– Нам надо держать его в бессознательном состоянии. – Это был голос Лисандра. – Боюсь, в гневе он может натворить невесть что.
   – У нас другая цель, не так ли? – возразила Катарина. – Мы должны доставить его в уме и здравии.
   Эван нахмурился. Что все это значит?
   – Нужно посмотреть, в каком он состоянии, – сказал первый голос.
   Дверь повозки слегка приоткрылась. Показался чей-то черный глаз.
   – Он развязан, – сообщил голос. – Видимо, девица развязала его.
   – Я думала, ты крепко связал! – возмутилась Катарина.
   – Я так и сделал.
   В щель заглянула Катарины.
   – А ну дай-ка сюда веревки! – сердито потребовала она у Эвана.
   – Зачем? – возмутился тот.
   – Если вы хотите вернуться домой, то лучше делайте, что вам велят.
   – Выпусти их, Кэт, – вмешался в разговор Виктор, но Катарина не унималась.
   – Ни за что, пока не получу веревки. Я хочу знать, как они были сняты с него.
   Эван удержал Нору, которая хотела было показать веревки.
   – Вам незачем смотреть веревки. Выпустите нас.
   Катарина покачала головой.
   Эван стиснул зубы. Что это за день, когда он должен покоряться женщинам, которые забыли свое место?
   Нора, сбросив его руку, протянула Катарине обрывок веревки. Он исчез в щелке.
   – Зачем вы это делаете? – рассердился Эван.
   – Чтобы освободить нас, – сказала Нора.
   – Посмотрите! – воскликнула Катарина. – Веревки разрезаны. У них есть кинжал. Если бы мы открыли двери, кто-нибудь из нас был бы уже мертвым.
   – Ну-ка дайте сюда кинжал, – зарычал Лисандр. Эван мысленно ухмыльнулся. Это единственное их оружие.
   – Нет.
   – Тогда оставайтесь там, – сердито сказала Катарина.
   – Мне нужно… – промолвила Нора, – мне нужно покинуть повозку…
   – Зачем? – спросил Виктор.
   – Я должна… Мне нужно и немедленно…
   Эван чертыхнулся, догадавшись.
   Вечно с этими женщинами что-нибудь приключается! Не могут потерпеть.
   – Пусть ваш мужчина отдаст нам свой кинжал, тогда мы вас выпустим, – ответила Катарина.
   Нора посмотрела на Эвана умоляющим взглядом.
   – Я не могу отдать им стилет, мы останемся совсем беззащитными.
   – Эван, я должна покинуть повозку, я больше не могу…
   Дверь снова приоткрылась, и в нее был просунут ночной горшок.
   – Не говорите после этого, что мы были немилосердны, – сказала Катарина.
   – О, вы шутите! – воскликнула Нора, с отвращением глядя на горшок. – Я не могу пользоваться им у него на глазах. Это неприлично…
   – Я отвернусь, не буду смотреть.
   Нора была ошеломлена таким ответом.
   Эван варвар, но не до такой же степени. Ведь они не женаты, даже не помолвлены. Он просто сумасшедший.
   – Нет! Я не воспользуюсь этим. Отдайте им свой стилет, Эван Макаллистер, или я заговорю вас так, что вы навсегда оглохнете! – Нора была вне себя.
   Эван поморщился от угрозы. По его глазам было видно, что он колеблется.
   – Эван, прошу вас, – на этот раз взмолилась Нора, – мне непременно надо выйти из повозки.
   Сердито бормоча себе что-то под нос, Эван вынул стилет из сапога и передал его цыганам.
   – Ну что, счастливы? – спросил он Нору угрюмо.
   – Да, я счастлива. – Нора повернулась к Катарине: – Теперь вы меня выпустите?
   Дверь медленно отворилась, в проеме стояли Лисандр и Бавел со шпагами в руках. За ними были видны Виктор и Паган. Виктор явно нервничал, а Паган едва сдерживал улыбку.
   Нора быстро покинула повозку. Лисандр и Бавел молча смотрели на Эвана – тот был похож на кобру, готовую к удару.
   Нора понимала, что надо что-то делать. Прежде всего нельзя допустить, чтобы Эван бросился на них первым, не дай Бог он убьет кого-нибудь из этих болванов.
   Нарочито споткнувшись о Лисандра, Нора выбила из его рук шпагу и, подхватив ее, повернулась к Бавелу. Тот растерянно смотрел на девушку, не зная, должен ли он сражаться с ней или нет.
   Эван уже стоял рядом с Норой.
   – Дайте мне шпагу, – повелительно сказал он.
   Нора насторожилась.
   – Знаете, я вполне способна сразиться с ним. Когда я была почти ребенком, моя тетушка прислала мне учителя, и он учил меня несколько лет.
   – Дайте мне шпагу, Нора. Сейчас же!
   Недовольно поморщившись, она отдала Эвану шпагу. Она понимала, что спорить бесполезно. Надо было поскорее убегать.
   – К бою, Бавел, – приказал Лисандр.
   Бавел и Эван скрестили шпаги.
   Нора со страхом смотрела на Эвана. Он был ловок, умен, быстр и силен. Сразу было видно, кто сильнее в этом поединке, но Бавел вдруг повел себя неожиданно. Изловчившись, он в какой-то момент, когда Эван парировал, наступил ему на ногу и быстро передал свою шпагу подбежавшей Катарине.
   Нора в ужасе ахнула.
   Катарина, перехватив шпагу, заставила Эвана попятиться.
   – Боитесь женщины? – спросила Катарина.
   Эван покачал головой.
   – Боюсь, что сломаю вашу руку, если ударю по шпаге.
   – Попробуйте. – Она махнула шпагой, но Эван не собирался парировать. Он снова отступил назад.
   – Эван! – крикнула Нора, протянув руку к шпаге. Если он не собирается драться за их свободу, то это сделает она.
   Хотя Нора не ожидала, что он вернет ей шпагу, он вдруг сделал это, и она кивком поблагодарила его и повернулась к Катарине.
   – Начнем? – У Катарины горели глаза.
   – Начнем!
   Эван, отойдя в сторону, смотрел впервые на поединок женщин. Они сражались, как настоящие воины.
   – Удивлены? – спросил Виктор. – Катарина – одна из самых сильных фехтовальщиц.
   Эван нахмурился, глядя на мужчин, которые смотрят на сражающихся женщин.
   – Катарину научил сам король Филипп, – заметил Виктор. – Он всегда говорил, что у нее способности десяти фехтовальщиков.
   Эван согласился:
   – Я поражен. Она отлично фехтует.
   – И ваша леди тоже, – добавил Бавел. – Она не уступает Кэт.
   Так оно и было.
   – Как получилось, что король научил фехтовать девчонку-цыганку? – спросил Эван у Виктора.
   Виктор и Бавел смущенно переглянулись.
   – Король знаком с ее семьей. В какой-то степени. Он знал Кэт с рождения.
   Гм… как странно.
   – Мы будем сражаться? – сердито спросил Лисандр.
   Эван выхватил у одного из мужчин шпагу.
   – Пожалуй.
   Трое цыган переглянулись не без опаски, а Патан рассмеялся и покачал головой.
   Виктор и Бавел сделали шаг вперед.
   – Я что-то не расположен проливать кровь сегодня, – заявил Паган. – Не лучше ли дать женщинам сразиться до конца.
   – Да-а, – протянул Лисандр, соглашаясь. – Поглядим, кто победит… – Он вдруг замолк, словно вспомнив что-то. – Если мы позволим им сражаться до победы, мы не получим деньги, не так ли?
   Виктор горестно вздохнул.
   – Вполне возможно.
   – Деньги за что? – спросил Эван.
   – Мы были наняты украсть вас, – не выдержав, признался Бавел.
   – Зачем?
   Они все пожали плечами.
   – Нам велели погнать вас как можно дальше, а потом оставить там, где вам не отыскать дороги домой.
   – Зачем? – повторил Эван.
   Мужчины снова смутились, не зная, что сказать. Эван свистнул девушкам. – Леди, опустите ваши шпаги!
   Кэт и Нора послушались.
   Эван, повернувшись к Виктору, решительно заявил:
   – А теперь назовите имена тех, кто вам заплатил.
   – Нам еще не заплатили. Еще предстоит вернуться за деньгами.
   Эван был явно озадачен.
   – А кто должен вам заплатить? Вы видели того человека, который вас нанимал?
   – Да. Но кто он, мы не знаем, – сказал Бавел. Лисандр прокашлялся и наступил Бавелу на ногу. Тот чертыхнулся и оттолкнул его.
   – Я не собирался ему рассказывать все.
   – Что рассказывать?
   – Что мы ехали в гости к крестной матери Катарины…
   – Бавел! – Виктор сорвал с головы Бавела шапку и ударил парня.
   – Спятил, – завопил тот. – Мне же больно!
   Виктор ударил его еще раз.
   Эван встал между ними, чтобы помешать драке.
   – Пожалуйста, прошу вас… Не важно, кто к кому ехал в гости. Меня интересует человек, который нанял вас. Что он вам сказал?
   Катарина вернула Бавелу его шпагу. Ее глаза странно блестели, что заставило Эвана насторожиться.
   – Он сказал, что заплатит нам двадцать серебряных марок, если мы помотаем вас по лесам и горам какое-то время. Потом мы вернемся в Дриксел, где он будет нас ждать.
   – Я думал, Виктор сказал, что это касается меня и Норы.
   – Виктор ошибся. Нам заплатят только за вас одного.
   Эван нахмурился. Он ничего не понимал.
   Зачем же их похитили?
   – Тот человек сказал вам, почему он хочет, чтобы меня похитили? – спросил Эван.
   – Он сказал, что не хочет вам зла, – поспешил ответить Виктор. – Он мне сказал, что ему надо устранить вас на какое-то время, всего на несколько дней, от вашего дома, а потом отпустить.
   – Но вы похитили меня не из моего дома.
   Виктор пожал плечами:
   – Мы собирались похитить вас из дома, но когда приехали, увидели леди, ее слугу и служанку. Мы ждали, когда они уедут, а потом уедете и вы двое. Мы планировали похитить вас еще прошлой ночью… Но не удалось. Кэт предложила утром уехать из деревни и подождать вас на поляне.
   Эван поморщился – почему он не заметил, что за ними едут пятеро человек? Никогда еще он не позволял себя так обманывать. Правда, он все время пил эль и был пьян до самого Леналора. Нора была права, когда говорила, что ему надо почаще бывать трезвым.
   Эван почесал затылок. Что же ему делать с цыганами и тем типом, который заказал его похищение? Кто посмел такое придумать?
   Он должен узнать это, раз у него появился враг.
   – Как выглядит этот человек?
   – Он вот такого роста, – сказал Лисандр, подняв руку на пять или шесть футов.
   Слишком мал для его братьев, подумал Эван. Кто же это? Кто заказал его похищение и готов заплатить?
   – Значит, он будет встречать вас в Дрикселе?
   Эван повернулся к Норе:
   – Вы не прочь продолжить поездку с ними? На какое-то время?
   По лицу Норы Эван видел, что она страшно испугана, но она ответила совершенно спокойно:
   – Ну что же, я всегда любила приключения.
   – Значит, вы не сердитесь на нас? – В голосе Бавела была надежда.
   Эван посмотрел на него недобрым взглядом:
   – Мне не очень нравится, что вы пытались меня отравить. Если никто из вашей пятерки не повторит подобного, то, я полагаю, мне удастся забыть об этом.
   Виктор миролюбиво похлопал его по плечу:
   – Вы хороший человек, Эван Макаллистер. Бавел, принеси-ка эль!
   Эван покачал головой, глядя, как трое из компании пошли к повозке искать эль. Паган остался с Эваном, Катариной и Норой.
   – Не могу поверить, что мы путешествуем с цыганами.
   – Я твержу себе это ежедневно и все-таки остаюсь с ними, – самодовольно ухмыльнувшись, сказал Паган.
   Нора улыбнулась Эвану:
   – Вы правда их простили?
   Повернувшись, он посмотрел на нее. В ее янтарных глазах было восхищение.
   Эван поборол желание улыбнуться.
   – Если бы они были подготовлены к выполнению своей задачи, я, возможно, был бы зол, но по всему видно, что они не опасны. Теперь я не буду пить эль, пока они первыми его не попробуют.
   – Вы мудрый человек, – тихо сказал ему Паган.
   Эван, вопросительно вскинув брови, посмотрел на Нору:
   – Вы, кажется, очень торопились по личному делу?
   – Да. – Нора передала ему шпагу и походкой королевы пошла к лесу. Глядя на нее, едва ли можно было поверить, что она только что не хуже мужчины владела оружием.
   Нора для него была полна сюрпризов и, к его сожалению, хороших. Почему он так удивлен этим? Почему его удивляют цыгане? Для Эвана все это казалось странным и не по его характеру. Он всегда был уверен в себе и во всем искал только худшее. Он был рад своей угрюмости и замкнутости. Ему надо было бы быть сердитым, мстительным, а он, напротив, ждет предстоящего двухдневного путешествия на север.
   – Вы, случайно, не женаты? – внезапно спросил Бавел.
   Эван не ожидал такого вопроса.
   – Почему вы спрашиваете?
   – Когда вы вдвоем, то едва разговариваете друг с другом, но когда леди куда-нибудь уходит, вы очень беспокоитесь. Ведете себя как молодожены.
   – Это точно, – кивнул Виктор, ставя кружки на стол.
   Эван почесал затылок, удивляясь подобной логике.
   – Нет, мы не женаты.
   Нора, войдя в лес, стала собирать цветы для букета. В лесу было очень красиво. Она совсем забыла о ненавистном Райане и думала теперь только о том, как хорошо ей будет у тетушки Элеоноры.
   Вдруг она услышала, что ее зовут:
   – Нора!
   Она вскочила, узнав голос Эвана.
   – Я здесь, – крикнула Нора, заметив среди деревьев белую рубаху Эвана, который продирался через чащу, словно медведь.
   Он обернулся, гневно глядя на нее.
   – В чем я провинилась? – спросила она.
   – Вы не сознаете, сколько вы отсутствуете?
   Она улыбнулась:
   – И вы встревожились?
   Это рассердило его еще больше.
   – В лесу дикие звери и бандиты. С вами могло случиться все, что угодно.
   – Вы встревожились? – повторила она.
   Он теперь уже смущенно смотрел на нее.
   – Вам нельзя без сопровождения бродить по лесу, – сердито буркнул Эван.
   – Вы встревожились, – в третий раз произнесла Нора и искренне улыбнулась. – Знаете, милорд, когда у вас такой встревоженный вид, вы не кажетесь страшным.
   Эван серьезно посмотрел на Нору и, к ее удивлению, подняв руку, осторожно поправил упавший на ее лицо светлый локон. Он был очень заботливым, когда этого хотел, и ее сердце наполнилось нежностью.
   – Я действительно очень беспокоился о вас, – наконец признался он.
   Сердце Норы наполнилось радостью. Как может такой огромный человек быть таким нежным?!
   – Хорошо, что вы за мной пришли.
   – Почему вы задержались?
   – Я собирала цветы. – Она показала Эвану свой букет.
   – И из-за какой-то травы вы так рисковали?
   Она коснулась рукой букета, вдыхая запах диких цветов, как бывало в детстве, когда они с матерью часами собирали их. Затем прижала цветы к груди.
   – Мужчины часто рискуют жизнью и королевством ради женской улыбки. Почему бы женщине не рискнуть безопасностью ради букета лесных цветов?
   – Мужчины в большинстве своем глупы.
   Нора остановилась, уловив досаду в голосе Эвана.
   Она вспомнила, что ей рассказывала Сорча о том, как Эвана предала женщина.
   – Вам не кажется, что женщины, их улыбки и красота достойны жертв?
   – Нет, не кажется. – Взгляд его голубых глаз жег ее. Он действительно так думал.
   – Но вы ведь не всегда так чувствуете?
   – Я учусь на своих ошибках.
   – И поэтому стараетесь не замечать красоты? – горестно промолвила Нора. – Как жаль, Эван. Каждому нужно немного красоты в жизни.
   На какое-то мгновение Эван подумал, что она просто смеется над ним, но, посмотрев в ее янтарные глаза, он поверил ей. Для нее этот мир был полон добра, красоты и света.
   – Я не хотела бы жить так, чтобы ничто не доставляло мне удовольствия, – тихо сказала Нора. – Только такой сильный человек, как вы, может жить без красоты.
   – Я не сильный человек, – признался Эван и сам удивился, что сказал это. Ведь он никогда не был откровенным. Но в Норе было что-то, что успокаивало его и заставляло ей открываться. – Я был последним дураком, поверившим лживой мегере. Сейчас у меня нет той силы, какая была раньше. – Он повел Нору через лес к цыганской повозке.
   – Я не согласна с вами, – сказала она. – Слабый человек не выдержал бы всего этого.
   – Сильный мужчина смог бы посмотреть в лицо матери.
   Нора, помолчав, взяла его за руку.
   – Такая рука не может быть у слабого человека, – сказала она, легонько сжимая его пальцы. – Вы давно могли бы бросить меня со всеми моими проблемами, однако вы этого не сделали, хотя это и причиняет вам боль. Разве это слабость?
   Эван не знал, что сказать. Никто из женщин никогда так не говорил с ним. Никто не стал бы защищать его перед самим собой. А в глазах Норы он был почти героем.
   Как это у нее получается?
   Подняв руку Норы к губам, он нежно поцеловал ее. Ее пальцы пахли лесными цветами и землей. Это особая смесь запахов опьяняла его. Нора казалась ему невероятно красивой. О том, чтобы такая женщина принадлежала ему, он не мог и мечтать.
   – Спасибо, – прошептал Эван, опуская руку Норы.
   – За что?
   – Мне стало лучше.
   Как бы он хотел, чтобы это мгновение длилось вечно. Но это невозможно. Нора принадлежит другому. И ее отец сейчас, возможно, в панике, не знает, где она.
   Он, Эван, должен отправиться с Норой в замок Лахлана и попросить брата найти отца Норы. Тогда она вернется домой, и всем будет хорошо. Но вместо этого он бродит по дорогам с цыганами… Сколько же из-за нее хлопот! Он бы должен ненавидеть Нору. Она была смелой и упрямой. Она раздражала. Но главное – она очаровывала, а его давно никто не очаровывал. Целую вечность. Его влекло к ней. Ему хотелось рассыпать ее волосы по своей подушке, увидеть ее лицо со счастливой улыбкой понимания. Однако этого не будет. Она не для него.
   Нора молчала, пока они шли из леса. Она понемногу привыкла к мрачному виду и упрекам Эвана. Он был одновременно и галантным и грубым, и великодушным и жестоким… У нее внезапно мелькнула мысль: а каким бы он был мужем? Стал бы он прислушиваться к ее словам или, как многие мужчины, заставил бы молчать?
   «Нора, о чем ты думаешь? – одернула она себя. – Эван совсем тебе не подходит». Она замотала головой, чтобы прогнать прочь такие мысли.
   Они с Эваном подошли к цыганам. Виктор и Бавел сидели у костра, курили и пили эль. Лисандр, сложив руки на груди, лежал рядом и, кажется, дремал, а Катарина готовила ужин. Паган, что-то строгал, сидя неподалеку. Это была подозрительно мирная картина.
   – Он все-таки нашел вас? – спросила Катарина.
   – Нашел…
   – Он очень за вас волновался.
   – Он так сказал?
   – Нет, миледи, – улыбнулась Катарина. Взгляд ее, казалось, был искренним. – Мне кажется, что вы не поняли, что я хотела сказать. Он очень беспокоится о вашей безопасности. Разве вы не видели, как он смотрит на вас?
   – А как смотрит?
   – Так, будто не может насмотреться.
   Нора не поверила словам Кэт. Ей всегда казалось, что Эван едва ее замечает.
   – Вы ошибаетесь. – Она перевела взгляд на Эвана. Он сидел около Виктора и Бавела и действительно смотрел на нее. Но как только увидел, что она смотрит в его сторону, он отвернулся.
   – Он следит за каждым вашим движением, разве не видите?
   – Вы преувеличиваете.
   – Возможно. А что вы об этом думаете?
   – Я ничего не думаю.
   – Ничего? – недоверчиво спросила Катарина. – А вам не приходило в голову, что вы предназначены друг другу?
   Нора была немного напугана ее вопросами.
   – Нет, я никогда об этом не думала, – поспешно сказала она. – Я еду к тетушке в Англию. Эван… Я уверена, он был бы рад вернуться домой и забыть тот день, когда я появилась в его пещере.
   Катарина задумчиво посмотрела на Эвана.
   – Такой мужчина мог бы осчастливить женщину. Он красив.
   – Да, это так.
   – Сильный, красивый и обаятельный. Я тоже так считаю.
   Норе не понравилось, что Катарина открыто восхищается Эваном. Что она хочет этим сказать?
   – Не такой уж он обаятельный, – сказала Нора, помогая Катарине мешать похлебку. – Сказать по правде, он угрюм и молчалив, а когда не в духе, бывает очень груб. – Нора умолкла, увидев лицо Катарины, смотревшей на Эвана: она словно оценивала его. – О чем вы думаете? – не удержавшись, спросила она.
   – Думаю, что если он вас не интересует, то я, пожалуй, займусь им. Мне нравится его простота и грубость. Другого такого я не найду.
   У Норы сжалось сердце при мысли, что она может увидеть Катарину в объятиях Эвана.
   – Это вас беспокоит? – спросила Катарина, увидев, как переменилось лицо Норы.
   Она промолчала, попытавшись что-нибудь соврать. Катарина улыбнулась:
   – Скажите мне, Нора, вам нравятся песни Ровены де Витри?
   Нора обрадовалась, что ее спросили о песнях бардов.
   – Да, особенно я люблю «Леди Любовь». Это моя самая любимая песня.
   – Тогда вы должны знать и «Романс молчания».
   – Нет, его я не знаю. Это, должно быть, что-то новое?
   – В некоторой степени. – Катарина высыпала в котел с мясом нарезанные овощи и, взяв у Норы половник, помешала похлебку, а потом отложила половник в сторону. – Это история одной женщины, полюбившей мужчину, которого она могла видеть только один раз в году на ярмарке. Она видела, как он рос, а потом полюбил другую женщину и женился на ней. Вскоре он стал появляться ежегодно на ярмарке с нею и детьми. Шли годы, он старел и стал совсем дряхлым. Она приехала к нему, когда он уже умирал, и рассказала, как она его любила. Она сказала ему, что из-за него она не вышла замуж и не знала счастья. Разве что во снах, когда он был с ней.
   Нора чувствовала, как у нее сжалось горло от сострадания, и весьма высоко оценила трагическую песню Ровены.
   – Как печально, – вздохнула она.
   – Да, – сказала Катарина, вытирая руки о подол юбки. – Но самое печальное было в том, что он перед смертью признался ей, что всегда любил ее, что ездил на ярмарку каждый год только для того, чтобы увидеть ее хотя бы издалека. А она так ни разу и не ответила на его взгляд. Он решил, что она равнодушна к нему. И так он и она понапрасну потратили свою жизнь только потому, что не заговорили друг с другом.
   – Как все трагично!
   – А вы не догадываетесь, к чему я это рассказываю?
   – Нет…
   Катарина кивнула в сторону Эвана.
   – Разве вы не ревнуете, когда я говорю, что хочу соблазнить его?
   Нора оцепенела.
   – Нет, – сказала она, однако сама знала, что лжет.
   Катарина рассмеялась:
   – Признайтесь, вы любите его.
   – Нет, не люблю, – поджав губы, сказала Нора и, взяв половник, стала мешать варево. Она не могла признаться в этом даже себе. – Мне не нравятся такие мужчины.
   Катарина с удивлением посмотрела на нее:
   – Миледи, вы слишком самоуверенны. Чего вы требуете от мужчин?
   – Благородства, изысканности. Он должен быть…
   – Скучным?
   Нора бросила на Кэт раздраженный взгляд:
   – Почему сразу скучным?
   – Неужели вы никогда не бывали в обществе таких мужчин? Они не говорят, а мяукают. Они уделяют слишком много внимания своему внешнему виду. Они больше похожи на женщин, а не на мужчин. – Катарина снова кивнула в сторону Эвана: – Этот мужчина не боится запачкать руки к концу дня. Вы думаете, ваш идеальный джентльмен пошел бы искать вас в лесу? Другой на месте лорда Эвана потребовал бы голову Виктора, после того что мы с ним сделали, он же решил ехать с нами как друг, на равных правах.
   – Он немного странный, я уже говорила…
   Катарина помотала головой.
   – Иногда, миледи, надо смотреть сердцем, а не только глазами.
   Нора невольно посмотрела на Эвана. Все остальные шутили и смеялись, а его лицо было сурово. Как бы ей хотелось развеселить его, заставить рассмеяться!
   – Он всегда грустный, – печально сказала она. Катарина сочувственно заметила:
   – Знаете, у моей матери есть поговорка: «Веселому человеку весело со всеми, но когда засмеется грустный, это как луч солнца в небе».
   Нора призадумалась над этими словами. Это, пожалуй, правда. Нельзя, чтобы человек жил отягощенный своей виной, как Эван, когда ни в чем не виноват. Киран сделал свой выбор – кончил жизнь самоубийством. Эван всего лишь совершил ошибку, поверив злому языку женщины.
   У Норы не было романтических планов относительно Эвана, даже несмотря на его поцелуи. Она не выбрала бы его себе в мужья. Но она готова была помочь ему, если это понадобится.
   Ей оставалось провести рядом с ним еще несколько дней. Может, за это время он поймет, что жизнь лучше, когда ты не отгораживаешься от нее?

ГЛАВА 6

   – Что это вы задумали? – спросил Эван, когда к нему неожиданно подошла Нора. Выражение ее лица было необычным, и Эвану стало не по себе.
   Нора подала ему лютню:
   – Вы обещали научить меня играть на лютне. Мне нужен второй урок.
   Эван взял лютню, и Нора села рядом с ним. Села очень близко.
   Он старался не смотреть на нее, не замечать сияющих глаз, выбившихся из-под шарфа золотистых локонов. Нора была очень красива, а красота на самом деле всегда волновала его. Еще ни одна женщина не заставляла его чувствовать себя таким легкомысленным и счастливым. Даже Изобел – она волновала лишь его тело. Но он тогда вообще не понимал разницы между любовью и плотской страстью.
   Нора вызывала в нем совсем другие чувства. Он любил ее, любил слушать ее бесконечную болтовню, все эти милые глупости… Нора успокаивала его.
   Взяв руку Норы, Эван положил ее пальцы на струны лютки.
   – Вы, видимо, хорошо умеете учить, – заметил Бавел, сидевший у костра.
   – Да, он умеет, – ответила за Эвана Нора.
   Не привыкший к похвалам Эван, смутившись, проговорил:
   – Учитель хорош, когда хорош ученик.
   Нора улыбнулась, глядя на Эвана.
   Отходя от нее, он кивнул ей, давая понять, что доволен ее успехами, и еще сказал:
   – Держитесь на этих аккордах, а потом я покажу, что делать дальше.
   Пока Нора играла, Бавел успел сбегать за своей лютней.
   – Не останавливайтесь, Нора, – попросил он и, сев на свое место, стал подбирать мелодию к ее аккордам.
   Подошла Катарина и захлопала в ладоши.
   Эван сел подальше. Казалось, он слушал и наблюдал.
   Глаза Норы сияли, ее щеки порозовели, она с улыбкой смотрела на подыгрывающего ей Бавела. У нее никогда не было такого счастливого вечера. Она играет. По-настоящему играет!
   Эван, сидевший напротив, вдохновлял ее, а Катарина начала свой танец, чем привлекла к себе внимание Пагана.