Страница:
– Я тоже хочу почувствовать тебя, – сказала Адель, окончательно давая волю своим желаниям. Ее рука проникла под пояс его брюк, пальцы нащупали шелковистый наконечник, потом рука ее обхватила весь его напряженный орган.
Пораженная размером и жаром, исходившим от него, она начала поглаживать его так же, как Дамьен ласкал ее, в ритме, который, как она поняла, был основой сексуальности.
– Все выходит из-под контроля, – прохрипел он в промежутке между поцелуями, – ни одну женщину я не хотел так, как хочу сейчас тебя, Адель. Ты подчинила меня целиком, я хочу любить тебя. Пожалуйста, позволь мне.
Безрассудство не было ей свойственно, но она не была уже прежней Аделью. Теперь она поняла прелесть безрассудного, лихорадочного, неконтролируемого порыва страсти. И она неистово закивала головой в ответ на желание Дамьена.
Это было все, чего он ждал. Она не была уверена, что заметила, как он раздевался, как приподнялся, чтобы скинуть с себя одежду, а он уже был здесь. Между ее ног. Выжидая, как будто желая удостовериться, что она не передумает.
Легкий ветер шевелил ветви ивы вокруг них, листья посвистывали, покачиваясь от ветра.
Адель открыла глаза и в мягком полуденном свете встретилась со взглядом Дамьена. Тот смотрел на нее встревоженными, почти испуганными глазами. Потом последовал толчок. Давление было немного болезненным, но одновременно и желанным. Несмотря на боль от вторжения, она изогнулась навстречу, приподнимая бедра. Стон сорвался с ее губ. Он остановился и прошептал:
– Ты в порядке?
Она снова кивнула, инстинктивно обхватила руками его твердые ягодицы и прижала его еще теснее. Потом потянулась со всей силой своих бедер и ног и почувствовала, что рассталась со своей девственностью. Боль пронзила Адель, но тут же уступила место ощущению того, что Дамьен был внутри. Внутри ее! Он заполнил ее. Она ухватилась за его крепкие плечи как за якорь и прикусила губу, когда он приподнялся и снова вошел в нее. Она была скользкая там, внизу, это смягчало боль и усиливало наслаждение. Она начинала понимать, как это все происходит. Через несколько секунд боль ушла, она смогла расслабиться и наслаждаться тем, как он движется внутри ее, то выходя, то заполняя ее снова и снова. Внезапно волна желания и завершенности прошла по ее венам так, как будто ее ударило током. Ее тело забилось в конвульсиях, она выгнула спину и, не понимая, что происходит, прокричала имя Дамьена.
Она лихорадочно пыталась понять, что это было, все еще выгибаясь и представляя себе, что молния расколола дерево над ними и ушла в землю через нее. Наслаждение продолжало накатывать на нее волна за волной, пока, обессиленная, она не упала на траву. Она открыла глаза и осознала, что все это время Дамьен продолжал двигаться внутри ее. Только сейчас, когда все ее мышцы расслабились, он замедлил свой ритм. Раз он не остановился, чтобы проверить, живали она, значит, все, что произошло, было нормальным.
Наверное, так и было, раз он выглядел вполне удовлетворенным.
– Ты восхитительна, – проговорил Дамьен, потом сделал еще несколько толчков, проникая в нее все глубже и яростнее, откинул голову и закричал, точно так же, как и она, несколькими секундами раньше. Его большое, крепкое тело обмякло, он удерживался над ней на локтях, а потом всем своим телом придавил ее к земле. Адель дотронулась до его лба, теплого и мокрого от пота. Даже через его рубашку и жилет она чувствовала жар, исходивший от его тела. Его грудь тяжело вздымалась.
– Прости, что я не разделся, – проговорил он, тяжело дыша, – мне бы хотелось лежать нагим рядом с тобой, соприкасаясь кожей.
– Да, это звучит заманчиво, – сказала Адель и начала расстегивать пуговицы его жилета.
Он приподнялся на локтях и вопросительно посмотрел на нее:
– Сейчас?
– Да, сейчас. Сними все это.
Он согласился сразу. Она стащила жилет с его плеч, и он снял рубашку. Юбки Адели, которые все еще держались у нее на поясе, последовали за его рубашкой. Они оба, нагие, стояли на коленях и смотрели друг на друга.
– Обувь лучше оставить, – подмигнул Дамьен, – вдруг нам придется убегать.
Она засмеялась, взяла его лицо в свои ладони и сказала:
– Ложись на меня.
Его темные глаза сверкнули, и он улыбнулся, как мог бы улыбаться волк, соблазняющий невинную овечку.
– С превеликим удовольствием.
Дамьен снова опустил ее на траву и накрыл своим телом. Его плоский мускулистый живот, горячий и скользкий от пота, прижался к ее коже. Это прикосновение изумило Адель. Она обвила его ноги своими и почувствовала, как соприкоснулись их самые интимные части тела. Инстинктивно она начала вращать бедрами.
– Если ты хочешь повторить, тебе придется подождать пару минут, – сказал Дамьен поддразнивающим голосом.
– Прости, я не могла удержаться. Мое тело само хочет этого.
– Это инстинкт.
Он приник к ее губам жадным поцелуем, чувствуя грудью, как учащается биение ее сердца.
Адель тут же забыла обо всем. Она обвилась вокруг Дамьена, стараясь прикоснуться к его телу повсюду.
Над головой у них был полог из ветвей ивы, воздух был наполнен щебетанием птиц и шелестом ветерка в листве. Она подумала, что именно так ощущается душевная свобода – как чувство свободного, парящего полета.
На этот раз Дамьен вошел в нее с естественной непринужденностью, двигаясь медленно и нежно. На мягком травяном ложе их сплетенные тела медленно двигались, меняя положение. Одно время она лежала на нем, потом они лежали бок о бок, молча, глядя друг другу в глаза, потом он любил ее, лежа сверху.
У нее звенело в ушах от жарких прикосновений его губ и горячего дыхания на ее шее или за ухом. Они достигли пика вместе, лежа лицом к лицу. Он снова был сверху и смотрел, как она дрожит все сильнее и сильнее, отрываясь от земли. Никогда в жизни она не испытывала физического напряжения такой силы.
Через несколько минут он приподнялся на локтях и посмотрел на нее.
– Адель, – тон его был неожиданно серьезным, – когда мы скажем обо всем Гарольду?
Она глядела на него, ничего не соображая. Нет! Как раз сейчас ей совсем не хотелось думать об этом. Она наслаждалась свободой, ей хотелось жить только настоящим, не думая о будущем и тех трудных решениях, которые ей надо будет принять. Но простое упоминание о реальности сразу сбросило ее с небес на землю.
– Когда мы скажем ему? – переспросила она, сделав ударение на слово «мы».
Ей стало немного не по себе.
– Это должно быть мое решение, Дамьен, и только мое. Я не хочу снова послушно делать все то, что мне говорят.
Он помолчал, облизал пересохшие губы и сказал:
– Я не хотел диктовать тебе, что ты должна делать, Адель. Я просто хочу, чтобы ты знала, что можешь на меня рассчитывать, что я хочу быть рядом с тобой.
Сердце Адели забилось от счастья и от испуга одновременно. Все складывалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кроме того, где-то в глубине души существовала часть Адели, которая стыдилась того, что они сейчас сделали. Ведь они не были женаты!
– Дамьен, – произнесла она, – я только что предала своего жениха. Я поддалась страсти и отдалась человеку, который не является моим мужем перед Богом. Тебя это не беспокоит? У нас было так много поводов для недоверия, что я...
Он прислонился лбом к ее лбу:
– Нет. Ты отдалась мне, а не какому-то человеку. И до дня своей смерти я буду верить, что у тебя нет другого мужчины.
Как получалось, что он всегда находил нужные слова? Они наполнили ее таким восторгом, что трудно было отказаться от мысли, что все это только сон.
– Но я буду беспокоиться, что однажды ты найдешь причину, чтобы использовать это против меня.
– Не найду, не беспокойся, – уверенно ответил он.
Она вдруг поняла, что задает эти вопросы скорее от испуга. Она вела себя безрассудно, что вовсе не было ей свойственно. То, что произошло, не должно было произойти. Она отчаянно хотела уверенности в том, что она не совершила ошибки.
– А как насчет Гарольда? Я не хочу быть причиной вашего разрыва. Вы ведь как братья. Вы всегда заботились друг о друге.
– Надеюсь, что у Гарольда хватит понимания, чтобы пожелать мне такого же счастья, какого я всегда желал ему.
– Может быть, он простит тебя, но меня он будет всегда ненавидеть.
Дамьен погладил ее по щеке:
– Не важно. Все, что я сказал раньше, правда. Если мне придется выбирать, я выбираю тебя, чем бы я за это ни должен был заплатить. Ты мое будущее. Я надеюсь, что и ты выберешь меня. Не ищи оправданий, Адель. У нас нет причин отказываться друг от друга.
Она счастливо улыбнулась ему в ответ, несмотря на хаос, царящий в ее душе. Она все еще не могла поверить, что так быстро рассталась с одним мужчиной, чтобы найти другого. Когда несколько дней назад она решила разорвать помолвку с Гарольдом, ей казалось, что она будет жить самостоятельно, возможно, даже выберет какую-нибудь карьеру. Не слишком ли быстро она отказалась от этой идеи? Для того чтобы стать женой человека, чья нравственность всегда вызывала у нее сомнения?
Она знала, что восторгается им, проблема была не в этом. Ей просто хотелось поступать мудро, но как раз сейчас она не понимала, что это значит. Она боялась, что сила страсти уводит ее совсем в другую сторону.
В этот момент они услышали, как хрустнула ветка, и в кустах раздался какой-то шорох. Оба одновременно затаили дыхание и повернулись на звук.
– Что это было? – прошептала Адель, хватая с земли свою одежду.
– Не знаю. Оденься, – ответил он тоже шепотом и поднялся на ноги.
Натянув брюки и рубашку, на ходу застегивая пуговицы, он бросился в гущу ивовых ветвей и пропал из виду.
Глава 26
Глава 27
Пораженная размером и жаром, исходившим от него, она начала поглаживать его так же, как Дамьен ласкал ее, в ритме, который, как она поняла, был основой сексуальности.
– Все выходит из-под контроля, – прохрипел он в промежутке между поцелуями, – ни одну женщину я не хотел так, как хочу сейчас тебя, Адель. Ты подчинила меня целиком, я хочу любить тебя. Пожалуйста, позволь мне.
Безрассудство не было ей свойственно, но она не была уже прежней Аделью. Теперь она поняла прелесть безрассудного, лихорадочного, неконтролируемого порыва страсти. И она неистово закивала головой в ответ на желание Дамьена.
Это было все, чего он ждал. Она не была уверена, что заметила, как он раздевался, как приподнялся, чтобы скинуть с себя одежду, а он уже был здесь. Между ее ног. Выжидая, как будто желая удостовериться, что она не передумает.
Легкий ветер шевелил ветви ивы вокруг них, листья посвистывали, покачиваясь от ветра.
Адель открыла глаза и в мягком полуденном свете встретилась со взглядом Дамьена. Тот смотрел на нее встревоженными, почти испуганными глазами. Потом последовал толчок. Давление было немного болезненным, но одновременно и желанным. Несмотря на боль от вторжения, она изогнулась навстречу, приподнимая бедра. Стон сорвался с ее губ. Он остановился и прошептал:
– Ты в порядке?
Она снова кивнула, инстинктивно обхватила руками его твердые ягодицы и прижала его еще теснее. Потом потянулась со всей силой своих бедер и ног и почувствовала, что рассталась со своей девственностью. Боль пронзила Адель, но тут же уступила место ощущению того, что Дамьен был внутри. Внутри ее! Он заполнил ее. Она ухватилась за его крепкие плечи как за якорь и прикусила губу, когда он приподнялся и снова вошел в нее. Она была скользкая там, внизу, это смягчало боль и усиливало наслаждение. Она начинала понимать, как это все происходит. Через несколько секунд боль ушла, она смогла расслабиться и наслаждаться тем, как он движется внутри ее, то выходя, то заполняя ее снова и снова. Внезапно волна желания и завершенности прошла по ее венам так, как будто ее ударило током. Ее тело забилось в конвульсиях, она выгнула спину и, не понимая, что происходит, прокричала имя Дамьена.
Она лихорадочно пыталась понять, что это было, все еще выгибаясь и представляя себе, что молния расколола дерево над ними и ушла в землю через нее. Наслаждение продолжало накатывать на нее волна за волной, пока, обессиленная, она не упала на траву. Она открыла глаза и осознала, что все это время Дамьен продолжал двигаться внутри ее. Только сейчас, когда все ее мышцы расслабились, он замедлил свой ритм. Раз он не остановился, чтобы проверить, живали она, значит, все, что произошло, было нормальным.
Наверное, так и было, раз он выглядел вполне удовлетворенным.
– Ты восхитительна, – проговорил Дамьен, потом сделал еще несколько толчков, проникая в нее все глубже и яростнее, откинул голову и закричал, точно так же, как и она, несколькими секундами раньше. Его большое, крепкое тело обмякло, он удерживался над ней на локтях, а потом всем своим телом придавил ее к земле. Адель дотронулась до его лба, теплого и мокрого от пота. Даже через его рубашку и жилет она чувствовала жар, исходивший от его тела. Его грудь тяжело вздымалась.
– Прости, что я не разделся, – проговорил он, тяжело дыша, – мне бы хотелось лежать нагим рядом с тобой, соприкасаясь кожей.
– Да, это звучит заманчиво, – сказала Адель и начала расстегивать пуговицы его жилета.
Он приподнялся на локтях и вопросительно посмотрел на нее:
– Сейчас?
– Да, сейчас. Сними все это.
Он согласился сразу. Она стащила жилет с его плеч, и он снял рубашку. Юбки Адели, которые все еще держались у нее на поясе, последовали за его рубашкой. Они оба, нагие, стояли на коленях и смотрели друг на друга.
– Обувь лучше оставить, – подмигнул Дамьен, – вдруг нам придется убегать.
Она засмеялась, взяла его лицо в свои ладони и сказала:
– Ложись на меня.
Его темные глаза сверкнули, и он улыбнулся, как мог бы улыбаться волк, соблазняющий невинную овечку.
– С превеликим удовольствием.
Дамьен снова опустил ее на траву и накрыл своим телом. Его плоский мускулистый живот, горячий и скользкий от пота, прижался к ее коже. Это прикосновение изумило Адель. Она обвила его ноги своими и почувствовала, как соприкоснулись их самые интимные части тела. Инстинктивно она начала вращать бедрами.
– Если ты хочешь повторить, тебе придется подождать пару минут, – сказал Дамьен поддразнивающим голосом.
– Прости, я не могла удержаться. Мое тело само хочет этого.
– Это инстинкт.
Он приник к ее губам жадным поцелуем, чувствуя грудью, как учащается биение ее сердца.
Адель тут же забыла обо всем. Она обвилась вокруг Дамьена, стараясь прикоснуться к его телу повсюду.
Над головой у них был полог из ветвей ивы, воздух был наполнен щебетанием птиц и шелестом ветерка в листве. Она подумала, что именно так ощущается душевная свобода – как чувство свободного, парящего полета.
На этот раз Дамьен вошел в нее с естественной непринужденностью, двигаясь медленно и нежно. На мягком травяном ложе их сплетенные тела медленно двигались, меняя положение. Одно время она лежала на нем, потом они лежали бок о бок, молча, глядя друг другу в глаза, потом он любил ее, лежа сверху.
У нее звенело в ушах от жарких прикосновений его губ и горячего дыхания на ее шее или за ухом. Они достигли пика вместе, лежа лицом к лицу. Он снова был сверху и смотрел, как она дрожит все сильнее и сильнее, отрываясь от земли. Никогда в жизни она не испытывала физического напряжения такой силы.
Через несколько минут он приподнялся на локтях и посмотрел на нее.
– Адель, – тон его был неожиданно серьезным, – когда мы скажем обо всем Гарольду?
Она глядела на него, ничего не соображая. Нет! Как раз сейчас ей совсем не хотелось думать об этом. Она наслаждалась свободой, ей хотелось жить только настоящим, не думая о будущем и тех трудных решениях, которые ей надо будет принять. Но простое упоминание о реальности сразу сбросило ее с небес на землю.
– Когда мы скажем ему? – переспросила она, сделав ударение на слово «мы».
Ей стало немного не по себе.
– Это должно быть мое решение, Дамьен, и только мое. Я не хочу снова послушно делать все то, что мне говорят.
Он помолчал, облизал пересохшие губы и сказал:
– Я не хотел диктовать тебе, что ты должна делать, Адель. Я просто хочу, чтобы ты знала, что можешь на меня рассчитывать, что я хочу быть рядом с тобой.
Сердце Адели забилось от счастья и от испуга одновременно. Все складывалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кроме того, где-то в глубине души существовала часть Адели, которая стыдилась того, что они сейчас сделали. Ведь они не были женаты!
– Дамьен, – произнесла она, – я только что предала своего жениха. Я поддалась страсти и отдалась человеку, который не является моим мужем перед Богом. Тебя это не беспокоит? У нас было так много поводов для недоверия, что я...
Он прислонился лбом к ее лбу:
– Нет. Ты отдалась мне, а не какому-то человеку. И до дня своей смерти я буду верить, что у тебя нет другого мужчины.
Как получалось, что он всегда находил нужные слова? Они наполнили ее таким восторгом, что трудно было отказаться от мысли, что все это только сон.
– Но я буду беспокоиться, что однажды ты найдешь причину, чтобы использовать это против меня.
– Не найду, не беспокойся, – уверенно ответил он.
Она вдруг поняла, что задает эти вопросы скорее от испуга. Она вела себя безрассудно, что вовсе не было ей свойственно. То, что произошло, не должно было произойти. Она отчаянно хотела уверенности в том, что она не совершила ошибки.
– А как насчет Гарольда? Я не хочу быть причиной вашего разрыва. Вы ведь как братья. Вы всегда заботились друг о друге.
– Надеюсь, что у Гарольда хватит понимания, чтобы пожелать мне такого же счастья, какого я всегда желал ему.
– Может быть, он простит тебя, но меня он будет всегда ненавидеть.
Дамьен погладил ее по щеке:
– Не важно. Все, что я сказал раньше, правда. Если мне придется выбирать, я выбираю тебя, чем бы я за это ни должен был заплатить. Ты мое будущее. Я надеюсь, что и ты выберешь меня. Не ищи оправданий, Адель. У нас нет причин отказываться друг от друга.
Она счастливо улыбнулась ему в ответ, несмотря на хаос, царящий в ее душе. Она все еще не могла поверить, что так быстро рассталась с одним мужчиной, чтобы найти другого. Когда несколько дней назад она решила разорвать помолвку с Гарольдом, ей казалось, что она будет жить самостоятельно, возможно, даже выберет какую-нибудь карьеру. Не слишком ли быстро она отказалась от этой идеи? Для того чтобы стать женой человека, чья нравственность всегда вызывала у нее сомнения?
Она знала, что восторгается им, проблема была не в этом. Ей просто хотелось поступать мудро, но как раз сейчас она не понимала, что это значит. Она боялась, что сила страсти уводит ее совсем в другую сторону.
В этот момент они услышали, как хрустнула ветка, и в кустах раздался какой-то шорох. Оба одновременно затаили дыхание и повернулись на звук.
– Что это было? – прошептала Адель, хватая с земли свою одежду.
– Не знаю. Оденься, – ответил он тоже шепотом и поднялся на ноги.
Натянув брюки и рубашку, на ходу застегивая пуговицы, он бросился в гущу ивовых ветвей и пропал из виду.
Глава 26
Адели иногда удавалось разглядеть силуэт Дамьена в гуще леса. Тот двигался бесшумно, как зверь в поисках добычи. Она торопливо натянула на себя панталоны и сорочку, подняла корсет и застыла, прижимая его к груди. Заросли ивы раздвинулись, и из них появился Дамьен.
– Что? – взволнованно спросила она.
– Я никого не увидел. Может быть, это было какое-нибудь животное.
– Может быть, твоя лошадь?
– Возможно, – сказал он, глядя вдаль через ее плечо, – хотя звук, похоже, раздался с другой стороны.
Он наклонился, подобрал свой жилет и надел его.
– Надо вернуться в дом, – сказал он.
Они помогли друг другу одеться, вышли из зарослей и двинулись по дороге, держась за руки. Когда они подошли к чайному домику, Адель сказала:
– Мне надо найти Гарольда.
Он кивнул:
– Я немного подожду, пусть видят, что мы пришли порознь. Не надо возбуждать подозрений до того, как тебе удастся с ним поговорить.
Она поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.
– Я найду тебя после того, как все кончится. Нам еще о многом надо поговорить, Дамьен. Боюсь, что все произошло слишком скоропалительно.
– А я больше чем когда-либо уверен, что все правильно. Я хочу провести всю свою жизнь рядом с тобой.
Она постояла в нерешительности, потом кивнула и пошла по направлению к дому. Дамьен окликнул ее:
– Адель.
Она остановилась, обернувшись к нему. Дамьен стоял рядом с розовым кустом. Волосы его были взъерошены, одежда выглядела помятой и несвежей. Она опустила взгляд и увидела покрытые пылью ботинки. Он сделал шаг вперед.
– Не помню, говорил я тебе или нет...
– О чем?
Он помолчал, а потом мягким ласковым голосом произнес:
– Что я люблю тебя.
Какой-то листик спланировал ей на голову. Она почувствовала только дуновение ветерка в волосах и простое, радостное удовлетворение внутри.
– Я тоже тебя люблю.
Потом повернулась и пошла в дом, со страхом, но и с чувством уверенности в себе, полная осторожных, но радужных надежд.
Адель пошла прямо в оранжерею, которая уже давно служила лабораторией. Но Гарольда она там не нашла. Она заглянула в комнату Кэтрин и была радостно удивлена тем, что та, сидя рядом с Юстасией, ела суп. Она осталась ненадолго, чтобы перекинуться парой слов, но потом сказалась уставшей и продолжила поиски Гарольда. Подойдя к его спальне, Адель осторожно постучала в дверь. После небольшой паузы он ответил:
– Входите.
Она толкнула дверь. Гарольд сидел на кровати. Казалось, что перед тем, как повернуться на стук, он сидел, уставившись в стену. Увидев Адель, он вскочил и суетливо стал поправлять галстук.
– Боже милосердный, что выделаете здесь?
Она смутилась:
– Разве вам не сказали, что мы с мамой приехали сегодня утром? Чтобы навестить Кэтрин.
– А, ну да, – как-то неловко согласился он, – мама говорила мне, конечно. Я имел в виду: что вы делаете в моей спальне? Вряд ли это прилично, Адель.
Она нехотя улыбнулась, вспомнив, как неловко он себя чувствовал в ситуациях, хоть чуть-чуть выходящих за рамки установленных правил. Возможно, он был смущен тем, что она могла видеть его постель.
– Извините, но мне нужно поговорить с вами наедине. Может быть, в библиотеке?
– Да, конечно. – У него на лице появилась привычная приветливая улыбка.
Адель помедлила немного, ожидая, что он пойдет вместе с ней, но, похоже, он не собирался сопровождать ее.
Перед тем как повернуться, она все-таки бросила взгляд на спальню. Возможно, это был первый и последний раз, когда она видела эту комнату.
Как только дверь за молодой женщиной закрылась, Гарольд издал вздох облегчения и снова сел на кровать. С пола из-за кровати поднялась Вайолет, разгладила юбку и сказала:
– Боже, я начинаю уставать от этого.
– Не понял? – переспросил Гарольд.
– А, ничего. Просто уже не в первый раз я вынуждена прятаться, когда входит эта женщина, – ответила Вайолет.
Он выслушал, но не стал задавать вопросов.
– С тобой все будет в порядке? – спросила Вайолет, глядя на брата с состраданием. Он явно был не чета Дамьену, по крайней мере, в глазах женщин.
Гарольд кивнул:
– Да, я уже не переживаю. Было время, когда мы были очень близки, но сейчас... Не думаю, что я когда-либо смогу его простить.
Вайолет положила руку ему на плечо:
– Он не заслуживает твоего прощения, Гарольд. Он знал, как ты ее любил. Он должен будет умолять тебя о прощении до конца своей жизни.
– Я любил ее, а он будет молить меня о прощении... Но это не имеет никакого смысла, – Гарольд посмотрел на сестру, и в его глазах промелькнуло что-то необычно злое, – потому что между нами все кончено.
Гарольд продержал Адель в ожидании по крайней мере десять минут. Когда он вошел в библиотеку, вид у него был необычайно серьезный.
– Извините, – сказал он, – я не был готов спуститься так быстро. Мне надо было привести себя в порядок.
Адель вскочила со стула, на котором сидела, и наблюдала, как Гарольд пересекает комнату, приближаясь к ней. Он остановился перед другим стулом и жестом предложил ей кресло. Она поправила юбку и села. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, ощущая некоторую неловкость. Ей хотелось попробовать объяснить ему свое решение как можно дружелюбнее, не обижая его, как бы трудно это ни было.
Адель наклонилась, положила руки на колени и сказала:
– Гарольд, я...
Он поднял руку, не дав ей договорить:
– Подождите, Адель. Я знаю, что вы хотите мне сказать.
– Вы знаете?
– Да. – Он облизнул губы, на его лице проступили красные пятна.
Адель откинулась на спинку кресла.
– Я видел вас сегодня, – сказал Гарольд.
Адель оцепенела от ужаса и молча уставилась на Гарольда. Прикрыв рот рукой, она смогла только выдавить:
– Гарольд...
– Я видел вас под деревом. Я знаю, что произошло.
Когда она смогла говорить, ее голос дрожал.
– Что... что вы там делали?
– Мама сказала, что вы меня искали. Я пошел за вами.
Смутившись, она буквально вжалась в кресло.
– Мне так жаль, Гарольд. Я хотела все сказать вам. Поэтому-то я и приехала.
– И встретили сначала Дамьена.
Она помолчала.
– Да, – коротко ответила она.
Гарольд встал и подошел к окну.
– Адель, вы не можете себе представить, как я был потрясен и опустошен, когда услышал... – Он прервал себя на полуслове.
Адель онемела от ужаса. Он слышал слова, которыми они обменивались, звуки, которые они издавали...
– Дамьен... – начал Гарольд с гримасой отвращения, – мой собственный кузен. Мы были лучшими друзьями с самого детства. Он был мне настоящим братом.
– Он им и остается, – сказала Адель, пытаясь спасти их взаимоотношения. Мысль о том, что она виновата в разрыве между братьями, была ей невыносима.
– Нет, – ответил Гарольд. Адель встала и подошла к Гарольду:
– Он старался, чтобы этого не произошло. Он боролся со своими чувствами, боролся долго и упорно. Мы оба старались. Но это случилось, вот и все. Никто не хотел причинить вам боль.
Она дотронулась до его плеча, но он убрал ее руку.
– Вы ведь еще раньше решили не выходить за меня замуж. Вот почему вы и приехали?
– Да.
– Потому что вы хотели выйти замуж за Дамьена?
Она ответила не сразу:
– Нет. Я собиралась вернуться в Америку. Я сама не знала, чего я хочу.
Он внимательно посмотрел на нее. Впервые в его глазах она видела боль и гнев, раньше он всегда был приветлив и радостен.
– Он сделал вам предложение?
– Да, – выдохнула Адель.
Он опустил голову и покачал ею.
– Дамьен, – произнес Гарольд, в ярости стиснув зубы, – не имел на это права.
– Гарольд...
Тот отвернулся от окна и сердито заходил по комнате.
– И вы... Как вы могли позволить ему соблазнить себя? О чем вы думали?
– Я не могу это объяснить.
– Конечно! Но вы должны понять, как глупо вы себя вели. Он ведь принудил вас, Адель.
– Нет, это неправда. Он вовсе не принуждал меня.
– Я имею в виду, что он сознательно завлек вас. Ему нужны ваши деньги, и он сделал то, что у него получается лучше всего, чтобы добыть их.
Она покачала головой.
– Вы не верите? Думаете, что он любит вас? – Гарольд продолжал мерить комнату шагами, глядя в пол. – Мне не следовало бы удивляться. Он прекрасно знает, чего хотят женщины.
Адель насторожилась.
– Вы знаете, что происходило в его жизни в последнее время? О кредиторах? О Франс Фэрбанкс, наконец?
– Все знают о ней.
– Но не знают, что она беременна.
Внезапно все мысли, все возражения в голове Адели куда-то исчезли. Она уставилась на Гарольда, не вполне осознавая, о чем он говорит.
– Она хочет, чтобы он на ней женился. Но у нее нет денег, поэтому он не собирается делать ей предложение. Однако, несмотря на свою непутевую жизнь, он готов нести ответственность и поддерживать ее и будущего ребенка. Для этого ему нужно быстро жениться на богатой наследнице.
Адель с трудом проглотила комок, подступивший к горлу, превозмогая боль, которую ощутила. Он собирается иметь ребенка от Франс? Он никогда не говорил ей ничего подобного. Он заставил ее поверить, что его связь с Франс кончена.
– Вы уверены, что это так, – переспросила она, – или это все только досужие домыслы?
– Дамьен сам сказал мне об этом. Смешно, но именно я убеждал его, что ему надо как можно скорее найти себе невесту. А он в ответ нанес мне удар в спину и выбрал именно вас.
Адель почувствовала себя больной, ей нужно было сесть.
– Вы понимаете теперь, что он не из тех, кому можно доверять? Понимаете, что я так зол на него из-за того, что он за моей спиной повел себя таким достойным сожаления образом?
– Я сама не знаю, чему я сейчас могу верить, – растерянно произнесла Адель.
Гарольд перестал шагать и взглянул на нее:
– Я до сих пор готов жениться на вас, Адель, если вы захотите. Дамьен – вот на кого я зол больше всего, но тут есть и доля моей вины. Мне... мне надо было быть внимательнее к вам.
Он подошел, взял ее за подбородок своей худощавой рукой и посмотрел на нее сверху с сочувствием.
– Мне кажется, все случилось оттого, что сама вы настолько хороший человек, что не можете увидеть ничего плохого в других.
Ее негодование прорвалось наружу.
– Это неправда, Гарольд. Все думают, что я совершенство, но это не так. И я совсем не была вовлечена в эти взаимоотношения, как вы предполагаете.
Он опустил руку.
– Если после того, что произошло, у вас будет ребенок от Дамьена, я его приму. Он будет моим вторым кузеном, если на то пошло. Хотелось бы, правда, чтобы это была девочка.
Адель зажмурилась.
– Гарольд, пожалуйста, не говорите об этом больше. Простите, но я просто не могу выйти за вас замуж, и не вышла бы, даже если бы не встретила Дамьена. Мы с вами просто не любим друг друга. – Она приложила руку к груди и продолжала: – Нас ничто не связывает. У нас нет ничего общего.
– Но вы же уважаете меня? Вайолет говорила, что вы считаете меня самым порядочным человеком на свете.
– Это правда.
– Ну, это уже может быть основой для наших отношений.
– Может, но... Я не хочу строить на этом свои отношения с вами, я просто не хочу выходить за вас замуж, Гарольд, и ничто не изменит моего решения.
– А за Дамьена вы выйдете? После того, что сейчас узнали?
– Я уже говорила, что не знаю. – Она прижала руки к животу, пытаясь унять спазмы.
– Если вы решитесь на это, то наверняка потом пожалеете, – сказал он грубо.
Адель двинулась к двери, но остановилась, повернулась к Гарольду и сказала:
– Мне нужно обо всем подумать. Я уеду сейчас же, как только соберу свои вещи. Попрощайтесь за меня с Кэтрин и своей матерью. Передайте им, что я чувствую себя невероятно виноватой. Мне было очень хорошо с ними, и мне вовсе не хотелось причинять им боль, Гарольд. Простите, – повторила она, вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Гарольд рухнул в кресло, уткнулся лицом в ладони, и в комнате послышались всхлипывания.
Тремя часами позже в лабораторию, где Гарольд сидел за каким-то экспериментом, ворвался Дамьен. Он остановился у стола, положил на него письмо и с такой силой прижал его к столешнице, что стол закачался. Закачались и стоявшие на столе тщательно подобранные лабораторные сосуды, раздался звон стекла. Гарольд наклонился вперед, постарался собрать все склянки и не дать им разбиться.
Дамьен, опершись кулаками на стол, сам наклонился к нему:
– Во имя всего святого, что ты ей такое наговорил?
– Что? – взволнованно спросила она.
– Я никого не увидел. Может быть, это было какое-нибудь животное.
– Может быть, твоя лошадь?
– Возможно, – сказал он, глядя вдаль через ее плечо, – хотя звук, похоже, раздался с другой стороны.
Он наклонился, подобрал свой жилет и надел его.
– Надо вернуться в дом, – сказал он.
Они помогли друг другу одеться, вышли из зарослей и двинулись по дороге, держась за руки. Когда они подошли к чайному домику, Адель сказала:
– Мне надо найти Гарольда.
Он кивнул:
– Я немного подожду, пусть видят, что мы пришли порознь. Не надо возбуждать подозрений до того, как тебе удастся с ним поговорить.
Она поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.
– Я найду тебя после того, как все кончится. Нам еще о многом надо поговорить, Дамьен. Боюсь, что все произошло слишком скоропалительно.
– А я больше чем когда-либо уверен, что все правильно. Я хочу провести всю свою жизнь рядом с тобой.
Она постояла в нерешительности, потом кивнула и пошла по направлению к дому. Дамьен окликнул ее:
– Адель.
Она остановилась, обернувшись к нему. Дамьен стоял рядом с розовым кустом. Волосы его были взъерошены, одежда выглядела помятой и несвежей. Она опустила взгляд и увидела покрытые пылью ботинки. Он сделал шаг вперед.
– Не помню, говорил я тебе или нет...
– О чем?
Он помолчал, а потом мягким ласковым голосом произнес:
– Что я люблю тебя.
Какой-то листик спланировал ей на голову. Она почувствовала только дуновение ветерка в волосах и простое, радостное удовлетворение внутри.
– Я тоже тебя люблю.
Потом повернулась и пошла в дом, со страхом, но и с чувством уверенности в себе, полная осторожных, но радужных надежд.
Адель пошла прямо в оранжерею, которая уже давно служила лабораторией. Но Гарольда она там не нашла. Она заглянула в комнату Кэтрин и была радостно удивлена тем, что та, сидя рядом с Юстасией, ела суп. Она осталась ненадолго, чтобы перекинуться парой слов, но потом сказалась уставшей и продолжила поиски Гарольда. Подойдя к его спальне, Адель осторожно постучала в дверь. После небольшой паузы он ответил:
– Входите.
Она толкнула дверь. Гарольд сидел на кровати. Казалось, что перед тем, как повернуться на стук, он сидел, уставившись в стену. Увидев Адель, он вскочил и суетливо стал поправлять галстук.
– Боже милосердный, что выделаете здесь?
Она смутилась:
– Разве вам не сказали, что мы с мамой приехали сегодня утром? Чтобы навестить Кэтрин.
– А, ну да, – как-то неловко согласился он, – мама говорила мне, конечно. Я имел в виду: что вы делаете в моей спальне? Вряд ли это прилично, Адель.
Она нехотя улыбнулась, вспомнив, как неловко он себя чувствовал в ситуациях, хоть чуть-чуть выходящих за рамки установленных правил. Возможно, он был смущен тем, что она могла видеть его постель.
– Извините, но мне нужно поговорить с вами наедине. Может быть, в библиотеке?
– Да, конечно. – У него на лице появилась привычная приветливая улыбка.
Адель помедлила немного, ожидая, что он пойдет вместе с ней, но, похоже, он не собирался сопровождать ее.
Перед тем как повернуться, она все-таки бросила взгляд на спальню. Возможно, это был первый и последний раз, когда она видела эту комнату.
Как только дверь за молодой женщиной закрылась, Гарольд издал вздох облегчения и снова сел на кровать. С пола из-за кровати поднялась Вайолет, разгладила юбку и сказала:
– Боже, я начинаю уставать от этого.
– Не понял? – переспросил Гарольд.
– А, ничего. Просто уже не в первый раз я вынуждена прятаться, когда входит эта женщина, – ответила Вайолет.
Он выслушал, но не стал задавать вопросов.
– С тобой все будет в порядке? – спросила Вайолет, глядя на брата с состраданием. Он явно был не чета Дамьену, по крайней мере, в глазах женщин.
Гарольд кивнул:
– Да, я уже не переживаю. Было время, когда мы были очень близки, но сейчас... Не думаю, что я когда-либо смогу его простить.
Вайолет положила руку ему на плечо:
– Он не заслуживает твоего прощения, Гарольд. Он знал, как ты ее любил. Он должен будет умолять тебя о прощении до конца своей жизни.
– Я любил ее, а он будет молить меня о прощении... Но это не имеет никакого смысла, – Гарольд посмотрел на сестру, и в его глазах промелькнуло что-то необычно злое, – потому что между нами все кончено.
Гарольд продержал Адель в ожидании по крайней мере десять минут. Когда он вошел в библиотеку, вид у него был необычайно серьезный.
– Извините, – сказал он, – я не был готов спуститься так быстро. Мне надо было привести себя в порядок.
Адель вскочила со стула, на котором сидела, и наблюдала, как Гарольд пересекает комнату, приближаясь к ней. Он остановился перед другим стулом и жестом предложил ей кресло. Она поправила юбку и села. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, ощущая некоторую неловкость. Ей хотелось попробовать объяснить ему свое решение как можно дружелюбнее, не обижая его, как бы трудно это ни было.
Адель наклонилась, положила руки на колени и сказала:
– Гарольд, я...
Он поднял руку, не дав ей договорить:
– Подождите, Адель. Я знаю, что вы хотите мне сказать.
– Вы знаете?
– Да. – Он облизнул губы, на его лице проступили красные пятна.
Адель откинулась на спинку кресла.
– Я видел вас сегодня, – сказал Гарольд.
Адель оцепенела от ужаса и молча уставилась на Гарольда. Прикрыв рот рукой, она смогла только выдавить:
– Гарольд...
– Я видел вас под деревом. Я знаю, что произошло.
Когда она смогла говорить, ее голос дрожал.
– Что... что вы там делали?
– Мама сказала, что вы меня искали. Я пошел за вами.
Смутившись, она буквально вжалась в кресло.
– Мне так жаль, Гарольд. Я хотела все сказать вам. Поэтому-то я и приехала.
– И встретили сначала Дамьена.
Она помолчала.
– Да, – коротко ответила она.
Гарольд встал и подошел к окну.
– Адель, вы не можете себе представить, как я был потрясен и опустошен, когда услышал... – Он прервал себя на полуслове.
Адель онемела от ужаса. Он слышал слова, которыми они обменивались, звуки, которые они издавали...
– Дамьен... – начал Гарольд с гримасой отвращения, – мой собственный кузен. Мы были лучшими друзьями с самого детства. Он был мне настоящим братом.
– Он им и остается, – сказала Адель, пытаясь спасти их взаимоотношения. Мысль о том, что она виновата в разрыве между братьями, была ей невыносима.
– Нет, – ответил Гарольд. Адель встала и подошла к Гарольду:
– Он старался, чтобы этого не произошло. Он боролся со своими чувствами, боролся долго и упорно. Мы оба старались. Но это случилось, вот и все. Никто не хотел причинить вам боль.
Она дотронулась до его плеча, но он убрал ее руку.
– Вы ведь еще раньше решили не выходить за меня замуж. Вот почему вы и приехали?
– Да.
– Потому что вы хотели выйти замуж за Дамьена?
Она ответила не сразу:
– Нет. Я собиралась вернуться в Америку. Я сама не знала, чего я хочу.
Он внимательно посмотрел на нее. Впервые в его глазах она видела боль и гнев, раньше он всегда был приветлив и радостен.
– Он сделал вам предложение?
– Да, – выдохнула Адель.
Он опустил голову и покачал ею.
– Дамьен, – произнес Гарольд, в ярости стиснув зубы, – не имел на это права.
– Гарольд...
Тот отвернулся от окна и сердито заходил по комнате.
– И вы... Как вы могли позволить ему соблазнить себя? О чем вы думали?
– Я не могу это объяснить.
– Конечно! Но вы должны понять, как глупо вы себя вели. Он ведь принудил вас, Адель.
– Нет, это неправда. Он вовсе не принуждал меня.
– Я имею в виду, что он сознательно завлек вас. Ему нужны ваши деньги, и он сделал то, что у него получается лучше всего, чтобы добыть их.
Она покачала головой.
– Вы не верите? Думаете, что он любит вас? – Гарольд продолжал мерить комнату шагами, глядя в пол. – Мне не следовало бы удивляться. Он прекрасно знает, чего хотят женщины.
Адель насторожилась.
– Вы знаете, что происходило в его жизни в последнее время? О кредиторах? О Франс Фэрбанкс, наконец?
– Все знают о ней.
– Но не знают, что она беременна.
Внезапно все мысли, все возражения в голове Адели куда-то исчезли. Она уставилась на Гарольда, не вполне осознавая, о чем он говорит.
– Она хочет, чтобы он на ней женился. Но у нее нет денег, поэтому он не собирается делать ей предложение. Однако, несмотря на свою непутевую жизнь, он готов нести ответственность и поддерживать ее и будущего ребенка. Для этого ему нужно быстро жениться на богатой наследнице.
Адель с трудом проглотила комок, подступивший к горлу, превозмогая боль, которую ощутила. Он собирается иметь ребенка от Франс? Он никогда не говорил ей ничего подобного. Он заставил ее поверить, что его связь с Франс кончена.
– Вы уверены, что это так, – переспросила она, – или это все только досужие домыслы?
– Дамьен сам сказал мне об этом. Смешно, но именно я убеждал его, что ему надо как можно скорее найти себе невесту. А он в ответ нанес мне удар в спину и выбрал именно вас.
Адель почувствовала себя больной, ей нужно было сесть.
– Вы понимаете теперь, что он не из тех, кому можно доверять? Понимаете, что я так зол на него из-за того, что он за моей спиной повел себя таким достойным сожаления образом?
– Я сама не знаю, чему я сейчас могу верить, – растерянно произнесла Адель.
Гарольд перестал шагать и взглянул на нее:
– Я до сих пор готов жениться на вас, Адель, если вы захотите. Дамьен – вот на кого я зол больше всего, но тут есть и доля моей вины. Мне... мне надо было быть внимательнее к вам.
Он подошел, взял ее за подбородок своей худощавой рукой и посмотрел на нее сверху с сочувствием.
– Мне кажется, все случилось оттого, что сама вы настолько хороший человек, что не можете увидеть ничего плохого в других.
Ее негодование прорвалось наружу.
– Это неправда, Гарольд. Все думают, что я совершенство, но это не так. И я совсем не была вовлечена в эти взаимоотношения, как вы предполагаете.
Он опустил руку.
– Если после того, что произошло, у вас будет ребенок от Дамьена, я его приму. Он будет моим вторым кузеном, если на то пошло. Хотелось бы, правда, чтобы это была девочка.
Адель зажмурилась.
– Гарольд, пожалуйста, не говорите об этом больше. Простите, но я просто не могу выйти за вас замуж, и не вышла бы, даже если бы не встретила Дамьена. Мы с вами просто не любим друг друга. – Она приложила руку к груди и продолжала: – Нас ничто не связывает. У нас нет ничего общего.
– Но вы же уважаете меня? Вайолет говорила, что вы считаете меня самым порядочным человеком на свете.
– Это правда.
– Ну, это уже может быть основой для наших отношений.
– Может, но... Я не хочу строить на этом свои отношения с вами, я просто не хочу выходить за вас замуж, Гарольд, и ничто не изменит моего решения.
– А за Дамьена вы выйдете? После того, что сейчас узнали?
– Я уже говорила, что не знаю. – Она прижала руки к животу, пытаясь унять спазмы.
– Если вы решитесь на это, то наверняка потом пожалеете, – сказал он грубо.
Адель двинулась к двери, но остановилась, повернулась к Гарольду и сказала:
– Мне нужно обо всем подумать. Я уеду сейчас же, как только соберу свои вещи. Попрощайтесь за меня с Кэтрин и своей матерью. Передайте им, что я чувствую себя невероятно виноватой. Мне было очень хорошо с ними, и мне вовсе не хотелось причинять им боль, Гарольд. Простите, – повторила она, вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Гарольд рухнул в кресло, уткнулся лицом в ладони, и в комнате послышались всхлипывания.
Тремя часами позже в лабораторию, где Гарольд сидел за каким-то экспериментом, ворвался Дамьен. Он остановился у стола, положил на него письмо и с такой силой прижал его к столешнице, что стол закачался. Закачались и стоявшие на столе тщательно подобранные лабораторные сосуды, раздался звон стекла. Гарольд наклонился вперед, постарался собрать все склянки и не дать им разбиться.
Дамьен, опершись кулаками на стол, сам наклонился к нему:
– Во имя всего святого, что ты ей такое наговорил?
Глава 27
Гарольд нахмурился и выпрямился, но прежде убедился, что его лабораторные сосуды не пострадали.
– Как у тебя хватило наглости прийти сюда и требовать от меня ответа? – спросил он с отвращением и злостью.
Дамьен тоже выпрямился. Они смотрели друг другу в глаза, стоя по разные стороны стола. Сдерживаемая с обеих сторон злость как будто витала в воздухе.
– Я задал тебе вопрос, – напомнил Дамьен.
Гарольд посмотрел на лежавшее на столе письмо, взял его и прочел. Дамьен не сводил глаз со своего кузена и мысленно повторял текст письма, которое он прочитал сотни раз и выучил наизусть.
«Дорогой Дамьен,
скоро я покину особняк Осалтонов. Пожалуйста, не пытайся меня разыскать.
Сегодня я поддалась своей страсти, но я не думаю, что нам следует после этого сочетаться браком. Я должна защитить свое сердце.
Хочу также сообщить тебе, что я говорила с Гарольдом и разорвала нашу помолвку. Разговор был довольно трудным, так как источником шума в лесу было его присутствие там.
Адель».
– Что она имеет в виду, когда пишет, что ей надо защищать свое сердце? – спрашивал Дамьен. – Что ты ей наговорил?
– Как ты думаешь, что я мог ей сказать? Только правду. Несмотря на ваши интимные отношения, я уверен, что она не должна оставаться в неведении относительно твоих финансовых проблем, твоих кредиторов, твоих попыток найти богатую невесту, наконец, относительно Франс. Я не допущу, чтобы ты использовал ее.
– Она обо всем этом прекрасно знала, я никогда не обманывал ее.
– Это просто возмутительно, – вскипел Гарольд, – не я должен оправдываться, а ты. – Он обошел стол и подошел к Дамьену. – Это ты соблазнил и погубил мою невесту!
Дамьен молча смотрел в горящие гневом глаза кузена. Он уже справился с первоначальным шоком, который испытал, когда узнал о неожиданном отъезде Адели и ее решении не выходить за него замуж, и он понимал, что у Гарольда есть все основания для злости. И что Гарольд прав: он, Дамьен, совершил немыслимое.
– Думаю, нам лучше выйти на улицу, – сказал Дамьен, предвидя, что выяснение отношений может оказаться трудным и комната со стеклянными стенами не самое подходящее место для таких объяснений.
Гарольд сорвал с себя передник и швырнул его на пол.
– Можно и выйти, черт тебя побери, – произнес он и быстрым шагом, совершенно нетипичным для него, пошел из лаборатории.
Когда Вайолет узнала об отъезде Адели, она не проявила ни такта, ни понимания. Взволнованно глядя на мать, она со злостью сжала кулаки.
– Мой братец совершенный кретин, – возмущалась она. – В том, что она уехала, виноват он сам, потому что он понятия не имеет, как надо обращаться с женщинами. Он безнадежен, совершенно безнадежен! Ни одна женщина не выйдет замуж за него.
Разразившись слезами, Вайолет бросилась на диван, не обращая внимания на мать, которая пыталась успокоить ее.
– Теперь мы будем нищими, – сквозь слезы жаловалась Вайолет, – все наши деньги Гарольд растратил на свои дурацкие эксперименты, и я вынуждена буду выйти замуж один Бог знает за кого, потому что все завидные женихи ищут американских невест с большим приданым. – Она схватилась руками за голову. – И Уитби! О, Уитби!
– Как у тебя хватило наглости прийти сюда и требовать от меня ответа? – спросил он с отвращением и злостью.
Дамьен тоже выпрямился. Они смотрели друг другу в глаза, стоя по разные стороны стола. Сдерживаемая с обеих сторон злость как будто витала в воздухе.
– Я задал тебе вопрос, – напомнил Дамьен.
Гарольд посмотрел на лежавшее на столе письмо, взял его и прочел. Дамьен не сводил глаз со своего кузена и мысленно повторял текст письма, которое он прочитал сотни раз и выучил наизусть.
«Дорогой Дамьен,
скоро я покину особняк Осалтонов. Пожалуйста, не пытайся меня разыскать.
Сегодня я поддалась своей страсти, но я не думаю, что нам следует после этого сочетаться браком. Я должна защитить свое сердце.
Хочу также сообщить тебе, что я говорила с Гарольдом и разорвала нашу помолвку. Разговор был довольно трудным, так как источником шума в лесу было его присутствие там.
Адель».
– Что она имеет в виду, когда пишет, что ей надо защищать свое сердце? – спрашивал Дамьен. – Что ты ей наговорил?
– Как ты думаешь, что я мог ей сказать? Только правду. Несмотря на ваши интимные отношения, я уверен, что она не должна оставаться в неведении относительно твоих финансовых проблем, твоих кредиторов, твоих попыток найти богатую невесту, наконец, относительно Франс. Я не допущу, чтобы ты использовал ее.
– Она обо всем этом прекрасно знала, я никогда не обманывал ее.
– Это просто возмутительно, – вскипел Гарольд, – не я должен оправдываться, а ты. – Он обошел стол и подошел к Дамьену. – Это ты соблазнил и погубил мою невесту!
Дамьен молча смотрел в горящие гневом глаза кузена. Он уже справился с первоначальным шоком, который испытал, когда узнал о неожиданном отъезде Адели и ее решении не выходить за него замуж, и он понимал, что у Гарольда есть все основания для злости. И что Гарольд прав: он, Дамьен, совершил немыслимое.
– Думаю, нам лучше выйти на улицу, – сказал Дамьен, предвидя, что выяснение отношений может оказаться трудным и комната со стеклянными стенами не самое подходящее место для таких объяснений.
Гарольд сорвал с себя передник и швырнул его на пол.
– Можно и выйти, черт тебя побери, – произнес он и быстрым шагом, совершенно нетипичным для него, пошел из лаборатории.
Когда Вайолет узнала об отъезде Адели, она не проявила ни такта, ни понимания. Взволнованно глядя на мать, она со злостью сжала кулаки.
– Мой братец совершенный кретин, – возмущалась она. – В том, что она уехала, виноват он сам, потому что он понятия не имеет, как надо обращаться с женщинами. Он безнадежен, совершенно безнадежен! Ни одна женщина не выйдет замуж за него.
Разразившись слезами, Вайолет бросилась на диван, не обращая внимания на мать, которая пыталась успокоить ее.
– Теперь мы будем нищими, – сквозь слезы жаловалась Вайолет, – все наши деньги Гарольд растратил на свои дурацкие эксперименты, и я вынуждена буду выйти замуж один Бог знает за кого, потому что все завидные женихи ищут американских невест с большим приданым. – Она схватилась руками за голову. – И Уитби! О, Уитби!