МакКенна Джульет Энн. Удача игрока

   – Но Калион… – нахмурился Шив.
   – Забудь про Калиона. Подумай о перспективах, – решительно заявил Верховный маг и начал перечислять, загибая длинные пальцы. – У меня есть Ливак, девушка немалой изобретательности и готовности посрамить лучшего гончего пса, разыскивая переводы для песенника. Песенник тот принадлежит библиотеке Д'Олбриотов, знак Д'Олбриота висит у нее на шее, ясно видимый каждому, кто мог бы пронюхать о ее активности, будь то эльетиммский шпион или подозрительный местный правитель. Что бы она ни узнала, вознаграждать ее будет Д'Олбриот, никакой атаки на мой кошелек в этот раз, милостью Рэпонина! Получив информацию, Д'Олбриот сможет затем сказать себе и какому бы то ни было тормалинскому дворянину, что покупает на нее наши услуги по защите его земель и имущества. Совершенно определенная и респектабельная сделка, которая ничем не угрожает ни императорской верховной власти, ни власти любого принца. – Первый раз в голос Планира прорвались эмоции. – Это избавит меня от необходимости униженно ползать на коленях перед императором, предлагая ему все золото, что когда-либо сотворил Мизаен, лишь бы он позволил мне бросить моих магов против этих ублюдков эльетиммов, ибо какую бы угрозу они ни представляли для Тормалина, они станут смертью для Хадрумала, если отыщут нас прежде, чем мы найдем средства противостоять их заклинаниям. Какова тогда цена тайны и могущества магов?
   Шив невольно содрогнулся.
   – Я только хотел…
   – Ты хотел пойти с ними, – закончил за него Планир более мягким тоном. – Ты хотел реванша за то страдание, что причинили тебе эльетиммы. Ты хотел найти способ вызволить Отрика из его бессмертного сна. Ты хотел быть героем.
   Молодой маг прикусил губу и нервно сплел пальцы на коленях.
   – То, что многие уже считают тебя самым настоящим героем, – одна из причин, по которым я оставил тебя здесь, – продолжал Верховный маг, поднимая кубок с вином. – Ты уже дважды сражался с эльетиммами, один раз на их собственной земле и второй – в Кель Ар'Айене. В зимних салонах Тормейла все только и говорили о твоей блистательной защите колонистов. Ты не слышал? Куда бы ты ни поехал, множество глаз и ушей будут обращены в твою сторону. Зар же, напротив, никто, носитель плаща Верховного мага, всегда в двух шагах позади своего господина. Даже удивительно, что он отправился куда-то сам по себе.
   Шив нехотя засмеялся.
   – Вряд ли это справедливо.
   – Нас всех устраивает, что люди видят его таким, не правда ли? – Планир с усмешкой покачал головой.
   – У нас есть какое-нибудь представление о том, верный след взяла Ливак или нет? – вновь заговорил Шив после минутной тишины, нарушаемой лишь размеренными шагами внизу, во дворе.
   – Пока ничего определенного, – пожал плечами Верховный маг. – Тем больше оснований использовать наши собственные ресурсы в более традиционных исследованиях. Эти поиски – игра Ливак; если они не удадутся, потери – ее. Если Ливак победит, мы получим свой приз, не рискуя собственной репутацией. Не важно, потерпит она неудачу или преуспеет, но если у тебя нет в запасе неких средств предсказания, о которых ты мне не говоришь, то мы не можем знать, поможет ей наше вмешательство или помешает. Я позволю рунам падать, как они хотят, и сыграю в тот расклад, какой ляжет. – Лицо Верховного мага оживилось озорством. – Кроме того, если б я отослал тебя по какому-то новому поручению, мне бы пришлось объясняться с Перидом, а мне, признаться, не по нраву идея спора с твоим возлюбленным прямо посреди двора.
   Шив густо покраснел.
   – Он бы не…
   – Нет? – с сарказмом произнес Планир. – А я думаю, что да, знаешь ли.
