Маккаммон Роберт. Ваал

   Вирга упал на четвереньки. Мухи густо облепили его голову. Он слабо отмахнулся от них почерневшей распухшей рукой. Час пробил. Он читал это на песке, в ослепительно сверкающем небе, на колеблющемся горизонте. Сотни безумцев, сотни мошенников объявляли себя мессиями, но этот был не такой.
   С подбородка у него закапала жидкость, вытекшая из лопнувших волдырей. Он всматривался в рисунок, в который складывались следы капель на песке.
   Этот был не такой. Зверь и человек. Рассудительность и хитрость человека сочетались в нем с силой и свирепостью хищного зверя. Этот был... не такой. Он уже заразил своим безумием тысячи; скольких он заразит еще? А значит, резня и хаос не закончатся до тех пор, пока последний палец не потянется к кнопке на стальном цилиндре. Грянет взрыв, и четыре ветра разнесут по земле стон: "ВААЛ, ВААЛ, ВААЛ", и взрыв этот начертает его имя на истерзанном бетоне и опаленной плоти. И тогда будет слишком поздно. Может быть, уже слишком поздно? Возможно ли это? Дрожа, Вирга замотал головой. Антихрист. Он посмотрел на солнце - не сжалится ли над ним огненный бог? - но оно лишь сильнее обожгло ему лицо. Антихрист. Рассудок Вирги держался на волоске: палачи-насекомые толкали профессора за грань безумия. Насосавшись крови, они улетали в норы и гнезда, чтобы переварить ее, и возвращались за новой. В ушах у Вирги стояло их тонкое, пронзительное зудение. Откуда-то издалека сквозь безмолвие пустыни к нему доносился миллионоголосый крик: "АНТИХРИСТ, АНТИХРИСТ".
   Силы Вирги иссякли. Он увидел свое отражение в луже, натекшей с его лица. Это были соки его тела. Его жизнь.
   Сознание покидало его. Миллионоголосый хор грянул громче, громче, и падающий ничком в песок Вирга полностью оглох.
   19
   Откуда-то из глубин тьмы возникла рука и закружила над его лицом, целясь выцарапать ему глаза. Вирга в отчаянье попытался отдернуть голову, отвернуться, но не мог этого сделать. Он был словно пришпилен к земле, лишен возможности защищаться. Он застонал и забился, пытаясь увернуться от страшных скрюченных пальцев, которые, подрагивая, медленно приближались к его открытым глазам. Рука постепенно разрасталась, делалась все шире и жилистее, заслоняла от Вирги весь мир. Он заметил, как дрожат сухожилия, предвещая острую боль в глазницах, которые вот-вот опустеют. С истошным "Нет!" Вирга начал сопротивляться.
   Рука вдруг вспыхнула. В считанные секунды она сгорела дотла и рассыпалась пеплом. Он увидел очертания другой руки. Она легла ему на лоб, и ее прикосновение успокоило Виргу, принесло блаженное избавление от боли, с каждым вздохом разрывавшей все его тело. Он попробовал разглядеть, кто это, но ему на глаза легла ладонь, и он забыл обо всем, кроме неги отдохновения.
   Незнакомый мужской голос произнес:
   - Жара нет. Спите.
   И Вирга провалился в сон, в котором он снова шел под парусом на "Чарльзе", а рядом, крепко держа его за руку, стояла Кэтрин, и от нее пахло корицей.
   Когда он опять открыл глаза, ему почудилось, будто он наяву чувствует запах теплого дерева обшивки, мягкую податливость реки. Но вокруг по-прежнему царила тьма, и в первый момент Вирга подумал, что его сон продолжается. Он лежал с открытыми глазами и прислушивался.
   Вдалеке гудели насекомые; вспомнив о них, Вирга вздрогнул. Что-то горело. Вирга слышал тихое потрескивание, чувствовал запах дыма. Он лежал на раскладушке в палатке из козьих шкур. За откинутым пологом в маленьком костре трещали палки и ветки. Была ночь, но сколько прошло времени с тех пор, как он заблудился в пустыне, Вирга не знал. Попытавшись подняться, он понял, что ему на руку наложена самодельная шина - несколько прутьев, притянутых к кисти тряпичным бинтом.
