МакБейн Эд. Изверг

   - А что здесь, кружок кройки и шитья или игра в кос - та? - сказал Уиллис. - Играй! Шесть к пяти, не восемь, - продолжал Уиллис. Остальные молчали. - Нет, восемь к пяти. - Шесть к пяти была верная ставка.
   - Идет, - ответил Сиплый, подавая пятерку Уиллису.
   - Кидай! - требовал Уиллис. Котелок метнул.
   - Две шестерки, - объявил Рэндольф. Покосился на Уиллиса. - Ты выиграл восемь.
   - Та же ставка? - спросил Сиплый.
   - Та же.
   - Твоя очередь, - подал пятерку Рэндольф.
   - Я уж думал, с этим парнем лучше не связываться, - сказал Уиллис и усмехнулся Рэндольфу.
   - И волк в овечью шкуру влезет, - ответил Рэндоьф.
   Котелок выбросил свою восьмерку... Сиплый забрал свои деньги у Уиллиса и Рэндрльфа. Парень с кривым носом на другой стороне круга вздохнул.
   - Ставлю двести, - объявил Котелок.
   - Пошел по крупному, да? - отозвался Кривой Нос.
   - Если боишься погореть, иди домой и вытри нос, - посоветовал ему Рэндольф.
   - Кто ставит двести? - переспросил Котелок.
   - Ставлю пятьдесят, - выдохнул Кривой Нос.
   - Осталось сотня и полсотни, - сказал Котелок. - Кто еще?
   - Вот кто. - Уиллис бросил на брезент сотенную.
   - Я дам оставшиеся пятьдесят, - сказал Рэндольф и придвинул деньги к сотне Уиллиса. - Кидай же!
   - Тоже мне, важные игроки, - сказал мужчина с одутловатым лицом, стоявший возле Уиллиса. - Одно жулье.
   Котелок метнул. Кости покатились по брезенту. Одна остановилась. На ней была двойка. Другая уткнулась в неё и замерла пятеркой кверху.
   - Семь, - усмехнулся Котелок.
   - Везет же, - пробормотал Кривой Нос.
   - Ставлю, - вмешался Сиплый. - Ставлю четыреста долларов.
   - Ну дела, - возмутился Кривой Нос, - хочешь нас разорить?
   Уиллис оглядел публику. У Кривого Носа при себе был револьвер.
   Его контуры четко проступали сквозь пиджак. И если он не ошибался, Котелок и Сиплый тоже были при оружии.
   - Захожу на половину, - заявил Уиллис.
   - Кто-нибудь ещё добавит две сотни? - взывал Котелок.
   - Не дави на нервы, - сказал Рэндрльф. - Ставлю. - И бросил на брезент две сотни.
   - Кидай, - потребовал Уиллис. - Да потряси как следует!
   - Фокус-покус-чирвирокус, - захохотал Котелок и выбросил одиннадцать. - Ну, ребята, сегодня мне везет. Ставлю все! - заявил он. - Кто смелый?
   - Полегче, приятель, - отозвался Уиллис.
   - Ставлю восемь сотен, - настаивал Котелок.
   - Покажи кости, - негромко сказал Уиллис.
   - Что?
   - Говорю, я хотел бы посмотреть кости, - повторил Уиллис. - Уж больно ловко они крутятся, не иначе с секретом.
   - Секрет - в ловкой руке, приятель, - сказал Котелок. - Так ты ставишь против меня или нет?
   - Нет, пока не увижу кости.
   - Значит, ты не играешь, - сухо констатировал Котелок. - Кто ставит?
   - Покажи нам кости, - сказал Рэндольф. Уиллис взглянул на него. Бывший моряк на последнем кону залетел на две сотни. Уиллис намекнул, что в костях что-то нечисто, и Рэндольфу тоже сразу захотелось на них взглянуть.
   - Кости в порядке, - твердил Котелок. Сиплый как-то странно взглянул на Уиллиса.
   - Кости в порядке, - вмешался он. - Мы тут играем честно.
   - Я утверждаю, что катятся они как-то странно, - настаивал Уиллис. Докажите, что я не прав. > - Не нравится игра, убирайся, - выступил Кривой Нос.
   - Я в эту игру вложил полтысячи, - фыркнул Уиллис. - Так что кости, считай, уже мои. Так я их увижу или нет?
   - Ты привел сюда этого типа, Пузан? - спросил Сиплый.
   - Да, - сознался Доннер. Он начал потеть.
   - Где ты его раскопал?
   - Мы встретились в баре, - вмешался Уиллис, сознательно исключая Доннера из игры. - Я сказал ему, что хочу поразвлечься. Но костей с фокусами я не ожидал.
   - Тебе же говорят, что кости в порядке.
   - Тоща дайте мне на них взглянуть.
   - Будешь на них смотреть, когда до тебя дойдет очередь, - отрезал Котелок. - Пока кости мечу я.
   - Никто не будет метать, пока я не увижу кости, - настаивал Уиллис.
   - Богом клянусь, ты нарываешься, - заметил Сиплый.
   - А ты попробуй, - мягко ответил Уиллис. Сиплый смерил его взглядом, видимо, пытаясь понять, вооружен ли он. Решив, что нет, заорал во все горло:
   - Убирайся отсюда, салага вонючая, пока я тебя не вздрючил.
   - А ну, попробуй, ты, куча дерьма, - заорал в ответ Уиллис.
   Сиплый с яростью уставился на Уиллиса, а потом совершил ту же ошибку, что и бесчисленное множество его предшественников. Дело в том, что по внешности Уиллиса невозможно было догадаться, на что он способен. По нему не было видно, что он мастер дзю-до и что ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы сломать вам хребет. Сиплый, разумеется, решил, что перед ним задиристый слабак, и ринулся вперед, готовый оставить от него одно мокрое место.
   Учитывая эту ошибку, он был, мягко говоря, несколько удивлен дальнейшим ходом событий.
   Уиллис не смотрел Сиплому ни в лицо, ни на руки. Следил только за ногами, чтобы атаковать, когда правая нога Сиплого будет в воздухе. Резко упал на правое колено и схватил Сиплого за левую лодыжку.
   - Эй, какого черта... - рявкнул Сиплый, но это было все, что он смог сказать. Уиллис рванул лодыжку к себе и вверх. В тот же миг правой рукой ударил Сиплого в живот. Сиплый видел, как его противник падает на колено, чувствовал, как стальной хваткой сжимает его лодыжку, и вообще его потряс сильный удар в живот, но он не знал, что мастер демонстрирует на нем "бросок за стопу". Он только почувствовал, что рухнул назад и так приложился на бетонный пол, что дух перехватило. Встряхнув головой, взревел и вскочил на ноги.
   Уиллис стоял лицом к нему и улыбался.
   - Ничего, засранец, - сказал Сиплый, - ничего, я тебе, дерьмо вонючее, сейчас задам, - и снова кинулся на него.
   Уиллис и глазом не повел. Стоял, спокойно выпрямившись, улыбался, ждал и сразу атаковал.
   Схватив Сиплого за левую руку в локте, подхватил её правой. Моментально выкрутил Сиплому левую руку вверх, а свою левую просунул ему под мышку. Крутнулся вправо, перебросил руку Сиплого через плечо и рванул её вниз коротким движением локтя. И тут же Уиллис резко наклонился вперед, так что Сиплый потерял равновесие. Уиллис сделал короткий рывок, предусмотрительно освободив локоть Сиплого, чтобы не сломать ему руку, и тот уже делал сальто вперед, иллюстрируя "бросок через плечо", и снова впечатался в бетон.
   Сиплый снова потряс головой, весь не в себе. Попробовал встать, потом снова сел и все ещё тряс головой. На той стороне круга рука Кривого Носа вдруг скользнула за пазуху.
   - Ну-ка не дергайся! - крикнул кто-то. Уиллис обернулся. Рэндольф сжимал в руке револьвер сорок пятого калибра, держа на мушке остальных.
   - Спасибо, - сказал Уиллис.
   - Забери наши восемь сотен, - приказал Рэндольф. - Не люблю жуликов.
   - Эй, это мои деньги, - закричал Котелок.
   - Были наши, - уточнил Рэндольф. Уиллис взял деньги и положил их в карман.
   - Пошли, - сказал Рэндольф. Они зашагали к боковым дверям; Рэндольф не спускал взгляд и свою сорокопятку с кучки игроков. Здоровенный тип, пропустивший их внутрь, казался растерянным, но ничего не сказал. Большинство людей тоже ничего бы не сказали, оказав - шись с глазу на глаз с револьвером сорок пятого калибра.
   Потом Рэндольф и Уиллис пустились вниз по улице. Рэн-дольф суиул револьвер в карман и на углу остановил такси.
   - Нет желания выпить кофе? - спросил Рэндольф.
   - Почему бы и нет, - согласился Уиллис. Рэндольф протянул пятерню:
   Я Капитан Рэндольф.
   Уиллис её пожал.
   - А я Уилли Харрис.
   - Где ты научился дзю-до?
   - На флоте, - сказал Уиллис.
   - Похоже. Я тоже служил на флоте.
   - Ты меня не разыгрываешь? - сыграл удивление Уиллис.
   - В шестой дивизии морской пехоты, - гордо заявил Рэндольф.
   - А я был в третьей, - похвалился Уиллис.
   - Высаживался на Иво?
   - Да, - подтвердил Уиллис.
   - Я был и на Иво, и на Окинаве. Когда мы добрались до Иводзимы, нашу часть прикомандировали к пятой дивизии.
   - Там было чертовски жарко, - заметил Уиллис.
   - Это ты мне говоришь? Но все равно на войне было здорово... Хотя я на Окинаве получил по ногам.
   - А мне повезло, - сказал Уиллис. Поискал вокруг дерево - постучать, а потом постучал себе по лбу.
   - Думаешь, мы уже оторвались от этих засранцев? - спросил Рэндольф.
   - Пожалуй.
   - Станьте где-нибудь здесь, - сказал Рэндольф таксисту. Шофер свернул к тротуару, Рэндольф рассчитался с ним и добавил на чай. Они стояли на тротуаре, Рэндольф оглядывал улицу.
   - Вон там что-то есть, где можно выпить кофе, - сказал он, показав пальцем.
   Уиллис извлек из кармана восемьсот долларов.
   - Половина твоя, - сказал он и протянул деньги Рэн-дольфу.
   - Мне тоже показалось, что кости у них уж больно верткие, - сказал Рэндольф, принимая деньги.
   - Да, - сухо ответил Уиллис. Открыв двери маленького кафе, они направились к столику в углу. Заказали кофе французскими рогаликами. Пока их не обслужили, сиде-и молча.
   - Хороший кофе, - похвалил Рэндольф.
   - Да, - кивнул Уиллис.
   - Ты местный?
   - Да. А ты?
   - Я родом из Чикаго, - сказал Рэндольф. - Сюда я приехал, когда меня демобилизовали. Уже четыре года, как я бросил тут якорь.
   - Когда тебя демобилизовали?
   - В сорок пятом. В пятидесятом я вернулся назад в Чикаго. . - Что ты делал до сорок девятого?
   - Ну, какое-то время я сидел, - сказал Рэндольф и подозрительно посмотрел на Уиллиса. ; - А кто не сидел? - пожал тот плечами. - Что тебе
   - Ну, я напал на одного старого хрена.
   - А почему ты вернулся назад?
   - А тебя за что замели? - вопросом на вопрос ответил Рэндольф.
   - Ни за что, - уклонился Уиллис.
   - Ну ладно, кончай жаться.
   - Тебе что, полегчает, если узнаешь?
   - Мне интересно, - объяснил Рэндольф.
   - Изнасилование, - выдавил Уиллис.
   - Ну, даешь, - Рэндольф вытаращил глаза.
   - Ну, это было не так, как говорится. Я гулял с этой :, и уж она напрашивалась, как никто... И вот как-раз ночью...
   - Понимаю, конечно.
   - Точно?
   - Разумеется. А ты что думаешь, нужен мне был тот старый хрен, а? Мне нужны были деньги, и все.
   - Чем ты теперь живешь? - полюбопытствовал Уиллис.
   Работаю.
   Кем?
   Кем?
   Рэндольф замялся.
   - Шофером на грузовике.
   - Ну да?
   - Да.
   - И у кого ты работаешь?
   - Ну, как раз сейчас я не работаю шофером.
   - А чем тогда ты сейчас занимаешься?
   Есть кое-какая работенка, дающая текущий доход. - Рэндольф помолчал.
   - Ты подыскиваешь дело?
   - Возможно.
   - Ну, два мужика всегда могут договориться.
   - О чем?
   - Догадайся, - заметил Рэндольф.
   - Кончай разговоры. Если есть предложение, говори прямо.
   - Я тут трясу народ понемногу, - сознался Рэндольф.
   - Старых козлов?
   - Старых или молодых, какая разница?
   - Ну, больших денег так не добудешь.
   - Если в подходящем месте...
   - Не знаю, - засомневался Уиллис. - Не нравится мне эта идея - трусить стариков, - он помолчал, - и женщин.
   - А кто говорит о женщинах? Я держусь от них подальше. С бабами одни неприятности.
   - Думаешь? - спросил Уиллис.
   - Да ясно же. Господи, да ты-то уж должен это знать. Сразу пришьют тебе не только ограбление, но и попытку изнасилования. Даже если ты к бабе, и не прикоснешься.
   - В самом деле? - Уиллис был несколько разочарован.
   - Разумеется. Я держусь от них подальше, как от бешеных собак. И, кроме того, женщины не носят при себе больших денег.
   - Ага, - протянул Уиллис.
   - Так что ты скажешь? Ты знаешь дзю-до, я тоже. Мы с тобой могли бы обобрать весь город.
   - Не знаю, - ответил Уиллис, уже убежденный, что Рэндольф - не тот, кто ему нужен, но хотевший услышать побольше, чтобы арестовать его за кражи. - Расскажи мне, как ты это делаешь.
   На одном конце города беседовали эти двое, на другом - лицом в луже крови лежала девушка.
   Подножье большого, но крутого каменного откоса заросло кустами.За кустами текла река, а вдали над ней висел мост, ведущий в соседний штат.
   Девушка лежала скорчившись. Чулки у неё порвались, когда она катилась по откосу, платье скомкано и задрано, так что обнажились бедра и ягодицы. У неё были красивые стройные ноги, но одна как-то странно вывернута, и вообще там, в кустах, она выглядела непривлекательно. Лицо её кровоточило. Кровь стекала с разбитого лица на листья травы и капала вниз, где её жадно впитывала иссохшая осенняя земля. В одну её руку, закрывавшую пышную грудь, впились сухие и колкие ветки кустов. Другая безвольно свисала в сторону, ладонь раскрыта.
   На земле, неподалеку от струйки крови, примерно в метре от её раскрытой ладони, лежали темные очки. Одно стекло их было разбито. Волосы у девушки были русые, но в том месте, где чем-то твердым её несколько раз ударили по голове, светлый золотой цвет смешался с алым цветом крови.
   Девушка уже не дышала. Лежала вниз лицом в крови у подножья небольшого откоса, и кровь её стекала на землю. Никогда уже не будет она дышать.
   Девушку звали Дженни Пейдж.
   ГЛАВА VI
   Лейтенант Барнс изучал копию донесения.
   КОМУ Управление полиции, лейт. Питер Барнс, 87 участок.
   ДАТА 15 сентября.
   ОТ Главного судебного эксперта.
   ПО ВОПРОСУ Смерть Дженни Риты Пейдж.
   ПОЖАЛУЙСТА, ЗАПОЛНИТЕ НИЖЕПРИВЕДЕННЫЕ ГРАФЫ В СВЯЗИ С ВЫШЕУПОМЯНУТЫМ ПРОИСШЕСТВИЕМ. ТЕЛО НАЙДЕНО 14 сентября. МЕСТО Возле моста Гамильтона, Айола. ВСКРЫТИЕ ПРОИЗВЕДЕНО Предварительное ПРОИЗВЕЛ Доктор медицины Бертрам Нельсон, ассистент судебного эксперта, больница Сент-Джоан. ДАТА 14 сентября. МЕСТО Окружная больница. ПРИЧИНА СМЕРТИ Вероятно, сильное сотрясение мозга
   (прим.: только предварительная оценка, до заключения по вскрытию). РЕЗУЛЬТАТ ХИМ. АНАЛИЗА Еще не сделан. ТЕЛО ОПОЗНАНО Миссис Молли Белл. АДРЕС Де Витт-стрит 412, Риверхид. СТЕПЕНЬ РОДСТВА Сестра.
   ТЕЛО ВЫДАНО - - (ИМЯ, АДРЕС) ЕСЛИ НЕ ВЫДАНО Тело в морге. Производится
   ГДЕ НАХОДИТСЯ полное вскрытие. Миссис Белл получит тело после проведения всех исследований. Полный отчет о результатах экспертизы будет представлен.
   РАЗРЕШЕНО ПОГРЕБЕНИЕ -
   ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ -
   Доктор медицины Артур У. Баркли. Отдел главного медэксперта.
   В переводе на нормальный язык это означало, что кого-то прикончили. Тело отвезли в морг, и там какой-то ненормальный тип заботливо изучил разбитое лицо и проломленный череп и пришел к выводу, что смерть вызвана, "вероятно, сильным сотрясением мозга". Барнс понимал, почему на его столе ещё нет полного донесения, но и то, что он изучил, его потрясло. Нельзя ожидать, кисло подумал он, что кто-то будет толкаться вокруг места преступления среди ночи. Тело перевезли в морг, вероятно, только рано утром, и прежде всего пытались выяснить, нет ли в желудке яда. Разумеется, его там не было.
   Никто не начинает работать до десяти, и никто не задерживается после пяти. Ужасная страна. Каждый думает только о себе и работает только от и до.
   Разумеется, кроме того типа, что убил девушку. Ему переработка не помешала, вовсе нет.
   "Семнадцать лет, - подумал Барнс. - Господи, ведь и моему сыну семнадцать". Он подошел к дверям кабинета. Был он низенький, крепко сложенный, с головой, как валун каменоломни. Его маленькие голубые глазки, которые непрерывно бегали вверх-вниз, всегда были настороже. Ему не нравилось, когда убивали людей. Ему не нравилось, когда молодым девушкам разбивали головы. Распахнул дверь.
   - Хэл! - позвал он. - Зайди ко мне! Начал расхаживать по кабинету. Уиллис вошел и молча остановился, заложив руки за спину.
   - На очках что-нибудь нашли? - спросил Барнс, продолжая прохаживаться.
   - Нет, лейтенант. На уцелевшем стекле виден был отпечаток пальца, но маловероятно, что нам удастся что-то выяснить по одному отпечатку.
   - А что с тем типом, которого вы задержали вчера ночью?
   - Рэндольф? Он зол, как черт, что все до капли разболтал. Видно, боится, что в суде ему это не пойдет на пользу. Все время орет, чтобы ему вызвали адвоката.
   - Я имел в виду тот отпечаток пальца.
   - Нет, это не его отпечаток.
   - Думаете, той девушки.
   - Нет, лейтенант. Это мы уже выяснили.
   - Значит, Рэндольф не наш человек.
   - Нет, лейтенант.
   - Я и не рассчитывал, что это он. Девушку, очевидно, убили в то время, когда он был с вами.
   - Да, лейтенант.
   - Чертовски жаль, - сказал Барнс. - Чертовски жаль. - Снова начал расхаживать по кабинету. - Чем занимался северный комиссариат?
   - Они заняты делом. Хватают всех сексуальных извра-щенцев.
   - Можете им помочь. Просмотрите наши картотеки, и пусть ребята берутся за работу, ладно? - Он помолчал. - Думаете, это сделал наш грабитель?
   - Очки говорят за это, лейтенант.
   - Значит, Клиффорд наконец сорвался, мерзавец!
   - Возможно, лейтенант.
   - Меня зовут Пит, - сказал Барнс. - К чему эта официальность?
   - Ну, лейтенант, в общем, у меня есть идея.
   - В связи с этим случаем?
   - Да. Если это сделал наш грабитель, лейтенант.
   - Пит! - рявкнул Барнс.
   - Итак, Пит, этот сукин сын терроризирует город. Читал сегодня утром газеты? "Семнадцатилетняя красотка с лицом, превращенным в фарш!" На нашем участке, Пит. О'кей, у нас поганый участок. Он весь прогнил и смердит, и некоторые люди думают, что так было всегда. Но меня это угнетает, Пит. Господи, мне от этого просто не по себе.
   - Этот участок не так уж и плох, - задумчиво возразил ему Барнс.
   - Ах, Пит, - вздохнул Уиллис.
   - Ну ладно, пусть он прогнил и смердит. Мы делаем все, что можем. Черт возьми, а что от него ждать? Райские кущи с ангелами?
   - Нет. Но мы должны их охранять, Пит.
   - А мы что, этого не делаем? Триста шестьдесят пять | дней в году, и так каждый год. Газеты интересуются только громкими скандалами. Этот проклятый грабитель...
   - Значит, мы должны его взять. У северного комиссариата такие проблемы все время висят на шее. Еще один труп. Все мы видим только трупы. Думаешь, очередной труп на них как-то подействует?
   - Они неплохо работают, - заметил Барнс.
   - Знаю, знаю, - нетерпеливо ответил Уиллис. - Но, думаю, моя идея им поможет.
   - О'кей, - сказал Барнс, - я слушаю.
   В пятницу пополудни в гостиной стояла печальная тишина. Молли Белл уже выплакала все слезы и теперь сидела молча. Ее муж замер напротив, а Берт Клинг растерянно стоял в дверях, гадая, зачем он, собственно, пришел.
   Он отчетливо помнил Дженни, как она окликнула его, когда он уходил в среду вечером. Невероятная красавица, которую грызли опасения и заботы, омрачавшие ей жизнь. А теперь она была мертва. Странно, но он чувствовал себя в ответе за это.
   - Она тебе что-нибудь сказала? - спросил Белл.
   - Не слишком много, - ответил Клинг. - Казалось, её что-то мучает... Она казалась... весьма циничной и искушенной для своего возраста. Не знаю. - Он покачал головой.
   - Что-то с ней было не в порядке, - сказала Молли. Голос у неё был очень тихий, едва слышный. Теребила носовой платок, который уже высох, потому что не стало | слез, чтобы его намочить.
   - Полиция полагает, что это дело того самого грабителя, милая, ласково произнес Белл.
   - Да, - ответила Молли, - я знаю, что они думают.
   - Милая, я знаю, как тебе тяжело...
   - Но что она делала в Айоле? Кто завел её на тот пустырь у моста Гамильтона? Она пошла туда одна, Питер?
   - Думаю, да, - ответил Белл.
   - Зачем ей нужно было идти туда? Зачем семнадцатилетней девушке забираться в такую глушь?
   - Не знаю, милая, - сказал Белл. - Дорогуша, прошу тебя, успокойся. Полиция его найдет. Полиция...
   - Найдет? Кого? - взорвалась Молли. - Грабителя? Но разве они найдут того, кто заманил её туда? Питер, ведь это на другом конце города. Зачем ей забираться в такую даль?
   Белл снова покачал головой.
   - Не знаю, милая. К сожалению, не знаю.
   - Мы его найдем, Молли, - вмешался Клинг. - И северный комиссариат, и детективы из нашего участка будут заниматься этим делом. Не волнуйся.
   - А если вы его найдете, - сказала Молли, - это что, вернет мне сестру?
   Клинг наблюдал за ней: женщина, в двадцать четыре года ставшая старухой, сидела, обвиснув на стуле, печалясь об одной жизни и нося под сердцем другую. Они долго молчали. Наконец Клинг сказал, что ему уже пора, а Молли любезно предложила ему чашку кофе. Он с благодарностью отказался, потом они с Баллом пожали руки, и он ушел. Хрупкие, ломкие лучи предзакатного солнца заливали улицы Риверхида.
   В конце улицы появилась ватага школьников. Клинг шагал, наблюдая за ними: детвора с чисто вымытыми лицами, долговязые подростки и хорошенькие девчушки обгоняли друг друга, толкались, перекрикивались, о чем-то сговариваясь.
   Не так давно таким же подростком была и Дженни Пейдж. Он шагал неторопливо, ощущая острый вкус свежего воздуха и желая, чтобы скорее пришла зима. Это казалось странным, потому что он любил осень, вопреки тому, что она была порой умирания: лето спокойно уходит на отдых, умирают цветы, умирают дни и умирают...
   Умирают девушки.
   Он отогнал эту мысль. На углу против школы стояла тележка продавца сосисок. Продавец был в белом фартуке, с ослепительной улыбкой из-под усов. Нырнул вилкой в бак, полный сосисок, из которого валил пар, потом зачерпнул из другого бака капусту и отложил вилку. Потом взял закругленную палочку, зачерпнул из стакана горчицу, размазал её по сосиске и завершенный шедевр вручил девчушке, которой было лет четырнадцать, не больше. Та заплатила, и когда откусила сосиску, лицо её засветилось чистой радостью. Клинг засмотрелся на нее, но потом пошел дальше.
   На дорогу выбежал пес и, подпрыгивая, помчался за мячом, который скатился с тротуара. Машина резко затормозила, завизжала резина, шофер покрутил головой, но, заметив счастливого пса, невольно улыбнулся.
   На дорогу падали листья - оранжевые, красные, красно-бурые, рыжие и золотистые, как солнечные зайчики, покрывая тротуар шуршащим ковром. Он шагал, чувствуя, как они хрустят под ногами, вдыхал острый свежий запах и думал: "Это нелепо, ведь впереди у неё была целая жизнь".
   Когда он вышел на перекресток, подул холодный ветер. Направился к станции, ветер пронизывал его ветровку и пробирал до мозга костей. Голоса детей, спешивших из школы, были все слабее и в конце Де Витт-стрит исчезли в свисте нового порыва ветра.
   Задумался, не пойдет ли дождь.
   Вокруг ревел ветер, трубя о городе, полном тайн и страхов, об ужасе смерти, и ему сразу стало ещё холоднее; ему вдруг захотелось отвернуть воротник, чтобы почувствовать приятное тепло, потому что озноб неожиданно пополз по его спине и повис на шее, как холодная дохлая рыба.
   Приближаясь к станции и поднимаясь по ступеням, он все ещё размышлял о Дженни Пейдж.
   ГЛАВА VII
   Девушка сидела, заложив ногу за ногу.
   Сидела напротив Уиллиса и Барнса у лейтенанта в кабинете, на втором этаже 87 участка. Ноги у неё были хороши. Юбка едва прикрывала колени, и Уиллис не мог не заметить, насколько они хороши. Длинные, стройные, с округлыми икрами, которые сужались к тонким щиколоткам, изящество которых ещё оттенялось черными лодочками на высоких каблуках.
   Волосы у девушки были огненно-рыжими, и это было хорошо. Рыжие волосы заметнее. Еще у неё было милое личико с маленьким ирландским носиком и зеленые глаза. Молча, серьезно она слушала мужчин, и по её лицу и глазам было ясно, что это интеллигентная девушка. Время от времени она глубоко вздыхала, причем отличный покрой её туалета не мог скрыть вздымавшуюся грудь.
   Девушка зарабатывала в год 5555 долларов. В сумочке у неё был револьвер тридцать восьмого калибра.
   Девушка была детективом второго класса. Звали её Эйлин Барк, и она была такой же чистокровной ирландкой, как и её нос.
   - Вы можете отказаться, если хотите, мисс Барк, - сказал Барнс.
   - Выглядит это занятно, - ответила Эйлин.
   - Хэл... Уиллис все время неподалеку, понимаете? Но это совсем не гарантирует, что сумеет вовремя прийти вам на помощь, если что-то случится.
   - Понимаю, лейтенант, - сказала Эйлин.
   - Клиффорд никакой не джентльмен, - вмешался Уиллис. - Он избивает свои жертвы, и даже убивает. По крайней мере, мы так считаем. Это будет совсем не шутка.
   - Мы не думаем, что он вооружен, но в последнем случае воспользовался не только кулаками. Понимаете, мисс Барк...
   - Понимаете, - пояснил и Уиллис, - мы не хотим, чтобы вы думали, что мы пытаемся навязать вам нашу идею. Если вы откажетесь, мы поймем.
   - Интересно, вы стараетесь убедить меня взяться или отказаться? спросила Эйлин.
   - Мы безусловно хотим, чтобы вы все решили сами. Отправляя вас на улицу как приманку, мы думаем...
   - С револьвером в сумочке я не безоружна...
   - Так или иначе, мы считали необходимым ввести вас в курс дела до того, как...
   - Мой отец был полицейским, - перебила его Эйлин. - Его звали "папаша Барк". Он был патрульным в Гайд-Холле. В тридцать восьмом какой-то беглый по фамилии Филипп Даниэльсен снял квартиру на углу Мэйн-стрит и Четырнадцатой Западной. Когда его обложила полиция, отец был с ними. У Даниэльсена был автомат, и первая очередь, которую он выпустил, угодила отцу в живот. Отец умер в ту же ночь в жутких мучениях, - знаете, что такое ранение в живот.
   Эйлин помолчала.
   - Пожалуй, я согласна. Барнс усмехнулся.
   - Я знал, что вы согласитесь.
   - Мы вдвоем будем единственной парой? - спросила Эйлин Уиллиса.
   - Вначале да. Мы не уверены, получится ли. Мы не сможем следовать непосредственно за вами, чтобы не испугать Клиффорда. И торчать где-то в кустах тоже не можем, это просто не имеет смысла.
   - Думаете, он клюнет?
   - Неизвестно. Он регулярно нападает и грабит в нашем районе, так что есть надежда, что не изменит свой образ действий, разве что его напугало убийство. Судя по словам его жертв, нападает он без всякого плана. Явно поджидает случайную жертву и потом бросается на нее.
   - Ага.
   - Вот мы и подумали, что привлекательная девушка, шагающая по улице поздно ночью, могла бы его приманить.