Маккефри Энн. Отщепенцы Перна (Перн - 10)

Тетушка была умелым возничим и ухитрилась заставить своих быков мчаться неуклюжим галопом. Затем им с Файрекс пришлось нырнуть в лес, спасаясь от табуна брошенных на произвол судьбы скакунов; тюки с товарами хлопали их по бокам. Джейд увидел застывший на дороге воз с бревнами, его колеса были подперты камнями; сзади громыхали, приближаясь, новые фургоны, груженные доверху. Его двоюродные братья и сестры, дети старшего дяди, Бореля, бежали рядом, подгоняя животных. Быки ревели и брыкались под ударами хворостин, повозки виляли, едва продвигаясь вперед. Наконец, двое взрослых погонщиков подскочили к упряжкам, и в их руках засвистели тяжелые кнуты. Джейд с криком промчался вдоль колонны, мимо фургонов Бореля и тетушки Ник; они с мужем ехали верхом на массивных тяжеловозах и тащили остальных животных в поводу. Последняя телега была запряжена бегунами и быстро нагоняла остальные. Обогнув ее, Джейд придержал Файрекс и поправил корзины, едва не вылетевшие за борт. Несколько раз он свешивался с седла, подбирал упавшие тюки и забрасывал их в ближайший фургон; он старался также заметить, где вывалились товары и прочий багаж, чтобы найти их, когда кончится это светопреставление. Караванщики были памятливы на такие вещи, и Джейд, хотя бы раз проехав по незнакомой дороге, всегда мог вернуться назад. Когда серая туча надвинулась совсем близко, все люди клана Лилкамп уже были в воде. Пруд наводняли плавающие фургоны; их затащили в самую глубокую часть водоема. Кренден и дядья успокаивали животных; быки в панике ревели, скакуны ржали и пытались вылезти на противоположный берег. Джейд спустился к запруде со стороны каменной гряды и послал Файрекс в воду. Глаза кобылки были широко раскрыты от ужаса, ноздри раздувались. Мальчик соскочил с седла на камни и, крепко ухватившись за повод, потащил животное за собой. Он прыгал по скользким валунам, изо всех сил натягивая узду, чтобы Файрекс не захлебнулась, и отчаянно балансировал свободной рукой. Он навсегда запомнит картину, открывшуюся его взгляду: люди, судорожно барахтавшиеся в воде; их вопли, не менее ужасные, чем рев животных; тюки, корзины и узлы, прибитые течением к камням; матери, прижимавшие к себе детей; их посиневшие пальцы на бортах повозок. И в этом содоме метался Кренден, его отец, снова и снова повторяя, что они могут спастись только под водой; время от времени он подкреплял свои приказы плетью. Пройдут Обороты, но Джейд никогда не забудет этот миг: люди, охваченные ужасом, неумолимо приближающиеся Нити и парящие над серым облаком огнедышащие драконы. Затем Джейд, не желавший верить своим глазам, получил первое представление о Нитях. Три длинных серых отростка шлепнулись среди высоких деревьев на правом берегу; их стволы внезапно вспыхнули и начали таять. То же происходило с кустарником на другой стороне реки. Джейд не успел моргнуть, как там было уже пустое обугленное пространство, в котором бились, извивались какие-то отвратительные жгуты; и с каждым мгновением их становилось все больше, а кусты и деревья вокруг валились как подкошенные. Вдруг фонтан огня обдал серую кучу, и мальчик увидел, как она обуглилась и почернела; над чистым ярким пламенем поднялся желтый дым. Увлеченный зрелищем, Джейд едва не пропустил дракона; огромный, золотистый, тот навис над обгорелым пятном - видимо, хотел убедиться, что с Нитями покончено. Затем снова мелькнул огонь, выше по склону, и зверь взмыл в небо. Дальше по течению парил еще один золотой, там тоже мелькало пламя. Два золотых? Но, кажется, это цвет королев, а в Вейре Бенден была только одна королева! И, как кто-то говорил Джейду, золотые не летают; ведь они должны высиживать яйца! Не успел он поразмыслить над этим поразительным фактом, как раздалось шипение, словно в воду свалился кусок раскаленного железа. Файрекс дернулась, пронзительно заржав, и Джейд увидел, как еще одна Нить падает почти прямо на них. Спрыгнув с камней, он потянул Файрекс вниз, в воду, одновременно яростно работая руками, словно желая оттолкнуть подальше смертоносный жгут. Что-то ударило его сзади по голове, вытянутые пальцы коснулись металлической поверхности котелка. Высунув голову над водой, Джейд обнаружил, что плавает среди котлов и кастрюль; рядом фыркала, прочищая ноздри, Файрекс. Поток увлекал мальчика к запруде, и он уцепился за седло, стараясь держаться поближе к своему скакуну. Течение, однако, неумолимо прижимало их к гряде валунов; до Джейда доносился звон медной посуды, бившейся о камни. Внезапно этот грохот перекрыл вопль - слитный крик ужаса и боли, вырвавшийся одновременно у человека и животного. Джейд поднял голову - Нити валились на воду, на камни, на повозки, на все... Где же всадники? Извивающийся жгут толщиной в руку шлепнулся рядом, снова послышалось шипение и дикий визг Файрекс - видимо, конец Нити задел ее. Мальчик схватил котелок, надвинул на свернувшегося кольцом белесого червя и, перевернув, погрузил котел в воду. Тяжелая посудина пошла ко дну; Джейд освободил руки и схватил крышку от большой кастрюли. Он держал ее словно щит над своей головой и мордой бешено бившейся кобылы, пока не почувствовал, как что-то ударилось о медную поверхность. Вскрикнув, он неистово оттолкнул свалившийся с неба груз, пытаясь отбросить Нить подальше; вцепившись в повод, он взбивал ногами воду, как будто эти судорожные торопливые движения могли спасти от обжигающего удара. Мелькнуло пламя, и Джейд скорчился под своей крышкой, одной рукой обхватив кобылку за шею; с ее крупа текла кровь, расплываясь в воде розоватым облачком. Снова столб пламени разлетелся над его головой огненными брызгами. Мимо проплыла, медленно крутясь и переворачиваясь, черная опаленная голова бегуна; поток подхватил ее, швырнув на камни. Затем Нити посыпались опять, и Джейду было некогда глядеть по сторонам, он видел только толстых отвратительных червей и старался уклониться от жгучих ударов. Штаны его превратились в лохмотья, а подошвы башмаков, как он потом обнаружил, были почти насквозь проедены Нитями. Время тянулось бесконечно. Много позже Джейд понял, что Нити падали в реку всего десять - пятнадцать минут, затем смертоносная туча прошла дальше. Всадники же далеко не всегда облетали водоемы, зная, что споры довольно быстро погибают в воде. К тому же Древние Вейры, приведенные Лессой из прошлого, не привыкли защищать огромные пространства лесных угодий. В тот ужасный день, когда Джейд вывел, наконец, измученную Файрекс на берег, пруд заполняли безжизненно покачивающиеся тела людей и животных, обломки повозок и остатки скарба некогда процветающего торгового каравана. - Джейд, нам нужен огонь,- произнес отец; голос его был вялым, лицо - осунувшимся. Он вышел из воды и стал расседлывать своего бегуна. Мальчик поднял глаза на склон, еще недавно заросший лесом - там дымились голые стволы, зияли проплешины обожженной почвы, черное смолистое марево зловеще поднималось к небесам. Строевая роща выглядела теперь скопищем обгорелых столбов, без ветвей и листвы. Солнце вновь сияло над ними; вершина горы теперь закрывала и мрачную серую тучу, и сражавшихся с ней всадников. Джейд поежился. Надо бы снять седло с Файрекс... Она стояла с опущенной головой, расставив ноги в кровоточащих шрамах, слишком усталая, чтобы стряхнуть воду. - Разложи костер, сынок, - пробормотал отец, снова направляясь к пруду, чтобы помочь тетушке Темме; она несла на руках маленькую неподвижную фигурку. Джейд полез вверх по склону. Сзади раздавались тихие рыдания, иногда - пронзительный горестный вскрик. Ему пришлось долго разыскивать неповрежденные сучья; шел он с опаской, подозревая, что какая-нибудь Нить могла укрыться в почве от драконьего огня. Вернувшись к реке, Джейд занялся костром, стараясь не глядеть на прибрежный откос и распростертые там неподвижные тела. С первого взгляда он увидел, что мать жива - она перевязывала кому-то голову. Он заметил и тетю Темму, но тут же отвернулся, не в силах смотреть на окровавленную спину Райдиса, над которой она трудилась; кожа и плоть были иссечены отвратительными ранами, словно дяде на плечи вскочил разъяренный дикий страж и располосовал его когтями от лопаток до пояса. Тетушка Бедда раскачивалась взад и вперед с остановившимся взглядом, и Джейд не мог понять, жив или мертв его маленький кузен, лежавший у нее на коленях. Сейчас он не мог, не смел это проверить. Запалив костер, он снял с луки седла веревку и, таща за собой Файрекс, снова полез в гору - надо было привезти побольше дров. На обратном пути Джейд все же заставил себя поглядеть на берег. Впервые он понял масштабы трагедии. Среди пропитанных водой тюков и корзин, разбросанной посуды и упряжи, лежали семь маленьких свертков - три совсем крошечных и четыре побольше. Конечно, малыши не могли пережить такое. Они не понимали, что нужно сдерживать под водой дыхание... Значит, там и его младшая сестренка, и маленькие кузены... Слезы текли по лицу Джейда, пока ой сваливал дрова рядом с костром. На камнях, придвинутых к огню, уже стояли два чайника и большой суповой котел; седла были разложены кругом - на просушку. В пруду кто-то еще барахтался и, повернувшись туда, Джейд увидел торчавшие над повозками изогнутые металлические прутья, на которые натягивался тент; сейчас они торчали словно обглоданные ребра гигантской водяной змеи. Отец с тетушкой Теммой выбрасывали на берег мокрые тюки; рядом дядья, Борель и Райдис, несмотря на свои раны, отчаянно сражались с веревкой, вытягивая из воды какой-то затонувший груз. Джейд повернулся к своей кобылке, намереваясь опять отправиться в лес, как вдруг Файрекс с паническим ржанием бросилась прочь от лагеря. В следующий миг вихрь взъерошил волосы мальчика, взметнулась пыль, в котел с водой и в огонь полетел песок. Джейд, перепуганный, задрал голову, не в силах представить, какая новая напасть угрожает им. Огромный коричневый дракон, сложив крылья, опустился на склон горы прямо над запрудой. - Эй, парень! Кто старший вашей наземной команды? Сколько нор вы нашли? Этому лесу здорово досталось! Сперва Джейд даже не понял выпаленных скороговоркой слов. Голос мужчины звучал как-то непривычно, со странным - и потому пугающим акцентом. Когда он впервые услышал медленную и плавную речь южан, мать говорила ему, что арфисты стараются сохранить язык, спасти его от деградации и изменений. Однако говор всадника - такого маленького по сравнению с могучим зверем, на шее которого он восседал - казался почти непонятным Джейду... И этот человек выглядел совсем непохожим на прочих мужчин, которых ему доводилось видеть. Чудовищно огромные глаза, безволосый череп, затянутое в кожу тело... Неужели всадники так отличались от остальных людей Перна? Тут мальчик сообразил, что на голове у гостя плотный шлем с очками; рот у него приоткрылся от удивления, и Джейд поспешил захлопнуть его. - Нет, ты не из наземной команды, - произнес всадник, и на этот раз Джейд понял его. - Слишком ты мал... какая от тебя польза! Зови-ка, парень, главного, - он говорил раздраженно и как будто обиженно. - Я не обязан работать за вас - совсем не дело Вейра шарить по земле и выискивать каждую нору. В следующий раз вам надо трудиться получше. - Нам? - Кренден, подоспевший с берега, шагнул вперед. Позади него стояли Борель и Темма с Гледией, матерью Джейда. - Дети и женщины! И только двое мужчин! Ну и ну! Вот так помощь! Это все, кого вы смогли собрать? - всадник стянул шлем с очками, и Джейд теперь убедился, что лицо у него вполне человеческое, только покрытое глубокими шрамами и рубцами; волосы были коротко острижены. Возможно, встретившись с этим человеком в другое время и при других обстоятельствах, Джейд простил бы ему ворчливый тон и резкие слова но только не в этот раз. Не в этот скорбный день, когда рука судьбы уничтожила богатство и гордость клана Лилкамп. Но дракон очаровал его. Он заметил темные полосы сажи на коричневой шкуре дракона, два слегка поврежденных кровоточащих гребня, неровные шрамы на предплечьях - длинные тонкие штрихи, выделявшиеся на гладкой коже; они тянулись дальше по бокам и спине, словно зверя хлестнули пучком хворостин. Однако больше всего Джейда поразили глаза огромные, медленно вращающиеся, мерцающие всеми цветами радуги - от красного до сине-зеленого. Эти глаза, полные невысказанной усталости, долго преследовали его в снах; он сам не знал, откуда и почему пришло это чувство безмерного утомления и муки. Хотя Джейд не спускал с гигантского зверя завороженных глаз, постепенно презрительный тон всадника начал доходить до него. Этот человек говорил с Кренденом словно с рабом или слугой, который обязан молча и покорно выполнять все его приказы. Голос всадника, раздраженный и резкий, так не вязался с только что пережитой трагедией, с крохотными телами на берегу, что Джейд вдруг почувствовал острый приступ ненависти. Да, сейчас он ненавидел этого летуна из Вейра - за его слова, заносчивый вид и за все, что тот не удосужился сделать, чтобы спасти людей и добро Лилкампов. Внезапно он понял, что слышит хриплый голос отца: - Мы не наземная команда, всадник; мы - все, что осталось от каравана Лилкамп. - Караван? Какой караван? - всадник пренебрежительно махнул рукой. - Вы отправились в путь во время Падения? Парень, ты сумасшедший! - Мы не знали ничего о Нитях, когда выехали из Киммидж Холда. Джейд глубоко втянул воздух. Отец никогда не лгал - но на этот раз он не сказал всей правды. Да, они ничего не слышали о Падении, покидая Киммидж; весть нагнала их в дороге. Наверное, Кренден прав - надо же как-то пристыдить этого типа из Вейра! - Вы должны были знать! Весть разослали по всем холдам! - видимо, всадник уже разобрался в ситуации и не хотел принимать на себя вину за разгром каравана. - Говорю тебе - посыльный еще не прибыл в Киммидж, когда мы уехали! - Кренден тоже не собирался отступать. - Ладно, чего пререкаться! Все равно нам не под силу защитить каждого торговца, посчитавшего Падение весенним дождиком! Во имя Скорлупы, к чему мы вообще пришли сюда, если этот глупый спор - вся благодарность, которую мы получаем! Кому из лордов вы служите? Платит ли он десятину? Ваш лорд должен был предупредить вас, так что твои беды - на его совести, - всадник сурово посмотрел на Крендена. - И если Киммидж холд не послал наземных отрядов, вся эта территория может быть заражена. Пошли, Рамбет! Придется нам облететь весь район. С этими словами всадник натянул шлем и вцепился в ремни. Долю секунды Джейду казалось, что дракон глядит прямо на него - на крохотную фигурку, застывшую рядом с костром. В следующий миг огромный зверь повернул голову, расправил крылья и взмыл вверх. - Всадник Рамбета, я найду тебя! - Кренден яростно грозил кулаком бездонным небесам. - Я разыщу тебя, и мы поговорим, как мужчина с мужчиной! Клянусь, я сделаю это! Джейд, запрокинув голову, следил за плавным полетом крылатого зверя, и вдруг - вдруг дракон исчез! Только что он был там, в прозрачной синеве, и внезапно растаял, испарился, пропал! Джейд не испытывал сожалений. Видимо, всадники были совсем не такими, как повествовали баллады - не сказочными благородными героями, а усталыми людьми, раздраженными и высокомерными. Он не хотел больше их видеть. На следующее утро мужчинам удалось выудить из воды четыре повозки; подобрали и багаж - точнее, ту его часть, которая еще не была безнадежно испорчена. Почти все продовольственные запасы пропали либо размокли, либо уплыли по течению, как и многие корзины и тюки с более легкими грузами. Трое из двенадцати выживших скакунов ослепли удары Нитей пришлись по глазам; все тягловые быки были жестоко изранены - морды, спины и бока покрывали длинные плети ожогов. Однако пришлось запрячь их в повозки - иначе путь назад под спасительные своды пещер Киммидж холда, оказался бы невозможным. Из разбежавшихся бегунов, что шли под вьюками, вернулись только четверо - тоже сильно израненные, но живые. Джейд посчитал, что им с Файрекс очень повезло; другим животным досталось куда больше. Теперь он пришел в себя и мог думать о чем-то ином, кроме случившейся вчера катастрофы. Его мать, казалось, еще не поняла, что двое младших детей погибли. Взгляд ее, хмурый и недоумевающий, то останавливался на Джейде, то скользил по лицу мужа. Иногда она вдруг начинала всхлипывать, и эти придушенные, задавленные звуки терзали Джейда; он отходил в сторону, стараясь, чтобы взрослые не заметили его слез. Спустя сутки, залатав упряжь, люди клана Лилкамп повернули обратно в Киммидж холд. Путешествие было тяжелым - и для животных, страдавших от ран, и для раздавленных горем людей. Джейд вел свою мохнатку в поводу; на ее спине сидели трое малышей Бореля, рыдавших навзрыд. Мать прикрывала их от клубка Нитей, пока те не прожгли плоть до костей; потом ее безжизненное тело опустилось на дно вместе с прожорливыми паразитами. Чаллер тоже погиб, пытаясь спасти свою отборную упряжку. - Не понимаю, брат, почему Килдон не послал кого-нибудь нам на помощь? - краем уха Джейд уловил слова Райдиса. - Мы справились без них, - сухо произнес Кренден. - Потеряв семь человек и почти все повозки! Я бы не назвал это ! - голос Райдиса звучал раздраженно. - Или этот Килдон сошел с ума? Простое приличие требует... - Приличия остались в прошлом. А что до сумасшествия... ты же слышал всадника! Сумасшедшие - мы! Никто не вылезает из холда во время Падения! - Но... но Килдон просил нас остаться, это я тоже слышал! Вот только нужны ли мы ему теперь? Кренден бросил на младшего брата долгий мрачный взгляд, затем пожал плечами. Он медленно брел впереди своего разоренного каравана, похожий на нищего в своей прорванной одежде и прожженных до дыр сапогах. У Джейда сжалось сердце. Сунув руку в карман, он медленно, одну за другой, перебирал монеты. Теперь у него не будет нового седла; есть вещи нужнее. Хотя он был молод, но понимал, что судьба их семьи переменилась. Они, подобно попрошайкам, идут в Киммидж холд; там, где они считались раньше почетными гостями, важными партнерами в торговле, их теперь ничего хорошего не ждет. Караван Лилкамп потерял своих животных, свои повозки, свое богатство. Караван Лилкамп умер. Килдон не поднял глаз на Крендена, когда толпа измученных людей добралась до холда. - У меня достаточно хлопот со своими, - сказал он, стараясь не глядеть на детей и женщин. - Пятьдесят долгих Оборотов нам придется просидеть в стенах холда, и я не могу взять на себя заботы о разоренной семье. Ты ранен и слаб, а дети слишком малы, чтобы работать. Мне же надо не только кормить людей, но и подчиняться приказам Вейров - Айгена и Бендена... выставлять наземные команды для очистки местности, жечь Нити... Пойми, я не в том положении, когда можно помогать чужакам... На одно мгновение - долгий, полный надежды миг - Джейд думал, что на холдера сейчас обрушится яростный гнев отца. Затем мать зашлась кашлем, зажимая ладонью рот, Кренден посмотрел на нее, и опасный огонек в его глазах погас. Он ссутулил широкие плечи, опустил голову и тихо сказал: - Да, Килдон, я понимаю... - Что ж, хорошо. Пока вы можете остаться, а там... там поглядим, как пойдут дела. Располагайтесь в хлеву, подлечитесь, и мы обсудим, чем стоит вам заняться. Я не могу кормить бесполезных людей независимо от того, падают Нити или нет. Никто из клана Лилкамп не удивился, когда утром исчез Райдис; он не мог снести подобное унижение. Много ночей потом Джейду снились кошмары - огненные глаза дракона, испускающие копья-молнии, которые пронзали окровавленное тело дяди. Поздней весной холд Киммидж посетил странствующий лекарь, и медные марки Джейда пошли в оплату лекарств для Гледии. Но мать не дождалась лета. Она умерла во время Падения, когда все мужчины, включая Джейда, покинули холд в составе наземных команд.
   Глава 2
   Север Телгара, холд Айген; четвертый месяц второго Оборота Девятого Прохождения
   О весенней Встрече в Айгене Телла впервые услышала в одном из своих набегов на холд Далекие Слезы; ей время от времени приходилось наведываться сюда за молодыми деревцами для садика, который она разбила рядом со своим убежищем. Спрятавшись за копнами сена, она подслушала разговор между холдером и его помощником, оба завидовали тем, кто, несмотря на тяготы долгого и опасного пути, отправились в Айген. Эта новость весьма заинтересовала телгарскую беглянку. Прежде, чем искать работников для своего высокогорного холда, ей следовало обеспечить хотя бы минимум удобств для будущих поселенцев, причем вполне законным путем. На многолюдной Встрече с ярмаркой она могла купить все нужные вещи. Холдер с помощником ушли, оставив беззащитные саженцы в полной ее власти, и Телла, выбирая деревца покрепче, уже строила планы насчет Айгена. Весь первый Оборот начавшегося Прохождения она пыталась заштопать прорехи в своем хозяйстве, нанесенные Нитями. Успехи были невелики, если не сказать больше. Она потеряла двух прекрасных бегунов напуганные драконами, они в панике сверзлись в пропасть. Телле пришлось забыть о честолюбивых планах и надеждах на скорое богатство, и это повергало ее в раздражительность и депрессию. А ведь она так хорошо все предусмотрела, так тщательно спланировала! О, если бы Нити задержались хоть на один Оборот! Она успела бы набрать людей и утвердиться в собственном холде! Подходящее место Телла обнаружила во время одной из своих высокогорных экспедиций. Древний холд когда-то был обитаемым - она вынесла и закопала у скалы двенадцать скелетов, единственные останки, с которыми не справились ни пещерные змеи, ни время. Причина гибели этих людей навсегда осталась тайной; правда, Телла слышала об эпохе, когда население многих холдов полностью вымерло от какой-то заразной болезни. Эта семья, видимо, жила неплохо. В комнатах еще сохранилась деревянная мебель - прочный стол, лавки и кровати из высохших за века, покрытых пылью досок. Кухонная утварь и другие изделия из металла потемнели от ржавчины, но ее тонкий слой Телла счистила песком. В скале были вырублены резервуары для воды и купальный бассейн; глубокие амбразуры окон, выходивших на юг, еще сохранили стекла. Четыре добротных очага, которые годились и для обогрева, и для приготовления пищи, пришлось только как следует прочистить; в них не треснул ни один камень. Телла нашла даже одежду, хрупкую от времени, но не сгнившую в сухом воздухе высокогорья. Рядом простирались заброшенные пастбища, а в просторном зале холда были высечены стойла для животных - тут разместилось бы целое стадо молочного скота. Телла знала, что в Керуне выведены прекрасные породы, подходящие для горных условий. Ее несколько смущала необходимость делить жилье со скотом; но, как ей доводилось слышать, животные обеспечивали дополнительное тепло. А в этих горах любой источник тепла был драгоценным. Несмотря на запустение, холд можно было восстановить. И он стал бы ее владением! Только ее - и ничьим больше! Если бы она имела Оборот-другой... Холд с налаженным хозяйством обретал самостоятельность - так гласил древнейший из законов Перна, и Конклав лордов не стал бы оспаривать ее права. Да и сам отец, лорд Тарател, подтвердил это - в ответ на ее осторожные расспросы. Порывшись тайком в древних Архивах, Телла выяснила, что холд в горах был основан в незапамятные времена семьей Бенами - и, похоже, оставался необитаемым с этих же самых незапамятных времен. Первый Оборот был особенно трудным. Только гордость Теллы, старшей дочери и прямой наследницы одного из самых благородных и уважаемых родов Перна, позволила ей продержаться и выжить среди этих скал. Однако тяготы повседневного существования были столь велики, что мысли ее невольно ограничивались сегодняшним днем - как у любого бродяги или бездомного скитальца. В начале зимы, до того, как снега завалили единственную дорогу, ей пришлось покинуть свой новый холд. Да, Телла оставила его - иначе ей пришлось бы оставить здесь свой труп на съедение пещерным змеям. Она прокляла каждый шаг на пути, что вел вниз, к равнинам северного Телгара. Боль от этих неудач, наносивших раны ее гордости, усугублялась чувством постоянной зависимости от всадников. Одна мысль о том, что она, Телла Телгарская, полностью в их власти - как и любой из холдов или цехов Перна - приводила ее в ярость. И ведь совсем недавно эти дармоеды были никому не нужны - так считал ее отец, лорд Тарател! За всю его жизнь обитатели Вейра ни разу не появлялись в телгарских холдах и не получили от Таратела даже гнилого плода! Их неожиданное возвышение Телла рассматривала, как еще одну угрозу, направленную лично против нее. Но она докажет свою силу и стойкость! Даже Нити не помешают ей привести холд в порядок! Зиму она провела в довольно сносных условиях; ей посчастливилось найти три безопасные и хорошо скрытые пещеры - маленькие, но вполне пригодные для жилья. В каждой Телла оставила солидный запас продуктов, рассчитывая, что они ей еще пригодятся. За это время беглянка научилась весьма искусно облегчать амбары и кладовые небольших холдов Телгара и Лемоса; она сумела добыть все, кроме обуви. С этим Телле решительно не везло; на ее ступни, широкие в пальцах, с узкой пяткой, не удавалось найти ничего подходящего. Раньше ее снабжал башмаками и сапогами телгарский сапожник, так что дома остался целый ящик, заваленный обувью. Телла не раз вспоминала о нем, когда начали рваться ее последние сапоги, ругая себя за легкомыслие. Впрочем, она не предполагала, что ей суждено почти два Оборота таскаться по камням вместо того, чтобы жить в благоустроенном холде. О, эти проклятые Нити! Все остальное из одежды она раздобыла без труда, ибо в холде Дальние Слезы и еще в одном, лежавшем поблизости, хватало рослых мужчин. Разумеется, она брала только новое - даже в крайних обстоятельствах Телла Телгарская не унизится до того, чтобы таскать поношенную одежду!