Когда вулканец выступил вперед, Кирк заметил Сендета среди других молодых людей, который наблюдал за ним с улыбкой превосходства на губах. Кирк обратил внимание на приближающегося к нему человека.
Вулканец был почти на голову выше Кирка и подошел к нему настолько близко, чтобы вынудить человека обратить на себя внимание. Но Кирк никогда не позволил бы такой уловкой запугать себя ни вулканцу, ни человеку, ни кому либо еще. Он остался стоять и твердо ответил:
– Вы теперь не на Вулкане. Вы находитесь на моем корабле, и здесь мое слово закон. Я не допущу боя смертельным оружием на моем корабле. Если желаете, можете использовать наши средства для невооруженного боя или же можете попрактиковаться в стрельбе…
– Достаточно! – властно бросил вулканец. – Продолжайте бой.
Он отвернулся и зашагал назад к своему месту в первом ряду на трибуне. Не смотря на то, что Кирк все еще стоял посреди ковра, оба борца снова подняли свое оружие; казалось, что, если он не уйдет с их пути, они пройдут прямо через него.
Но Кирк не отошел!
Где же служба безопастности?
Кирк стоял между борцами всматриваясь в их лица. Эти вулканцы не верили в философию Сурака. Они хотели жить подобно воинам древних вулканских кланов, и не желали изменяться и учиться эмоциональному контролю. В их глазах светился гнев, но также и неуверенность. Эти два борца были молоды. Правда трудно было судить по внешности о возрасте вулканцев, но на обоих лицах были признаки юнцов на пороге зрелости. Взгляд, типичный для младших кадетов Академии, физически зрелых, но все еще растущих психически и эмоционально.
Кирк нарочно встал прямо между ними, ближе к младшему, который носил синюю набедренную повязку и амулет из зеленых камней. Как он и ожидал, юноша сделал выпад к нему, очевидно надеясь оттолкнуть Кирка в сторону черенком липры и продолжить бой со своим противником.
Но вместо этого Кирк перехватил липру, качнулся назад и упал спиной на ковер. Он перебросил юношу через голову заученным движением, и отвесил ему сильный пинок в солнечное сплетение. Вулканец приземлился, с трудом переводя дыхание.
Кирк уже вскочил на ноги и теперь стоял перед другим борцом. Второй юноша, который носил черную набедренную повязку и ленту с искуссной серебряной вышивкой, не стал повторять ошибку своего соплеменника. Он махнул концом липра в сторону Кирка
– Прекратите это!
Когда приказ не остановил смертельную атаку, воздух зашипел от фазерного разряда, и юноша шлепнулся к ногам ошеломленного Кирка. Лейтенант Нельсон и шестеро громил из службы безопасности вошли в гимнастический зал с фазерами наготове.
– Долго же вы! – прокомментировал Кирк.
– Мне показалось, что вы контролировали ситуацию, капитан, – ответил Нельсон в своем обычном лаконичном стиле. – Что прикажете сделать с нашими неугомонными гостями?
– Чтож, давайте займемся этим, – ответил Кирк, – Валенски, спуститесь пожалуйста.
– Да, сэр, – молодая женщина бросилась вниз с очевидным облегчением.
– Теперь, – Кирк повернулся к вулканцам, положив руки на бедрах. – Кто среди вас может дать обещание, что такое больше не повторится?
Пожилой мужчина в церемониальных одеждах снова поднялся.
– Я могу. Я Сатат, военный руководитель кланов Т’Вет. Все другие кланы, представленные здесь поклялись мне в преданности.
– Отлично, Сатат, – сказал Кирк, – я дам вам еще один шанс и если вы нарушите свое слово на этот раз, то проведете остаток пути под арестом.
– Мы не нарушали свое слово, – невозмутимо с достоинством ответил Сатат. – Мы не вмешивались в управление вашим кораблем и не мешали вашему персоналу. Это ваши люди мешали нам.
Проклятье. Сатат был прав. Таков был договор. Согласно распоряжениям, полученным Кирком от Звездного Флота: по усмотрению капитана последователи Т’Вет могли путешествовать как гости, пока они не мешали управленю кораблем или его экипажу. Коммодор Брайт, который заключил это соглашение, был кабинетным служакой, который никогда не командовал звездолетом. Иначе он добавил бы в соглашение то, что Кирк был вынужден добавить теперь.
– Вы нарушили правила Звездного Флота и моего корабля и помешали моему экипажу.
– Этот бой был назначен, когда на арене не было никого из команды вашего судна, – ответил Сатат. – Все, что ваш экипаж был должен сделать, – добавил он кивая на Валенски, – так это уйти с нашего пути.
– Только не тогда, когда она видела, что вы используете смертельное оружие, – объяснил Кирк. – Использование такого оружия в гимнастическом зале запрещено. Удержав мисс Валенски, когда она пробовала вас остановить, вы помешали выполнению ее обязанностей. Теперь, если вы дадите мне слово, что будете соблюдать все инструкции Звездного Флота и «Энтерпрайза», то сможете продолжить поездку в качестве гостей.
– Мы согласны, – раздраженно ответил Сатат, не теряя при этом достоинства.
Интерком подал звуковой сигнал. Кирк подошел к переборке.
– Кирк здесь.
– Это Спок, капитан. Вы придете на мостик сами, чтобы принять распоряжения от командования Звездного Флота, или мне их записать?
– Иду, – ответил Кирк, и покинул гимнастический зал, бросив напоследок Нельсону, чтобы тот закончил за него. Если это был коммодор Брайт со своими новыми распоряжениями, то на этот раз он хотел поговорить с этим человеком лично!
Глава три
Командор Спок обратился к лейтенанту Ухуре, передавая ей сообщение капитана. Она тихо забормотала что-то в свой микрофон, стараясь не отвлекать команду на мостике.
«Энтерпрайз» получил приказ от Звездного Флота доставить последователей T'Вет на вулканскую Колонию Девять, делая две остановки в пути. Одну на Кориоланусе, где родителей Спока Сарека и Аманду ждали на дипломатической конференции. Они должны были сменить сербанианского посла и его супругу, которые возвращались домой. А на Сербании они заберут медсестру Кристину Чапел, которая проводила там время на медицинском семинаре, пока «Энтерпрайз» был в ремонте. До вулканской Колонии Девять было всего шесть дней при нормальной варп-скорости от Сербании.
Это было необычно для звездолета, заранее знать свой маршрут. И не было необычным изменение планов. Капитан Кирк выбежал из турболифта, принял свое место рядом со Споком, и сказал на Ухуре:
– Лейтенант, открыть канал для командования Звездного Флота. "
На экране появилась капитан Хенсон из звездной базы MI-17. Это была женщина примерно пятидесяти лет, с пепельными волосами, короткой стрижкой в деловом стиле.
– Капитан Кирк, – сказала она, – у меня есть новые распоряжения относительно вас от коммодора Брайта. Эпидемия поразила научную колонию Найсуса. «Энтерпрайз» должен вернуться на Вулкан из-за черезвычайных обстоятельств. Там вы возьмете на борт целителя Сорела, доктора Дэниела Корригана, доктора Джеффри М'Бенгу, и ксенобиолога Т’Мир, наряду с несколькими помощниками и двумя жителями Найсуса. С Вулкана вы доставите экспертов по медицине и ксенобиолога прямо в научную колонию Найсуса. Вы оставите их в колонии вместе с доктором Леонардом Маккоем из вашего собственного экипажа, а затем продолжите свой путь как было оговорено. Эта миссия черезвычайно важна. Я передала детали непосредственно вашему шефу медицинской службы.
Она сделала попытку улыбнуться, но проницательный Спок заметил следы волнения и усталости на ее лице.
– У меня нет других кораблей для этого задания, капитан. «Энтерпрайз» находится ближе всех к Найсусу, и, к счастью, также близко к Вулкану, где можно легко найти медицинских экспертов. Ваш начальник медицинской службы кратко охрактеризует наше положение. Времени мало. Слишком много жизней находится под угрозой. Хенсон закончила.
Экран погас прежде чем Кирк смог вставить хотя бы слово. Но он не сомневался, что положение действительно было критическим.
– Энсин Чехов, возьмите курс на Вулкан.
– Есть, капитан.
Кирк ударил по одной из кнопок на пульте своего кресла.
– Боунс, ты слышал…?
Голос Леонарда Маккоя ответил немедленно.
– Да, Джим, я получил свои бумаги вместе с сообщением относительно эпидемии на Найсусе. Если собрание лучших ученых в галактике не сможет остановить это, эта зараза сможет свободно распространиться. Мне нужно время, чтобы изучить сообщение.
– Один час, – ответил Кирк. – Потом ты встретишь меня и Спока в зале совещаний.
Капитан обошел свое кресло, и встал перед станцией Спока.
– Ты знаешь что-нибудь об этом, Спок?
– Только то, что мы только что слышали, – ответил он.
– Хорошо, тогда пожалуйста иди, и сообщи своим родителям, что наше прибытие на Кориоланус откладывается. Возможно они захотят улететь на другом корабле.
– В настоящий момент нет свободных кораблей, – ответил Спок; он просмотрел списки судов и их варп-скорости еще когда они готовились к отъезду с Вулкана. – Однако, мой отец захочет послать сообщение на Кориоланус, и объяснить свою задержку.
Когда Спок направился к турболифту, Кирк приказал Чехову принять научную станцию. Когда двери турболифта открылись, Чехов наклонил и пробормотал лейтенанту Сулу, слишком тихо для того, чтобы смог услышать Кирк:
– В прошлый раз мы не могли пробиться к Вулкану. А на сей раз мы не может от него оторваться!
Предполагалось, что Спок не должен был слышать этого комментария. Но люди всегда забывали насколько острый у вулканцев слух.
Его родителей не было ни в их каюте, ни в библиотеке звездолета ни на палубе наблюдения. Прозвонив наиболее вероятные места по интеркому, он решил вызывать рек палубу. По интеркому ответил Джеоман Казито.
– Они были здесь недавно, – сказал он Споку, – но потом посол Сарек ушел с мисс Чонг в астрофизическую лабораторию, а леди Аманда спустилась в гимнастический зал.
– Спасибо, Джеоман, – автоматически произнес Спок, но его мысли были в другом месте. Насколько ему было известно, только что имел место инцидент в гимнастическом зале, но капитан Кирк не упомянул Аманду. Вместо звонка по интеркому он спустился на палубу отдыха и спросил энсина Валенски, была ли там его мать.
– Да, она в комнате номер шесть. Не волнуйтесь, мистер Спок, она даже не знала о волнениях в гимнастическом зале.
Комната шесть была малым спортивным залом для индивидуальных занятий. Спок нажал звонок двери.
– Мама? Это –Спок. Я могу войти?
– Да, конечно.
Ее голос звучал более приглушенным чем обычно, должно быть дверь заглушала его. При всем при том дверь открылась только тогда, когда Спок дотронулся до сенсорной панели. Аманда стояла посреди комнаты вверх ногами. Через мгновение он понял, что она делает стойку на плечах. Вот только Спок никак не мог понять, зачем. Ее недавняя смертельная болезнь напомнила ему, насколько хрупок человеческий организм. Зачем же теперь она подвергает свое тело таким нагрузкам? Через несколько секунд она аккуратно изменила положение, перекатившись на спину; ее синие глаза мерцали на разрумянившемся лице.
– Нет, Спок, твоя мать не сошла с ума. Я выполняю распоряжение доктора и делаю ряд простых упражнений каждый день, чтобы привести в норму свое тело после времени, которое я потратила в стазисе.
– Я… никогда не видели, чтобы ты делала их прежде, –удивился он, поскольку мать, должно быть, начала занятия еще дома, в то время когда он ее посещал.
– Нет, я делала их в гимнастическом зале Академии. – Она улыбнулась, села на колени, и начала наклоняться в стороны. – Я не хотела, чтобы мой сын видел меня выглядещей настолько глупо.
– Ты не выглядишь… глупо, – ответил он. Фактически, она была в очень хорошей форме, темно синее трико выгодно оттеняло ее изящную фигуру. Спок никогда не предполагал, что его мать такая стройная и подтянутая, поскольку она всегда одевалась в просторные одежды ярких цветов не совсем вулканского покроя, которые однако скрывали достоинства ее фигуры.
– У меня есть сообщение для тебя и отца, – продолжил Спок. – Звездный Флот приказал, чтобы «Энтерпрайз» вернулся на Вулкан, а затем летел сразу на Найсус перед остановкой на Кореланусе.
Синие глаза Аманды изучали сына.
– Насколько мы опоздаем?
– На шесть дней.
– Не шесть целых сто тридцать семь тысячных?
– Шесть целых двести пятьдесят две тысячных дня. Мама, разве логично раздражаться, когда я или отец даем тебе точное число, а потом требовать точности, когда мы этого не делаем?
– Нет, – ответила она пожимая плечами, – просто это по человечески.
Она встала, надела ботинки, потом взяла со скамьи просторную тунику и оделась. Теперь она снова стала той Амандой, какой всегда знал ее Спок. С ее серебряными волосами, уложенными на голове, высокими каблуками, делающими ее выше, и одежде, ниспадающей глубокими складками, она казалась высокой, статной и величавой.
– Сарек сейчас в компьютерной лаборатории, – сказала Аманда Споку, – помогает в подготовке астрофизических исследований.
– Я знаю, – сказал Спок.
Это была обычная вещь. Оба его родителя были преподавателями, и если попадался толковый студент, то Сарек или Аманда готовы были терпеливо работал с ним в течение долгих часов для собственного удовольствия.
Когда Спок и Аманда покинули гимнастический зал, она спросила:
– Я полагаю, что ты уже проверил, существует ли другая возможность добраться до Кориолануса?
– Не имеется.
Аманда улыбнулась сыну.
– Тогда мы будем просто наслаждаться неожиданным продолжением наших каникул рядом с тобой. Почему «Энтерпрайз» направлен в другое место?
Когда Спок рассказал ей о медецинском кризисе, она посерьезнела.
– Эксперты по инопланетной медицине? Спок, что случилось?
– Эпидемия. Доктор Маккой введет нас в курс дела через сорок одну и семь десятых минуты.
– Отлично, – сказала Аманда. – Я пошлю сообщение на Кориоланус о нашей задержке. Нет смысла беспокоить твоего отца, пока мы не знаем подробностей.
Мать Спока не была телепатом, но живя на Вулкане, она научилась контролировать свои эмоции, чтобы отгораживаться от посторонних. Но даже тогда, когда Спок чувствовал, как закрывается ее сознание, он точно знал, о чем она думает. Полукровки, люди, живущие на чужих планетах, в искусственных окружающих средах звездолетов и звездных баз, все это было еще ново в истории галактики. Никто не мог предсказать долгосрочных последствий всего этого; многие из них начали проявляться только теперь.
Собственная мать Спока, сегодня выглядела здоровой, хотя всего несколько месяцев назад она умирала от дегенеративного ксеноза, болезни, связанной с ее отъездом с родной Земли и многолетним проживанем на Вулкане. Точные причины ее болезни еще не были поняты, но уже имелся способ лечения. Аманда исцелилась навсегда, по крайней мере на это надеялись Сорел и Корриган, лучший человеко-вулканский тандем врачей в Академии Наук.
Спок знал и вулканского целителя и доктора землянина всю свою жизнь, поскольку он был первым вулканно-человеческим гибридом, продуктом их первой совместной работы. Они сами, подобно Споку, подобно его родителям, подобно Федерации и Звездному Флоту, были примером того, чего можно достигнуть на научном поприще, если научиться работать вместе и радоваться своим различиям.
Но только слишком часто природа возражала. Сколько раз «Энтерпрайз» находил заброшенные заставы, подобно Psi 2000, на которой вся исследовательская группа сошла с ума, убивая друг друга и самих себя? Когда вирус, который уничтожил группу исследователей, был случайно принесен на борт «Энтерпрайза», какое-то время казалось, что они больше не вернуться в те миры, которые считали своим домом. Но изобретательность команды «Энтерпрайза» спасла их тогда, и не раз спасала потом… пока. Эта команда была собрана со всех уголков Федерации.
Молчание между матерью и сыном продолжалось весь путь до турболифта. Но когда они дошли до дверей, Аманда остановилась и произнесла
– Спок… Ты взволнован.
– Волнение нелогично, – машинально ответил он.
Мать встала перед ним, преграждая путь к турболифту, но оставаясь при этом вне зоны действия сенсоров лифта. Она понимающе улыбнулась.
– Тогда обеспокоен. Думаю с медицинскими экспертами, собранными со всех уголков Федерации, чума долго не продержится.
– Мама, – напомнил он ей, – на Найсусе и так полно экспертов со всех уголков Федерации и не только. Даже клингонские и орионские ученые прилагают там совместные усилия, также как исследователи в каждой области науки от каждой культуры Федерации.
– Я знаю, – ответила Аманда. – Найсус существует уже три поколения – я узнала об этом в школе, когда была маленькой земной девочкой. Самый прекрасный в галактике пример сотрудничества среди разумных форм жизни. Было время, когда я думал, что буду проводить лингвистические исследования относительно эффекта "найсуса", когда в небольшом коллективе говорят на множестве языков, но потом я встретила твоего отца… И пришлось реализовывать на практике различные формы сотрудничества между разумными видами.
Спок знал, что она желала спровоцировать его улыбку, когда заявила, что легко победила Сарека. Но Спок заметил то, что Аманда отказалась признать: ученые Найсуса не смогли остановить эпидемию, хотя она была, вероятно, их собственным детищем, результатом сотрудничества между видами.
По крайней мере концепция терпимости была универсальна среди разумных рас, которые достигли определенного уровня цивилизации, хотя некоторые осуществляли ее с большим усердием чем другие. Спок вырос на Вулкане, знал эту концепцию как IDIC – Бесконечное Разнообразие в Бесконечной Комбинации.
IDIC был священной концепцией Вулкана – логика требовала признания этого факта. Она проявилась в характере матери Спока, которая осмелилась жить там, где люди никогда не жили, а теперь и ученые Найсуса воплощали идеалы IDIC в жизнь. Недостаточно данных, чтобы сформулировать гипотезу, сказал Спок сам себе. Конечно так же, как это случилось с его матерью, медицинская мудрость многих миров объединится, и найдет способ спасти Найсус.
Глава четыре
Целитель Сорел вернулся из операционной в свой офис в вулканской Академии Наук. На сегодня у него были намечены еще два пациэнта: T'Кир и ее дочь Т'Пайна, для обычного обследования, прежде чем они покинут Вулкан, чтобы возвратиться в научную колонию на Найсусе. Он не успел дойти до двери приемной, когда раздался пронзительный сигнал пейджера. Он вернулся обратно и спросил у T'Сел:
– Почему вы со мной связались?
– Звонок из Космического Центра Вулкана.
– Космический Центр? Я буду говорить из своего офиса.
Каждый вулканец учился контролировать эмоции, но Сорел теперь знал на личном опыте то, что ему сказали, когда он только начинал свое обучение много лет назад.
"Целитель, – объяснял ему мастер Сван, – является парадоксом. В то время как он, как и любой вулканец, должен поддерживать самый строгий эмоциональный контроль, ради здоровья своих пациентов и своего собственного здравомыслия, он выбирает профессию, которая, прежде всего, провоцирует типичный недостаток вулканца: любопытство."
И действительно, к тому времени, когда он добрался до пульта коммуникатора в своем офисе, Сорел просто извелся от любопытства. Его дочь теперь благополучно вернулась домой; все члены его семьи находились на Вулкане. Так что его любопытство не было приправлено беспокойством, и он задавался вопросом, что именно хотел от него Космический Центр.
Он быстро нажал выключатель, и на экране появилось изображение мужчины в форме коммодора Звездного Флота.
– Приветствую вас, целитель. Я Винсент Брайт, командующий Звездного Флота в этом секторе. Вулканский центр направил меня к вам. Командование Звездного Флота просит вас и вашего партнера, доктора Дэниэла Корригана о помощи.
После долгих лет обучения Сорел автоматически подавил свое беспокойство; почему «Энтерпрайз», который покинул Вулкан двумя днями ранее, объявил о критическом положении. Если доктора Леонарда Маккоя, в чьих навыках Сорел уже убедился, звали на помощь, значит ситуация, действительно была ужасная. С полным спокойствием он ответил.
– Я служу на Вулкане, коммодор. Какую именно помощь ждет от меня Звездный Флот?
– В научной колонии Найсуса разразилась эпидемия. Население запросило медицинский персонал со знанием инопланетной медицины. В запросе конкретно названы вы и доктор Корриган, так же как и ваша дочь ксенобиолог T'Mир. «USSЭнтерпрайз» вернется на Вулкан за вами через два точка семь десятых дня. Я известил весь вулканский медицинский персонал, который затребовал Звездный Флот, за исключением леди Т'Мир и доктора Корригана. Вы знаете где они находятся?
– Знаю.
– Превосходно. Пожалуйста, дайте мне их координаты.
– Это не возможно, – ответил Сорел.
– Почему? Это должно быть возможно! Корриган доктор, он должен присутствовать. И конечно вы можете войти в контакт с вашей дочерью.
– Моя дочь и доктор Корриган недавно поженились, – ответил Сорел. – Они находятся в Уединении.
– Вы имеете ввиду медовый месяц?
Кто- то за кадром схватил Брайта за руку и потащил. Тот с раздражением стряхнул захват.
– Боюсь, что положение критическое.
Рука снова вернулась к руке Брайта, сопровождаемая телом в синей космофлотовской униформе. Это была земная женщина средних лет с нашивками командера. Офицер протоколист, решил Сорел спокойно наблюдая как она использует самое сильное средство контроля, чтобы прекратить неуместные речи.
– Коммодор! – прошептала женщина, и резко потянула Брайта подальше от экрана. – Ничто не может иметь приоритет для женатого вулканца, находящегося в Уединении!
Сорел, привыкший много лет судить о человеческих способностях по доктору Корригану, понял, что человек не стал прислушиваться к словам женщины. Брайт нахмурившись глядел на нее.
– Черт возьми, мисс Фрезер! Меня не заботит, какая это планета. Отпуск не может иметь приоритета перед медицинским кризисом!
– Это не… – она бросила быстрый взгляд на экран, и, должно быть, вспомнила о слухе вулканца, потому что оттащила Брайта за пределы изображения.
Сорел больше не мог слышать ее слова, но после паузы, он услышал растерянный протест Брайта
– Но этот Корриган, он же человек!
Тупость человека раздражала мисс Фрезер настолько, что она повысила голос, и Сорел услышал ее сердитый шепот:
– Мы не знаем ничего относительно того, как подобные вещи затрагивают вулканских женщин, сэр! И у вулканцев, когда берет верх биология, об этом не спрашивают!
Потом оба голоса понизились настолько, что Сорел слышал лишь невнятный шум, пока люди обменивались колкостями. Наконец коммодор Брайт снова появился на экране, покрасневший и потный. Он прочистил горло.
– Есть ли способ передать сообщение доктору Корригану и леди Т'Мир?
Найсус, колония лучших ученых в галактике обратилась бы за медицинской помощью только в самом серьезном критическом положении.
– Да, – ответил Сорел. – Я могу это сделать. И, – добавил он, – Дэниел и T'Мир вернутся через два дня, если ситуация действительно оправдывает это.
– Спасибо, – сказал Брайт с очевидным облегчением. – Если вы включите запись, я перешлю вам информацию, которую мы получили о чуме на Найсусе.
Экраны данных мелькали слишком быстро даже для вулканца, чтобы можно было за ним следить, но кое-что задерживалось на мгновение, ужасая Сорела. Число смертельных случаев. Как можно быстрее Сорел просмотрел анализ болезни и характер ее распространения. То, что он увидел, объяснило ему, почему он и Дэниел стали необходимы.
Когда коммодор Брайт вновь появился на экране, Сорел сказал:
– Мы прибудем, коммодор. В этой ситуации я могу говорить за моего партнера. Хотя я не могу говорить за мою дочь, но думаю, что она тоже откликнется. Я созвонюсь с ними, и уведомлю вас в течение часа.
– Спасибо, – повторил Брайт, и дал Сорелу отбой.
Конечно не было никакой биологической причины для Дэниела и T'Мир находиться в Уединении, но Сорел не собирался просвещать этого назойливого человека. Он сомневался, что тот сможет понять императивы уединения и традиции. Как только коммодор исчез с экрана, целитель набрал код дома своего партнера, активировав секретную комбинацию, которую знал только он.
Глава пять
Корсал делил комнату в крыле изолятора больницы Найсуса с Терианом, андорианским эпидемиологом. Обычно, каждый пациент в этой крыле получал одноместный номер, но больница была так ужасно переполнена, что было невозможно разместить всех, хотя пациентов в критическом состоянии конечно же помещали отдельно.
Оба человека реквизировали терминалы компьютеров и потратили последние два дня, не думая об угрожающей им самим опасности на то, чтобы справиться с чумой. Корсал выкинул из головы угрозы Борта, и сконцентрировался на поисках ответов о причине мутации вируса, помогая Териану.
Вулканец был почти на голову выше Кирка и подошел к нему настолько близко, чтобы вынудить человека обратить на себя внимание. Но Кирк никогда не позволил бы такой уловкой запугать себя ни вулканцу, ни человеку, ни кому либо еще. Он остался стоять и твердо ответил:
– Вы теперь не на Вулкане. Вы находитесь на моем корабле, и здесь мое слово закон. Я не допущу боя смертельным оружием на моем корабле. Если желаете, можете использовать наши средства для невооруженного боя или же можете попрактиковаться в стрельбе…
– Достаточно! – властно бросил вулканец. – Продолжайте бой.
Он отвернулся и зашагал назад к своему месту в первом ряду на трибуне. Не смотря на то, что Кирк все еще стоял посреди ковра, оба борца снова подняли свое оружие; казалось, что, если он не уйдет с их пути, они пройдут прямо через него.
Но Кирк не отошел!
Где же служба безопастности?
Кирк стоял между борцами всматриваясь в их лица. Эти вулканцы не верили в философию Сурака. Они хотели жить подобно воинам древних вулканских кланов, и не желали изменяться и учиться эмоциональному контролю. В их глазах светился гнев, но также и неуверенность. Эти два борца были молоды. Правда трудно было судить по внешности о возрасте вулканцев, но на обоих лицах были признаки юнцов на пороге зрелости. Взгляд, типичный для младших кадетов Академии, физически зрелых, но все еще растущих психически и эмоционально.
Кирк нарочно встал прямо между ними, ближе к младшему, который носил синюю набедренную повязку и амулет из зеленых камней. Как он и ожидал, юноша сделал выпад к нему, очевидно надеясь оттолкнуть Кирка в сторону черенком липры и продолжить бой со своим противником.
Но вместо этого Кирк перехватил липру, качнулся назад и упал спиной на ковер. Он перебросил юношу через голову заученным движением, и отвесил ему сильный пинок в солнечное сплетение. Вулканец приземлился, с трудом переводя дыхание.
Кирк уже вскочил на ноги и теперь стоял перед другим борцом. Второй юноша, который носил черную набедренную повязку и ленту с искуссной серебряной вышивкой, не стал повторять ошибку своего соплеменника. Он махнул концом липра в сторону Кирка
– Прекратите это!
Когда приказ не остановил смертельную атаку, воздух зашипел от фазерного разряда, и юноша шлепнулся к ногам ошеломленного Кирка. Лейтенант Нельсон и шестеро громил из службы безопасности вошли в гимнастический зал с фазерами наготове.
– Долго же вы! – прокомментировал Кирк.
– Мне показалось, что вы контролировали ситуацию, капитан, – ответил Нельсон в своем обычном лаконичном стиле. – Что прикажете сделать с нашими неугомонными гостями?
– Чтож, давайте займемся этим, – ответил Кирк, – Валенски, спуститесь пожалуйста.
– Да, сэр, – молодая женщина бросилась вниз с очевидным облегчением.
– Теперь, – Кирк повернулся к вулканцам, положив руки на бедрах. – Кто среди вас может дать обещание, что такое больше не повторится?
Пожилой мужчина в церемониальных одеждах снова поднялся.
– Я могу. Я Сатат, военный руководитель кланов Т’Вет. Все другие кланы, представленные здесь поклялись мне в преданности.
– Отлично, Сатат, – сказал Кирк, – я дам вам еще один шанс и если вы нарушите свое слово на этот раз, то проведете остаток пути под арестом.
– Мы не нарушали свое слово, – невозмутимо с достоинством ответил Сатат. – Мы не вмешивались в управление вашим кораблем и не мешали вашему персоналу. Это ваши люди мешали нам.
Проклятье. Сатат был прав. Таков был договор. Согласно распоряжениям, полученным Кирком от Звездного Флота: по усмотрению капитана последователи Т’Вет могли путешествовать как гости, пока они не мешали управленю кораблем или его экипажу. Коммодор Брайт, который заключил это соглашение, был кабинетным служакой, который никогда не командовал звездолетом. Иначе он добавил бы в соглашение то, что Кирк был вынужден добавить теперь.
– Вы нарушили правила Звездного Флота и моего корабля и помешали моему экипажу.
– Этот бой был назначен, когда на арене не было никого из команды вашего судна, – ответил Сатат. – Все, что ваш экипаж был должен сделать, – добавил он кивая на Валенски, – так это уйти с нашего пути.
– Только не тогда, когда она видела, что вы используете смертельное оружие, – объяснил Кирк. – Использование такого оружия в гимнастическом зале запрещено. Удержав мисс Валенски, когда она пробовала вас остановить, вы помешали выполнению ее обязанностей. Теперь, если вы дадите мне слово, что будете соблюдать все инструкции Звездного Флота и «Энтерпрайза», то сможете продолжить поездку в качестве гостей.
– Мы согласны, – раздраженно ответил Сатат, не теряя при этом достоинства.
Интерком подал звуковой сигнал. Кирк подошел к переборке.
– Кирк здесь.
– Это Спок, капитан. Вы придете на мостик сами, чтобы принять распоряжения от командования Звездного Флота, или мне их записать?
– Иду, – ответил Кирк, и покинул гимнастический зал, бросив напоследок Нельсону, чтобы тот закончил за него. Если это был коммодор Брайт со своими новыми распоряжениями, то на этот раз он хотел поговорить с этим человеком лично!
Глава три
Командор Спок обратился к лейтенанту Ухуре, передавая ей сообщение капитана. Она тихо забормотала что-то в свой микрофон, стараясь не отвлекать команду на мостике.
«Энтерпрайз» получил приказ от Звездного Флота доставить последователей T'Вет на вулканскую Колонию Девять, делая две остановки в пути. Одну на Кориоланусе, где родителей Спока Сарека и Аманду ждали на дипломатической конференции. Они должны были сменить сербанианского посла и его супругу, которые возвращались домой. А на Сербании они заберут медсестру Кристину Чапел, которая проводила там время на медицинском семинаре, пока «Энтерпрайз» был в ремонте. До вулканской Колонии Девять было всего шесть дней при нормальной варп-скорости от Сербании.
Это было необычно для звездолета, заранее знать свой маршрут. И не было необычным изменение планов. Капитан Кирк выбежал из турболифта, принял свое место рядом со Споком, и сказал на Ухуре:
– Лейтенант, открыть канал для командования Звездного Флота. "
На экране появилась капитан Хенсон из звездной базы MI-17. Это была женщина примерно пятидесяти лет, с пепельными волосами, короткой стрижкой в деловом стиле.
– Капитан Кирк, – сказала она, – у меня есть новые распоряжения относительно вас от коммодора Брайта. Эпидемия поразила научную колонию Найсуса. «Энтерпрайз» должен вернуться на Вулкан из-за черезвычайных обстоятельств. Там вы возьмете на борт целителя Сорела, доктора Дэниела Корригана, доктора Джеффри М'Бенгу, и ксенобиолога Т’Мир, наряду с несколькими помощниками и двумя жителями Найсуса. С Вулкана вы доставите экспертов по медицине и ксенобиолога прямо в научную колонию Найсуса. Вы оставите их в колонии вместе с доктором Леонардом Маккоем из вашего собственного экипажа, а затем продолжите свой путь как было оговорено. Эта миссия черезвычайно важна. Я передала детали непосредственно вашему шефу медицинской службы.
Она сделала попытку улыбнуться, но проницательный Спок заметил следы волнения и усталости на ее лице.
– У меня нет других кораблей для этого задания, капитан. «Энтерпрайз» находится ближе всех к Найсусу, и, к счастью, также близко к Вулкану, где можно легко найти медицинских экспертов. Ваш начальник медицинской службы кратко охрактеризует наше положение. Времени мало. Слишком много жизней находится под угрозой. Хенсон закончила.
Экран погас прежде чем Кирк смог вставить хотя бы слово. Но он не сомневался, что положение действительно было критическим.
– Энсин Чехов, возьмите курс на Вулкан.
– Есть, капитан.
Кирк ударил по одной из кнопок на пульте своего кресла.
– Боунс, ты слышал…?
Голос Леонарда Маккоя ответил немедленно.
– Да, Джим, я получил свои бумаги вместе с сообщением относительно эпидемии на Найсусе. Если собрание лучших ученых в галактике не сможет остановить это, эта зараза сможет свободно распространиться. Мне нужно время, чтобы изучить сообщение.
– Один час, – ответил Кирк. – Потом ты встретишь меня и Спока в зале совещаний.
Капитан обошел свое кресло, и встал перед станцией Спока.
– Ты знаешь что-нибудь об этом, Спок?
– Только то, что мы только что слышали, – ответил он.
– Хорошо, тогда пожалуйста иди, и сообщи своим родителям, что наше прибытие на Кориоланус откладывается. Возможно они захотят улететь на другом корабле.
– В настоящий момент нет свободных кораблей, – ответил Спок; он просмотрел списки судов и их варп-скорости еще когда они готовились к отъезду с Вулкана. – Однако, мой отец захочет послать сообщение на Кориоланус, и объяснить свою задержку.
Когда Спок направился к турболифту, Кирк приказал Чехову принять научную станцию. Когда двери турболифта открылись, Чехов наклонил и пробормотал лейтенанту Сулу, слишком тихо для того, чтобы смог услышать Кирк:
– В прошлый раз мы не могли пробиться к Вулкану. А на сей раз мы не может от него оторваться!
Предполагалось, что Спок не должен был слышать этого комментария. Но люди всегда забывали насколько острый у вулканцев слух.
Его родителей не было ни в их каюте, ни в библиотеке звездолета ни на палубе наблюдения. Прозвонив наиболее вероятные места по интеркому, он решил вызывать рек палубу. По интеркому ответил Джеоман Казито.
– Они были здесь недавно, – сказал он Споку, – но потом посол Сарек ушел с мисс Чонг в астрофизическую лабораторию, а леди Аманда спустилась в гимнастический зал.
– Спасибо, Джеоман, – автоматически произнес Спок, но его мысли были в другом месте. Насколько ему было известно, только что имел место инцидент в гимнастическом зале, но капитан Кирк не упомянул Аманду. Вместо звонка по интеркому он спустился на палубу отдыха и спросил энсина Валенски, была ли там его мать.
– Да, она в комнате номер шесть. Не волнуйтесь, мистер Спок, она даже не знала о волнениях в гимнастическом зале.
Комната шесть была малым спортивным залом для индивидуальных занятий. Спок нажал звонок двери.
– Мама? Это –Спок. Я могу войти?
– Да, конечно.
Ее голос звучал более приглушенным чем обычно, должно быть дверь заглушала его. При всем при том дверь открылась только тогда, когда Спок дотронулся до сенсорной панели. Аманда стояла посреди комнаты вверх ногами. Через мгновение он понял, что она делает стойку на плечах. Вот только Спок никак не мог понять, зачем. Ее недавняя смертельная болезнь напомнила ему, насколько хрупок человеческий организм. Зачем же теперь она подвергает свое тело таким нагрузкам? Через несколько секунд она аккуратно изменила положение, перекатившись на спину; ее синие глаза мерцали на разрумянившемся лице.
– Нет, Спок, твоя мать не сошла с ума. Я выполняю распоряжение доктора и делаю ряд простых упражнений каждый день, чтобы привести в норму свое тело после времени, которое я потратила в стазисе.
– Я… никогда не видели, чтобы ты делала их прежде, –удивился он, поскольку мать, должно быть, начала занятия еще дома, в то время когда он ее посещал.
– Нет, я делала их в гимнастическом зале Академии. – Она улыбнулась, села на колени, и начала наклоняться в стороны. – Я не хотела, чтобы мой сын видел меня выглядещей настолько глупо.
– Ты не выглядишь… глупо, – ответил он. Фактически, она была в очень хорошей форме, темно синее трико выгодно оттеняло ее изящную фигуру. Спок никогда не предполагал, что его мать такая стройная и подтянутая, поскольку она всегда одевалась в просторные одежды ярких цветов не совсем вулканского покроя, которые однако скрывали достоинства ее фигуры.
– У меня есть сообщение для тебя и отца, – продолжил Спок. – Звездный Флот приказал, чтобы «Энтерпрайз» вернулся на Вулкан, а затем летел сразу на Найсус перед остановкой на Кореланусе.
Синие глаза Аманды изучали сына.
– Насколько мы опоздаем?
– На шесть дней.
– Не шесть целых сто тридцать семь тысячных?
– Шесть целых двести пятьдесят две тысячных дня. Мама, разве логично раздражаться, когда я или отец даем тебе точное число, а потом требовать точности, когда мы этого не делаем?
– Нет, – ответила она пожимая плечами, – просто это по человечески.
Она встала, надела ботинки, потом взяла со скамьи просторную тунику и оделась. Теперь она снова стала той Амандой, какой всегда знал ее Спок. С ее серебряными волосами, уложенными на голове, высокими каблуками, делающими ее выше, и одежде, ниспадающей глубокими складками, она казалась высокой, статной и величавой.
– Сарек сейчас в компьютерной лаборатории, – сказала Аманда Споку, – помогает в подготовке астрофизических исследований.
– Я знаю, – сказал Спок.
Это была обычная вещь. Оба его родителя были преподавателями, и если попадался толковый студент, то Сарек или Аманда готовы были терпеливо работал с ним в течение долгих часов для собственного удовольствия.
Когда Спок и Аманда покинули гимнастический зал, она спросила:
– Я полагаю, что ты уже проверил, существует ли другая возможность добраться до Кориолануса?
– Не имеется.
Аманда улыбнулась сыну.
– Тогда мы будем просто наслаждаться неожиданным продолжением наших каникул рядом с тобой. Почему «Энтерпрайз» направлен в другое место?
Когда Спок рассказал ей о медецинском кризисе, она посерьезнела.
– Эксперты по инопланетной медицине? Спок, что случилось?
– Эпидемия. Доктор Маккой введет нас в курс дела через сорок одну и семь десятых минуты.
– Отлично, – сказала Аманда. – Я пошлю сообщение на Кориоланус о нашей задержке. Нет смысла беспокоить твоего отца, пока мы не знаем подробностей.
Мать Спока не была телепатом, но живя на Вулкане, она научилась контролировать свои эмоции, чтобы отгораживаться от посторонних. Но даже тогда, когда Спок чувствовал, как закрывается ее сознание, он точно знал, о чем она думает. Полукровки, люди, живущие на чужих планетах, в искусственных окружающих средах звездолетов и звездных баз, все это было еще ново в истории галактики. Никто не мог предсказать долгосрочных последствий всего этого; многие из них начали проявляться только теперь.
Собственная мать Спока, сегодня выглядела здоровой, хотя всего несколько месяцев назад она умирала от дегенеративного ксеноза, болезни, связанной с ее отъездом с родной Земли и многолетним проживанем на Вулкане. Точные причины ее болезни еще не были поняты, но уже имелся способ лечения. Аманда исцелилась навсегда, по крайней мере на это надеялись Сорел и Корриган, лучший человеко-вулканский тандем врачей в Академии Наук.
Спок знал и вулканского целителя и доктора землянина всю свою жизнь, поскольку он был первым вулканно-человеческим гибридом, продуктом их первой совместной работы. Они сами, подобно Споку, подобно его родителям, подобно Федерации и Звездному Флоту, были примером того, чего можно достигнуть на научном поприще, если научиться работать вместе и радоваться своим различиям.
Но только слишком часто природа возражала. Сколько раз «Энтерпрайз» находил заброшенные заставы, подобно Psi 2000, на которой вся исследовательская группа сошла с ума, убивая друг друга и самих себя? Когда вирус, который уничтожил группу исследователей, был случайно принесен на борт «Энтерпрайза», какое-то время казалось, что они больше не вернуться в те миры, которые считали своим домом. Но изобретательность команды «Энтерпрайза» спасла их тогда, и не раз спасала потом… пока. Эта команда была собрана со всех уголков Федерации.
Молчание между матерью и сыном продолжалось весь путь до турболифта. Но когда они дошли до дверей, Аманда остановилась и произнесла
– Спок… Ты взволнован.
– Волнение нелогично, – машинально ответил он.
Мать встала перед ним, преграждая путь к турболифту, но оставаясь при этом вне зоны действия сенсоров лифта. Она понимающе улыбнулась.
– Тогда обеспокоен. Думаю с медицинскими экспертами, собранными со всех уголков Федерации, чума долго не продержится.
– Мама, – напомнил он ей, – на Найсусе и так полно экспертов со всех уголков Федерации и не только. Даже клингонские и орионские ученые прилагают там совместные усилия, также как исследователи в каждой области науки от каждой культуры Федерации.
– Я знаю, – ответила Аманда. – Найсус существует уже три поколения – я узнала об этом в школе, когда была маленькой земной девочкой. Самый прекрасный в галактике пример сотрудничества среди разумных форм жизни. Было время, когда я думал, что буду проводить лингвистические исследования относительно эффекта "найсуса", когда в небольшом коллективе говорят на множестве языков, но потом я встретила твоего отца… И пришлось реализовывать на практике различные формы сотрудничества между разумными видами.
Спок знал, что она желала спровоцировать его улыбку, когда заявила, что легко победила Сарека. Но Спок заметил то, что Аманда отказалась признать: ученые Найсуса не смогли остановить эпидемию, хотя она была, вероятно, их собственным детищем, результатом сотрудничества между видами.
По крайней мере концепция терпимости была универсальна среди разумных рас, которые достигли определенного уровня цивилизации, хотя некоторые осуществляли ее с большим усердием чем другие. Спок вырос на Вулкане, знал эту концепцию как IDIC – Бесконечное Разнообразие в Бесконечной Комбинации.
IDIC был священной концепцией Вулкана – логика требовала признания этого факта. Она проявилась в характере матери Спока, которая осмелилась жить там, где люди никогда не жили, а теперь и ученые Найсуса воплощали идеалы IDIC в жизнь. Недостаточно данных, чтобы сформулировать гипотезу, сказал Спок сам себе. Конечно так же, как это случилось с его матерью, медицинская мудрость многих миров объединится, и найдет способ спасти Найсус.
Глава четыре
Целитель Сорел вернулся из операционной в свой офис в вулканской Академии Наук. На сегодня у него были намечены еще два пациэнта: T'Кир и ее дочь Т'Пайна, для обычного обследования, прежде чем они покинут Вулкан, чтобы возвратиться в научную колонию на Найсусе. Он не успел дойти до двери приемной, когда раздался пронзительный сигнал пейджера. Он вернулся обратно и спросил у T'Сел:
– Почему вы со мной связались?
– Звонок из Космического Центра Вулкана.
– Космический Центр? Я буду говорить из своего офиса.
Каждый вулканец учился контролировать эмоции, но Сорел теперь знал на личном опыте то, что ему сказали, когда он только начинал свое обучение много лет назад.
"Целитель, – объяснял ему мастер Сван, – является парадоксом. В то время как он, как и любой вулканец, должен поддерживать самый строгий эмоциональный контроль, ради здоровья своих пациентов и своего собственного здравомыслия, он выбирает профессию, которая, прежде всего, провоцирует типичный недостаток вулканца: любопытство."
И действительно, к тому времени, когда он добрался до пульта коммуникатора в своем офисе, Сорел просто извелся от любопытства. Его дочь теперь благополучно вернулась домой; все члены его семьи находились на Вулкане. Так что его любопытство не было приправлено беспокойством, и он задавался вопросом, что именно хотел от него Космический Центр.
Он быстро нажал выключатель, и на экране появилось изображение мужчины в форме коммодора Звездного Флота.
– Приветствую вас, целитель. Я Винсент Брайт, командующий Звездного Флота в этом секторе. Вулканский центр направил меня к вам. Командование Звездного Флота просит вас и вашего партнера, доктора Дэниэла Корригана о помощи.
После долгих лет обучения Сорел автоматически подавил свое беспокойство; почему «Энтерпрайз», который покинул Вулкан двумя днями ранее, объявил о критическом положении. Если доктора Леонарда Маккоя, в чьих навыках Сорел уже убедился, звали на помощь, значит ситуация, действительно была ужасная. С полным спокойствием он ответил.
– Я служу на Вулкане, коммодор. Какую именно помощь ждет от меня Звездный Флот?
– В научной колонии Найсуса разразилась эпидемия. Население запросило медицинский персонал со знанием инопланетной медицины. В запросе конкретно названы вы и доктор Корриган, так же как и ваша дочь ксенобиолог T'Mир. «USSЭнтерпрайз» вернется на Вулкан за вами через два точка семь десятых дня. Я известил весь вулканский медицинский персонал, который затребовал Звездный Флот, за исключением леди Т'Мир и доктора Корригана. Вы знаете где они находятся?
– Знаю.
– Превосходно. Пожалуйста, дайте мне их координаты.
– Это не возможно, – ответил Сорел.
– Почему? Это должно быть возможно! Корриган доктор, он должен присутствовать. И конечно вы можете войти в контакт с вашей дочерью.
– Моя дочь и доктор Корриган недавно поженились, – ответил Сорел. – Они находятся в Уединении.
– Вы имеете ввиду медовый месяц?
Кто- то за кадром схватил Брайта за руку и потащил. Тот с раздражением стряхнул захват.
– Боюсь, что положение критическое.
Рука снова вернулась к руке Брайта, сопровождаемая телом в синей космофлотовской униформе. Это была земная женщина средних лет с нашивками командера. Офицер протоколист, решил Сорел спокойно наблюдая как она использует самое сильное средство контроля, чтобы прекратить неуместные речи.
– Коммодор! – прошептала женщина, и резко потянула Брайта подальше от экрана. – Ничто не может иметь приоритет для женатого вулканца, находящегося в Уединении!
Сорел, привыкший много лет судить о человеческих способностях по доктору Корригану, понял, что человек не стал прислушиваться к словам женщины. Брайт нахмурившись глядел на нее.
– Черт возьми, мисс Фрезер! Меня не заботит, какая это планета. Отпуск не может иметь приоритета перед медицинским кризисом!
– Это не… – она бросила быстрый взгляд на экран, и, должно быть, вспомнила о слухе вулканца, потому что оттащила Брайта за пределы изображения.
Сорел больше не мог слышать ее слова, но после паузы, он услышал растерянный протест Брайта
– Но этот Корриган, он же человек!
Тупость человека раздражала мисс Фрезер настолько, что она повысила голос, и Сорел услышал ее сердитый шепот:
– Мы не знаем ничего относительно того, как подобные вещи затрагивают вулканских женщин, сэр! И у вулканцев, когда берет верх биология, об этом не спрашивают!
Потом оба голоса понизились настолько, что Сорел слышал лишь невнятный шум, пока люди обменивались колкостями. Наконец коммодор Брайт снова появился на экране, покрасневший и потный. Он прочистил горло.
– Есть ли способ передать сообщение доктору Корригану и леди Т'Мир?
Найсус, колония лучших ученых в галактике обратилась бы за медицинской помощью только в самом серьезном критическом положении.
– Да, – ответил Сорел. – Я могу это сделать. И, – добавил он, – Дэниел и T'Мир вернутся через два дня, если ситуация действительно оправдывает это.
– Спасибо, – сказал Брайт с очевидным облегчением. – Если вы включите запись, я перешлю вам информацию, которую мы получили о чуме на Найсусе.
Экраны данных мелькали слишком быстро даже для вулканца, чтобы можно было за ним следить, но кое-что задерживалось на мгновение, ужасая Сорела. Число смертельных случаев. Как можно быстрее Сорел просмотрел анализ болезни и характер ее распространения. То, что он увидел, объяснило ему, почему он и Дэниел стали необходимы.
Когда коммодор Брайт вновь появился на экране, Сорел сказал:
– Мы прибудем, коммодор. В этой ситуации я могу говорить за моего партнера. Хотя я не могу говорить за мою дочь, но думаю, что она тоже откликнется. Я созвонюсь с ними, и уведомлю вас в течение часа.
– Спасибо, – повторил Брайт, и дал Сорелу отбой.
Конечно не было никакой биологической причины для Дэниела и T'Мир находиться в Уединении, но Сорел не собирался просвещать этого назойливого человека. Он сомневался, что тот сможет понять императивы уединения и традиции. Как только коммодор исчез с экрана, целитель набрал код дома своего партнера, активировав секретную комбинацию, которую знал только он.
Глава пять
Корсал делил комнату в крыле изолятора больницы Найсуса с Терианом, андорианским эпидемиологом. Обычно, каждый пациент в этой крыле получал одноместный номер, но больница была так ужасно переполнена, что было невозможно разместить всех, хотя пациентов в критическом состоянии конечно же помещали отдельно.
Оба человека реквизировали терминалы компьютеров и потратили последние два дня, не думая об угрожающей им самим опасности на то, чтобы справиться с чумой. Корсал выкинул из головы угрозы Борта, и сконцентрировался на поисках ответов о причине мутации вируса, помогая Териану.