Страница:
использовались где-то в середине шестидесятых; странник быстро набрал номер
Дж.
-- Слушаю, -- раздался спокойный знакомый голос, и Блейд ощутил, как в
груди потеплело. Молодчина старик! Глубокая ночь, а он отозвался тотчас,
словно все время только и ждал этого. И говорит так бодро...
-- Сэр, это Ричард Блейд.
-- Что случилось? Откуда вы говорите? -- с тревогой перебил Блейда
собеседник.
"Вы?" Что-то не слишком знакомое обращение...
-- Что-то произошло, сэр. Я очутился в Лондоне, голым, и меня,
естественно, задержали...
-- В Лондоне? Как в Лондоне? Вы уже вернулись? Вы же должны быть... --
взволновался старик.
-- Совершенно верно, сэр, но меня забросило почему-то в Лондон. К
старым докам в Ист-Сайде...
-- Ничего не понимаю...
-- А у его светлости... все в порядке?
-- У его светлости? -- казалось, Дж. поражен в самое сердце и не может
прийти в себя от удивления.
-- Сэр, -- решился Блейд, -- тут происходит что-то непонятное. Меня
арестовала лондонская полиция, потом передали в какой-то отдел разведки...
Они разрешили позвонить вам, потому что иначе я не могу доказать, что я --
это я. У них какая-то устаревшая информация...
-- Вот как? И кто же вас задержал? Может, с ним можно поговорить?
Блейд поднял глаза на тучного джентльмена. Вот отличная проверка!
-- Вы звонили домой старику Дж.? -- внезапно произнес тот. -- Я понял
по номеру. Дайте трубку... Благодарю... э-э... вы, старина? Да, я,
Пикебридж... Да, давненько... вернулся из Индии... новое назначение... но
погодите! Этот Ричард Блейд -- ваш человек?.. Ага... э-э... ум-гум... Голос
узнал? Понятно... Где, вы говорите, шрамы? Ага...
После этого наступила долгая пауза. Назвавшийся Пикебриджем толстяк
слушал.
-- Хорошо, старина. Да, я его, конечно, отпущу. Последняя проверка...
Не отходите от аппарата... Поднимите куртку, -- распорядился он,
поворачиваясь к Блейду.
Странник повиновался.
-- Шрамов много, -- сообщил в телефон толстяк, глядя на грудь Блейда.
-- Да, чуть выше левого соска... в виде розоватой звезды... чуть ниже --
беловатый, длиной три пальца -- словно от сабли... Совпадает? Ага... э-э...
хорошо. Да. Всего хорошего, старина.
Пикебридж дал отбой.
-- Мы со стариной Дж. -- старые приятели, -- пояснил он, глядя на
Блейда. -- Короче, он вас опознал. И шрамы... все совпадает. Отправляйтесь
домой, а утром он ждет вас у себя. Я так понимаю, разговор будет не из
приятных.
Блейд промолчал.
-- Мои сотрудники отвезут вас. -- Пикебридж поднялся, что далось ему с
некоторым трудом.
Странника вновь усадили в машину. Рядом сел молчаливый и, похоже,
изрядно разочарованный крепыш. Блейд назвал свой дорсетский адрес.
Когда машина, скрипнув тормозами, наконец остановилась возле жилища
Блейда, небо на востоке уже начало сереть. Позади осталась гонка по ночному
пустынному шоссе; странник вышел из кабины. Ключей, конечно, нет... Придется
выламывать ставню.
Спутники Блейда проводили его до самой калитки. И долго еще стояли там,
наблюдая за попытками странника отжать язычок замка. Наконец ставня
уступила, и Блейд оказался внутри.
Там все было как обычно. Те же комнаты... та же мебель, не менявшаяся с
тех самых пор, как Блейд купил это строение. В первую очередь он полез под
душ.
И тут начались странности. Куда-то запропастился купальный халат, а
вместо этого под руки попалось старое-престарое махровое полотенце. Потом на
месте не оказалось шампуня, и пришлось довольствоваться каким-то
полузасохшим куском мыла. Блейд в недоумении пустился на поиски... и, едва
выйдя в гостиную, замер, словно пригвожденный к полу.
На каминной полке стояла изящная статуэтка. Выполненная из
многоцветного стекла фигурка девушки в легких, развевающихся, одеяниях, с
тонкой шпагой в руке пробивалась сквозь хаос каких-то изломанных бронзовых
спиралей и зубчатых колес, в чьих безобразно-болезненных очертаниях
скульптор с большой силой выразил злобную и враждебную всему живому силу.
Вещица, была высотой примерно в полфута и выполнена весьма искусно. И еще --
у девушки со шпагой было лицо Зоэ...
Блейд сразу же узнал этот стиль. Но у него же никогда не было ничего
подобного! Он торопливо бросился к каминной полке. Да, это руки Зоэ... и
даже передано выражение ее глаз... Блейд осторожно приподнял статуэтку --
так и есть. На литой бронзовой подставке с нижней стороны по краю вилась
надпись знакомым полудетским почерком: "Зоэ Коривалл. Май 1970".
Он так и сел, стиснув руками голову. Что за чушь? Откуда здесь это?
Неужели... подбросили? Кто? Зоэ? Да нет, нет, этого не может быть. Зоэ давно
замужем...
Однако статуэтка повергала все эти построения во прах.
Осторожно, пригибаясь, словно солдат под обстрелом, Блейд принялся
обследовать дом. Прежде всего, разумеется, он бросился к письменному столу.
Недоставало очень многого. Нет, все документы оказались на месте,
дипломы, аттестаты и все прочее (служебное удостоверение осталось в Тауэре),
но вот исчезла та масса небольших, мелочей, что неизбежно накапливается с
годами. Пропали таллахские сувениры, пропало... Легче было сказать, что не
пропало!
Блейд прошел на кухню. Рассеянно сварил себе самый крепкий кофе, какой
только мог, и сел думать.
Разумеется, первой мыслью было -- в доме пошарили. Но кто? Обычные
воры? Да, исчезло немало ценных вещей. Но как тогда объяснить появление
скульптуры Зоэ? Она одна обращала во прах любые версии, и прояснить это мог
только один человек -- сама Зоэ Коривалл.
Ричард Блейд заскрежетал зубами. Эмоции прорывались наружу у него очень
редко, только в самых крайних случаях. Звонить замужней женщине сейчас, в
такое время, означало подставить ее под крупный семейный скандал. И хотя сам
Блейд втайне желал своему счастливому сопернику как можно больше подобных
скандалов, на деле он, естественно, никогда так не поступал. Нужно было
ждать утра, когда этот набитый деньгами хлыщ Смит-Эванс отбудет в свою
контору куда-то в Сохо, чтобы без помех поговорить с Зоэ...
Оставалось только ждать.