   Вирга осторожно откинул одеяло, встал и покачнулся, оглушенный внезапным приливом крови к голове. Когда головокружение прошло, он подошел к выходу из палатки. Снаружи стоял потрепанный джип с лобовым стеклом в паутине трещин. Над огнем жарилось на вертеле не то мясо, не то какая-то птица. Вирга хотел уже выйти из палатки, когда в его поле зрения появился высокий худощавый человек в широкополой шляпе и охотничьей куртке с множеством карманов. Он нагнулся и стал подкладывать в костер прутья и ветки из принесенной им охапки, затем занялся мясом. Вирга прищурившись смотрел, как он поворачивает вертел, чтобы мясо не пригорело, а потом садится у огня, подобрав под себя ноги, и замирает без движения, устремив взгляд на далекие костры, мерцающие на другом краю пустыни.
   Человек этот, казалось, чего-то ждал. Выражение напряженного спокойствия не сходило с его лица. Лет ему как будто бы было немного, но точно определить его возраст Вирге мешал неверный свет костра. Незнакомец был светловолосый, белокожий - вне всяких сомнений, не араб - и казался даже хрупким, но у него были странные глаза. Они смущали, и Вирга засомневался, сможет ли выдержать их прямой взгляд. Они блестели, отражая огонь костра, и словно бы впитывали на миг золотистый отблеск пламени, прежде чем вновь потемнеть, как будто не имели своего постоянного цвета. Человек протянул руку к вертелу и при этом повернул голову на несколько дюймов влево. Он посмотрел прямо на Виргу, как будто с самого начала знал, что тот прячется за пологом палатки, посмотрел так внезапно и пристально, с такой силой, что сердце у Вирги бешено заколотилось, и профессор попятился.
   Незнакомец поднялся. В нем оказалось больше шести футов роста, а его худоба делала его еще выше. Заметив испуг Вирги, он притушил ярость во взгляде, и ее постепенно сменил сдержанный интерес. Отвернувшись, он молча занял свое прежнее место у костра.
   Вирга стоял у входа в палатку. Он вдруг почувствовал, как болезненно пульсирует его покалеченная рука. Незнакомец, казалось, не замечал его; он, как и прежде, сидел, неподвижно глядя на огненные точки в черной дали. От голода у Вирги подвело живот. Это заставило его пренебречь той опасностью, какую мог представлять для него этот человек, и рискнуть. Помедлив, он спросил распухшими губами:
   - Вы собираетесь съесть это или сжечь?
   Взгляд неизвестного метнулся к костру. Он снял вертел с огня, ножом, висевшим на поясе, отрезал ломоть жилистого мяса и очень отчетливо проговорил:
   - Будьте осторожны. До сих пор, чем бы я вас ни кормил, вас рвало.
   Вирга взял мясо и благодарно впился в него зубами. Вытерев жирные пальцы о брюки, он с великим трудом опустился на землю напротив незнакомца, загораживая лицо от огня: ему казалось, будто от жаркого дыхания костра его покрытая волдырями кожа ссыхается и сморщивается.
   - У вас начиналось заражение, - сказал светловолосый, глядя не столько на Виргу, сколько куда-то сквозь него. - Я очистил рану и наложил повязку.
   - Благодарю вас.
   - Я нашел вас в нескольких милях отсюда. Что вы там делали?
   Вирга не знал, можно ли доверять этому человеку. Он отвел взгляд, но это мало помогло. Он чувствовал, что незнакомец внимательно следит за ним. "Меня там бросили", - пояснил он.
   - Понятно.
   Незнакомец вдруг вновь целиком и полностью сосредоточился на далеких огнях. Оглянувшись, Вирга увидел огромный язык оранжевого пламени, взвившийся к небу среди малых костров.
   - Что это, взрыв? - спросил он.
   - Они жгут книги, - негромко ответил незнакомец. - Со вчерашнего дня. Сперва прочесали библиотеки, потом частные собрания. Скоро они перейдут к другим вещам.
   Вирга безнадежно вздохнул и опасливо потрогал подсыхающие волдыри на лбу и щеках.
   - Они зашли слишком далеко. Их уже ничто не остановит.
   - Кто вы?
   - Джеймс Вирга. Профессор теологии.
   Незнакомец поднял бровь:
   - Вот как?
   - А вы? Хотелось бы знать, кто спас мне жизнь.
   - Спас вам жизнь? Ничего подобного, я просто нашел вас в пустыне.
   - Разве это не одно и тоже?
   Тот помедлил с ответом, а потом сказал:
   - Меня зовут Майкл.
   - Вы тоже американец?
   - Нет, - последовал ответ, - не американец.
   Вирга принялся обгладывать кость. Жар костра заставил его пересесть подальше. Он выбросил кость и сказал:
   - Почему вы здесь? Почему вы не в городе?
   Майкл со слабой улыбкой махнул в сторону джипа.
   - Я ездил в город, - объяснил он, - но не смог пробиться через толпу так... чтобы никому не повредить. Это было больше двух недель назад. И я решил, что лучше будет расположиться здесь. В городе слишком быстро растет волна насилия.
   - Я никогда еще не видел ничего подобного. Никогда.
   - В таком случае, приготовьтесь увидеть гораздо больше, - сказал Майкл так резко, что Вирга вскинул на него глаза, оторвавшись от очередного куска мяса. - Это только начало.
   Вирга непонимающе уставился на него.
   - Это далеко не самое худшее место, оно просто наиболее известно. На Ближнем Востоке несть числа деревням и поселкам, которые были сожжены дотла своими обитателями. А те, окончательно и бесповоротно покончив с тем, что их окружало, в конце концов перебили друг друга. Аль-Ахмади, Аль-Джара, Сефван, даже Абадан и Басра. Иран, Ирак, на очереди Турция... Я знаю, потому что видел.
   - Все это так неожиданно, - проговорил Вирга. - Никто и не подозревал, что происходит.
   - Неожиданно? - переспросил Майкл. - Нет, отнюдь не внезапно. Эта отчаянная последняя схватка назревала с начала времен, там истоки этого наследия гибели. Нет. Ничего неожиданного в этом нет.
   - А Святая Земля?
   Майкла скользнул по нему - сквозь него - быстрым взглядом:
   - Скоро, - проговорил он.
   - Боже мой, - охнул Вирга. - Если это безумие когда-нибудь занесут в Америку...
   Майкл некоторое время хранил молчание, наблюдая, как догорают мириады понятий и идей. Потом сказал:
   - Последние четыре дня вы пролежали в горячке. Сперва я подумал, что вы умрете, но вы постепенно, понемногу стали пить. Все это время - четыре дня - вы одной ногой стояли в могиле. Вчера жар спал, и вы на мгновение очнулись.
   - Четыре дня... - повторил Вирга.
   - В пустыне мне время от времени попадались дезертиры, - сказал Майкл. - Те, кто, неведомо как сохранив в этой свистопляске остатки здравого смысла, пытаются покинуть страну. Но их мало. Полиция и армия чудовищно ослаблены. Четыре дня можно считать очень долгим сроком; этой стране осталось немного. Использовав ее до конца, Ваал отправится куда-нибудь еще.
   Услышав это гнусное имя, Вирга содрогнулся. Он вспомнил фигуру в темноте за шахматной доской.
   - Откуда вы все это знаете? - спросил он.
   - У меня есть свои источники информации.
   - Какие?
   Майкл улыбнулся.
   - Вы задаете слишком много вопросов.
   - Но я хочу понять, - сказал Вирга. - Я должен понять... Боже мой, д_о_л_ж_е_н_...
   Майкл чуть наклонился вперед, пронзая Виргу взглядом:
   - Вам больно от того, что вы увидели здесь, - небрежно констатировал он.
   - Да. Я увидел смерть и дикость. Я встретился с Ваалом и едва спасся.
   Майкл, казалось, удивился. Он едва заметно прищурился:
   - Вы виделись с Ваалом?
   - У него мой коллега, доктор Нотон.
