Лэйтон Эдит. Как соблазнить невесту

   – А вы мне ее доверяете?
   – Такую красивую женщину? – Граф рассмеялся. – Разумеется, нет, разве что попрошу вас дать слово не флиртовать с ней. Но я не хочу уговаривать вас не делать этого. Отрицать ваше обаяние невозможно, однако я полагаю, что она окажется невосприимчивой к нему. Откройте ваши глаза пошире, мой друг. – Граф с нажимом произнес слово «ваши». – Вы обратили внимание на то, как она отнеслась к вам? Не хотел бы задеть ваши чувства, но признайтесь, что впервые в вашей карьере донжуана вы не смогли очаровать женщину.
   Лиланд посмотрел на старшего друга недоверчиво:
   – Вы так считаете?
   – Да, и рад этому.
   – Неужели я такое чудовище? – спросил Лиланд. – Соблазнитель и погубитель сердец?
   – Ничего подобного! Вы никогда не причиняли настоящего зла. Женщин, которые этого хотели, вы брали под свою защиту, выбирая для того, чтобы поразвлечься какое-то время, дам поопытнее.
   – И побогаче, – добавил Лиланд с кривой усмешкой.
   – Да, при деньгах и опытных. Но я не хочу такого для Дейзи. Потому что при всем ее опыте она не имела дела с такими мужчинами, как вы.
   – Таких, как я, больше нет на свете, – с наигранной оскорбленностью заявил Лиланд.
   – Может, и вправду так, но я вовсе не склонен шутить, – сказал граф. – Мне кажется, что вы ей не понравились, и это к лучшему, потому что так для нее безопаснее. Да и вряд ли она решит поддерживать с вами отношения, если вы не сумеете обвести ее вокруг пальца.
   В ответ на это Лиланд только молча, но выразительно наклонил голову набок.
   – Она должна слушаться ваших советов и следовать вашему руководству, – продолжал Эгремонт, взяв у Лиланда его опустевший стакан и вновь его наполняя. – Вы разбираетесь в модах. Вы знаете, с кем можно заводить знакомство, а с кем не следует. Вы приняты во всех лучших домах. Бог мой, да вы могли бы главенствовать в лондонском высшем свете, если бы захотели.
   – Не хочу ни в коем случае, – сказал Лиланд и приподнял свой стакан. – Пью за то, чтобы не стать королем светского тона. Высший свет меня развлекает. Этого не было бы, если бы я вздумал принимать его всерьез. Ничто не может быть забавным, если относиться к нему глубокомысленно, а я живу ради того, чтобы веселиться.
   – Я это знаю. Мой план состоит в том, чтобы ввести Дейзи Таннер в высшее общество, найти приличного человека, который бы о ней заботился, и увидеть ее хорошо устроенной. Мне надо подумать, каким путем можно было бы внушить ей доверие к вам и вашим советам. Вот и все, что я имею в виду. Вы со мной заодно?
   – Бесспорно, – сказал Лиланд. – Превратить бойкую девчонку из Ботани-Бей в образец светского совершенства? Сотворить бриллиант чистой воды из уголовной преступницы? Выдать Дейзи Таннер замуж по меньшей мере за лорда? Это было бы поистине достойной целью для меня.
   – Но вам не придется начинать с пустого места. Это вовсе не миф о Пигмалионе. Вы не лепите нечто из простой глины, не созидаете идеал женщины из ничего. Дейзи уже хорошо воспитана, красива и богата.
   – С обворожительным уголовным прошлым.
   – Я говорю о ее будущем. И говорю серьезно.
   – Я тоже, – подхватил Лиланд. – Именно это я имею в виду. Положитесь на меня.

Глава 3

   Она не хотела отступать, но не знала, как двинуться вперед. Дейзи с озабоченным видом ходила по нанятым ею для себя и для горничной комнатам в отеле. Ей надо многое продумать, но времени на осуществление ее планов очень мало. Комнаты, которые она мерила шагами, были недавно меблированы заново, но не более того, а вот платить за них приходилось так много, словно она расхаживала по шелковым коврам и спала на позолоченной кровати. На самом деле ей нужно всего лишь респектабельное помещение. За это она и платила деньги, но не знала, сколько еще времени сможет или захочет оставаться здесь.
