Доложив миссис Делонг в общих чертах обстановку, я пересек улицу и направился в бухту. Шлюпки, зажатые в лабиринте, образованном плавучими доками, захлестывало волнами. Мне захотелось сесть в одну из них и уплыть далеко #8209;далеко.
Знакомство с жизнью Сиднея Хэрроу плохо сказалось на мне. Слишком его жизнь походила на мою, в этом, наверное, и было все дело. Разъедающая душу тоска накатила нежданно, как туман.
Но ветер с океана развеял тоску: ветер почти всегда так на меня действовал. Я миновал порт, пересек асфальтовую пустыню автомобильных стоянок и вышел на пляж. Волны стеною обрушивались на берег, и мне вдруг показалось, что я могу убежать от прежней жизни.
Только никому это еще не удавалось. В конце пути меня ждал видавший виды бежевый «форд» с откидным верхом и выбитым задним стеклом. «Форд» стоял поодаль от других машин, на самом краю асфальта, его заносило песком. Просунув голову сквозь разбитое стекло, я увидел на заднем сиденье скрюченную фигуру - лицо человека было залито кровью. В нос мне ударил запах виски и «Свинджеру». Дверцы «форда» были открыты, ключи торчали в зажигании. Я чуть не поддался искушению открыть багажник. Однако вместо этого я сделал все, что положено в таких случаях. Я выехал за пределы лос #8209;анджелесского округа, а местная полиция не терпела посягательств на свои территориальные привилегии. Отыскав ближайший телефон у подножия волнореза, в лавчонке «Все для рыболова», я позвонил в полицию. Потом вернулся к машине и стал ждать полицейских. Ветер швырял мне в лицо песок; на море вздымались грозные зеленые валы, а над ними, как некий сложный мобиль, подвешенный в небе, кружили чайки и крачки. Машина городской полиции, проскочив стоянку, затормозила рядом со мной.
Из нее выпрыгнули два офицера в форме. Они поглядели на меня, потом на труп в машине, потом снова на меня. Оба были молоды и поразительно похожи друг на друга, только один темноволосый, а другой белокурый. У обоих были могучие плечи, квадратные челюсти, неподвижный взгляд, грозные пистолеты в кобуре - я сразу понял, что они не станут со мной церемониться.
- Кто это? - спросил голубоглазый.
- Не знаю.
- А вы кто?
Я назвался и предъявил удостоверение личности.
- Вы частный сыщик?
- Совершенно верно.
- А кто там в машине, вы не знаете?
Я колебался. Скажи я им, что это Сидней Хэрроу (а судя по всему, в машине был именно он), мне пришлось бы им объяснить, как я это обнаружил, и в конце концов не ровен час выложить все, что я знаю.
- Нет, - сказал я.
- Как же вы его нашли?
- Шел мимо.
- Куда шли?
- На пляж. Хотел прогуляться по берегу.
- Не слишком подходящее место для прогулок в такую погоду, как сегодня, - сказал белокурый.
Я готов был с ними согласиться. Пляж вдруг стал мрачным, словно мертвец унес с собой солнечный свет и краски дня. К тому же полицейские придали ему унылый вид присутственного места. Подул холодный ветер.
- Где вы живете? - спросил брюнет.
- В Лос #8209;Анджелесе. Адрес указан в удостоверении. Да, кстати, верните #8209;ка мне его.
- Вернем, когда все выясним. Вы приехали сюда на машине или городским транспортом?
- На машине.
- Где ваша машина?
И тут только я сообразил, что моя машина стоит перед мотелем «Сансет»: очевидно, наткнувшись на труп Хэрроу (если это был он), я все же перенес шок. Вот и выходило, что скрывай не скрывай, а полиция все равно найдет машину. Они поговорят с миссис Делонг и узнают, что я шел по следу Хэрроу.
Так оно и случилось. Я сказал им, где моя машина, и вскоре очутился в полицейском участке. Там за меня принялись два сержанта. Несколько раз я просил их вызвать адвоката, в частности того адвоката, по чьему поручению я приехал в город. Они удалились, оставив меня одного в душной каморке. Ее грязные серые стены пестрели именами. Я коротал время, читая надписи. Здесь сидел за бродяжничество Джон #8209;Пижон из Далласа, и Джо Хеспелер, и Жох #8209;Джок Олифант, и Ловкач Люк Лэраби.
Сержанты вернулись и сказали, что, к их сожалению, связаться с Тратвеллом не удалось. Но мне позвонить они не разрешают. Это грубое нарушение законности взбодрило меня: значит, ни в чем серьезном я пока не заподозрен.
Они пытались прощупать, не выполнил ли я уже их работу. А я уселся поудобнее и дал им возможность поработать за меня. Мертвец был Сиднеем Хэрроу - тут сомнений быть не могло: отпечатки его пальцев совпадали с отпечатками на водительских правах. Его убили выстрелом в голову.
Умер он сразу, и по крайней мере двенадцать часов тому назад. Выходит, смерть наступила вчера до полуночи, не позже, а я в это время сидел у себя дома в Уэст #8209;Лос #8209;Анджелесе.
Все это я изложил сержантам, но мое сообщение их нисколько не заинтересовало. Они хотели знать, что я делаю в их округе и почему интересовался Хэрроу. Они и обхаживали меня, и упрашивали, и умоляли, и угрожали, и измывались. И у меня появилась странная мысль - с ними я ею не поделился, - что ко мне перешла по наследству жизнь Сиднея Хэрроу.
Глава 6
В комнату тихо вошел мужчина в штатском. Сержанты вскочили. Он кивком разрешил им сесть. У мужчины были стриженные ежиком седые волосы, перебитый, весь в шрамах нос и жесткие проницательные глаза. Провалившийся рот - свидетельство жизни, проведенной в подозрительности и недоверчивости, - все время двигался, словно что #8209;то жуя.
- Я - Лэкленд, капитан сыскной полиции, - сказал он, садясь за стол напротив меня. - Мне сказали, что вы задали жару моим ребятам.
- А мне казалось, совсем наоборот.
Он внимательно оглядел мое лицо.
- По вашему виду этого не скажешь.
- Я имею право вызвать адвоката.
- А мы имеем право рассчитывать на ваше сотрудничество. Попробуйте только заупрямиться - вмиг лишитесь лицензии.
- Очень кстати напомнили, верните #8209;ка мне мое удостоверение.
Вместо этого он вынул из внутреннего кармана плотный коричневый конверт и вскрыл его. Среди прочих бумаг там лежала фотография или обрывок фотографии. Лэкленд швырнул снимок через стол.
На снимке был изображен мужчина лет сорока, светловолосый, с намечавшейся плешью, наглыми глазами и перекошенным ртом. Он походил на поэта, который отказался от своего призвания ради более земных радостей. Снимок этот был вырезан из фотографии больших размеров, на которой мужчина стоял в группе других людей. По обе стороны от него виднелись девичьи платья, но сами девушки были отрезаны. По всей вероятности, Лэкленд показывал мне увеличенный снимок двадцатилетней давности.
- Вам знаком этот человек? - спросил капитан Лэкленд.
- Нет.
Его исполосованное шрамами лицо грозно надвинулось на меня: вот что случится с тобой, казалось, предостерегало оно.
- Вы в этом абсолютно уверены?
- Уверен. - Стоило ли упоминать о моей ничем не подкрепленной догадке, что эту фотографию Хэрроу получил от Джин Траск и что на фотографии изображен ее отец.
Он снова наклонился ко мне.
- Да будет, мистер Арчер, помогите нам. Скажите, почему Сидней Хэрроу носил эту фотографию? - Он постучал пальцем по увеличенному снимку.
- Не знаю.
- А мне думается, вы должны бы знать. Почему выинтересовались Хэрроу?
- Я должен поговорить с Джоном Тратвеллом. После этого я, наверное, отвечу на кое #8209;какие вопросы.
Лэкленд встал и вышел из комнаты. Минут через десять он вернулся с Тратвеллом. Юрист участливо посмотрел на меня.
- Насколько я понимаю, Арчер, вы довольно долго пробыли здесь. Вам следовало раньше связаться со мной. Я хочу поговорить с мистером Арчером наедине, - обратился он к Лэкленду. - Он расследует по моему поручению одно дело, требующее соблюдения полной тайны.
Лэкленд не спеша удалился. Тратвелл сел напротив меня.
- Почему они вас держат?
- Прошлой ночью убили некоего Сиднея Хэрроу. Лэкленду известно, что я выслеживал Хэрроу. Правда, он не знает, что Хэрроу был в числе людей, замешанных в краже золотой шкатулки.
- Как, вы уже все знаете? - поразился Тратвелл.
- Ничего удивительного тут нет. Более небрежного ограбления не знает история. Женщина, у которой сейчас находится шкатулка, и не думает ее прятать.
- Кто она?
- По мужу ее фамилия Траск, Джин Траск. А кто она такая - надо еще выяснить. Очевидно, Ник украл шкатулку и отдал ей. Вот почему я не могу говорить откровенно ни с Лэклендом, ни с его ребятами.
- Разумеется. А вы уверены, что дело было именно так?
- Я же не страдаю галлюцинациями. - Я встал. - А нельзя ли закончить наш разговор где #8209;нибудь в другом месте?
- Обождите минутку здесь.
Тратвелл вышел, закрыв за собой дверь. Вернувшись, он с довольной улыбкой вручил мне ксерокопию удостоверения.
- Вы свободны. Оливеру Лэкленду нельзя отказать в здравом смысле.
К стоянке я шел, как сквозь строй - в узкий коридор гурьбой высыпали Лэкленд и его сержанты. Они так усердно раскланивались со мной, что я не на шутку встревожился.
Пока мы ехали по городу в «кадиллаке» Тратвелла, я успел рассказать ему обо всем, что произошло.
- Куда мы едем? - спросил я, когда он свернул на Паси #8209;фик #8209;стрит.
- Ко мне. Вы завоевали доверие Бетти. Она хочет держать с вами совет.
- По какому поводу?
- Скорее всего, по поводу Ника. Она ни о чем другом не думает. - Тратвелл замолк. - Бетти кажется, что я против него предубежден, - после долгой паузы сказал он. - Хотя в самом деле это не так. Но я не хочу, чтобы она наделала ошибок, которых вполне можно избежать. Ведь она у меня одна.
- Она мне сказала, что ей двадцать пять лет.
- Но она не по годам молода. Молода и ранима.
- Согласен, она может произвести такое впечатление. Однако, мне кажется, в случае чего она сумеет за себя постоять.
По глазам Тратвелла я видел, что он приятно удивлен.
- Очень рад, что вы так думаете. Я воспитывал ее один, и на мне большая ответственность. - Он опять замолчал и добавил: - Моя жена умерла, когда Бетти было всего несколько месяцев.
- Бетти сказала мне, что машина, которая сшибла ее мать, тут же скрылась.
- Да, - сказал Тратвелл еле слышно.
- Водителя так и не удалось разыскать?
- К сожалению, нет. Дорожная инспекция обнаружила машину неподалеку от Сан #8209;Диего, но она оказалась краденой. По странному совпадению убийца прежде предпринял попытку ограбить дом Чалмерсов. По всей вероятности, моя жена увидела, как грабители входят в дом, и спугнула их. Удирая, они сшибли ее.
Он холодно посмотрел на меня, предупреждая дальнейшие расспросы. Остаток пути мы ехали молча. Дом Тратвелла стоял напротив испанского особняка Чалмерсов. Тратвелл высадил меня у обочины, сказав, что его ждет клиент, и уехал.
В архитектуре верхней части Пасифик #8209;стрит традиционализм сочетался с эклектикой. Тратвелловский дом был выдержан в колониальном стиле: белый с крашенными зеленой краской ставнями обоих этажей. Я постучал в зеленую дверь. Мне открыла пожилая женщина в темном платье, чем #8209;то напоминавшем форму экономки. Когда я назвал себя, жесткие складки, обрамлявшие ее рот, смягчились.
- Мисс Тратвелл вас ждет. - Она провела меня по винтовой лестнице в парадную гостиную. - К вам мистер Арчер.
- Спасибо, миссис Гловер.
- Вам что #8209;нибудь подать, деточка?
- Нет, спасибо.
Бетти не вышла ко мне, пока миссис Гловер не удалилась. Увидев ее, я сразу понял почему: глаза у нее распухли, лицо побледнело; она съежилась, как обиженный зверек, который ждет, что его вот #8209;вот опять обидят. Бетти отступила, пропуская меня в комнату, и закрыла за собой дверь. Я очутился в обычной рабочей комнате молодой женщины - с веселыми ситцевыми занавесками, репродукциями Шагала и ломящимися от книг полками.
- Ник дал о себе знать, - сказала Бетти, повернувшись спиной к окнам, и показала на оранжевый телефон на письменном столике. - Но вы ничего не расскажете отцу, правда?
- Он и сам обо всем догадывается, Бетти.
- Но вы больше ничего ему не скажете?
- Разве вы не доверяете отцу?
- В общем #8209;то, да. Но прошу вас, не передавайте ему наш разговор.
- Сделаю все возможное. Но больше ничего не могу вам обещать. У Ника неприятности?
- Да, - она опустила голову, и светлые волосы упали ей на лицо. - Мне кажется, он хочет покончить с собой. А если он покончит с собой, мне незачем жить.
- Он не говорил, почему?
- Он сделал нечто ужасное, так он мне сказал.
- Скажем, убил человека?
Она откинула волосы назад и пронзила меня взглядом, полным ненависти.
- Как вы можете так говорить?
- Вчера на побережье убили Сиднея Хэрроу. Ник упоминал о нем?
- Разумеется, нет.
- Что он вам говорил?
Она с минуту молчала, припоминая.
- Что он заслуживает смерти. Что он подвел меня и родителей, - медленно пересказывала она, - и что он никогда в жизни не осмелится посмотреть нам в глаза. А потом попрощался со мной - попрощался навсегда. - И тут на нее напала нервная икота.
- Давно он вам звонил?
Она посмотрела на оранжевый телефон, потом на часы.
- Около часу назад. Но мне кажется, с тех пор прошла вечность.
Она рассеянно прошла в глубь комнаты и сняла со стены фотографию в рамке. Я подошел сзади и заглянул через ее плечо. Она держала увеличенную копию того снимка, который лежал в моем кармане. Того самого, что я нашел в номере Хэрроу в «Сансете». И тут только я заметил, что, хотя молодой человек на фотографии улыбается, глаза у него грустные.
- Насколько я понимаю, это Ник, - сказал я.
- Да. Это его фотография для выпускного альбома.
Она не без торжественности водрузила фотографию на стену и отошла к окну. Я последовал за ней. Она смотрела через дорогу на белый фасад чалмерсовского особняка, на наглухо закрытые двери.
- Не знаю, что мне делать.
- Мы должны его найти, - сказал я. - Он сказал вам, откуда звонит?
- Нет.
- А что еще он говорил?
- Больше ничего не помню.
- Он не говорил, какон собирается покончить с собой?
Она тряхнула головой - волосы снова закрыли ее лицо - и ответила почти беззвучно:
- Нет, на этот раз не говорил.
- Вы хотите сказать, что говорили об этом уже не первый раз?
- Не совсем так. И вы не правы. Ник не бросается словами.
- Я тоже. - Но мне стало обидно за Бетти: это ж надо вытворять такое с девчонкой! - А какие разговоры он вел раньше и что тогда делал?
- Когда у Ника начиналась депрессия, он часто говорил о самоубийстве. Да нет, он не угрожал самоубийством. Просто говорил о разных способах и методах. Он от меня никогда ничего не скрывал.
- Пора бы и начать.
- Вы говорите, точь #8209;в #8209;точь как отец. Вы оба предубеждены против него.
- Грозить самоубийством - жестокая вещь, Бетти.
- Если любишь, нет. В подавленном состоянии человек ничего не может с собой поделать.
Я не стал спорить.
- Вы хотели мне рассказать, как он намеревался покончить с собой.
- Да вовсе он не намеревался.Просто рассуждал об этом. Если застрелиться, говорил он, слишком много крови, таблетки - ненадежны. Лучше всего просто уплыть в море. Но искушение повеситься, говорил он, самое сильное.
- Повеситься?
- Он мне говорил, что с детства думает об этом.
- Откуда такое?
- Не знаю. Его дед был судьей Верховного суда, в городе его называли вешателем - поговаривали, будто он любил выносить смертные приговоры. Может, это повлияло на Ника, знаете, от противного. Мне доводилось читать и о более странных вещах.
- Ник когда #8209;нибудь говорил вам о том, что среди его предков был судья #8209;вешатель?
Бетти кивнула.
- А о самоубийстве?
- Многократно.
- Веселый кавалер, нечего сказать.
- Не жалуюсь. Я люблю Ника и хочу быть ему полезной.
Я начинал понимать девушку, и чем лучше я ее понимал, тем больше она мне нравилась. Я и раньше замечал, что у вдовцов обычно вырастают на редкость самоотверженные дочери.
- Вернемся к его телефонному звонку, - сказал я. - Постарайтесь вспомнить, Ник не упоминал, где он сейчас находится?
- По #8209;моему, нет.
- Не спешите с ответом. Сядьте у телефона, подумайте.
Она опустилась на стул у письменного стола и положила руку на аппарат, словно вынуждая его молчать.
- В трубке слышался шум.
- Какого рода шум?
- Подождите минуту. - Она подняла руку, требуя тишины, и стала вслушиваться. - Детские голоса, плеск воды. Знаете, как в бассейне. Скорее всего, он звонил из автомата Теннисного клуба.
Глава 7
Хоть мне и случалось наведываться в Теннисный клуб, женщину за конторкой я видел впервые. Но она знала Бетти Тратвелл и тепло приветствовала ее.
- Мы вас теперь почти не видим, мисс Тратвелл.
- Я ужасно занята последнее время. Ник сегодня был у вас?
- По правде говоря, был, - неохотно ответила женщина. - Он пришел около часу назад, зашел ненадолго в бар. И вышел оттуда в нехорошем виде.
- Вы хотите сказать, что он был пьян?
- К сожалению, да, мисс Тратвелл, раз уж вы спросили. И та женщина, блондинка, которую он привел, тоже была под мухой. Когда они ушли, я выдала Марко по первое число. Но он сказал: я и отпустил #8209;то всего по две рюмки на брата. Он сказал: дама уже явилась навеселе, а мистер Чалмерс и вовсе пить не умеет.
- Верно, - согласилась Бетти. - А кто эта женщина?
- Я забыла, как ее зовут… Он один раз уже ее приводил. - Она заглянула в книгу записи посетителей, лежавшую перед ней и сказала - Джин Свейн.
- А не Джин Траск? - спросил я.
- Скорее, похоже на Свейн, - подвинув ко мне книгу, она ткнула алым ногтем в строчку, где Ник написал свою фамилию и фамилию своей дамы. Я не мог не согласиться, скорее, похоже на Свейн. Местом жительства гостья назвала Сан #8209;Диего.
- Дама довольно крупная блондинка с хорошей фигурой, лет сорока?
- Совершенно точно. Фигура хорошая, - добавила она, - если вам нравятся дамы в теле.
Сама она была на редкость тощая. Мы с Бетти направились в бар верхней галереей, огибающей бассейн. Дети все еще плескались в воде. Кое #8209;где по углам растянулись в лонгшезах взрослые, ловя нещедрое январское солнце.
Бар был пуст, только двое мужчин замешкались с ленчем. Мы с барменом кивнули друг другу. Марко, проворный смуглый коротышка в красном жилете, хмуро подтвердил, что Ник здесь был.
- По правде говоря, я попросил его уйти.
- Он много выпил?
- Только не у меня. Я ему отпустил два виски, так что вам не подвести меня под статью. А что он натворил? Разбил машину?
- Надеюсь, нет. Я пытаюсь его найти, пока он что #8209;нибудь не натворил. Не знаете, куда он поехал?
- Не знаю, скажу вам только одно: он был зол как черт. Когда я отказался отпустить ему третью рюмку, он полез на меня с кулаками. Пришлось пригрозить ему кием. - Марко полез под стойку и вытащил оттуда отпиленный кусок тяжелого кия в полметра с лишком длиной. - Негоже, конечно, так поступать с членом клуба, но у него был револьвер и я хотел, чтобы он поскорее убрался. Будь на его месте кто другой, я бы вызвал шерифа.
- У него был револьвер? - спросила Бетти жалким тоненьким голосом.
- Ага, в кармане куртки. Он его не вытаскивал, но такой большой револьвер не спрячешь. - Перегнувшись через стойку, Марко заглянул Бетти в глаза. - И скажите ради бога, мисс Тратвелл, какая муха его укусила? За ним раньше ничего подобного не водилось.
- У него неприятности, - сказала Бетти.
- А эта дамочка не имеет отношения к его неприятностям? Ну, та блондинистая дамочка? Ох, и здорова пить. И его еще подбивает на выпивку, вот что скверно.
- Вы не знаете, кто она, Марко?
- Нет. Но от таких только и жди беды. Не возьму в толк, зачем он с ней спутался.
Бетти направилась к двери, но на полпути повернулась к Марко.
- Почему вы не отняли у него револьвер?
- Не в моих правилах валять дурака с оружием, мисс. Не по моей это части.
Мы с Бетти пошли на стоянку за машиной. Клуб стоял на берегу узкой бухточки, и на меня сразу пахнуло морем. Этот резкий запах, запах сырости и водорослей, вызвал в моей памяти берег, где я нашел Сиднея Хэрроу.
Мы с Бетти сидели молча, и, пока машина преодолевала длинный пологий склон, наверху у которого помещалась «Монте #8209;Виста», каждый был погружен в свои мысли. Молодой человек в конторке узнал меня.
- Если вам нужна миссис Траск, вы поспели вовремя. Она собирается уезжать.
- Она не сказала, почему уезжает?
- По #8209;моему, она получила неприятное известие. И должно быть, очень тревожное, потому что она не стала возражать, когда я посчитал ей за лишний день. Обычно все возражают.
Я миновал дубовую рощицу и постучал в раздвижные двери оштукатуренного коттеджа. Дверь в комнату была распахнута настежь. Из спальни донесся голос Джин Траск: «Чемоданы запакованы, можно выносить».
Я быстро прошел в спальню. Джин Траск трясущейся рукой красила губы перед туалетным столиком.
Мы встретились глазами в зеркале. Рука миссис Траск взлетела, намалевав кровавый клоунский рот поверх ее собственных губ. Она неуклюже вскочила, повалив стул.
- Вас прислали за моими чемоданами?
- Нет. Но я с удовольствием вам помогу. - Я подхватил щегольские синие чемоданы. Они оказались довольно легкими.
- Поставьте чемоданы, - сказала она. - И объясните наконец, кто вы такой?
Ее мог запугать кто угодно и чем угодно, не прилагая особых усилий. Она так дрожала, что ее страх передался и мне. Кровавый клоунский рот внушал ужас. Леденящий смех сводил мне живот.
- Я справлялась о вас в конторе, - сказала она. - Они заявили, что у них нет охранника. Говорите, что вы здесь делаете?
- В данный момент ищу Ника Чалмерса. Так что не стоит ходить вокруг да около. Вы не можете не знать, что он переживает нервный кризис.
Она ответила с такой готовностью, словно давно ждала случая излить душу.
- Конечно, знаю. Он только и говорит о самоубийстве. И я решила, что рюмка #8209;другая его взбодрит. А он и вовсе пал духом.
- Где он сейчас?
- Я взяла с него обещание, что он пойдет домой и проспится. Он сказал, что так и сделает.
- Куда домой, в свою квартиру?
- По всей вероятности.
- Что #8209;то вы темните, миссис Траск.
- Стараюсь по мере возможности. Так легче жить, - сказала она сухо.
- Почему вы заинтересовались Ником?
- Не ваше дело. Не вздумайте на меня давить - ничего не добьетесь, - сказала она громко: видно, гнев придал ей уверенности в себе, но срывающийся на визг голос все же выдавал ее страх.
- Чего вы так боитесь, миссис Траск?
- Прошлой ночью прикончили Сиднея Хэрроу, - сказала она вдруг охрипшим голосом. - Но вам, должно быть, это известно.
- А вамоткуда это известно?
- Ник мне сказал. Никогда себе не прощу, что полезла в эту банку с пауками.
- Он убил Сиднея Хэрроу?
- По #8209;моему, он и сам этого не знает - такая у него путаница в голове. А я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока выяснится, кто убийца.
- Куда вы едете?
Она не ответила. Я вернулся к Бетти и передал ей все или почти все, что узнал. Мы решили поехать в студенческий городок - каждый на своей машине. Моя машина стояла там, где я ее и оставил - перед мотелем «Сансет». Из #8209;под дворника торчал талон за пользование стоянкой.
Я пытался не отставать от Бетти, но куда там: она выжимала по прямой не меньше ста тридцати километров в час. Когда я подъехал к «Кэмбридж Армс», она уже ждала меня на стоянке.
- Он здесь. Во всяком случае, его машина здесь, - и, подбежав ко мне, она показала на синюю спортивную машину, стоявшую рядом с ее красной. Я подошел и потрогал капот. Мотор еще не остыл. В зажигании торчали ключи.
- Оставайтесь здесь, - сказал я.
- Ни за что. Если он будет бушевать… словом, я хочу сказать, при мне он не станет.
- Что ж, это мысль.
Мы поднялись на лифте. Бетти, постучав в дверь, крикнула: - Ник, это я, Бетти.
Молчание. Мы подождали, потом Бетти постучала снова. Дверь рывком распахнули. Бетти влетела в комнату и упала Нику на грудь. Обхватив ее одной рукой, Ник другой направил мне в живот крупнокалиберный револьвер. Глаз его я не видел, их скрывали большие темные очки, отчего лицо его казалось особенно бледным. Нечесаные волосы свисали на лоб. Белая рубашка была не первой свежести. Я машинально регистрировал эти детали, словно хотел как можно точнее запомнить картину, представшую перед моим последним взором. Я чувствовал скорее обиду, чем испуг. Не хотелось умирать ни за что ни про что от руки запутавшегося переростка, с которым я и знаком #8209;то не был.
- А ну бросьте, - сказал я привычно.
- Кто вы такой, чтоб мне указывать?
- Перестань, Ник, - сказала Бетти.
Пытаясь отвлечь его внимание, Бетти прижалась к нему еще крепче. Одной рукой обвила за талию, припала к ногам. Левая ее рука взлетела вверх - казалось, она собирается обнять его за шею, - но вместо этого она вдруг изо всех сил стукнула Ника по руке, в которой он держал револьвер. Дуло револьвера уставилось в пол, я подскочил к Нику и вырвал револьвер.
- Черт бы вас побрал, - сказал он, - черт бы побрал вас обоих!
Из квартиры напротив выбежал не то писклявый мальчишка, не то басовитая девчонка.
- Что тут происходит? - раздался крик.
- Посвящение, - сказал я.
Ник вырвался от Бетти и замахнулся на меня. Я увернулся. Удар прошел мимо. Наклонившись, я перебросил Ника через плечо и внес в гостиную. Бетти захлопнула дверь и привалилась к ней всем телом. Она раскраснелась и тяжело дышала. Ник снова полез на меня с кулаками. Я пригнулся и двинул его в солнечное сплетение. Ник упал, хватая ртом воздух. Я прокрутил барабан в его револьвере. Одного патрона не хватало. Это был «Кольт #8209;45». Вытащив черную книжечку, я записал его номер.
Знакомство с жизнью Сиднея Хэрроу плохо сказалось на мне. Слишком его жизнь походила на мою, в этом, наверное, и было все дело. Разъедающая душу тоска накатила нежданно, как туман.
Но ветер с океана развеял тоску: ветер почти всегда так на меня действовал. Я миновал порт, пересек асфальтовую пустыню автомобильных стоянок и вышел на пляж. Волны стеною обрушивались на берег, и мне вдруг показалось, что я могу убежать от прежней жизни.
Только никому это еще не удавалось. В конце пути меня ждал видавший виды бежевый «форд» с откидным верхом и выбитым задним стеклом. «Форд» стоял поодаль от других машин, на самом краю асфальта, его заносило песком. Просунув голову сквозь разбитое стекло, я увидел на заднем сиденье скрюченную фигуру - лицо человека было залито кровью. В нос мне ударил запах виски и «Свинджеру». Дверцы «форда» были открыты, ключи торчали в зажигании. Я чуть не поддался искушению открыть багажник. Однако вместо этого я сделал все, что положено в таких случаях. Я выехал за пределы лос #8209;анджелесского округа, а местная полиция не терпела посягательств на свои территориальные привилегии. Отыскав ближайший телефон у подножия волнореза, в лавчонке «Все для рыболова», я позвонил в полицию. Потом вернулся к машине и стал ждать полицейских. Ветер швырял мне в лицо песок; на море вздымались грозные зеленые валы, а над ними, как некий сложный мобиль, подвешенный в небе, кружили чайки и крачки. Машина городской полиции, проскочив стоянку, затормозила рядом со мной.
Из нее выпрыгнули два офицера в форме. Они поглядели на меня, потом на труп в машине, потом снова на меня. Оба были молоды и поразительно похожи друг на друга, только один темноволосый, а другой белокурый. У обоих были могучие плечи, квадратные челюсти, неподвижный взгляд, грозные пистолеты в кобуре - я сразу понял, что они не станут со мной церемониться.
- Кто это? - спросил голубоглазый.
- Не знаю.
- А вы кто?
Я назвался и предъявил удостоверение личности.
- Вы частный сыщик?
- Совершенно верно.
- А кто там в машине, вы не знаете?
Я колебался. Скажи я им, что это Сидней Хэрроу (а судя по всему, в машине был именно он), мне пришлось бы им объяснить, как я это обнаружил, и в конце концов не ровен час выложить все, что я знаю.
- Нет, - сказал я.
- Как же вы его нашли?
- Шел мимо.
- Куда шли?
- На пляж. Хотел прогуляться по берегу.
- Не слишком подходящее место для прогулок в такую погоду, как сегодня, - сказал белокурый.
Я готов был с ними согласиться. Пляж вдруг стал мрачным, словно мертвец унес с собой солнечный свет и краски дня. К тому же полицейские придали ему унылый вид присутственного места. Подул холодный ветер.
- Где вы живете? - спросил брюнет.
- В Лос #8209;Анджелесе. Адрес указан в удостоверении. Да, кстати, верните #8209;ка мне его.
- Вернем, когда все выясним. Вы приехали сюда на машине или городским транспортом?
- На машине.
- Где ваша машина?
И тут только я сообразил, что моя машина стоит перед мотелем «Сансет»: очевидно, наткнувшись на труп Хэрроу (если это был он), я все же перенес шок. Вот и выходило, что скрывай не скрывай, а полиция все равно найдет машину. Они поговорят с миссис Делонг и узнают, что я шел по следу Хэрроу.
Так оно и случилось. Я сказал им, где моя машина, и вскоре очутился в полицейском участке. Там за меня принялись два сержанта. Несколько раз я просил их вызвать адвоката, в частности того адвоката, по чьему поручению я приехал в город. Они удалились, оставив меня одного в душной каморке. Ее грязные серые стены пестрели именами. Я коротал время, читая надписи. Здесь сидел за бродяжничество Джон #8209;Пижон из Далласа, и Джо Хеспелер, и Жох #8209;Джок Олифант, и Ловкач Люк Лэраби.
Сержанты вернулись и сказали, что, к их сожалению, связаться с Тратвеллом не удалось. Но мне позвонить они не разрешают. Это грубое нарушение законности взбодрило меня: значит, ни в чем серьезном я пока не заподозрен.
Они пытались прощупать, не выполнил ли я уже их работу. А я уселся поудобнее и дал им возможность поработать за меня. Мертвец был Сиднеем Хэрроу - тут сомнений быть не могло: отпечатки его пальцев совпадали с отпечатками на водительских правах. Его убили выстрелом в голову.
Умер он сразу, и по крайней мере двенадцать часов тому назад. Выходит, смерть наступила вчера до полуночи, не позже, а я в это время сидел у себя дома в Уэст #8209;Лос #8209;Анджелесе.
Все это я изложил сержантам, но мое сообщение их нисколько не заинтересовало. Они хотели знать, что я делаю в их округе и почему интересовался Хэрроу. Они и обхаживали меня, и упрашивали, и умоляли, и угрожали, и измывались. И у меня появилась странная мысль - с ними я ею не поделился, - что ко мне перешла по наследству жизнь Сиднея Хэрроу.
Глава 6
В комнату тихо вошел мужчина в штатском. Сержанты вскочили. Он кивком разрешил им сесть. У мужчины были стриженные ежиком седые волосы, перебитый, весь в шрамах нос и жесткие проницательные глаза. Провалившийся рот - свидетельство жизни, проведенной в подозрительности и недоверчивости, - все время двигался, словно что #8209;то жуя.
- Я - Лэкленд, капитан сыскной полиции, - сказал он, садясь за стол напротив меня. - Мне сказали, что вы задали жару моим ребятам.
- А мне казалось, совсем наоборот.
Он внимательно оглядел мое лицо.
- По вашему виду этого не скажешь.
- Я имею право вызвать адвоката.
- А мы имеем право рассчитывать на ваше сотрудничество. Попробуйте только заупрямиться - вмиг лишитесь лицензии.
- Очень кстати напомнили, верните #8209;ка мне мое удостоверение.
Вместо этого он вынул из внутреннего кармана плотный коричневый конверт и вскрыл его. Среди прочих бумаг там лежала фотография или обрывок фотографии. Лэкленд швырнул снимок через стол.
На снимке был изображен мужчина лет сорока, светловолосый, с намечавшейся плешью, наглыми глазами и перекошенным ртом. Он походил на поэта, который отказался от своего призвания ради более земных радостей. Снимок этот был вырезан из фотографии больших размеров, на которой мужчина стоял в группе других людей. По обе стороны от него виднелись девичьи платья, но сами девушки были отрезаны. По всей вероятности, Лэкленд показывал мне увеличенный снимок двадцатилетней давности.
- Вам знаком этот человек? - спросил капитан Лэкленд.
- Нет.
Его исполосованное шрамами лицо грозно надвинулось на меня: вот что случится с тобой, казалось, предостерегало оно.
- Вы в этом абсолютно уверены?
- Уверен. - Стоило ли упоминать о моей ничем не подкрепленной догадке, что эту фотографию Хэрроу получил от Джин Траск и что на фотографии изображен ее отец.
Он снова наклонился ко мне.
- Да будет, мистер Арчер, помогите нам. Скажите, почему Сидней Хэрроу носил эту фотографию? - Он постучал пальцем по увеличенному снимку.
- Не знаю.
- А мне думается, вы должны бы знать. Почему выинтересовались Хэрроу?
- Я должен поговорить с Джоном Тратвеллом. После этого я, наверное, отвечу на кое #8209;какие вопросы.
Лэкленд встал и вышел из комнаты. Минут через десять он вернулся с Тратвеллом. Юрист участливо посмотрел на меня.
- Насколько я понимаю, Арчер, вы довольно долго пробыли здесь. Вам следовало раньше связаться со мной. Я хочу поговорить с мистером Арчером наедине, - обратился он к Лэкленду. - Он расследует по моему поручению одно дело, требующее соблюдения полной тайны.
Лэкленд не спеша удалился. Тратвелл сел напротив меня.
- Почему они вас держат?
- Прошлой ночью убили некоего Сиднея Хэрроу. Лэкленду известно, что я выслеживал Хэрроу. Правда, он не знает, что Хэрроу был в числе людей, замешанных в краже золотой шкатулки.
- Как, вы уже все знаете? - поразился Тратвелл.
- Ничего удивительного тут нет. Более небрежного ограбления не знает история. Женщина, у которой сейчас находится шкатулка, и не думает ее прятать.
- Кто она?
- По мужу ее фамилия Траск, Джин Траск. А кто она такая - надо еще выяснить. Очевидно, Ник украл шкатулку и отдал ей. Вот почему я не могу говорить откровенно ни с Лэклендом, ни с его ребятами.
- Разумеется. А вы уверены, что дело было именно так?
- Я же не страдаю галлюцинациями. - Я встал. - А нельзя ли закончить наш разговор где #8209;нибудь в другом месте?
- Обождите минутку здесь.
Тратвелл вышел, закрыв за собой дверь. Вернувшись, он с довольной улыбкой вручил мне ксерокопию удостоверения.
- Вы свободны. Оливеру Лэкленду нельзя отказать в здравом смысле.
К стоянке я шел, как сквозь строй - в узкий коридор гурьбой высыпали Лэкленд и его сержанты. Они так усердно раскланивались со мной, что я не на шутку встревожился.
Пока мы ехали по городу в «кадиллаке» Тратвелла, я успел рассказать ему обо всем, что произошло.
- Куда мы едем? - спросил я, когда он свернул на Паси #8209;фик #8209;стрит.
- Ко мне. Вы завоевали доверие Бетти. Она хочет держать с вами совет.
- По какому поводу?
- Скорее всего, по поводу Ника. Она ни о чем другом не думает. - Тратвелл замолк. - Бетти кажется, что я против него предубежден, - после долгой паузы сказал он. - Хотя в самом деле это не так. Но я не хочу, чтобы она наделала ошибок, которых вполне можно избежать. Ведь она у меня одна.
- Она мне сказала, что ей двадцать пять лет.
- Но она не по годам молода. Молода и ранима.
- Согласен, она может произвести такое впечатление. Однако, мне кажется, в случае чего она сумеет за себя постоять.
По глазам Тратвелла я видел, что он приятно удивлен.
- Очень рад, что вы так думаете. Я воспитывал ее один, и на мне большая ответственность. - Он опять замолчал и добавил: - Моя жена умерла, когда Бетти было всего несколько месяцев.
- Бетти сказала мне, что машина, которая сшибла ее мать, тут же скрылась.
- Да, - сказал Тратвелл еле слышно.
- Водителя так и не удалось разыскать?
- К сожалению, нет. Дорожная инспекция обнаружила машину неподалеку от Сан #8209;Диего, но она оказалась краденой. По странному совпадению убийца прежде предпринял попытку ограбить дом Чалмерсов. По всей вероятности, моя жена увидела, как грабители входят в дом, и спугнула их. Удирая, они сшибли ее.
Он холодно посмотрел на меня, предупреждая дальнейшие расспросы. Остаток пути мы ехали молча. Дом Тратвелла стоял напротив испанского особняка Чалмерсов. Тратвелл высадил меня у обочины, сказав, что его ждет клиент, и уехал.
В архитектуре верхней части Пасифик #8209;стрит традиционализм сочетался с эклектикой. Тратвелловский дом был выдержан в колониальном стиле: белый с крашенными зеленой краской ставнями обоих этажей. Я постучал в зеленую дверь. Мне открыла пожилая женщина в темном платье, чем #8209;то напоминавшем форму экономки. Когда я назвал себя, жесткие складки, обрамлявшие ее рот, смягчились.
- Мисс Тратвелл вас ждет. - Она провела меня по винтовой лестнице в парадную гостиную. - К вам мистер Арчер.
- Спасибо, миссис Гловер.
- Вам что #8209;нибудь подать, деточка?
- Нет, спасибо.
Бетти не вышла ко мне, пока миссис Гловер не удалилась. Увидев ее, я сразу понял почему: глаза у нее распухли, лицо побледнело; она съежилась, как обиженный зверек, который ждет, что его вот #8209;вот опять обидят. Бетти отступила, пропуская меня в комнату, и закрыла за собой дверь. Я очутился в обычной рабочей комнате молодой женщины - с веселыми ситцевыми занавесками, репродукциями Шагала и ломящимися от книг полками.
- Ник дал о себе знать, - сказала Бетти, повернувшись спиной к окнам, и показала на оранжевый телефон на письменном столике. - Но вы ничего не расскажете отцу, правда?
- Он и сам обо всем догадывается, Бетти.
- Но вы больше ничего ему не скажете?
- Разве вы не доверяете отцу?
- В общем #8209;то, да. Но прошу вас, не передавайте ему наш разговор.
- Сделаю все возможное. Но больше ничего не могу вам обещать. У Ника неприятности?
- Да, - она опустила голову, и светлые волосы упали ей на лицо. - Мне кажется, он хочет покончить с собой. А если он покончит с собой, мне незачем жить.
- Он не говорил, почему?
- Он сделал нечто ужасное, так он мне сказал.
- Скажем, убил человека?
Она откинула волосы назад и пронзила меня взглядом, полным ненависти.
- Как вы можете так говорить?
- Вчера на побережье убили Сиднея Хэрроу. Ник упоминал о нем?
- Разумеется, нет.
- Что он вам говорил?
Она с минуту молчала, припоминая.
- Что он заслуживает смерти. Что он подвел меня и родителей, - медленно пересказывала она, - и что он никогда в жизни не осмелится посмотреть нам в глаза. А потом попрощался со мной - попрощался навсегда. - И тут на нее напала нервная икота.
- Давно он вам звонил?
Она посмотрела на оранжевый телефон, потом на часы.
- Около часу назад. Но мне кажется, с тех пор прошла вечность.
Она рассеянно прошла в глубь комнаты и сняла со стены фотографию в рамке. Я подошел сзади и заглянул через ее плечо. Она держала увеличенную копию того снимка, который лежал в моем кармане. Того самого, что я нашел в номере Хэрроу в «Сансете». И тут только я заметил, что, хотя молодой человек на фотографии улыбается, глаза у него грустные.
- Насколько я понимаю, это Ник, - сказал я.
- Да. Это его фотография для выпускного альбома.
Она не без торжественности водрузила фотографию на стену и отошла к окну. Я последовал за ней. Она смотрела через дорогу на белый фасад чалмерсовского особняка, на наглухо закрытые двери.
- Не знаю, что мне делать.
- Мы должны его найти, - сказал я. - Он сказал вам, откуда звонит?
- Нет.
- А что еще он говорил?
- Больше ничего не помню.
- Он не говорил, какон собирается покончить с собой?
Она тряхнула головой - волосы снова закрыли ее лицо - и ответила почти беззвучно:
- Нет, на этот раз не говорил.
- Вы хотите сказать, что говорили об этом уже не первый раз?
- Не совсем так. И вы не правы. Ник не бросается словами.
- Я тоже. - Но мне стало обидно за Бетти: это ж надо вытворять такое с девчонкой! - А какие разговоры он вел раньше и что тогда делал?
- Когда у Ника начиналась депрессия, он часто говорил о самоубийстве. Да нет, он не угрожал самоубийством. Просто говорил о разных способах и методах. Он от меня никогда ничего не скрывал.
- Пора бы и начать.
- Вы говорите, точь #8209;в #8209;точь как отец. Вы оба предубеждены против него.
- Грозить самоубийством - жестокая вещь, Бетти.
- Если любишь, нет. В подавленном состоянии человек ничего не может с собой поделать.
Я не стал спорить.
- Вы хотели мне рассказать, как он намеревался покончить с собой.
- Да вовсе он не намеревался.Просто рассуждал об этом. Если застрелиться, говорил он, слишком много крови, таблетки - ненадежны. Лучше всего просто уплыть в море. Но искушение повеситься, говорил он, самое сильное.
- Повеситься?
- Он мне говорил, что с детства думает об этом.
- Откуда такое?
- Не знаю. Его дед был судьей Верховного суда, в городе его называли вешателем - поговаривали, будто он любил выносить смертные приговоры. Может, это повлияло на Ника, знаете, от противного. Мне доводилось читать и о более странных вещах.
- Ник когда #8209;нибудь говорил вам о том, что среди его предков был судья #8209;вешатель?
Бетти кивнула.
- А о самоубийстве?
- Многократно.
- Веселый кавалер, нечего сказать.
- Не жалуюсь. Я люблю Ника и хочу быть ему полезной.
Я начинал понимать девушку, и чем лучше я ее понимал, тем больше она мне нравилась. Я и раньше замечал, что у вдовцов обычно вырастают на редкость самоотверженные дочери.
- Вернемся к его телефонному звонку, - сказал я. - Постарайтесь вспомнить, Ник не упоминал, где он сейчас находится?
- По #8209;моему, нет.
- Не спешите с ответом. Сядьте у телефона, подумайте.
Она опустилась на стул у письменного стола и положила руку на аппарат, словно вынуждая его молчать.
- В трубке слышался шум.
- Какого рода шум?
- Подождите минуту. - Она подняла руку, требуя тишины, и стала вслушиваться. - Детские голоса, плеск воды. Знаете, как в бассейне. Скорее всего, он звонил из автомата Теннисного клуба.
Глава 7
Хоть мне и случалось наведываться в Теннисный клуб, женщину за конторкой я видел впервые. Но она знала Бетти Тратвелл и тепло приветствовала ее.
- Мы вас теперь почти не видим, мисс Тратвелл.
- Я ужасно занята последнее время. Ник сегодня был у вас?
- По правде говоря, был, - неохотно ответила женщина. - Он пришел около часу назад, зашел ненадолго в бар. И вышел оттуда в нехорошем виде.
- Вы хотите сказать, что он был пьян?
- К сожалению, да, мисс Тратвелл, раз уж вы спросили. И та женщина, блондинка, которую он привел, тоже была под мухой. Когда они ушли, я выдала Марко по первое число. Но он сказал: я и отпустил #8209;то всего по две рюмки на брата. Он сказал: дама уже явилась навеселе, а мистер Чалмерс и вовсе пить не умеет.
- Верно, - согласилась Бетти. - А кто эта женщина?
- Я забыла, как ее зовут… Он один раз уже ее приводил. - Она заглянула в книгу записи посетителей, лежавшую перед ней и сказала - Джин Свейн.
- А не Джин Траск? - спросил я.
- Скорее, похоже на Свейн, - подвинув ко мне книгу, она ткнула алым ногтем в строчку, где Ник написал свою фамилию и фамилию своей дамы. Я не мог не согласиться, скорее, похоже на Свейн. Местом жительства гостья назвала Сан #8209;Диего.
- Дама довольно крупная блондинка с хорошей фигурой, лет сорока?
- Совершенно точно. Фигура хорошая, - добавила она, - если вам нравятся дамы в теле.
Сама она была на редкость тощая. Мы с Бетти направились в бар верхней галереей, огибающей бассейн. Дети все еще плескались в воде. Кое #8209;где по углам растянулись в лонгшезах взрослые, ловя нещедрое январское солнце.
Бар был пуст, только двое мужчин замешкались с ленчем. Мы с барменом кивнули друг другу. Марко, проворный смуглый коротышка в красном жилете, хмуро подтвердил, что Ник здесь был.
- По правде говоря, я попросил его уйти.
- Он много выпил?
- Только не у меня. Я ему отпустил два виски, так что вам не подвести меня под статью. А что он натворил? Разбил машину?
- Надеюсь, нет. Я пытаюсь его найти, пока он что #8209;нибудь не натворил. Не знаете, куда он поехал?
- Не знаю, скажу вам только одно: он был зол как черт. Когда я отказался отпустить ему третью рюмку, он полез на меня с кулаками. Пришлось пригрозить ему кием. - Марко полез под стойку и вытащил оттуда отпиленный кусок тяжелого кия в полметра с лишком длиной. - Негоже, конечно, так поступать с членом клуба, но у него был револьвер и я хотел, чтобы он поскорее убрался. Будь на его месте кто другой, я бы вызвал шерифа.
- У него был револьвер? - спросила Бетти жалким тоненьким голосом.
- Ага, в кармане куртки. Он его не вытаскивал, но такой большой револьвер не спрячешь. - Перегнувшись через стойку, Марко заглянул Бетти в глаза. - И скажите ради бога, мисс Тратвелл, какая муха его укусила? За ним раньше ничего подобного не водилось.
- У него неприятности, - сказала Бетти.
- А эта дамочка не имеет отношения к его неприятностям? Ну, та блондинистая дамочка? Ох, и здорова пить. И его еще подбивает на выпивку, вот что скверно.
- Вы не знаете, кто она, Марко?
- Нет. Но от таких только и жди беды. Не возьму в толк, зачем он с ней спутался.
Бетти направилась к двери, но на полпути повернулась к Марко.
- Почему вы не отняли у него револьвер?
- Не в моих правилах валять дурака с оружием, мисс. Не по моей это части.
Мы с Бетти пошли на стоянку за машиной. Клуб стоял на берегу узкой бухточки, и на меня сразу пахнуло морем. Этот резкий запах, запах сырости и водорослей, вызвал в моей памяти берег, где я нашел Сиднея Хэрроу.
Мы с Бетти сидели молча, и, пока машина преодолевала длинный пологий склон, наверху у которого помещалась «Монте #8209;Виста», каждый был погружен в свои мысли. Молодой человек в конторке узнал меня.
- Если вам нужна миссис Траск, вы поспели вовремя. Она собирается уезжать.
- Она не сказала, почему уезжает?
- По #8209;моему, она получила неприятное известие. И должно быть, очень тревожное, потому что она не стала возражать, когда я посчитал ей за лишний день. Обычно все возражают.
Я миновал дубовую рощицу и постучал в раздвижные двери оштукатуренного коттеджа. Дверь в комнату была распахнута настежь. Из спальни донесся голос Джин Траск: «Чемоданы запакованы, можно выносить».
Я быстро прошел в спальню. Джин Траск трясущейся рукой красила губы перед туалетным столиком.
Мы встретились глазами в зеркале. Рука миссис Траск взлетела, намалевав кровавый клоунский рот поверх ее собственных губ. Она неуклюже вскочила, повалив стул.
- Вас прислали за моими чемоданами?
- Нет. Но я с удовольствием вам помогу. - Я подхватил щегольские синие чемоданы. Они оказались довольно легкими.
- Поставьте чемоданы, - сказала она. - И объясните наконец, кто вы такой?
Ее мог запугать кто угодно и чем угодно, не прилагая особых усилий. Она так дрожала, что ее страх передался и мне. Кровавый клоунский рот внушал ужас. Леденящий смех сводил мне живот.
- Я справлялась о вас в конторе, - сказала она. - Они заявили, что у них нет охранника. Говорите, что вы здесь делаете?
- В данный момент ищу Ника Чалмерса. Так что не стоит ходить вокруг да около. Вы не можете не знать, что он переживает нервный кризис.
Она ответила с такой готовностью, словно давно ждала случая излить душу.
- Конечно, знаю. Он только и говорит о самоубийстве. И я решила, что рюмка #8209;другая его взбодрит. А он и вовсе пал духом.
- Где он сейчас?
- Я взяла с него обещание, что он пойдет домой и проспится. Он сказал, что так и сделает.
- Куда домой, в свою квартиру?
- По всей вероятности.
- Что #8209;то вы темните, миссис Траск.
- Стараюсь по мере возможности. Так легче жить, - сказала она сухо.
- Почему вы заинтересовались Ником?
- Не ваше дело. Не вздумайте на меня давить - ничего не добьетесь, - сказала она громко: видно, гнев придал ей уверенности в себе, но срывающийся на визг голос все же выдавал ее страх.
- Чего вы так боитесь, миссис Траск?
- Прошлой ночью прикончили Сиднея Хэрроу, - сказала она вдруг охрипшим голосом. - Но вам, должно быть, это известно.
- А вамоткуда это известно?
- Ник мне сказал. Никогда себе не прощу, что полезла в эту банку с пауками.
- Он убил Сиднея Хэрроу?
- По #8209;моему, он и сам этого не знает - такая у него путаница в голове. А я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока выяснится, кто убийца.
- Куда вы едете?
Она не ответила. Я вернулся к Бетти и передал ей все или почти все, что узнал. Мы решили поехать в студенческий городок - каждый на своей машине. Моя машина стояла там, где я ее и оставил - перед мотелем «Сансет». Из #8209;под дворника торчал талон за пользование стоянкой.
Я пытался не отставать от Бетти, но куда там: она выжимала по прямой не меньше ста тридцати километров в час. Когда я подъехал к «Кэмбридж Армс», она уже ждала меня на стоянке.
- Он здесь. Во всяком случае, его машина здесь, - и, подбежав ко мне, она показала на синюю спортивную машину, стоявшую рядом с ее красной. Я подошел и потрогал капот. Мотор еще не остыл. В зажигании торчали ключи.
- Оставайтесь здесь, - сказал я.
- Ни за что. Если он будет бушевать… словом, я хочу сказать, при мне он не станет.
- Что ж, это мысль.
Мы поднялись на лифте. Бетти, постучав в дверь, крикнула: - Ник, это я, Бетти.
Молчание. Мы подождали, потом Бетти постучала снова. Дверь рывком распахнули. Бетти влетела в комнату и упала Нику на грудь. Обхватив ее одной рукой, Ник другой направил мне в живот крупнокалиберный револьвер. Глаз его я не видел, их скрывали большие темные очки, отчего лицо его казалось особенно бледным. Нечесаные волосы свисали на лоб. Белая рубашка была не первой свежести. Я машинально регистрировал эти детали, словно хотел как можно точнее запомнить картину, представшую перед моим последним взором. Я чувствовал скорее обиду, чем испуг. Не хотелось умирать ни за что ни про что от руки запутавшегося переростка, с которым я и знаком #8209;то не был.
- А ну бросьте, - сказал я привычно.
- Кто вы такой, чтоб мне указывать?
- Перестань, Ник, - сказала Бетти.
Пытаясь отвлечь его внимание, Бетти прижалась к нему еще крепче. Одной рукой обвила за талию, припала к ногам. Левая ее рука взлетела вверх - казалось, она собирается обнять его за шею, - но вместо этого она вдруг изо всех сил стукнула Ника по руке, в которой он держал револьвер. Дуло револьвера уставилось в пол, я подскочил к Нику и вырвал револьвер.
- Черт бы вас побрал, - сказал он, - черт бы побрал вас обоих!
Из квартиры напротив выбежал не то писклявый мальчишка, не то басовитая девчонка.
- Что тут происходит? - раздался крик.
- Посвящение, - сказал я.
Ник вырвался от Бетти и замахнулся на меня. Я увернулся. Удар прошел мимо. Наклонившись, я перебросил Ника через плечо и внес в гостиную. Бетти захлопнула дверь и привалилась к ней всем телом. Она раскраснелась и тяжело дышала. Ник снова полез на меня с кулаками. Я пригнулся и двинул его в солнечное сплетение. Ник упал, хватая ртом воздух. Я прокрутил барабан в его револьвере. Одного патрона не хватало. Это был «Кольт #8209;45». Вытащив черную книжечку, я записал его номер.