Страница:
Обернувшись, Дэвид посмотрел на Стерлинга.
— Хочешь сам позвонить или это сделать мне? — спросил Стерлинг.
Дэвид напрягся: в душе ему претило то, что предлагал Стерлинг, но он понимал, что выбора у него нет и отступать уже некуда.
— Звони ты, — коротко бросил он, рывком захлопнул дверь и вернулся под душ.
Пенни через комнату смотрела на Кристиана, который, стоя у двери, читал записку, только что подобранную с пола. Она все еще сжимала в руке телефонную трубку; сердце ныло от боли. Пенни успела услышать голос Дэвида, но была вынуждена тут же нажать на рычаг и теперь, пока Кристиан был отвлечен запиской, старалась как можно незаметнее положить трубку на рычаг.
Дочитав записку, Кристиан сунул ее в карман и поднял взгляд на Пенни. У нее все перевернулось внутри — так он был бледен.
— Что это? — прошептала Пенни.
Кристиан мотнул головой, но ему даже не удалось выдавить из себя улыбку. Губы его скривились, и он закрыл лицо ладонями.
— Кристиан! — вскричала Пенни, бросаясь к нему. — В чем дело? Что случилось? О Боже! — пробормотала она. когда убрала ладони от лица Кристиана и увидела слезы. — Кристиан, прошу тебя, скажи мне, что случилось?
— Ничего хорошего, — устало произнес Кристиан и обнял Пенни. — Я не могу так поступать с тобой, я же вижу, как ты страдаешь, и я слишком люблю тебя.
— О чем ты говоришь? — спросила Пенни, тихонько отстраняясь, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Ты знаешь, о чем я говорю, — ответил Кристиан и снова попытался улыбнуться. — Я понимаю, ты не любишь меня, во всяком случае, не так, как думаешь, и мне…
Что ж, наверное, мне будет очень трудно, но я справлюсь с этим. Отсюда я уеду один… а ты… тебе следует вернуться к прежней жизни.
Теперь уже и Пенни заплакала. Глядя на Кристиана, она остро почувствовала, какая пустота у него сейчас в сердце.
— Боже мой, прости меня! — Казалось, кто-то другой произнес эти слова. — Я не знаю, что еще сказать…
— Эй, — воскликнул Кристиан, рассмеявшись через силу, и снова обнял Пенни. — Успокойся хоть ты. Ну не плачь. Мы же оба понимали, что это неизбежно произойдет, так что давай попытаемся быть мужественными.
Они молча подошли к кровати и сели на нее лицом друг к другу. Так текли бесконечные минуты. Кристиан смотрел на Пенни так внимательно, словно хотел навсегда запечатлеть в памяти ее образ. Когда он наконец заговорил, голос его дрожал:
— Есть самолет, который доставит тебя прямо в Лондон. Вылетает он из Манилы через четыре дня. Ты останешься со мной до отлета?
Пенни протянула руку и смахнула слезу со щеки Кристиана.
Он поймал ее ладонь и крепко сжал.
— Только не говори нет, — прошептал Кристиан. — Прошу тебя, не говори нет.
В эту минуту Пенни не была уверена, сможет ли она вообще оставить его.
— А если я не останусь, то будет хуже? — спросила она, понимая, что хуже в первую очередь будет ей самой.
— Да, — ответил Кристиан. — Но… — Он посмотрел на их ладони и просунул пальцы Пенни между своими пальцами. — Я не могу лгать тебе. Пенни, больше не могу.
Если я отпущу тебя прямо сейчас, то люди, на которых работает Бенин Лао, схватят тебя, прежде чем ты доберешься до аэропорта. Единственная причина, по которой они еще не сделали этого, заключается в том, что достаточно угрозы с их стороны похитить тебя, чтобы заставить меня сделать то, о чем они просят.
— А что… что они просят?
Кристиан невесело рассмеялся и, отвернувшись, посмотрел в окно.
— Отправить еще одну партию, — промолвил он.
Пенни молчала, Кристиан снова повернулся к ней и погладил по щеке.
— Я во всем тебя обманывал, — признался он. — Были и партии героина. Конечно, не так много, как марихуаны, но все же были. Что касается китайской мафии — ты была права. Лао… нет, тебе лучше не знать, кто он такой.
Его хозяева понимают, что рискуют, связываясь со мной, потому что у меня на хвосте висит Администрация по контролю за применением закона о наркотиках. Но они готовы рискнуть, а в ответ обещали убежище в таком месте, где меня никто и никогда не найдет и где я никому не расскажу то, что знаю.
— Именно этого ты и добиваешься? — спросила Пенни, и сердце ее сжалось от жалости к Кристиану. — Я хочу сказать, это та же тюрьма, хотя и другого рода.
Кристиан покачал головой:
— Я не знаю. Может быть. Но со временем у меня будут новые документы, новое лицо, и я смогу начать новую жизнь. Это все же лучше, чем двадцать пять лет в любой другой тюрьме, пусть даже и в федеральной.
Пенни отвернулась, разглядывая хрупкую тростниковую мебель и столики со стеклянными крышками.
— Значит, этим ты и занимался на пирсе? — спросила она. — Организовывал очередную поставку?
— Да, — ответил Кристиан, ничуть не удивляясь тому, что Пенни видела его. — Экипаж прибудет из Стокгольма в течение трех дней. А на четвертый день мы уплывем.
— Куда?
Кристиан улыбнулся.
— Этого тебе тоже лучше не знать. Но я долго не пробуду на этом корабле: меня будет ждать другой корабль, чтобы отвезти… — Он снова улыбнулся и закрыл глаза, чтобы спрятать боль.
— Господи! — простонала Пенни, обнимая его. — Это я во всем виновата. Я не должна была позволить тебе…
— Нет! Прекрати! — резко оборвал ее Кристиан. — Ты ни в чем не виновата. Пенни! Запомни это. С наркотиками я связался до того, как познакомился с тобой, и решение не сдаваться властям было мое, только мое! Так что, пожалуйста, не вини себя. Обещай мне, что никогда не будешь этого делать.
С трудом сдерживая слезы. Пенни погладила Кристиана по волосам и крепче прижала к себе. Она не могла дать ему такого обещания, но отказаться — значит заставить его еще глубже испытывать чувство вины.
— Я люблю тебя, — произнес Кристиан, и голос его дрогнул от вновь навернувшихся на глаза слез. — Если я отпущу тебя, мне будет трудно как никогда, но… — Внезапно он замолчал и вырвался из объятий Пенни. — Проклятие, что же я делаю? Не слушай меня…
— Все в порядке, — ласково промолвила Пенни. — Я все понимаю. Мне тоже будет очень трудно.
Кристиан подошел к окну и остановился возле него, глядя на выходивший из гавани корабль.
— Если ты до отъезда останешься здесь, — тихо произнес он, — то будешь в полной безопасности. Я выполняю все, что они просят, и доведу дело до конца. Как только я уплыву, Бенни Лао отправится в Гонконг, и ты сможешь сесть на самолет, который доставит тебя в Лондон. — Кристиан повернулся к Пенни, но, не в силах смотреть на нее, снова отвел взгляд. — Я попрошу тебя сделать кое-что. Мне надо, чтобы в воскресенье вечером, накануне твоего отлета, ты приняла телефонный звонок, предназначенный мне. Звонок будет сюда, в номер, а за ним последует еще один. Первый будет от Бенни Лао, он даст команду на отплытие. А второй — от капитана… — Он запнулся, осознав, что едва не произнес название корабля. — Второй звонок будет либо от капитана корабля, либо я сам позвоню. От тебя требуется только одно: передать капитану или мне сообщение Лао, и после этого для тебя все будет закончено.
— Но почему Лао не может позвонить прямо тебе? — спросила Пенни, не в силах скрыть того, что ей очень не хочется хоть как-то участвовать во всем этом.
Некоторое время Кристиан смотрел на нее, затем, сунув руки в карманы, отвернулся к окну и уставился на залив.
— Он может, — наконец произнес он, — но таково его условие, он хочет связать тебя этим звонком, чтобы быть уверенным, что ты никогда не попытаешься рассказать то, что знаешь. Прости, но это лучшее, что я могу сделать для тебя. Если бы Лао решил осуществить свой первоначальный план… Нет, тебе лучше не знать, какие у него были планы в отношении тебя.
— А если я скажу, что хочу уехать прямо сейчас?
— Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, — заверил Кристиан, снова поворачиваясь к Пенни. — Это будет рискованно, чертовски рискованно, и вполне вероятно, что мы оба можем умереть. Но если ты хочешь уехать сейчас…
Кристиан не закончил фразы, он смотрел на Пенни, которая встала с кровати и направилась в ванную.
Ее не было некоторое время, и когда она вернулась в комнату, то обнаружила, что Кристиан сидит в кресле, обхватив голову руками. Пенни подошла к нему, и, как только Кристиан поднял голову, сердце ее дрогнуло от жалости — такое жуткое отчаяние она увидела в его глазах.
— Я останусь, — промолвила Пенни, беря его за руку.
Кристиан закрыл глаза и обнял ее.
— Боже мой. Пенни, — произнес он, задыхаясь от рыданий, — как же я буду жить без тебя?
Глава 20
— Хочешь сам позвонить или это сделать мне? — спросил Стерлинг.
Дэвид напрягся: в душе ему претило то, что предлагал Стерлинг, но он понимал, что выбора у него нет и отступать уже некуда.
— Звони ты, — коротко бросил он, рывком захлопнул дверь и вернулся под душ.
Пенни через комнату смотрела на Кристиана, который, стоя у двери, читал записку, только что подобранную с пола. Она все еще сжимала в руке телефонную трубку; сердце ныло от боли. Пенни успела услышать голос Дэвида, но была вынуждена тут же нажать на рычаг и теперь, пока Кристиан был отвлечен запиской, старалась как можно незаметнее положить трубку на рычаг.
Дочитав записку, Кристиан сунул ее в карман и поднял взгляд на Пенни. У нее все перевернулось внутри — так он был бледен.
— Что это? — прошептала Пенни.
Кристиан мотнул головой, но ему даже не удалось выдавить из себя улыбку. Губы его скривились, и он закрыл лицо ладонями.
— Кристиан! — вскричала Пенни, бросаясь к нему. — В чем дело? Что случилось? О Боже! — пробормотала она. когда убрала ладони от лица Кристиана и увидела слезы. — Кристиан, прошу тебя, скажи мне, что случилось?
— Ничего хорошего, — устало произнес Кристиан и обнял Пенни. — Я не могу так поступать с тобой, я же вижу, как ты страдаешь, и я слишком люблю тебя.
— О чем ты говоришь? — спросила Пенни, тихонько отстраняясь, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Ты знаешь, о чем я говорю, — ответил Кристиан и снова попытался улыбнуться. — Я понимаю, ты не любишь меня, во всяком случае, не так, как думаешь, и мне…
Что ж, наверное, мне будет очень трудно, но я справлюсь с этим. Отсюда я уеду один… а ты… тебе следует вернуться к прежней жизни.
Теперь уже и Пенни заплакала. Глядя на Кристиана, она остро почувствовала, какая пустота у него сейчас в сердце.
— Боже мой, прости меня! — Казалось, кто-то другой произнес эти слова. — Я не знаю, что еще сказать…
— Эй, — воскликнул Кристиан, рассмеявшись через силу, и снова обнял Пенни. — Успокойся хоть ты. Ну не плачь. Мы же оба понимали, что это неизбежно произойдет, так что давай попытаемся быть мужественными.
Они молча подошли к кровати и сели на нее лицом друг к другу. Так текли бесконечные минуты. Кристиан смотрел на Пенни так внимательно, словно хотел навсегда запечатлеть в памяти ее образ. Когда он наконец заговорил, голос его дрожал:
— Есть самолет, который доставит тебя прямо в Лондон. Вылетает он из Манилы через четыре дня. Ты останешься со мной до отлета?
Пенни протянула руку и смахнула слезу со щеки Кристиана.
Он поймал ее ладонь и крепко сжал.
— Только не говори нет, — прошептал Кристиан. — Прошу тебя, не говори нет.
В эту минуту Пенни не была уверена, сможет ли она вообще оставить его.
— А если я не останусь, то будет хуже? — спросила она, понимая, что хуже в первую очередь будет ей самой.
— Да, — ответил Кристиан. — Но… — Он посмотрел на их ладони и просунул пальцы Пенни между своими пальцами. — Я не могу лгать тебе. Пенни, больше не могу.
Если я отпущу тебя прямо сейчас, то люди, на которых работает Бенин Лао, схватят тебя, прежде чем ты доберешься до аэропорта. Единственная причина, по которой они еще не сделали этого, заключается в том, что достаточно угрозы с их стороны похитить тебя, чтобы заставить меня сделать то, о чем они просят.
— А что… что они просят?
Кристиан невесело рассмеялся и, отвернувшись, посмотрел в окно.
— Отправить еще одну партию, — промолвил он.
Пенни молчала, Кристиан снова повернулся к ней и погладил по щеке.
— Я во всем тебя обманывал, — признался он. — Были и партии героина. Конечно, не так много, как марихуаны, но все же были. Что касается китайской мафии — ты была права. Лао… нет, тебе лучше не знать, кто он такой.