   Дейзи не лгала – деньги у нее были. Но то, что считалось богатством в Порт-Джексоне, совсем иначе оценивалось здесь. Дом Джеффа поразил ее воображение. Там состоятельность, можно сказать, светилась из каждой щёлки и каждого пятнышка краски. Они с отцом жили в скромном доме. Дом, где обитали она и Таннер, был достаточно хорош для вновь создаваемой колонии, однако плитка, которой был выложен пол в прихожей у Джеффа, стоила дороже, чем все их хоромы.
   Если бы Дейзи было куда переехать, она покинула бы отель через минуту после того, как расплатилась по счету. Сказать по правде, она то ли мечтала, то ли надеялась, что граф пригласит ее пожить у него в доме. Она полагала, что Джефф мог бы это сделать, если бы в доме у него обитала какая-нибудь почтенная пожилая родственница. Но Джефф жил в одиночестве, хотя этот странный виконт, который был ей так неприятен, чувствовал вчера себя за столом как дома...
   Дейзи вдруг остановилась. Не кроется ли тут некая особая причина? Неужели этот тип живет у графа?
   Это пролило бы иной свет на происходящее, во всяком случае, для нее. Ведь она в отличие от большинства молодых женщин в Англии, даже имеющих немалый опыт в интимных отношениях, знала о том, о чем они скорее всего не имели представления. Она познала жизнь в тюрьме, среди заключенных, могла наблюдать сама или слышать рассказы о разных, в том числе темных сторонах жизни. Мужчины обретали любовные радости где могли, и кое-кто из них использовал необычные способы. Дейзи относилась к этому без осуждения.
   Она с маху опустилась на стул. Да, о таком пассаже она как-то не подумала. Она не замечала у графа ни малейшего намека на нечто подобное в те времена, когда он был просто Джеффом Сэвиджем. Дейзи принялась обдумывать ситуацию. Следовало принимать во внимание особую дружбу графа с его более молодым, чрезвычайно светским и – ах каким эффектным другом-виконтом. Дейзи заметила, что тот ей не доверяет, однако не понимала почему. Но если она права, тогда это имеет смысл. Он может опасаться, что она лишит его привязанности Джеффа.
   Дейзи прикусила нижнюю губу и задумалась. Такой расклад мог бы объяснить, почему Джефф до сих пор не женат, хотя он унаследовал титул и богат.
   И все же она по-прежнему восхищалась Джеффри Сэвиджем и почитала его. Чем дольше она размышляла об этом, тем больше нравилась ей мысль выйти за него замуж, даже если он предпочитает мужчин. Она не была бы нелюбимой, а всего лишь нетронутой. Они могли бы взять ребенка. Ведь он уже усыновил двух мальчиков, воспитал их, и теперь каждый из них обзавелся собственной семьей, чему граф был сердечно рад.
   Дейзи снова и снова возвращалась к мысли о браке с мужчиной, который никогда не будет обладать ею физически. Это ей казалось даже слишком хорошим, чтобы быть правдой, особенно когда она думала о замужестве, которое терпела – да, именно терпела! – несколько лет. Право же, если граф и в самом деле сильно привязан к своему приятелю, такое решение стало бы для нее наилучшим.
   Однако Дейзи не имела понятия, верны лисе умозаключения. Она не знала ничего, кроме того, что он хорошо к ней относится и, скажем, вполне дееспособен как мужчина. Надо разобраться и во всем остальном. Если он сам не хочет жениться, то, может, у него есть друзья такого же примерно возраста, что и он, и с теми же наклонностями, какие она предполагает. Она не планировала выйти замуж по любви или из-за денег, но только ради безопасности и дома, где она может жить в мире и покое. Она не станет чувствовать себя по-настоящему свободной, пока не выйдет замуж, а если у нее будет муж, который станет заботиться о ней как отец или старший друг, – это просто блаженство.
