Маклейн Джулиана. Мой герой

   – Но я совсем измучена, – тихо проговорила она.
   Большая теплая рука Дамьена коснулась ее щеки. Еще до того как она смогла остановить себя, она положила руку поверх его руки, радуясь ощущению его мягкой руки на своей коже.
   В этот момент она чувствовала себя в безопасности, хотя сердце ее колотилось быстрее, чем обычно, и на самом деле она втягивалась в опасную игру. Она оказалась соблазнительницей сильного, легковозбудимого мужчины, который сам получал большое удовольствие, соблазняя дам.
   Ничего подобного с ней никогда не происходило. Ее сестры вполне могли бы оказаться на ее месте, но не она – рассудительная Адель Уилсон, не совершавшая никогда неправильных поступков.
   Чувствуя себя каким-то другим человеком, каким-то отважным любителем приключений, она закрыла глаза, наслаждаясь тем, что он поглаживал ее щеку, и ощущая внутри совершенно незнакомое ей желание. Она понятия не имела, к чему это могло привести.
   Ей хотелось, чтобы он не прекращал ее гладить, но она знала, что это скоро кончится. Потому что это было неправильно, нехорошо, и они оба это прекрасно понимали.
   Боже, но как ей было приятно!
   Он резко вынул свою руку из-под ее руки.
   – Адель, не надо. – Это прозвучало как предупреждение.
   – Простите, – проговорила она, чувствуя себя так, как будто ей плеснули в лицо стакан воды.
   Ей не следовало прижимать его руку. Он предлагал ей утешение и понимание, а она захотела получить больше.
   Она заставила себя подумать о Гарольде. Уверяла себя, что хочет выйти замуж именно за Гарольда.
   – Я просто очень расстроена, – сказала она, – в этом все дело. И еще испугана.
   – Вам нужно выспаться, – сказал он, как будто это могло быть объяснением ее поведения.
   Она понимала, что он собирался уйти, и это было именно то, что он должен был сделать. Он ни в коем случае не мог оставаться тут с ней всю ночь.
   А он продолжал сидеть, не сводя с нее глаз, как будто не мог решить, что ему делать, потом положил руку ей на плечо:
   – Постарайтесь отдохнуть. Никто не обидит вас в эту ночь.
   – Вы не останетесь? – взволнованным голосом спросила она.
   – Вы ведь понимаете, что я не могу так поступить.
   И опять у нее было такое ощущение, что он отказывается не только соблюдая правила приличия, но есть еще какая-то невысказанная причина.
   – Не волнуйтесь, все будет в порядке, – сказал он, вставая, – я буду недалеко и буду прислушиваться ко всему, что происходит.
   Она кивнула, потому что должна была, но руки у нее дрожали.
   Он подошел к двери, взялся за ручку, чтобы закрыть за собой дверь, и в этот момент ручка отлетела. А когда он попытался сдвинуть дверь, отломалась одна из петель, на которых она держалась.
   Адель поднялась и села на кровати.
   – Теперь дверь не закроется? – испуганно спросила она.
   – Нет.
   – Я не смогу уснуть, если дверь не будет заперта.
   Он посмотрел на нее недовольным взглядом. Потом попытался закрыть и приоткрыть дверь, затем, покачав головой, сделал печальный вывод:
   – Нужны новые петли.
   – Новые петли? – переспросила она.
   – Вы можете воспользоваться моей комнатой. – Голос его был тихим и спокойным.
   – Но...
   – Никаких «но». Идемте. – Он протянул ей руку. Она понимала, что у нее нет другого выхода, что она должна согласиться, и в это время вспомнила, что она почувствовала, когда впервые увидела его в маленьком коттедже, где ее держал похититель. Он был тогда не в самом лучшем виде, как, впрочем, и она сейчас. Он казался скованным, видно было, что он не хотел с ней спорить. Она не могла понять почему. Но ей вообще трудно было понять что-нибудь, что касалось его.
   Все же она вылезла из кровати и босиком направилась к нему. Держа руку у нее на спине, он прошел с ней через коридор к своей комнате. Открыв дверь, он пропустил ее, и она остановилась, осматриваясь.
   Это была мужская спальня, комната, где лорд Элсестер брился и одевался. Взглянув на кровать, она увидела смятые простыни, свешивавшиеся до пола, на подушке видны были вмятины от его головы. Его одежда была брошена на стул в углу комнаты. На столике у кровати стояла пустая бутылка от бренди, на дне видны были остатки жидкости.
