Лэм Шарлотта. Соблазнитель в деловом костюме

   Как только вся эта кутерьма закончится, она уволится. Но сначала подыщет себе новую работу. Так надежнее. Она не собирается проедать свои сбережения.
   Дон схватил ее за руку.
   — Бежим!
   Бьянка покорно влезла на заднее сиденье его машины, а он уселся за руль, прежде чем Мэтт успел их настигнуть.
   — Бьянка, ты куда? — крикнул Мэтт через стекло, когда Дон заводил двигатель.
   Она не ответила и даже не взглянула в его сторону. Дон нажал на газ, и автомобиль рванул с места так резко, что из-под колес полетел гравий. Мэтт бросился вдогонку и несколько секунд бежал вровень с машиной, что-то крича, но Бьянка не разбирала слов. Она была слишком расстроена, слезы текли по ее лицу, губы дрожали.
   Ее тошнило от мужчин, которые обманывали ее, предавали, пытались воспользоваться ею. И Мэтт оказался таким же.
   Дон ехал все быстрее. В боковом зеркале на мгновение отразился Мэтт, провожающий их взглядом, но затем машина свернула, и теперь Бьянка видела в лучах автомобильных фар лишь липовые деревья с глянцевыми листьями и осыпающимися бледно-желтыми цветами. В искусственном свете они казались похожими на призраков.
   Бьянка открыла окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха, и у нее закружилась голова от пьянящего запаха. Прикрыв глаза, она откинулась на спинку сиденья. Никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя такой несчастной и знала, что не скоро сможет забыть предательство Мэтта. Он обманывал ее. Отныне аромат цветущей липы станет для нее невыносимым.
   — Ты едешь в Лондон? — слабым голосом спросила она.
   — Ага, — буркнул Дон. — Нас ждет работа.
   Бьянка изумленно уставилась на него.
   — Какая еще работа?
   Дон выглядел ужасно. Он всегда казался моложе своего возраста, но теперь как будто постарел на добрый десяток лет.
   — Я должен поговорить с крупными держателями акций. Нельзя, чтобы они узнали об этом от Сариных адвокатов или из газет. Мы сразу пойдем в твой кабинет, ты составишь для меня список и начнешь их обзванивать. — Его лицо окаменело от напряжения; скулы были обтянуты кожей, губы крепко сжаты. Бьянке и раньше приходилось видеть такое выражение.
   Дон — прирожденный боец; победить его не просто. Понимает ли Сара, во что она ввязалась? А Мэтт?
   — Дон, это же субботний вечер! — напомнила ему Бьянка. — Многие из них сейчас в ресторане или в гостях, а если кто-то и дома, все равно им сейчас не до этого. Давай, отложим до понедельника?
   — Ждать нельзя. Я должен остановить Харна и Сару, пока не стало слишком поздно.
   — Может, сначала посоветуешься с адвокатами?
   Дон повернул голову и гневно взглянул на Бьянку.
   — Ты когда-нибудь прекратишь мне указывать? Это моя компания и моя жена. Я знаю, что делаю.
   Бьянка умолкла и за следующий час пути не проронила ни слова. Шоссе было полупустым — люди покидали столицу, а не возвращались в нее. Машина Дона пожирала милю за милей.
   Только на въезде в Лондон Бьянка тихо спросила:
   — Дон, я очень устала, и ты тоже плохо выглядишь. Может, лучше подождать до завтрашнего утра? Завтра, если понадобится, я буду работать целый день, но не сегодня.
   Дон оскалился, словно голодный пес.
   — Я должен спасти свою компанию.
   — Не сегодня, Дон. Ты до завтра все равно ничего не успеешь. Утро вечера мудренее.
   — Утром будет слишком поздно!
   — Да нет, что ты! Разводы вообще так быстро не делаются, даже если оба супруга согласны… а ты ведь не хочешь развода?
   — Конечно, не хочу! И я буду бороться до конца.
   — Не сомневаюсь. — Бьянка с радостью заметила, что он начал успокаиваться. — Но даже в этом случае ты должен разговаривать не с держателями акций и не с адвокатами, а с собственной женой. Сара злится и обижается на тебя, ты должен побеседовать с ней.
   — И чего я добьюсь, по-твоему? — взорвался Дон, снова начиная багроветь. — Я же сказал, за этим стоит Мэтт Харн. Словами делу не поможешь. Мы должны переиграть его.
   — Дон, кончай орать и начинай думать! Ты должен помириться с Сарой, если хочешь спасти ваш брак. Ты должен успокоиться и остыть, а потом поговорить с ней… а еще лучше, выслушать ее. Я не верю, что она действительно стремится разрушить семью, причинить горе вашим детям. Развод — это конец всему. Пусть она даст тебе еще один шанс.
   — Нет времени. Я еще должен слетать в Австралию.
   Бьянка не поверила своим ушам.
   — Хоть раз в своей жизни, Дон, подумай сначала о жене! Австралия подождет. Сейчас ты должен полностью сосредоточиться на Саре.
   Дон, казалось, колебался, и это было что-то новенькое. Бьянка никогда раньше не видела его в таком состоянии. Быть может, он любит Сару сильнее, чем хочет показать? Или просто дрожит за свой кошелек?
   — Думаю, я смог бы выкроить минутку для разговора, — с сомнением в голосе заметил Дон, глядя на залитые огнями оживленные улицы Лондона.
   — Нет, Дон! Не говори с ней, а выслушай! Для начала скажи, что любишь ее. Скажи, что ты был очень потрясен ее заявлением. Она ведь тебе не безразлична? Поэтому тебя так пугает мысль о разводе?
   На его лице выступил румянец.
   — Конечно, я привязан к ней, — грубо буркнул Дон. — Мы женаты уже много лет, и у нас прекрасные дети. — Он умолк, смутившись, и пригладил ладонью курчавые каштановые волосы. — Я не представляю свою жизнь без нее.
   — Тогда скажи ей это!
   — Но даже если она меня послушает, мне придется улететь в Австралию, а тем временем Харн снова запудрит ей мозги.
   — Так возьми ее с собой в Австралию. Ты ведь никогда не брал ее в поездки? Вот прекрасный повод начать. Если она будет с тобой, то не сможет быть с Мэттом Харном.
   Дон изменился в лице.
   — Я не думал об этом, но ты права. Отличная идея. Так я и сделаю — предложу ей слетать в Австралию! Мы сможем отдохнуть вместе после того, как я покончу с делами.
   — Обхаживай ее, не оставляй одну, води по ресторанам, дари цветы, проси у нее прощения, объясняйся в любви, и клянись, что не сможешь жить без нее.
   К этому моменту они уже приехали в Пимлико. Остановив машину у высокого старинного дома, Дон повернулся к Бьянке. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь увидит Дона таким — неуверенным, сомневающимся, почти растерянным.
   — Думаешь, это поможет?
   — Если постараешься, поможет. Дон, ради бога, забудь о борьбе. Это тебе не война. Это личное.
   — И то, и другое, — мрачно заметил Дон. — Личная война.
   Бьянка окинула его долгим, серьезным взглядом.
   — Я знаю, ты был несправедлив к ней, но ты ведь не хочешь ее потерять?
   — Конечно, нет, — буркнул он. — И свою компанию тоже!
   Бьянка со вздохом сказала:
   — Не надо об этом, Дон. Говори с ней о чувствах, а не о бизнесе. Забудь о своей фирме. Ты слишком долго жил одной работой. Сара — женщина, она хочет услышать, как сильно ты ее любишь. Скажи, что она нужна тебе, что ты раскаиваешься и обещаешь никогда больше не пренебрегать ею.
   — Ради всего святого, Бьянка, — проворчал он, покраснев, — ты еще предложи, чтобы я пел под ее окнами серенады! Слушай, да, я люблю ее по-своему… мы много лет прожили вместе, и мне будет не хватать ее, если она уйдет, но я никогда не был дамским угодником. Она прекрасно это знает и не поверит мне, если я начну подлизываться.
   Бьянка не сдержала улыбку при виде его сконфуженного лица.
   — Поверит, если ты признаешься, что приревновал ее к Мэтту Харну!
   — Я не говорил, что ревную ее к этому ублюдку!
   — Но ты же ревнуешь?
   Дон отвернулся и не ответил.
   — Скажи Саре, что она потрясла тебя до глубины души, что ты всегда верил в ее любовь.
   Он помрачнел.
   — Ну да! Она обхохочется.
   — Нет, если ты будешь искренен. Если ты докажешь ей свою любовь. Перестань скрывать свои чувства. Весь смысл в том, любишь ли ты ее, Дон? Если нет, отпусти ее. Не строй из себя собаку на сене, даже если это обойдется тебе в кучу денег. Но если ты ее любишь, скажи ей об этом. — Больше говорить было нечего, дальше пусть думает сам. — Спокойной ночи, Дон, — пожелала ему Бьянка, открывая дверь машины.
   Он схватил ее за руку.
   — По-твоему, это действительно поможет?
   Бьянка кивнула.
   — Если только Сара тебя любит, а я уверена в этом. Если она оставалась с тобой все эти годы, то наверняка что-то чувствует к тебе. Я бы на твоем месте сразу поехала к ней, прямо сейчас, не откладывая.
   — А если с ней Харн? — буркнул Дон. — Я убью его.
   — Не самая удачная мысль, — рассмеялась Бьянка. Она так сильно злилась на Мэтта, что готова была задушить его собственными руками. — Но по морде съездить не помешает. Думаю, твоей жене понравится такое зрелище.
   Во взгляде Дона смешалось любопытство, юмор и даже некоторый испуг.
   — Ох уж эти женщины! И этих кровожадных хищниц называют слабым полом!
   — Некоторые женщины опаснее мужчин! — с улыбкой согласилась Бьянка. — Удачи, Дон. — Она вылезла из машины, а Дон остался, погруженный в раздумье.
   Когда через несколько минут Бьянка выглянула из окна своей квартиры, он так и продолжал сидеть, словно пригвожденный к месту, но вскоре опомнился, завел двигатель и уехал.
   Стоял тихий и безмятежный майский вечер. Широкая улица опустела, в окнах домов зажегся свет. Ветер с реки раскачивал ветки деревьев, теплый воздух наполнился ароматами ночных цветов. Из соседней квартиры доносился звук включенного телевизора — там смотрели комедию; где-то слушали итальянскую оперу: тенор страстно пел о своем разбитом сердце.
   Бьянка решительно направилась в ванную, открыла краны, добавила розовой пены и погрузилась в теплую ароматную воду, запретив себе о чем-либо думать. Эти двадцать четыре часа были сплошным безумием.
   Сутки назад она собиралась на деловой ужин с совершенно незнакомым человеком. Она настроилась провести скучный вечер, но была спокойной и собранной.
   Затем в машине Мэтта Харна зазвонил телефон, и Бьянку закружил водоворот событий, перевернувший с ног на голову всю ее размеренную жизнь.
   Она никогда уже не станет прежней.
   Бьянка с неохотой вылезла из ванны и вытерлась, затем нанесла на кожу французский лосьон и надела короткую голубую ночнушку с кружевной отделкой.
   Разогрев куриный суп и поджарив гренки, она уселась перед телевизором, бездумно просматривая программы новостей.
   Бьянка собиралась уже лечь спать, когда в ее дверь постучали. Кто может прийти так поздно? Или снова студент с первого этажа? Его не так-то просто отвадить; наверное, опять решил ворваться в ее квартиру.
   Она неохотно побрела к двери, накинула цепочку и выглянула наружу.
   Это был не студент. Это был Мэтт Харн.

Восьмая глава

   Бьянка вздрогнула.
   — Как ты вошел в дом? Ты же не звонил по домофону.
   — Я столкнулся внизу с тем парнишкой с первого этажа, поздоровался с ним, и он меня впустил.
   — Я скажу ему, чтобы он никогда больше так не делал! А если бы ты был маньяком-убийцей?! Слушай, я не хочу сейчас разговаривать. Я устала. Уйди, пожалуйста, или я вызову полицию!
   — Разве Дон Хестон у тебя? Я не заметил его машину, но может, он нарочно поставил ее где-нибудь за углом?
   Бьянка почувствовала, что краснеет, и разозлилась еще сильнее.
   — Нет, его здесь нет! Прошу тебя, уходи. Мне нечего тебе сказать.
   Она дернула дверную ручку, но Мэтт навалился на дверь всем своим весом, не давая ей закрыться; цепочка натянулась до предела.
   — Я могу кричать через дверь, если хочешь. Но тогда меня услышат все соседи.
   Как он угадал ее слабое место? Больше всего на свете Бьянка боялась оказаться мишенью для сплетников.
   Со злостью она выпалила:
   — Не пытайся меня запугать! Не выйдет. Что тебе вообще здесь надо? Зачем ты пришел?
   — Разве не ясно? Ты говорила, что Хестон всего лишь твой начальник, а потом уехала с ним. Что я должен был подумать?
   — Думай, что хочешь. Меня это не волнует. — Она с силой толкнула дверь, но Мэтт успел просунуть в щель ногу.
   — Ууууй! — заорал он. — Ты мне ступню раздавила!
   Бьянка чувствовала, как обитатели соседних квартир замерли, навострив уши. Внезапно наступила тишина; смолк телевизор, прекратилось пение. В их собственном подъезде разыгрывался куда более интересный спектакль. Странно, что никто не додумался выйти и посмотреть.
   — Ты сделала меня калекой на всю жизнь! — надрывался Мэтт.
   — Вот и прекрасно! — огрызнулась Бьянка, растеряв остатки терпения.
   Он укоризненно посмотрел на нее.
   — Как ты можешь быть такой бессердечной? Я так долго ехал к тебе, Бьянка. Ты должна хотя бы впустить меня и напоить кофе.
   — Вот и оставался бы с Сарой Хестон. Она бы тебя и напоила, и накормила. — Бьянка умолкла, а затем ехидно добавила, — Еще и спать бы уложила рядом с собой.
   Она тут же пожалела о своих словах. Мэтт сразу поймет, что она ревнует, а ей вовсе не хотелось раскрывать перед ним свои чувства.
   Мэтт, прищурившись, смотрел на нее. Интересно, что у него на уме?
   — Это он тебе сказал? Что у меня с Сарой роман? Это неправда!
   Она горько рассмеялась.
   — Чего еще от тебя ждать? Ты сражаешься за свою фирму, готов воспользоваться любым оружием, а Сара давно уже зуб точит на Дона. У вас с ней много общего. Один и тот же враг.
   Мэтт покачал головой.
   — Сара прекрасная женщина. Поверь, она никогда не станет пользоваться мною… или кем угодно… чтобы причинить боль своему мужу!
   Бьянка пристально глядела на Мэтта, жалея, что не может ему доверять. Он казался искренним, но внешность часто бывает обманчива.
   — Почему я должна верить тебе? Почему Дон считает, что она собралась разводиться, чтобы выйти за тебя?
   — За меня? — удивился Мэтт. — Чушь какая-то. Мы всего лишь друзья. Я вижусь с ней очень редко, и при встречах она больше интересуется Лизой, чем мной. По-моему, в ней больше материнских инстинктов, чем сексуальных. Но брак для нее очень важен… она живет ради дома, детей, семьи. Дон Хестон причинил ей много боли за все эти годы. Наверное, ее чаша терпения переполнилась. Если она хочет развода, я тут совершенно не при чем.
   — Дон уверен, что она влюблена в тебя. Она сама ему призналась.
   Его лицо окаменело.
   — Это ложь. Зачем ей было говорить такое?
   — Дон был слишком разозлен, чтобы лгать!
   — Это безумие. Слушай, мы не можем больше разговаривать через дверь. Впусти меня, Бьянка. — Он повысил голос. — Ты ведь не боялась меня вчера, когда согласилась остаться на ночь. Я не изменился. Со мной тебе ничто не угрожает.
   В доме стояла мертвая тишина. Соседи затаили дыхание, чтобы не пропустить ни единого слова. Завтра они будут шушукаться у нее за спиной. Волей-неволей Бьянка вынуждена была его впустить.
   Она с мрачным видом отстегнула цепочку, распахнула дверь, и Мэтт невозмутимо проследовал в квартиру.
   Бьянка окинула его ледяным взглядом.
   — Не думай, что ты победил! Я впустила тебя только потому, чтобы ты не позорил меня перед соседями!
   С гордым и довольным видом он протянул:
   — Да, я заметил, как они притихли. Хочешь знать, о чем они сейчас думают?
   Он плавно опустился на софу, пригладил свои мягкие медно-каштановые волосы и осмотрел поднос с остатками ужина.
   — Чем это пахнет таким вкусным? Суп? Куриный супчик? Отлично. Я умираю с голоду.
   — Тогда убирайся искать еду где-нибудь в другом месте! — Бьянка нарочно не стала садиться, давая понять, что их разговор не будет долгим. — Мне вообще не надо было ехать к Саре, потому что там был Дон. Он не отпустит ее без борьбы!
   — Рад это слышать. Но чтобы заслужить прощение, ему придется покончить со своими загулами.
   — Тебя это не касается!
   — Мне нравится Сара. Я хочу, чтобы она была счастлива, хотя ума не приложу, на кой черт ей сдался этот Хестон. Но тебе ведь он тоже нравится? Иначе ты не поехала бы сегодня с ним. И что только женщины в нем находят?
   — Я устала повторять, между мной и Доном ничего нет. Он мой начальник, и все. Когда ты наконец поверишь в это и прекратишь язвить?
   — А когда ты поверишь, что мы с Сарой не любовники? — Мэтт улыбнулся, его глаза потеплели. — Поверь мне, и я тебе поверю.
   От его улыбки Бьянка теряла голову. У нее пересыхало во рту, а сердце начинало биться в два раза быстрее. И началось это с того самого мгновения, когда она впервые увидела Мэтта. Бьянку это ужасно злило. Всю свою жизнь она избегала мужчин, не подпускала их близко к себе, боялась привязаться к ним, стать зависимой.
   Любая привязанность несет в себе риск потери. Уход отца испортил жизнь ее матери и отравил ее собственное детство. Бьянка обожала папу, а он бросил ее, не задумываясь, преподав тем самым незабываемый урок.
   Глядя на Мэтта потемневшими глазами, Бьянка понимала, что не осмелится привязаться к нему слишком сильно. Если бы еще знать наверняка, что у него ничего не было с Сарой Хестон.
   Может, Сара хотела, чтобы Дон ее приревновал? Так ей это удалось. Дона чуть удар не хватил от одного подозрения, что его жена любит другого мужчину.
   Или Мэтт лжет? Может, он обещал жениться на Саре, если она разведется с Доном?
   Мэтт тихо сказал:
   — Мне не хочется говорить об этом, потому что ты потрясающе выглядишь, но в свете вон той лампы у тебя за спиной твоя ночнушка кажется совсем прозрачной.
   Бьянка ахнула и помчалась в спальню за халатом. Но на полпути обернулась, услышав шаги, и увидела Мэтта, следующего за ней по пятам.
   Покраснев от злости, она повернулась к нему:
   — Уматывай отсюда!
   Мэтт стоял совсем близко, и, к своему смущению, Бьянка обнаружила, что хочет к нему прикоснуться. Вопреки всему, что наговорил ей Дон, она не могла избавиться от жгучего, неодолимого влечения к Мэтту, но уступать не собиралась. Этого ей не позволяла гордость.
   — Не подходи ко мне! — заорала она, и его глаза потемнели, сияя в полумраке, словно сапфиры.
   — Я ничего не могу поделать, Бьянка. Поэтому я поехал следом за Хестоном и тобой в Лондон; я не мог свыкнуться с мыслью о том, что могло произойти между вами.
   — Я устала повторять…
   — Знаю, но все равно ревную тебя к нему. Ты ведь знаешь, что я ревную.
   У нее перехватило дыхание.
   — Я хочу тебя, Бьянка, — произнес Мэтт низким, хриплым голосом, протянув к ней руки, и она испугано взвизгнула.
