Макгилливрей Дебора. Мятежный рыцарь

   – Спи, Тамлин, пока я не связал тебя и не пустил в ход перчатку. – Уложив ее под одеяло, он повернулся спиной к ней.
   Тамлин, должно быть, поверила ему и старалась не шевелиться. Пылающий в камине торф превратился в пепел, и в комнате стало холодно. Джулиан притворился спящим.
   Когда холод усилился, Тамлин осторожно придвинулась к нему, стараясь не разбудить. Ее руки опять были холодными. Так же как и ноги. Ему потребовалась вся воля воина, чтобы продолжить изображать сон, когда она положила их на него. Одну руку на спину, другую на талию. Потом ее ледяные ноги втиснулись между его лодыжками. Когда он не пошевелился, она прижалась еще ближе, пека он не почувствовал все ее тело, прильнувшее к нему.
   Теперь, в тепле его тела, она, похоже, успокоилась. Зевнув и вздохнув, она пробормотала:
   – Драконы отлично согревают постель.
   – Спи, Тамлин.
   Ее голова уютно устроилась на его плече.
   – Да, Шеллон.

Глава 13

   На рассвете Тамлин разбудил лязг меча Джулиана о перевязь, когда он застегивал ее на поясе.
   Она спала рядом с ним. Тамлин зевнула, потом потянулась. Ее рука потянулась к тому месту на кровати, где все еще оставалось тепло Шеллона. Она спала всего несколько мгновений, но чувствовала себя совершенно выспавшейся. Она не могла припомнить, чтобы ее постель когда-нибудь была такой теплой. Его жар, его запах окутывали ее, мучая и искушая всю ночь. Словно кошка, свернувшаяся у огня, она прильнула к нему и впитывала его тепло.
   Проснувшись, она лежала и думала о том, что случилось с момента его приезда, обо всем, что узнала об этом человеке.
   Перешептывания, за которыми последовали движения, сказали ей, что оруженосец помогает Шеллону одеться.
   Она, улыбаясь, еще раз зевнула. Им мало, что она должна привыкнуть к присутствию мужчины в своей спальне, ей приходится привыкать еще и к приходам и уходам четырех его оруженосцев.
   Льющийся в окна свет вдруг был закрыт, когда Шеллон подошел к постели. Кровать прогнулась под его весом. Он был одет в тяжелую черную кольчугу и латы. Металл был холодным.
   – Прошу прощения, миледи, я не хотел разбудить вас, – произнес он тихо. – Еще очень рано. Тебе нужно отдохнуть, Тамлин.
   – На тебе кольчуга. – Коснувшись холодного металла, она озвучила свой страх.
   – Мы отправляемся в погоню за теми, кто напал на моего кузена и его отряд. Я подтвердил священнику, что празднование Майского дня пройдет завтра. Мы никак не можем сделать это, когда вокруг Кинмарха рыщут люди Комина. Не знаю, как долго я буду отсутствовать. – Его руки легли на ее плечи. – Оставайся внутри крепости, пока я не вернусь. И не вздумай собирать травы. Обещаешь?
   Тамлин кивнула. Она выполнит свое обещание, но для нее эти люди не представляют никакой угрозы. Они шотландцы, пытающиеся вернуться в свои дома.
   Словно прочитав ее мысли, Шеллон погладил ее по щеке.
   – Война меняет людей, Тамлин. Высокие идеи рыцарства, честь втаптываются в грязь. Не питай верность или симпатию к этим людям, полагая, что они обойдутся с тобой благородно, потому что ты шотландка. В данный момент они в отчаянии. Для них все потеряно – их дома, их земли. Длинноногий передаст каждый замок и крепость английскому лорду, прежде чем уехать. Они это знают. Они не могут вернуться домой, будут скрываться в лесах и красть у других кланов. Эти люди обозлены. Они готовы убить, изнасиловать, захватить в плен тебя или людей в этой долине. Ты владеешь слишком многим. Ты сохранила все, поскольку я здесь хозяин. За это они возненавидели тебя. Понимаешь?
