольда, но Элизабет сразу узнала его — посланника Катберта.
   Макгилливрея — официального короля северной и северо-западной Шотландии и заклятого врага Рандольфа Макквина. В проеме двери ей удалось увидеть Реда Дугласа. Он сидел в кресле, обхватив голову руками и закрыв глаза.
   Зачем Макгилливрей прислал герольда к Реду Дугласу — человеку, присягнувшему на верность английскому монарху? Беспокойство охватило женщину. Значит, Рандольф Макквин находится в замке не случайно?
   Что же скрывает он от нее?
   Элизабет Гордон задержалась у двери, ведущей в королевские покои, и решила, что с Робертом Брюсом она прежде всего обсудит появление в замке Дугласа герольда Макгилливрея. О своих отношениях с Рандольфом Макквином сообщит королю позже.
 
   Эдуард II Плантагенет сидел на богато украшенном троне около дубового стола, покрытого белым льняным холстом, вышитым золочеными нитями.
   Стены комнаты были украшены плющом, повсюду горели свечи. На короле была длинная бледно-голубая накидка, которая, как отметила Элизабет, очень шла к его глазам.
   Эдуард II увидел герольда и сделал приглашающий жест. Элизабет Гордон опустилась перед королем на колени, но тот велел ей встать и подойти поближе.
   — Я согласен на обмен, — объявил Эдуард II Плантагенет и пояснил:
   — Обменяем лорда Уильяма на маршала Нортумберленда. Возвращайтесь к Брюсу и передайте ему, что обмен должен состояться через неделю. Доставить лорда я поручаю лично вам, леди Элизабет, а граф Пембрука привезет маршала.
   Сердце Элизабет радостно забилось: она скоро снова вернется в родные края, а если король проявит великодушие, то позволит Рандольфу Макквину задержаться в замке Дугласа.
   — Я сделаю все, как вы приказываете, ваше величество. — Элизабет вежливо поклонилась Эдуарду, а затем, немного замявшись, произнесла:
   — Ваше величество, я хочу попросить вас уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени.
   Эдуард II благосклонно кивнул.
   — Вопрос, который я хочу с вами обсудить, — личный, и он никак не связан с моим королем Робертом Брюсом, — пояснила Элизабет.
   Подперев рукой подбородок, Эдуард II молча смотрел на Элизабет Гордон. Наконец он спросил:
   — Вы нуждаетесь в моей помощи или покровительстве?
   Элизабет Гордон подумала, что просьба, с которой она обращается к королю, называется иначе, но вслух произнесла:
   — Да, ваше величество.
   — Я готов выслушать вас, — снисходительно кивнул Эдуард II.
   — Я вам очень признательна, ваше величество.
   Речь идет об условиях освобождения Драммонда Макквина.
   — Я запретил ему появляться в границах горной Шотландии, — резко сказал король.
   — Да, ваше величество. Он присягнул вам на верность и проживает на спорных территориях. У Драммонда семья, маленький сын, родившийся во время его заточения…
   — По-моему, вы отступаете от темы, — недовольно заметил Эдуард II. — На вас это непохоже, герольд.
   Элизабет Гордон показалось, что Эдуард II Плантагенет в душе насмехается над ней, но вопрос, который она намеревалась решить, был слишком важным, чтобы обращать внимание на его поведение.
   — Прошу прощения, ваше величество, — произнесла она учтивым тоном. — Рандольф Макквин покорно просит вас позволить ему приезжать в южную.
   Шотландию для свиданий с братом.
   — Рандольф Макквин покорно просит? — насмешливо повторил король.
   — Это мои, а не его слова, ваше величество. Он поклялся, что будет приезжать только с миром. Не могли бы вы позволить ему изредка навещать брата Драммонда?
   — Пока не время для визитов, — поспешно ответил король. — Но я обдумаю эту просьбу. — И, немного помолчав, многозначительно добавил:
   — Только потому, что меня просите вы, леди Элизабет.
   Элизабет отметила, что раньше король очень редко называл ее так вежливо — «леди Элизабет»; ей льстило подобное обращение, хотя оно исходило из уст врага.
   — Благодарю вас, ваше величество. Я передам Рандольфу Макквину, чтобы он ждал вашего решения.
   — Возможно, я распоряжусь, чтобы Дуглас оказывал гостеприимство вашему приятелю, — после минутной паузы произнес король, сделав ударение на последнем слове. — Хотя я лично предпочел бы, чтобы вы нашли себе добродетельного англичанина.
   — Я — шотландка, ваше величество, — напомнила Элизабет.
   — Но вы выгодно отличаетесь от этой проклятой нации! — резко бросил Эдуард.
   Это был, несомненно, сильный и искренний комплимент, но построенный на грубом сравнении. Элизабет Гордон снова опустилась на колени перед королем и услышала звук открывающейся сзади двери.
   — Подожди, Дуглас! — крикнул Эдуард, глядя поверх плеча Элизабет, и, обратившись к ней, сказал:
   — Встаньте с колен, уважаемая леди Элизабет.
   Надеюсь, Бог пошлет вам удачную поездку!
   Проходя мимо Реда Дугласа, Элизабет Гордон увидела, что он очень бледен. Она вежливо поприветствовала хозяина замка и направилась в свои покои.
   Собирая вещи для предстоящей поездки, Элизабет Гордон не переставала думать о странном и неожиданном визите герольда Катберта Макгилливрея в замок Дугласа. Сделав необходимые приготовления, она поспешила в конюшню, но как только увидела там Рандольфа Макквина, чистящего Мэджести, все тревожные мысли сразу же исчезли.
   — Какие у вас новости? — спросил Рандольф. — Поплывете к Брюсу? Или остаетесь, а я выигрываю пари и получаю Мэджести?
   В суматохе Элизабет Гордон забыла о споре с Рандольфом. Заключенное при знакомстве пари казалось ей шуткой, легким развлечением, но разве она могла предположить, что влюбится в Рандольфа Макквина с первого взгляда и победа или поражение в споре не будут иметь для нее принципиального значения?
   — Мои лошади уедут вместе со мной, — заявила она. — А на вашем корабле я когда-нибудь поплыву, не сомневайтесь.
   Рандольф улыбнулся и поднял вверх указательный палец.
   — Поплывете как моя жена. Тогда и я, и мой корабль — все будет принадлежать вам!
   Рандольф Макквин несколько раз делал Элизабет предложение руки и сердца, но только сейчас она осознала, насколько серьезны его намерения и чувства. Но прежде чем решать личные проблемы, Элизабет должна рассказать Рандольфу о своей беседе с английским монархом.
   — Король Эдуард, возможно, позволит вам беспрепятственно появляться на спорных территориях.
   — Уверен, он не примет подобного решения!
   — А я полагаю, что Эдуард II согласится, зная немного его характер. Не исключено, что ему понадобится несколько дней для принятия такого решения, но думаю, что оно будет в вашу пользу. Так что, Рандольф, советую вам не уезжать пока из замка Дугласа.
   — Когда я снова увижу вас здесь? — спросил Макквин.
   Элизабет показалось, что в его вопросе содержится скрытый смысл, и она решила ответить тоже уклончиво:
   — Я вернусь, когда прикажет мой король.
   — Но приблизительно вы можете сказать? — настаивал Макквин.
   Элизабет молчала, так как не хотела неопределенным ответом обидеть Рандольфа.
   — Элизабет, а вы расскажете королю Брюсу о нас? — вдруг тихо спросил Рандольф.
   Элизабет отвела взгляд и после продолжительной паузы произнесла:
   — Возможно, но вы не должны забывать, что я дала слово служить ему! Только он может освободить меня от службы! А чем в ближайшее время займетесь вы?
   Рандольф немного помолчал и ответил:
   — Сначала я верну лошадь, которую брал напрокат, а затем на корабле отправлюсь в Глазго, доставлю туда фрукты, хранящиеся в трюме, после чего вернусь обратно и дождусь решения Эдуарда II Плантагенета.
   Надеюсь, он все-таки разрешит мне навещать Драммонда и его семью.
   — Я буду молиться за вас! — искренне сказала Элизабет.
   Рандольф обнял ее за плечи.
   — Возвращайтесь ко мне, Элизабет, — тихо попросил он. — Вы мне очень нужны, как земле — дожди, а морю — ветер!
