Страница:
Это было настолько невероятно, что Званцев сразу успокоился, и дальнейшие его размышления были окрашены легкой ироничной усмешкой.
«Исходя из данных, полученных от самого точного и непогрешимого устройства в мире – от Главного компьютера звездолета Космофлота Земного Содружества, мы можем нарисовать следующую картину появления этого самого звездолета в Солнечной системе».
Званцев улыбнулся игривости своей мысли и продолжил:
«Некто, неведомый и могущественный, доставил обломки разбитого звездолета в некую, легко рассчитываемую точку пространства, отремонтировал его там, снабдил новеньким, только что построенным Главным компьютером и задал параметры стартового разгонного ускорения, направив этот восстановленный корабль к Солнечной системе. Как одну из вариаций этой картины, можно предположить, что тот же самый «некто» ничего не «починял», а просто построил новый звездолет по модели, которой послужил все тот же злополучный ГК-1 «Афина». Далее… Мы вряд ли сможем узнать, кто же на самом деле этот самый «некто», но вот разобраться – зачем он проделал такую сложную, дорогостоящую и… бессмысленную операцию, мы можем попытаться!
Для этого нам надо как следует изучить эту… действующую модель!.. Для чего, собственно говоря, мы сюда и явились!»
И тут вдруг вся его веселость мгновенно улетучилась, только одно слово из его размышлений вспыхнуло в мозгу ярким светом – «модель»!
Именно модель – в натуральную величину! И если этот неведомый «некто» с пока еще непонятными намерениями запустил в сторону Солнечной системы модель звездолета, то этой модели совсем не обязательно было иметь работающую начинку – только самое необходимое, для того чтобы заманить на борт людей!
Именно в этот момент, как бы давая некий промежуточный ответ на догадку флаг-навигатора, в Главном центре управления вспыхнул свет.
И словно по взмаху волшебной палочки все вокруг стало обыденным и привычным – работающие консоли управления, сидящие перед ними, пусть даже в десантных скафандрах, люди, матово чернеющие нерабочей пустотой большие обзорные экраны, казалось, говорили глазу флаг-навигатора, что все его сомнения, размышления, выводы, все это – просто следствие нервного напряжения, неизбежного в такой необычной экспедиции.
А спустя еще несколько секунд последовал доклад биолога экспедиции:
– Командир, воздух в центре управления соответствует норме, им можно дышать.
– Ну что ж, – удовлетворенно отозвался Званцев, – значит, будем дышать местным воздухом, сэкономим запасы скафандров.
И флаг-навигатор первым откинул забрало шлема.
Рядом с ним немедленно появился врач экспедиции и заговорил торопливо, совсем уж «штатским» тоном:
– Андрей Святославович, так когда же мне можно будет пойти к продуктовым складам?.. Вы же знаете, что у нас с собой нет нормальных продуктов – только сублиманты. Я надеюсь, вы не собираетесь держать всех нас на этих таблетках все время экспедиции?
Званцев недовольно взглянул на третьего ассистента главного врача «Олимпа» – невысокого, чуть обрюзгшего типа, мало ему знакомого и слишком уж несоответствующего представлению флаг-навигатора о члене команды звездолета. Однако вопрос был задан правомочный – надо было решать, поставлять продукты для десанта с «Олимпа» или попытаться воспользоваться «местными» запасами. После минутного раздумья он кивнул головой и обратился к Зжегочу:
– Господин младший лейтенант, выделите двух человек для сопровождения нашего врача. Он направляется к продуктовым складам на транспортную палубу…
И тут его перебили. Тоненько запищал блок связи скафандра, и как только Андрей включил связь, раздался голос капитана Йенса, третьего ассистента главного специалиста двигательного комплекса «Олимпа»:
– Господин флаг-навигатор, мне надо посмотреть, что происходит хотя бы в одном из двигательных отсеков!.. Главный компьютер на все запросы выдает какую-то… ахинею!..
– Какую именно?.. – недовольно отозвался командир десанта, взглядом останавливая врача, уже готового было покинуть Главный центр управления.
– Ну, например, он заявляет, что не может определить степень готовности двигательного комплекса к работе… Более того, он не может дать такую информацию ни по одному двигательному блоку! Разрешите мне осмотреть самому хотя бы блоки вспомогательного привода!
– И сколько вам на это нужно времени?..
Двигателист несколько секунд молчал, а затем не слишком уверенно ответил:
– Часа четыре, чтобы определить степень работоспособности всех четырех блоков.
– Хорошо! – согласился флаг-навигатор и снова обратился к командиру десятки Звездного десанта: – Ярослав, еще двух человек пошлите вместе с капитаном Йенсом. Он уходит на четыре часа осматривать двигатели «Афины».
Зжегоч молча кивнул, ткнул пальцем в двоих из своих людей и кивком указал на врача. Двое выбранных десантников шагнули вперед и встали по обе стороны от сопровождаемого специалиста. Таким же молчаливым способом были выбраны и сопровождающие для капитана Йенса. Обе тройки немедленно покинули Главный центр управления.
И тут же к креслу командира подошел Станислав Ляшенко. Чуть наклонившись, он заговорил очень недовольным тоном:
– Командир, все, что я мог сделать из центра управления, я сделал! Освещение работает практически на всем объеме палубы команды, на палубе десанта освещены все вестибюли, все помещения общего пользования, можно осветить большинство казарм, но я этого делать не стал. Но обеих палубах можно задействовать бытовое оборудование. На транспортно-грузовой палубе удалось включить освещение одного вестибюля и помещения мастерских, но только по аварийной схеме. Далее…
– Подожди, – перебил его Званцев, – а почему ты не стал включать освещение казарм?..
Ляшенко пожал плечами:
– Во-первых, оно там не слишком нужно, ну что мы будем делать в казармах – в ячейках отлеживаться?.. Но главное – корабельные аккумуляторы практически сухие, создается такое впечатление, что главный привод звездолета не работал лет… восемь!
«Кажется, он не работал вообще!» – подумал флаг-навигатор, однако вслух проговорил другое:
– Значит, если мы решим запускать хотя бы вспомогательный привод, нам придется тянуть пусковую мощность с «Олимпа»?
