Страница:
— Боюсь, что мои знания ежедневно оказываются ущербными, — грустно проговорил Эр Том.
Где-то в глубине здания начали бить часы.
— Боги, ты только послушай, сколько времени! А мне рано утром нужно быть в порту…
Даав с сомнением посмотрел на него:
— Нужно ли?
— Да, определенно. Сначала мне надо будет заняться кое-какими делами «Исполнения Долга», потом разместить заказы, кое с кем повидаться…
— Что вполне естественно, поскольку ты некоторое время отсутствовал. Однако… — Даав немного помедлил. — Твой Тоделм считает, что тебе нет нужды появляться в порту. Или так она мне сказала.
Эр Том посмотрел на свою голую руку, а потом — снова на Даава.
— Мой Тоделм, — проговорил он невыразительно, — увы, ошибается.
— Да, — согласился Даав. — Я сразу подумал, что это скорее всего так. — Он махнул рукой на экран. — Тогда отправляйся домой. Я перешлю этот пакет господину дэа-Гауссу. Он за пару дней должен подготовить для тебя контракты по всей форме. Мы с тобой можем обсудить все необходимые поправки перед тем, как окончательный вариант будет представлен Энн.
— Хорошо. — Эр Том встал и улыбнулся. — Спасибо тебе, Даав.
— Ты меня благодаришь, вот как? Иди домой, милый, ты пьян.
Он вошел в дом через дверь, выходившую на Восточную террасу, и уверенно и бесшумно пошел по коридорам, освещенный по-ночному неярко.
В коридоре верхнего этажа он прижал ладонь к пластине замка и осторожно вошел в темную комнату за дверью.
Энн лежала в длинной широкой кровати и крепко спала в полосе звездного света, падавшего в незанавешенное окно в потолке. Она казалась страшно ранимой и абсолютно бесценной: сокровище, ради которого мужчина может поставить на кон все и не думать о проигрыше.
Он вздохнул и остановился над ней. Ему было вполне ясно пари Даава, и он видел ожидающие его опасности и понимал, что брат не мог не предложить ему это пари — так же, как он сам не мог его не принять. Быть делмом — значило возложить на себя пугающие и опасные обязанности. Даав никогда не желал Кольца — это Эр Том знал совершенно четко. Он умолял своего Делма обойти его, передать Кольцо в более надежные руки…
В руки Эр Тома.
Она отказалась, что было мудро, и таким образом Даав стал главой Клана Корвал, да сжалятся над ним боги. Даав в полной мере обладал тем качеством, которое позволило ему предложить своему чалекет нечто подобное этому хитроумному пари — ожидая, что тот проиграет. Ради блага Клана.
«Как это ужасно для делма, — думал Эр Том, склоняясь над своей спящей любимой, — иметь брата».
Под расцвеченным звездами одеялом Энн повернулась — и подняла руку.
— Эр Том?
Ее голос был одурманен сном — и оставался прекрасным. Он поймал ее ищущую руку и наклонился ниже, чтобы поцеловать ладонь.
— Тише, милая, — успокаивающе прошептал он на низком лиадийском, — я не хотел тебя разбудить. Спи…
— И ты тоже, — потребовала она на земном. — Уже поздно.
— Конечно, мне утром надо в порт…
— Вели компьютеру тебя разбудить, — пробормотала она, и ее пальцы в его руке обмякли, показывая, что она снова соскальзывает в сон. — Иди в постель…
Невероятно бережно он уложил ее руку на одеяло, а потом неподвижно застыл в звездн«м свете, наблюдая за ней и вспоминая приказ своего Тоделма.
И думая о проклятом, хитроумном пари Даава.
«Покори леди. Добейся ее согласия и получи все…»
Энн опасается, что объединение его меланти с такой спутницей жизни поставит под угрозу его место в этом мире. По его мнению, такое опасение только делало ей честь и доказывало — если бы ему вообще нужны были доказательства — глубину ее любви.
Чтобы ее покорить, ему нужно еще один, последний раз, нарушить обычай, открыть ей свое сердце и свои самые заветные мысли — как если бы они уже много лет были спутниками жизни.
По его мнению, в таком способе действий не было ничего бесчестного. Энн была избранницей его сердца, его истинной спутницей жизни — что бы ни принес рассвет.
Приняв решение, он прошел через комнату к пульту и ввел команду разбудить его на рассвете.
Вернувшись к кровати, он разделся и скользнул под одеяло, свернувшись рядом с теплой Энн, — и провалился в сон.
Глава двадцать восьмая
Он вошел в свой рабочий кабинет на борту «Исполнения Долга», не успев опустить воротник куртки, поднятый, чтобы защититься от дождя, шедшего в порту. Секунду он стоял неподвижно, пока за ним закрывалась дверь: опустив веки, он вдыхал особый корабельный запах, прислушивался к мириаду едва заметных, привычных звуков, говоривших о том, что «Долг» живет вокруг него.
Вздохнув почти с облегчением, он открыл глаза и прошел через комнату к своему рабочему столу, развернув к себе экран.
Спустя двадцать минут он все еще стоял над экраном, а его пальцы стремительно летали по клавиатуре. Он едва обратил внимание на шорох двери, открывшейся у него за спиной, и чуть не вздрогнул, когда раздался голос его первого помощника.
— А, вот вы где! — воскликнула Кэйзин Не-Зейм в товарищеской модальности, которой они обычно придерживались при разговоре друг с другом. — Мне следовало бы знать, что вы прилетите еще до раннего шаттла. Примите мое поздравление, старый друг, с тем, что Корвал принял вашего ребенка! Когда я буду иметь удовольствие познако…
Эр Том осторожно перевел дух и демонстративно повернулся к ней лицом, не пряча своих рук.
Она остановилась на полуслове, стремительно переведя взгляд на его лицо.
— Старый друг?
Вопрос звучал очень осторожно — а ведь это была Кэйзин, которая знала его с двенадцатых именин. Эр Том чуть было не вздохнул.
Однако вместо этого он был с ней любезен и мягок, как и следовало вести себя с другом.
— Мой статус не изменился, — проговорил он, махая рукой в сторону компьютера. — Вы можете связаться с Гильдией и удостовериться в этом, если желаете.