   Слова Рандольфа, полные любви и нежности, болью отозвались в сердце Элизабет. Как ей не хотелось расставаться с ним! Видя печаль в глазах Рандольфа, Элизабет решила немного приободрить его и пошутить.
   — Вам нужны мои лошади… — улыбнулась она.
   Рандольф удивленно посмотрел на нее, а затем произнес:
   — Настанет такой день, когда вы признаетесь, что наши желания совпадают!
   Он прильнул к губам Элизабет; лежавшие на ее плечах руки скользнули ниже, нашли ее ладони и соединились с ними. Поцелуи Рандольфа становились все более настойчивыми и страстными, а дыхание — шумным и частым. Наконец он шепнул ей:
   — Задержитесь ненадолго, моя дорогая.
   Предложение Рандольфа прозвучало для Элизабет прекрасной музыкой, но важные государственные дела пока не позволяли ей заниматься личной жизнью.
   — К сожалению, у нас очень мало времени, — промолвила она.
   — Поэтому я предпочитаю не терять его даром. — Рандольф крепко сжал Элизабет в объятиях.
   — Серьезные проблемы не решаются в спешке, — улыбнулась Элизабет.
   Рандольф отпустил ее и, вздохнув, пробормотал:
   — Что ж, тогда я беру свои слова обратно. Придет время, когда я смогу любить вас долго и без спешки.
   Элизабет положила голову на его плечо.
   — Я буду помнить об этом, любовь моя.
   Она вывела из конюшни лошадь и, обернувшись, бросила нежный прощальный взгляд на любимого мужчину.
 
   Ровно через неделю Элизабет Гордон в сопровождении двенадцати охранников привезла маршала Нортумберленда в замок Дугласа, как и было обещано. Драммонда Макквина и его семьи в замке не было. Элизабет повела своих лошадей в конюшню и с удивлением и недоумением обнаружила, что лошади короля Эдуарда II исчезли, а испанский жеребец, которого Рандольф собирался вернуть хозяину, стоит по-прежнему в своем стойле.
   Элизабет обрадовалась. Если жеребец в конюшне, значит, Рандольф еще в замке Дугласа! Внезапно тревожная мысль пришла ей на ум. Если бы король Эдуард II Плантагенет разрешил Рандольфу посещать брата, то он уехал бы с его семьей.
   Занимаясь лошадьми, Элизабет обдумывала свою недавнюю беседу с Робертом Брюсом.
   Узнав о том, что Рандольф Макквин с помощью Элизабет попросил разрешения у Эдуарда II навещать брата Драммонда, Роберт Брюс насторожился и не стал скрывать свою тревогу. Рассказ же Элизабет Гордон о странном и неожиданном визите в замок Дугласа посланника Катберта Макгилливрея, врага Макквина, и вовсе привел его в ярость.
   — Упрямые горцы! — крикнул он. — Они не отменят рождественской мессы, даже если будут знать, что всех их возьмут в плен или убьют!
   Страх охватил Элизабет, и она попросила Роберта Брюса объяснить сложившуюся ситуацию.
   Он начал издалека:
   — Готовясь к великому празднику рождения нашего Господа, мы украшаем наши дома и замки розмарином и благородным лавром. Мы запекаем в лепешки и в хлеб разные безделушки, чтобы дети радовались, находя их. Но что ожидает нас в будущем? Наши дети заслуживают мира, любви и достатка!
   Затем Роберт Брюс поведал Элизабет о готовящейся объединительной рождественской мессе.
   Элизабет успокоилась и улыбнулась.
   — Горские кланы должны воспользоваться счастливой возможностью предоставить свои святые реликвии церкви и поклясться над ними в верности и поддержке друг друга, — сказала она. — Объединение кланов — самый важный и главный рождественский подарок!
   — Ты права, Элизабет, и в другой, более подходящий для этого год я заставил бы клан Макгилливреев подчиниться.
   Элизабет вдруг вспомнила Рандольфа Макквина и его преданность своему клану.
   — Да, мой король, горские кланы нетерпеливы, но объединение северных территорий принесет вам выгоду, — напомнила она.
   Объединение северной и северо-западной частей Шотландии — мечта самой Элизабет! Если рождественская месса пройдет благополучно и вожди кланов поклянутся в верности друг другу, то Эдуард II уже не сможет воевать с Шотландией. На земле Элизабет Гордон воцарится мир, и она уедет в Локкаррон с любимым мужчиной.
   — Катберт Макгилливрей — враг Макквина и попытается поймать его в ловушку, — вдруг сказал Роберт Брюс. — Если Рандольфу не удастся отыскать мощи святого Колумбы, он не сможет участвовать в объединительной рождественской мессе.
   Элизабет удивили слова короля. Она впервые слышала о святой реликвии.
   — А когда мощи святого Колумбы были утеряны? — спросила она.
   — Несколько лет назад, когда Эдуард I Плантагенет захватил в плен его старшего брата, Драммонда.
   Странная и неожиданная мысль пришла в голову Элизабет.
   — Вы думаете, Драммонд тоже примет участие в рождественской мессе? — поинтересовалась она.
   Роберт Брюс засмеялся.
   — Я скорее поверю в то, что ты потеряешь титул «Девицы Инвернесса»^[10]! — заявил он.
   Элизабет усмехнулась:
   — Что вы намерены предпринять?
   — Я прикажу Катберту Макгилливрею оставаться у себя в замке во время Рождества. А если он ослушается короля, то уничтожу его огнем и мечом!
   Элизабет подумала, что перспектива оказаться вне закона и потерять свои владения, безусловно, заставит Макгилливрея подчиниться приказу Роберта Брюса и остаться на Рождество дома.
   — Вы поручаете мне доставить ваш приказ Макгилливрею? — спросила Элизабет.
   — Нет, герольд. У вас же скоро день рождения, И я не хочу, чтобы он прошел в дороге.
   И Роберт Брюс вышел в соседнюю комнату за подарком, специально приготовленным для Элизабет Гордон.
   Когда король вручил Элизабет подарок — новое седло, в ее глазах блеснули слезы радости и благодарности. Роберт Брюс всегда был внимателен к ней и никогда не забывал поздравить герольда с днем рождения!
   — Благодарю вас, ваше величество, — растроганно произнесла Элизабет.
   Роберт Брюс улыбнулся, и Элизабет Гордон почувствовала, что наступил подходящий момент рассказать королю о ее любви к Рандольфу Макквину.
 
   Элизабет стояла в конюшне замка Дугласа и вспоминала свой разговор с королем Брюсом. Вдруг распахнулась дверь, и в конюшню вбежал тот самый мальчишка, который раньше ухаживал за ее лошадьми. Элизабет дала ему монету и улыбнулась.
   — Теперь в конюшне мало лошадей, и тебе легче за ними ухаживать.
   На лице мальчика появилось разочарование.
   — Знаете, отец Аласдаира Макквина уехал и забрал с собой слона. А он мне так нравился!
   — А когда он уехал? — спросила Элизабет.
   — Незадолго до того, как уехал английский король.
   Эта новость удивила Элизабет. Значит, Драммонд покинул замок, не дождавшись отъезда Эдуарда II Плантагенета? А она-то думала, что братья наслаждаются обществом друг друга и оттягивают предстоящий момент разлуки!
   — Скажи, а когда король Эдуард II покинул замок Дугласа? — спросила Элизабет мальчика-конюха.
   — На следующий день после вашего отъезда, леди.
   Мне пришлось работать в конюшне почти всю ночь, чтобы подготовить лошадей к отъезду. И всего-то несколько монет бросили мне за целую неделю работы в конюшне! Жадный король!
   — Скажи, а ты не знаешь, где Рандольф Макквин?
   Его лошадь все еще здесь. — Элизабет показала рукой на стоящего в стойле испанского жеребца.
   Мальчик пожал плечами.
   — Последний раз я видел его во время вечерней молитвы в день отъезда английского короля.
   Элизабет Гордон встревоженно посмотрела на мальчика. Его ответ показался ей странным. Неужели Рандольф тоже уехал? Но куда и почему? Он ведь собирался дождаться ее возвращения!
