– Каким ветром тебя занесло в город? – Она остановилась прямо перед ним.
Билл посмотрел ей прямо в глаза.
– Я, кажется, приехал не вовремя. Сегодня в Марлетте все страшно заняты. Ты тоже?
– Да, я тоже. Мне, например, надо спешно закончить одно дело.
– Вот-вот, и я про то же! У всех поголовно дел по горло. Все стали такие деловые! Серьезные... Даже не улыбаются!
– Ты пришел поделиться своими наблюдениями?
– Я хочу кое о чем тебя попросить.
– О чем?
– Можешь дать мне взаймы триста долларов? – Он взглянул на нее с прищуром.
Она на секунду отвела взгляд, но потом снова посмотрела на него. И опять у нее на лице появилось недоуменное выражение.
– Зачем тебе триста долларов?
– Надо.
– Не маленькая сумма...
– Ты говорила, что у тебя в банке большие деньги.
– Говорила, и что? – произнесла она с расстановкой. Нет, черт возьми, не даст она пищу его честолюбию, не покажет, как много он для нее значит. И вообще его упрямое нежелание считаться с фактами способно кого угодно довести до бешенства. Упрямый, толстокожий! Ей никогда не удавалось логически опровергнуть его кондовые умозаключения. Столько раз просила его уехать вместе из этого Марлетта! В конце концов она душевно устала от ощущения безвыходности, невозможности что-либо изменить в их отношениях.
– Хочешь сказать, что сначала я должен жениться на тебе? – иронически осведомился Билл.
– Нет, теперь я так не говорю. Я вообще не уверена, хочу ли я выходить замуж. У меня ведь есть собственное дело! Да и ты, как я поняла, не из тех, кто женится.
– Значит, ты даешь мне от ворот поворот? Если да, почему так и не сказать, почему не поставить точку? Слушай, Кей, ну почему бы нам не жить вместе?
– Когда-никогда, а придется подвести черту! Я это чувствую. Зачем тебе триста долларов, ты можешь сказать?
– Купить припасов.
– Разве ты не можешь купить в кредит?
– Сегодня выяснилось, что мой кредит исчерпан. Кей нахмурилась, сдвинула брови.
– Тебе отказали в кредите? Не понимаю...
– Брось! Все ты прекрасно понимаешь.
Он ждал, что она что-нибудь скажет, но она молчала.
– Похоже, мне надо стать паинькой, – устало произнес он, – и сделать то, что ждут от меня соседи. Иначе они начнут судить да рядить: "Что за сосед этот Билл Мартин? Никудышный он сосед – только о себе думает, а на других ему наплевать. Что ж, такому и в кредит отпускать не стоит. Как он с нами, там и мы с ним".
– А дальше что? – спросила Кей.
– Ты присядь.
– Некогда! Нужно закончить работу.
– Так дашь мне триста долларов?
– Нужно подумать...
– Кей, да или нет?
– Хорошо! Нет...
– По-твоему, я их не верну? Кей надоело увиливать.
– Каким образом ты мне их вернешь? – воскликнула она. – Как ты вернешь мне долг, если будешь лежать в могиле рядом со своим отцом? Ты что, собираешься упомянуть эту сумму в своем завещании? А может, намерен завещать мне на триста долларов самогона?
– Спасибо за откровенность! – улыбнулся Билл. Кей все же присела на край дивана напротив него. Теперь она не сводила с него глаз.
– Ты ведь знаешь, чего я хочу, – сказала она после паузы. – Я мечтаю уехать отсюда. Если ты согласен, если скажешь: "Давай уедем", я с тобой хоть на край света и отдам тебе все свои деньги, до последнего цента. Но я не дам тебе ничего, если ты собираешься остаться здесь, если собираешься угробить себя. Короче говоря, я не собираюсь платить за то, чего не хочу!
– Кей, мы уедем отсюда, мы уедем вместе, но не раньше, чем я смогу взять с собой то, что собирался. Я так хочу. Понимаешь – я. Для тебя мое слово ничего не значит?
– Он так хочет, видите ли... – усмехнулась Кей. – Не выйдет, не получится! Я уверена на сто процентов.
– Все равно виски я никому не отдам. Ни этим так называемым федералам, ни кому-либо другому, и меньше всего – тем, кто прикидывается представителем власти.
– Что ты хочешь сказать?
– Те, кто совершают налеты на фермеров в нашем округе, никакие не контролеры. Они – самые настоящие бутлегеры.
– Ты уверен?
– Почти...
– Но тогда дело может обернуться совсем плохо. Разве не так?
– Не знаю. Все зависит от них.
– Билл, пойми! Так или иначе, тебе их не одолеть. То, чего ты добиваешься, нереально.
– Именно так считают и твой дядюшка, и все остальные соседи, – с горечью в голосе произнес Билл. – Жаль, что и до тебя не удалось достучаться. Но я остаюсь здесь. Мне все равно. Я остаюсь. Если хочешь посмотреть, что из всего этого получится, что ж, дело твое!
Она тогда отбрила его: "Дурья твоя башка. Там наверху старый матрас, весь в пятнах, кишащий клопами..." Умник выискался!
Доктор Толби сказал, мол, если ей на ферме скучно, лучше остаться в отеле.
И на том спасибо! Сегодня девятый день, как они здесь. Да для такой дыры и недели слишком! Пять кварталов вверх по главной улице, пять обратно. Обед в ресторане "Камберленда". Вот и весь Марлетт. Взглянуть не на что! Первое время она развлекалась, сидя внизу, в вестибюле. Заезжие коммивояжеры пожирали ее взглядами, но ни у одного не хватило духу подойти и завести с ней разговор. В такой глухомани даже торговец галантереей может скрасить время! А забавно было бы провернуть такой финт. И чтобы доктор Толби ни о чем не догадывался. Коммивояжер, безмозглый дуралей, начнет разливаться соловьем, расписывать, какой он молодец, и знать не будет, что, если доктор их застукает, может запросто схлопотать дырку в голове. Небось обделается со страху!
В пятницу она ходила в салон красоты помыть голову и сделать прическу. Суббота, воскресенье, понедельник, вторник – четыре дня назад. Можно пойти туда сегодня! Если оставаться все время в номере, можно от скуки просто заболеть!
Однако, спускаясь вниз, Майли раздумала делать прическу. Как только она заметила Билла Мартина и миссис Лайонс, салон красоты элементарно уступил место женскому любопытству.
Те двое были увлечены разговором. Он в чем-то ее убеждал, а она слушала – не улыбаясь, но и не перебивая. Никто из них не обращал на Майли внимания. Миссис Лайонс ни разу не улыбнулась, не дотронулась до Билла Мартина. Потом она встала и ушла.