   - Он его последователь?
   - Черт подери, нет! - воскликнул Вирга и тотчас понял, что не знает этого наверняка. - Вероятно, он узник... Не знаю. Но Ваал сказал мне, что Нотон у него.
   - Если он не погиб, - заметил Майкл, - то наверняка предался Ваалу. Третьего не дано. Как же вам удалось сбежать? - В его голосе прозвучали осторожные, недоверчивые нотки.
   - Не знаю. Сам удивляюсь. У меня было распятие...
   Майкл кивнул.
   - ...и, покуда я держал его на виду, он не мог ко мне притронуться. А ведь над его дверью, на самом видном месте, я тоже заметил крест...
   - Но, - сказал Майкл, - наверное, перевернутый?
   Вирга вспомнил:
   - Да, верно.
   Майкл, по-видимому, довольный, вновь выпрямился.
   - Мне хотелось бы знать, - продолжал Вирга, - откуда вы столько знаете об этом человеке?
   Ожидая ответа, Вирга краем глаза заметил, что в небо вновь поднялись оранжевые языки пламени.
   Майкл сказал:
   - Я давно уже охочусь за Ваалом. Я выслеживал его по всему миру и не остановлюсь, пока не настигну его. Мне известно его прошлое и настоящее, мной будет начертано его будущее.
   - Чего вы хотите? Убить его?
   Собеседник Вирги медлил с ответом, глядя по-прежнему настороженно.
   - Нет. Я хочу остановить его, прежде чем болезнь безбожия поразит главные центры человечества. Уничтожения вполне довольно, возможно, оно даже оправданно, хотя об этом не мне судить. Но сдирать с творения покровы разума и достоинства, как кошка сдирает шкурку с раненой мыши... нет, это чересчур.
   - А вы сами его когда-нибудь видели?
   - Да, мы знакомы, - ответил Майкл.
   - И вы полагаете, что его власть и могущество безграничны?
   - Пока нет, но это вопрос времени. Они будут расти, и он в конце концов сметет нынешние барьеры.
   - Боже, - выдохнул Вирга. - Вы хотите сказать, что он еще не вполне развил свои способности?
   Майкл поднял глаза:
   - Несомненно.
   - Едва зайдя к нему в комнату, я ощутил его силу. До сих пор не пойму, что это было - какой-то гипноз? Своего рода "промывка мозгов"?
   - Да, - ответил Майкл. - Именно.
   - Он чуть не сломал меня, - сознался Вирга. - Бог весть, что он сделал с Нотоном.
   - Помните эти минуты. Помните, что Ваал не знает жалости. Он существует лишь для того, чтобы осрамить творение перед его Творцом.
   Вирга снова отметил термин "творение". К нему закралось подозрение, что перед ним фанатик.
   - Если вы не убьете, - спросил он мгновение спустя, - как же вы его остановите? Стоит вам подобраться к нему, и его присные растерзают вас.
   Майкл словно не слышал. Он сидел у костра такой неподвижный, словно был частью пустыни, кустом верблюжьей колючки. Потом, очень спокойно, он сказал:
   - Его влияние следует ограничить.
   - Это не так-то просто сделать.
   - Да. Не так-то просто.
   Повисла сухая, напряженная тишина. Вирга ждал, что его собеседник скажет больше, но внимание Майкла, казалось, было полностью сосредоточено на книгах, горевших за много миль от их костра. Каждый новый столб огня, вздымавшийся к небу, заставлял его неприметно вздрагивать.
   У Вирги болела рука. Ему хотелось продолжать разговор, чтобы не оставаться наедине с болью.
   - Вы сказали, что охотились на Ваала. Откуда началась ваша охота?
   - Неважно. Важно то, что происходит здесь и сейчас.
   - Мне просто интересно.
   - Ничего подобного, - ответил собеседник.
   Вирга возразил:
   - Нет. Я хочу знать.
   Майкл оторвался от созерцания огня, посмотрел на Виргу и вновь уставился в костер. Потом он с усилием проговорил:
   - Я вышел на его след в Калифорнии несколько лет назад. Он со своими учениками - их тогда было немного - подчинил себе Борху, городишко у мексиканской границы. Горожане, полиция, священники - все поначалу сочли их общиной фанатиков, а потом подпали под влияние тех сил, которые вы видите за работой здесь. Вскоре вспыхнула вражда всех со всеми. Кое-кого Ваал ввел в свой круг, прочих уничтожил. И начало было положено: слово Ваала тайно дошло до каждого безумца, который хотел его услышать. Ваал брал под свое крыло банды байкеров, наркоманов, одержимых властолюбцев. Когда закончился подготовительный этап, община, в которой насчитывалось более пятисот верных последователей Ваала, раскололась на четыре группы, быстро снискавшие дурную славу. Не зная и не желая знать зачем, они превратились в убийц и террористов. Гниль незаметно разъедала их души. Но они были лишь частью воспитания в духе Ваала.
   - Воспитания в духе Ваала? - переспросил Вирга, наблюдая за игрой огненных бликов на лице своего собеседника.
   - Его власть, сила, могущество тем больше, чем больше у него последователей. Те, кого он прибирает к рукам, вливая свои силы в его движение, позволяют ему исподволь, чрезвычайно незаметно влиять на тысячи людей. В то время ему еще не нужны были фанфары и стяги. Он был не готов к этому. Его община покинула Калифорнию и где-то в Неваде отыскала сатанистов, которые существовали на деньги некой Ван Линн и базировались в пустыне. За несколько недель Ваал завладел и людьми, и деньгами; они поклонялись ему как господину их хозяина. Несколько лет Ваал держался миссис Ван Линн, а его сподвижники тем временем тайно вербовали под их знамена людей в Америке и Европе. Он с самого начала знал, что ему делать: взывать к низменнейшим желаниям человека, пробуждать жажду насилия, жажду власти. Дурманить иллюзиями. Он внушил своим последователям, что Бог, по чьим заветам они жили, мертв, что его представления о мире и гармонии давным-давно обесценились. Следовательно, говорил Ваал, человек может выжить лишь одним путем: подобно зверю, в ожесточенной борьбе, где побеждает сильнейший.
   - От порядка до хаоса, - заметил Вирга, - всего один шаг.
   Майкл мотнул головой.
   - Нет, к сожалению, нет. Прихватив остаток денег миссис Ван Линн, Ваал покинул Америку. В Европе он принялся за старое: избирал учеников и рассеивал их по миру, дабы влиять на остальных. Но ему нужны были деньги много денег - и власть, еще большая власть, и тогда он пришел туда, где нефть.
   - Значит, за всем тем, что здесь творится, стоит Ваал?
   - Да.
   - И ведет нас к... - Вирга осекся. Слишком уж страшен был ответ.
   - Да, - ответил Майкл. - К полному уничтожению порядка. К смерти и разрушению.
   - Но что им движет? И почему он назвался именем бога жертвоприношений?
   Майкл не ответил.
   - Покуда мы с вами еще в здравом уме, - сказал Вирга, - мы не можем сидеть сложа руки. Должен быть кто-то, кого можно предупредить... предостеречь... кто-то, кому можно все это рассказать.
   - Мы? Мы? - Майкл зорко поглядел на Виргу поверх догорающего огня. Вас это не касается.
   Виргу не смутил его пристальный взгляд. Подавшись вперед, он проговорил:
   - Нет. Я не могу бросить Нотона и сделаю все, чтобы помочь ему.
   - Глупец. Вы не представляете, с чем имеете дело.
   Вирга ответил:
   - Согласен, я глупец.
   Майкл на миг впился в него глазами, и его взгляд смягчился:
   - Все люди - глупцы. А глупцы опасны, - пробормотал он.
   - Вы сказали, что знакомы с Ваалом, - вспомнил Вирга. - Где же вы познакомились?
   Поначалу ему показалось, что ответа он не услышит. Потом Майкл медленно расстегнул воротник куртки и вздернул подбородок.
   - Где - вас не касается, - отрубил он. - Достаточно сказать, что мы встречались.
   Вирга отшатнулся.
