Лей Гринвуд. Лорел

   — Прекратите сейчас же говорить о моей коже и волосах! И прислушайтесь к моим словам! — почти прокричала Лорел. Затем усилием воли вернула самообладание и спокойным, ровным голосом добавила:
   — Я только что видела, как Авери выезжал из города. Я уверена, что он преследует только одну цель — убить вас.
   — Но почему вы не хотите, чтобы я говорил о ваших волосах?
   — Авери Блакторн собирается убить вас. Разве это не стоит беспокойства?
   — Он пробыл в городе уже неделю.
   Лорел едва верила собственным ушам.
   — И вы знали об этом? Хен кивнул головой.
   — И ничего не предприняли?
   — А что, собственно, я должен делать? Он не нарушил ни один закон. И к тому же он, как и все остальные жители города, имеет полное право находиться здесь.
   — Неужели вы будете и дальше равнодушно наблюдать, как он разгуливает по городу, пока он не попытается и вас убить, и похитить Адама?
   — Думаю, он не собирается забирать мальчика. Но на всякий случай, от греха подальше, не отпускайте сына далеко от дома.
   Молодой человек вдруг взял Лорел за подбородок и повернул лицом к свету.
   — Сегодня утром у вас восхитительные глаза. Кажется, они даже изменили цвет.
   Потеряв терпение, Лорел с негодованием оттолкнула его руку.
   — Вы что, не понимаете? Авери хочет убить вас!
   — Вы просто не представляете, как вы сейчас прекрасны. Как жаль, что я раньше не видел вас в свете восходящего солнца.
   — Ну, хорошо. Можете не слушать меня. Можете не замечать Авери. Пусть вас убьют. Только не жалуйтесь, что вас не предупреждали об опасности. Вы, похоже, совсем с ума сошли и не в состоянии услышать голос здравого смысла!
   — Вы напрасно сердитесь. Я не выпускаю Авери из вида.
   — Тогда почему же ничего не делаете?
   — А что, по-вашему, я должен делать?
   — Отказаться от должности шерифа. И немедленно покинуть город.
   — Если я сейчас убегу от Авери Блакторна, мне придется бегать всю оставшуюся жизнь. Настоящий мужчина не должен бояться посмотреть опасности в лицо.
   — Снова вы за свое, — выпалила Лорел. — Ну почему вы не хотите хоть раз подумать своей головой, а не полагаться на оружие?
   — Я всегда думаю, прежде чем воспользоваться ружьем. Разве вы видели, чтобы я кого-нибудь убил?
   — Не видела. Зато я знаю, что Авери-то убивать умеет.
   — Я достойно встречу его.
   — Вы можете не успеть: он предпочитает стрелять в спину.
   — В таком случае, я никогда не повернусь к нему спиной.
   — Вы упрямы как осел! Вы пытаетесь выглядеть смелым и отважным. Но какой толк от мертвого героя?
   — А какой смысл заранее беспокоиться о том, что может и не произойти? Нужно проще смотреть на вещи. И пока беда не появилась на горизонте, не надо терять голову и совершать глупости.
   Окончательно разозлившись, Лорел подхватила с земли корзину с бельем.
   — О'кей, смотрите на вещи проще, если вам так хочется. Только не забудьте позаботиться о своих похоронах. На мою помощь и участие не рассчитывайте. Я и пальцем не пошевелю, чтобы организовать похороны человека, у которого не хватило ума прислушаться к доброму совету защитить себя.
   Охваченная негодованием, Лорел решительно зашагала по оврагу. Злость придала сил, и она почти не замечала тяжести корзины. Пусть твердолобый и самонадеянный Хен Рандольф подставляет себя под пули! Неужели он думает, что , она — глупая женщина, которая вмешивается, не в свое дело? Или не верит в то, что Авери Блакторн — хладнокровный убийца? Но как бы то ни было, он, видимо, не собирается думать о собственной безопасности.
