Лэйтон Эдит. Сделка с дьяволом

   — Вы хотя бы можете сказать, какого цвета был экипаж? Тогда я мог бы узнать, от какой он извозчичьей компании.
   — Обычный экипаж, сэр, — отвечал тот, — коричневый. Номер нельзя было разобрать — он был заляпан грязью. И вообще весь экипаж такой грязный, что не мешало бы как следует помыть. Две затрапезнейшие клячи, сэр, одна белая, другая пегая. Сказать по правде, я не ожидал, что вы пришлете за мисс такой экипаж.
   Лицо Аласдера стало землистым, глаза горели адским огнем:
   — И никто из вас не настоял, чтобы она осталась дома и не садилась в такой мерзкий экипаж?! Или хотя бы послали за мной, чтобы потребовать объяснений, почему я не явился сам, а прислал какую-то телегу, в которую порядочная леди и не сядет?!
   Ответом ему было гробовое молчание.
   — Ну что ж, — повернулся Аласдер к Ли, — ясно одно: налицо похищение. Используй все свои связи, подними на ноги всех своих агентов, а я, в свою очередь, подниму своих. Чем быстрее мы будем действовать, тем лучше. А вы, леди, — обратился он к матери семейства, — попросите вашего мужа встретиться с нами через час. Я думаю, лучше встретиться здесь — скорее всего именно сюда ее похитители пришлют свои условия. Поскольку Кейт похитили не на улице, я склонен предположить, что она стала объектом не случайно, охотились именно за ней. А поскольку она не богата, полагаю, что похитили ее не ради выкупа: если бы они хотели разжиться на вас, мэм, то выбрали бы скорее кого-нибудь из ваших дочерей, чем какую-то дальнюю родственницу. Моя репутация не блестяща, и, надо сказать, частично заслуженно. К тому же у меня есть средства. Многим известно, что нас с Кейт связывает близкая дружба.
   Он повернулся к Ли:
   — Свою прислугу я тоже приведу в «боевую готовность». Вполне возможно, что именно в мой дом пришлют требования о выкупе. А пока нам нужно хорошенько все выяснить. Встретимся здесь через час. — Он направился к дверям, но на пороге обернулся. — Подключи своих друзей из полиции, лорда Толвина, всех, кого только можешь. Если я через час не вернусь, то продолжай поиски. Я же со своей стороны сделаю все, что только возможно. Экипаж продолжал свой путь. Теперь уже Кейт сидела тихо. Она выглянула было в окно, чтобы знать, где они ехали, но человек с ножом толкнул ее в плечо, и Кейт обернулась. Нож был так близко к ее лицу, что девушке, чтобы видеть его, приходилось скашивать глаза к переносице. Она притихла, но ее похититель ножа не убрал. Этот человек находился в экипаже, когда Кейт вошла в него. Его пристальный взгляд напугал девушку с первой минуты. Будь на месте Кейт девица потрусливее, при виде этого типа она бы закричала, но у Кейт всего лишь перехватило дыхание. Элис, служанка Суонсонов, может, и завизжала бы, если бы сразу не была оглушена ударом по голове и брошена на пол экипажа.
   Собравшись с силами, Кейт все-таки решила закричать, но незнакомец, приподнявшись со своего места, направил на нее нож.
   — Прирежу, — хриплым голосом произнес он. — Будешь вести себя смирно, крошка, тогда, может быть, и поладим.
   — Что вы сделали с Элис? — воскликнула Кейт.
   — Ничего с твоей Элис не станется. Очухается. А вот ты можешь и не очухаться, малявка, если не заткнешь свой хавальник. Я хочу сказать, замолчи, — пояснил он, видя, что она не понимает его жаргона.
   Кейт ничего не оставалось, как подчиниться этому приказу. Экипаж тронулся, и Кейт почувствовала, что ноги у нее стали ватными от страха. Она взглянула в окно, но оно было завешено темными шторами. Кейт начала барабанить в стекло, но похититель приставил к ее горлу нож. Девушка затихла, не смея даже дышать. От ее похитителя исходил такой запах, что ей становилось дурно, — судя по всему, в последний раз этот «джентльмен» мылся как минимум год назад. Страх парализовал сознание Кейт, но все же не настолько, чтобы полностью отключиться, и это было самое ужасное — она совершенно не знала, как вести себя в такой ситуации. Кейт поджала под себя ноги, чтобы лишний раз не травмировать несчастную Элис, по-прежнему валявшуюся без сознания на грязном полу. Она осторожно покосилась на своего похитителя и отвела взгляд. Мужчина выглядел настоящим бандитом, но не колоритным пиратом и не таинственным ночным разбойником из романа, а прозаичным бандитом из реальной жизни, грубым, опустившимся, человеком без гроша за душой, которому нечего терять и который поэтому готов на все. Она постаралась осмотреть незнакомца внимательнее. Малорослая, приземистая фигура была облачена во фрак, точнее, в то, что лет десять назад было фраком, ныне же превратилось в немыслимое тряпье неопределенного цвета. По опухшему, испитому лицу со сломанным носом трудно было определить, сколько лет его обладателю, возможно, на самом деле гораздо меньше, чем казалось на вид. Маленькие прищуренные глазки пристально смотрели на Кейт, и от этого взгляда ей становилось не по себе. Если бы этот тип дотронулся до нее, Кейт умерла бы от отвращения. «Впрочем, — подумала она, — такое говорится лишь ради красного словца, на самом деле от этого, разумеется, не умирают. А вдруг он собирается… Нет, только не это, уж лучше и впрямь умереть!..» Впрочем, насколько можно было судить по виду «джентльмена», насиловать Кейт он не собирался — во всяком случае, рук пока не распускал. Они долго ехали молча. Единственными звуками были цоканье лошадей и скрип колес, но Кейт казалось, что сердце ее стучит так оглушительно, что перекрывает эти звуки. Какая же она все-таки идиотка! Если бы она хоть немножко думала головой, то сообразила бы, что Аласдер не прислал бы такой затрапезный экипаж, а приехал сам, и на чем-нибудь получше. Кто-нибудь другой, пожалуй, решил бы, что это в духе Аласдера, учитывая его репутацию, но Кейт ведь знала, что на самом деле ее друг не такой. Но она так нетерпеливо ждала встречи с ним, что совершенно не задумалась о последствиях. Экипаж замедлил ход. Кейт похолодела. Когда они остановились, оборванец приставил нож к ее шее. Двери экипажа раскрылись, и в них показался какой-то человек.
   — Эта, которая на полу, — служанка, — сказал ему бандит. Тот выволок из кареты все еще не пришедшую в сознание Элис. Кейт начала подниматься, решив, что следующая очередь ее. — Ты сиди, — скомандовал ей конвоир.
   Через минуту экипаж продолжил свой путь, длившийся, как казалось, целую вечность. Где они? Может быть, уже давно выехали из Лондона? Но, судя по шуму за окнами — крику уличных торговцев, скрипу колес других экипажей, цоканью копыт, — они были еще в городе. Это давало Кейт надежду, хотя и слабую. Она обратила внимание, что они, должно быть, уже недалеко от цели. Во всяком случае, экипаж теперь ехал медленнее. Человек с ножом поминутно выглядывал в окно, отодвигая штору грязным пальцем. Он явно начинал нервничать, ожидая конца поездки. Время шло, а ничего более ужасного, чем то, что уже произошло, не случилось, и Кейт начала понемногу успокаиваться и пытаться мыслить логично. Рано или поздно экипаж остановится, и ей придется выходить. Может быть, в этот момент попробовать сбежать? Знать бы по крайней мере, кто ее похитители, чего они хотят, — это, может быть, помогло бы