 
   Элизабет Гордон спустилась в общий зал замка Дугласа и поискала глазами управляющего. Он стоял около стола, за которым сидели маршал Нортумберленд и граф Пембрука, и о чем-то с ними разговаривал.
   — Вы не знаете, где Рандольф Макквин? — спросила Элизабет управляющего.
   Тот внимательно посмотрел на герольда и задержал взгляд на гербе ее камзола — вытканных золотом лилиях.
   — Его здесь нет, уважаемая леди, — ответил управляющий.
   — А когда он уехал из замка Дугласа? — настаивала Элизабет, зная, что в его обязанности входит прием, размещение и проводы гостей замка.
   — Точно не могу ответить, леди.
   Неопределенный ответ свидетельствовал либо о плохой работе управляющего, либо о намеренной лжи.
   Элизабет решила больше не спрашивать его ни о чем и направилась в покои хозяина.
   Ред Дуглас сидел за столом с лордом Уильямом Камероном — шотландским графом Страта. Элизабет Гордон вежливо поклонилась им и сообщила лорду Уильяму:
   — Вы свободны и можете уехать, когда пожелаете, мой лорд. — Обратившись к Дугласу, она спросила:
   — Король не передавал никаких дополнительных условий или предложений?
   Ред Дуглас встал из-за стола.
   — Нет, уважаемая герольд, — ответил он. — Мне ничего не передавали. — И повернулся к лорду Уильяму:
   — Желаю вам удачного пути, лорд Уильям.
   Граф подошел к Элизабет Гордон и искренне поблагодарил:
   — Я вам очень признателен, леди Элизабет.
   Чтобы закончить свою миссию, Элизабет Гордон произнесла официальные слова:
   — Лорд Уильям Камерон — граф Страта заслуживает полного доверия. Я являюсь одновременно и его посланником. — И, снова обратившись к нему, добавила:
   — Ваши воины ожидают, чтобы сопроводить вас домой, лорд.
   Когда лорд Уильям ушел, Ред Дуглас с интересом взглянул на Элизабет и поинтересовался:
   — Как прошло ваше путешествие, леди Элизабет?
   Надеюсь, удачно?
   Во время прошлого визита они едва перекинулись парой слов, а теперь Ред Дуглас почему-то изображает радушного хозяина. Хочет подчеркнуть собственную значимость и гордится тем, что принимает у себя в замке английского монарха?
   Элизабет Гордон не сочла нужным делиться с Дугласом своими впечатлениями от поездки, тем более что сейчас ее волновал лишь единственный вопрос.
   — Где Рандольф Макквин? — прямо спросила она.
   Ред Дуглас нахмурился, скрестив руки на груди.
   — Разозлился, что король не разрешил ему посещать брата, сорвался с места и уехал, — небрежно ответил он.
   Элизабет почувствовала, что хозяин замка что-то недоговаривает, но высказывать ему свои подозрения не сочла нужным.
   Вежливо улыбнувшись, она спросила:
   — И давно он уехал?
   Пожимая плечами, Ред Дуглас почесал за ухом, словно пытаясь вспомнить.
   — Не помню, леди, ведь я все время был занят королем.
   — Значит, Макквин уехал из вашего замка раньше короля?
   — Возможно. Я уже запутался, кто когда уезжает и приезжает в мой замок, — промолвил Дуглас и, вдруг ухмыльнувшись, добавил:
   — Советую вам поискать его в постели какой-нибудь молодой симпатичной девушки.
   Обычно Макквинов находят именно там!
   Грубость Реда Дугласа не смутила Элизабет Гордон, она должна отыскать Рандольфа Макквина!
   — Скажите, а когда уехал английский монарх? — спросила она.
   — Как только наскучило ему ловить лососей, а точнее — вчера.
   Элизабет решила прекратить бессмысленную беседу с хозяином замка, поняв, что правды от него она не услышит.
   Разорительные войны Эдуарда I поставили многих шотландцев перед нелегким выбором: бороться против английской агрессии или присягнуть на верность чужому монарху. Ред Дуглас предпочел второй, более приемлемый для себя путь. Разумеется, в другое время король Роберт Брюс сумел бы заставить Дугласа изменить добровольно или насильственно свое решение, но пока обстоятельства складывались иначе, и хозяин замка служил англичанину.