или еще кому-нибудь возможность подслушивать нас? - Акцент выдавал в
неизвестном уроженца западных штатов.
- Нет, что вы? Я в точности выполнил ваши указания.
- Надеюсь, мистер Хиллман. В противном случае мне пришлось бы
просто-напросто повесить трубку, и вы никогда бы не увидели своего Тома.
- Пожалуйста, выслушайте меня, - умоляюще попросил Хиллман. - Я
приготовил деньги, они вот-вот будут у меня. Я готов передать их вам в любое
время.
- Двадцать пять тысяч мелкими банкнотами?
- Да. Самые крупные - двадцать долларов.
- И никаких пометок на них?
- Я же сказал, что в точности выполнил ваши указания. Для меня нет
ничего дороже безопасности сына.
- Ну и отлично, мистер Хиллман. Вам не откажешь в сообразительности,
хвалю. Вообще-то мне очень неприятно поступать с вами подобным образом. Еще
более неприятным было бы причинить вред вашему чудесному мальчику.
- Том сейчас с вами?
- Более или менее. Недалеко.
- Я мог бы поговорить с ним?
- Нет.
- Но как я могу убедиться, что он жив?
- Вы не доверяете мне, мистер Хиллман? - после долгой паузы проговорил
неизвестный. - За это не хвалю.
- Как же я могу доверять... - Хиллман вовремя прикусил язык.
- Я понял, вы хотели сказать: как можно доверять такому подонку? Ну,
это не наша головная боль, Хиллман. Наша головная боль вот в чем: как мы
можем доверять такому подонку, как ты? Я знаю о тебе, Хиллман, куда больше,
чем ты думаешь.
Снова наступила пауза, слышалось лишь дыхание обоих собеседников.
- Ну, так могу я?
- Можете что? - с трудом скрывая отчаяние, спросил Хиллман.
- Доверять тебе, Хиллман?
- Да.
Опять пауза, заполненная тяжелым дыханием в трубке.
- Придется все же поверить вам на слово, Хиллман, - опять послышался
голос в трубке. - Пора перейти к делу. Мне нужны деньги, но вы должны
понять, что это не выкуп, а плата за информацию. Ваш сын не похищен. Он
пришел к нам по собственному желанию и...
- Я не... - Хиллман снова вовремя остановился.
- Не верите? Спросите у него сами, если вам представится такая
возможность.
- Послушайте, - резко проговорил Хиллман. - Вы сейчас сказали, что пора
перейти к делу. Так вот, где и когда я должен вручить вам деньги?
Гарантирую, что ваши указания будут в точности выполнены.
Неизвестный отреагировал на резкость Хиллмана новой грубостью.
- Не спеши, приятель! Не забывай, что хозяин положения я.
- В таком случае назовите свои условия.
- Назову, когда найду нужным, а пока, Хиллман, я, пожалуй, дам тебе еще
некоторое время подумать. Ты, как видно, считаешь, что сидишь в седле. Ну
так слезай и поползай на коленях!
В трубке послышались гудки отбоя.
Когда я вернулся в гостиную, Хиллман все еще стоял с телефонной трубкой
в руке. Он машинально положил ее на аппарат и подошел ко мне.
- Он не захотел дать никаких доказательств, что Том жив.
- Я все слышал и могу сказать одно: так обычно ведут себя все
гангстеры. Вам остается положиться на его милосердие.
- Его милосердие!.. Он разговаривал, как маньяк, наслаждающийся тем,
что причиняет боль.
- Будем надеяться, что он удовлетворится той болью, которую уже
причинил вам, а особенно вашими деньгами.
Хиллман опустил голову.
- По-вашему, мой сын в опасности?
- Да. Возможно, он и не маньяк, этот преступник, но, во всяком случае,
не очень уравновешенный тип. Утром звонил он же?
- Он.
- Вам не показался знакомым его голос? В его тоне прозвучали какие-то
нотки, я бы сказал, обида. Может, это какой-нибудь бывший служащий вашей
фирмы?
- Крайне сомнительно.
- Есть ли хоть доля правды в его утверждении, что Том сам пришел к
нему?
- Нет и нет! Том слишком порядочный мальчик.
- Но способен ли он здраво рассуждать?
Хиллман промолчал, видимо, считая мой вопрос излишним, подошел к бару,
налил полный стакан виски и залпом выпил.
- Вы не допускаете, что Том придумал всю эту историю с вымогательством
при помощи одного из своих дружков или даже нанял кого-нибудь специально для
этой цели?
Хиллман высоко поднял пустой стакан, и по его внезапно побагровевшему
лицу я понял, что он с трудом сдержался, чтобы не швырнуть им в меня.
- Нелепая мысль! Зачем вы мучаете меня подобными предположениями?
- Я не знаю вашего сына, а вы должны знать.
- Никогда он не поступит со мной так!
- И все же вы нашли нужным поместить его в "Забытую лагуну".
- Я был вынужден это сделать.
- Почему?
- Вы настойчиво задаете мне одни и те же идиотские вопросы! - с
бешенством крикнул Хиллман.
- Я пытаюсь разобраться в состоянии Тома. Если есть хоть малейшие
основания предполагать, что Том сам придумал эту историю с похищением,
чтобы, скажем, отомстить вам или получить деньги, придется обратиться в
полицию.
- Мистер Арчер, вы начинаете мне надоедать. Если хотите остаться в этом
доме, извольте подчиняться моим условиям.
Мне захотелось плюнуть и уйти, но дело уже заинтересовало меня.
Хиллман снова налил себе виски и выпил полстакана.
- На вашем месте я бы воздержался от столь обильных возлияний, -
заметил я. - Возможно, сегодня самый важный день в вашей жизни и вам
предстоит принимать ответственные решения...
Усадьбу Карлсонов, расположенную ярдах в двухстах от дома Хиллманов, я
нашел по почтовому ящику с фамилией владельцев, поднялся на каменное крыльцо
и постучал в дверь. Мне открыла интересная рыжеволосая женщина. Она холодно
взглянула на меня зеленоватыми глазами.
- Что вам угодно?
Я решил, что если не солгу, мой визит на том и кончится.
- Я из страховой компании и...
- У нас тут не разрешается обход домов с предложением услуг.
- Я страховой инспектор, миссис Карлсон, и ничего не собираюсь вам
предлагать. - Для большей убедительности я вынул из бумажника
соответствующую визитную карточку (в свое время мне пришлось работать для
страховых фирм).
- Вы по поводу моей разбитой машины? - удивилась она. - Я думала, все
решено еще на прошлой неделе.
- Нас интересует причина аварии. Насколько я понимаю, машина была
украдена?
Миссис Карлсон заколебалась.
- Да, подтвердила она. - Машина была украдена.
- Кем-нибудь из хулиганов, проживающих по соседству?
Мой прозрачный намек заставил миссис Карлсон смутиться.
- Правильно. И я очень сомневаюсь, что авария была непредумышленной. Он
угнал мою машину и разбил ее только из-за неприязни.
Женщина произнесла эти слова так, словно давно ждала случая поделиться
с кем-нибудь накипевшим.
