Леонард Элмор. Контракт с коротышкой

   Гарри, не отрывая глаз, смотрел на него через стол. Карен тоже повернулась к нему.
   – Что касается концовки, – продолжил Чили, – думаю, если бы Лавджой переехал Рокси фургоном, зрители аплодировали бы ему стоя.
   Илейн. Слишком прямолинейно.
   – Скажем, ему хотелось так поступить. Он тронулся с места именно с таким намерением, а потом передумал, но поздно. Он переехал парня, убил его, и никто не уверен, было ли это преднамеренное убийство или несчастный случай.
   Илейн сняла очки, но продолжала молча смотреть на него.
   Карен. Мне нравится. Неопределенность сохраняется до самого финала. Скажем, Пегги он заверил, что это был несчастный случай, и она поверила…
   Илейн. А зрители до конца не уверены.
   Карен. Именно. Так у них будет о чем поговорить, когда они уйдут из кинотеатра.
   Илейн. Ты имеешь в виду после окончания фильма.
   Карен (с улыбкой). Именно. (Все еще улыбаясь.) Уоррен задумал… Он тебе говорил?
   Чили вспомнил имя. Это был администратор студии, по мнению Карен – полный говнюк.
   Илейн. Упоминал, но вкратце.
   Карен. Лавджой снимает на пленку пару ограблений и становится экспертом по слежке?
   Илейн. С Мелом Гибсоном в главной роли. Мы снимаем несколько серий или продаем сценарий телекомпании для сериала.
   Гарри. Итак, следующий шаг…
   Карен. Я думала, он будет присутствовать.
   Илейн. Уоррен теперь работает в отделе рекламы.
   Карен. О!
   Гарри. Итак, сценарий необходимо немного доработать. Я передам Мюррею наши замечания.
   Илейн. Какому Мюррею?
   Гарри. Мюррею Саффрину, моему писателю.
   Илейн. О!.. Должна предупредить с самого начала, на Мюррея ставить нельзя. Даже Карен в голом виде не сможет продать его сценарий наверху.
   Гарри. Значит, найду кого-нибудь другого.
   Илейн. Тебе решать. Я могу назвать несколько писателей, которых гарантированно примут…
   Чили не узнал ни единого имени и не удивился. Кто запоминает имена сценаристов?
   Гарри. Значит, можно говорить о финансировании?
   Илейн. Нет, пока я не получу сценарий, который заведомо смогу продать. Это по-прежнему твой проект, Гарри. Тебе решать, что нужно сделать, чтобы заинтересовать нас.
   Гарри. Ты имеешь в виду, что за переработку сценария платить буду я. Примерно сколько будет стоить работа любого из ребят, которых ты мне перечислила?
   Илейн. В зависимости от того, с кем именно договоришься. Думаю, от ста пятидесяти до четырехсот с мелочью. Позвони их агентам, узнай, кто свободен и кто захочет взяться за эту работу.
   Гарри. С агентами я люблю разговаривать не меньше, чем болеть крапивницей. Может, гарантированное участие Майкла Уира заслуживает заключения сделки на финансирование?
   Илейн. Если только он подпишет контракт, а ты заткнешь ему рот и прикуешь к стене до начала съемок. Что я скажу наверху? Майклу Уиру понравилась роль? Да? Что в этом нового? Гарри, тебе решать, хорошо все обдумай. Карен, задержись на несколько минут, если, конечно, джентльмены согласятся тебя подождать…
   Чили встал вместе с Гарри, и они направились к выходу.
   Илейн. Гарри? Как дела с любовью между не слишком привлекательными людьми?
   Гарри. Ты имеешь в виду «Марти»?
   Илейн. Кроме «Марти».
   Гарри. А ты о той семисотфунтовой бабе, которая давит всех своих любовников в момент оргазма?
   Илейн. Позвони мне, Гарри.

* * *

   Они ждали Карен в машине Гарри, припаркованной рядом с огромным, как ангар, павильоном звукозаписи, чуть выше по улице от Хаймен Тауэр Билдинг и центральных ворот. Чили ожидал увидеть праздношатающихся статистов в исторических костюмах и военной форме, которых всегда показывают в фильмах о том, как снимается кино, но ничего подобного не заметил. Гарри, пока они выходили из здания, постоянно задавал вопросы о Майкле Уире. А что он сказал потом? Он действительно заинтересовался? А чем закончился разговор? Почему ты не позвонил мне вчера? Почему отложил разговор до встречи? Хочешь очков набрать? И все такое прочее. «Думаю, тебе лучше задуматься о словах Илейн. Если верить ей, на него нельзя положиться», – перебил его Чили. А потом, уже в машине, сев на переднее сиденье, добавил: «Вчера вечером я выяснил, что он значительно ниже ростом, чем кажется».
   Потом Гарри заскулил по поводу того, что эти сволочи со студии никогда не дают прямого ответа, не говорят ни «да» ни «нет», морочат голову. Ставят тебя в безвыходное положение, после чего пожимают плечами: «Тебе решать».
   В машине было жарко, и Чили опустил стекло со своей стороны.
   – Сколько, она сказала, будет стоит писатель?
   – Между ста пятьюдесятью и четырьмястами.
   – Боже праведный, – воскликнул Чили. – За то, чтобы чуточку подправить сюжет? Да, я так и понял ее слова, просто сомневался. Неплохо живут писатели, да?
   – Всем бизнесом заправляют эти вонючие агенты. Агенты и профсоюзы. Но знаешь, будь у меня деньги, я бы нанял одного из этих парней. Настолько я уверен в этом сценарии.
   Чили не был так уверен, поэтому промолчал.
   – Скажем, если тебе повезет и ты наткнешься на этого парня из химчистки, могу я рассчитывать на краткосрочную ссуду?..
   Чили наблюдал за двумя девушками, идущими по центру улицы: длинные светлые волосы, мини-юбки. Парочка мисс Калифорния.
   – Я нашел его, Гарри.
   – Где? – Гарри даже подпрыгнул и умудрился быстро повернуться в узком промежутке между сиденьем и рулем.
   – Какая разница, где. Я снял с него деньги и послал их его жене.
   – Только не это.
   – Триста штук. Десятку оставил себе, если надумаю рассчитаться с Боунсом.
   – Ты держал деньги в собственных руках?
   – Успокойся, Гарри. – Чили показалось, что с ним случится припадок. – Я не обязан был тебе ничего говорить, потому что тебя это не касается, но сказал. А теперь забудь об этом. Договорились?
   – Триста тысяч. – Гарри потряс головой, его состояние все еще оставляло желать лучшего. – Не понимаю, ты хоть что-нибудь сделал для меня?
   – Гарри, я не обязан искать тебе деньги, мы так не договаривались.
   – А как мы договаривались? Я хочу знать, что ты для меня делаешь?
   – Ты что, собирался воспользоваться деньгами Лео? Ну да, можно было бы рискнуть. Но потом его арестуют, а это обязательно случится, клянусь тебе, и он первым делом свалит все на нас, всю аферу, и жену пристегнет.
   Гарри молча смотрел прямо перед собой. Такое впечатление, ему костюм жмет.

* * *

   Чили вышел из машины и открыл для Карен дверь. По выражению ее лица он ничего не понял. Подойдя к Чили вплотную, она задержалась на мгновение и промолвила: «Визуальная структура тематической направленности? Далеко пойдешь».
   Карен села на его место, Чили – на заднее сиденье. Гарри завел машину, но с места не трогался, смотрел на Карен:
   – Ты ничего не хочешь мне сказать?
   – Илейн позвонит Майклу. Если он проявит интерес, а ты переработаешь сценарий, она постарается открыть финансирование.
   – Чертовы студии, – проворчал Гарри. – Не могут ответить четко да или нет, обязательно нужно сначала сбить с толку. А почему она сообщила это тебе, а не мне?
   – Поэтому она и попросила меня задержаться. – Карен замолчала, а потом добавила чуть тише: – Илейн предложила мне работу.
   – В качестве? – покосился на нее Гарри.
   – Администратора по производству. Через год стану вице-президентом.
   – Будь я проклят, – ошалел Гарри. – Не верю собственным ушам.
   Чили протянул руку и коснулся плеча Карен.
   – Все чудесно, – сказал он, а она на мгновение прижалась щекой к его руке.

21

   Кэтлетт и представить себе не мог, что когда-нибудь испытает нежные чувства к Марселле, к женщине, ведущей всю работу в лимузинной конторе. Но сегодня случилось именно это. Он вошел из гаража в рабочий офис, а Марселла оторвала взгляд от монитора компьютера и произнесла: «С вами пытался связаться мистер Зимм». Бо Кэтлетту жутко захотелось обнять ее.
   – И что он передавал?
   – Он не оставил никаких сообщений, сказал только, что перезвонит.
   – Когда?
   – Не знаю, но звонил вот уже несколько раз, – ответила эта огромная кукла в розовом костюме и очках в розовой же оправе.
   В этот момент забренчал телефон на ее столе. Она сняла трубку:
   – «Уингейт моторс лимитед».
   Кэтлетт никогда не замечал, как изящно для женщины таких размеров она двигается, как держит эту пятидесятилетнюю голову с копной золотистых волос. «Да, мистер Кэтлетт здесь. Одну минуту, пожалуйста». Она кивнула, и в эту минуту он готов был расцеловать ее.
   Задрав ноги на стол и скрестив их в лодыжках, с удовольствием глядя на начищенные до блеска мокасины «Коул-Хаан», он снял трубку в офисе Ронни.
   – Гарри, а я уже хотел звонить тебе. Как дела?
   Гарри ответил, что замечательно – он говорил так каждый раз, когда приходил сюда в поисках денег и садился по другую сторону этого самого стола. Да, все просто замечательно, но он зарезервировал небольшое местечко в деле, если, конечно, оно их заинтересует. Небольшое местечко обычно означало необходимость инвестировать половину бюджета картины. Будучи по уши в финансовых проблемах – а Кэтлетт в этом не сомневался, – Гарри тем не менее вел себя великолепно.
   – Договорились с «Тауэр»…
   – На производство «Мистера Лавджоя»?
   – Они дали ему крайне высокую оценку.
   – Я слышал, вам удалось заполучить Майкла Уира.
   – Проклятый город. Здесь быстро разносятся слухи, верно?
   – Чем могу помочь?
   – Нужен небольшой рабочий капитал.
   – Примерно сколько?
   – Пара сотен.
   – А почему ты не хочешь использовать деньги, которые мы вложили в «Уродцев»?
   – Они на хранении. Я не могу их трогать. Значит, истратил. Кэтлетт заставил себя забыть об этом на время, чтобы заняться более крупным делом.
   – Предлагаешь мне долю в «Лавджое»?
   – Не очень большую, если учитывать, что бюджет составит двадцать миллионов. Возможно, двадцать пять.
   – Стало быть, мы говорим где-то об одном проценте.
   – Примерно.
   – Или меньше.
   – Скажи, что именно ты хочешь, посмотрим, как это устроить.
   Нет, вы только послушайте. Ведет себя очень невозмутимо, а ведь, судя по всему, попал в отчаянное положение, иначе не стал бы звонить.
   – Гарри, я собирался уже разыскивать тебя.
   – Зачем?
   – Хотел сказать, как мне понравился «Лавджой».
   – Ты его прочел?
   – Он мне так понравился, друг, что я готов сделать тебе предложение, в которое ты просто не поверишь. Но я хочу принимать активное участие. Понимаешь, о чем я? Хочу работать над картиной вместе с тобой, быть ее частью, друг.
   – Мне хотелось бы знать, где ты взял сценарий.
   – Гарри, давай встретимся и выпьем. Я скажу, где ты сможешь взять сто семьдесят тысяч безо всяких процентов или моей доли в деле. Отдашь, когда сможешь. Как звучит?
   – Ты серьезно?
   О сценарии уже не спрашивает.
   – Где встретимся?
   – Все равно. А ты где предлагаешь?
   Закончив разговор, Кэтлетт позвонил Медведю, назвал ресторан и попросил приехать туда через полчаса. Проходя через рабочий офис, где за компьютером сидела розовая женщина по имени Марселла, Кэтлетт вдруг задумался, что чувствует мужчина в постели с женщиной, с которой он никогда и не думал оказаться в постели, – неужели что-нибудь совершенно иное?

* * *

   Мексиканец в куртке официанта и грязных с виду штанах принес им напитки в патио. Карен говорила с ним очень вежливо, совсем не так, как с другими: «Спасибо, Мигуэль, до завтра ты мне не понадобишься». Мексиканец ничего не ответил. Ноги у него были кривыми, пальцы рук – шишковатыми. Когда он скрылся в доме, Карен сказала:
   – Можешь поверить, что ему всего чуть-чуть за сорок? Работал сезонным рабочим всю свою жизнь. Однажды пришел, спросил, нет ли работы в саду, и я наняла его в качестве слуги.
   Чили поднес стакан к губам и пригубил:
   – Господи, он, по-моему, совсем не добавил тоника. Впрочем, совсем неплохо.
   – Мигуэль еще только учится. – Карен подняла взгляд на деревья. – Здесь красиво, правда? Мое любимое время дня.
   Сегодня она разговаривала иначе, чем всегда. С минуту они молчали, рассматривали деревья и меняющее цвет небо. Нынешний вечер был немножко похож на те вечера, что он проводил с Фей, они так же сидели в темноте и ждали, когда придет Лео, правда, у Лео и Фей не было бассейна. Чили сначала подумал, что они ждут Гарри – хотели вместе сходить в ресторан, – но Карен пояснила, что Гарри уже заезжал. Сказал, что идти в ресторан он передумал, позвонил кому-то и уехал. Все еще дуется из-за встречи на студии и еще из-за чего-то.
   Это «еще из-за чего-то» Чили отнес в свой адрес:
   – Он считает, что я ничего для него не делаю.
   Карен повернулась к нему:
   – А ты делаешь?
   – Все, что он хочет.
   – Он хочет заполучить Майкла, но видишь ли… У него такой характер. Чтобы ему помочь, надо пробиться сквозь барьер, который он сам построил, надо делать все, как он говорит. Он – независимый продюсер, а больше никто ничего не знает. Последние три его картины, возможно, покрыли расходы, но не были столь успешными, как ранние. Я пыталась объяснить ему. Знаешь, почему так происходит?
   Ты отстаешь от времени. Если собираешься снимать малобюджетные фильмы, следует либо сделать упор на спецэффекты, либо уйти в откровенную вульгарщину. Снимать фильмы типа «Нападение убийственных красоток», «Смерть пляжным нацистам» или «Космические шлюхи в каталажке». Они настолько плохи, что становятся смешными. А можно найти другой подход к ужасам, как это сделали в фильме «Время тьмы», который я считаю выдающимся. Это история любви парня и вампира. Там нет ни одной сцены в мрачном, пустом замке, ни одного вампира, одетого, как Фред Астер, во фрак с белым галстуком. В этом фильме грязные вампиры рыщут по сельской местности в поисках крови и стараются убраться до восхода солнца, чтобы не сгореть. Отлично показано, каково на самом деле быть вампиром. А я так и не смогла уговорить Гарри посмотреть его…
   Удобно развалившись в мягком кресле, Чили потягивал водку почти без тоника и радовался, что Гарри здесь нет, что с каждым разговором он узнает Карен все лучше и лучше. Она совсем не походила на Фей, но поняла бы ее прекрасно, а сыграла бы еще лучше.
   – Ты много знаешь, ну, не только о фильмах, но и том, что стоит за ними, о бизнесе.
   – Я в нем уже пятнадцать лет и никогда ничего не пропускаю. Гарри сейчас расстроен, и одна из причин состоит в том, что мне предложили работу. «Не верю собственным ушам», – сказал он, а сказал так потому, что до сих пор считает меня девочкой с красивыми сиськами, которая умеет классно кричать. Мой отец преподает квантовую физику в университете, мать торгует недвижимостью, у нее свое дело, которое идет невероятно успешно, такой уж у нее склад ума. Я не утверждаю, что так же умна, как любой из них, но появилась я на свет не в автобусе, идущем в Лос-Анджелес. У меня есть образование. Сейчас я знаю киноиндустрию намного лучше Гарри, потому что слежу за событиями, знаю, что происходит, к тому же у меня есть чутье на хорошие сценарии. Илейн это известно, потому она и предложила мне работу.
   – Ты согласишься?
   – Пока думаю. А бедный Гарри пытается найти деньги, чтобы нанять писателя…
   Чили промолчал, намереваясь выпить еще.
   – …И влезает в еще большие долги. Он поехал разговаривать со своими инвесторами.
   – С лимузинщиками, что ли?
   – Хотя раньше от них бегал. Я сказала ему: «Гарри, ты же мечтал избавиться от них», а он ответил, что у него нет выбора.
   – Он поехал к ним в офис? – уточнил Чили.
   – Нет, встречаются где-то в другом месте… В ресторане «Трибека» на Беверли-драйв.
   Чили поставил стакан на стол.
   – Может, поужинаем там?
   – Если хочешь, – пожала плечами Карен. Секунд десять она не сводила с него глаз, после чего добавила: – Знаешь, Гарри уже взрослый. – Она подождала его ответа. – Он сам справится.
   Чили встал с кресла:
   – Ты готова?

* * *

   Они уже сидели в большой угловой кабинке на втором этаже ресторана «Трибека», когда к ним присоединился Медведь, и Кэтлетту пришлось прервать свое повествование, чтобы представить своего компаньона, этого бывшего каскадера и культуриста, а сейчас борца за здоровый образ жизни в гавайской рубашке. И что же сделал этот борец? Немедленно запустил пальцы в хлебную корзинку и принялся поедать булочки с маслом, обильно посыпая крошками бороду и стол перед собой. Гарри поспешил схватить булочку себе, пока они не кончились. Гарри пил уже второй скотч, Кэтлетт потягивал ледяной коктейль. Гарри заказал мясной хлебец, и Кэтлетту это понравилось. Человек питается простой пищей, значит, мыслит тоже просто, не станет хитрить. Кэтлетт взял салат с креветками, решив по-настоящему поужинать чуть позже, в «Матео», с приятными ему людьми и какой-нибудь милой женщиной, которая будет смеяться над его остротами и трепом. Медведь – еще одна незамысловатая душа – заказал пиво, решив поесть дома.
   Кэтлетт объяснил еще раз, что даст Гарри сто семьдесят тысяч без процентов и доли в деле, которые тот сможет отдать, когда захочет. Сто семьдесят кусков – и это за одно только право участвовать в производстве «Лавджоя» и поучиться у мастера, как надо делать кино. Дополнительные льготы они обговорят позже. Сейчас же он просил только об одном одолжении. Дать ему маленькую роль, хоть мальчика на побегушках, лишь бы друзья увидели его на экране. А потом…
   – Я, кстати, говорил, что сценарий мне дал твой паренек?
   – Мой паренек? – Гарри не понял, кого он имеет в виду.
   – Чили Палмер из Майами, штат Флорида.
   – Это он дал тебе сценарий?
   – На время, как-то ночью в твоем офисе.
   – Ты же вроде прочел его… – Гарри все еще сомневался.
   – Ну, спроси что-нибудь по фильму.
   – Хорошо. Как зовут зятя Лавджоя?
   – Это Стенли который? Я даже подумал, было бы неплохо, если бы с ним что-нибудь случилось, так он действует на нервы. Классная сцена, когда Лавджой говорит сестре, что у нее со Стенли достаточно проблем, поскольку они живут вместе.
   Теперь у него не должно остаться сомнений, одни только вопросы.
   – И зачем он показал его тебе?
   – Я думал, ты попросил.
   – Я послал его забрать сценарий, больше ничего.
   – Он мне позвонил, я приехал. Друг, я сам не понимаю, зачем он это сделал. В этом городе не принято делиться идеями. Я знаю парня, который забыл сценарий в лимузине, так продюсер уволил его. Я тогда подумал, что это слишком круто. Продюсер – не буду называть его имя, один из крутых, – заявил тогда, что, если на парня нельзя положиться, пускай проваливает на все четыре стороны.
   Кэтлетт сделал глоток вина, давая Гарри время подумать, после чего продолжил:
   – Я спросил этого Чили Палмера, чем он занимается, а он ответил, что вы – партнеры, будете вместе делать кино. Это меня просто поразило: какой-то парень с улицы, ничего не смыслит в деле… Я заметил, что он даже сценарий читать не умеет, понятия не имеет, что означают некоторые слова. То есть он треплется, что будет вместе с тобой делать кино, а сам даже сценарий не прочел. Друг, мне кажется, это неправильно.
   Гарри взял булочку и впился в нее зубами, как в яблоко, осыпав себя крошками. Медведь даже перестал намазывать свой бутерброд маслом, чтобы посмотреть на него.
   – Не хочу, чтобы ты подумал, будто я сую нос в твои дела, – продолжал Кэтлетт. – Не хочешь говорить – не говори, мне просто любопытно узнать, что это Чили Палмер делает для тебя.
   – Почти ничего.
   Господи, прорвало…
   – Он у тебя на побегушках?
   – Можно сказать и так, но у него несколько другие обязанности.
   – Он что, должен изображать из себя крутого, да? Я угадал? Понимаешь, я подозревал, что ты нанял его для тяжелой работы, например, для разборок со мной и Ронни, и это не укладывалось у меня в голове. Зачем он тебе понадобился? Ронни когда-нибудь доставлял тебе неприятности? Я-то точно нет. Ну да, Ронни иногда молол лишнее, но он ведь родом из Санта-Барбары, не забывай. Впрочем, он в этом деле не участвует, сто семьдесят как рабочий капитал даю тебе я, по доброй воле. Гарри, я знаю о кино больше, чем многие киношники. Сам увидишь.
   – Когда я могу получить деньги?
   Прямо к делу, никакого трепа. Не зря же он заказал хлебец.
   – Когда хочешь. Деньги сотенными купюрами лежат в спортивной сумке. В камере хранения в аэропорту, их надо только взять.
   – В аэропорту? – Гарри не сводил с него глаз.
   – Должны были пойти на другое дело, которое сорвалось и о котором тебе знать не обязательно. Впрочем, кое-что ты знать должен. Не хочу, чтобы ты попал в беду. Деньги были предназначены на покупку продукта, понимаешь какого?
   Гарри поднял бокал и запил услышанное.
   Но интереса не потерял, нет, вы посмотрите на него. Горит от нетерпения.
   – Я хочу сказать, Гарри, что ты можешь поехать в аэропорт, взять сумку и уйти, и никто тебя не потревожит. Но кто знает, что за люди там ошиваются.
   – Полицейские?
   – Возможно, и они. А может быть, типчики из отдела по борьбе с наркотиками, не знаю. Но есть и другие, которые знают, что там идет торговля, деньги переходят из рук в руки. Понимаешь, о чем я? Тебя могут просто ограбить, если ты будешь вести себя как-то необычно, ну, не так, как они, если начнешь подозрительно дергаться, занервничаешь, забирая сумку из ячейки…
   – М-да… – Гарри покачал головой.
   И хочется и колется.
   – К чему я веду: эта работа не для тебя. Я подумал, а почему бы тебе не послать туда своего паренька, Чили Палмера? Ну получит по башке, так ты все равно ничего не теряешь.

* * *

   Они проехали на взятой напрокат «тойоте» Чили по Родео до Уилшира и выехали на Беверли-драйв. Чили по пути рассказал Карен, как, приехав сюда, он зашел в ресторан на Литтл Санта-Моника, причем одет был прилично, в костюм, и просидел целый час в баре, пока ему не дали столик в глубине зала, а другие, одетые так, словно только что вылезли из палаток, сразу же садились за пустые столики в центре. Также он упомянул поношенную куртку Майкла.
   – Они и новые так выглядят, – объяснила Карен. – Ну и что ты о нем думаешь?
   Чили ответил, что, в сущности, он – парень неплохой, но пока что трудно что-то говорить.
   – Он все время играл. Ему, наверное, тяжело быть самим собой.
   – Кого-нибудь изображал?
   – Майкла Джексона.
   – Раньше он постоянно изображал всяких комиков. Знаешь, очень трудно быть Майклом Уиром.
   Чили промолчал, но про себя подумал, что семь миллионов за фильм немножко облегчат эту задачу. Они помолчали, после чего Карен спросила:
   – А кто такая эта Никки?
   – Рок-певица, – пожал плечами Чили и спустя некоторое время добавил: – Не бреет под мышками.
   – Майкл, наверно, западает на такое. Всегда хотел выглядеть простецким мужиком.
   – Он тебе еще нравится?
   – У меня нет к нему претензий. Он – Майкл Уир… и он – великолепен.
   – Как актер?
   – Ну уж конечно не как любовник. В постели он забавный.
   – В каком смысле?
   – Просто забавный. Говорит разные забавные вещи.
   Они снова помолчали.
   – Он ниже ростом, чем мне казалось.
   – В этом он не виноват.
   Чили высадил ее у «Трибеки», прямо напротив витрины с названием на зеркальном стекле, и поехал дальше, чтобы припарковать машину.

* * *

   В старомодном баре и вообще на первом этаже Чили никого не увидел, поэтому прошел к открытой лестнице и стал подниматься наверх. Заведение можно было назвать «Манхэттен» или «Третья Авеню», потому что оно ничем не отличалось от типичных неоправданно дорогих ресторанов Нью-Йорка. Название «Трибека» навевало мысли о пакгаузах, зданиях с чердаками, но, впрочем, было не хуже прочих. Он увидел перила над баром, на втором этаже, потом – парня на верхних ступеньках, который явно поджидал его. Парень в гавайской рубашке, с избытком мяса на костях и густой рыжеватой бородой на лице.
   Неторопливо шагая по лестнице, Чили успел хорошо разглядеть парня и оценить его размеры. Потом над здоровяком, прямо за его спиной, возник вдруг Бо Кэтлетт, и Чили понял, что парень с места не сойдет. Когда между ними остались всего три ступеньки, Чили остановился, но парню в лицо смотреть не стал, не хотел выглядеть нелепо с задранной головой. Его глаза были на уровне пояса здоровяка, на линии, где гавайская рубашка нависала над резинкой слишком тесных штанов из двойного трикотажа.
   – Хочу познакомить тебя со своим компаньоном, с Медведем, – услышал он голос Кэтлетта. – Он – каскадер и штангист-чемпион, как ты уже, надеюсь, заметил. Поднимает и выбрасывает ненужные мне вещи.
   Чили обозрел мощное тело, красные и золотые гибискусы, зеленые листья на голубом гавайском фоне… Он знал, что это гибискусы, потому что Дебби выращивала их на Меридиан-авеню, пока не сбежала и не вернулась в Бруклин.
   – Я знаю Чили Палмера, – услышал он голос парня. – Знаю о нем все.
   Медведь втянул живот, чтобы выглядеть еще круче. Его промежность маячила на уровне лица Чили. Парень – такой же чокнутый, как Дебби. Он явно вобрал живот в себя, потому что на поясе штанов, там, где обычно свисало брюхо, были видны складки. Парень старался быть крутым, но выглядел так же нелепо, как эти сморщенные штаны. Чили по-прежнему не поднимал головы.
   – Мы решили, что тебе пора валить обратно в Майами, – заключил Кэтлетт.
   Чили не поднимал головы. Еще не время.
   – Забирай с собой свои десять штук, пока они у тебя есть, – посоветовал Медведь.
   И Чили едва не посмотрел ему в лицо, но сдержался – парень намекал, что был в его номере, видел все его деньги и не взял их. Он увидел, как живот растянул резинку, но здоровяк продолжал ломать комедию, просто позволил своему брюху на секунду расслабиться. Взгляд Чили скользнул вверх по гибискусам, пока не остановился на бородатом лице.