– Ну, на один, может быть, даже на два пуска аккумуляторов хватит, но только при условии, что все остальные мощности включаться не будут, в том числе и освещение… Кроме, конечно, самого необходимого!
– Ну так не включай! – немедленно согласился Андрей. – Задействуй освещение по аварийной схеме в отсеке корабельных холодильников и на блоках вспомогательного привода – туда наши ребята пошли. И посмотри, что там с аккумуляторами, может, утечка какая?..
– Нет никаких утечек… – проворчал Ляшенко, распрямляясь, – …если б утечка была, мы вообще здесь ничего подключить не смогли!
Он уже сделал шаг от командирского кресла, но вдруг остановился, секунду постоял в сомнении, а затем неожиданно проговорил:
– Да, вот еще что… На транспортно-грузовой палубе, как раз в районе третьей аккумуляторной станции, имеется какой-то потребитель. Я не пойму, что это такое, но это единственное устройство, которое было запитано до нашего появления на корабле.
Званцев, повернувшийся было к своей панели, резко крутанулся в кресле и уперся в Стаса тяжелым взглядом:
– То есть как это ты не понимаешь, что это такое? А кто, кроме тебя, может это понять?
Стас пожал плечами, словно отгораживаясь от выпада командира:
– Никакого стандартного потребителя мощности в этом месте транспортно-грузовой палубы быть не должно. Там нет даже кабельной прокладки под силовое энергоснабжение. Ничего, кроме освещения да шлюзовых запоров.
– Так что же тогда там запитано?
– Я же говорю – не понимаю!
Ляшенко тоже начал заводиться, ему не нравилось странно нервное отношение командира к какому-то, пусть даже не совсем пока понятному устройству, обнаружившемуся на грузовой палубе. Да мало ли что могла установить рядом с аккумуляторной станцией команда «Афины»?!
Однако Званцев не обратил внимания на недовольство своего энергетика.
– Раз не можешь выяснить назначение этого… э-э-э… потребителя отсюда, из центра управления, значит, надо сходить на место и разобраться! – резко, с некоторой даже озлобленностью, проговорил он. – Сам же заявляешь, что аккумуляторы сухие!
– Хорошо, я схожу туда, – снова пожал плечами Ляшенко. – Только сначала закончу проверку силовых энергосистем на палубе команды, вдруг и здесь имеются нестандартные потребители.
Ляшенко вернулся к своей консоли, а Званцев, повернувшись к монитору, постарался успокоиться. Его взволновал не столько даже этот странный «нестандартный» потребитель, сколько необходимость отправить еще одного специалиста на грузовую палубу и, естественно, выделить ему сопровождение. Командиру экспедиции очень не хотелось распылять силы, и он еще на «Олимпе», обдумывая технологию работы на этом непонятно откуда взявшемся звездолете, решил для себя, что посылать по кораблю одновременно более двух человек не будет. И вот первые же часы работы показывали, что выполнить эту установку будет достаточно сложно.
«Вот тебе и Главный компьютер! – с вновь нарастающим раздражением подумал Андрей. – Мы решили, что он в порядке, а у него ни по одной корабельной системе не имеется достаточной информации!»
Чуть повернув голову в сторону сидевшего рядом Харина, флаг-навигатор негромко буркнул:
– Ты уверен, что Главный в норме?..
– А в чем дело? – так же негромко переспросил старший лейтенант.
– У него практически нет информации о корабле! – И тут же, стараясь быть объективным, Званцев поправил сам себя: – Вернее, эта информация крайне неполна!
Старший лейтенант пробежал пальцами по клавиатуре панели, поправляя что-то на экране монитора, и лишь после этого ответил. И ответ этот не слишком понравился флаг-навигатору:
– Я вообще не рассчитывал, что Главный компьютер будет работать… Подумайте сами – звездолет, о котором доподлинно известно, что он уничтожен, появляется вдруг недалеко от одной из внутренних баз Космофлота и при этом движется по гиперболической траектории! Откуда он взялся? И с какой целью он здесь появился? Если бы это случилось лет восемьдесят– сто назад, можно было бы заподозрить какую-то пиратскую операцию, но сегодня в Солнечной системе пиратов нет… А ведь кто-то это сделал, кто-то направил «Афину» или… не знаю уж, в чем мы сейчас находимся, в сторону Земли! Хорошо уже то, что Главный компьютер в рабочем состоянии и может выдать хоть какую-то информацию!..
«А ведь старший лейтенант прав! – неожиданно успокоившись, подумал Званцев. – С чего это я решил, что приму командование над полностью работоспособным кораблем?.. В конце концов мы именно для этого сюда и прибыли – разобраться, в каком состоянии корабельные системы, и можно ли этим… выходцем с того света хоть как-то управлять!»
В этот момент подал сигнал узел связи командирской «саранчи».
– Слушаю вас… – отозвался Званцев.
– Андрей Святославович, – раздался растерянный голос врача, – у нас здесь что-то странное…
– Где – здесь и что именно «странное»? – резче, чем было надо, переспросил Званцев.
Врач, видимо, понял, что его «сообщение» действительно не слишком информативно, и постарался принять деловой тон:
– Мы находимся у входа в первое холодильное отделение транспортно-грузовой палубы. Добрались до места без происшествий… Однако… – и он снова сбился на прежний, растерянно-недоумевающий тон, – понимаете, Андрей Святославович, входа в холодильное отделение… э-э-э… нет!
– То есть как это – нет?.. – осторожно переспросил Званцев, а в его мозгу вспыхнула тревожная мысль: «Ну вот, началось!»
– Нет, – поспешил поправиться врач, – вход, конечно, есть, только он… как бы это правильнее сказать… он… ненастоящий!
– Что значит ненастоящий? – снова переспросил Званцев, стараясь держать себя в руках.
– Понимаете, вход – ворота, магнитные замки, пульт управления запорами и вспомогательными устройствами, пульт контроля заданной температуры – все вроде бы на месте, только все это… ненастоящее!
– Да что значит «ненастоящее»? – не выдержав, воскликнул флаг-навигатор. – Не работает, что ли?
