Ли Эйна. Обретенная любовь

   Подбородок Симоны дрожал, когда она попыталась улыбнуться в ответ:
   Посмотри, Эви. Как много крови он потерял. Он такой бледный. — Она коснулась рукой его лба и, нагнувшись, поцеловала в губы.
   Эви еще раз обняла ее, утешая, затем встала и, прихрамывая, направилась к плите.
   — Я вскипячу воду.
   Симона медленно поднялась, и начала снимать сапоги Сэма.
   Адам вернулся, ведя за собой лошадей. Он внес внутрь все вещи, и Симона тут же начала рыться в своих и достала нижнюю рубашку, чтобы разорвать ее на бинты.
   Она осторожно смыла кровь с лица и головы Сэма, в то время как Адам разрезал окровавленную одежду. Они с облегчением увидели, что пуля только слегка задела голову Сэма, однако рана сильно кровоточила.
   Пуля, попавшая в ногу, прошла навылет, не задев кость. Из этой раны также обильно вытекала кровь.
   Ранение плеча было наиболее серьезным. Пуля застряла внутри, и ее необходимо было удалить.
   — Потеряв слишком много крови, он очень ослаб. Рискованно пытаться сейчас вытащить пулю, — предостерег Адам. — Мы остановили кровотечение, и, если он выдержит, у нас будет возможность удалить ее чуть позже. Единственное, что мы можем сделать сейчас, так это держать его в тепле и молиться, чтобы ему хватило сил. Он не должен испытывать холод. Мы будем посменно дежурить, наблюдая за ним всю ночь.
   — В этом нет необходимости. Я буду с ним всю ночь, — настойчиво сказала Симона. Адам кивнул, понимая ее беспокойство. Спорить с ней сейчас было бесполезно.
   Так как Эви больше ничего не могла сделать для Сэма, она решила приготовить кофе и разогреть солонину с бобами.
   Симона взяла чашку горячего кофе, но отказалась от еды. Она оставалась рядом с Сэмом, постоянно наблюдая за ним.
   — Что произошло с бандитами? — спросила Эви, когда Адам перебинтовывал ей лодыжку. Закончив это дело, они оба сели на пол рядом с плитой и поели.
   — Они удрали и больше не вернутся. Посидев несколько минут в тишине, Эви спросила:
   — Как ты догадался, где искать нас?
   — Эта хижина обозначена на карте Бэйли по пути к его руднику.
   — Ты хочешь сказать, что у тебя есть копия карты?
   Сэм оставил мне ее.
   Эви в замешательстве нахмурилась.
   — Зачем он сделал это? Адам пожал плечами:
   — А почему бы нет? Это вполне логично. Он знал, что я буду беспокоиться о тебе. — Адам отставил свою тарелку в сторону. — Пойду позабочусь о лошадях и принесу еще дров для очага.
   Эви начала мыть посуду. К тому времени, когда Адам вернулся, она привела хижину в порядок, насколько это было возможно, и постелила мягкий тюфяк у огня.
   — Симона, может быть, приляжешь на несколько минут? Я послежу за Сэмом.
   — Нет. Ты и Адам ложитесь спать.
   — Эви права, Симона. Сейчас ничего больше нельзя сделать для него. Почему бы тебе не прилечь и не отдохнуть пару часов?
   — Потом, Адам. Сейчас я все равно не усну. Понимая, что дальнейшие уговоры не помогут, Адам лег на тюфяк.
   — Иди сюда, милая, отдохни немного. Эви неохотно села рядом с ним.
   — Я чувствую себя виноватой, собираясь спать, в то время как Симона дежурит около Сэма.
   — Эви, ты не можешь помочь ей. Она любит его и хочет все делать сама. Для нее это важно, пойми.
   Эви легла на спину, и Адам обнял ее, прижав к себе. Она прильнула к нему.
   — О Боже, Адам, я надеюсь, он выживет, — прошептала она.
   Адам заметил легкую блуждающую улыбку на ее лице.
   — Чему ты улыбаешься в такой момент?
   — Сэм тоже любит Симону, — тихо прошептала она. — Разве это не прекрасно?
   — Будет прекрасно, если он выкарабкается. В противном случае нас ждет трагедия.
   — Он выдержит, я знаю, — сказала она решительно, положив голову ему на грудь.
   Эви погрузилась в блаженное состояние, которое предшествует сну. Она думала о ребенке, которого носила в себе.
   — Я должна кое-что сказать тебе, Адам. Мы поговорим утром. — Она сделала глубокий вдох и уснула.
 
   Эви проснулась еще до рассвета и села на тюфяке. Адама нигде не было видно. Симона наконец уснула свернувшись калачиком рядом с Сэмом. Эви встала, чтобы укрыть ее и проведать Сэма. Симона плотно подоткнула одеяло вокруг него.
   Эви вышла наружу в поисках Адама и при тусклом свете луны двинулась вокруг мертвой лошади, которая застыла перед дверью хижины.
   Она сделала большой круг и прошла еще несколько ярдов, но внезапно остановилась, украдкой поглядывая на возвышающийся над землей холмик. Эви осторожно подошла к нему и наклонилась над предметом странной формы. Она отпрянула в ужасе, увидев мертвого человека, и бросилась прочь от трупа, но в панике наткнулась на другое тело и упала.
   Эви прижала ладонь ко рту, чтобы сдержать крик, и быстро вскочила на ноги. Оглядевшись по сторонам, заметила еще несколько мрачных фигур, лежащих на земле. Эви поспешила назад в хижину.
   Эви всю трясло, она едва сдерживала подступившую к горлу тошноту. Вскоре появился Адам с ружьем. При виде ее искаженного лица он с тревогой посмотрел на Сэма:
   — Это Сэм? Он… Эви покачала головой:
   — Нет… нет, это не Сэм. Адам привлек ее в свои объятия.
   — Тогда в чем же дело, милая?
   Эви на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь безопасностью в объятиях Адама. Странно, но они стали убежищем для нее. Он погладил ее по голове, как будто она была ребенком.
   — Скажи мне, Эви. Что тебя так напугало? Она с трудом выговаривала слова:
   — Я вышла, чтобы поискать тебя… и увидела… не только мертвую лошадь. Мертвые… мертвые человеческие тела… повсюду. И я… упала на одно из них, Адам.
   Он обнял ее еще крепче и прижался щекой к ее голове.
   — О Боже, Эви. Почему ты не позвала меня? Я вышел осмотреться, все ли в порядке.
   Эви еще крепче прижалась лицом к его груди.
   — Так много тел…
   — Все в порядке, малышка. Вспомни, здесь сражался настоящий стрелок.
   Эви немного расслабилась в его объятиях.
   — Да, я не подумала. Но это потрясло меня. — Она с болью взглянула на него. — Их так много.
   Адам понимающе взглянул на нее теплым взглядом.
   — Однако, слава Богу, Эви, среди них нет Сэма.
   Симона проснулась и села покачиваясь.
   — Что случилось, Эви?
   Адам отпустил ее.
   — Ничего, Симона, просто ей приснился страшный сон. Спи.
   Симона приложила руку ко лбу Сэма.
   — Он теплый, но жара нет. — Она обняла его и положила голову ему на грудь.
   Эви вернулась к тюфяку и наблюдала, как Адам подкладывает дрова в огонь.
   — Ложись спать, — сказал он. — Скоро рассветет. Нам нужны еще дрова. — Адам вышел из хижины.
   Глядя на огонь, Эви опустила голову, подперев ее коленями. Спать больше не хотелось. Адам прав. Весь предыдущий день был просто кошмаром, но можно надеяться, что все скоро кончится.
   Ее взгляд остановился на куче дров, и она вопросительно подняла голову. Адам заготовил дрова до того, как лег спать, и их оставалось еще очень много.
   Когда снаружи раздались звуки, Эви поняла, что это орудуют лопатой, а не топором. Все еще не веря в то, что произошло вчера, она лежала неподвижно, глядя на огонь и прислушиваясь к равномерному стуку лопаты.