   Дейзи очнулась от своих снов наяву. Деньги – вот главная ее проблема. Она не была столь скаредной, как Таннер, – таким, как он, не мог быть никто. Однако знала счет деньгам, и ее беспокоило, с какой скоростью они улетучивались, с тех пор как она приехала сюда. Слава Богу, что она оказалась достаточно сообразительной, чтобы нанять горничную еще в Новом Южном Уэльсе. Жалованье было небольшим, так как девушка всей душой стремилась попасть домой в Англию.
   Но во что обойдется оплата номера в отеле, дом, который она намерена арендовать? Одежда, которую надо купить? И достойная уважения компаньонка, без которой не обойтись?
   Респектабельность, с горечью подумала Дейзи, окинув взглядом просторную дорогую комнату, уже стоила ей недешево. И она готова держать пари, что те, кого будет рекомендовать ей граф, обойдутся еще дороже. Если ее план не сработает, надолго ли хватит ее средств?
   Дейзи вскочила на ноги. Она не отступит. Что бы ни случилось. У нее только один путь – вперед.
   Она подошла к двери комнаты, которую занимала горничная, и окликнула:
   – Эми! Спустись, пожалуйста, вниз и передай управляющему отелем, чтобы он направлял сюда кандидаток на должность компаньонки.
   Жизнь вдвоем с отцом, вечным искателем денег, и с мужем, неисправимым любителем драк, научила Дейзи необычному искусству. Она умела читать лица, как другие женщины – книги. И делала это быстро, крайне редко ошибаясь в оттенках значений.
   Она скоро открыла, что одни женщины, с которыми она беседовала, испытывали к ней сострадание из-за ее одиночества и отсутствия родных, а другие проявляли нескрываемое чувство собственного превосходства. Она, в свою очередь, сама жалела некоторых, были и такие, кто внушал ей страх. Лишь одно было вполне ясно, и это одно казалось воистину пугающим. В Лондоне было чересчур много порядочных женщин, нуждающихся в работе.
   Дейзи была готова остановить поток претенденток, потому что потратила на собеседования почти все утро и порядком проголодалась. Ее унылая комната в гостиничном номере раздражала Дейзи, но пришлось вкушать все трапезы именно здесь, хотя она чувствовала себя при этом отверженной и почти что узницей. Общая столовая в отеле выглядела великолепно с белоснежными скатертями и сверкающей радужными зайчиками хрустальной посудой, но есть там Дейзи не могла себе позволить ни в одиночестве, ни тем более за компанию с горничной. Следовало обзавестись компаньонкой и вместе с ней являться в обеденный зал. Только так и не иначе.
   – При вас есть рекомендации? – спросила Дейзи у последней по счету претендентки на место, которую она решила принять, перед тем как послать за вторым завтраком.
   – Да, разумеется, – отвечала женщина, уже успевшая перечислить свои деловые достоинства, и выложила перед Дейзи пачку исписанных листков.
   Дейзи сделала вид, что читает рекомендации, но вместо этого внимательно присматривалась к Хелене Мастерс. Перед Дейзи сидела женщина старше ее, судя по документам, более чем на десять лет, а на вид ей можно было дать еще больше из-за ясно обозначенной на лице заботы, а также из-за темной одежды простого, строгого фасона. Вдова моряка, двое детей которой жили где-то на севере Англии у бабушки, тоже овдовевшей матери Хелены. Хелена Мастерс, естественно, должна была работать, чтобы содержать всю семью.
   Миссис Мастерс была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, темно-русые волосы аккуратно причесаны. Взгляд голубых глаз открытый, искренний; выражение лица сдержанное, однако «гусиные лапки» мелких морщинок возле глаз по крайней мере давали понять, что эта женщина иногда смеется. Рекомендации прежних нанимателей превозносили ее до небес, и миссис Мастерс, очевидно, приходилось покидать место службы лишь в силу не зависящих от нее обстоятельств, но отнюдь не из-за ее недостатков.
