Страница:
– Угу! Зато ваш Сусанин – просто гений спортивного ориентирования, – ехидно перебил его Рабинович. – За бабки повел поляков в обход, да с перепоя в лесу и заблудился. А вы из-за вечного славянского скудоумия, порожденного постоянным похмельем, все перепутали и тут же из него героя сделали.
– Ах, ты так? – возмутился Ваня. – Да у вас... Уж неизвестно, до чего дошла бы дискуссия Жомова с Рабиновичем, но тут в их спор, само того не ведая, вмешалось третье лицо. А точнее, только его часть. Поскольку друзья-спорщики лица сначала не увидели, а только услышали какой-то дикий рык позади сцепившихся в этот раз стенка на стенку гномов. Поначалу далекий рык трудно было идентифицировать даже Андрюше Попову, человеку с исключительно музыкальным слухом. А затем, по мере приближения нового возмутителя тишины к месту потасовки, путешественники узнали в рычании зверя голос Брагги. Более того, даже разобрали слова!
– А ну, прекратить! Смирно, я говорю, етун вашу мать в коромысло! Строиться быстро, вы – отрыжка Аудумлы, пожиратели Имира!
Потасовка среди гномов прекратилась, словно по мановению волшебной палочки. Быстро похватав с пола потерянные части амуниции, воины гномьей погранстражи выстроились в две шеренги вдоль одной из стен. По сравнению с недавним лоском выглядели бойцы отряда Брагги крайне неважно. Мало того, что физиономии всех до единого воинов украшали многочисленные синяки и ссадины, так еще и половина оказалась без шлемов, третья часть потеряла молотки, а у одной пятой латы были покорежены и смяты в нескольких местах, что было крайне неприятно их командиру, поскольку, судя по всему, с ним явилось «низкое начальство».
Брагги в сопровождении недавнего мастера в рукавицах, починявшего примусы, то есть дверь, и еще какого-то типа в темно-синем балахоне и несуразной кепке такого же цвета подошли вплотную к драчунам и остановились перед строем. Несколько секунд синий карлик внимательно осматривал строй, а затем повернулся к Брагги.
– Выявить зачинщиков этого безобразия. Сержантов разжаловать в капралы, капралов – в рядовые, а рядовых отправить в рудники сроком на полгода! – скомандовал он и собрался отвернуться, но командир гномьих пограничников остановил его.
– Минуточку, босс, я не совсем понял. – Скорость его мыслительного процесса очень четко отразилась на лице. – То есть сначала сержантов разжаловать в капралы, потом этих капралов сделать рядовыми и, накопи, рядовых сослать в рудники. Получается, что в рудники я должен сослать сержантов?
Синий гном на пару секунд застыл. Несколько раз он порывался что-то сказать, беззвучно шлепая губами, но, видимо, процесс идентификации умственных способностей Брагги давался ему с большим трудом. Наконец, Синий сдался.
– Зайдите к начальнику штаба полка, лейтенант, он вам все объяснит! – прорычал «большой босс» и, круто развернувшись, в сопровождении гнома в фартуке направился к не скрывавшим ухмылку ментам.
– Приветствую вас на границе Свартальхейма, чужестранцы, – проговорил он, останавливаясь в трех шагах от Рабиновича и Ингвины. – Мне передали вашу просьбу, и я готов ее обсудить, но сначала должен кое-что увидеть собственными глазами. Позвольте посмотреть вашу косу, благородная воительница, – и карлик протянул руку к золотым волосам Ингвины. Тут же лук отлетел в сторону, а в свете ламп сверкнул обнаженный меч. Однако ударить по рукам гнома девица не успела. Рабинович встал между ней и синим карликом.
– Руки убери! – угрожающе прорычал он и краем глаза увидел, как рядом вырастает вездесущий Жомов с дубинкой наперевес.
– О, вы меня совершенно неверно поняли, – поднимая руки вверх, натянуто улыбнулся гном. – Просто мне рассказали о прекрасных волосах вашей спутницы, и я хотел собственными глазами взглянуть на это чудо. Благородная воительница! – завопил он, пытаясь заглянуть из-под локтя Рабиновича Ингвине в глаза. – Не лишайте меня своей милости. Я уже старый брисинг и, может быть, скоро умру. Мне много чудесных вещей довелось повидать на своем веку, но с красотой ваших волос не сравнится ни одна драгоценность мира. Позвольте мне хоть одним глазком посмотреть на их божественное сияние. И уж тогда я буду готов умереть хоть от вашего меча, хоть от странного оружия ваших спутников.
Услышав эту тираду, Сеня едва не подавился собственным языком. Похоже, этот недомерок решил поухаживать за его девушкой! От одной только мысли об этом Рабинович был готов разорвать говорливого гнома на части, однако Ингвина отодвинула его в сторону и с пылающими от смущения щеками вышла вперед. Сняв с головы шлем, она одним движением распустила косу и рассыпала действительно прекрасные волосы по плечам. Синий карлик и мастер внимательно посмотрели на них.
– Ну что, Эйтри, подойдет? – неожиданным после цветистой тирады деловым тоном поинтересовался «большой босс» у своего спутника.
– Ага, Стурл, то, что нужно, – довольно хмыкнул мастер.
– В общем, так, благородные чужеземцы, – обращаясь к ментам, проговорил Стурл Синий голосом председателя правления финансовой корпорации. – Мы готовы впустить вас и вашу спутницу в пределы Свартальхейма, но на одном условии, – карлик сделал многозначительную паузу. – Воительница должна остричь свои волосы и подарить их нам.
И тут его едва не размазала по стене звонкая пощечина Ингвины.
ГЛАВА 3
– Ах, ты так? – возмутился Ваня. – Да у вас... Уж неизвестно, до чего дошла бы дискуссия Жомова с Рабиновичем, но тут в их спор, само того не ведая, вмешалось третье лицо. А точнее, только его часть. Поскольку друзья-спорщики лица сначала не увидели, а только услышали какой-то дикий рык позади сцепившихся в этот раз стенка на стенку гномов. Поначалу далекий рык трудно было идентифицировать даже Андрюше Попову, человеку с исключительно музыкальным слухом. А затем, по мере приближения нового возмутителя тишины к месту потасовки, путешественники узнали в рычании зверя голос Брагги. Более того, даже разобрали слова!
– А ну, прекратить! Смирно, я говорю, етун вашу мать в коромысло! Строиться быстро, вы – отрыжка Аудумлы, пожиратели Имира!
Потасовка среди гномов прекратилась, словно по мановению волшебной палочки. Быстро похватав с пола потерянные части амуниции, воины гномьей погранстражи выстроились в две шеренги вдоль одной из стен. По сравнению с недавним лоском выглядели бойцы отряда Брагги крайне неважно. Мало того, что физиономии всех до единого воинов украшали многочисленные синяки и ссадины, так еще и половина оказалась без шлемов, третья часть потеряла молотки, а у одной пятой латы были покорежены и смяты в нескольких местах, что было крайне неприятно их командиру, поскольку, судя по всему, с ним явилось «низкое начальство».
Брагги в сопровождении недавнего мастера в рукавицах, починявшего примусы, то есть дверь, и еще какого-то типа в темно-синем балахоне и несуразной кепке такого же цвета подошли вплотную к драчунам и остановились перед строем. Несколько секунд синий карлик внимательно осматривал строй, а затем повернулся к Брагги.
– Выявить зачинщиков этого безобразия. Сержантов разжаловать в капралы, капралов – в рядовые, а рядовых отправить в рудники сроком на полгода! – скомандовал он и собрался отвернуться, но командир гномьих пограничников остановил его.
– Минуточку, босс, я не совсем понял. – Скорость его мыслительного процесса очень четко отразилась на лице. – То есть сначала сержантов разжаловать в капралы, потом этих капралов сделать рядовыми и, накопи, рядовых сослать в рудники. Получается, что в рудники я должен сослать сержантов?
Синий гном на пару секунд застыл. Несколько раз он порывался что-то сказать, беззвучно шлепая губами, но, видимо, процесс идентификации умственных способностей Брагги давался ему с большим трудом. Наконец, Синий сдался.
– Зайдите к начальнику штаба полка, лейтенант, он вам все объяснит! – прорычал «большой босс» и, круто развернувшись, в сопровождении гнома в фартуке направился к не скрывавшим ухмылку ментам.
– Приветствую вас на границе Свартальхейма, чужестранцы, – проговорил он, останавливаясь в трех шагах от Рабиновича и Ингвины. – Мне передали вашу просьбу, и я готов ее обсудить, но сначала должен кое-что увидеть собственными глазами. Позвольте посмотреть вашу косу, благородная воительница, – и карлик протянул руку к золотым волосам Ингвины. Тут же лук отлетел в сторону, а в свете ламп сверкнул обнаженный меч. Однако ударить по рукам гнома девица не успела. Рабинович встал между ней и синим карликом.
– Руки убери! – угрожающе прорычал он и краем глаза увидел, как рядом вырастает вездесущий Жомов с дубинкой наперевес.
– О, вы меня совершенно неверно поняли, – поднимая руки вверх, натянуто улыбнулся гном. – Просто мне рассказали о прекрасных волосах вашей спутницы, и я хотел собственными глазами взглянуть на это чудо. Благородная воительница! – завопил он, пытаясь заглянуть из-под локтя Рабиновича Ингвине в глаза. – Не лишайте меня своей милости. Я уже старый брисинг и, может быть, скоро умру. Мне много чудесных вещей довелось повидать на своем веку, но с красотой ваших волос не сравнится ни одна драгоценность мира. Позвольте мне хоть одним глазком посмотреть на их божественное сияние. И уж тогда я буду готов умереть хоть от вашего меча, хоть от странного оружия ваших спутников.
Услышав эту тираду, Сеня едва не подавился собственным языком. Похоже, этот недомерок решил поухаживать за его девушкой! От одной только мысли об этом Рабинович был готов разорвать говорливого гнома на части, однако Ингвина отодвинула его в сторону и с пылающими от смущения щеками вышла вперед. Сняв с головы шлем, она одним движением распустила косу и рассыпала действительно прекрасные волосы по плечам. Синий карлик и мастер внимательно посмотрели на них.
– Ну что, Эйтри, подойдет? – неожиданным после цветистой тирады деловым тоном поинтересовался «большой босс» у своего спутника.
– Ага, Стурл, то, что нужно, – довольно хмыкнул мастер.
– В общем, так, благородные чужеземцы, – обращаясь к ментам, проговорил Стурл Синий голосом председателя правления финансовой корпорации. – Мы готовы впустить вас и вашу спутницу в пределы Свартальхейма, но на одном условии, – карлик сделал многозначительную паузу. – Воительница должна остричь свои волосы и подарить их нам.
И тут его едва не размазала по стене звонкая пощечина Ингвины.
ГЛАВА 3
Стурл побледнел, если в его ситуации такое было вообще возможно. И без того серая кожа гнома приобрела какой-то синеватый оттенок, становясь похожей на незрелый баклажан. Карлик после оплеухи нашей очаровательной воительницы с большим трудом отклеился от стены и с легким оттенком презрения, смешанного с удивлением, посмотрел на Ингвину снизу вверх. Люди ничего не заметили, но я ясно ощутил запах страха, волнами исходящий от гнома и перебивавший его обычные ароматы: запах металла, масла и каких-то неизвестных мне химикатов. В общем, не гном, а лаборатория Андрюши Попова после баллистической экспертизы. Вот только запаха пороха в его парфюме не хватало.
Солдаты Брагги, увидев такое надругательство над своим вождем, рванулись вперед. Но похлопывание дубинки Жомова о раскрытую ладонь и мой предостерегающий рык замедлили их бег, а высоко поднятая рука Стурла и вовсе остановила. Карлик был абсолютно спокоен, и со стороны могло показаться, что получать пощечины от жительниц Митгарда для него – привычное дело. А вот Ингвина на достигнутом останавливаться не собиралась. Она резко тряхнула головой, отбрасывая копну волос за спину, и вновь выхватила меч из ножен. Еще секунда, и она разрубила бы гнома пополам (кстати, первый раз вижу такую реакцию женщины на обычную просьбу постричься! ), но Сеня обхватил ее сзади двумя руками и не дал нанести удар.
– Тихо, Ингвиночка. Тихо, милая, – проговорил он, явно млея от прикосновения женского тела. Пеликан, сексуально озабоченный. – Сейчас мы со всем разберемся.
Как я заметил, человеческие самки, то бишь женщины (ну, никак правильное название не запомню! ), довольно странные существа. То вдруг они проявляют чудеса дальновидности и предусмотрительности, а то не хотят подумать не только о возможных событиях завтрашнего дня, но и о нескольких следующих минутах. Ингвина была типичной представительницей своего подвида. Вчера ее мысли целиком были заняты определением своего будущего на основе туманного предсказания базарной гадалки, и она из-за этого даже тронулась (и головой тоже! ) в далекий путь, а сегодня, пообщавшись с местным парикмахером, решила плюнуть на конечную цель и в ответ на предложение Стурла решила сама удалить его волосы. Причем вместе с головой.
Сене, хоть и не без труда, удалось удержать девицу в состоянии относительного покоя. Я старался к этой парочке близко не подходить, поскольку на собственном опыте знаю, как бывает опасна разъяренная женщина. Оказаться рядом с дамой, решившей во что бы то ни стало добиться своей цели, куда опаснее, чем, например, написать на глазах у Вани Жомова на его же собственной двери: "Все менты – козлы! " А вы, я надеюсь, уже догадываетесь, что после этого может последовать?!
Вот и я, во избежание нанесения мне Ингвиной непредумышленных тяжких телесных повреждений, приведших бы к летальным последствиям, отодвинулся от взбесившейся парочки подальше. Воительница в лапах развратного Сени извивалась, как кошка в зубах бульдога. Мой Рабинович покраснел от натуги, однако продолжал крепко удерживать даму в своих объятиях. Впрочем, недостаточно крепко, поскольку Ингвина все же умудрилась пнуть его в известное место ниже пояса. Сеня ойкнул и, зажав ладони между бедер, присел на корточки... Знаю, что больно. Но тебя никто лапать бабу не просил! .. Кстати, Ингвина разделяла мое мнение.
– Сам виноват, – буркнула она, почему-то сразу Упокоившись. Видимо, уже удовлетворила свои хищнические инстинкты. – Не стоило вмешиваться в мои личные дела.
– С вами все в порядке? – участливо поинтересовался Стурл, подходя поближе к Рабиновичу.
– Чувак, отвали. Не видишь, человеку плохо? – заступился за Сеню Жомов.
– Ничего-ничего, – сквозь зубы процедил Сеня, с трудом разгибаясь. – Все в порядке. У меня все хорошо. У меня все будет отлично. Я вижу сверкающую белую точку и стремлюсь к ней. Она поведет меня за собой туда, где я обрету блаженство и покой...
– Э-э! Очнись, Сеня, у тебя крыша поехала! – обеспокоенный Ваня потряс Рабиновича за плечи, а затем обернулся к Ингвине. – Ну ты даешь, подруга. Нашла себе футбольный мячик. Так же человека инвалидом сделать можно!
Не скажу, чтобы меня особо беспокоили детородные качества Рабиновича (разве что из чувства половой солидарности), однако вряд ли хоть один нормальный пес мечтает иметь хозяина-идиота. Я подошел к Сене поближе и сочувствующе посмотрел ему в глаза. При моем появлении в карих буркалах Рабиновича промелькнул первый проблеск разума. Он потряс головой и, натянуто улыбнувшись, ляпнул ни к селу ни к городу:
– Мурзик, фу!
Ты чего, Сеня, сбрендил? Это разве я у тебя что-нибудь откусить собирался? Ледышке своей «фу» говорить нужно было... А впрочем, что это я надрываюсь? Ведь знаю прекрасно, что все равно останусь непонятым. Поэтому я оборвал себя на половине фразы и отошел к противоположной стене, решив больше не вмешиваться в ход событий. Пусть без меня разбираются, если смогут.
А Рабинович к тому времени окончательно пришел в себя и осмотрелся по сторонам, словно проверяя, все ли на местах. Затем старательно разгладил форму, поправил фуражку и глубоко вздохнул. Стурл наблюдал за этими манипуляциями Рабиновича с выражением сочувственного понимания на лице. А когда Сеня наконец успокоился, карлик проговорил, обращаясь к нему:
– Я вижу, вы тут самый разумный из всех. Мне вполне понятно ваше желание посетить Свартальхейм, но мое предложение остается в силе. И сейчас есть только три решения существующей проблемы. Либо мы получаем золотые волосы вашей спутницы, либо вы возвращаетесь в Митгард и забываете об этом месте, либо пробуете прорваться в нашу страну силой. Но в последнем случае обязан вас предупредить, что брисинги давно готовы к встрече любого вторжения. Вы можете уничтожить этот маленький отряд погранстражи и войти в пределы государства, но даже до второй полосы укреплений вы не дойдете. Как бы ни было велико ваше могущество, у нас достаточно огневой мощи, чтобы противостоять любому вторжению...
– Хватит пургу гнать, – отмахнулся от него Рабинович. – Никто войну начинать не собирается. Дайте нам немного времени, и мы решим все проблемы.
– Хорошо. Брисинги умеют ждать, – надменно кивнул головой Синий Стурл и, круто развернувшись, отошел к медным воротам.
Остановившись около Брагги, гномий босс что-то Командовал вполголоса. Я, хоть и не страдаю глухотой, на таком расстоянии разобрать его слова не мог, но понял, что начальство гневается. Командир погранстражи коротко кивнул головой и приказал своим воинам строиться в походную колонну. Через пару минут потрепанный междоусобицей отряд отбыл в неизвестном мне направлении, а на смену ему пришла более многочисленная группа.
Часть из них была вооружена все теми же арбалетами, а часть вновь прибывшего отряда несла в руках обнаженные секиры размером чуть больше обычных кухонных топориков для разделки мяса. Кроме того, вновь прибывшее подразделение на самой настоящей дрезине привезло к дверям катапульту и тут же привело ее в состояние боевой готовности. Мне лично не хотелось получить каким-нибудь каменным кокосом по голове, поэтому я предпочел отодвинуться подальше.
А мои менты на передислокацию вражеских войск не обратили никакого внимания. Сгрудившись около обиженной воительницы, они попытались убедить девушку пожертвовать пышной прической в качестве платы за вход в новый кинотеатр под названием «Свартальхейм». По-моему, зря старались. Уж если женщина что захочет, то и господь бог ее не отговорит. Впрочем, ничто не мешало Сене попробовать перещеголять Творца. Что он и сделал.
– Ингвиночка, я, конечно, понимаю, что жалко расставаться с такими пышными волосами, но разве тебе не хочется быть первой женщиной, увидевшей Свартальхейм? – вкрадчиво проговорил он. – К тому же, как мне кажется, короткая прическа тебе вполне подойдет. С ней ты даже моложе выглядеть будешь.
– Как, и ты туда же? Как ты можешь предлагать благочестивой даме постричься под корень? Уж лучше смерть в бою, чем такой позор! – завопила взбешенная фурия. – Видимо, Робинсен, в трусости ты растерял все свое благородство перед этими потомками червей. Не думала я, что ты так низко можешь пасть! ..
– Это кто тут струсил? – возмутился Рабинович. – Ты хоть и девушка, к тому же красивая, но выбирай все-таки выражения.
– Сеня-а! – потянул его за рукав Попов. – У викингов, насколько мне известно, коротко стриженными ходили только опозоренные женщины. Ну, изнасилованные кем-то или там жрицы любви. Так что зря пытаешься. Она тебя скорее загрызет, чем позволит косу отстричь.
Ага, вон оно что! А я и не предполагал, что все так серьезно. Значит, степень нравственности тут определяют по степени волосатости особы? Представляете, что у нас в стране было бы, если бы такой закон какой-нибудь умник ввел?.. Лично я – нет. Хотя, если бы действительно кто-нибудь из депутатов такую хохму предложил, та же Ирина Хакамада его, наверное, собственными руками на запчасти разобрала бы.
А мой Сеня тем временем не оставлял попыток убедить красавицу поменять прическу. Уж он и с одной стороны к ней подходил, и с другой пристраивался. И льстил, и уговаривал, и каких только радостей не сулил! В общем, кот у стола во время разделки рыбы. Однако Ингвина была неприступна. Говорила, что ей плевать на все (конечно, в более эпических выражениях) и что если единственный способ предотвратить предcказание гадалки – это постричься, то уж пусть она лучше потеряет единственную радость в жизни – упоение битвой, причем вместе с головой, чем пойдет на такое кощунство. В общем, уперлась, как болонка на полосе препятствий, и решила не уступать наглым требованиям. Более того, если бы мой Сеня вовремя не заткнулся, дамочка опять могла бы схватиться за меч!
Наконец Рабинович сдался. Горестно вздохнув, он посмотрел на Ингвину и тяжелым шагом направился в сторону гномьего войска, где его поджидал Стурл Синий. Поскольку в этот раз он отправился на переговоры без телохранителя, я счел своим долгом последовать за ним. И не думайте, что из любопытства! Он же мне хозяин все-таки.
– Слушай, благородный Стурл, может быть, другую плату за транзит возьмете? – поинтересовался он. – Может быть, драгоценности там или провизию? А то отказывается Ингвина стричься. Хоть режь ее!
– Ну зачем же резать? – усмехнулся карлик. – Скрутите и постригите силой. Или три великих воина не в силах справиться с одной взбалмошной девчонкой?
– А чего вам ее волосы так понадобились? – вспылил Сеня. – Своих, что ли, не хватает?!
– Своих хватает. Но не для этого дела, – горестно вздохнул Стурл. – Не имею я права разглашать государственные тайны, но лично вы, эрл Робинсен, крайне мне симпатичны. Поэтому я готов ввести вас в курс дела, а вы уж постарайтесь с ним разобраться...
Я ушам своим не поверил, когда услышал, что старый гном говорит. Оказывается, волосы Ингвины понадобились им для самого обычного парика! Дело в том, что известный нам уже Локи снова набедокурил. На этот раз в Асгарде. Несколько столетий он ухлестывал за некоей Сив, женой одного из самых крутых богов – Тора. Не знаю уж, стоила она такой суеты или нет, но Локи долгое время домоганий не прекращал. А когда Сив все это окончательно надоело, она сказала, что пожалуется на ловеласа мужу.
Локи оказался не только самовлюбленным и хитрым, но к тому же крайне обидчивым и неуравновешенным типом. В отместку за отказ Сив принять его ухлестывания рыжий ас не придумал ничего лучше, чем постричь ее ночью налысо. Как вы уже поняли, согласно местным обычаям это было самым страшным оскорблением для женщины. Сив, естественно, пожаловалась мужу, тот поймал Локи и, намяв ему бока, приказал вставить все волосы на место в течение трех дней, или Тор ему включит счетчик. А Дядюшка Лис, спасая свою шкуру, тут же наехал на гномов и потребовал решить эту проблему... Ну я же говорю – чисто гоблинские порядки!
– Ну а вы-то тут при чем? – удивился мой Сеня.
– Понимаете ли, эрл Робинсен, тут все решает крайне запутанная внешнеполитическая ситуация, – тяжело вздохнул гном. – Мы получили достаточно достоверные сведения о том, что приближается час Рагнарек. – При этих словах Сеня побледнел, но Стурл этого не заметил. – Правительство Свартальхейма долгое время во всех конфликтах придерживалось нейтральной стороны, но в предстоящей войне этого сделать не удастся. Так или иначе, но брисинги окажутся втянутыми в мировую бойню. Наши вожди долго думали, чью сторону придется принять в предстоящем конфликте, и приняли единственно правильное решение поддержать в войне асов.
– А почему именно их? – заинтересованно поинресовался Сеня. – Больше шансов на победу?
– Как раз наоборот, – горестно хмыкнул гном. – По результатам самых тщательных анализов асы обречены на поражение.
– И в чем тогда выгода? – удивился Рабинович.
– Видите ли, эрл Робинсен, в случае победы отсталых в умственном развитии етунов, возглавляемых отпрысками аса Локи и великанши Ангрободы, мировым змеем Ермунгардом, пожирателем солнца Фенриром и владычицей грешников Хелью, мир будет разрушен до основания. И, как следствие, погибнет Свартальхейм, – пояснил чужестранцу престарелый брисинг. – Ну а если же мы присоединимся к асам в этой войне, то существует некая вероятность, о величине которой мне даже не хочется говорить, что жители Асгарда в союзе с нами, Митгардом и Вальгаллой хотя бы отбросят на прежние позиции объединенные нидльхеймско-утгардско-етунхеймские войска.
– Как все запущено, – вздохнул мой Сеня. – И все же я не пойму, при чем тут Локи.
– Бог Огня вообще противоречивая фигура, – проговорил Стурл, и я чуть не поперхнулся. Чего уж тут противоречивого? Бандит, он и в Асгарде бандит. – По своей родословной он ничуть не менее знатен, чем Один. Его отец, как и маманя Одноглазого, прямой потомок первовеликана Имира. А мать, так же как и отец Одина, происходит от Бури, великана, сотворенного Адумлой. Вот и неизвестно, какую сторону он поддержит в Рагнареке.
– Слушай, кончай пудрить мне мозги! – не выдержал этой скандинавской мыльной оперы Рабинович. – Объясни проще, почему вы решили помочь Локи.
– Во-первых, Локи – единственный из асов, кто наведывается в Свартальхейм и не считает нас только рабами, предназначенными для добычи полезных ископаемых, – сухо проговорил гном. – Во-вторых, только с его помощью мы сможем попасть в Асгард и передать богам разработанное нами оружие. Иначе они с нами и разговаривать не захотят. Ну и в-третьих, мы надеемся, что, узнав о нашей поддержке асов, Локи не станет на сторону их врагов. Именно поэтому мы должны угодить Дядюшке Лису. И именно поэтому вы попадете в Свартальхейм, только отдав нам волосы вашей воительницы. Теперь понятно?
– Да куда уж ясней! – фыркнул Сеня. – Ладно. Жди. Сейчас попробуем еще.
Рабинович поспешил вернуться к поджидавшим его друзьям, и мне ничего другого не оставалось, как идти за ним. Хотя, сказать по-честному, я был на сто процентов уверен, что Ингвина своего решения не изменит и не видать гномам ее волос, как Рабиновичу путевки на Таити. Плавали, знаем! Уж если женщина что решила, то ни за что от задуманного не отступится.
Кстати, мужики, не печальтесь. Не одни вы такие несчастные. У нас, у кобелей, та же история. Попробуй-ка подступись к сучке с благими намерениями, если у нее лишь одни новые ошейники на уме! Я вам даже сейчас историю одну расскажу – типичный пример женской солидарности и упрямства.
Мы с Сеней давно уже в ППС не работаем. В основном по спортивным да концертным мероприятиям мотаемся. Деятелей всяких от благодарной публики защищаем. Еще, бывает, в рейдах участвуем. «Малины» воровские и притоны наркоманские шерстим. Но и на пятнадцатилетнюю сучку бульдога бывает проруха, и загнали нас однажды с Сеней в патруль к интуристской гостинице. Путан там всяких вылавливать да торговцев осколками советской эпохи разгонять.
А скажите, нам делать больше нечего? Всю эту шушеру от одного угла прогонишь, они к другому бегут. Их в дверь, они – через окно. Их в окно – они на тебя жалобу в суд. В общем, разгонять этот сброд не только бесполезное, но и опасное для нервной системы занятие. Вот и решили мы с Сеней разочек пред светлыми очами администратора появиться, чтобы он потом не жаловался на отсутствие возле «культурного» заведения милицейского наряда, а потом пошли в ближайший кабак. После дежурства Сеня в отдел ехать не собирался, поэтому себе пиво с воблой заказал, а мне от щедрот барских целый гамбургер пожертвовал.
Просидели мы в этом кабаке примерно час, а потом приспичило Рабиновичу еще раз перед гостиницей прогуляться. Ладно бы, он сам пошел, так нет! Еще и меня с собой потащил. А на улице мороз, градусов двадцать пять. Дело как раз под Новый год было. Дней за пять.
Собирались мы недолго. Сеня только шапку на уши натянул, поводок в руки сграбастал и потащил меня к выходу из бара, несмотря на усиленное мое сопротивление. Пришлось подчиниться и идти к гостинице собственным ходом. Что ухмыляетесь? А вы сами бы согласились на пузе по снегу за ментом ехать?.. Вот и я предпочел топать ножками.
Приближаемся мы к гостинице, смотрю – у угла два женских силуэта вырисовываются. Спиной к нам дамочки стоят и о чем-то спорят. Ну, думаю, наши клиентки, путаны местечковые. Я даже скорость увеличил. Рассчитывал хоть поразвлечься немного, напугав их даем. Но с этим ничего не вышло. Стоило нам ближе подойти, так я сразу понял, что они такие же путаны, как и я чемпион Олимпийских игр по стрельбе из лука. На одной из дамочек старенькая кроличья шуба была надета, а на другой вообще бог весть что за кацавейка. К тому же если первая хоть по возрасту на жрицу любви тянула, то второй и вовсе около пятидесяти лет на вид было. Ну скажите на милость, видели вы где-нибудь таких путан?
В общем, думаю, развлечение мне обломилось. Это я могу вероломно только на каких-нибудь нарушителей правопорядка гавкнуть или зарычать (от чего, кстати, аморальные личности пугаются еще сильнее! ), а с законопослушными гражданами я вежливо обращаюсь. Ну, укушу если только слегка. Да и то лишь когда в общественном транспорте на лапы всякие уроды наступают.
Проходим мы мимо, и Сеня мой, как у него водится, молоденькой заинтересовался. Он вообще мимо юбок с трудом проходит. Ну и я обернулся посмотреть, что он в этой крольчихе нашел. А как обернулся, так и застыл, глазам своим не поверив. Представляете, на рукавах у обоих красовались красные повязки! Я даже чуть не взвыл от восторга – шанс увидеть такое чудо, можно сказать, раз в жизни выпадает. Да и то не каждому!
Я когда еще щенком был, мне старый кобель восточноевропейской овчарки рассказывал, что в былинные времена были такие великие богатыри, которые без табельного оружия, дубинок и бронежилетов с правонарушителями боролись. ДНД называлось их войско. Про них даже поэт какой-то писал: "Не то, что нынешнее племя. Богатыри не вы! " Или что-то в этом роде.
Так вот, эти былинные витязи одевали на руку одну лишь красную повязку, знак отличия, вроде ленточки на лбу у японских камикадзе, и выходили на битву с наркодилерами, мафией, маньяками и подзаборными синяками (эти – вообще монстры! ). Но минули великие времена, и у нас сейчас вся милиция следует одному девизу: "Предохраняйся! " Некоторые даже в ППС броники надевают.
Ну, понятное дело, решил я на сказочных героев поближе посмотреть и потянул за собой Сеню. Он поначалу сопротивлялся, поскольку ничего, кроме миловидной мордашки молоденькой крольчихи в человечьем образе, замечать не хотел. Но потом, когда я его пару раз хорошенько дернул, он зенки-то свои бесстыжие опустил да повязки на рукавах у дам и заметил. Аж подпрыгнул от удивления! Хорошо хоть не выругался с перепуга. А то перед героинями легенд неудобно бы получилось: мент, а ругается, как сапожник! Они же, как мне говорили, мата на дух не переносили и изъяснялись только высоким слогом.
В общем, Сеня мой завернул лыжи в сторону дамочек, чему я был очень рад. А они так увлеклись обсуждением грядущих подвигов, что нашего появления даже и не заметили. Зато я заметил кое-что неприятное и глазам своим не поверил. Я-то думал, что в помощниках у былинных богатырей были немецкие овчарки. Ну, или доги на крайний случай. А тут смотрю, старшая из дам на поводке облезлую дворнягу держит. Да еще и пенсионного возраста. Хотел было я на эту шавку наорать, чтобы она от прославленных героинь из сказок подальше держалась, но вовремя удержался. Ведь если ее такие великие борцы с преступностью на поводке держат, значит, не так проста шавка, как с виду кажется. Может, это какой-нибудь бультерьер после пластической операции. А я еще из ума не выжил, чтобы с этими придурками без веской причины связываться!
Солдаты Брагги, увидев такое надругательство над своим вождем, рванулись вперед. Но похлопывание дубинки Жомова о раскрытую ладонь и мой предостерегающий рык замедлили их бег, а высоко поднятая рука Стурла и вовсе остановила. Карлик был абсолютно спокоен, и со стороны могло показаться, что получать пощечины от жительниц Митгарда для него – привычное дело. А вот Ингвина на достигнутом останавливаться не собиралась. Она резко тряхнула головой, отбрасывая копну волос за спину, и вновь выхватила меч из ножен. Еще секунда, и она разрубила бы гнома пополам (кстати, первый раз вижу такую реакцию женщины на обычную просьбу постричься! ), но Сеня обхватил ее сзади двумя руками и не дал нанести удар.
– Тихо, Ингвиночка. Тихо, милая, – проговорил он, явно млея от прикосновения женского тела. Пеликан, сексуально озабоченный. – Сейчас мы со всем разберемся.
Как я заметил, человеческие самки, то бишь женщины (ну, никак правильное название не запомню! ), довольно странные существа. То вдруг они проявляют чудеса дальновидности и предусмотрительности, а то не хотят подумать не только о возможных событиях завтрашнего дня, но и о нескольких следующих минутах. Ингвина была типичной представительницей своего подвида. Вчера ее мысли целиком были заняты определением своего будущего на основе туманного предсказания базарной гадалки, и она из-за этого даже тронулась (и головой тоже! ) в далекий путь, а сегодня, пообщавшись с местным парикмахером, решила плюнуть на конечную цель и в ответ на предложение Стурла решила сама удалить его волосы. Причем вместе с головой.
Сене, хоть и не без труда, удалось удержать девицу в состоянии относительного покоя. Я старался к этой парочке близко не подходить, поскольку на собственном опыте знаю, как бывает опасна разъяренная женщина. Оказаться рядом с дамой, решившей во что бы то ни стало добиться своей цели, куда опаснее, чем, например, написать на глазах у Вани Жомова на его же собственной двери: "Все менты – козлы! " А вы, я надеюсь, уже догадываетесь, что после этого может последовать?!
Вот и я, во избежание нанесения мне Ингвиной непредумышленных тяжких телесных повреждений, приведших бы к летальным последствиям, отодвинулся от взбесившейся парочки подальше. Воительница в лапах развратного Сени извивалась, как кошка в зубах бульдога. Мой Рабинович покраснел от натуги, однако продолжал крепко удерживать даму в своих объятиях. Впрочем, недостаточно крепко, поскольку Ингвина все же умудрилась пнуть его в известное место ниже пояса. Сеня ойкнул и, зажав ладони между бедер, присел на корточки... Знаю, что больно. Но тебя никто лапать бабу не просил! .. Кстати, Ингвина разделяла мое мнение.
– Сам виноват, – буркнула она, почему-то сразу Упокоившись. Видимо, уже удовлетворила свои хищнические инстинкты. – Не стоило вмешиваться в мои личные дела.
– С вами все в порядке? – участливо поинтересовался Стурл, подходя поближе к Рабиновичу.
– Чувак, отвали. Не видишь, человеку плохо? – заступился за Сеню Жомов.
– Ничего-ничего, – сквозь зубы процедил Сеня, с трудом разгибаясь. – Все в порядке. У меня все хорошо. У меня все будет отлично. Я вижу сверкающую белую точку и стремлюсь к ней. Она поведет меня за собой туда, где я обрету блаженство и покой...
– Э-э! Очнись, Сеня, у тебя крыша поехала! – обеспокоенный Ваня потряс Рабиновича за плечи, а затем обернулся к Ингвине. – Ну ты даешь, подруга. Нашла себе футбольный мячик. Так же человека инвалидом сделать можно!
Не скажу, чтобы меня особо беспокоили детородные качества Рабиновича (разве что из чувства половой солидарности), однако вряд ли хоть один нормальный пес мечтает иметь хозяина-идиота. Я подошел к Сене поближе и сочувствующе посмотрел ему в глаза. При моем появлении в карих буркалах Рабиновича промелькнул первый проблеск разума. Он потряс головой и, натянуто улыбнувшись, ляпнул ни к селу ни к городу:
– Мурзик, фу!
Ты чего, Сеня, сбрендил? Это разве я у тебя что-нибудь откусить собирался? Ледышке своей «фу» говорить нужно было... А впрочем, что это я надрываюсь? Ведь знаю прекрасно, что все равно останусь непонятым. Поэтому я оборвал себя на половине фразы и отошел к противоположной стене, решив больше не вмешиваться в ход событий. Пусть без меня разбираются, если смогут.
А Рабинович к тому времени окончательно пришел в себя и осмотрелся по сторонам, словно проверяя, все ли на местах. Затем старательно разгладил форму, поправил фуражку и глубоко вздохнул. Стурл наблюдал за этими манипуляциями Рабиновича с выражением сочувственного понимания на лице. А когда Сеня наконец успокоился, карлик проговорил, обращаясь к нему:
– Я вижу, вы тут самый разумный из всех. Мне вполне понятно ваше желание посетить Свартальхейм, но мое предложение остается в силе. И сейчас есть только три решения существующей проблемы. Либо мы получаем золотые волосы вашей спутницы, либо вы возвращаетесь в Митгард и забываете об этом месте, либо пробуете прорваться в нашу страну силой. Но в последнем случае обязан вас предупредить, что брисинги давно готовы к встрече любого вторжения. Вы можете уничтожить этот маленький отряд погранстражи и войти в пределы государства, но даже до второй полосы укреплений вы не дойдете. Как бы ни было велико ваше могущество, у нас достаточно огневой мощи, чтобы противостоять любому вторжению...
– Хватит пургу гнать, – отмахнулся от него Рабинович. – Никто войну начинать не собирается. Дайте нам немного времени, и мы решим все проблемы.
– Хорошо. Брисинги умеют ждать, – надменно кивнул головой Синий Стурл и, круто развернувшись, отошел к медным воротам.
Остановившись около Брагги, гномий босс что-то Командовал вполголоса. Я, хоть и не страдаю глухотой, на таком расстоянии разобрать его слова не мог, но понял, что начальство гневается. Командир погранстражи коротко кивнул головой и приказал своим воинам строиться в походную колонну. Через пару минут потрепанный междоусобицей отряд отбыл в неизвестном мне направлении, а на смену ему пришла более многочисленная группа.
Часть из них была вооружена все теми же арбалетами, а часть вновь прибывшего отряда несла в руках обнаженные секиры размером чуть больше обычных кухонных топориков для разделки мяса. Кроме того, вновь прибывшее подразделение на самой настоящей дрезине привезло к дверям катапульту и тут же привело ее в состояние боевой готовности. Мне лично не хотелось получить каким-нибудь каменным кокосом по голове, поэтому я предпочел отодвинуться подальше.
А мои менты на передислокацию вражеских войск не обратили никакого внимания. Сгрудившись около обиженной воительницы, они попытались убедить девушку пожертвовать пышной прической в качестве платы за вход в новый кинотеатр под названием «Свартальхейм». По-моему, зря старались. Уж если женщина что захочет, то и господь бог ее не отговорит. Впрочем, ничто не мешало Сене попробовать перещеголять Творца. Что он и сделал.
– Ингвиночка, я, конечно, понимаю, что жалко расставаться с такими пышными волосами, но разве тебе не хочется быть первой женщиной, увидевшей Свартальхейм? – вкрадчиво проговорил он. – К тому же, как мне кажется, короткая прическа тебе вполне подойдет. С ней ты даже моложе выглядеть будешь.
– Как, и ты туда же? Как ты можешь предлагать благочестивой даме постричься под корень? Уж лучше смерть в бою, чем такой позор! – завопила взбешенная фурия. – Видимо, Робинсен, в трусости ты растерял все свое благородство перед этими потомками червей. Не думала я, что ты так низко можешь пасть! ..
– Это кто тут струсил? – возмутился Рабинович. – Ты хоть и девушка, к тому же красивая, но выбирай все-таки выражения.
– Сеня-а! – потянул его за рукав Попов. – У викингов, насколько мне известно, коротко стриженными ходили только опозоренные женщины. Ну, изнасилованные кем-то или там жрицы любви. Так что зря пытаешься. Она тебя скорее загрызет, чем позволит косу отстричь.
Ага, вон оно что! А я и не предполагал, что все так серьезно. Значит, степень нравственности тут определяют по степени волосатости особы? Представляете, что у нас в стране было бы, если бы такой закон какой-нибудь умник ввел?.. Лично я – нет. Хотя, если бы действительно кто-нибудь из депутатов такую хохму предложил, та же Ирина Хакамада его, наверное, собственными руками на запчасти разобрала бы.
А мой Сеня тем временем не оставлял попыток убедить красавицу поменять прическу. Уж он и с одной стороны к ней подходил, и с другой пристраивался. И льстил, и уговаривал, и каких только радостей не сулил! В общем, кот у стола во время разделки рыбы. Однако Ингвина была неприступна. Говорила, что ей плевать на все (конечно, в более эпических выражениях) и что если единственный способ предотвратить предcказание гадалки – это постричься, то уж пусть она лучше потеряет единственную радость в жизни – упоение битвой, причем вместе с головой, чем пойдет на такое кощунство. В общем, уперлась, как болонка на полосе препятствий, и решила не уступать наглым требованиям. Более того, если бы мой Сеня вовремя не заткнулся, дамочка опять могла бы схватиться за меч!
Наконец Рабинович сдался. Горестно вздохнув, он посмотрел на Ингвину и тяжелым шагом направился в сторону гномьего войска, где его поджидал Стурл Синий. Поскольку в этот раз он отправился на переговоры без телохранителя, я счел своим долгом последовать за ним. И не думайте, что из любопытства! Он же мне хозяин все-таки.
– Слушай, благородный Стурл, может быть, другую плату за транзит возьмете? – поинтересовался он. – Может быть, драгоценности там или провизию? А то отказывается Ингвина стричься. Хоть режь ее!
– Ну зачем же резать? – усмехнулся карлик. – Скрутите и постригите силой. Или три великих воина не в силах справиться с одной взбалмошной девчонкой?
– А чего вам ее волосы так понадобились? – вспылил Сеня. – Своих, что ли, не хватает?!
– Своих хватает. Но не для этого дела, – горестно вздохнул Стурл. – Не имею я права разглашать государственные тайны, но лично вы, эрл Робинсен, крайне мне симпатичны. Поэтому я готов ввести вас в курс дела, а вы уж постарайтесь с ним разобраться...
Я ушам своим не поверил, когда услышал, что старый гном говорит. Оказывается, волосы Ингвины понадобились им для самого обычного парика! Дело в том, что известный нам уже Локи снова набедокурил. На этот раз в Асгарде. Несколько столетий он ухлестывал за некоей Сив, женой одного из самых крутых богов – Тора. Не знаю уж, стоила она такой суеты или нет, но Локи долгое время домоганий не прекращал. А когда Сив все это окончательно надоело, она сказала, что пожалуется на ловеласа мужу.
Локи оказался не только самовлюбленным и хитрым, но к тому же крайне обидчивым и неуравновешенным типом. В отместку за отказ Сив принять его ухлестывания рыжий ас не придумал ничего лучше, чем постричь ее ночью налысо. Как вы уже поняли, согласно местным обычаям это было самым страшным оскорблением для женщины. Сив, естественно, пожаловалась мужу, тот поймал Локи и, намяв ему бока, приказал вставить все волосы на место в течение трех дней, или Тор ему включит счетчик. А Дядюшка Лис, спасая свою шкуру, тут же наехал на гномов и потребовал решить эту проблему... Ну я же говорю – чисто гоблинские порядки!
– Ну а вы-то тут при чем? – удивился мой Сеня.
– Понимаете ли, эрл Робинсен, тут все решает крайне запутанная внешнеполитическая ситуация, – тяжело вздохнул гном. – Мы получили достаточно достоверные сведения о том, что приближается час Рагнарек. – При этих словах Сеня побледнел, но Стурл этого не заметил. – Правительство Свартальхейма долгое время во всех конфликтах придерживалось нейтральной стороны, но в предстоящей войне этого сделать не удастся. Так или иначе, но брисинги окажутся втянутыми в мировую бойню. Наши вожди долго думали, чью сторону придется принять в предстоящем конфликте, и приняли единственно правильное решение поддержать в войне асов.
– А почему именно их? – заинтересованно поинресовался Сеня. – Больше шансов на победу?
– Как раз наоборот, – горестно хмыкнул гном. – По результатам самых тщательных анализов асы обречены на поражение.
– И в чем тогда выгода? – удивился Рабинович.
– Видите ли, эрл Робинсен, в случае победы отсталых в умственном развитии етунов, возглавляемых отпрысками аса Локи и великанши Ангрободы, мировым змеем Ермунгардом, пожирателем солнца Фенриром и владычицей грешников Хелью, мир будет разрушен до основания. И, как следствие, погибнет Свартальхейм, – пояснил чужестранцу престарелый брисинг. – Ну а если же мы присоединимся к асам в этой войне, то существует некая вероятность, о величине которой мне даже не хочется говорить, что жители Асгарда в союзе с нами, Митгардом и Вальгаллой хотя бы отбросят на прежние позиции объединенные нидльхеймско-утгардско-етунхеймские войска.
– Как все запущено, – вздохнул мой Сеня. – И все же я не пойму, при чем тут Локи.
– Бог Огня вообще противоречивая фигура, – проговорил Стурл, и я чуть не поперхнулся. Чего уж тут противоречивого? Бандит, он и в Асгарде бандит. – По своей родословной он ничуть не менее знатен, чем Один. Его отец, как и маманя Одноглазого, прямой потомок первовеликана Имира. А мать, так же как и отец Одина, происходит от Бури, великана, сотворенного Адумлой. Вот и неизвестно, какую сторону он поддержит в Рагнареке.
– Слушай, кончай пудрить мне мозги! – не выдержал этой скандинавской мыльной оперы Рабинович. – Объясни проще, почему вы решили помочь Локи.
– Во-первых, Локи – единственный из асов, кто наведывается в Свартальхейм и не считает нас только рабами, предназначенными для добычи полезных ископаемых, – сухо проговорил гном. – Во-вторых, только с его помощью мы сможем попасть в Асгард и передать богам разработанное нами оружие. Иначе они с нами и разговаривать не захотят. Ну и в-третьих, мы надеемся, что, узнав о нашей поддержке асов, Локи не станет на сторону их врагов. Именно поэтому мы должны угодить Дядюшке Лису. И именно поэтому вы попадете в Свартальхейм, только отдав нам волосы вашей воительницы. Теперь понятно?
– Да куда уж ясней! – фыркнул Сеня. – Ладно. Жди. Сейчас попробуем еще.
Рабинович поспешил вернуться к поджидавшим его друзьям, и мне ничего другого не оставалось, как идти за ним. Хотя, сказать по-честному, я был на сто процентов уверен, что Ингвина своего решения не изменит и не видать гномам ее волос, как Рабиновичу путевки на Таити. Плавали, знаем! Уж если женщина что решила, то ни за что от задуманного не отступится.
Кстати, мужики, не печальтесь. Не одни вы такие несчастные. У нас, у кобелей, та же история. Попробуй-ка подступись к сучке с благими намерениями, если у нее лишь одни новые ошейники на уме! Я вам даже сейчас историю одну расскажу – типичный пример женской солидарности и упрямства.
Мы с Сеней давно уже в ППС не работаем. В основном по спортивным да концертным мероприятиям мотаемся. Деятелей всяких от благодарной публики защищаем. Еще, бывает, в рейдах участвуем. «Малины» воровские и притоны наркоманские шерстим. Но и на пятнадцатилетнюю сучку бульдога бывает проруха, и загнали нас однажды с Сеней в патруль к интуристской гостинице. Путан там всяких вылавливать да торговцев осколками советской эпохи разгонять.
А скажите, нам делать больше нечего? Всю эту шушеру от одного угла прогонишь, они к другому бегут. Их в дверь, они – через окно. Их в окно – они на тебя жалобу в суд. В общем, разгонять этот сброд не только бесполезное, но и опасное для нервной системы занятие. Вот и решили мы с Сеней разочек пред светлыми очами администратора появиться, чтобы он потом не жаловался на отсутствие возле «культурного» заведения милицейского наряда, а потом пошли в ближайший кабак. После дежурства Сеня в отдел ехать не собирался, поэтому себе пиво с воблой заказал, а мне от щедрот барских целый гамбургер пожертвовал.
Просидели мы в этом кабаке примерно час, а потом приспичило Рабиновичу еще раз перед гостиницей прогуляться. Ладно бы, он сам пошел, так нет! Еще и меня с собой потащил. А на улице мороз, градусов двадцать пять. Дело как раз под Новый год было. Дней за пять.
Собирались мы недолго. Сеня только шапку на уши натянул, поводок в руки сграбастал и потащил меня к выходу из бара, несмотря на усиленное мое сопротивление. Пришлось подчиниться и идти к гостинице собственным ходом. Что ухмыляетесь? А вы сами бы согласились на пузе по снегу за ментом ехать?.. Вот и я предпочел топать ножками.
Приближаемся мы к гостинице, смотрю – у угла два женских силуэта вырисовываются. Спиной к нам дамочки стоят и о чем-то спорят. Ну, думаю, наши клиентки, путаны местечковые. Я даже скорость увеличил. Рассчитывал хоть поразвлечься немного, напугав их даем. Но с этим ничего не вышло. Стоило нам ближе подойти, так я сразу понял, что они такие же путаны, как и я чемпион Олимпийских игр по стрельбе из лука. На одной из дамочек старенькая кроличья шуба была надета, а на другой вообще бог весть что за кацавейка. К тому же если первая хоть по возрасту на жрицу любви тянула, то второй и вовсе около пятидесяти лет на вид было. Ну скажите на милость, видели вы где-нибудь таких путан?
В общем, думаю, развлечение мне обломилось. Это я могу вероломно только на каких-нибудь нарушителей правопорядка гавкнуть или зарычать (от чего, кстати, аморальные личности пугаются еще сильнее! ), а с законопослушными гражданами я вежливо обращаюсь. Ну, укушу если только слегка. Да и то лишь когда в общественном транспорте на лапы всякие уроды наступают.
Проходим мы мимо, и Сеня мой, как у него водится, молоденькой заинтересовался. Он вообще мимо юбок с трудом проходит. Ну и я обернулся посмотреть, что он в этой крольчихе нашел. А как обернулся, так и застыл, глазам своим не поверив. Представляете, на рукавах у обоих красовались красные повязки! Я даже чуть не взвыл от восторга – шанс увидеть такое чудо, можно сказать, раз в жизни выпадает. Да и то не каждому!
Я когда еще щенком был, мне старый кобель восточноевропейской овчарки рассказывал, что в былинные времена были такие великие богатыри, которые без табельного оружия, дубинок и бронежилетов с правонарушителями боролись. ДНД называлось их войско. Про них даже поэт какой-то писал: "Не то, что нынешнее племя. Богатыри не вы! " Или что-то в этом роде.
Так вот, эти былинные витязи одевали на руку одну лишь красную повязку, знак отличия, вроде ленточки на лбу у японских камикадзе, и выходили на битву с наркодилерами, мафией, маньяками и подзаборными синяками (эти – вообще монстры! ). Но минули великие времена, и у нас сейчас вся милиция следует одному девизу: "Предохраняйся! " Некоторые даже в ППС броники надевают.
Ну, понятное дело, решил я на сказочных героев поближе посмотреть и потянул за собой Сеню. Он поначалу сопротивлялся, поскольку ничего, кроме миловидной мордашки молоденькой крольчихи в человечьем образе, замечать не хотел. Но потом, когда я его пару раз хорошенько дернул, он зенки-то свои бесстыжие опустил да повязки на рукавах у дам и заметил. Аж подпрыгнул от удивления! Хорошо хоть не выругался с перепуга. А то перед героинями легенд неудобно бы получилось: мент, а ругается, как сапожник! Они же, как мне говорили, мата на дух не переносили и изъяснялись только высоким слогом.
В общем, Сеня мой завернул лыжи в сторону дамочек, чему я был очень рад. А они так увлеклись обсуждением грядущих подвигов, что нашего появления даже и не заметили. Зато я заметил кое-что неприятное и глазам своим не поверил. Я-то думал, что в помощниках у былинных богатырей были немецкие овчарки. Ну, или доги на крайний случай. А тут смотрю, старшая из дам на поводке облезлую дворнягу держит. Да еще и пенсионного возраста. Хотел было я на эту шавку наорать, чтобы она от прославленных героинь из сказок подальше держалась, но вовремя удержался. Ведь если ее такие великие борцы с преступностью на поводке держат, значит, не так проста шавка, как с виду кажется. Может, это какой-нибудь бультерьер после пластической операции. А я еще из ума не выжил, чтобы с этими придурками без веской причины связываться!