   Постепенно гнев затих. Она должна помочь Хену, несмотря на то, что от злости готова ударить его. Но не может же она стоять в стороне и равнодушно наблюдать, как его убивают только потому, что он не любит ее! Нужно срочно подключить к делу миссис Нортон. Если она серьезно собирается выдать Миранду замуж; за Хена, пусть у нее голова болит за будущего родственника.
   Но причем здесь миссис Нортон и Миранда? Ведь шериф попал в беду из-за нее, из-за Лорел. Ей и отвечать за последствия.
   Но как?
 
   Лорел передала пачку писем служащей почты. Та, посмотрев на адреса, удивленно бросила:
   — Интересно, зачем вы посылаете так много писем священникам? От этой братии одни неприятности.
   — Пусть вас это не волнует. Просто отправьте их и все, — сухо проронила Лорел. — И как только получите ответы, сразу же известите меня.
   — Вы, должно быть, получили уже не меньше сотни. Насколько я помню, вы в течение пяти или шести лет отправляете эти письма. Причем регулярно, с точностью до часов.
   — В следующем месяце принесу еще одну пачку, — спокойно сказала Лорел.
   «И буду приносить каждый месяц, пока не получу ответа, которого так долго жду», — подумала она.

Глава 17

   В дверях ресторана Лорел чуть не сбила с ног Хоуп.
   — Ты сегодня хорошо выглядишь, — заметила женщина.
   Хоуп всегда выглядела хорошо, но последнее время носила почему-то мужскую одежду. Сегодня же на ней было надето красивое платье ярко-желтого цвета, а в волосы вплетена желтая лента.
   — Кому из мальчишек так повезло?
   — Меня мальчишки не интересуют, — важно сообщила Хоуп, уступая дорогу Лорел. — Их головы вечно забиты лошадьми и оружием.
   — Допустим, не всегда, но частенько, — согласилась женщина. — Однако они сразу же становятся серьезными, когда встречают хорошую девочку.
   — Вот еще! Как же, буду я ждать, пока они станут серьезными!
   — Но ты так молода! Тебе рановато спешить выйти замуж.
   — Мне уже четырнадцать, — с видом умудренной жизненным опытом женщины напомнила девочка. — Многие девушки в моем возрасте уже выходят замуж. Вон Коррин Андерсон всего на год старше, а у нее уже ребенок.
   — Я вышла замуж: в шестнадцать и родила Адама в семнадцать. И считаю, что была слишком молода. Слишком молода, чтобы выходить замуж, молода, чтобы осознать последствия опрометчивого поступка и взвалить на детские, неокрепшие плечи бремя ответственности. Большинство девочек твоего возраста думают о развлечениях, а не о замужестве.
   — Но мне уже пора думать о замужестве. А то вдруг через некоторое время кто-нибудь попросит моей руки, а я буду не готова.
   Они прошли несколько шагов молча, затем девочка неожиданно остановилась и с таинственным видом повернулась к спутнице.
   — А как вы думаете, я — подходящая невеста для шерифа?
   Вопрос так поразил Лорел, что она сразу не нашлась, что ответить. Неужели все незамужние женщины Сикамор Флате от мала до велика влюбились в Хена Рандольфа и мечтают выйти за него замуж? И почему вдруг такая смышленая девчушка, как Хоуп, надеется, что Хен женится на ней? Знает ли миссис Уорти, что происходит в голове дочери?
   — Даже не знаю, что и сказать, — выдавила, наконец, Лорел. — Честно говоря, я не уверена, разумно ли для девушки выходить замуж за человека вдвое старше ее.
   — Но из меня получится как раз такая жена, какую он хочет.
   — Откуда ты знаешь?
   — А я спросила у шерифа.
   Лорел вконец растерявшись, с недоумением посмотрела на Хоуп.
   — Ты спросила?
   — Ну да. А как бы я узнала по-другому?
   В замешательстве Лорел едва слышно проронила:
   — И что же он ответил?
   Снова дело касалось Хена Рандольфа — и снова она теряла способность рассуждать здраво.
   — Он сказал, что хотел бы жениться на молодой, чистой и невинной женщине. Я именно такая. Как вы думаете, я смогу ему понравиться?