Майли не стала ждать, пока Билл ее заметит. Выйдя из отеля, она как бы замешкалась – стояла на тротуаре спиной к парадному подъезду. Билл Мартин вышел, она проследовала за ним к его пикапу. Потом открыла дверцу и уселась в машину. Он сел на водительское сиденье, положил руки на руль и уставился на нее во все глаза! Но она на него и не взглянула. Захлопнула дверцу и сложила руки на коленях. Потом повернулась к нему, одарила его лучезарной улыбкой и стала ждать, когда он что-нибудь скажет.
Но он так ничего и не сказал. Ни слова! С секунду смотрел на нее. Затем поворотом ключа зажигания запустил двигатель, дал задний ход и, выехав из переулка, погнал свой драндулет на запад. Мимо магазинов, церквушки, бензоколонок, мимо жилых кварталов, отгороженных от дороги рядами деревьев... К полям, засеянным кукурузой, к телеграфным столбам, к гряде гор на горизонте.
Майли сама не знала, чего ей надо. Но чувствовала, что все складывается удачнее, чем она рисовала в своем воображении. Она опасалась, не испортит ли Билл впечатление. Вдруг рассердится и велит ей убираться восвояси либо спросит, не доктор ли Толби подослал ее, а то возьмет и брякнет какую-нибудь чушь вроде того, что пикап не такси, а то и вовсе спросит: "Куда прикажете вас отвезти?" Нет, ничего такого он не сказал. Автомобиль мчался на полной скорости, а Билл смотрел на дорогу и молчал. Майли пришла в возбуждение и заерзала на сиденье. Потом уселась поудобнее и стала гадать, чем все это кончится. Раз так, решила она, раз он молчит, она не прочь поиграть в молчанку. Это еще вопрос, кто промолчит дольше.
Майли Митчелл всегда отличалась прямотой и цинизмом, что нравится как мужчинам, так и женщинам.
Она любила слушать, но никогда не вмешивалась в разговор. И самое главное, у нее не было суетливого хлопанья крыльями, что обычно выдает в женщине "наседку".
Но она умела "завести" любого мужчину, не делая для этого никаких усилий. Билл неожиданно сбросил скорость и, свернув с шоссе, съехал на поляну, окруженную деревьями с мощными кронами, отбрасывающими густую тень.
Дальше все было просто. Билл помог Майли выбраться из машины, помог ей раздеться, постелил на траву свою рубашку, разделся сам. Она опустилась на рубашку, подняла к нему лицо. На влажных пухлых губах играла улыбка, лучистые глаза спокойно выдержали его взгляд.
Он похлопал ее по округлому заду.
Она усмехнулась, показав ровный белый ряд верхних зубов, отчего ее крупный рот приобрел чувственную прелесть.
– О боже! – воскликнула она через минуту. Какое-то время спустя он уже натягивал брюки, а она была совершенно обессилена. Не в состоянии шевельнуть ни рукой, она произнесла:
– По-моему, ты одержал верх... в прямом и переносном смысле, – добавила она и засмеялась.
Билл не смотрел на нее, он продевал конец ремня в пряжку.
"У него под внешней замкнутостью скрывается врожденная мудрость, здравый смысл и порядочность", – подумала Майли, а вслух спросила:
– На кого ты злишься?
– Я не злюсь.
– Так я тебе и поверила!
– Я еду в Корбин. Хочешь со мной?
– А когда ты вернешься?
– Не знаю. Может, к вечеру, если в Корбине получу, чего хочу.
– Вот уж не знаю, кто может устоять против тебя!
– Так ты едешь со мной или нет?
– Придется сочинить для него правдоподобную историю.
– Будто он не знает, что ты со мной. Майли поморщилась.
– Лучше не говори ничего лишнего, ладно? – сказала она, и в ее голосе послышалось разочарование. – До этого момента ты был просто великолепен. Он не знает, где я. Похоже, женщины тебя не раз обижали, если ты... если у тебя такая заниженная самооценка.
– Брось городить вздор! Скажи, зачем ты...
– Сама не знаю, – оборвала она его. – Просто так, любопытно стало, на что ты способен. Скажи, ты трахаешь ту леди из отеля?
Билл ответил не сразу:
– Можно и так сказать. А что?
– Она тебе не подходит. – Майли помолчала, но он ничего не сказал. – Она для тебя слишком... изысканная.
– В смысле?
– Ты когда-нибудь привозил ее сюда? Спорим, нет! Ей надо, чтобы все было... Ну, изысканно, что ли! Как полагается, одним словом. По ней сразу видно!
– Давай я лучше отвезу тебя назад.
– Хочешь, чтобы я поехала с тобой в Корбин, я поеду.
– А ему что скажешь?
– Да не знаю! Скажу, что пошла прогуляться и заблудилась в лесу.
– Вы с ним... женаты?
– Какой ты милый! – улыбнулась Майли.
– Он тебе нравится?
– Не мой тип, но могло быть и хуже.
– Тогда зачем ты с ним?
– Затем, что лучших предложений не поступало. – Майли поднялась, протянула Биллу его рубашку. – Уж не собираешься ли ты предложить мне руку и сердце?
– Будто у меня без того неприятностей мало.
– Возможно, я как раз та, что тебе нужна. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Может, я тебе помогу и пригожусь...
– Одевайся.
– Ты что, боишься?
– Нас могут увидеть.
– Полчаса назад тебя это не волновало. И вообще чего это ты? Ведь ты такой... сильный молчаливый мужчина! Или я не права?
– Чем ты можешь мне помочь?
– Ну... – Майли застегивала юбку, – там видно будет. Скажем, того, что мне известно о моем докторишке, хватит, чтобы ему вкатили пожизненное. Как тебе?
– Он ведь бутлегер, да?
– Ты еще не сделал мне предложения, – напомнила Майли.
– Он связан с властями не больше, чем я. А тот шибздик, что пристрелил мула, вообще гангстер.
– Разве он не красавчик?
– Единственный, в ком я не совсем уверен, – это Фрэнк Лонг...
– Давай же, – подначивала Майли, – делай мне предложение! Если оно мне покажется заманчивым, я выложу все без утайки о каждом из них и обо всей шайке. Застегни "молнию"! – Она повернулась к Биллу спиной.
– Ты и так уже все рассказала, – заметил он. – Ты признала, что им есть что скрывать.
Майли подошла к Биллу и заглянула ему в глаза:
– Тогда почему ты не вызываешь полицию? Почему? А я вот могла бы...
Билл погладил ее по щеке, пальцем провел по пухлым губам. Миловидная молодая женщина с атласной кожей, чувственная, забавная... Если позволить ей болтать и дальше, чего доброго, можно и бдительность потерять.
Он высадил ее у баптистской церкви, развернулся и помчался в Корбин со скоростью, какую мог выжать из своего видавшего виды пикапа.
Глава 11
Глава 12
Билл посмотрел ей прямо в глаза.