— Да, естественно. — Она передернула плечами. — Кен Рик озабочен гондолой номер восемнадцать и просит о встрече с капитаном. Радистка, направленная Гильдией… не смогла удовлетворить наши требования. Я взяла на себя смелость отправить ее в порт. Груз с планеты Треллен будет ожидать нас на Арсдреде, это как-то связано с кредитной политикой компании, которая осуществляет доставку. Я, конечно, этим еще займусь…
Эр Том присел на край стола, а Кэйзин подошла ближе и устроилась на подлокотнике кресла. Оба погрузились в дела, которые были им хорошо знакомы, — и между ними не было ни обвинений, ни тени недоверия.
День на складах прошел несколько менее приятно, чем утро на корабле. Никто не отказывал принимать его заказы, однако он поймал на себе немало косых взглядов, которых ему пришлось проглотить столько, что хватило бы до конца очень долгой жизни.
Один тип даже потребовал кантру, чтобы «зарезервировать» товар — к весьма заметному ужасу своего помощника. Эр Том одарил его долгим взглядом, а потом быстро бросил извлеченную из кармана монету, которая завертелась на прилавке.
— Расписку, — потребовал он совершенно хладнокровно. Торговец судорожно сглотнул.
— Конечно, мастер-купец, — пролепетал он, не попадая пальцами по клавишам.
Все так же хладнокровно Эр Том взял протянутый листок, неспешно прочитал написанное на нем, а потом сложил и спрятал к себе в карман. После чего он пошел своим путем, решительно впечатывая каблуки сапожек в стертые камни пола.
Какое-то время спустя он оказался в общем зале Купеческого Бара, завершив пустяковое дело с Зар Кином пел-Одмой. Многоопытный и умный купец Зар Кин даже не позволил себе взглянуть на руки мастер-купца йос-Галана. Что, решил Эр Том, неспешно допивая рюмку холодного сладкого вина, характеризовало не только меланти купца пел-Одмы, но и скорость, с которой в порту распространялись новости.
Он отключил портативный комм, еще раз пригубил вино и закрыл глаза, прикидывая, стоит ли ему пойти на авеню Ювелиров в надежде на то, что мастер-ювелир Мунел будет расположен с ним говорить.
— Капитан йос-Галан, какая удача встретить вас здесь, сударь!
Голос показался ему незнакомым, говор был откровенно чонселтский.
Эр Том открыл глаза и увидел перед собой пару решительных серых глаз на упрямо-веселом лице. Волосы тоже были серые, подстрижены коротко по обычаю земных пилотов. Этот стиль выгодно подчеркивал ее уши и целую дюжину серег, вдетую в каждое. На руках у нее оказался не ожидаемый беспорядочный набор колец портовой крысы, а один крупный аметист с выгравированным символом Купеческой гильдии.
— Мастер-купец Джил вен-Эпон. — Так она представилась, как бесклановая, и адресовала ему поклон равных. А, выпрямившись, бросила на него многозначительный взгляд. — Капитан.
Эр Том принял ее представление едва заметным наклоном головы и устремил на нее взгляд, который заставил бы персону со сколько бы то ни было значимым меланти серьезно усомниться в разумности и дальше навязывать ему свое общество.
Джил вен-Эпон была далека от подобных сомнений. Без всякого приглашения она выдвинула стул, с которого совсем недавно поднялся Зар Кин пел-Одма, и села, положив руки на стол перед собой.
— Довелось услышать, — проговорила она, подаваясь вперед с деланным простодушием, — что Эр Тома йос-Галана видели сегодня в порту лишенным кольца мастер-купца. Конечно, это не может не причинить боли всем нам, кто желает ему всяческих благ, каковых — конечно же! — немало. И, право, удачно, что один из таких благожелателей, а именно я, имеет возможность предложить… облегчение потери.
— О, неужели? — Эр Том поднял брови. — Вы меня заинтересовали. Но, конечно же, вы просто намеревались продать мне новое кольцо.
Серые глаза сузились, лицо растеряло часть своей веселости, хотя она и выгнула губы в пародии на улыбку.
— Капитан… любит пошутить, — признала она. — Однако вопрос, в котором я могу предоставить облегчение, лежит в области торговли. — Она бросила на него пристальный взгляд. — Возможно, вы не получили моего послания относительно некоего очень выгодного делового предприятия. Несколько торговцев уже оценили перспективы этого… предприятия не только в отношении денежных сумм в кантрах, которые оно принесет, но и в качестве возможности получить более высокий ранг. Действительно, я не думаю, чтобы тот, кто поможет привести этот проект к завершению, оказался бы вне сферы внимания Торговой Комиссии. Для некоторых перспектива приобретения — или возвращения — ранга мастер-купца должна иметь первостепенное значение.
Так вот какой приманкой она воспользовалась для того, чтобы залучить йо-Лэни и Клан Иврекс. Эр Том холодно посмотрел на нее.
— Я припоминаю ваше послание, — твердо сказал он. — И скажу вам, что питаю серьезные сомнения относительно осуществимости вашего предприятия и весьма огорчен тем, что вы все еще не расстались с надеждой соблазнить других принять участие в деле, которое обязательно потерпит неудачу. Я предлагаю вам — очень настоятельно — пересмотреть свой план действий в этом случае, иначе неизбежным станет рассмотрение этого дела Гильдией.
— Ох, да неужели?
Она рассмеялась и демонстративно неспешно налила себе в чашу вина из графина.
— Уж не вы ли предложите рассмотреть мои действия, капитан? Право, вам стоит попытаться! — Она сделала большой глоток вина и ухмыльнулась. — Но, конечно, если аметист вас больше не интересует, то и говорить не о чем.
Эр Том отставил в сторону свою чашу, повернул портативный комм экраном к ней и передвинул клавиатуру по столу,
— Вы могли бы, — мягко предложил он, — запросить в Гильдии список мастер-купцов, находящихся сегодня в порту.
Он откинулся на спинку стула, сложив перед собой руки. Его лицо и взгляд оставались совершенно спокойными.
Секунду ее изумление было явно заметным, а потом она одарила его еще одной натянутой улыбкой, включила питание и ввела запрос.
Все еще ухмыляясь, она допила вино до капли, налила новую порцию и перевела взгляд обратно на экран.
Ухмылка исчезла.
Эр Том наклонил голову.
— Меня учили, что мастер-купец создается умением, и кольцо, которое он получает, когда достигает такого уровня умений, является знаком, а не лицензией. — Он выгнул бровь. — Несомненно, в других кланах учат иначе.
Джил вен-Эпон быстро облизала губы.
— Действительно.
