Маклейн Джулиана. Мой герой

   Адель понимала, что он старается помочь ей.
   Боже, ну как он может не видеть, не понимать, что ей совсем не хочется танцевать ни с кем, а особенно с его знаменитым кузеном, с которым вместе они провели три дня и три ночи?
   – Вам обязательно надо развлечься и потанцевать, – продолжал уговаривать ее Гарольд.
   – Это совсем не то, что мне нужно, – не выдержав, закричала она, совершенно потеряв терпение.
   Ошарашенный, он несколько секунд молча смотрел на нее. Она была невероятно разочарована полным отсутствием взаимопонимания между ними и сердилась на себя за то, что не сдержалась. Она вела себя неправильно, невежливо. И она не делала того, чего от нее ожидали окружающие. Это было совершенно не похоже на ее обычное поведение. И к ее удивлению, это радовало, а не огорчало ее.
   Придя немного в себя, он выпрямил плечи и снова улыбнулся.
   – Возможно, вам следует просто размяться? – спросил он.
   – Размяться? – переспросила она.
   Адель пыталась скрыть свое отчаяние. Они действительно друг друга совсем не знали и не понимали.
   Молча они вернулись в танцевальный зал, он подвел ее к матери и Юстасии. И тут Адель заметила, что Лили нет с ними. Взглянув на танцующих, она увидела Лили и Дамьена. Они с удовольствием кружились в ритме вальса. Оба темноволосые и красивые, они представляли собой прекрасную пару. И казалось, что оба получают большое удовольствие от танца и от общения.
   Она старалась не смотреть в их сторону, но пара как будто притягивала к себе ее взгляд. Каждый раз, когда она видела их, печаль, как мрачное облако, обволакивала ее. Она, Адель, должна была танцевать с ним, разговаривая и смеясь. Разве между ними не существовало тайной связи? Или она была самой глупой женщиной на свете, думая так? Наверное, каждая женщина, с которой он общается, думает именно так.
   Танец закончился, и Дамьен привел Лили к Юстасии. Щеки у девушки пылали, она радостно улыбалась. Дамьен постоял несколько минут возле Адели, разговаривая с Гарольдом й Юстасией.
   Одно его присутствие рядом с ней, хотя он не касался ее и не разговаривал с ней, обострило все чувства Адели. С волнением и некоторой долей печали она осознала, что с тех пор, как он уехал, более чем две недели назад, она пребывала в каком-то оцепенении.
   Переступив с ноги на ногу, она случайно коснулась его руки. За долю секунды она почувствовала искру, проскочившую между ними, опьяняющую, одурманившую ее.
   Адель чуть отодвинулась. Темы разговора менялись, и казалось, что Дамьен ничего не заметил. Ей же понадобилось время, чтобы прийти в себя.
   В этот момент Адель окончательно осознала, что она обречена. Несмотря на все старания, она не могла смирить свои чувства. Ни его репутация, ни сплетни о том, что он только ищет богатую невесту, ни его преданность Гарольду и утверждения, что он не предаст Гарольда, – ничто не могло ее остановить. Ее тянуло к нему. С невероятной силой. И ей было больно наблюдать, как он оказывает внимание Лили, хотя она понимала, что это совершенно напрасно.
   Она еще раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и взглянула на Гарольда, который с волнением и интересом слушал рассказы Беатрис об американских ковбоях.
   Ей стало плохо. Ее чувства разрушали все ее разумные планы, и ей предстояло изменить эти планы, и при этом разочаровать многих близких и дорогих ей людей. Она не сможет выйти замуж за Гарольда. В этот момент она мечтала очутиться на корабле, плывущем в Америку.
   – Мисс Уилсон, может быть, вы окажете мне честь и потанцуете со мной? – раздался голос Дамьена.
   Адель оцепенела.
   – Да, да, идите, потанцуйте, – сказала Юстасия.
   – Конечно, моя дорогая, – добавил Гарольд. – Дамьен, пригласи ее на два танца.