- Интересная гипотеза, миссис Карлсон. Вы не возражаете, если я войду?
Миссис Карлсон впустила меня в коридор, я сел у телефонного столика и
достал блокнот, а она встала рядом и облокотилась на перила лестницы.
- Чем вы можете подкрепить свою гипотезу? - спросил я, держа карандаш
наготове.
- То есть что он умышленно разбил мою машину?
- Да.
Миссис Карлсон прикусила полную губу и помолчала.
- Видите ли, - заговорила она, - этот подросток - его зовут Том Хиллман
- интересовался нашей дочерью. Он был очень милым мальчиком, но потом вдруг
изменился к худшему. Раньше он чуть не все свое свободное время проводил у
нас, и мы относились к нему как к сыну. Потом отношения испортились.
Совершенно испортились.
- Почему?
Миссис Карлсон сделала резкий жест:
- Страховой фирме, да и вообще кому бы то ни было, ни к чему это знать.
- Возможно, мне придется говорить с самим виновным, и я бы хотел
предварительно уточнить кое-что. Он живет рядом с вами, не так ли?
- Если вы имеете в виду его родителей, то так. Самого же Тома они,
по-моему, куда-то отправили. Мы прекратили всякие отношения с четой
Хиллманов. Они, видимо, вполне приличные люди, но из-за этого мальчишки
поставили себя в очень глупое положение.
- Куда же они отправили сына?
- Скорее всего в какое-нибудь специальное заведение для малолетних
преступников. И правильно сделали - в последнее время он вообще вел себя
отвратительно.
- То есть?
- Ну как же! Разбил мою машину, причем, вероятно, в пьяном виде. Это
раз. Постоянно торчит в барах на Нижней Мэйн-стрит - уж я-то знаю. Это два.
- Он был в баре и в ту ночь, когда разбил машину?
- Надо думать, если он все лето не вылазит оттуда. А самое неприятное -
он пытался и Стелле привить свои дурные склонности. Из-за этого, собственно,
и произошел разрыв между нашими семьями.
Я сделал пометку в блокноте.
- Вы не могли бы уточнить свою мысль, миссис Карлсон? Нас интересует
все, что имеет хотя бы косвенное отношение к дорожным происшествиям и
авариям, так сказать, их социальная подоплека и фон.
- Как вам сказать... Ну, например, однажды он затащил Стеллу в один из
этих ужасных кабаков. Вы только представьте себе: привести невинную
шестнадцатилетнюю девочку в кабак на Мэйн-стрит! Вот тогда мы и решили, что
Тома Хиллмана для нас больше не существует.
- Ну, а Стелла?
- Она у нас умница. - Миссис Карлсон бросила быстрый взгляд на верхнюю
площадку лестницы. - Мы с отцом заставили ее понять, что ни к чему хорошему
ее дружба с Томом Хиллманом не приведет.
- Она не причастна к этой истории с вашей машиной?
- Нисколько!
- Но это же неправда, мама, и ты знаешь, что говоришь неправду! -
послышался негромкий, но ясный голос сверху. - Я сказала тебе, что...
- Молчи, Стелла! Иди и больше не вставай. Если ты так больна, что не
могла пойти в школу, значит, тебе нужно лежать.
Миссис Карлсон начала было подниматься по лестнице, но навстречу ей
торопливо спустилась худенькая девушка с большими, очень выразительными
глазами и гладко зачесанными назад темно-русыми волосами. На ней были брюки
и голубой шерстяной свитер с высоким воротником.
- Я чувствую себя гораздо лучше, - по-детски вызывающе заявила она. -
Во всяком случае, чувствовала, пока не услышала, как ты лжешь про Томми.
- Как ты смеешь! Марш в свою комнату!
- Уйду, если ты перестанешь лгать.
- Заткнись!
Миссис Карлсон взбежала на несколько ступенек, отделявших ее от дочери,
схватила Стеллу за плечи, с силой повернула и увела. Я слышал, как девушка
твердила: "Лгунья, лгунья, лгунья...". Потом хлопнула дверь, и все смолкло.
Миссис Карлсон спустилась ко мне минут через пять со свежей косметикой
на лице, в зеленой шляпе с пером, в клетчатом пальто и перчатках. Она
направилась прямо к двери и распахнула ее настежь.
- Я очень спешу. Мой парикмахер сердится, когда я опаздываю.
Я вышел первым, а за мной, сильно хлопнув дверью (вероятно у нее в этом
деле была большая практика), хозяйка дома.
- Где же ваша машина? - спросила она из-за моей спины.
- Я спустился на парашюте.
Миссис Карлсон остановилась и не сводила с меня глаз, пока я не дошел
до конца подъездной аллеи, потом круто повернулась и снова направилась к
дому.
Я дошел до ворот усадьбы Хиллманов и свернул на принадлежащую им
дорогу, когда уловил среди деревьев какой-то шорох. Я подумал, что это
возятся птицы, но, к моему удивлению, из-за деревьев появилась Стелла в
голубой лыжной куртке с натянутым на голову капюшоном и завязанными под
подбородком тесемками. В таком виде она, и без того юная, казалась совсем
девочкой. Стелла кивнула мне и приложила палец к губам:
- Мне нельзя показываться, меня будет искать мать. А я думал, она
торопится к парикмахеру. Очередная ложь, - решительно заявила Стелла.
Последнее время она постоянно лжет.
- Почему?
- И мать и отец всегда были прямыми людьми, но история с Томом выбила
их из колеи... Как и меня.
- Тебе не следовало бы ходить под дождем, ты же больна.
- Я вполне здорова... Во всяком случае физически. Мне просто не хочется
встречаться с ребятами в школе и отвечать на их вопросы.
- О Томе?
Стелла кивнула.
- Я даже не знаю, где он сейчас. А вы?
- И я не знаю.
- Вы полицейский или кто-то еще?
- Когда-то был полицейским, а теперь "кто-то еще".
Стелла вдруг отбросила капюшон куртки и прислушалась.
- Вы слышите? Мать ищет меня.
Действительно, далеко за деревьями женский голос звал: "Стелла!
Стелла!".
- Она убьет меня, но кто-то же должен раскрыть правду. Вон там, выше по
склону, на одном из деревьев у Томми есть хижина... Я хочу сказать, была, он
соорудил ее, когда был еще мальчишкой. Мы можем поговорить там.
Я отправился вслед за девушкой по заросшей тропинке и вскоре увидел на
ветвях дуба маленькую, крытую толем хижину с приставленной самодельной
лестницей, побуревшей, как и сама хижина, от непогоды. Стелла быстро
вскарабкалась по ней и скрылась внутри; через ничем не прикрытое окно из
хижины вылетел красноголовый дятел, уселся на соседнее дерево и принялся
ругать нас. Издали все еще доносился сильный, но уже несколько хрипловатый
голос миссис Карлсон.
- Хижина Робинзона, - улыбнулась Стелла, как только я присоединился к
ней. Девушка сидела на краешке деревянной кровати с матрацем, но без одеяла.