— А! Позвольте мне дать вам совет, который мастер-купец может предложить человеку, надевшему кольцо. Откажитесь от сделки с литием. Верните взносы, которые вы уже собрали. Это будет справедливо и не похоже на провал, и не будет заслуживать внимания Гильдии.
— Вы мне угрожаете, надо понимать.
— Я из Корвала, — тихо отозвался Эр Том. — Я просто говорю вам, как обстоят дела.
Тут она заставила себя еще раз рассмеяться, хотя уже не так убедительно, как до того, и одним глотком прикончила вино. Затем она встала, чтобы достаточно пристойно поклониться в знак прощания, — и пошла прочь по залу развязной походкой головореза из Нижнего порта.
Мунел оказался у себя и, как это ни странно, был расположен разговаривать, из-за чего Эр Том вернулся домой намного позже главной трапезы, застав мать пьющей чай с леди Карин.
Он поклонился им от двери и, повинуясь жесту матери, вошел, чтобы посидеть и выпить чаю.
— Я прошу прощения, — проговорил он в соответствии с приличиями, — что явился сюда весь пропыленный. Я только сейчас вернулся из порта.
Мать бросила на него пристальный взгляд. Карин осмотрела его более неспешно — и, конечно же, от нее ничего не укрылось.
— О, кузен Эр Том, — проговорила она с фальшивой озабоченностью, — кажется, вы где-то потеряли свое кольцо?
Он совершенно спокойно встретился с ней взглядом.
— Вы ошибаетесь, кузина. Я хорошо знаю, где находится мое кольцо.
— Но идти в таком виде в порт, — не унималась Карин, в глазах которой вспыхнуло злорадство, — где отсутствие кольца мастера обязательно заметят и начнут обсуждать… Разве это не было… легкомысленно?
— Разве верность своему долгу является легкомыслием? — удивился Эр Том, делая глоток чая. — Я не могу с этим согласиться.
Карин прищурилась, но не успела начать новую атаку: его мать переменила тему разговора, и остаток визита сестры прошел почти мило.
Когда Карин начала прощаться, он встал и тоже собрался уйти, но его мать отрывисто бросила:
— Останься.
Подняв брови, он снова сел, сложил голые руки на коленях и принял позу послушного внимания.
— Был в порту, да? — прорычала Петрелла спустя секунду. — Преклоняюсь перед твоим чувством долга, сударь мой. И где, интересно, велело тебе ночевать твое чувство долга?
Эр Том молча смотрел на нее, широко открыв невинные глаза.
— Понятно, — проговорила его мать спустя долгие секунды. Она прикрыла глаза. — Во время первого Даава, — сказала она спустя какое-то время, — некая Эба йос-Фелиум была публично выпорота своим Тоделмом. Для этого использовалась утяжеленная кожаная плеть, которой Эбе нанесли шесть ударов, проложенных крест-накрест по обнаженной плоти. История гласит, что всю оставшуюся жизнь она носила на себе шрамы.
Открыв глаза, она посмотрела на непроницаемое лицо сына.
— Тебе неинтересно это слышать, — предположила она. — Или, возможно, ты считаешь меня слишком слабой, чтобы поднять плеть. Ну, не важно. Мы поговорим о более приятных вещах. Например, о чудесном визите Делма Нексона, который он нанес мне сегодня днем.
Только молчание со стороны Эр Тома, глаза и лицо которого были по-прежнему обращены к ней.
— Делм Нексона, — сказала Петрелла, — интересуется — вполне естественно! — что имел в виду Корвал, опубликовав во вчерашнем номере газеты свое объявление. Она пытается понять, не играет ли Корвал с Нексоном, сначала обнадежив его возможностью союза, который был бы выгоден обеим сторонам — как она говорит! — а затем лишив его всякой надежды столь невежливым образом. Делм Нексона интересуется, сын мой, не была ли она оскорблена, хотя и надеется — весьма искренно, — что это окажется не так.
Он продолжал молчать, и она устремила на него суровый взгляд.
— Ну, сударь? Тебе есть что сказать на это или ты намерен сидеть здесь до рассвета, словно пень?
Эр Том вздохнул.
— Делм Клана Нексон, — тихо проговорил он, — прекрасно понимает, что никакого оскорбления им не наносилось. Никакого контракта не существует. Предварительные переговоры о брачном союзе чуть ли не ежедневно прерываются или заканчиваются неудачей. А если говорить о том, что мог иметь в виду Корвал, опубликовав объявление о приеме Шана в Клан, — то это полностью соответствует Кодексу и никоим образом не касается Нексона.
— Смелые слова, — заметила Петрелла. — Очень смелые слова, А-тоделм. Особенно пока еще существует вопрос о наследнике Семьи — который не имеет никакого отношения к этому Шану. Я желаю получить от тебя должного наследника, сударь, и в дочери Нексона вижу подходящую пару.
Она подняла руку, отметая его протестующее движение.
— Ты скажешь, что незнаком с этой леди, что мы сейчас живем не в то время, что первый Даав. Это верно. И я не имею желания заталкивать тебя в покои брачных контрактов с леди, лица которой ты не видел. Ты встретишься с ней заранее.
— Я не буду… — начал Эр Том, но Петрелла прервала его решительным взмахом руки.
— Я устала слушать, что ты будешь и чего не будешь! Ты будешь делать то, что тебе прикажет твой Тоделм. А тебе приказано явиться на прием, который состоится в этом доме вечером через два дня. В этот момент ты познакомишься с Синтеброй эл-Кемин, которую я советую тебе рассматривать в качестве своей супруги.
Глаза Эр Тома горели, но голос оставался холодным:
— Филолог Дэвис все еще будет гостьей этого дома.
Петрелла передернула плечами.
— Филолог может присоединиться к обществу, если у нее будет такое желание. Это может оказаться для нее… поучительным.
— Нет!!! — Он стремительно вскочил, возвышаясь над ней, стройный и напряженный, словно режущее полотно. — Матушка, я сейчас заявляю вам, что не буду…
— Молчать! — крикнула она, стукнув палкой в пол.
Она подняла ее, мучительно медленно, пока ее конец не оказался на уровне его носа.
— Ты не будешь повышать на меня голос, — приказала она ему, как Тоделм члену Семьи. — Проси у меня прощения.
Долгие секунды он стоял неподвижно, вибрируя от ярости, которая горела у него в глазах. А потом медленно поклонился, извиняясь:
— Я прошу прощения.
Продолжая удерживать его взгляд, она опустила конец палки на пол.
— Оставь меня, — сказала она тогда. — Если ты умен, то уйдешь к себе в комнаты и поразмыслишь о том, что требует от тебя долг.
Долю секунды он медлил, а потом поклонился в знак уважения к Тоделму — и послушно ушел.
Глава двадцать девятая
Энн со вздохом отодвинулась от компьютера. Поднявшись из-за стола, она потянулась, встав на цыпочки, — и плитки потолка оказались в дюйме от кончиков ее пальцев.
«Пришлось улететь на Лиад и поселиться среди людей, которые вдвое тебя ниже, чтобы найти достаточно высокие потолки». Ухмыльнувшись, она опустила руки и посмотрела в сторону рабочего стола доктора йо-Керы, за которым сидел Шан, склонив шелковистую головку над «Доскобучем».
«Доскобуч» оказался саморегулирующимся по скорости и самопрограммирующимся чудом, которому удавалось полностью завладеть вниманием Шана. Энн склонила к плечу голову, наблюдая за тем, как работает ее сын, и ощущая где-то в подсознании жужжание сосредоточенной решимости.
«Точь-в-точь как его ма, — подумала она, чувствуя, как ее губы изгибаются в улыбке. — И его па тоже, по правде говоря».
Ее улыбка стала чуть печальной. Она проснулась в сером рассвете, почувствовав прикосновение теплых губ к ее щеке и нежные пальцы, гладившие ее волосы.
— Спи дальше, милая, — прошептал Эр Том на низком лиадийском, в интимной модальности, предназначенной только для близкой родни. — Мы встретимся вечером.
Сонно послушная Энн свернулась под одеялом и снова проснулась уже несколько часов спустя, когда солнце уже вовсю светило. Она с изумлением поняла, что за одну ночь услышала от Эр Тома даже две ласковые фразы.
«Да возлюбят боги этого человека, — с досадой подумала она. — Как же я уеду, если он теперь станет нежным?»
— Ма? — Шан оторвался от своего прибора. — Говорит — играй и отдыхай.
— Модуль закончен?
Она подошла к нему и наклонилась, чтобы взглянуть на миниатюрный экран.
«ПОРА ПОДВИГАТЬСЯ!» Верхняя строчка была написана на земном, веселыми синими буквами. Ниже, зелеными буквами шел приблизительный перевод на лиадийский: «ИГРАЙ ТЕЛОМ, ОТДЫХАЙ УМОМ».
Энн моргнула и посмотрела на светлую макушку сына.
— Что здесь говорится? — спросила она, указывая на земные буквы.
— Время двигаться, — ответил Шан терпеливо, хотя и не совсем правильно.
Энн указала на лиадийскую строчку.
— А здесь что говорится, Шанни?
— Иганин братха, виан сеунтор. — Он запрокинул голову назад, устремив на нее большие серебристые глаза. — Играй телом, отдыхай умом. Так Мирада говорит. Мирада говорит, пилоты бегут и думают.
— Ну, тут Мирада определенно прав, — с иронией отозвалась Энн, вспоминая, как Эр Том безумно метнулся между громадной самоходкой и своим сыном.
«Рассчитал ту траекторию с точностью до миллиметра, паренек, — подумала она. — А потом назвал это пустяком». Она вздохнула и прикоснулась кончиками пальцев к щеке сына.
— Тебе очень нравится Мирада, Шанни?
— Люблю Мираду. — Он серьезно заморгал. — Теперь играть, ма?
Она со смехом взъерошила ему волосы.
— Настоящий мошенник. — Она печально покачала головой. — Думаю, мне тоже не мешает отдохнуть. Как тебе это понравится, парнишка? Сейчас мы с тобой сбегаем в буфет в дальнем конце коридора, чего-нибудь пожуем, а потом вернемся сюда еще на час, чтобы я могла закончить одну мысль. Ладно?
— Ладно! — энергично согласился он, вскакивая с места. — Последний победитель — тухлое яйцо!
Понятиям первого победителя и последнего победителя Шана научил Джерзи: эта философская концепция была предельно далека от лиадийского образа мыслей. Энн чуть помедлила, чтобы обвести взглядом маленький и уютный кабинет доктора йо-Керы.
Лиад.
Лиадийцы.
Целая культура, где ведутся счеты, где меланти и сохранность меланти считается жизненно важными. Культура с жесточайшей конкуренцией во всех мыслимых областях, где люди делятся на два лагеря — родичей и противников.
На Лиад никогда не бывает первых победителей и последних победителей.
На Лиад ты выигрываешь. Или проигрываешь.
Энн содрогнулась, вспомнив горестный полубред Друсил тел-Баны. Имело ли место какое-то таинственное сведение официальных счетов, в котором доктор йо-Кера проиграл, тем самым лишившись центрального доказательства работы всей его жизни?
И при этом лишился и жизни тоже?
— Ма?
Шан потянул ее за руку, заставив выйти из мрачных раздумий. Она улыбнулась ему.
— Ма ведет себя как глупая девчонка. Не обращай внимания.
Она открыла дверь, потом дернула ее, убеждаясь в том, что она заперта, а потом снова посмотрела на сына и картинно бросила его руку.
— Последний победитель — тухлое яйцо! — крикнула она, и они побежали.
Ей понадобилось больше часа — и даже двух, — чтобы закончить систематический просмотр файлов доктора йо-Керы.
В какой-то момент она заставила себя оторваться от работы, вызвать Треаллу Фантрол и оставить два сообщения: одно — хозяйке дома, извиняясь за то, что не сможет присутствовать на главной трапезе.
И одно — Эр Тому, несколько более теплое, с сожалениями по тому же поводу и надеждой увидеться с ним позже.
Где-то в глубине здания начали бить часы.
— Боги, ты только послушай, сколько времени! А мне рано утром нужно быть в порту…
Даав с сомнением посмотрел на него:
— Нужно ли?
— Да, определенно. Сначала мне надо будет заняться кое-какими делами «Исполнения Долга», потом разместить заказы, кое с кем повидаться…
— Что вполне естественно, поскольку ты некоторое время отсутствовал. Однако… — Даав немного помедлил. — Твой Тоделм считает, что тебе нет нужды появляться в порту. Или так она мне сказала.
Эр Том посмотрел на свою голую руку, а потом — снова на Даава.
— Мой Тоделм, — проговорил он невыразительно, — увы, ошибается.
— Да, — согласился Даав. — Я сразу подумал, что это скорее всего так. — Он махнул рукой на экран. — Тогда отправляйся домой. Я перешлю этот пакет господину дэа-Гауссу. Он за пару дней должен подготовить для тебя контракты по всей форме. Мы с тобой можем обсудить все необходимые поправки перед тем, как окончательный вариант будет представлен Энн.
— Хорошо. — Эр Том встал и улыбнулся. — Спасибо тебе, Даав.
— Ты меня благодаришь, вот как? Иди домой, милый, ты пьян.
Он вошел в дом через дверь, выходившую на Восточную террасу, и уверенно и бесшумно пошел по коридорам, освещенный по-ночному неярко.
В коридоре верхнего этажа он прижал ладонь к пластине замка и осторожно вошел в темную комнату за дверью.
Энн лежала в длинной широкой кровати и крепко спала в полосе звездного света, падавшего в незанавешенное окно в потолке. Она казалась страшно ранимой и абсолютно бесценной: сокровище, ради которого мужчина может поставить на кон все и не думать о проигрыше.
Он вздохнул и остановился над ней. Ему было вполне ясно пари Даава, и он видел ожидающие его опасности и понимал, что брат не мог не предложить ему это пари — так же, как он сам не мог его не принять. Быть делмом — значило возложить на себя пугающие и опасные обязанности. Даав никогда не желал Кольца — это Эр Том знал совершенно четко. Он умолял своего Делма обойти его, передать Кольцо в более надежные руки…
В руки Эр Тома.
Она отказалась, что было мудро, и таким образом Даав стал главой Клана Корвал, да сжалятся над ним боги. Даав в полной мере обладал тем качеством, которое позволило ему предложить своему чалекет нечто подобное этому хитроумному пари — ожидая, что тот проиграет. Ради блага Клана.
«Как это ужасно для делма, — думал Эр Том, склоняясь над своей спящей любимой, — иметь брата».
Под расцвеченным звездами одеялом Энн повернулась — и подняла руку.
— Эр Том?
Ее голос был одурманен сном — и оставался прекрасным. Он поймал ее ищущую руку и наклонился ниже, чтобы поцеловать ладонь.
— Тише, милая, — успокаивающе прошептал он на низком лиадийском, — я не хотел тебя разбудить. Спи…
— И ты тоже, — потребовала она на земном. — Уже поздно.
— Конечно, мне утром надо в порт…
— Вели компьютеру тебя разбудить, — пробормотала она, и ее пальцы в его руке обмякли, показывая, что она снова соскальзывает в сон. — Иди в постель…
Невероятно бережно он уложил ее руку на одеяло, а потом неподвижно застыл в звездн«м свете, наблюдая за ней и вспоминая приказ своего Тоделма.
И думая о проклятом, хитроумном пари Даава.
«Покори леди. Добейся ее согласия и получи все…»
Энн опасается, что объединение его меланти с такой спутницей жизни поставит под угрозу его место в этом мире. По его мнению, такое опасение только делало ей честь и доказывало — если бы ему вообще нужны были доказательства — глубину ее любви.
Чтобы ее покорить, ему нужно еще один, последний раз, нарушить обычай, открыть ей свое сердце и свои самые заветные мысли — как если бы они уже много лет были спутниками жизни.
По его мнению, в таком способе действий не было ничего бесчестного. Энн была избранницей его сердца, его истинной спутницей жизни — что бы ни принес рассвет.
Приняв решение, он прошел через комнату к пульту и ввел команду разбудить его на рассвете.
Вернувшись к кровати, он разделся и скользнул под одеяло, свернувшись рядом с теплой Энн, — и провалился в сон.
Глава двадцать восьмая
Меланти требует, чтобы человек не обманывал ни словом, ни делом и не имел причин прятать от мира свое лицо.
Из Лиадийского Кодекса достойного поведения
Он вошел в свой рабочий кабинет на борту «Исполнения Долга», не успев опустить воротник куртки, поднятый, чтобы защититься от дождя, шедшего в порту. Секунду он стоял неподвижно, пока за ним закрывалась дверь: опустив веки, он вдыхал особый корабельный запах, прислушивался к мириаду едва заметных, привычных звуков, говоривших о том, что «Долг» живет вокруг него.
Вздохнув почти с облегчением, он открыл глаза и прошел через комнату к своему рабочему столу, развернув к себе экран.
Спустя двадцать минут он все еще стоял над экраном, а его пальцы стремительно летали по клавиатуре. Он едва обратил внимание на шорох двери, открывшейся у него за спиной, и чуть не вздрогнул, когда раздался голос его первого помощника.
— А, вот вы где! — воскликнула Кэйзин Не-Зейм в товарищеской модальности, которой они обычно придерживались при разговоре друг с другом. — Мне следовало бы знать, что вы прилетите еще до раннего шаттла. Примите мое поздравление, старый друг, с тем, что Корвал принял вашего ребенка! Когда я буду иметь удовольствие познако…
Эр Том осторожно перевел дух и демонстративно повернулся к ней лицом, не пряча своих рук.
Она остановилась на полуслове, стремительно переведя взгляд на его лицо.
— Старый друг?
Вопрос звучал очень осторожно — а ведь это была Кэйзин, которая знала его с двенадцатых именин. Эр Том чуть было не вздохнул.
Однако вместо этого он был с ней любезен и мягок, как и следовало вести себя с другом.
— Мой статус не изменился, — проговорил он, махая рукой в сторону компьютера. — Вы можете связаться с Гильдией и удостовериться в этом, если желаете.
— Да, естественно. — Она передернула плечами. — Кен Рик озабочен гондолой номер восемнадцать и просит о встрече с капитаном. Радистка, направленная Гильдией… не смогла удовлетворить наши требования. Я взяла на себя смелость отправить ее в порт. Груз с планеты Треллен будет ожидать нас на Арсдреде, это как-то связано с кредитной политикой компании, которая осуществляет доставку. Я, конечно, этим еще займусь…
Эр Том присел на край стола, а Кэйзин подошла ближе и устроилась на подлокотнике кресла. Оба погрузились в дела, которые были им хорошо знакомы, — и между ними не было ни обвинений, ни тени недоверия.
День на складах прошел несколько менее приятно, чем утро на корабле. Никто не отказывал принимать его заказы, однако он поймал на себе немало косых взглядов, которых ему пришлось проглотить столько, что хватило бы до конца очень долгой жизни.