   Тамлин кивнула. Как все это печально!
   – Я знаю, ты смотришь на мой приход как на наказание, но ты все еще будешь хозяйкой этого поместья. Кроме брака со мной, ты никак не пострадаешь от шотландского восстания. Тебе предстоит стать женой Дракона Шеллона. Многие хотели захватить тебя и использовать против меня. Важно, чтобы ты понимала это.
   Тамлин чувствовала, что Джулиан говорит правду, но не могла это осознать. Всего за несколько дней ее жизнь встала с ног на голову и перевернулась обратно. Ворота Гленроа всегда были открыты для ее соотечественников. Теперь на тех же самых людей нужно смотреть с подозрением, даже со страхом. Ворота будут оставаться закрытыми, а враг, которого она так боялась, будет их защитником.
   – Я знаю, все это странно для тебя. Пусть пройдет время, Тамлин. Как только мы поженимся.
   Она попыталась отстраниться от него.
   – Я не выйду за тебя, пока ты не предложишь настоящий компромисс. Во-первых, ты должен жениться на мне по нашим обычаям, не только по христианской церемонии, но и по канонам старой веры.
   – Согласен, – рассмеялся Джулиан, – хотя я понятия не имею, что это такое. А во-вторых?
   – Ты поможешь освободить моего отца.
   – Тамлин, несмотря на то, что когда-то я был первым рыцарем короля, сейчас я практически не могу повлиять на Эдуарда. Никто не может, – признался Шеллон.
   – Попытайся поговорить с ним.
   – Ты просишь о невозможном. Это выше моих сил.
   – Я не прошу о многом, Шеллон. Выполни обе просьбы, и я выйду за тебя замуж, – сказала Тамлин.
   Суета оруженосцев за дверью свидетельствовала о том, что время вышло.
   – Мы еще поговорим об этом, когда я вернусь…..
   – Ты попросил меня пойти на уступки. Я пошла. Теперь уступить должен ты. Пожалуйста, Шеллон!
   Он схватил ее за руки и рывком привлек к себе, чтобы поцеловать, Это была не ласка, а жаркое требование, как будто он мог изменить ее этим поцелуем. Сначала она сдерживалась, ей было больно, что он отказывается помочь ее отцу, но магия Джулиана окутывала ее мощной бурей ощущений.
   Он оторвал губы от ее губ и прижал к груди так сильно, что стало трудно дышать, его рука запуталась в волосах на ее затылке. Через мгновение он отпустил ее и направился к двери.
   Шеллон остановился в тени, чтобы еще раз посмотреть на нее.
   – Мы еще поговорим об этом. – Позвякивая мечом, он ушел.
   Тамлин нырнула под одеяло, впитывая оставшееся от его тела тепло. Водя пальцем по распухшим губам, она ощущала вкус поцелуя Шеллона.
 
   Джулиан стоял рядом с Лашером, нетерпеливо ожидая, пока Джервас приладит длинный щит на его левую руку. Густой туман окутал все вокруг. Он знал, что это обычно для Глен-Шейна. Хаар – так называли его шотландцы. Серые туманы нависали низко, скрывая пейзаж, пока солнце, поднявшись над вершиной скалы, не сжигало его.
   Направившись к тропам, Джулиан снова услышал крики и суету проклятых воронов. Странно, что их живет здесь так много и они держатся ближе ко входу в долину.
   Лашер волновался, беспокойно перебирая копытами. Потом Джулиан понял – почему. В конюшне стояла кобыла, принадлежавшая Тамлин. Он подумал, не начинается ли у нее течка. Если так, то можно скрестить ее с Лашером или с Кровью Дракона. Неизвестно только, не воспротивится ли этому Тамлин.
   Он провел рукой по мускулистой шее жеребца.
   – Хочешь подняться на свою даму, мой красавец? Я понимаю твои чувства.
   Шеллон вставил ногу в стремя. Когда он сел в седло, Джулиан заметил Тамлин в окне господской спальни. Она смотрела, как он готовится к отъезду. На мгновение их взгляды встретились. Он с трудом сдержался, чтобы не спешиться и не помчаться в башню, чтобы овладеть ею. Он снова погладил коня.
   – Да, я хорошо тебя понимаю.
   Деймиан натянул поводья своего жеребца перед Джулианом, его глаза смотрели на тоже, что видел его кузен.
   – Странное утро, да? Эти чертовы вороны, похоже, гнездятся на перевале. Как стражники.
   – Да, никогда не думал, что их соберется столько в одном месте, если не считать тех, что в Белой башне.
   – Странно, они ведь падальщики, а шотландцы считают их священными, – заметил Деймиан. – Моя мать говорила, что они приносят вести о важных предзнаменованиях или смерти. Наверное, поэтому она придумала герб Рейвенхоков для моего отца, как только они поженились.
   Джулиан кивнул Тамлин, но не увидел никакого знака в ответ. Видимо, она расстроилась, что он отказался помочь ее отцу. Если бы он мог! Возвращение человека из тюрьмы Эдуарда – слишком долгое дело, чтобы ставить в зависимость от него предстоящий брак с Тамлин. Он не мог объяснить, что Длинноногий приказал ему жениться на Тамлин не в качестве вознаграждения, а в наказание. Эта реальность не понравится его горской красавице.
   Повернув Лашера, он заметил, что глаза Деймиана не отрываются от женщины в окне. Его кузен не захватывал в плен ее отца. На нем нет этого пятна. Раздраженный Джулиан пришпорил Лашера, выводя свой отряд из двора крепости.
   Деймиан наконец опомнился и догнал его. Удаляясь от крепости, они ехали в холодном молчании. Они выросли как братья, поэтому Джулиану было трудно злиться на кузена.
   Вскоре Деймиан получит во владение Лайонглен. Эдуард мог даровать его кому угодно, но таким способом человек, получивший владение, будет неизвестным внуком человека, которого Лайонглен никогда не видел. Лайонглен останется в семье. Если Деймиан станет бароном древнего поместья в соседней долине, положение Глен-Шейна станет еще более безопасным.
   – Леди Тамлин согласна на этот вынужденный брак? – спросил Деймиан, нарушив молчание.
   Бросив на него взгляд, Джулиан ответил:
   – Тамлин согласна. Проснувшись сегодня утром, она говорила только о приготовлениях к свадьбе.
   Деймиан смотрел на Джулиана из-под полуприкрытых век.
   – Прошлым вечером было видно, что она согласна, но дал ли ты ей на самом деле выбор?
   – Ни у кого из нас нет выбора. Так приказал Эдуард. Я удовлетворен. Она будет хорошей женой! – отрезал Джулиан.
   – Насколько я знаю, ты плохо понимаешь слабый пол. Как и прежде.
   – Слабый? – фыркнул Джулиан. – Женщины Глен-Шейна представляют собой опасность для английских мужчин. При штурме Кинлоха Саймону в ногу попала стрела, выпущенная девчонкой, еще не достигшей брачного возраста. Поэтому даже ты, с твоим шармом Сент-Джайлзов, можешь считать их причиняющими слишком много беспокойства.
   – Какими бы они ни были, обращайся с леди Тамлин помягче. Я люблю тебя как брата, Джулиан, но если ты поднимешь руку на леди Тамлин, я убью тебя.
   – Кузен, мы прошли вместе много длинных и трудных дорог. Будет стыдно, если твое расположение к моей невесте встанет между нами.
 
   Пока Шеллон и Рейвенхок охотились за мятежниками из клана Коминов, у Тамлин было много дел.
   Она размышляла о том, как быстро изменилось все в ее жизни. Никого в Гленроа не озаботило, что Шеллон гоняется за шотландцами. Частью этого было уважение к Дракону как к могущественному воину. Бесса тоже приложила руку к этому согласию. Шейн давно задумал брак между Шеллоном и Тамлин, это подтверждалось видениями Эвелинор и предсказаниями и имело большое значение для того, чтобы его приняли в Глен-Шейне. Она спрашивала об этом старого Ангуса. Его слово, как старейшины клана Огилви, было решающим для мнения остальных.
   – Леди Тамлин, если наш лэрд хотел, чтобы вы вышли замуж за лорда Шеллона, значит, он понимал, что лорд Шеллон станет ей хорошим мужем. Да, он англичанин. Когда он женится на вас, он станет человеком Глен-Шейна. Будет сражаться за Глен-Шейн, не за Англию. Послушайте предсказаний Эвелинор, – отечески советовал ей Ангус.
   Шеллон и Рейвенхок поехали защищать людей этой долины. Ее люди это понимали.
   К тому же шотландцы, которых они искали, были из клана Коминов. Древний род Коминов происходил по женской линии от пиктов. Обычно это вызывало уважение у шотландцев. Но их алчность не знала границ. Теперь две трети Шотландии находились под их властью. Они были могущественны, владея тринадцатью шотландскими графствами. И все же действия младшей ветви под названием Куэле вызывали горькие чувства. Чтобы укрепить их владения в Дан-келде, Куэле пригласили Макайенов, своих соперников, на встречу. В назначенный момент на блюде внесли голову черного быка – древний символ убийства вождя врага. Это был сигнал подняться и убить всех гостей Макайенов. Этот случай продемонстрировал всем их жестокость.
   Теперь эта давняя вражда сработала в пользу Дракона. «Враг моего врага – мой друг».
   Тамлин отошла от стола в главном зале, собираясь привести свою крепость в порядок. Приближался Белтейн – кельтский праздник костров, дел было невпроворот. Нужно было подготовить комнаты для ее сестер и братьев Шеллона, а также договориться с кухаркой насчет праздничного пирога. Она переговорила с пивоваршей о варке дополнительного эля и отдала распоряжение, чтобы в каменный круг из подвалов принесли вина и меда. А еще нужно было поменять повязки раненым и дать им снадобья для очищения крови.
   Когда Тамлин вышла из кухни, прибыли Ровена и сэр Гийом. Радуясь встрече с сестрой, она заключила ее в объятия и едва не расплакалась, что совершенно не было на нее похоже. Тамлин била дрожь. Ровена это заметила.
   – Тамлин, как ты себя чувствуешь? Этот Дракон сделал что-то в мое отсутствие? Тамлин улыбнулась:
   – Со мной все хорошо. Я просто счастлива видеть тебя. – Ее золотые глаза скользнули с сестры на высокого рыцаря, который скоро будет лордом, Лохшейна. – Ау тебя все хорошо, Ро?
   – Достаточно хорошо. Думаю, и я, и люди Лохшейна переживем это. Может, тебе понадобится помощь в приготовлениях к Белтейну? До нас дошли слухи, что люди Комина напали на Гленроа. – На лице Ровены отразилась тревога.
   – Они напали не на Гленроа, а на отряд под командованием лорда Рейвенхока. На рассвете они с Шеллоном отправились с войском очистить окрестности от людей Комина.
   – Мой кузен не ранен? – спросил Гийом.
   – Он очень устал, но здоров. – Тамлин приняла позу, приличествующую владелице крепости. – Идемте, я расскажу вам все, когда буду показывать комнаты.
 
   Смертельно усталый Джулиан упал в кресло. Он хотел увидеть Тамлин, обнять ее, но было уже очень поздно. Она наверняка устала от приготовлений к Белтейну и ухода за ранеными. Он принял кубок меда у слуги.
   – Спасибо, – сказал он, настолько измотанный, что даже не заметил, был это слуга или служанка, и закрыл глаза.
   Потом Джулиан все-таки открыл глаза; и смотрел, как суетятся слуги, чтобы накормить его людей. Ему было приятно видеть, что отчужденности между его людьми и людьми Тамлин нет. Все работали дружно и слаженно.
   Деймиан наблюдал за кузеном поверх кубка с медом.
   – Джулиан, ты заметил, как легко народ Гленроа признал тебя своим господином?
   – Одобрение Тамлин все меняет.
