Ли Эйна. Гордость и соблазн

   — Вы думаете, что я соглашусь куда-то с вами ехать, а там еще и купаться? Вы просто с ума сошли!
   Он только усмехнулся, продолжая держать ее за руку. Внезапно откуда-то появилась Роза и сунула ей в руки сверток. Нахмурившись, Эмили посмотрела сначала на пакет, потом на Розу.
   — Полотенце, мыло, свежее белье, — отчеканила подруга. Эмили прищурилась.
   — Вы двое о чем-то сговорились.
   — Я? — Роза уперла руки в бока.
   Эмили много раз видела, как Роза встает в эту позу. Она хорошо знала, что это означает не что иное, как святую невинность.
   Нахмурясь, Эмили посмотрела на Джоша.
   — Я? — спросил он и развел руками.
   — Ну, полно, Эмили, отправляйся, — сказала Роза, подталкивая ее вперед. — Ты знаешь, как тебе хочется поехать. Убирайся отсюда поскорее, пока не появился Бриджес и не поймал тебя. Тогда ты будешь жалеть, что не поторопилась, а мне придется целый день выслушивать твое хныканье. Кроме всего прочего, если не пойдешь ты, то пойду я.
   Форменное платье Эмили прилипло к спине, а волосы казались намазанными клеем. Голова тяжело пульсировала от боли. Все это вместе сделало свое дело — Эмили сдалась и взяла Джоша за руку.
   Снаружи их дожидался кабриолет. Маккензи основательно подготовился к пикнику, и это по некоторым причинам нервировало ее. Может быть, он собирается ее похитить? Отвезти обратно в Лонг-Айленд, например.
   Девушка споткнулась, подумав об этом, но рука Джоша поддержала ее.
   — С вами все в порядке?
   Она кивнула, не в состоянии произнести ни слова. Она никогда, никогда не должна забывать, что связывает ее и Маккензи. Ей надо всегда помнить, что это всего лишь игра, в которую оба они играют. Эмили искусно притворяется, а Джош, кажется, ей верит. Когда он перестанет ей верить, а она перестанет притворяться, игра будет кончена.
   Джош помог ей подняться в кабриолет, поставил корзинку и взобрался сам. Его улыбка была заразительна. Эмили считала, что с такой улыбкой нельзя совершать бесчестные поступки. К тому же он не может везти ее в этом кабриолете до самого Лонг-Айленда. Да, но он может доехать в нем до следующей станции, а там посадить ее в поезд.
   Она не замечала, что громко вздыхает в ответ на свои мысли, пока Джош не спросил ее:
   — В чем дело, Эми?
   — Ничего. Очень болит голова… — И это было правдой.
   Его улыбка слегка потускнела, и Эмили ждала, что он предложит отвезти ее домой, как поступил бы на его месте джентльмен. Ее в равной степени терзали два несовместимых желания: чтобы Джош оставил ее в покое — и чтобы отвез к воде, которая сулит облегчение. Ее душа металась между страхом и безрассудством. Чувства, которые будил в ней этот человек, были новыми и сильными, ее непреодолимо влекло к нему. И в то же время она страшилась того, что он с ней может сделать — как физически, так и эмоционально. И что это за вода, которой он ее соблазняет?
   — Свежий воздух поможет вам справиться с головной болью, Эми. Садитесь назад и отдохните дорогой.
   Джош тронул поводья, и лошади пошли рысью.
   — Мы скоро приедем туда, и вода смоет остатки вашей головной боли.
   — Сомневаюсь в этом, — пробормотала Эмили.
   Откинувшись назад, она закрыла глаза и попыталась выкинуть все из головы. Может быть, тогда не будет так сильно болеть. Но это было почти невозможно, если учесть утомительную жару, тряску от езды, фырканье лошадей и бедро Маккензи, которое касалось ее — коляска была довольно узкая. Каждый раз, как колесо меняло колею, а на дороге их было множество, Джош прижимался к девушке, и Эмили старалась отодвинуться. Через несколько минут езды все ее тело пульсировало такой же болью, как и голова.
   Хорошо еще, что на сей раз он не говорил. Эмили должна была признать, что сегодня ее спутник очень молчалив. Он разглядывал окрестности, правил лошадьми и, казалось, совсем забыл о ней.
   К своему изумлению, девушка задремала и проснулась только тогда, когда кабриолет остановился. Джош произнес:
   — Вот мы и на месте, — и спрыгнул на землю.
   Свежий воздух и краткий сон, казалось, немного освежили Эмили. Голова болела уже не так сильно. Она осторожно разлепила один глаз. Яркий солнечный свет ударил как кулаком и почти ослепил ее. Головная боль не возвращалась; она только притаилась позади ее прикрытых век, дожидаясь, пока она сделает какую-нибудь глупость — например, полностью откроет глаза. Эмили тихонько застонала и поспешно снова сомкнула их.
   — Пойдемте, Эми. Вам сразу станет лучше, как только вы увидите воду, я уверен в этом.
   — Кажется, мне будет лучше, если я умру. В этом я точно уверена.
   Джош рассмеялся.
   — По крайней мере вылезайте из коляски. Здесь ветерок.
   — Нет, это невозможно. Во всем Нью-Мексико нет ни одного ветерка. — Она снова приоткрыла веки. На этот раз боль была не такая резкая.
   — Я нашел просто волшебное место. Как раз для вас и меня.
   Благоговение в голосе Джоша заставило девушку открыть глаза. Она быстро заморгала, чтобы лучше видеть. У него была такая торжествующая, такая приветливая улыбка, что у Эмили не хватило совести дальше упираться. В конце концов, он ее сюда привез, и она должна хотя бы посмотреть, чем он так восхищается.
   Она оперлась на руку Джоша, позволяя помочь ей выбраться из коляски.
   — М-м-м, — довольно промурлыкала девушка, когда легкий ветерок нежно коснулся ее разгоряченной кожи.
   — Оп-па!
   Джош быстро подхватил ее, и она оказалась в его объятиях. Эмили тут же вспомнила, какая она потная и грязная, и постаралась высвободиться. Отступив назад, он все же держал ее за руку.
   — Пойдем посмотрим, что я нашел для нас, Эми.
   Как раз перед ними возвышались обнаженные скалы и несколько деревьев. Деревья тихонько шелестели сочной зеленой листвой — это означает…
   — Вода, — прошептала Эмили с благоговейным трепетом. Джош оглянулся через плечо и подмигнул ей.
   — Разве я не обещал вам воду?
   — Я не верила, что это возможно.
   Его лицо на миг стало жестким.
   — Значит, вы не верили мне? Я не лгу.
   — Никогда?
   — Почти никогда. Она рассмеялась:
   — Тогда с моей стороны очень глупо сомневаться в ваших словах.
   По правде говоря, Джош наверняка более честен с ней, чем она с ним. Эта мысль сразу же испортила Эмили настроение.
   Она сделала несколько шагов, обошла Джоша и направилась к скалам. Под деревьями ее ожидал совсем другой мир.
   Окруженный скалами, перед ней лежал небольшой водоем, наполненный чистой, свежей и прохладной водой. Он как будто приглашал девушку погрузиться в свои глубины. Корни деревьев и кустарников питались этим водоемом, и поэтому вокруг образовался прекрасный оазис, затерявшийся посреди пустынных сухих прерий. Даже в самых несбыточных мечтах она не могла представить, что настолько близко от города может существовать такое райское место.
   Если остановиться и прислушаться, то можно было услышать плеск воды. Легкий ветерок, гуляющий над водоемом, ласкал ноздри влажным ароматом, таким пленительным в сухом, знойном воздухе.
   Эмили встала на колени и опустила в воду руки, замочила туфли и подол своей юбки. Ее охватило искушение прыгнуть в воду прямо в одежде. Порыв был такой сильный, что она едва сдержалась.
   — Если бы я сейчас же не дотронулась до нее, я бы решила, что это мираж, — сказала она, услышав шаги Джоша позади себя. — Это чересчур прекрасно, чтобы быть правдой.
   — Должно быть, здесь есть подземный источник, который питает этот водоем. Матушка Природа иногда преподносит нам изумительные подарки, не правда ли? Я уверен, что все звери на много миль вокруг знают об этом озере и приходят сюда на водопой. На рассвете и в сумерках здесь, наверное, толкотня, как на вокзале. Но зато сейчас…
   Сейчас здесь было пустынно. Только они нарушали безмолвие этого места. Эмили следовало бы испугаться или насторожиться, ведь они здесь совершенно одни. Но на самом деле она ничего этого не испытывала. Ей захотелось искупаться, и она знала, что если Джош обещал не подсматривать за ней, значит, так оно и будет. Да сейчас, по правде говоря, ей было даже лень беспокоиться об этом, настолько ей было жарко и неуютно в липком от пота платье.
   — Что сначала — купание или еда? — спросил Джош.
   — Без сомнения, купание.
   — Ваше желание, леди, для меня закон. Сейчас я принесу корзину и ваши вещи.
   Он пошел к коляске, а Эмили осталась на берегу. Она боролась с желанием сию же секунду сбросить с себя жаркую, потную униформу, даже не дожидаясь возвращения Маккензи. Но все-таки кое-какие остатки здравого смысла у нее еще оставались. К тому времени как Джош вернулся со свертком ее одежды и умывальных принадлежностей, девушка уже сняла туфли и чулки.
   — Я подожду с другой стороны скалы.
   Эмили посмотрела на скалу, потом на пруд. Они были совсем рядом, просто рукой подать. Неужели она такая доверчивая? Ну и ладно! Даже если бы он сказал, что собирается стоять у самого берега и во все глаза смотреть, как она купается, она бы все равно вошла в воду. Она не может больше ждать ни минуты.
   — Не можете ли вы помочь мне расстегнуть пуговицы на спине, пока не ушли?
   Эмили была готова к его прикосновению, но тем не менее она сильно вздрогнула, когда руки Джоша крепко сжали ее плечи. Он быстро расстегнул все пуговицы на ее платье. Это заняло так мало времени, что ее не удивило бы, если потом нескольких пуговиц она недосчитается. Смущенная девушка повернула голову и увидела, что Маккензи стоит, вытянув руки по швам и сжав губы, превратившиеся в тонкую жесткую полоску. Она никогда не видела мужчину в таком напряжении.
   — Джош? — позвала она.
   Его глаза сверкнули сапфиром, он резко повернулся и исчез в зелени ветвей за скалой. Эмили так и не поняла, что произошло, но, видимо, она каким-то образом вывела Джоша из душевного равновесия.
   Ну что ж, он может тоже искупаться — потом, когда она выйдет из воды. Может быть, это исправит ему настроение. Она, во всяком случае, уверена, что после купания станет просто другим человеком.
   Выпутавшись из платья и юбок, она в одной нижней рубашке ступила в воду.
   — Ох, — вздохнула Эмили. Головная боль сразу же отпустила, как только прохладная вода коснулась ее лодыжек.
   Она боролась со своей девической скромностью. А что, если попробовать снять и всю остальную одежду? Только в совершенном уединении, за запертыми дверями она позволяла себе полностью обнажаться.
   Но это Дикий Запад. Если она собирается остаться здесь и жить этой жизнью, ей необходимо стать такой же смелой, бесшабашной и бесстыдной, как лежащая вокруг земля — и как люди, которые ходят по этой земле.
   Отбросив малодушие, Эмили быстро сняла белье. С наслаждением она подставила свое обнаженное тело ласковому ветерку. Ощущение свободы, которое она никогда не испытывала раньше, полностью захватило ее. Вместо того чтобы тут же броситься в воду, скрыв в ней наготу, она, не торопясь, смотрела вокруг. Она полюбила это место всей душой и всем сердцем.
   Подняв руки к небу, Эмили запрокинула голову и подставила лицо солнечным лучам.
   Как хорошо было бы родиться здесь, а не в душном и скучном Лонг-Айленде! Здесь, на Западе, мужчины были мужчинами, а женщины — строги и сдержанны, потому что иначе не выжить. Здесь женщина может быть тем, кем она хочет, может жить жизнью, которую сама выберет. Она не должна выходить замуж просто потому, что так надо и этого требует общественное мнение. Если же она все-таки решила выйти замуж, за богатого или за бедняка, — это будет ее собственный выбор.
   Перед мысленным взором Эмили возникло лицо Маккензи. Его образ, а также прохладный ветерок, ласкающий тело, заставили ее поежиться. Ее обдало жаром, но не солнце было в том виновато. Шум, донесшийся из-за скал, оглушил ее, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
   Не оглядываясь, Эмили опустила руки и нырнула в воду.

Глава 12

   Джош действительно не собирался подглядывать. Честно не собирался.
   Когда Эмили простодушно попросила его расстегнуть пуговицы, он как можно быстрее постарался выполнить ее просьбу, сделав вид, что ему ничего не стоит прикоснуться к ее спине. Но не успел он разделаться с пуговицами, как его тело просигналило, что это совсем не так и ему не стоит обманываться на сей счет.
   Поэтому Джош круто развернулся и сбежал, как трус. Он не хотел, чтобы Эмили заметила, что даже простое прикосновение к ней возбуждает его и заставляет вожделеть ее. Он угрюмо уселся под полуразрушенной скалой и стал прислушиваться, пытаясь определить момент, когда девушка войдет в воду. Но всплеска все не было слышно. Уверив самого себя, что он просто должен посмотреть, все ли с ней в порядке, он украдкой бросил взгляд в сторону озерка.
   И был ошеломлен тем, что увидел.
   Эмили стояла у самой воды, спиной к нему, и смотрела вдаль. Она была похожа на богиню воды. Ее распущенные волосы покрывали обнаженную спину. Одежда лежала в стороне.
   Когда Эмили подняла руки вверх, к солнцу, темная волна волос пришла в движение. Они заструились как водопад по высеченной из мрамора прекрасной статуе.
   Как Джош ни старался, он не мог заставить себя отвести глаза от этого чудесного видения: Эмили, парящая в солнечных лучах.
   Он судорожно глотнул ртом воздух, потому что у него перехватило дыхание. Джинсы внезапно сделались ему тесны, из-за чего Джош сделал резкое движение и внезапно задел ногой камень. Спина Эмили сразу же напряглась, она уронила руки и нырнула в воду, как прекрасное дикое животное, почуявшее опасность.
   Маккензи снова сел на землю и закрыл глаза. Но девушка все равно стояла у него перед глазами. Он хотел ее сейчас больше всего на свете; хотел так, как никого не хотел в своей жизни.
   Со стороны озера доносился плеск воды, и Джош проглотил комок, застрявший в горле. После такой встряски ему необходимо привести в порядок свои чувства.
   — Джош? — Порыв ветра донес до него голос Эмили..
   — Я здесь.
   — Как вы нашли это место?
   — Ездил в этих местах.
   — Вы правда доехали сюда верхом?
   Он услышал плеск воды и представил, как девушка, должно быть, бьет по воде ногами, чтобы удержаться на плаву. Эта мысль снова вызвала в его воображении поднятые руки и струящиеся по спине черные волосы. Джош сердито потер лоб, пытаясь отогнать наваждение.
   — А как вы думаете, что я делаю тут целыми днями, пока вы работаете в своем ресторане? Разыскиваю банду Долтона?
   — Что-что?
   Неужели девушки, работающие у Гарви, еще не слышали об этих разбойниках, ведь банда занялась уже и грабежом поездов. Агентам Пинкертона прожужжали об этом все уши.
   — Недавно в здешних местах появилась новая шайка, банда Долтона. Мне даже странно, что жители Лас-Вегаса до сих пор так беспечны и не принимают никаких мер предосторожности.
   — Правда? — Голос Эмили звучал заинтригованно, поэтому Джош собрался рассказать все, что об этом знал. По крайней мере, пока он будет говорить о чем-то постороннем, он может не думать об этих совершенных формах и струящихся волосах — хотя бы несколько минут.
   — Их три брата: Боб, Граттан и Эммет. Боб у них за главаря. До сих пор они орудовали в основном в Канзасе, грабили там банки, а в последнее время перебрались в здешние края и переключились на поезда.
   — И что, они очень опасны?
   Всплеск, еще всплеск. Нежная грудь и распущенные волосы.
   Джош проглотил комок в горле, потому что на сей раз картину дополнило представление о длинных ногах и тонких лодыжках.
   — Э-э-э… они… ну да, они обычно ездят с Юными Братьями и с Джессом и Фрэнком Джеймсами.
   — Боже мой! И все эти братья — вне закона! А у вас есть брат, Джош?
   — Нет, только сестра. Китти, Кэтлин.
   — М-м-м, — послышалось со стороны озера довольное мурлыканье.
   Всплеск, еще всплеск. Нежная грудь, распущенные волосы и тонкие лодыжки. Он предложил Эмили всего лишь принять ванну, так какого же дьявола она там плещется, заставляя его воображать невесть что? Если это еще продлится, он может совершенно потерять разум. Совсем как прыщавый школьник-переросток, которому проститутка впервые запустила руку в штаны.
   Уж лучше Джош будет продолжать рассказывать об этих Долтонах, чтобы не позволять своему воображению распускаться.
   — Ну так вот, Боб Долтон у них главарь.
   — Да, вы уже это говорили. А как вы узнали, что именно эта банда грабит поезда?
   — Их уже арестовывали раньше, а после того, как они ограбили довольно много людей, у нас появилась возможность их опознать.
   — Это все кажется довольно страшным.
   — Они стали просто карой Господней для Миссури и Канзаса. А теперь вот добрались и до здешних мест. Их необходимо остановить.
   — Вы думаете, их скоро поймают?
   — Вполне возможно. Наверное. За ними охотятся детективы по железнодорожным делам, и агенты Пинкертона тоже. Если бы я не был занят своим расследованием, то вполне вероятно, сейчас меня тоже направили бы работать по этому делу.
   — Гм-м. Братья Долтоны. Интересно. Ее голос звучал как-то сонно.
   — Я буду готова через минуту, Джош.
   После этого Маккензи довольно долго не слышал ничего, кроме тихого плеска волн, которые шевелил легкий ветерок.
   Эмили сидела на крылечке своего маленького домика, наслаждаясь прекрасным зрелищем заходящего солнца. У нее был свой дом, свои деньги — и свой секрет, от которого наверняка физиономии ее любопытных друзей в Лонг-Айленде вытянутся от удивления. Желать от жизни чего-нибудь еще — просто грешно.
   Вода в ручейке, который протекал по палисаднику перед домом, стала багровой в лучах заходящего солнца. Ее мирное журчание было единственным звуком, нарушавшим тишину наступающей ночи. Эмили буквально кожей ощущала, как восхитительно прохладна вода, которая сулит отдых разгоряченному за день телу. Как только солнце скрылось за горизонтом, девушка поднялась и вошла в дом.
   Эмили окинула взглядом хижину, полную всевозможных прелестных вещиц, висящих на стенах и разложенных на полках. Когда она убегала из дома, то не могла и представить ничего подобного.
   Домик немного перекосило от часто случавшихся по ночам сильных ветров. В стенах было много щелей.
   Эмили направилась в темную спальню, на ходу раздеваясь. Платье соскользнуло к ее ногам.
   Вдруг она услышала щелчок взводимого курка. У нее перехватило дыхание.
   В кресле-качалке сидел мужчина и смотрел на девушку. Луна освещала револьвер в его руках — револьвер, который был направлен прямо на нее.
   — Что вам нужно?
   — Ты знаешь.
   Эмили похолодела. Ночной ветерок, который овевал ее обнаженные плечи, был тут ни при чем. Она действительно знала, что ему нужно. Она была не такой уж наивной.
   — Вы хотите меня изнасиловать?
   — Если у меня будет желание. Мужчина сделал движение револьвером.
   — Давай поторапливайся! — приказал он.
   Его взгляд скользнул по ее груди, едва прикрытой кружевной рубашкой. Руки Эмили дрожали, когда она подняла их к груди, чтобы развязать шнуровку.
   Сапфировые глаза незнакомца горели огнем — этот жар девушка чувствовала на своей коже, как будто он гладил ее рукой. Взгляд его в это время бродил по почти обнаженной фигуре Эмили.
   Шнуровка распущена, кружева раздвинулись, и показалась грудь, освещенная неверным светом луны.
   — Ты меня слышала? — недовольно проворчал мужчина. Эмили дернула тонкие завязки белья, потом остановилась, колеблясь. Последовало легкое движение револьвером, и рубашка соскользнула с плеч и легла легким облачком вокруг лодыжек. Девушка отбросила ногой одежду и вызывающе посмотрела в глаза незнакомцу.
   Переведя взгляд на ее лицо, он произнес отрывисто:
   — Теперь волосы. Распусти их.
   В его говоре явно слышался техасский акцент. Эмили наслаждалась его модуляцией: мягкой, нежной, гладкой. Голос совершенно не соответствовал угрожающей позе.
   Одну за другой девушка вынула из волос шпильки, и освобожденные локоны ринулись вниз, как водопад, каскадами покрывая плечи.
   — Перекинь их на грудь, — приказал мужчина.
   Эмили подчинилась, и мягкие пряди скользнули по ее обнаженному телу. От этого прикосновения ее бросило в дрожь.
   Поставив револьвер на предохранитель, незнакомец бросил его на ночной столик.
   — Подойди сюда.
   — Какого черта! Если вы хотите меня, можете подойти сами.
   Он довольно хохотнул — достаточно странно было услышать от такого мерзавца этот добродушный звук. Мужчина поднялся из кресла и подошел к Эмили. Его шпоры звякнули по деревянному полу в ритме стаккато — в полной дисгармонии с бешеным биением ее сердца.
   Подойдя к ней, незнакомец дотронулся пальцем до нежного бутона ее левой груди, скользнул в ложбинку и затем поднялся на другую грудь. Все это время мужчина держал Эмили в плену своих сапфировых глаз.
   В комнате было слышно теперь только ее громкое дыхание. Он улыбнулся:
   — Ты готова сделать все, что я тебе скажу?
   С лукавой улыбкой девушка подняла руки и обвила шею незнакомца, прижавшись к нему обнаженной грудью.
   — Я готова к этому с самого своего рождения.
   Он поцеловал ее так, как только он один мог это делать. Этот человек целовался как сущий дьявол — наверное, в этот момент он им и был. Не важно, что до нее он целовал сотни женщин, сейчас он мог заставить ее поверить, что Эмили у него единственная. Он обладал этим даром, проклятый!
   Ее голова очутилась в его больших ладонях, незнакомец запустил пальцы в волосы девушки, чтобы проникнуть в ее рот как можно глубже. Она прижалась к нему всем телом и почувствовала грубость его одежды и потертых джинсов.
   Этот контраст возбудил Эмили еще больше. Мужчина отстранился от нее и опустился на колени. Нежно взяв сосок зубами, он стал ласкать его языком до тех пор, пока она не застонала.
   Подняв на нее глаза, он спросил:
   — Тебе нравится?
   — А как ты думаешь? — задыхаясь, спросила девушка. Улыбнувшись, он взял обе ее груди в свои ладони и стал гладить соски мозолистыми пальцами, пока Эмили не почувствовала, что сходит с ума. Ее колени дрожали так сильно, что она едва могла стоять на ногах.
   — Нет, — умоляюще произнесла девушка, опираясь на его плечи, — я не могу этого перенести, Боб.
   — Детка, я только начал.
   Когда мужчина развел ее ноги и прикоснулся к ней губами, горячая, слепящая темнота заволокла взор Эмили, и сладкая, сладкая боль омыла ее, как приливной волной.
   Ей показалось, что она плывет. Или, может быть, Боб ее несет. Девушка усилием воли попыталась возвратиться к действительности и обнаружила, что мужчина перенес ее на кровать.
   Протянув к нему руки, Эмили умоляюще прошептала:
   — Быстрее…
   — Я пытаюсь, но я никак не могу расстегнуть эту чертову пряжку.
   Она села на кровати, чтобы помочь ему.
   — Я тебе сто раз предлагала носить подтяжки, — стала выговаривать Бобу Эмили, сражаясь с упрямой пряжкой.
   — Если ты не будешь смотреть на меня как загипнотизированная кошка, то увидишь, что я в подтяжках. Это пряжка от кобуры.
   Следующие пять минут они безуспешно сражались, чтобы ослабить ремень. Наконец мужчина не выдержал и с отвращением отвернулся.
   — Время вышло. Мне пора.
   — Что?! Ты же только что пришел! — воскликнула Эмили.
   — Маккензи напал на мой след. Клянусь, этот человек — ищейка. Он не остановится, пока не схватит меня.
   — Тогда тебя повесят…
   Девушка не ожидала, но ее голос дрогнул на последнем слове. Она сглотнула и решила сдерживать слезы, которые готовы были политься из глаз сплошным потоком.
   Когда любишь отщепенца, слезы — табу.
   Боб взял в свои ладони ее лицо и заглянул ей прямо в глаза:
   — До лучших времен. И отвернулся.
   Эмили напугала безысходность этих слов и необыкновенная мягкость жестов мужчины. Боб Долтон никогда не был таким.
   Она вскочила с кровати и стала натягивать на себя одежду.
   — Возьми меня с собой, Боб, — выпалила девушка. Слова звучали как мольба, и, как только Эмили произнесла их, она тут же пожалела об этом.
   Он нахмурился и ошеломленно посмотрел на нес:
   — О чем ты толкуешь?
   — Я слышала, что с вами есть какая-то женщина, почему же я не могу?
   — В моей банде нет ни одной женщины. Ты хочешь, чтобы меня и моих братьев убили?
   — Я не доставлю вам никаких проблем. Я могу ездить верхом так же, как любой из вас.
   — Я никуда тебя не возьму.
   — Почему нет? — спорила Эмили, натягивая ботинки.
   — Ты — леди.
   — Была леди. Вряд ли сейчас я могу так называться.
   — Если они схватят тебя, то просто повесят.
   — Они не посмеют повесить женщину.
   — Можешь рассказывать это Рогатой Кэти.
   Боб попал в точку. Эмили сделала глубокий вдох и выпалила:
   — Мне все равно! Если ты умрешь, я умру с тобой. Не оставляй меня здесь одну.
   — С тобой будет все в порядке. У тебя полно денег. Девушка бросила на него гневный взгляд:
   — Кто тебе это сказал?
   — А как насчет тех денег, которые ты стянула у своего папаши?
   — Я тебе уже говорила, Боб Долтон, и могу повторить еще тысячу раз: я не воровала у своего отца никаких денег.
   — Может, оно и так, но у меня нет времени спорить, и ты со мной не поедешь.
   Мужчина грубо схватил Эмили в охапку и крепко поцеловал. Она почувствовала, что это прощальный поцелуй. Самый последний. Потом девушка увидела, как Боб вскочил на лошадь и ускакал в темноту ночи.
   Слезы лились из глаз Эмили, и она никак не могла остановить их…
   Эмили проснулась и почувствовала на своем лице слезы. Она задремала на плоском камне, который торчал из воды недалеко от берега. Ее голова лежала на сложенных руках, а ноги омывала вода озера.