- В детстве мы с Томми проводили тут целые дни. - В голосе Стеллы прозвучала
тоскливая нотка - нотка сожаления о тех днях. - Но потом, повзрослев, мы
перестали здесь|встречаться, это выглядело бы неприлично.
- Тебе нравится Том?
- Я люблю его, и мы хотим пожениться. Пожалуйста, не подумайте о нас
чего-нибудь плохого. Нам вовсе не нужно покрывать женитьбой какие-то свои
грехи. - На лице Стеллы появилась брезгливая гримаса, словно од мысль о
"грехах" казалась ей противной. - Мы поженимся, как только Томми закончит
университет или начнет работать. В средствах мы нуждаться не будем.
- Не будете? Это как же?
- Родители Томми - люди богатые.
- А как твои родители? Они не станут возражать?
- Может, и станут, но запретить не смогут.
Я подумал, что все так и будет, если... если Томми останется жив.
Девушка, очевидно, заметила тень сомнения, скользнувшую по моему лицу, и уже
другим тоном спросила:
- С Томми все в порядке:
- Надеюсь.
Стелла дернула меня за рукав:
- Где он, мистер?
- Не знаю, Стелла. Меня зовут Лу Арчер. Я частный детектив и пытаюсь
помочь Тому. Ты хотела рассказать мне об аварии.
- Да, да! Я одна во всем виновата. Отец и мать пытаются выгородить
меня, а это только ухудшает положение Томми.
- В тот вечер машиной управляла ты?
Девушка покачала головой:
- Меня с ним не было, но я сказала ему, что он может воспользоваться
нашей машиной, взяла в комнате у матери ключ и передала ему. Мне ведь
разрешено брать машину.
- Миссис Карлсон знает эти подробности?
- Оба они знают - и отец и мать, я все рассказала им в воскресенье, но
они уже заявили в полицию и не захотели взять обратно свое заявление. По их
словам, это не меняет того факта, что Том разбил машину.
- Но зачем она понадобилась твоему другу?
- Том сказал, что ему нужно обязательно съездить повидать одного
человека, а отец не разрешает взять машину, ему за какую-то провинность
вообще запрещено покидать дом. Мои родители ушли на весь вечер, а Том обещал
вернуться часа через два. И кто бы мог подумать, что его не будет всю ночь!
Я ни минуты глаз не сомкнула.
- Куда же он ездил?
- Не знаю.
- А зачем?
- Тоже не знаю. Он сказал только, что это для него "мое важное дело в
жизни.
- Он ничего не говорил насчет выпивки?
- Томми не пьет. Ему нужно было встретиться с кем-то...
- Например, с продавцом наркотиков?
Стелла широко раскрыла глаза.
- Мистер Арчер, почему вы все время ищите в моих словах какой-то
грязный смысл?
- Наверное, потому, что мне часто приходится иметь дело с грязными
людишками... Между прочим, иногда даже мать наркомана и его девушка не
знают, что он принимает наркотики.
- Томми категорически против всяких наркотиков, он знает, что они
сделали с некоторыми...
Девушка спохватилась и закрыла рот рукой.
- Ты хотела сказать...
- Ничего я не хотела.
Установившееся между нами взаимопонимание явно шло на убыль, и я
попытался восстановить его.
- Послушай, Стелла, я роюсь в грязи вовсе не для забавы. Тому угрожает
серьезная опасность. Ты обязана сказать мне, если он связан с наркоманами.
- Этим занимается кое-кто из его приятелей-музыкантов, - пробормотала
девушка. - Но они не станут его втягивать.
- Что за "приятели-музыканты"?
- Ну, ребята, с которыми он этим летом играл на пианино, пока не
запретил отец. Томми ходил на их воскресные концерты в "Баре на этаже".
- В один из тех кабаков, о которых говорила мать?
- Это не кабак, и ни в какие кабаки Томми меня не приглашал. Просто
удобное место, где они собираются и играют. Он хотел, чтобы я послушала.
Томми - хороший пианист, и они даже звали его в свой ансамбль.
- Кого из участников ансамбля ты знаешь?
- Только одного - Сэма Джекмена. Он когда-то работал гардеробщиком в
пляжном клубе, а теперь играет на тромбоне. В ансамбле есть еще саксофонист,
трубач и барабанщик, но их я не знаю.
Порыв холодного ветра проник в окно хижины, и Стелла вздрогнула. Голоса
миссис Карлсон уже не было слышно. Я испытывал неловкость, задерживая
девушку так долго, но мне хотелось услышать от нее все, что она знала.
- Скажи, Стелла, как по-твоему, субботняя поездка Тома имела
какое-нибудь отношение к его приятелям-музыкантам?
- Нет. Он бы сказал мне. Это было что-то более секретное.
- Он так и сказал - "секретное"?
- А зачем ему нужно было говорить? Я видела, как он волновался.
- По-хорошему или по-плохому?
Девушка пожала плечами:
- Какая разница? Во всяком случае, он не выглядел испуганным, если это
вас интересует.
- Я хочу выяснить, не болен ли он.
- Болен?!
- Да... Какое-нибудь нервное заболевание.
- Ужасная глупость!
- Тогда почему отец Тома увез его из дому?
- Увез?! - Стелла так близко наклонилась ко мне, что я почувствовал на
лице ее дыхание. - Куда увез? В психиатрическую больницу?
- Нечто вроде того - в школу "Забытая лагуна". Но я очень тебя прошу:
ни слова об этом родителям.
- Не беспокойтесь. Я не посвящаю их в свои секреты... Так вот он где!
Ну и лицемеры! - На глазах девушки блеснули слезы. - Вы сказали, ему
угрожает опасность... Они что, хотят сделать ему трепанацию черепа, как в
пьесе Теннесси Уильямса?
- Нет. Там, где он был, ему ничто не угрожало. Но позавчера вечером он
бежал из школы и попал в руки преступников.
- Каких преступников?
- Вот это я и пытаюсь установить. Может, это его приятели из "Бара на
этаже"?
Стелла отрицательно покачала головой. От холода у нее уже начали синеть
губы, и я решил прекратить разговор.
- Тебе, пожалуй, пора возвращаться, Стелла.
Девушка сложила руки на груди.
- Я не уйду, пока вы не расскажете мне все. Я не ребенок.
- Признаться, я не хотел говорить тебе, а то, что сказал, не подлежит
огласке и лишь ухудшит положение, если дойдет до ушей тех, кто не должен
знать.
- Все крутятся вокруг да около, вокруг да около! - с ноткой презрения
воскликнула Стелла. - Точь-в-точь как мой отец... Скажите, за Томми требуют
выкуп?
- Да, но мне кажется, что тут не совсем обычное похищение. Не
исключено, что Том пришел к этим людям добровольно.
- Откуда это известно?
- Так заявил один из них.
Стелла наморщила лоб.
- Тогда почему же Томми угрожает опасность?
- Но если он знает этих людей, они вряд ли отпустят его. Из опасения,
что он выдаст их.
- Пожалуй. Значит, не зря я боялась, что он влип в какую-то историю. А
его мать ни слова мне не сказала! Я уж начала думать, что Томми покончил с
собой, а они скрывают.
- Почему у тебя возникла такая мысль?
- Утром после аварии он позвонил мне, и мы встретились здесь, в хижине.
Мне бы не надо этого говорить, но... вы же были откровенны со мной. Он хотел
еще раз повидать меня и попрощаться навсегда.
- Он говорил что-нибудь о самоубийстве?
- Нет, но был очень подавлен и сказал, что никогда не вернется домой. Я
прямо извелась и только вот сейчас немножко успокоилась - после того, что вы
рассказали мне... Но зачем ему понадобилось идти к преступникам?
- Пока неясно. Скажи, Стелла, а вот эта авария... Не пытался ли он
действительно покончить с собой?
- Все может быть, - вздрогнула девушка. - Он же сказал, что не хочет
возвращаться, но не объяснил почему.
- Возможно, мне удастся что-нибудь выяснить, когда я осмотрю разбитую
машину. Кстати, где она?
- У Ринго, на его площадке для металлолома. - Девушка поднялась и
беспокойно переступила с ноги на ногу. - Мама, наверно, уже собирается
разыскивать меня с помощью полиции. Вы сообщите мне, если узнаете о Томми
что-нибудь новое?
- Пожалуй, будет трудновато, учитывая настроение твоей матери. Почему
бы тебе не связаться со мной, как только представится возможность? Вот по
этому телефону ты всегда сможешь меня найти. - Я подал ей свою визитную
карточку.
Стелла поблагодарила, быстро спустилась по лестнице и исчезла среди
деревьев.
Я вернулся в город и свернул на главную улицу. Здесь, в старых,
обветшавших домах, размещались многочисленные дешевые кафе, бильярдные и
лавки, торговавшие всякой рухлядью. Мокрые от дождя тротуары были почти
безлюдны.
Я поставил машину перед магазином спортивных товаров и справился у
владельца, где находится "Бар на этаже". Он показал на запад, к морю, и
заметил:
- Днем бар обычно закрыт.
- А где гараж Ринго?
- В трех кварталах к югу отсюда, на Сенджер-стрит, перед первым
светофором после железнодорожных линий.
Я поблагодарил его.
- Не стоит благодарности. - Это был человек средних лет, с усами
песочного цвета, явный неудачник, пытающийся скрыть свои беды и огорчения
под напускной жизнерадостностью. - Могу продать водонепроницаемый чехол для
шляпы.
- Сколько?
- Доллар и два цента.
Я не возражал, и он надел чехол на мою шляпу.
- Конечно, красоты он не прибавляет, но...
- Красота - понятие относительное.
- Вот именно, - улыбнулся он. - Я сразу понял, что вы умный человек.
Мое имя Боткин, Джозеф Боткин.
- Лу Арчер.
Мы обменялись рукопожатиями.
- Рад познакомиться. Надеюсь, вы не сочтете меня излишне любопытным,
если я спрошу, почему такой человек, как вы, захотел выпить в заведении
вроде "Бара на этаже"?
- А почему бы и нет?
- Не нравится мне, как там ведутся дела. Эта забегаловка компрометирует
весь наш район, хотя он и так не блещет своей репутацией.
- Как же именно там ведутся дела?
- Ну взять хотя бы такой факт: в баре все вечера напролет околачиваются
подростки, причем, оказывается, с разрешения хозяев.
- А чем еще они занимаются, хозяева?
- Я, кажется, разболтался. - Торговец взглянул на меня и прищурился. -
Не слишком ли много вы задаете вопросов? Вы, часом, не из финансовых
органов? Одним словом, бар открывается в пять вечера...
Было двадцать минут пятого. Я вернулся к машине и, выехав на
Сенджер-стрит, без труда отыскал гараж Ринго, окруженный высоким деревянным
забором, на котором большими белыми буквами была намалевана фамилия
владельца. Я миновал ворота и направился к открытой двери конторки, где меня
дружелюбно встретила черная овчарка. Вслед за ней из конторки вышел
коренастый толстяк с большим, туго обтянутым клетчатой рубашкой животом.
- Извините, мы не ожидали клиентов... Лев, ты не укусишь его, правда?
Овчарка повела на меня глазами и, разинув пасть, высунула длинный язык.
- Чем могу быть полезен, мистер? - спросил Ринго.
- Я хочу взглянуть на машину. Ринго обвел рукой двор гаража.
- У меня их сотни, - хмыкнул он, - но ни на одной из них вы не сможете
выехать отсюда.
- Мне нужно осмотреть одну конкретную машину, - ответил я, предъявляя
визитную карточку страхового агента, одну из тех, что всегда имел при себе
для подобных визитов. - Это довольно новый, насколько мне известно, "додж",
принадлежавший некоей миссис Карлсон и разбитый примерно неделю назад.
- Знаю. Сейчас покажу.
Ринго надел черный прорезиненный плащ, и мы в сопровождении Льва пошли
по узкой дорожке между двумя рядами разбитых машин. Один вид продавленных
радиаторов и капотов, разбитых вдребезги ветровых стекол, оторванных
бамперов, рваных сидений и лопнувших покрышек наводил на мысль о мировой
катастрофе.
- Все машины в этом ряду совершенно негодные, - пояснил Ринго. - Машина
миссис Карлсон - вторая с конца, а вон тот "понтиак", - сразу за ней,
доставлен позже. Машины неслись навстречу друг другу и столкнулись на полном
ходу. Оба водителя погибли. - Он вздрогнул. - Без крайней необходимости я
никогда не езжу по автострадам.
- А при каких обстоятельствах была разбита машина Карлсон?
- Ее самовольно взял покататься мальчишка Хиллманов, проживающих по
соседству с Карлсонами. Вы же понимаете, как обращаются с чужой машиной эти
сопляки! По словам регулировщиков, он прозевал поворот, съехал с дороги,
пытался снова выбраться на нее, но перевернулся и врезался в дерево.
Я подошел к машине и осмотрел ее со всех сторон. На крыше кузова, на
капоте и на бамперах виднелись глубокие вмятины, словно кто-то в ожесточении
колотил по ней кувалдой. Ветровое стекло отсутствовало, распахнутые дверцы
чудом держались на петлях. Тщательно осматривая машину, я обнаружил в щели
между сиденьем водителя и спинкой небольшой кусок белого пластика с
прикрепленным к нему латунным ключом и надписью: "No7. Мотель "Дак".
- Осторожно, не порежьтесь обо что-нибудь, - предупредил Ринго. - Что
вы, собственно, ищите?
Прежде чем повернуться к Ринго, я незаметно сунул ключ в карман.
- Не могу понять, как мальчишка остался цел.
- Он ведь держался за рулевое колесо, а оно, на его счастье, не
сломалось.
- А нельзя ли допустить, что он разбил машину умышленно?
- Сомневаюсь. Нужно быть психом, чтобы пойти на это, хотя от нынешних
мальчишек можно ожидать чего угодно.
- Кто-нибудь мог быть с ним в машине?
