Село требует возрождения и поддержки государства. Дело даже не в какой-то выдуманной «продовольственной безопасности», о которой толкует Лукашенко. Половина мира держится на привозных продуктах, были бы деньги! Но если мы не поддержим аграрный сектор, крестьяне —треть населения Беларуси просто одичают без работы.
Опыт Европейского Союза показывает, насколько рентабельным, каким источником пополнения бюджета может быть развитое сельское хозяйство. Это иногда выгоднее, чем, допустим, пробурить в земле нефтяную скважину. Добавил крестьянину сотню рублей за тонну – и получил рост налогов на его собственной зарплате, зарплате работников элеватора и мелькомбината, пекарен, работников торговли. Куда еще идет зерно? На корм скоту. На каждом килограмме привеса получаем рост зарплаты работников ферм, мясокомбинатов, холодильников. При нормальных условиях вместо ста рублей можно получить двести, создавая одновременно нормальный внутренний рынок. Тем более, что из полученных ста рублей крестьянин лишь пять израсходует на себя, остальные уйдут на ремонт техники, закупку удобрений, оплату отопления и электричества и так далее. Аграрный сектор – это еще и крупнейший потребитель продукции машиностроительного комплекса. Вся система экономики взаимосвязана, она работает, при достатке топлива, а топливом для экономики являются деньги.
Любая попытка обмануть крестьян оборачивается в конечном счете против горожан.
Приведу конкретный пример. До того, как на меня надели наручники, мы покупали зерно в России по 120 долларов Ч рожь, ячмень) за тонну. Приблизительно столько же платили и собственному крестьянину. На день расчета индексировали сумму с учетом инфляции. И все равно – хлеб у нас был дешевле, чем в России.
Посадили министра-«вредителя» Василия Леонова. Приказал глава правительства Сергей Линг моему преемнику сбросить закупочные цены в три раза. Мне он тоже приказывал, чуть ли не каждый год, но я всегда говорил одно и то же: «Сергей Степанович, положите на стол письменное решение правительства, отменяющее мой приказ по министерству!» А Иван Шаколо оказался слабоват, поддался, выполнил приказ, в три раза снизил цены. Крестьяне лишились возможности покупать необходимые для сельского хозяйства товары. Им начали давать дотации. Дотации девальвировали рубль. Теперь у нас дикая ситуация: зерно у нас в два раза дешевле российского, а хлеб – в два раза дороже. Все люди взрослые, все ответ на эту загадку знаем: падение цен привело за собой падение производства зерна, соответственно выиграли те, кто зерно закупает. И все это – с благословения Александра Лукашенко. Крестьян эксплуатируют везде, но нельзя же их обдирать как липку! Льготы населению должны быть отменены (большую часть этого, впрочем, уже сделал Лукашенко). Тем же, кто не в состоянии заработать сам – пенсионерам, инвалидам, в особенности матерям, находящимся в декрете и в отпуске по уходу за детьми, пенсии и пособия необходимо выплачивать в срок и их нужно повысить. Не только проиндексировать, а именно повысить – в измерении их покупательской способности. Требует серьезного пересмотра сама система пенсионного обеспечения. Давно идут разговоры, но дальше их дело не движется. Похоже, и не умеют, и не хотят что-то менять. Как во всем мире, как сейчас в России, надо создать специализированные пенсионные фонды, работающие под строжайшим государственным контролем (чтобы не обанкротились и не проворовались). Люди должны зарабатывать нормальную, человеческую пенсию, точно знать, сколько отчисляют на свои пенсионные счета и какая у них будет пенсия, и начинать эти отчисления за 20 лет до выхода на пенсию, об остальном – заботится государство.
Экономической реформе должна сопутствовать реформа политическая. Мы никуда не уйдем от изменения Конституции. На мой взгляд, следует придти к тому положению, когда президент является не единоличным главой государства, а главой исполнительной власти. Он должен и возглавлять правительство, неся персональную ответственность за состояние экономики, не прячась за чьи-то спины и не устраивая постыдных спектаклей вроде публичной «порки» министров. Правительство, как и во всем мире (в том числе и в России) должно быть подотчетно парламенту. Ключевые фигуры, отвечающие за экономическое развитие страны, ее безопасность должны обязательно проходить процедуру согласования с парламентом. Это необходимо: именно парламент, представляющий все слои общества и основные политические силы страны, должен содействовать установлению периода гражданского согласия, без которого полноценные экономические реформы провести просто невозможно.
Следует уйти от бестолкового дублирования функций силовых ведомств: в частности, определить функции и обязанности аппарата Совета Безопасности. Ведь есть Комитет Государственной Безопасности, какой же смысл в существовании монстра, когда-то придуманного Лукашенко под Шеймана? Должен быть небольшой аналитический аппарат при верховном главнокомандующем, а для всего остального существуют министры, которым доверяет и президент, и парламент.
Необходимо принципиально пересмотреть роль средств массовой информации в государстве. Они должны стать действительно «четвертой властью». При этом у правительств может быть лишь правительственный вестник – для публикации нормативных актов и постановлений. Все остальное, включая телевидение и радио, должно быть вначале деприватизировано из рук лидера нынешнего режима (возвращено под общественный контроль), а затем акционировано и разгосударствлено. Средства массовой информации должны существовать за счет читателей и рекламодателей.
Особо должен быть рассмотрен вопрос об избирательной системе. Сегодня наши партии, хотим мы того или нет, – диванные. За пределы минской кольцевой дороги они мало выходят, и половину мест в парламенте им на первых порах отдавать рано. Но вот на выборах в местные представительные органы в качестве эксперимента смешанную систему выборов попробовать можно. После того, как избиратель поймет разницу между реальными программами и дееспособностью партий в районах и областях, можно рассмотреть вопрос о введении смешанной системы выборов в парламент страны.
Но самое главное в политической реформе – это приход к власти действительно честных людей. Проблема, конечно, сложная, но при желании и популиста, и авантюриста вычислить можно. Глубоко убежден: если бы в Шкловском районе собрались перед выборами 1994 года авторитетные, уважаемые люди, доказавшие свою организаторскую и экономическую состоятельность, хозяева своей судьбы, знающие претендента, они бы никогда не допустили выдвижения в президенты директора далеко не передового хозяйства. Не случайно против Александра Лукашенко выступили и Василий Старовойтов, и Александр Дубко. Поэтому нужно отработать систему выдвижения достойных людей, поставить, как говорится, «защиту от дурака», преграду на пути нерационального выбора, голосования «назло».
Всенародно выбирать, на мой взгляд, следует только президента.
Можно спросить: а чем это отличается от Лукашенковской модели? Только одним: выборы должны быть действительно свободными. Как действительно независимый и руководствующийся только законом суд, к которому могут апеллировать кандидаты на все посты. И законы приниматься законодательным органом, не подменяться президентскими декретами, не зависеть от росчерка президентского пера. В основу всех выборов должно быть положено реальное соперничество программ и деловых качеств претендентов.
Все кандидаты на высшие должностные посты в государстве должны пройти медицинское обследование – не столько на здоровые ноги, а на здоровые головы. Не лишней была бы сдача экзамена на обладание необходимым уровнем грамотности.
Я часто задумываюсь над опытом Соединенных Штатов Америки, там президента избирают не всенародно, а коллегией выборщиков, за которых голосуют все налогоплательщики. Конечно, несколько забавно, на первый взгляд. выглядела ситуация, когда неделю напролет подсчитывали голоса в штате Флорида. Но на самом деле, это и была демократия в действии. Ведь когда отцы-основатели США придумывали эту процедуру и закладывали ее в Конституцию, они руководствовались желанием избрать достойнейшего. Да и в наших традициях подобная система: в Великом Княжестве Литовском избирали должностных лиц не всенародно, а на соймах и соймиках. Правда, эти соймики иногда превращались в полный маразм, но любое, даже очень разумное дело иные исполнители могут довести до маразма.
Меня упрекнут в том, что я выступаю против всеобщего избирательного права. Я двумя руками за такое право, но понимаю: до демократии действительно следует дорасти. Голодный и обозленный человек, не испытывающий, кроме ненависти, никаких иных чувств, будет вечно избирать не созидателей, а разрушителей, не советчиков, а мстителей: вот он им всем покажет! Вот он отгонит их от кормушки. А в результате к кормушке подбирается лукавый популист, любящий только себя во власти. И вновь растет волна и зависти, и ненависти.
В народе говорят: что быстро делается, то слепым родится. То же и с поспешной демократией. У нас на этот счет «прекрасно» от времен Горбачева, когда стали избирать всех и вся, в частности, директоров предприятий, талантливых и строгих хозяйственников заваливали, на ура проходили часто болтуны и демагоги, рубаха-парни. Поэтому не следует спешить с выборностью всей вертикали. Выборы – это еще не демократия. Ответственность выбора в сочетании с выборностью – есть демократия. В будущем, конечно, надо переходить к выборности всей вертикали исполнительной власти, но лишь тогда, когда экономические реформы дадут реальные плоды, когда народ станет жить лучше, соображать, что к чему. И руководствоваться тогда при выборе избиратель будет не завистью или ненавистью, а реальным человеческим расчетом, выбор будет не эмоциональным (чего сгоряча не натворишь), а рациональным. До тех пор «вертикаль» должна сохраняться, с той поправкой, что советы должны иметь реальную возможность отправить не справляющегося со своими обязанностями руководителя в отставку.
Главное, что должно развязать руки местному самоуправлению и обеспечить реальные критерии для определения качества работы руководителя, – это принципиальное изменение формирования республиканского и местного бюджетов. От времен Царский империи и Советского Союза до сегодняшнего дня бюджет формируется по следующему принципу: все собирается и концентрируется в Министерстве финансов, затем распределяется – кому на какие нужды, кому больше, кому меньше. И каждый год идет бешеный торг, лоббирование, как бы это побольше кусок от общего пирога ухватить. Всякое перевыполнение бюджета опять перераспределяется постановлениями правительства, превращающегося в сороку-воровку из детской песенки: «Этому дала, этому дала…» Никакого реального стимула к росту сбора налогов, к расширению налогооблагаемой базы у региональных руководителей нет. Наоборот, лучше сработаешь – через год аукнется: обделят…
Ведь Минфин знает, как и насколько каждый регион может обеспечить себя. Например, какой-то конкретный район может собрать 75 процентов от необходимого для содержания бюджетной сферы. Правительство берет на себя обязательство обеспечивать в течение пяти лет дотации этому району, исходя из этого показателя. Но каждый год объем дотаций будет уменьшаться на пять процентов. А все, что зарабатывается на месте за счет роста налоговых поступлений, за счет эффективности управленческой политики, остается в районе. Это крайне важный момент. Только тогда сможем реально судить, хороший или плохой руководитель управляет районом. На чрезвычайные ситуации, скажем, на град или смерч, правительство аккумулирует средства в резервном фонде, из которого и покрываются непредвиденные расходы, связанные с чрезвычайными ситуациями.
Не заработал район денег, не обеспечил прогресс в экономике – пусть сокращает свои бюджетные программы. Но тогда районный совет вправе объявить руководителю местной исполнительной власти недоверие: как господин-товарищ глава районной администрации, проводил такую политику, что у тебя сократилось число предприятий, уменьшилось количество рабочих мест, а, следовательно, сократилась и налогооблагаемая база?
Естественно, что при такой постановке должен быть изменен порядок открытия малых предприятий. Из разрешительного превратиться в заявительный. Должно резко сократиться число лицензируемых видов деятельности: ведь каждая палатка, торгующая на законных основаниях, кормит людей и приносит налоги. Чиновникам следует категорически запретить ставить преграды тем, кто намерился открыть собственное дело. Сокращению подлежит число фискальных служб, занятых всего лишь подсчетом в чужих карманах. Но это не должно коснуться налоговых органов. Когда будут созданы нормальные условия для предпринимательства, государство вправе требовать от предпринимателей и адекватного к себе отношения: честной и четкой уплаты налогов. Иначе – применение жестких санкций.
При такой системе работа каждого чиновника будет видна, будет о чем отчитаться перед районным советом: сколько собираем налогов, сколько получаем дотаций, и сколько зарабатываем сами дополнительно к утвержденному бюджету благодаря совместной плодотворной работе местных органов исполнительной и законодательной власти. И эти заработанные деньги можно будет пустить на решение дополнительно возникших перед районом проблем: строительство и ремонт дорог, школ, строительство жилья для особо нуждающихся. Но опять-таки: гласно и публично.
В свою очередь, регионы-доноры должны знать, что доля заработанных ими средств, изымаемых центральной властью для дотационных регионов, каждый год будет сокращаться. Тогда и у них появляется интерес, стимул к развитию. Таким образом, каждый город или район не только будет жить по средствам, но и постоянно изыскивать пути для улучшения экономической ситуации. Жизнь к этому будет подталкивать. Иначе – повторим российскую ситуацию, где лидеры некоторых регионов сознательно тормозят рост экономических показателей, чтобы вырвать больше дотаций из федерального бюджета.
Действующий механизм формирования и регулирования бюджетов, порождает коррупцию в государственном аппарате, способствует неуклонному росту численности этого аппарата, бюрократизации государства. Появляются так называемые «нужные люди», кто может либо способствовать, либо помешать получению дотаций. Это и покрупнее, и совсем мелкие министерские клерки, каждый из которых стремится извлечь личную выгоду, решить одновременно и собственный вопрос. Все подобные лазейки могут быть ликвидированы законодательно, если парламент будет определять, куда и в каком объеме правительство вправе задействовать свой резервный фонд, предельно гласно и открыто.