Один тип даже потребовал кантру, чтобы «зарезервировать» товар — к весьма заметному ужасу своего помощника. Эр Том одарил его долгим взглядом, а потом быстро бросил извлеченную из кармана монету, которая завертелась на прилавке.
— Расписку, — потребовал он совершенно хладнокровно. Торговец судорожно сглотнул.
— Конечно, мастер-купец, — пролепетал он, не попадая пальцами по клавишам.
Все так же хладнокровно Эр Том взял протянутый листок, неспешно прочитал написанное на нем, а потом сложил и спрятал к себе в карман. После чего он пошел своим путем, решительно впечатывая каблуки сапожек в стертые камни пола.
Какое-то время спустя он оказался в общем зале Купеческого Бара, завершив пустяковое дело с Зар Кином пел-Одмой. Многоопытный и умный купец Зар Кин даже не позволил себе взглянуть на руки мастер-купца йос-Галана. Что, решил Эр Том, неспешно допивая рюмку холодного сладкого вина, характеризовало не только меланти купца пел-Одмы, но и скорость, с которой в порту распространялись новости.
Он отключил портативный комм, еще раз пригубил вино и закрыл глаза, прикидывая, стоит ли ему пойти на авеню Ювелиров в надежде на то, что мастер-ювелир Мунел будет расположен с ним говорить.
— Капитан йос-Галан, какая удача встретить вас здесь, сударь!
Голос показался ему незнакомым, говор был откровенно чонселтский.
Эр Том открыл глаза и увидел перед собой пару решительных серых глаз на упрямо-веселом лице. Волосы тоже были серые, подстрижены коротко по обычаю земных пилотов. Этот стиль выгодно подчеркивал ее уши и целую дюжину серег, вдетую в каждое. На руках у нее оказался не ожидаемый беспорядочный набор колец портовой крысы, а один крупный аметист с выгравированным символом Купеческой гильдии.
— Мастер-купец Джил вен-Эпон. — Так она представилась, как бесклановая, и адресовала ему поклон равных. А, выпрямившись, бросила на него многозначительный взгляд. — Капитан.
Эр Том принял ее представление едва заметным наклоном головы и устремил на нее взгляд, который заставил бы персону со сколько бы то ни было значимым меланти серьезно усомниться в разумности и дальше навязывать ему свое общество.
Джил вен-Эпон была далека от подобных сомнений. Без всякого приглашения она выдвинула стул, с которого совсем недавно поднялся Зар Кин пел-Одма, и села, положив руки на стол перед собой.
— Довелось услышать, — проговорила она, подаваясь вперед с деланным простодушием, — что Эр Тома йос-Галана видели сегодня в порту лишенным кольца мастер-купца. Конечно, это не может не причинить боли всем нам, кто желает ему всяческих благ, каковых — конечно же! — немало. И, право, удачно, что один из таких благожелателей, а именно я, имеет возможность предложить… облегчение потери.
— О, неужели? — Эр Том поднял брови. — Вы меня заинтересовали. Но, конечно же, вы просто намеревались продать мне новое кольцо.
Серые глаза сузились, лицо растеряло часть своей веселости, хотя она и выгнула губы в пародии на улыбку.
— Капитан… любит пошутить, — признала она. — Однако вопрос, в котором я могу предоставить облегчение, лежит в области торговли. — Она бросила на него пристальный взгляд. — Возможно, вы не получили моего послания относительно некоего очень выгодного делового предприятия. Несколько торговцев уже оценили перспективы этого… предприятия не только в отношении денежных сумм в кантрах, которые оно принесет, но и в качестве возможности получить более высокий ранг. Действительно, я не думаю, чтобы тот, кто поможет привести этот проект к завершению, оказался бы вне сферы внимания Торговой Комиссии. Для некоторых перспектива приобретения — или возвращения — ранга мастер-купца должна иметь первостепенное значение.
Так вот какой приманкой она воспользовалась для того, чтобы залучить йо-Лэни и Клан Иврекс. Эр Том холодно посмотрел на нее.
— Я припоминаю ваше послание, — твердо сказал он. — И скажу вам, что питаю серьезные сомнения относительно осуществимости вашего предприятия и весьма огорчен тем, что вы все еще не расстались с надеждой соблазнить других принять участие в деле, которое обязательно потерпит неудачу. Я предлагаю вам — очень настоятельно — пересмотреть свой план действий в этом случае, иначе неизбежным станет рассмотрение этого дела Гильдией.
— Ох, да неужели?
Она рассмеялась и демонстративно неспешно налила себе в чашу вина из графина.
— Уж не вы ли предложите рассмотреть мои действия, капитан? Право, вам стоит попытаться! — Она сделала большой глоток вина и ухмыльнулась. — Но, конечно, если аметист вас больше не интересует, то и говорить не о чем.
Эр Том отставил в сторону свою чашу, повернул портативный комм экраном к ней и передвинул клавиатуру по столу,
— Вы могли бы, — мягко предложил он, — запросить в Гильдии список мастер-купцов, находящихся сегодня в порту.
Он откинулся на спинку стула, сложив перед собой руки. Его лицо и взгляд оставались совершенно спокойными.
Секунду ее изумление было явно заметным, а потом она одарила его еще одной натянутой улыбкой, включила питание и ввела запрос.
Все еще ухмыляясь, она допила вино до капли, налила новую порцию и перевела взгляд обратно на экран.
Ухмылка исчезла.
Эр Том наклонил голову.
— Меня учили, что мастер-купец создается умением, и кольцо, которое он получает, когда достигает такого уровня умений, является знаком, а не лицензией. — Он выгнул бровь. — Несомненно, в других кланах учат иначе.
Джил вен-Эпон быстро облизала губы.
— Действительно.
— А! Позвольте мне дать вам совет, который мастер-купец может предложить человеку, надевшему кольцо. Откажитесь от сделки с литием. Верните взносы, которые вы уже собрали. Это будет справедливо и не похоже на провал, и не будет заслуживать внимания Гильдии.
— Вы мне угрожаете, надо понимать.
— Я из Корвала, — тихо отозвался Эр Том. — Я просто говорю вам, как обстоят дела.
Тут она заставила себя еще раз рассмеяться, хотя уже не так убедительно, как до того, и одним глотком прикончила вино. Затем она встала, чтобы достаточно пристойно поклониться в знак прощания, — и пошла прочь по залу развязной походкой головореза из Нижнего порта.