   Но ни похвалы в рекомендательных письмах, ни собственная история этой женщины, рассказанная негромким, мягким голосом, не подействовали на Дейзи столь сильно, как то, что рука, протянувшая ей все эти бумаги, сильно дрожала, а на перчатке, облекавшей эту руку, она заметила старательно заштопанную дырочку. Миссис Мастерс нуждалась в работе. Очень. А человеческую нужду Дейзи не могла не заметить. Никогда. Она сама слишком хорошо ее познала.
   – Я намерена приобрести дом в приличном районе и остаться на жительство в Лондоне, – заговорила она, возвращая женщине ее бумаги. Она решила, что пора выложить карты на стол. – Ваши обязанности будут состоять не только в том, чтобы сопровождать меня, но и в советах насчет нынешних манер и моды. Видите ли, я несколько лет отсутствовала в Англии.
   В глазах у женщины вспыхнул свет надежды.
   – Я могла бы это делать, – произнесла она, стиснув непроизвольным жестом пачечку документов.
   – И приступить к работе немедленно?
   – И это возможно.
   – Жалованье вас устраивает?
   Миссис Мастерс молча кивнула – она явно не в силах была говорить от волнения.
   – Я могла бы каждые три недели предоставлять вам два свободных дня, чтобы вы имели возможность видеться с детьми. Если они живут слишком далеко, договоримся о большем сроке. – Тут Дейзи сдвинула брови, сообразив, что золотит пилюлю, так как ей очень хочется, чтобы женщина осталась у нее. Нужда взывала к нужде, и потому миссис Мастерс не пугала ее. Она вздохнула. Уж лучше сразу все высказать и покончить с этим. – Я приехала из Нового Южного Уэльса, – напрямую заговорила она. – Сначала я была узницей, потом стала женой, а затем овдовела. Я была осуждена вместе с отцом, так как он слишком часто позволял себе охотиться без разрешения хозяина во владениях соседа. Но тем не менее я тоже была признана виновной, этого не изменишь.
   Дейзи высоко подняла голову. Миссис Мастерс широко раскрыла глаза.
   – Бедное дитя! – воскликнула она и тотчас прижала пальцы к губам в страхе, что позволила себе такую смелость в обращении с возможной нанимательницей.
   Дейзи посмотрела ей в лицо. Жалость, которую она успела заметить в глазах у миссис Мастерс, мгновенно сменилась печалью и огорчением по поводу собственной неуместной вспышки.
   – Да, это было и в самом деле скверно, – сказана Дейзи. – Но теперь я хочу только хорошего. Вы поможете мне, миссис Мастерс?
   – Так вы берете меня? – спросила женщина так, словно боялась верить собственному счастью.
   – Беру. Когда вы можете начать?
   – Сейчас. Сию минуту. Что вы прикажете мне делать?
   Дейзи помолчала, потом вздохнула и высказала самое свое заветное желание:
   – Могли бы вы спуститься в столовую и позавтракать вместе со мной?
   Это было самое красивое платье из всех, какие Дейзи когда-либо видела. Красное, с розовыми лентами на талии и золотистыми на оборках юбки и пышных рукавах. Прекрасная кружевная роза, закрепленная на корсаже, раскинула лепестки на низком вырезе декольте. Девушка-модель, которая его демонстрировала, выглядела великолепно. Дейзи повернулась к графу, чтобы убедиться в его одобрении и только после этого сказать, что она берет это платье.
   – Нет, это не для вас, – произнес виконт Хей, прежде чем она открыла рот. – Не нужно, чтобы платье было красиво само по себе, оно должно делать прелестной женщину, которая его надевает. – Он махнул рукой. – У вас тут множество платьев, мадам. Покажите нам другое.
   Модистка кивнула.
   – Целиком полагаюсь на ваш вкус, месье, – проговорила она с легкой понимающей улыбкой и хлопнула в ладоши, приглашая на выход следующую модель.
   Дейзи повернулась было к виконту с воинственным выражением на физиономии, но, вовремя заметив, что ее компаньонка смотрит на виконта одобрительно, удержалась от высказываний.
   – Это было настоящее произведение искусства, – негромко обратился виконт к Дейзи. – В том-то и проблема. Хотите вы, чтобы люди любовались прекрасным платьем или женщиной в нем?
   Дейзи смирилась и промолчала. Виконт между тем продолжал:
   – Вообще-то говоря, красный цвет мог бы стать созвучным вашим краскам. Но малое проходит долгий путь, и это платье зашло слишком далеко.
   Граф рассмеялся:
   – Ли, вам поистине цены нет. Видите, Дейзи? Я же говорил вам, что Лиланд может стать Вашим лучшим руководителем. Я ничего не смыслю в моде. Он прав. Я не в состоянии запомнить, как выглядит женщина, облаченная в сложный и причудливый наряд, и потому обычно обращаю внимание на хорошеньких молодых девушек, одетых с элегантной простотой.
   Дейзи улыбнулась ему:
   – Раз вы так говорите, пусть так оно и будет. Я тоже ничего не смыслю в моде и стану слушаться вас.
   Граф откинулся на спинку кресла, откровенно довольный. Синие глаза виконта были полузакрыты, вид у него был скучающий, но Дейзи подумалось, что он и всегда такой.
   Продемонстрированные далее голубое и серебристо-серое платья были признаны подходящими. Платье для прогулок кораллового цвета одобрили все, а зеленое столь же дружно отвергли с кислыми гримасами. Самой Дейзи оно понравилось, однако она придержала язык. Но тут появилась модель в платье золотистого цвета, и Дейзи прямо-таки ахнула от восторга. Сшитое из тонкой блестящей ткани, одеяние выгодно подчеркивало прелесть изящной фигуры. Это было потрясающе, но при том, что девушка-модель выглядела чувственной, она казалась необыкновенно элегантно изысканной, классической, словно греческая статуя, покрытая позолотой.
   Дейзи улыбнулась, когда граф произнес:
   – Ну, я бы сказал, что этот цвет очень пойдет вам, Дейзи.
   Она только было собралась выразить свое согласие, как заговорил виконт.
   – Для миссис Таннер хорош желтый цвет, – заявил он с обычной ленивой растяжечкой. – Но не золотистый. Тем более для платья столь вызывающего, сказал бы я, фасона. Слишком смело. Ведь вы, разумеется, не хотите лгать о ее прошлом. Но желали бы вы выставить его напоказ?
   Дейзи быстро повернулась к Лиланду. Она была оскорблена и возмущена, но в глубине души понимала, что он скорее всего прав. Победило, однако, возмущение.
   – Но если Джеффу, то есть я имею в виду, если графу платье нравится, – заговорила она с вызовом, – значит, оно достаточно хорошо для меня. Я его беру.
   Лиланд молча пожал плечами.
   – Но, право, Дейзи, ведь он же наш эксперт, – возразил граф.
   – Ладно, если вы считаете, что я буду плохо в нем смотреться, я переменю свое решение.
   Граф заметно покраснел, но тем не менее, был явно польщен.
   – Мне платье нравится, это верно, – сказал он. – Но я уже говорил, что плохо разбираюсь в таких вещах.
   – Для меня достаточно хорошо, – твердо проговорила Дейзи.
   Лиланд поднял бровь, однако при этом, не вставая с места, сделал легкий поклон в сторону Дейзи.
   – Разумеется, – заговорил он небрежным тоном. – Мнение – вещь относительная. Главное, чтобы платье нравилось той, которая станет его носить. Даже платье, сотканное из серебряных нитей, не произведет должного впечатления, если женщина не чувствует себя в нем уверенно. Но если вы, миссис Таннер, твердо убеждены, что платье цвета золота вам к лицу и что вам будет в нем приятно и удобно, то почему бы нет?
   Дейзи не ответила. Упоминание о серебре и золоте изменило ход ее мыслей, и перемена не была приятной. Ей вдруг пришло в голову, что она заказала уже четыре платья, но не спросила о цене ни одного из них. Это было плохо, непрактично и очень глупо с ее стороны. Даже ее отец нахмурил бы брови. Что касается Таннера... нет, лучше не думать, как бы повел себя он в таком случае... И что самое скверное, настроение у Дейзи, такое радостное с самого утра, теперь испортилось донельзя.
   До сих пор все шло просто чудесно. Миссис Мастерс посоветовала ей надеть для визита в модную лавку самое нарядное платье, а Дейзи рассмеялась, потому что ей это показалось забавным. Однако она платила компаньонке жалованье за такого рода знания и потому все же надела сшитое со вкусом темно-лиловое платье для прогулок, которым обзавелась перед путешествием в Англию.
   Она была рада, что поступила так, увидев, что собой представляет торговое заведение модной портнихи. Собственно говоря, оно и не было похоже на магазин. Помещение было таким роскошным, что Дейзи чувствовала себя так, будто попала на утренний прием к светской даме самого высокого тона, а вовсе не туда, где заказывают новые платья. Комната была обставлена как гостиная, портниха именовалась модисткой и говорила с французским акцентом. Посетители сидели на удобных диванах; Дейзи подали маленькую чашечку черного кофе. В комнате были выставлены образцы платьев на выбор; демонстрировали их красивые молодые женщины. А над входом в магазин даже не было вывески!
   В это утро все начиналось просто замечательно. Граф, который заехал за Дейзи в элегантной карете, начал разговор с комплимента ее наружности. Он познакомился с Хеленой Мастерс и, судя по выражению его глаз и тону голоса, отнесся к ней одобрительно. Даже виконт, кажется, был удовлетворен тем, кого Дейзи выбрала в компаньонки.
   Виконт сегодня показался ей занимательным – поначалу, пока он не принялся разговаривать повелительным тоном. Право же, хватит с нее мужчин, которые ею командовали! Дейзи так разозлилась на Лиланда за его высокомерно-покровительственное обращение с ней, что готова была приобрести платье, сшитое из оберточной бумаги, – если бы таковое нашлось в этом магазине! – только бы поступить виконту назло!
   Дейзи уже налюбовалась роскошью модного салона, и теперь ее волновало лишь одно: в какой мере может она себе позволить обновление гардероба и при этом так, чтобы это ее удовлетворило?
   – Знаете что? – заговорила она сдержанным и вполне уверенным тоном. – Я сегодня купила уже достаточно вещей. И, пожалуй, не стану приобретать платье из золотистой ткани. Бог мой, да я никогда в жизни не покупала так много одежды сразу.
   – Вот как? – донесся до Дейзи негромкий возглас виконта. – Так вы не намерены выезжать в свет?
   Она обратила на Лиланда недоуменный взгляд.
   – Вы приобрели достаточно одежды для одного утреннего визита, для единственной дневной прогулки и для одного вечернего приема, – пояснил он. – Этого вполне достаточно на один день. Однако надевать один и тот же туалет дважды за неделю не принято.
   – Вероятно, вы правы, – заговорила Дейзи, понизив голос до полушепота и поглядывая искоса на модистку, так как не желала, чтобы та ее услышала. – Но разве мы непременно должны покупать все в одном и том же магазине? Нельзя ли побывать и в других, узнать, нет ли на продажу вещей по более сходным ценам? Быть может, – добавила она, заметив удивление на лице у виконта, – найдутся и более изысканные фасоны.
   – Более утонченные, чем у мадам Бертран? – недоверчиво спросил Лиланд.
   Миссис Мастерс сделала большие глаза, и Дейзи сообразила, что допустила ошибку.