Его хозяева понимают, что рискуют, связываясь со мной, потому что у меня на хвосте висит Администрация по контролю за применением закона о наркотиках. Но они готовы рискнуть, а в ответ обещали убежище в таком месте, где меня никто и никогда не найдет и где я никому не расскажу то, что знаю.
— Именно этого ты и добиваешься? — спросила Пенни, и сердце ее сжалось от жалости к Кристиану. — Я хочу сказать, это та же тюрьма, хотя и другого рода.
Кристиан покачал головой:
— Я не знаю. Может быть. Но со временем у меня будут новые документы, новое лицо, и я смогу начать новую жизнь. Это все же лучше, чем двадцать пять лет в любой другой тюрьме, пусть даже и в федеральной.
Пенни отвернулась, разглядывая хрупкую тростниковую мебель и столики со стеклянными крышками.
— Значит, этим ты и занимался на пирсе? — спросила она. — Организовывал очередную поставку?
— Да, — ответил Кристиан, ничуть не удивляясь тому, что Пенни видела его. — Экипаж прибудет из Стокгольма в течение трех дней. А на четвертый день мы уплывем.
— Куда?
Кристиан улыбнулся.
— Этого тебе тоже лучше не знать. Но я долго не пробуду на этом корабле: меня будет ждать другой корабль, чтобы отвезти… — Он снова улыбнулся и закрыл глаза, чтобы спрятать боль.
— Господи! — простонала Пенни, обнимая его. — Это я во всем виновата. Я не должна была позволить тебе…
— Нет! Прекрати! — резко оборвал ее Кристиан. — Ты ни в чем не виновата. Пенни! Запомни это. С наркотиками я связался до того, как познакомился с тобой, и решение не сдаваться властям было мое, только мое! Так что, пожалуйста, не вини себя. Обещай мне, что никогда не будешь этого делать.
С трудом сдерживая слезы. Пенни погладила Кристиана по волосам и крепче прижала к себе. Она не могла дать ему такого обещания, но отказаться — значит заставить его еще глубже испытывать чувство вины.
— Я люблю тебя, — произнес Кристиан, и голос его дрогнул от вновь навернувшихся на глаза слез. — Если я отпущу тебя, мне будет трудно как никогда, но… — Внезапно он замолчал и вырвался из объятий Пенни. — Проклятие, что же я делаю? Не слушай меня…
— Все в порядке, — ласково промолвила Пенни. — Я все понимаю. Мне тоже будет очень трудно.
Кристиан подошел к окну и остановился возле него, глядя на выходивший из гавани корабль.
— Если ты до отъезда останешься здесь, — тихо произнес он, — то будешь в полной безопасности. Я выполняю все, что они просят, и доведу дело до конца. Как только я уплыву, Бенни Лао отправится в Гонконг, и ты сможешь сесть на самолет, который доставит тебя в Лондон. — Кристиан повернулся к Пенни, но, не в силах смотреть на нее, снова отвел взгляд. — Я попрошу тебя сделать кое-что. Мне надо, чтобы в воскресенье вечером, накануне твоего отлета, ты приняла телефонный звонок, предназначенный мне. Звонок будет сюда, в номер, а за ним последует еще один. Первый будет от Бенни Лао, он даст команду на отплытие. А второй — от капитана… — Он запнулся, осознав, что едва не произнес название корабля. — Второй звонок будет либо от капитана корабля, либо я сам позвоню. От тебя требуется только одно: передать капитану или мне сообщение Лао, и после этого для тебя все будет закончено.
— Но почему Лао не может позвонить прямо тебе? — спросила Пенни, не в силах скрыть того, что ей очень не хочется хоть как-то участвовать во всем этом.
Некоторое время Кристиан смотрел на нее, затем, сунув руки в карманы, отвернулся к окну и уставился на залив.
— Он может, — наконец произнес он, — но таково его условие, он хочет связать тебя этим звонком, чтобы быть уверенным, что ты никогда не попытаешься рассказать то, что знаешь. Прости, но это лучшее, что я могу сделать для тебя. Если бы Лао решил осуществить свой первоначальный план… Нет, тебе лучше не знать, какие у него были планы в отношении тебя.
— А если я скажу, что хочу уехать прямо сейчас?
— Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, — заверил Кристиан, снова поворачиваясь к Пенни. — Это будет рискованно, чертовски рискованно, и вполне вероятно, что мы оба можем умереть. Но если ты хочешь уехать сейчас…
Кристиан не закончил фразы, он смотрел на Пенни, которая встала с кровати и направилась в ванную.
Ее не было некоторое время, и когда она вернулась в комнату, то обнаружила, что Кристиан сидит в кресле, обхватив голову руками. Пенни подошла к нему, и, как только Кристиан поднял голову, сердце ее дрогнуло от жалости — такое жуткое отчаяние она увидела в его глазах.
— Я останусь, — промолвила Пенни, беря его за руку.
Кристиан закрыл глаза и обнял ее.
— Боже мой. Пенни, — произнес он, задыхаясь от рыданий, — как же я буду жить без тебя?
Глава 20
Прошло более сорока восьми часов с того момента, как Пенни попыталась позвонить Дэвиду. Люди Стерлинга из посольства США в Маниле подкупили кого следует, и Дэвид получил подтверждение своим подозрениям: звонок был сделан из номера отеля 1514 в среду днем, то есть в семь часов утра по французскому времени.
В течение этих двух суматошных суток Дэвид и Стерлинг спали очень мало, они постоянно звонили по всему миру, заключали одну сделку за другой, переводили в США со счетов и отправляли наличными миллионы долларов, поскольку в обмен на свою помощь Стерлинг поставил условием разорение Дэвида. Дэвид согласился на это и теперь желал только одного — чтобы все побыстрее закончилось. Горькая ирония всего происходящего заключалась в том, что теперь у него не осталось ничего, кроме журнала Пенни. Он думал о журнале именно так — как о журнале Пенни. Но вернется ли она когда-нибудь?
Захочет ли она этого?
Дэвид едва не засмеялся. Просто невероятно, что он вообще еще мог думать, оказавшись перед лицом обрушившейся на него катастрофы. Но еще более невероятно было, что все это он делал ради Пенни. Ярость охватила Дэвида, он сжал кулаки. Кого он обманывает? Он делает это потому, что Пенни не оставила ему выбора. Он любит ее, черт побери, но если бы он увидел Пенни сейчас, то скорее свернул бы ей голову, чем заключил в объятия.
Дэвид медленно поднялся с дивана и подошел к окну.
Не было смысла переносить свой гнев на Пенни, потому что винить во всем следовало только себя. Ему надо было быть честным с ней с самого начала, надо было рассказать, кто такой Стерлинг и почему он находится во Франции. Однако Дэвид не сделал этого и поэтому вынужден был заключить сделку со Стерлингом, чтобы уберечь от позора себя и своих сыновей.
Прошлым вечером он разговаривал с Габриеллой. Разговор получился очень трудный, полный взаимных обвинений и угроз. Дэвид был уверен, что для Габриеллы деньги имеют гораздо большее значение, чем для него, хотя она и отрицала это. Габриелла клялась, что до сих пор любит его, что готова начать все сначала, если он предоставит ей такой шанс, но он не стал ничего обещать. Да он и не мог сказать ничего определенного, пока не выяснит свои отношения с Пенни. А потом он окажется в руках Стерлинга.
Дэвид посмотрел на своего столь ненавистного ему компаньона, который расположился на стуле с высокой спинкой. Уже четыре часа они ждали важный звонок, и, возможно, им придется ждать его еще столько же. Но Дэвид готов был ждать хоть всю оставшуюся жизнь, поскольку этот звонок мог помочь ему вразумить Пенни. Интересно, что она сейчас делает? Дэвид знал, что Пенни все еще находится в отеле «Манила», и при мысли о том, что она может сейчас заниматься любовью с Муро, у Дэвида все заныло внутри от ревности и отчаяния. Честно говоря, он ни на кого так не злился в жизни, как на Пенни, но это не мешало ему любить ее. И вряд ли что-то помешает, хотя он и понимает, что у этой любви нет будущего. Но нет, лучше всего вообще не думать об этом — кто знает, что может произойти в течение ближайших двух дней?
Долгожданный звонок раздался только на следующее утро и прервал неспокойный сон Стерлинга. Вскинув голову, он уставился затуманенным взглядом на Дэвида. Тот уже был на ногах и снял трубку.
— Дэвид? — раздался в трубке грубый мужской голос.
— Да, это я.
Стерлинг наклонился вперед и включил дополнительный динамик, чтобы слышать разговор.
— Мы нашли ее сестру. Она работает на чартерных яхтах на Антигуа.
— Как быстро вы сможете добраться туда? — спокойно поинтересовался Дэвид.
— За пару часов.
— Ладно, ты знаешь, что делать. Я доверяю тебе, так что не подведи.
— А разве я когда-нибудь подводил? — с усмешкой спросил звонивший. — Буду держать тебя в курсе. — На этом разговор закончился.
Когда Дэвид опускал трубку на рычаг, лицо его было белым.
— Отлично! — пробормотал Стерлинг, потягиваясь. — Это будет еще не скоро, так что я намерен что-нибудь поесть. Составишь мне компанию?
— Нет, — отказался Дэвид. Ему не очень нравилось то, что он делает, и поэтому он уже давно потерял аппетит.
Дойдя до двери. Стерлинг обернулся.
— Да не переживай ты, — хрипло бросил он. — Все .будет хорошо.
Дэвид устремил на него ледяной взгляд.
— Для кого?
Уголки рта Стерлинга растянулись в улыбке.
— Думаю, для всех нас.
Неопределенность этих слов еще долго терзала Дэвида после ухода его врага. Однако, учитывая миролюбивое настроение Стерлинга, Дэвид решил позволить себе малую толику оптимизма; но только до того момента, как снова зазвонил телефон и Дэвид услышал очень неприятную новость.
— Вчера вечером они выписались из отеля, — сообщил из Манилы агент Администрации по контролю за применением закона о наркотиках.
— Что значит — выписались? — возмутился Дэвид. — Я думал, вы следите за ними.
— Мы следили, — подтвердил агент, — но им удалось ускользнуть.
У Дэвида голова пошла кругом.
— Так куда же они делись? — процедил он сквозь зубы.
— Мы как раз пытаемся это выяснить. Как только будет дополнительная информация, я вам тут же позвоню.
Дэвид начал медленно опускать трубку, но, не донеся ее до телефона, в ярости швырнул об стену. Все, буквально все строилось на том, что они будут оставаться в отеле «Манила», и тот факт, что они сбежали, означал только одно — Муро почуял слежку.
— Эй, — Кристиан обнял Пенни, — что-то ты загрустила. О чем думаешь?
— Я думаю, — промолвила Пенни, печально улыбаясь и ловя взглядом солнечные блики на поверхности озера, — что буду скучать по тебе. Но, наверное, мне не следовало этого говорить.
— Да, — вздохнул Кристиан, — пожалуй, не следовало.
И все же приятно слышать такие слова. — Он прислонился лбом ко лбу Пенни; на некоторое время они замерли, потом Кристиан повернулся и тоже посмотрел на озеро.
Они стояли у края небольшого бетонного причала.
Отсюда было видно то место, где лагуна сливалась с рекой Пасиг. Однако оба без труда могли представить себе лодку, которая должна прийти ночью за Кристианом, чтобы под покровом темноты провезти по извилистой реке и доставить на просторы Южно-Китайского моря, где его будет ждать корабль.
— Ты уверен, что все пройдет благополучно? — спросила Пенни. — Я хочу сказать, что если в Маниле за нами следили…
— Тес, — тихо оборвал ее Кристиан, — это моя забота.
Пенни повернулась и посмотрела на него, чувствуя, как сердце сжимается от страха и неуверенности.
— Во сколько ты уедешь? — прошептала она.
Кристиан наклонился вперед и нежно поцеловал ее в губы.
— Давай не будем думать об этом. Нам осталось совсем немного, так почему бы просто не насладиться этими последними часами вдвоем?
Пенни горько рассмеялась:
— Это трудная задача. — Она взяла Кристиана за руку.
Они повернулись и пошли по причалу в направлении небольшой уединенной рыбацкой деревушки.
Светило солнце, жужжали мухи, кружившиеся над гниющими останками дохлой рыбы, плававшими в воде у разбитых краев причала. Запах сжигаемого мусора доносился с узких, убогих улочек, где тощие, с задубевшей кожей рыбаки и их семьи занимались своим привычным делом. Деревушка находилась менее чем в часе езды от шумной, переполненной людьми Манилы, но казалось, что это уже другая страна и даже другой мир.
— Трудно представить себе, как можно жить вот так. — сказала Пенни, остановившись, чтобы посмотреть, как выгружают рыбу из только что подошедшей к причалу рыбацкой лодки. Возле лодки быстро образовалась очередь, люди насыпали рыбу в корзины и относили к грузовикам. — Интересно, им часто приходится видеть европейцев?
— Думаю, что очень редко, — ответил Кристиан, отгоняя мух.
— Может, осмотрим вон ту церковь? — предложила Пенни, показывая на почерневший от времени купол маленькой испанской церковки, расположенной в конце главной улицы.
Кристиан покачал головой;
— Нет. Давай-ка лучше на некоторое время уедем отсюда куда-нибудь, где воздух почище.
Их машина стояла у самой воды, между горой ветхих бамбуковых корзин и жавшимися друг к другу угрюмыми тощими мулами. Рыбаки убрали свои весла и снасти, чтобы Кристиан и Пенни смогли забраться в машину, и жестами отогнали приближающиеся к берегу телеги, освобождая дорогу. Кристиан ехал медленно, объезжая камни и рытвины; по пути им попадались худые босоногие ребятишки, игравшие в пыли. Ленивые собаки спали в тени бесплодных деревьев и обломков автомобилей или копались в кучах мусора на обочинах дороги. На другом конце деревни навстречу попалась похоронная процессия. Люди в линялых майках и драных шортах следовали за ковылявшим на спущенных шинах авто; в руках они несли дырявые зонтики, укрываясь ими от солнца.
У Пенни, глядевшей в окошко, перемешались все чувства. Убогость жизни этих людей была столь же очевидной, сколь и непостижимой. Она повернулась и посмотрела на Кристиана. Чувствуя ее взгляд, Кристиан улыбнулся и взял Пенни за руку.
— Подобные картины помогают осознать, какие же мы счастливые, не так ли? — сказал он и прибавил скорость, Оставляя деревню позади.
— Да, — тихо промолвила Пенни, хотя сейчас она не испытывала ничего, кроме страха перед приближающейся разлукой.
Дальше машина начала подниматься по горным дорогам, петлявшим среди густых зарослей бамбука, папоротника и высоких кокосовых пальм. Выехав наконец на поляну на склоне холма, они вылезли из машины и пошли по жесткой, высушенной солнцем траве, глядя вниз, на озеро и деревню. В отдалении, сквозь дымку, виднелись смутные очертания гор.
Кристиан подвел Пенни к куче камней, уселся в тени, а ее посадил рядом, положив ее голову себе на плечо. Некоторое время оба молчали, наблюдая за маленькими зелеными ящерицами, бегавшими по камням. Пенни так же глубоко чувствовала печаль Кристиана, как свою собственную, и эта печаль настолько переполняла ее, что она не могла говорить. Ей хотелось остановить время, чтобы они никогда не предстали перед тем, что ждало их впереди.
Кристиан поднес ладонь Пенни к своим губам и нежно поцеловал.
— А ты знаешь, что самолет компании «Бритиш эйруэйз» уже прибыл в Манилу? — спросил он.
Непонятно по какой причине. Пенни охватила дрожь и странная паника. Невозможно было представить себе, что нечто такое знакомое, как самолет компании «Бритиш эйруэйз» с вышколенными стюардессами и уверенными в себе пилотами находился здесь, на этом острове.
— Он вылетает завтра вечером, в половине десятого, — сообщил Кристиан. — Билет для тебя заказан.
Глаза Пенни наполнились слезами, которые она попыталась скрыть. Как мало им осталось быть вместе!
— А что ты будешь делать, когда вернешься во Францию? — поинтересовался Кристиан, нарушая мучительную паузу.
Сердце Пенни затрепетало. Последние дни она много думала об этом, но не зная, как Дэвид и Сильвия отнеслись к ее исчезновению, так и не смогла принять какое-то определенное решение.
— Как сказать… Вполне возможно, что там у меня уже нет работы, так что вернусь в Лондон.
— Думаешь, Дэвид уволил тебя?
— Вероятно, это так.
— Но ты отсутствуешь всего две недели, — подчеркнул Кристиан. — Не такой уж это серьезный проступок.
— Да, конечно, — согласилась Пенни. Голос ее прозвучал еле слышно: она вдруг осознала, какой вечностью показался ей этот не такой уж большой промежуток времени.
— Мне кажется, что он обрадуется твоему возвращению, — предположил Кристиан и успокаивающе погладил Пенни. — А если не обрадуется, то, значит, не заслуживает, чтобы ты работала на него.
Пенни улыбнулась:
— Будем надеяться, что так оно и будет.
Они снова молча ждали и слушали, наблюдая за золотистыми отблесками начинающегося заката. Пенни повернула голову, чтобы посмотреть на Кристиана, и почувствовала, как заныло сердце от печали, когда губы Кристиана нежно коснулись ее губ.
Они не занимались любовью с того самого момента, как Кристиан сообщил, что отпускает ее, и хотя Пенни в какой-то степени было легче от этого, ей все же не хватало интимной близости. Она и сейчас чувствовала, что Кристиан хочет ее, но знала при этом, что он пересилит себя.
Словно в подтверждение ее мыслей Кристиан резко вскочил на ноги и направился к машине.
Спустя некоторое время Пенни отправилась за ним.
Кристиан сидел в машине, навалившись на руль и уронив голову на руки. Глядя на него. Пенни подумала, сколько же пройдет времени, прежде чем он встретит другую женщину, сколько ему придется ждать, пока он снова сможет обнять эту другую и заняться с ней любовью. Она могла только догадываться, почему Кристиан отвергает ее: просто его не удовлетворяло обладание только телом, в действительности сейчас ему нужна была ее любовь.
Кристиан вскинул голову, и когда Пенни вгляделась в его темные, печальные глаза, ее сердце содрогнулось. Пенни ничуть не сомневалась, что Дэвид значит для нее больше, чем Кристиан, но. Боже мой, Кристиана она тоже любит! А какое будущее может быть у них с Дэвидом, если у него есть жена и двое обожаемых сыновей? Что ожидало ее во Франции, кроме одиночества и любви к мужчине, которому она не нужна, боли и тревоги за другого мужчину, который любит ее? Что она подумает через шесть месяцев, а может, и через шесть лет, если прочитает в газетах об аресте Кристиана? Что его временная свобода закончилась и ей остается только молиться за него?
— Боже мой! — Пенни всхлипнула, отвернулась и закрыла лицо руками.
Кристиан моментально выскочил из машины.
— Успокойся, — сказал он, обнимая Пенни. — Все в порядке. Все будет хорошо.
— Не знаю, смогу ли я сделать это, — промолвила Пенни сквозь слезы. — Мне невыносима даже сама мысль о том, что я больше никогда не увижу тебя.
— Увидишь, в один прекрасный день. Я обещаю.
Кристиан обхватил ладонями лицо Пенни, поднял ее голову и с нежностью посмотрел ей в глаза.
— Если, вернувшись во Францию, ты обнаружишь, что не нужна ему… — Кристиан с трудом сглотнул слюну, — то просто сообщи об этом Лэй Линь, и я вернусь.
Пенни закрыла глаза и закусила губу, чувствуя, как щемит сердце.
— Так ты знаешь? — спросила она.
— Конечно, знаю. — Кристиан печально улыбнулся. — И всегда знал.
— Но тогда…
— Тес, сейчас это уже не имеет значения. Сейчас важно только то, что завтра ты улетишь домой и постараешься наладить свою жизнь.