- Тоже сомнительно. У сидений нет привязных ремней, значит, пассажиры
неизвестном уроженца западных штатов.
- Нет, что вы? Я в точности выполнил ваши указания.
- Надеюсь, мистер Хиллман. В противном случае мне пришлось бы
просто-напросто повесить трубку, и вы никогда бы не увидели своего Тома.
- Пожалуйста, выслушайте меня, - умоляюще попросил Хиллман. - Я
приготовил деньги, они вот-вот будут у меня. Я готов передать их вам в любое
время.
- Двадцать пять тысяч мелкими банкнотами?
- Да. Самые крупные - двадцать долларов.
- И никаких пометок на них?
- Я же сказал, что в точности выполнил ваши указания. Для меня нет
ничего дороже безопасности сына.
- Ну и отлично, мистер Хиллман. Вам не откажешь в сообразительности,
хвалю. Вообще-то мне очень неприятно поступать с вами подобным образом. Еще
более неприятным было бы причинить вред вашему чудесному мальчику.
- Том сейчас с вами?
- Более или менее. Недалеко.
- Я мог бы поговорить с ним?
- Нет.
- Но как я могу убедиться, что он жив?
- Вы не доверяете мне, мистер Хиллман? - после долгой паузы проговорил
неизвестный. - За это не хвалю.
- Как же я могу доверять... - Хиллман вовремя прикусил язык.
- Я понял, вы хотели сказать: как можно доверять такому подонку? Ну,
это не наша головная боль, Хиллман. Наша головная боль вот в чем: как мы
можем доверять такому подонку, как ты? Я знаю о тебе, Хиллман, куда больше,
чем ты думаешь.
Снова наступила пауза, слышалось лишь дыхание обоих собеседников.
- Ну, так могу я?
- Можете что? - с трудом скрывая отчаяние, спросил Хиллман.
- Доверять тебе, Хиллман?
- Да.
Опять пауза, заполненная тяжелым дыханием в трубке.
- Придется все же поверить вам на слово, Хиллман, - опять послышался
голос в трубке. - Пора перейти к делу. Мне нужны деньги, но вы должны
понять, что это не выкуп, а плата за информацию. Ваш сын не похищен. Он
пришел к нам по собственному желанию и...
- Я не... - Хиллман снова вовремя остановился.
- Не верите? Спросите у него сами, если вам представится такая
возможность.
- Послушайте, - резко проговорил Хиллман. - Вы сейчас сказали, что пора
перейти к делу. Так вот, где и когда я должен вручить вам деньги?
Гарантирую, что ваши указания будут в точности выполнены.
Неизвестный отреагировал на резкость Хиллмана новой грубостью.
- Не спеши, приятель! Не забывай, что хозяин положения я.
- В таком случае назовите свои условия.
- Назову, когда найду нужным, а пока, Хиллман, я, пожалуй, дам тебе еще
некоторое время подумать. Ты, как видно, считаешь, что сидишь в седле. Ну
так слезай и поползай на коленях!
В трубке послышались гудки отбоя.
Когда я вернулся в гостиную, Хиллман все еще стоял с телефонной трубкой
в руке. Он машинально положил ее на аппарат и подошел ко мне.
- Он не захотел дать никаких доказательств, что Том жив.
- Я все слышал и могу сказать одно: так обычно ведут себя все
гангстеры. Вам остается положиться на его милосердие.
- Его милосердие!.. Он разговаривал, как маньяк, наслаждающийся тем,
что причиняет боль.
- Будем надеяться, что он удовлетворится той болью, которую уже
причинил вам, а особенно вашими деньгами.
Хиллман опустил голову.
- По-вашему, мой сын в опасности?
- Да. Возможно, он и не маньяк, этот преступник, но, во всяком случае,
не очень уравновешенный тип. Утром звонил он же?
- Он.
- Вам не показался знакомым его голос? В его тоне прозвучали какие-то
нотки, я бы сказал, обида. Может, это какой-нибудь бывший служащий вашей
фирмы?
- Крайне сомнительно.
- Есть ли хоть доля правды в его утверждении, что Том сам пришел к
нему?
- Нет и нет! Том слишком порядочный мальчик.
- Но способен ли он здраво рассуждать?
Хиллман промолчал, видимо, считая мой вопрос излишним, подошел к бару,
налил полный стакан виски и залпом выпил.
- Вы не допускаете, что Том придумал всю эту историю с вымогательством
при помощи одного из своих дружков или даже нанял кого-нибудь специально для
этой цели?
Хиллман высоко поднял пустой стакан, и по его внезапно побагровевшему
лицу я понял, что он с трудом сдержался, чтобы не швырнуть им в меня.
- Нелепая мысль! Зачем вы мучаете меня подобными предположениями?
- Я не знаю вашего сына, а вы должны знать.
- Никогда он не поступит со мной так!
- И все же вы нашли нужным поместить его в "Забытую лагуну".
- Я был вынужден это сделать.
- Почему?
- Вы настойчиво задаете мне одни и те же идиотские вопросы! - с
бешенством крикнул Хиллман.
- Я пытаюсь разобраться в состоянии Тома. Если есть хоть малейшие
основания предполагать, что Том сам придумал эту историю с похищением,
чтобы, скажем, отомстить вам или получить деньги, придется обратиться в
полицию.
- Мистер Арчер, вы начинаете мне надоедать. Если хотите остаться в этом
доме, извольте подчиняться моим условиям.
Мне захотелось плюнуть и уйти, но дело уже заинтересовало меня.
Хиллман снова налил себе виски и выпил полстакана.
- На вашем месте я бы воздержался от столь обильных возлияний, -
заметил я. - Возможно, сегодня самый важный день в вашей жизни и вам
предстоит принимать ответственные решения...
Усадьбу Карлсонов, расположенную ярдах в двухстах от дома Хиллманов, я
нашел по почтовому ящику с фамилией владельцев, поднялся на каменное крыльцо
и постучал в дверь. Мне открыла интересная рыжеволосая женщина. Она холодно
взглянула на меня зеленоватыми глазами.
- Что вам угодно?
Я решил, что если не солгу, мой визит на том и кончится.
- Я из страховой компании и...
- У нас тут не разрешается обход домов с предложением услуг.
- Я страховой инспектор, миссис Карлсон, и ничего не собираюсь вам
предлагать. - Для большей убедительности я вынул из бумажника
соответствующую визитную карточку (в свое время мне пришлось работать для
страховых фирм).
- Вы по поводу моей разбитой машины? - удивилась она. - Я думала, все
решено еще на прошлой неделе.
- Нас интересует причина аварии. Насколько я понимаю, машина была
украдена?
Миссис Карлсон заколебалась.
- Да, подтвердила она. - Машина была украдена.
- Кем-нибудь из хулиганов, проживающих по соседству?
Мой прозрачный намек заставил миссис Карлсон смутиться.
- Правильно. И я очень сомневаюсь, что авария была непредумышленной. Он
угнал мою машину и разбил ее только из-за неприязни.
Женщина произнесла эти слова так, словно давно ждала случая поделиться
с кем-нибудь накипевшим.
- Интересная гипотеза, миссис Карлсон. Вы не возражаете, если я войду?
Миссис Карлсон впустила меня в коридор, я сел у телефонного столика и
достал блокнот, а она встала рядом и облокотилась на перила лестницы.
- Чем вы можете подкрепить свою гипотезу? - спросил я, держа карандаш
наготове.
- То есть что он умышленно разбил мою машину?
- Да.
Миссис Карлсон прикусила полную губу и помолчала.
- Видите ли, - заговорила она, - этот подросток - его зовут Том Хиллман
- интересовался нашей дочерью. Он был очень милым мальчиком, но потом вдруг
изменился к худшему. Раньше он чуть не все свое свободное время проводил у
нас, и мы относились к нему как к сыну. Потом отношения испортились.
Совершенно испортились.
- Почему?
Миссис Карлсон сделала резкий жест:
- Страховой фирме, да и вообще кому бы то ни было, ни к чему это знать.
- Возможно, мне придется говорить с самим виновным, и я бы хотел
предварительно уточнить кое-что. Он живет рядом с вами, не так ли?
- Если вы имеете в виду его родителей, то так. Самого же Тома они,
по-моему, куда-то отправили. Мы прекратили всякие отношения с четой
Хиллманов. Они, видимо, вполне приличные люди, но из-за этого мальчишки
поставили себя в очень глупое положение.
- Куда же они отправили сына?
- Скорее всего в какое-нибудь специальное заведение для малолетних
преступников. И правильно сделали - в последнее время он вообще вел себя
отвратительно.
- То есть?
- Ну как же! Разбил мою машину, причем, вероятно, в пьяном виде. Это
раз. Постоянно торчит в барах на Нижней Мэйн-стрит - уж я-то знаю. Это два.
- Он был в баре и в ту ночь, когда разбил машину?
- Надо думать, если он все лето не вылазит оттуда. А самое неприятное -
он пытался и Стелле привить свои дурные склонности. Из-за этого, собственно,
и произошел разрыв между нашими семьями.
Я сделал пометку в блокноте.
- Вы не могли бы уточнить свою мысль, миссис Карлсон? Нас интересует
все, что имеет хотя бы косвенное отношение к дорожным происшествиям и
авариям, так сказать, их социальная подоплека и фон.
- Как вам сказать... Ну, например, однажды он затащил Стеллу в один из
этих ужасных кабаков. Вы только представьте себе: привести невинную
шестнадцатилетнюю девочку в кабак на Мэйн-стрит! Вот тогда мы и решили, что
Тома Хиллмана для нас больше не существует.
- Ну, а Стелла?
- Она у нас умница. - Миссис Карлсон бросила быстрый взгляд на верхнюю
площадку лестницы. - Мы с отцом заставили ее понять, что ни к чему хорошему
ее дружба с Томом Хиллманом не приведет.
- Она не причастна к этой истории с вашей машиной?
- Нисколько!
- Но это же неправда, мама, и ты знаешь, что говоришь неправду! -
послышался негромкий, но ясный голос сверху. - Я сказала тебе, что...
- Молчи, Стелла! Иди и больше не вставай. Если ты так больна, что не
могла пойти в школу, значит, тебе нужно лежать.
Миссис Карлсон начала было подниматься по лестнице, но навстречу ей
торопливо спустилась худенькая девушка с большими, очень выразительными
глазами и гладко зачесанными назад темно-русыми волосами. На ней были брюки
и голубой шерстяной свитер с высоким воротником.
- Я чувствую себя гораздо лучше, - по-детски вызывающе заявила она. -
Во всяком случае, чувствовала, пока не услышала, как ты лжешь про Томми.
- Как ты смеешь! Марш в свою комнату!
- Уйду, если ты перестанешь лгать.
- Заткнись!
Миссис Карлсон взбежала на несколько ступенек, отделявших ее от дочери,
схватила Стеллу за плечи, с силой повернула и увела. Я слышал, как девушка
твердила: "Лгунья, лгунья, лгунья...". Потом хлопнула дверь, и все смолкло.
Миссис Карлсон спустилась ко мне минут через пять со свежей косметикой
на лице, в зеленой шляпе с пером, в клетчатом пальто и перчатках. Она
направилась прямо к двери и распахнула ее настежь.
- Я очень спешу. Мой парикмахер сердится, когда я опаздываю.
Я вышел первым, а за мной, сильно хлопнув дверью (вероятно у нее в этом
деле была большая практика), хозяйка дома.
- Где же ваша машина? - спросила она из-за моей спины.
- Я спустился на парашюте.
Миссис Карлсон остановилась и не сводила с меня глаз, пока я не дошел
до конца подъездной аллеи, потом круто повернулась и снова направилась к
дому.
Я дошел до ворот усадьбы Хиллманов и свернул на принадлежащую им
дорогу, когда уловил среди деревьев какой-то шорох. Я подумал, что это
возятся птицы, но, к моему удивлению, из-за деревьев появилась Стелла в
голубой лыжной куртке с натянутым на голову капюшоном и завязанными под
подбородком тесемками. В таком виде она, и без того юная, казалась совсем
девочкой. Стелла кивнула мне и приложила палец к губам:
- Мне нельзя показываться, меня будет искать мать. А я думал, она
торопится к парикмахеру. Очередная ложь, - решительно заявила Стелла.
Последнее время она постоянно лжет.
- Почему?
- И мать и отец всегда были прямыми людьми, но история с Томом выбила
их из колеи... Как и меня.
- Тебе не следовало бы ходить под дождем, ты же больна.
- Я вполне здорова... Во всяком случае физически. Мне просто не хочется
встречаться с ребятами в школе и отвечать на их вопросы.
- О Томе?
Стелла кивнула.
- Я даже не знаю, где он сейчас. А вы?
- И я не знаю.
- Вы полицейский или кто-то еще?
- Когда-то был полицейским, а теперь "кто-то еще".
Стелла вдруг отбросила капюшон куртки и прислушалась.
- Вы слышите? Мать ищет меня.
Действительно, далеко за деревьями женский голос звал: "Стелла!
Стелла!".
- Она убьет меня, но кто-то же должен раскрыть правду. Вон там, выше по
склону, на одном из деревьев у Томми есть хижина... Я хочу сказать, была, он
соорудил ее, когда был еще мальчишкой. Мы можем поговорить там.
Я отправился вслед за девушкой по заросшей тропинке и вскоре увидел на
ветвях дуба маленькую, крытую толем хижину с приставленной самодельной
лестницей, побуревшей, как и сама хижина, от непогоды. Стелла быстро
вскарабкалась по ней и скрылась внутри; через ничем не прикрытое окно из
хижины вылетел красноголовый дятел, уселся на соседнее дерево и принялся
ругать нас. Издали все еще доносился сильный, но уже несколько хрипловатый
голос миссис Карлсон.
- Хижина Робинзона, - улыбнулась Стелла, как только я присоединился к
ней. Девушка сидела на краешке деревянной кровати с матрацем, но без одеяла.
- В детстве мы с Томми проводили тут целые дни. - В голосе Стеллы прозвучала
тоскливая нотка - нотка сожаления о тех днях. - Но потом, повзрослев, мы
перестали здесь|встречаться, это выглядело бы неприлично.
- Тебе нравится Том?
- Я люблю его, и мы хотим пожениться. Пожалуйста, не подумайте о нас
чего-нибудь плохого. Нам вовсе не нужно покрывать женитьбой какие-то свои
грехи. - На лице Стеллы появилась брезгливая гримаса, словно од мысль о
"грехах" казалась ей противной. - Мы поженимся, как только Томми закончит
университет или начнет работать. В средствах мы нуждаться не будем.
- Не будете? Это как же?
- Родители Томми - люди богатые.
- А как твои родители? Они не станут возражать?
- Может, и станут, но запретить не смогут.
Я подумал, что все так и будет, если... если Томми останется жив.
Девушка, очевидно, заметила тень сомнения, скользнувшую по моему лицу, и уже
другим тоном спросила:
- С Томми все в порядке:
- Надеюсь.
Стелла дернула меня за рукав:
- Где он, мистер?
- Не знаю, Стелла. Меня зовут Лу Арчер. Я частный детектив и пытаюсь
помочь Тому. Ты хотела рассказать мне об аварии.
- Да, да! Я одна во всем виновата. Отец и мать пытаются выгородить
меня, а это только ухудшает положение Томми.
- В тот вечер машиной управляла ты?
Девушка покачала головой:
- Меня с ним не было, но я сказала ему, что он может воспользоваться
нашей машиной, взяла в комнате у матери ключ и передала ему. Мне ведь
разрешено брать машину.
- Миссис Карлсон знает эти подробности?
- Оба они знают - и отец и мать, я все рассказала им в воскресенье, но
они уже заявили в полицию и не захотели взять обратно свое заявление. По их
словам, это не меняет того факта, что Том разбил машину.
- Но зачем она понадобилась твоему другу?
- Том сказал, что ему нужно обязательно съездить повидать одного
человека, а отец не разрешает взять машину, ему за какую-то провинность
вообще запрещено покидать дом. Мои родители ушли на весь вечер, а Том обещал
вернуться часа через два. И кто бы мог подумать, что его не будет всю ночь!
Я ни минуты глаз не сомкнула.
- Куда же он ездил?
- Не знаю.
- А зачем?
- Тоже не знаю. Он сказал только, что это для него "мое важное дело в
жизни.
- Он ничего не говорил насчет выпивки?
- Томми не пьет. Ему нужно было встретиться с кем-то...
- Например, с продавцом наркотиков?
Стелла широко раскрыла глаза.
- Мистер Арчер, почему вы все время ищите в моих словах какой-то
грязный смысл?
- Наверное, потому, что мне часто приходится иметь дело с грязными
людишками... Между прочим, иногда даже мать наркомана и его девушка не
знают, что он принимает наркотики.
- Томми категорически против всяких наркотиков, он знает, что они
сделали с некоторыми...
Девушка спохватилась и закрыла рот рукой.
- Ты хотела сказать...
- Ничего я не хотела.
Установившееся между нами взаимопонимание явно шло на убыль, и я
попытался восстановить его.
- Послушай, Стелла, я роюсь в грязи вовсе не для забавы. Тому угрожает
серьезная опасность. Ты обязана сказать мне, если он связан с наркоманами.
- Этим занимается кое-кто из его приятелей-музыкантов, - пробормотала
девушка. - Но они не станут его втягивать.
- Что за "приятели-музыканты"?
- Ну, ребята, с которыми он этим летом играл на пианино, пока не
запретил отец. Томми ходил на их воскресные концерты в "Баре на этаже".
- В один из тех кабаков, о которых говорила мать?
- Это не кабак, и ни в какие кабаки Томми меня не приглашал. Просто
удобное место, где они собираются и играют. Он хотел, чтобы я послушала.
Томми - хороший пианист, и они даже звали его в свой ансамбль.
- Кого из участников ансамбля ты знаешь?
- Только одного - Сэма Джекмена. Он когда-то работал гардеробщиком в
пляжном клубе, а теперь играет на тромбоне. В ансамбле есть еще саксофонист,
трубач и барабанщик, но их я не знаю.
Порыв холодного ветра проник в окно хижины, и Стелла вздрогнула. Голоса
миссис Карлсон уже не было слышно. Я испытывал неловкость, задерживая
девушку так долго, но мне хотелось услышать от нее все, что она знала.
- Скажи, Стелла, как по-твоему, субботняя поездка Тома имела
какое-нибудь отношение к его приятелям-музыкантам?
- Нет. Он бы сказал мне. Это было что-то более секретное.
- Он так и сказал - "секретное"?
- А зачем ему нужно было говорить? Я видела, как он волновался.
- По-хорошему или по-плохому?
Девушка пожала плечами:
- Какая разница? Во всяком случае, он не выглядел испуганным, если это
вас интересует.
- Я хочу выяснить, не болен ли он.
- Болен?!
- Да... Какое-нибудь нервное заболевание.
- Ужасная глупость!
- Тогда почему отец Тома увез его из дому?
- Увез?! - Стелла так близко наклонилась ко мне, что я почувствовал на
лице ее дыхание. - Куда увез? В психиатрическую больницу?
- Нечто вроде того - в школу "Забытая лагуна". Но я очень тебя прошу:
ни слова об этом родителям.
- Не беспокойтесь. Я не посвящаю их в свои секреты... Так вот он где!
Ну и лицемеры! - На глазах девушки блеснули слезы. - Вы сказали, ему
угрожает опасность... Они что, хотят сделать ему трепанацию черепа, как в
пьесе Теннесси Уильямса?
- Нет. Там, где он был, ему ничто не угрожало. Но позавчера вечером он
бежал из школы и попал в руки преступников.
- Каких преступников?
- Вот это я и пытаюсь установить. Может, это его приятели из "Бара на
этаже"?
Стелла отрицательно покачала головой. От холода у нее уже начали синеть
губы, и я решил прекратить разговор.
- Тебе, пожалуй, пора возвращаться, Стелла.
Девушка сложила руки на груди.
- Я не уйду, пока вы не расскажете мне все. Я не ребенок.
- Признаться, я не хотел говорить тебе, а то, что сказал, не подлежит
огласке и лишь ухудшит положение, если дойдет до ушей тех, кто не должен
знать.
- Все крутятся вокруг да около, вокруг да около! - с ноткой презрения
воскликнула Стелла. - Точь-в-точь как мой отец... Скажите, за Томми требуют
выкуп?
- Да, но мне кажется, что тут не совсем обычное похищение. Не
исключено, что Том пришел к этим людям добровольно.
- Откуда это известно?
- Так заявил один из них.
Стелла наморщила лоб.
- Тогда почему же Томми угрожает опасность?
- Но если он знает этих людей, они вряд ли отпустят его. Из опасения,
что он выдаст их.
- Пожалуй. Значит, не зря я боялась, что он влип в какую-то историю. А
его мать ни слова мне не сказала! Я уж начала думать, что Томми покончил с
собой, а они скрывают.
- Почему у тебя возникла такая мысль?
- Утром после аварии он позвонил мне, и мы встретились здесь, в хижине.
Мне бы не надо этого говорить, но... вы же были откровенны со мной. Он хотел
еще раз повидать меня и попрощаться навсегда.
- Он говорил что-нибудь о самоубийстве?
- Нет, но был очень подавлен и сказал, что никогда не вернется домой. Я
прямо извелась и только вот сейчас немножко успокоилась - после того, что вы
рассказали мне... Но зачем ему понадобилось идти к преступникам?
- Пока неясно. Скажи, Стелла, а вот эта авария... Не пытался ли он
действительно покончить с собой?
- Все может быть, - вздрогнула девушка. - Он же сказал, что не хочет
возвращаться, но не объяснил почему.
- Возможно, мне удастся что-нибудь выяснить, когда я осмотрю разбитую
машину. Кстати, где она?
- У Ринго, на его площадке для металлолома. - Девушка поднялась и
беспокойно переступила с ноги на ногу. - Мама, наверно, уже собирается
разыскивать меня с помощью полиции. Вы сообщите мне, если узнаете о Томми
что-нибудь новое?
- Пожалуй, будет трудновато, учитывая настроение твоей матери. Почему
бы тебе не связаться со мной, как только представится возможность? Вот по
этому телефону ты всегда сможешь меня найти. - Я подал ей свою визитную
карточку.
Стелла поблагодарила, быстро спустилась по лестнице и исчезла среди
деревьев.
Я вернулся в город и свернул на главную улицу. Здесь, в старых,
обветшавших домах, размещались многочисленные дешевые кафе, бильярдные и
лавки, торговавшие всякой рухлядью. Мокрые от дождя тротуары были почти
безлюдны.
Я поставил машину перед магазином спортивных товаров и справился у
владельца, где находится "Бар на этаже". Он показал на запад, к морю, и
заметил:
- Днем бар обычно закрыт.
- А где гараж Ринго?
- В трех кварталах к югу отсюда, на Сенджер-стрит, перед первым
светофором после железнодорожных линий.
Я поблагодарил его.
- Не стоит благодарности. - Это был человек средних лет, с усами
песочного цвета, явный неудачник, пытающийся скрыть свои беды и огорчения
под напускной жизнерадостностью. - Могу продать водонепроницаемый чехол для
шляпы.
- Сколько?
- Доллар и два цента.
Я не возражал, и он надел чехол на мою шляпу.
- Конечно, красоты он не прибавляет, но...
- Красота - понятие относительное.
- Вот именно, - улыбнулся он. - Я сразу понял, что вы умный человек.
Мое имя Боткин, Джозеф Боткин.
- Лу Арчер.
Мы обменялись рукопожатиями.
- Рад познакомиться. Надеюсь, вы не сочтете меня излишне любопытным,
если я спрошу, почему такой человек, как вы, захотел выпить в заведении
вроде "Бара на этаже"?
- А почему бы и нет?
- Не нравится мне, как там ведутся дела. Эта забегаловка компрометирует
весь наш район, хотя он и так не блещет своей репутацией.
- Как же именно там ведутся дела?
- Ну взять хотя бы такой факт: в баре все вечера напролет околачиваются
подростки, причем, оказывается, с разрешения хозяев.
- А чем еще они занимаются, хозяева?
- Я, кажется, разболтался. - Торговец взглянул на меня и прищурился. -
Не слишком ли много вы задаете вопросов? Вы, часом, не из финансовых
органов? Одним словом, бар открывается в пять вечера...
Было двадцать минут пятого. Я вернулся к машине и, выехав на
Сенджер-стрит, без труда отыскал гараж Ринго, окруженный высоким деревянным
забором, на котором большими белыми буквами была намалевана фамилия
владельца. Я миновал ворота и направился к открытой двери конторки, где меня
дружелюбно встретила черная овчарка. Вслед за ней из конторки вышел
коренастый толстяк с большим, туго обтянутым клетчатой рубашкой животом.
- Извините, мы не ожидали клиентов... Лев, ты не укусишь его, правда?
Овчарка повела на меня глазами и, разинув пасть, высунула длинный язык.
- Чем могу быть полезен, мистер? - спросил Ринго.
- Я хочу взглянуть на машину. Ринго обвел рукой двор гаража.
- У меня их сотни, - хмыкнул он, - но ни на одной из них вы не сможете
выехать отсюда.
- Мне нужно осмотреть одну конкретную машину, - ответил я, предъявляя
визитную карточку страхового агента, одну из тех, что всегда имел при себе
для подобных визитов. - Это довольно новый, насколько мне известно, "додж",
принадлежавший некоей миссис Карлсон и разбитый примерно неделю назад.
- Знаю. Сейчас покажу.
Ринго надел черный прорезиненный плащ, и мы в сопровождении Льва пошли
по узкой дорожке между двумя рядами разбитых машин. Один вид продавленных
радиаторов и капотов, разбитых вдребезги ветровых стекол, оторванных
бамперов, рваных сидений и лопнувших покрышек наводил на мысль о мировой
катастрофе.
- Все машины в этом ряду совершенно негодные, - пояснил Ринго. - Машина
миссис Карлсон - вторая с конца, а вон тот "понтиак", - сразу за ней,
доставлен позже. Машины неслись навстречу друг другу и столкнулись на полном
ходу. Оба водителя погибли. - Он вздрогнул. - Без крайней необходимости я
никогда не езжу по автострадам.
- А при каких обстоятельствах была разбита машина Карлсон?
- Ее самовольно взял покататься мальчишка Хиллманов, проживающих по
соседству с Карлсонами. Вы же понимаете, как обращаются с чужой машиной эти
сопляки! По словам регулировщиков, он прозевал поворот, съехал с дороги,
пытался снова выбраться на нее, но перевернулся и врезался в дерево.
Я подошел к машине и осмотрел ее со всех сторон. На крыше кузова, на
капоте и на бамперах виднелись глубокие вмятины, словно кто-то в ожесточении
колотил по ней кувалдой. Ветровое стекло отсутствовало, распахнутые дверцы
чудом держались на петлях. Тщательно осматривая машину, я обнаружил в щели
между сиденьем водителя и спинкой небольшой кусок белого пластика с
прикрепленным к нему латунным ключом и надписью: "No7. Мотель "Дак".
- Осторожно, не порежьтесь обо что-нибудь, - предупредил Ринго. - Что
вы, собственно, ищите?
Прежде чем повернуться к Ринго, я незаметно сунул ключ в карман.
- Не могу понять, как мальчишка остался цел.
- Он ведь держался за рулевое колесо, а оно, на его счастье, не
сломалось.
- А нельзя ли допустить, что он разбил машину умышленно?
- Сомневаюсь. Нужно быть психом, чтобы пойти на это, хотя от нынешних
мальчишек можно ожидать чего угодно.
- Кто-нибудь мог быть с ним в машине?
- Тоже сомнительно. У сидений нет привязных ремней, значит, пассажиры