   – Я думаю, Дейзи хочет сказать, – вмешался в разговор граф, – что не привыкла покупать сразу помногу и к тому же в одном магазине, не сравнив цены. Она просто хочет быть по возможности экономной.
   – Да, – с облегчением откликнулась Дейзи. – Именно так.
   – Хорошее правило, – сказал Лиланд. – Но не из тех, к которым мы привыкли здесь, в Лондоне.
   – Значит ли это, что я должна сорить деньгами, для того чтобы меня приняли в высшем обществе? – уже с досадой спросила Дейзи.
   – Это значит, что вы никогда не должны говорить о деньгах, – заявил Лиланд, подняв вверх указательный палец на манер школьного учителя, призывающего учеников к молчанию. – Но я позволю себе затронуть эту запретную тему и сообщить вам, миссис Таннер, что многие леди из тех, что покупают здесь, не оплачивают свои счета годами, а случается, и вовсе никогда. Да и джентльмены высокого тона придерживаются такого образа действий.
   – За исключением вас, Ли, – с улыбкой возразил граф. – Вас и меня. Я веду себя иначе, потому что не желаю быть в долгах ни по какому случаю. Мне довелось повидать в тюрьме многих несчастных, оказавшихся там за долги. А вам вечно хочется плыть против течения.
   – Благодарю за добрые слова. – Виконт встал и медленно распрямил свое долговязое тело. – Стараюсь по мере сил. Но мне известно, что многие торговцы модными товарами из тех, кто обслуживает людей богатых, вынуждены рисковать и нередко несут из-за этого большие убытки. Они считают, что знатные клиенты создают им имя, но какая польза, вернее, какая прибыль им оттого, что они привлекают как можно больше богатых паразитов?
   – Для человека знатного это чересчур республиканские речи, – пряча усмешку, заметил граф.
   – Да, хорошо еще, что я не уроженец страны по ту сторону Ла-Манша, не так ли?
   – Разумеется, – согласился граф и обратился к Дейзи, которая слушала все это с широко раскрытыми глазами. – Имейте в виду, что завтра Лиланд может высказать противоположное мнение, если ему это покажется забавным.
   – Конечно, могу, – подтвердил Лиланд. – Но в данный момент мне всего лишь необходимо перемолвиться с мадам о деле, после чего мы, надеюсь, перекусим где-нибудь.
   – Да, – ответил граф. – Кстати, попросите мадам, чтобы по крайней мере одно платье было полностью готово к завтрашнему вечеру.
   Лиланд остановился и посмотрел на графа вопросительно.
   – Ведь мы собираемся побывать с Дейзи в театре, не правда ли?
   – Мы? – переспросил Лиланд.
   – Во всяком случае, я намерен это сделать, – сказан граф. – Такая тоска сидеть в номере отеля и наблюдать, глядя в окно, как развлекается весь Лондон, в то время как ты не можешь принять участие в общем веселье, потому что недостаточно знаешь город. В случае с Дейзи это еще хуже, ведь ей нельзя вечером отправиться куда-нибудь одной.
   – В самом деле, – произнес Лиланд без всякого выражения. – А можно ли мне поучаствовать в ваших развлечениях?
   – Если вы будете настолько любезны, – ответил граф. – Вы знаете Лондон гораздо лучше, чем я.
   – Решено, – сказал Лиланд, поклонился и отошел от них.
   Дейзи наблюдала за тем, как он вальяжной походкой приближается к модистке. Виконт был настолько высок ростом и худ, что Дейзи подумала, не покажется ли он ей неуклюжим, однако он двигался с тем же ленивым и непринужденным изяществом, с каким разговаривал. Сегодня он был одет в черное и темно-серое, только на жилете она заметила ярко-малиновое пятнышко непонятного ей происхождения. Джентльмены, которых Дейзи видела на картинках в модных журналах, имели вид до крайности изысканный и аккуратный. Лиланд, слишком высокий и худой, был небрежен и вроде бы не помышлял об изысканности, но тем не менее являл собой само изящество во плоти. И это удивляло Дейзи.