Литтон Джози. Остров мечты

   Прошло еще несколько дней. Званые вечера теперь начинались раньше и продолжались дольше. Все уставали, и обитатели Брайтона стали напоминать перевозбужденного ребенка, который то хохочет, то капризничает. Но в середине месяца общество всколыхнулось и стало готовиться к самому главному событию сезона – дню рождения принца-регента.
   – Не понимаю, почему они такой шум поднимают, – сказал принц, глаза которого горели от радостного предвкушения веселья. – И все же это очень мило с их стороны.
   Никому и в голову не приходило манкировать праздник, да это было и невозможно. Джоанна, при всей ее нелюбви к светским удовольствиям, была такого же мнения. Все в Брайтоне теперь были в восторге от принца-регента. Временами и Джоанне он казался довольно милым. Но в то раннее утро великого дня, когда Джоанна неохотно поднялась с постели, она была иного мнения.
   – Давно пора вставать в нормальное время, – проворчала Малридж, распахивая жалюзи, не пропускавшие в комнату свежий морской ветерок.
   Прикрывая руками глаза от яркого солнечного света, Джоанна простонала:
   – Не стоило и вовсе ложиться, как предлагал Ройс. Ну почему они так рано назначили этот свой морской бой?
   Малридж покачала головой.
   – Может, чтобы оставить время на остальную дурь? – предположила она. – В жизни не слыхивала о таком! Чтобы взрослый человек вел себя подобным образом…
   Ройс с Алексом уже спустились в гостиную и подкреплялись чаем. Джоанна знала, что накануне они легли очень поздно, но это никак не отразилось на их лицах. Однако оба явно были чем-то обеспокоены. И все же Алекс выглядел великолепно. Подобрать иное слово Джоанна не могла. Как же это было трудно – находиться в его обществе и не сгорать от желания. Впрочем, Джоанна хотела быть с Алексом, даже просто думая о нем. И несколько тайных поцелуев, которыми они успели обменяться в последние дни, лишь распаляли ее страсть.
   Ройс выглядел все лучше, и это радовало Джоанну. Правда, он все еще спал в саду, но следы пережитого в акорской тюрьме постепенно стирались. Джоанна видела, как на балах и светских раутах, которые они исправно посещали, дамы все откровеннее заглядываются на ее брата. В один прекрасный день Ройс женится, но хорошо бы он вступил в брак не только для того, чтобы произвести па свет наследника. Было бы замечательно, мечтала Джоанна, чтобы женой ее брата стала горячо любящая его женщина, которую и он любит. Ройс заслуживает этого.
   Джоанна как раз думала об этом, когда они присоединились к принцу-регенту, ожидавшему на набережной начала морского представления. Ройс, как всегда, не был обойден вниманием дам, они с интересом посматривали на Хоукфорта. Он относился к этому с юмором, но иногда провожал кого-нибудь из них заинтересованным взглядом, что не укрывалось от взора Джоанны. Несколько дам пытались строить глазки и Алексу, но, увидев, что он занят только леди Джоанной, спешили переключить свое внимание на кого-то иного. И это вполне ее устраивало, черт побери!
   Справедливости ради надо сказать, что некоторые женщины хотели бы подружиться с Джоанной. Понимая, что это было бы неплохо, она, однако, не спешила завести более короткое знакомство с кем-либо. Джоанна так мало общалась со светскими особами, что толком не знала, как вести себя с ними. Вероятно, Алекс заметил это.
   – Тут есть леди, которые напоминают мне Кассандру, – прошептал он ей на ухо очень-очень тихо. – У них добрые сердца, и они довольно умны.
   – Дело в том, что я никогда не дружила с такими леди, – призналась Джоанна. – Компанию мне всегда составляли деревенские женщины, а они совсем другие.
   – Действительно другие или только кажутся такими? Подумай, что у этих женщин те же проблемы: как достичь в жизни успеха, как не обмануть ожидания близких, но при этом добиться счастья для себя, как сохранять добрые отношения с мужьями, детьми, родителями, своими братьями и сестрами. Так неужели они так уж не похожи на твоих прежних знакомых?
   – Боже мой! – прошептала Джоанна, поворачиваясь к нему. – Как хорошо ты нас понимаешь.
   При виде его улыбки у нее защемило сердце.
   – Мне повезло, – сказал Даркурт, – у меня любящие мать и сестра. Возможно, они открыли мне какие-то дамские тайны, которых могли и не открывать.
   – Нет, – сказала Джоанна, лаская его взглядом. – Думаю, они очень разумно поступили.
   И вдруг, к ее изумлению, Алекс покраснел. Она рассмеялась, а он недоуменно посмотрел на нее. Алекс обхватил талию Джоанны одной рукой и слегка сжал ее, напоминая о том, насколько он на самом деле силен. В ответ Джоанна повернулась к Алексу лицом и прижалась к нему грудью. Он засмеялся и заключил ее в крепкие объятия. В такой позе они и стояли, когда их окликнул принц:
   – Смотрите! Вон же они!
   Глаза присутствующих устремились на море. Дюжина гордых фрегатов пришла в Брайтон специально ради торжества. Половина из них – под цветами принца: синим и светло-желтым, на остальных, показалось, развевался французский триколор, но это был обман зрения.
   Увидев корабли, Джоанна поначалу удивилась: Британия ведет военные действия против Наполеона, а такое количество судов отрывают на парад. Она поделилась своими сомнениями с Алексом.
   – Оглядись по сторонам, – сказал он, наклоняясь к ней. – Ты представляешь, сколько тут французских шпионов? Они сообщат своему начальству, что в Британии любят принца-регента, что военные прославляют его и что дюжина фрегатов может без ущерба оторваться от военных действий. Разумеется, их шефы постараются смягчить эту информацию, прежде чем она достигнет ушей Наполеона, но даже в этом случае он решит, что Британия – слишком крепкий для него орешек.
   – Так, выходит, это все с определенной целью? – удивилась Джоанна.
   – Разумеется, но еще и для удовлетворения тщеславия принца. Это, конечно, раздражает, но и пользу приносит немалую.
   Несколько мгновений Джоанна молчала, обдумывая его слова.
   – Знаешь, мне очень приятно, что ты готов объяснять мне те вещи, которых я не понимаю, – наконец сказала она. – Есть немало мужчин – глупцов, должна заметить, – которые уверены в том, что женщина не способна разбираться в подобных делах.
   – Жалкие люди!
   Джоанна рассмеялась, но тут же подскочила: несколько пушек на фрегатах одновременно дали залп. Морской бой шел своим чередом и, разумеется, завершился победой Британии. Когда корабли с французским триколором исчезли из поля зрения, толпа возликовала, а принц взмахом руки пригласил всех в павильон, где их ждал ленч. Едва они успели перекусить, как пришлось ехать за город, в Рейс-Хилл, где устраивалось военное представление. От пыли, поднимаемой людской толпой и лошадьми, Джоанна закашлялась, военные марши оглушали ее, но все же представление ей понравились. И она была рада, когда у них появился небольшой перерыв перед вечерним празднеством.
   – Здрасте, – объявила Малридж, когда они вернулись в свою временную резиденцию. Она не обращала внимания на Болкума, который был изрядно навеселе после посещения гостиницы «Касл», где всем желающим бесплатно наливали эль. Махнув юбками, Малридж сказала Джоанне: – Наверху вас ждет прохладная ванна.
   – Слава Богу! – бросила Джоанна, улыбаясь Болкуму, который весело ей подмигивал.
   – Вечером в «Касл» подадут жареного быка, – сообщил кучер. – Вам и вашему кавалеру непременно надо туда пойти.
   – С Алексом? Ты считаешь моим кавалером его?
   – Ну да, его, а то кого же! Отличный парень, должен я вам сказать. Напоминает мне кое-кого… Но то было так давно!
   – Мы вообше-то ужинаем с принцем, но жареного быка я буду иметь в виду, – улыбнулась Джоанна.
   – Отлично, – одобрил ее Болкум и добавил: – Хорошо, что вы все больше бываете на людях.
   Джоанна, ступившая было на лестницу, остановилась и посмотрела на Болкума.
   – Неужели я такая уж домоседка?
   – Вас никто этим не попрекает. – Болкум пожал плечами. – Хоукфорт – редкое, необычное место.
   – Я скучаю по нему. – Только сейчас Джоанна осознала, что уже порядком тоскует по своему любимому Хо-укфорту. Хотя, кажется, и оторвалась от него. Это причинило боль и в то же время поразило ее.
   Ройс вернулся, чтобы сопровождать сестру в павильон. Алекс был уже там, когда они приехали, и встретил их у входа. Взяв Джоанну за руку, Даркурт промолвил:
   – Мне тут кое-что рассказали… Похоже, наш принц лишился рассудка.
   Джоанна застонала, вспоминая праздник в Карлтон-Хаусе и безумное количество подаваемой там еды.
   – Молю Бога, чтобы принц не задержал нас за столом до рассвета, – проговорила она.
   – Для этого он слишком рано встал сегодня. Пойдемте, он пригласил нескольких приближенных особ рассмотреть с ними подарки, прежде чем все отправятся ужинать.
   Принц – большое дитя, а на дворе Рождество. Именно это пришло в голову Джоанне, когда они вошли в личные покои принца-регента, где были выставлены дары «милому» и «самому любимому» его королевскому высочеству. Ройс выбрал подходящий подарок, сразу поняла Джоанна. Он преподнес принцу копию древнего манускрипта, изготовленную в Хоукфорте. Принни восторженно охнул, любуясь изысканной работой и восхищаясь каллиграфией. Манускрипт лежал в изящном кожаном ящичке, щедро инкрустированном бриллиантами, который тоже привел принца в восторг.
   – Великолепно, просто великолепно! Когда был изготовлен оригинал? – спросил он.
   – Во время правления Альфреда Великого, ваше высочество, – ответил Ройс. – Мы полагаем, что это работа одного из монахов, обучившегося письму в королевском скриптории в Винчестере. Первый лорд Хоукфорт заказал книгу по просьбе своей жены, которая очень любила природу. Насколько вы знаете, сир, Альфред – так же, как и вы, – интересовался языками и литературой.
   Лесть Ройса была встречена благосклонной улыбкой. Несмотря на все свои недостатки, Принни был человеком далеко не глупым. И, без сомнения, отметил про себя, что Ройсу известны его предпочтения.
   Вскоре пришло время распаковать подарок Алекса. Подарок, сгибаясь под его тяжестью, принес лакей. Это был большой прямоугольный сверток, завернутый в кусок янтарного шелка. Глаза принца загорелись при виде свертка.
   – Что это может быть? – гадал он вслух.
   Принни медленно, словно для того, чтобы растянуть удовольствие, развернул шелк, под которым оказался футляр из красного дерева, покрытый изысканными рисунками – Джоанна сразу узнала акорскую работу.
   Взглянув на Алекса, принц осторожно приподнял крышку футляра и заглянул внутрь…
   – Боже мой! Этого не может быть! Неужели это?.. – воскликнул он.
   Его руки слегка задрожали, когда он вынул из футляра шпагу в золотых чеканных ножнах, ослепительно засверкавших в свете газовых светильников. Толпа загудела: похоже, все сразу же поняли, что это было за оружие.
   Шпага действительно легендарная: клинок изготовили еще в те времена, когда Англия была совсем юной. Шпага могла находиться в деле у стен Трои, обагренная кровью древних воинов, чьи имена вошли в историю, – гордого Гектора и надменного Ахилла, обманутого женой Менелая. Словом, тех, кто будет вечно жить в памяти и легендах.
   – Вполне вероятно, греческая работа, – заключил Принни, осматривая шпагу со всех сторон. – Ведь она греческая, не так ли? – Он с надеждой посмотрел на Алекса.
   – Шпага акорская, – тихо проговорил Даркурт.
   В комнате наступила тишина. Все знали, что акорцы свято берегут все акорское, ведь из этого государства не вывезли ничего – ни блюда, ни кувшина, ни даже мелкой монеты. Мир не знал об Акоре ничего – только слухи, сплетни и легенды. И если не считать хранившихся в Хоукфорте старинных вещей, которые считались акорскими, никто больше не видел даже какого-нибудь пустячка, изготовленного в крепости-королевстве. До сих пор.
   – Это наш дар вам, ваше высочество, – промолвил Алекс, склоняя перед Принни голову. Один принц кланялся другому. – Мы уверены, что передаем его в хорошие руки.
   – Заявляю прилюдно, – совладав с волнением, произнес принц-регент, – что это самый лучший мой день рождения. Самый торжественный.
   Сначала Джоанна решила, что принц говорит это из вежливости. Но потом она подумала о пустой жизни Принни, о его холодных отношениях с безумным отцом, который даже не пытался сблизиться с сыном, об отчужденных отношениях с презираемой им женой, которую вынудили выйти за него замуж из политических соображений, о разрыве принца с Марией Фицгербсрт, единственной женщиной, которую он, по всеобщему признанию, по-настоящему любил и чуть было не вступил с ней в незаконный брак. Этот день рождения – всего за несколько месяцев до того, как будут сняты все ограничения с регентства, – действительно мог быть лучшим в жизни принца, потому что он наконец, обрел реальные перспективы сделать что-то значительное, провести свой народ через трудные времена. Именно сейчас Джоанна поняла, что их Принни способен на поступок, который может удивить всех.
   Но пока он оставался тем самым ищущим удовольствий экстравагантным принцем, к которому все привыкли. Поэтому ужин соответствовал его вкусам. Банкетный зал был убран алым шелком, соперничающим по яркости красок с мягкими персидскими коврами; золотые канделябры освещали покрытый изысканной резьбой потолок и огромный стол, накрытый белоснежным дамастом. На столе сверкала серебряная посуда с британскими королевскими крестами и красовался его любимый севрский фарфор.
   Целая армия официантов подавала гостям изысканные угощения. Стол был сервирован по-французски, то есть все блюда стояли посередине, гости сами передавали их друг другу, а официанты были заняты тем, что постоянно подносили все новые и новые яства.
   Перед глазами Джоанны мелькали блюда с форелью, палтусом, омарами, угрями, ветчиной, гусями, цыплятами, телятиной, лососем, фазанами, кроликами, куропатками, жаворонками, говядиной, перепелами, голубями и еще множеством блюд, каждое из которых было приготовлено еще более изысканно, чем предыдущее, подавалось с затейливым гарниром и всевозможными соусами. А в перерывах появлялось еще и сладкое. Джоанна подумала, что если она немедленно не выйдет из-за стола, ей станет плохо.
   Наконец ужин закончился. У Джоанны кружилась голова. Ко всему прочему в комнате было очень жарко, так что временами на нее накатывала тошнота.
   – Прошу прощения, – прошептала она на ухо Алексу, – но я хотела бы освежиться.
   Дамская комната находилась в задней части павильона. Для того чтобы попасть туда, необходимо преодолеть анфилады комнат, буквально забитых всякими китайским штучками. Джоанне подумалось, что теперь она отчасти понимает Ройса, избегавшего замкнутых пространств. Но в то же время ей было приятно двигаться и хоть недолго побыть вдалеке от толпы. К счастью, в дамской комнате была лишь одна горничная. Девушка сидела, уронив голову на грудь, и, похоже, спала. Это вполне устраивало Джоанну.
   Она осторожно проскользнула мимо горничной, брызнула в разгоряченное лицо водой, а потом с удовольствием вытянулась на обитом парчой шезлонге, стоявшем перед зеркалами в золоченых рамах. На столе были выставлены ряды хрустальных флаконов с духами, лежали серебряные расчески и щетки для волос, золотые шпильки, немыслимое количество пудры, румян и вообще все необходимое для женщин, которым понадобится привести себя в порядок. Джоанне не следовало мешкать: она знала, что с минуты на минуту сюда придут остальные гостьи. Но несколько мгновений она может отдохнуть в одиночестве.
   Джоанна сама придумала себе простую прическу: ее длинные волосы были завязаны кремовой лентой в тугой узел на самой макушке так, чтобы кудри свободно спадали на плечи. Но у нее разболелась голова, и Джоанна в нетерпении дернула ленту, распуская волосы, вздохнула с облегчением и потянулась было за одной из серебряных щеток. Вдруг ее отвлек какой-то посторонний звук – скрип половиц и шелест одежды.
   – Миледи…
   Джоанна удивленно обернулась, это была всего лишь горничная – не та, что спала, а другая. Девушка была бледна, очевидно, устала после изнурительного дня.
   – Вы леди Джоанна Хоукфорт? – робея, спросила она.
   – Да, – ответила Джоанна.
   – Прошу прощения за то, что беспокою вас, но некий джентльмен… – тут ее голос слегка дрогнул, – ждет вас в саду. Он попросил меня позвать вас.
   Джоанна улыбнулась. Как это похоже на Алекса: не мог дождаться, пока она выйдет из дамской комнаты, и послал за ней горничную.
   – В саду, вы говорите?
   – Да, миледи. В конце коридора есть дверь, ведущая в сад, – сказала девушка.
   Джоанна быстро встала с шезлонга и кивком поблагодарила горничную. Усталость как рукой сняло, ей не терпелось увидеть Алекса. А разве когда-либо бывало иначе? Когда все это закончится, им надо окончательно выяснить отношения. Джоанна не позволяла себе слишком много размышлять об этом, и когда бежала к ведущей в сад двери, она думала не столько о будущем, сколько о настоящем.
   Свежий воздух показался ей настоящим бальзамом после духоты помещений. С моря дул приятный ветерок, принесший аромат диких трав и цветущего жасмина. Джоанна осмотрелась, но никого не увидела и направилась дальше, в тень густых кустов, что окружали стоявшие на высоких пьедесталах античные статуи.
   – Алекс! – позвала она.
   Где-то сзади кашлянул мужчина. Джоанна обернулась, но увидела не того, кого ожидала, а какого-то незнакомца.
   Хотя нет, незнакомцем она его назвать не могла. Было в нем что-то очень знакомое. Джоанна никак не могла вспомнить, кто он, но она явно видела этого человека прежде.
   – Сэр… – начала она, надеясь узнать, не он ли посылал за ней горничную. Но тут мужчина вышел из тени на лунный свет. Почти ее возраста, худощавый, большеглазый, с длинным острым носом, он был чуть выше ее ростом и то и дело нервно озирался по сторонам. На мужчине были элегантные бриджи и сюртук, но когда она видела его в последний раз, он был одет совсем иначе.
   – Дейлос?!
   На его губах мелькнула ледяная усмешка.
   – Не перестаю поражаться фамильярности англичанок, – отчеканил Дейлос. – Стоило бы научить вас вежливому обращению, да только, думаю, это не имеет смысла.
   Высокомерие Дейлоса не оскорбило Джоанну, потому что она еще не оправилась от шока, вызванного его появлением.
   – Что вы здесь делаете?!
   – Думаете, ваш расчудесный принц – единственный, кто выезжает из Акоры? Я тоже нередко покидаю страну и часто бываю в Англии, хоть меня и не пускают в столь высокие круги, которые посещает Александрос. Но мне все же хотелось бы сказать кое-что и выяснить, почему я вынужден оставаться в тени.
   По спине Джоанны поползли мурашки.
   – Так это были вы… – проговорила она медленно. – Вы организовали нападение на Алекса!
   – У нашего принца вошло в привычку выходить живым из всевозможных переделок, – прошипел Дейлос. – Это раздражает, надо сказать, но, надеюсь, на сей раз удача от него отвернется, черт побери!
   – Да вы безумны, раз полагаете, что можете вести себя здесь подобным образом! Как только принц-регент узнает, что…
   – Этот жирный идиот? – презрительно бросил Дейлос. – Он видит только то, что ему подносят под самый нос, поэтому и будет делать то, что мы захотим. Но довольно…
   Дейлос протянул руку, чтобы схватить Джоанну, но она отскочила назад. Она теперь не сомневалась, что Дейлос заманил ее в сад, чтобы сделать с ней что-то гнусное. Надо заставить его говорить: чем дольше он будет разглагольствовать, тем больше вероятность того, что кто-то выйдет из павильона и она сможет позвать на помощь. Похоже, ее сопротивление удивило Дейлоса.
   – Не делайте глупостей – бросил он. – Не будьте идиоткой, тут повсюду мои люди. Вам не убежать. А теперь пойдемте!
   – Как овца на бойню? Не надейтесь на это.
   Джоанна сделала вид, что споткнулась, и наклонилась, чтобы схватить пригоршню гравия с дорожки. Неважное оружие, конечно, но когда ничего нет под рукой, то и гравий может оказаться полезным.
   – А как же насчет акорского закона, запрещающего причинять зло женщинам? – насмешливо спросила она.
   Дейлос нахмурился.
   – Ксеноксы не должны ничего знать о наших обычаях, и ваши слова – еще одно доказательство болтливости нашего замечательного принца Александроса.
   – Да он в сотню, нет, в тысячу раз мужественнее вас! И вы именно поэтому хотите напакостить ему? Или вам невыносима мысль о том, что будущее Акоры принадлежит Алексу и его брату Атреусу, а не вам?
   При этих словах лицо Дейлоса исказилось так, что Джоанна испугалась, не переборщила ли она. Однако ее решимость укрепилась, когда Дейлос быстрыми шагами направился к ней.
   – Вы умрете, как и Александрос, – прорычал Дейлос, – но не сейчас! Сначала мы используем вас!
   У Джоанны от страха за Алекса засосало под ложечкой, но она взяла себя в руки и смело посмотрела в лицо акорцу.
   – Так же, как вы хотели использовать моего брата, чтобы спровоцировать нападение Британии на Акору?
   Дейлос замер на месте.
   – Вы ничего не можете об этом знать, – сказал он.
   – Почему же? – усмехнулась Джоанна. – Неужели вы считаете, что ваши гнусные замыслы никому не понятны? Вы хотите использовать Британию для того, чтобы уничтожить Атреидов, но вместо этого уничтожите Акору.
   Рот Дейлоса перекосило от гнева.
   – Только ксенокс может в такое поверить. – С этими словами он схватил Джоанну за руку, но тут она бросила ему в глаза горсть гравия. От неожиданности Дейлос отшатнулся и закричал, что тут же привлекло внимание его людей.
   Джоанна не мешкая подобрала юбки и побежала. Лучше всего было бы добежать до павильона – там, среди толпы, она была бы в безопасности. Расстояние совсем небольшое, но, увы, павильон в этот. момент был так же далек от нее, как и луна. К тому же убегала она не от ленивых домоседов, а от хорошо тренированных воинов, включая самого Дейлоса, который быстро пришел в себя и возглавил преследование. И все же Джоанна была сильной и ловкой – благодаря активному образу жизни, который она вела в Хоукфорте, – поэтому сумела добежать почти до павильона. Она смогла бы даже опередить акорцев, но споткнулась о торчавший из земли корень старого дерева и упала.
   Джоанна сильно ушиблась, но быстро поднялась, хватая ртом воздух. Павильон был так близко, что сквозь открытые окна она видела танцующих в зале гостей. Оставалось только позвать на помощь, но…
   Грубая рука зажала ей рот. Джоанна сопротивлялась изо всех сил, однако не могла справиться с мужчиной. Схватил ее не Дейлос – главарь бандитов, успела она заметить, стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Ее тут же приволокли к нему.
   – Если она попытается убежать, – сказал Дейлос по-акорски, – убейте ее.
   С этими словами он исчез в темноте вместе со своими людьми и пленницей, которая продолжала отчаянно сопротивляться.
   Алекс заскучал по Джоанне в то самое мгновение, когда она вышла из зала. Она еще не дошла до дамской комнаты, а он уже места себе не находил. Вечерами, уходя от Джоанны и ее брата, Алекс возвращался домой, с трудом преодолевая в себе желание вернуться и, как несчастный влюбленный, провести ночь под ее окнами. Просыпаясь по утрам, он думал только о том, чтобы снова увидеть ее. Даркурт поражался себе: он и не предполагал, что способен переживать, как мальчишка, однако это даже нравилось ему. Несмотря на свои многочисленные обязанности и проблемы, последние недели он был счастлив. И надеялся, что это счастье – лишь прелюдия к долгой и счастливой жизни с этой редкой женщиной.
   Но сейчас ощущение счастья вдруг исчезло, отсутствие Джоанны всерьез беспокоило Даркурта. Он считал минуты и то и дело бросал нетерпеливые взгляды па коридор, по которому она ушла. Увы, безуспешно, потому что Джоанны все не было.
   Алекс взглянул на часы, стоявшие на каминной полке. Она отсутствовала почти полчаса. Слишком долго! Может быть, она заболела? Поделившись своими подозрениями с принцем-регентом, Алекс быстро направился к дамской комнате. Разумеется, он не мог туда войти. Но и стоять перед дверью было бессмысленно. Пока Даркурт раздумывал, как поступить, перед ним появилось знакомое лицо.
   – Алекс! – весело воскликнула леди Ламперт. – Как я рада тебя видеть! Как ты поживаешь?
   – Неплохо, – ответил Даркурт, склоняясь к се руке.
   Живой взгляд леди Ламперт и ее неизменное чувство юмора напомнили ему о том, что эта женщина умна. Ни на минуту она не принимала их интрижку всерьез, что устраивало их обоих. Вот и сейчас она приветливо поздоровалась с ним как старая добрая приятельница.
   – Элеанор, – заговорил Даркурт, – могу я попросить тебя об одолжении? Взгляни, пожалуйста, там ли леди Хоукфорт и не нужна ли ей помощь?
   Леди Ламперт с улыбкой посмотрела на него.
   – Алекс, я рада, что ты так увлекся, – проговорила она. – Страсть – хорошая вещь, но, честно говоря, любовь куда лучше.
   – Любовь, Элеанор? Ты влюблена?
   – Да. Знаю, я клялась, что этого никогда не случится, но у Купидона своеобразное чувство юмора. На Рождество я выхожу замуж. Он беден как церковная мышь и прост как столб, но человек он замечательный. Я обожаю его. Что касается твоей молодой дамы, я непременно разузнаю, не надо ли ей помочь. Подожди минутку.
   Верная своему слову, Элеанор быстро вернулась из дамской комнаты.
   – Извини, Алекс, но там ее нет. Может быть, она уже вернулась, а ты не заметил ее в толпе? – предположила она.
   Даркурт согласился, что такое возможно. Но когда и через полчаса Джоанна не появилась, он решил, что настало время действовать. Пригласив мажордома, он вместе с ним вернулся к дамской комнате. Добрый малый распорядился, чтобы женщин попросили выйти, объяснив им вторжение мужчин необходимостью осмотреть помещение. Дамы выполнили его просьбу и стайкой собрались у дверей, вслух обсуждая событие.