   Сердце ее готово было выскочить из груди. Она посмотрела на свою мать, которая в отличие от других совсем не улыбалась и была явно недовольна.
   Дамьен протянул ей руку. Она поняла, что не сможет отказаться от протянутой руки, даже если попытается. Ей предоставлялась возможность провести ближайшие несколько минут в окружении его сильных рук, танцуя с ним и глядя в его темные выразительные глаза. Это была возможность утолить тоску, утолить хотя бы на короткое время.
   И какое это теперь имело значение? Она уже твердо решила, что ей придется доставить неприятности как своей семье, так и семье Гарольда. Почему же не доставить себе маленькое удовольствие, прежде чем она, благоразумная и рассудительная Адель Уилсон, первый раз в своей жизни совершит хорошо обдуманный и осознанный ею прыжок в пропасть, который, безусловно, приведет к всеобщему разочарованию.

Глава 20

   – У вас все в порядке? – спросил Дамьен, посмотрев ей в глаза, когда он вел ее в центр зала.
   Он протянул руку, Адель взяла ее, и вальс начался.
   – Благодарю вас, все хорошо.
   – Вы этот стандартный ответ вытащили из рукава, Адель? Скажите честно. Я знаю, что вы сердитесь на меня из-за того, что произошло в последний день в имении Осалтонов, и я ждал, что вы скажете, что ненавидите меня. Не будьте такой вежливой, такой английской. Боже, никто бы не поверил, что вы только что приехали из Америки.
   – Я вас плохо поняла, – сказала она. – Я совершенно американская женщина, и как раз сегодня Гарольд сказал мне, что я должна прекратить вести себя как американка. Так что существуют два совершенно противоположных мнения относительно того, кем мне следует быть. И если говорить честно, Дамьен, мне безумно надоело быть тем, кем меня хотят видеть окружающие.
   Посмотрев какую-то секунду на нее сверху вниз, он тихим голосом произнес:
   – Очень хорошо. Это уменьшит груз, который давит на ваши плечи.
   Обидевшись, она нахмурила брови. Но потом напряжение прошло. Он опять помог ей. Он открыл дверцу для ее зажатых эмоций, и пар вышел наружу. Откуда он знает, когда она нуждается в этом?
   – Да, груз стал меньше, – ответила Адель.
   Умело кружа ее под музыку вальса, он вел ее к другому концу зала.
   – Давайте начнем все с самого начала, Адель, пожалуйста! – попросил он. – Как вам живется?
   – Мне сейчас легче.
   – Думаю, вы терзаетесь из-за того, что произошло между нами.
   Это было просто удивительно, как он сразу улавливал суть происходившего.
   – Конечно. А вы?
   – Безусловно. Гарольд ведь мой кузен. Но я также ругаю себя за то, что я вел себя с вами в библиотеке неподобающим образом. Вы были правы, что велели мне уехать. Вы должны были выплеснуть мне в лицо стакан воды, я заслужил это. Я оказался полным негодяем и утащил вас с собой в бездну.
   Танец продолжался.
   – Так что вы теперь не думаете, что я ангельское создание, которому Гарольд сделал предложение? Вы и теперь считаете, что он в опасности?
   Наступила длительная пауза, затем тихо и медленно он проговорил:
   – Возможно, вы никогда и не были ангелом.
   Адель рассердилась. Она не знала, как ей следует реагировать на это его предположение. Она только твердо знала, что не хочет чувствовать себя виноватой, не хочет оправдываться.
   – Вы действительно нахал, Дамьен.
   Прикрыв глаза, он покачал головой:
   – Я не хотел вас обидеть. Я имел в виду только то, что вы, Адель, женщина, подверженная страстям, как и всякая другая женщина, и вам не следовало пытаться делать из себя святую. Это невероятно высокий стандарт, до которого любому человеку очень трудно дотянуться.