ей… Зачем ее похитили? Ради выкупа? Но она совершенно не тот объект, на котором можно нажиться… Может быть, ее с кем-нибудь перепутали? Нет, вряд ли, этот мерзкий тип, что сидит рядом, явно не блещет умом, но все-таки не настолько глуп, чтобы совершить подобную ошибку. Уж если кого и выбирать в качестве объекта для получения выкупа, так это кого-нибудь из сестер Суонсон. Врагов у Кейт вроде не было, какого-нибудь воздыхателя, который мог решиться на отчаянный шаг и выкрасть ее, тоже, да и последний бы скорее всего воспользовался услугами более приличного человека, чем этот оборванец… Единственное объяснение, похожее на правду, — это то, что похищение каким-то образом связано с Аласдером. Ее могли похитить, чтобы потребовать выкуп у него. Может быть, кто-нибудь из его темного прошлого, о котором Аласдер часто, хотя и весьма туманно упоминал, хочет таким образом отомстить за что-то? Кейт снова похолодела. Аласдер, конечно, пойдет на все ради ее спасения — в этом у Кейт не было сомнений, — но что с ней сделают, если он, не дай Бог, замешкается? Убьют, изнасилуют? Кейт сидела в чужом экипаже, продолжавшем свой путь в неизвестном направлении. Служанка, которой «снабдили» ее Суонсоны, была неизвестно где. У горла Кейт держал нож самый отвратительный тип, какого ей когда-либо приходилось видеть. Но самым ужасным было то, что расплачиваться за все это придется Аласдеру.

Глава 17

   «Все плохое когда-либо кончается», — подумала Кейт, когда экипаж наконец остановился. Но возможно, впереди ее ожидало нечто еще хуже.
   — Выходи, — произнес человек с ножом.
   Собравшись с духом, Кейт поднялась и вышла. Солнечный свет, от которого она уже успела отвыкнуть, находясь в полумраке экипажа, резанул по глазам. «Значит, — с облегчением подумала она, — на дворе все еще день». Судя по тому, что Кейт видела вокруг, они были где-то в Лондоне, но в районе, в котором она никогда не была. Кейт ожидала, что они остановятся в шумном, людном районе бедноты, наподобие того, который они только что проезжали. Разумеется, она не могла видеть улицу сквозь темные шторы, но по мерзким запахам догадывалась, что проезжают именно такой район. Девушка мало знала Лондон, но, разумеется, торговать тряпками, костями, пустыми бутылками и тому подобным — а именно это, судя по их крикам, предлагали своим покупателям торговцы на здешних улицах — могут лишь люди, дошедшие до крайней нищеты, а так бранятся между собой только простолюдины. Раньше ей не приходилось слышать подобной брани — мат через каждые два слова. Впрочем, последние минут пятнадцать этот шум начал затихать, и Кейт поняла, что они подъезжают к самой окраине Лондона. Это почему-то успокаивало девушку, хотя она понимала, что повода для спокойствия нет, с ней могут случиться ужасные вещи, и чем дальше от Суонсонов и Аласдера, тем хуже. Кейт ожидала, что увидит перед собой однотипные мрачные бараки, но вместо этого ее взору предстал район стареньких, покосившихся особнячков полудеревенского типа, более напоминающих родное захолустье, чем Лондон. — Пошевеливайся! — проговорил ее похититель, подталкивая сзади. Кейт, подчиняясь приказам, направилась в ветхий домишко. Дверь оказалась не заперта. Обстановка в комнате, в которой заперли Кейт, выглядела так же убого, как и здание снаружи. Грубый, ничем не покрытый стол, такой же стул и старая продавленная кушетка были единственной мебелью. Впрочем, в этой крохотной комнатушке все равно больше ничего не поместилось бы. У Кейт раскалывалась голова — видимо, сказалось нервное напряжение. Единственное маленькое круглое окошко почти под самым потолком было заколочено досками. От одной из них был отломан кусок, почти не пропускавший воздуха и света. Подставив стул к окну и встав на него, Кейт выглянула на улицу, но ей удалось рассмотреть лишь кусок соломенной крыши