МакБейн Эд. Изверг

   - Кто её убил?
   - Не знаю.
   - Ты её убил!
   - Нет.
   - Почему ты её убил?
   - Не убивал я ее!
   Двери распахнулись. Вошел Мейер.
   - Я говорил по телефону с этим Левенштейном, - сообщил он.
   - Да?
   - Он говорит правду. Клиффорд всю ночь был с ним.
   Потом сравнили отпечатки пальцев Клиффорда с отпечатками на очках, и сомнений больше не оставалось. Отпечатки не совпадали.
   Что бы там ни было на совести Джека Клиффорда, Дженни Пейдж он не убивал.
   ГЛАВА XVII
   Теперь уже оставалось только позвонить Молли Белл. И, сделав это, он может с чистой совестью оставить в покое историю Дженни Пейдж. Он старался, сделал все, что мог. Его усилия завели его в тщательно оберегаемое от посторонних царство криминального отделения северного комиссариата, из-за чего он чуть не лишился места, значка и формы.
   Так что он ей сейчас позвонит, объяснит, что ничем не может помочь, извинится, и кончено.
   Клинг сидел в кресле у себя дома. Придвинул телефон, полез в задний карман за записной книжкой, открыл её и начал копаться в визитках и разных бумажках, разыскивая адрес Билла и номер телефона, который тот ему когда-то дал. Бумажки он разложил на столе. Господи Боже, сколько ерунды скапливается...
   Посмотрел на квитанцию. Той было уже три месяца с лишним. Была там пачка спичек, на которой записано имя девушки и телефон. Девушку он вообще не помнил. Был там талон на скидку из какого-то супермаркета. Был там белый листок, что дала ему Клер, когда хотела показать детский почерк Дженни Пейдж. Перевернул бумажку, на другой стороне было написано:
   "Клуб "Темпо", Клаузнер-стрит, 1812".
   Потом нашел клочок бумаги, который дал ему Питер Белл и положил его к остальным бумажкам, потянулся к трубке и одновременно взглянул на номер телефона.
   И тут он вспомнил, что видел на улице, когда вышел на первой остановке. О трубке он тут же забыл.
   Все листочки и бумажки сложил обратно в нагрудный карман. Потом оделся.
   Он ждал убийцу.
   Сев в поезд, идущий из города, он вышел на первой остановке, где уже побывал в начале недели. Вышел на ули - цу, остановился возле указателя и стал ждать убийцу Дженни Пейдж.
   Ночь была холодной, людей на улице мало. Магазин мужской одежды был закрыт. Из вентилятора китайского ресторана в холодный воздух била струя пара. Несколько человек вошли в кино.
   Ждал он долго, и когда машина остановилась, оперся на указатель, дожидаясь, когда откроется дверца.
   Мужчина вышел из машины и шагнул к тротуару. Выглядел он неплохо. Прекрасные ровные зубы и симпатичная ямочка на подбородке. Высокого роста, мускулистый. В лице его был всего один недостаток.
   - Привет, - поздоровался Клинг. Мужчина перепуганно взглянул на него. Окинул взглядом лицо Клинга и указатель возле него, на котором было написано:
   "СТОЯНКА ТАКСИ
   МАШИНЫ НЕ СТАВИТЬ!
   ТРИ МАШИНЫ"
   Питер Белл перевел дух.
   - Берт! Это ты, Берт? Клинг вышел на свет.
   - Я, Пит.
   Белл казался растерянным.
   - Привет, - сказал он. - Что... что привело тебя сюда?
   - Ты, Пит.
   - Чудно. Я всегда рад видеть друга... - Он умолк. - Послушай, пойдем выпьем по чашечке кофе. Согреться не хочешь?
   - Нет, Питер, - отказался Клинг.
   - Ну... гм... а в чем, собственно, дело?
   - Ты поедешь со мной, Питер. В участок.
   - В участок? Ты хочешь сказать... в полицейский участок?
   Белл нахмурился.
   - За что? Что происходит, Берт?
   - За убийство своей невестки Дженни Пейдж, - ответил Клинг.
   Белл в упор глядел на Клинга, робко улыбаясь.
   - Ты шутишь.
   - Я не шучу, Питер.
   - Но... нет, ты все-таки шутишь! Никогда я не слышал такой глупой...
   - Ты негодяй! - резко оборвал его Клинг. - Мне бы нужно было измолотить тебя в котлету, а потом...
   - Послушай, не делай этого. Ты хочешь арестовать...
   - И арестую, ты, засранец! - крикнул Клинг. - Ты, изверг, ты что думал, что я абсолютный идиот? Поэтому ты выбрал меня? Дурака патрульного, который черное от белого не отличит. Выбрал меня, чтобы я успокоил Молли. Привел полицейского, показал его несчастной женщине, мол, делаешь, что в твоих силах, и думал, все будет в порядке, правда? Как это ты говорил, Питер? "Если приведу полицейского, Молли будет счастлива". Разве ты не говорил этого, мерзавец?
   - Да, но...
   - Каждый день читаешь шесть газет! Наткнулся на заметку о своем старом друге Берте Клинге, которого выпустили из больницы и который поправляется, и подумал - этот сойдет. Приведешь домой, избавишься от Молли и будешь свободен.
   - Слушай, Берт, ты не так понял. Ты...
   - Я все верно понял, Питер. Моим приходом все должно было кончиться, но случилось иначе, правда? Дженни тебе сказала, что беременна? Дженни тебе сказала, что ждет твоего ребенка!
   - Нет, послушай...
   - Не возражай, Питер! Разве не так все было? Тогда вечером, когда я с ней говорил, она сказала, что идет на свидание. С тобой, да? Тогда она поведала тебе эту новость? Сказала тебе и дала время подумать до завтра, чтобы выбрать способ, как от неё избавиться?
   Белл долго молчал. Потом сказал:
   - В ту среду вечером я её не видел. Она шла не ко мне.
   - А к кому же?
   - К врачу, - выдавил Белл. - Встретились мы в четверг здесь, на стоянке такси, как всегда. Берт, все было не так, как ты думаешь. Я любил её, любил.
   - Ручаюсь, что да! Ручаюсь, что ты её обожал, Питер, ручаюсь...
   - Почему брак погибает? - запричитал Белл. - Почему все сходит на нет, Берт? Почему Молли не осталась такой, как была? Молодая, красивая, свежая... как...
   - Как Дженни? "Она выглядит точно как выглядела Молли в её возрасте". Это ты сказал, Питер. Помнишь?
   - Да. Я снова увидел в ней Молли, увидел, как она расцветает, и... и влюбился в нее. Это так тяжело понять? Черт, неужели так тяжело понять, что парень может снова влюбиться?
   - Это не главное, Питер.
   - А что тогда? Что? Что ты можешь...
   - Человек не убивает того, кого любит, - сказал Клинг.
   - Она была истеричка! - крикнул Белл. - Мы встретились тут, сели в машину, и она сообщила мне, что доктор определил её беременность. Угрожала, что обо всем расскажет Молли! Как я мог позволить ей это сделать?
   - И ты её убил.
   - Я... мы остановились на набережной. Она пошла впереди меня на вершину утеса. Я... я взял с собой разводной ключ. Я держу... держал его в кабине на случай, если кто нападет... на случай, если...
   - Питер, ты не должен был...
   Белл Клинга не слышал. Снова переживал ночь четырнадцатого сентября.
   - Ударил... я ударил её два раза. Она упала назад и кувыркалась... кувыркалась... Крик её стих, и лежала она внизу как сломанная кукла. Вернулся... я вернулся в такси. Уже хотел уезжать, когда вспомнил заметки в газетах о Клиффорде-грабителе. Были... у меня были дешевые очки, там, в перчаточном ящике. Я достал их и разбил одно стекло прямо в машине, чтобы похоже было, что очки разбились в борьбе и потом упали с обрыва. Я снова вернулся к обрыву, она все ещё лежала там, изломанная, истекающая кровью, я бросил вниз очки и ушел, оставив её там.
   - Это ты натравил на меня криминальную полицию, да, Питер?
   - Да, - тихо ответил Белл. - Я не знал... не знал, что тебе известно. Не мог рисковать.
   - Нет. - Клинг помолчал. - Ты рисковал уже в тот вечер, когда мы встретились, Питер!
   - Какого?
   - Записал мне адрес и номер телефона. И почерк точно совпадает с почерком на записке, с которой Дженни пришла в клуб "Темпо"...
   - Я знал этот клуб ещё подростком, - вспомнил Белл. - Подумал о нем как... как об алиби... чтобы обмануть Молли, если она что-то заподозрит. Берт, я... - он помолчал. - С запиской ты ничего доказать не сможешь. Так что если я...
   - Нужные доказательства у нас есть, Питер.
   - Нет у вас ничего...
   - На очках твой отпечаток пальца. Белл снова умолк. А потом вдруг взвыл, словно кто-то резал его по живому.
   - Я любил ее!
   - И она тебя любила, и эта несчастная девушка должны была свою первую любовь как преступление таить от всего света. А ты, Питер, как вор, украл её жизнь. То, что я сказал, верно. Ты изверг!
   - Берт, слушай, она уже мертва. Ничего не изменишь. Не могли бы мы...
   - Нет.
   - Берт, что я скажу Молли? Можешь представить, что с ней будет? Берт, ну как я ей могу сказать? Берт, не надо меня арестовывать, прошу тебя. Как я это ей скажу?
   Берт Клинг с ледяным спокойствием взглянул на Белла,
   - Что посеешь, то и пожнешь. Пошли!
   * * *
   Утром в понедельник 25 сентября Стив Карелла ввалился в отдел.
   - Черт побери, где же все? - взревел он. - Где лозунги и торжественные речи?
   - Ну-ну, - сказал Хэвиленд, - посмотрите, кто вернулся.
   - Герой с Троянской войны, - пошутил Мейер.
   - Как там было дело, парень? - спросил Темпл.
   - Прекрасно, - ответил Карелла. - Господи, до чего же хорошо отдыхать в это время года.
   - Прекрасно может быть где угодно, если ты влюблен, - поморщился Мейер. - Ты об этом не знал?
   - Вы просто банда подлых завистников, - заявил Карелла. - Я всегда так думал, и теперь это подтвердилось.
   - Ты один из нас, - напомнил ему Мейер. - Все мы братья.
   - Тоща чем же вы занимались последний месяц, братишки? Просиживали задницы и брали взятки?
   - Ну, кое-что тут произошло, - возразил Мейер.
   - Расскажи ему о кошках, - шепнул Темпл.
   - О каких кошках? - спросил Карелла.
   - Я тебе сейчас расскажу, - терпеливо ответил Мейер.
   - У нас было убийство, - заметил Хэвиленд.
   - Да?
   - Да, - подтвердил Темпл. - И ещё мы получили нового детектива третьего класса.
   - Ну да? - удивился Карелла. - Его к нам перевели?
   - Нет. Повысили. Из патрульных.
   - Кто это?
   - Берт Клинг. Ты его знаешь?
   - Разумеется. Берту повезло. Что он сделал? Спас жену комиссара?
   - О, ничего подобного. Только протирал штаны и брал взятки, съехидничал Мейер.
   - Ну и как супружеская жизнь? - допытывался Хэвиленд.
   - Великолепно.
   - Эти кошки, о которых говорил Джордж... - начал Мейер.
   - Да?
   - Это была чертовски хитрая штука. Самый сложный случай за всю историю тридцать третьего участка.
   - Ты серьезно? - спросил Карелла. Подошел к столу Хэвиленда и налил из кофеварки кофе. Комната казалась такой уютной и теплой, что он уже не жалел, что снова на работе.
   - Сложнейший случай, - терпеливо продолжал Мей-ер. - Но, наконец, того типа, что шлялся взад-вперед и воровал кошек, поймали.
   Карелла попивал кофе. Солнечный свет падал внутрь сквозь зарешеченные окна. Снаружи просыпался город.
   Начинался новый рабочий день.