Страница:
— Эта маленькая сообразительная воровка, — пробормотал Джош. — Она взяла мой значок.
Презрительное фырканье шерифа вернуло его к действительности.
— А потом сама и связала себя, как я полагаю.
— Должен признать, что связал ее действительно я. Она моя пленница, и я не хотел, чтобы она сбежала. Я собирался возвратить ее в Нью-Йорк, к ее отцу, первым же поездом, который прибудет сегодня утром.
— Так вы говорите, что Эмили украла ваш значок и ключ от двери, а потом закрыла вас снаружи? И все это она проделала со связанными руками, когда вы находились вместе с ней в комнате. Так?!
— Я знаю, что это звучит смехотворно и неправдоподобно, но это на самом деле отчаянная женщина.
— Да, только не пытайтесь рассказывать эти сказки судье. Он поверит вашим выдумкам не больше, чем я. Пошли.
Джош видел, что все его попытки ни к чему не привели. Эмили, наверное, еще раньше успела околдовать этого детину своими чарами. Но ему нечего было винить шерифа, его объяснения и в самом деле выглядели смехотворными. Пока они будут телеграфировать в центральную контору агентства, чтобы установить его личность, эта маленькая ловкачка успеет далеко уйти.
Отказавшись от борьбы с неизбежным, он покорно пошел за решетку.
Джош поморщился, когда за ним лязгнула дверь и ключ повернулся в замке.
— Вы собираетесь запросить мое агентство и удостовериться, что я действительно тот, за кого себя выдаю? — спросил он Трэвиса.
Шериф пожал плечами:
— Конечно, это не повредит. Но это займет по крайней мере день.
Маккензи вздохнул и сел на койку. Где окажется Эмили к завтрашнему дню?
Как будто в ответ на его мысли раздался гудок паровоза — Это отходил утренний поезд.
Глава 15
Глава 16
Презрительное фырканье шерифа вернуло его к действительности.
— А потом сама и связала себя, как я полагаю.
— Должен признать, что связал ее действительно я. Она моя пленница, и я не хотел, чтобы она сбежала. Я собирался возвратить ее в Нью-Йорк, к ее отцу, первым же поездом, который прибудет сегодня утром.
— Так вы говорите, что Эмили украла ваш значок и ключ от двери, а потом закрыла вас снаружи? И все это она проделала со связанными руками, когда вы находились вместе с ней в комнате. Так?!
— Я знаю, что это звучит смехотворно и неправдоподобно, но это на самом деле отчаянная женщина.
— Да, только не пытайтесь рассказывать эти сказки судье. Он поверит вашим выдумкам не больше, чем я. Пошли.
Джош видел, что все его попытки ни к чему не привели. Эмили, наверное, еще раньше успела околдовать этого детину своими чарами. Но ему нечего было винить шерифа, его объяснения и в самом деле выглядели смехотворными. Пока они будут телеграфировать в центральную контору агентства, чтобы установить его личность, эта маленькая ловкачка успеет далеко уйти.
Отказавшись от борьбы с неизбежным, он покорно пошел за решетку.
Джош поморщился, когда за ним лязгнула дверь и ключ повернулся в замке.
— Вы собираетесь запросить мое агентство и удостовериться, что я действительно тот, за кого себя выдаю? — спросил он Трэвиса.
Шериф пожал плечами:
— Конечно, это не повредит. Но это займет по крайней мере день.
Маккензи вздохнул и сел на койку. Где окажется Эмили к завтрашнему дню?
Как будто в ответ на его мысли раздался гудок паровоза — Это отходил утренний поезд.
Глава 15
Эмили бросила унылый взгляд на городок, носящий название Сэнд-Рок. На улицах не было заметно никакого движения. Ни бездомных собак, ни кошек, только пыль поднималась вдоль улиц крошечными вихрями. В ее жизни наступил перелом. По милости детектива Джоша Маккензи ее карьера в качестве официантки ресторана Гарви оказалась завершенной. Бриджес наверняка уволит ее за то, что она оставила Лас-Вегас безо всякого предупреждения. Впрочем, даже если Бриджес этого не сделает, все равно она не сможет больше туда вернуться. Нет, она должна как можно быстрее покинуть Нью-Мексико. Но куда же ей теперь податься? В какую сторону бежать? Самым соблазнительным было двинуться на восток — там меньше шансов привлечь к себе внимание, затерявшись среди жителей больших городов.
Но беда была в том, что Эмили успела полюбить Запад. Может быть, она сможет неплохо затеряться и здесь, в его необозримых просторах. Кроме всего прочего, она образованна, и у нее есть голова на плечах. До сих пор девушке хорошо удавалось справляться с обязанностями «Гарви герлз». И сейчас у нее есть огромный выбор, куда приложить свои способности. Может быть, ей удастся найти место служащей в какой-нибудь конторе или школьной учительницы в маленьком городке — таком удаленном, что через него не проходит железная дорога.
Теперь главной ее задачей было выбраться из Сэнд-Рока прежде, чем эта ищейка Маккензи освободится и сможет напасть на ее след. Рано или поздно шерифу придется выпустить его из тюрьмы, поэтому Эмили не стала уточнять, сколько времени форы у нее есть. Она постаралась как можно быстрее уехать из Лас-Вегаса. Эмили едва успела объяснить Розе, что произошло, побросала кое-какие вещи в саквояж и…
У нее не было времени на выбор транспорта: она села в почтовую карету, направляющуюся на юг. Через пять минут после того, как Маккензи переступит порог тюрьмы, он будет знать, куда она отправилась.
О! Как Эмили его сейчас ненавидела! Подумать только, она поверила, что Джош в самом деле влюблен в нее! Она даже мечтала, что он предложит ей выйти за него замуж! А этот подлый мерзавец всего лишь шпионил за ней. И что хуже всего, она совершенно распутно, бессмысленно доверилась ему — чтобы он лишил ее невинности. И все потому, что она поверила, будто нравится ему, что он хочет се, что он влюблен в нее. А потом этот отвратительный негодяй оскорбил ее еще больше, отвергнув то, что она ему предлагала. Роза снова оказалась права — Эмили была слишком наивной, чтобы тягаться в игре с этим прагматичным выходцем с Запада.
Ну что ж, она еще посмотрит, кто кого! Если детектив хочет и дальше играть с ней в игры, она подбросит ему кое-что, над чем придется поломать голову. И следующие несколько минут Эмили усиленно соображала, что ей лучше всего сделать, чтобы сбить Маккензи со следа. Наконец она выработала такой план: единственное, чего он от нее не может ожидать, — это возвращения в Лас-Вегас. Но именно так она и поступит, только ее никто не должен видеть. Это значит, что ей нельзя будет воспользоваться ни поездом, ни почтовой каретой, ни лошадью или наемной коляской. Тогда он слишком легко сможет ее вычислить. Ей надо пройти пешком те двадцать миль, которые разделяют два городка. Почему бы и нет? А чтобы еще больше запутать его, она не станет выписываться из гостиницы, можно даже оставить там свой саквояж.