– Я, кажется, приехал не вовремя. Сегодня в Марлетте все страшно заняты. Ты тоже?
– Да, я тоже. Мне, например, надо спешно закончить одно дело.
– Вот-вот, и я про то же! У всех поголовно дел по горло. Все стали такие деловые! Серьезные... Даже не улыбаются!
– Ты пришел поделиться своими наблюдениями?
– Я хочу кое о чем тебя попросить.
– О чем?
– Можешь дать мне взаймы триста долларов? – Он взглянул на нее с прищуром.
Она на секунду отвела взгляд, но потом снова посмотрела на него. И опять у нее на лице появилось недоуменное выражение.
– Зачем тебе триста долларов?
– Надо.
– Не маленькая сумма...
– Ты говорила, что у тебя в банке большие деньги.
– Говорила, и что? – произнесла она с расстановкой. Нет, черт возьми, не даст она пищу его честолюбию, не покажет, как много он для нее значит. И вообще его упрямое нежелание считаться с фактами способно кого угодно довести до бешенства. Упрямый, толстокожий! Ей никогда не удавалось логически опровергнуть его кондовые умозаключения. Столько раз просила его уехать вместе из этого Марлетта! В конце концов она душевно устала от ощущения безвыходности, невозможности что-либо изменить в их отношениях.
– Хочешь сказать, что сначала я должен жениться на тебе? – иронически осведомился Билл.
– Нет, теперь я так не говорю. Я вообще не уверена, хочу ли я выходить замуж. У меня ведь есть собственное дело! Да и ты, как я поняла, не из тех, кто женится.
– Значит, ты даешь мне от ворот поворот? Если да, почему так и не сказать, почему не поставить точку? Слушай, Кей, ну почему бы нам не жить вместе?
– Когда-никогда, а придется подвести черту! Я это чувствую. Зачем тебе триста долларов, ты можешь сказать?
– Купить припасов.
– Разве ты не можешь купить в кредит?
– Сегодня выяснилось, что мой кредит исчерпан. Кей нахмурилась, сдвинула брови.
– Тебе отказали в кредите? Не понимаю...
– Брось! Все ты прекрасно понимаешь.
Он ждал, что она что-нибудь скажет, но она молчала.
– Похоже, мне надо стать паинькой, – устало произнес он, – и сделать то, что ждут от меня соседи. Иначе они начнут судить да рядить: "Что за сосед этот Билл Мартин? Никудышный он сосед – только о себе думает, а на других ему наплевать. Что ж, такому и в кредит отпускать не стоит. Как он с нами, там и мы с ним".
– А дальше что? – спросила Кей.
– Ты присядь.
– Некогда! Нужно закончить работу.
– Так дашь мне триста долларов?
– Нужно подумать...
– Кей, да или нет?
– Хорошо! Нет...
– По-твоему, я их не верну? Кей надоело увиливать.
– Каким образом ты мне их вернешь? – воскликнула она. – Как ты вернешь мне долг, если будешь лежать в могиле рядом со своим отцом? Ты что, собираешься упомянуть эту сумму в своем завещании? А может, намерен завещать мне на триста долларов самогона?
– Спасибо за откровенность! – улыбнулся Билл. Кей все же присела на край дивана напротив него. Теперь она не сводила с него глаз.
– Ты ведь знаешь, чего я хочу, – сказала она после паузы. – Я мечтаю уехать отсюда. Если ты согласен, если скажешь: "Давай уедем", я с тобой хоть на край света и отдам тебе все свои деньги, до последнего цента. Но я не дам тебе ничего, если ты собираешься остаться здесь, если собираешься угробить себя. Короче говоря, я не собираюсь платить за то, чего не хочу!
– Кей, мы уедем отсюда, мы уедем вместе, но не раньше, чем я смогу взять с собой то, что собирался. Я так хочу. Понимаешь – я. Для тебя мое слово ничего не значит?
– Он так хочет, видите ли... – усмехнулась Кей. – Не выйдет, не получится! Я уверена на сто процентов.
– Все равно виски я никому не отдам. Ни этим так называемым федералам, ни кому-либо другому, и меньше всего – тем, кто прикидывается представителем власти.
– Что ты хочешь сказать?
– Те, кто совершают налеты на фермеров в нашем округе, никакие не контролеры. Они – самые настоящие бутлегеры.
– Ты уверен?
– Почти...
– Но тогда дело может обернуться совсем плохо. Разве не так?
– Не знаю. Все зависит от них.
– Билл, пойми! Так или иначе, тебе их не одолеть. То, чего ты добиваешься, нереально.
– Именно так считают и твой дядюшка, и все остальные соседи, – с горечью в голосе произнес Билл. – Жаль, что и до тебя не удалось достучаться. Но я остаюсь здесь. Мне все равно. Я остаюсь. Если хочешь посмотреть, что из всего этого получится, что ж, дело твое!
* * *
Майли Митчелл возненавидела поездки на ферму Казвеллов. Ее тошнило при одном взгляде на слепого старика. Он нагонял такую тоску! Да и сама ферма – далеко не варьете! Видели бы вы, как там все заросло грязью! А приезжие мужики все как один пялятся на нее. Один из них, рослый, со смуглым лицом, как-то предложил ей: «Знаешь, иди-ка ты наверх, в спальню, а мы будем приходить к тебе по очереди».Она тогда отбрила его: "Дурья твоя башка. Там наверху старый матрас, весь в пятнах, кишащий клопами..." Умник выискался!
Доктор Толби сказал, мол, если ей на ферме скучно, лучше остаться в отеле.
И на том спасибо! Сегодня девятый день, как они здесь. Да для такой дыры и недели слишком! Пять кварталов вверх по главной улице, пять обратно. Обед в ресторане "Камберленда". Вот и весь Марлетт. Взглянуть не на что! Первое время она развлекалась, сидя внизу, в вестибюле. Заезжие коммивояжеры пожирали ее взглядами, но ни у одного не хватило духу подойти и завести с ней разговор. В такой глухомани даже торговец галантереей может скрасить время! А забавно было бы провернуть такой финт. И чтобы доктор Толби ни о чем не догадывался. Коммивояжер, безмозглый дуралей, начнет разливаться соловьем, расписывать, какой он молодец, и знать не будет, что, если доктор их застукает, может запросто схлопотать дырку в голове. Небось обделается со страху!
В пятницу она ходила в салон красоты помыть голову и сделать прическу. Суббота, воскресенье, понедельник, вторник – четыре дня назад. Можно пойти туда сегодня! Если оставаться все время в номере, можно от скуки просто заболеть!
Однако, спускаясь вниз, Майли раздумала делать прическу. Как только она заметила Билла Мартина и миссис Лайонс, салон красоты элементарно уступил место женскому любопытству.