   — Нет. Не надо! — Но было поздно сопротивляться. Мэтт обнял ее за талию и привлек к себе. Склонив голову, он страстно поцеловал ее в губы.
   Перед зажмуренными глазами Бьянки расплывались радужные пятна, голова кружилась от страсти и возбуждения. Мэтт прижался к ней всем телом; Бьянка ухватилась за его куртку и запрокинула голову, уступая напору его поцелуя. Она умирала от желания, тая в его объятиях.
   Внезапно ее ноги уперлись в край кровати; Бьянка потеряла равновесие и упала, а Мэтт навалился на нее сверху прежде, чем она успела опомниться. Она застонала от удовольствия и выгнулась ему навстречу.
   — Я хотел тебя с той самой минуты, как впервые увидел, — бормотал он, поглаживая одной рукой ее голое бедро, а второй задирая ночнушку и лаская ее груди.
   Мэтт опустил голову и провел по ее коже теплым языком, даря ей медленное, мучительное наслаждение. Бьянка уткнулась лицом в его шею и начала покрывать ее лихорадочными поцелуями, чувствуя на губах соленый привкус.
   Он начал торопливо раздеваться. Бьянка не открывала глаз, притворившись, будто ничего не замечает.
   Она хотела его. Ее бросило в жар, когда Мэтт прикоснулся губами к ее затвердевшему соску.
   Бьянка издала восторженный вопль. Она никогда не считала себя чувственной женщиной — на первом месте для нее всегда оставалась карьера, она боялась потерять контроль над собой, стать зависимой от мужчины.
   Но сейчас ее чувства проснулись. Пламя страсти, охватившее их с Мэттом, разгоралось подобно лесному пожару. Бьянка никогда в своей жизни не испытывала ничего подобного. Ей стало страшно — это ощущение было слишком быстрым, слишком жгучим, слишком сильным.
   Мэтт прошептал:
   — С тех пор, как умерла Эйлин, я даже думать перестал о других женщинах. Ты — первая. После ее смерти я был уверен, что никогда больше не смогу полюбить. Я считал, что для меня все кончено. Когда я понял, что влюбляюсь в тебя, я чувствовал себя виноватым. Как будто я предал Эйлин, изменил ей. Но чем дальше, тем было хуже; я уже не мог бороться с собой. Боже, Бьянка, я чувствую себя мальчишкой, как будто это происходит со мной в первый раз. Я дрожу, как осиновый лист… ты заметила?
   Да, Бьянка заметила это. Она и сама трепетала от страсти и желания.
   Но упоминание о его покойной жене остудило ее чувства, подобно ведру ледяной воды.
   Неужели в его мыслях, в его сердце — не та женщина, которую он держит в своих объятиях, а та, которую он потерял и которую оплакивает до сих пор?
   Сара Хестон ей не соперница, с горечью поняла Бьянка. Теперь она ему верила.
   Ее истинной соперницей была и остается Эйлин. Невозможно состязаться с покойницей. Ревность сводила Бьянку с ума. Ее сердце обливалось кровью. Мэтт не любит ее. Не любит ее так, как любил свою жену.
   Он испытывает к ней только страсть, только чувственное влечение, не имеющее ничего общего с любовью. Бьянка уперлась ладонями в его голые плечи и решительно его оттолкнула.
   — Нет! — Она сглотнула, перевела дыхание, и продолжила дрожащим голосом, — Я не могу лечь с тобой в постель, Мэтт. Я сейчас сама не разберусь в своих чувствах, но уверена, что это слишком рано. Мы всего несколько дней как знакомы. Ты торопишься и пугаешь меня.
   Мгновение Мэтт оставался неподвижным, затем с глубоким вздохом скатился с нее и начал одеваться. Даже поглощенная собственной болью, Бьянка заметила, как дрожат у него руки.
   Он хрипло сказал:
   — Ладно, ты права. Мне не надо было торопиться. Я потерял голову. Я хотел тебя так сильно, что не мог ждать, и совершил ошибку. Прости.
