Страница:
— Всем доброе утро! Какой чудесный день, право же! Даав встал рядом со своим братом и поклонился, воплощая собой грацию и приветливость.
— Тетя Петрелла, как чудесно видеть вас такой отдохнувшей! Я пришел поговорить с гостьей. Она в доме?
— Была в столовой, — ответила ему Петрелла почти невежливо, — когда ее видели в последний раз.
— Тогда я пошел в столовую! — Он повернулся и схватил Эр Тома за руку. — Доброе утро, милый! Ты нашалил?
Эр Том рассмеялся. Даав с улыбкой поднял руку, которую держал, и наклонил голову, чтобы поцеловать палец, на котором совсем недавно было надето кольцо мастер-купца.
— Держись, мой хороший, — мягко сказал он. А потом он отпустил руку брата и исчез в доме.
— Еще один невоспитанный ребенок! — недовольно огрызнулась Петрелла и махнула рукой. — Оставь меня, — приказала она сыну. — И не забывай о своем слове!
Энн поставила кофейную чашку и радостно перевела взгляд на тень, промелькнувшую в двери столовой.
Увы, этой тенью был не Эр Том, возвращающийся после разговора с матерью, а названый брат Эр Тома. Она поспешно встала и приветственно поклонилась ему, но, видимо, на ее лице все-таки отразилась какая-то тень разочарования.
— Ах, это всего лишь Даав! — воскликнул сей господин, стремительно встав в позу, выражающую отчаяние, а потом ответно поклонился ей. — Доброе утро, профессор.
Это было так похоже на драматические сцены, которыми Джерзи сопровождал все действия в те дни, когда был особенно маниакально настроен, что она отреагировала вполне оправданным смехом.
— Но мы, кажется, договорились, чтобы я была не профессором, а Энн! — запротестовала она.
— Ах, мои ужасные манеры! — печально посетовал он, и Энн ухмыльнулась.
— Если вы ищете Эр Тома, то его матери понадобилось поговорить с ним на…
— Да, я их видел, — прервал ее Даав, отставляя модальность общения двух взрослых людей и переходя на земной. — Но я пришел, чтобы поговорить с вами. У вас найдется полчаса? — Он наклонил голову. — Дальше по коридору есть комната, где нам никто не помешал бы.
— Весь дом полон комнат, где людям никто не мешает, — отозвалась она, медленно выходя из-за стола.
— Вы осмотрели весь особняк Треалла Фантрол? Тогда вы должны были совершенно обессилеть.
Он с поклоном пропустил ее в двери впереди себя.
— Только уголок, наверное. — Она вздохнула. — Я совершенно запуталась. Не уверена даже, что мне удастся снова отыскать комнату с омнихорой.
— Так вы ее видели, — пробормотал он. — Ну и как вы нашли омнихору?
— Она великолепна! — честно ответила Энн. — Лучшей нет даже в Академии музыки на Земле.
Он бросил на нее быстрый взгляд из-под ресниц. Этот прием был у него общим с Эр Томом, иначе Энн ни за что бы этого не заметила.
— Интересно, а вы были в Академии музыки на Земле?
— Я два года училась там по гранту, — ответила она невыразительно. — На третий год фонды закончились, а моя семья никак не могла…
Она пожала плечами, не договорив.
— Я вернулась домой, окончила колледж, получила стипендию и занялась научной работой.
«В рекордные сроки», — мысленно договорила она. Ею двигало горе из-за того, что она лишилась своей первой любви, музыки, но она была полна решимости преуспеть во второй и училась, отбросив все. Даже — в особенности — дружеские отношения…
— Понимаю, — сказал Даав, заводя ее в небольшую комнату и закрывая за ними дверь. Он приглашающе махнул рукой в сторону двух невероятно пышных и даже немного потертых мягких кресел. — Садитесь, пожалуйста. Можно налить вам вина?
— Спасибо. Белого, пожалуйста.
Выбранное ею кресло оказалось дивно удобным: сиденье было достаточно широким для ее бедер, высокая спинка обхватила плечи, а ножки были настолько высокими, что ей почти не пришлось убирать ноги назад.
Даав уселся напротив нее, поставив две рюмки на невысокий столик между креслами.
— Ну вот. — Он откинулся на спинку кресла. — У меня есть вопросы, на которые необходимо получить ответы. Поверьте, я никоим образом не желаю вас огорчать или ранить. — Он улыбнулся. — Если бы я такое сделал, то Эр Том вручил бы мне мои уши на подносе. Она рассмеялась:
— Да, ну еще бы!
— О, вы так не считаете? Но, конечно же, его долг требует охранять покой будущей супруги!
— Будущей… О! — Она покачала головой. — Эр Том рассказал вам, что просил меня заключить с ним брачный контракт. Я ему отказала. И если он вам об этом не говорил, то ему следовало бы это сделать.
— Говорил, — мягко отозвался Даав.
— Тогда что… — Она нахмурилась, вглядываясь в узкое лисье лицо. — Я не понимаю.
— А! — Он пригубил вино, рассматривая Энн поверх края рюмки. — Могу ли я узнать, — произнес он в конце концов, — каковы ваши намерения в отношении моего брата?
Она и сама этого не знала. Было совершенно ясно, что ей придется от него отказаться. И скоро. К несчастью, было не менее ясно, что отказ от него равносилен тому, чтобы вырвать у себя из груди живое сердце.
Энн потянулась за своей рюмкой и оттянула время ответа, отпив вина. Но и вернув рюмку на стол, она ничуть не приблизилась к ответу.
— А нам не следует, — спросила она, бросая быстрый взгляд на лицо Даава, — вести этот разговор на… высоком лиадийском?
— Безусловно, если так вам будет спокойнее, — с готовностью согласился он. — Но я нахожу земной таким свободным. Вы со мной не согласитесь? Нет нужды перебирать десяток модальностей в поисках нужного нюанса…
Она ухмыльнулась.
— Мне просто показалось, что раз уж я, похоже, говорю с делмом…
— О, опять мои ужасные манеры! Делм, этот чопорный тип, пока остается в стороне. Вы разговариваете с Даавом йос-Фелиумом, который выступает от лица брата, попросившего меня побеседовать с вами.
— Относительно моих намерений?
Черт подери этого мужчину, тогда почему он не спросил у нее сам?
— Или ваших чувств, — пробормотал Даав. Он наклонил голову набок. — Это нахальство, я понимаю. Увы, я всегда был нахальным типом. А мой брат мне очень дорог.
Она подняла взгляд, тронутая его прямотой.
— Ну что ж, — с горькой иронией сказала она, — он мне тоже очень дорог. Не знаю, как мне удастся терпимо попрощаться с ним в конце моего отпуска…
Она покачала головой.
— Мне не следовало лететь на Лиад. Теперь я это вижу. Просто дело в том, что он… он приехал, чтобы меня найти. Меня! У него были неприятности… — она улыбнулась, вспомнив, как это выразил сам Эр Том, — …затруднения. И я довольно глупо решила, что могу помочь…
Она отвела взгляд.
— Нет ничего глупого, — мягко возразил Даав, — в желании помочь другу.
— Да, но мне следовало обо всем подумать, — отозвалась она, кусая губы. — Естественно, вы, или его мать, или… другие друзья были бы для него большей помощью, чем… чем землянка.
Она подняла взгляд, чтобы встретиться с черными глазами Даава.
— Я ему здесь только мешаю, в чем бы ни состояла его проблема. Но ему хотелось, чтобы делм сосчитал Шана… Это было так важно… А потом я получила известие от ассистентки почтенного йо-Керы, и… О, казалось, что все складывается одно к одному! Шана посчитают… это было такой малостью… ассистентка моего друга получит нужную помощь, и…
Она замолчала, судорожно сглотнув внезапно подступившие слезы.
— И вы поможете Эр Тому выпутаться из его затруднений, — закончил за нее Даав. Наступило недолгое молчание. — Вы не думали о расставании?
Она грустно засмеялась.
— Вначале я была готова — я ожидала, что он улетит. Конечно, ему пришлось бы улететь, я это понимала. Но он остался, и все настаивал, чтобы мы полетели на Лиад, а я все твердила, что мы с Шаном останемся на Университете…
Она покачала головой.
— Настоящий базар. И все понапрасну. Конечно, Эр Том настоял на своем. Это будет мне уроком: не пытайся переспорить мастер-купца! И чем дольше мы были вместе, тем меньше я думала о расставании. Он был со мной, и я его любила. Теперь — гораздо сильнее, намного сильнее, чем… чем раньше. — Она опустила глаза на стиснутые на коленях пальцы, вздохнула и снова подняла голову. — Вы это хотели узнать?
Даав смотрел на нее странно пристальным взглядом.
— А вы не думали о союзе спутников жизни? — спросил он. Энн нахмурилась.
— Я — землянка.
— А жена-землянка обязательно должна оказаться обузой, — сухо прокомментировал он. — И все же, если бы он предложил союз спутников жизни..,
— Нет. — Она решительно покачала головой. — Нет, я не могу допустить, чтобы он сделал такое. Нет… никакой необходимости, чтобы он шел на такую… Я смогу… смотреть на него с сухим лицом, когда придет время отлета.
— Сможете?
Его голос звучал очень тихо, одна бровь резко выгнулась. Энн посмотрела на него в упор, ощущая, что у нее сжимается грудь.
— Да, смогу, — заявила она с уверенностью, которой отнюдь не чувствовала. — В конце концов такое уже один раз было.
— Я действительно могла бы вернуть ему его кольцо, — отрывисто сообщила племяннику Петрелла. — Он знает, что должен сделать, чтобы его заработать.
— Да. Однако подумайте только, какие пересуды начнутся среди тех, кому нечем себя занять, если только он появится в Солсинтре без него! — попросил Даав.
— У Эр Тома нет оснований отправляться в город.
Даав изумленно воззрился на нее.
— У него есть все основания это делать! — воскликнул он. — Обычные требования его работы заставят его побывать в Солсинтре и порту несколько раз за дюжину дней! — Он заставил себя перестать расхаживать по комнате. — Если, конечно, вы не освободили его и от нее тоже?
— Конечно, нет! — с чувством оскорбленной невинности заявила она. — Только Торговая Комиссия может освободить мастер-купца от его обязанностей.
— Тетя Петрелла, — проговорил он спустя секунду с достаточно убедительным, хотя и очень хрупким спокойствием, — если вы считаете, что Эр Том не будет исполнять своих обязанностей только потому, что вы пожелали, чтобы он не носил знак своего ранга, то вы очень странно представляете себе его характер.
— Спасибо! — огрызнулась она. — Я пожелала преподать ему урок послушания, сударь, как и говорила тебе вчера вечером. И ты в это вмешиваться не будешь.
— Вы сочли нужным опозорить мастер-купца Клана перед всем космопортом и утверждаете, что меня это не касается? Тетя…
Она стукнула по полу палкой.
— Я не допущу, чтобы он толковал Кодекс в свою пользу!
Даав застыл, устремив на нее широко открытые глаза.
— А разве он не для того существует?
Петрелла гневно посмотрела на него. Ее худая грудь вздымалась от возмущения, руки словно птичьи когти сжимали ручку палки.
— Я могу прямо сейчас скончаться у тебя на глазах, — мрачно заявила она, — и оставить тебе в качестве тоделма бестолкового непокорного мальчишку. И ты этого заслуживаешь.
— А мне не нужен прибитый пес! — крикнул Даав, посылая к чертям самообладание и мягкие речи. — Мне нужны ум, зоркий взгляд и преданность долгу. Как и моей матери до меня! И я заявляю вам сейчас, сестра Чи, если вы сломаете Эр Тома йос-Галана, то вы уничтожите Клан Корвал! Она дернулась в кресле так, словно он ее ударил, судорожно набрала воздуха, сама не зная, для какого ответа… Слишком поздно. Даав исчез.
Глава двадцать пятая
— Мастер-купец бел-Тарда, — объявил у двери господин пак-Ора. — Юный господин Пат Рин йос-Фелиум.
Петрелла с плохо скрытым нетерпением оторвала взгляд от бумаг на своем столе. Люкен, по виду которого сразу можно было понять, что он торгует коврами, пересек комнату, ведя за руку темноволосого мальчика примерно шести стандартных лет от роду.
Мужчина адресовал ей поклон родича, в котором ощущался некий трепет. Поклон мальчика — ребенка Старейшине Клана — был полон важности и тщания. Он выпрямился, переложил коробку, перевязанную яркой лентой, из левой руки в правую и повернул к Петрелле лицо с резкими чертами и недоверчивыми карими глазами.
— Добрый день, Люкен, — проговорила Петрелла, наклоняя голову. Ради мальчика она прибавила к кивку и улыбку. — Добрый день, Пат Рин.
— Добрый день, двоюродная бабушка, — вежливо отозвался Пат Рин, но на его губах и в глазах не было и подобия улыбки.
Подавив вздох, она перевела взгляд на мужчину, который производил впечатление нервного ерзанья, хоть и стоял почти до боли неподвижно.
— Ну, Люкен? Какие обстоятельства я должна восхвалить за то, что имею возможность видеть твое лицо?
Лицо, которое она упомянула — прямое, честное и обычно добродушное, — потемнело от смущения.
— Мальчик пришел сделать подарок своему новому кузену, — сказал он, легко прикасаясь к худенькому плечу Пат Рина и бросая на Петреллу взгляд, полный уважительного трепета. — Как того пожелала бы его мать в соответствии с Кодексом и родственной заботой.
Видимо, пикантность точки зрения, приписавшей Карин йос-Фелиум способность пожелать, чтобы ее наследник имел хоть какие-то отношения с не по правилам появившимся ребенком с прискорбной родословной, избавила Люкена от выволочки, которую он столь явно ожидал. Петрелла удовлетворилась вздохом и замечанием относительно того, что новости распространяются быстро.
Люкен повел плечами.
— В чтении газеты нет ничего сложного, — отозвался он. — Делаю это каждое утро, пока пью чай.
Петрелла, которая этим утром впервые изменила своей привычке читать газету за завтраком, посмотрела на него с открытым изумлением.
— Ты хочешь сказать мне, что в утреннем выпуске есть объявление о рождении Шана йос-Галана? — вопросила она.
Люкен явно встревожился, но отступать не стал.
— Прямо на первой странице, в колонке «Приняты». — Он прикрыл глаза и чуть нараспев прочитал по памяти: — Принят Корвалом, Шан йос-Галан, сын Эр Тома йос-Галана, Клан Корвал, и Энн Дэвис, Центральный Университет. Он открыл глаза.
— Вот и все. Я еще подумал: как просто.
— Вот именно: просто шедевр простоты, — процедила Петрелла сквозь зубы. Добавить что-то еще ей помешало появление сына, который вошел без доклада, наконец облачившись в дневную одежду.
— Люкен! Рад встрече, кузен. — В голосе Эр Тома, как и в поклоне, была искренняя теплота. Улыбнувшись, он протянул лишенную кольца руку. — Привет, Пат Рин. Я рад тебя видеть.
Напряженное личико чуть заметно разгладилось, и Пат Рин отошел от своего приемного отца, чтобы пожать протянутую руку.
— Привет, кузен Эр Том. — Он поднял нарядную коробку. — У нас подарок для кузена Шана.
— Это очень мило, — ответил Эр Том не менее серьезным тоном. — Не отвести ли мне тебя к нему, чтобы ты мог его вручить?
Пат Рин медлил, оглянувшись через плечо на своего приемного отца.
— Конечно, ты будешь рад возможности познакомиться со своим юным кузеном, — мягко подсказал ему Люкен, и Пат Рин перевел свой серьезный взгляд обратно на Эр Тома.
— Спасибо. Я буду рад познакомиться с моим новым кузеном.
— Хорошо. Тогда я прямо сейчас тебя к нему отведу. С позволения моей матери…
Он уважительно поклонился в ее сторону, взмахом руки позвал с собой Люкена и двинулся к двери. Петрелла сжала подлокотники кресла.
— Эр Том!
Он повернул голову. На все еще бледном лице лиловые глаза оставались бесстрастно вежливыми.
— Да, матушка.
— Объявление о принятии твоего ребенка, — сказала она, заставляя себя говорить спокойно, — появилось в утреннем выпуске газеты.
— А! — тихо отозвался он и, заметив, что она ждет продолжения, добавил: — Это, должно быть, рука Делма.
— Понятно, — сказала Петрелла и повернулась обратно к столу, позволяя ему уйти.
Он как раз закончил анализировать срочные дела дня и подумывал о том, не забраться ли на Дерево. Когда он усядется на платформе, которую они с братом построили еще в детстве, а мир внизу будет сведен до должной незначительности, когда его окружит благосклонное присутствие Дерева — тогда он сможет результативно обдумать проблему Эр Тома.
И он отодвинулся от стола и уже прошел полкомнаты, когда услышал за дверью тихий звук шагов дворецкого и приостановился, склонив голову набок и гадая…
А в следующую секунду его ждала радость.
Господин пел-Кана поклонился от двери.
— Лейтенант разведки сел-Иприт! — доложил он и отступил, чтобы она могла пройти внутрь.
— Олвен!
Даав с улыбкой пошел ей навстречу. Господин пел-Кана тактично удалился, закрыв за собой дверь.
Она была в кожаном костюме, словно только что прилетела, и бережно несла в обеих руках небольшой горшочек с каким-то растением. Подняв взгляд, она ответила на его улыбку, хотя и не так радостно, как обычно, а потом прошла мимо, чтобы поставить горшок на стол.
Даав наблюдал за ней, вдруг ощутив холод.
— Олвен?
Она повернулась от стола и бросилась к нему, крепко обхватив руками за пояс и прижавшись щекой к его груди.
Она была нежной и привычной и согревала его внезапно похолодевшее тело. Даав прижал ее к себе, потершись щекой о ее волосы.
Какое-то время они стояли неподвижно, и оба молчали, а потом она чуть пошевелилась, и ее мышцы напряглись, словно она собиралась отстраниться.
Он ослабил объятия, но не выпустил ее. Олвен вздохнула и теснее прижалась к нему.
— Чудесная новость, старый друг, — проговорила она так тихо, что он едва расслышал ее слова. — Меня направляют на работу.
— А!
Он закрыл глаза, остро наслаждаясь шелком ее волос, а потом заставил себя медленно вздохнуть.
— Когда ты улетаешь?
— Сегодня днем. — Ее руки сжались до боли, а потом она отпустила его и сделала шаг назад, подняв руку, чтобы мимолетно прикоснуться к его щеке. — Счастливо тебе, Даав.
Он поймал ее руку и поцеловал кончики прохладных пальцев.
— Хорошего взлета, Олвен. Береги себя.
— Как всегда, — отозвалась она, что было их давней шуткой.
Он проводил ее до дверей, а потом смотрел, как она идет по дорожке и садится в машину.
Когда звук мотора стал неслышен, он вернулся к себе в кабинет, проследив, чтобы дверь за ним полностью закрылась.
Нубиат стоял на его письменном столе, там, куда она его поставила. Он содрогнулся и склонил голову, задыхаясь. Поднятые ладони закрыли его лицо, хотя здесь никто не мог бы увидеть, как он плачет.
— Это, конечно, не мое дело, — пробормотал Люкен так тихо, что его мог слышать только Эр Том. Они шли по коридору рядом, а Пат Рин сильно их опередил. — И ты можешь не трудиться выдирать у меня волосы, если мне положено ничего не замечать. Но мне интересно, что случилось с твоим кольцом.
Эр Том выгнул бровь.
— Мой Тоделм взял его на хранение, — мягко ответил он и улыбнулся. — А дальше ты рискуешь своей шевелюрой, кузен.
— Спасибо за предупреждение, — откликнулся старший родич с добродушием, которое завоевало ему немало друзей как в порту, так и в самой столице.