   Джулиан вздохнул и поставил кубок нетронутым. Они скакали весь день по пятам за шотландскими мятежниками до самого Лайонглена, пока те не растворились в Великих горах. Шотландцы сказали, что они пошли дальше, вероятно, пытаясь достичь территории Коминов, но Джулиан в этом сомневался. Утром он пошлет отряд прочесать холмы и убедиться, что они не вернутся обратно.
   Прошлой ночью он плохо спал, потому что Тамлин постоянно будила его своим ерзаньем и холодными ногами. Сейчас он просто хотел упасть на кровать и заснуть. Через мгновение он пойдет наверх, но здесь у камина тепло так приятно прокрадывается в его тело… Видимо, сказывается возраст. Когда-то он мог без труда проводить дни напролет в седле. Теперь же ему была нужна жена.
   – Дело не только в этом. – Светлые глаза кузена изучали его с напряжением хищника. Слова Деймиана вернули Джулиана к реальности. – Кто-то распространяет слухи, будто Шейн уже вступал в переговоры с тобой, планируя твою женитьбу на Тамлин Макшейн. Это так?
   Джулиан усмехнулся, потирая лоб.
   – В этом есть доля правды, хотя кто-то, возможно, приукрашивает факты. Держу пари, это старая Бесса.
   – Так старая карга говорит правду? – настаивал Деймиан.
   Джулиан потянулся и зевнул.
   – Это не ложь, скажем так. Шейн предложил мне посетить Глен-Шейн. Учитывая все, что произошло, это просто выскользнуло у меня из головы. К тому же граф тогда только что выдал замуж двух баронесс, так что понятно направление его мыслей. А что?
   Деймиан пожал плечами, глядя в свой кубок.
   – Просто интересно, знаешь ли ты о сплетнях?..
   – Я встречался с Рыжим Лэрдом несколько раз. Он говорил об этой долине и своих дочерях, особенно о младшей. Очень гордился ею. Граф Хадриан клялся, что в леди Тамлин видна порода. Может быть, поэтому я решил жениться на Тамлин еще до того, как увидел ее. Если старая Бесса хочет облегчить мне жизнь здесь, говоря, что были переговоры и эти шотландцы после этого легче примут меня, пусть будет так.
   Он внимательно посмотрел на кузена. С самого возвращения Деймиан был в особенном настроении, более задумчивый, совсем не похожий на беззаботного рыцаря, которого Джулиан знал.
   Лицо Деймиана стало серьезным.
   – Джулиан, я вырос не в горах, но помню, как моя мать говорила о женщинах клана Огилви. Их невозможно заставить выйти замуж. Они должны дать свое согласие.
   – Я знаю, что ты придаешь большое значение видениям, которым, как ты считаешь, обязан шотландской крови твоей матери. Но советую тебе обратить взор в другую сторону, Деймиан. Каковы бы ни были твои сны, в которых, ты полагаешь, видел лицо Тамлин, в этом ты ошибаешься. Поищи другой ответ на свой вопрос. – Джулиан встал и положил руку на рукоять меча. – Ты видел не лицо Тамлин. Тамлин моя. И никто не встанет между нами.

Глава 14

   Когда Джулиан вошел в господскую спальню, Тамлин спала, лежа на животе. У него перехватило дыхание, глаза упивались гладкими изгибами ее обнаженной спины. Плед укрывал ее бедра, а сияющая масса золотых волос рассыпалась по соблазнительному плечу. Кровь закипела в его измученном теле, и усталость как рукой сняло.
   Джулиан осторожно снял меч и перевязь, чтобы не разбудить Тамлин.
   Раздеваясь, он не отрывал глаз от ее тела. Ее языческая красота возбуждала его, сводила с ума. Его жизнь была холодной и пустой до того, как Тамлин вошла в нее.
   Еще в юности он понял, что его кузен Деймиан часто испытывает чувства и видит знаки, которых не может объяснить. Особенно ярко в памяти Джулиана запечатлелся инцидент, произошедший год назад в Уэльсе. Когда они приблизились к проходу, Деймиан вдруг сделал знак и натянул поводья Язычника, заставив всех остановиться, и сказал, что впереди их ждет засада. Он оказался прав. Обойдя дорогу с фланга, они увидели лежавших в засаде валлийцев. Деймиан никак не мог об этом знать. Пожав плечами, он приписал это шотландской крови своей матери.
   Теперь Деймиан настаивал, что эта таинственная способность показывала ему лицо женщины, на которой ему предназначено жениться, – Тамлин. Джулиан знал, что кузен был прав слишком много раз, чтобы сомневаться, что Деймиан верит в это предзнаменование. Но, несмотря на это, Джулиан знал, что никогда не отпустит ее. Гленроа и Тамлин принадлежат ему и никому больше.
   Темная сторона его души подстрекала его овладеть ею сегодня ночью, поставить клеймо на ее теле, изнутри и снаружи. Заявить свои права на Тамлин, привязать ее к себе, чтобы она никогда не покинула его.
   Раздевшись, он почувствовал, что в спальне холодно. Одетый только в штаны, он подошел к очагу и подбросил еще кусок торфа. Торф занялся быстро. Тяжелый запах земли наполнил спальню. Закрыв глаза, Джулиан вдыхал этот таинственный запах и прислушивался к биению собственного сердца.
   Уголок его рта изогнулся, когда он прошептал:
   – Глупец, перестань мучиться и ляг рядом с ней, обними ее.
   Быстро подойдя к кровати, он сбросил штаны и осторожно забрался под одеяло. О, чего бы он не отдал, чтобы войти в нее! Его наполнило тепло. Мысленным взором он увидел множество грядущих ночей, когда после длинного дня изматывающей работы он будет ложиться в постель и делать именно это.
   Прерывисто дыша, он придвинулся к ней – ему была нужна близость Тамлин так же, как воздух. Ее запах поразил его, словно колдовское зелье. Нежно положив руку ей на спину, он наслаждался прохладой ее кожи, ее мягкостью.
   Он провел рукой вниз по ее позвоночнику, задержавшись, когда дошел до тартана. Темная часть его натуры возобладала, поэтому он медленно отодвинул ткань, открывая ее округлый зад. Его ладонь провела по изгибу. Не в силах остановиться, он прильнул к Тамлин и поцеловал ее в плечо. Она вздохнула, потом по ее телу пробежала легкая дрожь. Тамлин придвинулась к нему.
   Даже во сне Тамлин была невероятно чувственна. Он видел ее пышные груди и тугие соски. Сгорая от желания, он обвел пальцем один сосок, затем сделал то же самое языком.
   Она резко втянула, воздух и выгнулась навстречу ему. Его дрожащая рука нащупала сосок второй груди, а первый сосок он втянул в рот. Тамлин застонала, охваченная желанием.
   По решению Эдуарда Тамлин принадлежит ему. Он вправе овладеть ею прямо сейчас и вывесить простыню со следами крови – доказательство ее девственности, как флаг из башни лорда. Он хотел взять ее, сначала руками, потом ртом и языком – хотел упиваться ее горячим медом, – а потом жестко овладеть ею, чтобы она была под ним, над ним, у стены, подняться на нее, как жеребец на кобылу, и еще тысячью других способов.
   – Да, Шеллон. Я не могу убежать от тебя, – едва слышно произнесла она во сне.
   Джулиан просунул ногу между ее бедер, прижимая бедро к ее женскому холмику. Ее бедра сомкнулись вокруг его ноги. Это была почти его гибель. Ему хотелось целовать ее всю ночь до рассвета. Когда первые солнечные лучи проникнут в спальню, смотреть на ее золотую красоту, а потом войти в нее. По ее телу пробежали судороги освобождения, позволяя ему взять ее, понимая, что он владеет ею и что ни один мужчина, кроме него, не имеет права прикоснуться к ней.
   Если бы он поцеловал ее, фантазия стала бы реальностью.
   Вместо этого он обхватил ее тело руками и привлек к себе. Сдавленный крик вырвался из ее горла, когда прекратились слабые подергивания ее бедер. Прильнув к Тамлин, он легко коснулся губами ее губ, упиваясь ее освобождением, разделяя его.
   Джулиан прислонился к спинке кровати, прижимая Тамлин к груди. Он дрожал от бурлящей в нем силы, ослепляющего желания, не в силах постичь глубину того, что она заставляла его чувствовать.
   За всю свою жизнь он никогда не нуждался во многом. Он любил своих братьев. Любил отца. Любил Деймиана как брата. Его лошади были нужны, чтобы защищать его жизнь на поле битвы. И все же, когда он сидел, крепко обнимая Тамлин, он не мог вспомнить, чтобы нуждался в ком-то так, как в ней.
   Он положил голову на затылок Тамлин, лелея его с яростным чувством собственника. Может быть, напрасно он возлагает столько надежд на Тамлин? Может быть, мечты его не сбудутся?..
 
   Тамлин медленно просыпалась. Ей снился черный рыцарь, он нес ее к водопаду. На этот раз водопад не превратился в пламя, но опять кричали вороны, и Джулиан отнес на берег священного озера.
   Ее тело все еще пульсировало от ощущений.
   Проснувшись, Тамлин потянулась и погладила то место на кровати, где лежал Шеллон. Она потерлась носом об одеяло, чтобы его особенный запах наполнил ее разум, призывая темные эротические образы из ее снов о рыцаре в черном. Мучительная стена жара пронеслась сквозь ее тело. Ее груди стали невероятно чувствительными, лоно туго сжалось. Она огляделась, Шеллона не было. Серый свет, проникавший в спальню из соседней комнаты, свидетельствовал о том, что близится рассвет. Тамлин прислушалась. Ни единый звук не нарушал тишины. И все же она почувствовала присутствие Шеллона. Поднявшись с кровати, она укуталась в мягкий плед, прошла в другую комнату и остановилась на пороге.
   Силуэт Шеллона выделялся на фоне витражного окна, в нем чувствовалась какая-то грусть. Быть может, он вспоминает своего брата Кристиана? Ей хотелось подойти к нему, обнять, утешить.
   Подумав, что Шеллон не заметил ее присутствия, Тамлин хотела уйти. Но в этот момент он заговорил:
   – Так спокойно стоять здесь и смотреть, как пробуждается мир. – Он почти шептал: – Говорят, твой отец подарил твоей матери это окно на свадьбу, и она очень дорожила им.
   – Да, это так. Знаешь, она умерла здесь. Мой отец приказал перенести его кресло из главного зала сюда. Он усаживал ее на колени и укачивал ее хрупкое тело. Они вместе встречали восход солнца.
   На глаза Тамлин навернулись слезы. Печаль была так сильна, будто это случилось вчера. Тамлин тогда думала, что Хадриан сойдет с ума. Она никогда не забудет тот безумный вой, который вырвался у него, когда он почувствовал, что душа его жены отлетела.
   Одеяло свисало с плеч Шеллона как мантия. Подняв руку, он приподнял его жестом, приглашая ее разделить тепло его тела. Тамлин не колеблясь легла рядом с ним. Его жар рассеивал холод разрывавших сердце воспоминаний.
   Шеллон привлек ее к себе.
   – Ты все еще проливаешь слезы о своей матери. Сколько тебе было лет?
   – Пятнадцать.
   – Тебе повезло, что ты знала ее так долго. Я не помню свою мать. Она умерла, пытаясь родить моему отцу другого сына. Мне было всего пять. После ее смерти меня растила мать Гийома и Саймона. Добрая, ласковая женщина. – Шеллон поднял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него. – Я почувствовал, что у тебя замерло сердце.
   Тамлин промолчала, и он провел большим пальцем по ее щеке.
   – Тамлин, ты должна научиться высказывать свои мысли. Как иначе мы сможем узнать друг друга?
   Она кивнула.
   – Мой отец безумно любил мою мать.
   – Продолжай.
   – Ты не забыл, о чем я тебя просила?
   Шеллон печально вздохнул.