   Нежность в его голосе разрывала ей сердце. Бьянка не нуждалась в его нежности. Она хотела его любви, хотела больше жизни. Мысль о том, что Мэтт ее не любит, казалась невыносимой.
   Она села, взяла халат, закуталась в него и опустила голову, пряча лицо.
   — Забудь. — И, делая себе еще больнее, равнодушно добавила, — и я постараюсь забыть.
   Молчание. Мэтт встал. Когда он заговорил снова, его голос звучал грубо.
   — Нам нужно поговорить, Бьянка. Мы сможем увидеться завтра?
   — Разве ты не поедешь к Саре?
   Похоже, он разозлился.
   — Не начинай все заново! Разве ты не слышала, что я тебе говорил? Я думал, ты мне поверила! Клянусь, мы с Сарой всего лишь друзья. Забудь все, что наплел тебе Дон Хестон. Я никогда не был ее любовником.
   Теперь Бьянка верила ему. Но пользовалась Сарой, чтобы скрыть свою ревность к его покойной жене. Ревновать к Саре Хестон не стыдно.
   Мэтт торопливо продолжил:
   — Я знаю, она собралась разводиться, но поверь, это не из-за меня. Я убежден, она любит Дона несмотря на все зло, которое он ей причинил. Некоторым женщинам нравится, когда об них вытирают ноги. Сара взялась присматривать за моей дочкой только потому, что любит детей. Ты должна верить мне, Бьянка! Мне кажется, после общения с Доном Хестоном ты всех мужчин считаешь обманщиками.
   — Тебя это удивляет? — слабым голосом спросила она.
   — Нет, меня удивляет то, что ты терпела его так долго. Если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, ты должна немедленно уволиться.
   — Наверное, я уволюсь. Наверное, пора уходить. Как только все это закончится, я начну искать другую работу и напишу заявление.
   — Я рад этому. — Мэтт внимательно взглянул на нее и нежно сказал, — Ты бледная, как полотно. Ложись спать, а завтра утром я приду. — Он чмокнул ее в макушку и вышел, закрыв за собой дверь.
   Бьянка сползла на ковер и разрыдалась. Все эти годы она так старательно избегала мужчин, способных сделать ей больно.
   Ну почему, почему она влюбилась в человека, чье сердце навсегда отдано другой женщине?

Девятая глава

   На следующее утро Бьянка вскочила чуть свет, совершенно не выспавшись. Она была уверена, что Мэтт вернется, и хотела сбежать до его прихода.
   Невозможно влюбиться за два дня. Это какое-то наваждение, безумный обман чувств. Ее это пугало.
   Неожиданно Бьянку охватило желание выбраться за город, подальше от Лондона. Но куда? К тете Сюзанне? Двоюродная сестра ее матери была единственной родственницей, с которой Бьянка поддерживала отношения. Они обменивались поздравительными открытками на Рождество, но виделись не часто. Тетя Сюзанна жила в Ромни-Марш и ни разу не бывала в Лондоне. Бьянка навещала ее очень редко из-за тяжелой дороги — сначала нужно доехать поездом до Эшфорда, а затем долго тащиться на автобусе по болотам.
   К счастью, дом тети Сюзанны стоит буквально в двух шагах от автобусной остановки, по соседству с красивой церквушкой в центре деревни.
   В такую замечательную погоду поездка будет сплошным удовольствием. Бьянка приняла душ, надела белые джинсы, темно-зеленую шелковую блузку и белый замшевый пиджак и наскоро позавтракала кофе, йогуртом и фруктами. Чтобы не тратить зря времени, она решила доехать до вокзала не на метро, а на такси. На оживленной улице поймать такси будет нетрудно.
   Не успела она дойти до угла, как возле нее притормозила машина. Бьянка равнодушно скользнула по ней взглядом, узнала водителя, и ее сердце упало.
   Он наклонился и приоткрыл дверь со стороны пассажирского сиденья. Бьянка ускорила шаг, но машина продолжала ползти вслед за ней.
   Мэтт крикнул:
   — Не заставляй меня гнаться за тобой, Бьянка! Кончай дурить и залезай в машину.