МакБейн Эд. Изверг

   - Ах, называй меня Молли, пожалуйста.
   В голосе у Молли было что-то очень приятное, и ему даже показалось, что дела не так уж и плохи, просто ему осточертел Белл, и созданный им образ жены вызвал естественное разочарование.
   И тут он подумал: что если и Дженни не такой уж лакомый кусочек? Теперь он засомневался.
   - Я принесу тебе пива, Берт, - сказал Белл.
   - Нет, к сожалению, я...
   - Да ладно, не стесняйся, - бросил Белл и, не обращая внимания на его возражения, направился в кухню. Когда он ушел, Молли спросила:
   - Я очень рада, что ты пришел, Берт. Думаю, если ты с ней поговоришь, это поможет.
   - Ну, я постараюсь, - ответил Клинг. - Где она?
   - В своей комнате. - Молли показала в другой конец дома. - И двери закрыты. - Покачала головой. - Это меня заботит. Очень странно она себя ведет. И мне было семнадцать, Берт, но я себя так не вела. У нашей девочки какие-то проблемы.
   Клинг уклончиво кивнул.
   Молли сидела, сложив руки на коленях и пло,тно сжав ноги.
   - Когда мне было семнадцать, я любила погулять в компании, - задумчиво вспоминала она. - Можешь спросить Питера. Но Дженни... не знаю. У нашей девочки какие-то секреты. Одни секреты, Берт. - Она опять покачала головой. - Я стараюсь быть ей сестрой и одновременно матерью, но она со мой ничем не делится. Как будто между нами пропасть, которой никогда не было, и я этого не понимаю. Иногда я думаю... думаю, она меня ненавидит. Но почему бы ей ненавидеть меня? Я никогда не сделала ей ничего плохого. - Молли умолкла и тяжело вздохнула.
   - Ну, - дипломатично ответил Клинг, - ты же знаешь, какова молодежь.
   - Да, знаю, - сказала Молли. - Не так давно это было, чтобы я все забыла. Мне всего двадцать четыре, Берт. Я знаю, что выгляжу старше, но у меня двое детей, - а это не шутка, - и скоро появится ещё один. Мне нелегко. И я ещё пытаюсь образумить Дженни. А этого слишком много для меня одной. Но мне тоже было семнадцать, и это было совсем недавно, я все ещё помню. Дженни какая-то странная. Ее что-то мучает, Берт. Я столько начиталась о молодежи, что попадает в разные банды и тому подобное. Я боюсь, Что, если она связалась с дурной компанией, с молодежью, которая толкает её на дурные вещи. Думаю, именно в этом её проблемы. Возможно, тебе удастся это выяснить.
   - Ну, разумеется, я попытаюсь.
   - Для меня это очень важно. Я просила Питера нанять частного детектива, но он сказал, что мы не можем себе это позволить. Он прав. Нам едва хватает на жизнь. - Она опять вздохнула. - Но я очень беспокоюсь за Дженни. Ели бы я только могла узнать, что с ней, почему она так изменилась. Она такой не была, Берт. Так стало только... ну, думаю, с год. Она как-то сразу превратилась в девушку, и между нами возникла пропасть.
   Белл вернулся в комнату с бутылкой и бокалами.
   - Ты выпьешь, милая? - спросил он Молли.
   - Нет. Мне нужно быть осторожной. - Она повернулась к Клингу. - Доктор мне сказал, что я слишком набрала вес.
   Белл налил пиво. Подал бокал Клингу.
   - В бутылке ещё осталось, - сказал он. - Я оставлю её на столике.
   - Спасибо. - Клинг поднял бокал. - За здоровье малыша!
   - Благодарю, - улыбнулась Молли.
   - Знаешь, кажется, мне стоит только об этом подумать, и Молли уже готова, - подхватил Белл. - Просто фантастика.
   - Ну, Питер... - со смущенной улыбкой остановила его Молли.
   - Достаточно нам разок покрепче обняться, - и она в положении. Она отнесла пробу моей спермы в больницу, и ей сказали, что её бы хватило обрюхатить всю женскую половину Китая. Как тебе это нравится?
   - Ну, знаешь, - растерялся Клинг.
   - Нет, ты просто невыносим, - для виду пожаловалась Молли. - Но потом вынашивать-то их мне.
   - Она тебе уже рассказала про Дженни?
   - Да, - ответил Клинг.
   - Сейчас я её позову. - Он взглянул на часы. - Мне нужно выгнать машину и отвезти Молли в кино. Потом ты сможешь поговорить с Дженни наедине... пока не придет наша няня.
   - Ты часто работаешь по ночам? - спросил Клинг, только чтобы поддержать разговор.
   - Раза три-четыре в неделю. Смотря сколько у меня получается днем. Это мое собственное такси, так что я сам себе хозяин.
   - Понимаю, - сказал Клинг. Отхлебнул пива. Оно было отнюдь не таким холодным, как обещал Белл. Клинг начал наперед сомневаться во всей исходившей от Белла информации и ждал встречи с Дженни с известным скептицизмом.
   - Я её позову, - сказал Белл.
   Клинг кивнул. Молли замерла на краешке дивана. Белл вышел из комнаты и исчез в глубине квартиры. Клинг услышал, как он стучит в запертую дверь и повторяет: "Дженни! Дженни!"
   Что-то пробурчали в ответ, что - Клинг не разобрал. Тогда Белл сказал: - Тут пришел мой друг, я хотел бы вас познакомить. Он отличный парень. Ты придешь, правда?
   Снова что-то буркнули, а потом Клинг услышал, как щелкнул замок, двери открылись, и молодой девичий голос спросил: - Кто там еще?
   - Мой приятель, - сказал Белл. - Пойдем, Дженни.
   Клинг услышал приближающиеся шаги. Сосредоточился на своем бокале с пивом. Когда он, наконец, поднял голову, в дверях стоял Белл, а рядом с ним - девушка, и Клинг больше уже не сомневался в его правдивости.
   Девушка была чуть выше Молли. У нее, как и у сестры, были русые волосы, только гладко причесанные, и это были самые светлые волосы, которые когда-либо видел Клинг. Почти золотые, как зрелая пшеница, и он сразу понял, что никакая краска здесь ни при чем. Волосы были такими же натуральными, как и лицо, очерченное правильным овалом, с мило вздернутым носиком и большими голубыми глазами. А вот брови были темными, словно природа что-то перепутала. Сочетание их с голубыми глазами и золотистыми волосами было необычайно красиво. Полные губы накрашены светлой помадой, и на них ни следа улыбки.
   На ней была прямая черная юбка и синий свитер с подвернутыми до локтя рукавами. Она была девушкой стройной, но с удивительно красивыми бедрами и крепкой пышной грудью, растягивавшей свитер. И ноги у неё тоже были хороши. Колени круглые, икры плавно округлые, и даже простые шлепанцы, в которых она стояла, не убавляли их красоты.
   Это была женщина, и красивая женщина. Питер Белл не солгал. Его родственница была лакомым кусочком, просто люкс.
   - Дженни, это Берт Клинг. Берт, позволь тебе представить - сестра Молли Дженни Пэйдж. Клинг встал:
   - Мне очень приятно.
   - Привет, - ответила Дженни, не отходя от Белла.
   - Берт служит в полиции, - продолжал Белл. - Наверно, ты о нем читала. Его ранили в баре в центре города.
   - Перед баром, - поправил его Клинг.
   - Ну, ладно, - согласился Белл. - Золотце, Молли и мне уже нужно идти, а тут как раз зашел Берт, так что я подумал, что ты не будешь против побыть с ним немного, пока не придет наша няня. Не возражаешь?
   - А вы куда? - спросила Дженни.
   - Мне уже пора ехать, и заодно я отвезу Молли в кино.
   - Ага, - протянула Дженни, подозрительно взглянув на Клинга.
   - Ну так как? - не унимался Белл.
   - Разумеется, - фыркнула Дженни.
   - Я переоденусь и причешусь, - сказала Молли.
   Клинг присмотрелся к ней, когда она встала. Теперь он заметил сходство между ней и Дженни, и теперь поверил, что Молли когда-то могла быть очень хорошенькой. Но замужество, материнство, работа и заботы сделали свое дело. Теперь она уже не слишком походила на свою младшую сестру, если когда-то и было так. Выйдя из гостиной, она скрылась за дверью, где, как полагал Клинг, была ванная.
   - Прекрасный вечер, - растерянно произнес Клинг.
   - Вы так думаете? - спросила Дженни.
   - Да.
   - Молли! Пошевеливайся! - крикнул Белл.
   - Уже иду! - донеслось в ответ из ванной.
   - Очень приятная погода. Для осени, разумеетя, - сообщил Клинг.
   Дженни молчала.
   Вскоре Молли вышла из вацной, причесанная, свеженакрашенная. Набросив жакет, она сказала:
   - Если пойдешь гулять, Дженни, допоздна не задерживайся.
   - Не волнуйся, - ответила Дженни.
   - Тогда до свидания. Приятно было познакомиться, Берт. Зайдете к нам ещё когда-нибудь, правда?
   - Да, разумеется.
   Белл остановился у двери.
   - Оставляю её на тебя, Берт, - сказал он. - Пока.
   Они с Молли вышли, закрыв за собой дверь. В доме наступила гробовая тишина. Слышно было, как отъехала машина. Скорее всего, такси Белла.
   - Чья это была идея? - спросила Дженни.
   - Не понимаю, - деланно удивился Клинг.
   - Пригласить вас сюда. Ее?
   - Нет. Питер - мой старый приятель.
   - Да?
   - Да.
   - Сколько вам лет? - поинтересовалась Дженни.
   - Двадцать четыре, - ответил Клинг.
   - Они что, хотят нас сосватать, что ли ?
   - Что-что?
   - Ну, Молли. Что она задумала?
   - Не понимаю, на что вы намекаете.
   Дженни заглянула ему в лицо. Глаза у неё были голубые-голубые. Он с удовольствием разглядывал её, пораженный её красотой.
   - Вы не так глупы, как прикидываетесь, правда?
   - Я не прикидываюсь.
   - Я спрашиваю, что за планы строит Молли насчет нас с вами.
   Клинг улыбнулся. - - Ну, я так не думаю.
   - Я бы тоже ей не советовала.
   - Кажется, вы не слишком любите свою сестру. Дженни как будто перешла к обороне.
   - Я ничего против неё не имею, но...
   - Но?
   - Никаких но. Моя сестра прелесть.
   - Тогда почему же вы на неё сердитесь?
   - Я же знаю, что Питер сам не додумался бы позвать фараона, это, должно быть, её идея.
   - Я здесь как друг, а не как полицейский.
   - Ну да, разумеется, - посмеивалась Дженни. - Вы лучше допивайте пиво. Я уйду, как только явится няня.
   - На свидание?
   - А вам-то что?
   - Мне?
   - Это не ваше дело.
   - Спасибо, что вы указали мне мое место.
   - Этого я не хотела, - отрезала Дженни.
   - Вы выглядите гораздо старше своих семнадцати лет. Дженни на миг прикусила губку.
   - И чувствую тоже. Гораздо, гораздо старше, мистер Клинг.
   - Берт, - поправил он её. - Что с вами, Дженни? Пока я здесь, вы ни разу не улыбнулись.
   - Не из-за чего.
   - У вас проблемы в школе?
   - Нет.
   - С приятелем? Она запнулась.
   - Нет.
   - А-а-а! - дошло до Клинга. - Когда человеку семнадцать, обычно это приятель. г - Нет у меня никакого приятеля.
   - Нет? Почему? Он не отвечает взаимностью?
   - Перестаньте! - оборвала его Дженни. - Это не ваше дело. Вы не имеете права меня допрашивать.
   - Простите, - ответил Клинг. - Я хотел вам помочь. У вас действительно никаких проблем?
   - Нет.
   - Я имею в виду, с законом.
   - Нет. А если бы и были, я не вздумала бы бежать с ними к фараону.
   - Я вам друг, помните это.
   - Друг, как же.
   - Вы очень красивая девушка, Дженни.
   - Я уже это слышала.
   - Красивая девушка может попасть в плохую компанию. Красивая девушка...
   - ...как розы цвет... - пропела Дженни. - Нет у меня никакой плохой компании. Только хорошая. Я нормальная здоровая девушка. Оставьте меня в покое.
   - Часто ходите на свидания?
   - Достаточно.
   - Кто-то постоянный?
   - Нет.
   - Кто-то, кто может стать постоянным?
   - Нет. А вы ходите на свидания?
   - Почему бы и нет?
   - Кто-то постоянный?
   - Нет.
   - Кто-то, кто может стать постоянным?
   - Нет.
   - Нет? Почему? Я думала, что герой полицейский должен пользоваться огромным успехом.
   - Я застенчивый, - объяснил Клинг. , - Вот в это я верю. Мы знакомы не более десяти минут, и уже обсуждаем мою интимную жизнь. О чем вы спросите меня теперь? О размере бюстгальтера?
   Клинг машинально взглянул на её свитер.
   - Я вам помогу, - сказала Дженни. - Третий размер, глубокий, маленький объем.
   - Я так и думал, - сказал Клинг.
   - Точно. Я и забыла, что вы фараон. А у них верный взгляд. Вы инспектор?
   - Я простой патрульный, - сознался Клинг.
   - Такой красавчик - и простой патрульный?
   - Что же, черт возьми, вас мучает? - спросил вдруг Клинг, повысив голос.
   - Ничего. А вас?
   - Я никогда не встречал девушку вроде вас. У вас хорошая семья, вы так шикарно выглядите, что любая девушка позавидует, но вы грустны...
   - Я - Краса Риверхида, вы не знали? Все местные парни от меня без ума...
   - А настроение у вас такое, словно вам шестьдесят, и вы живете в трущобах. Что же вас, черт возьми, мучает?
   - Ничего. Разумеется, мне не нравится, когда является фараон и выспрашивает у меня все, что вздумается.
   - Вашим показалось, что вы нуждаетесь в помощи, - озабоченно начал Клинг. - Почему - не понимаю. Вы могли бы войти в клетку с тиграми, и они бы вас и пальцем не тронули. Вы как неограненный алмаз.
   - Спасибо. Клинг встал.
   - Поосторожнее со своей красотой, детка. Что от неё останется, когда тебе будет лет тридцать пять! - Он шагнул к выходу.
   - Берт! - позвала она.
   Он обернулся. Она уставилась в пол.
   - Простите, - сказала она. - Обычно я не такая противная.
   - Ну, тогда что?
   - Ничего. К сожалению, я должна справиться сама. Это все. - Она через силу улыбнулась. - Все будет в порядке.
   - О'кей, - сказал он. - Не сдавайтесь, выше голову. У каждого есть проблемы. Особенно, когда тебе семнадцать.
   - Знаю, - сказала она, все ещё улыбаясь.
   - Послушайте, я мог бы пригласить вас поесть мороженого или куда-нибудь еще. Чтобы вы немного отвлеклись.
   - Нет, спасибо, - отказалась она и взглянула на часы. - У меня свидание.
   - Ну, тогда все в порядке. Хорошо погулять, Дженни. - Он взглянул на неё в упор. - Вы очень красивы. Будьте только повеселее.
   - Знаю, - ответила она.
   - Если вам понадобится помощь, или если вы почувствуете, что я могу вам помочь, позвоните мне в восемьдесят седьмое отделение. - Он улыбнулся. - Я там работаю.
   - Ладно, спасибо.
   - Может быть, я вас провожу?
   - Нет. Я должна дождаться няни. Клинг щелкнул пальцами:
   - Ага... - и снова умолк. - Если хотите, я подожду с вами...
   - Лучше не надо. Но все равно спасибо.
   - О'кей, - сказал Клинг. Взглянул на неё ещё раз. Лицо её стало озабоченным, весьма озабоченным. Знал, что нужно сказать что-то еще, но не знал, что.
   - Ну ладно, не вешайте нос, - напомнил он ей.
   - Не буду. Спасибо.
   - Не за что, - ответил Клинг. Открыл двери и вышел на крыльцо.
   Дженни Пейдж закрыла за ним.
   ГЛАВА V
   Уиллис не любил сверхурочную работу. Мало кто любит оставаться после работы, разумеется, если за это не платят. Уиллис, как детектив третьего разряда, получал в год 5230 долларов. Ему не платили даже ни за реально отработанное время, ни за количество расследованных случаев. Его постоянным окладом были 5230 долларов, и столько он получал всегда, сколько бы часов ни отработал.
   Он был в отвратительном настроении, когда Пузан Доннер позвонил ему в среду ночью. Толкался в отделе, снимал трубку при каждом телефонном звонке и вообще мешал всем, кто пришел на дежурство. Вначале слушал | Мейера, который рассказывал Темплу о каком-то случае в 33 участке, где появился некий тип, крадущий кошек. Это ему было неинтересно. Нетерпеливо поглядывая на стоящие часы, он ждал. Домой он ушел в девять, убежденный, что Пузан Доннер этим вечером уже не позвонит.
   Когда на следующий день утром в семь сорок пять он пришел на службу, дежурный сержант подал ему записку - сообщение о том, что Доннер звонил ему предыдущей ночью в одиннадцать пятнадцать. Доннер просил срочно ему позвонить. Номер был записан тут же. Уиллис миновал пульт дежурного, свернул направо, где прямоугольная таблица с указующим перстом показывала путь в следственный отдел, поднялся по железной лестнице, свернул туда, где зарешеченное окно пропускало бледные неровные лучи утреннего света в приемную размером полтора на полтора, и потом одолел шестнадцать ступенек на второй этаж. В конце коридора повернулся спиной к дверям, на которых было написано "КАМЕРЫ". Прошел вдоль скамеек, мужского туалета и административного отдела и, наконец, через стеклянные двери вошел в следственный отдел. Кивком приветствовал Хэвиленда и Симпсона, которые пили кофе, направился к своему столу и притянул телефон. Стояло хмурое серое утро, и белые шары светильников заливали помещение неярким светом. Набрав номер, он стал ждать, поглядывая в сторону кабинета Барнса. Двери были распахнуты настежь, что означало - лейтенант ещё не пришел. Барнс обычно закрывал двери, как только входил в кабинет.
   - У тебя что-то новенькое, Хэл? - спросил Хэвиленд.
   - Да, - ответил Уиллис. В трубке он услышал:
   - Алло?
   Голос был заспанный, но Уиллис узнал голос Доннера.
   - Пузан, это Уиллис. Ты мне звонил?
   - Что? - переспросил Доннер.
   - Говорит детектив Уиллис из восемьдесят седьмого отделения.
   - А, привет. Господи, который час?
   - Около восьми.
   - Вы вообще когда-нибудь спите?
   - Что у тебя для меня есть?
   - Вы знаете типа, которого называют "капитан Рэн-дольф"?
   - В мою клиентуру он не входит. Кто это?
   - Недавно перебрался из Чикаго, но голову даю на отрез, что здесь у него тоже есть грехи. Он грабитель.
   - Вы уверены?
   - Разумеется. Хотите с ним встретиться?
   - Посмотрим.
   - Сегодня вечером я собираюсь немного поиграть в кости. Будет и Рэндольф. Можете с'ним встретиться.
   - Где?
   - Я вас возьму с собой, - сказал Доннер. Потом помолчал. - Вы же знаете, турецкие бани нынче дороги.
   - Вначале нужно выяснить, о ком идет речь, - сказал Уиллис. Возможно, эта встреча окажется ни к чему. Вы уверены, что он будет играть в кости?
   - Как в самом себе.
   - Я тебе позвоню попозже. Будешь на месте?
   - До одиннадцати. Потом пойду в бассейн.
   Уиллис взглянул на имя, которое он записал на клочке бумаги.
   - Капитан Рэндольф. Так его зовут?
   - Рэндольф-то да. Но насчет капитана я не уверен.
   - Но ты уверен, что ограбления - его рук дело?
   - Абсолютно, - подтвердил Доннер.
   - Ладно, я тебе позвоню.
   Уиллис положил трубку, немного подумал, потом набрал номер отдела идентификации. Мисколо, один из служащих административного отдела, вошел в канцелярию и спросил:
   - Эй, Хэл, кофе будешь?
   - Ага, - кивнул Уиллис и начал объяснять по телефону, что ему нужно.
   Отдел идентификации и картотека находились в Главном комиссариате в центре города на Хай-стрит. Работали они двадцать четыре часа в сутки, и единственной их задачей был сбор, подбор и классификация всей информации и описаний преступников. Там была, например, картотека отпечатков пальцев, картотека рецидивистов, списки особ, находящихся в розыске, списки освобожденных условно, картотека отбывших сроки, списки известных азартных игроков, насильников, известных грабителей и сводка по всем картотекам вместе. Фотоархив содержал свыше восьмидесяти тысяч фотографий преступников. А поскольку всех, кого обвиняют в преступлениях, или тех, чье преступление доказано, обязательно фотографируют, картотеки постепенно рас-ширилясь и непрерывно модернизировались. Поскольку отдел идентификации полу-чал и обрабатывал двести шестьдесят тысяч комплектов отпечатков пальцев в год и поскольку он удовлетворял запросы по двумстам пятидесяти тысячам уголовных дел из комиссариатов всей страны, пожелание Уиллиса удовлетворить было нетрудно.
   Через час ему уже принесли целый конверт бумаг. Первой фотокопией, которую Уиллис выловил из конверта, была учетная карточка Рэндольфа с отпечатками пальцев. Уиллис торопливо просмотрел её. На этой стадии расследования отпечатки ещё были ни к чему. Тогда он достал из конверта следующий материал - фотокопию оборотной стороны учетной карточки.
   ОТДЕЛ ИДЕНТИФИКАЦИИ
   Имя Сэнфорд Ричард Рэндольф
   Код М 381 904
   Кличка Капитан Рэндольф
   Адрес Хантер Лэйн, 29, Кэлмс
   Пойнт.
   Дата рождения 12 января 1918
   Место рождения Чикаго, штат Иллинойс
   Рост 176 см
   Вес 81 кг
   Волосы Темные
   Глаза Голубые
   Цвет кожи Белый
   Шрамы и татуировки Шрам от ножа за левым ухом, до
   2 см длиной; татуировка на правом бицепсе "Мать" в контуре сердца; татуировка на правом запястье - якорь; на левом запястье - эмблема морской пехоты и надпись: "Семпер Фиделио; шрам от пули на левой ноге.
   Аресты Арестован детективом 2 разряда Питером ди Лаббио.
   Номер округа 37-1046-1949
   Дата ареста 15.9.1949
   Место ареста Саут-стрит, 74, Айола.
   Обвинение Нападение с умыслом совершить преступление.
   Краткие сведения Рэндольф напал на 53-летнего о проступке мужчину, избил его и потребовал бумажник. Детектив ди Лаббио шел мимо и арестовал грабителя в тот момент, когда он прижал жертву к стене.
   Предыдущие задержания Не было.
   Осужден 16 сентября 1949
   Приговор Ограбление 2 степени, 242.
   Наказание Один год заключения на Бэйли
   Айленд.
   Уиллис просмотрел и прочие бумаги из конверта. Там была и справка о том, что второго мая 1950 г. Рэндольфа через восемь месяцев выпустили из Бэйли Айленда под честное слово за хорошее поведение. Чиновнику, который его оформлял, заявил, что хотел бы вернуться в Чикаго, где родился и куда собирался вернуться, демобилизовавшись с флота. Ему оформили документы, и 5 июня он отправился в Чикаго. Там была справка из чикагской полиции, куда переслали дело и материалы на Рэндольфа. Он вроде бы никак не нарушил своего честного слова.
   Уиллис начал копаться в материалах и обнаружил копию личного дела Рэндольфа времен службы на флоте. Его призвали 8 декабря, через день после нападения на Перл-Харбор. Тогда ему было двадцать три, почти двадцать четыре. Дослужился до капрала, участвовал в десантах на Иводзиме и Окинаве и лично уничтожил пятьдесят четыре японских солдата. 17 июня 1945 года при наступлении шестой дивизии морской пехоты на город Мезадо был ранен в ногу. Его отправили в госпиталь в Перл-Харбор. Когда выздоровел, перевели в Сан-Франциско, где демобилизовался с почестями.
   А через четыре года напал на пятидесятитрехлетнего мужчину, чтобы забрать у него бумажник. И теперь, если верить Доннеру, он снова в городе и грабит людей. Уиллис взглянул на часы, потом набрал номер Доннера.
   - Алло? - отозвался тот.
   - Насчет игры в кости, - сказал Уиллис. - Я буду.
   В кости каждый раз играли в новом месте. В этот вечер, в четверг, - в складе недалеко от приморской автострады. Уиллис в соответствии с духом события надел спортивную рубашку с рисунком из лошадиных голов и спортивный пиджак. Встретившись с Доннером, едва его узнал. Желеобразная трясущаяся гора белого мяса, дышавшая паром в турецких банях, каким-то образом приобрела форму и даже солидность, когда втиснулась в темно-синий костюм.
   Доннер всегда выглядел внушительно, но теперь казался гигантским, как сказочный великан, производил величественное впечатление и держал себя почти по-королевски. Они с Уиллисом обменялись рукопожатием, во время которого из ладони Уиллиса в ладонь Доннера перекочевала десятка. Потом направились к складу, где их ждали кости и капитан Рэндольф.
   Тип у бокового входа узнал Доннера, но молчал, пока Доннер не представил ему Хэла Уиллиса как "Вилли Хар-рела, моего старого друга". Потом впустил их в склад, где внутри все было погружено во тьму. Только в одном углу горела лампочка. Остальное пространство было заполнено чем-то похожим на холодильники и стеллажи.
   - Охрана договорилась с полицейским патрулем, - объяснил Доннер. - Так что нас тут беспокоить не будут.
   Они шли через склад, каблуки звонко цокали по бетонному полу.
   - Рэндольф - вон тот, в зеленом пиджаке, - показал Доннер. - Вас познакомить или вы сами?
   - Лучше уж сам, - сказал Уиллис. - Если произойдет прокол, не хотелось бы засветить тебя. Ты слишком ценен.
   - Но это уже случилось, - заметил Доннер. - Ведь я вас провел сюда, не так ли?
   - Ну да, но я бы мог быть таким хитрым жлобом, что одурачил и тебя, а?
   - Ну, вы даете, - удивился Доннер. А потом шепотом, чтобы его комплимент не так походил на лесть, добавил: - Вам палец в рот не клади.
   Если Уиллис его и услышал, то не подал виду. Они направились в освещенный угол, где был расстелен брезент. Доннер присоединился к игрокам. Уиллис подался к группе стоявших напротив и протиснулся к Рэндольфу. Кон держал низкий парень в котелке.
   - На что поставил?
   Рэндольф взглянул на Уиллиса сверху вниз. Он был высок, с каштановыми волосами и синими глазами. Шрам от ножа на виске придавал довольно приятному лицу суровый вид.
   - На шестерку, - ответил он.
   - Рискованно играет?
   - Не очень, - ответил Рэндольф.
   Тип в котелке собрал кости и метнул ещё раз.
   - Дай Бог шестерку, - взмолился кто-то в группе.
   - Не лезь под руку, - рявкнул другой. Уиллис просчитал по головам. Вместе с ним и Денвером игравших было семеро.
   - Шестерка, - объявил тип в котелке, забрал с брезента большинство банкнот, оставив на нем двадцать пять долларов. Потом снова собрал кости и сказал:
   - Ставлю двадцать пять.
   - Ставлю столько же, - сказал здоровенный парень сиплым голосом, бросив на брезент две десятки и одну пятерку. Тип в котелке метнул снова.
   - На семерку, - сказал он.
   Уиллис наблюдал за ним. Кости подпрыгнули и остановились.
   - Четыре, - сказал котелок.
   - Два к одному, на четыре, - сказал Уиллис и вытащил десятку. Тип напротив сказал: ял - Принимаю, - и дал ему пятерку. Котелок бросил снова.
   - Рисково играешь, - шепнул Рэндольф Уиллису.
   - Ты же сказал, не особенно.
   - Но с каждым коном он все опаснее, смотри! Котелок выбросил шесть, потом пять. Тип напротив спросил Уиллиса:
   - Ставим еще?
   Идет, - ответил Уиллис. Подал ему десятку, тип по-"рыл её пятеркой. Котелок метнул кости. Теперь вышла его четверка. Уиллис отдал тридцать долларов типу напротив. Котелок оставил на брезенте пятьдесят.
   Зайду на половину, - сказал Сиплый.
   - Я добавлю, - сказал Уиллис. Оба они бросили на брезент деньги.
   - Ненормальные, - констатировал Рэндольф.
   Я пришел сюда играть, - объяснил Уиллис. - А если бы у меня дрожали поджилки, сидел бы дома.
   Котелок выбросил семь с первого раза.
   - Дьявол, - взорвался Сиплый.
   - Сотня моя, - ухмыляясь, заявил Котелок.
   - Твоя так твоя, - ответил Уиллис. Доннер, стоявший лапротив, взглянул на него с сомнением. У Сиплого брови полезли на лоб. - Лихой игрок попался, - заметил Котелок.