Страница:
Тамлин замерла.
– Ты пришел из Берика?
В горах прошел слух о разграблении этого древнего города, и теперь она убедилась в том, что это правда. То же самое ждет Гленроа. Тамлин ужаснулась в душе.
– Не помню, сколько ночей мне пришлось спать в кольчуге. Я, видимо, грязный, как свинья, как ты однажды меня назвала.
– Ох, бедный дракон. А утром тебе надо скакать в Кинлох. Грабительским подвигам рыцаря не видно конца.
– Кинлохом займется мой брат Саймон. У меня их госпожа, так что я не предвижу никаких трудностей.
Тамлин водила рукой по его красивой спине. Тренированные мускулы воина бугрились под ее руками. Она судорожно сглотнула. Она ни за что не призналась бы даже самой себе, что ей приятно прикасаться к нему.
Джулиан вздохнул:
– Моя дурочка, ты даришь рай на земле моему усталому телу. Какие еще фокусы ты знаешь, чтобы ублажить дракона?
– Не будь я усталой, сунула бы твою голову под воду и там держала, – пробормотала Тамлин себе под нос.
Его зубы блеснули в соблазнительной улыбке.
– Тогда я должен позаботиться, чтобы ты оставалась усталой, для моей собственной безопасности.
Его слова прозвучали так, будто в них был двойной смысл. Не поняв этой норманнской двусмысленности, Тамлин пожала плечами.
– Опусти голову в воду и намочи, чтобы я могла вымыть ее.
Шеллон оценивающе взглянул на нее.
– После того как ты только что сказала, что утопила бы меня в моей собственной ванне? Ты и правда дурочка. Я никогда этого не сделаю.
– Ох, я же сказала, что слишком устала.
Откинувшись назад, он погрузился в воду, чтобы намочить голову. Когда он сел, вода хлынула по его гладкой груди, побежала по животу и ниже.
Тамлин намылила его иссиня-черные волосы и долго терла. Слишком долго, усмехнулся ее внутренний голос. Злясь на эту растущую слабость к графу, она не обращала внимания на капли мыльной пены, заливавшей ему глаза. Мыло жгло, она это знала, но он не сказал ни слова.
Откинувшись назад, он окунулся в воду и мотал головой, пока не выполоскал всю пену. Когда он вынырнул, его глаза все еще были плотно зажмурены. Протянув руку, он щелкнул пальцами:
– Полотенце.
Она хотела продлить его мучения, но решила, что этого будет слишком мало. Раздраженная тем, что ее возбуждают прикосновения к нему, она выразила свой гнев столь постыдным способом. В порыве раскаяния она вложила ему в руку полотенце.
Подойдя к ванне, чтобы намылить его ногу, Тамлин ждала, пока он вытрет глаза. Это дало ей возможность вблизи рассмотреть этого чувственного полководца, не давая пищи его высокомерию. С откинутыми назад влажными кудрями он казался менее опасным.
Неотразимым.
– Отвратительная штука! Что это, троюродный родственник греческого огня? – рявкнул он, уставившись на нее. Глаза его покраснели. Подняв ногу, он поставил ее на край ванны. – Я не упрекаю тебя в том, что это случайнопопало мне в глаза. Я чувствую запах лаванды, ягод и еще чего-то. Не могу определить, чего именно.
Полуприкрыв веки, Джулиан вспомнил, что тот же аромат исходил от ее кожи, когда он обнимал ее по дороге в Гленроа.
– Это вереск. Мы даже варим из него эль.
– А-а, тот самый вересковый эль пиктов, о котором говорят, что он обладает магической силой, так что секрет его приготовления ревниво охраняется. А все остальные травы обладают такими же сверхъестественными свойствами?
– Лаванда привлекает мужчин. Дикие ягоды смягчают женские боли. Вереск вызывает дождь и предотвращает изнасилование.
Его зеленые глаза блестели весельем, а пальцы барабанил и по краю ванны.
– Привлекает мужчин? Облегчает женские боли? Предотвращает изнасилование? Это ведьминское зелье сварено для женщин? Ты сама приготовила его?
– Да, разбираться в травах меня научили Эвелинор, Ооненн и старая Бесса.
– Три старые карги, которые произносят заклинания над котлом?
– Просто старшие, которые живут в Священной роще Глен-Шейна. Они занимаются всеми невзгодами кланов.
– Как скажешь. – Его скучающие слова прозвучали так, будто он не поверил ей, но ему было все равно. – Я приказываю тебе сделать мыло с запахами для мужчины. Я сообщу тебе, что мне нравится, кошачьи глаза.
Джулиан смотрел, как она намыливает его бедро и делает это без мочалки, и ему было интересно, как высоко заберется ее рука. Он хотел, чтобы она не останавливалась. Он прикусил язык, чтобы не попросить ее потрогать его, хотя сгорал от желания. «Скоро, моя дурочка…»
Тамлин с упоением намыливала его бедро, а Джулиан не мог отвести взгляда от ее колдовских глаз, сияющих в свете камина. Он не помнил, чтобы когда-нибудь женские глаза так очаровывали его.
В том месте, куда ее ударили, был кровоподтек. Джулиан осторожно коснулся его пальцем. Тамлин, не в силах сопротивляться, лишь смотрела на него, округлив глаза.
Сейчас с нее достаточно кошмаров, иначе он сделал бы то, чего требовало его тело и чего они не закончили в палатке. Но когда она наклонилась, Джулиан дунул на ее шею в том месте, где пульсировала жилка, – раз, потом другой.
– Прекратите! – резко бросила она и провела языком по губам.
Знает ли она, что это движение возбуждает? Однако Джулиан виду не подал и как ни в чем не бывало спросил:
– Ты о чем?
– Мы оба знаем о чем, лорд Дракон.
С самодовольной улыбкой он откинулся назад и положил голову на край ванны.
– Как теперь, моя дурочка? Лучше?
Теперь она видела его прекрасные сильные руки, вытянутые вдоль краев ванны. Темные образы закружились в ее мозгу, когда она вдохнула его пьянящий мужской аромат, присущий ему одному.
Тамлин представила себе, как эти обнаженные руки прижимают ее к его упругому телу, как он зарывается губами в ложбинку между ее грудей, а она зарывается руками в его шелковистые волосы. Тамлин вздрогнула, охваченная вспыхнувшим желанием. Никакие доводы рассудка не в силах были его погасить.
Чувствуя неловкость из-за жара, заливавшего ее лоно, Тамлин вскочила на ноги, опрокинув табурет, и, чтобы сгладить неловкость, прошла на другую сторону, волоча за собой табурет, и начала мыть его ногу.
– Пока граф Кинмарха в тюрьме, тебе понадобится защита, моя дурочка.
– А я думала, здесь теперь все под защитой великого Черного Дракона, – презрительно бросила она.
– Я говорю о личных делах.
Тамлин не поняла, что он имеет в виду. Ее мысли были затуманены норманнской мужской магией. К тому же еще эта проклятая лаванда! Это растение было в центре вызывающего любовь ритуала, его запах стимулировал эмоции, открывал их эротическим соблазнам. Ее хитроумное решение сделать так, чтобы от Джулиана пахло лавандой, как от женщины, сыграло с ней злую шутку.
Впрочем, вряд ли нашлась бы женщина, способная сопротивляться Джулиану, даже если бы он только что снял кольчугу и от него пахло лошадьми.
Пока она мыла его, Джулиан внимательно изучал ее лицо.
– У тебя глаза как янтарь. Поразительные. Околдовывающие.
Шеллон провел тыльной стороной руки по изгибу ее шеи, пузырьки пены заскользили по ее шее и вниз под рубашку. Веки поднялись, когда пена достигла чувствительного пика на ее груди. Судя по блеску ее глаз, он понял, что эта сладостная мука шелковистой пеной воздействует на нее. Густо покраснев, Тамлин отпрянула от него.
Джулиан поймал ее за локоть. Он двигался так быстро, что она не успела отреагировать.
Слова Шеллона прозвучали хриплым заклинанием:
– Ты шарахаешься от меня, как олениха, почуявшая самца-оленя. Мой запах заставляет тебя пугаться?
Она натянуто рассмеялась, испуганная черной магией, которую он использовал так легко, так беспощадно.
– Ты пахнешь как я, когда принимаю ванну.
– Присоединяйся ко мне. Мы можем оба пахнуть лавандой и вереском.
Шеллон потянул ее к себе, его заклинание словно окутывало ее. Тамлин отстранилась, пытаясь разорвать физический контакт. Ведь этот мужчина ее враг! Он пугал ее, но в то же время ее влекло к нему.
– Ты дрожишь. Ты боишься меня?
Эмоции парализовали Тамлин, но не так, как когда она противостояла его рыцарям.
– Я не боюсь англичан, в том числе и тебя.
– A cushla mo foil… если не боишься, докажи это. Поцелуй меня.
Джулиан, знал, что Тамлин поймет, потому что a cushla mo foil по-шотландски значит «пульс моей крови».
– С какой стати я стану тебя целовать? – Тамлин хотела этого с самого начала.
– Любопытство? Желание? – Он сверлил ее взглядом.
Да, она хотела поцеловать этот дерзкий грешный рот в тот момент, когда в первый раз заглянула в его глаза. И ненавидела себя за это, зная, что отдаст часть души, если подпустит к себе этого темного графа слишком близко.
И все же она приняла его вызов, чтобы он не назвал ее трусихой. Она подозревала, что ею манипулирует опытный стратег, по крайней мере, убедила себя в этом. Чувствуя, что ничего не выиграет, а потерять может все, Тамлин наклонилась и на секунду прижалась губами к его губам. С удовлетворением человека, прошедшего суд Божий, она отстранилась от Джулиана.
– Вот видишь, – сказала она только для того, чтобы заглушить язвительный внутренний голос, так же как и его, Вкус графа остался на губах, заставляя ее желать попробовать его еще раз.
Он рассмеялся, мелодичный звук зазвенел, отдаваясь от каменных стен.
– Так на Северо-Шотландском нагорье это называется поцелуем? Моя лошадь и то лучше целуется.
– Ты часто целуешь свою чертову скотину, норманн?
Джулиан перестал смеяться, его глаза прожигали ее душу.
– Как я и сказал – ты боишься.
– Ничего подобного.
Он рывком привлек ее к себе. Ее шерстяная рубашка намокла.
– Тогда поцелуй меня. По-настоящему. Как раньше.
У Тамлин не было выбора. Она могла лишь повиноваться. Ее глаза сами собой закрылись, пока она ждала прикосновения его губ.
– Открой глаза, – приказал Джулиан. – Is miann leam, я cushla mo foil.
«Я хочу тебя, пульс моей крови».
Она сделала то, что он просил, – нет, требовал, как завоеватель. Зеленые глаза, глубокие, как лес весной, сияли перед ней. Комната поплыла, как будто завертелась, но Джулиан удерживал Тамлин своей чувственной магией, завладев ее волей. Поглощая ее беззащитную душу.
Первое прикосновение было легким. Постепенно, мучительно он погружался все глубже в ее рот. Уговаривая, его мягкие губы скользили по ее губам, посылая вспышки молний сквозь ее тело. Его язык ласкал бархатнее губ, пока она не открыла их, и он метнулся в ее рот.
Тамлин никогда не слышала, что мужчинам, нравится проникать языком в женский рот. Может быть, только норманны используют такой инструмент колдовства?
И тем не менее она попыталась вырваться. Этот человек был ее врагом! Как могла она позволить ему управлять ею, ласкать ее, как муж ласкает жену? Поглощенная пробуждающимися женскими инстинктами, она скользила руками вверх по этим красивым рукам и обвивала ими его шею. Она схватилась за его влажные локоны и держалась, как будто самой своей душой.
Он обнял ее и прижал к груди. Вода выплеснулась через край ванны на каменный пол. Поцелуй поглотил их с жадностью пламени, и весь мир перестал для них существовать.
Эта женщина околдовала его, как тогда в палатке, он утопал в поцелуях медового ведьминского зелья. Ему хотелось целовать ее бесконечно. Но даже этого было недостаточно.
Сила желания пугала Джулиана. Она пронзала его тело. Он никак не мог насытиться этой языческой ведьмой.
Джулиан кусал ее шею, желая перевернуть женщину и вонзиться зубами в ее плечо, как это делает жеребец с кобылой. Его рука скользнула в разрез рубашки, большой палец стал щекотать сосок. Сосок затвердел. Джулиан слегка ущипнул его. Потом сильнее. Разливая огонь в ее языческой крови, он поймал губами пульсирующую точку.
Тамлин изогнулась в его мощных объятиях, испытывая наслаждение. Это было безумие. Сладостное безумие. Тамлин даже забыла, что Джулиан ей враг.
Шеллон что-то бормотал между поцелуями.
– …так что тебе не нужно беспокоиться о леди Тамлин.
– Тамлин? – удивилась она, сбитая с толку.
Он рассмеялся, потом поцеловал ее плечо, прикусив зубами, и провел по месту укуса языком.
– Не бойся… Хотя я и возьму эту леди в жены, она не сможет встать между нами.
Ее разум кричал, слыша это, но то, как он ласкал ее грудь, затуманило мысли. Странная горящая боль пылала между ее ног. Желание резало как ножом.
– Взять в жены? Не понимаю.