соседнего дома и трубу дымохода. С тех пор как ее похитили, Кейт не видела ни единой души, кроме оборванца с ножом, который, заперев ее, не объявлялся вот уже несколько часов. Это больше всего угнетало девушку — лучше самые ужасные вещи, чем пытка неизвестностью. Постепенно раздражение сменилось просто скукой. Хоть бы какая-нибудь живая душа… Кейт вдруг решительно поднялась на ноги. Хватит раскисать, надо попытаться что-то придумать, чтобы выбраться отсюда! Кейт знала, что в ближайшее время никто ей не поможет. Родители слишком далеко. Лорд Суонсон, разумеется, сделает все, чтобы ее спасти, но сначала он по крайней мере должен узнать, где она, а на это может уйти много времени. Аласдер… Да, он, если надо, жизнь за нее отдаст, Кейт в этом не сомневалась, но при всем своем уме, смелости и связях он, разумеется, не всемогущ… Неужели ей не суждено никогда его больше увидеть? Как среагирует Аласдер, узнав об ее исчезновении? Кейт живо представила себе его грозно насупленные брови, горящие холодным огнем глаза, полуприглушенное ругательство, слетевшее с губ… Аласдер, разумеется, не станет терять ни минуты и сделает… Что именно? В этом-то и вопрос… При всем своем желании сможет ли он ей помочь? Так что рассчитывать скорее всего придется лишь на свои силы. Прежде всего надо все как следует обдумать. Итак, ее похитили… Ради чего? Что ей грозит? Вряд ли похититель имеет намерение ее изнасиловать. Кейт сразу же отбросила этот вариант не потому, что сама мысль об этом была отвратительна, а потому, что по поведению оборванца это было не похоже. Может быть, этот бродяга работает на кого-то, кто сам решил таким образом добиться ее благосклонности? Но столь отчаянных воздыхателей у нее вроде бы нет. Есть, правда, один — сам Аласдер, но для того, чтобы получить ее согласие, ему не нужно действовать столь сложным путем… Есть еще вариант — ее похитили ради выкупа. Но ни для кого, кажется, не секрет, что родители небогаты… Кейт вдруг вспомнила, как скривилось лицо лорда Маркхэма, когда он узнал об этом, а уж он наверняка разболтал всему свету. Может быть, они хотят вытянуть деньги из Суонсонов? Но в таком случае логичнее было бы выкрасть одну из их дочерей. Может, ее похищение — все-таки результат какой-то ошибки? Но если это так, что с ней сделают похитители, когда ошибка раскроется? Хватит рисовать в уме ужасы! Это ничем не поможет. Надо действовать — и не теряя ни минуты. Вот только как? Дверь заперта… Окно забито основательно: Кейт пыталась отковырять доски, но результатом был лишь сломанный ноготь. Оставалось лишь одно. Вынув из ридикюля небольшой блокнотик и огрызок карандаша, Кейт начала вырывать страницы, писать на них «ПОМОГИТЕ!» и бросать в окно. Так прошло полчаса. Затем дверь вдруг распахнулась. На пороге стоял мальчишка, такой же грязный, как и мужчина, и в целом казавшийся уменьшенной копией последнего.
   — Кого ты пытаешься обмануть, сука? — усмехнулся он, протягивая ей подобранные под окном бумажки. — Здесь никто их не увидит, а если и увидел бы, то все равно здесь никто не умеет читать.
   Кейт вдруг охватил бешеный гнев — этот сопляк смеет называть ее сукой! Тем не менее она постаралась не подавать виду.
   — Не валяй дурака, крошка, — снова ухмыльнулся мальчишка, — а то папаша тебя прирежет!
   Чумазое лицо парня было полной копией лица отца, если не считать того, что нос не был сломан. Трудно было сказать, сколько ему лет — может, семь, может, все двенадцать. Держался парень уверенно, как взрослый. Голос его был не по-детски хриплым.
   Мальчишка повернулся, чтобы идти.
   — Подожди! — окликнула его Кейт. — Я не знаю, сколько вам платят, но уверена, что мои друзья смогут заплатить гораздо больше, если вы меня отпустите.
   — Не выйдет, крошка, — усмехнулся тот. — Нам уже заплатили, и мы должны довести работу до конца.
   — Вам могут заплатить гораздо больше!
   — Папаша предупреждал меня, что ты будешь так говорить. Не выйдет, милая! Если мы отпустим тебя, нам уже не будут доверять, и мы потеряем работу. Нас могут и посадить в тюрьму, и вздернуть. Мой папаша знает, что говорит. Так что прекрати бросать свои бумажки, милая. — Он начал запирать дверь.
   — Подожди! — снова окликнула его Кейт.
   — Не беспокойся, — уверил он, — пожрать тебе принесут. Нам не нужно, чтобы ты померла с голоду. — В голосе парня звучала даже некоторая симпатия.
   — Но мне нужно еще кое-что. — В голове Кейт вдруг созрел план. — Мне нужно… выйти.
   — Зачем? — не понял тот. — Папа не велел тебя выпускать!
   — Мне нужно… воспользоваться удобствами. Парень непонимающе смотрел на нее.
   — Видишь ли… — засмущалась Кейт, не зная, как еще объяснить, — я долго сюда ехала… перед этим выпила много воды… ну, ты понимаешь?
   До парня наконец дошло, что она имеет в виду.
   — Без проблем, крошка, — кивнул он. — Подожди, я принесу горшок.
   — Горшок здесь не подойдет. Видишь ли, — проговорила она, краснея до корней волос, — у меня… женские проблемы…
   — Понятно, — кивнул тот. — М-да, крошка, не знаю, что делать… Пойду спрошу у папаши.
   Он запер за собой дверь, и через пару минут вернулся с отцом.
   — Вот, держи! — грубо произнес старший, протягивая ей горшок и относительно чистую тряпку.
   Ноздри Кейт дрогнули. Она гордо вскинула голову;
   — Не могу и не буду. Мне нужны нормальные условия! То, что вы похитили меня, не значит, что можете делать со мной все, что вздумается. Если я заболею, то вам, я думаю, это не все равно?
   На минуту мужчина задумался.
   — Хорошо, — сказал он наконец парню. — Отведи ее в сортир, дай все, что она попросит, — кроме, разумеется, того, что она может использовать против тебя.
   — Это не мужская работа, папа, — запротестовал тот.
   — Согласен. Но считай, что это приказ. Учти, крошка, — обратился он к Кейт, — он умеет управляться с ножом — не смотри, что маленький. Если что не так, мы возиться с тобой не будем. Иди в сортир, так и быть, я не знаю, что там нужно для ваших женских дел. Только без фокусов, крошка!
   Кейт кивнула, хотя лицо ее по-прежнему горело от гнева, и, подобрав юбки, вышла из комнаты. Отец и сын следовали за ней по пятам. По пути вниз Кейт старалась как можно подробнее осмотреть дом, в который ее забросила судьба, хотя в душе надеялась, что никогда больше не вернется сюда. Комната напротив той, в которую ее поместили, была такой же неопрятной. Кроме закопченного камина, грубого стола и пары видавших виды матрасов на полу, в ней ничего не было.
   Когда они были у заднего крыльца, мужчина, порывшись в каком-то мешке, извлек нечто, что когда-то, очевидно, было рубахой.
   — Вот, держи. — Демонстративно порвав ее на длинные полосы, он протянул Кейт. Та взяла их не без отвращения.
   Парнишка повел ее через маленький огородик, единственной растительностью в котором были сорняки, да и те какие-то чахлые. Они подошли к покосившемуся туалету. За ним был высокий глухой забор. Дом на противоположной стороне улицы выглядел давно заброшенным.
   — Иди, — произнес парень, — но не забывай, я буду стоять снаружи.
   Кейт открыла дверь. Внутри было темно, неуютно и грязно, но ей ничего не оставалось, как, преодолев отвращение, войти.
   — Мальчик! — окликнула она его через пару минут. — Мне нужны еще тряпки.
   — Черт бы тебя побрал! — проворчал тот.
   — Как минимум четыре.
   — Четыре? — недоверчиво переспросил тот.
   — Ты принесешь или нет, е… твою мать?! — Кейт сама не поверила, что способна произносить такие выражения, но на парня это, очевидно, подействовало.
   — Хорошо, принесу. Что-нибудь еще, ваша светлость? — усмехнулся он.
   — Больше ничего.
   Ворча, парень направился к дому.
   Когда он вернулся, Кейт нигде не было. Но обнаружил он это не сразу, поскольку она позаботилась о том, чтобы тщательно прикрыть за собой дверь.
   Кейт удалось пройти всего лишь полмили. Поймали ее легко и без шума — отец подошел слева, сын справа, и через мгновение она лежала на земле лицом вниз.
   — Кого ты пыталась провести, крошка? — беззлобно проворчал отец. — Здесь только два пути, и вычислить тебя было несложно. Через поле ты вряд ли бы стала продираться — оно слишком заросшее, остается прямая дорога. Мы увидели тебя с чердака. Можешь не звать на помощь — соседей здесь мало, а те, что есть, знают — с нами лучше не связываться.
   Кейт уже знала это, за время пути ей попались навстречу только двое, и оба — дряхлые старики, которые вряд ли стали бы связываться с человеком с ножом.
   — Вы думали, что я не буду пытаться убежать? — сказала она.
   — Мы не злы на тебя, крошка, — этого и следовало ожидать. Я знал, что тебе не нужны никакие тряпки. Даже сомневаюсь, что у тебя действительно твои женские дела.
   Кейт уже сама жалела о своем отчаянном поступке.
   — Хитра же ты, бестия! — рассмеялся мужчина. — Лучшего, чем женские дела, ты не могла бы и придумать. Шарки тебе поверил — он еще ребенок. Что ж, нет худа без добра, это послужит ему уроком.
   Кейт ничего не оставалось, как покорно пойти за своими похитителями.
   — Вам могут заплатить гораздо больше, — повторила она, пытаясь использовать последний шанс.
   — Не сомневаюсь, — усмехнулся мужчина. — Но для нас это дело чести, иначе мы потеряем работу. Наш заказчик знает, что на нас есть о чем донести, и, если мы нечисто сработаем, нас могут вздернуть. Я, правда, не думаю, что он на нас донесет, но твои друзья, крошка, вполне могут.
   — Может быть, следует напомнить вам, что, хотя мои родители и небогаты, у меня есть влиятельные родственники и друзья?
   — Как я уже сказал, крошка, дело не в деньгах.
   — И что вы со мной сделаете? Убьете — я хочу сказать, замочите? — поправилась Кейт, вспомнив, как будет «убить» на воровском жаргоне.
   Мужчина остановился и посмотрел на нее с удивлением:
   — Мокрухой мы не занимаемся, крошка, не наша работа.
   — Для чего вы меня похитили? — спросила она.
   — Сами не знаем, — усмехнулся тот. — Нам велели — мы похитили, нам-то что за дело, зачем? А и знали бы, тебе все равно не сказани — это тоже часть нашей работы.
   — Лично мы ничего против тебя не имеем, крошка, — поспешил заверить ее Шарки, очевидно, испытывая к девушке нечто вроде жалости, так как в глазах Кейт стояли слезы.
   Реакция парня поразила Кейт. Она была не из плаксивых, к тому же по опыту со своими братьями знала, что мужчин, как правило, слезами не разжалобишь. Впрочем, отец и сын, судя по их виду, все-таки были немного тронуты.
   — Тяжело быть оторванной от семьи и друзей, — проговорила она, чтобы дать объяснение своим слезам. — Дело даже не в том, что я боюсь за себя, хотя, если уж на то пошло, и в этом тоже. Но это очень огорчит лорда и леди Суонсонов и сэра Аласдера — он мой… — она замялась, — друг…
   Отец и сын многозначительно переглянулись, и Кейт пожалела, что упомянула об Аласдере.
   — Я не уверена, что снова увижу маму, папу, братьев, — говорила она, размазывая слезы по щекам. — Они отправили меня в Лондон, чтобы я посмотрела столицу, но сами они — простые люди из провинции. Кто мог так ненавидеть меня, чтобы сыграть такую злую шутку?
