– Думаю, наше оборудование тебя не касается, – отрезал старшина. – Можешь отключиться, но не думай даже дергаться. Размажу по астероиду раньше, чем ты свою задницу от скалы оторвешь! Жди. Понадобишься, блин, на связь вызовем тут же, еври бади, – и когда экран погас, повернулся к Саре и Кедману. – И что вы думаете по этому поводу?
– Они совсем ничего не думают. У них в головах мозгов нету, – сообщил старшине Пацук, выбираясь из-за турели. – И знаешь, воно ж как с руководителями операции бывает, когда они совета у идиотов спрашивают? Спрашивают, спрашивают, а потом бац, и возглавляют операцию по мытью посуды в ближайшем дурдоме.
– А ты у нас один только умный? – поинтересовался Шныгин.
– Не-а, – покачал головой Микола. – Еще Ганс есть. Конечно, до меня ему далеко, но кое в чем парень разбирается неплохо. В снайперском оружии, например.
Если бы кто-нибудь знал, как велико было желание Сары выпустить весь заряд огнетушителя в морду Пацука, то поразился бы ее стойкости, выдержке и самообладанию. Штольц не только не окатила украинца пеной с ног до головы, она даже в дискуссии с Миколой вступать не стала, по-прежнему сделав вид, что Пацук для нее – не более, чем пустое место.
Кедман, проявив солидарность с несчастными, обиженными евреями, так же обращать внимания на укол Миколы не стол, отчего Пацук окончательно расстроился. Ну не любил Микола, когда на него внимания не обращали! Сейчас бы он даже гопака сплясал и на голове по рубке побродил, если бы это хоть как-то могло изменить положение дел. Однако есаул прекрасно понимал, что Сара и Кедман обратят на него внимание, пожалуй, лишь в том случае, если он решится снять энергаскафандр вместе со штанами. Да и то если на заднице у есаула портрет Кучмы окажется. В остальных случаях привлечь к себе внимание шансов у Миколы не было и есаул сдался, решив взамен оправдать весьма спорное утверждение о том, что на всем корабле самым умным является именно он.
Когда, наконец, Микола перестал блистать собственным остроумием, Шныгин устроил экстренное совещание прямо в рубке. То, о чем говорил контрабандист-небесный, слышали все. И у каждого имелось собственное мнение по поводу дальнейших действий группы. Сара, например, предложила самим на Лону не садиться, а заплатить контрабандисту приемлемую цену и через него получить все данные о положении на планете.
Кедман, напротив, настаивал на посадке и, более того, просто требовал решительных действий по захвату главы мятежников, аргументируя это тем, что переворот на Трунаре они уже совершили. А уж с кучкой бандитов на захолустной планете справятся и вовсе без труда. Причем, как инопланетянам в общем, так и данному небесному в частности, американец не доверял и предлагал не обращать внимания на его слова. Ну а для того, чтобы контрабандисту больше врать неповадно было, требовал разметать его на атомы при помощи плазменных орудий.
Пацук с Зибцих проявили завидное единодушие. Оба предлагали совершить скрытную посадку на Лону и провести самостоятельную разведку, поскольку словам небесного тоже не склонны были доверять. Однако использовать его связи на планете оба друга собирались, а для гарантии безопасности предлагали взять небесного с собой на Лону.
Даже Коля Мухин, несчастный и обиженный пилот «летающей тарелки», высказал свое мнение о дальнейшим ходом операции. Поначалу он пожелал всем «икс-ассенизаторам» скорейшей гибели на поганой планетке, но затем передумал и предположил, что посадку на Лону совершить все-таки стоит, но оставлять корабль на поверхности планеты было бы слишком рискованно. Конечно, если «тарелка» будет крутиться на орбите, есть риск, что ее заметят в телескопы или обнаружат патрули, но зато в случае провала корабль легко можно будет посадить в любой точке планеты и мгновенно эвакуировать группу из лагеря врага.
Шныгин с этим утверждением согласился, как согласился и с тем, что посадка на Лону неизбежна. «Икс-ассенизаторам» требовалась информация, и не только по поводу судьбы пропавшей группы Орлова. Однако самостоятельно разгуливать по планете, даже имея данные об информаторах контрабандистов, было бы слишком рискованно. Поэтому и путешествие случайно найденного небесного на Лону было неизбежно. И переговоры об этом следовало начинать как можно быстрей. Некоторые члены группы выразили, конечно, по поводу такого решения некоторое недовольство, но в целом возражать против решения Шныгина никто не стал. Несколько минут все «икс-ассенизаторы» внимательно и с долей злорадства наблюдали за четырьмя боевыми космолетами пришельцев, бестолково мечущимися в той точке, где недавно из гиперпространства вынырнул звездолет землян, а когда, оставив безуспешные поиски, корабли пришельцев повернули к Лоне, Шныгин вышел на связь с небесным.
– Слушай, орел, тебя как зовут? – пусть и с некоторым запозданием, поинтересовался у инопланетянина старшина.
– Хаарм, – коротко ответил тот.
– В общем, так, Хаарм, нам нужно кое-что обсудить, – заявил старшина. – Готовь стыковочный блок. Сейчас прибудем.
– Отлично! Я бы тоже хотел лично встретиться с вами, – обрадовался небесный. – Кстати, как я понял, вы тоже не в ладах с правительством? Вы, как и мы, оборванцы и отщепенцы?
– Не понял?! – оторопел от такого заявления старшина.
– Ну, то есть, правительство хочет все с вас оборвать и отщипнуть вас от общества, заключив под стражу? – предположил Хаарм.
– Что правительство нас как липку обдирает, спору нет. Только узнав о том, какая у нас зарплата, ты от смеху умрешь, – прежде чем старшина успел открыть рот, заявил Пацук. – Насчет заключения под стражу я не совсем уверен, но, в принципе, по-иному наш образ жизни и не назовешь. К тому же и от общества нас давно отщепили, заперев в подземном бункере. До того отщепили, что нормальной бабы в радиусе ста километров найти невозможно! То есть, получается, что в общем и целом ты прав. Мы с тобой в некотором роде товарищи по несчастью.
– Господи, почему хохлы себя всегда обиженными и оскорбленными чувствуют, блин! – фыркнул Шныгин и повернулся к монитору. – Так ты готовишь стыковочный модуль или нет, еври бади?!
Пилоту пришлось немного помучиться. Если ему и приходилось с чем-нибудь стыковаться, то это были или столб, или косяк, почему-то оставшиеся незамеченными после бурной попойки. Ну а транспортные средства пристыковывать друг к другу еще не приходилось. Несколько минут он мучался и даже едва не снес космолет контрабандиста с площадки на верхушке шахты, но затем прилепить друг к другу два корабля у Мухина все же получилось. Шныгин попытался одобрительно похлопать летчика по плечу, но тот телячьих ласк не приял и в одно мгновение спрятался за панелью управления, отчего ладошка старшины, вдруг встретившая на своем пути пустоту, едва не снесла половину этого самого пульта к чертовой матери. Спасло пульт лишь то, что ефрейтору Зибциху в условиях невесомости не составило труда поймать громоздкого Сергея за пояс.
А затем сразу появился вес. То есть он, конечно, никуда и раньше не исчезал. Просто теперь каждый почувствовал, что он не перышко. И лучше всего это доказала лазерная винтовка, до этого подвергавшаяся чистке Гансом и не успевшая откочевать на оружейную полку. Она вдруг перестала висеть и грохнулась вниз, отбив ефрейтору колено. Тот тихо выругался, однако привлекать излишнее внимание к своей безалаберности не стал. А вот пилот выругался громко. И привлек к себе внимание всех, кто был в «тарелке».
– Елы-палы! Мы же теперь видимые, как пол-литра посреди стола, – пояснил он. – У этого урода искусственная гравитация работает. «Кожух» теперь не фурычит!
– Слушай, Сергей, может, отстыковаться, пока не поздно, – предположил Ганс. – Вдруг эти чучела нам засаду устроили, и сейчас патрулю сдать попытаются?
– Нечего отстыковываться! Возьмем их тепленькими, – раньше, чем Шныгин даже подумать успел, заявила Сара и бросилась к переходному отсеку. А вот тут старшина уже среагировал мгновенно.
– Стоять, сержант! – заорал он так, что Штольц вытянулась в струнку, в одно мгновение повернувшись к Сергею лицом. – Вот так-то лучше, – а затем Сергей посмотрел на остальных. – Если внутри шахтерской станции засада, отработаем по полной программе. А от патруля смыться мы и вовсе всегда успеем. На нужен этот небесный и его связи. Однако Ганс прав. Осторожность нам не повредит. Я вхожу первым, а дальше – как нарабатывали.