   Ее взгляд вернулся к кровати, и она почувствовала какую-то непонятную дрожь.
   Ей предстояло лечь в эту кровать и положить голову на подушку, на которой он только недавно спал.
   – Вы тут будете в безопасности, – успокаивал он ее, подходя к кровати и поправляя простыни, – замок в двери исправен, так же как и задвижки на окнах. И никого нет под кроватью, – добавил он, наклонившись и заглянув под кровать, – а я буду прислушиваться.
   Подойдя к стулу, он взял рубашку, в которой был за ужином, и быстро надел ее. После этого он немного успокоился, но все-таки оставался сдержанным и немного нетерпеливым.
   – Большое спасибо, – сказала она, не желая, чтобы он думал, что она не ценит все то, что он делал для нее.
   Он подошел к двери и остановился на секунду.
   – Все будет в порядке, Адель. Я вам обещаю, – сказал он и вышел из комнаты.
   Она осталась неподвижно стоять посреди комнаты, все еще испуганно озираясь по сторонам и прислушиваясь к звуку его шагов в коридоре. Через секунду наступила тишина. Подойдя к двери, она заперла ее на ключ и продолжала убеждать себя, что ей нечего бояться, что Дамьен находится поблизости, но страх не проходил.
   Глядя на освещенную лунным светом постель, она не могла не думать о том, что совсем недавно он спал здесь. Тяжело вздохнув, она забралась на кровать и натянула на себя одеяло.
   Там, где оказались ее ноги, она чувствовала тепло от его присутствия. Повернувшись на бок, она закрыла глаза. Мужской терпкий запах окутал ее лицо.
   Адель прижалась к мягкой пуховой подушке, постаралась глубоко вдохнуть и наполнить свои легкие этим запахом, потом еще раз вдохнула и наконец смогла уснуть. Однако ненадолго. Остаток ночи был полон ужасов, от которых она неоднократно в страхе просыпалась.

Глава 5

   На следующее утро, когда Адель спускалась вниз по лестнице, видно было, что она не выспалась, глаза покраснели и немного распухли. Когда она зашла в столовую, лорд Элсестер поднялся из-за стола и пошел ей навстречу.
   С замиранием сердца она вспомнила, как он выглядел вчера в ее спальне – какая-то нереальная фигура в лунном свете, напоминавшая божество, мощное и прекрасное.
   В это утро он тоже был очень красив. На нем были та же рубашка, жилет, узкие бриджи для верховой езды и черные ботинки, которые были на нем все эти дни.
   Но сегодня Адель знала о нем больше, так как видела его прошлой ночью во всей красе.
   – Доброе утро, мисс Уилсон, – сказал он спокойно, чуть поклонившись.
   Адель следовало признаться, что она была разочарована этим формальным обращением, хотя и понимала, что он поступал правильно.
   Когда они подошли к столу й уселись, он спросил:
   – Удалось вам поспать?
   – Недолго, – ответила она.
   Его грудь поднималась и опускалась при вдохе и выдохе, казалось, его что-то беспокоило.
   – Без сомнения, вы будете рады встретиться с вашей матушкой и попасть, наконец, в особняк Осалтонов. Сегодня утром я получил телеграмму от нее.
   Достав из нагрудного кармана телеграмму, он передал Адели. Та быстро ее прочла.
 
   «Безмерно счастлива узнать, что ты спасена. Скоро отпразднуем.
   Любящая мама».
 
   Адель не спеша прочла телеграмму еще раз и немного успокоилась. Это была какая-то ниточка, связывающая ее с реальностью, напоминавшая о ее прежней жизни. Дамьен все это время внимательно, как будто изучая, смотрел на нее, сдвинув брови. Под этим взором она смутилась, и пульс ее участился.
   – В чем дело? – спросила она.
   – Мне следует извиниться, что я был с вами слишком резок вчера ночью. Это совершенно непростительно с моей стороны.
   Мягкость его тона, когда он произносил это искреннее извинение, смутила ее. Ей трудно было найти слова для ответа.
   – Вы совсем не были резким. Наоборот, вы очень мне помогли.
   – Весьма приятно, что вы так считаете. На самом деле я не должен был оставлять вас в одиночестве, когда вы были так перепуганы. Мне надо было прислушаться к тому, что вы говорили, что не можете спать. Прошлой ночью вы назвали меня своим защитником, а я не выполнил эту обязанность, когда бросил вас, как разозлившийся пес.
   Она наклонила голову и с любопытством, не успев подумать, спросила:
   – Почему вы разозлились, Дамьен? Я сделала что-нибудь не так?
   Он продолжал смотреть на нее через стол.
   Адель сама не понимала, почему задала этот вопрос. Тон ее был невероятно наивным, как будто она понятия не имела о том, что между ними возникли какие-то невысказанные, трудноопределимые отношения, которые и были причиной его плохого настроения.
   Ей очень хотелось выяснить, действительно ли он неравнодушен к ней, или это только ее воображение. Она ждала, что он признается в этом.
   Подошла официантка и налила им кофе. Дамьен откинулся на спинку стула, казалось, он был доволен тем, что приход официантки избавил его от необходимости отвечать на вопрос.
   Однако вопрос повис в воздухе между ними. Его нельзя было оставить без ответа.
   Дамьен беспокойно оглядывал комнату, и она поняла, что он опять недоволен ею.
   – Вы не сделали ничего плохого, – наконец сказал он, – это я вел себя плохо. Я устал. Как и вы, я не мог выспаться в эти последние дни, и я еще раз прошу извинить меня за непростительную раздражительность.
   Адель кивнула, очень благодарная ему за его ответ, и начала пить кофе. Даже если его и влечет к ней, подумала она, он никогда не признается в этом. Он не хочет предавать Гарольда, и она должна, по крайней мере, уважать его за это. Да, безусловно. Если бы он поступил иначе, она считала бы его самым ужасным человеком на свете, а она, несмотря на то, что слышала о его репутации, так не думала о нем. Он не пытался ее соблазнить и вел себя как настоящий джентльмен с того самого момента, когда они встретились.
   Хотя, надо признаться, она чувствовала, что ее поведение не всегда соответствует тому, как должна себя вести настоящая леди. Где-то в глубине души ей хотелось чего-то, что было за пределами приличия, и она совсем не была уверена, что сейчас у нее хватило бы духу положить на место конфетку, если бы та оказалась в ее руках.
 
   Целый день карета тащилась громыхая по долинам и зеленым холмам, только в полдень они остановились на постоялом дворе в большой деревне, где сменили лошадей и перекусили.
   Адель дремала в карете, но при каждом толчке просыпалась испуганная и с трудом успокаивалась. Когда же они еще раз остановились во второй половине дня, она выпила стакан вина, надеясь, что будет крепче спать. Кроме того, она наполнила флягу Дамьена и взяла ее с собой.
   К вечеру карета оказалась в маленькой деревне и остановились у постоялого двора, значительно меньшего, чем тот, где они ночевали накануне. Адель должна была проголодаться, но она чувствовала себя плохо, ей совсем не хотелось есть. От длительной поездки ее укачало, она ощущала тошноту и была сонной, наверное, от выпитого вина.
   Как только карета остановилась, Дамьен подошел и заглянул внутрь.
   – Мы прибыли. Как вы себя чувствуете? – спросил он.
   Опершись на его руку, Адель вышла из кареты на пыльный двор.
   – Так хорошо, как может быть после такой поездки. Я немного поспала, но дорога была очень неровной. Был дождь? Мне кажется, я слышала стук дождя по крыше, но не помню, когда это было.
   Не выпуская ее руки, он остановился.
   – Нет, дождя не было. – Прищурившись, он внимательно посмотрел на нее и более тихим голосом еще раз спросил: – С вами все в порядке?
   – Да, все хорошо.
   Какое-то мгновение он колебался, потом подошел ближе на шаг и наклонился к ее уху. Он был такой высокий, такой мужественный, что она вздрогнула от его близости. И обнаружила, что внимательно рассматривает материал воротника его пальто и швы на его широких плечах. Ей очень нравилось, как его густые темные волосы волнами спадали ему на шею. Она была уже почти готова коснуться губами этой шеи и представила себе, каким бы было ее ощущение.
   – Сегодня у вас какая-то невнятная речь, Адель.
   Она почувствовала тепло его дыхания на своем ухе. Закрыв глаза, она представила себе, что обняла руками его шею и просто повисла на нем.
   – Невнятная? – переспросила она, пытаясь вспомнить, о чем еще он говорил.
   – Да, можно даже подумать, что это от вина.
   – Боже, откуда? Я выпила не больше двух стаканов, – сказала она, удивленно подняв брови. Хотя голова у нее немного кружилась.
   Дамьен приложил палец к губам, еще ближе наклонился к ней, и она ощутила аромат его одеколона.
   – Тише, – прошептал он, – я знаю, что вы выпили совсем немного, но мне кажется, моя дорогая, что недостаток сна в последние дни и ваша усталость усилили действие вина.
   «Моя дорогая» – это было все, что она услышала.
   Сознание ее было затуманено, глядя на него, она усиленно моргала, пытаясь сообразить, что же еще он говорил после слов «моя дорогая». Голос его был сладкий, как сироп, сладкий и вкусный, его хотелось лизнуть.
   Он посмотрел на безлюдную улицу и тихо проговорил:
   – Вам необходимо лечь в кровать, Адель, и немедленно закрыть глаза, как только вы там окажетесь.
   А у нее кружилась голова, когда она пыталась посмотреть на него. При этом она успевала любоваться красивыми линиями его лица и думала, что его бюст весьма хорошо смотрелся бы на ее комоде в Ньюпорте.
   Боже, Ньюпорт! Как она тосковала по чайкам над морем, по волнам и запаху моря!
   – Здесь чем-то непонятным пахнет, – заявила она, сморщив носик, – наверное, это овцы.
   Ее стошнило, все вокруг вращалось, и земля уплывала из-под ног.
   Неожиданно рука Дамьена оказалась у нее на талии, а затем она поплыла к входной двери постоялого двора. Нет, она не плыла, ее нес на руках красивый черный рыцарь, хотя и в не очень блестящих доспехах.
   От него исходил изумительный аромат, аромат чистоты, свежего воздуха и чего-то мужественного, к чему примешивался запах лошади. И она подумала о нем как о жеребце. Нет, он был, безусловно, рыцарем, но в нем было что-то от резвого жеребца.
   Адель вздохнула, положила голову на его шерстяное черное пальто, ощущая его шершавость. Глаза ее были закрыты, и она чувствовала себя счастливой. Разве жизнь не замечательна?
   Неся на руках невесту Гарольда, Дамьен поднялся за хозяином постоялого двора в комнату на втором этаже. Она при этом бормотала что-то о своей сестре, которой почему-то нужна была голубая ваза, хотя рядом была белая.
   Зайдя в комнату, он осторожно положил ее на кровать и убрал с лица упавший на него локон. Она тихо стонала.
   – Она не спала четверо суток, – сказал Дамьен хозяину, – она была больна.
   Это было единственное объяснение, которое он смог придумать, так как не хотел рассказывать о произошедшем покушении.
   – А сейчас она здорова? – спросил коренастый, небольшого роста мужчина.
   – Да, ей просто необходимо выспаться.
   Он взглянул на ее лицо с небольшим количеством веснушек. Она улыбалась, потом опять застонала и повернулась лицом к стене. Звук ее мягкого женского голоса, округлая форма бедер, закрытых юбками, вызвали прилив желания в усталом, измученном теле Дамьена.
   Он на минутку представил себе, что было бы сейчас, если бы она принадлежала ему. Он лежал бы рядом с ней, обнимал ее и оставался бы с ней всю ночь в ожидании утра, когда она проснется, отдохнувшая и пришедшая в себя.
   – Принести вам еду? – спросил хозяин, прервав его мечтания, за что Дамьен был ему безмерно благодарен.
   – Наверное, чуть позже, – ответил он, вставая с кровати, – когда она немного поспит.
   – Она ваша невестка? – спросил хозяин.
   – Да, – ответил Дамьен, глядя в глаза спрашивающему.
   – Значит, вам понадобится еще одна комната? – наклонив голову, спросил владелец постоялого двора, проницательным взглядом смотря на молодого человека.
   Он явно хотел выяснить, не устроит ли Дамьена другая ситуация. И она, безусловно, была ему больше по душе, но он должен был придерживаться правил приличия.
   – Да, я вам буду весьма признателен, если вы найдете для меня другую комнату.
   – Моя жена как раз готовит ее для вас. – Сказав это, хозяин вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.
   А Дамьен опять подошел к кровати и медленным взором оглядел всю фигуру спящей Адели. «Да, – опять подумал он, – если бы она была моя...»
   В этот момент что-то упало в соседней комнате, вероятно, жена хозяина наводила там порядок, и Адель села в кровати. Непонимающим взглядом она какое-то мгновение смотрела на Дамьена, потом спросила:
   – Я спала? Это уже утро?
   Он опять сел рядом с ней.
   – Нет, вы спали всего только пять или шесть минут.
   – Пять минут? – удивилась она, и в голосе ее звучало безнадежное отчаяние. – Почему я не могу спать?
   Он провел рукой по ее плечу:
   – Вам надо успокоиться и поверить, что теперь вы находитесь в безопасности.