– Оно… они… ну, все это и не может работать… – голос врача странно задрожал, – все это только внешне похоже на настоящее, а на самом деле… ну… просто имитация! Глухая стена, на которой изображено то, что должно быть на самом деле. Если бы мы не пытались открыть отделение, мы ни за что не догадались бы, что… э-э-э… его нет!
И тут к Андрею вернулось спокойствие. Ровным, официальным тоном он произнес:
– Господин третий ассистент главного врача, прошу вас немедленно вернуться в Главный центр управления. С обнаруженными вами… странностями… будут разбираться специалисты!
– Да… Я понял… – чуть более уверенным тоном ответил врач, но флаг-навигатор уже переключил свой узел связи.
– Капитан Йенс, вас вызывает командир десанта, флаг-навигатор Званцев!
– Слушаю, господин флаг-навигатор! – немедленно отозвался двигателист.
– Вы уже прибыли на место?..
– Нет, но осталось идти совсем немного… Темнота мешает – здесь технологические вестибюли немного другие по сравнению с «Олимпом», я немного сбился.
– Как только доберетесь, немедленно свяжитесь со мной! – тоном приказа проговорил Званцев.
– Хорошо… – чуть удивленно ответил Йенс и отключил связь.
Флаг-навигатор повернулся в сторону энергетика, склонившегося над своей панелью управления, и громко позвал:
– Станислав, что у тебя с освещением блоков вспомогательного привода?..
Ляшенко посмотрел на командира и покачал головой:
– Ничего не получается. Такое впечатление, что в этих помещениях просто нет сети!
И он развел руками, словно снимая с себя всякую ответственность за тех, кто выпустил такой корабль в космос.
«Макет! – снова подумал Званцев. – И даже не действующий макет!!!»
– А что у тебя с этими… нестандартными потребителями энергии? Еще что-нибудь обнаружил?
– Нет! – тут же отозвался Ляшенко. – Проверил все – такой один. Минут через пятнадцать думаю прогуляться до него, посмотреть, что это за штука.
– Пойдем вместе! – неожиданно даже для самого себя решил Званцев. – Вот сейчас поговорю с Йенсом и пойдем!
В этот момент снова включился узел связи в командирском скафандре.
– Званцев слушает, – откликнулся Андрей и тут же услышал спокойный голос двигателиста:
– Командир, мы на месте… Вот только попасть в отсек не можем… Магнитный замок не работает и… э-э-э… вообще…
Йенс замолчал, словно бы не зная, как объяснить ситуацию.
– А вы на месте не можете определить характер поломки замка?.. – осторожно спросил Андрей.
– Нет, тут дело не в поломке… – Голос капитана вдруг приобрел некую отчаянность. – Вы только не подумайте, что я тут с ума сошел, только мне кажется, что ни замка, ни самого люка нет!..
Званцев молчал, и это отсутствие вопросов со стороны командира словно бы подстегивало двигателиста. Он заторопился, хотя речь его стала еще более сбивчивой:
– Все вроде бы на месте – и люк, и пластина замка, и внешний аварийный пульт управления блоком, но… Я попробовал в щель люка ввести щуп, так он углубился на три миллиметра и все, а до внутреннего уплотнения должно быть не меньше семи сантиметров! Нам даже внешнюю фальш-панель аварийного пульта управления снять не удается, защелки – только снаружи, как настоящие, а работать не работают!..
У двигателиста явно было еще что сказать, но Званцев его перебил:
– Я все понял! Возвращайтесь в Главный центр управления!
И он отключил связь.
Ляшенко стоял за его спиной и внимательно слушал переговоры с капитаном. Когда Андрей поднял взгляд на энергетика, тот пожал плечами и, словно заканчивая чужой разговор, негромко проговорил:
– Чертовщина какая-то!.. Может быть, стоит связаться с «Олимпом»?..
– И что я доложу вице-адмиралу? Что мы не можем на «Афине» открыть люки отсеков? Он же спросит – почему, а я ничего не могу объяснить!.. – Андрей задумчиво постучал пальцами по краю консоли. – А может быть, нам что-то подскажет твой… нештатный потребитель?..
Флаг-навигатор поднялся из кресла и знаком подозвал к себе младшего лейтенанта Зжегоча.
– Наш врач и двигателист возвращаются, – произнес Званцев, когда десантник остановился в двух шагах от них и козырнул, – а мы со старшим лейтенантом Ляшенко отправляемся на транспортную палубу. Выдели нам… – тут флаг-навигатор на мгновение запнулся, словно в некотором сомнении, но быстро его поборол, – …выдели нам двух своих людей, поопытнее и поспокойнее. Больше десантников никуда не отправлять, пока мы не вернемся.
– Понял, – кивнул младший лейтенант и, повернувшись к своим десантникам, отдыхавшим в стороне, указал пальцем на единственного в своей группе сержанта и пожилого бойца со странно неподвижным лицом, пересеченным от середины лба до левой скулы белым рваным шрамом. Оба десантника неторопливо поднялись с пола и подошли к командирам.
– Сержант Константин Боров и рядовой первого класса Жан Ого, – представил десантников младший лейтенант и после короткого, но выразительного взгляда, отдал приказ: – Вы будете сопровождать флаг-навигатора и старшего лейтенанта на транспортную палубу!
Десантники коротко козырнули и отошли к первому входному шлюзу.
Званцев посмотрел в сторону штурманской панели, за которой расположился третий ассистент главного штурмана «Олимпа»:
– Виктор Андреевич, я вместе с младшим лейтенантом Ляшенко отправляюсь на транспортную палубу, там обнаружен какой-то странный объект, надо его… осмотреть. На время моего отсутствия вы остаетесь за старшего. Обе группы, посланные ранее, возвращаются, прошу больше никого из Главного центра управления не выпускать.
– Понял, командир, – кивнул от своей панели управления штурман и неожиданно добавил: – Но если возникнет необходимость…
– Если возникнет необходимость… – перебил его Званцев, – …свяжитесь со мной или в крайнем случае с «Олимпом». Однако я надеюсь, что с фрегатом вы будете разговаривать только в случае воистину крайней… необходимости.