   Молодая, чистая и невинная? Итак, самые наихудшие опасения оправдались. Этого она все время боялась. Как бы сильно она ни нравилась Хену, как бы он ни был внимателен и как сильно его ни влекло бы к ней, он никогда даже и не подумает о том, чтобы жениться на ней.
   Мужчины не женятся на таких, как она. Переливающиеся черные волосы и белая кожа волнуют воображение мужчин, но, глядя на нее, они думают лишь о развлечении. А в качестве жены, матери или хозяйки дома они представляют совсем другую женщину — молодую, честную и невинную. Женщину, которая достойна уважения и восхищения.
   — Он, правда, упомянул Миранду. Но, может, я понравлюсь ему больше, чем она, а?
   Погруженная в горестные раздумья о своей несчастливой доле, Лорел с трудом собралась с мыслями, чтобы продолжить разговор. Наконец, она вернулась к реальности и вспомнила о Хоуп.
   Бедное дитя! Очевидно, это первая детская любовь. Нужно утешить и поддержать девочку.
   — Ты понравишься любому мужчине. Не сомневайся. И станешь одному из них прекрасной женой. Но лучше послушай совет более опытной, пожилой женщины и подожди немного, пока не встретишь кого-нибудь приблизительно твоего возраста.
   — Зачем вы наговариваете на себя? Вы не пожилая, — возразила Хоуп. — Вы еще очень красивая.
   Лорел крепко обняла и прижала девочку к себе.
   — Мне пора идти, дорогая. А то Адам напроказничает без меня.
   — Я только что видела его. Он играет с Джорди.
   — Это еще хуже. Два маленьких мальчика могут доставить вчетверо больше хлопот.
   Но на самом деле мысли Лорел были далеко от Адама и Джорди, когда она торопливым шагом пересекла овраг и направилась к каньону. Судьба нанесла еще один сокрушительный удар. Лорел брела по тропе и мысленно оплакивала надежду. Хен никогда не полюбит ее так сильно, чтобы простить ошибку молодости. В душе шла ожесточенная борьба: надежда пыталась победить и вытеснить благоразумие. Но теперь здравый смысл получил подкрепление со стороны миссис Нортон и Хоуп. Хен никогда не женится на ней! Какие бы отношения их ни связывали, рано или поздно он уйдет.
   Как дальше жить? Разве можно наслаждаться днями, часами, минутами, зная, что в любой момент счастье может рухнуть?
   Что же делать? Лорел уже не представляла жизни без Хена. Она не раз пыталась гнать его прочь, но, увы, безуспешно.
   Как мучительно больно будет видеть его изо дня в день и осознавать, что они не могут быть вместе! У них нет будущего.
   Все мужчины — и отец, и муж — очень быстро уходили из ее жизни. Даже Адам, повзрослев, когда-то покинет мать. Как хотелось верить, что Хен окажется другим!
 
   — Что ты сказала миссис Блакторн? — спросила Миранда у Хоуп.
   — А почему вы спрашиваете? — отозвалась девочка, не отрывая глаз от витрины магазина мистера Бейли, где виднелось изящное бело-голубое платье.
   — Я окликнула ее на улице, но она даже не повернула голову. И прошла с таким потерянным видом, словно кто-то умер.
   — Мы просто говорили о том, какую жену выбрал бы себе шериф.
   — А что ты знаешь об этом? И откуда?
   — Я спросила у шерифа.
   Глаза Миранды округлились от изумления.
   — Уважающие себя леди так не поступают, — только и смогла вымолвить она.
   — Но почему? — обиженно надув губы, спросила Хоуп.
   — Потому что мужчины сами не знают, чего хотят.
   — Другие не знают, а шериф знает. Он хочет, чтобы его жена была молодой, чистой и невинной.
   — Вот видишь, это еще раз подтверждает мои слова.
   — Как?
   — Видишь ли, обычно я в таких случаях молчу как рыба, так как не хочу иметь дело со сплетнями. Но в данном случае я просто обязана говорить, пока ты не натворила еще что-нибудь ужасное.
   — Но я ничего не натворила.
   — Тебе хорошо известно, — не взирая на возмущение Хоуп, продолжала Миранда, — шериф серьезно озабочен безопасностью миссис Блакторн. Настолько серьезно, что даже предложил ей пожить в своем доме, пока отсутствовал.
   — Об этом все знают, — фыркнула девочка.
   — Да, но ты, очевидно, не знаешь, что такое благородное поведение шерифа стало предметом слухов и сплетен.
   — Но она же совсем не то, что ему нужно!
   — Вот, вот, — подхватила Миранда. — Об этом я и хотела сказать: мужчины говорят одно, а делают совершенно другое.
   — Вы больше, чем она, похожи на его идеал.
   — Умоляю тебя, не говори об этом ни одной живой душе, — суровым тоном заявила Миранда. — Полагаю, ты уже и так задела чувства миссис Блакторн.
   — Неправда!
   — Возможно, мистер Рандольф нравился ей. И ты причинила ей боль. А теперь, думаю, пора прекратить вмешиваться в чужие дела. Твоей матери, наверное, нужна помощь на кухне. Поспеши. И раз тебе очень хочется влюбиться в кого-нибудь постарше, то почему бы тебе не выбрать повара? Он тоже Рандольф и к тому же ближе к твоему возрасту.
   Миранда резко повернулась, и, не добавив ни слова, удалилась.
   Хоуп с виноватым видом застыла посреди улицы. Она еле сдерживала гнев. Неожиданно она сорвалась с места, очевидно приняв какое-то решение, и направилась к конторе шерифа.
   Хен сидел на стуле, положив ноги на край стола, когда на пороге появилась взволнованная Хоуп.
   — Рановато ты сегодня. Время завтрака еще не подошло.
   — Вам нравится миссис Блакторн? — выпалила девочка. — Вы влюблены в нее?
   Ноги шерифа с грохотом упали на пол. Он резко выпрямился.
   — Ого, вижу, ты сразу берешь быка за рога.
   — Миранда, то есть мисс Трескотт, сказала, что вы неравнодушны к ней. Так люди говорят. И поэтому вы уделяете миссис Блакторн так много внимания.
   Хен с трудом проглотил ком, застрявший в горле. «Следовало быть более осторожным, — подумал он. — Нужно сделать все возможное, чтобы прекратить слухи».
   — Люди говорят обо всем и обо всех. Что касается меня, то я действительно очень обеспокоен положением миссис Блакторн. Я пытался уговорить ее перебраться в город. Боюсь, Блакторны предпримут очередную попытку похитить Адама.
   — Значит, вы не собираетесь жениться на ней?
   — Я вообще не собираюсь ни на ком жениться.
   Хен говорил чистую правду. Но странно, впервые в жизни при мысли о женитьбе его не охватили страх и ужас, как обычно. Он по-прежнему не хотел связывать себя обязательствами. Однако, если бы вдруг решился, то не возражал бы против такой жены, как Лорел.
   — Но когда-нибудь вы же все равно женитесь.
   Хен очнулся и пристально посмотрел на Хоуп.
   — Не все мужчины женятся…
   — А я думала, что все хотят иметь семью.
   — Возможно, что все хотят, но не все могут.
   — Ничего не понимаю!
   Он и сам перестал что-либо понимать. Казалось, все в жизни перепуталось и встало с ног на голову.
 
   Лорел отжала простыню и бросила в воду для полоскания, но промахнулась и конец простыни упал на землю. Пришлось снова застирывать ее и выливать грязную воду. После того как Хен соорудил канал, помощь Адама стала не нужна. Нужно было лишь подставлять таз под желоб, и вода сама текла вниз. Адаму оставалось лишь набрать достаточно дров для костра. Почти все свободное время мальчик проводил с Джорди и Санди.
   Она скучала по сыну, тосковала по мирным утренним часам, которые они обычно проводили вместе. Казалось, и работа продвигалась быстрее, когда рядом находился неугомонный Адам, прыгал, бегал и засыпал мать градом вопросов. Но с момента появления в каньоне Хена Рандольфа все изменилось. И этот канал был немым свидетелем перемен, которые произошли в жизни.