Мунел оказался у себя и, как это ни странно, был расположен разговаривать, из-за чего Эр Том вернулся домой намного позже главной трапезы, застав мать пьющей чай с леди Карин.
Он поклонился им от двери и, повинуясь жесту матери, вошел, чтобы посидеть и выпить чаю.
— Я прошу прощения, — проговорил он в соответствии с приличиями, — что явился сюда весь пропыленный. Я только сейчас вернулся из порта.
Мать бросила на него пристальный взгляд. Карин осмотрела его более неспешно — и, конечно же, от нее ничего не укрылось.
— О, кузен Эр Том, — проговорила она с фальшивой озабоченностью, — кажется, вы где-то потеряли свое кольцо?
Он совершенно спокойно встретился с ней взглядом.
— Вы ошибаетесь, кузина. Я хорошо знаю, где находится мое кольцо.
— Но идти в таком виде в порт, — не унималась Карин, в глазах которой вспыхнуло злорадство, — где отсутствие кольца мастера обязательно заметят и начнут обсуждать… Разве это не было… легкомысленно?
— Разве верность своему долгу является легкомыслием? — удивился Эр Том, делая глоток чая. — Я не могу с этим согласиться.
Карин прищурилась, но не успела начать новую атаку: его мать переменила тему разговора, и остаток визита сестры прошел почти мило.
Когда Карин начала прощаться, он встал и тоже собрался уйти, но его мать отрывисто бросила:
— Останься.
Подняв брови, он снова сел, сложил голые руки на коленях и принял позу послушного внимания.
— Был в порту, да? — прорычала Петрелла спустя секунду. — Преклоняюсь перед твоим чувством долга, сударь мой. И где, интересно, велело тебе ночевать твое чувство долга?
Эр Том молча смотрел на нее, широко открыв невинные глаза.
— Понятно, — проговорила его мать спустя долгие секунды. Она прикрыла глаза. — Во время первого Даава, — сказала она спустя какое-то время, — некая Эба йос-Фелиум была публично выпорота своим Тоделмом. Для этого использовалась утяжеленная кожаная плеть, которой Эбе нанесли шесть ударов, проложенных крест-накрест по обнаженной плоти. История гласит, что всю оставшуюся жизнь она носила на себе шрамы.
Открыв глаза, она посмотрела на непроницаемое лицо сына.
— Тебе неинтересно это слышать, — предположила она. — Или, возможно, ты считаешь меня слишком слабой, чтобы поднять плеть. Ну, не важно. Мы поговорим о более приятных вещах. Например, о чудесном визите Делма Нексона, который он нанес мне сегодня днем.
Только молчание со стороны Эр Тома, глаза и лицо которого были по-прежнему обращены к ней.
— Делм Нексона, — сказала Петрелла, — интересуется — вполне естественно! — что имел в виду Корвал, опубликовав во вчерашнем номере газеты свое объявление. Она пытается понять, не играет ли Корвал с Нексоном, сначала обнадежив его возможностью союза, который был бы выгоден обеим сторонам — как она говорит! — а затем лишив его всякой надежды столь невежливым образом. Делм Нексона интересуется, сын мой, не была ли она оскорблена, хотя и надеется — весьма искренно, — что это окажется не так.
Он продолжал молчать, и она устремила на него суровый взгляд.
— Ну, сударь? Тебе есть что сказать на это или ты намерен сидеть здесь до рассвета, словно пень?
Эр Том вздохнул.
— Делм Клана Нексон, — тихо проговорил он, — прекрасно понимает, что никакого оскорбления им не наносилось. Никакого контракта не существует. Предварительные переговоры о брачном союзе чуть ли не ежедневно прерываются или заканчиваются неудачей. А если говорить о том, что мог иметь в виду Корвал, опубликовав объявление о приеме Шана в Клан, — то это полностью соответствует Кодексу и никоим образом не касается Нексона.
— Смелые слова, — заметила Петрелла. — Очень смелые слова, А-тоделм. Особенно пока еще существует вопрос о наследнике Семьи — который не имеет никакого отношения к этому Шану. Я желаю получить от тебя должного наследника, сударь, и в дочери Нексона вижу подходящую пару.
Она подняла руку, отметая его протестующее движение.
— Ты скажешь, что незнаком с этой леди, что мы сейчас живем не в то время, что первый Даав. Это верно. И я не имею желания заталкивать тебя в покои брачных контрактов с леди, лица которой ты не видел. Ты встретишься с ней заранее.
— Я не буду… — начал Эр Том, но Петрелла прервала его решительным взмахом руки.
— Я устала слушать, что ты будешь и чего не будешь! Ты будешь делать то, что тебе прикажет твой Тоделм. А тебе приказано явиться на прием, который состоится в этом доме вечером через два дня. В этот момент ты познакомишься с Синтеброй эл-Кемин, которую я советую тебе рассматривать в качестве своей супруги.
Глаза Эр Тома горели, но голос оставался холодным:
— Филолог Дэвис все еще будет гостьей этого дома.
Петрелла передернула плечами.
— Филолог может присоединиться к обществу, если у нее будет такое желание. Это может оказаться для нее… поучительным.
— Нет!!! — Он стремительно вскочил, возвышаясь над ней, стройный и напряженный, словно режущее полотно. — Матушка, я сейчас заявляю вам, что не буду…
— Молчать! — крикнула она, стукнув палкой в пол.
Она подняла ее, мучительно медленно, пока ее конец не оказался на уровне его носа.
— Ты не будешь повышать на меня голос, — приказала она ему, как Тоделм члену Семьи. — Проси у меня прощения.
Долгие секунды он стоял неподвижно, вибрируя от ярости, которая горела у него в глазах. А потом медленно поклонился, извиняясь:
— Я прошу прощения.
Продолжая удерживать его взгляд, она опустила конец палки на пол.
— Оставь меня, — сказала она тогда. — Если ты умен, то уйдешь к себе в комнаты и поразмыслишь о том, что требует от тебя долг.
Долю секунды он медлил, а потом поклонился в знак уважения к Тоделму — и послушно ушел.
Глава двадцать девятая
Как правило, браки по контракту продолжаются восемнадцать стандартных месяцев. Переговоры об их заключении ведут администраторы кланов, которые после тщательного рассмотрения генных карт, личностных карт и сеток интеллекта принимают решение относительно того, который из возможных брачных союзов наиболее выгоден для обоих кланов.
В отличие от таких браков союз спутников жизни — это вопрос гораздо более серьезный и распространяется на всю продолжительность жизни партнеров, даже если один из них умирает. Один из спутников жизни должен оставить свой родной клан и стать членом клана другого. В этот момент принимающий клан выплачивает «цену жизни», которая основана на профессии данной личности, ее возрасте и ценности для прежнего клана.
Согласно традиции, спутников жизни соединяет «союз сердца и разума». Ввиду того, что лиадийская культура приемлет существование волшебников, некоторые исследователи интерпретируют это так, будто спутники жизни соединены «психически». Или, наоборот, что подлинные узы спутников жизни существуют только между волшебниками.
Эта теория почти ничем не подтверждается. Конечно, союзы спутников жизни среди лиадийцев редки. Однако это относится и к таким бракам землян, которые сохранялись бы до конца их жизни.
Из «Брачных обычаев лиадийцев»
Энн со вздохом отодвинулась от компьютера. Поднявшись из-за стола, она потянулась, встав на цыпочки, — и плитки потолка оказались в дюйме от кончиков ее пальцев.
«Пришлось улететь на Лиад и поселиться среди людей, которые вдвое тебя ниже, чтобы найти достаточно высокие потолки». Ухмыльнувшись, она опустила руки и посмотрела в сторону рабочего стола доктора йо-Керы, за которым сидел Шан, склонив шелковистую головку над «Доскобучем».
«Доскобуч» оказался саморегулирующимся по скорости и самопрограммирующимся чудом, которому удавалось полностью завладеть вниманием Шана. Энн склонила к плечу голову, наблюдая за тем, как работает ее сын, и ощущая где-то в подсознании жужжание сосредоточенной решимости.
«Точь-в-точь как его ма, — подумала она, чувствуя, как ее губы изгибаются в улыбке. — И его па тоже, по правде говоря».
Ее улыбка стала чуть печальной. Она проснулась в сером рассвете, почувствовав прикосновение теплых губ к ее щеке и нежные пальцы, гладившие ее волосы.
— Спи дальше, милая, — прошептал Эр Том на низком лиадийском, в интимной модальности, предназначенной только для близкой родни. — Мы встретимся вечером.
Сонно послушная Энн свернулась под одеялом и снова проснулась уже несколько часов спустя, когда солнце уже вовсю светило. Она с изумлением поняла, что за одну ночь услышала от Эр Тома даже две ласковые фразы.
«Да возлюбят боги этого человека, — с досадой подумала она. — Как же я уеду, если он теперь станет нежным?»
— Ма? — Шан оторвался от своего прибора. — Говорит — играй и отдыхай.
— Модуль закончен?
Она подошла к нему и наклонилась, чтобы взглянуть на миниатюрный экран.
«ПОРА ПОДВИГАТЬСЯ!» Верхняя строчка была написана на земном, веселыми синими буквами. Ниже, зелеными буквами шел приблизительный перевод на лиадийский: «ИГРАЙ ТЕЛОМ, ОТДЫХАЙ УМОМ».
Энн моргнула и посмотрела на светлую макушку сына.
— Что здесь говорится? — спросила она, указывая на земные буквы.
— Время двигаться, — ответил Шан терпеливо, хотя и не совсем правильно.
Энн указала на лиадийскую строчку.
— А здесь что говорится, Шанни?
— Иганин братха, виан сеунтор. — Он запрокинул голову назад, устремив на нее большие серебристые глаза. — Играй телом, отдыхай умом. Так Мирада говорит. Мирада говорит, пилоты бегут и думают.
— Ну, тут Мирада определенно прав, — с иронией отозвалась Энн, вспоминая, как Эр Том безумно метнулся между громадной самоходкой и своим сыном.
«Рассчитал ту траекторию с точностью до миллиметра, паренек, — подумала она. — А потом назвал это пустяком». Она вздохнула и прикоснулась кончиками пальцев к щеке сына.
— Тебе очень нравится Мирада, Шанни?
— Люблю Мираду. — Он серьезно заморгал. — Теперь играть, ма?
Она со смехом взъерошила ему волосы.
— Настоящий мошенник. — Она печально покачала головой. — Думаю, мне тоже не мешает отдохнуть. Как тебе это понравится, парнишка? Сейчас мы с тобой сбегаем в буфет в дальнем конце коридора, чего-нибудь пожуем, а потом вернемся сюда еще на час, чтобы я могла закончить одну мысль. Ладно?
— Ладно! — энергично согласился он, вскакивая с места. — Последний победитель — тухлое яйцо!
Понятиям первого победителя и последнего победителя Шана научил Джерзи: эта философская концепция была предельно далека от лиадийского образа мыслей. Энн чуть помедлила, чтобы обвести взглядом маленький и уютный кабинет доктора йо-Керы.
Лиад.
Лиадийцы.
Целая культура, где ведутся счеты, где меланти и сохранность меланти считается жизненно важными. Культура с жесточайшей конкуренцией во всех мыслимых областях, где люди делятся на два лагеря — родичей и противников.
На Лиад никогда не бывает первых победителей и последних победителей.
На Лиад ты выигрываешь. Или проигрываешь.
Энн содрогнулась, вспомнив горестный полубред Друсил тел-Баны. Имело ли место какое-то таинственное сведение официальных счетов, в котором доктор йо-Кера проиграл, тем самым лишившись центрального доказательства работы всей его жизни?
И при этом лишился и жизни тоже?
— Ма?
Шан потянул ее за руку, заставив выйти из мрачных раздумий. Она улыбнулась ему.
— Ма ведет себя как глупая девчонка. Не обращай внимания.
Она открыла дверь, потом дернула ее, убеждаясь в том, что она заперта, а потом снова посмотрела на сына и картинно бросила его руку.
— Последний победитель — тухлое яйцо! — крикнула она, и они побежали.
Ей понадобилось больше часа — и даже двух, — чтобы закончить систематический просмотр файлов доктора йо-Керы.
В какой-то момент она заставила себя оторваться от работы, вызвать Треаллу Фантрол и оставить два сообщения: одно — хозяйке дома, извиняясь за то, что не сможет присутствовать на главной трапезе.
И одно — Эр Тому, несколько более теплое, с сожалениями по тому же поводу и надеждой увидеться с ним позже.