Самая серьезная проблема Беларуси, однако, – судебная власть. Сегодня судебные заседатели большей частью бабушки-старушки и дедушки-ветераны, мало что понимающие в уголовном кодексе и, в большинстве случаев, просто утверждающие своим присутствием решение судьи. Заседатели должны избираться из экономически активной части общества, из числа работающих граждан, являющихся владельцами собственности (хотя бы квартир или домов) и регулярно уплачивающих налоги. Именно они могут и должны представлять общественные интересы в суде. Я не хочу обидеть стариков, честно заслуживших свою пенсию, но, обеспечивая им старость, нужно понимать, что определять завтрашний день общества должны те, кому жить в этом «завтра». Заседателей должны выдвигать трудовые коллективы, местные советы и так далее. Нужно подумать и о институте присяжных заседателей, который сейчас активно развивает Россия. Это – уважаемые, умудренные жизненным опытом граждане, и они определяют степень виновности подсудимого, выносят свой вердикт, а судья лишь выносит в рамках этого определения конкретный приговор. Будут, конечно, и ошибки, но степень коррумпированности белорусских судов при этом значительно сократится.
Но главный регулятор всех элементов демократии – развитое гражданское общество. И прежде всего – пресса. Не верю, что в процессе приватизации возможно купить совесть каждого журналиста. Это очень трудно, даже невозможно. Конечно, можно «приватизировать» редактора, но тогда, как показывает практика, издание просто не станут читать, и оно захиреет, тихо скончается от финансовой асфиксии. Вся пресса должна находиться в равном положении, тогда она будет и свободна, и самодостаточна. В любом случае, опыт цивилизованных стран показывает, что медиа-бизнес – такой же бизнес, как и любой другой, и если созданы цивилизованные условия для экономики в целом, прессе станет все труднее продаваться нравственно без ущерба для тиража, а значит, и заработка.
Нужно, наконец, определиться с внешней политикой. Не следует ни нас Россией пугать, ни России нас бояться. Ни один руководитель Беларуси, находясь в здравом уме и трезвом рассудке, не будет проводить в своей стране антироссийскую политику. Это невозможно ни по экономическим, ни по этическим соображениям. Правда, если российское руководство будет поступать соответственно. Наша политика должна быть честной. Когда Лукашенко начинает упрекать Россию, что Беларусь предоставила ей льгот на триста миллионов, а Россия Беларуси – лишь на двести пятьдесят, просто хочется выключить этого сторонника «братской любви». Зачем торговаться себе в убыток? У всего есть цена. И газ, и нефть надо покупать по принятой цене, как и Литва, и Латвия. Нечего стоять перед Россией на коленях и цыганить для себя скидки. Но и за транзит брать столько, сколько это стоит, не по высосанной из пальца цене. Россия уже давно поняла всю пользу прагматического расчета и считает все и везде. И это правильно. Есть торговля, но не должно быть торгашества. О ком же еще думать российскому правительству, как не о своем собственном народе? И кто подумает о белорусах, если не белорусское правительство?
Именно с мыслью о белорусах, о их выгоде наше правительство должно провести честные открытые торги и продать с аукциона нефтехимические предприятия именно россиянам. И вовсе не потому, что российские деньги чем-то лучше американских или, скажем, кувейтских. Просто деньги могут прийти из Кувейта, а вот нефть в Новополоцк – только из России. И только россияне будут заинтересованы в бесперебойной работе Новополоцкого нефтехимического завода. А будет работать завод – будет у людей зарплата, будут у государства налоги.
Считаю принципиально важным осуществить переход во взаимоотношениях с Россией на цивилизованные международные нормы. Это не означает, что мы немедленно сорвемся с цепи и убежим на Запад. Не верю, кто говорит, будто Беларусь чуть ли не завтра будет в Европейском Союзе. В Европе – да, в Европейском Союзе – ох, не скоро! Это может быть нашей долгосрочной целью, и здесь нам очень выгодно объединиться с россиянами. Россия раньше начала свое движение в Европу, Владимир Путин значительно ускорил это движение. И хотим мы того или не хотим, ни Россия, ни Европа не потерпят, чтобы Беларусь изобретала какой-то собственный «путь» неизвестно куда, стояла преградой между ними. Именно поэтому: синхронизируй ход экономических реформ с российскими – и мы намного быстрее окажемся интегрированным в Европу.
Президент России Владимир Путин правильно поставил вопрос о необходимости определиться: что же мы строим. «Союзное государство» – не более чем словесная эквилибристика. Союз двух государств – это одно, федеративное государство – это другое. В первом случае оба государства сохраняют суверенитет, но и каждый за свою экономику отвечают порознь. Во втором случае иного пути, кроме как войти в состав Российской Федерации нет. Нет потому, что Россия в 1991 году избавилась от трехуровневой системы управления (Союзное правительство, республиканское правительство, автономии в составе России), и теперь не пойдет, чтобы вновь все запутывать. Национальные вопросы в России еще не решены, и без Беларуси у россиян в этом деле еще масса проблем. Я лично сторонник взаимовыгодного и честного союза двух государств с сохранением суверенитета обоих. Мы – два народа. Право выбора нашего политического пути остается за нами. Экономическая интеграция выгодна обоим народам.
Я – не националист, не национал-радикал. Но я уже не хочу переписывать паспорт. Мой отец когда-то приехал в Беларусь из России. Я здесь родился, при переписи определился белорусом. За что меня лишать этого права? Только за то, что в 1994 году белорусские избиратели неудачно проголосовали? Мои внуки уже не спрашивают, как когда-то спрашивали дочери: «Зачем учить белорусский язык?» Они учат его, понимая, что это язык их народа, их страны. Они чувствуют себя гражданами Беларуси. Они хотят, чтобы наша страна продолжала существовать.
Такой путь выгоден не только для Беларуси, но и для России. Предположим невероятное: завтра вопрос о включении Беларуси в состав Российской Федерации выносится на референдум, и в результате неимоверных ухищрений Центризбирком констатирует положительный ответ. А что делать всем, кто проголосовал против? Брать винтовку и идти в партизаны? Это ведь не ошибиться с выбором президента на пять лет. Это ведь путь навсегда выбираешь! И упаси, Господь, дойти, как в Чечне, до вооруженного сопротивления! Невероятно, но… С 1941 года времени немного прошло, народ в руках винтовки держать не разучился – генетическая память крепкая… Сопротивление на наших землях всегда было мощным и в давние, и в не столь давние времена.
Но решение об объединении, давайте откровенно говорить, будет принято в крайне напряженной ситуации – и для России, и для Беларуси. Мировое сообщество вряд ли молчаливо согласится с ликвидацией суверенного государства, стоявшего у истоков Организации Объединенных Наций. Но нам следует признать, что мы, белорусы, оказались сегодня в положении младшего брата, слабого, отягощенного после-язвенными болезнями, с ослабленным до критического уровня иммунитетом. При том оказались в этом положении по собственной вине. Нам предстоит еще долгая реабилитация…
Очень сложный вопрос – вопрос будущего конкретных людей, сегодня работающих во власти. Забыть следует обо всех благоглупостях, которых успели нагородить в своих интервью многие оппозиционеры, сказать четко и внятно: не будет никакой войны с номенклатурой, не будет никакой люстрации! Номенклатура – это правящая элита, и стать председателем облисполкома может далеко не каждый. Помните лозунг из КВН: «Партия, дай порулить!» Вот пришли, многие «порулили» – и что хорошего из этого вышло? Как правильно сказал какой-то мудрец: на пути в царствие небесное нельзя перепрыгнуть ни через одну ступеньку. Управлять, особенно крупными коллективами, это большое искусство и тяжелый труд. Те, кто не совершал уголовных преступлений и не проявил свою некомпетентность, должны остаться на своих местах и продолжать честно работать в структурах власти. Тем более – директора предприятий.
Здесь следует помнить об опыте послевоенной Германии. Когда говорят о «германском чуде», обычно вспоминают великого экономиста Людвига Эрхардта, но забывают, что главную роль сыграл политик Конрад Аденауэр. Заслугой Аденауэра является то, что он не позволил разогнать генералов немецкой промышленности. Судили лишь политических и уголовных преступников, но не специалистов. Нашей оппозиции следовало бы помнить о горьком уроке Белорусского Народного Фронта, который – единственный из всех бывших союзных республик – не у власти именно из-за пещерного антикоммунизма, свойственного многим из его вождей.
Есть закон управления: если разом сменить двадцать процентов кадрового состава в «пирамиде управления», вся пирамида становится неуправляемой. Именно это демонстрирует и Лукашенко: регулярно «перетряхивая» государственный аппарат, он достиг не стабильности, а кладбищенского «покоя», при котором люди либо боятся проявить инициативу, либо не знают, что делать, и предпочитают бездействовать.
Или еще один пример: когда великий китайский политик Дэн Сяопин решил проводить реформы, он пригласил американца Роберта Макнамара и сказал ему: «Роберт, ты делаешь все, что считаешь нужным, но не трогаешь партийную монополию! Мы не обсуждаем руководящую роль КПК». То есть, Дэн сохранил аппарат управления, который едва-едва успел выстоять и окрепнуть после «культурной революции», когда полуграмотные хунвэйбины отстреливали специалистов и управленцев. И кто скажет сегодня, что Дэн был не прав? Да, они расстреляли студентов, совершили очевидное для всех преступление. Но отставка в тот момент правительства реформаторов во главе с Дэном, как того требовали студенты, было бы началом краха реформаторского курса. Сегодня Китай семимильными шагами идет вперед. А рынок отрегулирует и демократические процессы. Правда, в большой стране этого добиться труднее, чем в малой. Значит, у Беларуси хорошие шансы вернуться к демократии через рынок. Проведя делукашевизацию…
Хочется только предостеречь горячие головы одним махом разрушить до основания. А что потом, если не сохраним квалифицированных управленцев? Лукашенко методично разгонял и разгоняет управленцев, привел к заметной деградации кадрового состава. Но разогнать еще и этих, кого с таким трудом обучили работать, – не слишком ли большая плата за очень красивую внешне идею «делукашизации» государственного аппарата? Можно и нужно привлечь в государственный аппарат людей, которые искренне боролись за демократию, но построить на них аппарат управления целиком – нельзя. Это будет еще худший хаос, нежели тот, в котором сегодня находится наша страна. Понятно, что людям, запятнавшим себя преступлением в услужении режиму, места не будет.
Нам не нужны потрясения. Реформы можно осуществлять уверенной, жесткой рукой, но лишь в условиях гражданского согласия. На два-три года после начала реформ основные политические силы страны, включая исполнительную и законодательную ветви власти, должны взять на себя ответственность за поддержание гражданского мира. На этот период должен быть объявлен мораторий на крупномасштабные забастовки, на разного рода уличные акции, направленные на дестабилизацию обстановки. Гражданское общество должно осознать, что гораздо лучше добровольно пойти на временное самоограничение в некоторых правах, нежели еще раз вернуться к затхлой диктатуре, причем уже надолго. Лишь согласие основных политических и культурных элит по вопросу о необходимости проведения реформ может дать нашему народу шанс доказать свою историческую состоятельность и полностью реализовать свое право на суверенитет.
Мы еще не осознаем, что именно сегодня нам выпало решать воистину действительно исторический вопрос, а именно: будет или не будет существовать государство по имени «Республика Беларусь». Будут или не будут наши дети и внуки зваться белорусами. Эта величайшая ответственность лежит на нынешнем поколении граждан Беларуси. Всякое было в нашей истории – и ополячивание, и русификация. Сейчас речь идет вообще о судьбе нации. Исторический опыт показывает, что нации рождаются и умирают. Кто возьмет на себя ответственность за фактическое (культурное, государственное, историческое) уничтожение целого этноса?
Кто-то думает, что, войдя в состав России, мы будем жить лучше. Не хочу ничего сказать на этот счет, кроме одного: почему я должен предавать память моих родителей, родивших меня белорусом? Да, мы – близкие народы, никто не мешает нам жить в дружбе и добрососедстве. Но даже братья и сестры предпочитают жить в разных домах, после того, как окрепнут и обзаведутся семьями. У России хватает пространства, на освоение которого ей нужны столетия. Да, мы братские народы. Нам нужен не интернат или коммуналка. Нам нужно то, к чему уже пришел Европейский Союз – выработать общие экономические и политические стандарты и открыть границы для свободной миграции людей и капиталов. Но никто ведь в Европейском Союзе не говорит, что маленькая страна Португалия должна исчезнуть только потому, что она – маленькая.
Мы можем состояться. Мы можем выжить. Но наш народ нужно учить! Крестьянина нужно учить новейшим сельскохозяйственным технологиям, инженера и рабочего – технологиям промышленным. Предприниматель должен учиться экономике, государственный служащий – искусству управления государством. Хозяйка должна учиться домоводству в новых условиях, студент – не долбить зады, а осваивать новейшие, самые перспективные направления науки. Лукашенко отбросил нас лет на четырнадцать: каждый год его правления, год этой вялотекущей войны с собственной страной, собственным народом, может засчитываться за два года. И наверстать упущенное можно лишь при условии, что все мы будем не воевать друг с другом, а учиться жить в дружбе, без лукавства и зависти. Беларусь должна учиться быть Беларусью, суверенным, рыночным, демократическим государством. Это тяжелая школа, но ее нужно пройти.
Я учусь тоже. Учусь вместе с нашим народом, вместе с собственными детьми и внуками. Эта книга – моя работа над ошибками: помните, учителя заставляли нас в школе исправлять собственные ошибки и делать упражнения на ту же тему, которую мы не усвоили. Мы все должны честно признать, в чем были не правы, и попытаться исправить совершенное нами, нашим поколением.
Всю жизнь мне кто-нибудь ставил оценки. Меня оценивали в школе и в институте, дома и на работе. Когда за меня голосовали на партийных конференциях и на выборах депутатов всех уровней – это тоже была оценка: доверяют или не доверяют. Когда обо мне писали газеты, журналисты оценивали меня как профессионала и как человека. И когда подручные Шеймана надели мне в кабинете наручники, они тоже поставили мне оценку – продемонстрировали страх и передо мной, и такими, как я.
Есть главная оценка. Это та, которую человек ставит сам себе. Сам изучил собственную жизнь, обнаружил собственные ошибки, честно исправил их и поставил себе оценку.
Но смысл в работе над ошибками еще и в ее публичности. Последнюю оценку человеку ставят его современники и потомки. Те, для кого я писал эту книгу. Я верю в справедливость их оценки и готов к дальнейшей работе.
Опыт Европейского Союза показывает, насколько рентабельным, каким источником пополнения бюджета может быть развитое сельское хозяйство. Это иногда выгоднее, чем, допустим, пробурить в земле нефтяную скважину. Добавил крестьянину сотню рублей за тонну – и получил рост налогов на его собственной зарплате, зарплате работников элеватора и мелькомбината, пекарен, работников торговли. Куда еще идет зерно? На корм скоту. На каждом килограмме привеса получаем рост зарплаты работников ферм, мясокомбинатов, холодильников. При нормальных условиях вместо ста рублей можно получить двести, создавая одновременно нормальный внутренний рынок. Тем более, что из полученных ста рублей крестьянин лишь пять израсходует на себя, остальные уйдут на ремонт техники, закупку удобрений, оплату отопления и электричества и так далее. Аграрный сектор – это еще и крупнейший потребитель продукции машиностроительного комплекса. Вся система экономики взаимосвязана, она работает, при достатке топлива, а топливом для экономики являются деньги.
Любая попытка обмануть крестьян оборачивается в конечном счете против горожан.
Приведу конкретный пример. До того, как на меня надели наручники, мы покупали зерно в России по 120 долларов Ч рожь, ячмень) за тонну. Приблизительно столько же платили и собственному крестьянину. На день расчета индексировали сумму с учетом инфляции. И все равно – хлеб у нас был дешевле, чем в России.
Посадили министра-«вредителя» Василия Леонова. Приказал глава правительства Сергей Линг моему преемнику сбросить закупочные цены в три раза. Мне он тоже приказывал, чуть ли не каждый год, но я всегда говорил одно и то же: «Сергей Степанович, положите на стол письменное решение правительства, отменяющее мой приказ по министерству!» А Иван Шаколо оказался слабоват, поддался, выполнил приказ, в три раза снизил цены. Крестьяне лишились возможности покупать необходимые для сельского хозяйства товары. Им начали давать дотации. Дотации девальвировали рубль. Теперь у нас дикая ситуация: зерно у нас в два раза дешевле российского, а хлеб – в два раза дороже. Все люди взрослые, все ответ на эту загадку знаем: падение цен привело за собой падение производства зерна, соответственно выиграли те, кто зерно закупает. И все это – с благословения Александра Лукашенко. Крестьян эксплуатируют везде, но нельзя же их обдирать как липку! Льготы населению должны быть отменены (большую часть этого, впрочем, уже сделал Лукашенко). Тем же, кто не в состоянии заработать сам – пенсионерам, инвалидам, в особенности матерям, находящимся в декрете и в отпуске по уходу за детьми, пенсии и пособия необходимо выплачивать в срок и их нужно повысить. Не только проиндексировать, а именно повысить – в измерении их покупательской способности. Требует серьезного пересмотра сама система пенсионного обеспечения. Давно идут разговоры, но дальше их дело не движется. Похоже, и не умеют, и не хотят что-то менять. Как во всем мире, как сейчас в России, надо создать специализированные пенсионные фонды, работающие под строжайшим государственным контролем (чтобы не обанкротились и не проворовались). Люди должны зарабатывать нормальную, человеческую пенсию, точно знать, сколько отчисляют на свои пенсионные счета и какая у них будет пенсия, и начинать эти отчисления за 20 лет до выхода на пенсию, об остальном – заботится государство.
Экономической реформе должна сопутствовать реформа политическая. Мы никуда не уйдем от изменения Конституции. На мой взгляд, следует придти к тому положению, когда президент является не единоличным главой государства, а главой исполнительной власти. Он должен и возглавлять правительство, неся персональную ответственность за состояние экономики, не прячась за чьи-то спины и не устраивая постыдных спектаклей вроде публичной «порки» министров. Правительство, как и во всем мире (в том числе и в России) должно быть подотчетно парламенту. Ключевые фигуры, отвечающие за экономическое развитие страны, ее безопасность должны обязательно проходить процедуру согласования с парламентом. Это необходимо: именно парламент, представляющий все слои общества и основные политические силы страны, должен содействовать установлению периода гражданского согласия, без которого полноценные экономические реформы провести просто невозможно.
Следует уйти от бестолкового дублирования функций силовых ведомств: в частности, определить функции и обязанности аппарата Совета Безопасности. Ведь есть Комитет Государственной Безопасности, какой же смысл в существовании монстра, когда-то придуманного Лукашенко под Шеймана? Должен быть небольшой аналитический аппарат при верховном главнокомандующем, а для всего остального существуют министры, которым доверяет и президент, и парламент.
Необходимо принципиально пересмотреть роль средств массовой информации в государстве. Они должны стать действительно «четвертой властью». При этом у правительств может быть лишь правительственный вестник – для публикации нормативных актов и постановлений. Все остальное, включая телевидение и радио, должно быть вначале деприватизировано из рук лидера нынешнего режима (возвращено под общественный контроль), а затем акционировано и разгосударствлено. Средства массовой информации должны существовать за счет читателей и рекламодателей.
Особо должен быть рассмотрен вопрос об избирательной системе. Сегодня наши партии, хотим мы того или нет, – диванные. За пределы минской кольцевой дороги они мало выходят, и половину мест в парламенте им на первых порах отдавать рано. Но вот на выборах в местные представительные органы в качестве эксперимента смешанную систему выборов попробовать можно. После того, как избиратель поймет разницу между реальными программами и дееспособностью партий в районах и областях, можно рассмотреть вопрос о введении смешанной системы выборов в парламент страны.
Но самое главное в политической реформе – это приход к власти действительно честных людей. Проблема, конечно, сложная, но при желании и популиста, и авантюриста вычислить можно. Глубоко убежден: если бы в Шкловском районе собрались перед выборами 1994 года авторитетные, уважаемые люди, доказавшие свою организаторскую и экономическую состоятельность, хозяева своей судьбы, знающие претендента, они бы никогда не допустили выдвижения в президенты директора далеко не передового хозяйства. Не случайно против Александра Лукашенко выступили и Василий Старовойтов, и Александр Дубко. Поэтому нужно отработать систему выдвижения достойных людей, поставить, как говорится, «защиту от дурака», преграду на пути нерационального выбора, голосования «назло».
Всенародно выбирать, на мой взгляд, следует только президента.
Можно спросить: а чем это отличается от Лукашенковской модели? Только одним: выборы должны быть действительно свободными. Как действительно независимый и руководствующийся только законом суд, к которому могут апеллировать кандидаты на все посты. И законы приниматься законодательным органом, не подменяться президентскими декретами, не зависеть от росчерка президентского пера. В основу всех выборов должно быть положено реальное соперничество программ и деловых качеств претендентов.
Все кандидаты на высшие должностные посты в государстве должны пройти медицинское обследование – не столько на здоровые ноги, а на здоровые головы. Не лишней была бы сдача экзамена на обладание необходимым уровнем грамотности.
Я часто задумываюсь над опытом Соединенных Штатов Америки, там президента избирают не всенародно, а коллегией выборщиков, за которых голосуют все налогоплательщики. Конечно, несколько забавно, на первый взгляд. выглядела ситуация, когда неделю напролет подсчитывали голоса в штате Флорида. Но на самом деле, это и была демократия в действии. Ведь когда отцы-основатели США придумывали эту процедуру и закладывали ее в Конституцию, они руководствовались желанием избрать достойнейшего. Да и в наших традициях подобная система: в Великом Княжестве Литовском избирали должностных лиц не всенародно, а на соймах и соймиках. Правда, эти соймики иногда превращались в полный маразм, но любое, даже очень разумное дело иные исполнители могут довести до маразма.
Меня упрекнут в том, что я выступаю против всеобщего избирательного права. Я двумя руками за такое право, но понимаю: до демократии действительно следует дорасти. Голодный и обозленный человек, не испытывающий, кроме ненависти, никаких иных чувств, будет вечно избирать не созидателей, а разрушителей, не советчиков, а мстителей: вот он им всем покажет! Вот он отгонит их от кормушки. А в результате к кормушке подбирается лукавый популист, любящий только себя во власти. И вновь растет волна и зависти, и ненависти.
В народе говорят: что быстро делается, то слепым родится. То же и с поспешной демократией. У нас на этот счет «прекрасно» от времен Горбачева, когда стали избирать всех и вся, в частности, директоров предприятий, талантливых и строгих хозяйственников заваливали, на ура проходили часто болтуны и демагоги, рубаха-парни. Поэтому не следует спешить с выборностью всей вертикали. Выборы – это еще не демократия. Ответственность выбора в сочетании с выборностью – есть демократия. В будущем, конечно, надо переходить к выборности всей вертикали исполнительной власти, но лишь тогда, когда экономические реформы дадут реальные плоды, когда народ станет жить лучше, соображать, что к чему. И руководствоваться тогда при выборе избиратель будет не завистью или ненавистью, а реальным человеческим расчетом, выбор будет не эмоциональным (чего сгоряча не натворишь), а рациональным. До тех пор «вертикаль» должна сохраняться, с той поправкой, что советы должны иметь реальную возможность отправить не справляющегося со своими обязанностями руководителя в отставку.
Главное, что должно развязать руки местному самоуправлению и обеспечить реальные критерии для определения качества работы руководителя, – это принципиальное изменение формирования республиканского и местного бюджетов. От времен Царский империи и Советского Союза до сегодняшнего дня бюджет формируется по следующему принципу: все собирается и концентрируется в Министерстве финансов, затем распределяется – кому на какие нужды, кому больше, кому меньше. И каждый год идет бешеный торг, лоббирование, как бы это побольше кусок от общего пирога ухватить. Всякое перевыполнение бюджета опять перераспределяется постановлениями правительства, превращающегося в сороку-воровку из детской песенки: «Этому дала, этому дала…» Никакого реального стимула к росту сбора налогов, к расширению налогооблагаемой базы у региональных руководителей нет. Наоборот, лучше сработаешь – через год аукнется: обделят…
Ведь Минфин знает, как и насколько каждый регион может обеспечить себя. Например, какой-то конкретный район может собрать 75 процентов от необходимого для содержания бюджетной сферы. Правительство берет на себя обязательство обеспечивать в течение пяти лет дотации этому району, исходя из этого показателя. Но каждый год объем дотаций будет уменьшаться на пять процентов. А все, что зарабатывается на месте за счет роста налоговых поступлений, за счет эффективности управленческой политики, остается в районе. Это крайне важный момент. Только тогда сможем реально судить, хороший или плохой руководитель управляет районом. На чрезвычайные ситуации, скажем, на град или смерч, правительство аккумулирует средства в резервном фонде, из которого и покрываются непредвиденные расходы, связанные с чрезвычайными ситуациями.
Не заработал район денег, не обеспечил прогресс в экономике – пусть сокращает свои бюджетные программы. Но тогда районный совет вправе объявить руководителю местной исполнительной власти недоверие: как господин-товарищ глава районной администрации, проводил такую политику, что у тебя сократилось число предприятий, уменьшилось количество рабочих мест, а, следовательно, сократилась и налогооблагаемая база?
Естественно, что при такой постановке должен быть изменен порядок открытия малых предприятий. Из разрешительного превратиться в заявительный. Должно резко сократиться число лицензируемых видов деятельности: ведь каждая палатка, торгующая на законных основаниях, кормит людей и приносит налоги. Чиновникам следует категорически запретить ставить преграды тем, кто намерился открыть собственное дело. Сокращению подлежит число фискальных служб, занятых всего лишь подсчетом в чужих карманах. Но это не должно коснуться налоговых органов. Когда будут созданы нормальные условия для предпринимательства, государство вправе требовать от предпринимателей и адекватного к себе отношения: честной и четкой уплаты налогов. Иначе – применение жестких санкций.
При такой системе работа каждого чиновника будет видна, будет о чем отчитаться перед районным советом: сколько собираем налогов, сколько получаем дотаций, и сколько зарабатываем сами дополнительно к утвержденному бюджету благодаря совместной плодотворной работе местных органов исполнительной и законодательной власти. И эти заработанные деньги можно будет пустить на решение дополнительно возникших перед районом проблем: строительство и ремонт дорог, школ, строительство жилья для особо нуждающихся. Но опять-таки: гласно и публично.
В свою очередь, регионы-доноры должны знать, что доля заработанных ими средств, изымаемых центральной властью для дотационных регионов, каждый год будет сокращаться. Тогда и у них появляется интерес, стимул к развитию. Таким образом, каждый город или район не только будет жить по средствам, но и постоянно изыскивать пути для улучшения экономической ситуации. Жизнь к этому будет подталкивать. Иначе – повторим российскую ситуацию, где лидеры некоторых регионов сознательно тормозят рост экономических показателей, чтобы вырвать больше дотаций из федерального бюджета.
Действующий механизм формирования и регулирования бюджетов, порождает коррупцию в государственном аппарате, способствует неуклонному росту численности этого аппарата, бюрократизации государства. Появляются так называемые «нужные люди», кто может либо способствовать, либо помешать получению дотаций. Это и покрупнее, и совсем мелкие министерские клерки, каждый из которых стремится извлечь личную выгоду, решить одновременно и собственный вопрос. Все подобные лазейки могут быть ликвидированы законодательно, если парламент будет определять, куда и в каком объеме правительство вправе задействовать свой резервный фонд, предельно гласно и открыто.
Самая серьезная проблема Беларуси, однако, – судебная власть. Сегодня судебные заседатели большей частью бабушки-старушки и дедушки-ветераны, мало что понимающие в уголовном кодексе и, в большинстве случаев, просто утверждающие своим присутствием решение судьи. Заседатели должны избираться из экономически активной части общества, из числа работающих граждан, являющихся владельцами собственности (хотя бы квартир или домов) и регулярно уплачивающих налоги. Именно они могут и должны представлять общественные интересы в суде. Я не хочу обидеть стариков, честно заслуживших свою пенсию, но, обеспечивая им старость, нужно понимать, что определять завтрашний день общества должны те, кому жить в этом «завтра». Заседателей должны выдвигать трудовые коллективы, местные советы и так далее. Нужно подумать и о институте присяжных заседателей, который сейчас активно развивает Россия. Это – уважаемые, умудренные жизненным опытом граждане, и они определяют степень виновности подсудимого, выносят свой вердикт, а судья лишь выносит в рамках этого определения конкретный приговор. Будут, конечно, и ошибки, но степень коррумпированности белорусских судов при этом значительно сократится.
Но главный регулятор всех элементов демократии – развитое гражданское общество. И прежде всего – пресса. Не верю, что в процессе приватизации возможно купить совесть каждого журналиста. Это очень трудно, даже невозможно. Конечно, можно «приватизировать» редактора, но тогда, как показывает практика, издание просто не станут читать, и оно захиреет, тихо скончается от финансовой асфиксии. Вся пресса должна находиться в равном положении, тогда она будет и свободна, и самодостаточна. В любом случае, опыт цивилизованных стран показывает, что медиа-бизнес – такой же бизнес, как и любой другой, и если созданы цивилизованные условия для экономики в целом, прессе станет все труднее продаваться нравственно без ущерба для тиража, а значит, и заработка.
Нужно, наконец, определиться с внешней политикой. Не следует ни нас Россией пугать, ни России нас бояться. Ни один руководитель Беларуси, находясь в здравом уме и трезвом рассудке, не будет проводить в своей стране антироссийскую политику. Это невозможно ни по экономическим, ни по этическим соображениям. Правда, если российское руководство будет поступать соответственно. Наша политика должна быть честной. Когда Лукашенко начинает упрекать Россию, что Беларусь предоставила ей льгот на триста миллионов, а Россия Беларуси – лишь на двести пятьдесят, просто хочется выключить этого сторонника «братской любви». Зачем торговаться себе в убыток? У всего есть цена. И газ, и нефть надо покупать по принятой цене, как и Литва, и Латвия. Нечего стоять перед Россией на коленях и цыганить для себя скидки. Но и за транзит брать столько, сколько это стоит, не по высосанной из пальца цене. Россия уже давно поняла всю пользу прагматического расчета и считает все и везде. И это правильно. Есть торговля, но не должно быть торгашества. О ком же еще думать российскому правительству, как не о своем собственном народе? И кто подумает о белорусах, если не белорусское правительство?
Именно с мыслью о белорусах, о их выгоде наше правительство должно провести честные открытые торги и продать с аукциона нефтехимические предприятия именно россиянам. И вовсе не потому, что российские деньги чем-то лучше американских или, скажем, кувейтских. Просто деньги могут прийти из Кувейта, а вот нефть в Новополоцк – только из России. И только россияне будут заинтересованы в бесперебойной работе Новополоцкого нефтехимического завода. А будет работать завод – будет у людей зарплата, будут у государства налоги.
Считаю принципиально важным осуществить переход во взаимоотношениях с Россией на цивилизованные международные нормы. Это не означает, что мы немедленно сорвемся с цепи и убежим на Запад. Не верю, кто говорит, будто Беларусь чуть ли не завтра будет в Европейском Союзе. В Европе – да, в Европейском Союзе – ох, не скоро! Это может быть нашей долгосрочной целью, и здесь нам очень выгодно объединиться с россиянами. Россия раньше начала свое движение в Европу, Владимир Путин значительно ускорил это движение. И хотим мы того или не хотим, ни Россия, ни Европа не потерпят, чтобы Беларусь изобретала какой-то собственный «путь» неизвестно куда, стояла преградой между ними. Именно поэтому: синхронизируй ход экономических реформ с российскими – и мы намного быстрее окажемся интегрированным в Европу.
Президент России Владимир Путин правильно поставил вопрос о необходимости определиться: что же мы строим. «Союзное государство» – не более чем словесная эквилибристика. Союз двух государств – это одно, федеративное государство – это другое. В первом случае оба государства сохраняют суверенитет, но и каждый за свою экономику отвечают порознь. Во втором случае иного пути, кроме как войти в состав Российской Федерации нет. Нет потому, что Россия в 1991 году избавилась от трехуровневой системы управления (Союзное правительство, республиканское правительство, автономии в составе России), и теперь не пойдет, чтобы вновь все запутывать. Национальные вопросы в России еще не решены, и без Беларуси у россиян в этом деле еще масса проблем. Я лично сторонник взаимовыгодного и честного союза двух государств с сохранением суверенитета обоих. Мы – два народа. Право выбора нашего политического пути остается за нами. Экономическая интеграция выгодна обоим народам.
Я – не националист, не национал-радикал. Но я уже не хочу переписывать паспорт. Мой отец когда-то приехал в Беларусь из России. Я здесь родился, при переписи определился белорусом. За что меня лишать этого права? Только за то, что в 1994 году белорусские избиратели неудачно проголосовали? Мои внуки уже не спрашивают, как когда-то спрашивали дочери: «Зачем учить белорусский язык?» Они учат его, понимая, что это язык их народа, их страны. Они чувствуют себя гражданами Беларуси. Они хотят, чтобы наша страна продолжала существовать.
Такой путь выгоден не только для Беларуси, но и для России. Предположим невероятное: завтра вопрос о включении Беларуси в состав Российской Федерации выносится на референдум, и в результате неимоверных ухищрений Центризбирком констатирует положительный ответ. А что делать всем, кто проголосовал против? Брать винтовку и идти в партизаны? Это ведь не ошибиться с выбором президента на пять лет. Это ведь путь навсегда выбираешь! И упаси, Господь, дойти, как в Чечне, до вооруженного сопротивления! Невероятно, но… С 1941 года времени немного прошло, народ в руках винтовки держать не разучился – генетическая память крепкая… Сопротивление на наших землях всегда было мощным и в давние, и в не столь давние времена.
Но решение об объединении, давайте откровенно говорить, будет принято в крайне напряженной ситуации – и для России, и для Беларуси. Мировое сообщество вряд ли молчаливо согласится с ликвидацией суверенного государства, стоявшего у истоков Организации Объединенных Наций. Но нам следует признать, что мы, белорусы, оказались сегодня в положении младшего брата, слабого, отягощенного после-язвенными болезнями, с ослабленным до критического уровня иммунитетом. При том оказались в этом положении по собственной вине. Нам предстоит еще долгая реабилитация…
Очень сложный вопрос – вопрос будущего конкретных людей, сегодня работающих во власти. Забыть следует обо всех благоглупостях, которых успели нагородить в своих интервью многие оппозиционеры, сказать четко и внятно: не будет никакой войны с номенклатурой, не будет никакой люстрации! Номенклатура – это правящая элита, и стать председателем облисполкома может далеко не каждый. Помните лозунг из КВН: «Партия, дай порулить!» Вот пришли, многие «порулили» – и что хорошего из этого вышло? Как правильно сказал какой-то мудрец: на пути в царствие небесное нельзя перепрыгнуть ни через одну ступеньку. Управлять, особенно крупными коллективами, это большое искусство и тяжелый труд. Те, кто не совершал уголовных преступлений и не проявил свою некомпетентность, должны остаться на своих местах и продолжать честно работать в структурах власти. Тем более – директора предприятий.
Здесь следует помнить об опыте послевоенной Германии. Когда говорят о «германском чуде», обычно вспоминают великого экономиста Людвига Эрхардта, но забывают, что главную роль сыграл политик Конрад Аденауэр. Заслугой Аденауэра является то, что он не позволил разогнать генералов немецкой промышленности. Судили лишь политических и уголовных преступников, но не специалистов. Нашей оппозиции следовало бы помнить о горьком уроке Белорусского Народного Фронта, который – единственный из всех бывших союзных республик – не у власти именно из-за пещерного антикоммунизма, свойственного многим из его вождей.
Есть закон управления: если разом сменить двадцать процентов кадрового состава в «пирамиде управления», вся пирамида становится неуправляемой. Именно это демонстрирует и Лукашенко: регулярно «перетряхивая» государственный аппарат, он достиг не стабильности, а кладбищенского «покоя», при котором люди либо боятся проявить инициативу, либо не знают, что делать, и предпочитают бездействовать.
Или еще один пример: когда великий китайский политик Дэн Сяопин решил проводить реформы, он пригласил американца Роберта Макнамара и сказал ему: «Роберт, ты делаешь все, что считаешь нужным, но не трогаешь партийную монополию! Мы не обсуждаем руководящую роль КПК». То есть, Дэн сохранил аппарат управления, который едва-едва успел выстоять и окрепнуть после «культурной революции», когда полуграмотные хунвэйбины отстреливали специалистов и управленцев. И кто скажет сегодня, что Дэн был не прав? Да, они расстреляли студентов, совершили очевидное для всех преступление. Но отставка в тот момент правительства реформаторов во главе с Дэном, как того требовали студенты, было бы началом краха реформаторского курса. Сегодня Китай семимильными шагами идет вперед. А рынок отрегулирует и демократические процессы. Правда, в большой стране этого добиться труднее, чем в малой. Значит, у Беларуси хорошие шансы вернуться к демократии через рынок. Проведя делукашевизацию…
Хочется только предостеречь горячие головы одним махом разрушить до основания. А что потом, если не сохраним квалифицированных управленцев? Лукашенко методично разгонял и разгоняет управленцев, привел к заметной деградации кадрового состава. Но разогнать еще и этих, кого с таким трудом обучили работать, – не слишком ли большая плата за очень красивую внешне идею «делукашизации» государственного аппарата? Можно и нужно привлечь в государственный аппарат людей, которые искренне боролись за демократию, но построить на них аппарат управления целиком – нельзя. Это будет еще худший хаос, нежели тот, в котором сегодня находится наша страна. Понятно, что людям, запятнавшим себя преступлением в услужении режиму, места не будет.
Нам не нужны потрясения. Реформы можно осуществлять уверенной, жесткой рукой, но лишь в условиях гражданского согласия. На два-три года после начала реформ основные политические силы страны, включая исполнительную и законодательную ветви власти, должны взять на себя ответственность за поддержание гражданского мира. На этот период должен быть объявлен мораторий на крупномасштабные забастовки, на разного рода уличные акции, направленные на дестабилизацию обстановки. Гражданское общество должно осознать, что гораздо лучше добровольно пойти на временное самоограничение в некоторых правах, нежели еще раз вернуться к затхлой диктатуре, причем уже надолго. Лишь согласие основных политических и культурных элит по вопросу о необходимости проведения реформ может дать нашему народу шанс доказать свою историческую состоятельность и полностью реализовать свое право на суверенитет.
Мы еще не осознаем, что именно сегодня нам выпало решать воистину действительно исторический вопрос, а именно: будет или не будет существовать государство по имени «Республика Беларусь». Будут или не будут наши дети и внуки зваться белорусами. Эта величайшая ответственность лежит на нынешнем поколении граждан Беларуси. Всякое было в нашей истории – и ополячивание, и русификация. Сейчас речь идет вообще о судьбе нации. Исторический опыт показывает, что нации рождаются и умирают. Кто возьмет на себя ответственность за фактическое (культурное, государственное, историческое) уничтожение целого этноса?
Кто-то думает, что, войдя в состав России, мы будем жить лучше. Не хочу ничего сказать на этот счет, кроме одного: почему я должен предавать память моих родителей, родивших меня белорусом? Да, мы – близкие народы, никто не мешает нам жить в дружбе и добрососедстве. Но даже братья и сестры предпочитают жить в разных домах, после того, как окрепнут и обзаведутся семьями. У России хватает пространства, на освоение которого ей нужны столетия. Да, мы братские народы. Нам нужен не интернат или коммуналка. Нам нужно то, к чему уже пришел Европейский Союз – выработать общие экономические и политические стандарты и открыть границы для свободной миграции людей и капиталов. Но никто ведь в Европейском Союзе не говорит, что маленькая страна Португалия должна исчезнуть только потому, что она – маленькая.
Мы можем состояться. Мы можем выжить. Но наш народ нужно учить! Крестьянина нужно учить новейшим сельскохозяйственным технологиям, инженера и рабочего – технологиям промышленным. Предприниматель должен учиться экономике, государственный служащий – искусству управления государством. Хозяйка должна учиться домоводству в новых условиях, студент – не долбить зады, а осваивать новейшие, самые перспективные направления науки. Лукашенко отбросил нас лет на четырнадцать: каждый год его правления, год этой вялотекущей войны с собственной страной, собственным народом, может засчитываться за два года. И наверстать упущенное можно лишь при условии, что все мы будем не воевать друг с другом, а учиться жить в дружбе, без лукавства и зависти. Беларусь должна учиться быть Беларусью, суверенным, рыночным, демократическим государством. Это тяжелая школа, но ее нужно пройти.
Я учусь тоже. Учусь вместе с нашим народом, вместе с собственными детьми и внуками. Эта книга – моя работа над ошибками: помните, учителя заставляли нас в школе исправлять собственные ошибки и делать упражнения на ту же тему, которую мы не усвоили. Мы все должны честно признать, в чем были не правы, и попытаться исправить совершенное нами, нашим поколением.
Всю жизнь мне кто-нибудь ставил оценки. Меня оценивали в школе и в институте, дома и на работе. Когда за меня голосовали на партийных конференциях и на выборах депутатов всех уровней – это тоже была оценка: доверяют или не доверяют. Когда обо мне писали газеты, журналисты оценивали меня как профессионала и как человека. И когда подручные Шеймана надели мне в кабинете наручники, они тоже поставили мне оценку – продемонстрировали страх и передо мной, и такими, как я.
Есть главная оценка. Это та, которую человек ставит сам себе. Сам изучил собственную жизнь, обнаружил собственные ошибки, честно исправил их и поставил себе оценку.
Но смысл в работе над ошибками еще и в ее публичности. Последнюю оценку человеку ставят его современники и потомки. Те, для кого я писал эту книгу. Я верю в справедливость их оценки и готов к дальнейшей работе.