Вход группы в помещение, где может оказаться засада, тренировали в спецназе любой страны мира. И «икс-ассенизаторы» особо на нем внимание не заостряли. Во время тренировок на базе они лишь пару раз отработали взаимодействие друг с другом и больше к этому вопросу не возвращались. Но и этого хватило вполне.
Шныгин шел первым. За ним в помещение входили Зибцих и Пацук, после чего наступала небольшая пауза. Сара и капрал во время нее держали под прицелом вход в помещение и пространство в тылу группы, Ганс оставался около дверей, готовый в любой момент открыть огонь, а вот Шныгин с есаулом прочесывали помещение, отыскивая все явные и скрытые выходы из него, а так же осматривая подозрительные места внутри, за которыми мог бы скрываться противник. При этом они оба находились под постоянным прикрытием ефрейтора и сами прикрывали друг друга, когда того требовали обстоятельства.
Так поступили и в этот раз. Старшина, открыв люк в полу «летающей тарелки», внимательно осмотрел переходной отсек, в котором ему можно было уместиться, лишь сложившись вдвое, а затем откупорил вход в корабль небесного. За ним было помещение, почти идентичное пилотской рубке космолета землян. Вниз вела легкая металлическая лестница, а в самом корабле пришельцев, кроме единственной фигуры небесного, скрючившегося в пилотском кресле, никого не наблюдалось.
Сергей спокойно, как к себе домой, спустился вниз. Не успел он ногами коснуться пола, как в «тарелку» инопланетян влез Пацук, а следом за ним и ефрейтор. После чего, что очевидно, перемещение «икс-ассенизаторов» из одного корабля в другой временно приостановилось. Старшина неторопливо осмотрелся, а затем позвал небесного, пытаясь привлечь к себе внимание.
Тот не шелохнулся. Зато шелохнулась лесенка, мгновенно уходя вверх, а затем и свет погас в «тарелке» контрабандистов. После этого, видимо, последовал ментальный удар по троице бойцов. Но натренированные «икс-ассенизаторы», к тому же готовые к засаде, показанный доктором Гобе блок поставили заранее. К тому же энергоскафандр немного смягчил удар, да и небесный, наносивший его, видимо, не был большим специалистом или не очень сильно старался, надеясь добиться полнейшего успеха исключительно благодаря внезапности.
Контрабандистов было пятеро. К собственному несчастью, эти инопланетяне были вполне теплокровными, а инфракрасное видение, которым были оборудованы забрала шлемов, сработало автоматически. Именно поэтому внезапная атака контрабандистов на «икс-ассенизаторов» полностью провалилась.
– Не стрелять, – коротко скомандовал старшина и залепил подошвой ботинка в корпус мурланта, даже не догадывавшегося, что противник его давно и прекрасно видит. Мурлант, как-то странно хрюкнув, отлетел к противоположной стене, сложившись по дороге вдвое.
Зибцих в это время просто сделал шаг назад, и мурлант с толпотоидом, бежавшие к нему с двух сторон, просто врезались друг в друга. А Пацук уложил одного ударом приклада в голову. Второго толпотоида он швырнул через бедро и развернулся в поисках новых врагов, но таковых уже не было. Шныгин помог Гансу успокоить двух неуклюжих спринтеров и скомандовал в микрофон:
– Слон и Рысь, не двигаться. Пока будем разбираться сами, – а затем Сергей срезал лазером ножки того кресла, в котором корчилась фигура небесного, оказавшаяся обычным манекеном. – Эй, мурло инопланетное, блин, выходи. Базар есть. Иначе сейчас мы в твоем корабле немного приборы управления подправим лазерами, чтобы они тебе более точную информацию, еври бади, выдавали.
– Ладно, ладно! Выхожу, – завопил откуда-то небесный. – Только не стреляйте. Я знал с самого начала, что нападение на вас не получится, но попробовать все-таки стоило.
– И зачем мы тебе понадобились? Корабль наш захватить хотел? – поинтересовался старшина у небесного, когда тот вышел из боковой комнаты и включил в рубке освещение.
Шныгин и говорил совершенно спокойно, и стоял в расслабленной позе. Но эта была лишь маска. Тот, кто купился бы на такое проявление спокойствия и решился бы напасть в этот момент на старшину в лучшем случае был бы неприятно удивлен. В худшем – еще менее приятно покалечен. Шныгин был готов к любым поворотам событий. Впрочем, как и есаул с Зибцихом, заставшие у старшины за плечами. Атаковать сейчас эту троицу мог бы только сумасшедший. Но небесный таковым не являлся. Он спокойно прошел через рубку, неодобрительно покосился на поверженных землянами подчиненных и, горестно вздохнув над поуродованным пилотским креслом, сел в соседнее.
– Ну, мужики, блин, даете! Весь мой экипаж за семь секунд положили, – хмыкнул небесный и лишь затем ответил на вопрос старшины. – Не столько корабль хотелось захватить, сколько оборудование, делавшее его невидимым. Честно говоря, мне до смерти надоело торчать в этой системе. Хочется слетать куда-нибудь развеяться. Да и клиенты ждут. Если еще пару дней я на местах встречи не появлюсь, провалится весь мой бизнес. В общем, ваше оборудование мне бы очень пригодилось.
– Что же, ты поможешь нам, мы поможем тебе, – предложил старшина. – А сейчас повернись к нам лицом и держи свои руки так, чтобы я их видел…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Астероид. Без имени, фамилии и отчества. Год тот же – самый инопланетный. Руднодобывающая станция контрабандистов. Пока! Время астрономическое. Минуты и секунды исчисляются по склонению звезд. А звезды, как известно, ни к чему не склоняются. Разве что к коллапсированию.
Внутри владений контрабандиста-небесного, именуемого починенными Хозяин, властями Лоны – Преступник, а всеми остальными – Хаарм, было довольно тесным, слишком пыльным и вообще не очень опрятным. Больше всего это раздражало Зибциха, и ефрейтор пару раз еле сдерживал в себе желание взять хозяина станции за воротник и провезти его мордой по всей той грязи, что царила в тесных каютах. Остальные внимания на мусор не обращали. И лишь Сара Штольц брезгливо морщила носик, когда по невнимательности наступала ногой на кучу грязи. Впрочем, за стеклом гермошлема этих гримас никто не видел.
Кстати, Хаарм несколько раз предлагал землянам гермошлемы снять. Те, помня коварство инопланетянина, делать это категорически отказывались, заставляя небесного разочарованно вздыхать. Впрочем, вздохи эти ни на кого не действовали. А Кедману и Пацуку, оставшимся в рубке корабля Хаарма для охраны входа в свою «летающую тарелку», они были и вовсе не слышны.
– Вот здесь мы и добываем эллериум, – не без гордости сообщил Хаарм, когда вся группа, спустившись по очередной лесенке, оказалась в куполообразном помещении, сделанном из цельного камня. А если быть более точным, то просто выдолбленного внутри астероида. – За сутки получаем от килограмма до трех.
– Так мало? – удивился старшина.
– Ну конечно, с руднодобывающей компанией на Лоне мне не сравниться, но и то, что есть, уже хорошо, – немного обиженным голосом ответил Хаарм. – Вон, у Леерда и полтора килограмма за сутки уже удача! Но все равно три звездолета в сутки на неделю топливом и он обеспечить может.
– А как же вы эллериум продаете? – встряла в разговор Сара. – Ведь, насколько я понимаю, добытая правительством руда стоит намного дешевле.
– А вы думаете, такой вот, как я, оборванец и отщепенец придет на правительственный склад и попросит продать ему эллериум? – ехидно поинтересовался в ответ небесный и сам себе ответил: – Не-ет! Он придет ко мне, или к Леерду, или еще к кому-нибудь. Уж у нас ему отказа не будет, если о цене, конечно, договоримся.
– А если он у тебя эллериум силой забрать, блин, захочет? – спросил Шныгин.
– А тебе зачем это знать? – подозрительно посмотрел на него небесный и сунул правую руку под плащ.
– Да не бойся ты. Солдат ребенка не обидит, еври бади! – старшина хлопнул высокого, но щуплого инопланетянина по плечу так, что тот едва не рухнул на пол. – Мне твой эллериум ни на хрен не нужен. Это так, чисто профессиональное любопытство.
– Автоматические бластерные пушки снаружи. Если вдруг грабителю удастся их пройти, или он заявится сюда под видом покупателя, я ментальным приказом активизирую массу ловушек внутри, – неохотно ответил Хаарм. – Ну а если вам удастся убить меня мгновенно, ловушки включаться самостоятельно, получив приказ от датчиков моей жизнедеятельности. Кстати, в этом случае у моих наследников лишь тридцать секунд на то, чтобы отключить систему защиты. Затем взрыв антивещества разнесет в клочья и станцию, и астероид, на котором она стоит. Все просто. Поэтому нас убить и не пытаются. Ну а если бы мне еще ваш прибор, делающий корабль невидимым, – мечтательно вздохнул небесный, – я бы первый миллион уже через месяц заработал. А через пару лет и собственную колонию на какой-нибудь планетке бы, вроде Земли, организовал…
– Я тебе организую, – погрозил старшина инопланетянину кулаком. – Покажи нам лучше этот эллериум. А то я его еще ни разу в руках не держал.
Эллериум оказался кристаллами серебристо-стального цвета, едва превышающими своими размерами зернышки лесного ореха. На огромной лапе Шныгина, закованной в инопластиковую броню энергоскафандра, они смотрелись и вовсе недозрелым горохом или бракованными шариками из шарикоподшипника и совершено никакого уважения к себе не вызывали. Хотя и стоил бы на Земле каждый ну никак не меньше новенького «мерседеса». А то и двух… Нет! Один кристалл бы, наверное, и на три «мерседеса» потянул… Ну, это для тех, кто знал, на фига вообще этот эллериум нужен и как его можно использовать. А тут, можно сказать, такая ценность и под ногами валяется. Как мусор какой-то!
Шныгин тут же порадовался тому, что не взял с собой Пацука на экскурсию, а то пришлось бы потом того с микроскопом проверять, разыскивая по потайным местам униформы экспроприированные полезные ископаемые. На всякий случай старшина покосился на Сару Штольц и Ганса. Однако ни тот ни другая особого интереса к эллериуму не проявили. Более того, Сергею показалось, что оба его товарища по героическому отряду откровенно скучают. Хреновая, значит, образовательная экскурсия получилась!
– А сколько они в пересчете на наши деньги будут стоить? – попытался поддержать угасающий интерес бойцов к эллериуму старшина.
– Ваши деньги? У вас разве деньги есть? – удивился небесный и тут же хлопнул себя ладонью по капюшону в том месте, где, наверное, у него находился лоб. Хотя кто знает, по каким местам себя инопланетяне обычно шлепают?
– А, ну да. Конечно! Деньги у вас, конечно же, должны быть, – задумчиво ответил он сам себе. – Вот только курс ваших денег по отношению к нашей единой валюте мне неизвестен.
Кстати, а как у вас с поставками эллериума? Вы от правительства этот энергоноситель получаете или сами добывать пытаетесь? Может быть, нам стоит обсудить этот вопрос за чашечкой скуубы?..
– Ты все эти вопросы с нашим командиром будешь обсуждать. Если он захочет, конечно, – отрезал старшина. – Да, и не вздумай об энергоносителях с самым маленьким членом моей команды разговаривать, – и перехватил взгляд Хаарма, устремленный на Сару. – Да не с этой. Это женщина. С Пацуком. Я его на охране переходного отсека оставил.
– А почему с ним нельзя говорить об этом? – удивленно поинтересовался небесный.
– А ему все детство энергоносителями испортили. Он теперь нервный. Услышит что-нибудь о них, блин, и убить любого может, еври бади! – пояснил старшина, а себе под нос пробормотал, выключив радиосвязь, естественно: – Хохлам только еще об эллериуме никто ничего не рассказывал. Они и так нам за газ до сих пор долги не выплатили, а узнают о новом энергоносителе, так и вовсе платить откажутся.
Естественно, эту реплику старшины никто не услышал. За исключением Сары. В тесном помещении тамбура шахты она стояла слишком близко к старшине, и даже гермошлем не помешал девушке разобрать слова Сергея. После чего Штольц как-то излишне задумчиво посмотрела на Шныгина. Оценила стратегический талант нового командира, что ли?..
Старшина, впрочем, пристального внимания к своей персоне со стороны Сары Штольц не заметил. Как, впрочем, не знал, что внутри его десантской черепушки могут даже зачатки какого-нибудь стратегического таланта присутствовать. Конечно, Сергей дураком не был, но к своему глубочайшему несчастью знал о стратегии только то, что она чем-то отличается от тактики, и в ней ни комбат, ни сам Министр Обороны ни хрена не разбираются. Со слов ротного, конечно. Игорь Сергеевич о словах ротного не знал. Не знал он и о том, что думает Шныгин. О нем самом, о ротном в частности, и обо всех начальниках в целом. Поэтому и ротный, и старшина остались без взысканий.
Да, собственно говоря, ни о Министре Обороны, ни о ротном Шныгин сейчас не думал. Его больше волновала информация, полученная от Хаарма. Как, впрочем, и всю группу в целом. Этот небесный, видимо, от слишком долгого заточения в обществе полных кретинов, которые, к тому же, от страха не смели ему даже слова сказать, совсем изголодался по цивилизованному общению и болтал без умолку.
Кстати, Хаарм, по возвращению в главную рубку, после демонстрации землянам анфас, профиля и тыльной стороны самородного эллериума, поначалу пытался общаться с людьми на ментальном уровне, телепатически передавая им нужные образы, но когда ни один из бойцов не ответил на ментальные фразы, небесный опешил. Хаарм до этого никогда не встречал людей, да и слышал о них, в силу своего положения вынужденного отшельника, не слишком много. Сначала он решил, что земляне совершенно тупы и неспособны к сколь-нибудь стройным мыслительным процессам. Затем вспомнил, что его ловушку они раскусили легко и даже сами приготовили контрудар. После этого Хаарм подумал о степени защиты, которой обладает корабль землян, и свои мысли о тупости людей выбросил в мусорный отсек головного мозга за полнейшей их ненадобностью.
После такого глубокомысленного открытия небесный решил, что ментально люди не общаются по каким-нибудь религиозным или общественно-политическим соображениям. А когда осознал, что земляне напрочь лишены даже зачатков телепатии, был несказанно удивлен. Он просто не мог понять, как народ без ментальных средств мог достичь такого уровня цивилизации, что летает в космос и создает технику, ему, небесному, даже и не снившуюся. От осознания всей глубины этого противоречия у бывшего трунарского зека разболелась голова, и он решил, что проще над глобальными идеями не размышлять, а пообщаться с незваными, но приятными гостями при помощи обычных средств. Конечно, говорил Хаарм далеким от литературного трунарского языком, и некоторые фразы универсальный переводчик просто отказывался озвучивать, но в общем и целом язык Хаарма землянам был понятен.
Поначалу небесный слишком далеко попытался углубиться в прошлое и начал рассказывать «икс-ассенизаторам» всю историю своей жизни, начиная от горькой юности, лишенной миллионного состояния. Однако бойцы чуть ли не хором эти словоизлияния прервали о потребовали от Хаарма рассказа о нынешнем положении дел на Лоне. Небесный горестно вздохнул, сожалея о том, что его личные злоключения никого не интересуют, а затем все-таки выполнил просьбу спецназовцев.
За политикой на Лоне и в ее галактических окрестностях Хаарм следил с душевным трепетом, пристальным вниманием и ежедневными мольбами, обращенными к господу-отцу-вседержителю-черт-его-подери и содержавшими в себе одну единственную просьбу: «Господи Всемогущий и т. д., сделай так, чтобы все окрестные политики разом сдохли. Хотя бы на пару суток!» И осуждать контрабандиста за эти мольбы ни у кого язык не поворачивался. Во-первых, потому что вокруг него ни любителей политики, ни даже простых человеколюбов никогда не было. А во-вторых, есть ли вообще в просторах необъятной Вселенной хотя бы одно существо, желавшее политикам чего-либо иного? Кроме самих политиков, конечно.
Впрочем, это лишь лирическое отступление, а дела в местной планетарной системе были плохи. Катаклизм политической системы на Лоне случился не сразу, и перемены в жизни произошли не вдруг. Около трех месяцев назад, почти сразу после переворота на Трунаре, по Лоне поползли странные слухи, леденящие кровь контрабандистам.
Никто и ничего толком не знал, но все упорно твердили, что что-то будет. Что именно будет, не уточнялось, но каждый из нелегалов знал, что хорошего ждать не приходится. Хорошего вообще в их жизни было крайне мало, а тут неизвестные провокаторы стали туманно намекать, что оно теперь закончится вообще, и связывали грядущие напасти и с революцией на главной планете конгломерата, и с темными личностями, появившимися на Лоне.
Сначала это были действительно не более чем слухи. Контрабандисты, которые всегда, во все времена, в любых планетарных системах, галактиках и параллельных вселенных, если таковые существуют, обладали отлично налаженной системой информации, начали говорить о странного вида существах, появившихся на Лоне и якобы сопровождавших какую-то большую шишку.