Может, у него, Ричарда Блейда, от беспрестанных экскурсов в миры
Измерения Икс начались провалы в памяти и галлюцинации? Может, появилась так
называемая "ложная память", когда человек абсолютно уверен, что был
свидетелем никогда не случавшихся событий? Странник помотал головой. Он уже
ни в чем не мог быть уверен.
Блейд как раз допивал свой кофе, когда где-то на подъезде к коттеджу
зафырчал мотор приближавшегося автомобиля. По высоким деревьям скользнул
свет фар. А затем...
Затем заскрипели отворяемые ворота. В лучах фар возникла темная фигура,
она распахнула створки и направилась обратно к машине с явным намерением
загнать автомобиль во двор.
Замерев, Блейд наблюдал все это, укрывшись за шторой. Кто-то явно
по-хозяйски направлялся к его коттеджу, нисколько не прячась, в открытую,
человек шел по дорожке к парадной двери, таща на плече объемистую сумку, с
какими обычно путешествуют курортники. На взломщика или агента КГБ он явно
не походил.
Обычный здравый смысл заставил бы Ричарда Блейда остаться на месте и
встретить странного гостя; однако интуиция разведчика подсказывала иное
решение. Вокруг него в последние часы творилось нечто уж слишком странное;
нельзя вступать в игру, не владея всей необходимой информацией. Согласно
этой логике, не следовало задерживаться сейчас здесь; лучше дать возможность
нежданному посетителю сделать все, что он хочет. А там многое станет ясно.
Новоприбывший остановился возле двери и сбросил сумку на землю. Из
кармана куртки появились ключи; спустя секунду над крыльцом загорелся
фонарик, и Блейд смог рассмотреть лицо гостя.
Смог рассмотреть -- и едва не вывихнул себе челюсть, когда она у него
отвисла от изумления.
На пороге дорсетского коттеджа стоял человек, совершенно неотличимый от
Ричарда Блейда.
В следующее мгновение странник уже оказался возле двери черного хода.
Щелчок, поворот, щелчок -- дверь бесшумно открыта и вновь заперта. Блейд
оказался на дорожке, ведущей к задней калитке.
Несколько минут спустя он был уже далеко.
Когда успокоилось слегка сбитое стремительным бегом дыхание, Блейд был
уже в своей лучшей интеллектуальной форме. Память впитала все увиденное,
несмотря на то, что лицо человека на крыльце странник мог видеть лишь
считанные мгновения.
Это был он, Ричард Блейд, -- такой, каким он выглядел лет десять или
девять назад, когда только-только приступил к работе в проекте "Измерение
Икс". Сходство было поразительным; что же это могло означать?
Первая пришедшая мысль была -- двойник. Двойник вроде Петрушанского,
русского агента, сумевшего проникнуть в Измерение Икс. Неужто Москва создала
и копию номер два?
Однако эта версия не выдерживала никакой критики. Что делать двойнику
здесь, в его дорсетском доме? Никаких секретных документов здесь не было и
быть не могло. Поставить "жучки"? Так для этого не надо было идти на такие
ухищрения -- достаточно пары квалифицированных техников-агентов под видом
телефонистов. И, наконец, -- если предположить, что человек, похожий на
Блейда, и в самом деле его двойник, -- как русские могли узнать, что Лейтон
только-только произвел запуск? Подобное могло произойти только в одном
случае -- если в составе ближайших сотрудников его светлости появился некто,
получающий денежное довольствие на Лубянской площади. О подобной возможности
Блейд не хотел даже и думать.
Он медленно брел по улицам тихого города, еще погруженного в сон. Была
равняя весна, под ногами хлюпала жидкая грязь, оголенные ветви деревьев
словно в панике скребли растопыренными черными пальцами до серому небу;
мало-помалу Блейд добрался до берега, до высоких меловых утесов, где еще со
времен войны остались бетонные серые коробки так и не понадобившихся доков.
Присев на холодную ступень, он смотрел на море.
Слишком много несообразностей. Слишком много странных и необъяснимых
событий, не укладывавшихся в рамки обычной логики. И венец всему --
статуэтка на камине, -- вкупе с двойником на крыльце... Это невозможно было
объяснить никакими теориями!
Как ни поспешно было бегство Ричарда Блейда из своего собственного
дома, одеться и запастись деньгами он успел. Теперь ему предстояло
отправиться к Дж. -- быть может, старику удастся пролить свет на все эти
загадочные события. Кстати, кто такой Пикебридж? Блейд знал почти всех
сослуживцев своего начальника и готов был поклясться, что никакого
Пикебриджа среди них не числилось. Откуда он взялся? Да еще окруженный
такими грамотными и ловкими ребятами? Команда у него что надо, не мог не
отметить Блейд. Однако он, прослужив в разведке без малого два десятка лет,
ни разу не слышал ни о таком отделе, ни о самом его дородном начальнике...
Блейд поднялся. Пора было ловить такси и ехать в Лондон.
Остановленная им на шоссе машина, как и все встреченные за эти безумные
часы автомобили, оказалась старой марки.
-- Куда ехать, сэр? -- водитель был настоящим кокни.
Блейд на мгновение задумался. Удостоверение осталось в Тауэре... И,
следовательно, самым логичным будет отправиться прямиком на квартиру Дж.
Блейд знал распорядок дня своего начальника назубок и не сомневался, что еще
застанет его -- с неизменной трубкой в зубах и последними газетами в руках.
Однако уже первые мили пути к Лондону заставили странника очень сильно
призадуматься на тему, стоит ли сейчас ехать к Дж. и не лучше ли направиться
совсем в иное место.
Им навстречу попадались только старые машины, причем много было таких,
что место им -- только на свалке. Это уже не могло быть случайностью.
Блейд ощутил, как на висках проступают капельки пота, а пальцы сами по
себе впиваются в подлокотник. Черт возьми! Черт возьми! Только этого мне не
хватало!..
Версия нуждалась в последней проверке. В последней, технически очень
простой проверке. Все, в чем нуждался Блейд, была сегодняшняя газета.
Поворачивая на шоссе, они миновали небольшую автозаправку.
-- Притормози, -- бросил Блейд шоферу, выскочил наружу и подбежал к
газетному ларьку.
-- Все сегодняшние, пожалуйста!
-- Два шиллинга и десять пенсов, сэр! -- заспанный мальчишка протянул
раннему клиенту свернутые тугой трубкой газеты, пахнущие типографской
краской. Все газеты были черно-белые.
Бросив парнишке банкноту и пробурчав "сдачи не надо", Блейд повернул
обратно к машине, на ходу разворачивая сверток. Его интересовало только
одно: какое сегодня число? И какой, кстати, год?
Он ощутил неприятную сухость во рту, когда под витиеватыми завитушками
шапки "Таймса" он прочитал:
"Девятнадцатое марта тысяча девятьсот семьдесят первого года".