Глава 24

   К утру о сражении напоминал только раненый человек, лежащий в хижине. Адам работал всю ночь, копая яму в отдалении, чтобы похоронить тела. Он даже оттащил подальше мертвую лошадь.
   Эви вышла наружу на солнечный свет и не увидела никаких последствий вчерашней кровавой бойни. Она спустилась к реке, которая протекала неподалеку от хижины, и присела на корточки, чтобы набрать ведро воды. Затем обрызгала лицо.
   Холодная и чистая речка брала начало высоко в снежных вершинах. Эви наклонилась и начала жадно пить бодрящую жидкость.
   — Не пей так много холодной воды, иначе заболит живот.
   Она взглянула вверх и с удивлением увидела стоящего над ней Адама. Ведь он спал, когда она вышла из хижины.
   — Это то, о чем я тосковала последние несколько недель, дорогой. Мне ужасно не хватало твоих указаний, что можно и чего нельзя делать. Сэм мог заменить тебя лишь наполовину.
   Адам рассмеялся и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
   — Я так и думал, потому что сам чертовски соскучился по тебе. — Он притянул ее в свои объятия и, наклонив голову, поцеловал в губы.
   Эви обняла его за шею и прижалась всем телом, возвращая ему поцелуй со всей страстью, которую накопила за последние недели.
   — Я соскучилась также и по этому, — сообщила она со вздохом.
   Адам снова поцеловал Эви, его руки прошлись по ее спине знакомым маршрутом, в то время как его поцелуй стал еще крепче. Когда он оторвался от ее губ, она по-прежнему прижималась к нему, обнимая за шею.
   — О, Эви, — глубоко вздохнул он, — бегство в эти места было самым чудовищным, самым глупым и своевольным поступком, какой ты когда-либо совершала.
   — Если, любовь моя, не обращать внимания на тот факт, что твои действия были просто безответственными.
   — Знаю, милая, и вовсе не горжусь ими. Но иногда люди загоняют себя в угол, в то время как для них открыта дверь.
   Все еще не отпуская его шею, Эви улыбнулась:
   — Это звучит весьма глубокомысленно, Адам, но, боюсь, сейчас слишком раннее утро для меня, чтобы понять смысл твоих слов. Тебе не кажется, что ты слишком все усложняешь?
   Руки Эви соскользнули с его плеч, и она села, прислонившись спиной к стволу огромного дуба. Адам опустился рядом.
   — Я люблю тебя, но не могу терпеть, когда ты не признаешь своей вины. Ты поступил нехорошо, Адам. Ты не имел права скрывать от меня правду о моем отце и брате.
   — Не спорю, Эви. Но у меня была причина.
   — Я уже не раз слышала твои оправдания и жалею, что слепо доверяла тебе. Теперь я хочу сама решать за себя.
   — А если я поклянусь тебе всеми святыми, что никогда больше не стану обманывать тебя, ты обещаешь, что не будешь убегать куда глаза глядят?
   Несколько секунд она смотрела на него, размышляя, можно ли доверять его словам.
   — Я верю тебе, Адам.
   — И обещаешь?
   — Извини, но обещать не могу. Пока.
   — Понимаю. — Адам сердито отвернулся.
   — Как только Сэм встанет на ноги…
   — Дорогая, надо смотреть правде в лицо. Сэм может и не выкарабкаться. Он очень тяжело ранен.
   — А я уверена, что выживет. Я верю в божественное предначертание, Адам, и в то, что ничего не происходит случайно. — Она сжала его руку своими ладонями. — Если бы я не покинула Сакраменто, Симона никогда не встретилась бы с Сэмом. И невозможно было изменить судьбу, когда вчера Сэм оказался здесь и на него напали бандиты. Но я уехала из Сакраменто, и Симона встретила Сэма. Затем, если бы я не пришла сюда с ними, Симона вчера осталась бы с Сэмом, и сегодня они оба были бы мертвы. А почему? Да потому, что ты не последовал бы за мной и не спас бы их. Понимаешь, что я имею в виду?