— Объявление в газете стало для меня неожиданностью, — признался он. — Кстати, прими мои поздравления! Но когда я в последний раз слышал что-то по этому вопросу, йос-Галаны рассчитывали получить твоего наследника от Нексона.. — Он бросил на Эр Тома быстрый взгляд. — Не то чтобы это было моим делом, конечно!
Эр Том рассмеялся.
— Бедняга Люкен! Мы тебя обижаем?
— Ну, — честно ответил его собеседник, — вы с Даавом в щенячьем возрасте были довольно неотесанными. Удивительно, как это вас не утопили, пока вы были юнцами. Хотя, — поспешно добавил он, словно опомнившись, — насколько я знаю, это относится к большинству юнцов.
— А став взрослыми, мы ежедневно дерем тебе патлы, — пробормотал Эр Том, — а вместо извинений натравливаем на тебя Карин.
— Нет, — возразил Люкен, начиная подниматься по лестнице. — Нет, я не хочу представлять дело именно так. Даав часто нас навещает, знаешь ли. Они с мальчиком привязаны друг к другу. И теперь, когда он ушел из Разведки и принял Кольцо, я нахожу его гораздо более легким в общении. А ты… ты всегда был рассудительным, кузен, а если временами и бывал резким, то, несомненно, я того и заслуживал. Я ведь не слишком умен, а вам, людям сообразительным, нелегко иметь дело с нами, тугодумами. Вот Карин…
Люкен вздохнул, глядя на ребенка, который шел впереди, такой не по-детски серьезный.
— Мальчик делает шаги вперед, — проговорил он после паузы. — Кошмары прошли… ну, почти. — Его губы сжались плотнее. — У меня крепкие плечи. Карин йос-Фелиум может делать со мной что хочет, если только это купит ребенку покой.
Эр Том положил руку на плечо кузена и легко его сжал.
— Спасибо тебе, кузен.
— А? — Люкен удивленно улыбнулся. — Не стоит благодарности. Но спасибо, конечно. — Он передернул плечами. — Между вами двумя и Карин всегда была огромная разница. Вы оба — добрые и не причиняете боль ради удовольствия сделать больно. Тут он повысил голос:
— Эй, парнишка, дорогой, ты прошел нужную дверь! Шедший впереди них Пат Рин повернулся и медленно пошел обратно, держа подарок обеими руками.
Эр Том приложил ладонь к замку детской и с поклоном пропустил своих родичей внутрь.
— Лови!
Энн бросила ярко-розовый мягкий мячик высокой медленной дугой.
Шан с громким хохотом попытался его поймать, мяч отлетел от его пальцев, и он с хихиканьем бросился его догонять по длинной комнате.
Энн отбросила волосы с лица и захлопала в ладоши, когда сын догнал мячик и высоко его поднял.
— А теперь бросай обратно! — воскликнула она, подняв руки над головой.
— Лови, ма! — крикнул ее сын и бросил мяч. Попытка оказалась недурной, хотя мячик и должен был упасть с недолетом. Энн бросилась на колени и вытянула руки, пытаясь его поймать, — и повернула голову на перелив дверного сигнала, забыв об игре.
— Мирада!
Шан сломя голову кинулся отцу на шею, не обращая совершенно никакого внимания на двух гостей, пришедших вместе с ним.
Эр Том подхватил Шана и бурно обнял.
— Ну-ка, мой храбрец!
Рядом с ними старший из гостей — мужчина лет сорока пяти с песочного цвета волосами и открытым добродушным лицом — сжал губы и положил руку со скромным набором колец на худенькое плечо своего спутника. Энн улыбнулась мальчику с личиком лисенка и получила в ответ серьезный взгляд широко открытых карих глаз.
— Играть в мячик, Мирада! — приказал Шан, когда Эр Том поставил его на пол.
— Никоим образом, — негромко отозвался он. — Ты должен поклониться своим кузенам.
Повернув голову, он поймал взгляд Энн и одарил ее такой улыбкой, что она едва удержалась, чтобы не упасть.
— Энн, это — мои кузены, Люкен бел-Тарда и Пат Рин йос-Фелиум. Кузены, я хочу представить вам профессора филологии Энн Дэвис, мать моего ребенка и гостью Дома.
— Мое почтение, филолог. — Поклон Люкена бел-Тарды на секунду ее озадачил, но потом она поняла: он выражал почтение к Родителю ребенка Клана. — Я рад с вами познакомиться.
— Я тоже рада познакомиться с вами, Люкен бел-Тарда.
Для поклона Родителю ребенка Клана установленного соответствия не было, так что Энн избрала обращение двух взрослых, что было достаточно теплым, но не подразумевало никаких поспешных выводов относительно меланти Люкена бел-Тарды.
— Ну, это очень мило с вашей стороны, — отозвался он с нескрываемым удовольствием, а потом ласково сжал плечо мальчика. — Поклонись гостье, дорогое дитя.
Поклон гостю был выполнен со взрослой четкостью и быстротой.
— Счастливо вам погостить, филолог Дэвис, — произнес глуховатый мальчишеский голос, но карие глаза продолжали настороженно ее оценивать.
Энн адресовала ему поклон, выражающий почтение к ребенку Семейства, и, выпрямляясь, улыбнулась ему.
— Вы, должно быть, мальчик Даава, — мягко сказала она.
Пат Рин мотнул головой.
— Прошу извинения у леди, — быстро проговорил он, — но я наследник Карин йос-Фелиум.
— Но он действительно похож на дядю, — добавил Люкен, ероша темные волосы мальчика с небрежной теплотой и адресуя Энн невинный взгляд серых глаз. — Его мать тоже темноволосая. Не сомневаюсь, что вы вскоре с ней познакомитесь. Леди Карин не из тех, кто манкирует своими обязанностями.
— Я с радостным нетерпением жду знакомства с ней, — отозвалась Энн, как и требовали приличия, и недоуменно заметила, как он заморгал.
— А перед вами, — мягко вмешался Эр Том, — Шан йос-Галан. Шан-сын, это — твои кузены Люкен и Пат Рин. Поклонись им, пожалуйста.
Шан нахмурил брови, пытаясь разобраться в лиадийских словах.
— Шанни, — подсказала ему Энн на земном, — поклонись своим родственниками и скажи им «привет».
После еще одной короткой заминки он сделал поклон, не имеющий отношения ни к какой модальности. Выпрямившись, он расплылся в улыбке и адресовал им жизнерадостно:
— Тетя Петрелла, как чудесно видеть вас такой отдохнувшей! Я пришел поговорить с гостьей. Она в доме?
— Была в столовой, — ответила ему Петрелла почти невежливо, — когда ее видели в последний раз.