   — Не можем сказать тебе, лахудра, — отрезал мужчина. — Пошли, сварим тебе чаю, дадим кое-чего пожевать…
   Кейт не знала, что такое «лахудра», но спрашивать не стала.
   Вернувшись в дом, они уселись за стол. Отец стал возиться с чаем, сын же извлек откуда-то кусок баранины, немного заплесневелый, полкраюхи хлеба и небольшой кусок сыра. Кейт, уже переставшая плакать, предложила им помочь, но те лишь посмотрели на нее с удивлением.
   — Причешись хотя бы, — произнес парнишка, резавший сыр на старой, поцарапанной тарелке, — а то выглядишь как чучундра.
   — Что такое «чучундра»?
   — Ну, так говорят о том, кто выглядит, как чучело гороховое, — объяснил отец.
   — То же самое, что «лахудра»? — полюбопытствовала она. Похитители переглянулись, явно чувствуя себя неловко.
   — Нет. — Старший отвернулся, переключив все внимание на котелок, который начинал кипеть. — «Лахудра» — это другое. Мы назвали тебя лахудрой, потому что ты подружка того джентльмена.
   — Какого именно? Я дружу со многими джентльменами…
   — Сэра Аласдера, — произнес Шарки, оправляя в рот ломтик сыра.
   До Кейт вдруг дошло, что они имеют в виду. Она в бешенстве вскочила на ноги:
   — Если вы считаете, что я его любовница, то это не так! То, что вы похитили меня, не дает вам права меня оскорблять! Кто вам это сказал? Тот, кто нанял вас? Да, я знаю, что внимания сэра Аласдера добиваются многие женщины, — перед глазами Кейт вдруг встали леди Элеонора и три сестры Суонсон, — но уверяю, я к ним не принадлежу. Любовницей его я никогда не была и никогда не буду! — добавила она, чувствуя, однако, что в глубине души жалеет о том, что не может быть его любовницей.
   — Что ж, — равнодушно произнес парень, — не наше дело — любовница так любовница, нет так нет.
   — Не наше дело, — поддержал его отец. — Садись, ешь, красавица!
   — Не хочу! — У Кейт пропал аппетит.
   — Хочешь не хочешь — ешь. Помрешь еще, чего доброго, с голоду, а нам потом отвечай. Или ты решила устроить голодовку? Нас этим не возьмешь, красотка!
   Он улыбнулся, обнажив желтые зубы. В улыбке этой не было вражды — напротив, даже что-то дружеское.
   — Сначала я должна помыть руки. Где здесь можно умыться?
   — Хочешь снова убежать, крошка? Бесполезно, не выйдет!
   Кейт продемонстрировала свои ладони. Те действительно были грязными после того, как она возилась с окном.
   — Ну и чистюля же ты, однако! — поморщился мужчина. — Сразу видно, из благородных! Не понимаю, зачем их мыть: что, если не помоешь, грибы на них вырастут? Ладно, будь по-твоему. Шарки, принеси даме воды!
   Парнишка удалился и вскоре вернулся с кувшином воды, крохотным обмылком и грязноватым полотенцем.
   — Если вы похитили меня для того, чтобы как-то подействовать на сэра Аласдера, — заявила она, намыливая руки, — то должна сказать, что этой цели вы не добьетесь. Да, мое исчезновение огорчит его, но не более того. Вряд ли он станет разбиваться в лепешку, чтобы вызволить меня. То же самое, кстати, относится и к Суонсонам, и к другим родственникам. Единственные, кого это по-настоящему затронет, — это мои родители… — Закончив с руками, Кейт зачерпнула воды в горсть, чтобы сполоснуть лицо. — Так что я, видит Бог, ума не приложу, кому может быть на руку мое исчезновение. Самые богатые и самые влиятельные мои родственники в Лондоне — это, пожалуй, Скалби. Но за всю мою жизнь мы с ними встречались от силы раз пять, да и то всякий раз мельком, так что не думаю, что им есть до меня дело…