   Эви подняла кверху указательный палец, подчеркивая значение сказанных слов.
   — Вот почему я убеждена, что Сэм выживет. Если он умрет, то все предшествующие события окажутся бессмысленными. — Она откинулась назад с довольной улыбкой, убежденная в логичности своих рассуждений.
   — Моя милая жена, это самое упрощенное толкование судьбы из всех, что я когда-либо слышал. — Адам поднял руку, чтобы остановить Эви, увидев, что она хочет прервать его. — Но поскольку ты веришь, что все происходящее предначертано судьбой, то и моя ложь свершилась по Божьей воле.
   Адам самодовольно откинулся назад, уверенный, что загнал Эви в угол. Он старался не улыбаться, наблюдая за выражением ее лица, в то время как она искала подходящий ответ. И в конце концов сказала нахмурившись:
   — Мне надо подумать над этим.
   Адам снисходительно покачал головой и поднялся, прихватив ведро с водой. Возвращаясь в хижину, Адам одной рукой обнимал Эви за плечи.
   Войдя внутрь, они увидели, что Сэм пришел в себя. Симона поддерживала его голову, стараясь помочь ему глотнуть воды. Его глаза встретились с глазами Адама с молчаливой признательностью.
   — Этого я не ожидал. — Затем добавил со слабой улыбкой: — Я думал, ты никогда не появишься. Где ты пропадал столько времени, черт побери?
   Адам с облегчением увидел, что Сэм достаточно крепок, чтобы разговаривать.
   Понимаешь, приятель, я пропустил начало бала, но по крайней мере успел к последнему вальсу — Он наклонился поближе к нему. — Как ты себя чувствуешь, Сэм?
   — Как будто по мне прошло стадо буйволов. Голова кажется больше тела, а плечо горит, будто на нем разожгли костер.
   — В нем все еще торчит пуля, Сэм. Они посмотрели друг на друга, понимая, что предстоит тяжелое испытание. — Тогда надо удалить ее.
   — Ты потерял слишком много крови. Сначала хоть немного восстанови свои силы.
   — Да эта проклятая пуля как раз и высасывает мои силы. Сейчас самое подходящее время удалить ее. Адам мрачно кивнул:
   — Хорошо, в таком случае надо вскипятить воду. А тем временем выпей горячего кофе.
   Адам посмотрел на Эви и, пока она ставила на огонь два котелка воды, порылся в своей седельной сумке и достал бутылку виски.
   Сэм сел, прислонившись спиной к стене, и начал пить кофе из кружки, которую Симона подносила к его рту. Адам протянул ей бутылку, и она хотела налить спиртное в чашку.
   — Дай мне бутылку, мышка, — сказал Сэм нетерпеливо.
   — Нет, мой милый друг, сначала выпей кофе, — твердо потребовала Симона. Сэм подчинился, и она в конце концов дала ему бутылку, когда убедилась, что он выпил достаточно много из чашки.
   Эви наблюдала за ними, ожидая, когда закипит вода. Она разорвала на бинты оставшуюся часть нижней юбки Симоны.
   Когда вода была готова, Адам налил немного в таз.
   — Ты не захватила с собой какие-нибудь ножницы? — спросил он. Эви покачала головой.
   — Тогда придется воспользоваться моим охотничьим ножом. — Глаза Эви удивленно расширились, когда Адам вытащил из ножен на бедре нож длиной свыше фута. — Надо прокипятить лезвие.
   Эви осторожно взялась за рукоятку, изумленная тем, что Адам владел таким оружием, и опустила лезвие в кипящую воду.
   Адам намылил руки и начал усердно тереть их. Эви, глядя на кипящую воду, нарушила внушающую страх тишину:
   — Ты действительно… пользуешься им, Адам?
   — Нет, я ношу его только потому, что он очень подходит к моим штанам, — насмешливо сказал он, стараясь снять напряжение. — Это всего лишь нож, Эви. Без него нельзя ходить в горы.
   Эви в замешательстве покачала головой.
   Адам наклонился и прошептал:
   — Знаешь, милая, у меня есть для тебя еще много сюрпризов, когда мы останемся наедине в постели.
   Покраснев, она с негодованием посмотрела на него. Адам подмигнул ей с дьявольской улыбкой и отвернулся.
   Сэм выпил почти целую бутылку виски к тому моменту, когда Адам опустился на колени рядом с ним.
   — Я понял… у Инжун… не такой ликер. — Бессвязная речь Сэма и странная улыбка на лице ясно говорили о его состоянии.
   Несмотря на тревогу, Симона не могла удержаться от улыбки, встретившись взглядом с Адамом.
   — Это должно быть твоей белой кровью, Сэм, — согласился Адам.
   Сэм сделал еще глоток.
   — У… верен… ты будешь делать это… я ничего не почувствую.
   — Думаю, ты очень скоро поправишься, Сэм. — Адам подмигнул Симоне.
   Эви подошла к ним и ждала, чтобы передать Адаму нож. Симона взяла бутылку у Сэма. Адам приготовился к предстоящей работе, и, когда он склонился над Сэмом, взгляд его сделался очень серьезным.
   — В таких случаях говорят: «Мне причиняет это боль больше, чем тебе». Понимаешь, старина?
   Сэм взглянул на измученное лицо своей возлюбленной, взял ее руку и слегка пожал.
   — Нет, больше всего страдает моя мышка. — Глаза его закрылись, и голова упала на грудь. Он отключился.
   Симона осторожно уложила Сэма на тюфяк и дрожащими пальцами сняла компресс с его плеча. Рана была обширной. Ружейная пуля порвала значительную часть ткани. Пытаясь нащупать пулю, Адам начал зондировать отверстие кончиком ножа. Когда он обнаружил ее и вытащил нож, из раны полилась кровь. Эви вытирала ее, так что Адам мог продолжать свое дело. Он снова ввел кончик лезвия внутрь и попытался подцепить пулю, чтобы вытащить ее. Наконец после нескольких попыток ему удалось продвинуть кусок металла к отверстию раны. Затем с помощью лезвия ножа и пальцев Адам извлек пулю.
   Проверив, чтобы в ране не осталось ни одной ниточки от рубашки Сэма, он кивнул Симоне. Она вылила в рану остатки виски, после чего Адам приложил компресс, чтобы остановить кровотечение.
   — Хорошо бы еще сделать несколько стежков, чтобы закрыть отверстие. — Он вопросительно поднял бровь. — Кто из вас, леди, хочет заняться шитьем?
   Эви достала иголку с ниткой.
   — У меня чистые руки, я сделаю это.
   В ее руках несколько раз мелькнула тонкая стальная игла, когда она делала аккуратные стежки, соединяя разорванную кожу.
   Наконец Эви подняла голову и улыбнулась Симоне, которая, не проронив ни звука, следила за каждым ее движением. Взгляды женщин встретились, и Симона облегченно улыбнулась.
   Трудное дело было успешно завершено.
 
   Прошло несколько часов. Адам в конце концов убедил Симону, что Сэм не потерял сознание, а просто спит под действием виски. Несмотря на то что голова его все еще была горячей, он не бредил.
   Беспокоясь о Сэме, Симона уже два дня ничего не ела и почти не спала. После долгих уговоров Эви удалось увести подругу от постели Сэма, убедив ее, что он будет очень голоден, когда проснется.
   Симона всегда любила готовить, с того самого момента, когда впервые взбила тесто. Кухня была ее святая святых, местом, где она могла проявить свое мастерство и где чувствовала себя равной девушкам с хорошенькими личиками. Новый рецепт волновал Симону так же сильно, как и новое платье или драгоценная безделушка.
   А теперь в ее жизнь вошел Сэм Монтгомери, и искусство Симоны наполнилось новым смыслом. Оно стало проявлением любви.
   Напоминание о том, что Сэм скоро проснется и захочет есть, превратило робкую, застенчивую мадемуазель Симону Лиль в активную, уверенную, энергичную женщину, у которой появилось дело.
   — Адам, иди и подстрели оленя, — приказала она командирским голосом.
   Бедный Адам, который в этот момент поднес ко рту чашку кофе, закашлялся и пролил значительную часть горячей жидкости себе на рубашку.
   — «Иди и подстрели оленя»! Моя дорогая Симона, никто не может так вот просто выйти и «подстрелить оленя». Сначала надо выследить его. Олени не стоят около хижины и не ждут, когда их подстрелят.
   — Сколько времени это займет? — нетерпеливо спросила она.
   Адам неопределенно пожал плечами:
   — Может быть, две или три недели.
   Симона начала что-то очень быстро говорить по-французски, так что даже Эви не могла уследить за ней. Наконец женщина замедлила свою тираду, когда Адам предложил:
   — А как насчет пары форелей?
   — Пойдет. — Она быстро совершила маневр и бросилась в атаку.
   Симона взбивала, снимала пену, помешивала и жарила с такой скоростью, что Эви с открытым ртом едва успевала следить за ней. За Симоной в воздух поднимались клубы мучной пыли, когда она возбужденно двигалась по комнате. Хотя Адаму удалось поймать только одну рыбину, форель была мгновенно очищена и приготовлена. К вечеру, когда Сэм проснулся, его ждал королевский ужин.
   Он был слишком слаб с похмелья, чтобы есть.
   Возможно это привело бы в уныние менее твердую женщину, но не Симону Лиль. Облегчение от того, что ее любимый жив и проснулся, затмило разочарование, которое она испытала, когда он отверг плоды ее труда. Ничего, она приготовит еду завтра, когда он будет чувствовать себя лучше.
   Симона вернулась к своему дежурству у постели раненого.
   В этот вечер Эви и Адама, уже привыкших питаться бобами и солониной, угостили вкуснейшим луковым супом и жареной форелью под белым соусом.
   На следующее утро Сэм выглядел гораздо лучше. Он поел немного горячего бульона и выпил чашку кофе. Напряжение Симоны несколько спало вместе с лихорадкой Сэма. Взглянув на них в середине дня, Эви обнаружила, что они оба умиротворенно спят рядышком.
   Улыбнувшись, Эви вышла из хижины. Впервые после нападения бандитов она почувствовала себя совершенно расслабленной. Эви спустилась к Адаму, который сидел на берегу реки под большим дубом.
   — Они оба спят, как младенцы, — весело сказала она.
   Погруженный в свои мысли, Адам улыбнулся и встал. Они бесцельно побрели вдвоем. Адам решил, что настал самый подходящий момент высказать давно тяготившие его мысли.
   — Эви, как только Сэм поправится, я хотел бы, чтобы мы вернулись в Сакраменто.
   Эви предвидела этот разговор с того самого момента, как Адам появился здесь. Она остановилась и повернулась к нему.
   — Адам, неужели ты не понимаешь, что значит для меня встреча с отцом? Я должна поговорить с ним, посмотреть ему в глаза. Я еще не сказала Сэму, что мы брат и сестра, потому что хотела открыться сразу обоим. — Эви с умоляющим взглядом взяла руку Адама. — Я уже прошла столько, Адам. Пожалуйста, не возвращай меня теперь назад.
   Адам обнял ее.
   — Понимаю, милая, но, когда ты расскажешь им о себе, мы тут же вернемся в Сакраменто.
   Эви взглянула на него с сияющей улыбкой.
   — О, Эви, Эви, — прошептал он и склонил свою голову, не в силах больше сдерживаться.
   Его губы жадно прижались к ее губам, ища… находя… и наслаждаясь их сладостью. Поцелуй пробудил обоюдный огонь, охвативший их тела. Она обняла руками его шею и прижалась всеми своими мягкими формами к его мускулистой фигуре.
   Он осыпал поцелуями ее лицо и глаза до тех пор, пока его настойчивые губы не превратили тлеющий последние недели огонь во всепоглощающее пламя. Страсть привела их в состояние, когда время и пространство перестали существовать. На всем свете была только любовь.
   Они опустились на землю и судорожными движениями начали снимать одежду, отбрасывая ее в сторону. Ее затвердевшие груди вырвались наружу и встретились с его ртом. Эви застонала и ее тело неудержимо задвигалось.
   — Адам, — прошептала она сквозь конвульсивные всхлипывания и протянула руку к низу его живота. Ее пальцы начали возбуждать его с таким восторгом, что он уже не мог отличить экстаза от агонии.
   Он вошел в нее, и темп их вальса начал ускоряться, пока не достиг сокрушительной кульминации.

Глава 25

   Через неделю благодаря заботливому уходу Симоны Сэм достаточно окреп, чтобы продолжить путешествие. Прежде чем уйти, Адам нарубил дров и аккуратно сложил их для следующих усталых путников, которые могли найти убежище в этой хижине.
   — Хотелось бы знать, кто построил эту хижину? — задумчиво спросила Эви, оглядываясь назад, когда они тронулись в путь верхом.
   Адам пожал плечами, радуясь, что наконец-то они сдвинулись с места. Он всегда нервничал, когда приходилось где-то долго задерживаться.
   — Вероятно, какой-нибудь старатель, который застолбил участок где-нибудь поблизости.
   Глаза Эви удивленно расширились.
   — Ты хочешь сказать, что, возможно, мы сидели все это время на золоте?
   — Сомневаюсь, — усмехнулся Адам. — В таком случае старатель был бы все еще где-нибудь поблизости.
   — Если не умер, — вставила Симона, беспокойно поглядывая на Сэма.
   В этот вечер они разбили лагерь в роще, среди высоких стволов секвойи над обширным каньоном. Эви стояла, потрясенная величественным зрелищем. Казалось, высокая, покрытая снегом вершина горы касалась голубого неба. На противоположном склоне великолепный водопад резко срывался вниз, и на дне каньона глубиной примерно в милю превращался в быструю реку, которая несла свои воды по живописно изрезанному ущелью, заросшему гигантскими секвойями, соснами и елями.
   Когда Адам пошел искать Эви, он увидел ее, сидящую в торжественном благоговении. Она взяла его за руку и притянула, усадив рядом с собой. Здесь, в наступающих сумерках, на фоне величественной панорамы, она сообщила ему о ребенке, которого носила.
   Симона хотела подойти к ним, но отступила, увидев Адама, обнимающего Эви. Ее лицо тронула улыбка, и женская интуиция Симоны подсказала ей, что Эви выбрала именно этот момент, чтобы рассказать мужу о младенце. Она вернулась к костру и нежно улыбнулась Сэму сквозь слезы, которые увлажнили ее глаза.
 
   Теперь, зная о ее состоянии, Адам стал еще больше заботиться об Эви. Он усердно наблюдал за ней в течение следующих полутора дней, которые потребовались, чтобы добраться до рудника.
   Бэйли Монтгомери радостно приветствовал их, хотя был очень удивлен появлением всех четверых. Старик не показал виду, что заметил нечто необычное в затянувшихся объятиях Эви.
   После обмена приветствиями Адам и Сэм, не тратя времени, начали обследовать рудник Бэйли. Он был расположен у подножия большой скалы, местами заросшей кустами толокнянки и отдельными елями. Бэйли соорудил неподалеку от реки грубый деревянный лоток для промывания породы, которую добывал.
   Ему удалось намыть несколько унций драгоценного металла, однако процесс рытья и очистки твердой породы, с дальнейшей переноской ее к воде, был очень медленным и трудоемким. По его собственному признанию, большую часть золота он намыл кастрюлей непосредственно из реки.
   После полного исследования этого трудоемкого процесса, Адам покачал головой:
   — Боюсь, ты не скоро разбогатеешь, Бэйли. Бэйли не сдавался:
   — Я еще не напал на материнскую жилу, но она здесь, сердцем чувствую и скоро доберусь до нее.
   Адам не стал спорить со стариком, в конце концов это его дело. Он лишь надеялся, что Сэм и Симона не станут тратить время на бесплодные надежды. Они были ему небезразличны, но молодые люди сами должны принять решение.