– Я выйду и подожду за дверью. – Она быстро вышла.
Тут же с двух сторон ее обступили родственники.
– Как он? – спросил отец.
– Плохо. Рана воспалилась.
– Он не казался раненым, когда приехал, – сказала мать Норы.
– Он умеет терпеть боль, – согласилась Нора. С тяжелым сердцем она посмотрела на отца: – Как ты мог такое сделать с нами, отец? Зачем ты все это придумал? Все эти манипуляции с моим побегом к Эвану?
Алекс открыл было рот, но тут же закрыл.
– Ты красивая девушка, Нора, – со вздохом сказал он. – Я хотел тебе хорошего жениха и думал, если у тебя будет выбор, ты выйдешь за лучшего.
– А Райан? – спросила Нора. – Ты же обещал ему меня.
– Я подумал, если ты убежишь с другим мужчиной, Райан откажется от тебя. Я, право, не уверен, что он любит тебя.
– Он не любит меня.
– Неправда, – вмешалась мать, – Как только ты убежала, он заплатил цыганам, чтобы те украли Эвана. Он боялся, что Эван обесчестит тебя, и нанял цыган, чтобы они следили за тобой. Что это, как не забота о тебе?
Нора попыталась снова рассказать о том, как лжив Райан, но слов уже не было. Родители смотрели на него, как на своего сына.
– Я не хочу выходить замуж за Райана, – прошептала Нора.
– Тебе нравится Эван? – спросила мать, посмотрев на дверь.
– Я люблю его больше всего на свете, – ответила Нора, чувствуя, как на глаза набегают слезы.
Отец улыбался:
– Тогда я знаю, что делать.
– Что ты можешь сделать, ты все запутал, – сказала Нора.
– Сомневаешься во мне? – обиженно спросил отец. Нора прикусила губу, как всегда, когда думала о Райане. Эван никогда не женится на ней, если будет думать, что Райан любит ее. Она знает это.
Все дело в том, удастся ли ей когда-нибудь заставить Райана сказать правду?
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
Тут же с двух сторон ее обступили родственники.
– Как он? – спросил отец.
– Плохо. Рана воспалилась.
– Он не казался раненым, когда приехал, – сказала мать Норы.
– Он умеет терпеть боль, – согласилась Нора. С тяжелым сердцем она посмотрела на отца: – Как ты мог такое сделать с нами, отец? Зачем ты все это придумал? Все эти манипуляции с моим побегом к Эвану?
Алекс открыл было рот, но тут же закрыл.
– Ты красивая девушка, Нора, – со вздохом сказал он. – Я хотел тебе хорошего жениха и думал, если у тебя будет выбор, ты выйдешь за лучшего.
– А Райан? – спросила Нора. – Ты же обещал ему меня.
– Я подумал, если ты убежишь с другим мужчиной, Райан откажется от тебя. Я, право, не уверен, что он любит тебя.
– Он не любит меня.
– Неправда, – вмешалась мать, – Как только ты убежала, он заплатил цыганам, чтобы те украли Эвана. Он боялся, что Эван обесчестит тебя, и нанял цыган, чтобы они следили за тобой. Что это, как не забота о тебе?
Нора попыталась снова рассказать о том, как лжив Райан, но слов уже не было. Родители смотрели на него, как на своего сына.
– Я не хочу выходить замуж за Райана, – прошептала Нора.
– Тебе нравится Эван? – спросила мать, посмотрев на дверь.
– Я люблю его больше всего на свете, – ответила Нора, чувствуя, как на глаза набегают слезы.
Отец улыбался:
– Тогда я знаю, что делать.
– Что ты можешь сделать, ты все запутал, – сказала Нора.
– Сомневаешься во мне? – обиженно спросил отец. Нора прикусила губу, как всегда, когда думала о Райане. Эван никогда не женится на ней, если будет думать, что Райан любит ее. Она знает это.
Все дело в том, удастся ли ей когда-нибудь заставить Райана сказать правду?
ГЛАВА 12
Нора целые дни проводила у постели Эвана. У него была лихорадка, он бредил, и жар нисколько не ослабевал. Его обтирали прохладной водой, стараясь сбить жар, но ничто не помогало.
Казалось, он никогда не придет в себя. Отчаяние Норы с каждым днем усиливалось.
Он должен очнуться. Была невыносима даже мысль о том, что она может потерять его.
Братья Эвана поочередно помогали Норе ухаживать за ним. Она старалась говорить с ним, поила и кормила. Умоляла очнуться, взглянуть на нее. Она бы что угодно отдала, чтобы вновь услышать его ворчание.
Только наедине с Эваном Нора осмеливалась говорить о своей любви, рассказывать, как ей нужно, чтобы он был с ней.
– Он шептал ваше имя.
Нора оторвалась от вышивания и увидела Лахлана, сидевшего у окна, пять минут назад он сменил Сина. Нора была рада этому. Что-то очень мрачное, почти зловещее, было в Сине Макаллистере. Брейден был гораздо приятней. Он всегда радостно ей улыбался, старался развеселить, когда они оказывались вместе у постели Эвана. Затем его снова сменял Лахлан…
Старший Макаллистер казался особенно строгим и суровым. В его присутствии Нора всегда чувствовала себя напряженно и неловко. Лишь однажды, когда Катарина поддразнивала его, она видела его улыбающимся. Лахлан, будучи очень молодым человеком, был облечен большой властью и ответственностью, вероятно, это тяготило его.
– Я знаю, – ответила Нора на его слова.
– Не скажете почему?
– Вероятно, он хочет, чтобы я поняла, что он выздоравливает.
Выражение лица Лахлана смягчилось.
– Иногда его трудно выносить.
– Ну что вы. Напротив, Эван очень приятный человек.
– Вы так думаете? – переспросил Лахлан.
– Да. Мягкий и добрый.
– Мягкий и добрый? Вы шутите? Он угрюмый и сердитый.
– Совсем не часто… угрюмый. Он просто тонкий и чувствительный человек.
Лахлан выглядел ошеломленным:
– Моя дорогая леди, похоже, вы бредите. В нем нет никакой чувственности.
Нора рассердилась – как он смеет говорить такое!
– Вы просто не знаете своего брата, милорд. – Она положила руку на горячие руки Эвана.
Боже, она бы вечность держала эти руки в своих.
– Вы любите его, – раздался в тишине комнаты глубокий голос Лахлана.
Это прозвучало как утверждение.
Нора не стала лгать:
– Да, люблю.
– А он знает?
– Я никогда не скрывала своих чувств. – Она выдержала взгляд Лахлана, хотя это было тяжело и пугающе.
– А он любит вас?
– Думаю, да. Но с Эваном никогда ни в чем нельзя быть уверенной, – тихо вздохнула Нора.
Лахлан слегка наклонился:
– Нора, посмотрите на меня.