   Молодая, чистая и невинная!
   Эти слова и сейчас звучали в ушах. Они преследовали Лорел как злой рок. Они, казалось, доносились из каждого угла, нападая из засады в самый неподходящий момент. Они звучали снова и снова, как смертный приговор. Но она, к сожалению, не умерла.
   Ей предстояло жить и смотреть в лицо безжалостной судьбе.
   Лорел твердо решила покинуть Сикамор Флате. Сначала она пыталась убедить себя, что причиной тому является безопасность Адама. Но, в конце концов, вынуждена была посмотреть правде в глаза: она бежала от Хена. Слишком долго она жила в мире грез.
   Она выкрутила следующую простыню. Но куда она пойдет? И где будет жить? Только в одном Лорел не сомневалась — она больше никогда в жизни не будет стирать чужое белье. Никогда!
 
   Авери терпеливо ждал в овраге, спрятавшись за могучим стволом огромного тополя, пока Адам и Джорди прощались.
   Наконец, мальчик вприпрыжку направился в сторону каньона. Мужчина вышел из-за дерева.
   — Я не хочу с тобой разговаривать, — сказал Адам, заметив Авери.
   — Ты не можешь не хотеть говорить с родным дедушкой.
   — Ты мне не нравишься.
   — Значит, тебе больше нравится шериф? Адам смутился.
   — Он мне тоже не нравится.
   — Но я видел, как он помогал тебе вчера справиться с лошадью. И ты не прогнал его, когда он пришел к твоей маме.
   — Но он такой большой и сильный. И еще он очень добрый. — Адам, наконец, собрался с духом и поделился своими чувствами. — Он помогает мне и маме. И он даже разрешил переночевать в своем доме, чтобы ты не похитил меня.
   — Если бы я хотел тебя похитить, я бы и сейчас это сделал.
   Мальчик испуганно отскочил в сторону.
   — У меня была не одна возможность украсть тебя, но я не воспользовался ими. Я хочу, чтобы ты по своей воле ушел со мной.
   — Но я хочу остаться с мамой. Я люблю ее.
   — Даже если она выйдет замуж: за шерифа?
   — Мама не собирается выходить замуж.
   — Когда они поженятся, шерифу может не понравиться, что с ними живет сын другого мужчины.
   — Неправда! Шериф любит меня. Он сам сказал.
   — Но скоро у него появятся свои сыновья. И он не захочет, чтобы твоя мама любила тебя.
   — Я не верю тебе.
   Адам действительно не хотел верить, но Авери удалось посеять зерно сомнений, отравляющее душу ребенка.
   — Если ты поможешь, я смогу прогнать шерифа. Поможешь, сынок?
   — Как?
   — Говорят, шериф хорошо стреляет. Верно?
   — Да, он стреляет лучше всех.
   В голосе мальчика прозвучала искренняя гордость. Авери нахмурился: Адам все еще симпатизировал Хену Рандольфу.
   — Но твой папа не одобрил бы слепое восхищение шерифом.
   — Шериф — хороший человек, как мой папа. Так сказала мама.
   Авери еле сдерживался. Может, схватить этого упрямого сорванца и увезти прямо сейчас? А потом вернуться и рассчитаться с Хеном. Но реальность быстро охладила его пыл. В умении стрелять Рандольфу нет равных. Ни у него, Авери, ни у одного из Блакторнов нет ни малейшего шанса выйти живым из переделки. И если сейчас он прикоснется к мальчику, Хен с быстротой стрелы апачей вцепится ему в горло. Нет, спешить нельзя. Нужно сначала выяснить, как можно убить Рандольфа и освободить таким образом путь к Адаму. С мальчиком пока можно подождать.
   Внезапно Авери осенила догадка.
   — А мама говорила, кто убил твоего папу?
   — Один плохой человек.
   — Так знай, сынок, это был Хен Рандольф.
   — Неправда! Мама не говорила мне ничего об этом! — слова вырвались как крик отчаяния.
   — Мама просто не знает до сих пор. Я и сам недавно узнал. И теперь пришел отомстить за сына. Я собираюсь убить Рандольфа.
   — Я не верю! — закричал Адам. Лицо мальчика исказила гримаса боли, когда он отпрянул от Авери. — Шериф первый убьет тебя. Папа Дэнни Элджина говорит, что мистер Рандольф — самый меткий стрелок на свете.
   — Вот поэтому мне и нужна твоя помощь, — вкрадчивым голосом продолжал Авери. — Ты должен помочь мне ради своего папы.
   — Нет, нет, не буду помогать. Ты обманываешь меня! — мальчик повернулся и со всех ног бросился бежать вниз по оврагу. Авери с самодовольной усмешкой смотрел вслед Адаму. Ребенок споткнулся, упал, быстро вскочил на ноги и побежал дальше.
   Пройдет немного времени, и Адам примет ложь за правду, хочет он этого или нет. А когда он, наконец, поверит, он сделает все, что потребует Авери.
   Авери Блакторн лютой ненавистью ненавидел всех представителей закона, особенно тех, которые родились или жили в Техасе. И он, и все родственники натерпелись горя от техасцев. Семью по решению суда выгнали из Тенесси. Именно техасский шериф нанес ему, Авери, рану в бедро, которая до сих пор причиняла боль, когда он ездил верхом. Отставной офицер-техасец поймал Карлина, когда тот пытался украсть племенного быка, и застрелил. И вдобавок ко всему жена Авери сбежала с техасским шерифом.
   Но особую ненависть он питал теперь к Хену Рандольфу. Хен опозорил его сыновей, нанеся урон репутации семьи. И украл вдову его сына. Лорел принадлежала Карлину и не должна принадлежать никому другому.
   Именно Хен Рандольф встал между Авери и внуком. Мальчик больше думает о шерифе, чем о человеке одной плоти и крови с ним. Авери всегда ценил семью превыше всего. Долгие годы она оставалась источником сил. Но Хен угрожал семье, и Авери поклялся уничтожить его.
   Он повернулся и направился обратно в город. После расправы с шерифом он разберется и с Лорел. Во всем виновата только она. И должна заплатить сполна!
 
   Звуки шагов Хена по деревянному настилу улицы гулко отдавались эхом в ночи. Город погрузился во мрак. В большинстве домов уже не грел свет. Вокруг стояла оглушительная тишина.
   И лишь в конце города, где располагались салуны, жизнь продолжалась. Из окон заведений на улицу струился яркий свет. Но и они через час закрывали свои гостеприимные двери.
   Хен шел неторопливым шагом. Он любил это время ночи. Раскаленный воздух, нагретый полуденным солнцем, уже успел остыть. И сейчас, совершая привычный обход по улицам города, шериф с удовольствием подставлял лицо легкому, прохладному ветерку. Прислушиваясь к эху шагов, Хен мыслями уносился вместе с порывами ветра к каньону.
   К каньону Лорел. Мысли о ней не покидали его с той самой минуты, когда Хоуп спросила, не влюблен ли он. Разве он влюблен? Невозможно.
   Как ни казалось странным, но Хен понятия не имел, что значит быть влюбленным. Он не умел любить и никогда не любил. Пытаясь найти выход из затруднительного положения, молодой человек мысленно перебирал чувства, которые испытывал к Джорджу, к Монти и к остальным членам семьи. Пожалуй, можно сказать, что он любит Монти. Ведь они с Монти — близнецы.
   Хен подошел к ресторану супругов Уорти и проверил дверь. Дверь была закрыта, внутри темно, из дома не доносилось ни звука. Молодой человек двинулся дальше.
   Любит ли он свою семью? Или это лишь привычка жить среди людей, которых хорошо знаешь? Возможно, он никого не любит. Может, он просто не способен любить.
   Эта мысль испугала Хена. Да, так уж распорядилась судьба, что он стал одиночкой. Но неужели придется до конца дней быть одному? Нет, он хотел бы провести остаток жизни рядом с Лорел. Значит ли это, что он влюблен, или просто он стосковался по человеческому обществу?
   Хен подумал об Адаме. Он хотел находиться рядом, когда мальчуган впервые самостоятельно оседлает лошадь, когда повзрослеет и встретит первую любовь, когда станет мужчиной. Любовь ли это или всего лишь симпатия к мальчику, оставшемуся без отца? Те же чувства — растерянность и злость — испытывал и он после смерти матери.
   Спустившись с настила, Хен направился в сторону узкого переулка между домами. Тени домов, стелясь по открытому пространству, тянулись к зарослям кустарников и смешивались с ними. Позади кустов виднелись нагромождения валунов, на некотором расстоянии от которых возвышались скалистые выступы. Все вокруг замерло, ни один звук не нарушал мертвую тишину.
   Шериф повернулся и вышел на главную улицу.
   За весь день он ни разу не видел Лорел. Закончив строительство канала, Хен потерял убедительную причину навещать ее. Но нужно ли искать другую? Перед глазами снова возник образ Лорел. Хен уже не сомневался в том, что нравился ей. В ее глазах стояла тоска. Женщина не смотрит так на мужчину, если не влюблена в него. Но как странно она встретила его в последний раз! Хен пришел в замешательство. Казалось, она и словами, и поступками пыталась перечеркнуть теплоту взгляда.
   Нет, он не должен больше приходить в каньон без приглашения. Нужно ждать. Одно неосторожное слово — и тонкая ниточка, связывающая их с Лорел, порвется. И придется уйти. Навсегда.
   Хен остановился перед зданием банка. Сквозь щели в ставнях сочились тонкие лучики света, окрашивая землю в янтарный цвет. Шериф обошел здание и постучал в заднюю дверь. Спустя несколько секунд дверь открыл Билл Нортон.
   — Поздновато вы сегодня задержались, — заметил Хен.
   — Да вот, пришлось. Перед самым закрытием поступило несколько вкладов. Старатели. Кажется, открыли новую жилу.
   — Думаете, стоит ожидать наплыва золотоискателей?
   — Вряд ли их появится столько, чтобы принести весомый доход городу.
   — Но вполне достаточно, чтобы доставить уйму хлопот мне, — проронил Хен на прощанье и вышел на улицу.
   Мыслями снова завладела Лорел. Но почему он постоянно думает о ней? Потому что хочет всегда быть рядом. Хочет знать, что ей ничего не угрожает. Как-то быстро и незаметно эта женщина стала важной и неотъемлемой частью его жизни. Встречались и более красивые женщины, но только к Лорел хотелось возвращаться снова и снова. Только ей удалось всецело завладеть мыслями. Лорел разбудила желание плоти, которое дремало мертвым сном все эти годы.
   Хен приблизился к заново отстроенной конюшне Чака Уилсона.
   Перемены, произошедшие в нем со дня знакомства с Лорел, поражали. Хен вспомнил Монти. Брат-близнец славился ненасытным аппетитом в отношении женщин и всю жизнь потворствовал своей похоти. Хен никогда не одобрял поведение Монти. Он не мог понять, как Монти мог отделять желание от женщин, которые удовлетворяли это желание. Что касалось его, Хена, то вся страсть, все физическое влечение мгновенно умирали, как только особа, вызвавшая эту страсть, оказывалась недостойной. Разве можно думать о слиянии тел, не думая о слиянии душ и сердец?
   И вот сейчас, впервые в жизни все три желания сошлись на одной-единственной женщине. На Лорел.
   Хен остановился у огромного резервуара с водой, который горожане соорудили позади конюшни. Именно сюда потечет свежая прохладная вода из каньона. Жители планировали окружить весь город кольцом из таких резервуаров. Заметив в маленьком окошке сарая свет, Хен усмехнулся. Лампа Джесси Мак-Кафферти. Суеверный малый всегда спал при свете лампы — чтобы к нему не подобрались злые духи и привидения, в которых он слепо верил.