   Шив закашлялся и выпил воды, старательно оглядывая комнату, чтобы не смотреть на Верховного мага. Часы на каминной полке тихо пробили, когда остроконечная стрелка щелкнула о зубец на циферблате. В то же мгновение раздался стук, быстрый двойной стук, и дверь тотчас открылась. Не дожидаясь приглашения, в кабинет вошла молодая женщина с волевым лицом, ее карие глаза смотрели только на Верховного мага, когда она смахнула со лба прядь каштановых волос и чинно поправила на локтях светло-вишневую шаль.
   – Ларисса. – Ублаготворенность окрасила голос Планира и смягчила грани его худого лица, а улыбка углубила тонкие морщинки вокруг проницательных серых глаз. Он провел рукой по своим коротким черным волосам. – Вина?
   Девушка кивнула:
   – Спасибо, с удовольствием.
   Планир встал и налил ей темно-рубинового напитка. Потом вновь наполнил свой кубок и поднял его, приветствуя гостью, после чего вернулся на свое место.
   Ларисса села рядом с Шивом. Разгладив небесно-голубые юбки, она улыбнулась обоим магам и небрежным жестом перебросила за плечо длинную блестящую косу.
   – Добрый день, Шиввалан.
   Молодой маг кивнул, избегая ее взгляда, но не мог не заметить голубые цветочки, вышитые по бокам ее чулок, энсейминская мода на более короткие подолы выставляла напоказ ее красивые лодыжки и выпуклость икр.
   Шив откашлялся.
   – Верховный, ты вызываешь Зара, или мы ждем, чтобы он связался с нами?
   – Зар вызовет нас. – Планир задумчиво потягивал вино. – Это должно произойти теперь в любую минуту. – Он присоединился к ним за столом. – Вы готовы образовать связь?
   Шив машинально подвигал кистями.
   – Думаю, мне бы не помешал бокал вина, Планир.
   – Пожалуйста, наливай, – кивнул Верховный маг. – Ларисса?
   – Я еще пью этот, – с заметной неловкостью ответила девушка. – Однако я готова.
   Планир поймал ее взгляд и удерживал его, пока Ларисса не улыбнулась, а ее высокие скулы не порозовели.
   Шив подносил кубок к губам, когда в воздухе над серединой стола возникло свечение. Оно вращалось, расширяясь из своего центра, невероятно тонкое, окаймленное янтарным блеском.
   – Планир? – Тонкий голос пришел из центра сияющего диска.
   – Рад тебя слышать, Узара.
   Планир щелкнул пальцами, и свеча ожила от вспышки алой магии. Через мгновение пламя стало желтым, оставаясь высоким и ровным, несмотря на открытое окно.
   – Соединим руки, Шив, – отрывисто приказал Верховный маг. – У Лариссы слишком мало опыта, чтобы обойтись без этого.
   Девушка слегка вздрогнула, когда мужчины сжали ее руки, и отчаянно сосредоточилась, морща лоб. Металл зеркала начал светиться своим собственным внутренним светом; алый, лазурный, янтарный и аквамариновый, возникая поочередно, извивались вокруг друг друга и наконец слились в алмазное сияние, которое протянулось наружу, чтобы вобрать в себя светящийся диск, золотистый ореол еще горел мгновение, прежде чем исчезнуть в зеркале. Теперь сияние медной магии окаймляло металл, и Планир повернул зеркало так, чтобы все трое могли видеть образ внутри него.
   – Хорошо, – сказал он, довольный, отпуская руку Лариссы, последние остатки магического света исчезали, незамеченные, с его пальцев.
   – У вас есть что рассказать мне об этих Шелтиях? – без церемоний спросил Узара неестественно высоким, словно металлическим, голосом.
   Зеркало показывало его сидящим на скромно застланной кровати в маленькой оштукатуренной комнате. Весь образ отливал янтарным цветом, неуловимо менявшим оттенок по мере того, как круги силы расходились из центра магии.
   – Боюсь, ничего сколько-нибудь полезного или существенного, – откровенно сообщил Планир зеркалу. – Казуел ничего не нашел в тормалинских архивах, а все, что могут предложить ученые Ванама и Кола, это полузабытые отрывки Горных саг.
   – Большинство упоминаний не дают никакого ключа к их роли. – Ларисса потирала пальцы, на которых осталась глубокая вмятина от перстня Верховного мага. – А по остальным можно предположить, что они третейские судьи или законодатели. – Она взглядом попросила Планира подтвердить ее слова.
   Шив молча откинулся на стуле, поджав губы.
   – А что сказали тебе эти горцы, с которыми вы путешествуете? – спросил Планир.
   – Что пусть лучше Шелтий все объяснят сами. – Досада придавала словам Узары все большую резкость.
   Шив от любопытства сдвинул брови.
   – И Ливак с этим мирится?
   – Пока да, потому что, если б она настаивала, ей пришлось бы поддержать меня против своих друзей.
   – Но ты сказал, что в сагах есть намек на наличие у них эфирных знаний, ведь теперь у вас есть их перевод.
   Ларисса заслужила улыбку Верховного мага за это подбадривание.
   – Все их так называемые чудеса вполне могут оказаться простым совпадением или игрой природы. – Маленький образ в зеркале скорчил гримасу.
   – Где вы сейчас, Зар? – вмешался Планир.
   – В Нижних Пределах того, что называют Пасфальской долиной, – ответил маг. – Где река бежит через холмы, а не по равнине.
   – В деревнях должны быть мужчины и женщины частично Горной крови, не так ли? – Шив выглядел задумчивым. – Те, чьи родители заключили смешанный брак, как в Гидесте? Ты не мог бы спросить у них о значении этих Шелтий?
   – Уже пытался. – Узара покачал головой. – Либо они искренне не знают, либо не хотят говорить.
   Планир, Шив и Ларисса переглянулись. Разрушенная надежда и нетерпение читались в их взглядах. Наступило молчание. Все четверо магов смотрели на свои руки, их лица в равной мере выражали разочарование, несмотря на бесчисленные лиги, разделяющие их.
   – Возможно, солуране знают больше. – Шив потер свою руку выше локтя. – Мы знаем, что их целители очень эффективны, и, по всем признакам, в этом им помогает Высшее Искусство. Мне бы не хватило руки для завязывания своих шнурков, не потрудись они надо мной.
   – Не позволяй этому делу отвлекать тебя от других поручений, Зар. – Планир выглядел слегка озабоченным. – Следи за сезоном.
   – Я не забыл. – Узара бледно улыбнулся. – Думаю, я смогу выкроить время, чтобы развлечься путешествием и подышать горным воздухом.
   – Да, вид у тебя усталый. – Планир критически посмотрел на образ. – Продолжай свой отдых и предоставь нам биться головой о стеньг какое-то время. Нам лучше разорвать связь, пока ты не истощил себя.
   – Связь меня поддерживает, – настаивал Узара. – Просто здесь еще раннее утро, а вчера мы допоздна были в пути. Кто-нибудь связывался недавно с Налдетом?
   Ларисса рассеянно кивнула.
   – Я говорила с ним несколько ночей назад. Кажется, в Келларине все отлично.
   – А Гуиналь? – допытывался Узара.
   – Она просила передать тебе привет, когда я последний раз говорил с Налом, – спохватился Шив, выйдя из своих раздумий.
   Узара улыбнулся. Ларисса вопрошающе посмотрела на Планира, а затем на Шива, когда эти маги заговорщицки переглянулись.
   – Меня ждут другие дела, Зар, – внезапно сказал Планир. – Мы поговорим снова через пять дней в полдень по твоему времени, ладно?
   Узара кивнул, отражение в зеркале быстро исчезло – магия расплелась, лишь металлическая поверхность тускло блестела в залитой солнцем комнате.
   – Что между Узарой и Гуиналь? – поинтересовалась Ларисса.