   Сердце ее колотилось. Ей было плохо, потому что он касался таких глубин ее души, куда она не хотела никого допускать. И она злилась на него. Зачем он это делает? Он не должен был приглашать ее на танец, он должен был держаться от нее на расстоянии.
   – Но женщины, подверженные страстям, – заговорила она, – в конце концов, становятся неверными. Вы ведь так думаете? И потому, что я показала вам, что тоже подвержена страсти, я упала в ваших глазах, и вы не можете считать меня безгрешной?
   – В каком-то смысле действительно так. Но возможно, – сказал он, – это и к лучшему.
   Его ответ только увеличил ее раздражение. Она злилась из-за того, что он так легко мог причинить ей боль. И то, что он плохо думал о ней, не должно было трогать ее. Но ее это трогало, и она злилась и на него, и на себя. Она не могла позволить ему думать о ней плохо, потому что на самом деле она не была плохим человеком.
   – Я уже говорила вам раньше, что я никогда не буду неверной женой, – уверенным тоном сказала Адель. – Когда я произнесу брачную клятву, я выполню ее.
   Он ничего не ответил.
   – Вы не верите мне, – продолжала она, стараясь говорить спокойно, – это возмутительно. Скорей бы уж закончился этот танец.
   – Я пригласил вас на танец совсем не для того, чтобы ссориться с вами, – спокойно сказал Дамьен.
   Они продолжали танцевать, а Адель неожиданно вспомнила, как выглядели он и Лили, когда танцевали в этот вечер. Они смеялись и улыбались друг другу. Теперь же Дамьен не смеялся, он смотрел через плечо своей партнерши, и взгляд его был мрачным и серьезным.
   Она постаралась умерить свою злость.
   – Вы собираетесь сделать предложение Лили? – спросила Адель.
   – Возможно, – коротко ответил он.
   Адель всеми силами старалась держать себя в руках.
   – Думаю, мне не следует удивляться этому.
   Он задумался, как будто пытаясь понять скрытый смысл ее слов, потом опять посмотрел вдаль через ее плечо.
   – Насколько я понимаю, вы слышали о моих финансовых проблемах.
   – Все об этом знают.
   Наконец музыка вальса окончилась. Дамьен и Адель остановились в центре зала.
   – Гарольд сказал, чтобы мы протанцевали два танца, – напомнил он.
   В зале слышались смех и разговоры, новые пары заполнили зал, опять зазвучала музыка. И Адель ничего другого не могла сделать, как только разрешить ему повести себя в следующем танце.
   Когда они опять начали танцевать, он вернулся к прерванному разговору о Лили.
   – Вы предполагаете, что как только я получу приданое Лили, я вернусь к Франс и разобью сердце поверившей мне девушки?
   – Я беспокоюсь о ней, – просто ответила Адель.
   – Как я беспокоюсь о судьбе Гарольда?
   Прищурив глаза, она пристально посмотрела на него:
   – Мы возвращаемся опять к этому? Мне кажется, мы не очень уважаем друг друга. Смогут у нас наладиться нормальные отношения? Каждый из нас стал свидетелем непорядочного поведения другого, и всякий раз, когда мы будем встречаться, мы будем вспоминать о нашей слабости. Всегда будут сожаления и угрызения совести.
   Какое-то время они молча танцевали.
   – Мы опять ссоримся, – сказал Дамьен, – будущие кузены не должны ссориться.
   Но они никогда не станут кузенами. Адель собиралась вернуться домой, в Америку, как только она покинет тот пьедестал, на котором находилась. Или, вернее, тот пьедестал, на котором ее представляли себе все окружающие. Все, кроме Дамьена.
   Вдруг он остановился и отошел на шаг от нее.
   – Но вы не думаете, что я целовал вас из-за этого? Из-за ваших денег?
   Адель долго молчала, обдумывая ответ, пока другие танцоры вальсировали вокруг них, стоявших неподвижно в центре зала.
   – Должна признаться, что такая мысль приходила мне в голову, особенно после того, как я услышала все эти сплетни.
   Дамьен ответил не сразу. Он снова приблизился к ней, и они продолжили танец.
   – Постараюсь быть с вами честным. Я действительно отчаянно нуждаюсь в деньгах. Я совершенно разорен, и кредиторы преследуют меня беспрерывно. Я сообщил моему управляющему, что постараюсь найти богатую невесту до конца сезона, и я собираюсь это сделать. Все. Это не очень приятная правда, но это правда. Несмотря на все сказанное, уверяю вас, когда я целовал вас, я совершенно не думал о богатстве вашего отца. Мне даже в голову не могла прийти мысль о том, чтобы отбить вас у Гарольда, даже в тот день, в чайном домике, когда я потерял контроль над собой. Я поцеловал вас потому, что у меня не хватило сил сопротивляться своему желанию. Это был инстинкт, присущий каждому.
   – Потому что вы негодяй, – добавила она.
   Тон его смягчился.
   – Да. Потому что я негодяй. Но я весьма сожалею, что так случилось.
   – Я тоже сожалею, – произнесла она, надеясь, что произнесенные ею слова убедят ее саму.
   Музыка умолкла, танец закончился. Она отошла от него, но он не повел ее сразу к ее матери.
   – Я надеюсь, – заговорил он спокойно, – что нам удастся все это преодолеть. Вы станете женой Гарольда, а я буду чьим-то мужем. От всей души я желаю, чтобы мы смогли забыть все, что произошло между нами. И тогда у нас будут нормальные, ничем не осложненные отношения.
   Глядя ему в глаза, она понимала, что он говорит совершенно искренне. Ему очень хотелось оставить все эти неприятности в прошлом.
   И ей безумно захотелось сказать ему, что она не может выйти замуж за Гарольда, что она мечтает о том, чтобы он тут же, в этот момент опустился на колено и попросил ее быть его, именно его женой. Она могла сделать один шаг и сказать это все ему на ухо.
   «Я не собираюсь выходить замуж за Гарольда».
   После этого, взявшись за руки, они убегут отсюда как можно быстрее, сопровождаемые удивленными взглядами, совершенно не заботясь о том, какие пойдут по городу сплетни. И они удерут вдвоем в его деревенский дом.
   О, как она мечтала об этом! Если бы он только знал.
   Но конечно, она не могла позволить себе поддаться искушению. Этот мужчина сам назвал себя негодяем, который собирается жениться на ком-нибудь ради денег. И у него есть власть над ней, он может заставить ее совершенно потерять благоразумие. Он может разбить ее сердце на тысячу крошечных кусочков, когда после всего он вернется к своей любовнице. А она была уверена, что он вернется.
   Кроме того, она должна была сообщить о своем решении отказаться от помолвки Гарольду прежде, чем она скажет об этом кому-нибудь другому. Она не может позволить себе избрать трусливый путь, не выполнить своих обязанностей. Так что она будет пока сохранять свою тайну. А Дамьен узнает об этом чуть позже, и не от нее.

Глава 21

   Дамьен стоял в углу танцевального зала, вспоминая и обдумывая все то, что он говорил Адели. От этих мыслей у него почти закружилась голова.
   Но все было уже в прошлом. Он попросил прощения. Он сказал ей, что он собирается сделать, и он действительно намерен был это делать. Он найдет для себя жену и будет искренне и преданно любить ее, кем бы она ни была. Он больше ни в коем случае не позволит себе поддаться искушению.
   Потянувшись за бокалом шампанского, который на серебряном подносе держал лакей, Дамьен почувствовал, что кто-то оказался рядом с ним. Это был лорд Уитби.
   – Рад видеть тебя, Элсестер, – проговорил он.
   Уитби был не один. Рядом с ним стоял его старый друг, герцог Уэнтуорт, уважаемый всеми бизнесмен, который, кроме того, был мужем старшей сестры Адели, а также братом Лили.
   Мысленно Дамьен выругался и подумал, что вечер обещает быть полным неприятностей. Подошедшие мужчины стояли по обе стороны от Дамьена, как бы окружая его. Подняв бокал с шампанским, лорд Уитби обратился к своему приятелю:
   – Джеймс, думаю, ты не знаком с лордом Элсестером?
   Редко кто из мужчин был такого высокого роста, что его глаза оказывались на одном уровне с глазами Дамьена. Герцог был одним из них.
   – Нет, сожалею, но мне не представилась такая возможность.
   Дамьен вежливо поклонился, также отреагировал герцог. Все трое молча наблюдали за танцующими.
   – Прекрасный вечер для танцев, Не правда ли? – нарушил молчание Уитби.
   – Действительно, весьма приятный, – согласился герцог.
   Опять повисла неловкая пауза. Лорд Уитби медленно допил свое шампанское.
   – Кажется, я увидел своего старого знакомого, – сказал он, – вы извините меня?
   И, не дождавшись ответа, он покинул своих не очень разговорчивых собеседников.
   Дамьен всегда инстинктивно ощущал присутствие мужчин, которые намерены были защищать своих сестер или дочерей от таких ловеласов, как он. Так что и теперь он был уверен, что лорд Уитби оставил их намеренно, создав удобную ситуацию для неприятного разговора.
   Поэтому, повернувшись к герцогу, он просто спросил:
   – Итак?
   Герцог не торопился с ответом, внимательно вглядываясь в глаза Дамьена. Затем он заговорил:
   – Мне кажется, у нас с вами есть много общих знакомых. Например, Адель Уилсон, сестра моей жены.
   – Да. – Дамьен был удивлен, так как ожидал вопросов относительно сестры герцога, Лили. «Наверное, эти вопросы еще последуют», – подумал он. – Мы с лордом Осалтоном кузены.
   – Лорд Осалтон – жених Адели. Я встречался с ним раз или два в этом году. Он заинтересован химической наукой?
   – Да, весьма заинтересован, – ответил Дамьен.
   – А вы? В какой области лежат ваши интересы? Думаю, они далеки от науки.
   Дамьен понял, что время допроса наступило.
   – Нет, конечно, не в науке. Во всяком случае, не в экспериментальной науке.
   – Я так и предполагал.
   Дамьен опять повернулся лицом к танцующим и выпил большой глоток шампанского.
   – Мне давно следовало выразить вам свою благодарность, лорд Элсестер, – спокойным тоном проговорил герцог.
   – Благодарность? За что? – с удивлением спросил Дамьен, поворачиваясь лицом к собеседнику.
   – Да, конечно, благодарность. За то, что вы удачно выполнили... – он замялся, подыскивая слова, – выполнили сложное и опасное поручение. Моя жена, Софи, вздохнула с огромным облегчением, увидев свою младшую сестру.
   Дамьен не отрываясь смотрел в глаза герцога.
   – Не думал, что за пределами особняка Осалтонов кто-нибудь знает об этом особом поручении.
   На лице Уэнтуорта появился намек на улыбку.
   – Моя теща не могла справиться с искушением и рассказала все своим дочерям.
   Дамьен понимающе кивнул:
   – Я провел немного времени с Беатрис. Она весьма интересная женщина. Между ней и моей тетушкой установились почти дружеские отношения.
   – Могу поспорить, что они похожи друг на друга как две капли воды.
   – Они говорят только о букетах на свадьбе и туалете невесты, – пробурчал Дамьен.
   – Что вы хотите, – снисходительно улыбаясь, проговорил герцог, – ничто так не вдохновляет мамаш, как предстоящее бракосочетание их детей.
   Дамьен улыбнулся, немного удивленный оборотом, который принял их разговор. Музыка замолкла, танец окончился, публика медленно перемещалась по залу. Герцог и его собеседник оставались на месте, пока оркестр снова не заиграл.
   – Насколько я понимаю, вы предпочитаете находиться на природе, – заговорил герцог Уэнтуорт, – всем хорошо известно, что вы блестящий наездник.
   – Я просто очень люблю ездить верхом, – постарался объяснить Дамьен.
   – И я тоже. Предпочитаю жить в деревне, там свежий воздух, много деревьев и птиц.
   Дамьен только кивнул.
   – Сестра моей жены тоже предпочитает жизнь в деревне, я имею в виду Адель. Она тоже обожает ездить верхом. Когда она была девочкой, то продала свои волосы для того, чтобы было на что содержать лошадь. Конечно, это было до того, как мистер Уилсон попал на Уолл-стрит.
   Бросив на герцога удивленный взгляд, Дамьен опять ограничился кивком головы. Его собеседник не пил шампанское, руки его были сцеплены за спиной, и он не отводил взгляда от лица Дамьена.
   – Но вы об этом, безусловно, знаете, – добавил он, иронически улыбнувшись.
   Немного взволнованный, Дамьен посмотрел на герцога. Довольно долго оба они стояли молча, потом Дамьен отвернулся.
   – Вы встречались и с моей сестрой, Лили, – прервал молчание Уэнтуорт.
   – Да.
   – Я видел, вы танцевали с ней сегодня.
   У Дамьена появилось ощущение, что у его собеседника есть глаза даже на затылке.
   – Она весьма приятная молодая женщина, – сказал Дамьен, – вам следует гордиться ею.
   – Я действительно горжусь.
   Проницательный взгляд герцога был направлен на профиль Дамьена, и только через несколько секунд он посмотрел на публику.
   – Я должен вернуться к своей жене, она ждет меня на следующий танец.
   – Приятно было познакомиться с вами, Уэнтуорт, – проговорил Дамьен, подняв бокал с шампанским.
   – Мне тоже. Приятного вечера, Элсестер. – Сказав это, он повернулся и ушел.
   Отошел и Дамьен. Ему ужасно хотелось покинуть бал. После этого разговора ему казалось, что его проверял и оценивал человек, который знал значительно больше того, что ему следовало знать. Как будто Дамьену пришлось выложить перед ним всю свою душу без остатка.
 
   Почти в то же самое время, когда герцог подошел к лорду Элсестеру, Вайолет подошла к Лили.
   – Вы хорошо проводите время? – спросила Вайолет, одновременно роясь в своей сумочке, пытаясь обнаружить там свежие перчатки. Убедившись, что перчатки на месте, она захлопнула сумочку и улыбнулась. – Я видела, вы танцевали с моим кузеном.
   – Лордом Элсестером? Он прекрасно танцует.
   Хитро усмехнувшись, Вайолет приподняла бровь:
   – Только хорошо танцует? Обычно женщины находят другие достоинства в Дамьене.
   – Другие? – Лили неуверенно посмотрела на Вайолет.
   Вайолет тихо рассмеялась.
   – О нем говорят: «красавец», «мужественный», «неотразимый». Не сомневаюсь, что он очаровал и вас. Он гвоздь этого сезона.
   Лили молча улыбалась.
   – Вы ему нравитесь, – продолжала Вайолет. – Я видела, какими глазами он смотрел на вас. Вы ведь такая хорошенькая, что любой мужчина должен влюбиться в вас. А что вы думаете о нем?
   – О Дамьене? – переспросила молодая девушка.
   – Да, конечно, о Дамьене.
   – Мне кажется, он очень симпатичный, – неуверенно произнесла Лили.
   – Безусловно, весьма симпатичный. – Вайолет обняла Лили за плечи. – Мне так хотелось бы, чтобы мы с вами стали как сестры. Если вы выйдете замуж за Дамьена, так оно и будет. Дамьен хорошо знает лорда Уитби, последнее время они даже, кажется, стали друзьями. Какой прекрасный квартет может получиться! Мы смогли бы ездить всюду вместе, это было бы просто изумительно.
   Вайолет была намного выше, чем Лили, и той пришлось посмотреть на собеседницу снизу вверх.
   – А вы собираетесь выйти замуж за Уитби?
   – Официально еще ничего не известно, но я думаю, что это произойдет вскоре. Он, восхитительный, не правда ли?
   Лили посмотрела вдоль зала, на то место, где, она это хорошо знала, находились Уитби и ее брат, но промолчала.
   – Он близко знаком с герцогом, насколько я понимаю, – продолжала Вайолет.
   – Да, они с Джеймсом знакомы еще с детства.
   Вайолет помолчала немного, потом мечтательно произнесла:
   – Уитби и герцог Уэнтуорт. Мне будет очень приятно быть принятой в ваш круг, Лили. Мы сможем так чудесно проводить время.
   – Конечно, уверена, нам будет очень хорошо. – Лили опять посмотрела на Уитби, который в это время помогал стареющей виконтессе Гринвуд подняться со стула. И почему-то ей стало не по себе.
   Неожиданно она решила, что этот бал будет для нее в этом сезоне последним. Лили была недовольна собой. Ей хотелось домой, в Йоркшир, в деревню. Завтра она уедет из Лондона.

* * *

   В эту же самую ночь, лежа в постели и глядя в потолок, Адель обдумывала свое будущее. Она не может выйти замуж за Гарольда. Это было ей уже совершенно ясно. Такое решение означало, что она должна сообщить эту неприятную новость своим сестрам и матери, а потом и Гарольду. Ни один из этих разговоров не обещал быть легким, но она должна была это сделать. И у нее хватит на это сил, она сумеет держать себя в руках.
   Завтра. Она твердо решила, что это произойдет завтра.
   А что потом? Она перевернулась на кровати, обеими руками сжала подушку. Вряд ли она сможет остаться в Лондоне. Она не хотела услышать о том, что Дамьен сделал предложение Лили. Не хотела думать, как он целует ее; прикасается к ней так, как он прикасался к Адели в чайном домике. Неприятно ей было думать и о том, что ее представления о нем могут оказаться ошибочными и он станет образцовым мужем, но она узнает об этом слишком поздно.
   Так что ей следует возвращаться домой, в Америку. Она начнет новую жизнь, но в этот раз она будет весьма осторожна и не станет угождать всем окружающим. Она больше не совершит такой ошибки. Она сама будет строить собственную жизнь, и поступать так, как она действительно хочет. Если ей повезет, она выйдет замуж, но только по любви. Если она встретит человека, который вызовет в ней и страсть, и уважение и которому она сможет доверять.
   А еще можно заняться какой-нибудь деятельностью, возможно, связанной с лошадьми. Интересно, как к этому отнесется ее отец?
   Адель закрыла глаза и попыталась подыскать слова, которые она сможет использовать при предстоящих завтра разговорах. Она понимала, что надо будет приготовить нюхательную соль для того, чтобы привести в чувство ее потрясенную мамашу.

Глава 22

   Адель сидела рядом с Софи в гостиной дома Уэнтуортов, когда в комнату зашла Клара. На ней было темно-коричневое облегающее платье и подходящая по цвету шляпа. Адель встала и пошла ей навстречу. Быстро сняв перчатки, Клара взяла обе руки младшей сестры и взволнованным голосом спросила:
   – Что случилось, дорогая? Я приехала сразу, как только получила твою записку.
   – Она хочет кое-что обсудить с нами, – ответила Софи, вставая с дивана и подходя к ним.
   – Давайте присядем, – предложила Адель.
   Все трое уселись так, чтобы им можно было видеть лица друг друга.
   – Я даже не могу сообразить, как сказать вам о моем решении, потому что знаю, что это будет шоком для вас. Но я должна разорвать мою помолвку с Гарольдом.
   Прошло несколько напряженных секунд, пока Клара тихим голосом не заговорила: