Страница:
Он перевел свой электронный телескоп в положение из которого можно было осмотреть каждый из этих кораблей. На одном из них он увидел одетую в скафандр фигуру, которая пробиралась по борту корабля с помощью страховочной веревки. Было такое впечатление, что этот человек собирался вернуться для доклада на корабль Медицинской Службы, но обнаружив, что тот исчез, решил вернуться обратно на корабль, чтобы связаться с Кэлхауном по рации.
— Ш-и-и, — начал было опять Мургатройд.
— Эй вы там! — оборвал его обладатель тяжелого голоса. — Этот мир принадлежит людям! Если вы прибыли к нам с миром, остановитесь и дайте нашему патрулю возможность приблизиться к вам.
Ответ Мургатройда прозвучал заинтересовано, но далеко не столь уверенно как раньше. В переговоры вмешался еще чей-то возбужденный голос, и еще чей-то командирский голос перекрыв все другие звуки. Мургатройд всем своим видом показывал, что он на вершине блаженства от того, что так много народу хотят говорить с ним. Он очень здорово смахивал на заправского оратора. Его голос опять зазвучал убедительно и уверенно.
— Ш-и-и, ш-и-и, ш-и-и, ш-и-и, — проговорил он.
В этот момент один из зерновозов замерцал и как бы вздрогнув, исчез. Началось его путешествие во временном прыжке. Потом по очереди исчезли еще два корабля. Неожиданно корабли начали мерцать и вздрагивать по двое и по трое.
— Ш-и-и, — сказал Мургатройд таким тоном, как будто закончил тяжелую работу.
В этот момент исчез последний корабль.
— Вызываю патрульный корабль, — холодно вступил в разговор Кэлхаун. — Я корабль Медицинской Службы «Эскулап-20». Я был тут у вас пару недель тому назад. Вы говорили сейчас с моим тормалом, Мургатройдом.
Возникла долгая пауза, которая прервалась грубым и витиеватым, свирепым проклятием.
— Я побывал на Дейре, — сказал Кэлхаун.
В ответ наступила полная тишина.
— Там сейчас страшный голод, — веско сказал Кэлхаун. — Короче говоря, те полные зерна корабли, которые были у вас на орбите, забраны у вас людьми с Дейра. Голубокожими, если вам так больше нравится. Они сделали это, для того чтобы прокормить себя и дать возможность выжить своим семьям. Пока что, они умирают от голода и голод вынудил их пойти на этот шаг, хоть им это и не по душе.
В ответ динамик чуть не взорвался от нецензурщины. Но затем спокойный язвительный голос спросил: «Ну хорошо! Вот только хотелось бы знать, Медицинская Служба в курсе вашего участия в этом деле.»
— Конечно же, — ответил Кэлхаун, — я подам соответствующий отчет. Но у меня есть для вас сообщение. Дейр готов заплатить за каждую унцию зерна и за каждый корабль, в котором это зерно хранилось. Они собираются расплачиваться тяжелыми металлами — иридием, ураном и так далее.
— Неужели вы думаете, что мы допустим, чтобы хоть что-то с Дейра коснулось нашей поверхности! — обладатель язвительного голоса аж поперхнулся от ужаса.
— Но ведь все это может быть простерилизовано. Начните с металлов. Уран плавится при 1150 C, вольфрам при 3370 C, иридий при 2350 C. Все это можно перегрузить а затем и переплавить в космосе и только после этого отправлять на планету. Но вы вполне можете простерилизовать и массу других полезных вещей!
— Я все это зафиксировал. Вы ответите за все! — перешел к угрозам его собеседник.
— Я не сомневаюсь, что все, что я сказал, вами записывается. Могу только добавить, что Вельд вполне располагает прекрасными технологиями, позволяющим ее кораблям безо всякого риска приземляться на Дейре, брать на борт необходимый груз, в том числе и то, что там приготовят в качестве компенсации, и после этого возвращаться назад. Могу только подчеркнуть, что все это вполне возможно проделать, не подвергаясь опасности заражения. Если вы уверены, что все по-прежнему записывается, то я могу рассказать…
И он очень подробно, толково и профессионально рассказал как должен быть снаряжен человек для того, чтобы безбоязненно проникать в любую зараженную зону, вволю предаться там грабежу, (Кэлхаун конечно употребил не это выражение), после чего вернуться к своим товарищам, не опасаясь принести с собой заразу. Все было описано им самым подробным образом.
— Гм, мой радар подсказывает мне, что ко мне подбираются с четырех сторон незваные гости. Так что я вынужден с вами проститься.
И корабль Медицинской Службы покинул обычный мир и нырнул в тот невероятно сжатый и искривленный мир, который образуется вокруг корабля, и в котором самые обычные физические константы приобретают самый невообразимый вид. Пока еще ни кому не удалось измерить скорость света в этом состоянии. Слишком уж велика она оказалась. Ну а с другой стороны, даже двигаясь со скоростью света, космический корабль потратил бы на свое путешествие слишком много времени.
Корабль Медицинской Службы как раз и находился теперь в состоянии временного прыжка. На борту его не было никого, кроме Кэлхауна и Мургатройда. Внутри его корпуса царила блаженная тишина, иногда нарушаемая слышимыми только в такой тишине звуками, происхождение которых, определить практически невозможно.
Кэлхаун блаженствовал, вновь обретя уединение. Семь дней, в двух отсеках его корабля толпились так, что не было ни одного свободного квадратного ярда на полу, двадцать четыре человека. Так что не обязательно нужно было бы быть снобом, чтобы желать после этого уединения.
Мургатройд сидел в углу и тщательно вылизывал свои бакенбарды.
— Надеюсь, — нарушил тишину Кэлхаун, — все обойдется. Но там, на Дейре, все же не должны забывать, что на мне лежит груз ответственности за те несколько миллионов бушелей зерна, до которых им наконец удалось добраться. Может быть, хоть после этого они начнут прислушиваться к моим советам и вести себя благоразумно. После всего происшедшего есть только один способ раз и навсегда прекратить голод. Но тут не помогут ни десять миллионов бушелей зерна, ни, тем более, бомбардировки!
Теперь, без нуждающихся в постоянном тренинге практикантов, корабль Медицинской Службы смог бы добраться до Дейра за пять с небольшим дней. Кэлхаун предвкушал возможность расслабиться на это время. С того времени, как он первый раз приземлился на Дейре, он не получал нормального питания и теперь он был готов сполна вознаградить себя в недалеком будущем, за этот период вынужденного воздержания. Пока что, он вынужден был удовлетвориться двухразовым, малоаппетитным дейрианским голодным пайком. Что тут поделать?! На борту ничего другого не было.
Он мечтал о тех удовольствиях, которые его ожидают позже, когда он попадет в нормальный, не искаженный временным прыжком мир, где ярко светит солнце, где на ночном небосклоне можно увидеть хвост кометы, где облака проливаются вниз дождем, и где происходит все то, что и должно происходить в атмосфере.
Потом его мысли побежали в другом направлении и он усмехнувшись, представил себе, какая невероятная паника сейчас должна твориться сейчас на Вельде. Скорее всего, исчезновение зерновозного флота не будет поставлено в вину двадцати четырем молодым дейрианцам. Появления дейрианского флота постоянно ожидалось. Теперь же планету должен обуять страх, результатом которого станет правительственный кризис. Ну а напоследок, будет предпринята лихорадочная попытка сколотить космический флот из всего, что только может подняться в космос.
Помимо этого, специалисты по бактериологической войне тщательно изучали полученные от Кэлхауна инструкции о том, как вооруженные люди могут приземлиться на зараженной планете и безопасно вернуться назад. Военные и правительственные чиновники несомненно пришли к однозначному выводу, что поскольку Кэлхаун не принял решительных мер против голубокожих, считая их самыми обычными гражданами галактического сообщества, то он стоит на стороне справедливость, умеренности и закона. В любом случае, они приказали приготовить по кэлхаунским инструкциям антибактериальные костюмы и провели их испытания. Результаты были прекрасны.
Пока Кэлхаун в безмятежном состоянии духа возвращался назад на Дейр, там щедро раздавалось населению зерно. Всем был вдвое увеличен хлебный паек. Конечно, тут все еще было не до жиру, но все же поддержка была значительной. Людей охватило блаженное предчувствие более-менее безопасного будущего, смешанное с благодарностью к Кэлхауну. Мэрил, которая лучше всех знала его, была еще раз опрошена и ее показания только добавили теплых чувств к Кэлхауну. Вот, пожалуй, все, что происходило в то время на Дейре.
Хотя, пожалуй нет… Произошла еще одна удивительная вещь. По планете прокатилось волна некоторого недомогания, которое никто даже не решился назвать болезнью. Больные жаловались на короткий приступ лихорадки с пиком температуры в 30,9 градусов и вызывавший сильную жажду. Затем, температура столь же стремительно и неожиданно возвращалась в норму и вызывая некоторое недоумение о причинах столь странной эпидемии. Небольшое количество людей обратились к врачам, поэтому все симптомы и течение странного недуга были тщательно зафиксированы.
Кэлхаун сделал некоторые предложения на счет будущего. Сейчас, по его расчету, корабли должны были уже прибыть на Дейр и разгружать зерно. Успевшие уже избавиться от своего груза, они вновь отправляются в путь, но теперь уже на Орид, на заготовку мяса, источником которого должны стать бесчисленные стада одичавшего скота. После этого предприятия, каждый сможет отведать мяса, которое будет наибольшей отрадой для измученных голодом людей.
Одновременно с этим промышленность Дейра должна будет выполнить правительственный заказ. Невероятно огромное количество бомб должно быть снаряжено расщепляющимися материалами. В этом вопросе Кэлхауну пришлось уступить. Помимо этого химические заводы должны были наладить производство невероятного количества пластиковых гибких костюмов. Большой груз тяжелых металлов в слитках был приготовлен в столице планеты, где должно были быть достаточно орудий и вспомогательного снаряжения.
Вполне возможно что кто-нибудь и смог бы предположить для чего все это необходимо, но не одно из этих предположений не соответствовало действительности. Никто кроме Кэлхауна ничего толком не знал. Тем не менее все это собрано вместе, в надежде что все сработает как надо. Только он видел намечавшийся в будущем результат. Пока что, корабль Медицинской Службы, пронизывая пространство, четвертый день мчался вперед. Кэлхаун размышлял о всем том, что было сделано и о том, что еще предстоит и том как все это вместе сработает.
Наконец он вернулся на Дейр и Мэрил поднялась к нему на корабль. Мургатройд восторженно приветствовал ее.
— Случилось нечто странное, — начала она несколько смущенно. — Я как-то рассказывала вам, что голубые пятна часто начинают бледнеть у второго поколения наших людей и совершенно пропадают уже у их детей.
— Да, я отлично помню тот наш разговор, — ответил Кэлхаун.
— Вы тогда вспоминали о группе вирусов с Трэйли. Вы говорили, что они обнаруживались только у людей находящихся в очень плохом физическом состоянии. Вы тогда же говорили, что эти вирусы передавались от матери к детям и что кто-то из-за этого погиб.
— Ну и?..
— Корван, — ответила она. — У него возникла идея, что нечто подобное происходит с голубыми пятнами дейрианцев. Он считает, что люди едва не умершие от чумы, могли подхватывать такой вирус и именно поэтому становятся голубокожими.
— Интересно, — неопределенно протянул Кэлхаун.
— А когда мы отправились на Вельд, — Мэрил отчетливо проговаривала каждый звук, — вы все время возились с какой-то микробиологической культурой. Вы все достаточно подробно заносили в бортовой журнал. Потом вы сделали сами себе инъекцию. Помните? И Мургатройду? Вы все время фиксировали свою температуру и Мургатройда! — Она облизала губы и продолжала. — Вы тогда говорили что-то на счет инфекции, которая будет гулять между нами?
— Ну это долгий разговор, — небрежно махнул рукой Кэлхаун. — Разве это имело хоть какой-либо результат?
— Да имело, — ответила девушка. — У тысяч людей начали бледнеть и пропадать их голубая пигментация. Не только у детей, но и у взрослых. Корван обнаружил, что все начинается после того как человек перенесет приступ лихорадки и сильной жажды, после которых все опять приходит в норму. На корабле вы испытывали что-то, что сопровождалось точно такими же симптомами. И у меня там случилось то же самое. Корван считает, что в эпидермисе есть нечто, уничтожающее голубые пятна у любого, кто подхватил это нечто. Так что тут у нас прокатилась эпидемия, которую практически никто и не заметил. Корван увидел очевидную связь между перенесенным новым заболеванием и тем, что люди теряют голубой пигмент.
— Великолепно! — воскликнул Кэлхаун.
— Но это сделали вы? — спросила Мэрил. — Это вы положили начало распространения этой безопасной эпидемии, которая уничтожает вирус голубокожести?
— Как вы могли подумать такое, Мэрил?! — отчаянно притворным голосом попытался возмутится Кэлхаун.
— Я ведь была с вами тогда на корабле, — очень веско сказала она. — Я точно знаю, это сделали вы! Вопрос только в том, собираетесь ли вы рассказать об этом? Когда люди увидят, что они более не голубокожи, когда они поймут, что не существует более такой болезни, вы расскажите им как это произошло?
— Конечно же нет! — сказал Кэлхаун. — Зачем? И может быть Корван…
— Он уверен, — перебила его девушка, — что это полностью его заслуга. Он думает, что это он нашел эту защиту. Он очень этим горд. Я рассказала ему о том, какими путями эта идея оказалась у него в голове. Он был очень уязвлен и зол.
Кэлхаун задумчиво посмотрел на нее.
— Не имеет никакого значения как все это произошло. Кто бы не обдумал эту идею, она будет теперь многих беспокоить. Мне кажется, что лучше пусть Корван сам разбирается с тем, что произошло с голубым пигментом и как все произошло.
Она внимательно всмотрелась в его лицо.
— Вы так поступаете не потому, что делаете мне одолжение, — решила она. — Вы действительно предпочитаете, чтобы все так и было.
Она пристально и долго посмотрела на него, пока он смутившись не отвернулся. Тогда она качнула головой и пошла от него прочь.
А еще через час вельдянский космический флот, передав доклад о готовности, отправился в путь к Дейру.
8
— Ш-и-и, — начал было опять Мургатройд.
— Эй вы там! — оборвал его обладатель тяжелого голоса. — Этот мир принадлежит людям! Если вы прибыли к нам с миром, остановитесь и дайте нашему патрулю возможность приблизиться к вам.
Ответ Мургатройда прозвучал заинтересовано, но далеко не столь уверенно как раньше. В переговоры вмешался еще чей-то возбужденный голос, и еще чей-то командирский голос перекрыв все другие звуки. Мургатройд всем своим видом показывал, что он на вершине блаженства от того, что так много народу хотят говорить с ним. Он очень здорово смахивал на заправского оратора. Его голос опять зазвучал убедительно и уверенно.
— Ш-и-и, ш-и-и, ш-и-и, ш-и-и, — проговорил он.
В этот момент один из зерновозов замерцал и как бы вздрогнув, исчез. Началось его путешествие во временном прыжке. Потом по очереди исчезли еще два корабля. Неожиданно корабли начали мерцать и вздрагивать по двое и по трое.
— Ш-и-и, — сказал Мургатройд таким тоном, как будто закончил тяжелую работу.
В этот момент исчез последний корабль.
— Вызываю патрульный корабль, — холодно вступил в разговор Кэлхаун. — Я корабль Медицинской Службы «Эскулап-20». Я был тут у вас пару недель тому назад. Вы говорили сейчас с моим тормалом, Мургатройдом.
Возникла долгая пауза, которая прервалась грубым и витиеватым, свирепым проклятием.
— Я побывал на Дейре, — сказал Кэлхаун.
В ответ наступила полная тишина.
— Там сейчас страшный голод, — веско сказал Кэлхаун. — Короче говоря, те полные зерна корабли, которые были у вас на орбите, забраны у вас людьми с Дейра. Голубокожими, если вам так больше нравится. Они сделали это, для того чтобы прокормить себя и дать возможность выжить своим семьям. Пока что, они умирают от голода и голод вынудил их пойти на этот шаг, хоть им это и не по душе.
В ответ динамик чуть не взорвался от нецензурщины. Но затем спокойный язвительный голос спросил: «Ну хорошо! Вот только хотелось бы знать, Медицинская Служба в курсе вашего участия в этом деле.»
— Конечно же, — ответил Кэлхаун, — я подам соответствующий отчет. Но у меня есть для вас сообщение. Дейр готов заплатить за каждую унцию зерна и за каждый корабль, в котором это зерно хранилось. Они собираются расплачиваться тяжелыми металлами — иридием, ураном и так далее.
— Неужели вы думаете, что мы допустим, чтобы хоть что-то с Дейра коснулось нашей поверхности! — обладатель язвительного голоса аж поперхнулся от ужаса.
— Но ведь все это может быть простерилизовано. Начните с металлов. Уран плавится при 1150 C, вольфрам при 3370 C, иридий при 2350 C. Все это можно перегрузить а затем и переплавить в космосе и только после этого отправлять на планету. Но вы вполне можете простерилизовать и массу других полезных вещей!
— Я все это зафиксировал. Вы ответите за все! — перешел к угрозам его собеседник.
— Я не сомневаюсь, что все, что я сказал, вами записывается. Могу только добавить, что Вельд вполне располагает прекрасными технологиями, позволяющим ее кораблям безо всякого риска приземляться на Дейре, брать на борт необходимый груз, в том числе и то, что там приготовят в качестве компенсации, и после этого возвращаться назад. Могу только подчеркнуть, что все это вполне возможно проделать, не подвергаясь опасности заражения. Если вы уверены, что все по-прежнему записывается, то я могу рассказать…
И он очень подробно, толково и профессионально рассказал как должен быть снаряжен человек для того, чтобы безбоязненно проникать в любую зараженную зону, вволю предаться там грабежу, (Кэлхаун конечно употребил не это выражение), после чего вернуться к своим товарищам, не опасаясь принести с собой заразу. Все было описано им самым подробным образом.
— Гм, мой радар подсказывает мне, что ко мне подбираются с четырех сторон незваные гости. Так что я вынужден с вами проститься.
И корабль Медицинской Службы покинул обычный мир и нырнул в тот невероятно сжатый и искривленный мир, который образуется вокруг корабля, и в котором самые обычные физические константы приобретают самый невообразимый вид. Пока еще ни кому не удалось измерить скорость света в этом состоянии. Слишком уж велика она оказалась. Ну а с другой стороны, даже двигаясь со скоростью света, космический корабль потратил бы на свое путешествие слишком много времени.
Корабль Медицинской Службы как раз и находился теперь в состоянии временного прыжка. На борту его не было никого, кроме Кэлхауна и Мургатройда. Внутри его корпуса царила блаженная тишина, иногда нарушаемая слышимыми только в такой тишине звуками, происхождение которых, определить практически невозможно.
Кэлхаун блаженствовал, вновь обретя уединение. Семь дней, в двух отсеках его корабля толпились так, что не было ни одного свободного квадратного ярда на полу, двадцать четыре человека. Так что не обязательно нужно было бы быть снобом, чтобы желать после этого уединения.
Мургатройд сидел в углу и тщательно вылизывал свои бакенбарды.
— Надеюсь, — нарушил тишину Кэлхаун, — все обойдется. Но там, на Дейре, все же не должны забывать, что на мне лежит груз ответственности за те несколько миллионов бушелей зерна, до которых им наконец удалось добраться. Может быть, хоть после этого они начнут прислушиваться к моим советам и вести себя благоразумно. После всего происшедшего есть только один способ раз и навсегда прекратить голод. Но тут не помогут ни десять миллионов бушелей зерна, ни, тем более, бомбардировки!
Теперь, без нуждающихся в постоянном тренинге практикантов, корабль Медицинской Службы смог бы добраться до Дейра за пять с небольшим дней. Кэлхаун предвкушал возможность расслабиться на это время. С того времени, как он первый раз приземлился на Дейре, он не получал нормального питания и теперь он был готов сполна вознаградить себя в недалеком будущем, за этот период вынужденного воздержания. Пока что, он вынужден был удовлетвориться двухразовым, малоаппетитным дейрианским голодным пайком. Что тут поделать?! На борту ничего другого не было.
Он мечтал о тех удовольствиях, которые его ожидают позже, когда он попадет в нормальный, не искаженный временным прыжком мир, где ярко светит солнце, где на ночном небосклоне можно увидеть хвост кометы, где облака проливаются вниз дождем, и где происходит все то, что и должно происходить в атмосфере.
Потом его мысли побежали в другом направлении и он усмехнувшись, представил себе, какая невероятная паника сейчас должна твориться сейчас на Вельде. Скорее всего, исчезновение зерновозного флота не будет поставлено в вину двадцати четырем молодым дейрианцам. Появления дейрианского флота постоянно ожидалось. Теперь же планету должен обуять страх, результатом которого станет правительственный кризис. Ну а напоследок, будет предпринята лихорадочная попытка сколотить космический флот из всего, что только может подняться в космос.
Помимо этого, специалисты по бактериологической войне тщательно изучали полученные от Кэлхауна инструкции о том, как вооруженные люди могут приземлиться на зараженной планете и безопасно вернуться назад. Военные и правительственные чиновники несомненно пришли к однозначному выводу, что поскольку Кэлхаун не принял решительных мер против голубокожих, считая их самыми обычными гражданами галактического сообщества, то он стоит на стороне справедливость, умеренности и закона. В любом случае, они приказали приготовить по кэлхаунским инструкциям антибактериальные костюмы и провели их испытания. Результаты были прекрасны.
Пока Кэлхаун в безмятежном состоянии духа возвращался назад на Дейр, там щедро раздавалось населению зерно. Всем был вдвое увеличен хлебный паек. Конечно, тут все еще было не до жиру, но все же поддержка была значительной. Людей охватило блаженное предчувствие более-менее безопасного будущего, смешанное с благодарностью к Кэлхауну. Мэрил, которая лучше всех знала его, была еще раз опрошена и ее показания только добавили теплых чувств к Кэлхауну. Вот, пожалуй, все, что происходило в то время на Дейре.
Хотя, пожалуй нет… Произошла еще одна удивительная вещь. По планете прокатилось волна некоторого недомогания, которое никто даже не решился назвать болезнью. Больные жаловались на короткий приступ лихорадки с пиком температуры в 30,9 градусов и вызывавший сильную жажду. Затем, температура столь же стремительно и неожиданно возвращалась в норму и вызывая некоторое недоумение о причинах столь странной эпидемии. Небольшое количество людей обратились к врачам, поэтому все симптомы и течение странного недуга были тщательно зафиксированы.
Кэлхаун сделал некоторые предложения на счет будущего. Сейчас, по его расчету, корабли должны были уже прибыть на Дейр и разгружать зерно. Успевшие уже избавиться от своего груза, они вновь отправляются в путь, но теперь уже на Орид, на заготовку мяса, источником которого должны стать бесчисленные стада одичавшего скота. После этого предприятия, каждый сможет отведать мяса, которое будет наибольшей отрадой для измученных голодом людей.
Одновременно с этим промышленность Дейра должна будет выполнить правительственный заказ. Невероятно огромное количество бомб должно быть снаряжено расщепляющимися материалами. В этом вопросе Кэлхауну пришлось уступить. Помимо этого химические заводы должны были наладить производство невероятного количества пластиковых гибких костюмов. Большой груз тяжелых металлов в слитках был приготовлен в столице планеты, где должно были быть достаточно орудий и вспомогательного снаряжения.
Вполне возможно что кто-нибудь и смог бы предположить для чего все это необходимо, но не одно из этих предположений не соответствовало действительности. Никто кроме Кэлхауна ничего толком не знал. Тем не менее все это собрано вместе, в надежде что все сработает как надо. Только он видел намечавшийся в будущем результат. Пока что, корабль Медицинской Службы, пронизывая пространство, четвертый день мчался вперед. Кэлхаун размышлял о всем том, что было сделано и о том, что еще предстоит и том как все это вместе сработает.
Наконец он вернулся на Дейр и Мэрил поднялась к нему на корабль. Мургатройд восторженно приветствовал ее.
— Случилось нечто странное, — начала она несколько смущенно. — Я как-то рассказывала вам, что голубые пятна часто начинают бледнеть у второго поколения наших людей и совершенно пропадают уже у их детей.
— Да, я отлично помню тот наш разговор, — ответил Кэлхаун.
— Вы тогда вспоминали о группе вирусов с Трэйли. Вы говорили, что они обнаруживались только у людей находящихся в очень плохом физическом состоянии. Вы тогда же говорили, что эти вирусы передавались от матери к детям и что кто-то из-за этого погиб.
— Ну и?..
— Корван, — ответила она. — У него возникла идея, что нечто подобное происходит с голубыми пятнами дейрианцев. Он считает, что люди едва не умершие от чумы, могли подхватывать такой вирус и именно поэтому становятся голубокожими.
— Интересно, — неопределенно протянул Кэлхаун.
— А когда мы отправились на Вельд, — Мэрил отчетливо проговаривала каждый звук, — вы все время возились с какой-то микробиологической культурой. Вы все достаточно подробно заносили в бортовой журнал. Потом вы сделали сами себе инъекцию. Помните? И Мургатройду? Вы все время фиксировали свою температуру и Мургатройда! — Она облизала губы и продолжала. — Вы тогда говорили что-то на счет инфекции, которая будет гулять между нами?
— Ну это долгий разговор, — небрежно махнул рукой Кэлхаун. — Разве это имело хоть какой-либо результат?
— Да имело, — ответила девушка. — У тысяч людей начали бледнеть и пропадать их голубая пигментация. Не только у детей, но и у взрослых. Корван обнаружил, что все начинается после того как человек перенесет приступ лихорадки и сильной жажды, после которых все опять приходит в норму. На корабле вы испытывали что-то, что сопровождалось точно такими же симптомами. И у меня там случилось то же самое. Корван считает, что в эпидермисе есть нечто, уничтожающее голубые пятна у любого, кто подхватил это нечто. Так что тут у нас прокатилась эпидемия, которую практически никто и не заметил. Корван увидел очевидную связь между перенесенным новым заболеванием и тем, что люди теряют голубой пигмент.
— Великолепно! — воскликнул Кэлхаун.
— Но это сделали вы? — спросила Мэрил. — Это вы положили начало распространения этой безопасной эпидемии, которая уничтожает вирус голубокожести?
— Как вы могли подумать такое, Мэрил?! — отчаянно притворным голосом попытался возмутится Кэлхаун.
— Я ведь была с вами тогда на корабле, — очень веско сказала она. — Я точно знаю, это сделали вы! Вопрос только в том, собираетесь ли вы рассказать об этом? Когда люди увидят, что они более не голубокожи, когда они поймут, что не существует более такой болезни, вы расскажите им как это произошло?
— Конечно же нет! — сказал Кэлхаун. — Зачем? И может быть Корван…
— Он уверен, — перебила его девушка, — что это полностью его заслуга. Он думает, что это он нашел эту защиту. Он очень этим горд. Я рассказала ему о том, какими путями эта идея оказалась у него в голове. Он был очень уязвлен и зол.
Кэлхаун задумчиво посмотрел на нее.
— Не имеет никакого значения как все это произошло. Кто бы не обдумал эту идею, она будет теперь многих беспокоить. Мне кажется, что лучше пусть Корван сам разбирается с тем, что произошло с голубым пигментом и как все произошло.
Она внимательно всмотрелась в его лицо.
— Вы так поступаете не потому, что делаете мне одолжение, — решила она. — Вы действительно предпочитаете, чтобы все так и было.
Она пристально и долго посмотрела на него, пока он смутившись не отвернулся. Тогда она качнула головой и пошла от него прочь.
А еще через час вельдянский космический флот, передав доклад о готовности, отправился в путь к Дейру.
8
Это было небольшое разведывательное судно, которое было пущено впереди основного флота. По своей конструкции, это был обычный сторожевик, рассчитанный для полетов внутри солнечной системы и совершенно неспособный к полетам в режиме временного скачка. Путь от Вельда до Дейра этот корабль проделал в трюме большого грузового корабля, переделанного теперь в крейсер. Разведчик летал на малой высоте, передавая увиденное на флагман и рискуя быть каждую секунду быть сбитым. Он нашел посадочный комплекс, на котором самым большим объектом был «Эскулап-20», корабль Кэлхауна.
Команда разведывательного судна методично, раз за разом облетала планету, тщательно осматривая, обшаривая ее. Они видели, что города, дороги, индустриальные центры были совершенно открыты для осмотра с небес. Но казалось, разведчиков больше интересовал их бывший зерновозный флот, уведенный у них, по словам Кэлхауна, голубокожими дейрианцами. Но сколько разведывательный патруль не рыскал туда-сюда над планетой, он ничего не смог обнаружить.
Не было обнаружено никаких признаков противокосмической обороны. Ничего не поднималось, не стартовало с поверхности планеты, чтобы перехватить разведывательный полет. Патруль вельдян как стрела носился в небе, заглядывая в самые укромные уголки голодающей планеты. Суша и моря везде выглядели одинаково, не обнаруживая ни малейших признаков военных приготовлений. На флагманском корабле флота получали постоянные донесения от этого патруля, неизменно заканчивающиеся сообщением о том, что ни угнанных зерновозов, ни их следов не обнаружено. А ведь именно этот флот, был той реальной силой способной защитить планету. Не было никакого смысла и в генеральном сражении за космос как за таковой. Но опирающийся на планету, как на базу, флот превращался в реальную грозную силу.
Шло время, а все еще находящийся в неведении вельдянский флот выжидал, не предпринимая никаких попыток к нападению. На Вельде тоже не видно было никаких приготовлений к обороне. Напряженная пауза затягивалась. Готовые к нападению и полные водородных бомб корабли оставались в взвинченной нерешительности, опасаясь отчаянного и даже самоубийственного нападения своих врагов, которые вполне могут пожертвовать собой ради уничтожения своего противника.
Но флот не может проделать путь в несколько световых лет, только ради простой демонстрации силы. Тем более, что флот вельдян прибыл полностью снаряженный оружием массового уничтожения. Его запасов хватило бы на то, чтобы покрыть десятками, сотнями и даже тысячами бомб каждую квадратную милю Дейра. Дейр покроют грибовидные облака, смертоносным вихрем поднимутся и распространятся по планете, завалят всю планету радиоактивным пеплом. И если после всего этого и останется что-либо живое на планете, то оно неминуемо погибнет в ужасных объятиях «ядерной зимы», от которой никто не сможет укрыться даже в толще океанов.
В конце концов, полные осознания своего собственного могущества и превосходства, уверенные в том, что Дейр не способен к отпору, вельдяне двинулись вперед.
Но сообщение, пришедшее из столицы Дейра, заставило их остановиться. В нем сообщалось, что весь дейрианский флот, численностью в тридцать семь кораблей, сейчас находится во временном прыжке как раз на подходе к Вельду. У него на вооружении находится примерно такое же количество бомб примерно такой же мощности, что и на наступающем вельдянском флоте. В том случае, если командующий дейрианским флотом не получит своевременное указание об отмене приказа, Вельд окажется точно под таким же ударом, что и Дейр. Если только вельдяне начнут бомбардировку Дейра, то тогда отозвать первоначальный приказ будет невозможно. Жизнь их собственного мира теперь зависит от их решения и от жизни на отверженной планете.
Вельдянский флот прекратил свое движение. Ситуация превратилась в патовую, в противостояние отчаянной решимости с одной стороны, и полного расстройства всех планов с другой. Ситуация, когда война не может быть ни начата, ни закончена. Ни одна сторона не может ни на минуту довериться другой. Ни одна сторона не может теперь начать неожиданную атаку, не ощутив всех последствий этого шага на себе, разве что пойдя на какое-то сверх вероломство.
После этого Дейр сделал новое заявление. Она пошлет посыльное судно с отзывом приказа о бомбардировке Вельда в том случае, если последние согласятся принять от Дейра компенсацию за угнанный ими флот и содержавшееся в нем зерно. Плата будет производится в виде слитков тяжелых металлов: вольфрама, урана, иридия. Если Вельду нужно золото, то Дейр готова расплатиться за тот ущерб, о котором заявит Вельд.
Дейр также готов выплатить компенсацию за причиненный ущерб на Ориде, за погибших там шахтеров, хотя, вполне возможно, многие погибли и по своей собственной вине. Но все это возможно только в случае отказа вельдян от бомбардировки. Иначе последует ответный удар и флоту больше не будет куда вернуться.
Эти предложения казались самим дейрианцам глупыми и самоубийственными. Все считали, что это даст возможность вражескому флоту вначале ограбить планету, после чего предать ее. Но это была идея Кэлхауна и он хотел, чтобы она выглядела правдоподобной для адмирала вельдянского флота. Он должен был чувствовать только призрение к голубокожим. Именно с таким чувством он и согласился на эту полукапитуляцию.
О том, что такое соглашение достигнуто, Дейр узнала из радиопередачи, что вызвало на планете бурю негодования. Начались массовые выступления с требованием сопротивления, несмотря ни на что. Но мало кто действительно понимал, что от того, как пойдут дела на планете может появиться реальный, жизненно важный шанс. Но вражеский флот не должен получить ни малейшего намека по поводу грядущих событий. В грозном боевом порядке корабли вражеского флота двинулись к планете и заняли позиции на стационарных орбитах не достигнув атмосферы. Резкий голос, с нотами все возрастающей надменности, вступил в переговоры с персоналом посадочного комплекса.
Захваченный силовым полем посадочного комплекса, на планету тяжело спускался огромный корабль, но само касание с поверхностью произошло весьма мягко. Его команда была озабочена предстоящей встречей, но возможность безнаказанного грабежа несколько притупила их осторожность. К тому же корпус корабля будет простерилизован еще до их возвращения домой. Помимо этого, была предусмотрена особая процедура стерилизация для выходящего наружу подразделения.
В проеме выходного люка появился человек. Он был одет в двухслойный, сделанный из гибкого прозрачного пластика костюм, полностью соответствующий кэлхауновским инструкциям, и прекрасно защищающий от любой инфекции. Человек, снабженный достаточно большим запасом воздуха, находился в полной безопасности за двумя слоями прочного пластика.
В таком костюме можно было безбоязненно двигаться и работать на Дейре. Все выглядело столь прекрасно! Можно было безнаказанно грабить. Можно было не бояться никакого заражения, потому что вся зараза останется за слоем пластика и по возвращении на корабль нужно только остановиться в проеме воздушного шлюза и подождать пока твой костюм не обработают смесью едких газов, убивающее все живое, потом подождать пока для полной страховки чистый вельдянский воздух не сменит тот, который был до этого в шлюзе, и напоследок, пока не обожгут верхний слой пластикового костюма. Все! После этого можно безбоязненно входить во внутрь корабля, оставив после себя снаружи два слоя пластика.
Ну а все, что будет собрано, без проблем может быть обеззаражено по дороге, еще до возвращения на Вельд. Металлы могут быть переплавлены, драгоценности простерилизованы. И вообще, как приятно осознавать, что проклятых голубокожих можно не только презирать, но и ограбить.
Но было одно маленькое обстоятельство, которое как-то проскользнуло мимо внимания заносчивых вельдян. Дело было в том, что дейрианцы более не были голубокожими. Они стали людьми с самой обычной кожей.
Одетые в пластиковые скафандры вельдяне деловито принялись за дело. Прежде всего они заменили своими людьми персонал посадочного комплекса. Перед посадкой первого корабля, наверное впервые в истории, сотрудники посадочного комплекса, перед приемом незваных гостей, были загримированы так, как они выглядели еще не так давно. Первым делом, вельдяне проверили все оборудование и рассадив везде своих людей, начали один за другим принимать свои корабли.
Группы людей в блестящих скафандрах разошлись по городу. Они находили приготовленные для капитуляции склады с драгоценными металлами и организовывали отправку на корабли. Кое-кто из них, в это же самое время, больше заботился о своем кармане.
Вельдяне обходились практически без помощи дейрианцев, которые в основном угрюмо наблюдали за своими недавними врагами.
Какая-то часть людей начала заниматься открытым мародерством. Они входили в магазины и забирали приглянувшиеся им вещи. Они не пренебрегали и банковскими ценностями.
На флагманский корабль, парящий где-то в вышине, начали поступать первые донесения, полные триумфа и презрения к бывшему противнику. Голубокожие назывались там малодушными и трусливыми. Они сами позволили себя ограбить.
Занятые своими делами вельдяне практически не обращали внимания на то, что жители постепенно начали покидать город, спасаясь от мародерствующих групп. Голубокожие с пренебрежением бросили все обещанные ими запасы драгоценных металлов. Да собственно они и не очень-то были нужны. Складов, где еще можно было поживиться было более, чем предостаточно. Все больше и больше кораблей совершали посадку на космодроме. Некоторые из приземлившихся первыми, тяжело нагрузившись, поднимались опять в космос и начинали обеззараживаться. Команды кораблей, которым еще не разрешили посадку, отчаянно завидовали тем, которые сейчас резвились внизу. Команда корабля, приземлившегося первым, переругалась деля между собой добычу. Между наземными группами, высадившимися с различных кораблей постоянно возникали стычки. Дисциплина катастрофически падала. Одетые в пластиковые скафандры шныряли по городу, как последние бродяги, в надежде на поживу. Достаточно много вооруженных людей слонялось вокруг посадочного комплекса, но столица лежала у их ног и большинство стремилось именно туда. Многие успевали сделать по несколько ходок и отыскав на корабле укромное местечко прятали там добычу. Все чаще и чаще группы смешивались и люди попадали совсем не на тот корабль, к которому они были приписаны. И таких становилось все больше и больше.
Через некоторое время большая часть флота побывала на планете. В полной неразберихе корабли вновь поднимались на свои позиции, не дожидаясь возвращения всех членов команд. Опоздавшие, с шумом и криком прорывались на другие корабли, таща за собой награбленное добро. Начальники караулов, вахт, нарядов не могли больше полностью собрать своих людей и расставляли на посты пришлых. Оставалось немногим менее пятнадцати кораблей, которые еще на производили обеззараживание своих трюмов, поскольку те еще не были до конца заполнены.
Команда разведывательного судна методично, раз за разом облетала планету, тщательно осматривая, обшаривая ее. Они видели, что города, дороги, индустриальные центры были совершенно открыты для осмотра с небес. Но казалось, разведчиков больше интересовал их бывший зерновозный флот, уведенный у них, по словам Кэлхауна, голубокожими дейрианцами. Но сколько разведывательный патруль не рыскал туда-сюда над планетой, он ничего не смог обнаружить.
Не было обнаружено никаких признаков противокосмической обороны. Ничего не поднималось, не стартовало с поверхности планеты, чтобы перехватить разведывательный полет. Патруль вельдян как стрела носился в небе, заглядывая в самые укромные уголки голодающей планеты. Суша и моря везде выглядели одинаково, не обнаруживая ни малейших признаков военных приготовлений. На флагманском корабле флота получали постоянные донесения от этого патруля, неизменно заканчивающиеся сообщением о том, что ни угнанных зерновозов, ни их следов не обнаружено. А ведь именно этот флот, был той реальной силой способной защитить планету. Не было никакого смысла и в генеральном сражении за космос как за таковой. Но опирающийся на планету, как на базу, флот превращался в реальную грозную силу.
Шло время, а все еще находящийся в неведении вельдянский флот выжидал, не предпринимая никаких попыток к нападению. На Вельде тоже не видно было никаких приготовлений к обороне. Напряженная пауза затягивалась. Готовые к нападению и полные водородных бомб корабли оставались в взвинченной нерешительности, опасаясь отчаянного и даже самоубийственного нападения своих врагов, которые вполне могут пожертвовать собой ради уничтожения своего противника.
Но флот не может проделать путь в несколько световых лет, только ради простой демонстрации силы. Тем более, что флот вельдян прибыл полностью снаряженный оружием массового уничтожения. Его запасов хватило бы на то, чтобы покрыть десятками, сотнями и даже тысячами бомб каждую квадратную милю Дейра. Дейр покроют грибовидные облака, смертоносным вихрем поднимутся и распространятся по планете, завалят всю планету радиоактивным пеплом. И если после всего этого и останется что-либо живое на планете, то оно неминуемо погибнет в ужасных объятиях «ядерной зимы», от которой никто не сможет укрыться даже в толще океанов.
В конце концов, полные осознания своего собственного могущества и превосходства, уверенные в том, что Дейр не способен к отпору, вельдяне двинулись вперед.
Но сообщение, пришедшее из столицы Дейра, заставило их остановиться. В нем сообщалось, что весь дейрианский флот, численностью в тридцать семь кораблей, сейчас находится во временном прыжке как раз на подходе к Вельду. У него на вооружении находится примерно такое же количество бомб примерно такой же мощности, что и на наступающем вельдянском флоте. В том случае, если командующий дейрианским флотом не получит своевременное указание об отмене приказа, Вельд окажется точно под таким же ударом, что и Дейр. Если только вельдяне начнут бомбардировку Дейра, то тогда отозвать первоначальный приказ будет невозможно. Жизнь их собственного мира теперь зависит от их решения и от жизни на отверженной планете.
Вельдянский флот прекратил свое движение. Ситуация превратилась в патовую, в противостояние отчаянной решимости с одной стороны, и полного расстройства всех планов с другой. Ситуация, когда война не может быть ни начата, ни закончена. Ни одна сторона не может ни на минуту довериться другой. Ни одна сторона не может теперь начать неожиданную атаку, не ощутив всех последствий этого шага на себе, разве что пойдя на какое-то сверх вероломство.
После этого Дейр сделал новое заявление. Она пошлет посыльное судно с отзывом приказа о бомбардировке Вельда в том случае, если последние согласятся принять от Дейра компенсацию за угнанный ими флот и содержавшееся в нем зерно. Плата будет производится в виде слитков тяжелых металлов: вольфрама, урана, иридия. Если Вельду нужно золото, то Дейр готова расплатиться за тот ущерб, о котором заявит Вельд.
Дейр также готов выплатить компенсацию за причиненный ущерб на Ориде, за погибших там шахтеров, хотя, вполне возможно, многие погибли и по своей собственной вине. Но все это возможно только в случае отказа вельдян от бомбардировки. Иначе последует ответный удар и флоту больше не будет куда вернуться.
Эти предложения казались самим дейрианцам глупыми и самоубийственными. Все считали, что это даст возможность вражескому флоту вначале ограбить планету, после чего предать ее. Но это была идея Кэлхауна и он хотел, чтобы она выглядела правдоподобной для адмирала вельдянского флота. Он должен был чувствовать только призрение к голубокожим. Именно с таким чувством он и согласился на эту полукапитуляцию.
О том, что такое соглашение достигнуто, Дейр узнала из радиопередачи, что вызвало на планете бурю негодования. Начались массовые выступления с требованием сопротивления, несмотря ни на что. Но мало кто действительно понимал, что от того, как пойдут дела на планете может появиться реальный, жизненно важный шанс. Но вражеский флот не должен получить ни малейшего намека по поводу грядущих событий. В грозном боевом порядке корабли вражеского флота двинулись к планете и заняли позиции на стационарных орбитах не достигнув атмосферы. Резкий голос, с нотами все возрастающей надменности, вступил в переговоры с персоналом посадочного комплекса.
Захваченный силовым полем посадочного комплекса, на планету тяжело спускался огромный корабль, но само касание с поверхностью произошло весьма мягко. Его команда была озабочена предстоящей встречей, но возможность безнаказанного грабежа несколько притупила их осторожность. К тому же корпус корабля будет простерилизован еще до их возвращения домой. Помимо этого, была предусмотрена особая процедура стерилизация для выходящего наружу подразделения.
В проеме выходного люка появился человек. Он был одет в двухслойный, сделанный из гибкого прозрачного пластика костюм, полностью соответствующий кэлхауновским инструкциям, и прекрасно защищающий от любой инфекции. Человек, снабженный достаточно большим запасом воздуха, находился в полной безопасности за двумя слоями прочного пластика.
В таком костюме можно было безбоязненно двигаться и работать на Дейре. Все выглядело столь прекрасно! Можно было безнаказанно грабить. Можно было не бояться никакого заражения, потому что вся зараза останется за слоем пластика и по возвращении на корабль нужно только остановиться в проеме воздушного шлюза и подождать пока твой костюм не обработают смесью едких газов, убивающее все живое, потом подождать пока для полной страховки чистый вельдянский воздух не сменит тот, который был до этого в шлюзе, и напоследок, пока не обожгут верхний слой пластикового костюма. Все! После этого можно безбоязненно входить во внутрь корабля, оставив после себя снаружи два слоя пластика.
Ну а все, что будет собрано, без проблем может быть обеззаражено по дороге, еще до возвращения на Вельд. Металлы могут быть переплавлены, драгоценности простерилизованы. И вообще, как приятно осознавать, что проклятых голубокожих можно не только презирать, но и ограбить.
Но было одно маленькое обстоятельство, которое как-то проскользнуло мимо внимания заносчивых вельдян. Дело было в том, что дейрианцы более не были голубокожими. Они стали людьми с самой обычной кожей.
Одетые в пластиковые скафандры вельдяне деловито принялись за дело. Прежде всего они заменили своими людьми персонал посадочного комплекса. Перед посадкой первого корабля, наверное впервые в истории, сотрудники посадочного комплекса, перед приемом незваных гостей, были загримированы так, как они выглядели еще не так давно. Первым делом, вельдяне проверили все оборудование и рассадив везде своих людей, начали один за другим принимать свои корабли.
Группы людей в блестящих скафандрах разошлись по городу. Они находили приготовленные для капитуляции склады с драгоценными металлами и организовывали отправку на корабли. Кое-кто из них, в это же самое время, больше заботился о своем кармане.
Вельдяне обходились практически без помощи дейрианцев, которые в основном угрюмо наблюдали за своими недавними врагами.
Какая-то часть людей начала заниматься открытым мародерством. Они входили в магазины и забирали приглянувшиеся им вещи. Они не пренебрегали и банковскими ценностями.
На флагманский корабль, парящий где-то в вышине, начали поступать первые донесения, полные триумфа и презрения к бывшему противнику. Голубокожие назывались там малодушными и трусливыми. Они сами позволили себя ограбить.
Занятые своими делами вельдяне практически не обращали внимания на то, что жители постепенно начали покидать город, спасаясь от мародерствующих групп. Голубокожие с пренебрежением бросили все обещанные ими запасы драгоценных металлов. Да собственно они и не очень-то были нужны. Складов, где еще можно было поживиться было более, чем предостаточно. Все больше и больше кораблей совершали посадку на космодроме. Некоторые из приземлившихся первыми, тяжело нагрузившись, поднимались опять в космос и начинали обеззараживаться. Команды кораблей, которым еще не разрешили посадку, отчаянно завидовали тем, которые сейчас резвились внизу. Команда корабля, приземлившегося первым, переругалась деля между собой добычу. Между наземными группами, высадившимися с различных кораблей постоянно возникали стычки. Дисциплина катастрофически падала. Одетые в пластиковые скафандры шныряли по городу, как последние бродяги, в надежде на поживу. Достаточно много вооруженных людей слонялось вокруг посадочного комплекса, но столица лежала у их ног и большинство стремилось именно туда. Многие успевали сделать по несколько ходок и отыскав на корабле укромное местечко прятали там добычу. Все чаще и чаще группы смешивались и люди попадали совсем не на тот корабль, к которому они были приписаны. И таких становилось все больше и больше.
Через некоторое время большая часть флота побывала на планете. В полной неразберихе корабли вновь поднимались на свои позиции, не дожидаясь возвращения всех членов команд. Опоздавшие, с шумом и криком прорывались на другие корабли, таща за собой награбленное добро. Начальники караулов, вахт, нарядов не могли больше полностью собрать своих людей и расставляли на посты пришлых. Оставалось немногим менее пятнадцати кораблей, которые еще на производили обеззараживание своих трюмов, поскольку те еще не были до конца заполнены.