Не дожидаясь ответа, флаг-навигатор повернулся и направился в сторону первого входного шлюза, где его ожидали двое десантников. Стас Ляшенко молча последовал за ним. Прежде чем покинуть Главный центр управления, Званцев еще раз оглядел его, после чего опустил прозрачное забрало шлема и шагнул через обрез открывшегося люка.
Ближайшая антигравитационная шахта, ведущая с палубы команды на транспортно-грузовую палубу, располагалась не далее чем в сорока метрах от первого шлюза Главного центра управления. Впереди шагал флаг-навигатор, справа и чуть сзади двигался энергетик, а оба десантника, расположившись позади обоих офицеров, шли у самых стен вестибюля. Бросив быстрый взгляд за спину, Андрей заметил, как внимательно сержант Боров разглядывает встречающиеся двери. Он тут же сам перевел взгляд на скользящую мимо стену.
Пустой вестибюль был достаточно хорошо освещен, хотя в этом освещении чувствовалась некая странность, некое несоответствие привычному чисто-белому сиянию корабельных вестибюлей. Словно в вакуумные плафоны светильников добавили сиреневого, чуть в красноту, тумана, и свет, пробиваясь сквозь этот туман, приобретал нехороший, раздражающий подсознание оттенок. Однако нечасто встречавшиеся в этой части корабля двери, ведущие в инструментальные лаборатории различных служб, были отчетливо видны и не выглядели… ненастоящими.
Тем не менее флаг-навигатор остановился у одной из таких дверей, рядом с которой красовалась табличка с надписью «Лаборатория радиационного контроля». Достав универсальный магнитный ключ, он прижал его к идентификационной пластине, и после короткого ожидания магнитная защелка сухо клацнула. Званцев толкнул дверь, и та бесшумно скользнула в сторону, открывая довольно большое неосвещенное помещение.
«Значит, это все-таки нормальный корабль?.. – со странным легким разочарованием подумал Званцев. – Значит, мои… догадки… неверны и все эти… странности, обнаруженные врачом, двигателистом да и мной самим, имеют какое-то другое объяснение?..»
Едва слышно щелкнул узел связи, и рядом с ухом флаг-навигатора раздался еле слышный голос сержанта-десантника:
– Командир, в помещении, в левом дальнем углу, замечено движение!..
Взгляд Званцева мгновенно скользнул в указанном направлении, но заметить ему ничего не удалось – в указанном углу, как и почти во всем помещении, царила вязкая, размытая темнота. Однако он отлично знал, что профессионально подготовленное зрение десантников способно уловить малейшее движение и в совершенном мраке!
– Стас, ты говорил, что на палубе команды можно осветить любое помещение, – раздраженным шепотом проговорил флаг-навигатор, – почему здесь нет света?
– Почему нет! – буркнул в ответ Ляшенко. Его высокая фигура, облитая оранжевым титанопластом «саранчи», выдвинулась вперед, рука скользнула в дверной проем и через мгновение помещение лаборатории ярко светилось резким, чуть голубоватым светом.
Званцев шагнул внутрь просторного и практически пустого помещения, внимательно вглядываясь в указанный десантником угол. Он был пуст, но на светлом пластике пола, у самой боковой стены, ртутно поблескивала небольшая темная лужица.
Флаг-навигатор осторожно приблизился к этому странному образованию и, остановившись шагах в трех, принялся его рассматривать.
Это была не лужа, а скорее… лепешка около полуметра в диаметре и почти правильной круглой формы. «Лепешка» эта имела высоту сантиметров шесть, и ее консистенция должна была быть достаточно вязкой – она не растекалась под действием собственной тяжести. И в то же время она казалась отлитой из какого-то неизвестного людям металла… жидкого металла! По ее темной, почти черной поверхности пробегали неясные голубовато-фиолетовые всполохи.
Званцев довольно долго рассматривал находку, а затем медленно отступил назад.
– Интересно, что это такое?.. – задумчиво проговорил он, а затем, вздохнув, добавил: – Вот только заниматься ею сейчас нет времени. Вернемся в Главный центр и сразу же пошлем сюда нашего механика… Мне почему-то кажется, что эта штука по его части…
«Скорее уж по части металлургов…» – подумал Стас Ляшенко, но вслух спорить с командиром не стал. Вслед за флаг-навигатом он вышел из лаборатории, выключил свет и осторожно закрыл дверь. Когда магнитная защелка сработала, он облегченно вздохнул – ему очень не нравились предметы, назначение которых он не понимал!
А «лепешка», лежавшая в углу лаборатории, как только раздался щелчок замка, вспухла вдруг серединой, превращаясь в полуметровую полусферу, ее поверхность пробороздили тонкие четкие линии, разделившие верхнюю сферическую поверхность на ровные пятиугольники, а из-под ее нижней плоскости выдвинулись три пары коротких мягких толстых лап. Полусфера, мгновение постояв на месте, словно прислушиваясь к тому, что делали люди, оставшиеся за дверью, вдруг с необыкновенной скоростью метнулась в противоположный угол лаборатории, где спрятанная под вытяжным столом зияла ровная с оплавленными краями дыра, и исчезла в ней.
Званцев задумчиво шагал в сторону гравитационной шахты. Странная находка не слишком взволновала его – этот непонятный предмет мог появиться в корабельной лаборатории совершенно естественным путем. На кораблях Космофлота специалисты самых разных направлений без конца мастерили совершенно невероятные приборы, механизмы, устройства, так что «лепешка» скорее всего была одной из таких самоделок. Его больше удивило то, что лаборатория выглядела… нежилой. Если бы не табличка с наименованием помещения, вряд ли он догадался бы о его предназначении!
Впрочем, его скоро отвлекли от этих размышлений. Проем гравитационной шахты, появившийся перед ними, был темен, и на вопросительный взгляд командира энергетик экспедиции только отрицательно покачал головой.
Званцев протянул руку в проем и почувствовал, что шахта действует – едва заметное гравитационное усилие было направлено в нужном направлении. Флаг-навигатор оглянулся, еще раз укоризненно взглянул на Станислава Ляшенко, включил нашлемный фонарь и шагнул в темный проем шахты. Трое его спутников без колебаний последовали за командиром.
В темный простор главного вестибюля транспортно-грузовой палубы их вынесло минуты через три-четыре. Здесь освещение отсутствовало полностью, хотя потолочные светильники едва заметно тлели тусклыми, багровыми искрами, нисколько не рассеивавшими мрак, а лишь мешавшими правильно оценивать окружающее. Однако, как оказалось, Ляшенко тщательно изучил путь до неизвестного потребителя энергии и даже внес маршрут в компьютер своего скафандра, так что вся четверка уверенно продвигалась вперед, не встречая особых трудностей.
Третья аккумуляторная станция располагалась в самом конце главного вестибюля грузовой палубы, у перегородки, отсекавшей главный двигательный комплекс от остальной массы корабля. Вестибюль вывел Званцева и его команду в холл, из которого два люка вели в аккумуляторную станцию и к одному из двенадцати ассимиляторов корабля, а шлюз-переход позволял пройти к консолям, на которых располагались оба двигателя главного привода. Именно перед этим шлюз-переходом, перекрывая подход к нему, из пола вырастала странная узкая трехгранная пирамида двухметровой высоты.
«Исходя из данных, полученных от самого точного и непогрешимого устройства в мире – от Главного компьютера звездолета Космофлота Земного Содружества, мы можем нарисовать следующую картину появления этого самого звездолета в Солнечной системе».
Званцев улыбнулся игривости своей мысли и продолжил:
«Некто, неведомый и могущественный, доставил обломки разбитого звездолета в некую, легко рассчитываемую точку пространства, отремонтировал его там, снабдил новеньким, только что построенным Главным компьютером и задал параметры стартового разгонного ускорения, направив этот восстановленный корабль к Солнечной системе. Как одну из вариаций этой картины, можно предположить, что тот же самый «некто» ничего не «починял», а просто построил новый звездолет по модели, которой послужил все тот же злополучный ГК-1 «Афина». Далее… Мы вряд ли сможем узнать, кто же на самом деле этот самый «некто», но вот разобраться – зачем он проделал такую сложную, дорогостоящую и… бессмысленную операцию, мы можем попытаться!
Для этого нам надо как следует изучить эту… действующую модель!.. Для чего, собственно говоря, мы сюда и явились!»
И тут вдруг вся его веселость мгновенно улетучилась, только одно слово из его размышлений вспыхнуло в мозгу ярким светом – «модель»!
Именно модель – в натуральную величину! И если этот неведомый «некто» с пока еще непонятными намерениями запустил в сторону Солнечной системы модель звездолета, то этой модели совсем не обязательно было иметь работающую начинку – только самое необходимое, для того чтобы заманить на борт людей!
Именно в этот момент, как бы давая некий промежуточный ответ на догадку флаг-навигатора, в Главном центре управления вспыхнул свет.
И словно по взмаху волшебной палочки все вокруг стало обыденным и привычным – работающие консоли управления, сидящие перед ними, пусть даже в десантных скафандрах, люди, матово чернеющие нерабочей пустотой большие обзорные экраны, казалось, говорили глазу флаг-навигатора, что все его сомнения, размышления, выводы, все это – просто следствие нервного напряжения, неизбежного в такой необычной экспедиции.
А спустя еще несколько секунд последовал доклад биолога экспедиции:
– Командир, воздух в центре управления соответствует норме, им можно дышать.
– Ну что ж, – удовлетворенно отозвался Званцев, – значит, будем дышать местным воздухом, сэкономим запасы скафандров.
И флаг-навигатор первым откинул забрало шлема.
Рядом с ним немедленно появился врач экспедиции и заговорил торопливо, совсем уж «штатским» тоном:
– Андрей Святославович, так когда же мне можно будет пойти к продуктовым складам?.. Вы же знаете, что у нас с собой нет нормальных продуктов – только сублиманты. Я надеюсь, вы не собираетесь держать всех нас на этих таблетках все время экспедиции?
Званцев недовольно взглянул на третьего ассистента главного врача «Олимпа» – невысокого, чуть обрюзгшего типа, мало ему знакомого и слишком уж несоответствующего представлению флаг-навигатора о члене команды звездолета. Однако вопрос был задан правомочный – надо было решать, поставлять продукты для десанта с «Олимпа» или попытаться воспользоваться «местными» запасами. После минутного раздумья он кивнул головой и обратился к Зжегочу:
– Господин младший лейтенант, выделите двух человек для сопровождения нашего врача. Он направляется к продуктовым складам на транспортную палубу…
И тут его перебили. Тоненько запищал блок связи скафандра, и как только Андрей включил связь, раздался голос капитана Йенса, третьего ассистента главного специалиста двигательного комплекса «Олимпа»:
– Господин флаг-навигатор, мне надо посмотреть, что происходит хотя бы в одном из двигательных отсеков!.. Главный компьютер на все запросы выдает какую-то… ахинею!..
– Какую именно?.. – недовольно отозвался командир десанта, взглядом останавливая врача, уже готового было покинуть Главный центр управления.
– Ну, например, он заявляет, что не может определить степень готовности двигательного комплекса к работе… Более того, он не может дать такую информацию ни по одному двигательному блоку! Разрешите мне осмотреть самому хотя бы блоки вспомогательного привода!
– И сколько вам на это нужно времени?..
Двигателист несколько секунд молчал, а затем не слишком уверенно ответил:
– Часа четыре, чтобы определить степень работоспособности всех четырех блоков.
– Хорошо! – согласился флаг-навигатор и снова обратился к командиру десятки Звездного десанта: – Ярослав, еще двух человек пошлите вместе с капитаном Йенсом. Он уходит на четыре часа осматривать двигатели «Афины».
Зжегоч молча кивнул, ткнул пальцем в двоих из своих людей и кивком указал на врача. Двое выбранных десантников шагнули вперед и встали по обе стороны от сопровождаемого специалиста. Таким же молчаливым способом были выбраны и сопровождающие для капитана Йенса. Обе тройки немедленно покинули Главный центр управления.