Проклятье! Проклятье! И еще раз проклятье! Неужели... неужели провал во
времени?! Но разве такое возможно? Очевидно, на подобный вопрос мог бы
ответить только сам лорд Лейтон... Хотя почему же?
Блейд напряг память. Он должен вспомнить. Весна семьдесят первого...
Если это -- путешествие в прошлое, значит, он сам должен что-то помнить,
какие-то странные события -- взять хотя бы тот разговор с Дж.
Его усилия не закончились ничем. Он не помнил, чтобы осенью семьдесят
первого у него были какие-то неприятности. И Дж. никогда ни жестом, ни
словом не намекал ему, что его поднял с постели какой-то Пикебридж, что его,
Блейда, якобы задержала полиция... ничего этого не было! Если... если,
конечно, его не подводит память.
И, кроме того, версия с провалом во времени отлично объясняла дату на
свежих газетах, обилие старых автомобилей на шоссе, молодое лицо самого
Ричарда Блейда там, на крыльце -- но никак не объясняла статуэтку Зоэ.
Статуэтка... статуэтка... маленькая изящная безделушка, которые Зоэ так
любит мастерить. Блейд чувствовал, что здесь и скрыт ключ к разгадке. Одно
из двух -- либо он, Блейд из будущего (условно говоря), действительно
страдает провалами в памяти (что маловероятно), либо... либо компьютер его
светлости выполнил свою задачу на все сто процентов. И он, Блейд, сейчас и в
самом деле находится в Измерении Икс, в мире, который почти во всем походит
на Землю. В мире, где есть Англия, есть Лондон, где есть отдел МИ6 (или уже
МИ6А?) и его сухопарый руководитель Дж., где есть Зоэ Коривалл...
И где есть он сам, Ричард Блейд.
Да, эта версия объясняла все факты да единого. Можно было поражаться
изощренности этих отличий (вроде статуэтки), поражаться ничтожно малой
вероятности отыскать подобный мир среди мириадов и мириадов иных... но для
самого Блейда главным сейчас было иное. Выжить.
И он уже знал, что сделать это будет нелегко. Уж комукому, а ему-то
была отлично известна система безопасности, паспортного контроля и всего
прочего, к чему привела неумолимая логика "холодной войны"! Конечно, здесь
он мог в полной мере использовать свои агентурные возможности, и все же, все
же... Слишком мощный противник противостоял ему на сей раз. Само Соединенное
Королевство!
На мгновение у Блейда мелькнула очень здравая и трезвая мысль передать
с помощью спейсера сигнал экстренного возвращения. Что ему делать в таком
мире, как этот? Не грабить же Национальный Банк, черт побери! Вряд ли это
путешествие принесет большие прибыли проекту...
Тем временем такси приближалось к городу. Блейд лихорадочно размышлял.
Нет, пожалуй, к старине Дж. идти не следует. Пока не следует. Чего доброго,
отправит за решетку до полного выяснения всех обстоятельств. Да и вообще,
прежде всего следовало обзавестись легендой, документами и всеми прочими
мелкими и не всегда приятными аксессуарами, кои создала цивилизация.
На окраине города Блейд велел водителю остановиться.
Да, это Лондон. Ну что ж, пусть ты -- город, в другом мире, но, раз по
твоим камням ступают туфельки незабвенной Зоэ, мне тоже есть чем тут
заняться. Блейд невесело усмехнулся. "Кажется, у меня появилась цель", --
подумал он, направляясь к конечной остановке автобуса.
Блейд провел в Лондоне весь день. В какой-то момент ему даже пришло в
голову, что все случившееся -- настоящий подарок судьбы. Здесь на него не
кидались орды кровожадных дикарей, ему не угрожали монстры-людоеды... И
самое главное -- он знал будущее этого мира. Какое-то время он просто
коллекционировал различия, которые удавалось обнаружить. И, надо сказать,
этих различий оказалось очень мало.
Такие же точно дворцы в центре. Такой же точно Гайд-парк. Колонна
Нельсона на Трафальгарской площади, ничем не отличавшаяся от знакомого
Блейду с детства ее двойника; конные статуи королей; гвардейцы у дворца Ее
Величества -- форма не отличается ни единым позументом.
И лишь в одном месте, возле Пикадилли, выход из подземки оказался на
противоположной стороне улицы, чем в родном Лондоне Блейда. Это было самым
значительным отличием; остальные, вроде несколько иного цвета фасадов или
сдвинутого ларька, в котором продавали не "хот доги", а "гамбургеры", в счет
не шли. Несколько чуть измененных реклам... небесноголубой цвет на фирменном
"фордовском" овале вместо темносинего...
В общем, мелкие детали.
Под вечер Блейд отправился в Ист-Сайд. Там, среди дешевых забегаловок,
во времена его молодости скрывалось достаточно много весьма любопытных
заведений, где торговали всем чем угодно -- от оружия и наркотиков до женщин
и экзотических животных. Ну и фальшивые документы отыскать там тоже не
составляло труда.
Блейд пошуршал кредитками в кармане. Маловато... Хорошо, что он не
прихватил всю пачку, иначе его двойник уже бы, наверное, поднял тревогу. Но,
так или иначе, безболезненно добыть новые средства он мог только на
городском дне.
Сменив несколько машин и решив, что след запутан достаточно надежно,
странник толкнул неприметную коричневую дверь, над которой тускло, словно
нехотя, светилась неоновая вывеска: "Бар Лефти. Закуски и развлечения". С
закусками здесь обстояло крайне неважно, а вот развлечения были на высоте. И
Блейд намеревался принять в них участие.
За обшарпанной дверью оказался небольшой тамбур; как и положено, у
ближней стены восседал здоровенный громила. У косяка внутренней двери
томился его напарник, бледное прыщавое существо с мотоциклетной цепью.
-- Куда, мистер? -- просипел охранник, дохнув на Блейда могучим пивным
духом. -- Рано еще. Все закрыто...
-- Мне надо видеть старину Бака. -- Блейд внутренне напрягся. У него
недоставало времени тщательно собирать информацию. Он исходил из того, что
здесь все почти так же, как и на Земле.
-- Это еще зачем? -- лениво процедил громила. Он был выше Блейда почти
на полголовы, шире в плечах, а уж руки его скорее напоминали бараньи ляжки.
-- Наняться хочу, -- коротко бросил Блейд.
-- Наняться? -- мутные глазки охранника приоткрылись.
-- Позови хозяина, -- повысил голос Блейд. -- Позови, пока я не
продемонстрировал тебе, что пришел не просто так!
-- Вот как? -- громила оживился. -- Хозяин всегда находит себе людей
сам. И он очень не любит, когда хорошо одетые фраера с улицы... или из
полиции начинают совать свой длинный нос в наше дело.
Блейд безразлично покивал головой. Он даже не вынул рук из карманов
плаща. Что ж, на иной прием здесь рассчитывать не приходилось.
Кулак странника врезался в заросший недельной щетиной подбородок
громилы. Удар был нанесен с такой быстротой, что охранник не успел даже
пошевелиться. Второго не потребовалось -- громила потерял сознание. Он с
шумом рухнул на пол, точно поверженный молнией Зевса гигант.
Сопляк взвизгнул и прыгнул было вперед, размахнувшись цепью. Возможно,
он и умел довольно-таки ловко владеть ею и смог бы выстоять против физически
гораздо более сильного человека -- если бы только этим человеком оказался
кто-то иной, а не Ричард Блейд.
Рука Блейда перехватила кисть юнца в воздухе, цепь просвистела мимо.
Замахнуться вторично парень уже не успел: Блейд четко, как на тренировке,
ударил его локтем в солнечное сплетение и вырвал цепь из ослабевших пальцев.
-- А теперь ты проведешь меня к хозяину, -- прорычал он прямо в лицо
парню, едва тот несколько пришел в себя. За громилу Блейд не беспокоился --
странник знал силу собственного удара.
Юнец торопливо закивал. Из кармана появилась связка ключей, внутренняя
дверь была отперта, и Блейд шагнул следом за своим трясущимся провожатым.
На первый взгляд бар, когда они вошли, был самым типичным заведением,
кроме одного лишь довольно необычного пустого пространства в самой середине.
В остальном же он походил на американизированный бар -- даже не на старый
добрый английский паб. Вдоль дальней стены тянулась длинная стойка, в
зальчике было тихо и пустынно, стулья стояли вверх ножками на столах. Блейд
прошел прямиком за стойку -- через узкий проход в крошечное помещение без
окон, освещенное лампой дневного света, где старина Бак держал что-то вроде
конторы.
По стенам теснились плакаты с обнаженными красотками, в углу
возвышалась внушительных размеров стойка с разнообразными горячительными
напитками, причем сортом много выше тех, что были выставлены в общем зале.
Письменный стол с истерзанной полировкой и многочисленными жжеными пятнами
от окурков был девственно чист, если не считать старого-престарого
обшарпанного телефона.
Однако за этим столом восседал сам старина Бак, и этим все было
сказано.
Когда-то в своей реальности и в своем времени Блейд имел с ним контакт.
Бак проходил по делу о торговле наркотиками, но никаких улик добыть не
удалось. Впрочем, Блейд и по сей день был уверен, что "травкой" Бак не
баловался. Он занимался другим -- гладиаторскими боями. Сам в прошлом
профессиональный боксер, даже уйдя на покой, он не смог расстаться со своим
кровавым бизнесом. Разумеется, все это делалось полуподпольно; власти не
слишком-то одобряли происходящее. Тем не менее в третьеразрядной забегаловке
Бака встречались весьма рафинированные посетители, пришедшие пощекотать себе
нервы созерцанием боя без правил, в котором разрешены были все, даже самые
подлые приемы.
Бак молча поднял голову и воззрился на странного посетителя. Был он
невелик ростом -- всего пять футов, -- зато из-за широченных плеч мог
протиснуться не во всякую дверь. Пудовые кулачищи своротили на ринге не одну
челюсть; безрукавка открывала для обозрения чудовищные мускулы, отнюдь не
заплывшие жирком. Старина Бак умел поддерживать форму.
-- Чего надо? -- прохрипел он, уставясь на Блейда. Взгляд, у него был
под стать внешности -- тяжелый, неприятный, какойто оценивающий, словно он
уже прикидывал, каких габаритов гроб придется заказывать для очередного
возмутителя спокойствия.
-- Ты меня не узнаешь, Бак Шэллоу? -- ледяным тоном осведомился Блейд.
По его собственному календарю случай с отставным боксером имел место в мае
1967-го; оставалось только надеяться, что подобные же события имели место и
здесь.
-- Не узнаю, -- прохрипел Бак. -- Мотал бы ты отсюда, мистер. У меня,
знаешь ли, пока еще закрыто. И как это тебя впустили?
-- Не узнаю тебя, старина, -- прежним тоном заметил Блейд, небрежно
присаживаясь на край стола -- стульев в конторе Бака просто не было. На
единственном устроился сам хозяин. -- Раньше ты выбирал более умелых и
расторопных. А этот твой орангутанг -- он ведь самое большее годится для
зоопарка, сидеть в клетке и визжать на потеху почтеннейшей публике. Я
оставил его в прихожей. Он был крайне невежлив.
В этом мире уважали силу, только силу и ничего кроме силы. Вежливость
однозначно воспринималась как символ слабости.
Бак медленно наливался кровью.
-- Остынь, приятель, -- посоветовал ему Блейд. -- Я вижу, ты меня решил
не узнавать. Что ж, твое право. Тогда я спрошу у тебя: тебе нужен хороший
боец на ближайшие несколько вечеров?
Бак поднял взор на прыщеватого юнца, и того моментально словно ветрам
сдуло.
-- А я ведь тебя как будто бы припоминаю, -- прохрипел бывший боксер,
пристально глядя Блейду в глаза. -- Я ведь как будто тебя видел...
-- Да, то самое дало о травке, когда тебя едва не упекли на двадцать
лет за вовлечение несовершеннолетних в... ну, сам помнишь, во что.
-- Ты много знаешь, приятель, -- маленькие глазки буравили лицо Блейда.
-- Я рад, что ты в этом убедился:
-- Ты очень мне напоминаешь того парня... Ты его старший брат? Отец?
Хотя нет, нет... дядя?
-- Ты прав, -- Блейд поклонился. -- Именно дядя. Из... из Южной
Америки.
-- Так что тебе здесь надо? Учти, я закладывать никого не стану. Мое
заведение чистое, здесь сами полицейские порой бывают!
-- Тебе не придется никого закладывать. Бак, -- усмехнулся Блейд. --
Мне надо подкопить деньжат... и встретиться тут у тебя кое с кем.
-- Ты это брось! -- зарычал Бак. -- Я не знаю тебя, парень. И что-то
твои речи мне перестали нравиться!
-- Я тебе уже объяснил -- мне надо подработать. И еще -- купить хорошую
ксиву.
-- Что, что? -- кажется, Бак был действительно ошарашен. В первый раз
за все время беседы.
-- Что слышал. Я готов побоксироватъ у тебя некоторое время. Я не
полицейский и готов отработать твои услуги. И не забывай, что в голове у
меня слишком много такого, о чем ты предпочел бы не вспоминать, Бак Шэллоу!
Так что нам лучше не ссориться. Мы могли бы стать полезны друг другу, вместо
того чтобы взаимно ломать ребра.
Бак опустил голову, размышляя. Блейд терпеливо ждал.
-- Ладно, парень. Мне кажется, что ты не врешь. Легавые озаботились бы
придумать что-то пооригинальнее, если бы решили подослать ко мне кого-то...
ладно, по рукам! Сегодня вечером у меня будет представление. Одноглазый Джо
наверняка опять налижется... выйдешь вместо него. Только учти -- сразу
Дж.
-- Слушаю, -- раздался спокойный знакомый голос, и Блейд ощутил, как в
груди потеплело. Молодчина старик! Глубокая ночь, а он отозвался тотчас,
словно все время только и ждал этого. И говорит так бодро...
-- Сэр, это Ричард Блейд.
-- Что случилось? Откуда вы говорите? -- с тревогой перебил Блейда
собеседник.
"Вы?" Что-то не слишком знакомое обращение...
-- Что-то произошло, сэр. Я очутился в Лондоне, голым, и меня,
естественно, задержали...
-- В Лондоне? Как в Лондоне? Вы уже вернулись? Вы же должны быть... --
взволновался старик.
-- Совершенно верно, сэр, но меня забросило почему-то в Лондон. К
старым докам в Ист-Сайде...
-- Ничего не понимаю...
-- А у его светлости... все в порядке?
-- У его светлости? -- казалось, Дж. поражен в самое сердце и не может
прийти в себя от удивления.
-- Сэр, -- решился Блейд, -- тут происходит что-то непонятное. Меня
арестовала лондонская полиция, потом передали в какой-то отдел разведки...
Они разрешили позвонить вам, потому что иначе я не могу доказать, что я --
это я. У них какая-то устаревшая информация...
-- Вот как? И кто же вас задержал? Может, с ним можно поговорить?
Блейд поднял глаза на тучного джентльмена. Вот отличная проверка!
-- Вы звонили домой старику Дж.? -- внезапно произнес тот. -- Я понял
по номеру. Дайте трубку... Благодарю... э-э... вы, старина? Да, я,
Пикебридж... Да, давненько... вернулся из Индии... новое назначение... но
погодите! Этот Ричард Блейд -- ваш человек?.. Ага... э-э... ум-гум... Голос
узнал? Понятно... Где, вы говорите, шрамы? Ага...
После этого наступила долгая пауза. Назвавшийся Пикебриджем толстяк
слушал.
-- Хорошо, старина. Да, я его, конечно, отпущу. Последняя проверка...
Не отходите от аппарата... Поднимите куртку, -- распорядился он,
поворачиваясь к Блейду.
Странник повиновался.
-- Шрамов много, -- сообщил в телефон толстяк, глядя на грудь Блейда.
-- Да, чуть выше левого соска... в виде розоватой звезды... чуть ниже --
беловатый, длиной три пальца -- словно от сабли... Совпадает? Ага... э-э...
хорошо. Да. Всего хорошего, старина.
Пикебридж дал отбой.
-- Мы со стариной Дж. -- старые приятели, -- пояснил он, глядя на
Блейда. -- Короче, он вас опознал. И шрамы... все совпадает. Отправляйтесь
домой, а утром он ждет вас у себя. Я так понимаю, разговор будет не из
приятных.
Блейд промолчал.
-- Мои сотрудники отвезут вас. -- Пикебридж поднялся, что далось ему с
некоторым трудом.
Странника вновь усадили в машину. Рядом сел молчаливый и, похоже,
изрядно разочарованный крепыш. Блейд назвал свой дорсетский адрес.
Когда машина, скрипнув тормозами, наконец остановилась возле жилища
Блейда, небо на востоке уже начало сереть. Позади осталась гонка по ночному
пустынному шоссе; странник вышел из кабины. Ключей, конечно, нет... Придется
выламывать ставню.
Спутники Блейда проводили его до самой калитки. И долго еще стояли там,
наблюдая за попытками странника отжать язычок замка. Наконец ставня
уступила, и Блейд оказался внутри.
Там все было как обычно. Те же комнаты... та же мебель, не менявшаяся с
тех самых пор, как Блейд купил это строение. В первую очередь он полез под
душ.
И тут начались странности. Куда-то запропастился купальный халат, а
вместо этого под руки попалось старое-престарое махровое полотенце. Потом на
месте не оказалось шампуня, и пришлось довольствоваться каким-то
полузасохшим куском мыла. Блейд в недоумении пустился на поиски... и, едва
выйдя в гостиную, замер, словно пригвожденный к полу.
На каминной полке стояла изящная статуэтка. Выполненная из
многоцветного стекла фигурка девушки в легких, развевающихся, одеяниях, с
тонкой шпагой в руке пробивалась сквозь хаос каких-то изломанных бронзовых
спиралей и зубчатых колес, в чьих безобразно-болезненных очертаниях
скульптор с большой силой выразил злобную и враждебную всему живому силу.
Вещица, была высотой примерно в полфута и выполнена весьма искусно. И еще --
у девушки со шпагой было лицо Зоэ...
Блейд сразу же узнал этот стиль. Но у него же никогда не было ничего
подобного! Он торопливо бросился к каминной полке. Да, это руки Зоэ... и
даже передано выражение ее глаз... Блейд осторожно приподнял статуэтку --
так и есть. На литой бронзовой подставке с нижней стороны по краю вилась
надпись знакомым полудетским почерком: "Зоэ Коривалл. Май 1970".
Он так и сел, стиснув руками голову. Что за чушь? Откуда здесь это?
Неужели... подбросили? Кто? Зоэ? Да нет, нет, этого не может быть. Зоэ давно
замужем...
Однако статуэтка повергала все эти построения во прах.
Осторожно, пригибаясь, словно солдат под обстрелом, Блейд принялся
обследовать дом. Прежде всего, разумеется, он бросился к письменному столу.
Недоставало очень многого. Нет, все документы оказались на месте,
дипломы, аттестаты и все прочее (служебное удостоверение осталось в Тауэре),
но вот исчезла та масса небольших, мелочей, что неизбежно накапливается с
годами. Пропали таллахские сувениры, пропало... Легче было сказать, что не
пропало!
Блейд прошел на кухню. Рассеянно сварил себе самый крепкий кофе, какой
только мог, и сел думать.
Разумеется, первой мыслью было -- в доме пошарили. Но кто? Обычные
воры? Да, исчезло немало ценных вещей. Но как тогда объяснить появление
скульптуры Зоэ? Она одна обращала во прах любые версии, и прояснить это мог
только один человек -- сама Зоэ Коривалл.
Ричард Блейд заскрежетал зубами. Эмоции прорывались наружу у него очень
редко, только в самых крайних случаях. Звонить замужней женщине сейчас, в
такое время, означало подставить ее под крупный семейный скандал. И хотя сам
Блейд втайне желал своему счастливому сопернику как можно больше подобных
скандалов, на деле он, естественно, никогда так не поступал. Нужно было
ждать утра, когда этот набитый деньгами хлыщ Смит-Эванс отбудет в свою
контору куда-то в Сохо, чтобы без помех поговорить с Зоэ...
Оставалось только ждать.
Может, у него, Ричарда Блейда, от беспрестанных экскурсов в миры
Измерения Икс начались провалы в памяти и галлюцинации? Может, появилась так
называемая "ложная память", когда человек абсолютно уверен, что был
свидетелем никогда не случавшихся событий? Странник помотал головой. Он уже
ни в чем не мог быть уверен.
Блейд как раз допивал свой кофе, когда где-то на подъезде к коттеджу
зафырчал мотор приближавшегося автомобиля. По высоким деревьям скользнул
свет фар. А затем...
Затем заскрипели отворяемые ворота. В лучах фар возникла темная фигура,
она распахнула створки и направилась обратно к машине с явным намерением
загнать автомобиль во двор.
Замерев, Блейд наблюдал все это, укрывшись за шторой. Кто-то явно
по-хозяйски направлялся к его коттеджу, нисколько не прячась, в открытую,
человек шел по дорожке к парадной двери, таща на плече объемистую сумку, с
какими обычно путешествуют курортники. На взломщика или агента КГБ он явно
не походил.
Обычный здравый смысл заставил бы Ричарда Блейда остаться на месте и
встретить странного гостя; однако интуиция разведчика подсказывала иное
решение. Вокруг него в последние часы творилось нечто уж слишком странное;
нельзя вступать в игру, не владея всей необходимой информацией. Согласно
этой логике, не следовало задерживаться сейчас здесь; лучше дать возможность
нежданному посетителю сделать все, что он хочет. А там многое станет ясно.
Новоприбывший остановился возле двери и сбросил сумку на землю. Из
кармана куртки появились ключи; спустя секунду над крыльцом загорелся
фонарик, и Блейд смог рассмотреть лицо гостя.
Смог рассмотреть -- и едва не вывихнул себе челюсть, когда она у него
отвисла от изумления.
На пороге дорсетского коттеджа стоял человек, совершенно неотличимый от
Ричарда Блейда.
В следующее мгновение странник уже оказался возле двери черного хода.
Щелчок, поворот, щелчок -- дверь бесшумно открыта и вновь заперта. Блейд
оказался на дорожке, ведущей к задней калитке.
Несколько минут спустя он был уже далеко.
Когда успокоилось слегка сбитое стремительным бегом дыхание, Блейд был
уже в своей лучшей интеллектуальной форме. Память впитала все увиденное,
несмотря на то, что лицо человека на крыльце странник мог видеть лишь
считанные мгновения.
Это был он, Ричард Блейд, -- такой, каким он выглядел лет десять или
девять назад, когда только-только приступил к работе в проекте "Измерение
Икс". Сходство было поразительным; что же это могло означать?
Первая пришедшая мысль была -- двойник. Двойник вроде Петрушанского,
русского агента, сумевшего проникнуть в Измерение Икс. Неужто Москва создала
и копию номер два?
Однако эта версия не выдерживала никакой критики. Что делать двойнику
здесь, в его дорсетском доме? Никаких секретных документов здесь не было и
быть не могло. Поставить "жучки"? Так для этого не надо было идти на такие
ухищрения -- достаточно пары квалифицированных техников-агентов под видом
телефонистов. И, наконец, -- если предположить, что человек, похожий на
Блейда, и в самом деле его двойник, -- как русские могли узнать, что Лейтон
только-только произвел запуск? Подобное могло произойти только в одном
случае -- если в составе ближайших сотрудников его светлости появился некто,
получающий денежное довольствие на Лубянской площади. О подобной возможности
Блейд не хотел даже и думать.
Он медленно брел по улицам тихого города, еще погруженного в сон. Была
равняя весна, под ногами хлюпала жидкая грязь, оголенные ветви деревьев
словно в панике скребли растопыренными черными пальцами до серому небу;
мало-помалу Блейд добрался до берега, до высоких меловых утесов, где еще со
времен войны остались бетонные серые коробки так и не понадобившихся доков.
Присев на холодную ступень, он смотрел на море.
Слишком много несообразностей. Слишком много странных и необъяснимых
событий, не укладывавшихся в рамки обычной логики. И венец всему --
статуэтка на камине, -- вкупе с двойником на крыльце... Это невозможно было
объяснить никакими теориями!
Как ни поспешно было бегство Ричарда Блейда из своего собственного
дома, одеться и запастись деньгами он успел. Теперь ему предстояло
отправиться к Дж. -- быть может, старику удастся пролить свет на все эти
загадочные события. Кстати, кто такой Пикебридж? Блейд знал почти всех
сослуживцев своего начальника и готов был поклясться, что никакого
Пикебриджа среди них не числилось. Откуда он взялся? Да еще окруженный
такими грамотными и ловкими ребятами? Команда у него что надо, не мог не
отметить Блейд. Однако он, прослужив в разведке без малого два десятка лет,
ни разу не слышал ни о таком отделе, ни о самом его дородном начальнике...
Блейд поднялся. Пора было ловить такси и ехать в Лондон.
Остановленная им на шоссе машина, как и все встреченные за эти безумные
часы автомобили, оказалась старой марки.
-- Куда ехать, сэр? -- водитель был настоящим кокни.
Блейд на мгновение задумался. Удостоверение осталось в Тауэре... И,
следовательно, самым логичным будет отправиться прямиком на квартиру Дж.
Блейд знал распорядок дня своего начальника назубок и не сомневался, что еще
застанет его -- с неизменной трубкой в зубах и последними газетами в руках.
Однако уже первые мили пути к Лондону заставили странника очень сильно
призадуматься на тему, стоит ли сейчас ехать к Дж. и не лучше ли направиться
совсем в иное место.
Им навстречу попадались только старые машины, причем много было таких,
что место им -- только на свалке. Это уже не могло быть случайностью.
Блейд ощутил, как на висках проступают капельки пота, а пальцы сами по
себе впиваются в подлокотник. Черт возьми! Черт возьми! Только этого мне не
хватало!..
Версия нуждалась в последней проверке. В последней, технически очень
простой проверке. Все, в чем нуждался Блейд, была сегодняшняя газета.
Поворачивая на шоссе, они миновали небольшую автозаправку.
-- Притормози, -- бросил Блейд шоферу, выскочил наружу и подбежал к
газетному ларьку.
-- Все сегодняшние, пожалуйста!
-- Два шиллинга и десять пенсов, сэр! -- заспанный мальчишка протянул
раннему клиенту свернутые тугой трубкой газеты, пахнущие типографской
краской. Все газеты были черно-белые.
Бросив парнишке банкноту и пробурчав "сдачи не надо", Блейд повернул
обратно к машине, на ходу разворачивая сверток. Его интересовало только
одно: какое сегодня число? И какой, кстати, год?
Он ощутил неприятную сухость во рту, когда под витиеватыми завитушками
шапки "Таймса" он прочитал:
"Девятнадцатое марта тысяча девятьсот семьдесят первого года".
Проклятье! Проклятье! И еще раз проклятье! Неужели... неужели провал во
времени?! Но разве такое возможно? Очевидно, на подобный вопрос мог бы
ответить только сам лорд Лейтон... Хотя почему же?
Блейд напряг память. Он должен вспомнить. Весна семьдесят первого...
Если это -- путешествие в прошлое, значит, он сам должен что-то помнить,
какие-то странные события -- взять хотя бы тот разговор с Дж.
Его усилия не закончились ничем. Он не помнил, чтобы осенью семьдесят
первого у него были какие-то неприятности. И Дж. никогда ни жестом, ни
словом не намекал ему, что его поднял с постели какой-то Пикебридж, что его,
Блейда, якобы задержала полиция... ничего этого не было! Если... если,
конечно, его не подводит память.
И, кроме того, версия с провалом во времени отлично объясняла дату на
свежих газетах, обилие старых автомобилей на шоссе, молодое лицо самого
Ричарда Блейда там, на крыльце -- но никак не объясняла статуэтку Зоэ.
Статуэтка... статуэтка... маленькая изящная безделушка, которые Зоэ так
любит мастерить. Блейд чувствовал, что здесь и скрыт ключ к разгадке. Одно
из двух -- либо он, Блейд из будущего (условно говоря), действительно
страдает провалами в памяти (что маловероятно), либо... либо компьютер его
светлости выполнил свою задачу на все сто процентов. И он, Блейд, сейчас и в
самом деле находится в Измерении Икс, в мире, который почти во всем походит
на Землю. В мире, где есть Англия, есть Лондон, где есть отдел МИ6 (или уже
МИ6А?) и его сухопарый руководитель Дж., где есть Зоэ Коривалл...
И где есть он сам, Ричард Блейд.
Да, эта версия объясняла все факты да единого. Можно было поражаться
изощренности этих отличий (вроде статуэтки), поражаться ничтожно малой
вероятности отыскать подобный мир среди мириадов и мириадов иных... но для
самого Блейда главным сейчас было иное. Выжить.
И он уже знал, что сделать это будет нелегко. Уж комукому, а ему-то
была отлично известна система безопасности, паспортного контроля и всего
прочего, к чему привела неумолимая логика "холодной войны"! Конечно, здесь
он мог в полной мере использовать свои агентурные возможности, и все же, все
же... Слишком мощный противник противостоял ему на сей раз. Само Соединенное
Королевство!
На мгновение у Блейда мелькнула очень здравая и трезвая мысль передать
с помощью спейсера сигнал экстренного возвращения. Что ему делать в таком
мире, как этот? Не грабить же Национальный Банк, черт побери! Вряд ли это
путешествие принесет большие прибыли проекту...
Тем временем такси приближалось к городу. Блейд лихорадочно размышлял.
Нет, пожалуй, к старине Дж. идти не следует. Пока не следует. Чего доброго,
отправит за решетку до полного выяснения всех обстоятельств. Да и вообще,
прежде всего следовало обзавестись легендой, документами и всеми прочими
мелкими и не всегда приятными аксессуарами, кои создала цивилизация.
На окраине города Блейд велел водителю остановиться.
Да, это Лондон. Ну что ж, пусть ты -- город, в другом мире, но, раз по
твоим камням ступают туфельки незабвенной Зоэ, мне тоже есть чем тут
заняться. Блейд невесело усмехнулся. "Кажется, у меня появилась цель", --
подумал он, направляясь к конечной остановке автобуса.
Блейд провел в Лондоне весь день. В какой-то момент ему даже пришло в
голову, что все случившееся -- настоящий подарок судьбы. Здесь на него не
кидались орды кровожадных дикарей, ему не угрожали монстры-людоеды... И
самое главное -- он знал будущее этого мира. Какое-то время он просто
коллекционировал различия, которые удавалось обнаружить. И, надо сказать,
этих различий оказалось очень мало.
Такие же точно дворцы в центре. Такой же точно Гайд-парк. Колонна
Нельсона на Трафальгарской площади, ничем не отличавшаяся от знакомого
Блейду с детства ее двойника; конные статуи королей; гвардейцы у дворца Ее
Величества -- форма не отличается ни единым позументом.
И лишь в одном месте, возле Пикадилли, выход из подземки оказался на
противоположной стороне улицы, чем в родном Лондоне Блейда. Это было самым
значительным отличием; остальные, вроде несколько иного цвета фасадов или
сдвинутого ларька, в котором продавали не "хот доги", а "гамбургеры", в счет
не шли. Несколько чуть измененных реклам... небесноголубой цвет на фирменном
"фордовском" овале вместо темносинего...
В общем, мелкие детали.
Под вечер Блейд отправился в Ист-Сайд. Там, среди дешевых забегаловок,
во времена его молодости скрывалось достаточно много весьма любопытных
заведений, где торговали всем чем угодно -- от оружия и наркотиков до женщин
и экзотических животных. Ну и фальшивые документы отыскать там тоже не
составляло труда.
Блейд пошуршал кредитками в кармане. Маловато... Хорошо, что он не
прихватил всю пачку, иначе его двойник уже бы, наверное, поднял тревогу. Но,
так или иначе, безболезненно добыть новые средства он мог только на
городском дне.
Сменив несколько машин и решив, что след запутан достаточно надежно,
странник толкнул неприметную коричневую дверь, над которой тускло, словно
нехотя, светилась неоновая вывеска: "Бар Лефти. Закуски и развлечения". С
закусками здесь обстояло крайне неважно, а вот развлечения были на высоте. И
Блейд намеревался принять в них участие.
За обшарпанной дверью оказался небольшой тамбур; как и положено, у
ближней стены восседал здоровенный громила. У косяка внутренней двери
томился его напарник, бледное прыщавое существо с мотоциклетной цепью.
-- Куда, мистер? -- просипел охранник, дохнув на Блейда могучим пивным
духом. -- Рано еще. Все закрыто...
-- Мне надо видеть старину Бака. -- Блейд внутренне напрягся. У него
недоставало времени тщательно собирать информацию. Он исходил из того, что
здесь все почти так же, как и на Земле.
-- Это еще зачем? -- лениво процедил громила. Он был выше Блейда почти
на полголовы, шире в плечах, а уж руки его скорее напоминали бараньи ляжки.
-- Наняться хочу, -- коротко бросил Блейд.
-- Наняться? -- мутные глазки охранника приоткрылись.
-- Позови хозяина, -- повысил голос Блейд. -- Позови, пока я не
продемонстрировал тебе, что пришел не просто так!
-- Вот как? -- громила оживился. -- Хозяин всегда находит себе людей
сам. И он очень не любит, когда хорошо одетые фраера с улицы... или из
полиции начинают совать свой длинный нос в наше дело.
Блейд безразлично покивал головой. Он даже не вынул рук из карманов
плаща. Что ж, на иной прием здесь рассчитывать не приходилось.
Кулак странника врезался в заросший недельной щетиной подбородок
громилы. Удар был нанесен с такой быстротой, что охранник не успел даже
пошевелиться. Второго не потребовалось -- громила потерял сознание. Он с
шумом рухнул на пол, точно поверженный молнией Зевса гигант.
Сопляк взвизгнул и прыгнул было вперед, размахнувшись цепью. Возможно,
он и умел довольно-таки ловко владеть ею и смог бы выстоять против физически
гораздо более сильного человека -- если бы только этим человеком оказался
кто-то иной, а не Ричард Блейд.
Рука Блейда перехватила кисть юнца в воздухе, цепь просвистела мимо.
Замахнуться вторично парень уже не успел: Блейд четко, как на тренировке,
ударил его локтем в солнечное сплетение и вырвал цепь из ослабевших пальцев.
-- А теперь ты проведешь меня к хозяину, -- прорычал он прямо в лицо
парню, едва тот несколько пришел в себя. За громилу Блейд не беспокоился --
странник знал силу собственного удара.
Юнец торопливо закивал. Из кармана появилась связка ключей, внутренняя
дверь была отперта, и Блейд шагнул следом за своим трясущимся провожатым.
На первый взгляд бар, когда они вошли, был самым типичным заведением,
кроме одного лишь довольно необычного пустого пространства в самой середине.
В остальном же он походил на американизированный бар -- даже не на старый
добрый английский паб. Вдоль дальней стены тянулась длинная стойка, в
зальчике было тихо и пустынно, стулья стояли вверх ножками на столах. Блейд
прошел прямиком за стойку -- через узкий проход в крошечное помещение без
окон, освещенное лампой дневного света, где старина Бак держал что-то вроде
конторы.
По стенам теснились плакаты с обнаженными красотками, в углу
возвышалась внушительных размеров стойка с разнообразными горячительными
напитками, причем сортом много выше тех, что были выставлены в общем зале.
Письменный стол с истерзанной полировкой и многочисленными жжеными пятнами
от окурков был девственно чист, если не считать старого-престарого
обшарпанного телефона.
Однако за этим столом восседал сам старина Бак, и этим все было
сказано.
Когда-то в своей реальности и в своем времени Блейд имел с ним контакт.
Бак проходил по делу о торговле наркотиками, но никаких улик добыть не
удалось. Впрочем, Блейд и по сей день был уверен, что "травкой" Бак не
баловался. Он занимался другим -- гладиаторскими боями. Сам в прошлом
профессиональный боксер, даже уйдя на покой, он не смог расстаться со своим
кровавым бизнесом. Разумеется, все это делалось полуподпольно; власти не
слишком-то одобряли происходящее. Тем не менее в третьеразрядной забегаловке
Бака встречались весьма рафинированные посетители, пришедшие пощекотать себе
нервы созерцанием боя без правил, в котором разрешены были все, даже самые
подлые приемы.
Бак молча поднял голову и воззрился на странного посетителя. Был он
невелик ростом -- всего пять футов, -- зато из-за широченных плеч мог
протиснуться не во всякую дверь. Пудовые кулачищи своротили на ринге не одну
челюсть; безрукавка открывала для обозрения чудовищные мускулы, отнюдь не
заплывшие жирком. Старина Бак умел поддерживать форму.
-- Чего надо? -- прохрипел он, уставясь на Блейда. Взгляд, у него был
под стать внешности -- тяжелый, неприятный, какойто оценивающий, словно он
уже прикидывал, каких габаритов гроб придется заказывать для очередного
возмутителя спокойствия.
-- Ты меня не узнаешь, Бак Шэллоу? -- ледяным тоном осведомился Блейд.
По его собственному календарю случай с отставным боксером имел место в мае
1967-го; оставалось только надеяться, что подобные же события имели место и
здесь.
-- Не узнаю, -- прохрипел Бак. -- Мотал бы ты отсюда, мистер. У меня,
знаешь ли, пока еще закрыто. И как это тебя впустили?
-- Не узнаю тебя, старина, -- прежним тоном заметил Блейд, небрежно
присаживаясь на край стола -- стульев в конторе Бака просто не было. На
единственном устроился сам хозяин. -- Раньше ты выбирал более умелых и
расторопных. А этот твой орангутанг -- он ведь самое большее годится для
зоопарка, сидеть в клетке и визжать на потеху почтеннейшей публике. Я
оставил его в прихожей. Он был крайне невежлив.
В этом мире уважали силу, только силу и ничего кроме силы. Вежливость
однозначно воспринималась как символ слабости.
Бак медленно наливался кровью.
-- Остынь, приятель, -- посоветовал ему Блейд. -- Я вижу, ты меня решил
не узнавать. Что ж, твое право. Тогда я спрошу у тебя: тебе нужен хороший
боец на ближайшие несколько вечеров?
Бак поднял взор на прыщеватого юнца, и того моментально словно ветрам
сдуло.
-- А я ведь тебя как будто бы припоминаю, -- прохрипел бывший боксер,
пристально глядя Блейду в глаза. -- Я ведь как будто тебя видел...
-- Да, то самое дало о травке, когда тебя едва не упекли на двадцать
лет за вовлечение несовершеннолетних в... ну, сам помнишь, во что.
-- Ты много знаешь, приятель, -- маленькие глазки буравили лицо Блейда.
-- Я рад, что ты в этом убедился:
-- Ты очень мне напоминаешь того парня... Ты его старший брат? Отец?
Хотя нет, нет... дядя?
-- Ты прав, -- Блейд поклонился. -- Именно дядя. Из... из Южной
Америки.
-- Так что тебе здесь надо? Учти, я закладывать никого не стану. Мое
заведение чистое, здесь сами полицейские порой бывают!
-- Тебе не придется никого закладывать. Бак, -- усмехнулся Блейд. --
Мне надо подкопить деньжат... и встретиться тут у тебя кое с кем.
-- Ты это брось! -- зарычал Бак. -- Я не знаю тебя, парень. И что-то
твои речи мне перестали нравиться!
-- Я тебе уже объяснил -- мне надо подработать. И еще -- купить хорошую
ксиву.
-- Что, что? -- кажется, Бак был действительно ошарашен. В первый раз
за все время беседы.
-- Что слышал. Я готов побоксироватъ у тебя некоторое время. Я не
полицейский и готов отработать твои услуги. И не забывай, что в голове у
меня слишком много такого, о чем ты предпочел бы не вспоминать, Бак Шэллоу!
Так что нам лучше не ссориться. Мы могли бы стать полезны друг другу, вместо
того чтобы взаимно ломать ребра.
Бак опустил голову, размышляя. Блейд терпеливо ждал.
-- Ладно, парень. Мне кажется, что ты не врешь. Легавые озаботились бы
придумать что-то пооригинальнее, если бы решили подослать ко мне кого-то...
ладно, по рукам! Сегодня вечером у меня будет представление. Одноглазый Джо
наверняка опять налижется... выйдешь вместо него. Только учти -- сразу