Она выполнила его просьбу.
– А вы… а он… – Он мялся, не зная, как спросить, но она поняла о чем.
Она покраснела и отвернулась не отвечая.
– Ваш отец за это снесет ему голову.
– Отец ни о чем не узнает. А если вы, Лахлан Макаллистер, сообщите ему, я буду все отрицать.
– Будете защищать моего брата? – улыбнулся Лахлан.
– Всегда.
Улыбка изменила лицо Лахлана, суровость сменилась дружеским расположением.
– Эвану повезло, что он встретил вас.
Лахлан, извинившись, ушел, оставив Нору с Эваном. Некоторое время она вглядывалась в его бледное лицо, затем промокнула взмокший лоб и стала разговаривать с ним, как всегда, когда они были вдвоем:
– Как я хочу, чтобы ты очнулся, хочу посмотреть в твои синие глаза, услышать твой голос. Я скучаю по тебе.
Эван вдруг медленно открыл глаза, испугав ее. Несколько секунд Нора боялась, что вновь вернется его горячка, но у него был ясный и разумный взгляд. Эван нахмурился и попытался сесть.
– Нет, не двигайся! – закричала она, стараясь удержать его.
Он еще больше нахмурился, обвел глазами комнату, заглянул под простыню. Затем очень удивленно посмотрел на Нору:
– Почему ты здесь, в доме моего брата, а я лежу раздетый в его постели?
Нора улыбалась ему, у нее кружилась голова от счастья – он пришел в себя! Она не успела ответить ему: в комнату вошли его мать и Син. Они сразу поняли, что Эван очнулся, и бросились к нему.
– Ему лучше! – радостно воскликнул Син.
Айслин, мать Эвана, схватила руку сына и прижала к губам:
– Слава Господу! Как я боялась потерять тебя.
Норе хотелось остаться, но пришел Брейден, а потом Мэгги и Каледония с детьми, и она решила уйти. Как бы ей ни хотелось этого, но она не была членом семьи Эвана.
Спустившись вниз, в большом холле она увидела Лахлана.
– Что-то случилось? – забеспокоился он.
– Эван очнулся.
Лахлан бросился вверх по лестнице. Нора, улыбаясь, подошла к своей матери, которая сидела у камина.
– Ну, как он? – спросила мать.
– Думаю, худшее миновало. Он очнулся. А где отец?
– Вышел на улицу с Райаном.
Теперь, когда Эван пришел в себя, Нора не знала, чего ей ждать. Пока он был без сознания, она думала только о нем, но пришел черед решать ее судьбу. Неужели отец вынудит ее выйти замуж за Райана? Сердце замирало от страха. Господи, помоги им с Эваном!
– Где Нора? – спросил Эван, оглядывая собравшихся у постели.
– Минуту назад была внизу, – сказал Лахлан.
Эван попытался подняться, но Син остановил его:
– Две недели ты был очень плох, тебе еще нельзя вставать.
– Я… – Эван откинулся на подушки, вспоминая все, что случилось. Райан – негодяй, и он остался жив.
– Нора все эти дни была с тобой. Она, как ангел, делала для тебя все. Терпеливо, без усталости, без сна и отдыха, – сказала его мать.
– Она не отходила от твоей постели, – подтвердила Мэгги.
Оказывается, все то время, пока он находился между жизнью и смертью, Нора была с ним. Она не ушла к Райану.
– Хочешь, я приведу ее? – спросил Брейден.
Эван покачал головой:
– Лучше принеси мне поесть и оставьте меня одного.
– Должно быть, ему и правда лучше – он уже захотел одиночества, – сказал Син.
Все, кроме Лахлана, вышли. Эван взглянул на брата, потом на дверь.
– А ты почему не ушел?
– Хочу убедиться, что ты не натворишь глупостей.
– Каких?
– Зачем замыкаться в себе, когда там, внизу, находится прекрасная девушка, которая любит тебя.
Эван хотел фыркнуть, но сердце защемило от одной мысли, что он может потерять Нору.
– Что ты знаешь об этом? – спросил он.
– Ничего. Скажу только: благословение Господнее – любовь такой женщины. На твоем месте я сделал бы все, чтобы удержать ее.
Эван усмехнулся. Советы давать гораздо легче, чем следовать им.
– И какой ценой удержать?
– Ты о чем?
– Она обещана другому, Лахлан. Человеку, который любит ее и который много раз повторял, что никогда не позволит ей уйти от него. Его клан будет враждовать с нашим, если она решит остаться со мной. Я уже был причиной одной междоусобицы, и мой брат погиб из-за этого. Я не могу допустить, чтобы погиб еще кто-нибудь.
– Эван…
– Оставь меня, – прошептал Эван.
Лахлан напрягся, потом повернулся и вышел.
Едва он покинул комнату, Эван погрузился в воспоминания о днях, проведенных с Норой, о счастье, которое она принесла в его унылый мир. Его взгляд упал на ее вышивание, лежавшее на кровати. Нахмурившись, Эван взял его. Картинка изображала трубадура, игравшего на лютне. Дрожащими пальцами Эван провел по картинке. Как он может позволить ей уйти?
– Простите, Лахлан Макаллистер, но вы не мой хозяин!
Нора смотрела, как Катарина направилась к двери, а Лахлан взял ее за руку:
– Выслушайте меня.
Катарина по-детски закрыла уши руками. Лахлан, казалось, был готов задушить ее.
– О чем они? – спросила Нора мать.
Та пожала плечами:
– Они спорят с того момента, как встретились. Бедная Катарина не выносит его.
Катарина выскочила за дверь. Лахлан за ней.
В это время вошли отец Норы и Райан. Райан после ранения полностью выздоровел.
– Эвану лучше? – спросил он.
Нора кивнула. Ей по-прежнему не хотелось с ним разговаривать.
– Нора, – сказал отец, – мы с Райаном поговорили и нашли взаимопонимание. Если Эван попросит твоей руки, Райан не будет препятствовать вам.
Радость охватила Нору.
– А если он не попросит? – спросила она.
Райан поднял брови:
– Тогда ты будешь моей, Нора.
Когда Райан произносил эти слова, она увидела Эвана, который входил в холл. Он остановился и мрачно взглянул на них. Если бы Норе довелось жить вечность, она никогда не смогла бы забыть выражение его лица. Надо же было ему прийти именно в этот момент!
– Эван, зачем вы встали? – спросила она.
Он, не отвечая, направился к лестнице. Нора поспешила за ним. Эван отдал ей вышивание со словами:
– Вам может это понадобиться. – Голос его был невыразительным.
– Я помогу вам лечь.
– Мне не нужна ваша помощь, ступайте к своему суженому.
– Эван, Райан согласился отпустить меня к вам.
Он посмотрел на Райана.
– Да, я не хочу стоять между вами, – сказал Райан.
Эван чуть не рассмеялся. Судьба издевалась над ним. Эти слова преследовали его. Почти то же в этом же холле сказал ему Киран.
«Возьми ее, Эван, если она любит тебя. Я не хочу стоять между вами. Но если ты уйдешь с ней, я никогда не назову тебя братом».
Был ли Райан также искренен, как Киран, когда говорил ему эти слова? Или Райан поскачет домой, соберет своих людей и вновь начнется вражда кланов, которую он однажды обещал? Мысленно Эван уже видел смерть и разрушение на землях Макаллистеров. Морщась от боли, он отвернулся.
– Нора принадлежит тебе, Райан. Мне жена не нужна.
Его слова ранили ее, словно пощечина.
– Я ошибалась в вас, Эван Макаллистер, – вы бессердечный и недобрый человек. – Высоко подняв голову, с достоинством, которого она не ощущала, Нора подошла к родителям: – Я хочу уехать.
– Сейчас? – спросил отец.
– Да. С вами или одна, но я не останусь здесь ни на мгновение.
Услышав эти слова, Эван задохнулся. Она покидает его. «Но я же сам велел ей уйти. Да, и так лучше».
Но почему же он чувствует, что сердце его разрывается? Проклятие, проклятие! Однако он ничего не может изменить, он не должен подвергать свой клан уничтожению.
Родители Норы быстро и смущенно попрощались. Но мысль о том, что он вернется в свою пещеру один, леденила кровь. Эван уныло поднялся по лестнице и улегся в постель.
Едва он лег, в комнату ворвались его братья. Все трое были вне себя от злости.
– Я поколочу его! – крикнул Брейден.
– За что? – удивился Эван.
– За тупость, – прошипел Син.
Лахлан ударил Эвана по руке. Сильно. Эван сморщился и потер ушибленное место.
– Ударишь еще раз, руку оторву, – мрачно сказал он.
– Да как ты мог дать ей уйти? – зло спросил Лахлан.
Эван заскрипел зубами от гнева:
– А ты забыл, что случилось, когда я увел другую женщину от ее жениха?
Лахлан зло взглянул на брата:
– Но Райан не Робби Макдуглас и не Киран.
Эван промолчал.
– Он опять нас не слушает.
– Может, мне убить его? – спросил Син.
– Если понадобится, я сам убью, – сказал Лахлан.
– Ты злишься, потому что она с Катариной ушла? – с насмешкой сказал Брейден.
– Имя этой женщины при мне не упоминайте. – Лахлан слегка толкнул Брейдена.
– Тихо, – властно сказала Айслин Макаллистер, входя в комнату. – Сейчас же перестаньте донимать Эвана.
Братья пошли к двери, но по их лицам Эван понимал, что они вернутся, чтобы продолжить разговор.
– Спасибо, – сказал он, когда они с матерью остались одни.
К глубочайшему удивлению Эвана, мать подошла к нему и сильно ударила по бедру.
– За что? – возмутился Эван.
– Жаль, что ты уже вырос и я не могу задать тебе трепку, которую ты заслуживаешь.
– Но я же ранен.
– Все равно. Тебя не мешало бы хорошенько проучить.
Эван был потрясен. Мать никогда так не разговаривала с ним.
– Что с тобой? – спросил он.
– Я очень сердита на тебя. Как ты смел так поступить с Норой? Она замечательная девушка. Райан сделает ее несчастной, и ты это прекрасно знаешь. Не могу поверить, что ты поступил так. Святые небеса, помогите мне, но, думаю, я плохо тебя воспитала. – Айслин, перекрестившись, начала читать молитву о спасении заблудшей души сына.
– Ты хочешь, чтобы между нашими кланами опять началась вражда? Мне трудно в это поверить.
Айслин долго молчала. Потом заговорила с таким выражением, будто вся тяжесть мира была на ее плечах:
– Эван, я так хотела, чтобы ты был счастлив, и меня очень печалит, что я не смогла помочь тебе в этом.
– Мама…
– Молчи, – она подняла руку, – дай мне сказать.
Казалось, она погрузилась в прошлое, в его детство. Эвану не хотелось вызывать из глубин памяти эти воспоминания – детство не было светлой полосой его жизни.
– В отличие от твоего отца и братьев я знаю, почему ты стал таким замкнутым человеком. Я всегда это знала. Ты был очень крупный мальчик – когда тебе было всего четыре года, я не могла поднять тебя на руки. И я хорошо помню, как ты смотрел на меня, когда я держала на руках Брейдена. Я видела боль в твоих глазах.
Эван открыл рот, чтобы возразить, но мать накрыла ладонью его рот.
– Я часто плакала, что не могу носить тебя на руках. А когда ты отталкивал меня, это разбивало мне сердце.
– Но это не так, – попытался возразить Эван, хотя в глубине души он знал, что это правда. Ему всегда было больно, что его братья получали сполна материнскую ласку, которой он был лишен. Поэтому Киран так много значил для него. Отец все свое время уделял Лахлану в ущерб остальным, мать занималась Брейденом, они с Кираном были друг с другом. У Кирана хватало времени и терпения на Эвана.
– Это так. Всегда, когда я хотела обнять тебя, ты замыкался и уходил. А когда Нора с тобой, ты тоже напрягаешься? Я видела в холле, видела, как ты смотрел на нее. Она нужна тебе. Я знаю, ты не был счастлив, когда жил здесь, с нами. Отец был слишком суров с тобой, хотя ты старался делать все, как он хотел. Он судил тебя слишком строго, я никогда не могла ему этого простить. Но он очень любил тебя, Эван. Последние слова, которые он произнес на этом свете, были о тебе.
– Потому что он считал, что я не могу сам позаботиться о себе.
– Нет, он говорил совсем о другом. Он говорил, что требовал от тебя непомерно много. Он просил меня рассказать тебе, как сильно любил тебя, и попросить прощения за его излишнюю строгость. Он жалел об этих моментах, страдал из-за того, что несправедливо упрекал тебя. Он всегда гордился тобой.
Слезы наполнили глаза Эвана. Он вспомнил, как он пришел домой и узнал, что Киран погиб. Слова, которые отец бросил ему в лицо, были безжалостны: «Ты мне отвратителен. Ты схватил то, что не принадлежит тебе. Твой поступок убил брата. Не показывайся больше мне на глаза. Ты заслуживаешь только презрения».
Убитый горем, наполненный горечью, Эван тотчас покинул замок Макаллистеров и до самой смерти отца отказывался появляться в нем. Он бы и не вернулся, но после того, как отец умер, к нему приехали Лахлан и Брейден со словами, что мать очень хочет видеть его, что она тоскует по нему и, если он не вернется, она умрет.
И вот Эван вернулся домой…
Мать наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Я никогда не винила тебя в смерти Кирана, Эван. Ты очень страдаешь, я знаю. Как бы я хотела избавить тебя от этого страдания! Я все бы отдала, лишь бы у тебя были покой и счастье. – Она убрала прядь волос с его лба. – Нора хорошая девушка, и она любит тебя. Досадно и глупо прятаться в пещере, вместо того чтобы жить в удобном доме с любящей женщиной. Но это твоя жизнь, сам решаешь, какой ей быть. Спокойной ночи, дорогой сын. – Айслин похлопала его по руке и вышла.
Казалось, он никогда не придет в себя. Отчаяние Норы с каждым днем усиливалось.
Он должен очнуться. Была невыносима даже мысль о том, что она может потерять его.
Братья Эвана поочередно помогали Норе ухаживать за ним. Она старалась говорить с ним, поила и кормила. Умоляла очнуться, взглянуть на нее. Она бы что угодно отдала, чтобы вновь услышать его ворчание.
Только наедине с Эваном Нора осмеливалась говорить о своей любви, рассказывать, как ей нужно, чтобы он был с ней.
– Он шептал ваше имя.
Нора оторвалась от вышивания и увидела Лахлана, сидевшего у окна, пять минут назад он сменил Сина. Нора была рада этому. Что-то очень мрачное, почти зловещее, было в Сине Макаллистере. Брейден был гораздо приятней. Он всегда радостно ей улыбался, старался развеселить, когда они оказывались вместе у постели Эвана. Затем его снова сменял Лахлан…
Старший Макаллистер казался особенно строгим и суровым. В его присутствии Нора всегда чувствовала себя напряженно и неловко. Лишь однажды, когда Катарина поддразнивала его, она видела его улыбающимся. Лахлан, будучи очень молодым человеком, был облечен большой властью и ответственностью, вероятно, это тяготило его.
– Я знаю, – ответила Нора на его слова.
– Не скажете почему?
– Вероятно, он хочет, чтобы я поняла, что он выздоравливает.
Выражение лица Лахлана смягчилось.
– Иногда его трудно выносить.
– Ну что вы. Напротив, Эван очень приятный человек.
– Вы так думаете? – переспросил Лахлан.
– Да. Мягкий и добрый.
– Мягкий и добрый? Вы шутите? Он угрюмый и сердитый.
– Совсем не часто… угрюмый. Он просто тонкий и чувствительный человек.
Лахлан выглядел ошеломленным:
– Моя дорогая леди, похоже, вы бредите. В нем нет никакой чувственности.
Нора рассердилась – как он смеет говорить такое!
– Вы просто не знаете своего брата, милорд. – Она положила руку на горячие руки Эвана.
Боже, она бы вечность держала эти руки в своих.
– Вы любите его, – раздался в тишине комнаты глубокий голос Лахлана.
Это прозвучало как утверждение.
Нора не стала лгать:
– Да, люблю.
– А он знает?
– Я никогда не скрывала своих чувств. – Она выдержала взгляд Лахлана, хотя это было тяжело и пугающе.
– А он любит вас?
– Думаю, да. Но с Эваном никогда ни в чем нельзя быть уверенной, – тихо вздохнула Нора.
Лахлан слегка наклонился:
– Нора, посмотрите на меня.
Она выполнила его просьбу.
– А вы… а он… – Он мялся, не зная, как спросить, но она поняла о чем.
Она покраснела и отвернулась не отвечая.
– Ваш отец за это снесет ему голову.
– Отец ни о чем не узнает. А если вы, Лахлан Макаллистер, сообщите ему, я буду все отрицать.
– Будете защищать моего брата? – улыбнулся Лахлан.
– Всегда.
Улыбка изменила лицо Лахлана, суровость сменилась дружеским расположением.
– Эвану повезло, что он встретил вас.
Лахлан, извинившись, ушел, оставив Нору с Эваном. Некоторое время она вглядывалась в его бледное лицо, затем промокнула взмокший лоб и стала разговаривать с ним, как всегда, когда они были вдвоем:
– Как я хочу, чтобы ты очнулся, хочу посмотреть в твои синие глаза, услышать твой голос. Я скучаю по тебе.
Эван вдруг медленно открыл глаза, испугав ее. Несколько секунд Нора боялась, что вновь вернется его горячка, но у него был ясный и разумный взгляд. Эван нахмурился и попытался сесть.
– Нет, не двигайся! – закричала она, стараясь удержать его.
Он еще больше нахмурился, обвел глазами комнату, заглянул под простыню. Затем очень удивленно посмотрел на Нору:
– Почему ты здесь, в доме моего брата, а я лежу раздетый в его постели?
Нора улыбалась ему, у нее кружилась голова от счастья – он пришел в себя! Она не успела ответить ему: в комнату вошли его мать и Син. Они сразу поняли, что Эван очнулся, и бросились к нему.
– Ему лучше! – радостно воскликнул Син.
Айслин, мать Эвана, схватила руку сына и прижала к губам:
– Слава Господу! Как я боялась потерять тебя.
Норе хотелось остаться, но пришел Брейден, а потом Мэгги и Каледония с детьми, и она решила уйти. Как бы ей ни хотелось этого, но она не была членом семьи Эвана.
Спустившись вниз, в большом холле она увидела Лахлана.
– Что-то случилось? – забеспокоился он.
– Эван очнулся.
Лахлан бросился вверх по лестнице. Нора, улыбаясь, подошла к своей матери, которая сидела у камина.
– Ну, как он? – спросила мать.
– Думаю, худшее миновало. Он очнулся. А где отец?
– Вышел на улицу с Райаном.
Теперь, когда Эван пришел в себя, Нора не знала, чего ей ждать. Пока он был без сознания, она думала только о нем, но пришел черед решать ее судьбу. Неужели отец вынудит ее выйти замуж за Райана? Сердце замирало от страха. Господи, помоги им с Эваном!
– Где Нора? – спросил Эван, оглядывая собравшихся у постели.
– Минуту назад была внизу, – сказал Лахлан.
Эван попытался подняться, но Син остановил его:
– Две недели ты был очень плох, тебе еще нельзя вставать.
– Я… – Эван откинулся на подушки, вспоминая все, что случилось. Райан – негодяй, и он остался жив.
– Нора все эти дни была с тобой. Она, как ангел, делала для тебя все. Терпеливо, без усталости, без сна и отдыха, – сказала его мать.
– Она не отходила от твоей постели, – подтвердила Мэгги.
Оказывается, все то время, пока он находился между жизнью и смертью, Нора была с ним. Она не ушла к Райану.
– Хочешь, я приведу ее? – спросил Брейден.
Эван покачал головой:
– Лучше принеси мне поесть и оставьте меня одного.
– Должно быть, ему и правда лучше – он уже захотел одиночества, – сказал Син.
Все, кроме Лахлана, вышли. Эван взглянул на брата, потом на дверь.
– А ты почему не ушел?
– Хочу убедиться, что ты не натворишь глупостей.
– Каких?
– Зачем замыкаться в себе, когда там, внизу, находится прекрасная девушка, которая любит тебя.
Эван хотел фыркнуть, но сердце защемило от одной мысли, что он может потерять Нору.
– Что ты знаешь об этом? – спросил он.
– Ничего. Скажу только: благословение Господнее – любовь такой женщины. На твоем месте я сделал бы все, чтобы удержать ее.
Эван усмехнулся. Советы давать гораздо легче, чем следовать им.
– И какой ценой удержать?
– Ты о чем?
– Она обещана другому, Лахлан. Человеку, который любит ее и который много раз повторял, что никогда не позволит ей уйти от него. Его клан будет враждовать с нашим, если она решит остаться со мной. Я уже был причиной одной междоусобицы, и мой брат погиб из-за этого. Я не могу допустить, чтобы погиб еще кто-нибудь.
– Эван…
– Оставь меня, – прошептал Эван.
Лахлан напрягся, потом повернулся и вышел.
Едва он покинул комнату, Эван погрузился в воспоминания о днях, проведенных с Норой, о счастье, которое она принесла в его унылый мир. Его взгляд упал на ее вышивание, лежавшее на кровати. Нахмурившись, Эван взял его. Картинка изображала трубадура, игравшего на лютне. Дрожащими пальцами Эван провел по картинке. Как он может позволить ей уйти?
– Простите, Лахлан Макаллистер, но вы не мой хозяин!
Нора смотрела, как Катарина направилась к двери, а Лахлан взял ее за руку:
– Выслушайте меня.
Катарина по-детски закрыла уши руками. Лахлан, казалось, был готов задушить ее.
– О чем они? – спросила Нора мать.
Та пожала плечами:
– Они спорят с того момента, как встретились. Бедная Катарина не выносит его.
Катарина выскочила за дверь. Лахлан за ней.
В это время вошли отец Норы и Райан. Райан после ранения полностью выздоровел.
– Эвану лучше? – спросил он.
Нора кивнула. Ей по-прежнему не хотелось с ним разговаривать.
– Нора, – сказал отец, – мы с Райаном поговорили и нашли взаимопонимание. Если Эван попросит твоей руки, Райан не будет препятствовать вам.
Радость охватила Нору.
– А если он не попросит? – спросила она.
Райан поднял брови:
– Тогда ты будешь моей, Нора.
Когда Райан произносил эти слова, она увидела Эвана, который входил в холл. Он остановился и мрачно взглянул на них. Если бы Норе довелось жить вечность, она никогда не смогла бы забыть выражение его лица. Надо же было ему прийти именно в этот момент!
– Эван, зачем вы встали? – спросила она.
Он, не отвечая, направился к лестнице. Нора поспешила за ним. Эван отдал ей вышивание со словами:
– Вам может это понадобиться. – Голос его был невыразительным.
– Я помогу вам лечь.
– Мне не нужна ваша помощь, ступайте к своему суженому.
– Эван, Райан согласился отпустить меня к вам.
Он посмотрел на Райана.
– Да, я не хочу стоять между вами, – сказал Райан.
Эван чуть не рассмеялся. Судьба издевалась над ним. Эти слова преследовали его. Почти то же в этом же холле сказал ему Киран.
«Возьми ее, Эван, если она любит тебя. Я не хочу стоять между вами. Но если ты уйдешь с ней, я никогда не назову тебя братом».
Был ли Райан также искренен, как Киран, когда говорил ему эти слова? Или Райан поскачет домой, соберет своих людей и вновь начнется вражда кланов, которую он однажды обещал? Мысленно Эван уже видел смерть и разрушение на землях Макаллистеров. Морщась от боли, он отвернулся.
– Нора принадлежит тебе, Райан. Мне жена не нужна.
Его слова ранили ее, словно пощечина.
– Я ошибалась в вас, Эван Макаллистер, – вы бессердечный и недобрый человек. – Высоко подняв голову, с достоинством, которого она не ощущала, Нора подошла к родителям: – Я хочу уехать.
– Сейчас? – спросил отец.
– Да. С вами или одна, но я не останусь здесь ни на мгновение.
Услышав эти слова, Эван задохнулся. Она покидает его. «Но я же сам велел ей уйти. Да, и так лучше».
Но почему же он чувствует, что сердце его разрывается? Проклятие, проклятие! Однако он ничего не может изменить, он не должен подвергать свой клан уничтожению.
Родители Норы быстро и смущенно попрощались. Но мысль о том, что он вернется в свою пещеру один, леденила кровь. Эван уныло поднялся по лестнице и улегся в постель.
Едва он лег, в комнату ворвались его братья. Все трое были вне себя от злости.
– Я поколочу его! – крикнул Брейден.
– За что? – удивился Эван.
– За тупость, – прошипел Син.
Лахлан ударил Эвана по руке. Сильно. Эван сморщился и потер ушибленное место.
– Ударишь еще раз, руку оторву, – мрачно сказал он.
– Да как ты мог дать ей уйти? – зло спросил Лахлан.
Эван заскрипел зубами от гнева:
– А ты забыл, что случилось, когда я увел другую женщину от ее жениха?
Лахлан зло взглянул на брата:
– Но Райан не Робби Макдуглас и не Киран.
Эван промолчал.
– Он опять нас не слушает.
– Может, мне убить его? – спросил Син.
– Если понадобится, я сам убью, – сказал Лахлан.
– Ты злишься, потому что она с Катариной ушла? – с насмешкой сказал Брейден.
– Имя этой женщины при мне не упоминайте. – Лахлан слегка толкнул Брейдена.
– Тихо, – властно сказала Айслин Макаллистер, входя в комнату. – Сейчас же перестаньте донимать Эвана.
Братья пошли к двери, но по их лицам Эван понимал, что они вернутся, чтобы продолжить разговор.
– Спасибо, – сказал он, когда они с матерью остались одни.
К глубочайшему удивлению Эвана, мать подошла к нему и сильно ударила по бедру.
– За что? – возмутился Эван.
– Жаль, что ты уже вырос и я не могу задать тебе трепку, которую ты заслуживаешь.
– Но я же ранен.
– Все равно. Тебя не мешало бы хорошенько проучить.
Эван был потрясен. Мать никогда так не разговаривала с ним.
– Что с тобой? – спросил он.
– Я очень сердита на тебя. Как ты смел так поступить с Норой? Она замечательная девушка. Райан сделает ее несчастной, и ты это прекрасно знаешь. Не могу поверить, что ты поступил так. Святые небеса, помогите мне, но, думаю, я плохо тебя воспитала. – Айслин, перекрестившись, начала читать молитву о спасении заблудшей души сына.
– Ты хочешь, чтобы между нашими кланами опять началась вражда? Мне трудно в это поверить.