– Я вижу. – Смех рокотал глубоко в его груди – Я должен жениться на ней, чтобы узаконить свои претензии на Гленроа. Тебя я сделаю своей любовницей. Учитывая, что граф Хадриан покинул Шотландию, кто-то должен позаботиться о тебе.
– Тамлин – в жены? – Слова плыли в воздухе, обретая вес и с грохотом падая на землю. – Может быть, она не захочет выходить за тебя, норманн.
– У нее нет выбора. Когда Эдуард пожаловал мне эти четыре владения, он отдал под мою опеку дочерей Шейна. Я должен жениться на одной из них. Мой выбор пал на леди Тамлин. Эдуард пожелал, чтобы мои братья взяли в жены двух оставшихся.
– Ты даже не видел эту женщину.
– Не важно. Я женюсь на ней, кривой, со всеми изъянами и недостатками, – заявил Джулиан.
Опустив глаза, она увидела, что его рука все еще находится в разрезе ее рубашки, и отбросила ее.
– Может быть, леди Тамлин так не думает.
– Ей придется узнать, что такое жизнь. – Его сила была пугающей, когда он привлек ее к себе и грубо поцеловал.
Тамлин запаниковала. Ярость изгнала всю страсть из ее тела. Она уперлась в широкие плечи Джулиана и оттолкнула его.
– Хочешь, чтобы я стала твоей шлюхой?
– Никогда не произноси это слово! – прорычал он. – Мы подходим друг другу. Ты не можешь этого отрицать. А от леди Тамлин ничего не зависит. Эдуард высказал свою волю.
– Тогда, лорд Высокомерие, вы должны узнать, что представляет собой ваша невеста.
– Леди – это моя забота. Я справлюсь с ней.
– Справишься? Как с собакой? – Она вскочила на ноги. – Что, если я не хочу быть твоей шлюхой? С этим ты тоже справишься?
– Ты лукавишь, возражая против того, чтобы стать моей любовницей. Твое тело желает этого. Взять в жены леди Тамлин – это долг.
– А поскольку тебе нужны наследники, а не бастарды, ты будешь спать и с женой, и со мной?
– Я должен жениться. А с тобой мы будем наслаждаться в постели. И ты родишь мне сыновей. – Эти слова вырвались у Джулиана сами собой, но он тут же подумал, что их дети будут незаконнорожденными, как и его братья. Однако тут уж ничего не поделаешь. Он обхватил ее за бедра и привлек к себе. – Я заставлю тебя забыть ласки Рыжего Лэрда клана Шейнов.
Тамлин задохнулась от обиды.
– Думаешь, я шлюха Шейна?
– Нет ничего постыдного в том, чтобы быть любовницей лэрда. Женятся, чтобы получить богатое приданое или из других корыстных соображений. Это не означает, что мужчина должен терпеть холодное тело в своей постели.
– Холодное? – Тамлин зажмурилась, и из груди у нее вырвался душераздирающий крик.
Джулиан опешил. Дверь распахнулась, появились охранники. Он жестом велел им выйти, и охранники ретировались.
– Леди отвергает все предложения руки и сердца уже почти десять лет, – сказал Джулиан. – За это время она наверняка успела состариться и будет рада, что я не трогаю ее и сплю, с любовницей.
– Состариться? Она будет рада, что ты не трогаешь ее? – Тамлин огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы запустить в него.
Джулиан догадался, что она задумала, и приготовился к баталии. Ее капитуляция доставит ему наслаждение.
– Ведь ты сама сказала, что мне нужны наследники.
– Ты украл Гленроа, сделал узником моего… ее отца, собираешься вынудить ее на брак без любви и при этом считаешь, что можешь сделать меня своей шлюхой? Какая мерзость! Впрочем, чего еще ждать от англичанина, – произнесла Тамлин с презрением.
– У меня разболелась голова от этой трескотни. Иди сюда, сладкая, ты еще не вымыла меня, а вода остывает.
Тамлин кипела от ярости. Неужели он вообразил, будто может взять Тамлин в жены только потому, что так повелел английский король? Или по той причине, что, по его мнению, она была шлюхой Хадриана из Кинмарха и теперь перейдет в нему в качестве трофея.
– Я не шлюха Шейна! – Она ударила по воде, брызнув ему в лицо. – Сам домывай свою задницу, проклятый лорд Дракон!
Она попыталась открыть тяжелую дверь, но стражники преградили ей путь. Поджав губы, она захлопнула дверь них перед носом и промчалась мимо Шеллона.
Когда он встал, чтобы выйти из ванны, вода побежала по его мускулистому телу. Тамлин попыталась не смотреть на него, но это было выше ее сил. Он был поистине прекрасен, и Тамлин едва не врезалась в стену.
Тамлин помчалась в соседнюю комнату. Она забыла, что там нет выхода, и остановилась. Ее била дрожь. Сейчас она снова предстанет перед графом.
Эта комната была свадебным подарком отца его молодой жене. Во внешней стене находилось окно. Прозрачные стекла в центре были окаймлены узкими, полосками желтого, зеленого и темно-янтарного стекла, наподобие витражей в церквях.
Солнце поднялось над скалистой вершиной холма, разливая сияние по туманному рассветному небу. Усталость мешала оценить языческую красоту пробуждавшейся земли. Слишком много эмоций бурлило в ней – желание, гнев, беспомощность. Тамлин едва сдерживала слезы.
Три ночи подряд она почти не спала. После нескольких минут забытья, просыпалась в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем.
Вчера утром ощущение надвигающейся опасности было таким сильным, что она решила отвлечься, собирая цветы. Первые весенние фиалки обладали волшебной силой. Можно было загадать желание, которое обязательно сбудется. Жаль, что она этого не сделала. Набери она полную корзину фиалок, хоть одно желание непременно сбылось бы.
Шеллон подкрался к ней сзади и положил ей руки на плечи. Его голос был тихим и хриплым.
– Это вид, который вдохновляет бардов, – произнес он.
Тамлин кивнула:
– Когда солнце появляется над вершиной холма, витраж окрашивает комнату в разные цвета.
– Я говорил не о холмах, не об окне, а о том, что перед ними. – Его голос истощал ее волю к сопротивлению.
Джулиан обхватил ее своими сильными руками и прижал к груди.
– Пожалуйста, не сжимай меня так, – жалобно попросила она.
– Я не могу остановиться, – прошептал Шеллон у самого ее уха. – Ты околдовываешь меня, язычница.
Он покрыл поцелуями ее шею, затем ухо и скользнул в него языком. По ее телу пробежала дрожь.
Ее разум кричал, но она не могла сопротивляться его искушению. Он приподнял ее подбородок и прильнул губами к ее губам. Его руки скользили по ее груди, животу и бедрам, возбуждая ее, искушая.
Джулиан знал, что она вымотана до предела, но не мог не обнимать ее, не прикасаться к ней, не наслаждаться ее нежностью. Она сводила его с ума.
Эта упрямая шотландка была воплощением страсти. Его мало заботило, что это языческое колдовство и что, возможно, придется отдать за него свою бессмертную душу.
Он привлек ее к себе, наслаждаясь тем, как идеально они подходят друг другу, словно две половинки единого целого. Обхватив ладонями ее ягодицы, он приподнял их так, что его жезл терся о них.
Тамлин застонала и выгнулась навстречу ему. Она схватила его за плечи и впилась в них ногтями. Ее язык коснулся его языка, потом скользнул в его рот.
Кто-то кашлянул. На пороге сводчатого прохода между двумя комнатами стоял Гийом.
– Только не начинай снова, Гийом, если, тебе дорога твоя шкура.
– Милорд Дракон, это важно, – настаивал брат.
– Не думаю, что так уж важно. Может, сам разберешься.
Тамлин высвободилась из его объятий и прислонилась к каменной стене.
– Я весь внимание, – бросил Шеллон, На нем была лишь набедренная повязка, которая не могла скрыть его возбуждения. – Ладно, говори быстрее.
– Хочешь знать, где находится леди Тамлин?
Шеллон кивнул. Он хотел увидеть собственными глазами свою будущую жену.
– И где же леди пряталась все это время?
С едва заметной улыбкой Гиком перевел взгляд с Джулиана на женщину в темном углу.
Джулиан нахмурился. На мгновение ревность взорвалась внутри его, ослепляя, не давая понять, о чем говорит брат. Потом он заглянул в горящие глаза Гийома, и его осенило.
– Джулиан, позволь представить тебе Тамлин Макшейн из Гленроа, дочь графа Кинмарха: – И Гийом добавил: – Твою нареченную…
Лицо Джулиана окаменело.
– Выходит, это меня следует назвать дураком.
Глава 7
– Ты пришел из Берика?
В горах прошел слух о разграблении этого древнего города, и теперь она убедилась в том, что это правда. То же самое ждет Гленроа. Тамлин ужаснулась в душе.
– Не помню, сколько ночей мне пришлось спать в кольчуге. Я, видимо, грязный, как свинья, как ты однажды меня назвала.
– Ох, бедный дракон. А утром тебе надо скакать в Кинлох. Грабительским подвигам рыцаря не видно конца.
– Кинлохом займется мой брат Саймон. У меня их госпожа, так что я не предвижу никаких трудностей.
Тамлин водила рукой по его красивой спине. Тренированные мускулы воина бугрились под ее руками. Она судорожно сглотнула. Она ни за что не призналась бы даже самой себе, что ей приятно прикасаться к нему.
Джулиан вздохнул:
– Моя дурочка, ты даришь рай на земле моему усталому телу. Какие еще фокусы ты знаешь, чтобы ублажить дракона?
– Не будь я усталой, сунула бы твою голову под воду и там держала, – пробормотала Тамлин себе под нос.
Его зубы блеснули в соблазнительной улыбке.
– Тогда я должен позаботиться, чтобы ты оставалась усталой, для моей собственной безопасности.
Его слова прозвучали так, будто в них был двойной смысл. Не поняв этой норманнской двусмысленности, Тамлин пожала плечами.
– Опусти голову в воду и намочи, чтобы я могла вымыть ее.
Шеллон оценивающе взглянул на нее.
– После того как ты только что сказала, что утопила бы меня в моей собственной ванне? Ты и правда дурочка. Я никогда этого не сделаю.
– Ох, я же сказала, что слишком устала.
Откинувшись назад, он погрузился в воду, чтобы намочить голову. Когда он сел, вода хлынула по его гладкой груди, побежала по животу и ниже.
Тамлин намылила его иссиня-черные волосы и долго терла. Слишком долго, усмехнулся ее внутренний голос. Злясь на эту растущую слабость к графу, она не обращала внимания на капли мыльной пены, заливавшей ему глаза. Мыло жгло, она это знала, но он не сказал ни слова.
Откинувшись назад, он окунулся в воду и мотал головой, пока не выполоскал всю пену. Когда он вынырнул, его глаза все еще были плотно зажмурены. Протянув руку, он щелкнул пальцами:
– Полотенце.
Она хотела продлить его мучения, но решила, что этого будет слишком мало. Раздраженная тем, что ее возбуждают прикосновения к нему, она выразила свой гнев столь постыдным способом. В порыве раскаяния она вложила ему в руку полотенце.
Подойдя к ванне, чтобы намылить его ногу, Тамлин ждала, пока он вытрет глаза. Это дало ей возможность вблизи рассмотреть этого чувственного полководца, не давая пищи его высокомерию. С откинутыми назад влажными кудрями он казался менее опасным.
Неотразимым.
– Отвратительная штука! Что это, троюродный родственник греческого огня? – рявкнул он, уставившись на нее. Глаза его покраснели. Подняв ногу, он поставил ее на край ванны. – Я не упрекаю тебя в том, что это случайнопопало мне в глаза. Я чувствую запах лаванды, ягод и еще чего-то. Не могу определить, чего именно.
Полуприкрыв веки, Джулиан вспомнил, что тот же аромат исходил от ее кожи, когда он обнимал ее по дороге в Гленроа.
– Это вереск. Мы даже варим из него эль.
– А-а, тот самый вересковый эль пиктов, о котором говорят, что он обладает магической силой, так что секрет его приготовления ревниво охраняется. А все остальные травы обладают такими же сверхъестественными свойствами?
– Лаванда привлекает мужчин. Дикие ягоды смягчают женские боли. Вереск вызывает дождь и предотвращает изнасилование.
Его зеленые глаза блестели весельем, а пальцы барабанил и по краю ванны.
– Привлекает мужчин? Облегчает женские боли? Предотвращает изнасилование? Это ведьминское зелье сварено для женщин? Ты сама приготовила его?
– Да, разбираться в травах меня научили Эвелинор, Ооненн и старая Бесса.
– Три старые карги, которые произносят заклинания над котлом?
– Просто старшие, которые живут в Священной роще Глен-Шейна. Они занимаются всеми невзгодами кланов.
– Как скажешь. – Его скучающие слова прозвучали так, будто он не поверил ей, но ему было все равно. – Я приказываю тебе сделать мыло с запахами для мужчины. Я сообщу тебе, что мне нравится, кошачьи глаза.
Джулиан смотрел, как она намыливает его бедро и делает это без мочалки, и ему было интересно, как высоко заберется ее рука. Он хотел, чтобы она не останавливалась. Он прикусил язык, чтобы не попросить ее потрогать его, хотя сгорал от желания. «Скоро, моя дурочка…»
Тамлин с упоением намыливала его бедро, а Джулиан не мог отвести взгляда от ее колдовских глаз, сияющих в свете камина. Он не помнил, чтобы когда-нибудь женские глаза так очаровывали его.
В том месте, куда ее ударили, был кровоподтек. Джулиан осторожно коснулся его пальцем. Тамлин, не в силах сопротивляться, лишь смотрела на него, округлив глаза.
Сейчас с нее достаточно кошмаров, иначе он сделал бы то, чего требовало его тело и чего они не закончили в палатке. Но когда она наклонилась, Джулиан дунул на ее шею в том месте, где пульсировала жилка, – раз, потом другой.
– Прекратите! – резко бросила она и провела языком по губам.
Знает ли она, что это движение возбуждает? Однако Джулиан виду не подал и как ни в чем не бывало спросил:
– Ты о чем?
– Мы оба знаем о чем, лорд Дракон.
С самодовольной улыбкой он откинулся назад и положил голову на край ванны.
– Как теперь, моя дурочка? Лучше?
Теперь она видела его прекрасные сильные руки, вытянутые вдоль краев ванны. Темные образы закружились в ее мозгу, когда она вдохнула его пьянящий мужской аромат, присущий ему одному.
Тамлин представила себе, как эти обнаженные руки прижимают ее к его упругому телу, как он зарывается губами в ложбинку между ее грудей, а она зарывается руками в его шелковистые волосы. Тамлин вздрогнула, охваченная вспыхнувшим желанием. Никакие доводы рассудка не в силах были его погасить.
Чувствуя неловкость из-за жара, заливавшего ее лоно, Тамлин вскочила на ноги, опрокинув табурет, и, чтобы сгладить неловкость, прошла на другую сторону, волоча за собой табурет, и начала мыть его ногу.
– Пока граф Кинмарха в тюрьме, тебе понадобится защита, моя дурочка.
– А я думала, здесь теперь все под защитой великого Черного Дракона, – презрительно бросила она.
– Я говорю о личных делах.
Тамлин не поняла, что он имеет в виду. Ее мысли были затуманены норманнской мужской магией. К тому же еще эта проклятая лаванда! Это растение было в центре вызывающего любовь ритуала, его запах стимулировал эмоции, открывал их эротическим соблазнам. Ее хитроумное решение сделать так, чтобы от Джулиана пахло лавандой, как от женщины, сыграло с ней злую шутку.
Впрочем, вряд ли нашлась бы женщина, способная сопротивляться Джулиану, даже если бы он только что снял кольчугу и от него пахло лошадьми.
Пока она мыла его, Джулиан внимательно изучал ее лицо.
– У тебя глаза как янтарь. Поразительные. Околдовывающие.
Шеллон провел тыльной стороной руки по изгибу ее шеи, пузырьки пены заскользили по ее шее и вниз под рубашку. Веки поднялись, когда пена достигла чувствительного пика на ее груди. Судя по блеску ее глаз, он понял, что эта сладостная мука шелковистой пеной воздействует на нее. Густо покраснев, Тамлин отпрянула от него.
Джулиан поймал ее за локоть. Он двигался так быстро, что она не успела отреагировать.
Слова Шеллона прозвучали хриплым заклинанием:
– Ты шарахаешься от меня, как олениха, почуявшая самца-оленя. Мой запах заставляет тебя пугаться?
Она натянуто рассмеялась, испуганная черной магией, которую он использовал так легко, так беспощадно.
– Ты пахнешь как я, когда принимаю ванну.
– Присоединяйся ко мне. Мы можем оба пахнуть лавандой и вереском.
Шеллон потянул ее к себе, его заклинание словно окутывало ее. Тамлин отстранилась, пытаясь разорвать физический контакт. Ведь этот мужчина ее враг! Он пугал ее, но в то же время ее влекло к нему.
– Ты дрожишь. Ты боишься меня?
Эмоции парализовали Тамлин, но не так, как когда она противостояла его рыцарям.
– Я не боюсь англичан, в том числе и тебя.
– A cushla mo foil… если не боишься, докажи это. Поцелуй меня.
Джулиан, знал, что Тамлин поймет, потому что a cushla mo foil по-шотландски значит «пульс моей крови».
– С какой стати я стану тебя целовать? – Тамлин хотела этого с самого начала.
– Любопытство? Желание? – Он сверлил ее взглядом.
Да, она хотела поцеловать этот дерзкий грешный рот в тот момент, когда в первый раз заглянула в его глаза. И ненавидела себя за это, зная, что отдаст часть души, если подпустит к себе этого темного графа слишком близко.
И все же она приняла его вызов, чтобы он не назвал ее трусихой. Она подозревала, что ею манипулирует опытный стратег, по крайней мере, убедила себя в этом. Чувствуя, что ничего не выиграет, а потерять может все, Тамлин наклонилась и на секунду прижалась губами к его губам. С удовлетворением человека, прошедшего суд Божий, она отстранилась от Джулиана.
– Вот видишь, – сказала она только для того, чтобы заглушить язвительный внутренний голос, так же как и его, Вкус графа остался на губах, заставляя ее желать попробовать его еще раз.
Он рассмеялся, мелодичный звук зазвенел, отдаваясь от каменных стен.
– Так на Северо-Шотландском нагорье это называется поцелуем? Моя лошадь и то лучше целуется.
– Ты часто целуешь свою чертову скотину, норманн?
Джулиан перестал смеяться, его глаза прожигали ее душу.
– Как я и сказал – ты боишься.
– Ничего подобного.
Он рывком привлек ее к себе. Ее шерстяная рубашка намокла.
– Тогда поцелуй меня. По-настоящему. Как раньше.
У Тамлин не было выбора. Она могла лишь повиноваться. Ее глаза сами собой закрылись, пока она ждала прикосновения его губ.
– Открой глаза, – приказал Джулиан. – Is miann leam, я cushla mo foil.
«Я хочу тебя, пульс моей крови».
Она сделала то, что он просил, – нет, требовал, как завоеватель. Зеленые глаза, глубокие, как лес весной, сияли перед ней. Комната поплыла, как будто завертелась, но Джулиан удерживал Тамлин своей чувственной магией, завладев ее волей. Поглощая ее беззащитную душу.
Первое прикосновение было легким. Постепенно, мучительно он погружался все глубже в ее рот. Уговаривая, его мягкие губы скользили по ее губам, посылая вспышки молний сквозь ее тело. Его язык ласкал бархатнее губ, пока она не открыла их, и он метнулся в ее рот.
Тамлин никогда не слышала, что мужчинам, нравится проникать языком в женский рот. Может быть, только норманны используют такой инструмент колдовства?
И тем не менее она попыталась вырваться. Этот человек был ее врагом! Как могла она позволить ему управлять ею, ласкать ее, как муж ласкает жену? Поглощенная пробуждающимися женскими инстинктами, она скользила руками вверх по этим красивым рукам и обвивала ими его шею. Она схватилась за его влажные локоны и держалась, как будто самой своей душой.
Он обнял ее и прижал к груди. Вода выплеснулась через край ванны на каменный пол. Поцелуй поглотил их с жадностью пламени, и весь мир перестал для них существовать.
Эта женщина околдовала его, как тогда в палатке, он утопал в поцелуях медового ведьминского зелья. Ему хотелось целовать ее бесконечно. Но даже этого было недостаточно.
Сила желания пугала Джулиана. Она пронзала его тело. Он никак не мог насытиться этой языческой ведьмой.
Джулиан кусал ее шею, желая перевернуть женщину и вонзиться зубами в ее плечо, как это делает жеребец с кобылой. Его рука скользнула в разрез рубашки, большой палец стал щекотать сосок. Сосок затвердел. Джулиан слегка ущипнул его. Потом сильнее. Разливая огонь в ее языческой крови, он поймал губами пульсирующую точку.
Тамлин изогнулась в его мощных объятиях, испытывая наслаждение. Это было безумие. Сладостное безумие. Тамлин даже забыла, что Джулиан ей враг.
Шеллон что-то бормотал между поцелуями.
– …так что тебе не нужно беспокоиться о леди Тамлин.
– Тамлин? – удивилась она, сбитая с толку.
Он рассмеялся, потом поцеловал ее плечо, прикусив зубами, и провел по месту укуса языком.
– Не бойся… Хотя я и возьму эту леди в жены, она не сможет встать между нами.
Ее разум кричал, слыша это, но то, как он ласкал ее грудь, затуманило мысли. Странная горящая боль пылала между ее ног. Желание резало как ножом.
– Взять в жены? Не понимаю.
– Я вижу. – Смех рокотал глубоко в его груди – Я должен жениться на ней, чтобы узаконить свои претензии на Гленроа. Тебя я сделаю своей любовницей. Учитывая, что граф Хадриан покинул Шотландию, кто-то должен позаботиться о тебе.
– Тамлин – в жены? – Слова плыли в воздухе, обретая вес и с грохотом падая на землю. – Может быть, она не захочет выходить за тебя, норманн.
– У нее нет выбора. Когда Эдуард пожаловал мне эти четыре владения, он отдал под мою опеку дочерей Шейна. Я должен жениться на одной из них. Мой выбор пал на леди Тамлин. Эдуард пожелал, чтобы мои братья взяли в жены двух оставшихся.
– Ты даже не видел эту женщину.
– Не важно. Я женюсь на ней, кривой, со всеми изъянами и недостатками, – заявил Джулиан.
Опустив глаза, она увидела, что его рука все еще находится в разрезе ее рубашки, и отбросила ее.
– Может быть, леди Тамлин так не думает.
– Ей придется узнать, что такое жизнь. – Его сила была пугающей, когда он привлек ее к себе и грубо поцеловал.
Тамлин запаниковала. Ярость изгнала всю страсть из ее тела. Она уперлась в широкие плечи Джулиана и оттолкнула его.
– Хочешь, чтобы я стала твоей шлюхой?
– Никогда не произноси это слово! – прорычал он. – Мы подходим друг другу. Ты не можешь этого отрицать. А от леди Тамлин ничего не зависит. Эдуард высказал свою волю.
– Тогда, лорд Высокомерие, вы должны узнать, что представляет собой ваша невеста.
– Леди – это моя забота. Я справлюсь с ней.
– Справишься? Как с собакой? – Она вскочила на ноги. – Что, если я не хочу быть твоей шлюхой? С этим ты тоже справишься?
– Ты лукавишь, возражая против того, чтобы стать моей любовницей. Твое тело желает этого. Взять в жены леди Тамлин – это долг.
– А поскольку тебе нужны наследники, а не бастарды, ты будешь спать и с женой, и со мной?
– Я должен жениться. А с тобой мы будем наслаждаться в постели. И ты родишь мне сыновей. – Эти слова вырвались у Джулиана сами собой, но он тут же подумал, что их дети будут незаконнорожденными, как и его братья. Однако тут уж ничего не поделаешь. Он обхватил ее за бедра и привлек к себе. – Я заставлю тебя забыть ласки Рыжего Лэрда клана Шейнов.
Тамлин задохнулась от обиды.
– Думаешь, я шлюха Шейна?
– Нет ничего постыдного в том, чтобы быть любовницей лэрда. Женятся, чтобы получить богатое приданое или из других корыстных соображений. Это не означает, что мужчина должен терпеть холодное тело в своей постели.
– Холодное? – Тамлин зажмурилась, и из груди у нее вырвался душераздирающий крик.
Джулиан опешил. Дверь распахнулась, появились охранники. Он жестом велел им выйти, и охранники ретировались.
– Леди отвергает все предложения руки и сердца уже почти десять лет, – сказал Джулиан. – За это время она наверняка успела состариться и будет рада, что я не трогаю ее и сплю, с любовницей.
– Состариться? Она будет рада, что ты не трогаешь ее? – Тамлин огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы запустить в него.
Джулиан догадался, что она задумала, и приготовился к баталии. Ее капитуляция доставит ему наслаждение.
– Ведь ты сама сказала, что мне нужны наследники.
– Ты украл Гленроа, сделал узником моего… ее отца, собираешься вынудить ее на брак без любви и при этом считаешь, что можешь сделать меня своей шлюхой? Какая мерзость! Впрочем, чего еще ждать от англичанина, – произнесла Тамлин с презрением.
– У меня разболелась голова от этой трескотни. Иди сюда, сладкая, ты еще не вымыла меня, а вода остывает.
Тамлин кипела от ярости. Неужели он вообразил, будто может взять Тамлин в жены только потому, что так повелел английский король? Или по той причине, что, по его мнению, она была шлюхой Хадриана из Кинмарха и теперь перейдет в нему в качестве трофея.
– Я не шлюха Шейна! – Она ударила по воде, брызнув ему в лицо. – Сам домывай свою задницу, проклятый лорд Дракон!
Она попыталась открыть тяжелую дверь, но стражники преградили ей путь. Поджав губы, она захлопнула дверь них перед носом и промчалась мимо Шеллона.
Когда он встал, чтобы выйти из ванны, вода побежала по его мускулистому телу. Тамлин попыталась не смотреть на него, но это было выше ее сил. Он был поистине прекрасен, и Тамлин едва не врезалась в стену.
Тамлин помчалась в соседнюю комнату. Она забыла, что там нет выхода, и остановилась. Ее била дрожь. Сейчас она снова предстанет перед графом.
Эта комната была свадебным подарком отца его молодой жене. Во внешней стене находилось окно. Прозрачные стекла в центре были окаймлены узкими, полосками желтого, зеленого и темно-янтарного стекла, наподобие витражей в церквях.
Солнце поднялось над скалистой вершиной холма, разливая сияние по туманному рассветному небу. Усталость мешала оценить языческую красоту пробуждавшейся земли. Слишком много эмоций бурлило в ней – желание, гнев, беспомощность. Тамлин едва сдерживала слезы.
Три ночи подряд она почти не спала. После нескольких минут забытья, просыпалась в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем.
Вчера утром ощущение надвигающейся опасности было таким сильным, что она решила отвлечься, собирая цветы. Первые весенние фиалки обладали волшебной силой. Можно было загадать желание, которое обязательно сбудется. Жаль, что она этого не сделала. Набери она полную корзину фиалок, хоть одно желание непременно сбылось бы.
Шеллон подкрался к ней сзади и положил ей руки на плечи. Его голос был тихим и хриплым.
– Это вид, который вдохновляет бардов, – произнес он.
Тамлин кивнула:
– Когда солнце появляется над вершиной холма, витраж окрашивает комнату в разные цвета.
– Я говорил не о холмах, не об окне, а о том, что перед ними. – Его голос истощал ее волю к сопротивлению.
Джулиан обхватил ее своими сильными руками и прижал к груди.
– Пожалуйста, не сжимай меня так, – жалобно попросила она.
– Я не могу остановиться, – прошептал Шеллон у самого ее уха. – Ты околдовываешь меня, язычница.
Он покрыл поцелуями ее шею, затем ухо и скользнул в него языком. По ее телу пробежала дрожь.
Ее разум кричал, но она не могла сопротивляться его искушению. Он приподнял ее подбородок и прильнул губами к ее губам. Его руки скользили по ее груди, животу и бедрам, возбуждая ее, искушая.
Джулиан знал, что она вымотана до предела, но не мог не обнимать ее, не прикасаться к ней, не наслаждаться ее нежностью. Она сводила его с ума.
Эта упрямая шотландка была воплощением страсти. Его мало заботило, что это языческое колдовство и что, возможно, придется отдать за него свою бессмертную душу.
Он привлек ее к себе, наслаждаясь тем, как идеально они подходят друг другу, словно две половинки единого целого. Обхватив ладонями ее ягодицы, он приподнял их так, что его жезл терся о них.
Тамлин застонала и выгнулась навстречу ему. Она схватила его за плечи и впилась в них ногтями. Ее язык коснулся его языка, потом скользнул в его рот.
Кто-то кашлянул. На пороге сводчатого прохода между двумя комнатами стоял Гийом.
– Только не начинай снова, Гийом, если, тебе дорога твоя шкура.
– Милорд Дракон, это важно, – настаивал брат.
– Не думаю, что так уж важно. Может, сам разберешься.
Тамлин высвободилась из его объятий и прислонилась к каменной стене.
– Я весь внимание, – бросил Шеллон, На нем была лишь набедренная повязка, которая не могла скрыть его возбуждения. – Ладно, говори быстрее.
– Хочешь знать, где находится леди Тамлин?
Шеллон кивнул. Он хотел увидеть собственными глазами свою будущую жену.
– И где же леди пряталась все это время?
С едва заметной улыбкой Гиком перевел взгляд с Джулиана на женщину в темном углу.
Джулиан нахмурился. На мгновение ревность взорвалась внутри его, ослепляя, не давая понять, о чем говорит брат. Потом он заглянул в горящие глаза Гийома, и его осенило.
– Джулиан, позволь представить тебе Тамлин Макшейн из Гленроа, дочь графа Кинмарха: – И Гийом добавил: – Твою нареченную…
Лицо Джулиана окаменело.
– Выходит, это меня следует назвать дураком.
Глава 7
Джулиан старался обуздать свой разгорающийся гнев, распаляемый неудовлетворенным желанием. Черт побери, все это время Тамлин была в его власти! Неудивительно, что она так оскорбилась, когда он решил, будто она шлюха Кинмарха. Кроме того, объяснимая и нелепая настойчивость, с которой она требовала называть ее дурочкой. Очарованный ее языческим шармом, он никогда не пытался допросить эту чертову женщину.
Видимо, дочери Шейна считают травлю драконов развлечением.
Джулиан нахмурился. Ее чары затуманили ему разум. – Резко повернувшись, он зло уставился на нее.
– Итак, Тамлин из Гленроа или Тамлин Макшейн, но никогда ледиТамлин. Где же бородавки, волосатая родинка и кривая спина? Простите, что мой брат испортил вашу игру. Разве никто не предупреждал вас, что рискованно дразнить дракона? Драконы едят девиц.
Он навис над Тамлин.
Тамлин… Это имя эхом отдавалось в его голове. Очаровательное имя. Он никогда не знал такого, пока не приехал в эту языческую долину. Он словно слышал, как оно срывается с его губ, когда он берет ее в темноте ночи, Тамлин Макшейн. Скоро она станет Тамлин Шеллон. Несмотря на охватившую его ярость, в груди вспыхнула искра гордости.
Его пах больно пульсировал, когда он думал о том, что она будет носить его сына. Страстное желание было таким сильным, что залило мышцы Джулиана физической болью, заставляя его овладеть ею здесь и сейчас.
Эдуард отослал его на это Богом забытое Северо-Шотландское нагорье в качестве наказания. Когда он узнал новости, Джулиан скрыл свою реакцию, не желая, чтобы король заподозрил его в стремлении убраться подальше от войны, от смерти. Глен-Шейн тогда стал для него последней надеждой на покой. Он никогда не думал, что Господь пошлет ему эту женщину.
Джулиана пугала появившаяся в нем жестокость. Без всякого милосердия он использовал Тамлин, точнее, то, как ее тело реагирует на его тело. Он посмотрел ей в глаза. Провел, едва касаясь, рукой по ее шее, затем по груди. Ее сосок напрягся под влажной тканью, умоляя его о ласках. Ее предательское тело выгнулось навстречу его прикосновению.
Кончиком пальца он стал ласкать сосок. Ее дыхание стало прерывистым.
Она дрожала от возбуждения.
Гийом кашлянул, напоминая им, что они не одни.
Повернув голову, Тамлин попыталась спрятаться от самодовольного взгляда Дракона. Попыталась сжаться, ускользнуть от его обжигающего прикосновения. Она хотела рассмеяться или изобразить надменное презрение, но не смогла противостоять невероятной силе этого внушающего ужас воина.
Сгорая от желания, оба забыли обо всем.
Тамлин все еще ощущала его вкус, вспоминая, как эти красивые руки обнимали ее в его палатке. Внутри у нее все вибрировало. Она стояла в благоговейном страхе перед этим могущественным Черным Драконом. Только дураки и слепые не реагировали бы так же. Тамлин жаждала его ласк, они сводили ее с ума.
Он поднял руку к ее лицу. Тамлин вздрогнула и закрыла глаза.
– Открой глаза, Тамлин. – Он ждал, пока она подчинится. Судя по выражению его лица, он, видимо, решил, будто она испугалась, что он ее ударит. – Я не бью женщин и детей ни при каких обстоятельствах. Зачем ты затеяла эту игру? Хотела выставить меня дураком перед людьми Гленроа?
Тамлин попыталась ответить ему, но пленительные глаза этого графа-оборотня завладели ее разумом, не давая возможности сосредоточиться.
– Похоже, ты проглотила язык. А жаль. Я мог бы найти для него хорошее применение. – Он пристально смотрел на нее. Затем вдруг, повернувшись к ней спиной, обратился к брату: – Еду для завтрака уже приготовили?
– Крепость хорошо управляется. – Гийом перевел взгляд с Шеллона на Тамлин и наклонил голову в знак приветствия.
Шеллон взглянул на нее через плечо. Потом взгляды двух мужчин встретились. Граф вышел из комнаты и направился в главную спальню.
Увидев, что наказание ей больше не грозит, Тамлин с облегчением вздохнула.
С того места, где она стояла, Тамлин могла видеть лишь часть спальни. Дракон прошел к кровати, сбросил полотенце и натянул черные лосины, облегающие его мускулистые ноги. Затем надел кожаные штаны, черную нижнюю тунику и черную кожаную куртку.
Тамлин невольно залюбовалась им. Этот мужчина способен изменить всю ее жизнь.
Пытаясь подавить дурное настроение, Джулиан застегнул богато украшенную пряжку ремня. Эта шотландка перешла все мыслимые и немыслимые границы. Надо держаться от нее подальше, пока он не сможет обуздать эту страсть, пока его тело не перестанет руководить разумом.
– Может быть, было бы разумно, если бы люди клана Огилви принесли мне клятву без присутствия их госпожи с лицом, достойным Боудикки, [5]– решил Джулиан.
– Открытое неповиновение этой леди может вызвать мятеж, – согласился Гийом. – Так каковы твои планы на своенравную графиню?
Видимо, дочери Шейна считают травлю драконов развлечением.
Джулиан нахмурился. Ее чары затуманили ему разум. – Резко повернувшись, он зло уставился на нее.
– Итак, Тамлин из Гленроа или Тамлин Макшейн, но никогда ледиТамлин. Где же бородавки, волосатая родинка и кривая спина? Простите, что мой брат испортил вашу игру. Разве никто не предупреждал вас, что рискованно дразнить дракона? Драконы едят девиц.
Он навис над Тамлин.
Тамлин… Это имя эхом отдавалось в его голове. Очаровательное имя. Он никогда не знал такого, пока не приехал в эту языческую долину. Он словно слышал, как оно срывается с его губ, когда он берет ее в темноте ночи, Тамлин Макшейн. Скоро она станет Тамлин Шеллон. Несмотря на охватившую его ярость, в груди вспыхнула искра гордости.
Его пах больно пульсировал, когда он думал о том, что она будет носить его сына. Страстное желание было таким сильным, что залило мышцы Джулиана физической болью, заставляя его овладеть ею здесь и сейчас.
Эдуард отослал его на это Богом забытое Северо-Шотландское нагорье в качестве наказания. Когда он узнал новости, Джулиан скрыл свою реакцию, не желая, чтобы король заподозрил его в стремлении убраться подальше от войны, от смерти. Глен-Шейн тогда стал для него последней надеждой на покой. Он никогда не думал, что Господь пошлет ему эту женщину.
Джулиана пугала появившаяся в нем жестокость. Без всякого милосердия он использовал Тамлин, точнее, то, как ее тело реагирует на его тело. Он посмотрел ей в глаза. Провел, едва касаясь, рукой по ее шее, затем по груди. Ее сосок напрягся под влажной тканью, умоляя его о ласках. Ее предательское тело выгнулось навстречу его прикосновению.
Кончиком пальца он стал ласкать сосок. Ее дыхание стало прерывистым.
Она дрожала от возбуждения.
Гийом кашлянул, напоминая им, что они не одни.
Повернув голову, Тамлин попыталась спрятаться от самодовольного взгляда Дракона. Попыталась сжаться, ускользнуть от его обжигающего прикосновения. Она хотела рассмеяться или изобразить надменное презрение, но не смогла противостоять невероятной силе этого внушающего ужас воина.
Сгорая от желания, оба забыли обо всем.
Тамлин все еще ощущала его вкус, вспоминая, как эти красивые руки обнимали ее в его палатке. Внутри у нее все вибрировало. Она стояла в благоговейном страхе перед этим могущественным Черным Драконом. Только дураки и слепые не реагировали бы так же. Тамлин жаждала его ласк, они сводили ее с ума.
Он поднял руку к ее лицу. Тамлин вздрогнула и закрыла глаза.
– Открой глаза, Тамлин. – Он ждал, пока она подчинится. Судя по выражению его лица, он, видимо, решил, будто она испугалась, что он ее ударит. – Я не бью женщин и детей ни при каких обстоятельствах. Зачем ты затеяла эту игру? Хотела выставить меня дураком перед людьми Гленроа?
Тамлин попыталась ответить ему, но пленительные глаза этого графа-оборотня завладели ее разумом, не давая возможности сосредоточиться.
– Похоже, ты проглотила язык. А жаль. Я мог бы найти для него хорошее применение. – Он пристально смотрел на нее. Затем вдруг, повернувшись к ней спиной, обратился к брату: – Еду для завтрака уже приготовили?
– Крепость хорошо управляется. – Гийом перевел взгляд с Шеллона на Тамлин и наклонил голову в знак приветствия.
Шеллон взглянул на нее через плечо. Потом взгляды двух мужчин встретились. Граф вышел из комнаты и направился в главную спальню.
Увидев, что наказание ей больше не грозит, Тамлин с облегчением вздохнула.
С того места, где она стояла, Тамлин могла видеть лишь часть спальни. Дракон прошел к кровати, сбросил полотенце и натянул черные лосины, облегающие его мускулистые ноги. Затем надел кожаные штаны, черную нижнюю тунику и черную кожаную куртку.
Тамлин невольно залюбовалась им. Этот мужчина способен изменить всю ее жизнь.
Пытаясь подавить дурное настроение, Джулиан застегнул богато украшенную пряжку ремня. Эта шотландка перешла все мыслимые и немыслимые границы. Надо держаться от нее подальше, пока он не сможет обуздать эту страсть, пока его тело не перестанет руководить разумом.
– Может быть, было бы разумно, если бы люди клана Огилви принесли мне клятву без присутствия их госпожи с лицом, достойным Боудикки, [5]– решил Джулиан.
– Открытое неповиновение этой леди может вызвать мятеж, – согласился Гийом. – Так каковы твои планы на своенравную графиню?