Те двое были увлечены разговором. Он в чем-то ее убеждал, а она слушала – не улыбаясь, но и не перебивая. Никто из них не обращал на Майли внимания. Миссис Лайонс ни разу не улыбнулась, не дотронулась до Билла Мартина. Потом она встала и ушла.
Майли не стала ждать, пока Билл ее заметит. Выйдя из отеля, она как бы замешкалась – стояла на тротуаре спиной к парадному подъезду. Билл Мартин вышел, она проследовала за ним к его пикапу. Потом открыла дверцу и уселась в машину. Он сел на водительское сиденье, положил руки на руль и уставился на нее во все глаза! Но она на него и не взглянула. Захлопнула дверцу и сложила руки на коленях. Потом повернулась к нему, одарила его лучезарной улыбкой и стала ждать, когда он что-нибудь скажет.
Но он так ничего и не сказал. Ни слова! С секунду смотрел на нее. Затем поворотом ключа зажигания запустил двигатель, дал задний ход и, выехав из переулка, погнал свой драндулет на запад. Мимо магазинов, церквушки, бензоколонок, мимо жилых кварталов, отгороженных от дороги рядами деревьев... К полям, засеянным кукурузой, к телеграфным столбам, к гряде гор на горизонте.
Майли сама не знала, чего ей надо. Но чувствовала, что все складывается удачнее, чем она рисовала в своем воображении. Она опасалась, не испортит ли Билл впечатление. Вдруг рассердится и велит ей убираться восвояси либо спросит, не доктор ли Толби подослал ее, а то возьмет и брякнет какую-нибудь чушь вроде того, что пикап не такси, а то и вовсе спросит: "Куда прикажете вас отвезти?" Нет, ничего такого он не сказал. Автомобиль мчался на полной скорости, а Билл смотрел на дорогу и молчал. Майли пришла в возбуждение и заерзала на сиденье. Потом уселась поудобнее и стала гадать, чем все это кончится. Раз так, решила она, раз он молчит, она не прочь поиграть в молчанку. Это еще вопрос, кто промолчит дольше.
Майли Митчелл всегда отличалась прямотой и цинизмом, что нравится как мужчинам, так и женщинам.
Она любила слушать, но никогда не вмешивалась в разговор. И самое главное, у нее не было суетливого хлопанья крыльями, что обычно выдает в женщине "наседку".
Но она умела "завести" любого мужчину, не делая для этого никаких усилий. Билл неожиданно сбросил скорость и, свернув с шоссе, съехал на поляну, окруженную деревьями с мощными кронами, отбрасывающими густую тень.
Дальше все было просто. Билл помог Майли выбраться из машины, помог ей раздеться, постелил на траву свою рубашку, разделся сам. Она опустилась на рубашку, подняла к нему лицо. На влажных пухлых губах играла улыбка, лучистые глаза спокойно выдержали его взгляд.
Он похлопал ее по округлому заду.
Она усмехнулась, показав ровный белый ряд верхних зубов, отчего ее крупный рот приобрел чувственную прелесть.
– О боже! – воскликнула она через минуту. Какое-то время спустя он уже натягивал брюки, а она была совершенно обессилена. Не в состоянии шевельнуть ни рукой, она произнесла:
– По-моему, ты одержал верх... в прямом и переносном смысле, – добавила она и засмеялась.
Билл не смотрел на нее, он продевал конец ремня в пряжку.
"У него под внешней замкнутостью скрывается врожденная мудрость, здравый смысл и порядочность", – подумала Майли, а вслух спросила:
– На кого ты злишься?
– Я не злюсь.
– Так я тебе и поверила!
– Я еду в Корбин. Хочешь со мной?
– А когда ты вернешься?
– Не знаю. Может, к вечеру, если в Корбине получу, чего хочу.
– Вот уж не знаю, кто может устоять против тебя!
– Так ты едешь со мной или нет?
– Придется сочинить для него правдоподобную историю.
– Будто он не знает, что ты со мной. Майли поморщилась.
– Лучше не говори ничего лишнего, ладно? – сказала она, и в ее голосе послышалось разочарование. – До этого момента ты был просто великолепен. Он не знает, где я. Похоже, женщины тебя не раз обижали, если ты... если у тебя такая заниженная самооценка.
– Брось городить вздор! Скажи, зачем ты...
– Сама не знаю, – оборвала она его. – Просто так, любопытно стало, на что ты способен. Скажи, ты трахаешь ту леди из отеля?
Билл ответил не сразу:
– Можно и так сказать. А что?
– Она тебе не подходит. – Майли помолчала, но он ничего не сказал. – Она для тебя слишком... изысканная.
– В смысле?
– Ты когда-нибудь привозил ее сюда? Спорим, нет! Ей надо, чтобы все было... Ну, изысканно, что ли! Как полагается, одним словом. По ней сразу видно!
– Давай я лучше отвезу тебя назад.
– Хочешь, чтобы я поехала с тобой в Корбин, я поеду.
– А ему что скажешь?
– Да не знаю! Скажу, что пошла прогуляться и заблудилась в лесу.
– Вы с ним... женаты?
– Какой ты милый! – улыбнулась Майли.
– Он тебе нравится?
– Не мой тип, но могло быть и хуже.
– Тогда зачем ты с ним?
– Затем, что лучших предложений не поступало. – Майли поднялась, протянула Биллу его рубашку. – Уж не собираешься ли ты предложить мне руку и сердце?
– Будто у меня без того неприятностей мало.
– Возможно, я как раз та, что тебе нужна. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Может, я тебе помогу и пригожусь...
– Одевайся.
– Ты что, боишься?
– Нас могут увидеть.
– Полчаса назад тебя это не волновало. И вообще чего это ты? Ведь ты такой... сильный молчаливый мужчина! Или я не права?
– Чем ты можешь мне помочь?
– Ну... – Майли застегивала юбку, – там видно будет. Скажем, того, что мне известно о моем докторишке, хватит, чтобы ему вкатили пожизненное. Как тебе?
– Он ведь бутлегер, да?
– Ты еще не сделал мне предложения, – напомнила Майли.
– Он связан с властями не больше, чем я. А тот шибздик, что пристрелил мула, вообще гангстер.
– Разве он не красавчик?
– Единственный, в ком я не совсем уверен, – это Фрэнк Лонг...
– Давай же, – подначивала Майли, – делай мне предложение! Если оно мне покажется заманчивым, я выложу все без утайки о каждом из них и обо всей шайке. Застегни "молнию"! – Она повернулась к Биллу спиной.
– Ты и так уже все рассказала, – заметил он. – Ты признала, что им есть что скрывать.
Майли подошла к Биллу и заглянула ему в глаза:
– Тогда почему ты не вызываешь полицию? Почему? А я вот могла бы...
Билл погладил ее по щеке, пальцем провел по пухлым губам. Миловидная молодая женщина с атласной кожей, чувственная, забавная... Если позволить ей болтать и дальше, чего доброго, можно и бдительность потерять.
