— Надо было лупить тебя сильнее и чаще.
— Продолжайте, миссис Майнер, — сказал Сэм.
Она сильно, со свистом втянула в себя воздух:
— В общем, как только мне удалось улизнуть, я сразу же вскочила в автобус и поехала на вокзал. Из окошка в женском зале ожидания можно было наблюдать за стендом возле газетного киоска. Я видела все: как мистер Джонсон оставил чемоданчик; как затем посыльный забрал его и как Лемп с чемоданчиком вышел из «Пасифик-Инн». Я пошла следом. К пляжу. Был такой прелестный ясный денек. Я тогда подумала: «Ты достаточно пожил на этом свете, Арт Лемп. Без тебя солнце станет светить ярче». Он пытался завести мотор и выехать на дорогу. Я подошла к боковому окошку. Спросила: «Помощь не нужна, мистер Лемп?» И прежде чем он успел ответить или отодвинуться, я протянула руку и заколола его пешней. Как он удивился! Видели бы вы его лицо!..
— Я видел его, Эми.
— Но не в момент смерти!.. Я наблюдала за тем, как он умирает. Арт Лемп лежал на переднем сиденье, и глаза его были открыты. Это совсем не походило на убийство Керри, когда никакие чувства меня не согревали. С Лемпом все обстояло иначе — меня просто колотило от возбуждения. Это было именно то, чего я добивалась. Мне хотелось увидеть, как подыхает этот старик.
— Нет, — выдавил из себя ее отец. — Ты не должна так говорить. Какое впечатление...
— Заткнись, Дэнни.
Он замолчал.
В рассеянном свете вместо лица Вулфа виднелись лишь брови, взлетевшие к верхушке расплывчатого белого пятна, а вместо тела — пара острых коленок, сжатых огромными волосатыми ручищами.
Эми сказала:
— Я сделала лишь то, что обязана была сделать, — избавилась от него. Вот и все. Забавно, когда выясняется, что это именно то, чего ты на самом деле хотела. А затем — деньги. Я привезла с собой оберточную бумагу и веревку. Подумала: если у меня действительно хватит мужества и я смогу его прикончить, то почему бы мне не воспользоваться деньгами? У мистера Джонсона их много. А у меня за всю жизнь ни разу не было приличной суммы.
Но я не могла допустить, чтобы меня с ними поймали. Тогда я вынула их из чемоданчика, завернула в бумагу и отослала сюда. Деталь: я забыла свою ручку; зато она оказалась у Лемпа. Потом я вытащила все, что у него было в карманах, и зарыла в песке, за рекламным щитом. Затем пошла на почтовое отделение и отправила посылку самой себе. Я ведь не знала, что меня посадят в тюрьму. Думала, что смогу улизнуть в субботу, в крайнем случае в воскресенье, и приехать сюда задолго до того, как прибудет посылка. Но в первую очередь я нуждалась в надежном алиби.
— И вы пришли ко мне, — сказал я. — Вы неплохая актриса, Эми.
— Я всегда мечтала об актерской карьере. Только у вас в офисе я не играла. Я действительно волновалась, что Фреда могут пристрелить. И мне надо было выяснить, что он сказал вам, ибо понимала: будет худо в том случае, если он успеет приехать раньше, чем я успею убежать, и поймает меня на вранье. Так что я действительно дергалась; к тому же у меня начался чудовищный отходняк после убийства Лемпа. Солнце не стало светить ярче, а, наоборот, потускнело. В глазах было темно. Мне казалось, если я буду продолжать думать о деньгах, то точно свихнусь.
Ее взгляд уперся в разорванную посылку, лежащую у меня на коленях. Потом с огромным трудом Эми оторвалась от созерцания денег.
— Прошу прощения, мистер Кросс, — произнесла она деревянным голосом. — Вы были мне хорошим другом, как и вы, миссис Джонсон. Я не хотела причинять вам боль. Темное прошлое схватило меня за глотку. Я не видела выхода из создавшегося положения. Зато, усмотрев реальный шанс прикарманить денежки, — не смогла удержаться. Вот и вся история.
Но она тут же снова оглядела комнату, словно не был взят последний аккорд, а из-за этого самое главное вдруг оказалось упущенным. Комната ждала.
— Теперь я никто и ничто, — сказала она. — Они мертвы, оба: Керри и Фред. И у меня никогда не будет собственного ребенка.
Все-таки у Эми остались слезы — Хелен обняла ее за плечи. Отец смотрел на дочь из пыльной и безопасной глубины кресла. Через какое-то время Эми перестала печалиться и Сэм отвел ее в машину. Он был с нею вежлив, но наручников не снял.
На тротуаре ко мне подошла Хелен.
— Ховард, пожалуйста, отвезите меня домой. Боюсь, что я переутомилась.
— Пожалуйста, можно и не говорить.
— А мне очень хотелось...
Она заглянула в сумочку, пытаясь найти ключи от машины.
— У меня свои, — сказал я. — Со вчерашнего дня...
— Я помню.
И, не упуская полицейскую машину из виду, мы двинулись через пригород. Хайвэй под крутым углом завернул к морю. Шоссе, как молочная река, уносилось вдаль сквозь надвигающиеся сумерки.
— Мне передали ваши слова, — сказал я. — Так, значит, не было ничего серьезного?
— Все еще можно переиграть. Я не могу себе позволить быть гордой. Столько потеряно...
— А я столько нашел...
— Вы сделали мне больно вчера.
— Себе тоже. Вся разница в том, что больно мне сделали не вы.
— Забудем. Но вы должны обещать, что всегда будете мне верить.
Ее тело было от меня слишком далеко, на другом сиденье, и напоминало таинственную страну, о которой я мечтал всю свою жизнь.
— Я, наверное, должен испытывать чувство вины за деньги вашего мужа...
— Нет, ни в коем случае. Все эти проблемы в прошлом.
— Уже?
— Мы взрослые и должны говорить друг другу правду. Вчера, когда мы ругались, я влюбилась в вас, наблюдая за тем, как вы влюбляетесь в меня. Шесть лет жизни я отдала Эйбелю. Конечно, он определенным образом за это заплатил, но я отнюдь не собиралась маяться с ним остаток жизни. Он шел своим путем и даже смерть выбрал себе сам. Большая часть денег перейдет по наследству к Джейми.
— А мне нужны вы. И я не чувствую за собой вины. И никогда не чувствовал.
— Я рада. Конечно, придется подождать...
— Я сумею.
Ее рука тихо коснулась моего плеча. Совсем тихо.
— Продолжайте, миссис Майнер, — сказал Сэм.
Она сильно, со свистом втянула в себя воздух:
— В общем, как только мне удалось улизнуть, я сразу же вскочила в автобус и поехала на вокзал. Из окошка в женском зале ожидания можно было наблюдать за стендом возле газетного киоска. Я видела все: как мистер Джонсон оставил чемоданчик; как затем посыльный забрал его и как Лемп с чемоданчиком вышел из «Пасифик-Инн». Я пошла следом. К пляжу. Был такой прелестный ясный денек. Я тогда подумала: «Ты достаточно пожил на этом свете, Арт Лемп. Без тебя солнце станет светить ярче». Он пытался завести мотор и выехать на дорогу. Я подошла к боковому окошку. Спросила: «Помощь не нужна, мистер Лемп?» И прежде чем он успел ответить или отодвинуться, я протянула руку и заколола его пешней. Как он удивился! Видели бы вы его лицо!..
— Я видел его, Эми.
— Но не в момент смерти!.. Я наблюдала за тем, как он умирает. Арт Лемп лежал на переднем сиденье, и глаза его были открыты. Это совсем не походило на убийство Керри, когда никакие чувства меня не согревали. С Лемпом все обстояло иначе — меня просто колотило от возбуждения. Это было именно то, чего я добивалась. Мне хотелось увидеть, как подыхает этот старик.
— Нет, — выдавил из себя ее отец. — Ты не должна так говорить. Какое впечатление...
— Заткнись, Дэнни.
Он замолчал.
В рассеянном свете вместо лица Вулфа виднелись лишь брови, взлетевшие к верхушке расплывчатого белого пятна, а вместо тела — пара острых коленок, сжатых огромными волосатыми ручищами.
Эми сказала:
— Я сделала лишь то, что обязана была сделать, — избавилась от него. Вот и все. Забавно, когда выясняется, что это именно то, чего ты на самом деле хотела. А затем — деньги. Я привезла с собой оберточную бумагу и веревку. Подумала: если у меня действительно хватит мужества и я смогу его прикончить, то почему бы мне не воспользоваться деньгами? У мистера Джонсона их много. А у меня за всю жизнь ни разу не было приличной суммы.
Но я не могла допустить, чтобы меня с ними поймали. Тогда я вынула их из чемоданчика, завернула в бумагу и отослала сюда. Деталь: я забыла свою ручку; зато она оказалась у Лемпа. Потом я вытащила все, что у него было в карманах, и зарыла в песке, за рекламным щитом. Затем пошла на почтовое отделение и отправила посылку самой себе. Я ведь не знала, что меня посадят в тюрьму. Думала, что смогу улизнуть в субботу, в крайнем случае в воскресенье, и приехать сюда задолго до того, как прибудет посылка. Но в первую очередь я нуждалась в надежном алиби.
— И вы пришли ко мне, — сказал я. — Вы неплохая актриса, Эми.
— Я всегда мечтала об актерской карьере. Только у вас в офисе я не играла. Я действительно волновалась, что Фреда могут пристрелить. И мне надо было выяснить, что он сказал вам, ибо понимала: будет худо в том случае, если он успеет приехать раньше, чем я успею убежать, и поймает меня на вранье. Так что я действительно дергалась; к тому же у меня начался чудовищный отходняк после убийства Лемпа. Солнце не стало светить ярче, а, наоборот, потускнело. В глазах было темно. Мне казалось, если я буду продолжать думать о деньгах, то точно свихнусь.
Ее взгляд уперся в разорванную посылку, лежащую у меня на коленях. Потом с огромным трудом Эми оторвалась от созерцания денег.
— Прошу прощения, мистер Кросс, — произнесла она деревянным голосом. — Вы были мне хорошим другом, как и вы, миссис Джонсон. Я не хотела причинять вам боль. Темное прошлое схватило меня за глотку. Я не видела выхода из создавшегося положения. Зато, усмотрев реальный шанс прикарманить денежки, — не смогла удержаться. Вот и вся история.
Но она тут же снова оглядела комнату, словно не был взят последний аккорд, а из-за этого самое главное вдруг оказалось упущенным. Комната ждала.
— Теперь я никто и ничто, — сказала она. — Они мертвы, оба: Керри и Фред. И у меня никогда не будет собственного ребенка.
Все-таки у Эми остались слезы — Хелен обняла ее за плечи. Отец смотрел на дочь из пыльной и безопасной глубины кресла. Через какое-то время Эми перестала печалиться и Сэм отвел ее в машину. Он был с нею вежлив, но наручников не снял.
На тротуаре ко мне подошла Хелен.
— Ховард, пожалуйста, отвезите меня домой. Боюсь, что я переутомилась.
— Пожалуйста, можно и не говорить.
— А мне очень хотелось...
Она заглянула в сумочку, пытаясь найти ключи от машины.
— У меня свои, — сказал я. — Со вчерашнего дня...
— Я помню.
И, не упуская полицейскую машину из виду, мы двинулись через пригород. Хайвэй под крутым углом завернул к морю. Шоссе, как молочная река, уносилось вдаль сквозь надвигающиеся сумерки.
— Мне передали ваши слова, — сказал я. — Так, значит, не было ничего серьезного?
— Все еще можно переиграть. Я не могу себе позволить быть гордой. Столько потеряно...
— А я столько нашел...
— Вы сделали мне больно вчера.
— Себе тоже. Вся разница в том, что больно мне сделали не вы.
— Забудем. Но вы должны обещать, что всегда будете мне верить.
Ее тело было от меня слишком далеко, на другом сиденье, и напоминало таинственную страну, о которой я мечтал всю свою жизнь.
— Я, наверное, должен испытывать чувство вины за деньги вашего мужа...
— Нет, ни в коем случае. Все эти проблемы в прошлом.
— Уже?
— Мы взрослые и должны говорить друг другу правду. Вчера, когда мы ругались, я влюбилась в вас, наблюдая за тем, как вы влюбляетесь в меня. Шесть лет жизни я отдала Эйбелю. Конечно, он определенным образом за это заплатил, но я отнюдь не собиралась маяться с ним остаток жизни. Он шел своим путем и даже смерть выбрал себе сам. Большая часть денег перейдет по наследству к Джейми.
— А мне нужны вы. И я не чувствую за собой вины. И никогда не чувствовал.
— Я рада. Конечно, придется подождать...
— Я сумею.
Ее рука тихо коснулась моего плеча. Совсем тихо.