— Тогда я пошел в столовую! — Он повернулся и схватил Эр Тома за руку. — Доброе утро, милый! Ты нашалил?
Эр Том рассмеялся. Даав с улыбкой поднял руку, которую держал, и наклонил голову, чтобы поцеловать палец, на котором совсем недавно было надето кольцо мастер-купца.
— Держись, мой хороший, — мягко сказал он. А потом он отпустил руку брата и исчез в доме.
— Еще один невоспитанный ребенок! — недовольно огрызнулась Петрелла и махнула рукой. — Оставь меня, — приказала она сыну. — И не забывай о своем слове!
Энн поставила кофейную чашку и радостно перевела взгляд на тень, промелькнувшую в двери столовой.
Увы, этой тенью был не Эр Том, возвращающийся после разговора с матерью, а названый брат Эр Тома. Она поспешно встала и приветственно поклонилась ему, но, видимо, на ее лице все-таки отразилась какая-то тень разочарования.
— Ах, это всего лишь Даав! — воскликнул сей господин, стремительно встав в позу, выражающую отчаяние, а потом ответно поклонился ей. — Доброе утро, профессор.
Это было так похоже на драматические сцены, которыми Джерзи сопровождал все действия в те дни, когда был особенно маниакально настроен, что она отреагировала вполне оправданным смехом.
— Но мы, кажется, договорились, чтобы я была не профессором, а Энн! — запротестовала она.
— Ах, мои ужасные манеры! — печально посетовал он, и Энн ухмыльнулась.
— Если вы ищете Эр Тома, то его матери понадобилось поговорить с ним на…
— Да, я их видел, — прервал ее Даав, отставляя модальность общения двух взрослых людей и переходя на земной. — Но я пришел, чтобы поговорить с вами. У вас найдется полчаса? — Он наклонил голову. — Дальше по коридору есть комната, где нам никто не помешал бы.
— Весь дом полон комнат, где людям никто не мешает, — отозвалась она, медленно выходя из-за стола.
— Вы осмотрели весь особняк Треалла Фантрол? Тогда вы должны были совершенно обессилеть.
Он с поклоном пропустил ее в двери впереди себя.
— Только уголок, наверное. — Она вздохнула. — Я совершенно запуталась. Не уверена даже, что мне удастся снова отыскать комнату с омнихорой.
— Так вы ее видели, — пробормотал он. — Ну и как вы нашли омнихору?
— Она великолепна! — честно ответила Энн. — Лучшей нет даже в Академии музыки на Земле.
Он бросил на нее быстрый взгляд из-под ресниц. Этот прием был у него общим с Эр Томом, иначе Энн ни за что бы этого не заметила.
— Интересно, а вы были в Академии музыки на Земле?
— Я два года училась там по гранту, — ответила она невыразительно. — На третий год фонды закончились, а моя семья никак не могла…
Она пожала плечами, не договорив.
— Я вернулась домой, окончила колледж, получила стипендию и занялась научной работой.
«В рекордные сроки», — мысленно договорила она. Ею двигало горе из-за того, что она лишилась своей первой любви, музыки, но она была полна решимости преуспеть во второй и училась, отбросив все. Даже — в особенности — дружеские отношения…
— Понимаю, — сказал Даав, заводя ее в небольшую комнату и закрывая за ними дверь. Он приглашающе махнул рукой в сторону двух невероятно пышных и даже немного потертых мягких кресел. — Садитесь, пожалуйста. Можно налить вам вина?
— Спасибо. Белого, пожалуйста.
Выбранное ею кресло оказалось дивно удобным: сиденье было достаточно широким для ее бедер, высокая спинка обхватила плечи, а ножки были настолько высокими, что ей почти не пришлось убирать ноги назад.
Даав уселся напротив нее, поставив две рюмки на невысокий столик между креслами.
— Ну вот. — Он откинулся на спинку кресла. — У меня есть вопросы, на которые необходимо получить ответы. Поверьте, я никоим образом не желаю вас огорчать или ранить. — Он улыбнулся. — Если бы я такое сделал, то Эр Том вручил бы мне мои уши на подносе. Она рассмеялась:
— Да, ну еще бы!
— О, вы так не считаете? Но, конечно же, его долг требует охранять покой будущей супруги!
— Будущей… О! — Она покачала головой. — Эр Том рассказал вам, что просил меня заключить с ним брачный контракт. Я ему отказала. И если он вам об этом не говорил, то ему следовало бы это сделать.
— Говорил, — мягко отозвался Даав.
— Тогда что… — Она нахмурилась, вглядываясь в узкое лисье лицо. — Я не понимаю.
— А! — Он пригубил вино, рассматривая Энн поверх края рюмки. — Могу ли я узнать, — произнес он в конце концов, — каковы ваши намерения в отношении моего брата?
Она и сама этого не знала. Было совершенно ясно, что ей придется от него отказаться. И скоро. К несчастью, было не менее ясно, что отказ от него равносилен тому, чтобы вырвать у себя из груди живое сердце.
Энн потянулась за своей рюмкой и оттянула время ответа, отпив вина. Но и вернув рюмку на стол, она ничуть не приблизилась к ответу.
— А нам не следует, — спросила она, бросая быстрый взгляд на лицо Даава, — вести этот разговор на… высоком лиадийском?
— Безусловно, если так вам будет спокойнее, — с готовностью согласился он. — Но я нахожу земной таким свободным. Вы со мной не согласитесь? Нет нужды перебирать десяток модальностей в поисках нужного нюанса…
Она ухмыльнулась.
— Мне просто показалось, что раз уж я, похоже, говорю с делмом…
— О, опять мои ужасные манеры! Делм, этот чопорный тип, пока остается в стороне. Вы разговариваете с Даавом йос-Фелиумом, который выступает от лица брата, попросившего меня побеседовать с вами.
— Относительно моих намерений?
Черт подери этого мужчину, тогда почему он не спросил у нее сам?
— Или ваших чувств, — пробормотал Даав. Он наклонил голову набок. — Это нахальство, я понимаю. Увы, я всегда был нахальным типом. А мой брат мне очень дорог.
Она подняла взгляд, тронутая его прямотой.
— Ну что ж, — с горькой иронией сказала она, — он мне тоже очень дорог. Не знаю, как мне удастся терпимо попрощаться с ним в конце моего отпуска…
Она покачала головой.
— Мне не следовало лететь на Лиад. Теперь я это вижу. Просто дело в том, что он… он приехал, чтобы меня найти. Меня! У него были неприятности… — она улыбнулась, вспомнив, как это выразил сам Эр Том, — …затруднения. И я довольно глупо решила, что могу помочь…
Она отвела взгляд.
— Нет ничего глупого, — мягко возразил Даав, — в желании помочь другу.