Он высадил ее у баптистской церкви, развернулся и помчался в Корбин со скоростью, какую мог выжать из своего видавшего виды пикапа.
Глава 11
Во вторник в начале восьмого вечера Фрэнк Лонг сидел у себя в номере. Он нервничал. Почему доктор Толби не звонит, не заходит, и вообще – куда он запропастился? Фрэнк целый день был как на иголках. Сложившаяся ситуация требовала немедленного обсуждения. Окно он слегка приоткрыл, потому как в комнате было душно. С улицы доносились голоса. Слышны были лишь отдельные слова да шарканье шагов по тротуару. Лонг подошел к окну и прижал лоб к стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит, затем решительно поднял окно и высунул голову, облокотившись на подоконник.
Вокруг припаркованного у тротуара пикапа толпились люди. В кузове бок о бок лежали три тела. Он узнал Бойда Казвелла и шерифа, мистера Бэйлора. Открытые глаза шерифа, казалось, смотрели прямо на него. На лицо третьего была надвинута шляпа.
Лонг закрыл окно и вышел в коридор. Дойдя до двести десятого, постучал. Тишина. Он немного подождал и постучал снова. Дверь открыла Майли.
– Он здесь?
Майли не отпускала ручку двери.
– Целый день его не видела.
– Где он может быть? На ферме?
– Может, и так. Меня здесь не было. – Майли широко распахнула дверь в номер. – Расстегните мне "молнию", пожалуйста!
Прежде чем зайти, Лонг какое-то время постоял на пороге. Затем все же вошел, подошел к ней сзади и расстегнул "молнию" на блузке. Он не мог оторвать взгляда от ее молочно-белой кожи.
– Если хотите, подождите его здесь, – бросила Майли через плечо. – А я пока приму ванну.
– Ладно, – согласился Лонг. – Как по-вашему, скоро он объявится?
– Может прийти с минуту на минуту. – Она повернулась к нему. – А может, его еще час не будет. Никогда не знаю о его планах.
– Мне позарез необходимо повидаться с ним.
– Там в шкафу, на полке, есть бутылка виски.
– Вам налить?
– Я не пью. – Майли вошла в ванную, не закрыв за собой дверь, и начала раздеваться.
До Лонга доносился шум льющейся воды. Он застыл на месте, не в силах отвести, взгляд от ванной. Он знал: она ждет. Он подошел к окну.
Вокруг пикапа все еще толпились зеваки. Какого дьявола они там тянут? Устроили вернисаж перед отелем. Ждут, что он спустится? А дальше что? Кивнут на трупы и скажут: "Что же ты натворил!"
Следствия так и так не миновать! Кто будет вести расследование? Городская полиция? А может, представители закона? Его усадят за стол и начнут задавать вопросы...
Майли за дверью что-то мурлыкала. Голосок тоненький, как у маленькой девочки. Сейчас попросит передать что-нибудь. Например, полотенце...
Он представил: вот он входит в ванную, а она сидит в ванне, глазеет на него, и ее большие белые сиськи плавают в воде. И вся она мокрая, в мыльной пене, ждет не дождется, когда он ее схватит...
Черта с два! Как бы не так! Он вернулся в свой номер.
Через десять минут все его вещи были собраны и он стоял в вестибюле у стойки.
Ему показалось, будто миссис Лайонс слегка удивилась, что он так неожиданно уезжает. Он чуть не соврал, мол, позвонили с работы и приходится срочно уезжать, но вовремя прикусил язык. Она ведь может проверить все его телефонные переговоры! Он не ответил на вопрос о причине столь неожиданного отъезда. Она пожала плечами. Очень жаль, но ему придется заплатить и за сегодняшние сутки, даже если он и не останется на ночь.
Тут появился Лоуэлл Холбрук.
– Их увезли, – сообщил он. Фрэнк Лонг облокотился о конторку.
– Я кое-что видел из окна. Что там случилось?
– Нашли трупы. Шериф Бэйлор, Джейк Ройс и Бойд Казвелл. Все трое застрелены.
– Это я понял.
– Всякое говорят. Похоже, мистер Бэйлор и Джейк Ройс арестовали Бойда Казвелла, а он схватил один из их пистолетов и давай стрелять. Те тоже открыли огонь. В общем, перестреляли друг друга. Вот их и привезли сюда. Дожидались владельца похоронного бюро. Он долго ехал, потому что ужинал.
– Потому-то все и торчали тут, перед отелем?
– Да, сэр, ждали похоронника. – Взгляд Лоуэлла остановился на чемодане. – Извините, вы уезжаете?
– Да, приходится.
– Говорят, не исключено, что это дело рук самогонщиков. Вот только Бойд Казвелл...
– Я выпишу вам счет через минуту, – прервала их миссис Лайонс. Она повернулась и пошла в свой кабинет. Лонг проводил ее взглядом. Не похоже, будто она озабочена. Это его удивило. Произошло тройное убийство, не знать об этом она не может, но продолжает заниматься своими делами как ни в чем не бывало. Даже не пытается проявить интерес.
– Неужели их могли убить самогонщики? – спросил Лоуэлл.
– Очень может быть... – Фрэнк Лонг посмотрел на него.
– Даже не знаю... Кто из них способен был поднять руку на мистера Бэйлора?
– Возможно, версия, будто его застрелил Бойд Казвелл, самая вероятная.
– Возможно, – кивнул Лоуэлл.
– Есть в Марлетте полиция? Кто займется этим делом?
– У нас только констебль, – ответил Лоуэлл. – Закон представлял мистер Бэйлор, а теперь его убили. Просто в толк не возьму, кто будет вести расследование... Думал, может, вы что-либо предпримете...
– Нет, это не моя епархия. Ты ведь знаешь, кто я такой, а?
– Все это знают.
– Люди, наверное, болтают о нас всякое? Про налеты на самогонщиков?
– Да, сэр, не без этого, – ответил Лоуэлл. – Но раз вы уезжаете, то, наверное, и налеты прекратятся.
– А при чем тут я? – заметил Лонг.
Лоуэлл стоял и смотрел. Вот Фрэнк Лонг оплачивает счет, вот он приподнял шляпу, прощаясь с миссис Лайонс. Вот он и ушел! Помочь донести чемодан до машины Лоуэлл не предложил. Потом он повернулся к миссис Лайонс:
– Куда он едет, не сказал? Возвращается во Франкфорт?
– Я не спрашивала.
– Странно как-то. Три человека убиты, а он уезжает. Вам не кажется, что что-то тут не так?
– Я вообще об этом не думаю, – ответила миссис Лайонс.
– То есть помочь-то ничем не поможешь, просто любопытно...
