Лютый Алексей. Рабин Гут. Семь бед – один ответ

   Зубастая тварь сантиметров семидесяти в холке страшно удивилась присутствию в своей норе чужаков. А еще больше она поразилась, когда поняла, что ее пытаются выселить из собственного жилища. Причем без ордера от прокурора! Естественно, крыса попыталась сожрать пришельцев, но Жомов так звезданул ей в глаз, что хозяйка норы плюнула на юридическую неприкосновенность жилища и, сославшись громким писком на срочное дело, предоставила незваным гостям свои апартаменты.
   Справа мы заметили короткое ответвление. На его стенах играли неяркие сполохи огня, и Жомов, не задумываясь, свернул в этот проход. Мне почему-то не захотелось выбираться наружу. Иван, рассчитывая вытащить меня из норы за ошейник, выбрался первым и тут же присел, чудом увернувшись от башмака непомерного размера, врезавшегося в стену над его головой. Удивленно посмотрев на диковинную обувь, Жомов обернулся в поисках хозяина башмака и тут же застыл, увидев волосатого громилу почти четырехметрового роста, сидевшего на одной из огромных скамеек, сравнимых по размерам с железнодорожным вагоном.
   – Вот ни хрена себе сюрприз?! – пророкотал гигант и хлопнул себя по ляжкам, заметив выбиравшихся из норы потенциальных грабителей. – Я-то думал, у меня, чисто, крысы в норе шумят, а тут целый выводок людишек. Вы что, конкретно, от самого Митгарда до меня лаз прогрызли?
   – Да нет, уже готовым воспользовались, – развел руками Рабинович, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать. И идею ему подсказал Жомов. Впрочем, сам того не осознавая.
   – Это ты, что ли, Тьяццы? – отстегивая от пояса дубинку, поинтересовался омоновец и, получив утвердительный ответ, заявил: – Короче, гони сюда пару своих яблок, и мы оставим в покое тебя и твою телку.
   – Чего-о-о?! – удивленно завопил гигант и захохотал. – Ты чего, клоп, базары совсем не рулишь? Да за такие наезды я тебя, чисто, живьем в кипятке сварю. Понял, лох?
   Великан поднялся со своего места и, схватив со стены увесистую дубинку, направился в сторону Жомова. Ваня, то ли по скудоумию, то ли от неверного понятия о действии «демократизатора», совершенно спокойно приготовился к битве. Однако в дело вмешался Сеня. Выскочив вперед, он поднял руки, останавливая великана.
   – Слушай, Тьяццы, – проговорил хитрый Рабинович. – Позор для меня будет, если я убью тебя в таком бою. Люди стыдить начнут. Скажут, что ты без бронежилета был, когда мы дрались. Уж не позорь меня, надень хотя бы кольчугу. А то ведь стыда потом не оберусь.
   – Да ты че, лох? – удивился гигант. – Да я тебя, в натуре, одними голыми руками порву на британский флаг!
   – Тебе чего, в падлу кольчугу на себя накинуть? – с натуральным удивлением поинтересовался Сеня. – Или ты такой доходяга, что в бронике двигаться не сможешь?
   Тьяццы взревел и одним рывком выхватил откуда-то из-под скамейки огромную кольчугу. Натянув ее на себя, он подхватил дубину размером с хорошую сосну и бросился на наглого клопа, надеясь прихлопнуть его одним ударом. Вот тут-то его и ждало великое удивление. Прямо стояло рядом с Сеней и ждало! А Рабинович, легко увернувшись от неуклюжего удара поленом по полу, высоко подпрыгнул и ткнул дубинкой великана прямо в закрытое броней пузо. Тьяццы отлетел назад, собрал в кучу все скамейки и, теряя сознание, успел подумать: «Вот те раз! А я еще кольчугу не хотел надевать...»
   – Ингвина, где обычно в ваших домах баб содержат? – прорычал Рабинович, поворачиваясь к воительнице, и, получив от окончательно оторопевшей дамы жест в сторону одного из боковых проходов, занавешенного шкурами, рванулся туда. – Быстрее! Хватаем яблоки и уматываем, пока этот урод в себя не пришел.
   Вся четверка рванула через казавшийся бесконечным зал на женскую половину. Сеня ворвался туда первым и застыл на пороге, увидев полуголую девушку несравненной красоты. Такую же прекрасную, как Ингвина. Вот только и волосы у нее были пышнее, и лицо красивее, и глаза голубее, и стройность стройнее... В общем, сексуально озабоченные мужские особи, увидев такую красоту, навсегда теряют покой и сон, а нормальные мужики сначала слепнут, а затем предпочитают быстренько уносить от таких шедевров природы ноги. Сеня был нормальным мужиком. Поэтому, сказав «извините, что без стука, но мы только на секунду», схватил с тарелки два яблока и рванул обратно, едва не сшибив застывшую на пороге Ингвину.
   – Ты чего встала, ненормальная? – удивленно завопил он, хватая воительницу за руку. – Баб никогда не видела в бане или лесбиянка?
   – Это же Идунн! – заплетающимся языком пробормотала Ингвина. – Но как она здесь оказалась?
   – Да, по мне, хоть гальюн! – рявкнул Сеня и потащил Ингвину за собой. – Сматываемся быстрее, а то поздно будет.
   И они побежали обратно, слыша за спиной дикий визг очнувшейся от оторопи Идунн, похожий, как две капли воды, на рев корабельной сирены. Рабинович потащил воительницу к крысиной норе, но Жомов остановил его. Схватив упавшую со стола медную тарелку метрового диаметра, омоновец приставил ее к двери и так саданул по посуде дубинкой, что та выбила дверь и с диким свистом улетела куда-то в небеса. Путь был свободен! Похитители яблок оказались во дворе, чтобы тут же попасть в лапы к рейсовому орлу и быть транспортированными обратно в Митгард.
   – Граждане пассажиры, прошу освободить вагоны. По техническим причинам поезд дальше не идет, – продекламировал пернатый транспорт и швырнул людей к порогу дома Хрюмира. Сеня отряхнулся и первым вошел в жилище карлика.
   – Вот твои яблоки, – проговорил он, протягивая фрукты Хрюмиру. – Так где находится вход в Свартальхейм?
   Похоже, существование великанов настолько надломило психику Рабиновича, что он впервые в жизни отступил от своих принципов. То есть сначала отдал деньги, а затем попытался получить стулья. Однако Хрюмир с окончательным расчетом торопился так же, как госбюджет с задолженностями по зарплате. Обнюхав яблоки, он радостно завопил, приплясывая то на одной, то на другой ноге:
   – Йо-хо! Они действительно добыли для меня молодильные яблоки. Никогда бы не поверил в это, но теперь я стану равным богам, и плевать я хотел на Элли-старость. Хрен ей в сумку, чтобы куски не мялись! А вы, придурки недоделанные, валите отсюда и не мешайте обретению мною подлинного величия...
   Хрюмир уже собрался надкусить одно из яблок, но его рука застыла на полдороге. Снаружи дома раздался страшный грохот, а следом за ним с двери сорвало и швырнуло внутрь медвежьи шкуры. Все присутствующие в удивлении обернулись к выходу, чтобы увидеть рыжеволосого красавца-мужчину в полном расцвете сил. Мужчина чуть задержался на пороге, а затем уверенным шагом направился к Хрюмиру.
   – Значит, это ты, плод скотского союза козы и паровоза, посмел украсть мои с Бальдром яблоки? – удивленно поинтересовался он. – Отдай их мне или умрешь!
   – Уж лучше смерть, чем такая жизнь! Партизаны не сдаются! – завопил карлик и попытался все же сожрать яблоки, но Ален Делон в рыжем варианте одним неуловимым движением руки выхватил из-за пояса меч и отрубил уродцу его буйную головушку. Причем сделал это так быстро, что никто из присутствующих даже сообразить не успел, что происходит.
   – Вот, блин, опять напортачил, – горестно вздохнул пришелец, оглядывая плоды труда своих рук. – Теперь эта скотина окажется в Вальгалле и будет мне еще там глаза мозолить. Тьфу ты! А может быть, вы его тело сжигать не будете? – поинтересовался он у присутствующих и сам себе ответил: – Хотя бесполезно вас об этом просить. Вы, смертные, все равно все по-своему сделаете! ..
   – Ты чего натворил, урод? Это, в натуре, статья! – возмутился Жомов, который всегда, видимо, из-за недостатка мозгов, выходил из ступора первым. – А где мы теперь вход в Свартальхейм найдем?
   – Да он у вас под носом, – махнул в сторону занавесок на дальней стене рыжебородый. – И скажите спасибо, что Дядюшка Лис сегодня добрый. Но больше, смертные, не смейте попадаться мне на глаза...
   Рыжий красавец вышел из дома Хрюмира не оглядываясь. Несколько секунд в комнате царила полная тишина, а затем выбрался из мешка Горыныч. Шмыгнув носом, он горестно вздохнул.
   – Простите меня, пожалуйста, господа, но я должен был понять все еще тогда, когда гиппогрифа увидел. – Все удивленно посмотрели на него, ожидая дальнейших объяснений. И они последовали!
   – Это не ваша Вселенная, – покачал по очереди всеми тремя головами Горыныч. – Это один из параллельных миров. Просто он очень схож с некоторыми вашими мифами. А гиппогрифы как раз и проживают в соседнем с этим измерении. Сюда его, судя по всему, забросило через врата, так же как и меня.
   – Параллельный мир, говоришь? – поинтересовался Рабинович. Горыныч виновато кивнул, и Сеня, облегченно вздохнув, опустился на лавку. – Ну, слава тебе, господи! А я-то думал, что у меня крыша съехала...

Часть II
МОЖЕТ, ТАМ У НИХ НОРА?

ГЛАВА 1

   Изнывая от скуки, я сидел в углу и слушал заумные объяснения Горыныча по поводу строения вселенной и принципа взаимодействия параллельных миров. Конечно, этот ритор трехконфорочный мог бы объяснить все намного проще, чем делал это в данный момент, но, видимо, в его мире белоручек и многоглавок болтовня считается одним из основных достоинств разумного существа. Примитивы! Настоящему высокоразвитому существу молчание иногда дороже антиблошиного ошейника.
   Не буду утомлять вас подробным пересказом всей речи Ахтармерза – скучно, и половину терминов пришлось бы объяснять на пальцах. А поскольку их у меня нет, то вы точно ничего бы не поняли. Поэтому расскажу все вкратце и своими словами.
   Я когда-то уже говорил вам, что множество параллельных миров имеют между собой точки соприкосновения, пафосно именуемые во вселенной Горыныча «Вратами». Именно в этих местах границы между мирами почти неразличимы, и любой кретин, вроде соседского кота с пятого этажа, который решил поймать птичек прямо на асфальте и сиганул с балкона, способен перемещаться через Врата в соседний мир. Однако есть на свете множество мест, где границы миров вполне осязаемы, но легко преодолимы из-за своей излишней тонкости. Именно в таких «точках истонченности» часто наблюдаются всякие мистические явления. А любое существо, обитающее возле этих мест, невольно получает в свое распоряжение такие способности, которые считаются в его вселенной абсолютно невозможными.
   Человек, владеющий знаниями о тонкости границ параллельных миров, может при помощи различных технических или паранормальных средств преспокойно создавать в таких местах собственные, эксклюзивные врата и шататься по различным вселенным столько, сколько взбредет в его дурную головушку. Именно это и случилось со всеми нами.
   Горыныч недоумевал (а ведь не совсем дурак, мог бы и догадаться! ), отчего заклинание Мерлина сработало так, что открыло перед нами свои собственные Врата в параллельный мир, вместо того чтобы вернуть нас назад, в будущее. Конечно, трехротый демагог был прав в том, что у моего Сени и Вани Жомова паранормальные способности отсутствовали напрочь, но Андрюшины-то чудеса не с потолка же берутся?! Почему-то ни одна из непременных поговорок Рабиновича не сработала, а стоило Андрюше какую-нибудь ерунду ляпнуть, как она тут же в жизнь претворялась, словно заветы Ильича в нашей стране на протяжении семидесяти лет. Вы и то, наверное, догадались, что с Поповым у нас не все в порядке. А эти «цари природы», непосредственно присутствующие на всех впечатляющих проявлениях его паранормальности, считали виноватыми во всем окружающую среду. Идиоты!
   Лично мне было абсолютно ясно, что многострадальный Андрюша взращивался где-то поблизости от истонченной границы миров и нахватался в этой точке паранормального облучения. Именно из-за его неконтролируемой магической силы и обрушивались на нас все беды. В частности, вместо того чтобы помочь всем возвратиться домой, этот недоделанный эксперт-криминалист, а ныне магический кустарь-одиночка, случайно открыл Врата между мирами. Я уж не знаю, о чем этот перекормленный кабан думал во время заклинания в пещере Мерлина, но выбросило нас именно сюда. В мир, где царили законы скандинавских мифов. И, хотим мы того или нет, с ними придется считаться!
   В дальнейшем выводы, сделанные нашей надувной энциклопедией параллельных миров и мной лично, совпадали почти на сто процентов. Пружина времени нашей вселенной, которую мы здорово сжали своим появлением в вотчине короля Артура, внезапно поняла, что сдерживающие ее силы ослабевают, и резко распрямилась, пинком помогая нам благополучно вылететь в иной мир. И теперь, в идеальном варианте, она спокойно могла вернуться в исходное положение. Без нас!
   – То есть теперь нашей вселенной ничего не грозит? – поинтересовался мой Сеня, когда Ахтармерз закончил свои нудные объяснения.
   – Не совсем так, – ответил Горыныч, старательно отводя головы в разные стороны. – Дело в том, что нити, связывающие Мерлина и его спутников с собственным временем, никуда не делись. Конечно, влияние прошлого на будущее закономерно и не приводит к таким катастрофическим последствиям, как обратный резонанс, но и в таком случае присутствие жителей ранних веков в отдаленном для них будущем со временем вызовет необратимые последствия.
   Должен сказать, что все это стало для меня настоящим сюрпризом.
   – Ты что, хочешь сказать, что мои рыбки обратно в икру превратятся? – возмутился догадливый Попов.
   – Что-то вроде этого, – виновато пробормотал Горыныч. – Но я не думал, что до этого когда-нибудь может дойти дело.
   Тут проклятый двоечник драконьего мира объяснил, что не только нити, связывающие нас со своим настоящим, оказывали воздействие на спираль времени. Аналогичный эффект оказывала и привязанность Мерлина к своим корням. Именно поэтому изменения в древней Англии в период нашего там пребывания происходили с катастрофической быстротой.
   За такое откровение я был готов покусать застенчивого второгодника с паяльной лампой вместо башки, но передумал. Все-таки, поскольку я себя идиотом не считал, должен был сам догадаться об этих недоговорках. А теперь получалось, что находящиеся в нашем времени «Мерлин и К°» притягивали к себе собственное прошлое, изменяя наш мир. И что из этого получится, даже Оберону вряд ли было известно.
   Вы только представьте, что из-за этого проклятого колдуна судом истории были пересмотрены последствия битвы на Чудском озере и по возвращении нас ждет тевтонское рабство? Или татаро-монгольское иго? Или Наполеон до сих пор сидит в Москве, пожирая ананасы вкупе с рябчиками? Да даже от мысли о том, что нас ждет в многострадальной России крепостное право или даже эпоха Брежнева – спаси, господи! – у меня мурашки по коже бежать начинали и шерсть на загривке дыбом поднялась. Про хвост я и вовсе не говорю! Он по собственной инициативе такие вензеля выписывать начал, что чуть мне правую заднюю лапу не сломал. Хорошо, что я ее, хотя и в последний момент, но отдернуть успел.
   – Но вы сильно не переживайте, поскольку вселенная ваша теперь не разрушается, – утешил нас этот драконий болтун, у которого на три головы, похоже, не было ни одного мозга. При этом Горыныч почему-то прятал глаза. – Стоит вам только вернуться назад и отправить Мерлина в свое время, как все встанет на круги своя. Конечно, теперь небольшие изменения неизбежны. Так что, вернувшись домой, не удивляйтесь, если узнаете, что цены на водку опять выросли, рубль подешевел, а зарплата не изменилась. Или вы живете не по тому адресу, по которому были прописаны до путешествия, или у вас в стране новый президент...
   – А вот это ты загнул! – хмыкнул Жомов. – Больно многого хочешь.
   Горыныч как-то печально посмотрел на Ваню, но промолчал. После окончания его речи в доме Хрюмира наступила гнетущая тишина. Ингвина просто сидела с открытым от изумления ртом, и не знаю, как Рабиновичу, но лично мне эта самовлюбленная красотка в данный момент показалась больше всего похожей на себя саму – полную дуру, готовую пускать слюни при каждом бите новой информации, будто голодная такса при виде крысиной норы. Впрочем, не будем о крысах! ..
   Доблестные сотрудники милиции о чем-то задумались, словно суть проблемы была им не ясна. Лично я не понимал, чего тут размышлять. Вот он, путь к счастью, который указал нам Локи! Всего лишь отодвинь занавески из блохастых шкур, да топай себе через Свартальхейм в гости к Одину. Пытаясь растормошить друзей, я коротко гавкнул. Однако мои ценные указания они поняли абсолютно не так. И больше всех меня разочаровал Рабинович.
   Дело в том, что обезглавленный стяжатель Хрюмир, решивший вкусить вечной молодости и стать равным богам, лежал как раз на пути к проходу в Свартальхейм, куда я, собственно, и указывал носом. Мне бы, наверное, стоило пожалеть старого уродца. Но, во-первых, он самым наглым образом подставил нас одновременно асам и етунам, когда заслал воровать бесценное сокровище в виде банальных фруктов, да к тому же еще и кинуть собирался. А во-вторых, Локи по забывчивости полностью осуществил мечту уродца. То есть пришиб его мечом и тем самым отправил в Вальгаллу, где Хрюмир и обрел вечную молодость, вечное бессмертие, да еще и халявную выпивку с закуской. В общем, стал равным богам, как того и хотел!
   – Слушайте, мужики, а ведь Мурзик прав, – по-своему растолковал мои слова Сеня, кивнув головой в сторону лего-конструктора под названием «Хрюмир». – Нужно с этим трупом что-нибудь делать.
   – А чего тут думать? – изумился Жомов. – Вон, у нас эксперт-криминалист есть, свидетелей тоже достаточно. Сейчас составим протокол по факту предумышленного убийства и заластаем этого плейбоя Локи при первой возможности. А уж потом пусть с ним местная прокуратура разбирается.
   – Может быть, у вас таким образом и хоронят людей, но у нас несколько другие обычаи. – Услышав о привычных ей делах, наконец-то пришла в себя Ингвина. – Тело Хрюмира надо возложить на ритуальный костер и сжечь, чтобы помочь душе полностью освободиться и отправиться в Вальгаллу.
   – Какая душа? Какое там сжечь? – возмутился Жомов. – Раскатала губенки. Так я тебе и позволю следы преступления уничтожать! Хочешь соучастницей по делу пойти?
   – Ваня, утухни, – совершенно правильно оборвал его Рабинович. Здесь мы такие же менты, как у нас Кашпировский – целитель. Поэтому есть два предложения. Либо сжечь это чучело прямо сейчас, либо переночевать с ним в доме до утра. Что решаем?
   – Сеня, может, ты и привык в моргах ночевать, но я на такие условия проживания не согласен, – возмутился Попов. – А поскольку я тут самый старший из всех по званию, то приказываю немедленно набрать дров на костер!
   – Ни хрена себе! У нашего летехи командная нотка проснулась, – восхитился Жомов, глядя на дверь, через которую только что вышел на мороз Андрюша.
   – Ага. Теперь он точно до генерала дослужится, – кивнул головой Сеня и посмотрел на Ингвину. – Мы дров сами наберем, а ты тут пока повесь занавески на место.
   Воительница удивленно посмотрела на него, видимо, раздумывая, считать ли такие слова очередным проявлением мужского шовинизма или нет, а затем, очевидно, решила, что в данном случае, при тяжелой работе при низкой температуре, этот пресловутый шовинизм вполне уместен, и, пожав плечами, стала собирать с пола разлетевшиеся по всей комнате шкуры. Я не был самкой и, как следствие, не страдал от излишней эмансипации. Однако выбираться на мороз и сильный ветер только для того, чтобы потаскать в зубах палки, будто годовалый щенок на тренировочной площадке, посчитал неприемлемым для своего положения. Куда более полезным для всей компании будет проведенная мной разведка дальней комнаты жилища Хрюмира. Покосившись на Горыныча, также оставленного ментами в относительном тепле дома и пытавшегося от скуки поболтать с Ингвиной, которая шарахалась в сторону при каждом слове рептилии, я направился в подсобку.
   Первой преградой на моем пути стали проклятые шкуры, занавешивавшие вход. Я бы, конечно, мог поднырнуть под ними, но, представив, что свора голодных блох только и ждет от меня такой неосторожности, готовясь к халявному обеду, сразу отказался от такой крамольной мысли. Но не был бы я Мурзиком Рабиновичем, если бы не нашел выход из сложной ситуации! Жутко залаяв, будто за шкурами скрывался по меньшей мере главный враг всех псов – Преждевременное Облысение, я стал ждать реакции Ингвины.
   Девочка оказалась хорошо выдрессированной особой. Застыв на секунду, она вытащила из-за пояса меч и крадущимся шагом подошла к блохастым занавескам. Она вопросительно посмотрела на меня, а я сделал вид, что не замечаю ее взгляда, продолжая зверски рычать и старательно поднимать шерсть на загривке. Ингвина кивнула головой, будто догадалась, что я ей хотел сказать, и, резко откинув шкуры в сторону, словно дикая кошка влетела в подсобку. Естественно, врагов там никаких не было. Ингвина удивленно посмотрела на меня и пожала плечами. Однако меня меньше всего волновала ее реакция. Я оказался на нужной мне территории, избежав контакта с антисанитарными занавесками, а другого мне и не требовалось.
   Еще раз недоуменно хмыкнув, Ингвина вышла, наконец, из кладовки, оставив меня наедине с будущими величайшими открытиями всего собачьего мира. Впрочем, довольно скоро меня посетило разочарование. Пришло без спросу и встало нагло за спиной! Вся кладовка Хрюмира была забита барахлом. Вдоль одной стены валялись какие-то кожаные тюки, из-за затхлой вони которых унюхать их содержимое оказалось сложнее, чем героин в сигаретных коробках. Другая стена оказалась заставлена деревянными кадками и сосудами всех размеров и фасонов. От некоторых так несло ядреной медовухой, что я едва не начал чихать и решил оставить их в покое. А в третью стену были вбиты деревянные колышки, увешанные пучками каких-то растений. Но вот входа в Свартальхейм нигде не наблюдалось. Не было даже и намека на какую-нибудь дверь, лаз или хотя бы крысиную нору. Ничего!
   Я едва не завыл с досады. Похоже, ас Локи Одинсен, известный всему скандинавскому миру под кличкой Дядюшка Лис, попросту обманул нас, неукоснительно следуя своей подлой лисьей сущности. Ох, доберусь я когда-нибудь до твоих подопечных. Теперь, Локи, благодаря тебе у меня новые враги появились, даже более ненавистные, чем полчища блох, – рыжие лисы! Даром что я не терьер.
   А между тем мне нужно было как-то выбраться из кладовки Хрюмира. Можно, конечно, было заорать, как прошлый раз, но я сомневался, что Ингвина повторно поймается на мою уловку. Пока я размышлял над решением новой проблемы, выход нашелся сам собой. В дом вернулся мой Сеня и поинтересовался у дамочки, куда я подевался. Получив указание по направлению движения, Рабинович приперся в кладовку, чтобы полюбопытствовать, что же я украл в этот раз. Можно подумать, я только и делаю, что еду из кухни таскаю. Я же вам не Попов какой-нибудь!
   Впрочем, вступать в бесполезные дискуссии со своим хозяином я не стал и, едва он отодвинул полог из шкур, тут же выскочил прежним способом на свободное пространство. Сеня же, идиот великовозрастный, посчитал мою ретираду следствием какого-то нехорошего проступка и принялся допытываться, что же я натворил в этот раз. А когда не нашел никаких следов погрома, то успокоился и влюбленно посмотрел на Ингвину. Дон Жуан длинноклювый!
   – Ингвиночка, дров мы натаскали, – нежно прикасаясь к рукаву ее куртки (тьфу, смотреть противно! ), проворковал он. – Теперь нужны дальнейшие инструкции, что с телом усопшего делать. Ну, там ритуалы всякие...
   – Оружие нужно будет на костер положить и еды какой-нибудь, чтобы Хрюмир не голодал на пути в Вальгаллу. Хорошо бы еще коня какого-нибудь, но поскольку у старого мудреца живности не было, придется плюхать ему пешком, – загибала пальцы воительница. – Погребальную речь я прочитаю сама, а вот где нам плакальщиц взять, понятия не имею.
   – Ну, по этой части Попов мастак, – усмехнулся Сеня. – Он у нас постоянно скулит...
   – Сеня, а ты не оборзел? – входя в главную комнату, возмутился запорошенный снегом Андрюша. – Это ты кого нытиком обозвал? На себя посмотри лучше. Стоит тебе копейку несчастную потерять, так ты такую истерику закатишь...
   – Где ты в наше время копейку видел? – торопливо перебил его Рабинович, не желавший слушать душещипательные подробности о своем характере. – Ладно, уймись. Если уж Хрюмир сможет обойтись без коня, то без плакальщиц перебьется и подавно.
   На том и порешили. Собрав со стены все имевшееся в доме оружие, Попов с Ингвиной вытащили его на улицу. Сене с Жомовым выпало транспортировать к последнему пристанищу тело своевременно скончавшегося крокодила. Ни Рабинович, ни Ваня не были в восторге от такой миссии, однако деваться им было некуда. Не мне же, в конце концов, трупы на себе таскать!
   Хрюмира уложили на внушительную поленницу из бревен, сверху засыпали оружием и набросали несколько мешков с какой-то снедью. Глядя на это изобилие, я подумал, что эйнхериям в Вальгалле, видимо, на самом деле хорошо живется. Уж если чахлый задохлик Хрюмир после смерти сможет тащить на себе такую гору припасов и амуниции, то он попросту должен был восторженно прыгать, будто двухнедельный щенок около мамкиной сиськи, оттого что стал здоровым и сильным. А четверо путешественников, окончив приготовления, запалили погребальный костер с четырех сторон. Ветер на это время почему-то стих, но, едва занялись бревна, задул с новой силой, раздувая до небес жаркие языки пламени. Мне даже в сторону пришлось отскочить, чтобы не опалить шкуру!