Литтон Джози. Остров мечты

   Алекс вошел в роскошно отделанную комнату с чувством крайней неловкости. В глубине его души все еще тлела надежда, что отсутствие Джоанны разъяснится очень просто. Должно быть, она вышла в сад, спасаясь от духоты, и он сейчас увидит ее на аллее. Или она где-то в огромном павильоне.
   Но где бы она ни была, на ней не было ее ленты! Даркурт нагнулся и подобрал с ковра полоску шелка цвета слоновой кости. Ленту уже успели затоптать, но Алекс сразу узнал ее.
   Куда же Джоанна могла деваться без ленты, поддерживающей ее кудри, спросил себя Алекс, крепко сжимая в руках кусочек шелка.
   И как быстро он сможет найти ее?

Глава 21

   Он разроет Брайтон вот этими руками. А сначала превратит в руины чертов павильон и всех, кто там собрался, во главе с принцем.
   Во всяком случае, именно так хотелось поступить Александросу, принцу Акоры. А вот маркиз Босуик предпочел бы сохранить спокойствие.
   – Мы найдем ее, – заявил принц-регент. Несмотря на то, что к тому моменту, когда исчезновение Джоанны было обнаружено, именинник был уже изрядно навеселе, он оставался бесстрастным и собранным. И это тот принц, который обычно не способен был четко и внятно отдать приказание. У Даркурта при виде такого Принни появилась надежда найти Джоанну.
   – Ее ищут почти две тысячи человек из моих полков, – сказал принц. – Мы разделили дороги, выходящие из Брайтона, на участки, и их сейчас проверяют. Мне приносят донесения каждые полчаса. Нам мешает туман, но чем дальше от моря, тем он слабее; мои люди справляются. Если ее видел хотя бы один человек, если возникнет малейшее подозрение, где ее прячут, мы об этом узнаем.
   – Благодарю ваше высочество за усилия…
   – Не стоит меня благодарить, – перебил Даркурта принц. – Даже если бы не мое уважение к вам, леди Джоанне и лорду Ройсу, я бы никогда не допустил, чтобы кто-то посмел плохо обойтись с особой, находившейся под моей крышей. Поверьте, кем бы ни был похититель, он понесет самое суровое наказание.
   – Буду с нетерпением ждать результатов, – пробормотал Алекс. Однако пока ему больше всего хотелось просто найти Джоанну и вернуть домой, то есть в его объятия.
   И ожидание казалось невыносимым. Сначала он хотел было направиться на поиски Джоанны с людьми принца, но потом вернулся, надеясь узнать хоть какие-то новости. Но ничего нового не было, и Алекс задумался, что же предпринять. А Ройс уехал с военными. Ааекс знал, что уж кому-кому, а Ройсу он довериться может. Тот сделает все возможное. Но что, если они ищут не там, где надо? Что, если ее уже увезли далеко от Брайтона?
   Но как? Дороги, ведущие в Брайтон, были хотя и неплохими, но ездить по ним быстро невозможно. Вскоре после исчезновения Джоанны повсюду были установлены пункты проверки, поэтому проехать незамеченным очень трудно. А это означает, что похитители могли отвезти ее в один из местных коттеджей или на какую-нибудь ферму и затаиться там. Но все постройки должны обыскать, поэтому скоро Джоанну обнаружат.
   Если только… Если только похитители не воспользовались иным способом увезти ее из Брайтона.
   Брайтон ведь стоит на морском побережье.
   Но после объявления тревоги стражники были отправлены на пристани. Ни одно судно не выходило в эти часы в море, и невозможно было себе представить, что кто-то решится сделать это: знаменитый брайтонский туман успел окутать гавань. Из-за этого тумана и казалось более резонным вести поиски на земле. Но пока они ничего не дали, и Алекса это смущало. Туман не рассеется до утра. Если корабль отойдет даже не очень далеко от берега, его не разглядеть. А едва туман спадет, можно поднять якорь и быстро увести корабль от гавани.
   На него напали акорцы, которых так и не сумели найти. Возможно, именно потому, что они все это время находились на воде, но не на акорском судне, которое привлекло бы к себе излишнее внимание, а на каком-нибудь суденышке, каких сновало по морю вокруг Брайтона великое множество. Неожиданное, конечно, предположение, но Алексу невыносимо было сидеть сложа руки, поэтому он хотел предпринять хоть что-то.
   Немного плутая в тумане, который нависал над каждым домом, каждым углом, Даркурт медленно продвигался в сторону Стайна. Там, в доке, среди множества рыбацких шхун он увидел небольшой ялик, владелец которого стоял рядом и, щурясь, смотрел на море.
   – Не выходите сегодня? – спросил Алекс, хотя ответ был очевиден.
   Молодой человек с презрением посмотрел на элегантное платье Даркурта и плюнул в сторону моря, всем своим видом демонстрируя, что к вопросу Алекса он относится как к обычной дури знатного вельможи.
   – Думаю, нет, – бросил он.
   Спускаясь к пристани, Алекс раздумывал о том, не воспользоваться ли одним из королевских кораблей, что все еще стояли на якоре в брайтонской гавани. Он не сомневался, что любая его просьба будет удовлетворена, какой бы странной она ни показалась, но на поиски лучше всего пуститься именно на быстром и юрком рыбацком ялике. Самые маленькие были построены с учетом капризных ветров и течений в Ла-Манше, а их конструкция позволяла выходить на рыбную ловлю даже в Северное море или ловить треску у Ньюфаундленда. Даже для опытного глаза акорца эти шхуны являлись шедевром инженерного труда и дизайна.
   – Не много вы заработаете, если будете держать его в доке, – заметил Даркурт.
   – Ага, но если я выведу ялик в море в такой туман, то заработаю не больше.
   – А что, если вы совместите две вещи? – предложил Алекс. – Если потеряете судно, то получите денег на новое да еще и приличное вознаграждение.
   Владелец ялика рассмеялся.
   – Ну да, а рыба сама будет прыгать мне на палубу, да?
   – Я хочу нанять ялик, – сказал Даркурт и назвал такую сумму, что у рыбака отвисла челюсть.
   – Повторите еще раз…
   Алекс повторил. После этого дело пошло на лад. Черт! Черт! Черт!
   Джоанна прижалась лбом к стене и закрыла глаза, чтобы совладать с наворачивающимися слезами. Почти всю ночь она пыталась ослабить веревку, которой ей связали руки, но в результате лишь больно поцарапалась. Но она даже не замечала этого. Такая ерунда не волновала ее – важно лишь придумать, как убежать отсюда.
   Господь послал туман ей в помощь. Джоанна заметила первые его седые клочья, еще когда ее привезли на судно вскоре после похищения. Впрочем, надеяться па то, что туман нарушит планы Дейлоса, не приходилось. Скорее всего он еще больше разозлится, ведь на судне, стоявшем совсем недалеко от берега, горели огни, и, едва туман рассеется, их станет видно. Это произойдет совсем скоро, потому что близилось утро. Джоанна осмотрелась по сторонам: раньше, в ночной тьме, разглядеть каюту было невозможно. Кроме койки, на которую ее бросили, в каюте стояли стол и стул, привинченные к полу. Определить, что это за судно, невозможно, но с-корее всего она находится на одной из рыбацких Шхун, потому что все вокруг пропахло рыбой. Это неудивительно. Дейлос, мягко говоря, человек неприятный, предатель, но он далеко не глуп. Как только туман рассеется, шхуна затеряется среди остальных рыбацких лодок, стоявших в гавани Брайтона, и тогда их не найти.
   Поэтому о боли в руках, усталости и обо всем прочем следует забыть. Она должна освободиться, причем как можно быстрее.
   Джоанна наклонилась вниз и осторожно потянулась к письменному столу. Надежды найти что-нибудь полезное у нее не было, но она все же решила попробовать открыть три ящика. В двух был лишь толстый слой пыли, а вот в третьем она увидела камень. Маленький камень с фиолетовыми прожилками, который удобно держать в руке или положить в карман, бросить с берега в воду или, возможно, придавливать им бумаги, чтобы морской бриз, попадавший в каюту через иллюминатор, не разбросал их. Словом, этот камень был столь неприметен, что предыдущий обитатель каюты забыл его здесь.
   Или она попросту вообразила себе все это, пытаясь справиться с отчаянием. Ну как камень может одолеть веревку? Ей нужен какой-нибудь кусок металла, желательно острого, которым ома перережет путы. Единственными металлическими предметами в каюте были рама, щеколда иллюминатора и шурупы, которыми ножки стола и стула привинчены к полу. Шурупы из прочной стали, но с закругленными краями, так что если даже Джоанне удастся отвинтить их, они едва ли будут ей полезны. А вот щеколда иллюминатора – это другое дело. Похоже, она сделана из меди, причем необработанной и изъеденной солеными брызгами.
   Джоанна допрыгала до иллюминатора, подняла руки кверху, чтобы дотянуться до щеколды, и попыталась открыть ее. Возможно, не будь ее руки связанными, Джоанне это и удалось бы, но, увы, она не сумела сдвинуть засов. Оставался лишь камень. Джоанна хотела с его помощью открыть щеколду, но держать камень в руках было неудобно. Она поранила пальцы, но добилась, что уголок щеколды отломился. Женщина снова и снова дергала за щеколду, но это не принесло желаемого результата. Оставалось действовать лишь с помощью камня. Ее руки болели, пальцы были сбиты в кровь, но больше всего Джоанна опасалась, что кто-нибудь на палубе услышит шум из каюты.
   Наконец, когда Джоанна решила, что все ее усилия бесполезны, драгоценный кусочек металла отвалился и упал на пол. Она быстро подобрала его и попробовала, насколько острым был край. Дурное настроение как рукой сняло. Усевшись на пол, Джоанна принялась пилить кусочком металла связывавшие ее руки веревки.
   Веревка была толстой, кусок металла – крохотным. Пока Джоанна пыталась перерезать веревку, в каюте становилось все светлее, туман постепенно рассеивался. Скоро, уже совсем скоро Дейлос сможет поднять якорь, и тогда… Нет, лучше не думать об этом, лучше продолжать свое дело. Через несколько минут пенька начала поддаваться, но к тому времени руки Джоанны уже дрожали от напряжения. Несколько раз она роняла железку и все начинала снова. Потом пальцы стали неметь, и она боялась, что не сможет довести начатое до конца. Джоанна попыталась разорвать веревку, но поняла, что так только лишится последних сил. Ее глаза заливало потом и слезами, руки слабели все больше. Она уже была готова сдаться, но когда каюту осветило утреннее солнце, веревка была перерезана.
   Наконец-то! Джоанна сорвала веревку с ног и хотела встать, но онемевшие ноги не держали ее. Нет, это невозможно! Якорь могут поднять в любую минуту…
   Мешкать нельзя. Отчаяние затмевало ее разум. Она сделала уже так много и теперь просто не может сдаться. Жизнь на шхуне постепенно просыпалась. Джоанна съежилась па полу за дверью и вцепилась в ручку, моля Бога, чтобы дверь отворилась.
   Алекс положил весла. Еще на пристани он сбросил вечерний камзол и закатал рукава сорочки. Тяжелый туман тут же пропитал лен влагой и испариной осел у него на груди. Опасаясь столкновения, он очень осторожно вел ялик, обошел какое-то стоявшее на якоре судно и вышел в открытое море. И вот теперь остановился, внимательно прислушиваясь к шуму прилива. Густой туман заглушал все звуки, поэтому Даркурт слышал лишь плеск воды о борта ялика да собственное дыхание. И все же он изо всех сил напрягал слух, надеясь услышать в тишине хоть что-нибудь: тихий разговор, лязг, скрип якорной цепи.
   С запада подул ветерок, постепенно разгоняя туманную пелену. Укрепив весла в уключинах, Даркурт взял в руки подзорную трубу, за которой послал перед выходом в море. Он увидел берег и всю гавань, стоявшие на причале суда и даже промелькнувшую перед его взором и тут же исчезнувшую в туманной мгле чайку. На некотором расстоянии, у входа в гавань, стоял на рейде один из кораблей, что принимали накануне участие в празднике, – очевидно, он нес тут дозор, пока принц-регент находился в брайтонской резиденции.
   Словом, если не считать военного корабля, открывшуюся взору Алекса картину можно было назвать идиллической. Ничто не говорило о том, что где-то поблизости находится женщина, возможно, в смертельной опасности. Ничто…
   А если он ошибся и ее увезли в глубь страны и поиски надо направить туда? Возможно, ее уже нашли, а он не знает.
   Но Алекс отогнал от себя все страхи и сомнения. Дисциплинированный воин, он должен был сосредоточиться на чем-то одном. Если у него будет время, он тщательно обдумает другую разумную версию.
   В гавани несколько рыбацких и торговых судов готовились к выходу в плавание. Алекс еще раз внимательно осмотрел стоявшие в порту корабли. Те, что собираются войти в порт, будут дожидаться отлива, остальные выйдут в море, как только туман исчезнет.
   Всех опередила одна шхуна – может, ее капитан и команда были шустрее, чем на остальных судах, а может, опытнее. «Странная рыбацкая шхуна, – подумал Алекс, осматривая ее в подзорную трубу, – почему-то она выходит в море без сетей». Он видел на палубе нескольких матросов, но они стояли спиной к нему, поднимая паруса. Был там и еще один человек – стоя в тени дверного проема, он явно отдавал приказания.
   – Сделай шаг вперед! – пробормотал Алекс. – Сделай же…
   Человек вышел из тени.
   Хорошо, что у Алекса железные нервы, иначе он бы выронил из рук подзорную трубу. Схватив весла, он налег на них, сгорая от ярости и думая только о том, чтобы Дейлос не успел сделать свое черное дело.
   Дверь чем-то приперли снаружи. Чем иначе объяснить, что она не открывается? Двери кают всегда запираются только изнутри. Но эта, видимо, была переделана так, чтобы ее можно было запереть снаружи. Дейлос приехал хорошо подготовленным.
   Джоанна посмотрела на иллюминатор. При постройке рыбацкой шхуны о таких излишествах, как воздух и свет, похоже, не думали. Она хрупкая девушка, но скорее всего в такое крохотное отверстие не пролезет. Оставались пол и потолок. Джоанну охватила усталость. Собрав все силы, она сбросила с койки тощий матрас, ощупала одну из досок, из которых сделана койка и стены над ней. Доски были плохо пригнаны друг к другу – ни известки, ни замазки в щелях. Должно быть, когда шхуна ходит в северные моря или к Ньюфаундленду, ледяной ветер свободно гуляет по этой каюте. Набрав в грудь воздуха, Джоанна оторвала от койки деревянную планку и засунула ее конец в щель между стенными досками. Раздался треск, отлетело несколько щепок – и ничего более.
   Она все отдала бы за топор или молоток – да за что угодно, за любую железяку, которая помогли бы ей выбраться из темницы, выбраться немедленно, пока враги ничего не заподозрили. Стучать доской бесполезно – только привлечешь внимание стражников, а ей это ни к чему.
   В самом деле?
   Дейлос хочет использовать ее вместо приманки, его цель – убить Алекса. В этом Джоанна не сомневалась. Значит, любой риск оправдан.
   Набравшись решимости, Джоанна снова схватила доску и принялась молотить ею по двери. Она стучала до тех пор, пока в ушах не зазвенело, но тут, к счастью, за дверью послышались шаги – кто-то спешил к ее каюте.
   Джоанна в мгновение ока отскочила назад, крепко сжимая в руках доску. У нее есть один-единственный шанс, который она не должна упустить… Один-единственный…
   Кто-то распахнул дверь и вошел в каюту. Это был не Дейлос. Коротенький и плотный, он громко ругался по-акорски…
   Джоанна подняла руки, глубоко вздохнула и обрушила доску на его голову.
   Скоро они его заметят. Пока что они заняты парусами, но с минуты на минуту кто-нибудь обязательно увидит приближавшийся к шхуне ялик.
   Продолжая ритмично грести, Алекс прикинул, насколько быстро сокращается расстояние между ним и рыбацкой шхуной, и сравнил его с мощностью оружия, которым, несомненно, запаслись похитители. Войдя в так называемую смертельную зону, Даркурт чуть съежился.
   Паруса на шхуне были уже почти подняты. Еще мгновение-другое – и ветер надует их. Едва это произойдет, он может сушить весла, потому что на них за парусами не угнаться.
   Значит, он должен остановить их немедленно.
   Даркурт услышал на шхуне какой-то крик. Подняв голову, он увидел, как с палубы в него целятся из ружья. Хорошо хоть пушек у них нет.
   Эта мрачная мысль захватила его настолько, что он не заметил, что на палубе есть еще кто-то. Хрупкая фигурка, копна золотых волос, белое платье… Увидев ее, акорские воины немедленно отвлеклись от своей мишени.
   Джоанна… Ее имя для него как молитва. Снова и снова Даркурт повторял его про себя, налегая на весла из последних сил. Алекс с детства был обучен управлять любыми морскими судами, и сейчас это умение пригодилось ему как никогда. Забыв обо всем на свете и, главное, об опасности, он гнал ялик к рыбацкой шхуне.
   Корпуса судов столкнулись, раздался треск, люди на шхуне закричали. Ялик, получивший пробоину, тут же начал заполняться водой. На мгновение Апексу показалось, что все его усилия пропали даром. Но когда пыль постепенно улеглась, а брызги осели, он увидел, что и корпус шхуны поврежден. Она тоже постепенно погружалась в воду, только медленнее ялика.
   Палуба ялика была на одном уровне с морем, когда Даркурт решился прыгнуть. Он ухватился за якорную цепь, висевшую на борту шхуны, и, подтянувшись, прыгнул на палубу. Акорцы, заметившие это, пытались столкнуть его, но он вынул шпагу и ринулся в атаку. Алекс шел против вооруженных ружьями воинов и колол их своей шпагой, прежде чем они успевали нажать на спусковой крючок. Ярость гнала его вперед, и все, кто имел глупость встать на его пути, нашли свою смерть. Даркурт видел Джоанну, знал, что и она заметила его, и уже был готов протянуть ей руку, как вдруг перед ней вырос Дейлос.
   Схватив Джоанну, негодяй сжал ее горло железной хваткой.
   – Брось шпагу! – крикнул он Алексу. – Брось, или она умрет!
   Даркурт не стал раздумывать. Глаза Джоанны молили его не слушать Дейлоса, но Алекс тут же бросил шпагу на палубу и развел руки в стороны – безоружный, без щита против до зубов вооруженных врагов. Дейлос криво ухмыльнулся.
   – Возьмите его! – велел он своим людям. Акорцы стали подступать к Алексу, а Дейлос еще сильнее сжал горло Джоанны. – Эта женщина-ксенокс мне больше не нужна. Посвящаю ее смерть древним богам наших отцов, всемогущему быку, который изгонит всех осквернителей нашей веры со священных земель Акоры.
   Джоанне казалось, что она слышит его откуда-то издалека. Кровь гудела у нее в ушах, ее легкие пылали, а из горла вырвался бы отчаянный крик, будь она в состоянии издать хоть звук. А потом ее взор затянула темная пелена, в которой плясали разноцветные круги. Из последних сил женщина пыталась оттолкнуть Дейлоса, не потерять сознание, но ее усилия были тщетны.
   Внезапно палуба качнулась. Дейлос потерял равновесие и от неожиданности выпустил Джоанну. Она отлетела назад, успела глотнуть свежего воздуха и упала в воду.
   Вниз, вниз и вниз… Прочь от света, от надежды… Она умрет. Нет, пожалуйста, нет, не надо… Прости, Алекс, прости…
   Оттолкнув набросившихся на него воинов, Алекс схватил Дейлоса и упал вместе с ним на накренившуюся палубу. Мощно и безжалостно он бил его головой о доски, не успокоившись даже тогда, когда его руки обагрились кровью негодяя. Даркурт выпустил свою жертву лишь тогда, когда люди Дейлоса стали вновь подступать к нему. Алекс встал, поднял окровавленное, но еще не безжизненное тело Дейлоса и швырнул его на нападавших. Только тут он заметил, что Джоанны нет на палубе. Замешкавшись на мгновение лишь для того, чтобы перевести дух, Алекс прыгнул в воду.
   – Джоанна! – крикнул он. Джоанна…
   Такой тихий голос… Совсем тихий. И такой знакомый, как будто из сновидения… Джоанна…
   Совсем другой голос, более низкий и такой любимый. Доченька…
   Голоса над ней, над ней… Она должна приблизиться к ним. А когда окажется рядом, все будет хорошо. Она будет в безопасности, рядом с любимым…
   Нечеловеческим усилием Джоанна заставила себя шевелить руками и ногами. Надо спешить, надо спешить к свету…
   Он либо найдет ее, либо умрет. Иного не дано. Он будет нырять до тех пор, пока его легкие не лопнут, но ни за что не оставит ее в этой мрачной могиле. Услышав крики, Даркурт поднял голову и увидел, что шхуна сильно накренилась на левый борт и стала опускаться под воду. Люди Дейлоса забыли о своем предводителе и думали только о том, как спасти свою шкуру.
   Алекс глубоко вздохнул перед тем, как вновь нырнуть, но вдруг неподалеку от него на волнах появилась рябь. Он оцепенело уставился на это место, не веря собственным глазам, не смея надеяться…
   – Джоанна!
   Она слышала его крик, но у нее не было сил даже голову поднять. Ветер становился все сильнее, волны – все выше. Джоанна поняла, что собирается шторм. Летние яростные штормы в Ла-Манше всегда начинались внезапно; один из таких штормов поглотил ее родителей.
   И с тех пор преследовал ее в ночных кошмарах.
   Впрочем, ни один кошмар не мог сравниться с реальностью. На кон поставлена ее жизнь: она либо проиграет и умрет, либо выиграет и выживет. Она должна сопротивляться, она не сдастся, ни за что!
   – Алекс!
   Даркурт поплыл к ней, уверенно взмахивая руками и преодолевая высокие волны. И вот наконец она рядом! Его рука обхватила ее талию, голова Джоанны прижалась к его груди.
   – Держись, Джоанна! – крикнул Даркурт. – Держись!
   Джоанна из последних сил вцепилась в него. Волны с головой накрывали их, ветер гудел. Решимость Джоанны и ее надежда спастись во что бы то ни стало таяли. Ее сердце противилось этому кошмару изо всех сил, ыо она знала, что им не выжить в этой буре. Что ж, хотя бы они умрут вместе.
   А может быть, нет? Через плечо Алекса она заметила в серых волнах что-то темное и гдадкое. Кусок деревянной обшивки затонувшей шхуны! Джоанна закричала, указывая на доску, и облегченно всхлипнула, когда капризная стихия бросила их к ней.
   Они держались за доску и друг за друга, а вокруг бушевал шторм. Ветер выл, море швыряло их с волны на волну, но надежда жила в их сердцах. Джоанна то и дело впадала в забытье, но Алекс был начеку, его сила и выдержка хранили их обоих. Даркурт знал, что море несет их на восток, и вот, когда волна подняла их на гребень, он заметил вдалеке узкую полоску берега. Людей Дейлоса нигде не было видно: похоже, разгневанная стихия поглотила их вместе с предводителем. Время шло, но Алекс не представлял, сколько минут или часов их несет по волнам.
   Прошел еще час, а возможно, и больше, когда Джоанна вдруг поняла, что ветер начал слабеть. Волны, все еще высокие, уже не набрасывались на них с такой безумной яростью. Доска несла их вперед почти без усилий.
   Постепенно море успокоилось, порывы ветра становились все реже. Где-то вдалеке пронеслась гроза, унося с собой бурю к берегам Франции или, может, к скалам Дувра.
   Даркурт поднял голову и увидел, что сквозь клочья облаков проглядывает голубое небо.
   Шторм закончился так же внезапно, как и начался. – Джоанна!
   Она медленно подняла голову и посмотрела Алексу прямо в глаза.
   Живы. Они оба живы.
   Потрясенные, покрытые синяками, унесенные далеко в море, но живые.
   Джоанна засмеялась. Она радовалась синему небу, солнцу и жизни. И смеялась, потому что так было проще всего сказать спасибо.
   Наконец Джоанна произнесла:
   – Мы живы.
   – Черт возьми, если это не так, – откашлявшись, промолвил Даркурт.
   Через некоторое время, чувствуя себя в безопасности в объятиях Алекса, Джоанна посмотрела на берег, и ей показалось, что перед ней оживает сновидение.
   Потому что за скалистым берегом навстречу им поднимались гордые башни древнего Хоукфорта, темневшего среди зеленых полей.
   – Мокрые крысы, – сказала Малридж. – Вот на кого вы оба похожи.
   Джоанна с Алексом стояли на мощенном булыжником дворе Хоукфорта, древние стены которого скрывались под пышно цветущими розами.
   – Ты же была в Брайтоне, – вымолвила Джоанна, оторопело глядя на старую няньку.
   Малридж пожала плечами.
   – Давно было пора вернуться домой. А теперь пойдемте-ка за мной, да осторожнее, а то нам несколько дней придется убирать за вами.
   Им приготовили горячую ванну, принесли подогретые полотенца и сухую одежду. Они выпили в библиотеке перед горящим камином чаю, потом спали, а проснувшись, ужинали. На ужин подали рубиновое вино, говяжью вырезку и свежий сельдерей из огорода. Еду эту не сравнишь, конечно, с изысканными яствами из кухни принца, но обоим она показалась самой вкусной на свете. Но сначала, еще до того, как они приняли ванну, в Брайтон поскакал гонец с вестью о спасении.
   На небе погасли последние лучи солнца, когда гонец вернулся. Ройс выражал радость по поводу того, что они живы. Любящий брат и все понимающий друг, он просил передать, что приедет в Хоукфорт… утром.
   Ночь накрыла гордые башни. Джоанна взяла тонкую восковую свечу, зажгла ее в камине и вставила в подсвечник. Держа его в одной руке, другую она протянула Алексу. Он без слов последовал за ней.
   Они поднимались по винтовой лестнице, каменные ступени которой были полустерты тысячами ног, что за многие века спускались и поднимались по ним. Наконец Джоанна привела Алекса в комнату, которая занимала почти весь верхний этаж башни.
   – Это, – сказала она тихо, отворяя окованную железом дверь и входя в комнату, – самая старая часть Хоукфорта. Легенда гласит, что здесь жили первый лорд Хоукфорт и его жена. С тех пор ее только после женитьбы занимал каждый лорд Хоукфорт.
   – Так, может, здешние духи будут против того, чтобы мы тут обосновались? – с улыбкой спросил Даркурт.