— Да, но мне следовало обо всем подумать, — отозвалась она, кусая губы. — Естественно, вы, или его мать, или… другие друзья были бы для него большей помощью, чем… чем землянка.
Она подняла взгляд, чтобы встретиться с черными глазами Даава.
— Я ему здесь только мешаю, в чем бы ни состояла его проблема. Но ему хотелось, чтобы делм сосчитал Шана… Это было так важно… А потом я получила известие от ассистентки почтенного йо-Керы, и… О, казалось, что все складывается одно к одному! Шана посчитают… это было такой малостью… ассистентка моего друга получит нужную помощь, и…
Она замолчала, судорожно сглотнув внезапно подступившие слезы.
— И вы поможете Эр Тому выпутаться из его затруднений, — закончил за нее Даав. Наступило недолгое молчание. — Вы не думали о расставании?
Она грустно засмеялась.
— Вначале я была готова — я ожидала, что он улетит. Конечно, ему пришлось бы улететь, я это понимала. Но он остался, и все настаивал, чтобы мы полетели на Лиад, а я все твердила, что мы с Шаном останемся на Университете…
Она покачала головой.
— Настоящий базар. И все понапрасну. Конечно, Эр Том настоял на своем. Это будет мне уроком: не пытайся переспорить мастер-купца! И чем дольше мы были вместе, тем меньше я думала о расставании. Он был со мной, и я его любила. Теперь — гораздо сильнее, намного сильнее, чем… чем раньше. — Она опустила глаза на стиснутые на коленях пальцы, вздохнула и снова подняла голову. — Вы это хотели узнать?
Даав смотрел на нее странно пристальным взглядом.
— А вы не думали о союзе спутников жизни? — спросил он. Энн нахмурилась.
— Я — землянка.
— А жена-землянка обязательно должна оказаться обузой, — сухо прокомментировал он. — И все же, если бы он предложил союз спутников жизни..,
— Нет. — Она решительно покачала головой. — Нет, я не могу допустить, чтобы он сделал такое. Нет… никакой необходимости, чтобы он шел на такую… Я смогу… смотреть на него с сухим лицом, когда придет время отлета.
— Сможете?
Его голос звучал очень тихо, одна бровь резко выгнулась. Энн посмотрела на него в упор, ощущая, что у нее сжимается грудь.
— Да, смогу, — заявила она с уверенностью, которой отнюдь не чувствовала. — В конце концов такое уже один раз было.
— Я действительно могла бы вернуть ему его кольцо, — отрывисто сообщила племяннику Петрелла. — Он знает, что должен сделать, чтобы его заработать.
— Да. Однако подумайте только, какие пересуды начнутся среди тех, кому нечем себя занять, если только он появится в Солсинтре без него! — попросил Даав.
— У Эр Тома нет оснований отправляться в город.
Даав изумленно воззрился на нее.
— У него есть все основания это делать! — воскликнул он. — Обычные требования его работы заставят его побывать в Солсинтре и порту несколько раз за дюжину дней! — Он заставил себя перестать расхаживать по комнате. — Если, конечно, вы не освободили его и от нее тоже?
— Конечно, нет! — с чувством оскорбленной невинности заявила она. — Только Торговая Комиссия может освободить мастер-купца от его обязанностей.
— Тетя Петрелла, — проговорил он спустя секунду с достаточно убедительным, хотя и очень хрупким спокойствием, — если вы считаете, что Эр Том не будет исполнять своих обязанностей только потому, что вы пожелали, чтобы он не носил знак своего ранга, то вы очень странно представляете себе его характер.
— Спасибо! — огрызнулась она. — Я пожелала преподать ему урок послушания, сударь, как и говорила тебе вчера вечером. И ты в это вмешиваться не будешь.
— Вы сочли нужным опозорить мастер-купца Клана перед всем космопортом и утверждаете, что меня это не касается? Тетя…
Она стукнула по полу палкой.
— Я не допущу, чтобы он толковал Кодекс в свою пользу!
Даав застыл, устремив на нее широко открытые глаза.
— А разве он не для того существует?
Петрелла гневно посмотрела на него. Ее худая грудь вздымалась от возмущения, руки словно птичьи когти сжимали ручку палки.
— Я могу прямо сейчас скончаться у тебя на глазах, — мрачно заявила она, — и оставить тебе в качестве тоделма бестолкового непокорного мальчишку. И ты этого заслуживаешь.
— А мне не нужен прибитый пес! — крикнул Даав, посылая к чертям самообладание и мягкие речи. — Мне нужны ум, зоркий взгляд и преданность долгу. Как и моей матери до меня! И я заявляю вам сейчас, сестра Чи, если вы сломаете Эр Тома йос-Галана, то вы уничтожите Клан Корвал! Она дернулась в кресле так, словно он ее ударил, судорожно набрала воздуха, сама не зная, для какого ответа… Слишком поздно. Даав исчез.
Глава двадцать пятая
Драмлизам нужны гены юного Тор Ана. Предсказатели предвидят от этого союза близнецов и предлагают девочку нам — Клану Корвал — в качестве уплаты.
Джела сказал бы, что присутствие волшебника на борту склоняет чашу весов в сторону выживания, что остается разумным доводом, хотя теперь мы уже живем на планете и занимаем высокое положение, или так сказал бы мне сам юнец…
Оказывается, Тор Ан встретился с той, кого ему предложили в супруги, несколько дней тому назад. Не сомневаюсь, что этому посодействовала драмяиза Руул Тайазан! Мальчишка, конечно, очарован, так что брак состоится.
Возможно, девочка не станет драмлизой…
Из Дневника Кантры йос-Фелиум
— Мастер-купец бел-Тарда, — объявил у двери господин пак-Ора. — Юный господин Пат Рин йос-Фелиум.
Петрелла с плохо скрытым нетерпением оторвала взгляд от бумаг на своем столе. Люкен, по виду которого сразу можно было понять, что он торгует коврами, пересек комнату, ведя за руку темноволосого мальчика примерно шести стандартных лет от роду.
Мужчина адресовал ей поклон родича, в котором ощущался некий трепет. Поклон мальчика — ребенка Старейшине Клана — был полон важности и тщания. Он выпрямился, переложил коробку, перевязанную яркой лентой, из левой руки в правую и повернул к Петрелле лицо с резкими чертами и недоверчивыми карими глазами.
— Добрый день, Люкен, — проговорила Петрелла, наклоняя голову. Ради мальчика она прибавила к кивку и улыбку. — Добрый день, Пат Рин.
— Добрый день, двоюродная бабушка, — вежливо отозвался Пат Рин, но на его губах и в глазах не было и подобия улыбки.
Подавив вздох, она перевела взгляд на мужчину, который производил впечатление нервного ерзанья, хоть и стоял почти до боли неподвижно.
