Макаренко Антон Семенович. Книга для родителей

   - Митя признался, что коробку он взял, вроде как бы... ну, украл. А у него вы взяли. А это Васи Назарова коробка.
   Сережа стоял и спокойно смотрел на вытянутую фигуру Кандыбина.
   Отец перевел глаза на сына:
   - Ага? Украл?
   Митя выступил из-за спины Сережи и заговорил громко, напористо, с маленьким взвизгиванием:
   - Да не украл! Украл, украл! Она там лежала, при всех, все видели! Я и взял. А что оони говорят, так брешут, брешут и все!
   Вася оглянулся пораженный. Он никогда еще в жизни не слышал такой откровенной лжи, высказанной таким искренним и старадальческим голосом.
   Кандыбин снова перевел глаза на Сережу:
   - Так не годится, товарищи! Пришли и давай: украл, украл! За такие слова можно и отвечать, знаете!
   В волнении Кандыбин начал рыться пальцами в железной коробке, сначала в одном отделении, потом в другом. Сережа не сдавался:
   - Ну хорошо, пускай и не украл. Но только коробка эта Васи... а не ваша. Значит, вы отдадите ему?
   - Кому, ему? Нет, не отдам. Пришли бы по-хорошему, может, и отдал бы. А теперь не отдам. Украл, украл! Взяли и из человека вора сделали! Идите!
   Сережа попробовал еще один ход:
   - Пускай! Это я говорил, а Вася ничего не говорил. Так что... нужно ему отдать...
   Кандыбин еще сильнее вытянул свое тело над сапогом:
   - Ну! Молодой ты еще меня учить! И по какому праву ты сюда пришел? Влез в мою хату и разговариваешь тут? Что у тебя отец партизан? Ну, так это еще вопрос. Вижу: одна компания! Идите! Марш отсюда!
   Мальчики двинулись к дверям.
   - А ты, Митька, куда? - крикнул отец. - Нет, ты оставайся!
   Сережа снова чуть не упал на пороге. Из кухни смотрела на них равнодушными глазами худая старая женщина. Вышли во двор.
   - Вот, понимаешь, жлоб! - раздраженно сказал Сережа. - Не-ет! Мы эту коробку у него выдерем!
   Вася не успел ответить, ибо в этот момент колеса истории завертелись, как сумасшедшие. К Сереже стремительно бежали несколько мальчиков. Они что-то кричали, перебивая друг друга и размахивая руками. Один из них, наконец, перекричал товарищей:
   - Сережа! Да смотри ж! Они уже флаг...
   Сережа глянул и побледнел. На вершине Мухиной горы развевался темно-красный флаг, казавшийся отсюда черным. Сережа опустился на ступени крыльца, он не мог найти слов. В душе у Васи что-то трепыхнулось извечное мальчишеское отвращение к противнику.
   Мальчики сбегались к ставке главнокомандующего, и каждый из них сообщал все то же известие, и каждый требовал немедленного наступления и расправы с наглым врагом. Они кричали неистовыми дискантами, с широко открытыми глазами, грязными руками показывали своему вождю нестерпимо позорный вид Мухиной горы.
   - Чего мы сидим? Чего мы сидим, а они задаются? Сейчас идем!
   - В наступление! В наступление!
   Сабли и кинжалы начали кружиться в воздухе.
   Но главнокомандующий северной славной армией знал свое дело. Он влез на вторую ступеньку крыльца и поднял руку, показывая, что хочет говорить. Все смокло.
   - Чего вы кричите? Горлопанят, никакой дисциплины! Куда мы пойдем, когда у нас еще и знамени нету! Пойдем с голыми рыками, да? И разведка не сделана! Кричат, кричат! Знамя я сам сделаю, мама обещала! Назначаю атаку Мухиной горы завтра в двенадцать часов. Только держать в секрете. А где начальник разведки?
   Все северяне бросились искать начальника разведки:
   - Костя!
   - Костя-а!
   - Варение!
   Догадались побежать на квартиру. Возвратившись, доложили:
   - Его мать говорит: он обедает и не лезьте!
   - Так помощник есть!
   - Ах, да, - вспомнил Сережа, - Назаров!
   Вася Назаров стоял здесь перед главнокомандующим, готовый выполнить свой долг. Только далеко где-то загудела беспокойная мысль: как отнесутся к его деятельности разведчика родители?
   - Разведке завтра выступить в одиннадцать часов. Ухнать, где противник, и доложить!
   Вася кивал головой и оглядывался на своих разведчиков. Все они были здесь, только Митю Кандыбина задержали семейные дела.
   Но в этот момент послышался и голос Мити. Он раздавался из его квартиры и отличался выразительностью и силой звука:
   - Ой, папа, ой, папочка! О-ой! Ой, не буду! Ой, не буду, последний раз!
   Другой голос гремел более самостоятельным тоном:
   - Красть? Коробка тебе нужна? Позоррить... у... рыжая твоя морда!
   Северяне замерли, многие побледнели, в том числе и Вася. Один из бойцов северной армии, тут рядом, в двух шагах, подвергался мучениям, а они принуждены были молча слушать.
   Митя еще раз отчаянно заорал, и вдруг открылась дверь, и он, как ядро, вылетел из квартиры, заряженной гневом его родителя, и попал прямо в расположение северян. Руки его были судорожно прижаты к тем местам, через которые по старой традиции входит в пацана все доброе. Очутившись среди своих, Митя молниенроно повернулся лицом к месту пыток. Отец его выглянул в дверь и, потрясая поясом, заявил:
   - Будешь помнить, сукин сын.
   Митя молча выслушал это предсказание, а когда отец скрылся, упал на ступеньку у самых ног главнокомандующего, и горько заплакал. Северная армия молча смотрела на его страдания. Когда он перестал плакать, Сеража сказал:
   - Ты не горюй! Это что! Это личная неприятность! А ты глянь, что на Мухиной горе делается!
   Митя вскочил и воззрился своими активными, а в настоящую минуту заплаканными глазами на вершину Мухиной горы:
   - Флаг? Это ихний?
   - А чей же! Пока тебя били, они заняли Мухину гору. А за что это тебя?
   - За коробку.
   - Ты признался?
   - Не, а он говорит: позоришь.
   Вася тронул Митю за штанину.
   - Митя, завтра на разведку в одиннадцать часов... идти. Ты пойдешь?
   Митя с готовностью кивнул и произнес еще с некоторым оттенком страдания:
   - Хорошо.
   Отец сказал Васе:
   - Это хорошо, что ты начальник разведки. А ворт что ты побил Митю - это плохо. И отец его побил. Бедный хлопчик!
   - Я его не бил, я его только повалил. И давил. Я ему говорю отдай, а он молчит.
   - Это пускай и так, а только из-за такого пустяка не стоит: коробка! Ты этого Митю приведи к нам и помирись.
   - А как? - спросил Вася по обыкновению.
   - Да так и скажи: Митя, пойдем к нам. Да ведь он тоже разведчик?
   - Угу... А как же коробка?
   - Кандыбин не отдает? И сына побил, и коробку присвоил! Странный человек! И токарь хороший, и сапожник, и уже инструктор, зарабатывает здорово, а человек несознательный. Грязно у них?
   Вася наморщил лицо:
   - Грязно-грязно! И на полу и везде! А как же коробка?
   - Что-нибудь другое придумаем.
   Мать слушала их и сказала:
   - Только ты, разведчик, смотри там, глаз не выколи.
   - Ты другое скажи, - прибавил отец, - в плен не попадись, вот что.
   На другой день Вася проснулся рано, еще отец не успел на работу уйти, и спросил:
   - Сколько уже часов?
   Отец ответил:
   - Что тебе часы, если на мухиной горе чужое знамя стоит. Хороший разведчик давно на горе был бы. А ты спишь!
   Сказал и ушел на завод, - значит, семь часов. Его слова внесли в душу Васи новую проблему. В самом деле почему нельзя сейчас отправиться на разведку? Вася быстро оделся, ботинок теперь надевать не нужно, а короткие штанишки натягиваются моментально. Вася бросился к умывальнику. Здесь его действия отличались такой вихревой стремительностью, что мать обратила внимание.
   - Э, нет? Война, или что, а ты умывайся как следует. А щетка почему сухая? Ты что это?
   - Мамочка, я потом.
   - Что это за разговоры! Ты мне никогда таких разговоров не заводи! И куда ты торопишься? Еще и завтра не готов.
   - Мамочка, я только посмотрю.
   - Да на что смотреть? Ну, посмотри в окно.
   Действительно, в окно было все видно. На Мухиной горе по-прежнему реял флаг, казавшийся черным, а во дворе не было ни одного бойца северной армии.
   Вася понял, что и в жизни разведчика есть закономерность, и покорно приступил к завтраку. О существе работы разведчика он еще не думал, знал только, что это дело ответственное и опасное. Воображение слабо рисовало некоторые возможные осложнения. Вася попадает в плен. Враги допрашивают Васю о расположении северной армии, а Вася молчит или отвечает: "Сколько ни мучьте, ни за что не скажу!" О таких подвигах партизан, попавших в плен, иногда рассказывал и Сережа Скальковский, и читал отец в книгах. Но Вася не только мечтатель. Он еще и реалист. Поэтому за завтраком ему приходят иронические мысли, и он спрашивает у матери:
   - А если они будут спрашивать, где наши, так они и так знают, потому что сами вчера в наш двор пришли. И с трубой, и с флагом.
   Мать ответила:
   - Раз они знают, так и спрашивать не будут об этом, а о чем-ниюудь другом спросят.
   - А как они спросят?
   - Они спросят, сколько у вас войска, сколько разведчиков, сколько пушек.
   - Ха! У нас пушек ни одной нету. Только есть сабли. А про сабли тоже будут спрашивать?
   - Наверное, будут. Только ведь ты не попадешься в плен?
   - Тогда надо бежать! А то попадешься, и тогда будут спрашивать. А как они будут мучить?
   - Да смотря, какиие враги! Ведь эти самые южане не фашисты?
   - Нет, они не фашисты. Они вчера к нам приходили: такие самые, как мы, все такое самое. И флаг у них тоже красный, и они называются красные, только южные.
   - Ну, значит, не фашисты, тогда они мучить не должны.
   - У них нету этого... Му...
   - Муссолини?
   - Угу... У них нету.
   Таким образом, первая разведка была сделана Васей еще дома.
   Когда Вася вышел во двор, там уже было некоторое военное движение. На крыльце у Сережи Скальковского стояло ярко-красное знамя, и вокруг него торчали бойцы и разведчики, пораженные его торжественностью. Сам Сережа, Левик, Костя и еще несколько старших обсуждали план атаки. Тут же во дворе вертелся Олег Куриловский и прислушивался к разговорам с завистью. Сережа спросил у него:
   - Ну что, тебе разрешили?
   Олег опустил глаза.
   - Не разрешили. Отец сказал: можно смотреть, но в драку не лезть!
   - А ты к нам в разведчики.
   Олег посмотрел на окна своей квартиры и отрицательно завертел головой.
   Костя Вареник начал собирать своих разведчиков. Митя Кандыбин сидел на бревнах рядом с Васей и был настроен грустно. Вася вспомнил совет отца помириться с ним и теперь внимательно рассматривал его лицо. Митины светлые глазки по привычке бросались то в ту, то в другую сторону, но личико у него было бледное и грязное, а рыжеватые волосенки склеились в отдельные плотные пучки и торчали на голове, как бурьян.
   Вася сказал:
   - Митя, давай мириться.
   - Митя ничего не выразил на лице, но ответил:
   - Давай!
   - И будем вместе.
   - И играть вместе, и воевать. А ты ко мне придешь?
   - Куда это?
   - Ко мне домой.
   Митя смотрел куда-то вперед и так же бесстрастно ответил:
   - Приду.
   - А тебя папа сильно побил? Вчера?
   - Нет, - сказал Митя и скорчил свою обычную презрительную гримасу. - Он махает своим поясом, а я тоже знаю: надо и сюда, и туда, а он хлопает, хлопает, а только даром.
   Митя чуточку оживился и даже начал поглядывать на собеседника.
   - А мама тебя не бьет?
   - А ей чего бить? Какое ей дело?
   Прибежал Костя, пересчитал разведчиков, присел возле них на корточки и зашептал:
   - Слушай, хлопцы! Видите Мухину гору? Там, на горе, наверное, они все сидят, южные. Сережка поведет наших кругом, кругом поведет, в тыл, значит, по ущельям, чтобы они не видели. Они не будут видеть, а Сережа на них нападет сзади. Поняли?
   Разведчики подтвердили, что этот стратегический план они понимают.
   - А мы пойдем прямо на них.
   - А они нас увидят, - сказал кто-то.
   - И пускай видят. Они подумают, что тут все наши, а назад не будут смотреть.
   Митя скептически отнесся к таким надеждам:
   - Думаете, они такие глупые? Они сразу узнают.
   - А вы не лезьте по чистому месту, а все за кустиками, за кустиками. Они и будут думать, что это большие. Поняли?
   Костя разбил свою команду на две части. Он сам поведет свою колонну левыми дорожками, а Васе приказал вести своих правыми. Если южане будут наступать, в бой не идти, а прятаться.
   В колонее Васи было пять пацанов, считая и его самого: Митя Кандыбин, Андрюша Горелов, Петя Власенко и Володя Перцовский. Все эти пацаны отличались самостоятельностью мнений и крикливыми голосами. Они сразу взбунтовались, когда Вася дал приказ:
   - Станьте теперь так... в рядок.
   Они кричали:
   - Это не нужно. Это разведчики. Надо пригибаться. Надо на жвиоте, на животе! Он сам ничего не понимает!
   Но Вася был неумолим:
   - На животе не надо. Это если в разведку, тогда на животе, а мы будем наступать.
   Вася смутно ощущал недостаток военных знаний, но кркиливые разведчики вызывали у него сопротивление. Он уже начал хватать разведчиков за рукава и силой вталкивать в боевой порядок. Кто-то крикнул:
   - Он не имеет права толкаться!
   Помощь пришла с неожиданной стороны. Митя Кандыбин первым стал в строй и заворчал:
   - Довольно кричать. Вася - начальник. Раз он сказал, чего там?
   Вася в полном порядке повел свою колонну на поле битвы. Впереди колонны он гордо прошел мимо главных сил, собравшихся возле знамени. Сережа Скальковский, пропуская мимо себя колонну, одобрил ее марш.
   - Вот это верно! Молодец, Вася! Вы ж там смотрите!
   Тогда Вася обернулся к колонне и сказал уже с полной уверенностью командира:
   - А я что говорил?
   Но разведчики и сами были довольны одобрением главнокомандующего.
   Колонна Васи расположилась за кустиками на возвышенности, в непосредственной близости к Мухиной горе. Слева, на соседней возвышенности, лежали на песке разведчики Кости Вареника, а справа внизу мелькало между кустами ярко-красное знамя. Это главные силы под предводительством самого главнокомандующего совершали обходное движение.
   Мухина гора была видна хорошо, но главная ее вершина была частью скрыта большим песчаным наметом, поэтому виднелась только верхушка флага. На намете чернела одинокая фигура.
   - Это ихний часовой, - сказал Володя Перцовский.
   - Эх, если бы бинокль достать! - страстно замечтал Андрюша.
   Вася почувствовал, как сжалось от сожаления сердце. Как это он не догадался выпросить у отца бинокль! Ужас, сколько потеряно великолепия, блеска, авторитета, военного удобства!
   Но уже и без бинокля было видно, как многочисленное войско южан выдвинулось из-за вершины. Внутри у Васи трепыхнулось что-то штатское при виде такой тучи врагов. Костина колонна поднялась за своими кустами и закричала, подымая руки, тогда и Вася задрал руки вверх и завопил что-то воинственное. Южная армия смотрел на них без слов. Но вдруг из вражеской армии отделились три человека и стали быстро взбираться на верхушку намета. Подскочив к одинокой фигуре, три южанина закричали "ура", схватили эту фигуру и потащили к своим. Фигура закричала жалобно и заплакала. Разведчики Васи с открытыми от ужаса глазами наблюдали эту странную драму во враждеюном стане: никто не мог понять, что такое происходит. Андрюша несмело высказал догадку:
   - Это они своего изменника захватили.
   Но Митя Кандыбин, у которого были глаза острее других, сказал весело:
   - Ой-ой-ой! Они Олега поволокли! Олега Куриловского!!!
   - Он наш? Он наш? - спросило несколько голосов.
   - Какой там наш! Он ничей! Ему отец не позволил.
   - А чего ж они?
   - А почем они знают?
   Трое тащили Олега к южной армии. Он упирался и кричал на всю территорию войны, но к разведчикам доносились и звуки смеха, принадлежавшие, конечно, южанам. Видно было, как Олега окружили со всех сторон.
   - Ха, - сказал Митя, - он пошел посмотреть, а его взяли в плен.
   Колонна Кости в это время вышла из-за кустов и стала спускаться вниз, подвигаясь к Мухиной горе. Вася заволновался:
   - Идем, идем!
   Они тоже начали спускаться с своего холма и забирать вправо к новым кустикам впереди. Открылся весь подьем на Мухину гору, стал виден во весь рост неприятельский флаг. По каким-то странным причинам враг не только не пошел навстречу разведчикам, а всей своей массой начал отступать к своему знамени. Вот и подошва Мухиной горы. Осталось только взобраться по крутому и длинному склону и вступить в бой. Но южная армия закричала "ура" и куда-то побежала. Затем она провалилась, как будто ее и не было, уже и криков не слышно. Возле знамени остался только кто-то один, наверное, часовой, да сидел ближе к разведчикам на песке Олег и, вероятно, плакал с перепугу.
   От Кости прибежал Колька Шматов и запищал:
   - Я связист, я связист! Сказал Костя, идем прямо, ихний флаг возьмем, флаг возьмем!
   Митя крикнул:
   - От здорово! - и первый начал взбираться на Мухину гору.
   Вася глубоко вздохнул и полез вверх по крутому склону.
   Склон был измят и истоптан, - наверное, ногами южан. Шагать в этом песчаном месиве было очень трудно. Босые ноги Васи проваливались в песок до самых колен, а от следов Мити ветерок подымал и сыпал в глаза острые вредные песчинки. Вообще это была очень тяжелая атака. Вася запыхался, но когда поднял глаза и глянул вперед, до неприятельского знамени оставалось так же далеко. Вася заметил, что оставленный у знамени часовой волновался, как-то странно прыгал и панически орал, обернувшись назад.
   Костя Вареник, идущий сбоку, крикнул:
   - Скорее, скорее!
   Вася замесил ножками энергичнее, раза два споткнулся и упал, но все же скоро поравнялся с Митей. Митя был слабее Васи, он падал на каждом шагу и скорее полз на четвереньках, чем шел. Остальные разведчики сопели сзади, и кто-то все время толкался в Васину пятку.
   Вася снова поднял глаза и увидел, что находится совсем близко от цели и впереди всех. Южанин, с лицом до странности незнакомым и действительно вражеским, был почти перед носом. Это был маленький пацан, лет шести, но мельче Васи. Он со страхом впился всей своей остренькой мордочкой в Васины глаза и вдруг ухватился ручонками за древко знамени и начал вытаскивать его из песка. Но знамя у южан было большое. Его огромное темно-красное полотнище трепыхало над головой Васи. Вася прибавил энергии, кстати, и бежать стало легче: крутой подьем кончился, началась пологая вершина. Южанин, наконец, выдернул древко и бросился удирать к противоположному склону. Вася что-то крикнул и побежал за ним. Он почти не заметил, как больно стукнула по голове верхушка знамени, которое южанин не в силах был держать в руках, не заметил Олега Куриловского, промелькнувшего рядом. Вася перемахнул вершину и с разгону покатился вниз. Он не испугался и ясно чувствовал, как рядом с ним катится южанин, а через секунду понял, что враг от него отстает. Вася уперся ножками, задержался, поднял глаза, и в тот же момент южанин со знаменем скатился прямо ему на голову. Вася мелькнул ножками, быстро вывернулся в сторону, и враг поехал мимо: знамя тащилось за ним. Вася животом бросился на древко. Оно немного протянулось по его голому животу, левая рука зарылась в полотнище. Вася почувствовал радость победы и глянул вверх. Один Митя тормозил свое падение рядом с ним. Костя и другие разведчики стояли на вершине и что-то ему кричали и показывали вниз. Вася посмотрел вниз, и стриженные его волосы зашевелились от ужаса. Прямо на него снизу взбирались чужие мальчики. Впереди быстро работал ногами тот самый начальник с петушиным пером, который приходил вчера парламентером. За ним карабкались другие, и у одного в руках было ярко-красное знамя северной армии.
   Вася ничего не понял, но услышал грохот катастрофы. Глазами, расширенными от страха, он видел, как прямо в руки врагов скатился Митя Кандыбин. Вася дернулся, чтобы бежать вверх, но чья-то сильная рука ухватила его за ногу, и звонкий, победоносный голос закричал:
   - Врешь, попался! Ах ты, мышонок! Стой!
   Разгром северной армии был полный. Стоя на вершине Мухиной горы, окруженный врагами, Вася слышал шум победы южан и понял все. Рядом с ним щекастый, румяный мальчик с очень приятным, хотя вражеским лицом болтал больше всех:
   - Вот здорово! Ой, как они покатились! А тот! А тот! Ихний главнокомандующий!
   - Спасибо этому, а то они нас хотели перехитрить! - сказал начальник с пером и кивнул на Олега Куриловского.
   - Он все рассказал им, - шепнул Митя Кандыбин.
   Враги с увлечением рассказывали друг другу о тайнах своей победы. Вася понял, что они от Олега узнали план Сережи и поэтому оставили без прикрытия знамя, а сами пошли навстречу главным силам северян. Они встретили Сережу на краю крутого подьема. Целые груды песка они сбросили на головы наступающим, низвергли их в пропасть и захватили в плен Левика Головина вместе со знаменем. Левик сидел недалеко под кустиком и вытаскивал занозу из руки.
   - Эй, пленники! - крикнул начальник с пером. - Вы здесь будете сидеть.
   Он показал место рядом с Левиком. там на песке валялось опозоренное знамя северян. Кроме Левика, пленников было трое: Вася, Митя и Олег Куриловский. Они сели на песке и молчали. Левик вытащил занозу, прошелся два раза мимо пленников и бросился в соседнюю пропасть. Он с ужасной быстротой вертелся на ее крутом скате. Потом он стал внизу, снял с гшоловы желтую тюбетейку и приветственно размахивал ею:
   - До свиданья! Я иду обедать!
   За ним никто не побежал. Все это происходило на глазах Васи, но казалось, что этол снится. Вася не мог забыть горе поражения, а впереди он ожидал неведомой расправы жестокого врага. После бегства Левика кто-то из южан предложил:
   - Надо их связать, а то они все поубегают!
   Другой ответил:
   - Верно, давайте свяжем им ноги.
   - И руки, и руки!
   - Нет, руки не надо.
   - А они поразвязываются руками!
   В этот момент сидящий рядом с Митей Олег Куриловский взлетел в воздух и пронзительно закричал:
   - Ой-ой-ой-ой! Чего ты щипаешься!?
   Южане расхохотались, но их начальник напал на Митю:
   - Ты не имеешь права щипаться! Ты сам пленный!
   Митя не удостоил его взглядом.
   Тогда начальник рассердился:
   - Связать им руки и ноги!
   - И этому? - показали на Олега.
   - Этому не нужно.
   Южане бросились к пленникам, но сейчас же выяснилось, что связывать нечем. Только у одного южанина был поясок, но отказался выдать его в распоряжение командования, ссылаясь на то, что "мамка заругает".
   Вася с напряжением смотрел на чужие, страшные лица врагов, и в нем вск больше и больше разгоралась ненависть к Олегу, истинному виновнику поражения северян и его, Васиных, страданий. Один из южан достал где-то узкую грязненькую тряпицу и крикнул Васе:
   - Давай ноги!
   Но на вершине горы кто-то закричал:
   - Сюда! Сюда! Они идут! Защищайся!
   Южан как ветром снесло. Все они побежали отражать атаку северян. На вершине остались одни пленники. Битва шла рядом, на противоположном склоне слышны были крики "ура", слова команды, смех. Митя пополз к вершине, но его мало интересовал ход сражения. Поравнявшись с Олегом, он дернул его за ногу. Олег отчаянно закричал и покатился вместе с Митей к кустам. Вася за конец рубахи перехватил Олега и немедленно уселся на нем верхом. Он радостно смеялся, сидя на предателе.
   - Давай его бить, - предложил Митя.
   Вася не успел ответить. Более взрослый и жирный Олег вывернулся из-под Васи и побежал в сторону. У кустов он снова был опрокинут. Митя схватил его... Олег снова огласил "кучугуры" самым диким воплем.
   Вася сказал:
   - Ты не щипайся, а давай поведем его к Сереже.
   Олег плакал громко и грозил:
   - Вот я все расскажу папе.
   За это Митя еще раз ущипнул его, после чего Олег растянул рот до самых ушей. Вася смеялся:
   - Давай его тащить! Давай! Ты пойдешь сам? - спросил он Олега.
   - Никуда я не пойду, и чего вы ко мне пристали!
   - Давай!
   Вдвоем они столкнули Олега с той самой кручи, по которой удрал Левик. С визгом Олег барахтался в песке. Его преследователи сползли рядом, зарываясь ногами. Они почти достигли дна пропасти, когда наверху раздались победные крики южан. Олег так орал, что сохранить побег в секрете было невозможно. Их легко поймали.
   Пришлось снова двум отважным разведчикам взбираться по сыпучему песку в гору. Олег карабкался, не переставая плакать. Митя по дороге ухитрился ущипнуть его в последний раз. Начальник с пером сказал:
   - Это вредные пацаны! Они этого плаксу цнлый день будут молотить.
   - Да и верно, - кто-то поддержал начальника. - Когда нам с ними возиться? Северные опять в атаку пойдут, а они подерутся опять.
   - Хорошо, - сказал начальник, - мы вас отпускаем, только дайте честное слово, что вы пойдете домой, а не в ваше войско.
   - А завтра? - спросил Вася.
   - А завтра, пожалуйста!
   Вася глянул на Митю:
   - Идем?
   Митя молча кивнул, поглядывая на Олега.
   Олег отказался:
   - Я не пойду с ними. Они будут щипаться. Я никуда не пойду.
   Вася стоял против Олега, стройный, красивый и веселый, и в его ясных больших глазах открыто для всех было сказано, что действительно Олег по дороге домой ничего хорошего ожидать не может.
   Начальник сердился:
   - Так куда тебя девать? Смотри, такой большой!
   - Я с вами буду, - прохныкал Олег, поглядывая на разведчиков.
   - Да черт с ним, пускай остается, от него никакого вреда!
   - Ну, а вы идите, - сказал начальник.
   Разведчики улыбнулись и двинулись домой. Они не успели спуститься с Мухиной горы, как в армии южан опять забили тревогу. Вася дернул спутника за рукав. Они остановились и оглянулись. Ясно: южане побежали драться. Вася шепнул:
   - Пойдем за кустиками.
   Они быстро полезли обратно. Спотыкались, падали, тяжело дышали. За последним кустом ярко горело на солнце брошенное знамя северян. Митя потянул за древко, и красное полотнищо сползло к ним.
   - Теперь бежим, - шепнул Митя.
   - А я то возьму.
   - Чего это?
   - Ихнее возьму.