– Нет, Лоуэлл, ты-то как раз в состоянии помочь! – Миссис Лайонс заговорила с привычным для нее раздражением. – Перестань совать свой нос в дела, которые тебя не касаются! И пусть они все перестреляют друг друга. Вот так! – Миссис Лайонс повернулась на каблуках и пошла к себе в кабинет.
Доктор Толби поднялся со стула и пошел на крыльцо через кухню вслед за Джефом. Фрэнка Лонга доктор приветствовал своей обычной улыбкой.
– А-а, Фрэнк! А я как раз к тебе собирался!
Лонг подошел к крыльцу и посмотрел на них снизу вверх.
– Он сказал тебе про убийство шерифа?
– Кто, Джеф? Конечно, сказал:
– И тебя это нисколько не волнует?
– А что ему, по-твоему, оставалось? В машине шерифа на заднем сиденье лежал Бойд Казвелл. Стоило шерифу поставить перед Бойдом бутылку и начать задавать вопросы, и нам пришел бы конец еще до завтрака.
– Вот теперь нам точно конец, – сказал Лонг.
– О чем ты? Пойми, Фрэнк, у Джефа не было выбора. Он понял, что выхода нет, и выстрелил.
– Старик в очках прицелился в меня, и я подумал, ну все – мне крышка, и выстрелил.
– А потом ты прикончил Бойда.
– Я не хотел, он был мне как брат. Но он все равно был не жилец, и мы не в силах были ему помочь...
– Вот и я про то же! – сказал доктор Толби. – Фрэнк, не хотел он убивать ни Бойда, ни шерифа. Но если бы он не нажал на курок, тебя бы через месяц уже упекли в тюрягу. Так что Джеф, можно сказать, тебя прикрыл, а ты вместо "спасибо" гонишь волну!
– Не могу на него смотреть, – отозвался Лонг. – Опасаюсь, что не выдержу и схвачу его за горло! Какой у нас был отличный план. Еще немного, и все бы получилось. А этот... начинает палить направо и налево, убивать людей! Короче говоря, ничего другого не остается, как только похерить наш план и вызвать копов.
– Да, Фрэнк, – кивнул доктор Толби, – по-моему, твоя роль в этой мизансцене – дело прошлое. Не вижу никаких резонов, чтобы тебе оставаться здесь и дальше.
– А по-моему, дело кончено для нас всех.
– Нет, Фрэнк, лишь для тебя. А мы все-таки попробуем добыть виски.
– Если он достанет свою пушку, – предупредил Лонг, – я вначале пристрелю тебя.
– Какая пушка? О чем ты? – В голосе доктора Толби зазвенела обида. – Я говорю, тебе пора домой, вот и все.
– Так и думал, что этим кончится, – с горечью проговорил Лонг. – Надо мне было догадаться в тот самый день, как вы сюда пожаловали.
– Что ж, – философски заметил доктор Толби, – всего не предусмотришь. У тебя был шанс, и ты его не использовал. Вот Джеф. Он тебе не доверяет. Он считает, тебя надо прикончить. А я сказал ему, что старина Фрэнк не собирается нас закладывать полиции. Фрэнк знает, что, если мы сядем за решетку, он вскоре окажется нашим сокамерником и станет бога молить, чтобы с ним ничего не случилось. Разве не так? Я сказал Джефу вот что: Фрэнк нам оказал услугу, рассказав о виски Билла. За что же нам на него обижаться?
– Ясненько, – кивнул Лонг. – Тут я пас...
– Это точно! Тебе остается пожелать нам удачи, так как следующий налет я возглавлю сам.
Кретинизм, идиотизм! Что доктор Толби о нем подумал? Наверное, обрадовался, решил, что судьба свела его с таким непроходимым дураком, какого грех не облапошить. И ведь он сам своими руками втравил в это дело доктора Толби! Наверное, ему и правда стоило остаться в армии. Билл правильно сказал, мол, там кто-то думает за тебя. Он тогда отмахнулся от слов Билла Мартина. А вот теперь его разобрало! Легко представить, как потешается над ним сейчас Толби! Господи, как хочется прижать этого докторишку к ногтю! И его, и придурка Джефа, и всех остальных. Качать права бессмысленно! Он поэтому ушел. Не хватало еще орать и лезть в драку. Останься он подольше, непременно сцепился бы с Джефом. И не успел бы глазом моргнуть, как тот выпустил бы в него всю обойму!
Проезжая мимо дома Кей Лайонс, Фрэнк подумал о ней, припомнил то безразличное выражение у нее на лице, когда он объявил, что уезжает. Может, под привлекательной внешностью скрывается совершенно фригидная женщина? Он бросил взгляд на окна. В доме было темно.
Однако впереди, справа, он заметил пятно света. Откуда взялся свет? Непонятно. Там дальше церковь. И кладбище. Проезжая вдоль кладбищенской ограды, Фрэнк разглядел человека, копавшего могилу при тусклом свете фонаря. Странно, но он уже видел где-то такую картину... Фонарь на кладбище... Совсем недавно. Но это было не здесь. Тогда где? Ха!.. На могиле отца Билла Мартина! Одинокая могила на холме. Одна-одинешенька. А над ней шест с лампочкой...
От резкого торможения машину занесло. Когда автомобиль, скрипя тормозами, застыл на посыпанной гравием площадке перед входом на кладбище, могильщик перестал копать и, опершись на лопату, смотрел на неожиданного гостя.
Лонг выбрался из машины и направился к могильщику.
– Смотрю, работаете допоздна.
– Завтра будут не одни похороны.
– Да, слыхал. Знавал я одного из убитых.
– Наверное, Бойда Казвелла? Вы как будто от его дома едете...
– Так и есть! А вы его знали?
– Я знаю всех, кто здесь похоронен. Их самих либо их детей и внуков...
– Когда-то я был знаком с девушкой, которая потом вышла замуж за Билла Мартина, – сказал Лонг.
– Ее могила справа от того большого памятника. Они с матушкой Билла Мартина лежат там бок о бок. Рядом – предки его папаши и двое его маленьких братьев. Кажется, они умерли во младенчестве.
– Вся семья в сборе, – заметил Лонг. – Кроме отца Билла.
– Семейный участок, – пояснил могильщик.
Лонг сел в машину и включил зажигание. Раз все Мартины похоронены на кладбище, с какой стати папаша Билла покоится совершенно один? Ну-ка, пошевели мозгами?
В вестибюле он столкнулся лицом к лицу с Фрэнком Лонгом. Тот только что вошел с улицы, неся свой тяжелый чемодан.
– Что-нибудь забыли?
– Нет. Я вернулся.
– Вы же полчаса назад совсем уехали!
– Жалко терять деньги, ведь номер оплачен до завтрашнего утра. Вот я и вернулся.
– Вам снова придется заполнять журнал.
– Не возражаю.
– Как долго рассчитываете у нас пробыть?
– Не знаю, – задумчиво протянул Фрэнк Лонг, – возможно, на сей раз не задержусь.
Вокруг припаркованного у тротуара пикапа толпились люди. В кузове бок о бок лежали три тела. Он узнал Бойда Казвелла и шерифа, мистера Бэйлора. Открытые глаза шерифа, казалось, смотрели прямо на него. На лицо третьего была надвинута шляпа.
Лонг закрыл окно и вышел в коридор. Дойдя до двести десятого, постучал. Тишина. Он немного подождал и постучал снова. Дверь открыла Майли.
– Он здесь?
Майли не отпускала ручку двери.
– Целый день его не видела.
– Где он может быть? На ферме?
– Может, и так. Меня здесь не было. – Майли широко распахнула дверь в номер. – Расстегните мне "молнию", пожалуйста!
Прежде чем зайти, Лонг какое-то время постоял на пороге. Затем все же вошел, подошел к ней сзади и расстегнул "молнию" на блузке. Он не мог оторвать взгляда от ее молочно-белой кожи.
– Если хотите, подождите его здесь, – бросила Майли через плечо. – А я пока приму ванну.
– Ладно, – согласился Лонг. – Как по-вашему, скоро он объявится?
– Может прийти с минуту на минуту. – Она повернулась к нему. – А может, его еще час не будет. Никогда не знаю о его планах.
– Мне позарез необходимо повидаться с ним.
– Там в шкафу, на полке, есть бутылка виски.
– Вам налить?
– Я не пью. – Майли вошла в ванную, не закрыв за собой дверь, и начала раздеваться.
До Лонга доносился шум льющейся воды. Он застыл на месте, не в силах отвести, взгляд от ванной. Он знал: она ждет. Он подошел к окну.
Вокруг пикапа все еще толпились зеваки. Какого дьявола они там тянут? Устроили вернисаж перед отелем. Ждут, что он спустится? А дальше что? Кивнут на трупы и скажут: "Что же ты натворил!"
Следствия так и так не миновать! Кто будет вести расследование? Городская полиция? А может, представители закона? Его усадят за стол и начнут задавать вопросы...
Майли за дверью что-то мурлыкала. Голосок тоненький, как у маленькой девочки. Сейчас попросит передать что-нибудь. Например, полотенце...
Он представил: вот он входит в ванную, а она сидит в ванне, глазеет на него, и ее большие белые сиськи плавают в воде. И вся она мокрая, в мыльной пене, ждет не дождется, когда он ее схватит...
Черта с два! Как бы не так! Он вернулся в свой номер.
Через десять минут все его вещи были собраны и он стоял в вестибюле у стойки.
Ему показалось, будто миссис Лайонс слегка удивилась, что он так неожиданно уезжает. Он чуть не соврал, мол, позвонили с работы и приходится срочно уезжать, но вовремя прикусил язык. Она ведь может проверить все его телефонные переговоры! Он не ответил на вопрос о причине столь неожиданного отъезда. Она пожала плечами. Очень жаль, но ему придется заплатить и за сегодняшние сутки, даже если он и не останется на ночь.
Тут появился Лоуэлл Холбрук.
– Их увезли, – сообщил он. Фрэнк Лонг облокотился о конторку.
– Я кое-что видел из окна. Что там случилось?
– Нашли трупы. Шериф Бэйлор, Джейк Ройс и Бойд Казвелл. Все трое застрелены.
– Это я понял.
– Всякое говорят. Похоже, мистер Бэйлор и Джейк Ройс арестовали Бойда Казвелла, а он схватил один из их пистолетов и давай стрелять. Те тоже открыли огонь. В общем, перестреляли друг друга. Вот их и привезли сюда. Дожидались владельца похоронного бюро. Он долго ехал, потому что ужинал.
– Потому-то все и торчали тут, перед отелем?
– Да, сэр, ждали похоронника. – Взгляд Лоуэлла остановился на чемодане. – Извините, вы уезжаете?
– Да, приходится.
– Говорят, не исключено, что это дело рук самогонщиков. Вот только Бойд Казвелл...
– Я выпишу вам счет через минуту, – прервала их миссис Лайонс. Она повернулась и пошла в свой кабинет. Лонг проводил ее взглядом. Не похоже, будто она озабочена. Это его удивило. Произошло тройное убийство, не знать об этом она не может, но продолжает заниматься своими делами как ни в чем не бывало. Даже не пытается проявить интерес.
– Неужели их могли убить самогонщики? – спросил Лоуэлл.
– Очень может быть... – Фрэнк Лонг посмотрел на него.
– Даже не знаю... Кто из них способен был поднять руку на мистера Бэйлора?
– Возможно, версия, будто его застрелил Бойд Казвелл, самая вероятная.
– Возможно, – кивнул Лоуэлл.
– Есть в Марлетте полиция? Кто займется этим делом?
– У нас только констебль, – ответил Лоуэлл. – Закон представлял мистер Бэйлор, а теперь его убили. Просто в толк не возьму, кто будет вести расследование... Думал, может, вы что-либо предпримете...
– Нет, это не моя епархия. Ты ведь знаешь, кто я такой, а?
– Все это знают.
– Люди, наверное, болтают о нас всякое? Про налеты на самогонщиков?
– Да, сэр, не без этого, – ответил Лоуэлл. – Но раз вы уезжаете, то, наверное, и налеты прекратятся.
– А при чем тут я? – заметил Лонг.
Лоуэлл стоял и смотрел. Вот Фрэнк Лонг оплачивает счет, вот он приподнял шляпу, прощаясь с миссис Лайонс. Вот он и ушел! Помочь донести чемодан до машины Лоуэлл не предложил. Потом он повернулся к миссис Лайонс:
– Куда он едет, не сказал? Возвращается во Франкфорт?
– Я не спрашивала.
– Странно как-то. Три человека убиты, а он уезжает. Вам не кажется, что что-то тут не так?
– Я вообще об этом не думаю, – ответила миссис Лайонс.
– То есть помочь-то ничем не поможешь, просто любопытно...
– Нет, Лоуэлл, ты-то как раз в состоянии помочь! – Миссис Лайонс заговорила с привычным для нее раздражением. – Перестань совать свой нос в дела, которые тебя не касаются! И пусть они все перестреляют друг друга. Вот так! – Миссис Лайонс повернулась на каблуках и пошла к себе в кабинет.
* * *
– Лонг едет, – сказал Джеф.Доктор Толби поднялся со стула и пошел на крыльцо через кухню вслед за Джефом. Фрэнка Лонга доктор приветствовал своей обычной улыбкой.
– А-а, Фрэнк! А я как раз к тебе собирался!
Лонг подошел к крыльцу и посмотрел на них снизу вверх.
– Он сказал тебе про убийство шерифа?
– Кто, Джеф? Конечно, сказал:
– И тебя это нисколько не волнует?
– А что ему, по-твоему, оставалось? В машине шерифа на заднем сиденье лежал Бойд Казвелл. Стоило шерифу поставить перед Бойдом бутылку и начать задавать вопросы, и нам пришел бы конец еще до завтрака.
– Вот теперь нам точно конец, – сказал Лонг.
– О чем ты? Пойми, Фрэнк, у Джефа не было выбора. Он понял, что выхода нет, и выстрелил.
– Старик в очках прицелился в меня, и я подумал, ну все – мне крышка, и выстрелил.
– А потом ты прикончил Бойда.
– Я не хотел, он был мне как брат. Но он все равно был не жилец, и мы не в силах были ему помочь...
– Вот и я про то же! – сказал доктор Толби. – Фрэнк, не хотел он убивать ни Бойда, ни шерифа. Но если бы он не нажал на курок, тебя бы через месяц уже упекли в тюрягу. Так что Джеф, можно сказать, тебя прикрыл, а ты вместо "спасибо" гонишь волну!
– Не могу на него смотреть, – отозвался Лонг. – Опасаюсь, что не выдержу и схвачу его за горло! Какой у нас был отличный план. Еще немного, и все бы получилось. А этот... начинает палить направо и налево, убивать людей! Короче говоря, ничего другого не остается, как только похерить наш план и вызвать копов.
– Да, Фрэнк, – кивнул доктор Толби, – по-моему, твоя роль в этой мизансцене – дело прошлое. Не вижу никаких резонов, чтобы тебе оставаться здесь и дальше.
– А по-моему, дело кончено для нас всех.
– Нет, Фрэнк, лишь для тебя. А мы все-таки попробуем добыть виски.
– Если он достанет свою пушку, – предупредил Лонг, – я вначале пристрелю тебя.
– Какая пушка? О чем ты? – В голосе доктора Толби зазвенела обида. – Я говорю, тебе пора домой, вот и все.
– Так и думал, что этим кончится, – с горечью проговорил Лонг. – Надо мне было догадаться в тот самый день, как вы сюда пожаловали.
– Что ж, – философски заметил доктор Толби, – всего не предусмотришь. У тебя был шанс, и ты его не использовал. Вот Джеф. Он тебе не доверяет. Он считает, тебя надо прикончить. А я сказал ему, что старина Фрэнк не собирается нас закладывать полиции. Фрэнк знает, что, если мы сядем за решетку, он вскоре окажется нашим сокамерником и станет бога молить, чтобы с ним ничего не случилось. Разве не так? Я сказал Джефу вот что: Фрэнк нам оказал услугу, рассказав о виски Билла. За что же нам на него обижаться?
– Ясненько, – кивнул Лонг. – Тут я пас...
– Это точно! Тебе остается пожелать нам удачи, так как следующий налет я возглавлю сам.
* * *
Когда Фрэнк Лонг уезжал от Казвеллов, уже сгустились сумерки. На шоссе он включил фары.Кретинизм, идиотизм! Что доктор Толби о нем подумал? Наверное, обрадовался, решил, что судьба свела его с таким непроходимым дураком, какого грех не облапошить. И ведь он сам своими руками втравил в это дело доктора Толби! Наверное, ему и правда стоило остаться в армии. Билл правильно сказал, мол, там кто-то думает за тебя. Он тогда отмахнулся от слов Билла Мартина. А вот теперь его разобрало! Легко представить, как потешается над ним сейчас Толби! Господи, как хочется прижать этого докторишку к ногтю! И его, и придурка Джефа, и всех остальных. Качать права бессмысленно! Он поэтому ушел. Не хватало еще орать и лезть в драку. Останься он подольше, непременно сцепился бы с Джефом. И не успел бы глазом моргнуть, как тот выпустил бы в него всю обойму!
Проезжая мимо дома Кей Лайонс, Фрэнк подумал о ней, припомнил то безразличное выражение у нее на лице, когда он объявил, что уезжает. Может, под привлекательной внешностью скрывается совершенно фригидная женщина? Он бросил взгляд на окна. В доме было темно.
Однако впереди, справа, он заметил пятно света. Откуда взялся свет? Непонятно. Там дальше церковь. И кладбище. Проезжая вдоль кладбищенской ограды, Фрэнк разглядел человека, копавшего могилу при тусклом свете фонаря. Странно, но он уже видел где-то такую картину... Фонарь на кладбище... Совсем недавно. Но это было не здесь. Тогда где? Ха!.. На могиле отца Билла Мартина! Одинокая могила на холме. Одна-одинешенька. А над ней шест с лампочкой...
От резкого торможения машину занесло. Когда автомобиль, скрипя тормозами, застыл на посыпанной гравием площадке перед входом на кладбище, могильщик перестал копать и, опершись на лопату, смотрел на неожиданного гостя.
Лонг выбрался из машины и направился к могильщику.
– Смотрю, работаете допоздна.
– Завтра будут не одни похороны.
– Да, слыхал. Знавал я одного из убитых.
– Наверное, Бойда Казвелла? Вы как будто от его дома едете...
– Так и есть! А вы его знали?
– Я знаю всех, кто здесь похоронен. Их самих либо их детей и внуков...
– Когда-то я был знаком с девушкой, которая потом вышла замуж за Билла Мартина, – сказал Лонг.
– Ее могила справа от того большого памятника. Они с матушкой Билла Мартина лежат там бок о бок. Рядом – предки его папаши и двое его маленьких братьев. Кажется, они умерли во младенчестве.
– Вся семья в сборе, – заметил Лонг. – Кроме отца Билла.
– Семейный участок, – пояснил могильщик.
Лонг сел в машину и включил зажигание. Раз все Мартины похоронены на кладбище, с какой стати папаша Билла покоится совершенно один? Ну-ка, пошевели мозгами?
* * *
Лоуэлл отнес миссис Лайонс в кабинет кофейник и блюдце с печеньем из ресторана. Она сидела за гроссбухом и была явно не в настроении. Как, впрочем, и все предыдущие дни. Пытаться заговорить с ней – только зря тратить время.В вестибюле он столкнулся лицом к лицу с Фрэнком Лонгом. Тот только что вошел с улицы, неся свой тяжелый чемодан.
– Что-нибудь забыли?
– Нет. Я вернулся.
– Вы же полчаса назад совсем уехали!
– Жалко терять деньги, ведь номер оплачен до завтрашнего утра. Вот я и вернулся.
– Вам снова придется заполнять журнал.
– Не возражаю.
– Как долго рассчитываете у нас пробыть?
– Не знаю, – задумчиво протянул Фрэнк Лонг, – возможно, на сей раз не задержусь.
Глава 12
Билл пробыл в Корбине до среды. Почти до полудня. Вечер вторника он провел у своего бывшего тестя, мистера Хартли, и остался у него ночевать.