Страница:
— Честно говоря, я просто не успела ему ответить — в этот момент вошли вы.
— Но что бы ты ответила, если бы успела?
— А что бы вы сказали, — спросила Кейт, чтобы помедлить с ответом, — если бы узнали, что я сказала «да»?
— Вполне одобрил бы, если только твое решение добровольно.
Кейт подняла глаза.
— Так вот, знайте, — проговорила она, радуясь, что наконец может сказать это во всеуслышание, — мое решение добровольно.
Проговорив это, Кейт покраснела до корней волос.
— Кейт, — смущаясь не меньше ее, сказал лорд Суонсон, — если ты выходишь за него замуж лишь потому, что мы застали вас… э-э… в эмоциональный момент… Я понимаю, тебе пришлось многое пережить. Хотя, как ты сказала, эти мерзавцы тебя не тронули, ты, я полагаю, много натерпелась и была несказанно рада, когда Аласдер наконец тебя освободил. Столько эмоций за несколько дней — в таких ситуациях человек может повести себя самым странным образом. Я ни в чем не виню ни тебя, ни Аласдера. Я бы даже не стал винить тебя, если бы ты позволила себе и большее. Но это не значит, что за минутный порыв ты должна потом расплачиваться всю жизнь…
— Вы очень добры, лорд Суонсон, — растроганно проговорила Кейт. — Может быть, я и позволила себе лишнее, но, поверьте, сам этот порыв не был минутной блажью, и слово «расплачиваться» здесь меньше всего подходит.
Суонсон помолчал с минуту.
— Хорошо, — произнес наконец он. — Воля твоя. Скажу даже больше: если вдруг изменишь свое решение, то ничего страшного…
— Решения своего я не изменю. Улыбнувшись, лорд Суонсон покинул комнату.
Опросив всех свидетелей, на что у полицейского ушел примерно час, он покинул гостиницу. Аласдер и прочие тоже собрались ехать, но владелец гостиницы и слышать об этом не хотел:
— Прошу вас, окажите нам с женой честь, господа! Слышите гром? Готов спорить, дождь снова зарядит — и на целую ночь. Я не могу расстаться с вами, сэр Аласдер, не угостив как следует! Да и вам, мисс, не мешало бы прийти в себя после всего произошедшего…
— Вы очень любезны, сэр, — перебил его Сент-Эрт, — но, полагаю, и вам нужен отдых после того, чего вы натерпелись. Не смею утруждать вас.
— Вы ничем не утруждаете нас, сэр! — вмешалась хозяйка. — Ужин уже почти готов. Уверяю, вы останетесь довольны — наша гостиница считается одной из лучших в округе. Мне не хотелось бы, мисс, — обратилась она к Кейт, — чтобы у вас остались от нашего заведения плохие воспоминания.
— Как можно, миссис Бэббидж! — горячо воскликнула та. — Могут ли у меня остаться плохие воспоминания о гостинице, где мой будущий муж сделал мне предложение? — Она улыбнулась Аласдеру.
— Хорошо, остаемся, — хотя слова Аласдера были обращены к хозяйке, он не отводил взгляда от Кейт, — но прошу вас подать лучшие вина и еду — я за все заплачу. Сегодня мисс Корбет празднует свое освобождение, а я — начало своего плена, отныне и навеки я ее преданный раб. Но более сладкого рабства не могу себе и представить! Прошу шампанского!
…Сначала был общий праздничный ужин, где Аласдер и его друзья чокались с владельцами гостиницы и постояльцами, затем посиделки в более узком кругу… Вино лилось рекой, столы ломились от яств, слуги едва успевали подносить супы, бифштексы, рыбу, соусы… За окнами вовсю бушевала гроза, но от этого старая гостиница казалась лишь еще уютнее… Лорд Суонсон уже послал человека известить жену и дочерей, что Кейт нашлась и с ней все в порядке. Теперь он просто сидел, наслаждаясь после всех хлопот чувством облегчения и радости, звонким смехом Кейт… Суонсон всегда считал, что, хотя Аласдер Сент-Эрт в принципе неплохой человек, компанию его порой тяжеловато терпеть из-за его мрачной, саркастической натуры. Но сейчас перед ним был совершенно другой человек — веселый, галантный, компанейский. Даже лицо Аласдера, обычно казавшееся целиком состоящим из острых углов, выглядело гораздо мягче, особенно в те моменты, когда он смотрел на Кейт, а смотрел он на нее почти постоянно. В эти моменты взор его светился от счастья. В этот вечер вся компания напилась почти до умопомрачения.
— Прошу внимания, джентльмены! — пошатываясь, поднялся из-за стола Ли. — Я со своей стороны — поскольку, заметьте, джентльмены, с какой бы стороны стола я ни был, я все равно буду со своей стороны, — самому Ли его немудреная шутка казалась верхом остроумия, — предлагаю остаться на ночь в этой славной гостинице. Я ехал сюда, промок до нитки, продрог до костей — а потом такой славный ужин, столько вина… О чем, бишь, я? Ах да… Не знаю, как вы, господа, а я остаюсь!
— Я думаю, — усмехнулся Аласдер, глядя на друга, — тебе и впрямь лучше отоспаться. А останусь ли я — это целиком зависит от желания Кейт. Что ты хочешь, дорогая: остаться или поехать домой? Как скажешь, так и будет!
— Домой, — улыбнулась она, — я бы сейчас поехать не прочь… Мне не терпится поделиться радостью с мамой и папой. Но боюсь, мой дом слишком далеко отсюда. Так что, если ты не против, останемся здесь на ночь, а утром я поеду к Суонсонам.
Лорд Суонсон нахмурился:
— Кейт, ты помолвлена, но еще не замужем. Ты не можешь остаться здесь без меня.
— Лорд Суонсон, — напомнила ему девушка, — меня, если вы еще не успели забыть, похитили совершенно не известные мне люди… Для любителей всяких домыслов этого уже достаточно. Напрасно вы боитесь за мою репутацию — после того, что случилось, мне уже нечего терять. Но все это, разумеется, ни в коем случае не означает, что я против того, чтобы вы остались.
— Поскольку она помолвлена со мной, — Аласдер посмотрел на Кейт так, словно до сих пор сам не верил в свое счастье, — боюсь, от ее репутации после этого вообще ничего не останется!
— Ерунда! — горячо прервал его Суонсон. — Не такая уж плохая у вас репутация, Аласдер, как вы пытаетесь изобразить. Я уже не говорю, что свадьба с такой девушкой, как Кейт, способна поправить любую репутацию! Но учти, Кейт, — с шутливой строгостью добавил он, — одна ты в комнате не останешься: мы приставим к тебе служанку. И не смей выходить из своей спальни! Я понимаю, — прищурился он, — что ты хотела бы… ну, ты понимаешь… для того чтобы Аласдер уже не смог отвертеться от этого брака, но того, что я имел возможность наблюдать, уже и так достаточно.
— Я останусь. — Кейт чувствовала себя одновременно слишком усталой, чтобы ехать куда-то прямо сейчас, и слишком возбужденной, чтобы уснуть.
Затем последовал чай с тортом и фруктами. Наконец поднялись из-за стола и на заплетающихся ногах отправились в спальни.
У двери своей комнаты Кейт задержалась.
— Я хотела бы поговорить с тобой наедине, — сказала она Аласдеру, пристально разглядывая его, чтобы выяснить, насколько он трезв. Сент-Эрт был достаточно трезвым, ибо, прищурившись, произнес:
— Разумеется, дорогая! Надеюсь, вы позволите, лорд Суонсон? Мы, в конце концов, помолвлены. Сразу же после разговора я обещаю сдать Кейт на руки служанке.
— Хорошо, — кивнул тот, хотя и не очень охотно. — Спокойной ночи, увидимся за завтраком. — Он зевнул, глядя на Ли, который пытался подняться по лестнице в свой номер, спотыкаясь едва ли не на каждой ступеньке и бормоча себе под нос песенку, которую распевал еще во времена студенческих пирушек.
— Не беспокойтесь за моего друга, сэр, — усмехнулся Аласдер. — Я его хорошо знаю — сколько бы он ни выпил, дорогу все равно найдет. А утром, уверяю вас, он проснется чуть свет и будет трезв как стеклышко. Не знаю, как ему это удается, но факт остается фактом.
— А вы? — спросил Суонсон.
— Обо мне не волнуйтесь и о Кейт тоже. Я, может быть, и пьян, но не настолько, чтобы потерять голову. Для такого человека, как я, это было бы опасно.
— И ты еще говоришь, что никогда не теряешь голову? — усмехнулась Кейт. — А чем же тогда объяснить то, что ты попался на мою удочку?
— Попался на твою удочку? — Глаза Аласдера округлились. — О чем ты?
— Признайся, ловко я заманила тебя в ловушку, чтобы ты сделал мне предложение? — усмехнулась она. — Шучу, шучу, я все-таки не леди Элеонора… Знаю, что твое решение было добровольным, как и мой ответ.
Но когда они оказались наедине (вообще-то не совсем наедине — миссис Бэббидж и одна из служанок еще оставались, чтобы прибраться, но они, в сущности, были людьми, не имеющими ко всему этому отношения, и им не должно было быть до этого дела), лицо Кейт приняло вдруг совсем другое выражение.
— Аласдер, — проговорила она, — надеюсь, вы понимаете, что все это был лишь спектакль на публику, вы пошли на это, чтобы спасти меня от неловкого положения, и я подыграла из благодарности, потому что действительно вам благодарна. Я думаю, нам лучше выждать недельку, а затем объявить, что мы передумали… Такое случается, в этом нет ничего плохого. А вы тем временем сможете наконец встретиться со Скалби и сделать все, что хотели. Затем я вернусь домой… Что с вами, Аласдер? — удивилась вдруг она. — Что вы делаете?
Причиной удивления Кейт было то, что Аласдер вдруг, припав на одно колено, взял ее за руку и трепещущими пальцами поднес эту руку к своим губам.
— Мисс Корбет, — торжественно произнес он, — я знаю, что недостоин такого блаженства, но всерьез прошу вас стать моей женой.
Служанка, прибиравшая со стола, охнула, а миссис Бэббидж застыла на месте с охапкой белья в руках. Однако Аласдер, не обращая на обеих ни малейшего внимания, продолжал:
— Знаю, что я человек с нелучшей репутацией. Прошлое мое такое, что о нем лучше и не вспоминать. Но я еще не стар и смею надеяться, что мое будущее будет гораздо лучше прошлого и что ты разделишь его со мной.
Аласдер улыбнулся, но голос его продолжал оставаться серьезным:
— За свою жизнь мне приходилось совершать много ошибок, Кейт. Но я твердо уверен, что по крайней мере то, что я делаю сейчас, не ошибка. Наивно было бы верить, что я не сделаю ошибок в будущем, но клянусь тебе, я никогда — по крайней мере сознательно — не сделаю ничего, что могло бы тебя обидеть. Понимаю, что я, может быть, не лучший муж для тебя, но, клянусь, постараюсь сделать все, чтобы приблизиться к идеалу. Ты станешь моей женой, Кейт?
Девушка молчала.
Улыбнувшись про себя, миссис Бэббидж прикрикнула на служанку, чтобы та покинула комнату, и вышла вслед за ней, плотно затворив за собой дверь. Аласдер подошел к Кейт. Губы его были близки к ее губам, но целовать ее он не стал.
— Ты не дождешься от меня поцелуев, маленькая чертовка, — усмехнулся он, — пока не дашь ответа. Теперь у меня новая репутация, Кейт, чистая, словно неисписанный лист, и мне не хотелось бы портить ее, выторговывая у тебя поцелуи. Не надо никаких стонов и вздохов — просто «да» или «нет». Лучше, конечно, «да», — улыбнулся он, — я не уверен, что смогу пережить твое «нет».
— Аласдер, — торжественно проговорила она, — неужели ты думаешь, что я смогу отказаться от такого счастья? Да, конечно, да, без всякого сомнения, да…
Губы их слились в поцелуе, и комната еще долго оглашалась стонами и вздохами…
Глава 23
Глава 24
— Но что бы ты ответила, если бы успела?
— А что бы вы сказали, — спросила Кейт, чтобы помедлить с ответом, — если бы узнали, что я сказала «да»?
— Вполне одобрил бы, если только твое решение добровольно.
Кейт подняла глаза.
— Так вот, знайте, — проговорила она, радуясь, что наконец может сказать это во всеуслышание, — мое решение добровольно.
Проговорив это, Кейт покраснела до корней волос.
— Кейт, — смущаясь не меньше ее, сказал лорд Суонсон, — если ты выходишь за него замуж лишь потому, что мы застали вас… э-э… в эмоциональный момент… Я понимаю, тебе пришлось многое пережить. Хотя, как ты сказала, эти мерзавцы тебя не тронули, ты, я полагаю, много натерпелась и была несказанно рада, когда Аласдер наконец тебя освободил. Столько эмоций за несколько дней — в таких ситуациях человек может повести себя самым странным образом. Я ни в чем не виню ни тебя, ни Аласдера. Я бы даже не стал винить тебя, если бы ты позволила себе и большее. Но это не значит, что за минутный порыв ты должна потом расплачиваться всю жизнь…
— Вы очень добры, лорд Суонсон, — растроганно проговорила Кейт. — Может быть, я и позволила себе лишнее, но, поверьте, сам этот порыв не был минутной блажью, и слово «расплачиваться» здесь меньше всего подходит.
Суонсон помолчал с минуту.
— Хорошо, — произнес наконец он. — Воля твоя. Скажу даже больше: если вдруг изменишь свое решение, то ничего страшного…
— Решения своего я не изменю. Улыбнувшись, лорд Суонсон покинул комнату.
Опросив всех свидетелей, на что у полицейского ушел примерно час, он покинул гостиницу. Аласдер и прочие тоже собрались ехать, но владелец гостиницы и слышать об этом не хотел:
— Прошу вас, окажите нам с женой честь, господа! Слышите гром? Готов спорить, дождь снова зарядит — и на целую ночь. Я не могу расстаться с вами, сэр Аласдер, не угостив как следует! Да и вам, мисс, не мешало бы прийти в себя после всего произошедшего…
— Вы очень любезны, сэр, — перебил его Сент-Эрт, — но, полагаю, и вам нужен отдых после того, чего вы натерпелись. Не смею утруждать вас.
— Вы ничем не утруждаете нас, сэр! — вмешалась хозяйка. — Ужин уже почти готов. Уверяю, вы останетесь довольны — наша гостиница считается одной из лучших в округе. Мне не хотелось бы, мисс, — обратилась она к Кейт, — чтобы у вас остались от нашего заведения плохие воспоминания.
— Как можно, миссис Бэббидж! — горячо воскликнула та. — Могут ли у меня остаться плохие воспоминания о гостинице, где мой будущий муж сделал мне предложение? — Она улыбнулась Аласдеру.
— Хорошо, остаемся, — хотя слова Аласдера были обращены к хозяйке, он не отводил взгляда от Кейт, — но прошу вас подать лучшие вина и еду — я за все заплачу. Сегодня мисс Корбет празднует свое освобождение, а я — начало своего плена, отныне и навеки я ее преданный раб. Но более сладкого рабства не могу себе и представить! Прошу шампанского!
…Сначала был общий праздничный ужин, где Аласдер и его друзья чокались с владельцами гостиницы и постояльцами, затем посиделки в более узком кругу… Вино лилось рекой, столы ломились от яств, слуги едва успевали подносить супы, бифштексы, рыбу, соусы… За окнами вовсю бушевала гроза, но от этого старая гостиница казалась лишь еще уютнее… Лорд Суонсон уже послал человека известить жену и дочерей, что Кейт нашлась и с ней все в порядке. Теперь он просто сидел, наслаждаясь после всех хлопот чувством облегчения и радости, звонким смехом Кейт… Суонсон всегда считал, что, хотя Аласдер Сент-Эрт в принципе неплохой человек, компанию его порой тяжеловато терпеть из-за его мрачной, саркастической натуры. Но сейчас перед ним был совершенно другой человек — веселый, галантный, компанейский. Даже лицо Аласдера, обычно казавшееся целиком состоящим из острых углов, выглядело гораздо мягче, особенно в те моменты, когда он смотрел на Кейт, а смотрел он на нее почти постоянно. В эти моменты взор его светился от счастья. В этот вечер вся компания напилась почти до умопомрачения.
— Прошу внимания, джентльмены! — пошатываясь, поднялся из-за стола Ли. — Я со своей стороны — поскольку, заметьте, джентльмены, с какой бы стороны стола я ни был, я все равно буду со своей стороны, — самому Ли его немудреная шутка казалась верхом остроумия, — предлагаю остаться на ночь в этой славной гостинице. Я ехал сюда, промок до нитки, продрог до костей — а потом такой славный ужин, столько вина… О чем, бишь, я? Ах да… Не знаю, как вы, господа, а я остаюсь!
— Я думаю, — усмехнулся Аласдер, глядя на друга, — тебе и впрямь лучше отоспаться. А останусь ли я — это целиком зависит от желания Кейт. Что ты хочешь, дорогая: остаться или поехать домой? Как скажешь, так и будет!
— Домой, — улыбнулась она, — я бы сейчас поехать не прочь… Мне не терпится поделиться радостью с мамой и папой. Но боюсь, мой дом слишком далеко отсюда. Так что, если ты не против, останемся здесь на ночь, а утром я поеду к Суонсонам.
Лорд Суонсон нахмурился:
— Кейт, ты помолвлена, но еще не замужем. Ты не можешь остаться здесь без меня.
— Лорд Суонсон, — напомнила ему девушка, — меня, если вы еще не успели забыть, похитили совершенно не известные мне люди… Для любителей всяких домыслов этого уже достаточно. Напрасно вы боитесь за мою репутацию — после того, что случилось, мне уже нечего терять. Но все это, разумеется, ни в коем случае не означает, что я против того, чтобы вы остались.
— Поскольку она помолвлена со мной, — Аласдер посмотрел на Кейт так, словно до сих пор сам не верил в свое счастье, — боюсь, от ее репутации после этого вообще ничего не останется!
— Ерунда! — горячо прервал его Суонсон. — Не такая уж плохая у вас репутация, Аласдер, как вы пытаетесь изобразить. Я уже не говорю, что свадьба с такой девушкой, как Кейт, способна поправить любую репутацию! Но учти, Кейт, — с шутливой строгостью добавил он, — одна ты в комнате не останешься: мы приставим к тебе служанку. И не смей выходить из своей спальни! Я понимаю, — прищурился он, — что ты хотела бы… ну, ты понимаешь… для того чтобы Аласдер уже не смог отвертеться от этого брака, но того, что я имел возможность наблюдать, уже и так достаточно.
— Я останусь. — Кейт чувствовала себя одновременно слишком усталой, чтобы ехать куда-то прямо сейчас, и слишком возбужденной, чтобы уснуть.
Затем последовал чай с тортом и фруктами. Наконец поднялись из-за стола и на заплетающихся ногах отправились в спальни.
У двери своей комнаты Кейт задержалась.
— Я хотела бы поговорить с тобой наедине, — сказала она Аласдеру, пристально разглядывая его, чтобы выяснить, насколько он трезв. Сент-Эрт был достаточно трезвым, ибо, прищурившись, произнес:
— Разумеется, дорогая! Надеюсь, вы позволите, лорд Суонсон? Мы, в конце концов, помолвлены. Сразу же после разговора я обещаю сдать Кейт на руки служанке.
— Хорошо, — кивнул тот, хотя и не очень охотно. — Спокойной ночи, увидимся за завтраком. — Он зевнул, глядя на Ли, который пытался подняться по лестнице в свой номер, спотыкаясь едва ли не на каждой ступеньке и бормоча себе под нос песенку, которую распевал еще во времена студенческих пирушек.
— Не беспокойтесь за моего друга, сэр, — усмехнулся Аласдер. — Я его хорошо знаю — сколько бы он ни выпил, дорогу все равно найдет. А утром, уверяю вас, он проснется чуть свет и будет трезв как стеклышко. Не знаю, как ему это удается, но факт остается фактом.
— А вы? — спросил Суонсон.
— Обо мне не волнуйтесь и о Кейт тоже. Я, может быть, и пьян, но не настолько, чтобы потерять голову. Для такого человека, как я, это было бы опасно.
— И ты еще говоришь, что никогда не теряешь голову? — усмехнулась Кейт. — А чем же тогда объяснить то, что ты попался на мою удочку?
— Попался на твою удочку? — Глаза Аласдера округлились. — О чем ты?
— Признайся, ловко я заманила тебя в ловушку, чтобы ты сделал мне предложение? — усмехнулась она. — Шучу, шучу, я все-таки не леди Элеонора… Знаю, что твое решение было добровольным, как и мой ответ.
Но когда они оказались наедине (вообще-то не совсем наедине — миссис Бэббидж и одна из служанок еще оставались, чтобы прибраться, но они, в сущности, были людьми, не имеющими ко всему этому отношения, и им не должно было быть до этого дела), лицо Кейт приняло вдруг совсем другое выражение.
— Аласдер, — проговорила она, — надеюсь, вы понимаете, что все это был лишь спектакль на публику, вы пошли на это, чтобы спасти меня от неловкого положения, и я подыграла из благодарности, потому что действительно вам благодарна. Я думаю, нам лучше выждать недельку, а затем объявить, что мы передумали… Такое случается, в этом нет ничего плохого. А вы тем временем сможете наконец встретиться со Скалби и сделать все, что хотели. Затем я вернусь домой… Что с вами, Аласдер? — удивилась вдруг она. — Что вы делаете?
Причиной удивления Кейт было то, что Аласдер вдруг, припав на одно колено, взял ее за руку и трепещущими пальцами поднес эту руку к своим губам.
— Мисс Корбет, — торжественно произнес он, — я знаю, что недостоин такого блаженства, но всерьез прошу вас стать моей женой.
Служанка, прибиравшая со стола, охнула, а миссис Бэббидж застыла на месте с охапкой белья в руках. Однако Аласдер, не обращая на обеих ни малейшего внимания, продолжал:
— Знаю, что я человек с нелучшей репутацией. Прошлое мое такое, что о нем лучше и не вспоминать. Но я еще не стар и смею надеяться, что мое будущее будет гораздо лучше прошлого и что ты разделишь его со мной.
Аласдер улыбнулся, но голос его продолжал оставаться серьезным:
— За свою жизнь мне приходилось совершать много ошибок, Кейт. Но я твердо уверен, что по крайней мере то, что я делаю сейчас, не ошибка. Наивно было бы верить, что я не сделаю ошибок в будущем, но клянусь тебе, я никогда — по крайней мере сознательно — не сделаю ничего, что могло бы тебя обидеть. Понимаю, что я, может быть, не лучший муж для тебя, но, клянусь, постараюсь сделать все, чтобы приблизиться к идеалу. Ты станешь моей женой, Кейт?
Девушка молчала.
Улыбнувшись про себя, миссис Бэббидж прикрикнула на служанку, чтобы та покинула комнату, и вышла вслед за ней, плотно затворив за собой дверь. Аласдер подошел к Кейт. Губы его были близки к ее губам, но целовать ее он не стал.
— Ты не дождешься от меня поцелуев, маленькая чертовка, — усмехнулся он, — пока не дашь ответа. Теперь у меня новая репутация, Кейт, чистая, словно неисписанный лист, и мне не хотелось бы портить ее, выторговывая у тебя поцелуи. Не надо никаких стонов и вздохов — просто «да» или «нет». Лучше, конечно, «да», — улыбнулся он, — я не уверен, что смогу пережить твое «нет».
— Аласдер, — торжественно проговорила она, — неужели ты думаешь, что я смогу отказаться от такого счастья? Да, конечно, да, без всякого сомнения, да…
Губы их слились в поцелуе, и комната еще долго оглашалась стонами и вздохами…
Глава 23
Слабый огонек единственной свечи еле освещал комнату, но в такую душную летнюю ночь даже пламя самой малой свечи казалось нестерпимым жаром. При такой духоте было бы в самую пору открыть окна, но обитатели этой мрачной кельи предпочитали держать их не только наглухо закрытыми, но и зашторенными.
Мужчина сидел молча, уставившись в пустой камин, словно наблюдая в нем игру воображаемого пламени. Женщина же смотрела на противоположную стену, на игру теней, отбрасываемых свечой.
— Мы получили сегодня приглашение по почте, — проговорила она, не глядя на мужа. — Совершенно неожиданное, хотя, с другой стороны, его следовало ожидать… Похоже, наш старый друг Сент-Эрт и впрямь потерял голову от Кейт Корбет. Он спас ее от похищения, а теперь женится на ней, чтобы, видите ли, спасти ее репутацию, — можно подумать, свадьба с таким человеком может спасти от позора! Но что бы там ни говорили, о помолвке уже напечатано во всех газетах, и самое забавное — он приглашает г на свадьбу нас.
Мужчина у камина никак не отреагировал на произнесенные слова.
— Пойти или нет? — спросила женщина. Тишина.
Женщина рассмеялась:
— Ты прав — я тоже считаю, что лучше не ходить. Но он женится на ней, как тебе это нравится, Ричард?
Услышав свое имя, мужчина повернул голову и пробурчал нечто нечленораздельное.
— Вот именно, — усмехнулась жена, — что здесь еще можно сказать? Одного не понимаю. Он кое-что о нас знает — такое, что, объяви это во всеуслышание, мы погибли раз и навсегда. Зачем ему вдруг понадобились такие сложные игры?
Мужчина рассмеялся хриплым смехом.
— Пожалуй, ты прав, — проговорила она. — А может, и нет. Чем черт не шутит — может быть, он и впрямь любит ее? Если так, то это нам только на руку — вряд ли он захочет покрывать позором ее родственников, хотя бы и дальних. Впрочем, опять же, как знать, у самого-то у него нет ни стыда, ни совести. Если мы и не ответим на его любезное приглашение, он все равно будет ждать, что мы пригласим его к себе…
Да пошел он к черту! — ругнулась она, помолчав перед этим с минуту. — Мало ему нашего унижения — он еще ждет, чтобы мы приползли к нему на карачках! Хочет, чтобы мы приползли первые! И тогда он перед всем миром отречется от нас. Мне кажется, именно этого он и ждет, на его месте я бы тоже этого ждала. Сент-Эрт хочет уничтожить нас перед лицом всей нашей родни! А девчонку он после этого бросит, собственно, она была нужна ему только для этого. Но если я ошибаюсь, если он действительно любит ее, мы можем этим воспользоваться.
Мужчина помахал перед лицом рукой, словно отгоняя назойливую муху.
— Надежда мала, — проговорила жена, — но это единственное, что дает шанс. При всей огромной власти Аласдера он, как и любой смертный, не лишен своих слабостей. Иначе чем еще объяснить этот брак? Так что же нам делать? Пригласить его к нам, как он сам хочет и как принято в высшем свете? Сколько можно, в конце концов, оттягивать неизбежное?
Мужчина усмехнулся. Повернувшись к жене, он начал было что-то бормотать, но вдруг закашлялся. Лицо его стало красным, затем багровым. Поднявшись, женщина налила воды в стакан и поднесла к губам мужа. Тот с жадностью осушил его, пролив едва ли не половину себе на грудь. Женщина позвонила, и через минуту на пороге появился лакей.
— У Ричарда очередной приступ, — спокойно произнесла дама. — Ты знаешь, что делать.
Лакей торопливо пошел за лекарством. Женщина тоже направилась к выходу. На пороге она обернулась и посмотрела на мужа. Тот все еще кашлял, хотя и не так сильно.
— Торопиться не надо, Ричард, — проговорила она. — Я еще раз обдумаю все как следует, тогда и обсудим.
Невесело улыбнувшись, она вышла, оставив мужа одного у пустого камина.
Мужчина сидел молча, уставившись в пустой камин, словно наблюдая в нем игру воображаемого пламени. Женщина же смотрела на противоположную стену, на игру теней, отбрасываемых свечой.
— Мы получили сегодня приглашение по почте, — проговорила она, не глядя на мужа. — Совершенно неожиданное, хотя, с другой стороны, его следовало ожидать… Похоже, наш старый друг Сент-Эрт и впрямь потерял голову от Кейт Корбет. Он спас ее от похищения, а теперь женится на ней, чтобы, видите ли, спасти ее репутацию, — можно подумать, свадьба с таким человеком может спасти от позора! Но что бы там ни говорили, о помолвке уже напечатано во всех газетах, и самое забавное — он приглашает г на свадьбу нас.
Мужчина у камина никак не отреагировал на произнесенные слова.
— Пойти или нет? — спросила женщина. Тишина.
Женщина рассмеялась:
— Ты прав — я тоже считаю, что лучше не ходить. Но он женится на ней, как тебе это нравится, Ричард?
Услышав свое имя, мужчина повернул голову и пробурчал нечто нечленораздельное.
— Вот именно, — усмехнулась жена, — что здесь еще можно сказать? Одного не понимаю. Он кое-что о нас знает — такое, что, объяви это во всеуслышание, мы погибли раз и навсегда. Зачем ему вдруг понадобились такие сложные игры?
Мужчина рассмеялся хриплым смехом.
— Пожалуй, ты прав, — проговорила она. — А может, и нет. Чем черт не шутит — может быть, он и впрямь любит ее? Если так, то это нам только на руку — вряд ли он захочет покрывать позором ее родственников, хотя бы и дальних. Впрочем, опять же, как знать, у самого-то у него нет ни стыда, ни совести. Если мы и не ответим на его любезное приглашение, он все равно будет ждать, что мы пригласим его к себе…
Да пошел он к черту! — ругнулась она, помолчав перед этим с минуту. — Мало ему нашего унижения — он еще ждет, чтобы мы приползли к нему на карачках! Хочет, чтобы мы приползли первые! И тогда он перед всем миром отречется от нас. Мне кажется, именно этого он и ждет, на его месте я бы тоже этого ждала. Сент-Эрт хочет уничтожить нас перед лицом всей нашей родни! А девчонку он после этого бросит, собственно, она была нужна ему только для этого. Но если я ошибаюсь, если он действительно любит ее, мы можем этим воспользоваться.
Мужчина помахал перед лицом рукой, словно отгоняя назойливую муху.
— Надежда мала, — проговорила жена, — но это единственное, что дает шанс. При всей огромной власти Аласдера он, как и любой смертный, не лишен своих слабостей. Иначе чем еще объяснить этот брак? Так что же нам делать? Пригласить его к нам, как он сам хочет и как принято в высшем свете? Сколько можно, в конце концов, оттягивать неизбежное?
Мужчина усмехнулся. Повернувшись к жене, он начал было что-то бормотать, но вдруг закашлялся. Лицо его стало красным, затем багровым. Поднявшись, женщина налила воды в стакан и поднесла к губам мужа. Тот с жадностью осушил его, пролив едва ли не половину себе на грудь. Женщина позвонила, и через минуту на пороге появился лакей.
— У Ричарда очередной приступ, — спокойно произнесла дама. — Ты знаешь, что делать.
Лакей торопливо пошел за лекарством. Женщина тоже направилась к выходу. На пороге она обернулась и посмотрела на мужа. Тот все еще кашлял, хотя и не так сильно.
— Торопиться не надо, Ричард, — проговорила она. — Я еще раз обдумаю все как следует, тогда и обсудим.
Невесело улыбнувшись, она вышла, оставив мужа одного у пустого камина.
Глава 24
— Мама хочет, чтобы мы сыграли свадьбу у меня дома, — сообщила Кейт, после того как пробежала глазами только что полученное письмо.
Аласдер откинулся в кресле, рассеянно вертя в руке чашку с кофе. Ему нравилось просто смотреть на Кейт — на грациозные движения ее рук, когда она открывала письмо, на то, как загорались ее глаза, когда она обнаруживала в письме нечто интересное, на солнечный свет, игравший в ее озорных кудрях…
Сент-Эрт улыбнулся сам себе — когда влюблен, каждое движение любимой женщины кажется исполненным красоты и грации. Как жаль, что все, что ему остается, — это любоваться ею издалека, хотя бы это «издалека» на самом деле и измерялось тремя шагами. Кейт, может быть, и сама была бы не прочь еще до свадьбы… но он должен был показать Суонсонам, что «ужасный» Аласдер Сент-Эрт на самом деле порядочный человек. К тому же у него не было выбора — Суонсоны, как оказалось, отличались строгостью и лишь сейчас, после того как со дня помолвки прошло две недели, позволили ему наконец оставаться с Кейт наедине.
— А ты? — спросил он у нее. — Где бы ты хотела сыграть свадьбу?
— По мне, — проговорила она, покраснев, — лучше всего было бы, если бы мы обвенчались в той гостинице. Сам знаешь, как я ненавижу все эти светские условности! Но Суонсоны хотят, чтобы мы поженились не ранее чем весной, тогда они устроят нам пышное венчание здесь, в соборе Святого Георгия. А мама так и вовсе хочет подождать до следующего лета и чтобы мы венчались в моем городке. Мне, собственно, все равно, тебе, как я понимаю, тоже. Не вижу только смысла ждать целый год… Сам посуди, что я буду делать все это время? С Суонсонами оставаться не хочу, хотя они вполне милы, даже Генриетта, Фрэнсис и Хлоя стали теперь относиться ко мне гораздо лучше. А если поеду домой, то нам с тобой придется видеться не часто — от Лондона до нашего захолустья много дней езды. Поженились бы сейчас — и дело с концом, не понимаю, ради чего вдруг потребовалось все так усложнять? Или родители сомневаются в серьезности моего решения? Я все-таки не ребенок!
— Видишь ли, Кейт, — Аласдер взял девушку за руку, — в сущности, их можно понять — они не хотят, чтобы наша свадьба выглядела поспешной, иначе, сама понимаешь, могут пойти сплетни известного рода…
Кейт непонимающе уставилась на Сент-Эрта.
— Сама посуди, мы с тобой были в гостинице какое-то время одни, можно подумать, что мы… Я уверен, что твои родители не сомневаются в твоей и моей порядочности, но нужно выждать, чтобы все эти сплетники — прости, но я назову вещь ее именем — убедились, что у тебя не растет живот. К тому же, думаю, твои родители хотят дать тебе какое-то время — вдруг ты еще передумаешь…
— Аласдер, — Кейт была немного возмущена, — родители знают, что мои решения всегда серьезны. Они привыкли доверять моему здравому смыслу, да что я говорю, вся семья во всем советуется со мной, словно я старшая. Да и в тебе, я уверена, они не сомневаются — они не из тех, кто сразу же готов верить любой сплетне. Проблема в том, Аласдер, что они все еще не готовы расстаться со мной.
Кейт быстро пробежала глазами неровные строчки письма:
— Вот что они пишут: «Надеюсь, Кейт, ты не думаешь, что мы послали тебя в Лондон для того, чтобы ты непременно подыскала себе жениха. Ты знаешь, что мы не из тех родителей, которые стараются во что бы то ни стало спихнуть свою дочь замуж. Мы никогда не неволили тебя…» И так далее, в том же духе. Но я-то знаю, — усмехнулась она, — что на самом деле стоит за этой фразой: «Мы никогда не неволили тебя». В глубине души им хотелось бы, чтобы я оставалась с ними как можно дольше, если не всегда… Дело не в тебе, Аласдер. Нет, я люблю своих родителей, уважаю, но не понимаю, какой смысл ждать целый год, не делая ничего, кроме как считая дни, когда же наконец… Зачем делать из нашей свадьбы событие века, приглашать всяких там твоих родных родственников чуть ли не с другого конца света? Заказывать какое-то сверхроскошное платье у лучшей лондонской портнихи за астрономическую сумму? Конечно, я должна быть не в лохмотьях… но все это так не похоже на моих родителей — они не из тех, кто озабочен тем, чтобы пускать всем этим светским идиотам пыль в глаза. Все это лишь предлог, Аласдер, а настоящая их цель — не отпускать меня от себя как можно дольше. Не хочу быть неблагодарной дочерью, Аласдер, но не могу же я, в конце концов, ради них остаться навеки старой девой!
Сент-Эрт поцеловал Кейт руку. Легкое прикосновение его губ кружило ей голову, и она уже почти забыла обо всех своих проблемах… Как уютно было находиться сейчас рядом с ним в одной комнате, как привычно, словно они уже давно были мужем и женой… Кейт» подивилась про себя, как по-разному может выглядеть Аласдер ночью и при дневном свете. В сумраке он казался огромным, мрачным, таинственным. Днем — пугающим, но от этого странным образом лишь еще более привлекательным. Кейт хотелось броситься к нему в объятия, сесть к нему на колени и целовать до умопомрачения… Разумеется, Аласдер нравился ей не только, если можно так выразиться, физически. Кейт понимала, что одного этого недостаточно, чтобы выходить за мужчину замуж. Грубое сравнение, но как женщина, выходящая замуж только из-за денег, рискует потерять все, если он разорится, так и та, что выходит за мужчину лишь из-за его привлекательной внешности и сексуальности, рискует тем, что с годами он может утратить и то и другое. Нужно уметь за мужчиной разглядеть еще и человека. Кейт это умела. Аласдер как-то на днях сказал ей, что не дождется того дня, когда они смогут наконец целиком отдаться друг другу. Кейт и сама с нетерпением ждала этого момента, но ей нравилось и просто сидеть рядом и разговаривать с ним. Аласдер был интересным собеседником, и к тому же всегда с уважением относился к ее мнению. Ей нравился его искренний, заразительный смех. Кейт уже сама не могла представить, как она раньше жила, не зная этого человека, как она теперь будет жить без него… И мысль о том, что весь предстоящий год ей придется довольствоваться лишь отдельными встречами с возлюбленным, лишь разговорами в гостиной, а то и вовсе долгими месяцами быть разлученной с ним, казалась Кейт невыносимой. Ей хотелось спросить у Аласдера, чувствует, ли он то же самое, но почему-то боялась. Может быть, он сам хотел выждать год. Аласдер вдруг заметил напряжение Кейт — губы ее поджались, глаза подернулись грустью, в них мелькнуло даже что-то вроде страха… Вот она, сама не осознавая этого, закусила губу… Этот маленький жест вдруг возбудил Аласдера. Умом он понимал, что это вовсе не призыв к поцелую, но другой частью своего существа… Аласдер поднялся с кресла, но Кейт, опережая его, сама вдруг оказалась в его объятиях.
— Ты чем-то озабочена, Кейт? — прошептал Аласдер, крепко прижимая ее к себе. — В чем дело, родная?
— Аласдер, — шептала она, словно в бреду, — я не знаю… ничего не знаю… Может быть, они и правы, и я должна выждать целый год… Не знаю, что делать… подскажи мне, Аласдер!
Взяв лицо Кейт в свои руки, он посмотрел в ее глаза, чтобы убедиться, что в них нет страха, лишь неудовлетворенное желание. Их губы слились в поцелуе. За свою жизнь Аласдер перецеловал, должно быть, не одну сотню женщин — и не только перецеловал, — но то, что он испытывал сейчас, было ни с чем не сравнимо. Он знал опытных, умелых партнерш, искушенных в самых изысканных тайнах искусства любви, ему приходилось не раз учить женщину или самому у нее учиться, но все, что было до сих пор, не шло ни в какое сравнение с обычным поце-г луем этого чистого, неискушенного создания.
— Кейт, — прошептал он, — я не могу ждать целый год. То есть, точнее, могу — я готов ждать и двадцать лет, лишь бы насладиться этим счастьем, но не вижу смысла. Для моей, как и для твоей, репутации ничего не изменится, если мы сделаем это прямо сейчас. Мне, ты же знаешь, достаточно лишь раз посмотреть на женщину, чтобы сплетники уже раздули из этого бог знает что. Я, клянусь, не расскажу никому, даже Ли. Зачем ждать целый год, Кейт?
Девушка закрыла глаза и вновь потянулась губами к его губам. Рука Аласдера оказалась у застежек ее платья и через минуту уже ласкала тугую девичью грудь…
— Кейт! — раздался вдруг сердитый женский голос. Аласдер отдернул руку, хотя другая продолжала держать ее за талию. Обернувшись, Кейт увидела на пороге леди Суонсон, Сибил и Генриетту. Изумленные взгляды всех троих были устремлены на нее. Волосы Кейт были растрепаны, глаза возбужденно сверкали. Она чувствовала себя так, словно ее разбудили в самый «кульминационный» момент эротического сна.
— Мы с Кейт решили сыграть нашу свадьбу немножко раньше, — произнес Аласдер. Он был сдержан и холоден, и лишь самый проницательный взгляд мог бы прочитать боль в его глазах и заметить нервный румянец на бледных щеках…
Глаза Сибил округлились от удивления. Генриетта бесцеремонно пожирала взглядом влюбленных. Кейт, смущаясь, начала застегивать платье.
— Когда именно? — спросила леди Суонсон.
— Особо торопиться все-таки не будем. Шести — ладно, восьми — недель на все приготовления: разослать приглашения и все такое — и на то, чтобы сплетни о нас улеглись, полагаю, достаточно. А если слухи не прекратятся, мэм, мне все равно до них нет дела.
— Хорошо, — кивнула леди Суонсон. — Но чтобы не было сплетен, я бы все же посоветовала вам, сэр Аласдер, держать себя в руках. Хорошо еще, что свидетелем этой сцены была я, а если бы кто другой?
— Вы правы, леди Суонсон, постараюсь вести себя скромнее, хотя, признаюсь, восемь недель воздержания для меня многовато.
— Надеюсь, — проговорила та с каменным лицом, — вы все-таки выдержите это испытание.
— Постараюсь. — Он подмигнул Кейт. — Ты в состоянии потерпеть еще восемь недель, родная?
— Аласдер, — улыбнулась та, — я ждала встречи с тобой всю свою предыдущую жизнь. Восемь недель уж как-нибудь вытерплю.
Аласдер сидел в ванне с сигарой в зубах и тер спину щеткой на длинной ручке.
— Шесть недель, — пробормотал он, не выпуская изо рта сигары. — Осталось шесть недель до свадьбы, Ли. Таково наше решение. Все приглашения на свадьбу уже разосланы. Я хотел сразу же известить тебя, как только мы приняли это решение, но тебя в тот момент не было в Лондоне. Я на всякий случай послал письмо в Боксвуд, но, полагаю, ты уехал оттуда раньше, чем оно дошло. Кстати, чем была вызвана твоя внезапная поездка? В имении все в порядке, я надеюсь?
— Слава Богу, — уверил друга Ли. — Так, ездил уладить кое-какие мелкие дела… Свадьба через шесть недель? Я не верю своим ушам, Аласдер!
— Мне самому трудно в это поверить. Мы решили, что восьми недель на все приготовления вполне достаточно. Две недели уже прошло, остается шесть…
Аласдер откинулся в кресле, рассеянно вертя в руке чашку с кофе. Ему нравилось просто смотреть на Кейт — на грациозные движения ее рук, когда она открывала письмо, на то, как загорались ее глаза, когда она обнаруживала в письме нечто интересное, на солнечный свет, игравший в ее озорных кудрях…
Сент-Эрт улыбнулся сам себе — когда влюблен, каждое движение любимой женщины кажется исполненным красоты и грации. Как жаль, что все, что ему остается, — это любоваться ею издалека, хотя бы это «издалека» на самом деле и измерялось тремя шагами. Кейт, может быть, и сама была бы не прочь еще до свадьбы… но он должен был показать Суонсонам, что «ужасный» Аласдер Сент-Эрт на самом деле порядочный человек. К тому же у него не было выбора — Суонсоны, как оказалось, отличались строгостью и лишь сейчас, после того как со дня помолвки прошло две недели, позволили ему наконец оставаться с Кейт наедине.
— А ты? — спросил он у нее. — Где бы ты хотела сыграть свадьбу?
— По мне, — проговорила она, покраснев, — лучше всего было бы, если бы мы обвенчались в той гостинице. Сам знаешь, как я ненавижу все эти светские условности! Но Суонсоны хотят, чтобы мы поженились не ранее чем весной, тогда они устроят нам пышное венчание здесь, в соборе Святого Георгия. А мама так и вовсе хочет подождать до следующего лета и чтобы мы венчались в моем городке. Мне, собственно, все равно, тебе, как я понимаю, тоже. Не вижу только смысла ждать целый год… Сам посуди, что я буду делать все это время? С Суонсонами оставаться не хочу, хотя они вполне милы, даже Генриетта, Фрэнсис и Хлоя стали теперь относиться ко мне гораздо лучше. А если поеду домой, то нам с тобой придется видеться не часто — от Лондона до нашего захолустья много дней езды. Поженились бы сейчас — и дело с концом, не понимаю, ради чего вдруг потребовалось все так усложнять? Или родители сомневаются в серьезности моего решения? Я все-таки не ребенок!
— Видишь ли, Кейт, — Аласдер взял девушку за руку, — в сущности, их можно понять — они не хотят, чтобы наша свадьба выглядела поспешной, иначе, сама понимаешь, могут пойти сплетни известного рода…
Кейт непонимающе уставилась на Сент-Эрта.
— Сама посуди, мы с тобой были в гостинице какое-то время одни, можно подумать, что мы… Я уверен, что твои родители не сомневаются в твоей и моей порядочности, но нужно выждать, чтобы все эти сплетники — прости, но я назову вещь ее именем — убедились, что у тебя не растет живот. К тому же, думаю, твои родители хотят дать тебе какое-то время — вдруг ты еще передумаешь…
— Аласдер, — Кейт была немного возмущена, — родители знают, что мои решения всегда серьезны. Они привыкли доверять моему здравому смыслу, да что я говорю, вся семья во всем советуется со мной, словно я старшая. Да и в тебе, я уверена, они не сомневаются — они не из тех, кто сразу же готов верить любой сплетне. Проблема в том, Аласдер, что они все еще не готовы расстаться со мной.
Кейт быстро пробежала глазами неровные строчки письма:
— Вот что они пишут: «Надеюсь, Кейт, ты не думаешь, что мы послали тебя в Лондон для того, чтобы ты непременно подыскала себе жениха. Ты знаешь, что мы не из тех родителей, которые стараются во что бы то ни стало спихнуть свою дочь замуж. Мы никогда не неволили тебя…» И так далее, в том же духе. Но я-то знаю, — усмехнулась она, — что на самом деле стоит за этой фразой: «Мы никогда не неволили тебя». В глубине души им хотелось бы, чтобы я оставалась с ними как можно дольше, если не всегда… Дело не в тебе, Аласдер. Нет, я люблю своих родителей, уважаю, но не понимаю, какой смысл ждать целый год, не делая ничего, кроме как считая дни, когда же наконец… Зачем делать из нашей свадьбы событие века, приглашать всяких там твоих родных родственников чуть ли не с другого конца света? Заказывать какое-то сверхроскошное платье у лучшей лондонской портнихи за астрономическую сумму? Конечно, я должна быть не в лохмотьях… но все это так не похоже на моих родителей — они не из тех, кто озабочен тем, чтобы пускать всем этим светским идиотам пыль в глаза. Все это лишь предлог, Аласдер, а настоящая их цель — не отпускать меня от себя как можно дольше. Не хочу быть неблагодарной дочерью, Аласдер, но не могу же я, в конце концов, ради них остаться навеки старой девой!
Сент-Эрт поцеловал Кейт руку. Легкое прикосновение его губ кружило ей голову, и она уже почти забыла обо всех своих проблемах… Как уютно было находиться сейчас рядом с ним в одной комнате, как привычно, словно они уже давно были мужем и женой… Кейт» подивилась про себя, как по-разному может выглядеть Аласдер ночью и при дневном свете. В сумраке он казался огромным, мрачным, таинственным. Днем — пугающим, но от этого странным образом лишь еще более привлекательным. Кейт хотелось броситься к нему в объятия, сесть к нему на колени и целовать до умопомрачения… Разумеется, Аласдер нравился ей не только, если можно так выразиться, физически. Кейт понимала, что одного этого недостаточно, чтобы выходить за мужчину замуж. Грубое сравнение, но как женщина, выходящая замуж только из-за денег, рискует потерять все, если он разорится, так и та, что выходит за мужчину лишь из-за его привлекательной внешности и сексуальности, рискует тем, что с годами он может утратить и то и другое. Нужно уметь за мужчиной разглядеть еще и человека. Кейт это умела. Аласдер как-то на днях сказал ей, что не дождется того дня, когда они смогут наконец целиком отдаться друг другу. Кейт и сама с нетерпением ждала этого момента, но ей нравилось и просто сидеть рядом и разговаривать с ним. Аласдер был интересным собеседником, и к тому же всегда с уважением относился к ее мнению. Ей нравился его искренний, заразительный смех. Кейт уже сама не могла представить, как она раньше жила, не зная этого человека, как она теперь будет жить без него… И мысль о том, что весь предстоящий год ей придется довольствоваться лишь отдельными встречами с возлюбленным, лишь разговорами в гостиной, а то и вовсе долгими месяцами быть разлученной с ним, казалась Кейт невыносимой. Ей хотелось спросить у Аласдера, чувствует, ли он то же самое, но почему-то боялась. Может быть, он сам хотел выждать год. Аласдер вдруг заметил напряжение Кейт — губы ее поджались, глаза подернулись грустью, в них мелькнуло даже что-то вроде страха… Вот она, сама не осознавая этого, закусила губу… Этот маленький жест вдруг возбудил Аласдера. Умом он понимал, что это вовсе не призыв к поцелую, но другой частью своего существа… Аласдер поднялся с кресла, но Кейт, опережая его, сама вдруг оказалась в его объятиях.
— Ты чем-то озабочена, Кейт? — прошептал Аласдер, крепко прижимая ее к себе. — В чем дело, родная?
— Аласдер, — шептала она, словно в бреду, — я не знаю… ничего не знаю… Может быть, они и правы, и я должна выждать целый год… Не знаю, что делать… подскажи мне, Аласдер!
Взяв лицо Кейт в свои руки, он посмотрел в ее глаза, чтобы убедиться, что в них нет страха, лишь неудовлетворенное желание. Их губы слились в поцелуе. За свою жизнь Аласдер перецеловал, должно быть, не одну сотню женщин — и не только перецеловал, — но то, что он испытывал сейчас, было ни с чем не сравнимо. Он знал опытных, умелых партнерш, искушенных в самых изысканных тайнах искусства любви, ему приходилось не раз учить женщину или самому у нее учиться, но все, что было до сих пор, не шло ни в какое сравнение с обычным поце-г луем этого чистого, неискушенного создания.
— Кейт, — прошептал он, — я не могу ждать целый год. То есть, точнее, могу — я готов ждать и двадцать лет, лишь бы насладиться этим счастьем, но не вижу смысла. Для моей, как и для твоей, репутации ничего не изменится, если мы сделаем это прямо сейчас. Мне, ты же знаешь, достаточно лишь раз посмотреть на женщину, чтобы сплетники уже раздули из этого бог знает что. Я, клянусь, не расскажу никому, даже Ли. Зачем ждать целый год, Кейт?
Девушка закрыла глаза и вновь потянулась губами к его губам. Рука Аласдера оказалась у застежек ее платья и через минуту уже ласкала тугую девичью грудь…
— Кейт! — раздался вдруг сердитый женский голос. Аласдер отдернул руку, хотя другая продолжала держать ее за талию. Обернувшись, Кейт увидела на пороге леди Суонсон, Сибил и Генриетту. Изумленные взгляды всех троих были устремлены на нее. Волосы Кейт были растрепаны, глаза возбужденно сверкали. Она чувствовала себя так, словно ее разбудили в самый «кульминационный» момент эротического сна.
— Мы с Кейт решили сыграть нашу свадьбу немножко раньше, — произнес Аласдер. Он был сдержан и холоден, и лишь самый проницательный взгляд мог бы прочитать боль в его глазах и заметить нервный румянец на бледных щеках…
Глаза Сибил округлились от удивления. Генриетта бесцеремонно пожирала взглядом влюбленных. Кейт, смущаясь, начала застегивать платье.
— Когда именно? — спросила леди Суонсон.
— Особо торопиться все-таки не будем. Шести — ладно, восьми — недель на все приготовления: разослать приглашения и все такое — и на то, чтобы сплетни о нас улеглись, полагаю, достаточно. А если слухи не прекратятся, мэм, мне все равно до них нет дела.
— Хорошо, — кивнула леди Суонсон. — Но чтобы не было сплетен, я бы все же посоветовала вам, сэр Аласдер, держать себя в руках. Хорошо еще, что свидетелем этой сцены была я, а если бы кто другой?
— Вы правы, леди Суонсон, постараюсь вести себя скромнее, хотя, признаюсь, восемь недель воздержания для меня многовато.
— Надеюсь, — проговорила та с каменным лицом, — вы все-таки выдержите это испытание.
— Постараюсь. — Он подмигнул Кейт. — Ты в состоянии потерпеть еще восемь недель, родная?
— Аласдер, — улыбнулась та, — я ждала встречи с тобой всю свою предыдущую жизнь. Восемь недель уж как-нибудь вытерплю.
Аласдер сидел в ванне с сигарой в зубах и тер спину щеткой на длинной ручке.
— Шесть недель, — пробормотал он, не выпуская изо рта сигары. — Осталось шесть недель до свадьбы, Ли. Таково наше решение. Все приглашения на свадьбу уже разосланы. Я хотел сразу же известить тебя, как только мы приняли это решение, но тебя в тот момент не было в Лондоне. Я на всякий случай послал письмо в Боксвуд, но, полагаю, ты уехал оттуда раньше, чем оно дошло. Кстати, чем была вызвана твоя внезапная поездка? В имении все в порядке, я надеюсь?
— Слава Богу, — уверил друга Ли. — Так, ездил уладить кое-какие мелкие дела… Свадьба через шесть недель? Я не верю своим ушам, Аласдер!
— Мне самому трудно в это поверить. Мы решили, что восьми недель на все приготовления вполне достаточно. Две недели уже прошло, остается шесть…