«Ну-ка, посмотрим, Маккензи, сможешь ли ты разгадать мою загадку!»
Эмили поспешила в мелочную лавку, в которой продавалась всякая всячина, разбудила дремлющего хозяина и купила армейскую фляжку для воды. Потом зашла в обеденный зал и плотно поела, а в конце обеда незаметно завернула поданные ей рогалики в салфетку и спрятала в свою сумочку.
Эмили ни к чему было, чтобы кто-нибудь видел, как она выходит из города, поэтому она дождалась сумерек, выскользнула с заднего крыльца гостиницы и пустилась в путь. К счастью, дорога на Лас-Вегас шла параллельно железнодорожным путям, поэтому девушка не могла сбиться с курса. Она недолго наслаждалась пурпурным закатом: ночной мрак опустился на дорогу. Полную темноту нарушали только серебристый свет неполной луны да мерцание далеких звезд.
Эмили шла ровным шагом, останавливаясь каждые два часа на несколько минут, чтобы отдохнуть. Она старалась не затягивать остановки надолго, чтобы натруженные мышцы не успели расслабиться. Тогда бы ей тяжелее было входить в ритм.
Эмили пыталась выработать дальнейший план действий, но мысли о Джоше Маккензи постоянно перебивали ее стратегические построения. Вот наконец она встретила мужчину, обладающего всеми качествами, которые она ценила в людях. И теперь ей приходится спасаться от него бегством — все повторяется. Ведь Эмили покинула родной дом в Лонг-Айленде, тоже убегая от мужчин, хотя и от других. Может статься, что ей суждена судьба старой девы.
Девушка остановилась, чтобы поправить чулок, который сбился и натер ей ногу. В это время мимо пропыхтел поезд, идущий на север. Она посмотрела, как он исчез в темноте, и внезапно ощутила себя одинокой и покинутой. Может быть, ее план не такой уж мудрый? Что она делает сейчас на этой пустынной дороге в ночи?
«Отчаянные ситуации требуют отчаянных решений», — напомнила себе Эмили. Отбросив малодушие, она продолжала свой путь.
Отдаленный вой койота напомнил ей о возможных опасностях, которые могут таиться в темноте, простирающейся далеко за пределами ее видимости. Но как девушка могла противостоять этим опасностям? Поэтому она продолжала свой утомительный путь, стараясь найти успокоение в ночном стрекотании сверчка и редких песнях фазанов, кличущих свою пару.
Край неба засветился полосками красного и серого. В это время Эмили добралась до окрестностей Лас-Вегаса. Сил у нее почти не осталось, ноги были сбиты, но она была довольна собой. От вокзала как раз отходил южный поезд, который приветствовал ее густым низким гудком. Эмили пробралась по улице, прячась в тени домов, чтобы никто ее не заметил.
Беглянка добралась до меблированных комнат, но прежде чем забраться в раскрытое окно комнаты, где спала Роза, остановилась и огляделась кругом. Улица была пустынна. Она сделала это!
Роза тут же проснулась, как только Эмили села к ней на кровать.
— Ш-ш-ш! — предупредила девушка, приложив палец к губам.
— Эмили, зачем ты вернулась? Я думала, ты сейчас уже далеко на юге!
— Я туда и направлялась. Но я хочу попытаться сбить Маккензи со следа. Думаю, сейчас шериф уже освободил его.
Роза кивнула:
— Да, он вчера вечером расспрашивал всех девушек, а сегодня утром направился в Сэнд-Рок.
Эмили надеялась, что теперь Маккензи потребуется намного больше времени, чтобы выяснить, куда она отправилась дальше. Со злорадством она подумала: «С этого момента удача от тебя отвернется, Маккензи!»
— Я так и думала, что он это сделает. Поэтому-то и вернулась обратно. Роза, мне нужна твоя помощь. Я должна снова стать блондинкой.
— Но ты и есть блондинка. Просто дай волосам отрасти.
— У меня нет на это времени. Маккензи знает, что сейчас мои волосы черные, поэтому он будет искать брюнетку. Потом мне надо упаковать кое-что из одежды, потому что я оставила свой саквояж в Сэнд-Роке.
— Зачем?
— Я не собиралась тащить тяжелый саквояж, ведь я шла пешком.
— Ты шла оттуда пешком!
— Да, и я могу это подтвердить вот этими мозолями. Роза сморщилась с сочувствующим видом, когда Эмили скинула ботинки и чулки и стала осматривать свои пятки.
— О, Эмили, это ужасно! Надо сделать припарки.
— Сначала давай перекрасим мои волосы, а то скоро проснется миссис Макнамара и остальные девушки. Я не хочу, чтобы они узнали, что я была здесь.
— Ты можешь положиться на них, золотце мое.
— Я знаю. Но миссис Макнамара сама воплощенная честность, и вряд ли она сможет правдоподобно врать, если Маккензи вернется и начнет задавать вопросы. Все будет написано у нее на лице. Потом я хочу, чтобы ты пошла в платную конюшню и наняла для меня лошадь.
— Зачем?
— Я не могу уехать отсюда поездом. Это испортит весь мой план.
— А что будет, когда я не верну лошадь в срок?
— Скажи конюху, что лошадь вырвалась и сбежала. Я хочу отправиться на запад. Когда я окажусь поблизости от какого-нибудь города, я отпущу лошадь, и она обязательно вернется в свою конюшню. А уже там я сяду на поезд. Я рассчитываю, что Маккензи подумает, будто из Сэнд-Рока я поеду дальше на юг.
— Снимаю перед вами шляпу, моя дорогая. Как я вижу, ты обдумала все детали.
— Что же мне еще оставалось делать во время такой долгой прогулки?
Они тут же приступили к делу. После того как к волосам Эмили вернулся их прежний оттенок, Роза отправилась в платную конюшню, но перед этим она наложила на стертые пятки подруги лечебную мазь. К тому времени как Роза вернулась обратно, в меблированных комнатах уже вовсю кипела жизнь.
— Как только все уйдут, я уложу несколько платьев и выберусь отсюда, — сказала Эмили, сидя на кровати и наблюдая, как Роза переодевается в униформу.
— Куда же ты теперь отправишься? — озабоченно спросила Роза.
— Не знаю. Могу сказать наверняка, что на Запад. Хочу остановиться в каком-нибудь небольшом городке и попробовать найти там работу. Я напишу тебе, как только устроюсь.
— У тебя хватит денег?
— Да. С деньгами нет проблем.
— Время идти на работу, леди, — послышался со двора голос миссис Макнамара.
Смахнув слезы, Роза крепко обняла Эмили.
