- У меня еще остались его деньги.
Бастиан долго молчал, не сводя с меня изучающего взгляда.
- Да, они там, в Лос-Анджелесе, правы, - наконец произнес он. - Вы не
совсем обычный частный детектив. Тогда уж сделайте кое-что и для нас -
скажем, помогите установить личность убитой. - Бастиан взял со стола
фотоснимок и протянул мне. - Это слишком страшно, но ничего не поделаешь,
можете показывать, где найдете нужным.
Я купил шляпу несколько большего размера, чем носил обычно, натянул ее
на забинтованную голову и нанес кратковременный визит в тот полицейский
участок Лос-Анджелеса, который обслуживает Голливуд. Никто из тамошних
детективов не опознал миссис Браун. В редакции голливудской газеты
"Репортер", куда я затем заглянул, одни вообще отказались рассматривать
снимки убитой, другим, кто решился на это, ее лицо ничего не говорило. И
тогда я вспомнил о Джои Сильвестре.
Джои был старым антрепренером, сохранившим нечто вроде агентства на
втором этаже здания близ бульвара Сансет. В свое время он не сумел
приспособиться к переменам в кинопромышленности (когда крупные киностудии
обанкротились и дела стали вершить отдельные продюсеры) и теперь жил
воспоминаниями, получая кое-какие крохи за прокат своих старых телевизионных
фильмов.
Я постучался в его каморку и по суетливым движениям за дверью понял,
что он прячет бутылку, словно ждет с визитом эмиссара одного из бывших
крупных киномагнатов вроде Луиса Б. Мейера или Артура Д. Рэнка. Открыв дверь
и увидев меня, Джои даже разочаровался - впрочем, ненадолго. Тут же снова
достав бутылку он налил мне вина в бумажный стаканчик. Для себя Джои держал
стеклянный стакан, и я знал, что, сидя в конторке, он ежедневно выпивает
бутылку, а то и полторы, виски.
Природа одарила Джои невинным младенческим личиком и хитрыми глазками.
Его ум напоминал старомодную лампу, заправленную алкоголем, причем ее свет
освещал только прошлое с шикарным "паккардом" и оставлял в глубокой тени
теперешнюю конуру старого антрепренера.
Вторая половина дня только что началась, и посему Джои был пока
относительно трезв.
- Рад видеть тебя, мой мальчик Лу! За твое здоровье! - Он залпом выпил
стакан виски, потом протянул руку и снял с меня шляпу. - Что это с тобой?
- Не повезло вчера вечером.
- Напился и упал?
- Да нет. В меня стреляли.
Джон прищелкнул языком.
- Не надо, мой мальчик, подставлять себя под пули! Знаешь, что тебе
следовало бы сделать? Бросить все дела и засесть за мемуары. Правда, чистая
правда о Голливуде, а?
- Такими мемуарами хоть пруд пруди.
- Да, но ты можешь написать нечто свое. Скажем так: "Голливуд глазами
червяка". Замечательное название, а? Готов поспорить, я сумею загнать твою
книгу тысяч за двадцать пять. Подумай, мой мальчик.
- Сейчас у меня совсем другое на уме, и, возможно, ты сможешь мне
помочь. У тебя не вызывают шока фотографии покойников?
- Я видел столько смертей! - Джои одной рукой обвел стену со множеством
надписанных фотографий давным-давно забытых артистов, а другой поднял
наполненный стакан.
- Пью за них!
Я положил перед Джои несколько снимков убитой миссис Браун. Он печально
уставился на них.
- Боже мой! И что только животное, именуемое человеком, не способно
сделать с себе подобными!.. Предполагается, что она известна мне?
- Есть данные, что она снималась в кино, а ты знаешь больше артистов,
чем кто-либо другой.
- Знал когда-то, но не теперь.
- Скорее всего она снималась давно, да и то, очевидно, статисткой. А
потом, наверное, вообще пошла на дно.
- Что не редкость в Голливуде, - добавил Джои. В известном смысле так
произошло и с ним самим. Он надел очки, включил настольную лампу, некоторое
время внимательно всматривался в снимки, потом неуверенно сказал:
- Кэрол?
- Ты знал ее?
Джои взглянул на меня поверх очков:
- Ну, я бы не решился утверждать это под присягой... В свое время я
знал девушку, естественную блондинку именно с такими ушами. Обрати внимание
на ее не совсем обычные уши - маленькие, сильно прижатые к голове и довольно
острые.
- Как ее фамилия?
- Не помню. Прошло столько лет... Кстати, она, по-моему, снималась не
под своей фамилией.
- Почему?
- Семья возражала против ее работы в кино. Кажется, она как-то говорила
мне, что убежала из Покателло.
- Из Покателло?
- Во всяком случае, из провинции. Если память мне не изменяет,
откуда-то из штата Айдахо.
- Откуда, откуда?
- Из Айдахо. Твоя покойница тоже из Айдахо?
- Номерной знак на машине ее мужа выдан в штате Айдахо. Рассказывай
все! Где ты познакомился с Кэрол?
- Да здесь, в Голливуде. Один человек заинтересовался ею и привел ко
мне. Тогда это была чудесная, неиспорченная девушка. К кино она никакого
отношения не имела, лишь несколько раз участвовала в школьных спектаклях, но
мне удалось пристроить ее на маленькую роль. Это не составило особого труда,
тем более, что я хорошо знал всех кинорежиссеров.
- А что это за тип заинтересовался ею?
- Тут вовсе не то, о чем ты думаешь. Этот "тип" - сотрудница сценарного
отдела киностудии "Уорнер". Сейчас она ставит многосерийные фильмы в
телевизионном центре, но в те времена была всего лишь рядовым работником.
- Ты не о Сьюзен ли Дрю говоришь?
- О ней. Ты знаешь Сьюзен?
- Знаю. Благодаря тебе. Я познакомился с ней на вечеринке в твоем доме,
когда ты еще жил в Беверли-хиллз.
Джои удивленно взглянул на меня и задумался.
- Да, да, вспомнил! - через минуту воскликнул он. - Это было лет десять
назад.
И Джои погрузился в воспоминания о том, что было десять лет назад. То
же сделал и я. После вечеринки я проводил Сьюзен домой, и мы стали
встречаться. У нас было много общего. Сьюзен расспрашивала меня о людях,
которых я знал, а я ее о книгах. Мне нравилось в ней чудесное чувство юмора.
Физическая близость пришла много позже. Потом мы поссорились, разошлись, и
она перестала бывать там, где бывал я. До меня доходили слухи о ее неудачном
замужестве и очень удачной карьере на телевидении...
- Откуда она знала Кэрол?
- Тебе придется спросить у самой Сьюзен. Когда-то она говорила, но я
забыл, память стала совсем не та.
- И что же произошло с Кэрол?
- Она как-то потерялась из виду... Не то сбежала с каким-то моряком, не
то что-то другое... А что ей оставалось делать? После первой же роли
выяснилось, что она непроходимо бездарна. - Джои глубоко вздохнул. - Лу,
если увидишь Сьюзен, напомни обо мне, ладно? Только потактичнее. Она,
кажется, смотрит на меня как на покойника.
От Джои я позвонил Сьюзен Дрю на работу, и ее секретарша тут же нас
соединила.
- Сьюзен? Говорит Лу Арчер.
- Очень приятно.
- Да, но повод-то неприятный, - с места в карьер начал я. - Расследую
дело об убийстве некоей Кэрол, которую ты, возможно, знала в сороковых
годах.
- Кэрол Гарли?
- Боюсь, что речь идет именно о ней.
- И ты говоришь, она убита? - В голосе Сьюзен послышалось волнение.
- Да. Вчера.
Сьюзен некоторое время молчала.
- И что же требуется от меня?
- Рассказать все, что ты о ней знаешь.
- Только не по телефону. По телефону всего не скажешь.
- Разумеется. Встреча с тобой устроит меня гораздо больше, чем
телефонный разговор, - несколько напыщенно ответил я. - Мне хочется показать
тебе кое-какие снимки, и как можно скорее.
- Приезжай, я закажу тебе пропуск.
Я попрощался с Джои и поехал в телевизионный центр.
Охранник из проходной проводил меня до кабинета Сьюзен Дрю. Это была
большая светлая комната; на письменном столе стояли цветы, на стенах висели
намалеванные яркими красками абстракционистские картины. Сьюзен, хрупкая,
изящная женщина с иссиня-черными короткими волосами, стояла у окна и
плакала. Она подождала, пока не ушла секретарша, и лишь после этого
повернулась ко мне, вытирая щеки носовым платком. Сьюзен было уже около
сорока, и хотя она не отличалась особой красотой, я бы не назвал ее
внешность заурядной. Ее черные глаза даже в горе не теряли своего живого
блеска. Она умела держаться, у нее было умное лицо, все еще красивые ноги и
губы.
- Я и сама не знаю, что со мной. Я не только не видела Кэрол вот уже
лет семнадцать, но и не получила от нее за все эти годы ни единой
весточки... Хотя, постой... Я, кажется, поняла, почему веду себя так... "Я
оплакиваю Маргариту"... Ты знаешь эту поэму Хопкинса?
- Тебе хорошо известно, что не знаю. Кто такая Маргарита?
- Героиня поэмы. Она увидела, как опадают осенью листья, и
расплакалась. Поэт говорит ей, что она оплакивает самое себя. - Сьюзен
глубоко вздохнула и добавила: - Вот и я тоже... Когда-то и я была молодой.
- Ну, тебе пока еще грех жаловаться.
- Не льсти. Я стара, стара, стара... Когда я познакомилась с Кэрол, мне
было всего двадцать. - Сьюзен направилась к столу, села и с деловым видом
проговорила: - А теперь покажи мне фотографии.
- Не очень-то приятно на них смотреть. Ее избили в полном смысле слова
до смерти.
- Ужас! Кто же?
- По всей вероятности, муж.
- Гарли? Она по-прежнему жила с этим подонком?
- Очевидно.
- Я знала, что рано или поздно он разделается с нею.
- Откуда ты могла знать?
- Видимо, так уж было уготовано Кэрол самой судьбой. Она была милым,
очаровательным ребенком, а он - настоящим психопатом.
- Как его имя?
- Майк. Он был военным моряком.
- На каком корабле?
- Не помню.
- А что он делал до военной службы? Работал фотографом?
- По-моему, был профессиональным боксером, правда, не очень
преуспевающим. Возможно, когда-нибудь занимался и фотографией. Насколько я
помню, он переменил много профессий, но ни в одной из них не преуспел.
- Ты уверена, что его имя не Гарольд?
- Его все называли Майком, а там кто его знает... Лу, так где же твои
фотографии?
- Фотографии подождут. Ты можешь больше помочь мне, если расскажешь,
как познакомилась с Кэрол и с Гарли, и вообще все, что знаешь о них.
Сьюзен взглянула на часы:
- Мне надо идти на обсуждение сценария.
- У нас с тобой более важное дело.
Сьюзен кивнула.
- Тогда слушай. Я буду говорить коротко и просто, поскольку и сама эта
история настолько проста, что, скажем, сценария по ней не напишешь. Так вот.
Кэрол была девушкой из провинции, бежавшей из дому с моряком-дезертиром.
Этот моряк, Майк Гарли, родился и жил в том же самом захолустном городке,
что и Кэрол, прослужил года два на флоте и уже успел повидать белый свет. Он
пообещал привезти ее в Калифорнию и устроить на работу в какую-то
киностудию. Кэрол исполнилось тогда лет шестнадцать, и была она такой
наивной и неопытной, что, глядя на нее, оставалось только либо смеяться,
либо плакать.
- Где ты познакомилась с ней?
- Я работала тогда на киностудии "Уорнер" и конец недели обычно
проводила в различных местах. Ты знаешь старый отель "Барселона" в
Санта-Монике? Кэрол и Гарли жили в той же гостинице. Там я и познакомилась с
ними.
- Как с семейной четой?
- По-моему, они зарегистрировались в Тиа Хуане. Во всяком случае, так
утверждала Кэрол. Она считала, что Гарли находится в длительном отпуске, но
однажды его арестовал комендантский патруль и отправил обратно на корабль.
Кэрол осталась буквально нищей, и мне пришлось взять ее под свою опеку.
- А потом ты привела ее к Джои Сильвестру?
- А почему бы и нет? Она была довольно хорошенькой и неглупой девушкой.
Джои устроил ее на несколько маленьких ролей, а я обучала ее дикции и
хорошим манерам.
- Что же дальше?
- Гарли бросил Кэрол в интересном положении. Вместо того, чтобы
готовить будущую кинозвезду, мне пришлось нянчиться с молоденькой беременной
девушкой, которая к тому же очень скучала по родному дому, хотя возвращаться
категорически отказывалась под тем предлогом, что отец убьет ее.
- Ты не помнишь фамилию отца?
- Боюсь, что нет. Она снималась под именем Кэрол Купер, но это был
псевдоним. По-моему, ее отец жил в Покателло, если это поможет тебе.
- Возможно... Ты сказала, что она была беременна. Что же произошло с
ребенком?
- Не знаю, Гарли вновь вынырнул еще до появления младенца (его в конце
концов прогнали с флота), и Кэрол, несмотря на все мои доводы, вернулась к
нему... для того, чтобы семнадцать лет спустя он убил ее.
- А теперь взгляни, пожалуйста, на фотографии, - попросил я и разложил
на столе несколько размноженных снимков.
Сьюзен некоторое время внимательно рассматривала их, потом сказала:
- Да, это, несомненно, Кэрол. Бедняжка!
Бледная, как полотно, она поднялась и, пошатываясь, вышла в соседнюю
комнату. Я сел за ее стол, попросил секретаршу соединить меня с Бастианом и
передал ему все, что рассказала мне Сьюзен Дрю. Сьюзен вернулась как раз в
тот момент, когда я заканчивал разговор с лейтенантом, и, видимо, слышала
мои последние фразы.
- А ты не теряешь времени, - заметила она, когда я положил трубку.
- Это же исключительно важно - то, что ты рассказала.
- Вот и прекрасно. А мне тяжело, очень тяжело... - Бледность все еще
покрывала ее лицо, она двигалась так, словно пол уходил у нее из-под ног. -
Тебе придется отвезти меня домой.
Сьюзен жила на бульваре Беверли-глен, в благоустроенной квартире, со
стен которой на вас глазели раскрашенные африканские маски. Она попросила
налить нам обоим вина, мы сели и затворили о Кэрол и о Томе Хиллмане - его
история, кажется, сильно заинтересовала Сьюзен.
А меня начала интересовать сама Сьюзен. Встреча с ней пробудила старые
воспоминания. Сидя рядом, всматриваясь в ее лицо, я вновь и вновь задавался
вопросом, не взять ли эту женщину к себе вместе с ее африканскими масками...
В соседней комнате зазвонил телефон. Опершись на мое колено, Сьюзен
поднялась и вышла, а я слышал, как она сказала:
- Это ты? Ну, а теперь-то что тебе нужно от меня?
Дальнейшего разговора я не слышал, так как Сьюзен спохватилась и
прикрыла дверь. Вскоре она вернулась. Теперь ее взгляд выражал не горе, как
несколько минут назад, а гнев. Гнев и страх, словно она только что видела
нечто более страшное, чем снимок убитой Кэрол.
- Кто звонил, Сьюзен?
- Ты никогда этого не узнаешь...
... Я приехал в город в прескверном настроении и заставил моего друга
Колтона, следователя окружной прокуратуры, позвонить в Сакраменто и
затребовать справку на Гарольда (или Майка) Гарли, если он там вообще
известен. В ожидании ответа я сходил в газетный киоск и купил ранний выпуск
вечерней газеты. Сообщение об убийстве и похищении было опубликовано на
первой полосе и не содержало ничего нового для меня, за исключением того что
Ральф Хиллман отличился во время войны в качестве летчика морской авиации, а
позже (после окончания школы в Ньюпорте) служил строевым офицером на
корабле. Упоминалось, что сейчас он миллионер.
Из Сакраменто сообщили, что Гарольд или Майк Гарли на учете в
калифорнийской полиции не состоит, и я всерьез засомневался, не по ложному
ли иду следу.
Уже почти совсем стемнело, когда я приехал в свое агентство. Некоторое
время я сидел, не зажигая света, и наблюдал, как за окном блекнет
зеленоватое небо. Загорелись звезды, вспыхнули неоновые вывески. Где-то
далеко за Санта-Моникой кружил самолет с освещенными изнутри иллюминаторами
- казалось, это ведут хоровод сами звезды.
Я закрыл жалюзи, включил настольную лампу и просмотрел дневную почту,
состоящую всего из трех счетов и проспекта какого-то института в Сент-Луисе
"по подготовке администраторов гостиниц". Для прохождения курса от меня
требовалось лишь заполнить анкету и отправить ее по почте. Если вы были
женаты, институт приглашал на обучение и вашу супругу. Поразмыслив над столь
заманчивым предложением, я решил вначале пообедать, например, вместе с
Сьюзен Дрю, - разумеется, объяснив ей, что это вызывается крайней деловой
необходимостью. Номера телефона Сьюзен ни в телефонной книге, ни в
справочной не оказалось. На всякий случай, прежде чем идти обедать в
одиночестве, я обратился в телефонное бюро, которое за небольшую плату
регистрировало телефонные звонки в отсутствие абонентов. Оказалось, Сьюзен
Дрю звонила мне и оставила номер телефона.
- Никак не мог найти тебя, - начал я.
- А я все время сижу дома.
- Да, но я же не знал номера твоего телефона.
- Ну ладно. Что ты задумал?
- Институт в Сент-Луисе предлагает парочкам, желающим пройти курсы
работников гостиниц, останавливаться у них в мотеле.
- Соблазнительная идея. Мне всегда хотелось побывать в солнечной
Калифорнии в роли администратора одной из гостиниц.
- Вот и отлично. Вначале мы пообедаем, а потом обсудим планы наших
совместных стратегических мероприятий.
- Извини, Лу, я с удовольствием пообедаю с тобой, только в другой раз,
сегодня я не в настроении.
- Тогда, может, я принесу еду к тебе и заодно премирую тебя гарденией?
- Нет. Говорю же, я не хочу видеть тебя сегодня.
- Ты по-прежнему отказываешься рассказать мне о том телефонном звонке?
- Да. Есть вещи, о которых тебе лучше не знать.
- Тогда зачем ты оставила мне номер своего телефона?
- Я нашла фотоснимок Кэрол, сделанный тогда...
- Сейчас я приеду.
- Нет, нет, я пришлю с посыльным.
- Как хочешь. Буду ждать. - Я назвал ей адрес своего агентства.
- Лу! - В голосе Сьюзен вдруг послышались кокетливые нотки. - Надеюсь,
ты не придумал всю эту историю, чтобы... чтобы выведать мои личные секреты?
- Нет, я ничего не придумывал.
- Тогда спасибо!
Я долго сидел в одиночестве, размышляя над поведением Сьюзен. Видимо,
какой-то человек или какие-то люди очень плохо поступили с ней. Мысль об
этом вызывала у меня гнев. Обедать мне расхотелось, и я просидел со своими
думами до прихода посыльного от Сьюзен. Молодой негр в униформе передал мне
запечатанный конверт, я тут же вскрыл его и между двумя листами картона
обнаружил большую глянцевую фотографию юной блондинки в купальном костюме с
прической "паж". Она была красива: чистый лоб, тонкие линии щек и губ, а
главное - удивительная женственность... Машинально перевернув снимок, я
обнаружил на обратной стороне отчетливый оттиск штампа: "Фотосъемка в
кредит. Гарольд "Гар" Гарли. Гостиница "Барселона".
- Я свободен? - спросил посыльный.
- Нет, - ответил я и вручил ему десять долларов.
- Это слишком много, сэр! Мне уже заплатили.
- Возможно. Но я хочу, чтобы ты купил гардению и вручил ее миссис Дрю.
Краем уха я однажды слышал, что гостинца "Барселона" закрылась, и все
же решил сделать крюк и побывать там в надежде узнать что-нибудь о Гарольде
Гарли.
Это было огромное старое здание в "византийско-голливудском" стиле с
оштукатуренными куполами, минаретами и террасами, на которых знаменитые
актеры эпохи немого кино потягивали когда-то контрабандный ром. Сейчас
здание стояло заброшенным. Яркие лампы бензозаправочной станции,
расположенной по другую сторону шоссе, освещали облупившийся фасад и
разбитые окна.
Я поставил машину на проросший сорняками цемент подъездной аллеи и
подошел к парадной двери. На стекле белело объявление, извещавшее о
банкротстве владельцев гостиницы и о предстоящей продаже здания с публичных
торгов. Подсвечивая себе фонариком, я через стекло заглянул в вестибюль. Тут
все было на месте, и все выглядело так, словно простояло и пролежало целое
столетие: обветшавшая мебель, потертый ковер, несколько поломанных
стульев... Осторожно пробираясь среди полусгнивших плетеных кресел, я прошел
по огибавшей здание веранде и через огромное окно посветил в столовую. Все
столы были накрыты, у приборов даже стояли сложенные конусом салфетки,
однако и тут на всем лежал толстый слой пыли. "Настоящая столовая для
призраков!" - подумал я.
Вернувшись к парадной двери, я громко постучал фонариком по стеклу.
Где-то в глубине здания, в дальнем конце коридора, мелькнул свет, и минуту
спустя к окну неторопливо приблизился массивный, рослый человек. Из глубины
комнаты на меня смотрело лицо уродливого ребенка с большим вздернутым носом,
низким лбом и мокрыми губами. В одной руке человек держал электрический
фонарь, в другой - револьвер.
- Гостиница закрыта! - рявкнул он через стекло. - Вы чего, неграмотный?
- Мне нужно переговорить с вами.
- А мне не нужно! Проваливайте!
Человек демонстративно помахал револьвером. Его вид и голос не
оставляли сомнений, что он изрядно хлебнул. Пьяный с револьвером... Это
попахивало убийством, но я все же сделал еще одну попытку:
- Вы случайно не знаете фотографа по фамилии Гарольд Гарли? Он когда-то
жил здесь.
- Не знаю и знать не хочу... Я же сказал вам: проваливайте!
Человек снова поднял револьвер, и я поспешил ретироваться на
бензозаправочную станцию. Из ямы, над которой стоял автомобиль, торопливо
вылез механик в испачканном комбинезоне и осведомился, не нужно ли мне
бензина.
- Залейте, - согласился я. - Что это за тип хозяйничает в "Барселоне"?
Механик искоса взглянул на меня.
- Наверное, Отто Сайп. Он так давно работает в гостинице, что считает
себя чуть ли не ее владельцем.
- Сколько именно времени он работает там?
- Да лет двадцать, если не больше. Он служил тут детективом.
- Детективом гостиницы?
- Да. По его словам, он был когда-то полицейским... А почему это вас
интересует?
- Я частный детектив. Моя фамилия Арчер.
- Бен Дэли.
Мы пожали друг другу руки.
- В гостинице "Барселона" работал некий Гарольд Гарли, фотограф.
- Я помню его, - удивленно взглянул на меня Дэли. - Однажды он
сфотографировал нас вдвоем с женой, чтобы расплатиться за бензин. Мы до сих
пор храним фотографию.
- А где он живет сейчас?
- Чего не знаю, того не знаю. Я не встречал его уже лет десять.
- Когда вы видели его последний раз?
- Он держал небольшую фотостудию на Тихоокеанском бульваре, и я заезжал
к нему раза два сказать "Хелло!". Сейчас, по-моему, у него уже нет там
студии.
Я показал Дэли фотографию Кэрол, но он сказал, что не знает ее.
- Вы не могли бы поточнее назвать его адрес?
Дэли в затруднении почесал щеку.
- Точнее не могу, лучше я расскажу вам, как туда проехать.
Дэли объяснил мне, где находилась студия Гарли: на боковой улочке, за
углом бульвара Сансет, рядом с дешевым ресторанчиком. Я поблагодарил его и
расплатился за бензин.
Ресторанчик я нашел без труда, но в здании рядом с ним оказался
небольшой книжный магазин. За кассой восседала молодая женщина с прической
"конский хвост" и безбожно подведенными глазами. В ответ на мой вопрос о
Гарольде Гарли она приняла задумчивый вид и долго смотрела на меня.
- Кажется, здесь действительно когда-то работал фотограф с такой
фамилией.
- А где он сейчас?
- Понятие не имею. Да мы сами-то здесь меньше года...
- Ну, и как идут дела?
- На аренду зарабатываем.
- Кому вы платите ее?
- Владельцу соседнего бара, Вернону. За те деньги, что он дерет, ему бы
следовало еще и кормить нас... Только не передавайте Вернону моих слов, если
будете разговаривать с ним, - мы и так задолжали ему за месяц.
Я купил книгу и зашел в соседний ресторанчик перекусить. Ожидая
заказанный бифштекс, я спросил у официантки, смогу ли поговорить с мистером
Верноном. Кивком головы она указала на человека в белом колпаке,
топтавшегося у плиты.
- Мистер Вернон, вас спрашивает этот джентльмен.
Вернон, мрачный тип с худым лицом и седой щетиной на подбородке,
подошел к прилавку.
- Вы же заказали бифштекс с кровью, - заявил он, взмахнув лопаточкой, -
вот и получите его с кровью.
- Отлично. Насколько я понимаю, вы хозяин и соседнего торгового
помещения?
- Совершенно верно, и соседнего и рядом с ним, - с надеждой в голосе
подтвердил Вернон. - Вы хотите поговорить об аренде?
- Я хочу найти фотографа по фамилии Гарольд Гарли.
- Он снимал соседнее помещение, но дело у него не пошло, слишком много
расплодилось в городе фотографов. Продержался лет семь или восемь и, не
выдержав, смылся.
- Где же он сейчас?
- Сейчас - не знаю, а жил в Ван-Нейсе. Он задолжал мне кое-что за
аренду, и я писал ему. Правда, это было давно, но его адрес в Ван-Нейсе у
меня сохранился, могу дать, если это для вас так важно.
- Очень важно.
... Было уже около полуночи, когда я нашел нужный мне дом. Вплотную к
нему примыкал гараж, и я тихонько толкнул дверь. Свет уличного фонаря упал
на грязный старый "форд" с номерным знаком штата Айдахо. Я подошел к левой
дверце и открыл ее. Загоревшаяся вверху лампочка осветила прикрепленное к
колонке рулевого колеса регистрационное удостоверение на имя Роберта Брауна
с адресом в Покателло. Сердце у меня отчаянно заколотилось.
Внезапно дверь, ведущая из дома в гараж, распахнулась, и резкий свет
ударил мне в глаза.
- Майк? - спросил чей-то голос. - Это ты, Майк?
- Я видел Майка вчера.
- Кто тут?
- Друг. Я вижу, он оставил свою машину вам?
- В чем, собственно, дело?
Оборонительный тон незнакомца придал мне смелости, я решительно прошел
в дом и закрыл за собой дверь. Незнакомец - седой человек в пижаме, с
осунувшимся лицом и полуприкрытыми глазами - даже не попытался мне помешать.
- Брат не говорил, что у него есть друг.
- Да? А что же он говорил?
- Ничего... Я хотел сказать... - Теперь я видел, до какой степени
перепугало незнакомца мое появление. - Брат ничего не рассказывал мне о
вас... Вообще ни о чем не рассказывал... Я не знаю, зачем вы пришли... Эта
машина моя. Я отдал ему за нее свою машину... Вы из ФБР? - Он даже сжался
весь, ожидая ответа.
- Я действую по поручению полиции. Нам нужно переговорить.
- Здесь?
- Хотя бы.
Брат Майка обвел взглядом крохотную кухоньку, словно впервые увидел ее
убогую обстановку, груду грязных тарелок в раковине. Мы уселись друг против
Бастиан долго молчал, не сводя с меня изучающего взгляда.
- Да, они там, в Лос-Анджелесе, правы, - наконец произнес он. - Вы не
совсем обычный частный детектив. Тогда уж сделайте кое-что и для нас -
скажем, помогите установить личность убитой. - Бастиан взял со стола
фотоснимок и протянул мне. - Это слишком страшно, но ничего не поделаешь,
можете показывать, где найдете нужным.
Я купил шляпу несколько большего размера, чем носил обычно, натянул ее
на забинтованную голову и нанес кратковременный визит в тот полицейский
участок Лос-Анджелеса, который обслуживает Голливуд. Никто из тамошних
детективов не опознал миссис Браун. В редакции голливудской газеты
"Репортер", куда я затем заглянул, одни вообще отказались рассматривать
снимки убитой, другим, кто решился на это, ее лицо ничего не говорило. И
тогда я вспомнил о Джои Сильвестре.
Джои был старым антрепренером, сохранившим нечто вроде агентства на
втором этаже здания близ бульвара Сансет. В свое время он не сумел
приспособиться к переменам в кинопромышленности (когда крупные киностудии
обанкротились и дела стали вершить отдельные продюсеры) и теперь жил
воспоминаниями, получая кое-какие крохи за прокат своих старых телевизионных
фильмов.
Я постучался в его каморку и по суетливым движениям за дверью понял,
что он прячет бутылку, словно ждет с визитом эмиссара одного из бывших
крупных киномагнатов вроде Луиса Б. Мейера или Артура Д. Рэнка. Открыв дверь
и увидев меня, Джои даже разочаровался - впрочем, ненадолго. Тут же снова
достав бутылку он налил мне вина в бумажный стаканчик. Для себя Джои держал
стеклянный стакан, и я знал, что, сидя в конторке, он ежедневно выпивает
бутылку, а то и полторы, виски.
Природа одарила Джои невинным младенческим личиком и хитрыми глазками.
Его ум напоминал старомодную лампу, заправленную алкоголем, причем ее свет
освещал только прошлое с шикарным "паккардом" и оставлял в глубокой тени
теперешнюю конуру старого антрепренера.
Вторая половина дня только что началась, и посему Джои был пока
относительно трезв.
- Рад видеть тебя, мой мальчик Лу! За твое здоровье! - Он залпом выпил
стакан виски, потом протянул руку и снял с меня шляпу. - Что это с тобой?
- Не повезло вчера вечером.
- Напился и упал?
- Да нет. В меня стреляли.
Джон прищелкнул языком.
- Не надо, мой мальчик, подставлять себя под пули! Знаешь, что тебе
следовало бы сделать? Бросить все дела и засесть за мемуары. Правда, чистая
правда о Голливуде, а?
- Такими мемуарами хоть пруд пруди.
- Да, но ты можешь написать нечто свое. Скажем так: "Голливуд глазами
червяка". Замечательное название, а? Готов поспорить, я сумею загнать твою
книгу тысяч за двадцать пять. Подумай, мой мальчик.
- Сейчас у меня совсем другое на уме, и, возможно, ты сможешь мне
помочь. У тебя не вызывают шока фотографии покойников?
- Я видел столько смертей! - Джои одной рукой обвел стену со множеством
надписанных фотографий давным-давно забытых артистов, а другой поднял
наполненный стакан.
- Пью за них!
Я положил перед Джои несколько снимков убитой миссис Браун. Он печально
уставился на них.
- Боже мой! И что только животное, именуемое человеком, не способно
сделать с себе подобными!.. Предполагается, что она известна мне?
- Есть данные, что она снималась в кино, а ты знаешь больше артистов,
чем кто-либо другой.
- Знал когда-то, но не теперь.
- Скорее всего она снималась давно, да и то, очевидно, статисткой. А
потом, наверное, вообще пошла на дно.
- Что не редкость в Голливуде, - добавил Джои. В известном смысле так
произошло и с ним самим. Он надел очки, включил настольную лампу, некоторое
время внимательно всматривался в снимки, потом неуверенно сказал:
- Кэрол?
- Ты знал ее?
Джои взглянул на меня поверх очков:
- Ну, я бы не решился утверждать это под присягой... В свое время я
знал девушку, естественную блондинку именно с такими ушами. Обрати внимание
на ее не совсем обычные уши - маленькие, сильно прижатые к голове и довольно
острые.
- Как ее фамилия?
- Не помню. Прошло столько лет... Кстати, она, по-моему, снималась не
под своей фамилией.
- Почему?
- Семья возражала против ее работы в кино. Кажется, она как-то говорила
мне, что убежала из Покателло.
- Из Покателло?
- Во всяком случае, из провинции. Если память мне не изменяет,
откуда-то из штата Айдахо.
- Откуда, откуда?
- Из Айдахо. Твоя покойница тоже из Айдахо?
- Номерной знак на машине ее мужа выдан в штате Айдахо. Рассказывай
все! Где ты познакомился с Кэрол?
- Да здесь, в Голливуде. Один человек заинтересовался ею и привел ко
мне. Тогда это была чудесная, неиспорченная девушка. К кино она никакого
отношения не имела, лишь несколько раз участвовала в школьных спектаклях, но
мне удалось пристроить ее на маленькую роль. Это не составило особого труда,
тем более, что я хорошо знал всех кинорежиссеров.
- А что это за тип заинтересовался ею?
- Тут вовсе не то, о чем ты думаешь. Этот "тип" - сотрудница сценарного
отдела киностудии "Уорнер". Сейчас она ставит многосерийные фильмы в
телевизионном центре, но в те времена была всего лишь рядовым работником.
- Ты не о Сьюзен ли Дрю говоришь?
- О ней. Ты знаешь Сьюзен?
- Знаю. Благодаря тебе. Я познакомился с ней на вечеринке в твоем доме,
когда ты еще жил в Беверли-хиллз.
Джои удивленно взглянул на меня и задумался.
- Да, да, вспомнил! - через минуту воскликнул он. - Это было лет десять
назад.
И Джои погрузился в воспоминания о том, что было десять лет назад. То
же сделал и я. После вечеринки я проводил Сьюзен домой, и мы стали
встречаться. У нас было много общего. Сьюзен расспрашивала меня о людях,
которых я знал, а я ее о книгах. Мне нравилось в ней чудесное чувство юмора.
Физическая близость пришла много позже. Потом мы поссорились, разошлись, и
она перестала бывать там, где бывал я. До меня доходили слухи о ее неудачном
замужестве и очень удачной карьере на телевидении...
- Откуда она знала Кэрол?
- Тебе придется спросить у самой Сьюзен. Когда-то она говорила, но я
забыл, память стала совсем не та.
- И что же произошло с Кэрол?
- Она как-то потерялась из виду... Не то сбежала с каким-то моряком, не
то что-то другое... А что ей оставалось делать? После первой же роли
выяснилось, что она непроходимо бездарна. - Джои глубоко вздохнул. - Лу,
если увидишь Сьюзен, напомни обо мне, ладно? Только потактичнее. Она,
кажется, смотрит на меня как на покойника.
От Джои я позвонил Сьюзен Дрю на работу, и ее секретарша тут же нас
соединила.
- Сьюзен? Говорит Лу Арчер.
- Очень приятно.
- Да, но повод-то неприятный, - с места в карьер начал я. - Расследую
дело об убийстве некоей Кэрол, которую ты, возможно, знала в сороковых
годах.
- Кэрол Гарли?
- Боюсь, что речь идет именно о ней.
- И ты говоришь, она убита? - В голосе Сьюзен послышалось волнение.
- Да. Вчера.
Сьюзен некоторое время молчала.
- И что же требуется от меня?
- Рассказать все, что ты о ней знаешь.
- Только не по телефону. По телефону всего не скажешь.
- Разумеется. Встреча с тобой устроит меня гораздо больше, чем
телефонный разговор, - несколько напыщенно ответил я. - Мне хочется показать
тебе кое-какие снимки, и как можно скорее.
- Приезжай, я закажу тебе пропуск.
Я попрощался с Джои и поехал в телевизионный центр.
Охранник из проходной проводил меня до кабинета Сьюзен Дрю. Это была
большая светлая комната; на письменном столе стояли цветы, на стенах висели
намалеванные яркими красками абстракционистские картины. Сьюзен, хрупкая,
изящная женщина с иссиня-черными короткими волосами, стояла у окна и
плакала. Она подождала, пока не ушла секретарша, и лишь после этого
повернулась ко мне, вытирая щеки носовым платком. Сьюзен было уже около
сорока, и хотя она не отличалась особой красотой, я бы не назвал ее
внешность заурядной. Ее черные глаза даже в горе не теряли своего живого
блеска. Она умела держаться, у нее было умное лицо, все еще красивые ноги и
губы.
- Я и сама не знаю, что со мной. Я не только не видела Кэрол вот уже
лет семнадцать, но и не получила от нее за все эти годы ни единой
весточки... Хотя, постой... Я, кажется, поняла, почему веду себя так... "Я
оплакиваю Маргариту"... Ты знаешь эту поэму Хопкинса?
- Тебе хорошо известно, что не знаю. Кто такая Маргарита?
- Героиня поэмы. Она увидела, как опадают осенью листья, и
расплакалась. Поэт говорит ей, что она оплакивает самое себя. - Сьюзен
глубоко вздохнула и добавила: - Вот и я тоже... Когда-то и я была молодой.
- Ну, тебе пока еще грех жаловаться.
- Не льсти. Я стара, стара, стара... Когда я познакомилась с Кэрол, мне
было всего двадцать. - Сьюзен направилась к столу, села и с деловым видом
проговорила: - А теперь покажи мне фотографии.
- Не очень-то приятно на них смотреть. Ее избили в полном смысле слова
до смерти.
- Ужас! Кто же?
- По всей вероятности, муж.
- Гарли? Она по-прежнему жила с этим подонком?
- Очевидно.
- Я знала, что рано или поздно он разделается с нею.
- Откуда ты могла знать?
- Видимо, так уж было уготовано Кэрол самой судьбой. Она была милым,
очаровательным ребенком, а он - настоящим психопатом.
- Как его имя?
- Майк. Он был военным моряком.
- На каком корабле?
- Не помню.
- А что он делал до военной службы? Работал фотографом?
- По-моему, был профессиональным боксером, правда, не очень
преуспевающим. Возможно, когда-нибудь занимался и фотографией. Насколько я
помню, он переменил много профессий, но ни в одной из них не преуспел.
- Ты уверена, что его имя не Гарольд?
- Его все называли Майком, а там кто его знает... Лу, так где же твои
фотографии?
- Фотографии подождут. Ты можешь больше помочь мне, если расскажешь,
как познакомилась с Кэрол и с Гарли, и вообще все, что знаешь о них.
Сьюзен взглянула на часы:
- Мне надо идти на обсуждение сценария.
- У нас с тобой более важное дело.
Сьюзен кивнула.
- Тогда слушай. Я буду говорить коротко и просто, поскольку и сама эта
история настолько проста, что, скажем, сценария по ней не напишешь. Так вот.
Кэрол была девушкой из провинции, бежавшей из дому с моряком-дезертиром.
Этот моряк, Майк Гарли, родился и жил в том же самом захолустном городке,
что и Кэрол, прослужил года два на флоте и уже успел повидать белый свет. Он
пообещал привезти ее в Калифорнию и устроить на работу в какую-то
киностудию. Кэрол исполнилось тогда лет шестнадцать, и была она такой
наивной и неопытной, что, глядя на нее, оставалось только либо смеяться,
либо плакать.
- Где ты познакомилась с ней?
- Я работала тогда на киностудии "Уорнер" и конец недели обычно
проводила в различных местах. Ты знаешь старый отель "Барселона" в
Санта-Монике? Кэрол и Гарли жили в той же гостинице. Там я и познакомилась с
ними.
- Как с семейной четой?
- По-моему, они зарегистрировались в Тиа Хуане. Во всяком случае, так
утверждала Кэрол. Она считала, что Гарли находится в длительном отпуске, но
однажды его арестовал комендантский патруль и отправил обратно на корабль.
Кэрол осталась буквально нищей, и мне пришлось взять ее под свою опеку.
- А потом ты привела ее к Джои Сильвестру?
- А почему бы и нет? Она была довольно хорошенькой и неглупой девушкой.
Джои устроил ее на несколько маленьких ролей, а я обучала ее дикции и
хорошим манерам.
- Что же дальше?
- Гарли бросил Кэрол в интересном положении. Вместо того, чтобы
готовить будущую кинозвезду, мне пришлось нянчиться с молоденькой беременной
девушкой, которая к тому же очень скучала по родному дому, хотя возвращаться
категорически отказывалась под тем предлогом, что отец убьет ее.
- Ты не помнишь фамилию отца?
- Боюсь, что нет. Она снималась под именем Кэрол Купер, но это был
псевдоним. По-моему, ее отец жил в Покателло, если это поможет тебе.
- Возможно... Ты сказала, что она была беременна. Что же произошло с
ребенком?
- Не знаю, Гарли вновь вынырнул еще до появления младенца (его в конце
концов прогнали с флота), и Кэрол, несмотря на все мои доводы, вернулась к
нему... для того, чтобы семнадцать лет спустя он убил ее.
- А теперь взгляни, пожалуйста, на фотографии, - попросил я и разложил
на столе несколько размноженных снимков.
Сьюзен некоторое время внимательно рассматривала их, потом сказала:
- Да, это, несомненно, Кэрол. Бедняжка!
Бледная, как полотно, она поднялась и, пошатываясь, вышла в соседнюю
комнату. Я сел за ее стол, попросил секретаршу соединить меня с Бастианом и
передал ему все, что рассказала мне Сьюзен Дрю. Сьюзен вернулась как раз в
тот момент, когда я заканчивал разговор с лейтенантом, и, видимо, слышала
мои последние фразы.
- А ты не теряешь времени, - заметила она, когда я положил трубку.
- Это же исключительно важно - то, что ты рассказала.
- Вот и прекрасно. А мне тяжело, очень тяжело... - Бледность все еще
покрывала ее лицо, она двигалась так, словно пол уходил у нее из-под ног. -
Тебе придется отвезти меня домой.
Сьюзен жила на бульваре Беверли-глен, в благоустроенной квартире, со
стен которой на вас глазели раскрашенные африканские маски. Она попросила
налить нам обоим вина, мы сели и затворили о Кэрол и о Томе Хиллмане - его
история, кажется, сильно заинтересовала Сьюзен.
А меня начала интересовать сама Сьюзен. Встреча с ней пробудила старые
воспоминания. Сидя рядом, всматриваясь в ее лицо, я вновь и вновь задавался
вопросом, не взять ли эту женщину к себе вместе с ее африканскими масками...
В соседней комнате зазвонил телефон. Опершись на мое колено, Сьюзен
поднялась и вышла, а я слышал, как она сказала:
- Это ты? Ну, а теперь-то что тебе нужно от меня?
Дальнейшего разговора я не слышал, так как Сьюзен спохватилась и
прикрыла дверь. Вскоре она вернулась. Теперь ее взгляд выражал не горе, как
несколько минут назад, а гнев. Гнев и страх, словно она только что видела
нечто более страшное, чем снимок убитой Кэрол.
- Кто звонил, Сьюзен?
- Ты никогда этого не узнаешь...
... Я приехал в город в прескверном настроении и заставил моего друга
Колтона, следователя окружной прокуратуры, позвонить в Сакраменто и
затребовать справку на Гарольда (или Майка) Гарли, если он там вообще
известен. В ожидании ответа я сходил в газетный киоск и купил ранний выпуск
вечерней газеты. Сообщение об убийстве и похищении было опубликовано на
первой полосе и не содержало ничего нового для меня, за исключением того что
Ральф Хиллман отличился во время войны в качестве летчика морской авиации, а
позже (после окончания школы в Ньюпорте) служил строевым офицером на
корабле. Упоминалось, что сейчас он миллионер.
Из Сакраменто сообщили, что Гарольд или Майк Гарли на учете в
калифорнийской полиции не состоит, и я всерьез засомневался, не по ложному
ли иду следу.
Уже почти совсем стемнело, когда я приехал в свое агентство. Некоторое
время я сидел, не зажигая света, и наблюдал, как за окном блекнет
зеленоватое небо. Загорелись звезды, вспыхнули неоновые вывески. Где-то
далеко за Санта-Моникой кружил самолет с освещенными изнутри иллюминаторами
- казалось, это ведут хоровод сами звезды.
Я закрыл жалюзи, включил настольную лампу и просмотрел дневную почту,
состоящую всего из трех счетов и проспекта какого-то института в Сент-Луисе
"по подготовке администраторов гостиниц". Для прохождения курса от меня
требовалось лишь заполнить анкету и отправить ее по почте. Если вы были
женаты, институт приглашал на обучение и вашу супругу. Поразмыслив над столь
заманчивым предложением, я решил вначале пообедать, например, вместе с
Сьюзен Дрю, - разумеется, объяснив ей, что это вызывается крайней деловой
необходимостью. Номера телефона Сьюзен ни в телефонной книге, ни в
справочной не оказалось. На всякий случай, прежде чем идти обедать в
одиночестве, я обратился в телефонное бюро, которое за небольшую плату
регистрировало телефонные звонки в отсутствие абонентов. Оказалось, Сьюзен
Дрю звонила мне и оставила номер телефона.
- Никак не мог найти тебя, - начал я.
- А я все время сижу дома.
- Да, но я же не знал номера твоего телефона.
- Ну ладно. Что ты задумал?
- Институт в Сент-Луисе предлагает парочкам, желающим пройти курсы
работников гостиниц, останавливаться у них в мотеле.
- Соблазнительная идея. Мне всегда хотелось побывать в солнечной
Калифорнии в роли администратора одной из гостиниц.
- Вот и отлично. Вначале мы пообедаем, а потом обсудим планы наших
совместных стратегических мероприятий.
- Извини, Лу, я с удовольствием пообедаю с тобой, только в другой раз,
сегодня я не в настроении.
- Тогда, может, я принесу еду к тебе и заодно премирую тебя гарденией?
- Нет. Говорю же, я не хочу видеть тебя сегодня.
- Ты по-прежнему отказываешься рассказать мне о том телефонном звонке?
- Да. Есть вещи, о которых тебе лучше не знать.
- Тогда зачем ты оставила мне номер своего телефона?
- Я нашла фотоснимок Кэрол, сделанный тогда...
- Сейчас я приеду.
- Нет, нет, я пришлю с посыльным.
- Как хочешь. Буду ждать. - Я назвал ей адрес своего агентства.
- Лу! - В голосе Сьюзен вдруг послышались кокетливые нотки. - Надеюсь,
ты не придумал всю эту историю, чтобы... чтобы выведать мои личные секреты?
- Нет, я ничего не придумывал.
- Тогда спасибо!
Я долго сидел в одиночестве, размышляя над поведением Сьюзен. Видимо,
какой-то человек или какие-то люди очень плохо поступили с ней. Мысль об
этом вызывала у меня гнев. Обедать мне расхотелось, и я просидел со своими
думами до прихода посыльного от Сьюзен. Молодой негр в униформе передал мне
запечатанный конверт, я тут же вскрыл его и между двумя листами картона
обнаружил большую глянцевую фотографию юной блондинки в купальном костюме с
прической "паж". Она была красива: чистый лоб, тонкие линии щек и губ, а
главное - удивительная женственность... Машинально перевернув снимок, я
обнаружил на обратной стороне отчетливый оттиск штампа: "Фотосъемка в
кредит. Гарольд "Гар" Гарли. Гостиница "Барселона".
- Я свободен? - спросил посыльный.
- Нет, - ответил я и вручил ему десять долларов.
- Это слишком много, сэр! Мне уже заплатили.
- Возможно. Но я хочу, чтобы ты купил гардению и вручил ее миссис Дрю.
Краем уха я однажды слышал, что гостинца "Барселона" закрылась, и все
же решил сделать крюк и побывать там в надежде узнать что-нибудь о Гарольде
Гарли.
Это было огромное старое здание в "византийско-голливудском" стиле с
оштукатуренными куполами, минаретами и террасами, на которых знаменитые
актеры эпохи немого кино потягивали когда-то контрабандный ром. Сейчас
здание стояло заброшенным. Яркие лампы бензозаправочной станции,
расположенной по другую сторону шоссе, освещали облупившийся фасад и
разбитые окна.
Я поставил машину на проросший сорняками цемент подъездной аллеи и
подошел к парадной двери. На стекле белело объявление, извещавшее о
банкротстве владельцев гостиницы и о предстоящей продаже здания с публичных
торгов. Подсвечивая себе фонариком, я через стекло заглянул в вестибюль. Тут
все было на месте, и все выглядело так, словно простояло и пролежало целое
столетие: обветшавшая мебель, потертый ковер, несколько поломанных
стульев... Осторожно пробираясь среди полусгнивших плетеных кресел, я прошел
по огибавшей здание веранде и через огромное окно посветил в столовую. Все
столы были накрыты, у приборов даже стояли сложенные конусом салфетки,
однако и тут на всем лежал толстый слой пыли. "Настоящая столовая для
призраков!" - подумал я.
Вернувшись к парадной двери, я громко постучал фонариком по стеклу.
Где-то в глубине здания, в дальнем конце коридора, мелькнул свет, и минуту
спустя к окну неторопливо приблизился массивный, рослый человек. Из глубины
комнаты на меня смотрело лицо уродливого ребенка с большим вздернутым носом,
низким лбом и мокрыми губами. В одной руке человек держал электрический
фонарь, в другой - револьвер.
- Гостиница закрыта! - рявкнул он через стекло. - Вы чего, неграмотный?
- Мне нужно переговорить с вами.
- А мне не нужно! Проваливайте!
Человек демонстративно помахал револьвером. Его вид и голос не
оставляли сомнений, что он изрядно хлебнул. Пьяный с револьвером... Это
попахивало убийством, но я все же сделал еще одну попытку:
- Вы случайно не знаете фотографа по фамилии Гарольд Гарли? Он когда-то
жил здесь.
- Не знаю и знать не хочу... Я же сказал вам: проваливайте!
Человек снова поднял револьвер, и я поспешил ретироваться на
бензозаправочную станцию. Из ямы, над которой стоял автомобиль, торопливо
вылез механик в испачканном комбинезоне и осведомился, не нужно ли мне
бензина.
- Залейте, - согласился я. - Что это за тип хозяйничает в "Барселоне"?
Механик искоса взглянул на меня.
- Наверное, Отто Сайп. Он так давно работает в гостинице, что считает
себя чуть ли не ее владельцем.
- Сколько именно времени он работает там?
- Да лет двадцать, если не больше. Он служил тут детективом.
- Детективом гостиницы?
- Да. По его словам, он был когда-то полицейским... А почему это вас
интересует?
- Я частный детектив. Моя фамилия Арчер.
- Бен Дэли.
Мы пожали друг другу руки.
- В гостинице "Барселона" работал некий Гарольд Гарли, фотограф.
- Я помню его, - удивленно взглянул на меня Дэли. - Однажды он
сфотографировал нас вдвоем с женой, чтобы расплатиться за бензин. Мы до сих
пор храним фотографию.
- А где он живет сейчас?
- Чего не знаю, того не знаю. Я не встречал его уже лет десять.
- Когда вы видели его последний раз?
- Он держал небольшую фотостудию на Тихоокеанском бульваре, и я заезжал
к нему раза два сказать "Хелло!". Сейчас, по-моему, у него уже нет там
студии.
Я показал Дэли фотографию Кэрол, но он сказал, что не знает ее.
- Вы не могли бы поточнее назвать его адрес?
Дэли в затруднении почесал щеку.
- Точнее не могу, лучше я расскажу вам, как туда проехать.
Дэли объяснил мне, где находилась студия Гарли: на боковой улочке, за
углом бульвара Сансет, рядом с дешевым ресторанчиком. Я поблагодарил его и
расплатился за бензин.
Ресторанчик я нашел без труда, но в здании рядом с ним оказался
небольшой книжный магазин. За кассой восседала молодая женщина с прической
"конский хвост" и безбожно подведенными глазами. В ответ на мой вопрос о
Гарольде Гарли она приняла задумчивый вид и долго смотрела на меня.
- Кажется, здесь действительно когда-то работал фотограф с такой
фамилией.
- А где он сейчас?
- Понятие не имею. Да мы сами-то здесь меньше года...
- Ну, и как идут дела?
- На аренду зарабатываем.
- Кому вы платите ее?
- Владельцу соседнего бара, Вернону. За те деньги, что он дерет, ему бы
следовало еще и кормить нас... Только не передавайте Вернону моих слов, если
будете разговаривать с ним, - мы и так задолжали ему за месяц.
Я купил книгу и зашел в соседний ресторанчик перекусить. Ожидая
заказанный бифштекс, я спросил у официантки, смогу ли поговорить с мистером
Верноном. Кивком головы она указала на человека в белом колпаке,
топтавшегося у плиты.
- Мистер Вернон, вас спрашивает этот джентльмен.
Вернон, мрачный тип с худым лицом и седой щетиной на подбородке,
подошел к прилавку.
- Вы же заказали бифштекс с кровью, - заявил он, взмахнув лопаточкой, -
вот и получите его с кровью.
- Отлично. Насколько я понимаю, вы хозяин и соседнего торгового
помещения?
- Совершенно верно, и соседнего и рядом с ним, - с надеждой в голосе
подтвердил Вернон. - Вы хотите поговорить об аренде?
- Я хочу найти фотографа по фамилии Гарольд Гарли.
- Он снимал соседнее помещение, но дело у него не пошло, слишком много
расплодилось в городе фотографов. Продержался лет семь или восемь и, не
выдержав, смылся.
- Где же он сейчас?
- Сейчас - не знаю, а жил в Ван-Нейсе. Он задолжал мне кое-что за
аренду, и я писал ему. Правда, это было давно, но его адрес в Ван-Нейсе у
меня сохранился, могу дать, если это для вас так важно.
- Очень важно.
... Было уже около полуночи, когда я нашел нужный мне дом. Вплотную к
нему примыкал гараж, и я тихонько толкнул дверь. Свет уличного фонаря упал
на грязный старый "форд" с номерным знаком штата Айдахо. Я подошел к левой
дверце и открыл ее. Загоревшаяся вверху лампочка осветила прикрепленное к
колонке рулевого колеса регистрационное удостоверение на имя Роберта Брауна
с адресом в Покателло. Сердце у меня отчаянно заколотилось.
Внезапно дверь, ведущая из дома в гараж, распахнулась, и резкий свет
ударил мне в глаза.
- Майк? - спросил чей-то голос. - Это ты, Майк?
- Я видел Майка вчера.
- Кто тут?
- Друг. Я вижу, он оставил свою машину вам?
- В чем, собственно, дело?
Оборонительный тон незнакомца придал мне смелости, я решительно прошел
в дом и закрыл за собой дверь. Незнакомец - седой человек в пижаме, с
осунувшимся лицом и полуприкрытыми глазами - даже не попытался мне помешать.
- Брат не говорил, что у него есть друг.
- Да? А что же он говорил?
- Ничего... Я хотел сказать... - Теперь я видел, до какой степени
перепугало незнакомца мое появление. - Брат ничего не рассказывал мне о
вас... Вообще ни о чем не рассказывал... Я не знаю, зачем вы пришли... Эта
машина моя. Я отдал ему за нее свою машину... Вы из ФБР? - Он даже сжался
весь, ожидая ответа.
- Я действую по поручению полиции. Нам нужно переговорить.
- Здесь?
- Хотя бы.
Брат Майка обвел взглядом крохотную кухоньку, словно впервые увидел ее
убогую обстановку, груду грязных тарелок в раковине. Мы уселись друг против