— А как же…
Кристиан улыбнулся:
— Обо мне не беспокойся. Со мной все будет в порядке. Ну вот, не пора ли нам отправиться в гостиницу?
Пенни кивнула, вытирая слезы со щек. Обнявшись, они вернулись к машине.
— Ты запомнила дорогу? — спросил Кристиан.
Пенни выдавила из себя короткий смешок.
— А в чем дело? Только не говори мне, что ты заблудился.
— Нет, я знаю дорогу, но я должен быть уверен, что и ты ее знаешь.
— Почему?
— Потому, дорогая, — Кристиан повернул Пенни лицом к себе, — что здесь мы с тобой расстанемся.
Сердце Пенни сжалось, глаза широко раскрылись.
— Ох, нет! — воскликнула она. — Нет, прошу тебя, только не здесь!
— Это лучше, чем в деревне. — Кристиан улыбнулся. — Не хочу, чтобы память о нашем прощании ассоциировалась у тебя с запахом гнилой рыбы.
— Но как же ты туда доберешься?
— Да здесь всего около часа ходьбы.
— А твои вещи…
— Они здесь, в машине, — остановил Пенни Кристиан. Он чмокнул ее в лоб и подошел к багажнику, чтобы забрать оттуда свою сумку.
Когда Кристиан вернулся. Пенни внимательно посмотрела на него. Хотя он изо всех сил старался не показать, как ему сейчас тяжело, обмануть Пенни было трудно.
— Кристиан, — прошептала она.
— Не надо ничего говорить. — Он распахнул для Пенни дверцу машины.
Она послушно села за руль. Затем снова посмотрела на Кристиана и едва не закричала, что хочет остаться с ним. В этот момент Кристиан наклонился и подарил ей последний прощальный поцелуй, словно намеренно не давая этим словам сорваться с ее губ.
— Береги себя. Пенни, — произнес он голосом, полным с трудом сдерживаемых слез.
На мгновение у Пенни перехватило дыхание, она не могла говорить.
— Кристиан, — всхлипнула она, — Кристиан, прости меня! Я не хотела…
Прижав палец к ее губам, Кристиан заставил Пенни замолчать.
— Уезжай и не оглядывайся. — Он шагнул назад и стал ждать, пока она заведет двигатель. Когда Пенни уже включила передачу, Кристиан сказал:
— Следующие двадцать четыре часа будут трудными для тебя, я это знаю. Наберись мужества, дорогая, и помни, что я люблю тебя.
Пенни медленно повела машину по узкой каменистой тропе, но не смогла удержаться и оглянулась. Кристиан стоял на прежнем месте, и только ветер трепал его волосы. Одиночество их обоих казалось таким же невыносимым, как и боль в сердце Пенни.
В течение этих двух суматошных суток Дэвид и Стерлинг спали очень мало, они постоянно звонили по всему миру, заключали одну сделку за другой, переводили в США со счетов и отправляли наличными миллионы долларов, поскольку в обмен на свою помощь Стерлинг поставил условием разорение Дэвида. Дэвид согласился на это и теперь желал только одного — чтобы все побыстрее закончилось. Горькая ирония всего происходящего заключалась в том, что теперь у него не осталось ничего, кроме журнала Пенни. Он думал о журнале именно так — как о журнале Пенни. Но вернется ли она когда-нибудь?
Захочет ли она этого?
Дэвид едва не засмеялся. Просто невероятно, что он вообще еще мог думать, оказавшись перед лицом обрушившейся на него катастрофы. Но еще более невероятно было, что все это он делал ради Пенни. Ярость охватила Дэвида, он сжал кулаки. Кого он обманывает? Он делает это потому, что Пенни не оставила ему выбора. Он любит ее, черт побери, но если бы он увидел Пенни сейчас, то скорее свернул бы ей голову, чем заключил в объятия.
Дэвид медленно поднялся с дивана и подошел к окну.
Не было смысла переносить свой гнев на Пенни, потому что винить во всем следовало только себя. Ему надо было быть честным с ней с самого начала, надо было рассказать, кто такой Стерлинг и почему он находится во Франции. Однако Дэвид не сделал этого и поэтому вынужден был заключить сделку со Стерлингом, чтобы уберечь от позора себя и своих сыновей.
Прошлым вечером он разговаривал с Габриеллой. Разговор получился очень трудный, полный взаимных обвинений и угроз. Дэвид был уверен, что для Габриеллы деньги имеют гораздо большее значение, чем для него, хотя она и отрицала это. Габриелла клялась, что до сих пор любит его, что готова начать все сначала, если он предоставит ей такой шанс, но он не стал ничего обещать. Да он и не мог сказать ничего определенного, пока не выяснит свои отношения с Пенни. А потом он окажется в руках Стерлинга.
Дэвид посмотрел на своего столь ненавистного ему компаньона, который расположился на стуле с высокой спинкой. Уже четыре часа они ждали важный звонок, и, возможно, им придется ждать его еще столько же. Но Дэвид готов был ждать хоть всю оставшуюся жизнь, поскольку этот звонок мог помочь ему вразумить Пенни. Интересно, что она сейчас делает? Дэвид знал, что Пенни все еще находится в отеле «Манила», и при мысли о том, что она может сейчас заниматься любовью с Муро, у Дэвида все заныло внутри от ревности и отчаяния. Честно говоря, он ни на кого так не злился в жизни, как на Пенни, но это не мешало ему любить ее. И вряд ли что-то помешает, хотя он и понимает, что у этой любви нет будущего. Но нет, лучше всего вообще не думать об этом — кто знает, что может произойти в течение ближайших двух дней?
Долгожданный звонок раздался только на следующее утро и прервал неспокойный сон Стерлинга. Вскинув голову, он уставился затуманенным взглядом на Дэвида. Тот уже был на ногах и снял трубку.
— Дэвид? — раздался в трубке грубый мужской голос.
— Да, это я.
Стерлинг наклонился вперед и включил дополнительный динамик, чтобы слышать разговор.
— Мы нашли ее сестру. Она работает на чартерных яхтах на Антигуа.
— Как быстро вы сможете добраться туда? — спокойно поинтересовался Дэвид.
— За пару часов.
— Ладно, ты знаешь, что делать. Я доверяю тебе, так что не подведи.
— А разве я когда-нибудь подводил? — с усмешкой спросил звонивший. — Буду держать тебя в курсе. — На этом разговор закончился.
Когда Дэвид опускал трубку на рычаг, лицо его было белым.
— Отлично! — пробормотал Стерлинг, потягиваясь. — Это будет еще не скоро, так что я намерен что-нибудь поесть. Составишь мне компанию?
— Нет, — отказался Дэвид. Ему не очень нравилось то, что он делает, и поэтому он уже давно потерял аппетит.
Дойдя до двери. Стерлинг обернулся.
— Да не переживай ты, — хрипло бросил он. — Все .будет хорошо.
Дэвид устремил на него ледяной взгляд.
— Для кого?
Уголки рта Стерлинга растянулись в улыбке.
— Думаю, для всех нас.
Неопределенность этих слов еще долго терзала Дэвида после ухода его врага. Однако, учитывая миролюбивое настроение Стерлинга, Дэвид решил позволить себе малую толику оптимизма; но только до того момента, как снова зазвонил телефон и Дэвид услышал очень неприятную новость.
— Вчера вечером они выписались из отеля, — сообщил из Манилы агент Администрации по контролю за применением закона о наркотиках.
— Что значит — выписались? — возмутился Дэвид. — Я думал, вы следите за ними.
— Мы следили, — подтвердил агент, — но им удалось ускользнуть.
У Дэвида голова пошла кругом.
— Так куда же они делись? — процедил он сквозь зубы.
— Мы как раз пытаемся это выяснить. Как только будет дополнительная информация, я вам тут же позвоню.
Дэвид начал медленно опускать трубку, но, не донеся ее до телефона, в ярости швырнул об стену. Все, буквально все строилось на том, что они будут оставаться в отеле «Манила», и тот факт, что они сбежали, означал только одно — Муро почуял слежку.
— Эй, — Кристиан обнял Пенни, — что-то ты загрустила. О чем думаешь?
— Я думаю, — промолвила Пенни, печально улыбаясь и ловя взглядом солнечные блики на поверхности озера, — что буду скучать по тебе. Но, наверное, мне не следовало этого говорить.
— Да, — вздохнул Кристиан, — пожалуй, не следовало.
И все же приятно слышать такие слова. — Он прислонился лбом ко лбу Пенни; на некоторое время они замерли, потом Кристиан повернулся и тоже посмотрел на озеро.
Они стояли у края небольшого бетонного причала.
Отсюда было видно то место, где лагуна сливалась с рекой Пасиг. Однако оба без труда могли представить себе лодку, которая должна прийти ночью за Кристианом, чтобы под покровом темноты провезти по извилистой реке и доставить на просторы Южно-Китайского моря, где его будет ждать корабль.
— Ты уверен, что все пройдет благополучно? — спросила Пенни. — Я хочу сказать, что если в Маниле за нами следили…
— Тес, — тихо оборвал ее Кристиан, — это моя забота.
Пенни повернулась и посмотрела на него, чувствуя, как сердце сжимается от страха и неуверенности.
— Во сколько ты уедешь? — прошептала она.
Кристиан наклонился вперед и нежно поцеловал ее в губы.
— Давай не будем думать об этом. Нам осталось совсем немного, так почему бы просто не насладиться этими последними часами вдвоем?
Пенни горько рассмеялась:
— Это трудная задача. — Она взяла Кристиана за руку.
Они повернулись и пошли по причалу в направлении небольшой уединенной рыбацкой деревушки.
Светило солнце, жужжали мухи, кружившиеся над гниющими останками дохлой рыбы, плававшими в воде у разбитых краев причала. Запах сжигаемого мусора доносился с узких, убогих улочек, где тощие, с задубевшей кожей рыбаки и их семьи занимались своим привычным делом. Деревушка находилась менее чем в часе езды от шумной, переполненной людьми Манилы, но казалось, что это уже другая страна и даже другой мир.
— Трудно представить себе, как можно жить вот так. — сказала Пенни, остановившись, чтобы посмотреть, как выгружают рыбу из только что подошедшей к причалу рыбацкой лодки. Возле лодки быстро образовалась очередь, люди насыпали рыбу в корзины и относили к грузовикам. — Интересно, им часто приходится видеть европейцев?
— Думаю, что очень редко, — ответил Кристиан, отгоняя мух.
— Может, осмотрим вон ту церковь? — предложила Пенни, показывая на почерневший от времени купол маленькой испанской церковки, расположенной в конце главной улицы.
Кристиан покачал головой;
— Нет. Давай-ка лучше на некоторое время уедем отсюда куда-нибудь, где воздух почище.
Их машина стояла у самой воды, между горой ветхих бамбуковых корзин и жавшимися друг к другу угрюмыми тощими мулами. Рыбаки убрали свои весла и снасти, чтобы Кристиан и Пенни смогли забраться в машину, и жестами отогнали приближающиеся к берегу телеги, освобождая дорогу. Кристиан ехал медленно, объезжая камни и рытвины; по пути им попадались худые босоногие ребятишки, игравшие в пыли. Ленивые собаки спали в тени бесплодных деревьев и обломков автомобилей или копались в кучах мусора на обочинах дороги. На другом конце деревни навстречу попалась похоронная процессия. Люди в линялых майках и драных шортах следовали за ковылявшим на спущенных шинах авто; в руках они несли дырявые зонтики, укрываясь ими от солнца.
У Пенни, глядевшей в окошко, перемешались все чувства. Убогость жизни этих людей была столь же очевидной, сколь и непостижимой. Она повернулась и посмотрела на Кристиана. Чувствуя ее взгляд, Кристиан улыбнулся и взял Пенни за руку.
— Подобные картины помогают осознать, какие же мы счастливые, не так ли? — сказал он и прибавил скорость, Оставляя деревню позади.
— Да, — тихо промолвила Пенни, хотя сейчас она не испытывала ничего, кроме страха перед приближающейся разлукой.
Дальше машина начала подниматься по горным дорогам, петлявшим среди густых зарослей бамбука, папоротника и высоких кокосовых пальм. Выехав наконец на поляну на склоне холма, они вылезли из машины и пошли по жесткой, высушенной солнцем траве, глядя вниз, на озеро и деревню. В отдалении, сквозь дымку, виднелись смутные очертания гор.
Кристиан подвел Пенни к куче камней, уселся в тени, а ее посадил рядом, положив ее голову себе на плечо. Некоторое время оба молчали, наблюдая за маленькими зелеными ящерицами, бегавшими по камням. Пенни так же глубоко чувствовала печаль Кристиана, как свою собственную, и эта печаль настолько переполняла ее, что она не могла говорить. Ей хотелось остановить время, чтобы они никогда не предстали перед тем, что ждало их впереди.
Кристиан поднес ладонь Пенни к своим губам и нежно поцеловал.
— А ты знаешь, что самолет компании «Бритиш эйруэйз» уже прибыл в Манилу? — спросил он.
Непонятно по какой причине. Пенни охватила дрожь и странная паника. Невозможно было представить себе, что нечто такое знакомое, как самолет компании «Бритиш эйруэйз» с вышколенными стюардессами и уверенными в себе пилотами находился здесь, на этом острове.
— Он вылетает завтра вечером, в половине десятого, — сообщил Кристиан. — Билет для тебя заказан.
Глаза Пенни наполнились слезами, которые она попыталась скрыть. Как мало им осталось быть вместе!
— А что ты будешь делать, когда вернешься во Францию? — поинтересовался Кристиан, нарушая мучительную паузу.
Сердце Пенни затрепетало. Последние дни она много думала об этом, но не зная, как Дэвид и Сильвия отнеслись к ее исчезновению, так и не смогла принять какое-то определенное решение.
— Как сказать… Вполне возможно, что там у меня уже нет работы, так что вернусь в Лондон.
— Думаешь, Дэвид уволил тебя?
— Вероятно, это так.
— Но ты отсутствуешь всего две недели, — подчеркнул Кристиан. — Не такой уж это серьезный проступок.
— Да, конечно, — согласилась Пенни. Голос ее прозвучал еле слышно: она вдруг осознала, какой вечностью показался ей этот не такой уж большой промежуток времени.
— Мне кажется, что он обрадуется твоему возвращению, — предположил Кристиан и успокаивающе погладил Пенни. — А если не обрадуется, то, значит, не заслуживает, чтобы ты работала на него.
Пенни улыбнулась:
— Будем надеяться, что так оно и будет.
Они снова молча ждали и слушали, наблюдая за золотистыми отблесками начинающегося заката. Пенни повернула голову, чтобы посмотреть на Кристиана, и почувствовала, как заныло сердце от печали, когда губы Кристиана нежно коснулись ее губ.
Они не занимались любовью с того самого момента, как Кристиан сообщил, что отпускает ее, и хотя Пенни в какой-то степени было легче от этого, ей все же не хватало интимной близости. Она и сейчас чувствовала, что Кристиан хочет ее, но знала при этом, что он пересилит себя.
Словно в подтверждение ее мыслей Кристиан резко вскочил на ноги и направился к машине.
Спустя некоторое время Пенни отправилась за ним.
Кристиан сидел в машине, навалившись на руль и уронив голову на руки. Глядя на него. Пенни подумала, сколько же пройдет времени, прежде чем он встретит другую женщину, сколько ему придется ждать, пока он снова сможет обнять эту другую и заняться с ней любовью. Она могла только догадываться, почему Кристиан отвергает ее: просто его не удовлетворяло обладание только телом, в действительности сейчас ему нужна была ее любовь.
Кристиан вскинул голову, и когда Пенни вгляделась в его темные, печальные глаза, ее сердце содрогнулось. Пенни ничуть не сомневалась, что Дэвид значит для нее больше, чем Кристиан, но. Боже мой, Кристиана она тоже любит! А какое будущее может быть у них с Дэвидом, если у него есть жена и двое обожаемых сыновей? Что ожидало ее во Франции, кроме одиночества и любви к мужчине, которому она не нужна, боли и тревоги за другого мужчину, который любит ее? Что она подумает через шесть месяцев, а может, и через шесть лет, если прочитает в газетах об аресте Кристиана? Что его временная свобода закончилась и ей остается только молиться за него?
— Боже мой! — Пенни всхлипнула, отвернулась и закрыла лицо руками.
Кристиан моментально выскочил из машины.
— Успокойся, — сказал он, обнимая Пенни. — Все в порядке. Все будет хорошо.
— Не знаю, смогу ли я сделать это, — промолвила Пенни сквозь слезы. — Мне невыносима даже сама мысль о том, что я больше никогда не увижу тебя.
— Увидишь, в один прекрасный день. Я обещаю.
Кристиан обхватил ладонями лицо Пенни, поднял ее голову и с нежностью посмотрел ей в глаза.
— Если, вернувшись во Францию, ты обнаружишь, что не нужна ему… — Кристиан с трудом сглотнул слюну, — то просто сообщи об этом Лэй Линь, и я вернусь.
Пенни закрыла глаза и закусила губу, чувствуя, как щемит сердце.
— Так ты знаешь? — спросила она.
— Конечно, знаю. — Кристиан печально улыбнулся. — И всегда знал.
— Но тогда…
— Тес, сейчас это уже не имеет значения. Сейчас важно только то, что завтра ты улетишь домой и постараешься наладить свою жизнь.
— А как же…
Кристиан улыбнулся:
— Обо мне не беспокойся. Со мной все будет в порядке. Ну вот, не пора ли нам отправиться в гостиницу?
Пенни кивнула, вытирая слезы со щек. Обнявшись, они вернулись к машине.
— Ты запомнила дорогу? — спросил Кристиан.
Пенни выдавила из себя короткий смешок.
— А в чем дело? Только не говори мне, что ты заблудился.
— Нет, я знаю дорогу, но я должен быть уверен, что и ты ее знаешь.
— Почему?
— Потому, дорогая, — Кристиан повернул Пенни лицом к себе, — что здесь мы с тобой расстанемся.
Сердце Пенни сжалось, глаза широко раскрылись.
— Ох, нет! — воскликнула она. — Нет, прошу тебя, только не здесь!
— Это лучше, чем в деревне. — Кристиан улыбнулся. — Не хочу, чтобы память о нашем прощании ассоциировалась у тебя с запахом гнилой рыбы.
— Но как же ты туда доберешься?
— Да здесь всего около часа ходьбы.
— А твои вещи…
— Они здесь, в машине, — остановил Пенни Кристиан. Он чмокнул ее в лоб и подошел к багажнику, чтобы забрать оттуда свою сумку.
Когда Кристиан вернулся. Пенни внимательно посмотрела на него. Хотя он изо всех сил старался не показать, как ему сейчас тяжело, обмануть Пенни было трудно.
— Кристиан, — прошептала она.
— Не надо ничего говорить. — Он распахнул для Пенни дверцу машины.
Она послушно села за руль. Затем снова посмотрела на Кристиана и едва не закричала, что хочет остаться с ним. В этот момент Кристиан наклонился и подарил ей последний прощальный поцелуй, словно намеренно не давая этим словам сорваться с ее губ.
— Береги себя. Пенни, — произнес он голосом, полным с трудом сдерживаемых слез.
На мгновение у Пенни перехватило дыхание, она не могла говорить.
— Кристиан, — всхлипнула она, — Кристиан, прости меня! Я не хотела…
Прижав палец к ее губам, Кристиан заставил Пенни замолчать.
— Уезжай и не оглядывайся. — Он шагнул назад и стал ждать, пока она заведет двигатель. Когда Пенни уже включила передачу, Кристиан сказал:
— Следующие двадцать четыре часа будут трудными для тебя, я это знаю. Наберись мужества, дорогая, и помни, что я люблю тебя.
Пенни медленно повела машину по узкой каменистой тропе, но не смогла удержаться и оглянулась. Кристиан стоял на прежнем месте, и только ветер трепал его волосы. Одиночество их обоих казалось таким же невыносимым, как и боль в сердце Пенни.