   В белое горло Майкла глубоко впечатались два ожога, следы рук, пытавшихся задушить его.
   20
   Когда поутру Вирга проснулся, его трясло от страха, что кошмары, пережитые им во сне, станут явью.
   Он рывком сел на койке и робко ощупал поврежденную руку. От запястья до кончиков пальцев она полностью онемела. Когда Вирга попробовал пошевелить сломанными пальцами, где-то глубоко внутри предплечья возникла боль. Она стремительно взлетела по истерзанным нервам Вирги вверх к плечу и дальше по шее в мозг. Профессору стало страшно, что привести руку в порядок уже не удастся. Он вышел из палатки под белое солнце пустыни, плоской, ровной, уходящей в вечность, и увидел Майкла, сидевшего на земле почти на том же месте, что накануне ночью. Щурясь от ослепительного света, Майкл высматривал что-то в бескрайних просторах.
   Вирга огляделся. И надобность в объяснениях отпала.
   У горизонта, где они видели ночью костры, в облачном небе, свивая кольца, как гнездо гадюк, клубился черный дым, густой, тяжелый, словно там взорвалась исполинская бомба. При виде этой зловещей картины, в предчувствии грядущих событий Виргу пробрала дрожь. Он смотрел, как потоки воздуха разносят дым по небу, понимая, что вскоре к ним донесет его тошнотворный запах.
   - Что это? - спросил он.
   - Город, - ответил Майкл.
   - Они разрушили свои дома? Как они могли?
   - Там ни у кого больше нет дома, - негромко откликнулся его собеседник. - Они ушли к Ваалу и подожгли город. Может быть, это их жертва новому богу.
   Вирга стоял, опустив руки, и смотрел, как дым заполняет небо. Никогда в жизни он не чувствовал себя столь беспомощным; нет, поправил себя он, был один случай, когда он не менее остро сознавал свое бессилие, но память о нем он упрятал так далеко, что она не причиняла боли. Сейчас Вирга казался себе пылинкой на ладони мироздания и ничего не мог поделать с тем, чья власть вырастала до небес, как столбы черного дыма. Никакие слова не могли их спасти - ни философская мудрость святых, ни даже учение Христа. Ваал дал им то, чего им хотелось; им милостиво разрешили крушить путеводные силы разума, и они теперь будут, как бешеные псы, грызться на улицах, пока безумие не овладеет ими.
   Дым клубился уже совсем рядом. Он угрожающе навис над пустыней. Вирга следил за его приближением. Он сказал:
   - Я должен во что бы то ни стало узнать, жив Нотон или мертв.
   - Он мертв.
   - Откуда вы знаете?
   - Знаю, - ответил Майкл. - Возможно, он еще ходит, дышит и не утратил способности мыслить, но он мертв.
   - Не верю, - пробормотал Вирга и немедленно распознал фальшь в своем голосе. Если Нотон попал в лапы к Ваалу, его уже ничто не спасет.
   Майкл встал рядом с Виргой - высокий, прямой.
   - Вы знаете, кто такой Ваал, вы знаете, что он представляет. Вы чувствуете это. Не отворачивайтесь; глаза выдают вас. Скоро Ваал сможет сжечь дотла всю эту страну. Может ли человек противостоять _т_а_к_о_й силе?
   - А может ли человек закрыть на это глаза? - задал Вирга встречный вопрос. - Нет. Закрыть глаза на происходящее - это покориться Ваалу. Нет, если я могу вырвать у него хоть что-то, пусть даже труп Нотона, я не отступлюсь.
   Грязный дым коснулся белого песка пустыни, и тот немедленно почернел. Вскоре тьма накатит на них и поглотит, как туман над морем. Вирга вдохнул резкий едкий запах, и его замутило.
   Майкл сказал:
   - Вы уже пожилой человек.
   - Но человек! - резко ответил Вирга. Он дрожал и не мог унять дрожь. - Чтобы я больше такого не слышал!
   Майкл подождал, пока гнев Вирги утихнет. Потом заговорил снова:
   - Вы хотите найти своего друга?
   - Я найду моего друга.
   - Что ж, хорошо. Мы отправляемся в город, точнее, в то, что от него осталось, вряд ли много. Может быть, мы найдем сразу и вашего друга, и Ваала. - Он взглянул Вирге в глаза. - Впрочем, не исключено, что ваш друг, когда мы его найдем, уже не будет вашим другом.
   И Майкл прошел мимо Вирги к джипу. Он уже садился в него, когда вдруг замер, прислушался и огляделся, обшаривая взглядом горизонт. Вирга тоже завертел головой, но ничего не увидел за безмолвной стеной дыма. Он почувствовал, что Майкл насторожился, и услышал:
   - Здесь водятся призраки. Я слышу, как безумные боги требуют мести. Слушайте...
   Вирга ничего не слышал. Он подумал, что Майкл не в себе, и сказал:
   - Ничего не слыхать.
   - Нет, - мягко возразил Майкл. - Нет, еще как слыхать.
   Он сел за руль. Вирга устроился рядом. Джип с ревом сорвался с места и, разбрасывая песок, исчез в дыму. Двадцатью минутами позже они уже были на безлюдной окраине города. Повсюду лежали трупы людей и животных, словно по городу пронесся страшный ураган. Все было неподвижно, мертво. Впереди пожары жадно пожирали город, равно и старый и новый, а небо, насколько хватал глаз, представляло собой водоворот огня и черного вихрящегося дыма, калейдоскоп хаоса.
   Рев пожаров оглушал. Казалось, по улицам шествует великан с факелом, поджигая все, что попадется на глаза. Вирга был полон отвращения; он никогда еще не видел такой бойни, такого погрома. Майкл гнал джип вперед, крепко сжимая руль, стреляя прищуренными глазами по сторонам - что там во мгле? Людская буря безжалостно промчалась по торговому центру города, оставив после себя разбитые витрины и разграбленные магазины. Улицы были усеяны всевозможным товаром, и джип вилял, словно ехал по полосе препятствий.
   Майкл первый услышал это. Вирга увидел, как он неуловимо подался вперед, а потом тоже услышал громкий, прорывающийся через помехи голос, говоривший по-арабски: "...невозможно точно сосчитать, сколько здесь людей... также представители прессы из США, СССР, Великобритании и Японии... власти не способны обеспечить порядок. Все машины "скорой помощи" уже... организованные здесь медицинские центры разграблены, вероятно, в поисках наркотиков. Не знаю, слышит ли меня кто-нибудь..."
   Майкл резко притер джип к тротуару и заглушил мотор. В разбитой витрине хозяйственного магазина среди побитого и поломанного товара он увидел три телевизора. Два были перевернуты и бесполезны, зато третий работал, хотя изображение то тускнело, то разгоралось. Над улицей гремел близкий к панике голос:
   - ...Но мы постараемся держать вас в курсе событий. - Диктор, стройный араб в темных очках, стоял на платформе над безбрежным морем голов. Не прерывая передачи, он то и дело беспокойно оглядывался на собравшуюся внизу толпу. Вирга увидел, как платформа дрожит под натиском сгрудившихся у ее основания тел.
   Тележурналист продолжал:
   - ...Одни называют его живым Мухаммедом, другие Дьяволом, но не вызывает сомнений одно: сила этого человека. Он объявил себя недосягаемым, неприкасаемым спасителем человечества, и сотни тысяч собрались здесь присягнуть ему на верность. Даже сейчас я вижу... вижу пожары - это горит старый город. С этого места Ваал объявил о начале новой эры, _с_в_о_е_й эры, и собравшиеся здесь его почитатели вскоре заложат первый камень в фундамент _е_г_о_ города. Сейчас он... - Голос диктора заглушили помехи, и Вирга приставил к уху ладонь. Когда изображение вновь стало четким, камера панорамировала, и профессор увидел страшные подробности: одни катались по песку, другие кружились в безумном танце, одетые или нагие. В отдалении виднелись грузовики с эмблемами ближневосточных, европейских и прочих зарубежных телекомпаний. Над толпой, как нефтяные вышки, поднимались мачты с телекамерами.