— Золотце мое, а что, если мы никогда больше не увидимся?
— Конечно, увидимся, — произнесла Эмили, тоже вытирая непрошеную слезу. — Спасибо тебе за помощь, Роза. Ты самый лучший друг, какой у меня когда-либо был.
— Будь осторожна, золотце мое. И обязательно напиши мне, а то я сама найму детектива, чтобы он тебя разыскал.
И она выбежала из комнаты, приложив платок к глазам.
Слезы текли по щекам Эмили, когда она украдкой смотрела из окна, как девушки, переговариваясь друг с другом и смеясь, направляются по привычной дороге к временному «Гарви-Хаусу», который совсем недавно она помогала устраивать вместе с ними. На мгновение Роза остановилась и оглянулась назад, потом повернулась и пошла дальше с остальными девушками.
Эмили решительно вытерла слезы. Пришла пора расстаться со всем этим — даже с противным Фаллоном Бриджесом, который теперь не казался ей таким уж невыносимым. Пожалуй, ее работа в качестве «Гарви герлз» была самым лучшим временем в ее жизни, и теперь этот этап подходит к концу.
«Чтоб тебе пусто было, проклятый Маккензи!»
Несмотря на то что поезд не делал своей обычной остановки в Сэнд-Роке, Джош договорился с машинистом, чтобы тот притормозил. Тогда он будет иметь возможность спрыгнуть на ходу.
Маккензи уже десять раз проклял себя за то, что позволил Эмили Лоуренс так легко провести себя. И благодаря шерифу Бену Трэвису сейчас эта маленькая лживая актриса на двадцать четыре часа опережает его. Даже когда стало очевидным, что не имеет смысла искать ее в Лас-Вегасе, этот дубинноголовый шериф никак не мог поверить, что девушка улизнула из города.
Как все-таки убедительно она лгала! Заставила его поверить, что действительно любит, была даже готова отдаться ему. С другой стороны, подумал Джош, любой мужчина мог оказаться таким же идиотом и поверить всем этим ужимкам. Не говоря уж о стыдливом румянце. Сначала она вела себя как девственница-скромница, а потом залезла в чем мать родила на скалу, делая вид, будто не подозревает о том, что он за ней наблюдает. Проклятие! Да она прекрасно знала, что он с нее глаз не сводит! Еще и потягивалась, чтобы еще больше распалить его! А он, как мальчишка, с готовностью заглотнул приманку, которую ему подбросили…
Но что больше всего бесило, так это то, что Джош так и не мог понять: было ли в Эмили хоть что-нибудь, кроме обмана и блестящей актерской игры? Неужели она обманывала его и тогда, когда он ласкал ее? Все эти трепетные вздохи, нежные объятия, судороги страсти и безумные стоны? Было ли это настоящим или тоже входило в стоимость билета? Он вспомнил, с какой жадностью она набросилась на него, как билась в его руках от страсти… ее любовь… ее поцелуи… приникшее к нему тело… Проклятие! В чем он точно уверен, так это в том, что сейчас очень хочет размозжить свой кулак об эту стену! Эмили провела его, как мальчишку, она все время прикидывалась!
Джош спрыгнул с поезда, кондуктор бросил ему вслед саквояж. Сэнд-Рок встретил его тишиной и безлюдьем. Только фургон, который развозил молоко постоянным клиентам, тихонько погромыхивал по утренней улице. Детектив направился в обеденный зал, но тот был еще закрыт, поэтому Маккензи сначала решил попытать счастья в гостинице.
За конторкой никого не было, и Джош заглянул за барьер. В маленькой комнатке спал какой-то человек. Детектив раскрыл журнал для регистрации гостей и стал читать. Тут же ему попалась на глаза фамилия Ф. Бриджес, единственная за предыдущий день. Он поперхнулся, удивляясь се наглости. Фаллон Бриджес! Джош несколько раз позвонил в колокольчик, пока клерк не проснулся.
Зевая и потягиваясь, чтобы размять косточки, портье подошел к конторке.
— Доброе утро. Свободная комната — доллар в день. Без еды.
— Мне не нужна комната.
Джош вытащил фотографию Эмили и протянул ее портье.
— Вам знакома эта женщина?
— Вы что, полицейский? — спросил клерк, беря фотографию. Джош кивнул, но не отводил своего взгляда от лица мужчины. Он должен заметить, если клерк будет врать.
— Что же это она могла натворить, такая хорошенькая?
— Дружище, сейчас я задаю вопросы. Вы ее видели или нет?
— Нет, такой блондинки я не видел. — Он положил фотографию на барьер.
— Сейчас у нее темные волосы. Мужчина прищурил глаза.
— Нет, не видел.
Этот подонок ему врет — в этом не может быть никакого сомнения.
— Ну что ж, если вы все-таки с ней повстречаетесь, советую вам быть осторожнее. Ее специальность — рубить парней в капусту. Сам видел ее последнюю жертву. Ничего хорошего. — Джош печально покачал головой. — Это… вернее, то, что от него осталось. Я тоже, конечно, виноват в этом. Я предупреждал беднягу насчет нее, совсем как вас сейчас. И не успел я уйти, как бах-бах-бах, — он постучал кулаком по конторке, — она зарубила его топором. Уверяю вас, это не очень-то приятное зрелище. Бедняга… тоже выполнял свою работу, совсем как вы.
Джош наблюдал, как у клерка глаза медленно вылезали на лоб, потом аккуратно взял двумя пальцами фотографию, собираясь положить ее в карман.
— Позвольте мне еще разок взглянуть, мистер. Руки несчастного портье дрожали, когда Маккензи вручил ему карточку.
— Сдается мне, что это та самая девица, которая вселилась вчера вечером в номер восемь. Только у той были черные волосы.
Открыв книгу регистрации, портье пробежал пальцем до конца страницы. Довольно бессмысленный жест, потому что за весь вчерашний день был зарегистрирован всего один новый гость.
— Вот. Ее зовут Ф. Бриджес.
— Она сейчас в своей комнате?
— Думаю, да. Вчера вечером она вернулась в свою комнату после обеда. С тех пор я ее не видел… но и не проверял, с другой стороны.
— Дайте мне ключ от комнаты. Ошарашенный клерк протянул ему связку ключей.
— Номер восемь.
Джош тут же поднялся на второй этаж и открыл дверь в комнату Эмили. Она была пуста, но на кровати лежал саквояж. Маккензи прошел в гостиную, проверил ванную комнату, но и там никого не было. Вернувшись в комнату, он порылся в саквояже, узнал несколько платьев, в которых раньше видел Эмили, и — к своему удивлению — свой значок агентства Пинкертона. Итак, значит, беглянка была здесь. Весь вопрос в том, где она сейчас?
Сунув значок в карман, Джош закрыл саквояж и отнес его вниз.
— Она была здесь, но сейчас ее и след простыл. Он бросил связку с ключами на конторку.
— А что, если она где-нибудь спряталась и ждет, когда вы уйдете? — нервно спросил клерк, затравленно озираясь.
— Она уехала. Я возьму ее саквояж в качестве вещественного доказательства.
— Как сочтете нужным. Я не хочу иметь с этим делом ничего общего.
— Вы не возражаете, если я оставлю свой и ее саквояжи у вас, пока буду осматривать город?
— Ага, я не буду спускать с них глаз.
Когда Джош был уже в дверях, портье испуганно окликнул его:
— Эй, мистер, а вы уверены, что она не рыскает где-нибудь поблизости?
— Клянусь жизнью…
— Мне нет дела до вашей жизни, мистер. Я беспокоюсь о своей собственной.
Джош вовсе не хотел, чтобы этот неотесанный деревенщина всю оставшуюся жизнь вздрагивал и оглядывался на малейший шорох.
— Эй, приятель, выкинь ее из головы. Эта женщина не та убийца с топором, она просто на нее здорово похожа. Да к тому же та не насмерть убила этого парня, а просто немного его пристукнула.
С этими словами Маккензи быстро вышел и направился отыскивать платную конюшню.
Там ему ничего не удалось выяснить. Владелец конюшни не видел женщину, изображенную на фотографии.
— Кто-нибудь уезжал от вас верхом или в коляске вчера вечером или сегодня утром?
— Нет. Как только что мне говорила моя дражайшая половина за завтраком, наш бизнес нищает, потому что нынче пошла мода гулять пешком.
— А как насчет почтового дилижанса?
— По понедельникам и пятницам на юг отходит почтовая карета ровно в шесть утра, а на север — по средам и субботам в десять.
— А ночью?
— Ничего. Вы можете по ним сверять часы, так они точно приезжают и уезжают. По поездам тоже, только они не все останавливаются в нашем захолустье. А так после десяти часов во всем Сэнд-Роке всю неделю не бывает никого постороннего, только местные жители.
— Ну ладно. Если она появится и попробует нанять лошадь или коляску, дайте мне знать.
Маккензи ни минуты не сомневался, что она этого не сделает. Но куда же она, черт ее подери, тогда делась?
Девушка не выезжала верхом ни прошлой ночью, ни утром, она не могла уехать в почтовом дилижансе, потому что он отходил вчера утром, а на утренний поезд она не могла сесть, потому что Джош сам сегодня приехал на нем, соскочив на ходу. Если рассуждать логически, девушка должна была быть в городе, но шестое чувство подсказывало Маккензи, что мисс Эмили Лоуренс уже давно нет в Сэнд-Роке.
Так размышляя, он бродил возле обеденного зала, дожидаясь, пока он откроется. Наконец Джош заказал бифштекс с яйцом и, когда официантка принесла еду, вынул фотографию Эмили и показал ей.
— У нее сейчас темные волосы. Не припомните, была ли она в вашем заведении?
— Провалиться мне на этом месте, если я ее не помню! Нет, она заплатила за обед сполна, но зато сбежала, прихватив с собой мою лучшую салфетку.
Какого черта ей это было надо, думал Джош, поедая завтрак.
Покинув обеденный зал, он направился в мелочную лавку. По опыту он знал, что большинство людей обязательно заходят в лавку, когда оказываются в незнакомом месте.
Скосив глаза, хозяин лавки внимательно изучал фотографию Эмили.
— Не-а, я такую не видал. Я бы точно запомнил такую красотку.
— Вы уверены? У нее сейчас должны быть черные волосы.
— И не сомневайтесь. Хорошенькая бабенка — она и есть хорошенькая бабенка, чернявая она или блондинистая. Была одна нездешняя здесь вчера, но это не та девица, что на этой карточке.
— Она что-нибудь купила?
— Ага, — ответил лавочник.
Джош подождал, прежде чем задать следующий вопрос:
— Так что же она купила? Старик лавочник нахмурился:
— Что-то не могу припомнить.
— Это что-то из одежды? Из еды?
— Вылетело из головы, хоть убей.
— Может быть, мыло или шампунь?
— Погоди-ка, дай подумать. Кажется, что-то насчет воды. Что за дырявая башка, ничего не держит! Да какая тебе разница? Это же не та барышня была.
Джош видел, что он ничего здесь не добьется, поэтому решил оставить расспросы.
— Ну, спасибо вам, сэр. Он повернулся к двери.
— Эй, погоди-ка, молодчик. Я теперь вспомнил. Эта девица купила армейскую фляжку.
— Фляжку?
— Я ж тебе говорю, что это насчет воды.
— Спасибо, старина, — произнес Джош и вышел из лавки. Совершенно очевидно, что этой женщиной была Эмили.
Он направился обратно в гостиницу. Саквояж, салфетка, фляжка? Все это кусочки какой-то головоломки, которые должны быть чем-то связаны. Девушка оставила его значок, точно зная, что он обнаружит его. Неужели она снова с ним играет?
Внезапно его озарила догадка. Все верно: она ушла отсюда пешком! Потому-то она и оставила здесь свой саквояж, взяла фляжку, чтобы у нее было куда налить воды, а в салфетку завернула какую-то еду. Теперь вопрос в другом — куда она могла отправиться пешком?
Ему не терпелось проверить свою догадку. Он поспешил к почтовой станции и выяснил там, каково расстояние между Сэнд-Роком и ближайшими городами. Он заключил, что вряд ли Эмили двинется на юг, потому что наверняка думает, что он будет преследовать ее именно в этом направлении. Остается запад или восток. Но там один город был в тридцати милях, другой — в пятидесяти. Следовательно, единственный город, реально достигаемый пешим порядком, — это Лас-Вегас, то самое место, откуда она только что скрылась. Но зачем ей возвращаться туда?
Джош усмехнулся. Он готов был биться об заклад, что именно туда она и отправилась.
— Ах ты, маленькая распутница, — пробормотал он.
Купив билет на северную почтовую карету, которая отходила в десять часов, Джош поспешил в гостиницу забрать саквояж.
Она умна, но и он больше не хочет быть дураком.
Но беда была в том, что Эмили успела полюбить Запад. Может быть, она сможет неплохо затеряться и здесь, в его необозримых просторах. Кроме всего прочего, она образованна, и у нее есть голова на плечах. До сих пор девушке хорошо удавалось справляться с обязанностями «Гарви герлз». И сейчас у нее есть огромный выбор, куда приложить свои способности. Может быть, ей удастся найти место служащей в какой-нибудь конторе или школьной учительницы в маленьком городке — таком удаленном, что через него не проходит железная дорога.
Теперь главной ее задачей было выбраться из Сэнд-Рока прежде, чем эта ищейка Маккензи освободится и сможет напасть на ее след. Рано или поздно шерифу придется выпустить его из тюрьмы, поэтому Эмили не стала уточнять, сколько времени форы у нее есть. Она постаралась как можно быстрее уехать из Лас-Вегаса. Эмили едва успела объяснить Розе, что произошло, побросала кое-какие вещи в саквояж и…
У нее не было времени на выбор транспорта: она села в почтовую карету, направляющуюся на юг. Через пять минут после того, как Маккензи переступит порог тюрьмы, он будет знать, куда она отправилась.
О! Как Эмили его сейчас ненавидела! Подумать только, она поверила, что Джош в самом деле влюблен в нее! Она даже мечтала, что он предложит ей выйти за него замуж! А этот подлый мерзавец всего лишь шпионил за ней. И что хуже всего, она совершенно распутно, бессмысленно доверилась ему — чтобы он лишил ее невинности. И все потому, что она поверила, будто нравится ему, что он хочет се, что он влюблен в нее. А потом этот отвратительный негодяй оскорбил ее еще больше, отвергнув то, что она ему предлагала. Роза снова оказалась права — Эмили была слишком наивной, чтобы тягаться в игре с этим прагматичным выходцем с Запада.
Ну что ж, она еще посмотрит, кто кого! Если детектив хочет и дальше играть с ней в игры, она подбросит ему кое-что, над чем придется поломать голову. И следующие несколько минут Эмили усиленно соображала, что ей лучше всего сделать, чтобы сбить Маккензи со следа. Наконец она выработала такой план: единственное, чего он от нее не может ожидать, — это возвращения в Лас-Вегас. Но именно так она и поступит, только ее никто не должен видеть. Это значит, что ей нельзя будет воспользоваться ни поездом, ни почтовой каретой, ни лошадью или наемной коляской. Тогда он слишком легко сможет ее вычислить. Ей надо пройти пешком те двадцать миль, которые разделяют два городка. Почему бы и нет? А чтобы еще больше запутать его, она не станет выписываться из гостиницы, можно даже оставить там свой саквояж.
«Ну-ка, посмотрим, Маккензи, сможешь ли ты разгадать мою загадку!»
Эмили поспешила в мелочную лавку, в которой продавалась всякая всячина, разбудила дремлющего хозяина и купила армейскую фляжку для воды. Потом зашла в обеденный зал и плотно поела, а в конце обеда незаметно завернула поданные ей рогалики в салфетку и спрятала в свою сумочку.
Эмили ни к чему было, чтобы кто-нибудь видел, как она выходит из города, поэтому она дождалась сумерек, выскользнула с заднего крыльца гостиницы и пустилась в путь. К счастью, дорога на Лас-Вегас шла параллельно железнодорожным путям, поэтому девушка не могла сбиться с курса. Она недолго наслаждалась пурпурным закатом: ночной мрак опустился на дорогу. Полную темноту нарушали только серебристый свет неполной луны да мерцание далеких звезд.
Эмили шла ровным шагом, останавливаясь каждые два часа на несколько минут, чтобы отдохнуть. Она старалась не затягивать остановки надолго, чтобы натруженные мышцы не успели расслабиться. Тогда бы ей тяжелее было входить в ритм.
Эмили пыталась выработать дальнейший план действий, но мысли о Джоше Маккензи постоянно перебивали ее стратегические построения. Вот наконец она встретила мужчину, обладающего всеми качествами, которые она ценила в людях. И теперь ей приходится спасаться от него бегством — все повторяется. Ведь Эмили покинула родной дом в Лонг-Айленде, тоже убегая от мужчин, хотя и от других. Может статься, что ей суждена судьба старой девы.
Девушка остановилась, чтобы поправить чулок, который сбился и натер ей ногу. В это время мимо пропыхтел поезд, идущий на север. Она посмотрела, как он исчез в темноте, и внезапно ощутила себя одинокой и покинутой. Может быть, ее план не такой уж мудрый? Что она делает сейчас на этой пустынной дороге в ночи?
«Отчаянные ситуации требуют отчаянных решений», — напомнила себе Эмили. Отбросив малодушие, она продолжала свой путь.
Отдаленный вой койота напомнил ей о возможных опасностях, которые могут таиться в темноте, простирающейся далеко за пределами ее видимости. Но как девушка могла противостоять этим опасностям? Поэтому она продолжала свой утомительный путь, стараясь найти успокоение в ночном стрекотании сверчка и редких песнях фазанов, кличущих свою пару.
Край неба засветился полосками красного и серого. В это время Эмили добралась до окрестностей Лас-Вегаса. Сил у нее почти не осталось, ноги были сбиты, но она была довольна собой. От вокзала как раз отходил южный поезд, который приветствовал ее густым низким гудком. Эмили пробралась по улице, прячась в тени домов, чтобы никто ее не заметил.
Беглянка добралась до меблированных комнат, но прежде чем забраться в раскрытое окно комнаты, где спала Роза, остановилась и огляделась кругом. Улица была пустынна. Она сделала это!
Роза тут же проснулась, как только Эмили села к ней на кровать.
— Ш-ш-ш! — предупредила девушка, приложив палец к губам.
— Эмили, зачем ты вернулась? Я думала, ты сейчас уже далеко на юге!
— Я туда и направлялась. Но я хочу попытаться сбить Маккензи со следа. Думаю, сейчас шериф уже освободил его.
Роза кивнула:
— Да, он вчера вечером расспрашивал всех девушек, а сегодня утром направился в Сэнд-Рок.
Эмили надеялась, что теперь Маккензи потребуется намного больше времени, чтобы выяснить, куда она отправилась дальше. Со злорадством она подумала: «С этого момента удача от тебя отвернется, Маккензи!»
— Я так и думала, что он это сделает. Поэтому-то и вернулась обратно. Роза, мне нужна твоя помощь. Я должна снова стать блондинкой.
— Но ты и есть блондинка. Просто дай волосам отрасти.
— У меня нет на это времени. Маккензи знает, что сейчас мои волосы черные, поэтому он будет искать брюнетку. Потом мне надо упаковать кое-что из одежды, потому что я оставила свой саквояж в Сэнд-Роке.
— Зачем?
— Я не собиралась тащить тяжелый саквояж, ведь я шла пешком.
— Ты шла оттуда пешком!
— Да, и я могу это подтвердить вот этими мозолями. Роза сморщилась с сочувствующим видом, когда Эмили скинула ботинки и чулки и стала осматривать свои пятки.
— О, Эмили, это ужасно! Надо сделать припарки.
— Сначала давай перекрасим мои волосы, а то скоро проснется миссис Макнамара и остальные девушки. Я не хочу, чтобы они узнали, что я была здесь.
— Ты можешь положиться на них, золотце мое.
— Я знаю. Но миссис Макнамара сама воплощенная честность, и вряд ли она сможет правдоподобно врать, если Маккензи вернется и начнет задавать вопросы. Все будет написано у нее на лице. Потом я хочу, чтобы ты пошла в платную конюшню и наняла для меня лошадь.
— Зачем?
— Я не могу уехать отсюда поездом. Это испортит весь мой план.
— А что будет, когда я не верну лошадь в срок?
— Скажи конюху, что лошадь вырвалась и сбежала. Я хочу отправиться на запад. Когда я окажусь поблизости от какого-нибудь города, я отпущу лошадь, и она обязательно вернется в свою конюшню. А уже там я сяду на поезд. Я рассчитываю, что Маккензи подумает, будто из Сэнд-Рока я поеду дальше на юг.
— Снимаю перед вами шляпу, моя дорогая. Как я вижу, ты обдумала все детали.
— Что же мне еще оставалось делать во время такой долгой прогулки?
Они тут же приступили к делу. После того как к волосам Эмили вернулся их прежний оттенок, Роза отправилась в платную конюшню, но перед этим она наложила на стертые пятки подруги лечебную мазь. К тому времени как Роза вернулась обратно, в меблированных комнатах уже вовсю кипела жизнь.
— Как только все уйдут, я уложу несколько платьев и выберусь отсюда, — сказала Эмили, сидя на кровати и наблюдая, как Роза переодевается в униформу.
— Куда же ты теперь отправишься? — озабоченно спросила Роза.
— Не знаю. Могу сказать наверняка, что на Запад. Хочу остановиться в каком-нибудь небольшом городке и попробовать найти там работу. Я напишу тебе, как только устроюсь.
— У тебя хватит денег?
— Да. С деньгами нет проблем.
— Время идти на работу, леди, — послышался со двора голос миссис Макнамара.
Смахнув слезы, Роза крепко обняла Эмили.
— Золотце мое, а что, если мы никогда больше не увидимся?
— Конечно, увидимся, — произнесла Эмили, тоже вытирая непрошеную слезу. — Спасибо тебе за помощь, Роза. Ты самый лучший друг, какой у меня когда-либо был.
— Будь осторожна, золотце мое. И обязательно напиши мне, а то я сама найму детектива, чтобы он тебя разыскал.
И она выбежала из комнаты, приложив платок к глазам.
Слезы текли по щекам Эмили, когда она украдкой смотрела из окна, как девушки, переговариваясь друг с другом и смеясь, направляются по привычной дороге к временному «Гарви-Хаусу», который совсем недавно она помогала устраивать вместе с ними. На мгновение Роза остановилась и оглянулась назад, потом повернулась и пошла дальше с остальными девушками.
Эмили решительно вытерла слезы. Пришла пора расстаться со всем этим — даже с противным Фаллоном Бриджесом, который теперь не казался ей таким уж невыносимым. Пожалуй, ее работа в качестве «Гарви герлз» была самым лучшим временем в ее жизни, и теперь этот этап подходит к концу.
«Чтоб тебе пусто было, проклятый Маккензи!»
Несмотря на то что поезд не делал своей обычной остановки в Сэнд-Роке, Джош договорился с машинистом, чтобы тот притормозил. Тогда он будет иметь возможность спрыгнуть на ходу.
Маккензи уже десять раз проклял себя за то, что позволил Эмили Лоуренс так легко провести себя. И благодаря шерифу Бену Трэвису сейчас эта маленькая лживая актриса на двадцать четыре часа опережает его. Даже когда стало очевидным, что не имеет смысла искать ее в Лас-Вегасе, этот дубинноголовый шериф никак не мог поверить, что девушка улизнула из города.
Как все-таки убедительно она лгала! Заставила его поверить, что действительно любит, была даже готова отдаться ему. С другой стороны, подумал Джош, любой мужчина мог оказаться таким же идиотом и поверить всем этим ужимкам. Не говоря уж о стыдливом румянце. Сначала она вела себя как девственница-скромница, а потом залезла в чем мать родила на скалу, делая вид, будто не подозревает о том, что он за ней наблюдает. Проклятие! Да она прекрасно знала, что он с нее глаз не сводит! Еще и потягивалась, чтобы еще больше распалить его! А он, как мальчишка, с готовностью заглотнул приманку, которую ему подбросили…
Но что больше всего бесило, так это то, что Джош так и не мог понять: было ли в Эмили хоть что-нибудь, кроме обмана и блестящей актерской игры? Неужели она обманывала его и тогда, когда он ласкал ее? Все эти трепетные вздохи, нежные объятия, судороги страсти и безумные стоны? Было ли это настоящим или тоже входило в стоимость билета? Он вспомнил, с какой жадностью она набросилась на него, как билась в его руках от страсти… ее любовь… ее поцелуи… приникшее к нему тело… Проклятие! В чем он точно уверен, так это в том, что сейчас очень хочет размозжить свой кулак об эту стену! Эмили провела его, как мальчишку, она все время прикидывалась!
Джош спрыгнул с поезда, кондуктор бросил ему вслед саквояж. Сэнд-Рок встретил его тишиной и безлюдьем. Только фургон, который развозил молоко постоянным клиентам, тихонько погромыхивал по утренней улице. Детектив направился в обеденный зал, но тот был еще закрыт, поэтому Маккензи сначала решил попытать счастья в гостинице.
За конторкой никого не было, и Джош заглянул за барьер. В маленькой комнатке спал какой-то человек. Детектив раскрыл журнал для регистрации гостей и стал читать. Тут же ему попалась на глаза фамилия Ф. Бриджес, единственная за предыдущий день. Он поперхнулся, удивляясь се наглости. Фаллон Бриджес! Джош несколько раз позвонил в колокольчик, пока клерк не проснулся.
Зевая и потягиваясь, чтобы размять косточки, портье подошел к конторке.
— Доброе утро. Свободная комната — доллар в день. Без еды.
— Мне не нужна комната.
Джош вытащил фотографию Эмили и протянул ее портье.
— Вам знакома эта женщина?
— Вы что, полицейский? — спросил клерк, беря фотографию. Джош кивнул, но не отводил своего взгляда от лица мужчины. Он должен заметить, если клерк будет врать.
— Что же это она могла натворить, такая хорошенькая?
— Дружище, сейчас я задаю вопросы. Вы ее видели или нет?
— Нет, такой блондинки я не видел. — Он положил фотографию на барьер.
— Сейчас у нее темные волосы. Мужчина прищурил глаза.
— Нет, не видел.
Этот подонок ему врет — в этом не может быть никакого сомнения.