— Ну, Люкен? Какие обстоятельства я должна восхвалить за то, что имею возможность видеть твое лицо?
Лицо, которое она упомянула — прямое, честное и обычно добродушное, — потемнело от смущения.
— Мальчик пришел сделать подарок своему новому кузену, — сказал он, легко прикасаясь к худенькому плечу Пат Рина и бросая на Петреллу взгляд, полный уважительного трепета. — Как того пожелала бы его мать в соответствии с Кодексом и родственной заботой.
Видимо, пикантность точки зрения, приписавшей Карин йос-Фелиум способность пожелать, чтобы ее наследник имел хоть какие-то отношения с не по правилам появившимся ребенком с прискорбной родословной, избавила Люкена от выволочки, которую он столь явно ожидал. Петрелла удовлетворилась вздохом и замечанием относительно того, что новости распространяются быстро.
Люкен повел плечами.
— В чтении газеты нет ничего сложного, — отозвался он. — Делаю это каждое утро, пока пью чай.
Петрелла, которая этим утром впервые изменила своей привычке читать газету за завтраком, посмотрела на него с открытым изумлением.
— Ты хочешь сказать мне, что в утреннем выпуске есть объявление о рождении Шана йос-Галана? — вопросила она.
Люкен явно встревожился, но отступать не стал.
— Прямо на первой странице, в колонке «Приняты». — Он прикрыл глаза и чуть нараспев прочитал по памяти: — Принят Корвалом, Шан йос-Галан, сын Эр Тома йос-Галана, Клан Корвал, и Энн Дэвис, Центральный Университет. Он открыл глаза.
— Вот и все. Я еще подумал: как просто.
— Вот именно: просто шедевр простоты, — процедила Петрелла сквозь зубы. Добавить что-то еще ей помешало появление сына, который вошел без доклада, наконец облачившись в дневную одежду.
— Люкен! Рад встрече, кузен. — В голосе Эр Тома, как и в поклоне, была искренняя теплота. Улыбнувшись, он протянул лишенную кольца руку. — Привет, Пат Рин. Я рад тебя видеть.
Напряженное личико чуть заметно разгладилось, и Пат Рин отошел от своего приемного отца, чтобы пожать протянутую руку.
— Привет, кузен Эр Том. — Он поднял нарядную коробку. — У нас подарок для кузена Шана.
— Это очень мило, — ответил Эр Том не менее серьезным тоном. — Не отвести ли мне тебя к нему, чтобы ты мог его вручить?
Пат Рин медлил, оглянувшись через плечо на своего приемного отца.
— Конечно, ты будешь рад возможности познакомиться со своим юным кузеном, — мягко подсказал ему Люкен, и Пат Рин перевел свой серьезный взгляд обратно на Эр Тома.
— Спасибо. Я буду рад познакомиться с моим новым кузеном.
— Хорошо. Тогда я прямо сейчас тебя к нему отведу. С позволения моей матери…
Он уважительно поклонился в ее сторону, взмахом руки позвал с собой Люкена и двинулся к двери. Петрелла сжала подлокотники кресла.
— Эр Том!
Он повернул голову. На все еще бледном лице лиловые глаза оставались бесстрастно вежливыми.
— Да, матушка.
— Объявление о принятии твоего ребенка, — сказала она, заставляя себя говорить спокойно, — появилось в утреннем выпуске газеты.
— А! — тихо отозвался он и, заметив, что она ждет продолжения, добавил: — Это, должно быть, рука Делма.
— Понятно, — сказала Петрелла и повернулась обратно к столу, позволяя ему уйти.
Он как раз закончил анализировать срочные дела дня и подумывал о том, не забраться ли на Дерево. Когда он усядется на платформе, которую они с братом построили еще в детстве, а мир внизу будет сведен до должной незначительности, когда его окружит благосклонное присутствие Дерева — тогда он сможет результативно обдумать проблему Эр Тома.
И он отодвинулся от стола и уже прошел полкомнаты, когда услышал за дверью тихий звук шагов дворецкого и приостановился, склонив голову набок и гадая…
А в следующую секунду его ждала радость.
Господин пел-Кана поклонился от двери.
— Лейтенант разведки сел-Иприт! — доложил он и отступил, чтобы она могла пройти внутрь.
— Олвен!
Даав с улыбкой пошел ей навстречу. Господин пел-Кана тактично удалился, закрыв за собой дверь.
Она была в кожаном костюме, словно только что прилетела, и бережно несла в обеих руках небольшой горшочек с каким-то растением. Подняв взгляд, она ответила на его улыбку, хотя и не так радостно, как обычно, а потом прошла мимо, чтобы поставить горшок на стол.
Даав наблюдал за ней, вдруг ощутив холод.
— Олвен?
Она повернулась от стола и бросилась к нему, крепко обхватив руками за пояс и прижавшись щекой к его груди.
Она была нежной и привычной и согревала его внезапно похолодевшее тело. Даав прижал ее к себе, потершись щекой о ее волосы.
Какое-то время они стояли неподвижно, и оба молчали, а потом она чуть пошевелилась, и ее мышцы напряглись, словно она собиралась отстраниться.
Он ослабил объятия, но не выпустил ее. Олвен вздохнула и теснее прижалась к нему.
— Чудесная новость, старый друг, — проговорила она так тихо, что он едва расслышал ее слова. — Меня направляют на работу.
— А!
Он закрыл глаза, остро наслаждаясь шелком ее волос, а потом заставил себя медленно вздохнуть.
— Когда ты улетаешь?
— Сегодня днем. — Ее руки сжались до боли, а потом она отпустила его и сделала шаг назад, подняв руку, чтобы мимолетно прикоснуться к его щеке. — Счастливо тебе, Даав.
Он поймал ее руку и поцеловал кончики прохладных пальцев.
— Хорошего взлета, Олвен. Береги себя.
— Как всегда, — отозвалась она, что было их давней шуткой.
Он проводил ее до дверей, а потом смотрел, как она идет по дорожке и садится в машину.
Когда звук мотора стал неслышен, он вернулся к себе в кабинет, проследив, чтобы дверь за ним полностью закрылась.
Нубиат стоял на его письменном столе, там, куда она его поставила. Он содрогнулся и склонил голову, задыхаясь. Поднятые ладони закрыли его лицо, хотя здесь никто не мог бы увидеть, как он плачет.
— Это, конечно, не мое дело, — пробормотал Люкен так тихо, что его мог слышать только Эр Том. Они шли по коридору рядом, а Пат Рин сильно их опередил. — И ты можешь не трудиться выдирать у меня волосы, если мне положено ничего не замечать. Но мне интересно, что случилось с твоим кольцом.
Эр Том выгнул бровь.
— Мой Тоделм взял его на хранение, — мягко ответил он и улыбнулся. — А дальше ты рискуешь своей шевелюрой, кузен.
— Спасибо за предупреждение, — откликнулся старший родич с добродушием, которое завоевало ему немало друзей как в порту, так и в самой столице.
— Объявление в газете стало для меня неожиданностью, — признался он. — Кстати, прими мои поздравления! Но когда я в последний раз слышал что-то по этому вопросу, йос-Галаны рассчитывали получить твоего наследника от Нексона.. — Он бросил на Эр Тома быстрый взгляд. — Не то чтобы это было моим делом, конечно!
Эр Том рассмеялся.
— Бедняга Люкен! Мы тебя обижаем?
— Ну, — честно ответил его собеседник, — вы с Даавом в щенячьем возрасте были довольно неотесанными. Удивительно, как это вас не утопили, пока вы были юнцами. Хотя, — поспешно добавил он, словно опомнившись, — насколько я знаю, это относится к большинству юнцов.
— А став взрослыми, мы ежедневно дерем тебе патлы, — пробормотал Эр Том, — а вместо извинений натравливаем на тебя Карин.
— Нет, — возразил Люкен, начиная подниматься по лестнице. — Нет, я не хочу представлять дело именно так. Даав часто нас навещает, знаешь ли. Они с мальчиком привязаны друг к другу. И теперь, когда он ушел из Разведки и принял Кольцо, я нахожу его гораздо более легким в общении. А ты… ты всегда был рассудительным, кузен, а если временами и бывал резким, то, несомненно, я того и заслуживал. Я ведь не слишком умен, а вам, людям сообразительным, нелегко иметь дело с нами, тугодумами. Вот Карин…
Люкен вздохнул, глядя на ребенка, который шел впереди, такой не по-детски серьезный.
— Мальчик делает шаги вперед, — проговорил он после паузы. — Кошмары прошли… ну, почти. — Его губы сжались плотнее. — У меня крепкие плечи. Карин йос-Фелиум может делать со мной что хочет, если только это купит ребенку покой.
Эр Том положил руку на плечо кузена и легко его сжал.
— Спасибо тебе, кузен.
— А? — Люкен удивленно улыбнулся. — Не стоит благодарности. Но спасибо, конечно. — Он передернул плечами. — Между вами двумя и Карин всегда была огромная разница. Вы оба — добрые и не причиняете боль ради удовольствия сделать больно. Тут он повысил голос:
— Эй, парнишка, дорогой, ты прошел нужную дверь! Шедший впереди них Пат Рин повернулся и медленно пошел обратно, держа подарок обеими руками.
Эр Том приложил ладонь к замку детской и с поклоном пропустил своих родичей внутрь.
— Лови!
Энн бросила ярко-розовый мягкий мячик высокой медленной дугой.
Шан с громким хохотом попытался его поймать, мяч отлетел от его пальцев, и он с хихиканьем бросился его догонять по длинной комнате.
Энн отбросила волосы с лица и захлопала в ладоши, когда сын догнал мячик и высоко его поднял.
— А теперь бросай обратно! — воскликнула она, подняв руки над головой.
— Лови, ма! — крикнул ее сын и бросил мяч. Попытка оказалась недурной, хотя мячик и должен был упасть с недолетом. Энн бросилась на колени и вытянула руки, пытаясь его поймать, — и повернула голову на перелив дверного сигнала, забыв об игре.
— Мирада!
Шан сломя голову кинулся отцу на шею, не обращая совершенно никакого внимания на двух гостей, пришедших вместе с ним.
Эр Том подхватил Шана и бурно обнял.
— Ну-ка, мой храбрец!
Рядом с ними старший из гостей — мужчина лет сорока пяти с песочного цвета волосами и открытым добродушным лицом — сжал губы и положил руку со скромным набором колец на худенькое плечо своего спутника. Энн улыбнулась мальчику с личиком лисенка и получила в ответ серьезный взгляд широко открытых карих глаз.
— Играть в мячик, Мирада! — приказал Шан, когда Эр Том поставил его на пол.
— Никоим образом, — негромко отозвался он. — Ты должен поклониться своим кузенам.
Повернув голову, он поймал взгляд Энн и одарил ее такой улыбкой, что она едва удержалась, чтобы не упасть.
— Энн, это — мои кузены, Люкен бел-Тарда и Пат Рин йос-Фелиум. Кузены, я хочу представить вам профессора филологии Энн Дэвис, мать моего ребенка и гостью Дома.
— Мое почтение, филолог. — Поклон Люкена бел-Тарды на секунду ее озадачил, но потом она поняла: он выражал почтение к Родителю ребенка Клана. — Я рад с вами познакомиться.
— Я тоже рада познакомиться с вами, Люкен бел-Тарда.
Для поклона Родителю ребенка Клана установленного соответствия не было, так что Энн избрала обращение двух взрослых, что было достаточно теплым, но не подразумевало никаких поспешных выводов относительно меланти Люкена бел-Тарды.
— Ну, это очень мило с вашей стороны, — отозвался он с нескрываемым удовольствием, а потом ласково сжал плечо мальчика. — Поклонись гостье, дорогое дитя.
Поклон гостю был выполнен со взрослой четкостью и быстротой.
— Счастливо вам погостить, филолог Дэвис, — произнес глуховатый мальчишеский голос, но карие глаза продолжали настороженно ее оценивать.
Энн адресовала ему поклон, выражающий почтение к ребенку Семейства, и, выпрямляясь, улыбнулась ему.
— Вы, должно быть, мальчик Даава, — мягко сказала она.
Пат Рин мотнул головой.
— Прошу извинения у леди, — быстро проговорил он, — но я наследник Карин йос-Фелиум.
— Но он действительно похож на дядю, — добавил Люкен, ероша темные волосы мальчика с небрежной теплотой и адресуя Энн невинный взгляд серых глаз. — Его мать тоже темноволосая. Не сомневаюсь, что вы вскоре с ней познакомитесь. Леди Карин не из тех, кто манкирует своими обязанностями.
— Я с радостным нетерпением жду знакомства с ней, — отозвалась Энн, как и требовали приличия, и недоуменно заметила, как он заморгал.
— А перед вами, — мягко вмешался Эр Том, — Шан йос-Галан. Шан-сын, это — твои кузены Люкен и Пат Рин. Поклонись им, пожалуйста.
Шан нахмурил брови, пытаясь разобраться в лиадийских словах.
— Шанни, — подсказала ему Энн на земном, — поклонись своим родственниками и скажи им «привет».
После еще одной короткой заминки он сделал поклон, не имеющий отношения ни к какой модальности. Выпрямившись, он расплылся в улыбке и адресовал им жизнерадостно: