Глава двадцать девять
Доктор Леонард Маккой неохотно спустился вниз на Найсус, оствив Спока в руках своих сотрудников. Он разыскал Сорела и сказал ему:
– Мне нужен вулканский целитель. Я видел Спока больным не раз, но этот раз меня озадачил. Его температура и кровяное давление скачут вверх и вниз как ё-ё. У него шла кровь из носа. А когда он приходит в себя, его начинает рвать, хотя в нем ничего не осталось. Он не может проглотить даже воду. В последний раз его рвало кровью. Я делаю ему переливание прямо от его отца, но он по прежнему без сознания.
Целитель был закутан в защитный костюм, мрачное напоминание о том, что они все еще не имели никакой защиты от чумы для вулканцев.
– Леонард, – сказал он, – мы договорились, что никто с кровью на основе меди не будет подниматься на борт «Энтерпрайза.» У вас больше не было случаев заражения среди вулканцев?
– Нет.
– Тогда возьмите доктора М'Бенгу. Нет никакой потребности в мелдинге, Леонард; Джеффри может посмотреть Спока, так же как и я.
Неохотно Маккой отискала чернокожего доктора. Он спал, и его глаза были налиты кровью и утомленны, когда его вынудили их открыть, но он тотчас же вскочил, едва Маккой описал ему симптомы Спока.
– Это вулканский волнообразный синдром, – сказал он. – Кровотечение будет продолжаться изо всех слизистых оболочек, если его не остановить, и переливание крови ему не поможет. Он может умереть от кровопотери.
– Как остановить это? – потребовал Маккой.
– Антикоагулянты и повышение давления. Я покажу Вам.
– Антикоагулянты? – переспросил Маккой, внезапно испугавшись, что M'Бенга настолько утомился, что мог сделать фатальную ошибку.
– Коагуляция в капиллярах вынуждает кровь проникать сквозь мембраны. Вулканцы не люди, Леонард.
– Но Спок наполовину человек, –напомнил ему Маккой.
– Не физиологически. В его анатомической структуре не так много факторов, связанных с анатомической структурой человека. Спок первый вулканно-человеческий гибрид, он особый случай, который мы изучали на занятиях. Я доволен возможностью исследовать его в реальной жизни –за исключением того, что я предпочел бы менее мрачные обстоятельства.
Они снова прошли длительную дезактивацию, прежде чем транспортироваться по лучу, но по крайней мере теперь эти два человека знали, что они не несли болезнь в своей собственной крови.
Маккой был увлечен знаниями М'Бенги. М'Бенга проверил наиболее важные показатели Спока, прописал лечение, настроил температуру в комнате на несколько градусов выше, и сказал:
– Теперь, мы должны поднять давление в его главной артерии, надо ввести кровь через капилляры, так чтобы она не образовала тромба. Кровяное давление вулканца обычно настолько низко, что это становится проблемой в случае болезни; столкнувшись с усилением кровяного давления собственные органы Спока очистят капиляры.
М'Бенга показал Маккою, как поднять давление, затем отпустить его так, чтобы кровь прилила с дополнительной силой, подобно воде, выпущенной из-за дамбы. Они прошлись систематически по его телу, поднимая и отуская давление, пока их пальцы не онемели, а затем продолжили работать, спасая его жизнь. Наконец М'Бенга остановился и взял образец крови, и они исследовали его в лаборатории.
– Это хорошо, – сказала М'Бенга. – Его кровь вернулась к норме. Если его сердце выдержит, можно считать кризис пройденным.
Но Спок был все еще без сознания, бледный, и дышал неравномерно. Маккой знал, что болезнь все еще шла своим курсом.
Глава тридцать
Когда Сорел оставил Маккоя, он вернулся к комнате Т'Кир. У вулканки тоже начался волнообразный синдром; ее дочь и медсестра землянка занимались ей, когда он вошел.
Это последнее проявление болезни могло бы стать смертельным для вулканцев на Найсусе: чтобы просто присматривать за больными, персонала вполне хватало. Но для борьбы с этим синдромом было необходимо два человека и не меньше часа времени. И по крайней мере один из этих двоих должен был быть обучен, чтобы направлять другого, как это делали медсестра и T'Пайна.
Сорел видел, что не смотря на все их усилия, смерть их опережала. Было множество желающих помочь: людей, лемнориан, гаитиан, но их руки были не тренированными. Это последнее проявление болезни требовало любого, кто знал анатомию вулканцев… а таких было совсем немного.
Критическое состояние продолжалось с каждым новым видом все дольше. Т'Кир была больна в течение более трех дней, и…
Три дня!
Он встал позади контрольной системы Т'Кир и посмотрел на T'Пайну. Лицо молодой женщины побледнело и осунулось от беспокойства и усилия управлять собой; ее глаза от недостатка сна были окружены темными кругами, но она не была больна. T'Пайна была на грани истощения, но чумы у нее определенно не было.
– Как долго? – спросил он медсестру.
– Сорок девять минут.
– Позвольте мне взять образец крови, – сказал Сорел. Все доктора и целители теперь носили с собой трикодеры, чтобы делать анализы крови на месте, а не посылать их в перегруженную лабораторию.
– Хорошо, – сказал он, – кризис миновал.
Но сколько еще она может выдержать?
– T'Пайна, – сказал он, – теперь ложись и попробуй поспать. А я возьму анализ у тебя.
Девушка нахмурилась.
– Зачем? Я не чувствую себя больной.
– Именно поэтомуя хочу взять образец, – ответил он. – Дитя, ты должна была быть столь же больна как и твоя мать уже через два дня, потому что ты переутомилась так, что совсем не осталось сил для сопротивления. Но все же твое тело сопротивляется чуме. И я хочу понять почему.
Она больше не возражала. Сорел вернулся в компьютерную лабораторию, где работала его дочь Т'Мир.
– Проведи на этом образце те же испытания, что и на образцах клингонов, – сказал ей он.
Она уставилась сначала на пузырек с зеленой жидкостью, потом на отца, как будто сомневаясь в его здравомыслии.
– Я не шучу, дитя, – сказал он, и только теперь вспомнил, что обратился к T'Пайне точно так же, как будто она тоже была его дочерью.
Как там Дениел называл такие вещи? Фрейдистская оговорка? Его подсознание уже сделало Т'Кир и T'Пайну частью его семьи?
Он сел и опустил голову на руки, в то время как Т'Мир проводила тесты. Целители и доктора рано учились в своей карьере перехватывать любые мгновения отдыха во времена кризиса. Он преднамеренно направил свои мысли от чумы, позволив им свободно течь.
Он видел Т'Кир на борту «Энтерпрайза» достойной, величественной и красивой. Ее синие глаза изучали его, и так отличались от обычно темных глаз вулканцев, их так легко читать. В них он читал…
– Отец! Отец, посмотри. Ты нашел это!
Он посмотрел и увидел, что его дочь уставилась на компьютерный экран.
Т'Мир ввела самую смертоносную разновидность вируса в образец крови, которую он принес – в кровь T'Пайны. Также как в клингонской крови, здесь оказался аналогичный фактор гемоглобина, который препятствовал росту вируса. Перед глазами отца и дочери смертельная инфекция съежилась и умерла.
Глава тридцать один
T’Пайна лежала на кровати, которую поставили для нее в палату ее матери, но она не могла спать. Почему она не заразилась, когда ее мать была так ужасно больна? Даже не смотря на вулканское обучение T'Пайна боялась. Т'Кир умирала. Она была ужасно обезвожена, но не могла взять даже воду, и входила в волнообразный синдром каждый раз, когда они пробовали ввести ей в кровь плазму, или провести гидратацию.
T'Пайна не была готова потерять мать, не так скоро после того, как умер ее отец! Она прошла процесс исцеления; целители сказали, что она восстановилась. И все же память раз за разом возвращала ей воспоминания о чувствах испытанных в тот момент, когда пришло сообщение от Т'Кир. Севел был мертв. Ушел. Она ощутила его катруснова, когда Т'Кир прибыла на Вулкан, чтобы возвратить его катру предкам. Теперь у нее никогда не будет отца, который мог бы ей советовать, перед чьей силой она преклонялась бы, и чья мудрость вела бы ее.
Но Т'Кир все еще была там, мудрая и сильная. Нелогично! T'Пайна встала и подошла к кровати Т'Кир.
– Мама, – прошептала она, хотя и знала, что Т'Кир не может ее слышать, – пожалуйста не умирай. Пожалуйста, мама…
– Она не умрет, T'Пайна –благодаря тебе.
Это был целитель Сорел. Он прижал гипошприц к худенькому плечу Т'Кир. T'Пайна смотрела на целителя, боясь почувствовать надежду.
– Вы пробуете новое лекарство?
– Следи за ее показателями, – проинструктировал ее Сорел.
Они оставались критическими… пока биение сердца внезапно не усилилось, ускорилось, разогналось, а затем вернулось к вулканской норме! T'Пайна посмотрела на другие индикаторы. Температура Т'Кир, которая была очень низкой, поднималась, но вместо того, чтобы взлететь как при лихорадке, она тоже пришла в норму.
T'Пайна уставилась на Сорела.
– Вы нашли лекарство!
Он кивнул, непроницаемые черные глаза все еще смотрели на индикаторы.
– У нас появилась надежда, и Т'Кир подтверждает это. Этим!
Устойчивое кровяное давление. Кризис преодолен. Т'Кир пошевелилась и открыла ввалившиеся глаза.
– T'Пайна? – прошептала она.
– Я здесь, мама, – T'Пайна поддержала ее, взяв ее согнутую как коготь руку в свои. – Все будет хорошо.
– Да, – справилась Т'Кир. – … жажда.
Торопливо T'Пайна помогла ей напиться. Ее мать была настолько слаба, что ее голова тут же опустилась на подушку, но Сорел сказал:
– Поспите, Т'Кир. Немного отдыха, и вы в порядке.
Он обратился к T'Пайне.
– Идем со мной, дитя. Ты спасла жизнь своей матери, но есть большая потребность в твоей крови.
– Моей крови?
– Мы не знаем, как, но ты носишь в себе кое-что. Нечто подобное фактору, который мы нашли в крови клингонов –фактор, который уничтожает эту болезнь. Мы можем сделать сыворотку из твоей крови, чтобы иммунизировать нас.
T'Пайна не реагировала. Внешне, могло бы показаться, что она овладела полным контролем над своими вулканскими эмоциями, но по правде говоря она была просто ошеломлена, потому что по пути в лабораторию целитель останавливался дважды, чтобы войти в другие палаты и сделать инъекции пациентам в критическом состоянии.
В одном из пациентов она признала, хотя и после нескольких мгновений, Бэу Дивера. Он сильно изменился за последние дни, лежал без сознания, обезвоженный, заросший многодневной бородой, он выглядел очень плохо. Сначала она приняла его за мертвого, темные круги вокруг его глаз, сморщившаяся, бледная как у трупа кожа.
Но как случилось с ее матерью, жизненные показатели этого мужчины также откликнулись, сердце окрепло, дыхание выровнялось. Сорел не стал ждать пока пациент очнется, но оставил с ним медсестру и поспешил вместе с T'Пайной к лаборатории. Там они взяли еще немного крови из ее руки и начали готовить сыворотку.
– Сколько крови я могу дать? –спросила она.
– Сейчас нисколько, – ответил ей доктор Корриган, – но этого хватит, чтобы спасти еще десять человек.
– Но здесь сотни людей в критическом состоянии, – возразила она.
– Мы ждем новости с «Энтерпрайза», – начал Сорел.
Но прежде чем он договорил, сработала связь, и на экране появилось освещенное человеческой усмешкой лицо доктора Маккоя.
– Это сработало! Ей-богу, вы нашли это! Спок очнулся, злющий как никогда. Что это был за материал?
– Сыворотка из крови Т’Пайны, – сказал ему Сорел. – Казалось, что она обладает иммунитетом, поэтому мы проверили и нашли такой же фактор гемоглобина как и в крови клингонов. Все здесь, – добавил он, вызывая модель.
Т’Пайна наблюдала как на экране вирус, схему которого она видела прежде, пробовал напасть на что-то, что очевидно, было ее собственной кровью. Но вместо того чтобы размножаться, вирус разрушился и погиб.
– Я же знал, что видел прежде что-то подобное этому клингонскому фактору крови, – сказал Маккой, – но я не мог вспомнить где.
– Я был небрежен, – добавил Сорел. – Я тоже вспомнил кое-что подобное. Я должен был помнить… Я никогда не видели такой фактор в крови вулканца, только у Т’Пайны.
– У вас там есть кое-что посерьезней, – сказал шеф медслужбы «Энтерпрайза». – Это не кровь вулканца, Сорел. Это кровь ромуланца.
Глава тридцать два
На протяжении следующих нескольких часов Сорел был слишком занят, чтобы задаваться вопросом, как T'Пайна могла оказаться ромуланкой. По правилам сыворотку из ее крови надо было использовать для спасения наиболее тяжелых пациентов. Это было бы простой работой, но девушка не могла отдать слишком много крови.
К счастью, Леонард Маккой имел ответ на эту задачу: ригелианский препарат, который заставил бы тело девушки производить клетки крови как можно быстрее. Поскольку хирург Звездного Флота уже имел опыт с этим препаратом, им не пришлось искать компьютерные отчеты, а затем приспосабливать препарат для использования на вулканце.
В больнице Найсуса такой препарат был, но он использовался только на ригелианцах, поэтому Леонард транспортировался вниз, чтобы помочь им адаптировать препарат для T'Пайны.
– Однажды мне пришлось использовать его на Споке, – объяснил он. – Он не полностью вулканец, но препарат не затрагивал человеческие факторы в его крови. Будем надеяться, что препарат не снизит эффективность фактора крови T'Пайны или не приведет к побочным эффектам.
– Леонард, – спросил Сорел, пока они работали, – Откуда вам известно, что этот фактор крови ромуланский?
– Это произошло примерно год назад, – ответил Леонард, – «Энтерпрайз» имел стычку с ромуланским судном. Никто в Федерации еще не видел ромуланцев, так что мы хотели узнать все, что могли. Несмотря на их сопротивление, мы получили одно тело на борт, после того, как их корабль был разрушен. Я производил вскрытие. Если бы не этот фактор в их крови, их можно было бы считать вулканцами.
– Этот фактор все, что отличает вулканцев от ромуланцев? – задумался Сорел.
– Кажется да, и этот фактор вполне мог быть создан искусственно. Спок думает, что они ответвление вулканской расы, – сказал Маккой. – Возможно такие же изгнанники, как последователи T'Вет.
Сорел ккивнул.
– Пожалуйста расскажите об этом T'Пайне. Она внешне справляется с эмоциями, однако ее щиты настолько старательно выставлены, что я не могу пробиться к ее мыслям не прибегая к давлению, а она этого не разрешит. Она настаивает что должна помедитировать самостоятельно, и что гораздо важнее, если я буду заниматься тяжелыми пациентами. Поговорите с ней вы…?
– Я понимаю, – ответил доктор земляни. – Конечно, я никогда не мог пробиться к мыслям Спока, но я могу сказать ей, что она перебарщивает с подавлением. Я поговорю с T'Пайной, но ее мать может сделать это более аккуратно. Мм… Возможно девочка была удочерена? Или ее отец мог быть…?
– Нет, Севел не был ромуланцем, – сказал ему Сорел, удивившись от такой нелепой идеи. – И да, T'Пайна приемный ребенок, ее родословная неизвестна.
Он сказал Леонарду все, что знал о T'Пайне.
– Значит T'Пайну действительно не идентифицировали в детстве?
– Верно.
– И вы никогда не слышали ни о каком другом вулканце с этим фактором крови?
– Когда T'Пайна стала моей пациенткой, я просмотрел все отчеты, – ответил Сорел. – Фактически, так как я начал исследовать ее с младенческого возраста, мой медицинский компьютер был запрограммирован так, чтобы подать сигнал, если у кого-либо обнаружится такой же фактор крови. Первоначально мы стремились определить местонахождение любых ее родственников, которых она могла бы иметь. И у меня не было причины отменить эту программу. Леонард, ваше сообщение должно было подать сигнал.
Леонард улыбнулся.
– Вы не имели контактов со Звездным Флотом, не так ли? О, в конечном счете однажды они опубликуют эту информацию, но все, что связано с клингонами и ромуланцами часто классифицируется как стратегически важное. Но если бы ромуланцы подкидывали кукушек к жителям Вулкана, этот фактор крови наверняка прошел бы по гражданским каналам, и ваш компьютер заметил бы это.
– Подкидыш кукушки? – переспросил Сорел. Дэниел наверняка перевел бы ему эту фразу, но он был занят.
– Земная птица, которая откладывает свои яйца в гнезда других птиц, – объяснил человек. – Но это не имеет смысла для разумных существ. Кровь не сыграла бы своей роли; T'Пайна воспитана как вулканка, так насколько хороший ромуланец из нее может получиться? Оставить младенца, которого примут, хотя он и ребенок врага, не самый лучший путь для подготовки шпионов.
– Вы правы, T'Пайна вулканка, – ответил Сорел. – И если бы были еще такие как она, или если среди нас были бы взрослые шпионы, не думаю, что ни один из них когда-либо не делал анализ крови. Так что пусть происхождение Т’Пайны остается тайной.
Маккой проницательно посмотрел на него, читая его так же легко, как Дэниел.
– Но если есть что-нибудь, перед чем вулканец не сможет устоять, так это тайна. Хотя она и кажется неразрешимой. Мало данных.
Адаптация препарата для Т’Пайны не была сложным процессом, и скоро они отправились на поиски молодой женщины. Не удивительно, что они нашли ее возле кровати ее матери. T'Кир спала, ее жизненные показатели пришли в норму, а цвет кожи, хотя и бледный, стал естественным.
– Ну, Т’Пайна, – сказал Сорел. – Мы должны ввести препарат.
– Мама не проснулась, – возразила Т’Пайна. – Я не успела сказать ей…
– …что вы ромуланка? – спросил Леонард Маккой. – Т’Пайна, наверняка вы знаете, что это не будет играть для нее никакой роли. Сорел рассказал мне, что вас удочерили, и вы уже знаете, что это делает T'Кир и вас матерью и дочерью, и связывает вас более сильными узами, чем единокровных родственников. Ничто не изменится только потому, что вы теперь знаете что означает этот фактор крови.
Т’Пайна кивнула.
– Было бы нелогично предположить, что это что-то изменит, – сказала она категорически.
– Не берите в голову логику! – сказал человек. – Вы не можете любить. Хотя слово 'любить' описывать ваше чувство к матери лучше, чем понятия лояльности и семейственности? Эти понятия на Вулкане очень уважаются.
– Действительно, – ответила Т’Пайна, но Сорел видел, что она на самом еще не смирилась с этой новостью о своем происхождении.
– Т’Пайна, – сказал целитель, – теперь тебе стоит прилечь, чтобы мы смогли ввести стимулятор крови. Возможно ты сможешь помедитировать какое-то время.
– Какое-то время? – переспросила она.
– Побочный эффект не начинается сразу же, – объяснил Леонард. – После нескольких часов препарат приводит к физической слабости, которая затрагивает разум. Вы можете почувствовать головокружение, и нам придется постоянно дежурить возле вас, потому что вы можете действовать неразумно. Из-за этого не стоит волноваться; эффекты уйдут, как только препарат выведется из вашего организма.
– Да, доктор, – сказала Т’Пайна бросая последний взгляд на мать. Потом она пожала плечами. – Люди умирают, а моя кровь может спасти их. Я готова.
Но едва они собрались выйти, настенный коммуникатор издал пронзительный звук, сопровождаемый голосом:
– Оповещение для T'Пайны. Все каналы. Критическое положение. T'Пайну к любому коммуникатору.
Сорел слышал, как слова разносятся по всему больничному корридору. Леонард Маккой подскочил к перегородке и ударил по кнопке.
– Т’Пайна здесь с нами, – прорычал он. – Что случилось такое критическое, что вы тревожите тяжелых пациентов?
Фактически этого не могло произойти. Кто бы ни звонил, он не должен был пробиться в палаты пациентов находящихся в критическом положении. Сорел прежде никогда не видел, чтобы такое случалось в больнице.
– Я должен поговорить с Т’Пайной, – настаивал голос.
Последовал взрыв статических помех, через которые они услышали голос Джеймса Кирка:
– Отключите его…
Но его самого отключили. Маккой крикнул:
– «Энтерпрайз»? Что случилось? Джим?
– Мы перехватили управление связью, – сказал первый голос. – Т’Пайна, вы там?
– Это Сендет, – ответила Т’Пайна, подходя к коммуникатору. – Я не желаю говорить с вами, Сендет, – сказала она спокойно в микрофон.
– Т’Пайна, вы нужны мне! – голос молодого вулканца внезапно охрип. Потом уже более спокойно, словно снова обретя контроль, он сказал, – Это мое время, Т’Пайна. Вы одна из нас, молодая и сильная, из хорошей семьи. Вы должны подняться на борт и обязательно быть со мной. От этого зависит моя жизнь, Т’Пайна.
Это был последний удар по контролю девушки. Сорел видел как позеленели ее щеки, а потом она рассмеялась! Смех был резок, ожесточен, и сопровождался слезами. Сорел пододвинулся к ней, но Т’Пайна подняла руку и выпрямилась, восстанавливая контроль. Она дышала глубоко, вдвое быстрее, а затем сказала в коммуникатор:
– От меня зависит гораздо больше жизней, Сендет, и у вас есть другой выбор. Сделайте его. А когда пройдет безумие, подумайте вот о чем: вы думаете что можете судить других вулканцев. Вы судите по такими вещами, как сила и родословная – но T'Кир и Севел мои приемныеродители. До сего дня я не знала ничего о своем происхождении, но, в отличие от вас, моих родителей это не заботило. Они приняли меня такой, какая я есть, а не по тому, чья кровь течет в моих венах.
– Я тоже это сделаю, Т’Пайна, – умолял Сендет. – Мне все равно – вы сильная, умная чистокровная вулканка…
– Дурак! – воскликнула девушка. – Если бы я была чистокровной вулканкой, не было бы никакого способа остановить эту чуму! Подумайте над иронией, Сендет: я ношу лекарство для вулканцев от этой чумы, потому что я ромуланка!
Какое-то время коммуникатор молчал. Потом на заднем плане чей-то голос сказал:
– Сендет, что с тобой?
Донесся звук опрокидываемого стула, рычания животного, и шум борьбы. Потом эти звуки прекратились, и голос Ухуры произнес:
– Доктор Маккой?
– Маккой здесь, Ухура. Что там происходит?
– Мятежники, возможно один Сендет, добрались до коммуникатора в инженерном, и нарушили режим секретности. Каждый, кто был в этот момент рядом с коммуникатором, наверняка слышал все это.
Голос Кирка перебил ее.
– Теперь мы все контролируем. Скотти наконец-то открыл двери, и мятежники отправлены под арест.
– Это радует, – сказал Маккой. – Мм, а Сендет…
– Я знаю что с ним не так, Боунз. Или почему он думает неправильно. Я поместил его в изолятор. Хочешь вернуться и обследовать его?
– M'Бенга на борту? Он может сам справиться с этим. Мы собираемся ввести T'Пайне стимулятор крови, и я хочу лично проконтролировать процесс, пока не убежусь, что все идет правильно.
– Хорошая работа, – сказал капитан. – T'Пайна?
– Да, капитан Кирк? – девушка сумела произнести это спокойно.
– От имени всех тех, чьи жизни вы уже спасли и еще спасете, говорю вам большое спасибо.
Воспитание Т’Пайны среди разнообразных культур Найсуса заставило ее автоматически ответить:
– Пожалуйста.
Когда Кирк закончил, позади них раздался утомленный голос.
– T'Пайна?
– Мама! – девушка поспешила к Т'Кир.
Ослабевшая Т'Кир подняла руки скрестив запястья. T'Пайна повторила этот жест, соприкоснувшись при этом с ладонями матери в знаке вулканского приветствия между родителем и ребенком.
– Ты слышала? – спросил осторожно T'Пайна.
– Это было… очень громко, – сказала Т'Кир. – Это правда? Ты…?
– Ромуланка.
Т'Кир нахмурилась.
– Как это возможно?
T'Пайна выпрямилась.
– Я не знаю, – сказала она холодно. – Мне надо идти, мама.
– T'Пайна, нет мы должны поговорить, – умоляла Т'Кир.
– Другим тоже нужна моя кровь, – сказал натянуто T'Пайна. – Целитель, доктор…
Сорел сказал:
– Пожалуйста возьмите ее, и начинайте процесс, Леонард. T'Пайна права: мы не можем задерживаться. Много жизней под угрозой.
Когда хирург Звездного Флота вышел в сопровождении T'Пайны, Сорел повернулся к Т'Кир, которая пыталась сесть. Он вернул ее обратно на подушки, говоря:
– Отдыхайте. T'Пайна в безопасности рядом с доктором Маккоем. Он и раньше проводил такие процедуры.
Т'Кир несколько мгновений лежала с закрытыми глазами. Потом она открыла их и сказала:
– Я подвела ее. Я не смогла сказать ей, что она моя дочь, независимо от того чья кровь течет в ее венах.
– Вы скажете ей это завтра, – уверил ее Сорел. – T'Пайна испытала большой шок и у нее не было времени, чтобы помедитировать и достигнуть согласия с собой. Не вините себя, Т'Кир. Иногда нам приходится использовать методы, которым мы научились в детстве.
– Я должна поговорить с нею.
Сорел посмотрел в ее бесхитростные синие глаза.
– Вы поговорите. После того, как отдохнете. Я рекомендую вам попробовать лечебный транс, Т'Кир. Я помогу вам, если хотите.
– Нет, целитель, – ответила она так же холодно как ее дочь, – Я помню технику.
И она расслабилась и закрыла глаза. Сорэл выпрямился и отошел. Т'Кир много дней называла его по имени. А теперь, подумал он…
Я тоже должен все обдумать,сказал он себе. Т'Кир была смертельно больна, и пробудилась, чтобы обнаружить, что ее любимая дочь была ромуланкой. Неудивительно, что в первый момент она не могла думать ни о чем другом, кроме T'Пайны.
Глава тридцать три
Корсал пробудился от беспокойного сна, и увидел встрепанную голову Артура, который удалял трубку, через которую его кровь поступала в контейнер. Аппарат, вводивший стимулятор крови в его руку, тоже исчез.
Доктор Леонард Маккой неохотно спустился вниз на Найсус, оствив Спока в руках своих сотрудников. Он разыскал Сорела и сказал ему:
– Мне нужен вулканский целитель. Я видел Спока больным не раз, но этот раз меня озадачил. Его температура и кровяное давление скачут вверх и вниз как ё-ё. У него шла кровь из носа. А когда он приходит в себя, его начинает рвать, хотя в нем ничего не осталось. Он не может проглотить даже воду. В последний раз его рвало кровью. Я делаю ему переливание прямо от его отца, но он по прежнему без сознания.
Целитель был закутан в защитный костюм, мрачное напоминание о том, что они все еще не имели никакой защиты от чумы для вулканцев.
– Леонард, – сказал он, – мы договорились, что никто с кровью на основе меди не будет подниматься на борт «Энтерпрайза.» У вас больше не было случаев заражения среди вулканцев?
– Нет.
– Тогда возьмите доктора М'Бенгу. Нет никакой потребности в мелдинге, Леонард; Джеффри может посмотреть Спока, так же как и я.
Неохотно Маккой отискала чернокожего доктора. Он спал, и его глаза были налиты кровью и утомленны, когда его вынудили их открыть, но он тотчас же вскочил, едва Маккой описал ему симптомы Спока.
– Это вулканский волнообразный синдром, – сказал он. – Кровотечение будет продолжаться изо всех слизистых оболочек, если его не остановить, и переливание крови ему не поможет. Он может умереть от кровопотери.
– Как остановить это? – потребовал Маккой.
– Антикоагулянты и повышение давления. Я покажу Вам.
– Антикоагулянты? – переспросил Маккой, внезапно испугавшись, что M'Бенга настолько утомился, что мог сделать фатальную ошибку.
– Коагуляция в капиллярах вынуждает кровь проникать сквозь мембраны. Вулканцы не люди, Леонард.
– Но Спок наполовину человек, –напомнил ему Маккой.
– Не физиологически. В его анатомической структуре не так много факторов, связанных с анатомической структурой человека. Спок первый вулканно-человеческий гибрид, он особый случай, который мы изучали на занятиях. Я доволен возможностью исследовать его в реальной жизни –за исключением того, что я предпочел бы менее мрачные обстоятельства.
Они снова прошли длительную дезактивацию, прежде чем транспортироваться по лучу, но по крайней мере теперь эти два человека знали, что они не несли болезнь в своей собственной крови.
Маккой был увлечен знаниями М'Бенги. М'Бенга проверил наиболее важные показатели Спока, прописал лечение, настроил температуру в комнате на несколько градусов выше, и сказал:
– Теперь, мы должны поднять давление в его главной артерии, надо ввести кровь через капилляры, так чтобы она не образовала тромба. Кровяное давление вулканца обычно настолько низко, что это становится проблемой в случае болезни; столкнувшись с усилением кровяного давления собственные органы Спока очистят капиляры.
М'Бенга показал Маккою, как поднять давление, затем отпустить его так, чтобы кровь прилила с дополнительной силой, подобно воде, выпущенной из-за дамбы. Они прошлись систематически по его телу, поднимая и отуская давление, пока их пальцы не онемели, а затем продолжили работать, спасая его жизнь. Наконец М'Бенга остановился и взял образец крови, и они исследовали его в лаборатории.
– Это хорошо, – сказала М'Бенга. – Его кровь вернулась к норме. Если его сердце выдержит, можно считать кризис пройденным.
Но Спок был все еще без сознания, бледный, и дышал неравномерно. Маккой знал, что болезнь все еще шла своим курсом.
Глава тридцать
Когда Сорел оставил Маккоя, он вернулся к комнате Т'Кир. У вулканки тоже начался волнообразный синдром; ее дочь и медсестра землянка занимались ей, когда он вошел.
Это последнее проявление болезни могло бы стать смертельным для вулканцев на Найсусе: чтобы просто присматривать за больными, персонала вполне хватало. Но для борьбы с этим синдромом было необходимо два человека и не меньше часа времени. И по крайней мере один из этих двоих должен был быть обучен, чтобы направлять другого, как это делали медсестра и T'Пайна.
Сорел видел, что не смотря на все их усилия, смерть их опережала. Было множество желающих помочь: людей, лемнориан, гаитиан, но их руки были не тренированными. Это последнее проявление болезни требовало любого, кто знал анатомию вулканцев… а таких было совсем немного.
Критическое состояние продолжалось с каждым новым видом все дольше. Т'Кир была больна в течение более трех дней, и…
Три дня!
Он встал позади контрольной системы Т'Кир и посмотрел на T'Пайну. Лицо молодой женщины побледнело и осунулось от беспокойства и усилия управлять собой; ее глаза от недостатка сна были окружены темными кругами, но она не была больна. T'Пайна была на грани истощения, но чумы у нее определенно не было.
– Как долго? – спросил он медсестру.
– Сорок девять минут.
– Позвольте мне взять образец крови, – сказал Сорел. Все доктора и целители теперь носили с собой трикодеры, чтобы делать анализы крови на месте, а не посылать их в перегруженную лабораторию.
– Хорошо, – сказал он, – кризис миновал.
Но сколько еще она может выдержать?
– T'Пайна, – сказал он, – теперь ложись и попробуй поспать. А я возьму анализ у тебя.
Девушка нахмурилась.
– Зачем? Я не чувствую себя больной.
– Именно поэтомуя хочу взять образец, – ответил он. – Дитя, ты должна была быть столь же больна как и твоя мать уже через два дня, потому что ты переутомилась так, что совсем не осталось сил для сопротивления. Но все же твое тело сопротивляется чуме. И я хочу понять почему.
Она больше не возражала. Сорел вернулся в компьютерную лабораторию, где работала его дочь Т'Мир.
– Проведи на этом образце те же испытания, что и на образцах клингонов, – сказал ей он.
Она уставилась сначала на пузырек с зеленой жидкостью, потом на отца, как будто сомневаясь в его здравомыслии.
– Я не шучу, дитя, – сказал он, и только теперь вспомнил, что обратился к T'Пайне точно так же, как будто она тоже была его дочерью.
Как там Дениел называл такие вещи? Фрейдистская оговорка? Его подсознание уже сделало Т'Кир и T'Пайну частью его семьи?
Он сел и опустил голову на руки, в то время как Т'Мир проводила тесты. Целители и доктора рано учились в своей карьере перехватывать любые мгновения отдыха во времена кризиса. Он преднамеренно направил свои мысли от чумы, позволив им свободно течь.
Он видел Т'Кир на борту «Энтерпрайза» достойной, величественной и красивой. Ее синие глаза изучали его, и так отличались от обычно темных глаз вулканцев, их так легко читать. В них он читал…
– Отец! Отец, посмотри. Ты нашел это!
Он посмотрел и увидел, что его дочь уставилась на компьютерный экран.
Т'Мир ввела самую смертоносную разновидность вируса в образец крови, которую он принес – в кровь T'Пайны. Также как в клингонской крови, здесь оказался аналогичный фактор гемоглобина, который препятствовал росту вируса. Перед глазами отца и дочери смертельная инфекция съежилась и умерла.
Глава тридцать один
T’Пайна лежала на кровати, которую поставили для нее в палату ее матери, но она не могла спать. Почему она не заразилась, когда ее мать была так ужасно больна? Даже не смотря на вулканское обучение T'Пайна боялась. Т'Кир умирала. Она была ужасно обезвожена, но не могла взять даже воду, и входила в волнообразный синдром каждый раз, когда они пробовали ввести ей в кровь плазму, или провести гидратацию.
T'Пайна не была готова потерять мать, не так скоро после того, как умер ее отец! Она прошла процесс исцеления; целители сказали, что она восстановилась. И все же память раз за разом возвращала ей воспоминания о чувствах испытанных в тот момент, когда пришло сообщение от Т'Кир. Севел был мертв. Ушел. Она ощутила его катруснова, когда Т'Кир прибыла на Вулкан, чтобы возвратить его катру предкам. Теперь у нее никогда не будет отца, который мог бы ей советовать, перед чьей силой она преклонялась бы, и чья мудрость вела бы ее.
Но Т'Кир все еще была там, мудрая и сильная. Нелогично! T'Пайна встала и подошла к кровати Т'Кир.
– Мама, – прошептала она, хотя и знала, что Т'Кир не может ее слышать, – пожалуйста не умирай. Пожалуйста, мама…
– Она не умрет, T'Пайна –благодаря тебе.
Это был целитель Сорел. Он прижал гипошприц к худенькому плечу Т'Кир. T'Пайна смотрела на целителя, боясь почувствовать надежду.
– Вы пробуете новое лекарство?
– Следи за ее показателями, – проинструктировал ее Сорел.
Они оставались критическими… пока биение сердца внезапно не усилилось, ускорилось, разогналось, а затем вернулось к вулканской норме! T'Пайна посмотрела на другие индикаторы. Температура Т'Кир, которая была очень низкой, поднималась, но вместо того, чтобы взлететь как при лихорадке, она тоже пришла в норму.
T'Пайна уставилась на Сорела.
– Вы нашли лекарство!
Он кивнул, непроницаемые черные глаза все еще смотрели на индикаторы.
– У нас появилась надежда, и Т'Кир подтверждает это. Этим!
Устойчивое кровяное давление. Кризис преодолен. Т'Кир пошевелилась и открыла ввалившиеся глаза.
– T'Пайна? – прошептала она.
– Я здесь, мама, – T'Пайна поддержала ее, взяв ее согнутую как коготь руку в свои. – Все будет хорошо.
– Да, – справилась Т'Кир. – … жажда.
Торопливо T'Пайна помогла ей напиться. Ее мать была настолько слаба, что ее голова тут же опустилась на подушку, но Сорел сказал:
– Поспите, Т'Кир. Немного отдыха, и вы в порядке.
Он обратился к T'Пайне.
– Идем со мной, дитя. Ты спасла жизнь своей матери, но есть большая потребность в твоей крови.
– Моей крови?
– Мы не знаем, как, но ты носишь в себе кое-что. Нечто подобное фактору, который мы нашли в крови клингонов –фактор, который уничтожает эту болезнь. Мы можем сделать сыворотку из твоей крови, чтобы иммунизировать нас.
T'Пайна не реагировала. Внешне, могло бы показаться, что она овладела полным контролем над своими вулканскими эмоциями, но по правде говоря она была просто ошеломлена, потому что по пути в лабораторию целитель останавливался дважды, чтобы войти в другие палаты и сделать инъекции пациентам в критическом состоянии.
В одном из пациентов она признала, хотя и после нескольких мгновений, Бэу Дивера. Он сильно изменился за последние дни, лежал без сознания, обезвоженный, заросший многодневной бородой, он выглядел очень плохо. Сначала она приняла его за мертвого, темные круги вокруг его глаз, сморщившаяся, бледная как у трупа кожа.
Но как случилось с ее матерью, жизненные показатели этого мужчины также откликнулись, сердце окрепло, дыхание выровнялось. Сорел не стал ждать пока пациент очнется, но оставил с ним медсестру и поспешил вместе с T'Пайной к лаборатории. Там они взяли еще немного крови из ее руки и начали готовить сыворотку.
– Сколько крови я могу дать? –спросила она.
– Сейчас нисколько, – ответил ей доктор Корриган, – но этого хватит, чтобы спасти еще десять человек.
– Но здесь сотни людей в критическом состоянии, – возразила она.
– Мы ждем новости с «Энтерпрайза», – начал Сорел.
Но прежде чем он договорил, сработала связь, и на экране появилось освещенное человеческой усмешкой лицо доктора Маккоя.
– Это сработало! Ей-богу, вы нашли это! Спок очнулся, злющий как никогда. Что это был за материал?
– Сыворотка из крови Т’Пайны, – сказал ему Сорел. – Казалось, что она обладает иммунитетом, поэтому мы проверили и нашли такой же фактор гемоглобина как и в крови клингонов. Все здесь, – добавил он, вызывая модель.
Т’Пайна наблюдала как на экране вирус, схему которого она видела прежде, пробовал напасть на что-то, что очевидно, было ее собственной кровью. Но вместо того чтобы размножаться, вирус разрушился и погиб.
– Я же знал, что видел прежде что-то подобное этому клингонскому фактору крови, – сказал Маккой, – но я не мог вспомнить где.
– Я был небрежен, – добавил Сорел. – Я тоже вспомнил кое-что подобное. Я должен был помнить… Я никогда не видели такой фактор в крови вулканца, только у Т’Пайны.
– У вас там есть кое-что посерьезней, – сказал шеф медслужбы «Энтерпрайза». – Это не кровь вулканца, Сорел. Это кровь ромуланца.
Глава тридцать два
На протяжении следующих нескольких часов Сорел был слишком занят, чтобы задаваться вопросом, как T'Пайна могла оказаться ромуланкой. По правилам сыворотку из ее крови надо было использовать для спасения наиболее тяжелых пациентов. Это было бы простой работой, но девушка не могла отдать слишком много крови.
К счастью, Леонард Маккой имел ответ на эту задачу: ригелианский препарат, который заставил бы тело девушки производить клетки крови как можно быстрее. Поскольку хирург Звездного Флота уже имел опыт с этим препаратом, им не пришлось искать компьютерные отчеты, а затем приспосабливать препарат для использования на вулканце.
В больнице Найсуса такой препарат был, но он использовался только на ригелианцах, поэтому Леонард транспортировался вниз, чтобы помочь им адаптировать препарат для T'Пайны.
– Однажды мне пришлось использовать его на Споке, – объяснил он. – Он не полностью вулканец, но препарат не затрагивал человеческие факторы в его крови. Будем надеяться, что препарат не снизит эффективность фактора крови T'Пайны или не приведет к побочным эффектам.
– Леонард, – спросил Сорел, пока они работали, – Откуда вам известно, что этот фактор крови ромуланский?
– Это произошло примерно год назад, – ответил Леонард, – «Энтерпрайз» имел стычку с ромуланским судном. Никто в Федерации еще не видел ромуланцев, так что мы хотели узнать все, что могли. Несмотря на их сопротивление, мы получили одно тело на борт, после того, как их корабль был разрушен. Я производил вскрытие. Если бы не этот фактор в их крови, их можно было бы считать вулканцами.
– Этот фактор все, что отличает вулканцев от ромуланцев? – задумался Сорел.
– Кажется да, и этот фактор вполне мог быть создан искусственно. Спок думает, что они ответвление вулканской расы, – сказал Маккой. – Возможно такие же изгнанники, как последователи T'Вет.
Сорел ккивнул.
– Пожалуйста расскажите об этом T'Пайне. Она внешне справляется с эмоциями, однако ее щиты настолько старательно выставлены, что я не могу пробиться к ее мыслям не прибегая к давлению, а она этого не разрешит. Она настаивает что должна помедитировать самостоятельно, и что гораздо важнее, если я буду заниматься тяжелыми пациентами. Поговорите с ней вы…?
– Я понимаю, – ответил доктор земляни. – Конечно, я никогда не мог пробиться к мыслям Спока, но я могу сказать ей, что она перебарщивает с подавлением. Я поговорю с T'Пайной, но ее мать может сделать это более аккуратно. Мм… Возможно девочка была удочерена? Или ее отец мог быть…?
– Нет, Севел не был ромуланцем, – сказал ему Сорел, удивившись от такой нелепой идеи. – И да, T'Пайна приемный ребенок, ее родословная неизвестна.
Он сказал Леонарду все, что знал о T'Пайне.
– Значит T'Пайну действительно не идентифицировали в детстве?
– Верно.
– И вы никогда не слышали ни о каком другом вулканце с этим фактором крови?
– Когда T'Пайна стала моей пациенткой, я просмотрел все отчеты, – ответил Сорел. – Фактически, так как я начал исследовать ее с младенческого возраста, мой медицинский компьютер был запрограммирован так, чтобы подать сигнал, если у кого-либо обнаружится такой же фактор крови. Первоначально мы стремились определить местонахождение любых ее родственников, которых она могла бы иметь. И у меня не было причины отменить эту программу. Леонард, ваше сообщение должно было подать сигнал.
Леонард улыбнулся.
– Вы не имели контактов со Звездным Флотом, не так ли? О, в конечном счете однажды они опубликуют эту информацию, но все, что связано с клингонами и ромуланцами часто классифицируется как стратегически важное. Но если бы ромуланцы подкидывали кукушек к жителям Вулкана, этот фактор крови наверняка прошел бы по гражданским каналам, и ваш компьютер заметил бы это.
– Подкидыш кукушки? – переспросил Сорел. Дэниел наверняка перевел бы ему эту фразу, но он был занят.
– Земная птица, которая откладывает свои яйца в гнезда других птиц, – объяснил человек. – Но это не имеет смысла для разумных существ. Кровь не сыграла бы своей роли; T'Пайна воспитана как вулканка, так насколько хороший ромуланец из нее может получиться? Оставить младенца, которого примут, хотя он и ребенок врага, не самый лучший путь для подготовки шпионов.
– Вы правы, T'Пайна вулканка, – ответил Сорел. – И если бы были еще такие как она, или если среди нас были бы взрослые шпионы, не думаю, что ни один из них когда-либо не делал анализ крови. Так что пусть происхождение Т’Пайны остается тайной.
Маккой проницательно посмотрел на него, читая его так же легко, как Дэниел.
– Но если есть что-нибудь, перед чем вулканец не сможет устоять, так это тайна. Хотя она и кажется неразрешимой. Мало данных.
Адаптация препарата для Т’Пайны не была сложным процессом, и скоро они отправились на поиски молодой женщины. Не удивительно, что они нашли ее возле кровати ее матери. T'Кир спала, ее жизненные показатели пришли в норму, а цвет кожи, хотя и бледный, стал естественным.
– Ну, Т’Пайна, – сказал Сорел. – Мы должны ввести препарат.
– Мама не проснулась, – возразила Т’Пайна. – Я не успела сказать ей…
– …что вы ромуланка? – спросил Леонард Маккой. – Т’Пайна, наверняка вы знаете, что это не будет играть для нее никакой роли. Сорел рассказал мне, что вас удочерили, и вы уже знаете, что это делает T'Кир и вас матерью и дочерью, и связывает вас более сильными узами, чем единокровных родственников. Ничто не изменится только потому, что вы теперь знаете что означает этот фактор крови.
Т’Пайна кивнула.
– Было бы нелогично предположить, что это что-то изменит, – сказала она категорически.
– Не берите в голову логику! – сказал человек. – Вы не можете любить. Хотя слово 'любить' описывать ваше чувство к матери лучше, чем понятия лояльности и семейственности? Эти понятия на Вулкане очень уважаются.
– Действительно, – ответила Т’Пайна, но Сорел видел, что она на самом еще не смирилась с этой новостью о своем происхождении.
– Т’Пайна, – сказал целитель, – теперь тебе стоит прилечь, чтобы мы смогли ввести стимулятор крови. Возможно ты сможешь помедитировать какое-то время.
– Какое-то время? – переспросила она.
– Побочный эффект не начинается сразу же, – объяснил Леонард. – После нескольких часов препарат приводит к физической слабости, которая затрагивает разум. Вы можете почувствовать головокружение, и нам придется постоянно дежурить возле вас, потому что вы можете действовать неразумно. Из-за этого не стоит волноваться; эффекты уйдут, как только препарат выведется из вашего организма.
– Да, доктор, – сказала Т’Пайна бросая последний взгляд на мать. Потом она пожала плечами. – Люди умирают, а моя кровь может спасти их. Я готова.
Но едва они собрались выйти, настенный коммуникатор издал пронзительный звук, сопровождаемый голосом:
– Оповещение для T'Пайны. Все каналы. Критическое положение. T'Пайну к любому коммуникатору.
Сорел слышал, как слова разносятся по всему больничному корридору. Леонард Маккой подскочил к перегородке и ударил по кнопке.
– Т’Пайна здесь с нами, – прорычал он. – Что случилось такое критическое, что вы тревожите тяжелых пациентов?
Фактически этого не могло произойти. Кто бы ни звонил, он не должен был пробиться в палаты пациентов находящихся в критическом положении. Сорел прежде никогда не видел, чтобы такое случалось в больнице.
– Я должен поговорить с Т’Пайной, – настаивал голос.
Последовал взрыв статических помех, через которые они услышали голос Джеймса Кирка:
– Отключите его…
Но его самого отключили. Маккой крикнул:
– «Энтерпрайз»? Что случилось? Джим?
– Мы перехватили управление связью, – сказал первый голос. – Т’Пайна, вы там?
– Это Сендет, – ответила Т’Пайна, подходя к коммуникатору. – Я не желаю говорить с вами, Сендет, – сказала она спокойно в микрофон.
– Т’Пайна, вы нужны мне! – голос молодого вулканца внезапно охрип. Потом уже более спокойно, словно снова обретя контроль, он сказал, – Это мое время, Т’Пайна. Вы одна из нас, молодая и сильная, из хорошей семьи. Вы должны подняться на борт и обязательно быть со мной. От этого зависит моя жизнь, Т’Пайна.
Это был последний удар по контролю девушки. Сорел видел как позеленели ее щеки, а потом она рассмеялась! Смех был резок, ожесточен, и сопровождался слезами. Сорел пододвинулся к ней, но Т’Пайна подняла руку и выпрямилась, восстанавливая контроль. Она дышала глубоко, вдвое быстрее, а затем сказала в коммуникатор:
– От меня зависит гораздо больше жизней, Сендет, и у вас есть другой выбор. Сделайте его. А когда пройдет безумие, подумайте вот о чем: вы думаете что можете судить других вулканцев. Вы судите по такими вещами, как сила и родословная – но T'Кир и Севел мои приемныеродители. До сего дня я не знала ничего о своем происхождении, но, в отличие от вас, моих родителей это не заботило. Они приняли меня такой, какая я есть, а не по тому, чья кровь течет в моих венах.
– Я тоже это сделаю, Т’Пайна, – умолял Сендет. – Мне все равно – вы сильная, умная чистокровная вулканка…
– Дурак! – воскликнула девушка. – Если бы я была чистокровной вулканкой, не было бы никакого способа остановить эту чуму! Подумайте над иронией, Сендет: я ношу лекарство для вулканцев от этой чумы, потому что я ромуланка!
Какое-то время коммуникатор молчал. Потом на заднем плане чей-то голос сказал:
– Сендет, что с тобой?
Донесся звук опрокидываемого стула, рычания животного, и шум борьбы. Потом эти звуки прекратились, и голос Ухуры произнес:
– Доктор Маккой?
– Маккой здесь, Ухура. Что там происходит?
– Мятежники, возможно один Сендет, добрались до коммуникатора в инженерном, и нарушили режим секретности. Каждый, кто был в этот момент рядом с коммуникатором, наверняка слышал все это.
Голос Кирка перебил ее.
– Теперь мы все контролируем. Скотти наконец-то открыл двери, и мятежники отправлены под арест.
– Это радует, – сказал Маккой. – Мм, а Сендет…
– Я знаю что с ним не так, Боунз. Или почему он думает неправильно. Я поместил его в изолятор. Хочешь вернуться и обследовать его?
– M'Бенга на борту? Он может сам справиться с этим. Мы собираемся ввести T'Пайне стимулятор крови, и я хочу лично проконтролировать процесс, пока не убежусь, что все идет правильно.
– Хорошая работа, – сказал капитан. – T'Пайна?
– Да, капитан Кирк? – девушка сумела произнести это спокойно.
– От имени всех тех, чьи жизни вы уже спасли и еще спасете, говорю вам большое спасибо.
Воспитание Т’Пайны среди разнообразных культур Найсуса заставило ее автоматически ответить:
– Пожалуйста.
Когда Кирк закончил, позади них раздался утомленный голос.
– T'Пайна?
– Мама! – девушка поспешила к Т'Кир.
Ослабевшая Т'Кир подняла руки скрестив запястья. T'Пайна повторила этот жест, соприкоснувшись при этом с ладонями матери в знаке вулканского приветствия между родителем и ребенком.
– Ты слышала? – спросил осторожно T'Пайна.
– Это было… очень громко, – сказала Т'Кир. – Это правда? Ты…?
– Ромуланка.
Т'Кир нахмурилась.
– Как это возможно?
T'Пайна выпрямилась.
– Я не знаю, – сказала она холодно. – Мне надо идти, мама.
– T'Пайна, нет мы должны поговорить, – умоляла Т'Кир.
– Другим тоже нужна моя кровь, – сказал натянуто T'Пайна. – Целитель, доктор…
Сорел сказал:
– Пожалуйста возьмите ее, и начинайте процесс, Леонард. T'Пайна права: мы не можем задерживаться. Много жизней под угрозой.
Когда хирург Звездного Флота вышел в сопровождении T'Пайны, Сорел повернулся к Т'Кир, которая пыталась сесть. Он вернул ее обратно на подушки, говоря:
– Отдыхайте. T'Пайна в безопасности рядом с доктором Маккоем. Он и раньше проводил такие процедуры.
Т'Кир несколько мгновений лежала с закрытыми глазами. Потом она открыла их и сказала:
– Я подвела ее. Я не смогла сказать ей, что она моя дочь, независимо от того чья кровь течет в ее венах.
– Вы скажете ей это завтра, – уверил ее Сорел. – T'Пайна испытала большой шок и у нее не было времени, чтобы помедитировать и достигнуть согласия с собой. Не вините себя, Т'Кир. Иногда нам приходится использовать методы, которым мы научились в детстве.
– Я должна поговорить с нею.
Сорел посмотрел в ее бесхитростные синие глаза.
– Вы поговорите. После того, как отдохнете. Я рекомендую вам попробовать лечебный транс, Т'Кир. Я помогу вам, если хотите.
– Нет, целитель, – ответила она так же холодно как ее дочь, – Я помню технику.
И она расслабилась и закрыла глаза. Сорэл выпрямился и отошел. Т'Кир много дней называла его по имени. А теперь, подумал он…
Я тоже должен все обдумать,сказал он себе. Т'Кир была смертельно больна, и пробудилась, чтобы обнаружить, что ее любимая дочь была ромуланкой. Неудивительно, что в первый момент она не могла думать ни о чем другом, кроме T'Пайны.
Глава тридцать три
Корсал пробудился от беспокойного сна, и увидел встрепанную голову Артура, который удалял трубку, через которую его кровь поступала в контейнер. Аппарат, вводивший стимулятор крови в его руку, тоже исчез.