— Ну что ж, если вы все-таки с ней повстречаетесь, советую вам быть осторожнее. Ее специальность — рубить парней в капусту. Сам видел ее последнюю жертву. Ничего хорошего. — Джош печально покачал головой. — Это… вернее, то, что от него осталось. Я тоже, конечно, виноват в этом. Я предупреждал беднягу насчет нее, совсем как вас сейчас. И не успел я уйти, как бах-бах-бах, — он постучал кулаком по конторке, — она зарубила его топором. Уверяю вас, это не очень-то приятное зрелище. Бедняга… тоже выполнял свою работу, совсем как вы.
Джош наблюдал, как у клерка глаза медленно вылезали на лоб, потом аккуратно взял двумя пальцами фотографию, собираясь положить ее в карман.
— Позвольте мне еще разок взглянуть, мистер. Руки несчастного портье дрожали, когда Маккензи вручил ему карточку.
— Сдается мне, что это та самая девица, которая вселилась вчера вечером в номер восемь. Только у той были черные волосы.
Открыв книгу регистрации, портье пробежал пальцем до конца страницы. Довольно бессмысленный жест, потому что за весь вчерашний день был зарегистрирован всего один новый гость.
— Вот. Ее зовут Ф. Бриджес.
— Она сейчас в своей комнате?
— Думаю, да. Вчера вечером она вернулась в свою комнату после обеда. С тех пор я ее не видел… но и не проверял, с другой стороны.
— Дайте мне ключ от комнаты. Ошарашенный клерк протянул ему связку ключей.
— Номер восемь.
Джош тут же поднялся на второй этаж и открыл дверь в комнату Эмили. Она была пуста, но на кровати лежал саквояж. Маккензи прошел в гостиную, проверил ванную комнату, но и там никого не было. Вернувшись в комнату, он порылся в саквояже, узнал несколько платьев, в которых раньше видел Эмили, и — к своему удивлению — свой значок агентства Пинкертона. Итак, значит, беглянка была здесь. Весь вопрос в том, где она сейчас?
Сунув значок в карман, Джош закрыл саквояж и отнес его вниз.
— Она была здесь, но сейчас ее и след простыл. Он бросил связку с ключами на конторку.
— А что, если она где-нибудь спряталась и ждет, когда вы уйдете? — нервно спросил клерк, затравленно озираясь.
— Она уехала. Я возьму ее саквояж в качестве вещественного доказательства.
— Как сочтете нужным. Я не хочу иметь с этим делом ничего общего.
— Вы не возражаете, если я оставлю свой и ее саквояжи у вас, пока буду осматривать город?
— Ага, я не буду спускать с них глаз.
Когда Джош был уже в дверях, портье испуганно окликнул его:
— Эй, мистер, а вы уверены, что она не рыскает где-нибудь поблизости?
— Клянусь жизнью…
— Мне нет дела до вашей жизни, мистер. Я беспокоюсь о своей собственной.
Джош вовсе не хотел, чтобы этот неотесанный деревенщина всю оставшуюся жизнь вздрагивал и оглядывался на малейший шорох.
— Эй, приятель, выкинь ее из головы. Эта женщина не та убийца с топором, она просто на нее здорово похожа. Да к тому же та не насмерть убила этого парня, а просто немного его пристукнула.
С этими словами Маккензи быстро вышел и направился отыскивать платную конюшню.
Там ему ничего не удалось выяснить. Владелец конюшни не видел женщину, изображенную на фотографии.
— Кто-нибудь уезжал от вас верхом или в коляске вчера вечером или сегодня утром?
— Нет. Как только что мне говорила моя дражайшая половина за завтраком, наш бизнес нищает, потому что нынче пошла мода гулять пешком.
— А как насчет почтового дилижанса?
— По понедельникам и пятницам на юг отходит почтовая карета ровно в шесть утра, а на север — по средам и субботам в десять.
— А ночью?
— Ничего. Вы можете по ним сверять часы, так они точно приезжают и уезжают. По поездам тоже, только они не все останавливаются в нашем захолустье. А так после десяти часов во всем Сэнд-Роке всю неделю не бывает никого постороннего, только местные жители.
— Ну ладно. Если она появится и попробует нанять лошадь или коляску, дайте мне знать.
Маккензи ни минуты не сомневался, что она этого не сделает. Но куда же она, черт ее подери, тогда делась?
Девушка не выезжала верхом ни прошлой ночью, ни утром, она не могла уехать в почтовом дилижансе, потому что он отходил вчера утром, а на утренний поезд она не могла сесть, потому что Джош сам сегодня приехал на нем, соскочив на ходу. Если рассуждать логически, девушка должна была быть в городе, но шестое чувство подсказывало Маккензи, что мисс Эмили Лоуренс уже давно нет в Сэнд-Роке.
Так размышляя, он бродил возле обеденного зала, дожидаясь, пока он откроется. Наконец Джош заказал бифштекс с яйцом и, когда официантка принесла еду, вынул фотографию Эмили и показал ей.
— У нее сейчас темные волосы. Не припомните, была ли она в вашем заведении?
— Провалиться мне на этом месте, если я ее не помню! Нет, она заплатила за обед сполна, но зато сбежала, прихватив с собой мою лучшую салфетку.
Какого черта ей это было надо, думал Джош, поедая завтрак.
Покинув обеденный зал, он направился в мелочную лавку. По опыту он знал, что большинство людей обязательно заходят в лавку, когда оказываются в незнакомом месте.
Скосив глаза, хозяин лавки внимательно изучал фотографию Эмили.
— Не-а, я такую не видал. Я бы точно запомнил такую красотку.
— Вы уверены? У нее сейчас должны быть черные волосы.
— И не сомневайтесь. Хорошенькая бабенка — она и есть хорошенькая бабенка, чернявая она или блондинистая. Была одна нездешняя здесь вчера, но это не та девица, что на этой карточке.
— Она что-нибудь купила?
— Ага, — ответил лавочник.
Джош подождал, прежде чем задать следующий вопрос:
— Так что же она купила? Старик лавочник нахмурился:
— Что-то не могу припомнить.
— Это что-то из одежды? Из еды?
— Вылетело из головы, хоть убей.
— Может быть, мыло или шампунь?
— Погоди-ка, дай подумать. Кажется, что-то насчет воды. Что за дырявая башка, ничего не держит! Да какая тебе разница? Это же не та барышня была.
Джош видел, что он ничего здесь не добьется, поэтому решил оставить расспросы.
— Ну, спасибо вам, сэр. Он повернулся к двери.
— Эй, погоди-ка, молодчик. Я теперь вспомнил. Эта девица купила армейскую фляжку.
— Фляжку?
— Я ж тебе говорю, что это насчет воды.
— Спасибо, старина, — произнес Джош и вышел из лавки. Совершенно очевидно, что этой женщиной была Эмили.
Он направился обратно в гостиницу. Саквояж, салфетка, фляжка? Все это кусочки какой-то головоломки, которые должны быть чем-то связаны. Девушка оставила его значок, точно зная, что он обнаружит его. Неужели она снова с ним играет?
Внезапно его озарила догадка. Все верно: она ушла отсюда пешком! Потому-то она и оставила здесь свой саквояж, взяла фляжку, чтобы у нее было куда налить воды, а в салфетку завернула какую-то еду. Теперь вопрос в другом — куда она могла отправиться пешком?
Ему не терпелось проверить свою догадку. Он поспешил к почтовой станции и выяснил там, каково расстояние между Сэнд-Роком и ближайшими городами. Он заключил, что вряд ли Эмили двинется на юг, потому что наверняка думает, что он будет преследовать ее именно в этом направлении. Остается запад или восток. Но там один город был в тридцати милях, другой — в пятидесяти. Следовательно, единственный город, реально достигаемый пешим порядком, — это Лас-Вегас, то самое место, откуда она только что скрылась. Но зачем ей возвращаться туда?
Джош усмехнулся. Он готов был биться об заклад, что именно туда она и отправилась.
— Ах ты, маленькая распутница, — пробормотал он.
Купив билет на северную почтовую карету, которая отходила в десять часов, Джош поспешил в гостиницу забрать саквояж.
Она умна, но и он больше не хочет быть дураком.
Глава 16
Уинслоу, Аризона
Эмили была чрезвычайно довольна собой. С тех пор как она два дня назад покинула Сэнд-Рок, все шло именно так, как она и намечала. Благодаря Розе девушка вернула себе естественный цвет волос и смогла выехать верхом из Лас-Вегаса так, что ее никто не заметил. А этот кофе, который она сейчас с таким удовольствием потягивает из маленькой чашечки, на вкус почти не отличается от того, что подавали в ресторанах Гарви. Но в них Эмили сейчас избегала появляться, поскольку предполагала, что именно там ее может искать Маккензи.
«Жизнь такова, какой ты сам ее делаешь», — философствовала она. Человек должен сам распоряжаться своей жизнью, иначе это за него сделают другие. Ей следовало давно уйти из дому вместо того, чтобы столько лет после смерти матери мучиться, подчиняясь отцу-деспоту. Теперь он может послать по ее следу всех Маккензи на свете! Эмили все равно, она сама хозяйка своей судьбы. Весь секрет в том, что нельзя ни при каких обстоятельствах терять голову. И нельзя позволять себя запугивать — никому, даже этим гнусным агентам Пинкертона. Особенно таким симпатичным, как Джош Маккензи. И раз уж она смогла перехитрить его, все остальные ей не страшны.
«Интересно, что этот ищейка Маккензи делает сию минуту?» — подумала Эмили. Она довольно усмехнулась про себя, представив, как он ездит по Техасу из города в город и везде показывает ее фотографию, а она тем временем сидит себе в этом уютном ресторанчике и наслаждается прекраснейшим кофе на свете. К западу от городка начинается Аризона. Сегодня вечером она сядет в почтовый дилижанс и будет ехать до тех пор, пока не наткнется на какой-нибудь небольшой городок, который ей понравится. Главное, чтобы можно было найти там работу.
Положив на стол монету в уплату за кофе, она встала, собираясь выйти. И тут же окаменела от изумления, увидев мужчину, стоявшего в дверях.
— Вот мы и снова встретились, мисс Лоуренс, — произнес Джош, приподнимая шляпу. Его губы растянулись в самодовольной улыбке, и, чувствуя, что хорошо потрудился, он опустил на пол свой саквояж.
Первым побуждением Эмили было попытаться тут же быстро проскользнуть мимо него, но он встал как раз на ее пути к двери. В отчаянии оглянувшись по сторонам, она увидела, что в обеденном зале, кроме них, находится всего один человек. Это был молодой мужчина, сидевший за столиком в углу. На вид ему было чуть больше двадцати лет. Он был такого же телосложения, как и Маккензи, так что, может быть, ему удастся уложить ее преследователя на обе лопатки, если Эмили обратится к нему за помощью. К тому же по всему было видно, что он заинтересовался тем, что происходит. Как раз в этот момент он внимательно разглядывал Джоша.
Эмили была чрезвычайно довольна собой. С тех пор как она два дня назад покинула Сэнд-Рок, все шло именно так, как она и намечала. Благодаря Розе девушка вернула себе естественный цвет волос и смогла выехать верхом из Лас-Вегаса так, что ее никто не заметил. А этот кофе, который она сейчас с таким удовольствием потягивает из маленькой чашечки, на вкус почти не отличается от того, что подавали в ресторанах Гарви. Но в них Эмили сейчас избегала появляться, поскольку предполагала, что именно там ее может искать Маккензи.
«Жизнь такова, какой ты сам ее делаешь», — философствовала она. Человек должен сам распоряжаться своей жизнью, иначе это за него сделают другие. Ей следовало давно уйти из дому вместо того, чтобы столько лет после смерти матери мучиться, подчиняясь отцу-деспоту. Теперь он может послать по ее следу всех Маккензи на свете! Эмили все равно, она сама хозяйка своей судьбы. Весь секрет в том, что нельзя ни при каких обстоятельствах терять голову. И нельзя позволять себя запугивать — никому, даже этим гнусным агентам Пинкертона. Особенно таким симпатичным, как Джош Маккензи. И раз уж она смогла перехитрить его, все остальные ей не страшны.
«Интересно, что этот ищейка Маккензи делает сию минуту?» — подумала Эмили. Она довольно усмехнулась про себя, представив, как он ездит по Техасу из города в город и везде показывает ее фотографию, а она тем временем сидит себе в этом уютном ресторанчике и наслаждается прекраснейшим кофе на свете. К западу от городка начинается Аризона. Сегодня вечером она сядет в почтовый дилижанс и будет ехать до тех пор, пока не наткнется на какой-нибудь небольшой городок, который ей понравится. Главное, чтобы можно было найти там работу.
Положив на стол монету в уплату за кофе, она встала, собираясь выйти. И тут же окаменела от изумления, увидев мужчину, стоявшего в дверях.
— Вот мы и снова встретились, мисс Лоуренс, — произнес Джош, приподнимая шляпу. Его губы растянулись в самодовольной улыбке, и, чувствуя, что хорошо потрудился, он опустил на пол свой саквояж.
Первым побуждением Эмили было попытаться тут же быстро проскользнуть мимо него, но он встал как раз на ее пути к двери. В отчаянии оглянувшись по сторонам, она увидела, что в обеденном зале, кроме них, находится всего один человек. Это был молодой мужчина, сидевший за столиком в углу. На вид ему было чуть больше двадцати лет. Он был такого же телосложения, как и Маккензи, так что, может быть, ему удастся уложить ее преследователя на обе лопатки, если Эмили обратится к нему за помощью. К тому же по всему было видно, что он заинтересовался тем, что происходит. Как раз в этот момент он внимательно разглядывал Джоша.