Страница:
После этого он приехал сюда (когда точно, не знаю) и начал составлять гороскопы - вот как это называется. Мэри, они все сбываются! Знаете, однажды он сказал миссис Фейс, что ее ждет страшное несчастье, и представьте - не прошло и месяца, как от нее ушел шофер; а миссис Голл он сообщил, что ее младшего сына - знаете, того, который в колледже, - подстерегает рок, и так и случилось: в конце семестра его исключили за пьянство.
О, это просто удивительный йог! И вы знаете, моя милая, он не берет денег! Он их презирает. Это первое, что вам сообщают о Йахи-Бахи. Конечно, можно предложить ему деньги в знак внимания, но он не примет их. Для него деньги все равно что пыль. У него же нет никаких расходов: ведь созерцание ничего не стоит.
Вот потому-то так трудно добиться у него приема. Мне пришлось ужасно долго ждать. Понимаете, я не могла узнать свою судьбу - по-настоящему это называется получить откровение, так вот, я не могла получить откровение, пока я не подготовилась, - это входит в систему.
Я должна была подготовить себя через созерцание: полагается послать десять долларов (разумеется, не мистеру Йахи-Бахи, а его ассистенту) и созерцать не меньше недели. Знаете, это ужасно трудно. Дело не в десяти долларах - если бы только это! Трудно созерцать. Понимаете, нельзя ни о чем думать.
Первое время я никак не могла сосредоточиться: то начну перебирать в уме, что мне надо купить на этой неделе, то беспокоюсь, не забыла ли Марта выкупать Уиджи, то вдруг вспомню, что не позвонила Генри и не напомнила ему взять в банке денег, и, конечно же, я не могла не думать о том, что мне надеть вечером, - словом, весь привычный круг забот, которые заполняют день. Но потом я научилась, и в конце недели получила мысленное указание подумайте только! - мысленное указание (оно пришло по почте): я должна была послать еще десять долларов и продолжать созерцание. Так я узнала, что попала в число избранных.
Прошло четыре недели, и они стали считать меня неофитом - так называют того, кто готовится стать йогом. Обычно на это нужны годы. А потом я впервые отправилась на прием к мистеру Йахи-Бахи... Такое странное место. Нет, снаружи там не было ничего необычного - маленькая такая квартирка на тихой улице. Но как только я вошла в дом... Вся лестница и передняя, где меня попросили подождать, увешаны занавесями, расшитыми изображениями змей и индусских богов, - ужасно таинственно! Ко мне сразу же вышел человек, конечно, не сам мистер Йахи-Бахи, а его ассистент. Очень стройный и такой маленький-маленький. Его зовут мистер Рам Спад. Маленький, кругленький, кажется, бенгалец. Он сложил руки на животе, поклонился мне чуть ли не до полу и сказал: "Да хранит тебя Исида!" Вы знаете, моя дорогая, на меня это произвело неизгладимое впечатление.
Я спросила, могу ли я видеть мистера Йахи-Бахи, но мистер Рам Спад покачал головой - мистер Йахи созерцал, и его нельзя было беспокоить. Тогда я положила десять долларов на столик у окна - как можно незаметнее, чтобы никого не обидеть. Мистер Спад сделал жест рукой, отвергая мой дар. Он любезно улыбнулся и, пожав плечами, объяснил, что деньгам нет места в жизни Йахи-Бахи. Потом он взмахнул рукой, и мои десять долларов исчезли. Дорогая моя, он их деастрализировал! В этом не может быть ни малейшего сомнения. Я видела это собственными глазами. Только что деньги были на столике, и вдруг их не стало.
Так я приходила еще три раза - да, три дня подряд. Мистер Спад принимал меня каждый раз так же любезно и так же качал головой: мистер Йахи все еще созерцал... Я оставляла десять долларов на столике, и каждый раз деньги деастрализировались!
Потом я подумала - наверно, это дурной тон заставлять мистера Спада деастрализировать мои десять долларов изо дня в день. Может быть, я даже обижаю его. Словом, на следующий день я не положила денег на столик, - и тут неожиданный импульс - все это крайне тонко, дорогая моя, - неожиданный импульс вывел мистера Йахи из состояния задумчивости... Я услышала, как он обратился к мистеру Спаду, очевидно на языке хинди, и мистер Спад сказал, что мистер Йахи готов принять меня.
И вот мистер Йахи-Бахи вышел ко мне из-за занавесей. Удивительный человек: он казался очень высоким, хотя на самом деле был не выше среднего роста. Вероятно, таким его делало длинное одеяние, сплошь расшитое священными змеями и ящерицами. А какие у него глаза! Дорогая моя, какая глубина! Глубокие и черные, как бездна! Он взял мою руку в свою и сказал: "Да хранит тебя Осирис!" Потом он усадил меня на стул и, все еще не выпуская моей руки, посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
- У тебя есть душа!
Потом еще раз взглянул на меня и сказал:
- Страшная опасность нависла над тобой.
- Какая опасность? - спросила я.
Но он только покачал головой и тотчас исчез. Я буквально на секунду закрыла глаза, а когда открыла, его уже не было. Возможно, он скрылся за занавесями.
Поверите ли, дорогая... (Слышен звонок.) Марта, подойдите к телефону и скажите, что я сейчас занята... Так верите ли?.. Я ходила туда изо дня в день... Что вы говорите, Марта? Из редакции "Ивнинг Таймс"? Хотят говорить со мной? Скажите, что меня нет дома... Да, так о чем я говорила? Ах да... Я ходила туда изо дня в день, и мистер Йахи обещал составить мой гороскоп, но только сегодня... Ах, боже мой, до сих пор не могу прийти в себя! Мой гороскоп такой мрачный, такой страшный. Однако все по порядку. Каждый раз, когда я приходила к мистеру Йахи, мистер Спад просил меня подождать недельку-другую, пока мой гороскоп будет готов, но однажды он сказал, что, если мне интересно, он вызовет мне духов (он был тогда очень-очень мил), и я смогу с ними побеседовать.
Это было изумительно. Он вызвал дух Наполеона, и я разговаривала с Наполеоном, который стоял за занавесом, так же легко и просто, как сейчас с вами. Я спросила, не чувствовал ли он себя одиноким на острове Святой Елены, и он сказал: "Да". А потом я еще спросила, правда ли, что в Трафальгарской битве ему было нанесено такое поражение, после которого он уже не мог оправиться, и он сказал - правда, ему не хватило кавалерии.
Еще я разговаривала с духом Бенджамена Франклина, но он показался мне скучноватым. Может быть, он поглупел после смерти. Он уверял меня, что его окружает все такое светлое и прекрасное. Между прочим, мне показалось очень забавным, что эти духи, некоторые из них... задавали мне очень странные вопросы. Так, Наполеон вдруг спросил меня, есть ли у меня второй ключ от квартиры, и когда оказалось, что ключ у меня с собой, попросил оставить его у мистера Йахи, так как ключ, возможно, ему понадобится. Я, конечно, исполнила его просьбу, но мне совсем не хочется, чтобы этот Наполеон как-нибудь ночью явился к нам в дом. Я даже решила поставить второй замок и сказала об этом мистеру Йахи - и, представьте себе, дорогая моя, на другой день, когда я беседовала с духом Жанны д'Арк, она отсоветовала мне делать это. Она сказала, что мне не о чем беспокоиться. Конечно, уж если сама Жанна д'Арк в этом уверена - мне и в самом деле не о чем беспокоиться. К тому же, если мистер Йахи передаст ключ Наполеону, он, надеюсь, предупредит меня об этом.
* * *
- И вот наконец я получила откровение от мистера Йахи. Это произошло два дня назад. Сначала он говорил со мной о Генри, но никак не хотел сказать, что готовит судьба моему мужу. Все же я поняла, что Генри грозит что-то страшное. Йахи сказал, что несчастье уже нависло над ним и вот-вот обрушится на его бедную голову. В песочных часах его судьбы, сказал Йахи, остались последние крупицы. Он потребовал, чтобы Генри немедленно уехал из города и, упаси бог, не брал бы с собой ничего ценного. Все ценности он должен оставить дома. Осирис позаботится о них. Вернувшись домой, я немедленно позвонила Генри по телефону в Гольф-клуб.
- Генри, - говорю я, - мистер Йахи, парс-прорицатель, только что предсказал, что тебе грозит большая беда.
А он отвечает:
- Вот как? Скажи пожалуйста... А я только что загнал мяч в четвертую лунку.
- Но, Генри, - продолжаю я, - мистер Йахи сказал, что в песочных часах твоей жизни остались последние крупинки.
- А... То-то я промазал.
- Генри, - умоляю я, - тебе нужно отдать себя под защиту Осириса.
- А что, полиция уже совсем бездействует?
Вы же знаете эту манеру Генри насмехаться над всем на свете.
Однако вечером, когда он пришел домой и я рассказала ему все по порядку, он выслушал меня внимательно и особенно заинтересовался, узнав, что наш ключ попал к Наполеону. Мне кажется, Генри просто приревновал меня к нему. Но я его успокоила:
- Помилуй, Генри, ведь этот Наполеон - только дух, да и при жизни он не слишком-то ухаживал за женщинами.
Все это произошло вчера, а сегодня я снова отправилась к мистеру Йахи и застала его дома. Он как раз не созерцал и согласился прочитать мне мой гороскоп. Он сказал, что я потеряю Генри. Мне это уже вчера стало ясно. Затем он сказал... Я вся дрожу при одной мысли о... Марта, проверьте, заперта ли дверь... Он сказал, что в любую минуту меня могут похитить!
Да, похитить! Меня спрячут и потребуют выкупа. Подумайте только! Выкупа! Я спросила - сколько. Мистер Йахи сказал, что постарается узнать, и стал глядеть в какой-то стеклянный шарик - такой черный и блестящий. Он глядел в него очень долго, а потом сказал, что не может разобрать, какая там цифра. Он спросил, сколько я сама в состоянии дать. Я ответила, что это зависит от Генри. Тогда мистер Йахи покачал головой и сказал, что цифра проясняется, - это, кажется, сто тысяч. Я облегченно вздохнула - хорошо, что не больше. Но он посмотрел еще раз и сказал, что, пожалуй, теперь он уже ясно видит: сто пятьдесят тысяч...
Я спросила мистера Йахи, как мне быть. Он ответил, что прежде всего надо отдать себя под защиту Исиды и Осириса. Он предложил мне ни в коем случае не вывозить ценные вещи из дома, а сложить их все в одно место и, пометив тайным знаком - он показал мне этот знак, - оставить под охраной Осириса. Он даже предупредил меня, чтобы я собрала только очень дорогие вещи, ну, скажем, мои драгоценности, не мешая их со всякими безделушками, иначе тайный знак потеряет силу и Осирис не станет их защищать. Что же касается выкупа, то, если я решусь приготовить его заранее, нужно крупными буквами написать на конверте ВЫКУП - вот и все. Потом он посоветовал мне немедленно уехать из города, ничего не беря с собой. Видите ли, согласно учению йогов, как он объяснил мне, защищать можно только слабых. Поэтому деньги мне тоже придется оставить дома. Ну, конечно, немного мелочи на несколько дней я вполне могу взять с собой. Он даже подал мне мысль снять как можно больше денег с текущего счета в банке и тоже оставить их дома под знаком Осириса. Он считает, что так будет вернее.
Кажется, звонят? Марта! Ради бога, не снимайте цепочку. Никого не пускать! Что? Репортер из "Ивнинг Таймс"? Интервью о "сенсационном аресте"? Скажите ему, я ничего не знаю ни о каком "сенсационном аресте". Захлопните дверь, Марта! Но, боже мой, "сенсационный арест"! Неужели похитители уже пойманы!? Это Осирис! Восхитительно! Разгадать их намерение, прежде чем они успели что-то сделать! Слава богу, слава богу...
Марта! Телефон!
* * *
- Мой муж? Да, конечно, я подойду. Алло, Генри, что-нибудь случилось? Ты слышал?.. Что? Мои мошенники арестованы?.. Оба мошенника?.. Почему мои? Мистер Йахи-Бахи и мистер Рам Спад! Но, Генри, какие же они мошенники?.. Они парсы. Понимаешь, парсы. Мистер Рам Спад - бенгалец. Он один из самых благочестивых людей, каких я когда-либо встречала. Достаточно поговорить с ним, чтобы почувствовать, как душа обращается к небу... Чему ты смеешься? Жалеешь, что я не слышала, как он заговорил сегодня? Не понимаю, что ты хочешь этим сказать. Не бенгалец? Просто цветной? Что? Мистер Йахи ирландец? Ну и что же тут смешного? Что сказал Рам Спад? Что? Он так и сказал? Повтори-ка, повтори! Он сказал, что они чуть было не поймали эту старую курицу? Это он обо мне? Старая курица! Грязный мошенник - вот он кто! Надеюсь, он получит по заслугам... Что? Что? Пять лет. Надеюсь, не меньше... Но постой, а как же бедный мистер Йахи? Он такой неземной! Ах, он тоже смеялся. Что? Старая овца? Надеюсь, он получит все десять!
МИССИС ЭДЕРДАУН ВЫЕЗЖАЕТ ЗА ГОРОД
- Да, мы приезжаем сюда каждую осень. Муж и я - мы обожаем чистый воздух... Рэнсом, закройте, пожалуйста, окно. Сквозит...
И мы любим все делать сами... Рэнсом, подвиньте, пожалуйста, пепельницу.
У нас здесь просто, без церемоний - поэтому-то здесь так мило... Гвендолен, прошу вас, подайте чашки ополоснуть пальцы и велите Уильяму принести кофе в комнату для карт.
Вообще нам нравится жизнь без комфорта: плохая дорога и все такое... Правда, теперь, когда провели новое шоссе, поездка не сопряжена уже с такими трудностями, как раньше. На этот раз мы даже смогли приехать сюда в своих городских машинах, а прежде это всегда было целой проблемой - решить, что можно взять с собой.
Вы знаете, я пришла к убеждению, что нет ничего удобнее, чем ехать сюда в лимузинах. (Гвендолен, сигареты, пожалуйста!) Они совершенно герметичны, а в нашей новой машине - вы, вероятно, обратили на нее внимание? - особенно если задернуть занавески, чувствуешь себя совсем как в салоне пульмановского вагона. В ней можно путешествовать ночью. Проезжать через горы всегда приятнее ночью - не правда ли? Ночью как-то лучше спится, чем днем.
* * *
- Конечно, все совсем не так просто. Здесь, как правило, очень трудно с продуктами. Разумеется, мясо мы всегда можем достать в деревне - теперь у нас здесь выросла целая деревня, а когда мои муж впервые приехал сюда двадцать лет назад, тут не было ни души. Молоко, яйца и овощи мы покупаем у фермеров, а рыбу нам приносят на дом. Кроме того, наш садовник научился выращивать в оранжереях разные фрукты. Но больше вы здесь ничего не достанете. Вот не далее как вчера дворецкий докладывает, что к ленчу не хватает дичи; кто-то что-то перепутал, и не хватило одного рябчика. Пришлось послать в город за рябчиком Альфреда - он водит машину на предельной скорости. И все-таки мы опоздали с ленчем на полчаса. И такие неурядицы бывают здесь сплошь да рядом. Поневоле научишься на все смотреть философски.
Но согласитесь, ради удовольствия пожить в глуши, вдали от всех и вся, можно многим пожертвовать. Здесь чувствуешь себя отрезанной от всего мира. Уильям, будьте добры, включите радио.
Я жду сообщения о выборах в муниципалитет - мой муж ими очень интересуется. Его акционерное общество уже давно хлопочет о том, чтобы создать хорошее городское управление. Им нужны честные люди в муниципалитете, чтобы добиться привилегий, и они уже потратили на это огромные суммы. Что вы говорите, Уильям? Радио не работает? Будьте любезны передать Джоунзу, чтобы немедленно вызвал техника посмотреть, в чем дело.
* * *
- Гвендолен, потрудитесь, пожалуйста, сказать Джеймсу, чтобы он подбросил угля в камин, и пусть протопит сегодня в верхних спальнях. Становится прохладно.
Я люблю всегда сама обо всем позаботиться. Это утомительно, но иначе нельзя. Простите, вы, кажется, хотели меня о чем-то спросить. Ах, рыбная ловля! О да, здесь замечательная рыбная ловля. Я сейчас же передам через Гвендолен, чтобы миссис Эдвардс приготовила вам на завтрак жареной рыбы. Мой муж утверждает, что наши места просто рай для рыболовов. Мы каждое утро посылаем Уильяма на рыбалку, а иногда даже Уильяма и Рэнсома вдвоем. В хорошую погоду муж подымает Уильяма в четыре часа: муж считает, что вставать рано очень полезно. Правда, сам он теперь уже не может, как бывало, подыматься с первыми лучами солнца, но Уильяма и Рэнсома он отправляет из дому на рассвете.
Они приносят превосходную рыбу. Кажется, форель. Я точно не знаю, я в этом плохо разбираюсь, но, по-моему, они приносят и форель, и морского окуня, и копченую пикшу - это удивительно вкусно. Сегодня утром Уильям, кажется, поймал копченую пикшу. Или, может быть, он сказал, солнечник?..
Спасибо, Уильям. Можете убрать рюмки. Мы кончили... Видите ли, Уильям очень хорошо разбирается в рыбе: он родом из Нью-Фаундленда или откуда-то там поблизости.
Ловит ли мой муж сам? Ну, разумеется, Питер - заядлый рыболов! Это его страсть. Правда, к сожалению, ему нельзя выходить рано из дому: роса, моя милая, - видите ли, он должен остерегаться росы.
Доктор Слайдер, наш домашний врач и к тому же наш старый друг, постоянно повторяет Питеру: "Помните, Эдердаун, роса - не для вас!" И получается, что мой муж практически лишен возможности вставать на заре, лишен того, чего ему больше всего хочется... Но доктор Слайдер - он сам приезжает сюда порыбачить с Питером - доктор Слайдер говорит: "Я это категорически запрещаю!" Он требует, чтобы Питер вставал не раньше половины одиннадцатого, а потом они вместе идут ловить рыбу. О, доктор Слайдер такой же страстный рыболов, как мой муж: они оба истинные знатоки этого дела.
Обычно они выходят около полудня, и все у них очень просто - едут на большом катере (вы, наверное, заметили его, когда проезжали мимо озера). Мой муж, пожалуй, предпочел бы обычный рыбачий ялик, но здесь его не у кого было купить - пришлось заказать в Нью-Йорке катер.
Они никого не берут с собой: только Эдуарда-моториста, Томаса-рыбака, чтобы тот следил за лесками (доктор Слайдер запрещает мужу трогать крючки он боится инфекции), ну и еще кого-нибудь из слуг, чтобы сервировать стол. Кстати, завтракают они очень скромно - немного семги и одна-две бутылки шампанского. Муж всегда говорит, что на рыбалке почти совсем не хочется есть. Немного семги, блюдо салата и пирог с мясом - вот и весь завтрак. Ну и, конечно, шампанское: доктор Слайдер считает, что оно необходимо Питеру для профилактики. После шампанского он разрешает мужу чуть-чуть коньяка. В отношении спиртного наш доктор очень строг.
Обычно они недолго сидят на озере - ровно столько, сколько нужно слугам, чтобы приготовить завтрак на одном из островков. Вы видели их посреди озера? После завтрака они ложатся подремать: доктор Слайдер разрешает Питеру выходить на рыбную ловлю только через час после еды. Затем они снова выезжают на озеро и удят до вечернего чая. Но сейчас самый сезон уже прошел: наступает осень. Теперь вместо рыбной ловли доктор Слайдер предлагает Питеру поиграть на бильярде.
Трудно ли найти здесь прислугу? О, дорогая моя, вот с чем я намучилась. Я совершенно выбилась из сил, пока мы не додумались выписать прислугу из Англии и Шотландии. Местные жители - не берусь сказать почему - совершенно непригодны для этого дела. Слуг приходится ввозить.
Возможно, в саду вы обратили внимание на Мак-Алистера? Хотя он, наверное, был в оранжерее (он всегда уходит туда, когда не хочет, чтобы его тревожили). Знаете, моя милая, это не человек, а сокровище, и притом с характером! Я думаю, что второго такого не найти. В некотором смысле он просто тиран. Представьте, дорогая, он не разрешает нам срезать розы, а если кто-нибудь из нас пройдется по газону, совершенно выходит из себя. Он запретил нам рвать овощи и категорически заявил, что, если мы посмеем трогать молодой горошек или ранние огурцы, он немедленно уволится. Он позволит нам есть овощи, когда он их вырастит.
Правда, иногда у нас возникают небольшие трения, но, если найти к Мак-Алистеру правильный подход, с ним всегда можно договориться. Не далее как на прошлой неделе я думала, что все уже кончено. Он привык выпивать утром кварту пива - служанкам приказано выносить ему пиво в сад в половине одиннадцатого, - а потом отправляется спать в маленькую беседку за клумбой с тюльпанами. И вот, придя в беседку, он обнаружил, что один из гостей, которого никто не предупредил, сидит там и читает. Конечно, Мак-Алистер пришел в ярость. Сначала я перепугалась, что он немедленно заявит об уходе. Но мы объяснили ему, что это недоразумение, что наш гость ничего не знал и что впредь это не повторится. Тогда Мак-Алистер немного смягчился, но еще долго продолжал ворчать себе под нос, а вечером взял и вырвал все наши новые тюльпаны и выбросил их через забор. Мы все это видели, но не посмели вмешаться. Видите ли, если бы мы сделали ему замечание, он бы от нас ушел, а где бы мы достали второго Мак-Алистера? Во всяком случае, не по эту сторону океана.
Есть ли общество в этой глуши? Ах, дорогая, меня очень часто спрашивают об этом, и я прямо отвечаю: "Никакого". Да нам оно и не нужно: ведь мы приезжаем сюда отдохнуть от шума и суеты, и единственное, чего хотим, - это пожить спокойно, в кругу своей семьи. Конечно, с нами всегда приезжает доктор Слайдер; он говорит, что не может чувствовать себя спокойным, не видя, что Питер пьет и ест; потом у нас часто гостят майор Виски и мистер Туз - вы, наверное, уже встретились с ними перед обедом? Они компаньоны Питера, и он считает неразумным терять их из виду и не знать, что они делают. А так у нас больше никто не бывает, разве что изредка пригласим кого-нибудь из знакомых. Вы, наверно, и сами заметили, что за столом нас было всего двенадцать, и мы стараемся не превышать этого числа. В общем, как видите, мы живем в узком семейном кругу.
Конечно, здесь есть кое-какие соседи. Апстоки разбили великолепный сад на другом конце озера. А Броки построили очень красивую виллу, облицованную камнем. Они избрали для нее простой римский стиль, который так подходит к этой дикой местности. Есть и еще соседи, но все же никакого сравнения с теснотой большого города. И здесь все держат себя очень просто. Миссис Апсток, например, приходит к нам в домашнем платье, и я тоже, когда отправляюсь к ней на катере, никогда не переодеваюсь, а мистер Апсток совсем уже отбросил всякие условности: разгуливает в подтяжках. Так что, как видите, здесь можно отдохнуть от светской жизни.
Что вы сказали? Как мы развлекаемся? Да почти никак. Когда мы попадаем сюда, с нас достаточно уже того, что мы дышим этим чудесным воздухом... (Рэнсом, пожалуйста, закройте то окно, в конце комнаты.) Нам даже в голову не приходит думать о каких-нибудь развлечениях. Правда, у мужа есть бильярдная; бильярд - это единственное, чем он любит заниматься; кроме того, комната для игры в карты - для меня; и еще мы построили теннисный корт для детей, хотя пришлось немало повозиться. Вот и все. Да, и, разумеется, площадка для гольфа. Вы, наверно, заметили ее, когда подъезжали?
Когда муж наконец закончил расчистку спортивного поля, поверите, он чувствовал себя настоящим героем. Он все делал сам, вплоть до мелочей. Одно время у него здесь работали чуть ли не двести итальянцев. Мой муж, как вам известно, удивительно энергичный человек; я часто зову его динамо-машиной. Когда он возился с этим полем для гольфа, он за все лето, по-моему, ни минуты не отдыхал: с утра до вечера сидел с сигарой в зубах то на одном краю поля, то на другом и все следил, как работают итальянцы, - в сущности, он совсем лишил себя отдыха. Я поражалась, как он выдерживает.
И с таким же рвением он взялся за теннисные корты - я вам обязательно покажу их утром. Питер решил, что уж хотя бы корт, en tout cas,* сделан по-настоящему. А Питер, как я уже сказала, это машина, а не человек. Он начал работать немедленно и все делал сам. Представьте, он взорвал десять футов породы, чтобы получить для основания такой щебень, какой ему хотелось. Два итальянца взлетели при этом на воздух, но Питер не отступил ни на шаг: он вытребовал еще двух и пошел напролом. Он, конечно, взял на себя все расходы по устройству тех двоих, что подорвались: оплатил похороны и страховку - словом, внес все, что положено. Он заявил, что иначе и быть не может - ведь шел на риск он, а не они. Да, он такой человек!
______________
* Во всяком случае (франц.).
Однако, кажется, нам пора спать. Мы здесь так рано ложимся, что обычно в полночь уже в постели.
Но, может быть, вы хотите еще немного посидеть - поиграть на бильярде или в карты? Несколько слуг у нас всегда на ногах - во всяком случае, они ложатся не раньше трех, ну, а там уж мой муж отправляет Уильяма на рыбную ловлю.
Спокойной ночи.
ИЗ РАССКАЗОВ РАЗНЫХ ЛЕТ
УБИЙСТВА ОПТОМ
ПО ДВА С ПОЛОВИНОЙ ДОЛЛАРА ЗА ШТУКУ
Из цикла лекций
Сегодня, леди и джентльмены, мы побеседуем об убийстве. Только две темы привлекают в наши дни широкого читателя: убийство и секс. Что же касается людей образованных, то для них эти две темы сливаются в одну - убийство на почве секса. Давайте попробуем, если это возможно, не заниматься сегодня сексуальными проблемами и поговорим об убийствах, которые продаются открыто и повседневно, - об убийствах по два с половиной доллара за штуку.
Что касается меня, то я готов сознаться прямо и откровенно: если уж я собираюсь выложить за книгу два с половиной доллара, то должен быть уверен, что в ней есть хотя бы одно убийство. Первым делом я всегда бегло просматриваю книгу, чтобы узнать, есть ли в ней глава под названием: "Труп обнаружен". И сразу успокаиваюсь, когда вижу такую фразу: "Это был труп прекрасно одетого пожилого джентльмена; костюм его был в сильном беспорядке". Заметьте - джентльмен всегда бывает пожилым. Что они имеют против нас, пожилых джентльменов, - хотел бы я знать. Впрочем, все совершенно ясно. Ведь если написать, что труп был женский, - это трагедия. Если детский - о, это чудовищно! Но если обнаружен "труп пожилого джентльмена", тогда - подумаешь, велика важность! Как-никак, а он свое прожил и, как видно, прожил неплохо (ведь сказано же, что одет он был прекрасно). И, должно быть, умел кутнуть (костюм-то на нем оказался в сильном беспорядке). Так что все правильно. Пожалуй, в мертвом в нем больше толку, чем в живом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Впрочем, начитавшись подобных историй, я стал теперь таким специалистом в этом деле, что мне незачем ждать, когда обнаружат труп. Достаточно пробежать первые несколько страниц, и я уже могу сказать, кому предстоит стать трупом. Так, например, если действие происходит по эту сторону океана, ну, скажем, в Нью-Йорке, читайте первый абзац, в котором найдете примерно следующее:
О, это просто удивительный йог! И вы знаете, моя милая, он не берет денег! Он их презирает. Это первое, что вам сообщают о Йахи-Бахи. Конечно, можно предложить ему деньги в знак внимания, но он не примет их. Для него деньги все равно что пыль. У него же нет никаких расходов: ведь созерцание ничего не стоит.
Вот потому-то так трудно добиться у него приема. Мне пришлось ужасно долго ждать. Понимаете, я не могла узнать свою судьбу - по-настоящему это называется получить откровение, так вот, я не могла получить откровение, пока я не подготовилась, - это входит в систему.
Я должна была подготовить себя через созерцание: полагается послать десять долларов (разумеется, не мистеру Йахи-Бахи, а его ассистенту) и созерцать не меньше недели. Знаете, это ужасно трудно. Дело не в десяти долларах - если бы только это! Трудно созерцать. Понимаете, нельзя ни о чем думать.
Первое время я никак не могла сосредоточиться: то начну перебирать в уме, что мне надо купить на этой неделе, то беспокоюсь, не забыла ли Марта выкупать Уиджи, то вдруг вспомню, что не позвонила Генри и не напомнила ему взять в банке денег, и, конечно же, я не могла не думать о том, что мне надеть вечером, - словом, весь привычный круг забот, которые заполняют день. Но потом я научилась, и в конце недели получила мысленное указание подумайте только! - мысленное указание (оно пришло по почте): я должна была послать еще десять долларов и продолжать созерцание. Так я узнала, что попала в число избранных.
Прошло четыре недели, и они стали считать меня неофитом - так называют того, кто готовится стать йогом. Обычно на это нужны годы. А потом я впервые отправилась на прием к мистеру Йахи-Бахи... Такое странное место. Нет, снаружи там не было ничего необычного - маленькая такая квартирка на тихой улице. Но как только я вошла в дом... Вся лестница и передняя, где меня попросили подождать, увешаны занавесями, расшитыми изображениями змей и индусских богов, - ужасно таинственно! Ко мне сразу же вышел человек, конечно, не сам мистер Йахи-Бахи, а его ассистент. Очень стройный и такой маленький-маленький. Его зовут мистер Рам Спад. Маленький, кругленький, кажется, бенгалец. Он сложил руки на животе, поклонился мне чуть ли не до полу и сказал: "Да хранит тебя Исида!" Вы знаете, моя дорогая, на меня это произвело неизгладимое впечатление.
Я спросила, могу ли я видеть мистера Йахи-Бахи, но мистер Рам Спад покачал головой - мистер Йахи созерцал, и его нельзя было беспокоить. Тогда я положила десять долларов на столик у окна - как можно незаметнее, чтобы никого не обидеть. Мистер Спад сделал жест рукой, отвергая мой дар. Он любезно улыбнулся и, пожав плечами, объяснил, что деньгам нет места в жизни Йахи-Бахи. Потом он взмахнул рукой, и мои десять долларов исчезли. Дорогая моя, он их деастрализировал! В этом не может быть ни малейшего сомнения. Я видела это собственными глазами. Только что деньги были на столике, и вдруг их не стало.
Так я приходила еще три раза - да, три дня подряд. Мистер Спад принимал меня каждый раз так же любезно и так же качал головой: мистер Йахи все еще созерцал... Я оставляла десять долларов на столике, и каждый раз деньги деастрализировались!
Потом я подумала - наверно, это дурной тон заставлять мистера Спада деастрализировать мои десять долларов изо дня в день. Может быть, я даже обижаю его. Словом, на следующий день я не положила денег на столик, - и тут неожиданный импульс - все это крайне тонко, дорогая моя, - неожиданный импульс вывел мистера Йахи из состояния задумчивости... Я услышала, как он обратился к мистеру Спаду, очевидно на языке хинди, и мистер Спад сказал, что мистер Йахи готов принять меня.
И вот мистер Йахи-Бахи вышел ко мне из-за занавесей. Удивительный человек: он казался очень высоким, хотя на самом деле был не выше среднего роста. Вероятно, таким его делало длинное одеяние, сплошь расшитое священными змеями и ящерицами. А какие у него глаза! Дорогая моя, какая глубина! Глубокие и черные, как бездна! Он взял мою руку в свою и сказал: "Да хранит тебя Осирис!" Потом он усадил меня на стул и, все еще не выпуская моей руки, посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
- У тебя есть душа!
Потом еще раз взглянул на меня и сказал:
- Страшная опасность нависла над тобой.
- Какая опасность? - спросила я.
Но он только покачал головой и тотчас исчез. Я буквально на секунду закрыла глаза, а когда открыла, его уже не было. Возможно, он скрылся за занавесями.
Поверите ли, дорогая... (Слышен звонок.) Марта, подойдите к телефону и скажите, что я сейчас занята... Так верите ли?.. Я ходила туда изо дня в день... Что вы говорите, Марта? Из редакции "Ивнинг Таймс"? Хотят говорить со мной? Скажите, что меня нет дома... Да, так о чем я говорила? Ах да... Я ходила туда изо дня в день, и мистер Йахи обещал составить мой гороскоп, но только сегодня... Ах, боже мой, до сих пор не могу прийти в себя! Мой гороскоп такой мрачный, такой страшный. Однако все по порядку. Каждый раз, когда я приходила к мистеру Йахи, мистер Спад просил меня подождать недельку-другую, пока мой гороскоп будет готов, но однажды он сказал, что, если мне интересно, он вызовет мне духов (он был тогда очень-очень мил), и я смогу с ними побеседовать.
Это было изумительно. Он вызвал дух Наполеона, и я разговаривала с Наполеоном, который стоял за занавесом, так же легко и просто, как сейчас с вами. Я спросила, не чувствовал ли он себя одиноким на острове Святой Елены, и он сказал: "Да". А потом я еще спросила, правда ли, что в Трафальгарской битве ему было нанесено такое поражение, после которого он уже не мог оправиться, и он сказал - правда, ему не хватило кавалерии.
Еще я разговаривала с духом Бенджамена Франклина, но он показался мне скучноватым. Может быть, он поглупел после смерти. Он уверял меня, что его окружает все такое светлое и прекрасное. Между прочим, мне показалось очень забавным, что эти духи, некоторые из них... задавали мне очень странные вопросы. Так, Наполеон вдруг спросил меня, есть ли у меня второй ключ от квартиры, и когда оказалось, что ключ у меня с собой, попросил оставить его у мистера Йахи, так как ключ, возможно, ему понадобится. Я, конечно, исполнила его просьбу, но мне совсем не хочется, чтобы этот Наполеон как-нибудь ночью явился к нам в дом. Я даже решила поставить второй замок и сказала об этом мистеру Йахи - и, представьте себе, дорогая моя, на другой день, когда я беседовала с духом Жанны д'Арк, она отсоветовала мне делать это. Она сказала, что мне не о чем беспокоиться. Конечно, уж если сама Жанна д'Арк в этом уверена - мне и в самом деле не о чем беспокоиться. К тому же, если мистер Йахи передаст ключ Наполеону, он, надеюсь, предупредит меня об этом.
* * *
- И вот наконец я получила откровение от мистера Йахи. Это произошло два дня назад. Сначала он говорил со мной о Генри, но никак не хотел сказать, что готовит судьба моему мужу. Все же я поняла, что Генри грозит что-то страшное. Йахи сказал, что несчастье уже нависло над ним и вот-вот обрушится на его бедную голову. В песочных часах его судьбы, сказал Йахи, остались последние крупицы. Он потребовал, чтобы Генри немедленно уехал из города и, упаси бог, не брал бы с собой ничего ценного. Все ценности он должен оставить дома. Осирис позаботится о них. Вернувшись домой, я немедленно позвонила Генри по телефону в Гольф-клуб.
- Генри, - говорю я, - мистер Йахи, парс-прорицатель, только что предсказал, что тебе грозит большая беда.
А он отвечает:
- Вот как? Скажи пожалуйста... А я только что загнал мяч в четвертую лунку.
- Но, Генри, - продолжаю я, - мистер Йахи сказал, что в песочных часах твоей жизни остались последние крупинки.
- А... То-то я промазал.
- Генри, - умоляю я, - тебе нужно отдать себя под защиту Осириса.
- А что, полиция уже совсем бездействует?
Вы же знаете эту манеру Генри насмехаться над всем на свете.
Однако вечером, когда он пришел домой и я рассказала ему все по порядку, он выслушал меня внимательно и особенно заинтересовался, узнав, что наш ключ попал к Наполеону. Мне кажется, Генри просто приревновал меня к нему. Но я его успокоила:
- Помилуй, Генри, ведь этот Наполеон - только дух, да и при жизни он не слишком-то ухаживал за женщинами.
Все это произошло вчера, а сегодня я снова отправилась к мистеру Йахи и застала его дома. Он как раз не созерцал и согласился прочитать мне мой гороскоп. Он сказал, что я потеряю Генри. Мне это уже вчера стало ясно. Затем он сказал... Я вся дрожу при одной мысли о... Марта, проверьте, заперта ли дверь... Он сказал, что в любую минуту меня могут похитить!
Да, похитить! Меня спрячут и потребуют выкупа. Подумайте только! Выкупа! Я спросила - сколько. Мистер Йахи сказал, что постарается узнать, и стал глядеть в какой-то стеклянный шарик - такой черный и блестящий. Он глядел в него очень долго, а потом сказал, что не может разобрать, какая там цифра. Он спросил, сколько я сама в состоянии дать. Я ответила, что это зависит от Генри. Тогда мистер Йахи покачал головой и сказал, что цифра проясняется, - это, кажется, сто тысяч. Я облегченно вздохнула - хорошо, что не больше. Но он посмотрел еще раз и сказал, что, пожалуй, теперь он уже ясно видит: сто пятьдесят тысяч...
Я спросила мистера Йахи, как мне быть. Он ответил, что прежде всего надо отдать себя под защиту Исиды и Осириса. Он предложил мне ни в коем случае не вывозить ценные вещи из дома, а сложить их все в одно место и, пометив тайным знаком - он показал мне этот знак, - оставить под охраной Осириса. Он даже предупредил меня, чтобы я собрала только очень дорогие вещи, ну, скажем, мои драгоценности, не мешая их со всякими безделушками, иначе тайный знак потеряет силу и Осирис не станет их защищать. Что же касается выкупа, то, если я решусь приготовить его заранее, нужно крупными буквами написать на конверте ВЫКУП - вот и все. Потом он посоветовал мне немедленно уехать из города, ничего не беря с собой. Видите ли, согласно учению йогов, как он объяснил мне, защищать можно только слабых. Поэтому деньги мне тоже придется оставить дома. Ну, конечно, немного мелочи на несколько дней я вполне могу взять с собой. Он даже подал мне мысль снять как можно больше денег с текущего счета в банке и тоже оставить их дома под знаком Осириса. Он считает, что так будет вернее.
Кажется, звонят? Марта! Ради бога, не снимайте цепочку. Никого не пускать! Что? Репортер из "Ивнинг Таймс"? Интервью о "сенсационном аресте"? Скажите ему, я ничего не знаю ни о каком "сенсационном аресте". Захлопните дверь, Марта! Но, боже мой, "сенсационный арест"! Неужели похитители уже пойманы!? Это Осирис! Восхитительно! Разгадать их намерение, прежде чем они успели что-то сделать! Слава богу, слава богу...
Марта! Телефон!
* * *
- Мой муж? Да, конечно, я подойду. Алло, Генри, что-нибудь случилось? Ты слышал?.. Что? Мои мошенники арестованы?.. Оба мошенника?.. Почему мои? Мистер Йахи-Бахи и мистер Рам Спад! Но, Генри, какие же они мошенники?.. Они парсы. Понимаешь, парсы. Мистер Рам Спад - бенгалец. Он один из самых благочестивых людей, каких я когда-либо встречала. Достаточно поговорить с ним, чтобы почувствовать, как душа обращается к небу... Чему ты смеешься? Жалеешь, что я не слышала, как он заговорил сегодня? Не понимаю, что ты хочешь этим сказать. Не бенгалец? Просто цветной? Что? Мистер Йахи ирландец? Ну и что же тут смешного? Что сказал Рам Спад? Что? Он так и сказал? Повтори-ка, повтори! Он сказал, что они чуть было не поймали эту старую курицу? Это он обо мне? Старая курица! Грязный мошенник - вот он кто! Надеюсь, он получит по заслугам... Что? Что? Пять лет. Надеюсь, не меньше... Но постой, а как же бедный мистер Йахи? Он такой неземной! Ах, он тоже смеялся. Что? Старая овца? Надеюсь, он получит все десять!
МИССИС ЭДЕРДАУН ВЫЕЗЖАЕТ ЗА ГОРОД
- Да, мы приезжаем сюда каждую осень. Муж и я - мы обожаем чистый воздух... Рэнсом, закройте, пожалуйста, окно. Сквозит...
И мы любим все делать сами... Рэнсом, подвиньте, пожалуйста, пепельницу.
У нас здесь просто, без церемоний - поэтому-то здесь так мило... Гвендолен, прошу вас, подайте чашки ополоснуть пальцы и велите Уильяму принести кофе в комнату для карт.
Вообще нам нравится жизнь без комфорта: плохая дорога и все такое... Правда, теперь, когда провели новое шоссе, поездка не сопряжена уже с такими трудностями, как раньше. На этот раз мы даже смогли приехать сюда в своих городских машинах, а прежде это всегда было целой проблемой - решить, что можно взять с собой.
Вы знаете, я пришла к убеждению, что нет ничего удобнее, чем ехать сюда в лимузинах. (Гвендолен, сигареты, пожалуйста!) Они совершенно герметичны, а в нашей новой машине - вы, вероятно, обратили на нее внимание? - особенно если задернуть занавески, чувствуешь себя совсем как в салоне пульмановского вагона. В ней можно путешествовать ночью. Проезжать через горы всегда приятнее ночью - не правда ли? Ночью как-то лучше спится, чем днем.
* * *
- Конечно, все совсем не так просто. Здесь, как правило, очень трудно с продуктами. Разумеется, мясо мы всегда можем достать в деревне - теперь у нас здесь выросла целая деревня, а когда мои муж впервые приехал сюда двадцать лет назад, тут не было ни души. Молоко, яйца и овощи мы покупаем у фермеров, а рыбу нам приносят на дом. Кроме того, наш садовник научился выращивать в оранжереях разные фрукты. Но больше вы здесь ничего не достанете. Вот не далее как вчера дворецкий докладывает, что к ленчу не хватает дичи; кто-то что-то перепутал, и не хватило одного рябчика. Пришлось послать в город за рябчиком Альфреда - он водит машину на предельной скорости. И все-таки мы опоздали с ленчем на полчаса. И такие неурядицы бывают здесь сплошь да рядом. Поневоле научишься на все смотреть философски.
Но согласитесь, ради удовольствия пожить в глуши, вдали от всех и вся, можно многим пожертвовать. Здесь чувствуешь себя отрезанной от всего мира. Уильям, будьте добры, включите радио.
Я жду сообщения о выборах в муниципалитет - мой муж ими очень интересуется. Его акционерное общество уже давно хлопочет о том, чтобы создать хорошее городское управление. Им нужны честные люди в муниципалитете, чтобы добиться привилегий, и они уже потратили на это огромные суммы. Что вы говорите, Уильям? Радио не работает? Будьте любезны передать Джоунзу, чтобы немедленно вызвал техника посмотреть, в чем дело.
* * *
- Гвендолен, потрудитесь, пожалуйста, сказать Джеймсу, чтобы он подбросил угля в камин, и пусть протопит сегодня в верхних спальнях. Становится прохладно.
Я люблю всегда сама обо всем позаботиться. Это утомительно, но иначе нельзя. Простите, вы, кажется, хотели меня о чем-то спросить. Ах, рыбная ловля! О да, здесь замечательная рыбная ловля. Я сейчас же передам через Гвендолен, чтобы миссис Эдвардс приготовила вам на завтрак жареной рыбы. Мой муж утверждает, что наши места просто рай для рыболовов. Мы каждое утро посылаем Уильяма на рыбалку, а иногда даже Уильяма и Рэнсома вдвоем. В хорошую погоду муж подымает Уильяма в четыре часа: муж считает, что вставать рано очень полезно. Правда, сам он теперь уже не может, как бывало, подыматься с первыми лучами солнца, но Уильяма и Рэнсома он отправляет из дому на рассвете.
Они приносят превосходную рыбу. Кажется, форель. Я точно не знаю, я в этом плохо разбираюсь, но, по-моему, они приносят и форель, и морского окуня, и копченую пикшу - это удивительно вкусно. Сегодня утром Уильям, кажется, поймал копченую пикшу. Или, может быть, он сказал, солнечник?..
Спасибо, Уильям. Можете убрать рюмки. Мы кончили... Видите ли, Уильям очень хорошо разбирается в рыбе: он родом из Нью-Фаундленда или откуда-то там поблизости.
Ловит ли мой муж сам? Ну, разумеется, Питер - заядлый рыболов! Это его страсть. Правда, к сожалению, ему нельзя выходить рано из дому: роса, моя милая, - видите ли, он должен остерегаться росы.
Доктор Слайдер, наш домашний врач и к тому же наш старый друг, постоянно повторяет Питеру: "Помните, Эдердаун, роса - не для вас!" И получается, что мой муж практически лишен возможности вставать на заре, лишен того, чего ему больше всего хочется... Но доктор Слайдер - он сам приезжает сюда порыбачить с Питером - доктор Слайдер говорит: "Я это категорически запрещаю!" Он требует, чтобы Питер вставал не раньше половины одиннадцатого, а потом они вместе идут ловить рыбу. О, доктор Слайдер такой же страстный рыболов, как мой муж: они оба истинные знатоки этого дела.
Обычно они выходят около полудня, и все у них очень просто - едут на большом катере (вы, наверное, заметили его, когда проезжали мимо озера). Мой муж, пожалуй, предпочел бы обычный рыбачий ялик, но здесь его не у кого было купить - пришлось заказать в Нью-Йорке катер.
Они никого не берут с собой: только Эдуарда-моториста, Томаса-рыбака, чтобы тот следил за лесками (доктор Слайдер запрещает мужу трогать крючки он боится инфекции), ну и еще кого-нибудь из слуг, чтобы сервировать стол. Кстати, завтракают они очень скромно - немного семги и одна-две бутылки шампанского. Муж всегда говорит, что на рыбалке почти совсем не хочется есть. Немного семги, блюдо салата и пирог с мясом - вот и весь завтрак. Ну и, конечно, шампанское: доктор Слайдер считает, что оно необходимо Питеру для профилактики. После шампанского он разрешает мужу чуть-чуть коньяка. В отношении спиртного наш доктор очень строг.
Обычно они недолго сидят на озере - ровно столько, сколько нужно слугам, чтобы приготовить завтрак на одном из островков. Вы видели их посреди озера? После завтрака они ложатся подремать: доктор Слайдер разрешает Питеру выходить на рыбную ловлю только через час после еды. Затем они снова выезжают на озеро и удят до вечернего чая. Но сейчас самый сезон уже прошел: наступает осень. Теперь вместо рыбной ловли доктор Слайдер предлагает Питеру поиграть на бильярде.
Трудно ли найти здесь прислугу? О, дорогая моя, вот с чем я намучилась. Я совершенно выбилась из сил, пока мы не додумались выписать прислугу из Англии и Шотландии. Местные жители - не берусь сказать почему - совершенно непригодны для этого дела. Слуг приходится ввозить.
Возможно, в саду вы обратили внимание на Мак-Алистера? Хотя он, наверное, был в оранжерее (он всегда уходит туда, когда не хочет, чтобы его тревожили). Знаете, моя милая, это не человек, а сокровище, и притом с характером! Я думаю, что второго такого не найти. В некотором смысле он просто тиран. Представьте, дорогая, он не разрешает нам срезать розы, а если кто-нибудь из нас пройдется по газону, совершенно выходит из себя. Он запретил нам рвать овощи и категорически заявил, что, если мы посмеем трогать молодой горошек или ранние огурцы, он немедленно уволится. Он позволит нам есть овощи, когда он их вырастит.
Правда, иногда у нас возникают небольшие трения, но, если найти к Мак-Алистеру правильный подход, с ним всегда можно договориться. Не далее как на прошлой неделе я думала, что все уже кончено. Он привык выпивать утром кварту пива - служанкам приказано выносить ему пиво в сад в половине одиннадцатого, - а потом отправляется спать в маленькую беседку за клумбой с тюльпанами. И вот, придя в беседку, он обнаружил, что один из гостей, которого никто не предупредил, сидит там и читает. Конечно, Мак-Алистер пришел в ярость. Сначала я перепугалась, что он немедленно заявит об уходе. Но мы объяснили ему, что это недоразумение, что наш гость ничего не знал и что впредь это не повторится. Тогда Мак-Алистер немного смягчился, но еще долго продолжал ворчать себе под нос, а вечером взял и вырвал все наши новые тюльпаны и выбросил их через забор. Мы все это видели, но не посмели вмешаться. Видите ли, если бы мы сделали ему замечание, он бы от нас ушел, а где бы мы достали второго Мак-Алистера? Во всяком случае, не по эту сторону океана.
Есть ли общество в этой глуши? Ах, дорогая, меня очень часто спрашивают об этом, и я прямо отвечаю: "Никакого". Да нам оно и не нужно: ведь мы приезжаем сюда отдохнуть от шума и суеты, и единственное, чего хотим, - это пожить спокойно, в кругу своей семьи. Конечно, с нами всегда приезжает доктор Слайдер; он говорит, что не может чувствовать себя спокойным, не видя, что Питер пьет и ест; потом у нас часто гостят майор Виски и мистер Туз - вы, наверное, уже встретились с ними перед обедом? Они компаньоны Питера, и он считает неразумным терять их из виду и не знать, что они делают. А так у нас больше никто не бывает, разве что изредка пригласим кого-нибудь из знакомых. Вы, наверно, и сами заметили, что за столом нас было всего двенадцать, и мы стараемся не превышать этого числа. В общем, как видите, мы живем в узком семейном кругу.
Конечно, здесь есть кое-какие соседи. Апстоки разбили великолепный сад на другом конце озера. А Броки построили очень красивую виллу, облицованную камнем. Они избрали для нее простой римский стиль, который так подходит к этой дикой местности. Есть и еще соседи, но все же никакого сравнения с теснотой большого города. И здесь все держат себя очень просто. Миссис Апсток, например, приходит к нам в домашнем платье, и я тоже, когда отправляюсь к ней на катере, никогда не переодеваюсь, а мистер Апсток совсем уже отбросил всякие условности: разгуливает в подтяжках. Так что, как видите, здесь можно отдохнуть от светской жизни.
Что вы сказали? Как мы развлекаемся? Да почти никак. Когда мы попадаем сюда, с нас достаточно уже того, что мы дышим этим чудесным воздухом... (Рэнсом, пожалуйста, закройте то окно, в конце комнаты.) Нам даже в голову не приходит думать о каких-нибудь развлечениях. Правда, у мужа есть бильярдная; бильярд - это единственное, чем он любит заниматься; кроме того, комната для игры в карты - для меня; и еще мы построили теннисный корт для детей, хотя пришлось немало повозиться. Вот и все. Да, и, разумеется, площадка для гольфа. Вы, наверно, заметили ее, когда подъезжали?
Когда муж наконец закончил расчистку спортивного поля, поверите, он чувствовал себя настоящим героем. Он все делал сам, вплоть до мелочей. Одно время у него здесь работали чуть ли не двести итальянцев. Мой муж, как вам известно, удивительно энергичный человек; я часто зову его динамо-машиной. Когда он возился с этим полем для гольфа, он за все лето, по-моему, ни минуты не отдыхал: с утра до вечера сидел с сигарой в зубах то на одном краю поля, то на другом и все следил, как работают итальянцы, - в сущности, он совсем лишил себя отдыха. Я поражалась, как он выдерживает.
И с таким же рвением он взялся за теннисные корты - я вам обязательно покажу их утром. Питер решил, что уж хотя бы корт, en tout cas,* сделан по-настоящему. А Питер, как я уже сказала, это машина, а не человек. Он начал работать немедленно и все делал сам. Представьте, он взорвал десять футов породы, чтобы получить для основания такой щебень, какой ему хотелось. Два итальянца взлетели при этом на воздух, но Питер не отступил ни на шаг: он вытребовал еще двух и пошел напролом. Он, конечно, взял на себя все расходы по устройству тех двоих, что подорвались: оплатил похороны и страховку - словом, внес все, что положено. Он заявил, что иначе и быть не может - ведь шел на риск он, а не они. Да, он такой человек!
______________
* Во всяком случае (франц.).
Однако, кажется, нам пора спать. Мы здесь так рано ложимся, что обычно в полночь уже в постели.
Но, может быть, вы хотите еще немного посидеть - поиграть на бильярде или в карты? Несколько слуг у нас всегда на ногах - во всяком случае, они ложатся не раньше трех, ну, а там уж мой муж отправляет Уильяма на рыбную ловлю.
Спокойной ночи.
ИЗ РАССКАЗОВ РАЗНЫХ ЛЕТ
УБИЙСТВА ОПТОМ
ПО ДВА С ПОЛОВИНОЙ ДОЛЛАРА ЗА ШТУКУ
Из цикла лекций
Сегодня, леди и джентльмены, мы побеседуем об убийстве. Только две темы привлекают в наши дни широкого читателя: убийство и секс. Что же касается людей образованных, то для них эти две темы сливаются в одну - убийство на почве секса. Давайте попробуем, если это возможно, не заниматься сегодня сексуальными проблемами и поговорим об убийствах, которые продаются открыто и повседневно, - об убийствах по два с половиной доллара за штуку.
Что касается меня, то я готов сознаться прямо и откровенно: если уж я собираюсь выложить за книгу два с половиной доллара, то должен быть уверен, что в ней есть хотя бы одно убийство. Первым делом я всегда бегло просматриваю книгу, чтобы узнать, есть ли в ней глава под названием: "Труп обнаружен". И сразу успокаиваюсь, когда вижу такую фразу: "Это был труп прекрасно одетого пожилого джентльмена; костюм его был в сильном беспорядке". Заметьте - джентльмен всегда бывает пожилым. Что они имеют против нас, пожилых джентльменов, - хотел бы я знать. Впрочем, все совершенно ясно. Ведь если написать, что труп был женский, - это трагедия. Если детский - о, это чудовищно! Но если обнаружен "труп пожилого джентльмена", тогда - подумаешь, велика важность! Как-никак, а он свое прожил и, как видно, прожил неплохо (ведь сказано же, что одет он был прекрасно). И, должно быть, умел кутнуть (костюм-то на нем оказался в сильном беспорядке). Так что все правильно. Пожалуй, в мертвом в нем больше толку, чем в живом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Впрочем, начитавшись подобных историй, я стал теперь таким специалистом в этом деле, что мне незачем ждать, когда обнаружат труп. Достаточно пробежать первые несколько страниц, и я уже могу сказать, кому предстоит стать трупом. Так, например, если действие происходит по эту сторону океана, ну, скажем, в Нью-Йорке, читайте первый абзац, в котором найдете примерно следующее: