Страница:
– Частично ты прав.
– Частично или в основном?
– Знаешь Де Филлипса?
– Достаточно наслышан о нем.
– Тогда должен понять, что, если бы я работал на кого-нибудь типа Де Филлипса, мы бы сейчас не разговаривали. Я бы уже выбросил тебя из окна. Нет, я не работаю на него, не работаю и на Гарри. Я, как он и сказал, его компаньон.
– Ты вложил что-то серьезное в это дело? – Кэтлетт снял очки.
– Верно, самого себя.
Губы Кэтлетта растянулись в широкой улыбке, обнажив золотые коронки на зубах.
– Так просто? Без особых талантов? Пришел с улицы и сразу же стал продюсером? Ты занимаешься финансовой частью проекта или творческой?
– Тебя это волновать не должно.
– А могу я спросить… Кого ты видишь в главной роли? В роли Лавджоя?
– Мы договариваемся с Майклом Уиром.
– Да перестань. Как вам это удастся?
– Приставлю ему пистолет вот сюда, – Чили прикоснулся к виску, – и скажу: «Подписывай бумагу, Майки, или умрешь, мать твою». Что-нибудь в этом роде.
– Интересно, а вдруг сработает? Как упростилась бы работа со звездами. Только они закапризничают, приставил к башке пистолет и рявкнул: «А ну работать, твою мать!» Да, Майкл Уир подошел бы. А кто еще?
– Это мы обсуждаем.
– Знаешь, кого я вижу в роли Эла Рокси? Харви Кейтеля. Сыграет роль с закрытыми глазами. А знаешь, кого ещё? Моргана Фримана. Понимаешь, о ком я?
– О Моргане Фримане. Но он же цветной.
– А где в сценарии написано, что он белый? Эту роль и должен сыграть цветной, чтобы добавить фильму стильности. А сейчас ее может сыграть даже такой чокнутый козел, как Ронни. Но также тебе нужна хорошая женская роль, с любовью. Тогда как у тебя есть только сестра Лавджоя, полная дура, и шлюха Рокси, которая появляется всего в двух сценах.
Чили пытался вспомнить имя девушки с той единственной страницы сценария, которую он успел прочесть. Не Ирен, а…
– Врубаешься, о чем я говорю? Нужна хорошая, сочная женская роль.
Чили кивнул, все еще пытаясь вспомнить имя девушки.
– Лавджой все время нюхает цветы. Прекрасно. А тебе нужно, чтобы ему помогала женщина, совсем другая по характеру. Типа Терезы Рассел. Или этой, как ее, Греты…
– Греты Скакки.
– Именно. Вот как вы ее имя произносите, да? Скакки. Никогда не слышал. Всегда говорили что-то типа Скочи.
– Теперь услышал.
– Сексуальная баба. Из этих двоих можно выбирать любую, Грету или Терезу Рассел. Сделай роль этой шлюхи Рокси более значимой. Скажем, он ее поколотил, она идет к Лавджою и сообщает что-то очень важное, когда он уже собирается сдаться…
Чили наконец вспомнил имя девушки:
– Есть еще Илона.
– Ну и что?
– Что-то можно и с ней придумать.
– С Илоной? А ты знаешь, сколько ей лет?
Чили достал сигарету и закурил, все время чувствуя на себе взгляд Кэтлетта.
– Да, она молода.
– Ей всего шестнадцать, – продолжал Кэтлетт, – как и сыну Лавджоя Бернарду, которого она называет Берни.
– Можно сделать ее чуть старше.
Парень не сводил с него глаз.
– Как тогда она объяснит Лавджою, что он не все знает о сыне, хотя сам считает, что знает все? Слушай, ты хоть сценарий-то читал?
– Частично.
– Частично? – Кресло Гарри заскрипело под Кэтлеттом. – Ну и о чем он?
– Лавджой преследует этого парня…
Оба замолчали, уставившись друг на друга, но пауза продлилась недолго.
– Эл Рокси, которого он преследует, – сказал Кэтлетт, – убил его сына.
– Убил? Как?
– Сбил машиной. Ехал домой пьяный, сбил переходившего дорогу пацана и даже не остановился. Прямо напротив цветочного магазина Лавджоя, который все это видел и чуть не рехнулся от горя, увидев мертвого сына. Мы же знаем, что Лавджоя до этого бросила жена, а значит, у него остался лишь сын. Сын и цветочный бизнес, больше ничего в жизни.
Чили ничего не ответил.
Сам он сценарий не читал, пусть парень перескажет сюжет, что в этом плохого? Вот сейчас он говорит, что был свидетель, запомнил номер машины…
– Итак, полиция сцапала Рокси, он в отказ, мол, ничего не знает, никого не сбивал. Сцапали его на следующий день, так что доказать, что он был пьян, невозможно. Но некоторые улики нашли – кровь на машине, которая совпала по группе с кровью пацана – Впрочем, адвокат неплохо поработал в суде, и Рокси только лишили водительских прав на полгода. Лавджой, услышав приговор, не поверил собственным ушам. И все? Этот паскудник убил моего сына и выйдет на свободу? Думать-то он так думал, но был слишком застенчив, чтобы встать и заявить протест вслух. Заседание закончилось, и Рокси говорит Лавджою: «Тебе не повезло, но не надо было твоему сынку бегать по улице» или «Твоему сынку нужно было смотреть, куда он бежит», что-то в этом роде.
– А что Рокси делает? Ну, чем занимается?
– Руководит автомастерской. Кузовные работы, покраска. Неплохой бизнес. Дело происходит в Детройте, родном городе Гарри, но он не любит его так, как я. Я прожил там девять лет.
– А ты вообще сидел? – вдруг не сдержался Чили.
Парень начал было загадочно улыбаться, но потом решил ответить:
– Получил условное, но в тюрьме не сидел.
– И что там дальше?
– Лавджой вбил себе в голову, что Рокси рано или поздно сядет за руль своего «кадиллака». В общем, он изменил внешний вид фургона, на котором доставлял цветы. Закрасил имя, просверлил в бортах глазки и залез внутрь с видеокамерой. Решил постоянно следить за Рокси, куда бы тот ни направился. А как только сядет за руль, снять все на пленку и показать полицейским.
– Илона помогает ему?
– После уроков возит по городу, и они говорят о его сыне Берни. Но он совсем забросил бизнес, и его достает сестра. Она и ее муж, здоровенный такой мудак, невзлюбивший Лавджоя. Начало неплохое, а середина скучновата. Чем еще занимается Рокси? Любит выпить, поиграть, но не делает ничего такого, чтобы у зрителей сложилось впечатление, что он опасен. Понимаешь, о чем я? Рокси легко может привлечь Лавджоя к ответственности, если заметит, чем тот занимается. Вот если бы Лавджой узнал, что Рокси замешан в чем-то незаконном…
– В своей мастерской, – вставил Чили. – Скупает краденые машины, разбирает и продает по частям.
– Нечто в этом роде. Потом он связывается с одной дамочкой, она-то и сообщает обо всем Лавджою.
– Так он ловит парня за рулем или нет?
– Ловит, снимает на пленку, причем в самый последний день.
– А парень его не замечает?
– Ничего даже не подозревает. Лавджой показывает пленку полицейским. Те забирают Рокси, дело передается в суд – и каков результат? Снова отбирают права, на этот раз – на год. А Лавджой возвращается к тому, с чего начал, даже хуже. Рокси подает на него в суд за причиненные беспокойства, вторжение в частную жизнь и прочее юридическое дерьмо и выигрывает дело. Лавджой обязан выплатить ему сотню тысяч в качестве компенсации. На выходе из суда сестра называет его дураком, говорит, что теперь ему придется продать дело и у него совсем ничего не останется. На этом месте я и остановился. – Кэтлетт взял в руки сценарий. – Осталось еще пятнадцать страниц.
– Если не знаешь, чем все закончилось, посмотри, – подсказал Чили.
– Я никогда не жульничаю и не заглядываю в конец книги, которую читаю. Но идея неплохая, верно? Как бы ты поступил на месте Лавджоя?
– Я знаю ребят, которые с удовольствием распилили бы Рокси цепной пилой.
– Понятно, но лично ты что бы сделал?
– Надо подумать.
– Я бы прострелил ему башку, – признался Кэтлетт. – Подстерег бы где-нибудь и пришил.
– Тебе просто кажется, что ты смог бы так поступить, – возразил Чили. – А что там в сценарии пишется?
Он протянул руку и взял со стола одну из красных папок:
– На какой ты странице?
– На девяносто второй, – ответил Кэтлетт. – Они выходят из суда, сначала сестра в него вцепилась, а потом – Стенли, его зять.
Чили нашел нужную страницу и углубился в чтение.
– Лавджой не должен был ничего говорить, а дал бы Стенли в зубы, как только тот открыл рот…
– Ты не понял этого человека, – возразил Кэтлетт. – Сейчас ты увидишь, как он поливает цветы в своем магазине, думает, что ему следует предпринять. Человеку нравится работа, а он ее вот-вот потеряет. Потом он сядет в фургон и поедет к мастерской Рокси.
Чили перевернул несколько страниц, чтобы догнать Кэтлетта. Рокси решил устроить вечеринку.
– Рокси в своей конторе, – продолжил Кэтлетт, – решил отпраздновать победу над Лавджоем, выпить с друзьями… Лавджой сидит в фургоне на противоположной стороне улицы, ждет чего-то, непонятно чего. Что-то обдумывает… Назад, в контору Рокси, он уже напился, приглашает всех поехать к нему домой на берег озера… Сейчас Лавджой слушает симфоническую музыку по радио, он все еще в фургоне… Рокси в конторе, совсем потерял голову, поругался с женщиной, которая хотела отвезти его домой.
Чили перелистнул еще несколько страниц.
– Что такое «ИНТ»? – спросил он.
– Интерьер, – ответил Кэтлетт. – Внутренний вид. Рокси выходит…
– Что такое «У. 3.»?
– Угол зрения. «У.3. Лавджоя» – это он видит, как Рокси выходит на улицу и садится в «кадиллак». Отъезжает. Теперь мы видим «кадиллак» сквозь лобовое стекло фургона Лавджоя, едем следом за ним.
И Чили, и Кэтлетт перевернули страницу.
– Видеокамера у него с собой, – сказал Чили. – Он снова снимет Рокси за рулем.
– Именно этим он и занимается.
– Рокси заметил его.
– Как я и думал.
– Резко разворачивается.
Некоторое время они читали молча.
– Я так и знал, – заявил Кэтлетт. – Теперь он гонится за Лавджоем.
Чили промолчал – углубился в чтение сцены.
– Ну? – окликнул Кэтлетт.
Чили поднял голову и закрыл сценарий.
– Не пристрелил его, а надо было, – продолжил Кэтлетт.
– Он вообще ничего не сделал, – констатировал Чили. – Парень погиб, это верно, но что для этого сделал Лавджой?
Кэтлетт приподнялся в кресле и облокотился на стол:
– Заставил это случиться.
– Что? Все спланировал? Нет, он лишь отскочил от машины, спасая собственную задницу, больше ничего.
– Ты не понял идею фильма. Что он нам говорит? «Ведите добродетельную жизнь, и все дерьмо исчезнет само собой». Кино именно об этом.
– И ты в это веришь?
– В фильмах – да. Фильмы не имеют ничего общего с реальной жизнью.
Чили хотел было поспорить, но передумал.
– Мне не нравится концовка.
– Хочешь изменить? – Кэтлетт снова откинулся на спинку кресла.
Чили ничего не ответил, лишь посмотрел на обложку сценария, потом открыл ее и взглянул на титульный лист:
– Тебе не нравится концовка, – произнес Кэтлетт, – а мне – середина. Думаю, мы можем все исправить. Слышь, что я говорю? Добавить жару. Чтобы у зрителей руки потели. Мы можем это, ты и я. В этом дерьме мы разбираемся лучше всех. Типа делишек Рокси, о которых ты упомянул, ну, как он разбирал краденые машины…
– Надо подправить женскую роль, – вдруг осенило Чили. – И тогда мы сможем заполучить Карен Флорс.
– Карен Флорс? – удивленно переспросил Кэтлетт.
– Она не снималась несколько лет, но актриса хорошая.
– Карен Флорс… Где-то я слышал это имя.
– И изменим концовку, – продолжал Чили. – Чтобы Лавджой не стоял просто так, а был виновником событий.
– Мы все это можем, ты и я. Сядем и перепишем сценарий, там, где это надо.
Чили снова открыл сценарий, пролистал его, изучил, как оформлены страницы.
– Ты умеешь писать сценарии?
– И ты меня спрашиваешь, умею ли я писать слова на листе бумаги? – удивился Кэтлетт. – Знаешь, как это делается? Выводишь одно слово за другим, как они приходят в голову. Это тебе не на рояле играть, там надо знать ноты. Тебя же научили в школе писать, верно? Надеюсь, научили. Пришла в голову мысль, пишешь то, что хочешь сказать. После чего нанимаешь человека расставить запятые и подправить там, где положено, если сам не умеешь. Может быть, ошибки в мудреных словах исправить. Есть люди, которые это умеют. Я видел сценарии, где все слова были написаны неправильно, а запятых не было вообще. Так что все это не важно. Дошел до последней страницы, написал в конце: «Затемнение», и все.
– И все?
– Все.
– Тогда зачем ты мне нужен?
– Я сидела в баре, когда вы пришли, – объяснила Карен. – Мне даже показалось, что вы меня заметили.
Он покачал головой, сказал, что не заметил, но очень рад видеть, и пригласил войти.
– Я прочла сценарий, – промолвила Карен.
Он проследовал за ней в гостиную, в которой по-прежнему горели лампы в форме пагод, и бросил сценарии на стойку. На телефоне мигала лампочка.
– Хотите проверить сообщения? – спросила она.
– Сделаю это позже. Присаживайтесь, где вам будет удобнее. Мне очень интересно ваше мнение.
Чили снял пиджак, а Карен направилась к пухлому креслу рядом с диваном.
– Вы прочли сценарий…
– Я могла бы сыграть роль сестры, для разнообразия походила бы в удобных туфлях.
Складывая пиджак, Чили подошел к дивану.
– Вряд ли роль сестры вам подходит.
Он положил пиджак на диван и сел рядом.
– А другой роли в этом сценарии для вас нет.
– Я не особенно обеспокоена поиском роли.
– Но может появиться, причем хорошая. У меня есть идея.
– Правда?
Лампочка на телефоне, стоящем на стойке, продолжала мигать. Возможно, Томми узнал что-нибудь о Боунсе или Никки. Он начал объяснять Карен, как следует изменить сценарий, как переписать роль шлюхи, как сделать ее более значимой, чтобы она помогла Лавджою, а потом у них наладились отношения.
– У шлюхи и цветочника?
– Вам не обязательно быть откровенной шлюхой.
– Я должна буду завить волосы и все время жевать жвачку? Почему вы на хотите прослушать сообщения?
– Это может подождать.
– Вы читали сценарий.
– Не весь, но знаю, о чем он.
– Из вас и Гарри получится отличная команда. А он читал?
– Наверняка, раз купил.
– Уверены? Обычно за него сценарий читает кто-нибудь другой. Потом он его мельком просматривает, если, конечно, надумает снимать.
– Гарри сказал, что прочел его дважды.
– Этот – возможно. Вам понравилась идея?
– В основном да, за исключением тех мест, что я упомянул. Я прочел концовку, и она не понравилась мне потому, что это – полный обман. Не может такого быть. Лавджой просто стоит и ничего не делает.
– А что он должен делать, по-вашему?
– Если он – звезда, значит, должен руководить событиями, заставлять их случаться. В этом вся идея.
Она молча смотрела на него.
– И название мне не понравилось.
– Гарри считает, что вы ему нужны, – сказала Карен, – но он ничего не сможет заплатить вам. Вчистую разорен.
– Уж я-то точно знаю, какой суммы у него нет.
– И что же вы надеетесь получить?
– Вы пришли, чтобы об этом спросить?
– Я хочу знать.
Она смотрела на него почти как тогда, ночью. Взгляд был не таким мертвенным, но все равно играла она неплохо.
– Я люблю кино. И если помогу Гарри снять фильм, то узнаю, что для этого нужно, кроме идеи и денег. Пока дело не кажется мне слишком сложным. Деньгами я занимаюсь давно, а идеи постоянно приходят мне в голову.
Она выглядела такой серьезной, что он вынужден был улыбнуться:
– А потом я сам сниму кино, и вы будете в нем играть.
Чили быстро бросил взгляд на мигающую лампочку телефона.
Карен продолжала смотреть на него.
– Я воспользуюсь вашим советом, – промолвила она наконец, – и договорюсь с Гарри. Но не о роли. Мне кажется, я смогу претендовать на участие в деле, если сэкономлю Гарри полмиллиона, устроив ему встречу с Майклом. Скажу Гарри, что хочу быть сопродюсером.
– А что ответит Гарри?
– Гарри согласится на любое предложение. Но я сделаю это только в том случае, если Гарри добьется предварительного согласия студии на производство «Лавджоя». Таким образом, ему сначала придется продать идею «Тауэр». Ведь именно туда он хотел обратиться. Думает, что справится с Илейн Левин.
– А вы как думаете?
– Если Илейн не понравится идея, она ее не купит, как бы Гарри ни старался. А если понравится, он сможет снять фильм как с участием Майкла, так и без оного.
– Но сценарий все равно надо переделать.
– Вы так в этом уверены, а сами даже не прочли его.
Она чуть наклонилась вперед, вставая с кресла, потом потрясла головой и посмотрела на него сквозь волосы. Он вспомнил, что точно так же она смотрела на парня в каком-то своем фильме, правда, волосы ее были светлыми.
– Возможно, все получится, – кивнула она. – Здесь предсказывать нельзя.
– Одну минуту, – попросила она. – Звонила Карен Флорс, сообщения не оставила. – Судя по голосу, телефонистка была родом из Латинской Америки. – Потом звонил мистер Зимм, сказал, что поговорит с вами завтра.
Вот и все.
Позднее Чили по телевизору смотрел «Таксиста» и вспоминал взгляд Карен. Может, она хотела что-то сказать ему? Стоило ли предложить ей остаться и выпить? Но когда Роберт Де Ниро побрил волосы, оставив на голове гребень, мысли Чили переключились на Рея Боунса, хотя тот и не брил голову и совсем не походил на Роберта Де Ниро. Возможно, виной всему были пистолеты, которыми увешался Де Ниро, дабы кого-то там пристрелить.
15
– Частично или в основном?
– Знаешь Де Филлипса?
– Достаточно наслышан о нем.
– Тогда должен понять, что, если бы я работал на кого-нибудь типа Де Филлипса, мы бы сейчас не разговаривали. Я бы уже выбросил тебя из окна. Нет, я не работаю на него, не работаю и на Гарри. Я, как он и сказал, его компаньон.
– Ты вложил что-то серьезное в это дело? – Кэтлетт снял очки.
– Верно, самого себя.
Губы Кэтлетта растянулись в широкой улыбке, обнажив золотые коронки на зубах.
– Так просто? Без особых талантов? Пришел с улицы и сразу же стал продюсером? Ты занимаешься финансовой частью проекта или творческой?
– Тебя это волновать не должно.
– А могу я спросить… Кого ты видишь в главной роли? В роли Лавджоя?
– Мы договариваемся с Майклом Уиром.
– Да перестань. Как вам это удастся?
– Приставлю ему пистолет вот сюда, – Чили прикоснулся к виску, – и скажу: «Подписывай бумагу, Майки, или умрешь, мать твою». Что-нибудь в этом роде.
– Интересно, а вдруг сработает? Как упростилась бы работа со звездами. Только они закапризничают, приставил к башке пистолет и рявкнул: «А ну работать, твою мать!» Да, Майкл Уир подошел бы. А кто еще?
– Это мы обсуждаем.
– Знаешь, кого я вижу в роли Эла Рокси? Харви Кейтеля. Сыграет роль с закрытыми глазами. А знаешь, кого ещё? Моргана Фримана. Понимаешь, о ком я?
– О Моргане Фримане. Но он же цветной.
– А где в сценарии написано, что он белый? Эту роль и должен сыграть цветной, чтобы добавить фильму стильности. А сейчас ее может сыграть даже такой чокнутый козел, как Ронни. Но также тебе нужна хорошая женская роль, с любовью. Тогда как у тебя есть только сестра Лавджоя, полная дура, и шлюха Рокси, которая появляется всего в двух сценах.
Чили пытался вспомнить имя девушки с той единственной страницы сценария, которую он успел прочесть. Не Ирен, а…
– Врубаешься, о чем я говорю? Нужна хорошая, сочная женская роль.
Чили кивнул, все еще пытаясь вспомнить имя девушки.
– Лавджой все время нюхает цветы. Прекрасно. А тебе нужно, чтобы ему помогала женщина, совсем другая по характеру. Типа Терезы Рассел. Или этой, как ее, Греты…
– Греты Скакки.
– Именно. Вот как вы ее имя произносите, да? Скакки. Никогда не слышал. Всегда говорили что-то типа Скочи.
– Теперь услышал.
– Сексуальная баба. Из этих двоих можно выбирать любую, Грету или Терезу Рассел. Сделай роль этой шлюхи Рокси более значимой. Скажем, он ее поколотил, она идет к Лавджою и сообщает что-то очень важное, когда он уже собирается сдаться…
Чили наконец вспомнил имя девушки:
– Есть еще Илона.
– Ну и что?
– Что-то можно и с ней придумать.
– С Илоной? А ты знаешь, сколько ей лет?
Чили достал сигарету и закурил, все время чувствуя на себе взгляд Кэтлетта.
– Да, она молода.
– Ей всего шестнадцать, – продолжал Кэтлетт, – как и сыну Лавджоя Бернарду, которого она называет Берни.
– Можно сделать ее чуть старше.
Парень не сводил с него глаз.
– Как тогда она объяснит Лавджою, что он не все знает о сыне, хотя сам считает, что знает все? Слушай, ты хоть сценарий-то читал?
– Частично.
– Частично? – Кресло Гарри заскрипело под Кэтлеттом. – Ну и о чем он?
– Лавджой преследует этого парня…
Оба замолчали, уставившись друг на друга, но пауза продлилась недолго.
– Эл Рокси, которого он преследует, – сказал Кэтлетт, – убил его сына.
– Убил? Как?
– Сбил машиной. Ехал домой пьяный, сбил переходившего дорогу пацана и даже не остановился. Прямо напротив цветочного магазина Лавджоя, который все это видел и чуть не рехнулся от горя, увидев мертвого сына. Мы же знаем, что Лавджоя до этого бросила жена, а значит, у него остался лишь сын. Сын и цветочный бизнес, больше ничего в жизни.
Чили ничего не ответил.
Сам он сценарий не читал, пусть парень перескажет сюжет, что в этом плохого? Вот сейчас он говорит, что был свидетель, запомнил номер машины…
– Итак, полиция сцапала Рокси, он в отказ, мол, ничего не знает, никого не сбивал. Сцапали его на следующий день, так что доказать, что он был пьян, невозможно. Но некоторые улики нашли – кровь на машине, которая совпала по группе с кровью пацана – Впрочем, адвокат неплохо поработал в суде, и Рокси только лишили водительских прав на полгода. Лавджой, услышав приговор, не поверил собственным ушам. И все? Этот паскудник убил моего сына и выйдет на свободу? Думать-то он так думал, но был слишком застенчив, чтобы встать и заявить протест вслух. Заседание закончилось, и Рокси говорит Лавджою: «Тебе не повезло, но не надо было твоему сынку бегать по улице» или «Твоему сынку нужно было смотреть, куда он бежит», что-то в этом роде.
– А что Рокси делает? Ну, чем занимается?
– Руководит автомастерской. Кузовные работы, покраска. Неплохой бизнес. Дело происходит в Детройте, родном городе Гарри, но он не любит его так, как я. Я прожил там девять лет.
– А ты вообще сидел? – вдруг не сдержался Чили.
Парень начал было загадочно улыбаться, но потом решил ответить:
– Получил условное, но в тюрьме не сидел.
– И что там дальше?
– Лавджой вбил себе в голову, что Рокси рано или поздно сядет за руль своего «кадиллака». В общем, он изменил внешний вид фургона, на котором доставлял цветы. Закрасил имя, просверлил в бортах глазки и залез внутрь с видеокамерой. Решил постоянно следить за Рокси, куда бы тот ни направился. А как только сядет за руль, снять все на пленку и показать полицейским.
– Илона помогает ему?
– После уроков возит по городу, и они говорят о его сыне Берни. Но он совсем забросил бизнес, и его достает сестра. Она и ее муж, здоровенный такой мудак, невзлюбивший Лавджоя. Начало неплохое, а середина скучновата. Чем еще занимается Рокси? Любит выпить, поиграть, но не делает ничего такого, чтобы у зрителей сложилось впечатление, что он опасен. Понимаешь, о чем я? Рокси легко может привлечь Лавджоя к ответственности, если заметит, чем тот занимается. Вот если бы Лавджой узнал, что Рокси замешан в чем-то незаконном…
– В своей мастерской, – вставил Чили. – Скупает краденые машины, разбирает и продает по частям.
– Нечто в этом роде. Потом он связывается с одной дамочкой, она-то и сообщает обо всем Лавджою.
– Так он ловит парня за рулем или нет?
– Ловит, снимает на пленку, причем в самый последний день.
– А парень его не замечает?
– Ничего даже не подозревает. Лавджой показывает пленку полицейским. Те забирают Рокси, дело передается в суд – и каков результат? Снова отбирают права, на этот раз – на год. А Лавджой возвращается к тому, с чего начал, даже хуже. Рокси подает на него в суд за причиненные беспокойства, вторжение в частную жизнь и прочее юридическое дерьмо и выигрывает дело. Лавджой обязан выплатить ему сотню тысяч в качестве компенсации. На выходе из суда сестра называет его дураком, говорит, что теперь ему придется продать дело и у него совсем ничего не останется. На этом месте я и остановился. – Кэтлетт взял в руки сценарий. – Осталось еще пятнадцать страниц.
– Если не знаешь, чем все закончилось, посмотри, – подсказал Чили.
– Я никогда не жульничаю и не заглядываю в конец книги, которую читаю. Но идея неплохая, верно? Как бы ты поступил на месте Лавджоя?
– Я знаю ребят, которые с удовольствием распилили бы Рокси цепной пилой.
– Понятно, но лично ты что бы сделал?
– Надо подумать.
– Я бы прострелил ему башку, – признался Кэтлетт. – Подстерег бы где-нибудь и пришил.
– Тебе просто кажется, что ты смог бы так поступить, – возразил Чили. – А что там в сценарии пишется?
Он протянул руку и взял со стола одну из красных папок:
– На какой ты странице?
– На девяносто второй, – ответил Кэтлетт. – Они выходят из суда, сначала сестра в него вцепилась, а потом – Стенли, его зять.
Чили нашел нужную страницу и углубился в чтение.
ЭКСТ. ЗДАНИЕ СУДА – ДЕНЬЧили посмотрел на перелистывающего сценарий Кэтлетта.
В КАДРЕ подъехавший фургон Лавджоя.
Из него выходит Илона с выражением смущения на лице, поднимает голову и видит:
РЕВЕРС – У. 3. ИЛОНЫ
Лавджой и Хелен выходят из здания суда, следом за ними – Стенли. Останавливаются на верхней ступеньке, Хелен что-то говорит.
В КАДРЕ ЛАВДЖОЙ, ХЕЛЕН И СТЕНЛИ
Лавджой видит Илону, и мечтательная улыбка трогает его губы.
ХЕЛЕН
Ну что, умник? Теперь всего лишился собственными стараниями?
СТЕНЛИ
Даже не думай, что мы поможем тебе.
Лавджой спокойно смотрит на Стенли.
ЛАВДЖОЙ
Даже не подумаю, Стенли. Кроме того, у вас самих достаточно проблем.
СТЕНЛИ
(с сердитым видом)
Ты о чем?
ЛАВДЖОЙ
Вы живете вместе.
(Начинает спускаться по лестнице.)
Всего хорошего.
В КАДРЕ НАБЛЮДАЮЩАЯ ЗА НИМ ИЛОНА
Когда Лавджой подходит к ней, слышится голос Стенли.
СТЕНЛИ
(очень сердито)
Забудь о воскресных обедах в нашем доме!
Лавджой насмешливо улыбается Илоне.
ЛАВДЖОЙ
Уже неплохо.
Они садятся в фургон и уезжают.
– Лавджой не должен был ничего говорить, а дал бы Стенли в зубы, как только тот открыл рот…
– Ты не понял этого человека, – возразил Кэтлетт. – Сейчас ты увидишь, как он поливает цветы в своем магазине, думает, что ему следует предпринять. Человеку нравится работа, а он ее вот-вот потеряет. Потом он сядет в фургон и поедет к мастерской Рокси.
Чили перевернул несколько страниц, чтобы догнать Кэтлетта. Рокси решил устроить вечеринку.
– Рокси в своей конторе, – продолжил Кэтлетт, – решил отпраздновать победу над Лавджоем, выпить с друзьями… Лавджой сидит в фургоне на противоположной стороне улицы, ждет чего-то, непонятно чего. Что-то обдумывает… Назад, в контору Рокси, он уже напился, приглашает всех поехать к нему домой на берег озера… Сейчас Лавджой слушает симфоническую музыку по радио, он все еще в фургоне… Рокси в конторе, совсем потерял голову, поругался с женщиной, которая хотела отвезти его домой.
Чили перелистнул еще несколько страниц.
– Что такое «ИНТ»? – спросил он.
– Интерьер, – ответил Кэтлетт. – Внутренний вид. Рокси выходит…
– Что такое «У. 3.»?
– Угол зрения. «У.3. Лавджоя» – это он видит, как Рокси выходит на улицу и садится в «кадиллак». Отъезжает. Теперь мы видим «кадиллак» сквозь лобовое стекло фургона Лавджоя, едем следом за ним.
И Чили, и Кэтлетт перевернули страницу.
– Видеокамера у него с собой, – сказал Чили. – Он снова снимет Рокси за рулем.
– Именно этим он и занимается.
– Рокси заметил его.
– Как я и думал.
– Резко разворачивается.
Некоторое время они читали молча.
– Я так и знал, – заявил Кэтлетт. – Теперь он гонится за Лавджоем.
Чили промолчал – углубился в чтение сцены.
ЭКСТ. УЛИЦЫ ГОРОДАЧили перевернул страницу. Приехали полицейские, масса действия. Выходят санитары, несущие Рокси в мешке для перевозки трупов. Подавленный Лавджой поднимает взгляд. Появляется Илона. Илона отводит его в сторону и «с мудростью, не свойственной годам» говорит, что все позади, после чего добавляет что-то насчет цветов типа: «Кроме того, вся жизнь твоя отдана их выращиванию». «Кроме того» – эти слова постоянно используются в кино, но в реальной жизни их почти не услышишь.
В КАДРЕ «кадиллак» несется сквозь уличное движение, с визгом входит в повороты, с трудом расходится с машинами на перекрестках, врезается в бок припаркованной машины.
СМЕНА КАДРА
Рокси за рулем «кадиллака» с выражением отчаянной решимости на лице.
Лавджой в фургоне со страхом смотрит в зеркало заднего вида.
ЭКСТ. ПЕРЕКРЕСТОК – НОЧЬ
Тишина, небольшое движение машин, затем вновь никакого. Из-за поворота внезапно появляется фургон и ныряет в переулок. Мы видим, как гаснут габаритные огни. Потом на перекресток вылетает «кадиллак» и проносится мимо переулка. Через несколько секунд из темноты задом выезжает фургон и уезжает на нормальной скорости.
ЭКСТ. ЦВЕТОЧНЫЙ МАГАЗИН ЛАВДЖОЯ – НОЧЬ
Появляется фургон и останавливается у поребрика. Из кабины медленно выходит усталый Лавджой. Когда он начинает переходить улицу:
ВКЛЮЧАЮТСЯ ФАРЫ в конце квартала.
Мы слышим, как ревет двигатель, «кадиллак» несется прямо на застывшего в лучах фар в центре улицы Лавджоя. Он стоит именно на том месте, где был убит его сын.
– Гм, – выразил свое отношение Кэтлетт и откинулся на спинку кресла. Он уже прочел сценарий.
– Погоди, – сказал Чили, – ничего не говори.
Он читал предпоследнюю страницу сценария.
СМЕНА КАДРА
Сгорбившийся над рулем Рокси, с безумным взором.
У. 3. Рокси – Лавджой сквозь лобовое стекло.
КРУПНЫЙ ПЛАН —
Лавджой в центре улицы.
СМЕНА КАДРА —
У. 3. Лавджоя на несущуюся на него машину.
У. 3. Рокси – Лавджой срывается с места и бежит к магазину.
ЭКСТ. ЦВЕТОЧНЫЙ МАГАЗИН – НОЧЬ
КАДР —
Лавджой едва успевает отскочить, «кадиллак» проносится мимо.
ИНТ. «КАДИЛЛАК» – КРУПНЫЙ ПЛАН – РОКСИ
Выражение ужаса, когда он видит
СКВОЗЬ ЛОБОВОЕ СТЕКЛО
витрину цветочного магазина перед капотом.
ИНТ. ЦВЕТОЧНЫЙ МАГАЗИН
(ЗЕМЕДЛЕННАЯ СЪЕМКА) – НОЧЬ
«Кадиллак» разбивает витрину, пролетает через торговый зал и врезается в огромный холодильник.
ИНТ. ЦВЕТОЧНЫЙ МАГАЗИН —
ДРУГОЙ КАДР – НОЧЬ
Входит Лавджой, осторожно подходит к «кадиллаку», заглядывает внутрь и видит
РОКСИ В «КАДИЛЛАКЕ»
Окровавленное лицо среди цветов и растений, человек несомненно мертв.
– Ну? – окликнул Кэтлетт.
Чили поднял голову и закрыл сценарий.
– Не пристрелил его, а надо было, – продолжил Кэтлетт.
– Он вообще ничего не сделал, – констатировал Чили. – Парень погиб, это верно, но что для этого сделал Лавджой?
Кэтлетт приподнялся в кресле и облокотился на стол:
– Заставил это случиться.
– Что? Все спланировал? Нет, он лишь отскочил от машины, спасая собственную задницу, больше ничего.
– Ты не понял идею фильма. Что он нам говорит? «Ведите добродетельную жизнь, и все дерьмо исчезнет само собой». Кино именно об этом.
– И ты в это веришь?
– В фильмах – да. Фильмы не имеют ничего общего с реальной жизнью.
Чили хотел было поспорить, но передумал.
– Мне не нравится концовка.
– Хочешь изменить? – Кэтлетт снова откинулся на спинку кресла.
Чили ничего не ответил, лишь посмотрел на обложку сценария, потом открыл ее и взглянул на титульный лист:
В первую очередь следовало изменить название. Даже «Мюррей Саффрин» звучало лучше, чем «Лавджой».Мюррей Саффрин
МИСТЕР ЛАВДЖОЙ
Оригинальный сценарий
– Тебе не нравится концовка, – произнес Кэтлетт, – а мне – середина. Думаю, мы можем все исправить. Слышь, что я говорю? Добавить жару. Чтобы у зрителей руки потели. Мы можем это, ты и я. В этом дерьме мы разбираемся лучше всех. Типа делишек Рокси, о которых ты упомянул, ну, как он разбирал краденые машины…
– Надо подправить женскую роль, – вдруг осенило Чили. – И тогда мы сможем заполучить Карен Флорс.
– Карен Флорс? – удивленно переспросил Кэтлетт.
– Она не снималась несколько лет, но актриса хорошая.
– Карен Флорс… Где-то я слышал это имя.
– И изменим концовку, – продолжал Чили. – Чтобы Лавджой не стоял просто так, а был виновником событий.
– Мы все это можем, ты и я. Сядем и перепишем сценарий, там, где это надо.
Чили снова открыл сценарий, пролистал его, изучил, как оформлены страницы.
– Ты умеешь писать сценарии?
– И ты меня спрашиваешь, умею ли я писать слова на листе бумаги? – удивился Кэтлетт. – Знаешь, как это делается? Выводишь одно слово за другим, как они приходят в голову. Это тебе не на рояле играть, там надо знать ноты. Тебя же научили в школе писать, верно? Надеюсь, научили. Пришла в голову мысль, пишешь то, что хочешь сказать. После чего нанимаешь человека расставить запятые и подправить там, где положено, если сам не умеешь. Может быть, ошибки в мудреных словах исправить. Есть люди, которые это умеют. Я видел сценарии, где все слова были написаны неправильно, а запятых не было вообще. Так что все это не важно. Дошел до последней страницы, написал в конце: «Затемнение», и все.
– И все?
– Все.
– Тогда зачем ты мне нужен?
* * *
Открывая дверь своего номера, он услышал, как на его этаже остановился лифт. Повернулся в ту сторону и увидел идущую к нему по коридору Карен в свободной белой блузке и серых слаксах. Чили распахнул дверь и подождал ее, держа под мышкой два экземпляра сценария.– Я сидела в баре, когда вы пришли, – объяснила Карен. – Мне даже показалось, что вы меня заметили.
Он покачал головой, сказал, что не заметил, но очень рад видеть, и пригласил войти.
– Я прочла сценарий, – промолвила Карен.
Он проследовал за ней в гостиную, в которой по-прежнему горели лампы в форме пагод, и бросил сценарии на стойку. На телефоне мигала лампочка.
– Хотите проверить сообщения? – спросила она.
– Сделаю это позже. Присаживайтесь, где вам будет удобнее. Мне очень интересно ваше мнение.
Чили снял пиджак, а Карен направилась к пухлому креслу рядом с диваном.
– Вы прочли сценарий…
– Я могла бы сыграть роль сестры, для разнообразия походила бы в удобных туфлях.
Складывая пиджак, Чили подошел к дивану.
– Вряд ли роль сестры вам подходит.
Он положил пиджак на диван и сел рядом.
– А другой роли в этом сценарии для вас нет.
– Я не особенно обеспокоена поиском роли.
– Но может появиться, причем хорошая. У меня есть идея.
– Правда?
Лампочка на телефоне, стоящем на стойке, продолжала мигать. Возможно, Томми узнал что-нибудь о Боунсе или Никки. Он начал объяснять Карен, как следует изменить сценарий, как переписать роль шлюхи, как сделать ее более значимой, чтобы она помогла Лавджою, а потом у них наладились отношения.
– У шлюхи и цветочника?
– Вам не обязательно быть откровенной шлюхой.
– Я должна буду завить волосы и все время жевать жвачку? Почему вы на хотите прослушать сообщения?
– Это может подождать.
– Вы читали сценарий.
– Не весь, но знаю, о чем он.
– Из вас и Гарри получится отличная команда. А он читал?
– Наверняка, раз купил.
– Уверены? Обычно за него сценарий читает кто-нибудь другой. Потом он его мельком просматривает, если, конечно, надумает снимать.
– Гарри сказал, что прочел его дважды.
– Этот – возможно. Вам понравилась идея?
– В основном да, за исключением тех мест, что я упомянул. Я прочел концовку, и она не понравилась мне потому, что это – полный обман. Не может такого быть. Лавджой просто стоит и ничего не делает.
– А что он должен делать, по-вашему?
– Если он – звезда, значит, должен руководить событиями, заставлять их случаться. В этом вся идея.
Она молча смотрела на него.
– И название мне не понравилось.
– Гарри считает, что вы ему нужны, – сказала Карен, – но он ничего не сможет заплатить вам. Вчистую разорен.
– Уж я-то точно знаю, какой суммы у него нет.
– И что же вы надеетесь получить?
– Вы пришли, чтобы об этом спросить?
– Я хочу знать.
Она смотрела на него почти как тогда, ночью. Взгляд был не таким мертвенным, но все равно играла она неплохо.
– Я люблю кино. И если помогу Гарри снять фильм, то узнаю, что для этого нужно, кроме идеи и денег. Пока дело не кажется мне слишком сложным. Деньгами я занимаюсь давно, а идеи постоянно приходят мне в голову.
Она выглядела такой серьезной, что он вынужден был улыбнуться:
– А потом я сам сниму кино, и вы будете в нем играть.
Чили быстро бросил взгляд на мигающую лампочку телефона.
Карен продолжала смотреть на него.
– Я воспользуюсь вашим советом, – промолвила она наконец, – и договорюсь с Гарри. Но не о роли. Мне кажется, я смогу претендовать на участие в деле, если сэкономлю Гарри полмиллиона, устроив ему встречу с Майклом. Скажу Гарри, что хочу быть сопродюсером.
– А что ответит Гарри?
– Гарри согласится на любое предложение. Но я сделаю это только в том случае, если Гарри добьется предварительного согласия студии на производство «Лавджоя». Таким образом, ему сначала придется продать идею «Тауэр». Ведь именно туда он хотел обратиться. Думает, что справится с Илейн Левин.
– А вы как думаете?
– Если Илейн не понравится идея, она ее не купит, как бы Гарри ни старался. А если понравится, он сможет снять фильм как с участием Майкла, так и без оного.
– Но сценарий все равно надо переделать.
– Вы так в этом уверены, а сами даже не прочли его.
Она чуть наклонилась вперед, вставая с кресла, потом потрясла головой и посмотрела на него сквозь волосы. Он вспомнил, что точно так же она смотрела на парня в каком-то своем фильме, правда, волосы ее были светлыми.
– Возможно, все получится, – кивнула она. – Здесь предсказывать нельзя.
* * *
Он позвонил телефонистке и спросил, были ли ему сообщения.– Одну минуту, – попросила она. – Звонила Карен Флорс, сообщения не оставила. – Судя по голосу, телефонистка была родом из Латинской Америки. – Потом звонил мистер Зимм, сказал, что поговорит с вами завтра.
Вот и все.
Позднее Чили по телевизору смотрел «Таксиста» и вспоминал взгляд Карен. Может, она хотела что-то сказать ему? Стоило ли предложить ей остаться и выпить? Но когда Роберт Де Ниро побрил волосы, оставив на голове гребень, мысли Чили переключились на Рея Боунса, хотя тот и не брил голову и совсем не походил на Роберта Де Ниро. Возможно, виной всему были пистолеты, которыми увешался Де Ниро, дабы кого-то там пристрелить.
15
Из дома Кэтлетта высоко в голливудских горах было видно море огней Лос-Анджелеса, а где-то рядом, в темноте, тявкали койоты. Среди современных домов, стоящих на сваях на склонах гор, до сих пор бегали дикие животные. Кэтлетт в белом шелковом халате и босиком стоял у перил плоской крыши своего дома, смотрел вниз, в двенадцатиэтажную пустоту, заканчивающуюся освещенным ярко-голубым прямоугольником бассейна, откуда доносился такой приятный его слуху женский смех, и слушал намного менее приятное повествование Медведя о том, что этот колумбийский наркокурьер Йайо-йойо, тупой сукин сын, до сих пор торчит в аэропорту.
– Он, видите ли, решил, что его засекли… – говорил Медведь.
– Что, отзвонился тебе? – тихо спросил Кэтлетт. – С чего он это взял?
– Позвонил в Майами, там ему дали телефон нашей справочной службы. Служба позвонила мне, а я – этому йойо в аэропорт. Он сообщил мне, что тот долбаный тип, которого ты назвал агентом, исчез, но его место заняли два других долбаных типа с пистолетами на лодыжках.
– Он тебя достал, да?
– Вопил так, будто мы во всем виноваты.
– Они все такие.
– Если он кинется к камере хранения, его тут же сцапают. Почему-то я думаю, что он нас заложит.
– Из подлости или ради смягчения приговора – согласился Кэтлетт. – Сможешь забрать его оттуда?
– Я об этом тоже подумал, а потому намекнул йойо, что в аэропорту слишком опасно.
– Ага, спасибо.
– Куда мне его отвезти?
– Все равно, только вывези оттуда.
– Могу забросить к себе домой.
– Хорошо, только не давай ему приближаться к Фарре. Да, как она там?
– Прелестна, как всегда.
– Кстати, Медведь, – продолжал Кэтлетт. – Есть еще одно неотложное дельце. Некий Чили Палмер остановился в отеле «Сансет Маркиз», устрой ему пробу.
– Чили Палмер? – переспросил Медведь.
– Ну. Считает себя крутым. Неплохо было бы вам встретиться, пощупай, так ли он крут в действительности.
– Заметано.
– Черт, как все навалилось. А еще мне нужно знать, где зависает Гарри Зимм. Пошли лимузин. – Кэтлетт усмехнулся. – Проследим за подонком на удлиненном белом.
– Но сначала я займусь Йайо.
На крыше в одном тонком халате было прохладно, но Кэтлетт чувствовал себя замечательно. Звездное небо, мелодичные голоса в тишине, звонкий девичий смех. Эти люди знают, как надо жить. У них есть стиль. Похоже, плавают голышом, две розоватые тени на голубом фоне бассейна. Койоты следят из кустов… Молодой койот спрашивает папу: «Папа, а что это там такое, похожее на женскую письку?» А папа отвечает: «Это она и есть, сынок». Может быть, эти пловцы работают в кино, по ту или другую сторону камеры – не важно. Вот с какими людьми ему хочется общаться, а не с подонками типа Йайо. В кинобизнесе, если не хочешь, чтобы тебя трахнули, тоже приходится действовать осмотрительно, но какой стиль!.. В этом Чили Палмере что-то есть, но что именно? Он похож на человека мафии и говорит, как мафиози, причем не как киношный. Мог бы даже сыграть роль, в нем есть все то дерьмо, которое требуется зрителю, главное, чтобы Чили от камеры не шарахался. На вопрос: «Что ты вложил в дело Гарри?» – он ответил: «Самого себя». Кэтлетт даже улыбнулся, поеживаясь от ночной прохлады и вспоминая, какую пургу нес этот Чили. «Самого себя». А может быть, это внутренняя уверенность? В любом случае впечатление он производит. А как он заявил, узнав, что писать сценарии не так уж и сложно: «Тогда зачем ты мне нужен?» В кино он немного разбирается. Знает, кто такой Морган Фриман, как правильно произносится Грета Скакки, а с виду не скажешь. Нес пургу, что читал сценарий, но, когда попался, хамить не стал, выслушал с интересом. Это ведь тоже говорит об уверенности. Попытался все для себя прояснить. Может, в нем меньше дерьма, а больше дела? Хотя он выглядит и говорит, как гангстер, а эти ребята могут довести тебя своим бредом до могилы.
– Он, видите ли, решил, что его засекли… – говорил Медведь.
– Что, отзвонился тебе? – тихо спросил Кэтлетт. – С чего он это взял?
– Позвонил в Майами, там ему дали телефон нашей справочной службы. Служба позвонила мне, а я – этому йойо в аэропорт. Он сообщил мне, что тот долбаный тип, которого ты назвал агентом, исчез, но его место заняли два других долбаных типа с пистолетами на лодыжках.
– Он тебя достал, да?
– Вопил так, будто мы во всем виноваты.
– Они все такие.
– Если он кинется к камере хранения, его тут же сцапают. Почему-то я думаю, что он нас заложит.
– Из подлости или ради смягчения приговора – согласился Кэтлетт. – Сможешь забрать его оттуда?
– Я об этом тоже подумал, а потому намекнул йойо, что в аэропорту слишком опасно.
– Ага, спасибо.
– Куда мне его отвезти?
– Все равно, только вывези оттуда.
– Могу забросить к себе домой.
– Хорошо, только не давай ему приближаться к Фарре. Да, как она там?
– Прелестна, как всегда.
– Кстати, Медведь, – продолжал Кэтлетт. – Есть еще одно неотложное дельце. Некий Чили Палмер остановился в отеле «Сансет Маркиз», устрой ему пробу.
– Чили Палмер? – переспросил Медведь.
– Ну. Считает себя крутым. Неплохо было бы вам встретиться, пощупай, так ли он крут в действительности.
– Заметано.
– Черт, как все навалилось. А еще мне нужно знать, где зависает Гарри Зимм. Пошли лимузин. – Кэтлетт усмехнулся. – Проследим за подонком на удлиненном белом.
– Но сначала я займусь Йайо.
На крыше в одном тонком халате было прохладно, но Кэтлетт чувствовал себя замечательно. Звездное небо, мелодичные голоса в тишине, звонкий девичий смех. Эти люди знают, как надо жить. У них есть стиль. Похоже, плавают голышом, две розоватые тени на голубом фоне бассейна. Койоты следят из кустов… Молодой койот спрашивает папу: «Папа, а что это там такое, похожее на женскую письку?» А папа отвечает: «Это она и есть, сынок». Может быть, эти пловцы работают в кино, по ту или другую сторону камеры – не важно. Вот с какими людьми ему хочется общаться, а не с подонками типа Йайо. В кинобизнесе, если не хочешь, чтобы тебя трахнули, тоже приходится действовать осмотрительно, но какой стиль!.. В этом Чили Палмере что-то есть, но что именно? Он похож на человека мафии и говорит, как мафиози, причем не как киношный. Мог бы даже сыграть роль, в нем есть все то дерьмо, которое требуется зрителю, главное, чтобы Чили от камеры не шарахался. На вопрос: «Что ты вложил в дело Гарри?» – он ответил: «Самого себя». Кэтлетт даже улыбнулся, поеживаясь от ночной прохлады и вспоминая, какую пургу нес этот Чили. «Самого себя». А может быть, это внутренняя уверенность? В любом случае впечатление он производит. А как он заявил, узнав, что писать сценарии не так уж и сложно: «Тогда зачем ты мне нужен?» В кино он немного разбирается. Знает, кто такой Морган Фриман, как правильно произносится Грета Скакки, а с виду не скажешь. Нес пургу, что читал сценарий, но, когда попался, хамить не стал, выслушал с интересом. Это ведь тоже говорит об уверенности. Попытался все для себя прояснить. Может, в нем меньше дерьма, а больше дела? Хотя он выглядит и говорит, как гангстер, а эти ребята могут довести тебя своим бредом до могилы.