Страница:
Шлюпка оказалась крошечной, но в этом была своя прелесть, вернее, неоспоримое удобство, потому что система планетарного контроля разрешила им посадку прямо на крышу монументального здания, в котором размещался Йяфтеанский филиал Первого Имперского Заемного банка. Услужливые рабы – цойшч, закутанные от своих звериных лап до омерзительных рыл в темные тяжелые хламиды, встретили их у трапа и проводили до фойе семнадцатого этажа, где передали на попечение мелкого банковского клерка – твора, который, в свою очередь, привел их к вратам большого клиентского зала. Здесь эстафету принял клерк-распорядитель, естественно, имперский гражданин, который и провел их в зал, и далее к индивидуальному боксу на двоих. Тяжелая плита из непрозрачного алого стекла задвинулась, отсекая их от любопытных взглядов, и они остались одни перед услужливо вспыхнувшим экраном банковского вычислителя. Вычислитель дождался, пока они усядутся в кресла, выдвинул из стены широкую панель управления и, поприветствовав их на трех принятых в провинции языках, осведомился ровным мужским голосом, чем Первый Имперский Заемный банк может быть полезен светлым господам.
Ё медленно взглянул на Нор и кивнул:
– Прошу вас, дорогая.
Нор чуть надула губы и после короткой паузы объявила:
– Требую высшей степени конфиденциальности!
Свет в боксе сменился с голубоватого на насыщенный желтый, прозвучал короткий зуммер, и вычислитель объявил, что требование клиента выполнено.
– Я графиня Ай Гель Нор, алмазный круг, нефритовые двери: девяносто восемь – корона – лоно – восемьдесят один – меч – девяносто девять – серп – кувшин, – сказала Нор и протянула к пульту правую руку.
Широкий раструб принял ее ладонь. Она почувствовала, как захват датчиков контроля охватил ее запястье, а под пальцами возникла клавиатура. Не торопясь и не отвлекаясь, она набрала первую серию кодов доступа, и экран перед ней замигал красными буквами:
«ДОСТУП ОТКРЫТ, ДОСТУП ОТКРЫТ, ДОСТУП ОТКРЫТ…»
Она набрала вторую серию, и надпись на экране сменилась:
«ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ».
Тогда она, не отвлекаясь на посторонние мысли, набрала третью серию кодов и ввела один за другим все пять личных ключей.
С потолка ей на голову опустился шлем, полностью скрывший ее голову, и перед глазами возник другой экран, а голос вычислителя могла теперь слышать только одна Нор, точно так же, как и ее голос мог слышать теперь один только вычислитель.
– Ваши счета, нефритовая дама, – объявил вычислитель, и перед ней раскрылись отчетные ведомости счетов Ай Гель Нор.
Нор просмотрела отчет, осталась им довольна и распорядилась:
– Приказываю перевести средства из первого раздела в категорию свободного доступа.
– Выполнено, – откликнулся вычислитель.
– Прошу открыть кредит на полтора миллиарда пледов[68] под акции Кетшерской Корпоративной Рудной Компании.
– Разрешение получено. Кредит открыт, – сообщил после минутной паузы вычислитель.
– Пин[69]! – потребовала она и положила на пульт левую руку. Через секунду Нор почувствовала, как машина надевает на мизинец ее левой руки тонкое колечко Пина.
– Четыре дочерних Пина без ограничений по суммам платежей и три с ограничением на тысячу, две тысячи и три тысячи пледов, – потребовала Нор и через несколько секунд почувствовала, как в ладонь ее левой руки ложится круглый футляр с Пинами и поясной замшевый кошелечек.
– Получено, – сообщила она. – Наведите справки о моей яхте.
Теперь пришлось ждать не менее трех минут, в течение которых она могла наблюдать наиболее живописные виды планеты Йяфт и слушать прославленную в веках музыку Цзойжза – по удачной для Йяфта случайности, местного уроженца.
– Ваша яхта, графиня, находится на сто семнадцатой площадке долговременной консервации, – наконец сообщил вычислитель.
– Отлично, – сказала она. – Передать приказ в управление порта, произвести расконсервацию, перевести яхту в стартовую зону и подготовить к полету. Все расходы в обычном режиме. Особая оплата за срочность. О готовности сообщить мне лично. Мой код… – И Нор впечатала в свое требование код связи.
– Все, – объявила она и почувствовала, как освобождается ее правая рука. Одновременно шлем поднялся, освобождая ее голову.
Нор взглянула на своего Ё и улыбнулась:
– Все в порядке, мой светлый господин. Ваша очередь.
Ё улыбнулся и начал процедуру доступа.
«У него улыбка Сцая[70]», – подумала, глядя на него, Нор.
Шлем на голове Ё оставался почти четверть часа. Когда шлем исчез в потолке бокса, Ё выглядел так же невозмутимо, как и перед началом операции.
– Итак? – спросила Нор.
– Как и следовало ожидать, мои счета и имущество перешли к наследникам. Я это решение, естественно, опротестовал и подал жалобу в Наблюдательный совет, в Министерство двора и в прокуратуру, – сказал Ё, вставая.
– И что теперь? – спросила Нор, вслед за Ё выходя из бокса.
– Я полагаю, что кто-нибудь из моих родственников попытается меня убить. – Рука Ё выполнила жест примирения с судьбой. – А мы пока можем пообедать. На обед у меня денег хватит.
– Вам не о чем беспокоиться, мой светлый господин, – улыбнулась Нор, доставая из пристегнутого к серебряному пояску кошелька тонкое колечко. – Здесь три миллиарда. На первое время нам хватит.
Ё поцеловал дающую руку, надел кольцо на мизинец левой руки, рядом с личным кольцом, и они пошли к выходу из клиентского зала.
Впрочем, обедать они не стали. Оба были сыты, да и время для обеда было еще раннее. Поэтому они лишь выпили по кружке превосходного ягодного вина, оказавшегося, к их удивлению, местным, и, взяв напрокат флаер, отправились на Беличий Холм – в район дорогих магазинов и мастерских лучших столичных ремесленников. По пути Макс связался с капитаном контейнеровоза 7523, выполнявшего на орбите срочные ремонтные работы, и сообщил, что он и графиня Ай Гель Нор останутся на планете до окончания всех запланированных капитаном работ. Он предложил также вызвать не нужную им более шлюпку, которая в данный момент находится в верхней парковочной зоне главного здания Первого Имперского Заемного банка. Пока ее Ё вел эти скучные переговоры, Нор через городскую информационную сеть выяснила, что Союз Ноблей Империи рекомендует платежеспособным патрициям, посещающим столицу провинции Йяфт, останавливаться или в Зимнем Саду, или на Озерах принцессы Сцлафш.
– Вы бывали на Йяфте раньше, мой смарагд? – спросила Нор.
– Да, моя радость. Кажется, пару раз я здесь бывал.
– Тогда выбор за вами, мой Ё. Нам предлагают Зимний Сад или Озера принцессы Сцлафш.
– Я бы сказал, что Озера предпочтительнее. Во всяком случае, когда я был там в последний раз, – Ё сделал многозначительную паузу, – это было очень приятное место.
– Значит, Озера, – согласилась Нор, и не откладывая, связалась с директором-распорядителем «гостиницы» и заказала апартаменты.
Конец разговора с директором-распорядителем совпал с прибытием на место. Беличий Холм представлял собой обширный парк, вдоль аллей и дорожек которого располагались многочисленные изящные павильоны бутиков, мастерских, ресторанов и других уместных в таком окружении заведений. Оставив флаер на стоянке, они вошли под сень деревьев, и Нор с удовольствием вдохнула чистый, разве что излишне теплый воздух, насыщенный запахами хвои и поздних цветов. Дорожка, по которой они шли, была выложена изразцами в коричнево-золотистых тонах. Старые деревья подступали почти вплотную к краю тропы, запуская свои мощные корни под нее и прикрывая своими ветвями сверху. В ветвях перекликались птицы, и откуда-то прилетала тихая, но уместная музыка. Тропа вывела их к широкой аллее, мощенной серебристыми с льдистыми вкраплениями плитами, а первый павильон, который встретился им на пути, оказался веселым домом. Впрочем, уже через несколько минут они попали в царство изысканности, роскоши и высокой моды. Крошечные лавочки, основные помещения которых были скрыты глубоко под землей, и офисы модных дизайнеров окружили их со всех сторон, втянув в приятное, хоть и утомительное путешествие среди разнообразных чудес и диковин. В какой-то момент Нор, увлекшаяся было всем этим роскошным разнообразием, даже подумала, не утомляют ли все эти дамские «глупости» ее жемчужного Ё, но великолепный господин Ё был, как всегда, невозмутим и любезен.
– Отнюдь, – сказал он, перебирая бриллиантовые подвески на прилавке ювелира. – Я получаю огромное удовольствие, видя вашу улыбку, моя Нор. Продолжайте, прошу вас. Ведь вам нравится, не правда ли?
– О да, – ответила Нор искренне. – Мне нравится.
И она вернулась к браслету из темных изумрудов, которые, как она знала, должны были хорошо сочетаться с цветом ее глаз.
– А что это за книга? – спросил между тем господин Ё.
– Подарочное издание «Томящейся в ночи», его светлости герцога Йёю, – с должным уважением в голосе ответил хозяин мастерской.
– Что-то я не помню такой книги. – Левая бровь Ё приподнялась в выражении легкого недоумения, смешанного с таким же легким раздражением.
– С вашего позволения, добрый господин, это последний роман Лауреата, – склонился в поклоне ювелир. – Он появился всего пять недель назад.
– Вот как? – с удивлением в голосе сказал Ё. – А я думал, что герцог пропал во время недавних событий.
– О нет! – воскликнул хозяин мастерской в ответ на замечание Ё. – Хвала богам, император различает добро и зло с мудростью, достойной его величия. Правда, – добавил он, продемонстрировав виртуозное владение интонацией, – строгость императора есть его добродетель. Близость Лауреата к врагам короны не была оставлена Венценосным без внимания, и, вразумления ради, светлый господин Йёю был выслан из столицы. Теперь он живет в своем имении на Йяфте, и мы можем наслаждаться лицезрением гения в любое удобное для него время. Он ведь, знаете, бывает в городе и запросто ходит по улицам, как обычный человек. Представляете, мой добрый господин?
– Представляю, – ответил Ё.
Нор оглянулась и увидела, что он перелистывает роскошную книгу, отпечатанную на коже ягненка и переплетенную в такую же кожу, но уже позолоченную и украшенную рубинами и аметистами.
– Пожалуй, я куплю эту книгу. – Ё улыбнулся, перехватив ее взгляд. – Мне кажется, дорогая, что вы хотели купить несколько слуг. Мы как раз успели бы до обеда.
– Великолепно, – согласилась она. – Тогда давайте оплатим покупки и поищем приличного торговца.
– С вашего позволения, благородные господа. – Ювелир согнулся в преувеличенно вежливом поклоне. – Если вам нужны слуги, то лучшего места, чем Розовый Сад, вы не найдете на всем Холме. Руй Ирк – самый уважаемый купец в гильдии работорговцев и благородный человек.
– Ирк? – лениво переспросила Нор. – Его имя звучит, как если бы он был гегх.
– Насколько мне известно, нежная госпожа, – ювелир согнулся еще ниже, – так оно и есть. Господин Ирк не только гегх, но и глава общины гегх на Йяфт.
– Вот как? – Нор была удивлена, но эмоции были почти не видны на ее лице. – Как вы полагаете, Ё, это может быть интересно?
– Полагаю, что да. – Ё не смотрел на нее сейчас. Он читал книгу.
Розовый Сад располагался метрах в трехстах от ювелирной лавки. Тенистая аллея вывела их к несколько утрированно суровому зданию, выдержанному в типичной манере гегх – сталь и гранит. Впрочем, внутри все оказалось намного более легким и приятным: мягкие пушистые ковры, стеклянная мебель, пастельные краски и тихая музыка. Вышколенные слуги и вежливые деловитые менеджеры, удобные кресла и великолепное темное вино – все это располагало к приятному времяпрепровождению и необременительному труду, связанному с приобретением подходящих во всех смыслах рабов.
Хозяин не заставил себя ждать, появившись перед ними практически моментально. Но его реакция была необычна. Низко поклонившись Ё, господин Ирк буквально прикипел взглядом к зеленоглазой Нор, и лицо его начало стремительно бледнеть. В тот момент, когда ноги его подогнулись окончательно и негоциант упал перед ней на колени, лицо его уже было белым, как тень мертвеца.
– Неужели великие боги даровали мне счастье видеть владетельного Барса! – пролепетал он еле слышно. Было видно, как мучительно пытается он справиться с волнением, сжимавшим его горло.
– Да, – сказала Нор, обозначив улыбку. – Я графиня Ай Гель Нор.
– О Повелительница Полуночи! – прорезавшийся голос Ирка взлетел к потолку мощным воплем.
– Что за экзальтация? – надула губы Нор. – Не помню, чтобы Норы пользовались среди гегх такой популярностью.
– Простите меня, графиня. – Торговец наконец взял себя в руки, хотя и не полностью. – Я ваш подданный. То есть вашим подданным был мой дед – он умер три года назад. Тэйр Ирк был третьим мечом вашего покойного отца, графиня. И в нашем роду никогда об этом не забывали. Весь к вашим услугам, Несущая Свет, ваш слуга и раб, как и все члены моей семьи.
Нор посмотрела на него долгим оценивающим взглядом, под которым купец не только не сник, но, напротив, стал, казалось, тверже.
– Вы сохранили знаки рода, Ирк? – спросила она наконец.
– Да, – твердо ответил Руй Ирк, подняв подбородок.
– И у вас есть юноши и девушки, которые помнят честь рода и прошли дорогой предков? – Голос Нор был холоден, как зимний ветер, и мертв, как скалы Крайнего Севера.
– Да, – ответил Ирк. Глаза его горели как пламя.
– Вы можете послать ко мне два меча, мастер, – сказала Нор. – Мы остановились на Озерах и пробудем там как минимум до завтрашнего вечера.
– Если позволите, графиня, они будут у вас сегодня на закате.
– Превосходно, – снова обозначила улыбку Нор. – А теперь помогите нам подобрать небольшой, но сбалансированный штат слуг.
– Нам нужна камеристка… – вступил в разговор Ё.
С этого момента господин Ирк перестал быть вассалом графов Ай Гель Нор, а снова стал самим собой. Впрочем, что мы знаем о том, когда и в какой роли человек является самим собой, а когда нет? Негоциант Руй Ирк был сама деловитость. Он был полон готовности выполнить все желания своих клиентов, и в этом случае, возможно, что меч Ай Гель Норов присутствовал в нем в не меньшей степени, чем торговец живым товаром. Вниманию Ё и Нор были предложены несколько вариантов решения возникшей у них проблемы, но лучшим и, следовательно, самым дорогим оказался вариант с покупкой готового звена: слуг ближнего круга разорившегося недавно хозяина крупной транспортной компании. Слуг было двенадцать. Все они были молоды, хорошо подготовлены и отлично вышколены. Все они имели сертификаты имперского Министерства колоний и, ко всему, успели сработаться и создать слаженную группу. Повар, три слуги и две служанки, камеристка и горничная с женской половины, два камердинера, парикмахер и банная рабыня. И что немаловажно, все рабы были кумх.
После просмотра их документов и топографических изображений, Ё пришел к выводу, что надо покупать, и, заплатив за всю группу, попросил господина Ирка подержать купленных рабов день-два, пока он и графиня не определятся с маршрутом своего дальнейшего путешествия и его способами. Естественно, Руй Ирк любезно согласился выполнить и это пожелание своей госпожи, отказавшись даже от отдельной платы за труд и в возмещение расходов.
А обедать они сели уже в ранних сумерках, и не в ресторане, а в своих апартаментах на Озерах принцессы Сцлафш. Гостиничные слуги совсем не то, что настоящие домовые рабы, и двигаются медленнее, и не так тихо, как требует этикет. В них нет ни плавности, ни отточенности движений, ни глубокого осознания таинства служения, но, если ты поселился в гостинице, будь готов переносить мелкие неприятности, с этим связанные. Нор крепилась, потом мысленно махнула рукой и сосредоточилась на беседе со своим Ё.
– Этот Йёю… – сказала она, проглотив последнюю ложку жирного и горячего супа из горной форели. – Мне кажется, я читала когда-то один или два из его романов, но…
– Но он не произвел на вас никакого впечатления. Так? – завершил ее мысль Ё.
– Пожалуй, – согласилась она, мучительно пытаясь вспомнить, действительно ли она читала когда-то книги Йёю, или… что? – У меня плохой вкус?
– Видите ли, – ее Ё был сама невозмутимость, – все дело в позиции читателя. На самом деле, не знай я вас, моя прелесть, так, как я вас знаю, я ожидал бы от вас раздражения, отторжения, даже ненависти, но никак не равнодушия. – Он улыбнулся ей улыбкой, полной нежного восхищения. – Но вы, гегх, ни на кого не похожи. Ваши реакции нестандартны и почти всегда неожиданны. Взять хотя бы мастера Ирка. Он ведь, вероятно, даже не родился на Сцлогхжу, и тем не менее он полон вассальной чести и гордости. При этом взял с вас полную цену за рабов, которые наверняка достались ему за гроши на распродаже. Также и ваше отношение к Йёю, мой яхонт. – Ё отпил немного вина из хрустальной, оправленной в кованое золото кружки, промокнул губы и продолжил:
– Йёю великоаханский националист и, я бы даже сказал, шовинист. Все его творчество пронизано благоговением и восторгом перед своим народом и его традициями, точно так же, как презрением и ненавистью ко всем остальным. Вы как раз и принадлежите к этим остальным, моя прелесть. Три тысячи лет назад вопрос стоял до удивления просто: или вы, гегх, или мы, аханки. Победили мы. Уже за одно это вы должны реагировать на слова Йёю так, как если бы это были мечи, направленные в вашу грудь. Кстати, я уже говорил вам, что ваша грудь прекрасна, моя ласковая Нор? А вы дарите ему равнодушие, которое для Йёю хуже презрения. Есть в вас, моя кроткая, настоящее чувство мести. Вы это делаете неосознанно, но со вкусом. Это кровь, моя Нор. Недаром же вы Повелитель Полуночи.
– Вас всегда интересно слушать. – Рассеянная улыбка Нор была легка как летний бриз.
– Вы еще не слышали господина Йёю. Вот кто умеет творить реальности.
– Вы знакомы? – Нор принялась за острый салат и копченых угрей.
– Были когда-то. – Ё согнул указательный палец правой руки. «Все проходит», – поняла Нор.
– Прошло семьдесят лет, – равнодушно сказала она, почти полностью отдавшись переживанию вкусовой симфонии. Некоторые нюансы, возникшие благодаря приправам, добавленным в салат, даже заставили ее затаить дыхание.
– О да, – улыбнулся Ё. – Прошло много времени. Некоторые успели состариться.
– И тем не менее вы предполагаете навестить герцога. – Она не спрашивала, она подводила итог.
– Пожалуй. – Возможно, Ё еще раздумывал над перспективой навестить опального Лауреата. – Составите мне компанию?
«Здесь что-то не так, – сказала себе Лика, рождаясь из сонного небытия второго сознания Нор. – С этим Йёю не все так просто». По-видимому, так и было. Господин Ё был царственно спокоен, но Макс был взволнован. Увидеть это было невозможно, однако с некоторых пор Лика начала «чувствовать» Макса даже тогда, когда Ё всецело овладевал им. Пусть не всегда эта способность позволяла ей «заглянуть» в душу «ее Макса», но чем дальше, тем чаще она знала о его душевном состоянии то, чего не знал и не подозревал никто.
«Сейчас не время спрашивать его о Йёю и не место, если не поддаваться иллюзии покоя и безопасности, которую дарит это место». Так или примерно так она думала сейчас, хотя на самом деле ее мысли неслись настолько стремительно, что она успела обдумать и этот и несколько других, не менее важных для нее вопросов за краткий миг между вопросом Ё и ответом Нор.
– Составите мне компанию? – спросил Ё.
– Непременно, – ответила Нор.
…ночь опустилась на город, и небо на короткие полчаса украсили мириады ярких разноцветных звезд. Эта дивная пора ночи называлась на Йяфте «звездным плащом». Нор стояла на балконе второго этажа и любовалась звездами. Они и в самом деле были здесь разноцветными, не только и не столько россыпью алмазов, но настоящим собранием драгоценностей, среди которых замечались и рубины, и изумруды, и сапфиры всех величин и оттенков. Феерическое зрелище звездных сокровищ, рассыпанных на черном муаре ночного неба, притягивало взгляд и обращало прозу существования в поэзию жизни.
Легкий шорох в саду, едва слышный даже в глубокой тишине, окутавшей Озера, заставил Нор насторожиться. Она перевела взгляд вниз и увидела в глубокой тени, отбрасываемой старыми деревьями, два сгустка мрака, более плотных, чем окружавшая их тьма. Ее мечи – Руй Эйк и Руй Фата – Он и Она ее личной гвардии, состоявшей из них же двоих, «слушали» ночь, стоя под балконом апартаментов графини Ай Гель Нор. Оказывается, гегх не исчезли. «Как странно, – сказала она себе, снова устремляя взгляд к звездам. – Народ исчез, но вот два меча несут свою службу чести, и одного из них зовут Руй Медведь, а другую – Руй Лиса». Значит, гегх исчезли не совсем. Выясняется, что мы еще существуем, хотя наше существование лишь сон о прошлом, которое ушло в предание, а реальность… В реальности есть только то, что есть.
«Так что же у меня есть? – спросила она себя. – Есть сегодня, есть «звездный плащ» и мои мечи, «стерегущие ночь». А все остальное – сон. Прошлое это сон, в котором гегх не более реальны, чем далекий и недостижимый теперь Питер. Но и не менее. Да и будущее – только грезы, которые тоже ведь сон. Сон о встрече с герцогом Йёю, и сон о свидании с «Чуу», моей яхтой, моим «малым домом», где ждут своего часа мои драгоценности и мои платья, которые я не надевала почти восемь десятков лет. Там должно быть одно… Да, костюм для верховой езды из черного шелка, он непременно понравится моему Ё».
Время «звездного плаща» истекало, и среди деревьев, закрывавших горизонт, уже разливалось медовое сияние Первой Сестры. Пройдет всего несколько минут, и поднявшаяся выше луна погасит большинство малых звезд небосвода.
Часть III
Прелюдия
Глава 1
Ё медленно взглянул на Нор и кивнул:
– Прошу вас, дорогая.
Нор чуть надула губы и после короткой паузы объявила:
– Требую высшей степени конфиденциальности!
Свет в боксе сменился с голубоватого на насыщенный желтый, прозвучал короткий зуммер, и вычислитель объявил, что требование клиента выполнено.
– Я графиня Ай Гель Нор, алмазный круг, нефритовые двери: девяносто восемь – корона – лоно – восемьдесят один – меч – девяносто девять – серп – кувшин, – сказала Нор и протянула к пульту правую руку.
Широкий раструб принял ее ладонь. Она почувствовала, как захват датчиков контроля охватил ее запястье, а под пальцами возникла клавиатура. Не торопясь и не отвлекаясь, она набрала первую серию кодов доступа, и экран перед ней замигал красными буквами:
«ДОСТУП ОТКРЫТ, ДОСТУП ОТКРЫТ, ДОСТУП ОТКРЫТ…»
Она набрала вторую серию, и надпись на экране сменилась:
«ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ».
Тогда она, не отвлекаясь на посторонние мысли, набрала третью серию кодов и ввела один за другим все пять личных ключей.
С потолка ей на голову опустился шлем, полностью скрывший ее голову, и перед глазами возник другой экран, а голос вычислителя могла теперь слышать только одна Нор, точно так же, как и ее голос мог слышать теперь один только вычислитель.
– Ваши счета, нефритовая дама, – объявил вычислитель, и перед ней раскрылись отчетные ведомости счетов Ай Гель Нор.
Нор просмотрела отчет, осталась им довольна и распорядилась:
– Приказываю перевести средства из первого раздела в категорию свободного доступа.
– Выполнено, – откликнулся вычислитель.
– Прошу открыть кредит на полтора миллиарда пледов[68] под акции Кетшерской Корпоративной Рудной Компании.
– Разрешение получено. Кредит открыт, – сообщил после минутной паузы вычислитель.
– Пин[69]! – потребовала она и положила на пульт левую руку. Через секунду Нор почувствовала, как машина надевает на мизинец ее левой руки тонкое колечко Пина.
– Четыре дочерних Пина без ограничений по суммам платежей и три с ограничением на тысячу, две тысячи и три тысячи пледов, – потребовала Нор и через несколько секунд почувствовала, как в ладонь ее левой руки ложится круглый футляр с Пинами и поясной замшевый кошелечек.
– Получено, – сообщила она. – Наведите справки о моей яхте.
Теперь пришлось ждать не менее трех минут, в течение которых она могла наблюдать наиболее живописные виды планеты Йяфт и слушать прославленную в веках музыку Цзойжза – по удачной для Йяфта случайности, местного уроженца.
– Ваша яхта, графиня, находится на сто семнадцатой площадке долговременной консервации, – наконец сообщил вычислитель.
– Отлично, – сказала она. – Передать приказ в управление порта, произвести расконсервацию, перевести яхту в стартовую зону и подготовить к полету. Все расходы в обычном режиме. Особая оплата за срочность. О готовности сообщить мне лично. Мой код… – И Нор впечатала в свое требование код связи.
– Все, – объявила она и почувствовала, как освобождается ее правая рука. Одновременно шлем поднялся, освобождая ее голову.
Нор взглянула на своего Ё и улыбнулась:
– Все в порядке, мой светлый господин. Ваша очередь.
Ё улыбнулся и начал процедуру доступа.
«У него улыбка Сцая[70]», – подумала, глядя на него, Нор.
Шлем на голове Ё оставался почти четверть часа. Когда шлем исчез в потолке бокса, Ё выглядел так же невозмутимо, как и перед началом операции.
– Итак? – спросила Нор.
– Как и следовало ожидать, мои счета и имущество перешли к наследникам. Я это решение, естественно, опротестовал и подал жалобу в Наблюдательный совет, в Министерство двора и в прокуратуру, – сказал Ё, вставая.
– И что теперь? – спросила Нор, вслед за Ё выходя из бокса.
– Я полагаю, что кто-нибудь из моих родственников попытается меня убить. – Рука Ё выполнила жест примирения с судьбой. – А мы пока можем пообедать. На обед у меня денег хватит.
– Вам не о чем беспокоиться, мой светлый господин, – улыбнулась Нор, доставая из пристегнутого к серебряному пояску кошелька тонкое колечко. – Здесь три миллиарда. На первое время нам хватит.
Ё поцеловал дающую руку, надел кольцо на мизинец левой руки, рядом с личным кольцом, и они пошли к выходу из клиентского зала.
Впрочем, обедать они не стали. Оба были сыты, да и время для обеда было еще раннее. Поэтому они лишь выпили по кружке превосходного ягодного вина, оказавшегося, к их удивлению, местным, и, взяв напрокат флаер, отправились на Беличий Холм – в район дорогих магазинов и мастерских лучших столичных ремесленников. По пути Макс связался с капитаном контейнеровоза 7523, выполнявшего на орбите срочные ремонтные работы, и сообщил, что он и графиня Ай Гель Нор останутся на планете до окончания всех запланированных капитаном работ. Он предложил также вызвать не нужную им более шлюпку, которая в данный момент находится в верхней парковочной зоне главного здания Первого Имперского Заемного банка. Пока ее Ё вел эти скучные переговоры, Нор через городскую информационную сеть выяснила, что Союз Ноблей Империи рекомендует платежеспособным патрициям, посещающим столицу провинции Йяфт, останавливаться или в Зимнем Саду, или на Озерах принцессы Сцлафш.
– Вы бывали на Йяфте раньше, мой смарагд? – спросила Нор.
– Да, моя радость. Кажется, пару раз я здесь бывал.
– Тогда выбор за вами, мой Ё. Нам предлагают Зимний Сад или Озера принцессы Сцлафш.
– Я бы сказал, что Озера предпочтительнее. Во всяком случае, когда я был там в последний раз, – Ё сделал многозначительную паузу, – это было очень приятное место.
– Значит, Озера, – согласилась Нор, и не откладывая, связалась с директором-распорядителем «гостиницы» и заказала апартаменты.
Конец разговора с директором-распорядителем совпал с прибытием на место. Беличий Холм представлял собой обширный парк, вдоль аллей и дорожек которого располагались многочисленные изящные павильоны бутиков, мастерских, ресторанов и других уместных в таком окружении заведений. Оставив флаер на стоянке, они вошли под сень деревьев, и Нор с удовольствием вдохнула чистый, разве что излишне теплый воздух, насыщенный запахами хвои и поздних цветов. Дорожка, по которой они шли, была выложена изразцами в коричнево-золотистых тонах. Старые деревья подступали почти вплотную к краю тропы, запуская свои мощные корни под нее и прикрывая своими ветвями сверху. В ветвях перекликались птицы, и откуда-то прилетала тихая, но уместная музыка. Тропа вывела их к широкой аллее, мощенной серебристыми с льдистыми вкраплениями плитами, а первый павильон, который встретился им на пути, оказался веселым домом. Впрочем, уже через несколько минут они попали в царство изысканности, роскоши и высокой моды. Крошечные лавочки, основные помещения которых были скрыты глубоко под землей, и офисы модных дизайнеров окружили их со всех сторон, втянув в приятное, хоть и утомительное путешествие среди разнообразных чудес и диковин. В какой-то момент Нор, увлекшаяся было всем этим роскошным разнообразием, даже подумала, не утомляют ли все эти дамские «глупости» ее жемчужного Ё, но великолепный господин Ё был, как всегда, невозмутим и любезен.
– Отнюдь, – сказал он, перебирая бриллиантовые подвески на прилавке ювелира. – Я получаю огромное удовольствие, видя вашу улыбку, моя Нор. Продолжайте, прошу вас. Ведь вам нравится, не правда ли?
– О да, – ответила Нор искренне. – Мне нравится.
И она вернулась к браслету из темных изумрудов, которые, как она знала, должны были хорошо сочетаться с цветом ее глаз.
– А что это за книга? – спросил между тем господин Ё.
– Подарочное издание «Томящейся в ночи», его светлости герцога Йёю, – с должным уважением в голосе ответил хозяин мастерской.
– Что-то я не помню такой книги. – Левая бровь Ё приподнялась в выражении легкого недоумения, смешанного с таким же легким раздражением.
– С вашего позволения, добрый господин, это последний роман Лауреата, – склонился в поклоне ювелир. – Он появился всего пять недель назад.
– Вот как? – с удивлением в голосе сказал Ё. – А я думал, что герцог пропал во время недавних событий.
– О нет! – воскликнул хозяин мастерской в ответ на замечание Ё. – Хвала богам, император различает добро и зло с мудростью, достойной его величия. Правда, – добавил он, продемонстрировав виртуозное владение интонацией, – строгость императора есть его добродетель. Близость Лауреата к врагам короны не была оставлена Венценосным без внимания, и, вразумления ради, светлый господин Йёю был выслан из столицы. Теперь он живет в своем имении на Йяфте, и мы можем наслаждаться лицезрением гения в любое удобное для него время. Он ведь, знаете, бывает в городе и запросто ходит по улицам, как обычный человек. Представляете, мой добрый господин?
– Представляю, – ответил Ё.
Нор оглянулась и увидела, что он перелистывает роскошную книгу, отпечатанную на коже ягненка и переплетенную в такую же кожу, но уже позолоченную и украшенную рубинами и аметистами.
– Пожалуй, я куплю эту книгу. – Ё улыбнулся, перехватив ее взгляд. – Мне кажется, дорогая, что вы хотели купить несколько слуг. Мы как раз успели бы до обеда.
– Великолепно, – согласилась она. – Тогда давайте оплатим покупки и поищем приличного торговца.
– С вашего позволения, благородные господа. – Ювелир согнулся в преувеличенно вежливом поклоне. – Если вам нужны слуги, то лучшего места, чем Розовый Сад, вы не найдете на всем Холме. Руй Ирк – самый уважаемый купец в гильдии работорговцев и благородный человек.
– Ирк? – лениво переспросила Нор. – Его имя звучит, как если бы он был гегх.
– Насколько мне известно, нежная госпожа, – ювелир согнулся еще ниже, – так оно и есть. Господин Ирк не только гегх, но и глава общины гегх на Йяфт.
– Вот как? – Нор была удивлена, но эмоции были почти не видны на ее лице. – Как вы полагаете, Ё, это может быть интересно?
– Полагаю, что да. – Ё не смотрел на нее сейчас. Он читал книгу.
Розовый Сад располагался метрах в трехстах от ювелирной лавки. Тенистая аллея вывела их к несколько утрированно суровому зданию, выдержанному в типичной манере гегх – сталь и гранит. Впрочем, внутри все оказалось намного более легким и приятным: мягкие пушистые ковры, стеклянная мебель, пастельные краски и тихая музыка. Вышколенные слуги и вежливые деловитые менеджеры, удобные кресла и великолепное темное вино – все это располагало к приятному времяпрепровождению и необременительному труду, связанному с приобретением подходящих во всех смыслах рабов.
Хозяин не заставил себя ждать, появившись перед ними практически моментально. Но его реакция была необычна. Низко поклонившись Ё, господин Ирк буквально прикипел взглядом к зеленоглазой Нор, и лицо его начало стремительно бледнеть. В тот момент, когда ноги его подогнулись окончательно и негоциант упал перед ней на колени, лицо его уже было белым, как тень мертвеца.
– Неужели великие боги даровали мне счастье видеть владетельного Барса! – пролепетал он еле слышно. Было видно, как мучительно пытается он справиться с волнением, сжимавшим его горло.
– Да, – сказала Нор, обозначив улыбку. – Я графиня Ай Гель Нор.
– О Повелительница Полуночи! – прорезавшийся голос Ирка взлетел к потолку мощным воплем.
– Что за экзальтация? – надула губы Нор. – Не помню, чтобы Норы пользовались среди гегх такой популярностью.
– Простите меня, графиня. – Торговец наконец взял себя в руки, хотя и не полностью. – Я ваш подданный. То есть вашим подданным был мой дед – он умер три года назад. Тэйр Ирк был третьим мечом вашего покойного отца, графиня. И в нашем роду никогда об этом не забывали. Весь к вашим услугам, Несущая Свет, ваш слуга и раб, как и все члены моей семьи.
Нор посмотрела на него долгим оценивающим взглядом, под которым купец не только не сник, но, напротив, стал, казалось, тверже.
– Вы сохранили знаки рода, Ирк? – спросила она наконец.
– Да, – твердо ответил Руй Ирк, подняв подбородок.
– И у вас есть юноши и девушки, которые помнят честь рода и прошли дорогой предков? – Голос Нор был холоден, как зимний ветер, и мертв, как скалы Крайнего Севера.
– Да, – ответил Ирк. Глаза его горели как пламя.
– Вы можете послать ко мне два меча, мастер, – сказала Нор. – Мы остановились на Озерах и пробудем там как минимум до завтрашнего вечера.
– Если позволите, графиня, они будут у вас сегодня на закате.
– Превосходно, – снова обозначила улыбку Нор. – А теперь помогите нам подобрать небольшой, но сбалансированный штат слуг.
– Нам нужна камеристка… – вступил в разговор Ё.
С этого момента господин Ирк перестал быть вассалом графов Ай Гель Нор, а снова стал самим собой. Впрочем, что мы знаем о том, когда и в какой роли человек является самим собой, а когда нет? Негоциант Руй Ирк был сама деловитость. Он был полон готовности выполнить все желания своих клиентов, и в этом случае, возможно, что меч Ай Гель Норов присутствовал в нем в не меньшей степени, чем торговец живым товаром. Вниманию Ё и Нор были предложены несколько вариантов решения возникшей у них проблемы, но лучшим и, следовательно, самым дорогим оказался вариант с покупкой готового звена: слуг ближнего круга разорившегося недавно хозяина крупной транспортной компании. Слуг было двенадцать. Все они были молоды, хорошо подготовлены и отлично вышколены. Все они имели сертификаты имперского Министерства колоний и, ко всему, успели сработаться и создать слаженную группу. Повар, три слуги и две служанки, камеристка и горничная с женской половины, два камердинера, парикмахер и банная рабыня. И что немаловажно, все рабы были кумх.
После просмотра их документов и топографических изображений, Ё пришел к выводу, что надо покупать, и, заплатив за всю группу, попросил господина Ирка подержать купленных рабов день-два, пока он и графиня не определятся с маршрутом своего дальнейшего путешествия и его способами. Естественно, Руй Ирк любезно согласился выполнить и это пожелание своей госпожи, отказавшись даже от отдельной платы за труд и в возмещение расходов.
А обедать они сели уже в ранних сумерках, и не в ресторане, а в своих апартаментах на Озерах принцессы Сцлафш. Гостиничные слуги совсем не то, что настоящие домовые рабы, и двигаются медленнее, и не так тихо, как требует этикет. В них нет ни плавности, ни отточенности движений, ни глубокого осознания таинства служения, но, если ты поселился в гостинице, будь готов переносить мелкие неприятности, с этим связанные. Нор крепилась, потом мысленно махнула рукой и сосредоточилась на беседе со своим Ё.
– Этот Йёю… – сказала она, проглотив последнюю ложку жирного и горячего супа из горной форели. – Мне кажется, я читала когда-то один или два из его романов, но…
– Но он не произвел на вас никакого впечатления. Так? – завершил ее мысль Ё.
– Пожалуй, – согласилась она, мучительно пытаясь вспомнить, действительно ли она читала когда-то книги Йёю, или… что? – У меня плохой вкус?
– Видите ли, – ее Ё был сама невозмутимость, – все дело в позиции читателя. На самом деле, не знай я вас, моя прелесть, так, как я вас знаю, я ожидал бы от вас раздражения, отторжения, даже ненависти, но никак не равнодушия. – Он улыбнулся ей улыбкой, полной нежного восхищения. – Но вы, гегх, ни на кого не похожи. Ваши реакции нестандартны и почти всегда неожиданны. Взять хотя бы мастера Ирка. Он ведь, вероятно, даже не родился на Сцлогхжу, и тем не менее он полон вассальной чести и гордости. При этом взял с вас полную цену за рабов, которые наверняка достались ему за гроши на распродаже. Также и ваше отношение к Йёю, мой яхонт. – Ё отпил немного вина из хрустальной, оправленной в кованое золото кружки, промокнул губы и продолжил:
– Йёю великоаханский националист и, я бы даже сказал, шовинист. Все его творчество пронизано благоговением и восторгом перед своим народом и его традициями, точно так же, как презрением и ненавистью ко всем остальным. Вы как раз и принадлежите к этим остальным, моя прелесть. Три тысячи лет назад вопрос стоял до удивления просто: или вы, гегх, или мы, аханки. Победили мы. Уже за одно это вы должны реагировать на слова Йёю так, как если бы это были мечи, направленные в вашу грудь. Кстати, я уже говорил вам, что ваша грудь прекрасна, моя ласковая Нор? А вы дарите ему равнодушие, которое для Йёю хуже презрения. Есть в вас, моя кроткая, настоящее чувство мести. Вы это делаете неосознанно, но со вкусом. Это кровь, моя Нор. Недаром же вы Повелитель Полуночи.
– Вас всегда интересно слушать. – Рассеянная улыбка Нор была легка как летний бриз.
– Вы еще не слышали господина Йёю. Вот кто умеет творить реальности.
– Вы знакомы? – Нор принялась за острый салат и копченых угрей.
– Были когда-то. – Ё согнул указательный палец правой руки. «Все проходит», – поняла Нор.
– Прошло семьдесят лет, – равнодушно сказала она, почти полностью отдавшись переживанию вкусовой симфонии. Некоторые нюансы, возникшие благодаря приправам, добавленным в салат, даже заставили ее затаить дыхание.
– О да, – улыбнулся Ё. – Прошло много времени. Некоторые успели состариться.
– И тем не менее вы предполагаете навестить герцога. – Она не спрашивала, она подводила итог.
– Пожалуй. – Возможно, Ё еще раздумывал над перспективой навестить опального Лауреата. – Составите мне компанию?
«Здесь что-то не так, – сказала себе Лика, рождаясь из сонного небытия второго сознания Нор. – С этим Йёю не все так просто». По-видимому, так и было. Господин Ё был царственно спокоен, но Макс был взволнован. Увидеть это было невозможно, однако с некоторых пор Лика начала «чувствовать» Макса даже тогда, когда Ё всецело овладевал им. Пусть не всегда эта способность позволяла ей «заглянуть» в душу «ее Макса», но чем дальше, тем чаще она знала о его душевном состоянии то, чего не знал и не подозревал никто.
«Сейчас не время спрашивать его о Йёю и не место, если не поддаваться иллюзии покоя и безопасности, которую дарит это место». Так или примерно так она думала сейчас, хотя на самом деле ее мысли неслись настолько стремительно, что она успела обдумать и этот и несколько других, не менее важных для нее вопросов за краткий миг между вопросом Ё и ответом Нор.
– Составите мне компанию? – спросил Ё.
– Непременно, – ответила Нор.
…ночь опустилась на город, и небо на короткие полчаса украсили мириады ярких разноцветных звезд. Эта дивная пора ночи называлась на Йяфте «звездным плащом». Нор стояла на балконе второго этажа и любовалась звездами. Они и в самом деле были здесь разноцветными, не только и не столько россыпью алмазов, но настоящим собранием драгоценностей, среди которых замечались и рубины, и изумруды, и сапфиры всех величин и оттенков. Феерическое зрелище звездных сокровищ, рассыпанных на черном муаре ночного неба, притягивало взгляд и обращало прозу существования в поэзию жизни.
Легкий шорох в саду, едва слышный даже в глубокой тишине, окутавшей Озера, заставил Нор насторожиться. Она перевела взгляд вниз и увидела в глубокой тени, отбрасываемой старыми деревьями, два сгустка мрака, более плотных, чем окружавшая их тьма. Ее мечи – Руй Эйк и Руй Фата – Он и Она ее личной гвардии, состоявшей из них же двоих, «слушали» ночь, стоя под балконом апартаментов графини Ай Гель Нор. Оказывается, гегх не исчезли. «Как странно, – сказала она себе, снова устремляя взгляд к звездам. – Народ исчез, но вот два меча несут свою службу чести, и одного из них зовут Руй Медведь, а другую – Руй Лиса». Значит, гегх исчезли не совсем. Выясняется, что мы еще существуем, хотя наше существование лишь сон о прошлом, которое ушло в предание, а реальность… В реальности есть только то, что есть.
«Так что же у меня есть? – спросила она себя. – Есть сегодня, есть «звездный плащ» и мои мечи, «стерегущие ночь». А все остальное – сон. Прошлое это сон, в котором гегх не более реальны, чем далекий и недостижимый теперь Питер. Но и не менее. Да и будущее – только грезы, которые тоже ведь сон. Сон о встрече с герцогом Йёю, и сон о свидании с «Чуу», моей яхтой, моим «малым домом», где ждут своего часа мои драгоценности и мои платья, которые я не надевала почти восемь десятков лет. Там должно быть одно… Да, костюм для верховой езды из черного шелка, он непременно понравится моему Ё».
Время «звездного плаща» истекало, и среди деревьев, закрывавших горизонт, уже разливалось медовое сияние Первой Сестры. Пройдет всего несколько минут, и поднявшаяся выше луна погасит большинство малых звезд небосвода.
Часть III
НАША ДЕВУШКА
Гремела атака, и пули звенели,
И ровно строчил пулемет…
И девушка наша проходит в шинели,
Горящей Каховкой идет.
М. Светлов. Песня о Каховке
Прелюдия
ОСЕНЬ ЛАУРЕАТА
Империя – страна для дураков.
И. Бродский. Post aetatem nostrum
Глава 1
БЫК ВРЕМЕН
Гонец прибыл еще до восхода Третьей Сестры. Это был добрый знак. В неурочное время приходят или с очень плохими, или с очень хорошими вестями. Но плохие вести принято сообщать между Первой и Второй Сестрами. Вопрос, однако, в том, знают ли в столице о том, что принято на Йяфт, а что – нет? С другой стороны, это был гонец, а не судебные приставы. И не «бумага», идущая по почте, и он, гонец, прибыл тогда, когда прибыл.
Йёю набросил на плечи плащ, и босиком – пусть те, кто должен, узнают, герцог настолько пал духом, что появился перед простым курьером босиком и в плаще на голое тело – вышел на крыльцо. Здесь его ожидал, однако, форменный сюрприз. Перед парадными дверями стоял капитан императорской гвардии. Это был высокий, крепкого сложения молодой мужчина в небесно-голубой форме Гарретских Стрелков.
– Приветствую герцога Йёю устами пославшего меня Господина! – отчеканил гвардеец уставную форму, исключавшую по умолчанию какие-либо контакты с ним, как с человеком, имеющим имя, или лицом, носящим высокое звание и наверняка дворянский титул. «Ну что ж, император всегда прав», – констатировал Йёю с досадой, но в этот момент сделавший паузу капитан продолжил чуть менее официальным тоном: – Доброй ночи, ваша светлость. Извините за поздний визит, но нам сказали, что здесь так принято.
– Никаких извинений… – ответил Йёю.
– Скиршакс, – представился офицер. Он был смугл и черноволос, у него были сглаженные скулы и маленькие подбородок и нос. Даже если бы не имя, все это, вместе взятое, указывало на крайний запад Ахана.
– Добро пожаловать в мой дом, добрый господин Скиршакс.
Представившись, гонец стал гостем и снял последние сомнения относительно цели своего визита. Палачи не представляются. Пригласив гвардейца в дом и перепоручив его заботам ночного «стража огня», Йёю извинился и на несколько минут покинул капитана Скиршакса, чтобы одеться. Слуга помог ему подобрать подобающую случаю одежду – темно-синие брюки и голубые рубашка и носки и домашние мягкие туфли – и повязал ему на шею непременный платок, по ночному времени, черный. Уже готовый – все это действо заняло не более пяти минут – Йёю постоял несколько секунд около буфетного столика, раздумывая над тем, не стоит ли ему выпить чего-нибудь тонизирующего – ореховой эссенции (пара капель на стакан воды) или водки, настоянной на почках зимнего дерева – но решил, что не стоит. Сон прошел. Голова была ясная, мысли четкими.
«Солнце взошло», – сказал он себе с усмешкой, направляясь к дверям.
Гость сидел у ночного пламени[71] в малой гостиной. Слуги уже подали легкие закуски и вино, а кухонный раб варил глинтвейн тут же, на живом огне. При появлении Йёю капитан обозначил попытку встать, но Йёю ее не принял, показав, что просит гостя оставаться сидеть. Тот благодарно улыбнулся в ответ, отпил из кружки, которую держал в руке, и дождавшись, пока Йёю усядется в кресло напротив, начал выполнять миссию, ради которой, собственно, сюда и прибыл.
Йёю набросил на плечи плащ, и босиком – пусть те, кто должен, узнают, герцог настолько пал духом, что появился перед простым курьером босиком и в плаще на голое тело – вышел на крыльцо. Здесь его ожидал, однако, форменный сюрприз. Перед парадными дверями стоял капитан императорской гвардии. Это был высокий, крепкого сложения молодой мужчина в небесно-голубой форме Гарретских Стрелков.
– Приветствую герцога Йёю устами пославшего меня Господина! – отчеканил гвардеец уставную форму, исключавшую по умолчанию какие-либо контакты с ним, как с человеком, имеющим имя, или лицом, носящим высокое звание и наверняка дворянский титул. «Ну что ж, император всегда прав», – констатировал Йёю с досадой, но в этот момент сделавший паузу капитан продолжил чуть менее официальным тоном: – Доброй ночи, ваша светлость. Извините за поздний визит, но нам сказали, что здесь так принято.
– Никаких извинений… – ответил Йёю.
– Скиршакс, – представился офицер. Он был смугл и черноволос, у него были сглаженные скулы и маленькие подбородок и нос. Даже если бы не имя, все это, вместе взятое, указывало на крайний запад Ахана.
– Добро пожаловать в мой дом, добрый господин Скиршакс.
Представившись, гонец стал гостем и снял последние сомнения относительно цели своего визита. Палачи не представляются. Пригласив гвардейца в дом и перепоручив его заботам ночного «стража огня», Йёю извинился и на несколько минут покинул капитана Скиршакса, чтобы одеться. Слуга помог ему подобрать подобающую случаю одежду – темно-синие брюки и голубые рубашка и носки и домашние мягкие туфли – и повязал ему на шею непременный платок, по ночному времени, черный. Уже готовый – все это действо заняло не более пяти минут – Йёю постоял несколько секунд около буфетного столика, раздумывая над тем, не стоит ли ему выпить чего-нибудь тонизирующего – ореховой эссенции (пара капель на стакан воды) или водки, настоянной на почках зимнего дерева – но решил, что не стоит. Сон прошел. Голова была ясная, мысли четкими.
«Солнце взошло», – сказал он себе с усмешкой, направляясь к дверям.
Гость сидел у ночного пламени[71] в малой гостиной. Слуги уже подали легкие закуски и вино, а кухонный раб варил глинтвейн тут же, на живом огне. При появлении Йёю капитан обозначил попытку встать, но Йёю ее не принял, показав, что просит гостя оставаться сидеть. Тот благодарно улыбнулся в ответ, отпил из кружки, которую держал в руке, и дождавшись, пока Йёю усядется в кресло напротив, начал выполнять миссию, ради которой, собственно, сюда и прибыл.