С возрастом я научилась не обращать внимание на сплетни и разговоры и просто сочувствующие взгляды соседей, а я дома просто старалась избегать отца, да и его особенно не тянуло к общению со мной.
В тот день я просто проигнорировала появление отца, про себя только немного удивившись его раннему появлению. Я торопливо поела, быстро помыла и убрала посуду и уже собиралась тихо проскользнуть к себе в комнату, когда он схватил меня. Он напал на меня из-за спины, обхватил руками и начал целовать слюнявыми губами, шепча: "Тоня, Тонечка!" С пьяных глаз он принял меня за маму. Говорят, в молодости она была очень на меня похожа, вернее, я напоминаю сейчас молодую маму.
-- А потом?
-- Что было потом? Он повалил меня на пол, стал рвать на груди платье, задирать подол. Я сопротивлялась как могла, но в его слабом, насквозь пропитом теле откуда-то появились силы. С трудом освободив одну руку, я ударила его кулаком по голове и била, била до тех пор, пока он не затих. Кое-как мне удалось выбраться из-под него, отец мешком лежал поперек коридора, из его разбитой губы текла кровь, в кулаке была зажата вырванная прядь моих волос. Руки и лицо у меня были в крови, меня била крупная дрожь, и просто не было сил подняться на ноги. Заскрежетал ключ в замке, и в квартиру вошли мама с бабушкой. Увидев их, я зарыдала в голос, поднялась на ноги и бросилась к ним, но бабка оттолкнула меня, обругала и стала кричать, что я во всем виновата, что все несчастья в доме от нас с мамой, что лучше бы мне было не рождаться на свет. Она долго еще кричала на меня, а мама, моя мама обтирала отца, обнимала его и жалела. Вот тогда я и бросилась на кухню и схватила нож и отрезала себе волосы, по крайней мере никто теперь не сможет схватить меня и вырвать пряди моих волос.
К вечеру, когда бабка успокоилась и перестала выкрикивать угрозы в закрытую дверь моей комнаты, а отец громко храпел, лежа на диване, я собрала свои вещи в рюкзак и тихо выскользнула из дома.
-- А что было потом?
-- Началась моя самостоятельная жизнь: работала, училась. Перешла со следующего семестра на вечерний.
-- Как ты жила?
-- Сначала было трудно, а потом привыкла. Стала носить джинсы, они давали мне ощущение надежности и защиты, уходя из дома, я не взяла с собой ни одного платья. Научилась обходиться самым необходимым. По крайней мере, смогла выжить и даже окончить институт с твоей помощью.
-- А как к тебе относились?
-- Как к юродивой, честное слово, на Руси всегда с почтением относились к ненормальным. Для окружающих я всегда была немного чокнутой. Я стала Саней, своим парнем. Сейчас все заняты своими проблемами, и абсолютному большинству глубоко наплевать на тех, кто с ними рядом. Меня считали стильной, не похожей ни на кого. Первое время моя бритая голова вызывала недоумение и удивление, я всем своим видом бросала
вызов окружающим, не всем хватало храбрости последовать моему примеру. К чудному привыкают быстро, очень скоро многие девушки стали брить себе головы. Мой стиль поведения был принят, и ко мне не приставали с вопросами.
-- Ты совсем не виделась с матерью?
-- Не-а. Борька иногда рассказывал. Что ты смотришь? Мы раньше жили с ним в одном дворе, пока он год назад не переехал. Меня и нашли с его помощью, когда отец умер, помнишь? Они своим старым соседям оставили свой адрес.
-- Прости меня.
-- За что? Мы же с тобой все давно выяснили. Только не надо меня жалеть, все получилось не так уж плохо. Мне привычнее, когда ты меня ругаешь.
-- Я тебя ругаю?
-- Целыми днями.
-- Прости.
-- Если еще раз извинишься, я стукну тебя подушкой.
Ни слова не говоря, Максим вскочил с кресла и с размаху бросил меня на диван. От неожиданности я вскрикнула, но сумела-таки дотянуться до подушки и замахнуться, бросать я ее не стала, так как увидела стоящую на полу каменную горку. Вода журчала, поблескивая, вращался камень на ее вершине. Я испугалась, что нечаянно разрушу эту красоту. Максим проследил за моим взглядом и спокойно сел рядом со мной на диван. Мы любовались красотой камней, ставших необычайно яркими в струях воды. Максим легонько обнял меня рукой и я непроизвольно прижалась к его теплому плечу. Мои опасения были напрасны, мой рассказ не вызвал у Максима отвращения ко мне. Мне стало легко и спокойно на душе, словно большая цепь, стягивающая мое сердце, разорвалась, и я стала наконец свободной. Большим пальцем руки Максим легонько поглаживал мое плечо, чуть повернув голову, я наблюдала за его рукой. Что будет, если я поцелую эту руку? Эта совершенно бредовая мысль неожиданно пришла мне в голову. Некоторое время я пыталась бороться со своим желанием, потом мои губы прихватили гладящий меня палец, а зубы слегка его укусили. Максим замер и напрягся.
-- Будет очень хорошо, если ты до конца понимаешь, что творишь, -- прошептал он и мягко уложил меня на диван.
Я протянула руку к выключателю, но он мягко отстранил ее.
-- Не надо, тебе не надо бояться ни света, ни темноты. Смотри мне в глаза.
И его руки снова неторопливо отправились в путешествие по моему телу, дарящее мне новые ощущения и радость. Максим, словно музыкант, своими прикосновениями заставлял петь мое тело. Эта музыка движений переполняла меня, я задыхалась, не могла понять, что со мной происходит, пока не догадалась, что мне нужно поделиться своим восторгом и счастьем. Мои руки поднялись и обняли склонившегося надо мной мужчину. Я должна была тоже дарить ему счастье. Мои руки скользнули по ткани, и все во мне возмутилось. Нет! Во
мне проснулось первобытное желание вернуться к естеству, одежда скрывала гладкую кожу и сильные мышцы. Рывками я стала снимать с него одежду. Два обнаженных тела коснулись друг друга, словно упругие капельки ртути слились вместе, соединенные взаимным притяжением. Забытое ощущение покоя охватило меня.
-- Как долго я тебя искала...
-- ... блуждая впотьмах в холод и непогоду.
-- Откуда ты знаешь, о чем я подумала?
-- Я чувствую это.
Я хотела еще что-то спросить, но его губы закрыли мой рот, а его полуприкрытые глаза были так близко, но я не могла увидеть их выражение. Максим тесно прижался ко мне, но это не привело меня в ужас, а вызвало ответное желание раствориться в нем, принадлежать ему до конца. С ним мне уже ничего не было страшно. Мое тело выгибалось ему навстречу, требуя еще большего наслаждения.
Резкая боль заставила меня вскрикнуть от изумления и обиды. Это напоминало неожиданное предательство, ведь было же так хорошо. Почему же теперь так больно? Максим замер, словно моя боль передалась ему и ушла без следа, растворившись в его могучем теле. Глаза его потемнели и сузились. Мне стало страшно, таким незнакомым и отрешенным стал вдруг его взгляд. Мое тело робко двинулось ему навстречу, он ответил мне, и вскоре все вокруг закружилось в сказочном танце.
Опустошенная, обессиленная и в то же время наполненная новыми ощущениями, почувствовавшая радость освобождения и полета, я медленно приходила в себя. Наконец, мне захотелось открыть глаза, Максим лежал, опираясь на локоть, с тревогой глядя на меня, другая его рука покоилась на моем бедре.
-- Почему ты молчишь? -- пальцем я обвела контур его губ, как бы снимая с них заклятие.
-- Почему ты не сказала?
-- А что ты ожидал? Если я жила, как бродяжка, то и вела себя как...
-- Молчи, -- рука Максима зажала мне рот, не давая вымолвить то страшное слово, которым однажды уже наградила меня бабка. Яростно мотнув головой, я оттолкнула его руку.
-- Если бы он тогда сделал бы со мной что-нибудь, я бы руки на себя наложила.
-- Ой, какая ты у меня дурочка! Почему ты каждый раз заставляешь чувствовать меня подлецом?
-- Почему? Ты жалеешь о том, что было?
-- Конечно нет, просто опять я грубо с тобой обошелся, сделал тебе больно, а нужно было быть более нежным с тобой. Я не имел право так с тобой поступать, ты заслуживаешь большего.
-- Я уже вправе решать это сама. Я хотела этого, все, что у меня было, я отдала тебе по своей воле.
-- Прости меня.
Максим встал, принес из ванной свой халат, помог его одеть. Пока я принимала душ, он сменил постельное белье, вошел в ванную, вытер меня, как маленького ребенка полотенцем, и отнес в кровать, укутал меня одеялом и осторожно лег рядом, потушив свет.
Уже засыпая, я подумала, что шум дождя за окном звучит даже приятно, когда тебя согревает дыхание большого надежного человека.
Глава 18
Мне было тепло и так спокойно, я потянулась и открыла глаза. Максим лежал на боку, опираясь на локоть, и внимательно меня рассматривал.
-- Как ты себя чувствуешь?
-- Ты забыл сказать: "С добрым утром!"
-- Я задал тебе вопрос.
-- Ого! По-моему, ты забыл, что начальником ты станешь только завтра. Ты что, всю ночь не спал, все на меня смотрел?
-- Саша!
-- Я хорошо себя чувствую. А почему ты сказал вчера, что я заставляю тебя быть подлецом?
-- Я чувствую себя подлецом, потому что постоянно причиняю тебе боль.
-- Но мы, по моему, вчера все уже выяснили.
-- Я имел ввиду нашу первую встречу.
-- А как ты тогда догадался, что я -- женщина?
-- Девушка. Ты дралась с Семеном уж очень по-женски, дралась, как кошка, когтями.
-- Ну, ободрала я его тогда порядком.
-- А когда он повалил тебя на землю, ты сжалась, как маленькая девочка.
-- Семен был на меня очень зол.
-- Оставь в покое Семена. Нам нужно решить несколько вопросов.
-- Повторяю, начальником моим ты станешь только завтра, нечего сбиваться на официальный тон.
-- Саша, я говорю совершенно серьезно.
-- Разумеется.
-- Выходи за меня замуж.
-- А поутру они проснулись. С чего это ты?
-- Саша, прекрати немедленно, иначе я...
-- Что ты? Ну что ты мне можешь сделать?
-- Хорошо, завтра мы едем подавать заявление.
-- Ты с ума сошел.
-- Я это сделал уже давно, с того самого дня, как тебя увидел.
-- Послушай, ты же попрощался со мной тогда.
-- Когда?
-- Когда пел мне романсы у Милы на даче.
-- Я потерял всякую надежду завоевать тебя, кроме того, я думал, что между тобой и Борисом что-то есть. Мне и в голову не могло прийти, что ты меня когда-нибудь простишь.
-- Тебя трудно понять и с тобой трудно спорить. Ведь я разбила твой гараж.
-- При чем тут гараж, чудачка! Ты разбила мое сердце.
-- Правда? А как же гараж?
Максим застонал, перевернулся на спину и закинул руки за голову.
-- Тебя там и рядом не было, я это понял в первую минуту. Ты была растеряна и озлоблена, но совершенно не чувствовала себя виноватой.
-- Тогда зачем тебе нужно было устраивать весь этот спектакль?
-- Просто я посмотрел в твои глаза и понял, что пропал, что пропаду совсем, если каждый день не буду видеть тебя рядом.
-- Ты хочешь сказать, что все это решил уже тогда, в самую первую минуту?
-- Нет, поначалу мне было просто тебя жалко.
-- Все ясно, дед Мазай. Ты уверен, что не ошибаешься на мой счет?
-- Абсолютно. Кроме того, потом ко мне приходил Борис и приносил деньги. Он сказал мне, что ты не простишь его, пока он не возместит мне материальный ущерб.
-- А ты?
-- Отправил его вместе с деньгами и заявил, что прощаю все долги.
-- Почему ты мне ничего не сказал?
-- Чтобы отдать тебя ему своими руками? Это было сильнее меня. Расстаться с тобой мне было не по силам. Лучше не спорь со мной, а выходи за меня замуж.
-- Меня съест все женское население Центра лицензирования.
Максим удивленно вскинул брови и посмотрел на меня.
-- Только не делай такое удивленное лицо, они все в тебя влюблены, включая Веру Петровну.
-- Да у нее же внуки!
-- Вот-вот, она тебя и прочит в мужья для своих внучек.
-- Хватит язвить. Я так и не услышал от тебя вразумительного ответа.
-- А если его у меня до сих пор нет?
-- Тогда мы здесь останемся до тех пор, пока он у тебя не появится.
-- Очень заманчивая перспектива. Пожалуй стоит подумать над твоей угрозой.
Вечером Максим все-таки отвез меня домой, а на следующее утро я пришла на работу. Прошла еще одна суматошная неделя, снова наступил понедельник, я вошла в свою комнату и увидела там сонную Милу.
-- Привет, отпускница! Как там твои огурцы поживают после дождя?
-- Глупая, дождь лил только в прошлое воскресенье и понедельник, а потом, они же в парниках. Их приходится поливать каждый день.
-- Как поживают кошки?
-- Оставила их на даче. Они растопили суровое сердце соседки тем, что передавили почти всех мышей в округе. Она взяла их на постой до осени. Старушку мыши совсем затерроризировали в начале лета, только теперь она вздохнула свободно. Саша, ты прекрасно выглядишь. Как твои дела?
-- Кажется, я скоро выхожу замуж.
-- Как, уже?
-- Что -- "уже"? Как понимать твое "уже"?
-- Неужели сработало?
-- Может быть ты все-таки спросишь, за кого я выхожу замуж?
-- Как за кого? Разумеется, за Максима. За кого ты еще можешь выйти? Только мы и не надеялись, что так быстро получится.
-- Мила!
-- Мы договорились, что Николай с тобой будет заигрывать, я ему подыграю, чтобы вызвать ревность Максима. Сама видишь -сработало.
-- Как тебе не стыдно! Вы не подумали, что н мог меня убить ни за что.
-- Ну, не убил же? Он человек разумный, хотя допускаю, некоторый риск в этом был. Давай рассказывай!
-- Мы ездили ко мне домой, говорили с мамой. Максим настаивает на свадьбе. Я хотела подождать, из-за смерти отца, ведь мало времени еще прошло, а мама заявила, что ждать нечего. Она так и сказала, что жизнь продолжается. Под конец и бабка была не против.
-- Саша, как я за вас рада! Когда свадьба?
-- Через месяц. Мне до сих пор не верится.
-- Ой, как здорово! Подожди, мне нужно позвонить в одно место, а потом мы с тобой все обсудим во всех деталях.
Мила позвонила какой-то Ольге Николаевне, договорилась с ней о встрече в конце дня. Потом Мила с головой погрузилась в работу, но во время обеда и нашего традиционного чаепития мы вдоволь наговорились.
На следующий день опять была дождливая погода, я пришла на работу в хлюпающих от воды туфлях, недовольная и рассерженная на весь мир.
-- Мила, куда ты свой зонт поставила?
-- В кабинете Максима; его сегодня до обеда не будет, он звонил.
-- Пойду поставлю туда же.
Я кое-как причесала намокшие от дождя волосы, отпечатала пару документов, разобрала почту и внезапно поразилась необычной тишине. Мила молча сидела, глядя в окно, заливаемое струями дождя. Раздался звонок, Мила сняла трубку.
-- Да, это я, Ольга Николаевна. Ну что?.. Правда?!. Хорошо, хорошо, я обязательно приеду завтра. Не беспокойся, я же все понимаю.
Людмила положила трубку и внезапно заплакала. Я бросилась к ней, принесла воды, стала успокаивать ее, гладить по плечам. Когда рыдания понемногу стихли, я повернула ее к себе лицом, вытерла слезы.
-- Успокоилась? Давай, рассказывай, безвыходных ситуаций не бывает.
-- Саша, я беременна. Я вчера ходила к врачу, которая меня лечила в свое время, она мне это сказала. Я даже не поверила, а сегодня я сдала анализ, она мне позвонила сообщить о результате.
-- А что, она тогда тебя пугала по телефону?
-- Говорила, что мне нужно будет постоянно наблюдаться у врачей и следить за собой.
-- Так чего же ты плачешь, дуреха?
-- Просто мне до сих пор не верится.
-- И что теперь?
-- Не знаю.
-- Чего ты не знаешь? Оставлять его или нет?
-- Что ты говоришь! -- Мила инстинктивно обхватила живот руками. -- Это же мой ребенок!
-- Понятно. А кто же его отец? Ты все еще не доверяешь Николаю? Комплекс богатой невесты?
-- Какая там богатая невеста! -- отмахнулась Мила. -- У него своя фирма, дачу он купил в прошлом году на свои деньги. Он там устает на работе, так что любит просто отдыхать от людей, уединяться на даче. О моем богатстве даже и говорить не приходится в этом случае.
-- У него своя фирма? Тогда понятно, как ему удалось так быстро пристроить котят нашей Кляксы. Он их, видимо, раздавал сотрудникам вместе с зарплатой. Начальнику же не откажешь, правда?
Мила улыбнулась, теперь она уже не казалась мне такой испуганной, как раньше.
-- Да, урожайное лето у нас получилось. Растили-растили огурчики, а получился ребенок. Вот что природа с людьми делает! Недаром все так ратуют за возврат к природе, к естественному образу жизни.
-- Саша, перестань.
-- Так, хорошо хоть один вопрос снят. О его возможной корысти. В чем же ты сомневаешься? В его порядочности? Он очень быстро сошелся с Максимом, а у Максима чутье на хороших людей.
-- Ничего удивительного в этом нет, они с Максимом учились вместе, только Николай выпускался на год раньше.
-- А что они кончали?
-- Можно сказать, что они военные, но с особой подготовкой. В последние годы многих уволили, вот они и пошли кто куда. Образование у них хорошее. Их везде охотно берут.
-- Теперь понятно. Так когда ты будешь ему сообщать о ребенке?
-- Погоди, дай мне самой привыкнуть. А потом я совсем не уверена, что он будет в восторге от этого известия. Получается, будто бы я навязываюсь или ловлю его своим ребенком.
-- Вашим. Не забывай, что для рождения ребенка требуются двое.
-- Так, как я понимаю, прежде всего нужно второе свадебное платье. Я поехал к Светлане и Николаю. Нет, сначала к Николаю, а потом к Светлане, -- голос Максима, неожиданно вошедшего в нашу комнату, заставил нас с Людмилой вздрогнуть. -- Саша, возьми вот это письмо и напиши на него ответ. Когда я приду, то подпишу, сегодня вечером его нужно отправить. Ну, я пошел, мои красавицы.
Мы не успели даже рта раскрыть, как входная дверь хлопнула за нашим начальником.
Эпилог
-- Саша, вставай! Тебе нужно помыть голову, а то мы не успеем.
Светлана может быть на удивление настойчивой, когда надо, а мне, как назло, так хочется спать. Поспать бы еще, хоть часок!
-- Вставай, вставай, нужно было вчера вечером перед сном валерьянку выпить, говорили тебе опытные люди, что невеста перед свадьбой вообще не спит от волнения.
-- Я спала, подумаешь, свадьба, велика важность.
-- Не каждый день выходят замуж за своих начальников, кроме того у нас сегодня свадьба двойная.
-- Ой, девочки, я боюсь, что мы сегодня что-нибудь забудем или не успеем, -- в комнату вошла в халате заспанная Мила.
-- Что ты встала? Тебе по расписанию еще полчаса спать полагается. У меня там все указано буквально по минутам. Все успеем, они нам даже временной запас предусмотрели на непредвиденные обстоятельства.
-- Да, уж, сегодняшний день спланирован, как операции спецназа, с точностью да минуты.
-- Ты еще здесь? Ну-ка немедленно в ванную, -- накинулась на меня Света.
Ровно через двадцать минут Света и Мила приступили к сборам и облачению первой невесты. Пока Света колдовала над моей прической и лицом, в ванную была отправлена Людмила. Через полчаса начались предварительные сборы второй невесты, которая, в отличие от меня, была облачена на этот раз в кремовый костюм.
-- Светик, ты можешь мне сказать, сколько же стоили тогда вещи, которые Максим купил для меня в вашем салоне?
Вместо ответа Света негромко хмыкнула, старательно делая прическу Людмиле.
-- Так, все-таки, сколько?
-- Саша, не приставай к Светлане, все равно она тебе не скажет.
-- В противном случае, Максим, как Отелло, меня задушит, и суд его оправдает. Когда будете переодеваться, не попортите прически. У нас будет мало времени, чтобы их поправить, -напутствовала нас Светлана.
-- Да, ты уже рассказала Светлане о прическе?
-- А в чем дело?
-- Мы с Сашей говорили, что ей перед свадьбой нужно подравнять волосы, придать им форму. Максим услышал обрывок разговора и подумал, что Саша опять хочет сбрить волосы, и всю последнюю неделю таскал Сашу повсюду с собой, чтобы у нее не было времени на парикмахерскую. Представляешь, мы с трудом убедили его в том, что она не собирается стричься наголо перед своей свадьбой.
Раздался звонок, Мила вышла в коридор и сняла трубку.
-- Ой, девочки, непредвиденное обстоятельство: моя мамочка решила приехать ко мне пораньше, чтобы помочь мне собраться.
-- Отговорить ее не удалось? -- по-деловому спросила Светлана.
-- Нет. Она сказала, что я у нее единственная дочь.
-- Не переживай, -- Светлана сверилась с бумажкой, -ровно через двадцать минут за нами прибудет мой Олег. Успеем до приезда твоей мамочки исчезнуть.
Неуверенно задребезжал дверной звонок. С криком "вот и он, родимый" Света кинулась к двери. Ровно через пять минут из квартиры выпорхнули три красиво одетые молодые женщины и в сопровождении мужчины уселись в машину, а спустя двадцать минут в квартиру вошла женщина, открыв дверь своим ключом.
Саму церемонию бракосочетания я помню плохо. В машине Светлана впихнула мне в руки букет невесты, потом вскрикнула так, что Олег с перепугу чуть не ударил по тормозам, а потом всю оставшуюся дорогу до ЗАГСа отчитывал Светку за несдержанность. В ответ она твердила, что дала мне другой букет невесты, который был приготовлен для Милы. А он же совершенно не подходит к моему платью! Наконец, мне в руки всунули мой персональный букет и помогли мне выбраться из машины. На долю Олега и Светы выпала нелегкая доля ухаживать аж за двумя в меру перепуганными невестами.
-- Да не трясись ты так! Вон, смотри, Максим, а с ним твоя мама и бабушка.
Для меня осталось загадкой: как удалось Максиму уговорить мою бабушку приехать на нашу свадьбу. Сама процедура бракосочетания показалась мне ужасно длинной. Мы постояли немного в коридоре, мужчины ушли заказывать музыку, оставив нас ненадолго одних. Наконец, нас провели в зал, где высокая представительная женщина, на мой взгляд очень долго говорила о любви и браке, о наших обязанностях перед обществом и друг другом. До моего сознания доходили только обрывки ее речи: "Будьте верными друг другу... любите... уважайте... объявляетесь мужем и женой... Молодые, скрепите свой союз поцелуем". Поцелуй был теплый и нежный, а кольцо никак не налезало на палец Максиму. Мои дрожащие пальцы никак не могли преодолеть последнюю фалангу его безымянного пальца. "Я одену его тебе потом", -- громко прошептала я Максиму к изумлению оторопевшей дамы. Но Максим мило ей улыбнулся, подхватил меня под локоть и сдержал мой порыв. Я уже успела повернуться и торопливо направиться к выходу. Максим помог мне укротить непослушное кольцо, и мы чинно и благородно вместе с ним направились к выходу. "Первый раз в жизни встречаю настолько торопливую невесту" -- донеслось до меня.
Когда радостные и счастливые мы втроем влетели в квартиру, Лидмилина мама повторно пила валерьянку.
-- Мила! Что случилось? Я уже не знаю, что и думать! Где ты была?!
Оставив Милу объясняться с собственной матерью, Светлана прикрыла меня своим плащом и проводила в комнату, где помогла снять мое свадебное платье и упаковать его в коробку. С вешалки было снято новое платье.
-- Так, молнию я тебе застегнула, переодень пока туфли и попудри носик. На окне фрукты, давай поешь. Утром ты ничего и не ела, а я все за Милой следила, чтобы она голодная не ушла. Пойду теперь выручать ее из рук мамочки.
Вскоре Светлана стала облачать Людмилу. Ее мама суетилась рядом и давала много советов. Светлана молча кивала головой и делала по-своему. Наконец она не выдержала.
-- Ираида Петровна, времени остается мало, а вам нужно еще немножко поправить косметику. У нашей очаровательной невесты и мама должна быть на высоте.
Милина мама торопливо удалилась в ванную, а Света без помех докончила Милин макияж.
-- Скоро мальчики приедут.
-- И мой муж.
-- Хорошо звучит?
-- Немного непривычно, только еще целый вечер придется притворяться.
-- А может быть зря вы не отмечаете свою свадьбу?
-- Мне не хотелось обижать бабушку, отец умер совсем недавно, нехорошо свадьбу играть так скоро.
-- Людочка, почему бы тебе не познакомить меня с твоими подругами? -- подновленная Ираида Петровна впорхнула в комнату.
-- Это -- Светлана, а это моя свидетельница -- Александра.
-- Сашенька, а вы не замужем?
-- Замужем.
-- Ах, как неудачно, полагается, чтобы свидетели были неженатые. И потом, это все так скоропалительно, ведь ты даже не познакомила меня со своим будущим мужем. Я его даже и в глаза не видела.
-- Мама, было у меня уже все, как полагается. И даже свидетели неженатые, а счастья не было. Мужа моего ты скоро увидишь, будет у тебя возможность и познакомиться с ним.
-- Надеюсь, ты не забыла сказать своему будущему мужу о некоторых своих особенностях? Ты же понимаешь, что потом опять могут возникнуть проблемы?
-- Единственное, что я должна сказать тебе, мамочка, что ты скоро станешь бабушкой. Саша, будь настолько добра, принеси маме валерьянки, а мне витамины. Я сегодня утром забыла выпить.
-- Правильно! Под пунктом номер двенадцать у меня так и написано -- "Витамины", -- радостно провозгласила Света. -Через пять минут прибудет жених в сопровождении свидетеля. А вот и они. Саша, открывай дверь.
А потом была торжественная свадебная церемония, которую я наблюдала уже со стороны, пока Максим не прошептал мне на ухо, что я, между прочим, свидетельница, и мне предстоит сейчас расписаться на документе после молодых. В нужный момент Максим легонько подтолкнул меня, я подошла к столу, а уже знакомая мне женщина ткнула указкой в нужное место на документе, где мне предстояло поставить свою подпись, и негромко сказала: "Вы уже больше никуда не торопитесь? Могли бы нас предупредить, мы бы немного перенесли время, чтобы вам было удобно". "Спасибо" -не сговариваясь, хором ответили мы с Максимом.
И была свадьба в большом красивом зале, мы сидели вчетвером во главе большого праздничного стола, звучали тосты, кричали "горько" молодым, а мы с Максимом переглядывались, сидя по обе стороны от жениха и невесты.
Людмилина мама жадными глазами рассматривала Николая, который при знакомстве галантно поцеловал ей руку.
-- Вы только подумайте, я ей предлагала отдых с такими интересными молодыми людьми в Анталии, а она предпочла весь отпуск возиться с огурцами и нашла себе мужа прямо там, на грядке. Хорошо еще, что она избавилась от той вульгарной девицы, с которой жила, -- чуть позже пожаловалась она своей соседке по столу. Людмилина мать подняла на меня глаза, оторвавшись от тарелки, и замерла. В ответ я только сладко ей улыбнулась. Максим под столом сжал мне на всякий случай руку.
-- Тебе не кажется, что пора подойти к твоим?
-- Ты мне когда-нибудь скажешь, как тебе удалось уговорить их прийти сюда?
-- Пусть это останется нашим с Николаем маленьким секретом. Никогда не думал, что буду отмечать свою свадьбу подпольно.
Под конец вечера развеселившаяся Ирочка с нашей работы встала и крикнула "горько" свидетелям.
-- Ну, наконец-то, -- проговорил сразу повеселевший Максим, впиваясь в мои губы.
-- Как ты думаешь, они знают? -- прошептала я.
-- Рано или поздно узнают, а по законодательству ты не имеешь права иметь в подчинении свою собственную жену. Увольняй ее по собственному желанию, я возьму ее к себе в фирму, -спокойно предложил официальный новобрачный.
-- Так она будет получать больше меня, -- пробормотал Максим.
-- Ничего, переживешь. За вас! -- проговорил Николай.
-- За вас! -- повторила я.
-- За вас! -- присоединился к нам Максим.
-- За всех нас! -- сказала Мила и подняла свой фужер, наполненный яблочным соком.
В тот день я просто проигнорировала появление отца, про себя только немного удивившись его раннему появлению. Я торопливо поела, быстро помыла и убрала посуду и уже собиралась тихо проскользнуть к себе в комнату, когда он схватил меня. Он напал на меня из-за спины, обхватил руками и начал целовать слюнявыми губами, шепча: "Тоня, Тонечка!" С пьяных глаз он принял меня за маму. Говорят, в молодости она была очень на меня похожа, вернее, я напоминаю сейчас молодую маму.
-- А потом?
-- Что было потом? Он повалил меня на пол, стал рвать на груди платье, задирать подол. Я сопротивлялась как могла, но в его слабом, насквозь пропитом теле откуда-то появились силы. С трудом освободив одну руку, я ударила его кулаком по голове и била, била до тех пор, пока он не затих. Кое-как мне удалось выбраться из-под него, отец мешком лежал поперек коридора, из его разбитой губы текла кровь, в кулаке была зажата вырванная прядь моих волос. Руки и лицо у меня были в крови, меня била крупная дрожь, и просто не было сил подняться на ноги. Заскрежетал ключ в замке, и в квартиру вошли мама с бабушкой. Увидев их, я зарыдала в голос, поднялась на ноги и бросилась к ним, но бабка оттолкнула меня, обругала и стала кричать, что я во всем виновата, что все несчастья в доме от нас с мамой, что лучше бы мне было не рождаться на свет. Она долго еще кричала на меня, а мама, моя мама обтирала отца, обнимала его и жалела. Вот тогда я и бросилась на кухню и схватила нож и отрезала себе волосы, по крайней мере никто теперь не сможет схватить меня и вырвать пряди моих волос.
К вечеру, когда бабка успокоилась и перестала выкрикивать угрозы в закрытую дверь моей комнаты, а отец громко храпел, лежа на диване, я собрала свои вещи в рюкзак и тихо выскользнула из дома.
-- А что было потом?
-- Началась моя самостоятельная жизнь: работала, училась. Перешла со следующего семестра на вечерний.
-- Как ты жила?
-- Сначала было трудно, а потом привыкла. Стала носить джинсы, они давали мне ощущение надежности и защиты, уходя из дома, я не взяла с собой ни одного платья. Научилась обходиться самым необходимым. По крайней мере, смогла выжить и даже окончить институт с твоей помощью.
-- А как к тебе относились?
-- Как к юродивой, честное слово, на Руси всегда с почтением относились к ненормальным. Для окружающих я всегда была немного чокнутой. Я стала Саней, своим парнем. Сейчас все заняты своими проблемами, и абсолютному большинству глубоко наплевать на тех, кто с ними рядом. Меня считали стильной, не похожей ни на кого. Первое время моя бритая голова вызывала недоумение и удивление, я всем своим видом бросала
вызов окружающим, не всем хватало храбрости последовать моему примеру. К чудному привыкают быстро, очень скоро многие девушки стали брить себе головы. Мой стиль поведения был принят, и ко мне не приставали с вопросами.
-- Ты совсем не виделась с матерью?
-- Не-а. Борька иногда рассказывал. Что ты смотришь? Мы раньше жили с ним в одном дворе, пока он год назад не переехал. Меня и нашли с его помощью, когда отец умер, помнишь? Они своим старым соседям оставили свой адрес.
-- Прости меня.
-- За что? Мы же с тобой все давно выяснили. Только не надо меня жалеть, все получилось не так уж плохо. Мне привычнее, когда ты меня ругаешь.
-- Я тебя ругаю?
-- Целыми днями.
-- Прости.
-- Если еще раз извинишься, я стукну тебя подушкой.
Ни слова не говоря, Максим вскочил с кресла и с размаху бросил меня на диван. От неожиданности я вскрикнула, но сумела-таки дотянуться до подушки и замахнуться, бросать я ее не стала, так как увидела стоящую на полу каменную горку. Вода журчала, поблескивая, вращался камень на ее вершине. Я испугалась, что нечаянно разрушу эту красоту. Максим проследил за моим взглядом и спокойно сел рядом со мной на диван. Мы любовались красотой камней, ставших необычайно яркими в струях воды. Максим легонько обнял меня рукой и я непроизвольно прижалась к его теплому плечу. Мои опасения были напрасны, мой рассказ не вызвал у Максима отвращения ко мне. Мне стало легко и спокойно на душе, словно большая цепь, стягивающая мое сердце, разорвалась, и я стала наконец свободной. Большим пальцем руки Максим легонько поглаживал мое плечо, чуть повернув голову, я наблюдала за его рукой. Что будет, если я поцелую эту руку? Эта совершенно бредовая мысль неожиданно пришла мне в голову. Некоторое время я пыталась бороться со своим желанием, потом мои губы прихватили гладящий меня палец, а зубы слегка его укусили. Максим замер и напрягся.
-- Будет очень хорошо, если ты до конца понимаешь, что творишь, -- прошептал он и мягко уложил меня на диван.
Я протянула руку к выключателю, но он мягко отстранил ее.
-- Не надо, тебе не надо бояться ни света, ни темноты. Смотри мне в глаза.
И его руки снова неторопливо отправились в путешествие по моему телу, дарящее мне новые ощущения и радость. Максим, словно музыкант, своими прикосновениями заставлял петь мое тело. Эта музыка движений переполняла меня, я задыхалась, не могла понять, что со мной происходит, пока не догадалась, что мне нужно поделиться своим восторгом и счастьем. Мои руки поднялись и обняли склонившегося надо мной мужчину. Я должна была тоже дарить ему счастье. Мои руки скользнули по ткани, и все во мне возмутилось. Нет! Во
мне проснулось первобытное желание вернуться к естеству, одежда скрывала гладкую кожу и сильные мышцы. Рывками я стала снимать с него одежду. Два обнаженных тела коснулись друг друга, словно упругие капельки ртути слились вместе, соединенные взаимным притяжением. Забытое ощущение покоя охватило меня.
-- Как долго я тебя искала...
-- ... блуждая впотьмах в холод и непогоду.
-- Откуда ты знаешь, о чем я подумала?
-- Я чувствую это.
Я хотела еще что-то спросить, но его губы закрыли мой рот, а его полуприкрытые глаза были так близко, но я не могла увидеть их выражение. Максим тесно прижался ко мне, но это не привело меня в ужас, а вызвало ответное желание раствориться в нем, принадлежать ему до конца. С ним мне уже ничего не было страшно. Мое тело выгибалось ему навстречу, требуя еще большего наслаждения.
Резкая боль заставила меня вскрикнуть от изумления и обиды. Это напоминало неожиданное предательство, ведь было же так хорошо. Почему же теперь так больно? Максим замер, словно моя боль передалась ему и ушла без следа, растворившись в его могучем теле. Глаза его потемнели и сузились. Мне стало страшно, таким незнакомым и отрешенным стал вдруг его взгляд. Мое тело робко двинулось ему навстречу, он ответил мне, и вскоре все вокруг закружилось в сказочном танце.
Опустошенная, обессиленная и в то же время наполненная новыми ощущениями, почувствовавшая радость освобождения и полета, я медленно приходила в себя. Наконец, мне захотелось открыть глаза, Максим лежал, опираясь на локоть, с тревогой глядя на меня, другая его рука покоилась на моем бедре.
-- Почему ты молчишь? -- пальцем я обвела контур его губ, как бы снимая с них заклятие.
-- Почему ты не сказала?
-- А что ты ожидал? Если я жила, как бродяжка, то и вела себя как...
-- Молчи, -- рука Максима зажала мне рот, не давая вымолвить то страшное слово, которым однажды уже наградила меня бабка. Яростно мотнув головой, я оттолкнула его руку.
-- Если бы он тогда сделал бы со мной что-нибудь, я бы руки на себя наложила.
-- Ой, какая ты у меня дурочка! Почему ты каждый раз заставляешь чувствовать меня подлецом?
-- Почему? Ты жалеешь о том, что было?
-- Конечно нет, просто опять я грубо с тобой обошелся, сделал тебе больно, а нужно было быть более нежным с тобой. Я не имел право так с тобой поступать, ты заслуживаешь большего.
-- Я уже вправе решать это сама. Я хотела этого, все, что у меня было, я отдала тебе по своей воле.
-- Прости меня.
Максим встал, принес из ванной свой халат, помог его одеть. Пока я принимала душ, он сменил постельное белье, вошел в ванную, вытер меня, как маленького ребенка полотенцем, и отнес в кровать, укутал меня одеялом и осторожно лег рядом, потушив свет.
Уже засыпая, я подумала, что шум дождя за окном звучит даже приятно, когда тебя согревает дыхание большого надежного человека.
Глава 18
Мне было тепло и так спокойно, я потянулась и открыла глаза. Максим лежал на боку, опираясь на локоть, и внимательно меня рассматривал.
-- Как ты себя чувствуешь?
-- Ты забыл сказать: "С добрым утром!"
-- Я задал тебе вопрос.
-- Ого! По-моему, ты забыл, что начальником ты станешь только завтра. Ты что, всю ночь не спал, все на меня смотрел?
-- Саша!
-- Я хорошо себя чувствую. А почему ты сказал вчера, что я заставляю тебя быть подлецом?
-- Я чувствую себя подлецом, потому что постоянно причиняю тебе боль.
-- Но мы, по моему, вчера все уже выяснили.
-- Я имел ввиду нашу первую встречу.
-- А как ты тогда догадался, что я -- женщина?
-- Девушка. Ты дралась с Семеном уж очень по-женски, дралась, как кошка, когтями.
-- Ну, ободрала я его тогда порядком.
-- А когда он повалил тебя на землю, ты сжалась, как маленькая девочка.
-- Семен был на меня очень зол.
-- Оставь в покое Семена. Нам нужно решить несколько вопросов.
-- Повторяю, начальником моим ты станешь только завтра, нечего сбиваться на официальный тон.
-- Саша, я говорю совершенно серьезно.
-- Разумеется.
-- Выходи за меня замуж.
-- А поутру они проснулись. С чего это ты?
-- Саша, прекрати немедленно, иначе я...
-- Что ты? Ну что ты мне можешь сделать?
-- Хорошо, завтра мы едем подавать заявление.
-- Ты с ума сошел.
-- Я это сделал уже давно, с того самого дня, как тебя увидел.
-- Послушай, ты же попрощался со мной тогда.
-- Когда?
-- Когда пел мне романсы у Милы на даче.
-- Я потерял всякую надежду завоевать тебя, кроме того, я думал, что между тобой и Борисом что-то есть. Мне и в голову не могло прийти, что ты меня когда-нибудь простишь.
-- Тебя трудно понять и с тобой трудно спорить. Ведь я разбила твой гараж.
-- При чем тут гараж, чудачка! Ты разбила мое сердце.
-- Правда? А как же гараж?
Максим застонал, перевернулся на спину и закинул руки за голову.
-- Тебя там и рядом не было, я это понял в первую минуту. Ты была растеряна и озлоблена, но совершенно не чувствовала себя виноватой.
-- Тогда зачем тебе нужно было устраивать весь этот спектакль?
-- Просто я посмотрел в твои глаза и понял, что пропал, что пропаду совсем, если каждый день не буду видеть тебя рядом.
-- Ты хочешь сказать, что все это решил уже тогда, в самую первую минуту?
-- Нет, поначалу мне было просто тебя жалко.
-- Все ясно, дед Мазай. Ты уверен, что не ошибаешься на мой счет?
-- Абсолютно. Кроме того, потом ко мне приходил Борис и приносил деньги. Он сказал мне, что ты не простишь его, пока он не возместит мне материальный ущерб.
-- А ты?
-- Отправил его вместе с деньгами и заявил, что прощаю все долги.
-- Почему ты мне ничего не сказал?
-- Чтобы отдать тебя ему своими руками? Это было сильнее меня. Расстаться с тобой мне было не по силам. Лучше не спорь со мной, а выходи за меня замуж.
-- Меня съест все женское население Центра лицензирования.
Максим удивленно вскинул брови и посмотрел на меня.
-- Только не делай такое удивленное лицо, они все в тебя влюблены, включая Веру Петровну.
-- Да у нее же внуки!
-- Вот-вот, она тебя и прочит в мужья для своих внучек.
-- Хватит язвить. Я так и не услышал от тебя вразумительного ответа.
-- А если его у меня до сих пор нет?
-- Тогда мы здесь останемся до тех пор, пока он у тебя не появится.
-- Очень заманчивая перспектива. Пожалуй стоит подумать над твоей угрозой.
Вечером Максим все-таки отвез меня домой, а на следующее утро я пришла на работу. Прошла еще одна суматошная неделя, снова наступил понедельник, я вошла в свою комнату и увидела там сонную Милу.
-- Привет, отпускница! Как там твои огурцы поживают после дождя?
-- Глупая, дождь лил только в прошлое воскресенье и понедельник, а потом, они же в парниках. Их приходится поливать каждый день.
-- Как поживают кошки?
-- Оставила их на даче. Они растопили суровое сердце соседки тем, что передавили почти всех мышей в округе. Она взяла их на постой до осени. Старушку мыши совсем затерроризировали в начале лета, только теперь она вздохнула свободно. Саша, ты прекрасно выглядишь. Как твои дела?
-- Кажется, я скоро выхожу замуж.
-- Как, уже?
-- Что -- "уже"? Как понимать твое "уже"?
-- Неужели сработало?
-- Может быть ты все-таки спросишь, за кого я выхожу замуж?
-- Как за кого? Разумеется, за Максима. За кого ты еще можешь выйти? Только мы и не надеялись, что так быстро получится.
-- Мила!
-- Мы договорились, что Николай с тобой будет заигрывать, я ему подыграю, чтобы вызвать ревность Максима. Сама видишь -сработало.
-- Как тебе не стыдно! Вы не подумали, что н мог меня убить ни за что.
-- Ну, не убил же? Он человек разумный, хотя допускаю, некоторый риск в этом был. Давай рассказывай!
-- Мы ездили ко мне домой, говорили с мамой. Максим настаивает на свадьбе. Я хотела подождать, из-за смерти отца, ведь мало времени еще прошло, а мама заявила, что ждать нечего. Она так и сказала, что жизнь продолжается. Под конец и бабка была не против.
-- Саша, как я за вас рада! Когда свадьба?
-- Через месяц. Мне до сих пор не верится.
-- Ой, как здорово! Подожди, мне нужно позвонить в одно место, а потом мы с тобой все обсудим во всех деталях.
Мила позвонила какой-то Ольге Николаевне, договорилась с ней о встрече в конце дня. Потом Мила с головой погрузилась в работу, но во время обеда и нашего традиционного чаепития мы вдоволь наговорились.
На следующий день опять была дождливая погода, я пришла на работу в хлюпающих от воды туфлях, недовольная и рассерженная на весь мир.
-- Мила, куда ты свой зонт поставила?
-- В кабинете Максима; его сегодня до обеда не будет, он звонил.
-- Пойду поставлю туда же.
Я кое-как причесала намокшие от дождя волосы, отпечатала пару документов, разобрала почту и внезапно поразилась необычной тишине. Мила молча сидела, глядя в окно, заливаемое струями дождя. Раздался звонок, Мила сняла трубку.
-- Да, это я, Ольга Николаевна. Ну что?.. Правда?!. Хорошо, хорошо, я обязательно приеду завтра. Не беспокойся, я же все понимаю.
Людмила положила трубку и внезапно заплакала. Я бросилась к ней, принесла воды, стала успокаивать ее, гладить по плечам. Когда рыдания понемногу стихли, я повернула ее к себе лицом, вытерла слезы.
-- Успокоилась? Давай, рассказывай, безвыходных ситуаций не бывает.
-- Саша, я беременна. Я вчера ходила к врачу, которая меня лечила в свое время, она мне это сказала. Я даже не поверила, а сегодня я сдала анализ, она мне позвонила сообщить о результате.
-- А что, она тогда тебя пугала по телефону?
-- Говорила, что мне нужно будет постоянно наблюдаться у врачей и следить за собой.
-- Так чего же ты плачешь, дуреха?
-- Просто мне до сих пор не верится.
-- И что теперь?
-- Не знаю.
-- Чего ты не знаешь? Оставлять его или нет?
-- Что ты говоришь! -- Мила инстинктивно обхватила живот руками. -- Это же мой ребенок!
-- Понятно. А кто же его отец? Ты все еще не доверяешь Николаю? Комплекс богатой невесты?
-- Какая там богатая невеста! -- отмахнулась Мила. -- У него своя фирма, дачу он купил в прошлом году на свои деньги. Он там устает на работе, так что любит просто отдыхать от людей, уединяться на даче. О моем богатстве даже и говорить не приходится в этом случае.
-- У него своя фирма? Тогда понятно, как ему удалось так быстро пристроить котят нашей Кляксы. Он их, видимо, раздавал сотрудникам вместе с зарплатой. Начальнику же не откажешь, правда?
Мила улыбнулась, теперь она уже не казалась мне такой испуганной, как раньше.
-- Да, урожайное лето у нас получилось. Растили-растили огурчики, а получился ребенок. Вот что природа с людьми делает! Недаром все так ратуют за возврат к природе, к естественному образу жизни.
-- Саша, перестань.
-- Так, хорошо хоть один вопрос снят. О его возможной корысти. В чем же ты сомневаешься? В его порядочности? Он очень быстро сошелся с Максимом, а у Максима чутье на хороших людей.
-- Ничего удивительного в этом нет, они с Максимом учились вместе, только Николай выпускался на год раньше.
-- А что они кончали?
-- Можно сказать, что они военные, но с особой подготовкой. В последние годы многих уволили, вот они и пошли кто куда. Образование у них хорошее. Их везде охотно берут.
-- Теперь понятно. Так когда ты будешь ему сообщать о ребенке?
-- Погоди, дай мне самой привыкнуть. А потом я совсем не уверена, что он будет в восторге от этого известия. Получается, будто бы я навязываюсь или ловлю его своим ребенком.
-- Вашим. Не забывай, что для рождения ребенка требуются двое.
-- Так, как я понимаю, прежде всего нужно второе свадебное платье. Я поехал к Светлане и Николаю. Нет, сначала к Николаю, а потом к Светлане, -- голос Максима, неожиданно вошедшего в нашу комнату, заставил нас с Людмилой вздрогнуть. -- Саша, возьми вот это письмо и напиши на него ответ. Когда я приду, то подпишу, сегодня вечером его нужно отправить. Ну, я пошел, мои красавицы.
Мы не успели даже рта раскрыть, как входная дверь хлопнула за нашим начальником.
Эпилог
-- Саша, вставай! Тебе нужно помыть голову, а то мы не успеем.
Светлана может быть на удивление настойчивой, когда надо, а мне, как назло, так хочется спать. Поспать бы еще, хоть часок!
-- Вставай, вставай, нужно было вчера вечером перед сном валерьянку выпить, говорили тебе опытные люди, что невеста перед свадьбой вообще не спит от волнения.
-- Я спала, подумаешь, свадьба, велика важность.
-- Не каждый день выходят замуж за своих начальников, кроме того у нас сегодня свадьба двойная.
-- Ой, девочки, я боюсь, что мы сегодня что-нибудь забудем или не успеем, -- в комнату вошла в халате заспанная Мила.
-- Что ты встала? Тебе по расписанию еще полчаса спать полагается. У меня там все указано буквально по минутам. Все успеем, они нам даже временной запас предусмотрели на непредвиденные обстоятельства.
-- Да, уж, сегодняшний день спланирован, как операции спецназа, с точностью да минуты.
-- Ты еще здесь? Ну-ка немедленно в ванную, -- накинулась на меня Света.
Ровно через двадцать минут Света и Мила приступили к сборам и облачению первой невесты. Пока Света колдовала над моей прической и лицом, в ванную была отправлена Людмила. Через полчаса начались предварительные сборы второй невесты, которая, в отличие от меня, была облачена на этот раз в кремовый костюм.
-- Светик, ты можешь мне сказать, сколько же стоили тогда вещи, которые Максим купил для меня в вашем салоне?
Вместо ответа Света негромко хмыкнула, старательно делая прическу Людмиле.
-- Так, все-таки, сколько?
-- Саша, не приставай к Светлане, все равно она тебе не скажет.
-- В противном случае, Максим, как Отелло, меня задушит, и суд его оправдает. Когда будете переодеваться, не попортите прически. У нас будет мало времени, чтобы их поправить, -напутствовала нас Светлана.
-- Да, ты уже рассказала Светлане о прическе?
-- А в чем дело?
-- Мы с Сашей говорили, что ей перед свадьбой нужно подравнять волосы, придать им форму. Максим услышал обрывок разговора и подумал, что Саша опять хочет сбрить волосы, и всю последнюю неделю таскал Сашу повсюду с собой, чтобы у нее не было времени на парикмахерскую. Представляешь, мы с трудом убедили его в том, что она не собирается стричься наголо перед своей свадьбой.
Раздался звонок, Мила вышла в коридор и сняла трубку.
-- Ой, девочки, непредвиденное обстоятельство: моя мамочка решила приехать ко мне пораньше, чтобы помочь мне собраться.
-- Отговорить ее не удалось? -- по-деловому спросила Светлана.
-- Нет. Она сказала, что я у нее единственная дочь.
-- Не переживай, -- Светлана сверилась с бумажкой, -ровно через двадцать минут за нами прибудет мой Олег. Успеем до приезда твоей мамочки исчезнуть.
Неуверенно задребезжал дверной звонок. С криком "вот и он, родимый" Света кинулась к двери. Ровно через пять минут из квартиры выпорхнули три красиво одетые молодые женщины и в сопровождении мужчины уселись в машину, а спустя двадцать минут в квартиру вошла женщина, открыв дверь своим ключом.
Саму церемонию бракосочетания я помню плохо. В машине Светлана впихнула мне в руки букет невесты, потом вскрикнула так, что Олег с перепугу чуть не ударил по тормозам, а потом всю оставшуюся дорогу до ЗАГСа отчитывал Светку за несдержанность. В ответ она твердила, что дала мне другой букет невесты, который был приготовлен для Милы. А он же совершенно не подходит к моему платью! Наконец, мне в руки всунули мой персональный букет и помогли мне выбраться из машины. На долю Олега и Светы выпала нелегкая доля ухаживать аж за двумя в меру перепуганными невестами.
-- Да не трясись ты так! Вон, смотри, Максим, а с ним твоя мама и бабушка.
Для меня осталось загадкой: как удалось Максиму уговорить мою бабушку приехать на нашу свадьбу. Сама процедура бракосочетания показалась мне ужасно длинной. Мы постояли немного в коридоре, мужчины ушли заказывать музыку, оставив нас ненадолго одних. Наконец, нас провели в зал, где высокая представительная женщина, на мой взгляд очень долго говорила о любви и браке, о наших обязанностях перед обществом и друг другом. До моего сознания доходили только обрывки ее речи: "Будьте верными друг другу... любите... уважайте... объявляетесь мужем и женой... Молодые, скрепите свой союз поцелуем". Поцелуй был теплый и нежный, а кольцо никак не налезало на палец Максиму. Мои дрожащие пальцы никак не могли преодолеть последнюю фалангу его безымянного пальца. "Я одену его тебе потом", -- громко прошептала я Максиму к изумлению оторопевшей дамы. Но Максим мило ей улыбнулся, подхватил меня под локоть и сдержал мой порыв. Я уже успела повернуться и торопливо направиться к выходу. Максим помог мне укротить непослушное кольцо, и мы чинно и благородно вместе с ним направились к выходу. "Первый раз в жизни встречаю настолько торопливую невесту" -- донеслось до меня.
Когда радостные и счастливые мы втроем влетели в квартиру, Лидмилина мама повторно пила валерьянку.
-- Мила! Что случилось? Я уже не знаю, что и думать! Где ты была?!
Оставив Милу объясняться с собственной матерью, Светлана прикрыла меня своим плащом и проводила в комнату, где помогла снять мое свадебное платье и упаковать его в коробку. С вешалки было снято новое платье.
-- Так, молнию я тебе застегнула, переодень пока туфли и попудри носик. На окне фрукты, давай поешь. Утром ты ничего и не ела, а я все за Милой следила, чтобы она голодная не ушла. Пойду теперь выручать ее из рук мамочки.
Вскоре Светлана стала облачать Людмилу. Ее мама суетилась рядом и давала много советов. Светлана молча кивала головой и делала по-своему. Наконец она не выдержала.
-- Ираида Петровна, времени остается мало, а вам нужно еще немножко поправить косметику. У нашей очаровательной невесты и мама должна быть на высоте.
Милина мама торопливо удалилась в ванную, а Света без помех докончила Милин макияж.
-- Скоро мальчики приедут.
-- И мой муж.
-- Хорошо звучит?
-- Немного непривычно, только еще целый вечер придется притворяться.
-- А может быть зря вы не отмечаете свою свадьбу?
-- Мне не хотелось обижать бабушку, отец умер совсем недавно, нехорошо свадьбу играть так скоро.
-- Людочка, почему бы тебе не познакомить меня с твоими подругами? -- подновленная Ираида Петровна впорхнула в комнату.
-- Это -- Светлана, а это моя свидетельница -- Александра.
-- Сашенька, а вы не замужем?
-- Замужем.
-- Ах, как неудачно, полагается, чтобы свидетели были неженатые. И потом, это все так скоропалительно, ведь ты даже не познакомила меня со своим будущим мужем. Я его даже и в глаза не видела.
-- Мама, было у меня уже все, как полагается. И даже свидетели неженатые, а счастья не было. Мужа моего ты скоро увидишь, будет у тебя возможность и познакомиться с ним.
-- Надеюсь, ты не забыла сказать своему будущему мужу о некоторых своих особенностях? Ты же понимаешь, что потом опять могут возникнуть проблемы?
-- Единственное, что я должна сказать тебе, мамочка, что ты скоро станешь бабушкой. Саша, будь настолько добра, принеси маме валерьянки, а мне витамины. Я сегодня утром забыла выпить.
-- Правильно! Под пунктом номер двенадцать у меня так и написано -- "Витамины", -- радостно провозгласила Света. -Через пять минут прибудет жених в сопровождении свидетеля. А вот и они. Саша, открывай дверь.
А потом была торжественная свадебная церемония, которую я наблюдала уже со стороны, пока Максим не прошептал мне на ухо, что я, между прочим, свидетельница, и мне предстоит сейчас расписаться на документе после молодых. В нужный момент Максим легонько подтолкнул меня, я подошла к столу, а уже знакомая мне женщина ткнула указкой в нужное место на документе, где мне предстояло поставить свою подпись, и негромко сказала: "Вы уже больше никуда не торопитесь? Могли бы нас предупредить, мы бы немного перенесли время, чтобы вам было удобно". "Спасибо" -не сговариваясь, хором ответили мы с Максимом.
И была свадьба в большом красивом зале, мы сидели вчетвером во главе большого праздничного стола, звучали тосты, кричали "горько" молодым, а мы с Максимом переглядывались, сидя по обе стороны от жениха и невесты.
Людмилина мама жадными глазами рассматривала Николая, который при знакомстве галантно поцеловал ей руку.
-- Вы только подумайте, я ей предлагала отдых с такими интересными молодыми людьми в Анталии, а она предпочла весь отпуск возиться с огурцами и нашла себе мужа прямо там, на грядке. Хорошо еще, что она избавилась от той вульгарной девицы, с которой жила, -- чуть позже пожаловалась она своей соседке по столу. Людмилина мать подняла на меня глаза, оторвавшись от тарелки, и замерла. В ответ я только сладко ей улыбнулась. Максим под столом сжал мне на всякий случай руку.
-- Тебе не кажется, что пора подойти к твоим?
-- Ты мне когда-нибудь скажешь, как тебе удалось уговорить их прийти сюда?
-- Пусть это останется нашим с Николаем маленьким секретом. Никогда не думал, что буду отмечать свою свадьбу подпольно.
Под конец вечера развеселившаяся Ирочка с нашей работы встала и крикнула "горько" свидетелям.
-- Ну, наконец-то, -- проговорил сразу повеселевший Максим, впиваясь в мои губы.
-- Как ты думаешь, они знают? -- прошептала я.
-- Рано или поздно узнают, а по законодательству ты не имеешь права иметь в подчинении свою собственную жену. Увольняй ее по собственному желанию, я возьму ее к себе в фирму, -спокойно предложил официальный новобрачный.
-- Так она будет получать больше меня, -- пробормотал Максим.
-- Ничего, переживешь. За вас! -- проговорил Николай.
-- За вас! -- повторила я.
-- За вас! -- присоединился к нам Максим.
-- За всех нас! -- сказала Мила и подняла свой фужер, наполненный яблочным соком.