   – Может быть, что-то, а может быть, ничего, – загадочно ответил Шив. – Мне кажется, он хотел бы чего-то, но эта леди серьезно относится к своим обязанностям.
   – Вот почему Узаре так важно найти ключ, чтобы отпереть тайны Высшего Искусства, – согласился Планир. Его глаза, скользнув к Лариссе, потеплели. – Не позволяй мне задерживать тебя, Шив.
   Его явно выпроваживали, и молодой человек немного обиделся.
   – Я бы хотел еще обсудить это.
   Верховный маг потер рот.
   – Позже. – Он не отводил взгляд от Лариссы, слабая улыбка реяла вокруг его губ.
   Шив потоптался на пороге.
   – Ларисса?
   – Я догоню тебя через минуту. – Девушка дерзко подняла подбородок, а щеки ее слегка покраснели. – Не позволяй мне тебя задерживать.
   Шив сардонически выгнул бровь, но лицо Верховного мага было бесстрастным, и молодой человек ушел. Шумно спускаясь по лестнице, он остановился на минуту, услышав, как сзади щелкнул замок. Выйдя из темноты лестничного колодца, Шив заморгал в ярком свете двора.
   – Добрый день, – крикнул ему ученик, шагая по стертым плитам от арки ворот к одной из многочисленных дверей, расположенных по бокам квадратного двора.
   Шив кивнул, небрежно садясь на бортик маленького веселого фонтана. Он огляделся, словно ждал кого-то, проверил положение солнца и взглянул на колокольню, что возвышалась над четырьмя дворами, которые образовывали этот Зал Магии. Мимо прошла служанка с охапкой белья для прачечной.
   Шив подставил руку под сияющие брызги, внимательно изучая бассейн. Мерцающий образ лег на поверхность воды. Планир обнимал Лариссу, их губы слились в страстном поцелуе. Пальцы Верховного мага ловко расстегивали пуговицы на спине девушки. Ларисса отпустила его на минуту, чтобы столкнуть платье с бедер. Планир привлек ее к себе за талию, другой рукой расплетая ворот ее сорочки. Шив видел голубые цветочки, вышитые на хлопке столь тонком, что сквозь него просвечивали розовые соски. Верховный маг отодвинулся, чтобы скинуть свою рубаху, и некоторое сожаление смешалось с досадой на лице Шива, когда он вглядывался в воду. Ларисса подняла подол сорочки, открывая кружевные подвязки, а Планир расстегнул свой пояс.
   – Халкарионовы титьки, о чем он думает? – Сердитым взмахом руки Шив вдребезги разбил картинку, мириады сверкающих осколков растворились под струйками фонтана. – Другие дела, о уважаемый Верховный маг? Да, все мы слышали, что это могут быть за дела.
   И он сердито зашагал через арку на оживленный большак Хадрумала.

Дол Атил, 3-е предлета

   – Кейсил!
   Развеянный ветром оклик Джиррана остался не услышанным. Пробираясь сквозь пучки грубой травы, горец миновал тропинку, проложенную меж тощих кустов, что прижимались к земле среди камней, и вошел в узкое ущелье, вырезанное в широком изгибе склона долины. Ветер туда не проникал, но лязг металла по камню звучно разносился в ограниченном пространстве. Джирран остановился и стал наблюдать. Высоко подняв кирку над головой, Тейриол с резким криком вонзил ее в каменистую почву и вырвал обратно. Он стоял в яме глубиной по пояс под выступом совершенно серой скалы, находившейся в самой верхней части ущелья. Второй горец сгреб вырытый камень с зелено-голубыми прожилками в ручей, пущенный по каналу с одной стороны. Третий разровнял его и помешал, всматриваясь в воду, замутненную песком и почвой. По его кивку еще один мужчина сгрузил камень в длинный деревянный желоб, где Кейсил, мокрый по локти, сортировал каменные обломки, второй раз вымытые в воде, которая спускалась вниз по ряду деревянных труб. Все были грязные, потные, с мрачными сосредоточенными лицами.
   – Кейсил! – Джирран перебрался через вал из камня и грязи, отмечавший ежегодное продвижение работ в этом маленьком разрезе.
   – Что тебе? – недовольно буркнул Кейсил.
   Он бросил горсть оловянного камня в мешок и постучал кулаком по пояснице. Затем повернулся с полной лопатой к куче отвала за своей спиной, забрызгав при этом начищенные сапоги Джиррана.
   – Я принес выпечку от жены.
   Джирран открыл крышку корзины и развернул слои ткани – толстую шерсть сверху и белоснежное полотно внутри.
   – Обед! – возгласил Кейсил, приставив руки ко рту. – Закрывай воду!
   Ответный взмах руки из-за бугра сопровождался грохотом затвора. Ручей сократился до струйки, в которой Тейриол едва мог смочить свои облепленные грязью сапоги.
   – Это Тейлин должна приносить еду. Ты обязан работать здесь! – прорычал Кейсил.
   – Это ваша мать заключила сделку со своей родней, – огрызнулся Джирран и с улыбкой поманил спешащих рудокопов.
   – Если б мы не потеряли столько времени на твои идиотские планы, ей бы не пришлось это делать. – Кейсил зло впился зубами в пирог.
   Джирран критически оглядел изрытый склон.
   – Этот разрез почти выработан. Вы с Тейро вдвоем разделались бы с ним ко второй половине лета. Глупая старуха отдала половину из ничтожной добычи.
   – Она хотела, чтобы мы закончили эту выработку, прежде чем начнем глубокую шахту, – прошипел Кейсил. – Шахту, оплаченную богатствами, которые ты собирался привезти из Селеримы.
   – Старая хлопотунья не имела права заключать сделку на работы. – Джирран был поглощен своей обидой. – Это должна решать Эйриз.
   – Эйриз здесь не было, не так ли? – Набитый рот не приглушил сарказма Кейсила. – Ты сам настоял на том, чтобы тащить ее в Селериму, а в результате она даже животом не может похвастаться.
   – Все хорошо? – Тейриол первым добрался до них, неуверенно переводя взгляд с довольного Джиррана на хмурого брата.
   – Женщины пекут. – Джирран передал корзину в жадные грязные руки. – Жена сказала, вы заслуживаете лучшего, чем вощеный сыр и черствый хлеб. Ко, Фич, Кейлиан, рад вас видеть.
   – Здорово, Джирран. – Худой как щепка мужчина, мокрый до середины бедер, приветливо кивнул. – Ты отлично выглядишь для человека, потерявшего полсезона и одураченного жителями низин.
   Джирран метнул суровый взгляд на Тейриола, но тот вызывающе пожал плечами.
   – Кейлиан спросил. Я не собирался ему врать.
   Джирран выдавил улыбку.
   – Мы все же получили прибыль, хотя, признаюсь, она была не так значительна, как мне сулили.
   Презрительный смех Кейсила потерялся в мучительном кашле – крошка застряла у него в горле.
   – Но ты ведь пытался, верно? – Напарник Тейриола, наполнявший сортировочный желоб Кейсила, неуверенно глянул вокруг. – Ты же не виноват, что жители низин оказались нечестными псами?
   Джирран передал ему пирожное с золотистой глазурью.
   – Я думал, что смогу заключить честную сделку, Фич, но в результате нас почти ограбили, и это чистая правда.
   – Все они воры, эти жители низин, – проворчал горец, который обслуживал затвор шлюза на верхнем уровне. – Нет, нам надо держаться своих.
   – Мы-то не хотим иметь с ними никаких дел, зато они полны решимости иметь дело с нами, – покачал головой Джирран. – Вы слышали о доле Тейва?
   Все угрюмо кивнули.
   Напарник Тейриола взял второе пирожное.
   – Плодятся как крысы в навозной куче, верно?
   – У меня есть кузен, его родня живет на другой стороне Ущелья, – вступил в разговор Кейлиан. – Он рассказывал, что, когда им пришлось сражаться за рудники, они проиграли, еще не взмахнув мечом. Каждый житель низин, кого они отправляли обратно к мамаше истекающим кровью, присылал на подмогу еще десяток, и все за каких-то полтора дня. Не смотри на меня так, Элзер, это правда. Почему, как ты думаешь, Керниал и его сыновья пришли на запад, чтобы пасти коз в течение лета, выпрашивая работу в первом попавшемся фессе?
   – Это не работа для мужчины в расцвете сил, – с отвращением проворчал Элзер. – Керниал – лодочник, почти такой же опытный, как я, он знает потоки и течение лучше, чем эти поганые жители низин, знает глубокие рудники, да и поверхностную выработку тоже.
   – Беда в том, что мы так разбросаны, – рассуждал Джирран. – Пока почтовый голубь долетит от одного фесса до другого, ущерб уже причинен, а негодяи сбежали.
   – Что ж тут поделать? – пожал плечами Фич.
   – Каждый дол держится особняком, – авторитетно заявил Элзер. – Так повелось с древности.
   – В древности не было алчных жителей низин, разделывающих нашу землю, как баранину, – возразил Джирран. – В древности Шелтий поддерживали связь между долами, передавали новости для простого народа, а не копили силы для себя.
   Сидя на кучах битого камня, горцы настороженно переглянулись. Воцарилась тишина.
   – Только подумайте о древних сказаниях, – не унимался Джирран. – Келл Ткач не потерпел бы, чтоб жители низин резали его силки и крали его шкуры! И Морн не стоял бы в стороне, когда воры выгоняли дочерей Изарель с их земли. Истинная магия защищала долы в те времена.
   – С меня хватит. – Кейсил бросил корку в траву и вытер жирные пальцы о подол грязной рубахи. – Я провожу тебя до тропы, Джирран. – Он взвалил на плечо мешок руды.
   – Да, я должен тебе кое-что сказать. – Джирран пошел за ним из ущелья к груде мешков.
   Тейриол и остальные посмотрели друг на друга с опасением и одновременно с надеждой.
   – Там есть еще фляга виски, – обернувшись, крикнул Джирран, – только смешайте его, чтоб не было слишком крепким, не то уснете спьяну и ни на что не будете годны!
   Смех эхом прокатился по ущелью, и Джирран усмехнулся. Но, повернувшись к Кейсилу, он согнал улыбку с губ.
   – Ты нужен мне там, в фессе.
   Кейсил сел на пыльный мешок руды, ковыряя грязь на залатанных кожаных штанах.
   – Мне плевать. Я работаю здесь.
   – А я работаю дома, – огрызнулся Джирран, – с Аритейн.
   – Я же сказал, что не желаю иметь ничего общего с твоими интригами, – отрубил Кейсил. – И мне не нравится, что твоя сестра мучает Эйриз. Я застал ее в судомойне, бедняжка горько рыдала, терзаясь, что бесплодна!
   – Вини свою мамашу. Кто ведет эти разговоры о проблемах Илгар с разведением того рыжего скота? Кто спрашивает, бык виноват или телка? Она, твоя мамаша! Если какие-то Шелтий должны задавать вопросы о моем орудии, то пусть это делает моя родственница.
   – Но она тебе не родственница с тех самых пор, как Шелтий забрали ее, – взорвался Кейсил. – Ты идиот, Джирран. Если эта женщина узнает о твоих планах, мы все окажемся на волоске! Ее первая верность – Шелтиям.
   – Аритейн верна своему дару и своему народу, – уверенно заявил Джирран. – Она так же, как я, жаждет увидеть славу и свободу, возвращенные горам.
   Кейсил фыркнул.
   – Ей бы иметь в рукаве что-нибудь повнушительнее тех лилейных ручек.
   – О, она имеет, – хихикнул Джирран. – И теперь, когда твоя мать наготовила достаточно стряпни, чтобы никто из нас не умер с голоду в следующие четыре дня, она увозит Эйриз и Тейлин навестить их дядю за утесом. Я поднялся сюда, чтобы сообщить тебе об этом. Ари может наконец заняться делом.
   – Каким делом? – подозрительно взглянул на зятя Кейсил.
   – Нам нужны союзники против жителей низин, верно? Как сказал Норал, этого крысиного отродья слишком много. – Лицо Джиррана пылало рвением. – Аритейн нашла их – могущественных союзников, Кейси, готовых нам помочь.
   Стайка коричневых птичек ссорилась в траве из-за крошек пирожных.
   – Аниатиммы? – Кейсил понизил голос до шепота. Джирран пожал плечами.
   – Возможно, их предки были аниатиммами, поколения тому назад. Это не важно. Важно, что это род, который не больше нас любит жителей низин.
   – Почему они должны нам помогать? – нахмурился Кейсил.
   – А почему нет? У нас общая кровь, и их самих атаковали тормалинцы. Это только жители низин и пальцем не пошевельнут, если не увидят выгоды для себя! – Слова Джиррана повисли в воздухе. – Это не только для меня, Кейси! – Джирран указал на рудники. – Половину долов по эту сторону Ущелья обдирают, правда или нет?
   – Я не буду участвовать ни в чем, что идет против Шелтий. – Тон Кейсила был непреклонен, но лицо его выдавало любопытство.
   – Мне нужно только твое присутствие, – замахал руками Джирран. – Тебе даже не придется ничего говорить. Но сегодня вечером Ари будет принимать гостя, и я хочу, чтоб мы оба были там, дабы показать, что у нее есть мужчины для поддержки. Кто-то, рожденный в этом доле, должен присутствовать.
   – Откуда этот гость? – Кейсил пристально смотрел на долину.
   – Ари мне не сказала. – Джирран помахал Тейриолу и остальным, все еще внимательно наблюдавшим за ними с роговыми кубками в руках.
   – Что, если Шелтий встретят его, спросят о его деле? – не успокаивался Кейсил. – Ты сошел с ума?
   – Шелтий больше не та сила, какой хотят казаться. – Джирран покачал головой. – Спроси Аритейн! Из-за этого мы и оказались в таком ужасном положении. Жители низин используют хитрость своих чародеев, тогда как старейшины Шелтий прячут истинную магию и забирают с собой в могилу неистраченной!
   Кейсил пнул каблуком мешок.
   – Думаю, у нас достаточно оловянного камня, чтобы готовить рудную мельницу. Нужно будет проверить колесо и установить новые клейма. – Он встал. – Я сыграю заступника Аритейн для этого гостя, но ты завтра же приведешь сюда мулов и свезешь эту кучу вниз, пока я открываю мельницу. Если б у тебя было хоть столько мозгов, сколько Мизаен сотворил для мыши, ты бы привел мула сейчас, а не истирал свои подметки!
   – Твоя мать забрала мулов, Кейсил.
   – Тогда найди кого-нибудь, кто одолжит тебе других, иначе попрешь эту руду на своей спине.
   Борода Джиррана ощетинилась, но Кейсил уже шел обратно по ущелью, крича Тейриолу:
   – Ты остаешься за старшего, пока я не вернусь, но слушай других. Они занимаются этой работой дольше, чем ты!
   Коротко посовещавшись с Кейлианом и Фичем, Кейсил вновь присоединился к Джиррану.
   – Я сказал, что собираюсь сделать пробу. Все будет какая-то польза.
   Джирран молча пошел вперед. Чуть ниже по тропе Кейсил свернул к ложбине, где ленивый ветерок шевелил пепел лагерного костра. Он выудил из кармана кольцо ключей.
   – Парню не вредно будет узнать, что управляться за старшего – это не значит выбирать самую легкую работу и считать деньги. – Кейсил вытащил мешок и свернутое одеяло из низкой каменной постройки и снова решительно защелкнул замок. – По крайней мере я вымоюсь.