   – Я хочу в это поверить. Когда я не сплю, я понимаю, что он не может опять прийти за мной, но когда я засыпаю... – Она двумя пальцами схватилась за отвороты его пальто.
   Ей хотелось коснуться его, хотя бы его одежды.
   – Пожалуйста, останьтесь здесь сегодня, – попросила она, – никто не будет об этом знать, я никому не скажу. Сегодня последняя ночь нашего путешествия, завтра я уже буду с матерью и сестрами, и все станет на место. Но я не могу встретиться с Гарольдом, когда я так ужасно испугана, я просто не могу...
   В ее покрасневших опухших глазах была мольба, и кровь забурлила у него в жилах. Он с трудом сдержался, чтобы не прижать ее к себе и не поцеловать ее губы.
   Несколько секунд он молча смотрел на нее в тусклом вечернем свете, стараясь справиться со своими желаниями. Боже, он так хотел любить ее! Он просто мечтал целовать ее теплое тело и держать обнаженной в своих объятиях.
   Все очень просто.
   Он крепко зажмурил глаза и прижал ладонь ко лбу. Он думал о Гарольде. Потом он подумал о своей матери, которая предала его отца. Его отец и мать умерли. Все, что произошло в тот день, случилось по его вине, хотя ему тогда было всего девять лет. Он рассказал отцу все про мать, он не знал, как это сделать тактично, ведь ему было только девять! Его отец не мог смириться с ситуацией, и произошел взрыв.
   Затем он вернулся мыслями к своему кузену. Гарольд доверял ему абсолютно. А теперь, когда Гарольд впервые в жизни не только влюбился, но нашел в себе мужество и сделал предложение этой женщине, он попросил Дамьена помочь ему освободить ее.
   Нет, никогда ничего не будет между ним и Аделью. Никогда. Она принадлежит Гарольду и станет его, Дамьена, кузиной после свадьбы. И он не должен чувствовать то, что он чувствует. Он не может предать Гарольда, продолжал он внушать самому себе.
   – Пожалуйста, Дамьен, – продолжала она, – мне нужно выспаться хотя бы одну ночь, и я приду в себя. Вы ведь можете поспать на стуле, только пообещайте, что вы не уйдете. Одна нормальная ночь вылечит меня, я уверена. Просто я сейчас не могу отличить сновидения от реальности.
   – Я тоже не могу, – пробормотал он, чувствуя себя совершенно измученным.
   Ему пришлось пережить несколько очень тяжелых дней. Сначала, когда он получил ужасающую новость о том, что ее похитили, а потом просьбу Гарольда вмешаться в это дело, попытаться найти и освободить ее.
   Он больше не мог бороться. Он закрыл глаза и наклонил голову, держа обе ее руки в своих руках. Руки ее были теплыми и влажными.
   – Пожалуйста, оставайтесь в комнате, пока я буду спать, – опять прошептала она, и он почувствовал на щеке аромат ее дыхания со слабым запахом вина.
   И спорить он тоже больше был не в состоянии. Может быть, потому, что был невероятно измучен, или потому, что ему было жалко ее, кто знает?
   Но разве имела значение причина, по которой он не мог больше отказываться. Важно было то, что, если он действительно проведет ночь на стуле в углу, все придет в норму завтра утром. Адель вспомнит свою реальную жизнь, вспомнит, что Гарольд сделал ей предложение, и будет готова к встрече с ним. Дамьен доставит чужую невесту в ее будущий дом, как он и обещал, а затем он вернется к своей обычной жизни.
   Он покачал головой, мысленно взвешивая те слова, которые он собирался произнести:
   – Хорошо, я останусь, и буду спать на стуле.
   – Вы обещаете? Я хочу, чтобы вы дали мне слово, мне надо, чтобы я вам поверила.
   Она говорила весьма убедительно, в ее голосе слышалась твердость и решительность. Ее нельзя было обмануть.
   – Я обещаю, – сказал он.
   Адель откинулась на подушку, но при этом не выпускала его руку.
   – Большое спасибо, Дамьен. Я вас когда-нибудь за это отблагодарю. Честное слово, я это сделаю.
   Затем она закрыла глаза и моментально заснула, оставив его растерянным и взволнованным, не понимающим, как ему удастся выполнить свое обещание. Особенно в самые ближайшие часы.

Глава 6

   Через какое-то время хозяин постоялого двора постучал в дверь и передал Дамьену ключ от свободной комнаты, приготовленной для него. Дамьен поблагодарил его и попросил, чтобы ни он, ни его жена не стучали в дверь этой комнаты, так как его невестке необходимо выспаться и ее ни в коем случае не следует беспокоить. И, наверное, они не будут сегодня ужинать.
   Хозяин сочувственно кивнул головой, указывая на кровать:
   – Уверяю вас, сэр, ей будет лучше к утру.
   Сказав это, он вышел из комнаты и осторожно закрыл за собой дверь.
   Следующие пятнадцать минут Дамьен молча сидел на обитом синим ситцем стуле, обдумывая свое обещание и самое тяжелое искушение в своей жизни: он желал невесту своего кузена. Он не мог перестать думать о ней, ему хотелось лечь рядом с ней, обнимать ее и обладать ею.
   Он понимал, что это будет предательством по отношению к кузену, человеку, которого он всю свою жизнь любил и защищал. Презирая себя, он закрыл лицо руками. Он прекрасно знал, что ему следует бороться с этим искушением, но это было свыше его сил.
   Как раз в это время Адель опять проснулась и села в кровати. Инстинкт заставил его немедленно оказаться возле нее, даже еще до того, как он сообразил, что он делает.
   – Ложитесь и усните, – прошептал он, надеясь, что она послушается его совета.
   – Уже утро? – спросила она, прищурив глаза, при этом создавалось такое впечатление, что глаза ее засыпаны солью.
   – Нет, вы проспали не больше пятнадцати минут.
   – А вы были здесь все время? – спросила она, протирая глаза.
   – Да, конечно.
   Она схватилась за воротник своего платья, которое было застегнуто до самой шеи:
   – Мне кажется, что кровать вертится. И мне неудобно в этом платье.
   Боже правый! Это было еще одно испытание. И он должен его выдержать.
   – Что вы хотите сделать? – спросил он спокойным тоном.
   Она осмотрелась кругом, как будто не понимая, где она находится.
   – Ничего, просто мне надо снять это платье. – И она начала расстегивать пуговицы.
   – Адель, – тихо проговорил он, положив свою руку на ее, пытаясь остановить ее, – подождите.
   Ее покрасневшие глаза непонимающе смотрели на него.
   «Чего ждать?» – мысленно спросил он самого себя, понимая, что останавливает ее только потому, что не готов к этому. Он постарался успокоиться, уверяя себя, что она обо всем этом потом даже не вспомнит. Она была очень сонной, и вино сделало свое дело.
   – Чем я могу вам помочь? – спросил он, понимая, что, как бы это ни было трудно ему, она нуждается в его помощи, и он поможет ей, лишь бы только она заснула, сумела выспаться и пришла в себя.
   – Помогите мне расстегнуть вот это.
   Дамьен в отчаянии сжал зубы. Не хватало еще расстегивать ее платье! Поколебавшись секунду, он глубоко вздохнул и взялся за дело. Очень осторожно он стал расстегивать крошечные пуговицы, сердце его при этом колотилось невероятно, и в конце концов он справился со сложной задачей.
   – Вы так хорошо умеете заботиться о других, – сонным голосом проговорила она, – вы очень нежный.
   Он ничего не ответил. Платье свалилось с нее, и он увидел ее белье. Глядя на нее, он сравнивал этот момент с другими моментами своей жизни, когда ему приходилось смотреть на женское белье. Таких моментов было невероятное множество, но он никогда не чувствовал себя так, как сейчас.
   – Будьте так любезны, отвернитесь, пожалуйста, – попросила Адель, голос ее при этом был еле слышен, и, не дождавшись его реакции, она начала освобождаться от платья.
   Он встал, отошел к окну и всматривался в потемневшее небо. Он был совершенно изможден и хотел, чтобы эта мучительная ночь окончилась поскорее. Тогда, возможно, ему удастся поспать самому. А когда наступит утро, он сможет целой и невредимой доставить ее к жениху.
   Ему слышно было шуршание платья и поскрипывание кровати.
   – Я уже все кончила, – сказала Адель.
   Когда он повернулся, то увидел, что она лежит на спине, до подбородка укрытая одеялом. Он опять уселся на стул и безуспешно пытался уснуть. Вместо этого он в ночном полумраке смотрел на спящую Адель и представлял себе те чувства, которые он испытывал бы, если бы лежал рядом с ней.
   Через какое-то время он услышал шаги в коридоре и, открыв дверь, увидел проходившую мимо жену хозяина.
   – Простите, – обратился он к ней, – не могли бы вы прислать мне стакан бренди?