Лэм Шарлотта. Соблазнитель в деловом костюме

   Прохожие начали оглядываться в их сторону. Бьянке не оставалось ничего другого, кроме как уступить. Покраснев от злости, она плюхнулась на переднее сидение, и раздраженно буркнула:
   — Когда ты от меня отстанешь?
   Мэтт склонился к ней, и она замерла, съежившись на сидении, ее голос испуганно дрогнул:
   — Что ты делаешь?
   — Пристегиваю твой ремень, — усмехнулся он. — А ты что подумала?
   Бьянка думала о поцелуе. На протяжении одного пугающего и прекрасного мгновения она была уверена, что Мэтт собирается ее поцеловать.
   Он улыбнулся и приложил указательный палец к ее губам.
   — Хочешь, угадаю?
   Бьянка обиженно отвернулась, не ответив на его подначку.
   Мэтт рассмеялся и завел двигатель.
   — Так куда мы направляемся?
   — Не твое дело.
   — Еще не решила? — усмехнулся он. — Отлично, тогда я повезу тебя на прогулку.
   Бьянка торопливо возразила:
   — Я еду к своей тете. Она живет в Ромни-Марш. Ты не мог бы подбросить меня до вокзала Черинг-Кросс? А там я сяду на поезд.
   — Ладно, я сам тебя отвезу.
   Бьянка пришла в ужас при мысли, что ей придется провести с Мэттом целый день. Еще и пяти минут не прошло, как они встретились, а ее уже всю трясет!
   — Это очень мило с твоей стороны, но я предпочла бы, чтобы ты высадил меня у вокзала.
   Мэтт невозмутимо ответил:
   — Я плохо знаю болота, и давно мечтаю туда съездить. А твоя тетя замужем?
   — Мэтт, это безумие!
   Он повернулся и взглянул ей в глаза; его широкая улыбка была одновременно и насмешливой, и чувственной.
   — Да? Почему? Кстати, сегодня утром ты выглядишь очень сексуально. Какая у тебя тонкая талия! — Мэтт уставился на ее грудь, прикрытую облегающей шелковой блузкой.
   Вне себя от ярости, Бьянка настойчиво повторила:
   — Пожалуйста, отвези меня на вокзал.
   — Так просто ты от меня не отделаешься, — заявил он. — Расскажи о своей тете.
   Ей было трудно сосредоточиться. Ни один мужчина не производил на нее такого сильного впечатления; она пыталась сопротивляться, пыталась скрыть свою реакцию, не желая выдавать свои истинные чувства.
   Бьянка рассеянно сказала:
   — Тете Сюзанне почти восемьдесят лет, и она очень приятная женщина.
   — Ты вроде говорила, что твоя мама умерла?
   — Разве? — Она не припоминала такого разговора. Часы, проведенные в его загородном доме, казались далеким прошлым. С тех пор многое изменилось.
   — Но отец жив?
   — Да, он живет в Италии.
   — Работает там?
   — Да, он… — Бьянку захлестнула старая обида на отца, ее голос сорвался, но она тут же овладела собой и спокойно продолжила. — Они с матерью развелись. У него теперь жена-итальянка и сын от нее.
   Бьянка отвернулась, почувствовав напряженный взгляд Мэтта, и принялась рассматривать Вестминстерский мост, по которому они проезжали, направляясь в южную часть Лондона. Солнце блестело на поверхности воды; несколько барж медленно проплывали под ними. Вокруг лежал город — башни и шпили казались игрушечными в сравнении с высокими административными зданиями.
   — А, — произнес Мэтт.
   Бьянка повернулась к нему, и по ее спине пробежали мурашки.
   — И что это должно значить?
   — Ты часто видишься с ним?
   — Нет, — буркнула она сквозь зубы, понимая, что Мэтт догадывается об ее отношениях с отцом, и его догадки, несомненно, верны. Со злостью она сказала, — Я не хочу говорить о нем. Так что давай сменим тему. Как насчет тебя? Расскажи о своей семье.
   Он бросил в ее сторону короткий, холодный взгляд.
   — Разве ты не все обо мне знаешь, Бьянка? Ваши сыщики раскопали всю мою подноготную, начиная от размера моих носков и заканчивая количеством двоюродных братьев. А к членам моей семьи, естественно, вы испытывали особый интерес, поскольку стремились выкупить все их акции.
   Бьянке нечего было возразить; она отвернулась, кусая губу. На его месте она бы злилась не меньше.
   — Прости. Я знаю, тебе это неприятно, но тут нет ничего личного — всего лишь деловая стратегия.
   — Стратегия Дона Хестона! Ты должна порвать с этим человеком, неужели ты сама этого не понимаешь?
   — Сначала я должна найти новую работу. Я не могу сидеть без зарплаты, пусть даже несколько недель! Я не дочь миллионера.
   — Устраивайся ко мне. Нам нужны такие люди.
   Ее сердце забилось от радости и испуга.
   — Спасибо за предложение, — медленно произнесла она. — Можно, я подумаю?
   — Да хоть целый день! — отозвался Мэтт, и ей стало еще страшнее.
   — Не дави на меня! Я сыта этим по горло!
   Они миновали загруженные транспортом, одинаково невзрачные улицы южного Лондона и выехали на шоссе, ведущее к побережью.
   — Неужели твоя тетя встает так рано в воскресенье? — поинтересовался Мэтт, когда они проезжали через Эшфорд.
   — Она всегда встает рано. А по воскресеньям в любую погоду ходит на утреннюю службу. Ее дом как раз через дорогу от церкви, так что идти недалеко. — Бьянка взглянула на дорожные знаки и торопливо подсказала, — Нам надо свернуть здесь, чтобы попасть на болота.
   Мэтт, как ни в чем не бывало, ехал прямо.
   — Ты не туда едешь!
   — Мне кажется, мы могли бы прогуляться к морю, прежде чем ехать к твоей тете, — невозмутимо заявил он.
   Бьянка прикрыла глаза.
   — Что ты делаешь? — с любопытством спросил Мэтт.
   — Считаю до десяти.
   — Зачем?
   — Чтобы убедиться, что я действительно хочу тебя ударить!
   Мэтт рассмеялся.
   — Я не шучу, — заверила его Бьянка. — За кого ты себя принимаешь? Сначала ты потащил меня в Кент, хотя я хотела ехать на поезде; теперь тебе вздумалось отвезти меня к морю! Когда ты прекратишь распоряжаться мной?
   — Ты вся взвинчена, — ответил он. — Часок, проведенный на пляже, поможет тебе развеяться.
   — Очень умно с твоей стороны, но я хотела бы поехать прямо к моей тете. Ты свернешь на следующей развилке?
   Пропустив ее вопрос мимо ушей, Мэтт задумчиво произнес:
   — Я обожаю гулять у реки или у моря, а ты? Шум воды, ветер в твоих волосах, ощущение открытого пространства… это так здорово. Поэтому я купил дом в Эссексе. Там я отдыхаю от Лондона. Я хожу на яхте, когда у меня есть время… я не говорил тебе? Когда-нибудь я возьму тебя с собой.
   — Ты слышишь меня? Я не хочу на море, я хочу к тете!
   — Я слышал тебя, Бьянка. А ты меня слышишь? — Он повернул голову, взглянув ей в глаза. — Я хочу быть с тобой целый день, хочу лучше узнать тебя.
   Ее сердце зашлось в безумном ритме. Она, сглотнув, отвернулась.
   «Почему я так напугана? — удивлялась Бьянка. — Что в этом страшного? Неужели я не смогу провести несколько часов с мужчиной и не дрожать, как осиновый лист, от каждого его взгляда?»
   — Согласна? — мягко спросил он.
   — Я собиралась сводить тетю куда-нибудь пообедать. Она редко выходит из дома и с удовольствием поест со мной в ресторане.
   — Я доставлю тебя к ней до обеда, — пообещал Мэтт. — Расскажи мне еще о ней.
   Убедившись, что ей никуда от него не деться, Бьянка со вздохом поведала ему о тете Сюзанне и о тихой деревушке, в которой она живет.
   Она настолько увлеклась рассказом, что и не заметила, как они въехали в маленький курортный поселок Димчерч на южном побережье.
   — Может, кофе выпьем, прежде чем идти на пляж? — спросил Мэтт.
   Он остановил машину, и они прошлись пешком по узкой улочке до кафе, где кроме напитков продавались ведра, ножи для разделки рыбы и рыболовные сети.
   Становилось жарко, и они решили выпить кофе на деревянной веранде, за столиком, покрытым красной клетчатой скатертью. Несколько смеющихся ребятишек промчались мимо них по направлению к пляжу и исчезли в зарослях тростника.
   — Я приезжала сюда, когда была маленькой, — сказала Бьянка. — Мы жили все лето в бунгало, и я целыми днями торчала на пляже.
   — И какой ты была в детстве?
   — Наверное, такой же, как Лиза, — с удивлением призналась Бьянка. Может, поэтому она так привязалась к девочке? Неожиданно она сказала, — Знаешь, ей необходимо чаще видеться с тобой. Я уверена, что твоя мама очень ее любит, но ей нужен ты.
   Мэтт нахмурился.
   — Она сама тебе сказала?
   — Нет, но это и так ясно. Она очень одинока. Она нуждается в тебе, и скучает, когда тебя нет рядом, а ты ведь появляешься не часто?
   Он молча глядел вдаль, на сияющую водную гладь. Прислушается ли он к ее словам? Или пропустит совет мимо ушей?
   — Ты скучала по отцу, когда он ушел?
   — Да, я очень переживала.
   — Мне кажется, ты до сих пор на него обижена.
   Бьянка пожала плечами, не желая откровенничать перед Мэттом.
   — Поэтому ты избегаешь мужчин? Потому что не доверяешь им? Из-за твоего отца?
   — Тоже мне психолог нашелся! — Бьянка со злостью вскочила, и Мэтт поднялся тоже.
   — Ладно, пойдем погуляем по пляжу, а затем поедем на болота.
   На пляже было полно детей, строящих замки, роющих ямы в песке, играющих с разноцветными надувными мячами. Бьянка уселась на песок, сняла носки и кроссовки и закатала джинсы до колен.
   — Прекрасная идея, — заметил Мэтт, последовав ее примеру. Они спрятали обувь среди тростника и босиком побрели вдоль берега. Прохладная вода омывала им ноги, волны с шорохом наползали на песок, солнце палило вовсю, и горизонт терялся в жарком мареве.
   — В ясные дни отсюда видно Францию, — сказала Бьянка. — Ты и не представляешь, как это близко. Там такие же обрывы, такие же пляжи, такие же деревушки. Мы часто ездили на пароме в Булонь. Я ожидала чего-то необычного, но там все такое же, как у нас.
   — Кроме еды.
   Она рассмеялась.
   — Да. Французы готовят вкуснее, но я предпочитаю английские пикники. Обожаю бутерброды. — Она посмотрела на родителей с двумя маленькими детьми, расположившихся на клетчатом покрывале. Они доставали бутерброды из плетеной корзинки.
   — Ты любишь детей? — спросил Мэтт.
   Бьянка честно призналась:
   — Мне понравилась Лиза. У нас с ней много общего.
   Она испугалась, что своим ответом пробудит в Мэтте любопытство, даст повод для вопросов.
   Но он ограничился кратким замечанием:
   — Да, я вижу. Ей ты тоже понравилась; она так сказала.
   — Правда? — Бьянка была тронута.
   Они обогнули группу детей, играющих у воды. Девочка в бикини ударила по мячу с такой силой, что он пролетел над их головами. Мальчик в ярко-красных шортах метнулся в сторону в тщетной попытке поймать его.
   Он врезался в Бьянку и сбил ее с ног. Мэтт схватил ее, не дав упасть, а мальчишка рухнул в воду, окатив их солеными брызгами.
   Дети расхохотались. Мальчик вплавь догнал мяч, швырнул его на берег и, весь мокрый, вернулся к игре.
   Бьянка стояла, прижавшись к Мэтту и уткнувшись лицом в его рубашку. Ее сердце забилось быстрее. Она на секунду прикрыла глаза.
   Мэтт опустил голову, зарывшись в ее растрепанные на ветру волосы.
   — Все в порядке?
   — Угу, — прошептала она, жалея, что не может стоять так вечно.
   — Твои волосы пахнут морем — солью и свежестью.
   Его тело обладало совершенно другим ароматом — терпким, чувственным. Она лихорадочно вдохнула его.
   Мэтт хрипло сказал:
   — Пойдем, наверное?
   — Да, — ответила Бьянка, но они так и продолжали стоять, замкнутые в своем собственном мире, пока их не заставил опомниться детский смех.
   — Ну, давайте же, мистер, поцелуйте ее!
   Мэтт разжал объятия. Густо покраснев и тяжело дыша, он взял Бьянку за руку и сказал:
   — Идем.
   Бьянка пошатнулась, но удержалась на ногах. Ее сердце гулко стучало.
   Они обулись, влезли в машину и направились в Ромни-Марш. Оба молчали и даже не глядели друг на друга. Эти несколько мгновений на пляже много значили для Бьянки. Может, и для Мэтта тоже?
   В деревне Бьянка хриплым голосом объяснила Мэтту, как лучше проехать. Он остановил машину напротив старинной церкви. Овцы паслись среди могил, окружающих каменное здание с колокольней и витражными стеклами в окнах.
   — Красивое место, — заметил Мэтт. Теперь его голос звучал как обычно.
   — Да, — прошептала Бьянка и поняла, что не может скрыть волнение. — Надеюсь, тетя дома.
   Маленький одноэтажный дом был сложен наполовину из кирпича, наполовину из бревен; остроконечная крыша увенчана красной кирпичной трубой. Нижнюю часть трубы оплетала глициния, а палисадник был наполнен розами всех возможных цветов, белыми и фиолетовыми люпинами и целыми зарослями маргариток. Крохотную лужайку скрывал от солнца куст белой сирени; из ветвей доносилось пение дрозда. У Бьянки защемило сердце. Она завидовала царящему вокруг миру и спокойствию, жалея, что не может испытывать подобных чувств после случившегося на пляже.
   Они обошли вокруг дома и заглянули в кухонное окно. Тетя Сюзанна пекла пирожки. Первая партия уже остывала на старом дощатом столе в центре побеленной комнаты, совершенно не изменившейся за долгие годы.
   Бьянка постучала в окно, и старушка оглянулась, радостно вскрикнула и поспешила к двери.
   Маленькая, совершенно седая, она заключила Бьянку в объятия.
   — Какая радость! Но почему ты не предупредила, что приедешь? Я не видела тебя целую вечность!
   Бьянка, смутившись, начала извиняться.
   — Я давно уже собиралась приехать. Простите, что так долго не появлялась. Время так быстро бежит!
   Тетя Сюзанна поморщилась.
   — Мне это можешь не говорить. Я до сих пор поверить не могу, что мне уже скоро восемьдесят. — Ее взгляд скользнул за спину Бьянки и остановился на Мэтте.
   Бьянка робко его представила, и он с теплой улыбкой пожал тете Сюзанне руку.
   — Бьянка рассказывала мне о вас; я рад наконец-то познакомиться с вами.
   Бьянка густо покраснела, почувствовав на себе тетушкин любопытный взгляд.
   — Мне тоже очень приятно, Мэтт, — ответила тетя Сюзанна. — Но жаль, что я не знала заранее о вашем приезде. Я бы что-нибудь вкусненькое приготовила к обеду, а то сейчас у меня есть только салат и холодное мясо. Я мало ем; аппетит уже не тот.
   — Поэтому я и не стала звонить, — сказала Бьянка. — Я не хочу, чтобы вы ради меня возились с готовкой. Я хотела сделать вам сюрприз и сводить куда-нибудь пообедать.
   Маленькое морщинистое личико, похожее, по мнению Бьянки, на цветок анютиных глазок, осветилось улыбкой.
   — Как хорошо! Я не появлялась на людях с тех пор, как ты была здесь в последний раз.
   — Так может, съездим в тот же кабачок у дороги?
   — Это было бы чудесно, но сначала надо позвонить и убедиться, что у них есть свободные столики. По воскресеньям там яблоку негде упасть. — Вымыв руки, тетя Сюзанна вышла звонить в коридор.
   — Она замечательная, — сказал Мэтт.
   — Да, правда? — Бьянка прошлась по комнате, стараясь держаться от него на расстоянии, как будто он был динамитом, способным взорваться в любой момент.
   Он принялся рассматривать фотографии в рамочках, расставленные на маленьком столике.
   — Это ты? — Мэтт взял сделанный на пляже снимок тощей девчонки в купальнике, глазастой и длинноногой.
   Бьянка в ужасе попыталась выхватить у него фотографию.
   — Не смотри! Я тут совсем плоская!
   — Ты очень хорошенькая, — возразил он.
   Тетя Сюзанна вернулась с довольным видом. Им повезло: в ресторанчике при старинной гостинице восемнадцатого века нашелся свободный столик. Мэтт их отвез. И он, и Бьянка почти всю дорогу молчали, но тетя Сюзанна трещала, не умолкая, о приходском священнике, о сельском клубе садоводов, о своих старческих болячках и о шумном скандале, разразившемся в этом году в местной женской ассоциации.
   По-видимому, у тети Сюзанны много приятельниц и знакомых, — с завистью подметила Бьянка. Но ведь жителям крохотного поселка приходится самим себя развлекать. За них это никто не сделает, в отличие от Лондона, с его театрами и клубами.
   Когда они ели салат из креветок, тетя спросила:
   — Отец не пишет?
   — Прислал открытку пару дней назад.
   — Значит, он тебя не забывает.
   Бьянка грустно улыбнулась.
   — Теперь его заботит новая семья. У его сына был день рождения, и это напомнило ему обо мне.
   Она почувствовала напряженный взгляд Мэтта и, вспыхнув, опустила глаза.
   Ей не хотелось говорить об этом при нем, но прежде чем она успела сменить тему, тетя Сюзанна продолжила.
   — Но разве это не доказывает, что он думает о тебе? Ты его дочь, Бьянка, и он по тебе скучает. Ты не ездила к нему в Италию?
   — Нет, — сухо ответила она, не поднимая глаз.
   — Очень жаль, Бьянка… я думаю, тебе стоило бы его навестить. У тебя ведь только один отец.
   — Это он нас бросил, а не мы его, — упрямо возразила Бьянка, поморщившись от злости.
   — Я любила твою маму, но она никогда не была счастлива. Ее замужество оказалось неудачным. Они с твоим отцом не сошлись характерами, и это не только его вина. Честно говоря, я очень ему сочувствую. Он пытался спасти их брак, но когда ему это не удалось, нашел в себе смелость уйти.
   Даже не глядя на Мэтта, Бьянка знала, что он не пропускает ни единого слова, и ее это злило.
   — Я не хочу говорить об этом, тетя Сюзанна! Мы не могли бы сменить тему?
   Тетя Сюзанна печально на нее посмотрела, и Бьянке стало стыдно за свою вспышку. Тетя желает ей только добра. Но зачем ей понадобилось ворошить прошлое при Мэтте!
   К счастью, обстановка слегка разрядилась благодаря вовремя поданному горячему блюду — молодой баранине с мятным соусом и зеленым горошком.
   Затем последовал вкуснейший пудинг и кофе, который они пили в саду, а Мэтт тем временем рассказывал тете Сюзанне о своем доме и о болотах в Эссексе.
   Через час они отвезли тетю Сюзанну домой. Мэтт тактично остался в машине, а Бьянка проводила старушку до входной двери.
   — Очень приятный мужчина, — сказала тетя Сюзанна. — И, если я не ошибаюсь, это серьезно?
   Бьянка, густо покраснев, возразила:
   — Я познакомилась с ним совсем недавно!
   Тетя улыбнулась.
   — Ладно, не буду больше спрашивать. Прости, если я расстроила тебя напоминанием об отце.
   — Нет, это вы меня простите. Я была слишком несдержанной. Все это случилось сто лет назад, и я давно уже выросла. Мне было очень приятно увидеться с вами, тетя Сюзанна. Я постараюсь вскорости опять вас навестить.
   — И не забудь захватить своего красавца!
   Бьянка не ответила. Она обняла тетю, поспешила к машине, уселась рядом с Мэттом и махала рукой, пока маленькая фигурка тети Сюзанны не исчезла вдали.
   Обратная дорога до Лондона заняла не более двух часов. Мэтт остановил машину и пристально взглянул на Бьянку, словно пытаясь проникнуть в ее мысли.
   — Поужинай со мной сегодня.
   Она покачала головой.
   — Спасибо, но я жду важного делового звонка, и вечером мне придется поработать.
   — Этот мужик совсем тебя заездил. Чем быстрее ты от него уйдешь, тем лучше.
   — Не начинай заново!
   — Ладно. Отложим до завтра.
   — Завтра я, скорее всего, тоже буду занята.
   — Бьянка, не думай, что я так просто отстану. Это важно… и мы оба это знаем.
   Ее сердце трепыхалось, словно пойманная в сети рыбина. Она открыла дверь машины, не глядя на него.
   — Прости, я спешу.
   — Завтра! Я заеду к тебе в семь, — крикнул Мэтт ей вслед.
   Поднявшись к себе в квартиру, Бьянка тут же села, потому что ноги ее не держали. Перед глазами стоял Мэтт — его мягкие, шелковистые волосы, позолоченные солнцем, его яркие, насмешливые голубые глаза, его улыбка, заставляющая ее сердце биться быстрее.
   Бьянка отчаянно хотела оказаться в его объятиях, дотронуться до него, поцеловать. Когда она вспоминала те мгновения на пляже, у нее начинала кружиться голова. Мэтт Харн разрушил ее душевный покой. Но она боялась пойти на поводу у собственных чувств. Все это может оказаться увлечением, легкомысленным порывом — или с его стороны, или с ее. Такая молниеносная любовь не может быть настоящей, и долго не продлится.
   На следующее утро Бьянка встала с рассветом и, как обычно, направилась к себе в офис. Хотя у нее и возникало желание спрятаться в своей квартире, в офисе было безопаснее. Мэтт вряд ли сюда ворвется; от нежданных посетителей ее отделяла целая армия служащих.
   На автоответчике обнаружилось сообщение Дона.
   — Привет, Бьянка. Через пару часов я таки вылетаю в Австралию. — После небольшой паузы он добавил, — С женой.
   У Бьянки отвисла челюсть. Что он сказал?
   Дон рассмеялся, и она услышала вдалеке еще чей-то смех. Сара? Или ей показалось? Но это определенно женщина.
   — Вот ты, небось, удивляешься! — продолжил Дон. — Да, я еду с Сарой. Напомни мне, когда я вернусь, чтобы я повысил тебе зарплату. Ты была права. Я у тебя в долгу, Бьянка.
   Бьянка улыбнулась.
   — Всегда пожалуйста, Дон, — произнесла она вслух, хотя Дон и не мог ее слышать.
   — Кстати, — добавил он, — захват отменяется.
   Бьянка ахнула.
   — Я пообещал Саре оставить Мэтта Харна в покое. Она дружила с его женой и очень привязалась к его малышке. Она нашла няню для девочки, так что эта проблема решена. Мы поездим по Австралии после того, как я покончу с делами, и устроим второй медовый месяц. Так что, когда вернусь, не знаю.
   Наступила тишина, затем Бьянка услышала чей-то шепот. Дон вздохнул.
   — Ах, да, Сара говорит, я должен признаться, что это я сказал Мистеллу-младшему… то есть, намекнул… что между мной и тобой что-то было. Поэтому он тебя бросил.
   Бьянка вовсе не была потрясена, хотя ей неприятно было узнать, что Дон опустился до такой лжи. «Как он мог?» — размышляла она, побледнев от злости.
   Неуверенным и смущенным тоном Дон продолжил:
   — Прости, Бьянка. Это было подло. Но я боялся, что ты уволишься, если выйдешь замуж за Мистелла-младшего. А ты одна из самых ценных моих сотрудников, я не хотел тебя терять.
   Его грубая лесть не смягчила гнев Бьянки. Дон говорил о ней, как о коллеге по работе, чтобы скрыть свои истинные побуждения от жены. На самом деле он поссорил ее с Гарри Мистеллом, чтобы приберечь для себя. Жаль, что это сообщение записано на пленку, иначе она сказала бы Дону пару ласковых.
   Дон торопливо произнес:
   — Честно говоря, я не думаю, что у вас с ним было что-то серьезное. Я был уверен, что ты его не любишь. Иначе я никогда бы так не поступил.
   Снова послышался шепот: жена его в чем-то упрекала.
   Он вздохнул.
   — Я знаю, такое не прощают. Слушай, может, ты напишешь ему письмо и все объяснишь? Скажи, что он может набить мне морду, когда я вернусь.
   Естественно, Бьянка не собиралась следовать его совету. Все, что было между ней и Гарри, давно прошло и быльем поросло. В любом случае, жалеть уже не о чем. Ее теперешнее чувство к Мэтту доказывает, как мало значил для нее маленький Гарри.
   — Прости, Бьянка, — повторил Дон с заметным облегчением. — Нам пора. Увидимся когда-нибудь… может, через месяц, а то и позже!
   Раздался щелчок; дальше шли другие сообщения, но Бьянка прокрутила послание Дона еще раз, чтобы ничего не упустить.
   Да, Сара стояла рядом, когда он звонил. Дону удалось вернуть свою жену, и он был от этого на седьмом небе. Но что она ему сказала о своих отношениях с Мэттом?
   Где правда? Лгал ли Мэтт… или лгала Сара, когда говорила, что хочет развода, чтобы выйти за него замуж? Но зачем ей это?
   Хотелось бы, конечно, знать наверняка, что связывало Сару и Мэтта. Были ли они любовниками? Что ж, теперь Сара сделала свой выбор, и ее отношениям с Мэттом положен конец.
   «Какой смысл ломать голову? Это вообще не мое дело», — мрачно размышляла Бьянка. Но… разве можно запретить себе думать?
   И вдруг Бьянка замерла, услышав на пленке голос Мэтта. Как он умудряется говорить с такой нежностью, словно ласкает?
   — Я только что навестил твое гнездышко и убедился, что птичка уже упорхнула. Господи, ну и рано же ты встаешь! Подозреваю, что ты на работе. Я пытался дозвониться до тебя, но твой телефон был отключен. Я заеду в семь вечера, ладно? Я заказал столик в одном очень интересном заведении. До встречи.
   Бьянка сидела, уставившись в окно на голубей, важно расхаживающих по карнизу, серый цвет которого странным образом напоминал их сизую окраску. Но когда они взлетали, их крылья в лучах майского солнца переливались всеми цветами радуги: изумрудно-зеленым, серо-голубым и ярко-розовым.
   Ее сердце пело от радости, но все же Бьянка боялась. Когда Мэтт обнял ее позавчера в ее спальне, она утратила контроль над собой в считанные секунды — совсем потеряла голову, сгорала от желания.
   Она хотела его и сейчас, в холодном свете дня, в собственном кабинете, сидя за рабочим столом. Ей не нужен был лунный свет, музыка или шампанское… Ее желание было сильным, глубоким, постоянным.
   У нее застучало в висках; или это начало мигрени? Бьянка сложила руки на столе и опустила голову, прижав ладони к глазам, отгородившись от яркого майского солнца, пытаясь отвлечься от мыслей.
   Обычно понедельник был тихим, спокойным днем, но к счастью, сегодня у нее была куча дел, связанных с отменой захвата компании Харна. Нужно было подшить все документы, удалить ненужные файлы из компьютеров, раздать новые поручения сотрудникам, работавшим над проектом. Отвлекаться было некогда.
   По пути домой она обнаружила в газете рекламу туристических поездок в Италию и впервые задумалась о том, что представляет собой вторая жена отца, и на кого из родителей похож ее единокровный брат Лоренцо.
   Подумать только, где-то на белом свете живет ее брат, а она почти ничего о нем не знает.
   Может, тетя Сюзанна права? Может, пора забыть прошлое, съездить на озеро Комо, познакомиться с Марией и ее сыном?
   Будет ли это предательством по отношению к маме? После развода ее мать очень горевала. Она умерла, горюя; ее жизнь была сплошным несчастьем на протяжении долгих лет.