Айслин долго молчала. Потом заговорила с таким выражением, будто вся тяжесть мира была на ее плечах:
– Эван, я так хотела, чтобы ты был счастлив, и меня очень печалит, что я не смогла помочь тебе в этом.
– Мама…
– Молчи, – она подняла руку, – дай мне сказать.
Казалось, она погрузилась в прошлое, в его детство. Эвану не хотелось вызывать из глубин памяти эти воспоминания – детство не было светлой полосой его жизни.
– В отличие от твоего отца и братьев я знаю, почему ты стал таким замкнутым человеком. Я всегда это знала. Ты был очень крупный мальчик – когда тебе было всего четыре года, я не могла поднять тебя на руки. И я хорошо помню, как ты смотрел на меня, когда я держала на руках Брейдена. Я видела боль в твоих глазах.
Эван открыл рот, чтобы возразить, но мать накрыла ладонью его рот.
– Я часто плакала, что не могу носить тебя на руках. А когда ты отталкивал меня, это разбивало мне сердце.
– Но это не так, – попытался возразить Эван, хотя в глубине души он знал, что это правда. Ему всегда было больно, что его братья получали сполна материнскую ласку, которой он был лишен. Поэтому Киран так много значил для него. Отец все свое время уделял Лахлану в ущерб остальным, мать занималась Брейденом, они с Кираном были друг с другом. У Кирана хватало времени и терпения на Эвана.
– Это так. Всегда, когда я хотела обнять тебя, ты замыкался и уходил. А когда Нора с тобой, ты тоже напрягаешься? Я видела в холле, видела, как ты смотрел на нее. Она нужна тебе. Я знаю, ты не был счастлив, когда жил здесь, с нами. Отец был слишком суров с тобой, хотя ты старался делать все, как он хотел. Он судил тебя слишком строго, я никогда не могла ему этого простить. Но он очень любил тебя, Эван. Последние слова, которые он произнес на этом свете, были о тебе.
– Потому что он считал, что я не могу сам позаботиться о себе.
– Нет, он говорил совсем о другом. Он говорил, что требовал от тебя непомерно много. Он просил меня рассказать тебе, как сильно любил тебя, и попросить прощения за его излишнюю строгость. Он жалел об этих моментах, страдал из-за того, что несправедливо упрекал тебя. Он всегда гордился тобой.
Слезы наполнили глаза Эвана. Он вспомнил, как он пришел домой и узнал, что Киран погиб. Слова, которые отец бросил ему в лицо, были безжалостны: «Ты мне отвратителен. Ты схватил то, что не принадлежит тебе. Твой поступок убил брата. Не показывайся больше мне на глаза. Ты заслуживаешь только презрения».
Убитый горем, наполненный горечью, Эван тотчас покинул замок Макаллистеров и до самой смерти отца отказывался появляться в нем. Он бы и не вернулся, но после того, как отец умер, к нему приехали Лахлан и Брейден со словами, что мать очень хочет видеть его, что она тоскует по нему и, если он не вернется, она умрет.
И вот Эван вернулся домой…
Мать наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Я никогда не винила тебя в смерти Кирана, Эван. Ты очень страдаешь, я знаю. Как бы я хотела избавить тебя от этого страдания! Я все бы отдала, лишь бы у тебя были покой и счастье. – Она убрала прядь волос с его лба. – Нора хорошая девушка, и она любит тебя. Досадно и глупо прятаться в пещере, вместо того чтобы жить в удобном доме с любящей женщиной. Но это твоя жизнь, сам решаешь, какой ей быть. Спокойной ночи, дорогой сын. – Айслин похлопала его по руке и вышла.
ГЛАВА 13
Прошло две недели
Нора стояла возле церкви в ожидании отца, который поведет ее к алтарю. Сердце ее трепетало и болело. Ей все еще не верилось, что все вынуждают ее сделать это. Ее родители. Райан.
Более всего она не могла поверить, что Эван предал их обоих – и ее, и себя. Черт бы его побрал! Как он посмел оттолкнуть ее?
Но сейчас Эван, вероятно, у себя, лежит пьяный, и ему нет никакого дела до того, что она любит его. Его не беспокоит то, что они больше никогда не увидятся.
Он не заслуживает ее преданности. Не заслуживает любви.
Через несколько минут узы брака на всю жизнь свяжут ее с Райаном. Эта мысль убивала ее. Самое ужасное, что ей придется делить с ним супружеское ложе. Нора не могла представить себе, что Райан будет прикасаться к ней, любить ее… От этой мысли ее глаза наполнялись слезами.
Катарина, стоявшая рядом, сочувственно положила руку ей на плечо. Норе было непонятно, почему цыгане так долго остаются с ними, но она была рада, что Кэт рядом. Ей нужна была ее поддержка, она поможет пережить этот жуткий день.
Три дня назад Лисандра послали в южное имение отца Норы, завтра уедут Катарина, Виктор и Бавел. И она останется одна, с Райаном.
Катарина опять погладила ее руку.
– Эван придет, я знаю.
– Нет, Кэт. Он отверг меня. Для него важнее его честь.
– Мужчина не позволит, чтобы кто-то другой касался женщины, которую он любит. Эван придет. Верь мне.
Норе хотелось верить, но у нее не получалось. Подошел отец Норы, чтобы вести ее к Райану.
«Пожалуйста, пусть что-нибудь случится, или я умру».
Если она повернется и побежит, думала Нора, этим поступком она навлечет позор на свою семью. Она не может бежать…
Нора и отец пошли к толпе, собравшейся посмотреть, как свершится брачный обряд. Райан ждал их.
«Беги, Нора, беги!» – стучало у нее в голове.
Но отец крепко держал ее руку – убежать было невозможно.
– Не позорь меня, дочь, – прошептал Алекс, словно прочитав ее мысли.
Нора увидела родителей Райана в толпе. Его толстушка мать плакала от счастья, а отец показался Норе раздраженным.
Райан стоял возле священника. Отец Норы передал ее руку Райану. Все!
Райан прошептал:
– Мне очень жаль, Нора. Но я обещаю быть хорошим мужем.
Мысли Норы зацепились за эти слова, мелькнула надежда. Может, она сумеет вымолить отсрочку?
Священник начал обряд, который должен был связать их навсегда.
– Желаешь ли ты, Элеонора.
– Постойте! Можно спросить?
– Не время для вопросов, – услышала Нора голос отца.
– Но это важный вопрос, действительно очень важный.
Райан закатил глаза:
– Пусть спрашивает, иначе она не успокоится.
– Спрашивай, дочь моя, – согласился священник.
– Может ли женщина выйти замуж за одного человека, если помолвлена с другим?
– Почему ты спрашиваешь это? – нахмурился священник.
Даже если Эван не хочет ее, просто не будет брака с Райаном.
– Когда мы путешествовали, Эван говорил всем, что он мой муж.
– Да, я это слышала. Он гордо объявлял это всем, – радостно подхватила Катарина.
– Да. Мы все это слышали. Эван не скрывал этого, – подтвердил Виктор.
– И где же твой Эван? – спросил священник, стараясь перекричать возникший в толпе шум.
– Здесь! – перекрыл сильный гул в церкви знакомый голос.
Это был Син Макаллистер. Нора обернулась, чтобы найти его глазами. Она увидела у входа человека, который, как башня, возвышался над всеми. Эван! И три его брата с ним.
Нора улыбнулась и подумала, что она глупо выглядит. Ну и пусть! Все равно!
Эван медленно шел к ней. Он был очень бледен, на лбу выступили капли пота, видно было, что он преодолевает боль. Но почему?
– Что ты здесь делаешь? – От волнения у Норы не нашлось других слов.
– Я пришел объявить тебя моей женой, если ты согласна выйти замуж за такого дурака.
Радость переполняла ее. Катарина была права – он пришел! Но почему он так долго мучил ее? Ведь еще несколько минут, и она стала бы леди Макарен.
– Почему ты так долго ждал?
Он провел пальцем по ее щеке.
– Рана воспалилась, я не мог приехать.
– Он и сейчас слаб, но едва узнал о вашей свадьбе, вскочил с постели и помчался сюда, – сказал Лахлан.
– Поедем со мной, Нора. Куда хочешь. Англия. Франция. Италия. Только скажи.
По ее щекам текли слезы. Большего она и не желала.
– Хорошо, любимый. Но сначала ты ляжешь в постель.
В толпе засмеялись.
Райан повел себя неожиданно:
– Я мог бы обидеться, но, пожалуй, так будет лучше. Нора презирает меня. Она никогда не смогла бы меня полюбить, и через год я либо убил бы ее, либо сбежал с другой. Счастья вам, Эван и Нора, и пусть всем Макаллистерам также повезет с девушками.
На лице Норы появилось выражение невероятного удивления.
– Получается, я не нужен? – спросил священник.
– Нет, Святой Отец. Пожалуйста, обвенчайте нас, – торопливо сказал Эван.
– Эван, ты еле стоишь на ногах, – встревожился Лахлан.
– Если упаду, брызни мне водой в лицо.
К счастью, Эвану удалось простоять всю церемонию и мессу. Но от свадебного пира они отказались. Вместо этого Нора привела его к себе в комнату и уложила в постель. Он лежал в мягкой постели в розовой комнате, где пахло цветами и прекрасной женщиной. Нора – его жена. Вот только у него все еще болят раны и жар не проходит. Его жене будет трудно с ним.
В дверь постучали, Эван услышал голос Катарины.
Прошло еще немного времени, и Нора присоединилась к нему в постели.
– Что хотела Кэт? – спросил Эван.
Она прикусила губу, потом показала платье, которое было на ней в их первую ночь.
– Она решила, что тебе захочется, чтобы я танцевала для тебя, как тогда…
– Хочу, любовь моя, чтобы ты танцевала. Но лучше без платья. – Он с большим трудом приподнялся на локте.
– Скажи, ты не слишком страдаешь от того, что мы сейчас не в твоей пещере?
– В этой жизни мне нужна только ты.
– Только я? А что же я буду делать с нашим ребенком, когда он появится?
– Что ты имеешь в виду?
– Рано говорить с полной уверенностью, но некоторые подозрения у меня есть. Боюсь, тебе надо учиться быть отцом.
Радость наполнила сердце Эвана.
– Когда ты точно будешь знать?
– Через несколько недель.
Эван схватил Нору и, притянув к себе, застонал от страшной боли. Но что такое боль по сравнению с тем, что его жена, его любовь носит под сердцем их ребенка. Это самый счастливый момент в его жизни!
– Я люблю тебя, Нора. Всем сердцем. Люблю тебя.
– И я люблю тебя, – улыбнулась она.
Нора стояла возле церкви в ожидании отца, который поведет ее к алтарю. Сердце ее трепетало и болело. Ей все еще не верилось, что все вынуждают ее сделать это. Ее родители. Райан.
Более всего она не могла поверить, что Эван предал их обоих – и ее, и себя. Черт бы его побрал! Как он посмел оттолкнуть ее?
Но сейчас Эван, вероятно, у себя, лежит пьяный, и ему нет никакого дела до того, что она любит его. Его не беспокоит то, что они больше никогда не увидятся.
Он не заслуживает ее преданности. Не заслуживает любви.
Через несколько минут узы брака на всю жизнь свяжут ее с Райаном. Эта мысль убивала ее. Самое ужасное, что ей придется делить с ним супружеское ложе. Нора не могла представить себе, что Райан будет прикасаться к ней, любить ее… От этой мысли ее глаза наполнялись слезами.
Катарина, стоявшая рядом, сочувственно положила руку ей на плечо. Норе было непонятно, почему цыгане так долго остаются с ними, но она была рада, что Кэт рядом. Ей нужна была ее поддержка, она поможет пережить этот жуткий день.
Три дня назад Лисандра послали в южное имение отца Норы, завтра уедут Катарина, Виктор и Бавел. И она останется одна, с Райаном.
Катарина опять погладила ее руку.
– Эван придет, я знаю.
– Нет, Кэт. Он отверг меня. Для него важнее его честь.
– Мужчина не позволит, чтобы кто-то другой касался женщины, которую он любит. Эван придет. Верь мне.
Норе хотелось верить, но у нее не получалось. Подошел отец Норы, чтобы вести ее к Райану.
«Пожалуйста, пусть что-нибудь случится, или я умру».
Если она повернется и побежит, думала Нора, этим поступком она навлечет позор на свою семью. Она не может бежать…
Нора и отец пошли к толпе, собравшейся посмотреть, как свершится брачный обряд. Райан ждал их.
«Беги, Нора, беги!» – стучало у нее в голове.
Но отец крепко держал ее руку – убежать было невозможно.
– Не позорь меня, дочь, – прошептал Алекс, словно прочитав ее мысли.
Нора увидела родителей Райана в толпе. Его толстушка мать плакала от счастья, а отец показался Норе раздраженным.
Райан стоял возле священника. Отец Норы передал ее руку Райану. Все!
Райан прошептал:
– Мне очень жаль, Нора. Но я обещаю быть хорошим мужем.
Мысли Норы зацепились за эти слова, мелькнула надежда. Может, она сумеет вымолить отсрочку?
Священник начал обряд, который должен был связать их навсегда.
– Желаешь ли ты, Элеонора.
– Постойте! Можно спросить?
– Не время для вопросов, – услышала Нора голос отца.
– Но это важный вопрос, действительно очень важный.
Райан закатил глаза:
– Пусть спрашивает, иначе она не успокоится.
– Спрашивай, дочь моя, – согласился священник.
– Может ли женщина выйти замуж за одного человека, если помолвлена с другим?
– Почему ты спрашиваешь это? – нахмурился священник.
Даже если Эван не хочет ее, просто не будет брака с Райаном.
– Когда мы путешествовали, Эван говорил всем, что он мой муж.
– Да, я это слышала. Он гордо объявлял это всем, – радостно подхватила Катарина.
– Да. Мы все это слышали. Эван не скрывал этого, – подтвердил Виктор.
– И где же твой Эван? – спросил священник, стараясь перекричать возникший в толпе шум.
– Здесь! – перекрыл сильный гул в церкви знакомый голос.
Это был Син Макаллистер. Нора обернулась, чтобы найти его глазами. Она увидела у входа человека, который, как башня, возвышался над всеми. Эван! И три его брата с ним.
Нора улыбнулась и подумала, что она глупо выглядит. Ну и пусть! Все равно!
Эван медленно шел к ней. Он был очень бледен, на лбу выступили капли пота, видно было, что он преодолевает боль. Но почему?
– Что ты здесь делаешь? – От волнения у Норы не нашлось других слов.
– Я пришел объявить тебя моей женой, если ты согласна выйти замуж за такого дурака.
Радость переполняла ее. Катарина была права – он пришел! Но почему он так долго мучил ее? Ведь еще несколько минут, и она стала бы леди Макарен.
– Почему ты так долго ждал?
Он провел пальцем по ее щеке.
– Рана воспалилась, я не мог приехать.
– Он и сейчас слаб, но едва узнал о вашей свадьбе, вскочил с постели и помчался сюда, – сказал Лахлан.
– Поедем со мной, Нора. Куда хочешь. Англия. Франция. Италия. Только скажи.
По ее щекам текли слезы. Большего она и не желала.
– Хорошо, любимый. Но сначала ты ляжешь в постель.
В толпе засмеялись.
Райан повел себя неожиданно:
– Я мог бы обидеться, но, пожалуй, так будет лучше. Нора презирает меня. Она никогда не смогла бы меня полюбить, и через год я либо убил бы ее, либо сбежал с другой. Счастья вам, Эван и Нора, и пусть всем Макаллистерам также повезет с девушками.
На лице Норы появилось выражение невероятного удивления.
– Получается, я не нужен? – спросил священник.
– Нет, Святой Отец. Пожалуйста, обвенчайте нас, – торопливо сказал Эван.
– Эван, ты еле стоишь на ногах, – встревожился Лахлан.
– Если упаду, брызни мне водой в лицо.
К счастью, Эвану удалось простоять всю церемонию и мессу. Но от свадебного пира они отказались. Вместо этого Нора привела его к себе в комнату и уложила в постель. Он лежал в мягкой постели в розовой комнате, где пахло цветами и прекрасной женщиной. Нора – его жена. Вот только у него все еще болят раны и жар не проходит. Его жене будет трудно с ним.
В дверь постучали, Эван услышал голос Катарины.
Прошло еще немного времени, и Нора присоединилась к нему в постели.
– Что хотела Кэт? – спросил Эван.
Она прикусила губу, потом показала платье, которое было на ней в их первую ночь.
– Она решила, что тебе захочется, чтобы я танцевала для тебя, как тогда…
– Хочу, любовь моя, чтобы ты танцевала. Но лучше без платья. – Он с большим трудом приподнялся на локте.
– Скажи, ты не слишком страдаешь от того, что мы сейчас не в твоей пещере?
– В этой жизни мне нужна только ты.
– Только я? А что же я буду делать с нашим ребенком, когда он появится?
– Что ты имеешь в виду?
– Рано говорить с полной уверенностью, но некоторые подозрения у меня есть. Боюсь, тебе надо учиться быть отцом.
Радость наполнила сердце Эвана.
– Когда ты точно будешь знать?
– Через несколько недель.
Эван схватил Нору и, притянув к себе, застонал от страшной боли. Но что такое боль по сравнению с тем, что его жена, его любовь носит под сердцем их ребенка. Это самый счастливый момент в его жизни!
– Я люблю тебя, Нора. Всем сердцем. Люблю тебя.
– И я люблю тебя, – улыбнулась она.
ГЛАВА 14
Было очень поздно, давным-давно наступила ночь. Лахлан, Брейден, Син и отец Норы сидели в холле у Александера. Свечи были уже погашены, холл освещался огнем большого камина. Свет причудливо играл на стенах, увешанных оружием, и на столах с остатками свадебного пира.
Счастливая пара удалилась много часов назад. Лахлан понимал, что их никто не увидит много дней.
Почему-то его охватила непонятная грусть, а ведь он был очень рад счастью брата. Эван заслужил это.
– Не могу поверить, что Эван женился раньше, чем Лахлан, – сказал Брейден. – Нам надо быть осторожными, Син. Думаю, теперь наступление будет на нас. Чувствую необходимость в откровенном признании.
– Возможно, – засмеялся Син.
– Что-нибудь слышно о Маккейдах? – спросил Александер.
Лахлан покачал головой. Как бы он хотел отыскать их. Но он их найдет. Он не успокоится, пока не отплатит им за то горе, что они причинили его семье.
– Мои люди не обнаружили их следов. А твои?
– Нет.
– Мне это не нравится. Боюсь, мы еще услышим о них, – предположил Син.
– Что же нам делать? Я рассказал моему кузену о том, что они тут говорили, и он издал указ об их аресте, однако пока их не поймали, – сказал Александер.
– Мы мало что можем сделать, – вздохнул Брейден.
– Уверен, кое-что можем. – Син опорожнил кружку с элем и налил себе еще.
Счастливая пара удалилась много часов назад. Лахлан понимал, что их никто не увидит много дней.
Почему-то его охватила непонятная грусть, а ведь он был очень рад счастью брата. Эван заслужил это.
– Не могу поверить, что Эван женился раньше, чем Лахлан, – сказал Брейден. – Нам надо быть осторожными, Син. Думаю, теперь наступление будет на нас. Чувствую необходимость в откровенном признании.
– Возможно, – засмеялся Син.
– Что-нибудь слышно о Маккейдах? – спросил Александер.
Лахлан покачал головой. Как бы он хотел отыскать их. Но он их найдет. Он не успокоится, пока не отплатит им за то горе, что они причинили его семье.
– Мои люди не обнаружили их следов. А твои?
– Нет.
– Мне это не нравится. Боюсь, мы еще услышим о них, – предположил Син.
– Что же нам делать? Я рассказал моему кузену о том, что они тут говорили, и он издал указ об их аресте, однако пока их не поймали, – сказал Александер.
– Мы мало что можем сделать, – вздохнул Брейден.
– Уверен, кое-что можем. – Син опорожнил кружку с элем и налил себе еще.