И тут же к креслу командира подошел Станислав Ляшенко. Чуть наклонившись, он заговорил очень недовольным тоном:
– Командир, все, что я мог сделать из центра управления, я сделал! Освещение работает практически на всем объеме палубы команды, на палубе десанта освещены все вестибюли, все помещения общего пользования, можно осветить большинство казарм, но я этого делать не стал. Но обеих палубах можно задействовать бытовое оборудование. На транспортно-грузовой палубе удалось включить освещение одного вестибюля и помещения мастерских, но только по аварийной схеме. Далее…
– Подожди, – перебил его Званцев, – а почему ты не стал включать освещение казарм?..
Ляшенко пожал плечами:
– Во-первых, оно там не слишком нужно, ну что мы будем делать в казармах – в ячейках отлеживаться?.. Но главное – корабельные аккумуляторы практически сухие, создается такое впечатление, что главный привод звездолета не работал лет… восемь!
«Кажется, он не работал вообще!» – подумал флаг-навигатор, однако вслух проговорил другое:
– Значит, если мы решим запускать хотя бы вспомогательный привод, нам придется тянуть пусковую мощность с «Олимпа»?
– Ну, на один, может быть, даже на два пуска аккумуляторов хватит, но только при условии, что все остальные мощности включаться не будут, в том числе и освещение… Кроме, конечно, самого необходимого!
– Ну так не включай! – немедленно согласился Андрей. – Задействуй освещение по аварийной схеме в отсеке корабельных холодильников и на блоках вспомогательного привода – туда наши ребята пошли. И посмотри, что там с аккумуляторами, может, утечка какая?..
– Нет никаких утечек… – проворчал Ляшенко, распрямляясь, – …если б утечка была, мы вообще здесь ничего подключить не смогли!
Он уже сделал шаг от командирского кресла, но вдруг остановился, секунду постоял в сомнении, а затем неожиданно проговорил:
– Да, вот еще что… На транспортно-грузовой палубе, как раз в районе третьей аккумуляторной станции, имеется какой-то потребитель. Я не пойму, что это такое, но это единственное устройство, которое было запитано до нашего появления на корабле.
Званцев, повернувшийся было к своей панели, резко крутанулся в кресле и уперся в Стаса тяжелым взглядом:
– То есть как это ты не понимаешь, что это такое? А кто, кроме тебя, может это понять?
Стас пожал плечами, словно отгораживаясь от выпада командира:
– Никакого стандартного потребителя мощности в этом месте транспортно-грузовой палубы быть не должно. Там нет даже кабельной прокладки под силовое энергоснабжение. Ничего, кроме освещения да шлюзовых запоров.
– Так что же тогда там запитано?
– Я же говорю – не понимаю!
Ляшенко тоже начал заводиться, ему не нравилось странно нервное отношение командира к какому-то, пусть даже не совсем пока понятному устройству, обнаружившемуся на грузовой палубе. Да мало ли что могла установить рядом с аккумуляторной станцией команда «Афины»?!
Однако Званцев не обратил внимания на недовольство своего энергетика.
– Раз не можешь выяснить назначение этого… э-э-э… потребителя отсюда, из центра управления, значит, надо сходить на место и разобраться! – резко, с некоторой даже озлобленностью, проговорил он. – Сам же заявляешь, что аккумуляторы сухие!
– Хорошо, я схожу туда, – снова пожал плечами Ляшенко. – Только сначала закончу проверку силовых энергосистем на палубе команды, вдруг и здесь имеются нестандартные потребители.
Ляшенко вернулся к своей консоли, а Званцев, повернувшись к монитору, постарался успокоиться. Его взволновал не столько даже этот странный «нестандартный» потребитель, сколько необходимость отправить еще одного специалиста на грузовую палубу и, естественно, выделить ему сопровождение. Командиру экспедиции очень не хотелось распылять силы, и он еще на «Олимпе», обдумывая технологию работы на этом непонятно откуда взявшемся звездолете, решил для себя, что посылать по кораблю одновременно более двух человек не будет. И вот первые же часы работы показывали, что выполнить эту установку будет достаточно сложно.
«Вот тебе и Главный компьютер! – с вновь нарастающим раздражением подумал Андрей. – Мы решили, что он в порядке, а у него ни по одной корабельной системе не имеется достаточной информации!»
Чуть повернув голову в сторону сидевшего рядом Харина, флаг-навигатор негромко буркнул:
– Ты уверен, что Главный в норме?..
– А в чем дело? – так же негромко переспросил старший лейтенант.
– У него практически нет информации о корабле! – И тут же, стараясь быть объективным, Званцев поправил сам себя: – Вернее, эта информация крайне неполна!
Старший лейтенант пробежал пальцами по клавиатуре панели, поправляя что-то на экране монитора, и лишь после этого ответил. И ответ этот не слишком понравился флаг-навигатору:
– Я вообще не рассчитывал, что Главный компьютер будет работать… Подумайте сами – звездолет, о котором доподлинно известно, что он уничтожен, появляется вдруг недалеко от одной из внутренних баз Космофлота и при этом движется по гиперболической траектории! Откуда он взялся? И с какой целью он здесь появился? Если бы это случилось лет восемьдесят– сто назад, можно было бы заподозрить какую-то пиратскую операцию, но сегодня в Солнечной системе пиратов нет… А ведь кто-то это сделал, кто-то направил «Афину» или… не знаю уж, в чем мы сейчас находимся, в сторону Земли! Хорошо уже то, что Главный компьютер в рабочем состоянии и может выдать хоть какую-то информацию!..
«А ведь старший лейтенант прав! – неожиданно успокоившись, подумал Званцев. – С чего это я решил, что приму командование над полностью работоспособным кораблем?.. В конце концов мы именно для этого сюда и прибыли – разобраться, в каком состоянии корабельные системы, и можно ли этим… выходцем с того света хоть как-то управлять!»
В этот момент подал сигнал узел связи командирской «саранчи».
– Слушаю вас… – отозвался Званцев.
– Андрей Святославович, – раздался растерянный голос врача, – у нас здесь что-то странное…
– Где – здесь и что именно «странное»? – резче, чем было надо, переспросил Званцев.
Врач, видимо, понял, что его «сообщение» действительно не слишком информативно, и постарался принять деловой тон:
– Мы находимся у входа в первое холодильное отделение транспортно-грузовой палубы. Добрались до места без происшествий… Однако… – и он снова сбился на прежний, растерянно-недоумевающий тон, – понимаете, Андрей Святославович, входа в холодильное отделение… э-э-э… нет!
– То есть как это – нет?.. – осторожно переспросил Званцев, а в его мозгу вспыхнула тревожная мысль: «Ну вот, началось!»
– Нет, – поспешил поправиться врач, – вход, конечно, есть, только он… как бы это правильнее сказать… он… ненастоящий!
– Что значит ненастоящий? – снова переспросил Званцев, стараясь держать себя в руках.
– Понимаете, вход – ворота, магнитные замки, пульт управления запорами и вспомогательными устройствами, пульт контроля заданной температуры – все вроде бы на месте, только все это… ненастоящее!
– Да что значит «ненастоящее»? – не выдержав, воскликнул флаг-навигатор. – Не работает, что ли?
– Оно… они… ну, все это и не может работать… – голос врача странно задрожал, – все это только внешне похоже на настоящее, а на самом деле… ну… просто имитация! Глухая стена, на которой изображено то, что должно быть на самом деле. Если бы мы не пытались открыть отделение, мы ни за что не догадались бы, что… э-э-э… его нет!
И тут к Андрею вернулось спокойствие. Ровным, официальным тоном он произнес:
– Господин третий ассистент главного врача, прошу вас немедленно вернуться в Главный центр управления. С обнаруженными вами… странностями… будут разбираться специалисты!
– Да… Я понял… – чуть более уверенным тоном ответил врач, но флаг-навигатор уже переключил свой узел связи.
– Капитан Йенс, вас вызывает командир десанта, флаг-навигатор Званцев!
– Слушаю, господин флаг-навигатор! – немедленно отозвался двигателист.
– Вы уже прибыли на место?..
– Нет, но осталось идти совсем немного… Темнота мешает – здесь технологические вестибюли немного другие по сравнению с «Олимпом», я немного сбился.
– Как только доберетесь, немедленно свяжитесь со мной! – тоном приказа проговорил Званцев.
– Хорошо… – чуть удивленно ответил Йенс и отключил связь.
Флаг-навигатор повернулся в сторону энергетика, склонившегося над своей панелью управления, и громко позвал:
– Станислав, что у тебя с освещением блоков вспомогательного привода?..
Ляшенко посмотрел на командира и покачал головой:
– Ничего не получается. Такое впечатление, что в этих помещениях просто нет сети!
И он развел руками, словно снимая с себя всякую ответственность за тех, кто выпустил такой корабль в космос.
«Макет! – снова подумал Званцев. – И даже не действующий макет!!!»
– А что у тебя с этими… нестандартными потребителями энергии? Еще что-нибудь обнаружил?
– Нет! – тут же отозвался Ляшенко. – Проверил все – такой один. Минут через пятнадцать думаю прогуляться до него, посмотреть, что это за штука.
– Пойдем вместе! – неожиданно даже для самого себя решил Званцев. – Вот сейчас поговорю с Йенсом и пойдем!
В этот момент снова включился узел связи в командирском скафандре.
– Званцев слушает, – откликнулся Андрей и тут же услышал спокойный голос двигателиста:
– Командир, мы на месте… Вот только попасть в отсек не можем… Магнитный замок не работает и… э-э-э… вообще…
Йенс замолчал, словно бы не зная, как объяснить ситуацию.
– А вы на месте не можете определить характер поломки замка?.. – осторожно спросил Андрей.
– Нет, тут дело не в поломке… – Голос капитана вдруг приобрел некую отчаянность. – Вы только не подумайте, что я тут с ума сошел, только мне кажется, что ни замка, ни самого люка нет!..
Званцев молчал, и это отсутствие вопросов со стороны командира словно бы подстегивало двигателиста. Он заторопился, хотя речь его стала еще более сбивчивой:
– Все вроде бы на месте – и люк, и пластина замка, и внешний аварийный пульт управления блоком, но… Я попробовал в щель люка ввести щуп, так он углубился на три миллиметра и все, а до внутреннего уплотнения должно быть не меньше семи сантиметров! Нам даже внешнюю фальш-панель аварийного пульта управления снять не удается, защелки – только снаружи, как настоящие, а работать не работают!..
У двигателиста явно было еще что сказать, но Званцев его перебил:
– Я все понял! Возвращайтесь в Главный центр управления!
И он отключил связь.
Ляшенко стоял за его спиной и внимательно слушал переговоры с капитаном. Когда Андрей поднял взгляд на энергетика, тот пожал плечами и, словно заканчивая чужой разговор, негромко проговорил:
– Чертовщина какая-то!.. Может быть, стоит связаться с «Олимпом»?..
– И что я доложу вице-адмиралу? Что мы не можем на «Афине» открыть люки отсеков? Он же спросит – почему, а я ничего не могу объяснить!.. – Андрей задумчиво постучал пальцами по краю консоли. – А может быть, нам что-то подскажет твой… нештатный потребитель?..
Флаг-навигатор поднялся из кресла и знаком подозвал к себе младшего лейтенанта Зжегоча.
– Наш врач и двигателист возвращаются, – произнес Званцев, когда десантник остановился в двух шагах от них и козырнул, – а мы со старшим лейтенантом Ляшенко отправляемся на транспортную палубу. Выдели нам… – тут флаг-навигатор на мгновение запнулся, словно в некотором сомнении, но быстро его поборол, – …выдели нам двух своих людей, поопытнее и поспокойнее. Больше десантников никуда не отправлять, пока мы не вернемся.
– Понял, – кивнул младший лейтенант и, повернувшись к своим десантникам, отдыхавшим в стороне, указал пальцем на единственного в своей группе сержанта и пожилого бойца со странно неподвижным лицом, пересеченным от середины лба до левой скулы белым рваным шрамом. Оба десантника неторопливо поднялись с пола и подошли к командирам.
– Сержант Константин Боров и рядовой первого класса Жан Ого, – представил десантников младший лейтенант и после короткого, но выразительного взгляда, отдал приказ: – Вы будете сопровождать флаг-навигатора и старшего лейтенанта на транспортную палубу!
Десантники коротко козырнули и отошли к первому входному шлюзу.
Званцев посмотрел в сторону штурманской панели, за которой расположился третий ассистент главного штурмана «Олимпа»:
– Виктор Андреевич, я вместе с младшим лейтенантом Ляшенко отправляюсь на транспортную палубу, там обнаружен какой-то странный объект, надо его… осмотреть. На время моего отсутствия вы остаетесь за старшего. Обе группы, посланные ранее, возвращаются, прошу больше никого из Главного центра управления не выпускать.
– Понял, командир, – кивнул от своей панели управления штурман и неожиданно добавил: – Но если возникнет необходимость…
– Если возникнет необходимость… – перебил его Званцев, – …свяжитесь со мной или в крайнем случае с «Олимпом». Однако я надеюсь, что с фрегатом вы будете разговаривать только в случае воистину крайней… необходимости.
Не дожидаясь ответа, флаг-навигатор повернулся и направился в сторону первого входного шлюза, где его ожидали двое десантников. Стас Ляшенко молча последовал за ним. Прежде чем покинуть Главный центр управления, Званцев еще раз оглядел его, после чего опустил прозрачное забрало шлема и шагнул через обрез открывшегося люка.
Ближайшая антигравитационная шахта, ведущая с палубы команды на транспортно-грузовую палубу, располагалась не далее чем в сорока метрах от первого шлюза Главного центра управления. Впереди шагал флаг-навигатор, справа и чуть сзади двигался энергетик, а оба десантника, расположившись позади обоих офицеров, шли у самых стен вестибюля. Бросив быстрый взгляд за спину, Андрей заметил, как внимательно сержант Боров разглядывает встречающиеся двери. Он тут же сам перевел взгляд на скользящую мимо стену.
Пустой вестибюль был достаточно хорошо освещен, хотя в этом освещении чувствовалась некая странность, некое несоответствие привычному чисто-белому сиянию корабельных вестибюлей. Словно в вакуумные плафоны светильников добавили сиреневого, чуть в красноту, тумана, и свет, пробиваясь сквозь этот туман, приобретал нехороший, раздражающий подсознание оттенок. Однако нечасто встречавшиеся в этой части корабля двери, ведущие в инструментальные лаборатории различных служб, были отчетливо видны и не выглядели… ненастоящими.
Тем не менее флаг-навигатор остановился у одной из таких дверей, рядом с которой красовалась табличка с надписью «Лаборатория радиационного контроля». Достав универсальный магнитный ключ, он прижал его к идентификационной пластине, и после короткого ожидания магнитная защелка сухо клацнула. Званцев толкнул дверь, и та бесшумно скользнула в сторону, открывая довольно большое неосвещенное помещение.
«Значит, это все-таки нормальный корабль?.. – со странным легким разочарованием подумал Званцев. – Значит, мои… догадки… неверны и все эти… странности, обнаруженные врачом, двигателистом да и мной самим, имеют какое-то другое объяснение?..»
Едва слышно щелкнул узел связи, и рядом с ухом флаг-навигатора раздался еле слышный голос сержанта-десантника:
– Командир, в помещении, в левом дальнем углу, замечено движение!..
Взгляд Званцева мгновенно скользнул в указанном направлении, но заметить ему ничего не удалось – в указанном углу, как и почти во всем помещении, царила вязкая, размытая темнота. Однако он отлично знал, что профессионально подготовленное зрение десантников способно уловить малейшее движение и в совершенном мраке!
– Стас, ты говорил, что на палубе команды можно осветить любое помещение, – раздраженным шепотом проговорил флаг-навигатор, – почему здесь нет света?
– Почему нет! – буркнул в ответ Ляшенко. Его высокая фигура, облитая оранжевым титанопластом «саранчи», выдвинулась вперед, рука скользнула в дверной проем и через мгновение помещение лаборатории ярко светилось резким, чуть голубоватым светом.
Званцев шагнул внутрь просторного и практически пустого помещения, внимательно вглядываясь в указанный десантником угол. Он был пуст, но на светлом пластике пола, у самой боковой стены, ртутно поблескивала небольшая темная лужица.
Флаг-навигатор осторожно приблизился к этому странному образованию и, остановившись шагах в трех, принялся его рассматривать.
Это была не лужа, а скорее… лепешка около полуметра в диаметре и почти правильной круглой формы. «Лепешка» эта имела высоту сантиметров шесть, и ее консистенция должна была быть достаточно вязкой – она не растекалась под действием собственной тяжести. И в то же время она казалась отлитой из какого-то неизвестного людям металла… жидкого металла! По ее темной, почти черной поверхности пробегали неясные голубовато-фиолетовые всполохи.
Званцев довольно долго рассматривал находку, а затем медленно отступил назад.
– Интересно, что это такое?.. – задумчиво проговорил он, а затем, вздохнув, добавил: – Вот только заниматься ею сейчас нет времени. Вернемся в Главный центр и сразу же пошлем сюда нашего механика… Мне почему-то кажется, что эта штука по его части…
«Скорее уж по части металлургов…» – подумал Стас Ляшенко, но вслух спорить с командиром не стал. Вслед за флаг-навигатом он вышел из лаборатории, выключил свет и осторожно закрыл дверь. Когда магнитная защелка сработала, он облегченно вздохнул – ему очень не нравились предметы, назначение которых он не понимал!
А «лепешка», лежавшая в углу лаборатории, как только раздался щелчок замка, вспухла вдруг серединой, превращаясь в полуметровую полусферу, ее поверхность пробороздили тонкие четкие линии, разделившие верхнюю сферическую поверхность на ровные пятиугольники, а из-под ее нижней плоскости выдвинулись три пары коротких мягких толстых лап. Полусфера, мгновение постояв на месте, словно прислушиваясь к тому, что делали люди, оставшиеся за дверью, вдруг с необыкновенной скоростью метнулась в противоположный угол лаборатории, где спрятанная под вытяжным столом зияла ровная с оплавленными краями дыра, и исчезла в ней.
Званцев задумчиво шагал в сторону гравитационной шахты. Странная находка не слишком взволновала его – этот непонятный предмет мог появиться в корабельной лаборатории совершенно естественным путем. На кораблях Космофлота специалисты самых разных направлений без конца мастерили совершенно невероятные приборы, механизмы, устройства, так что «лепешка» скорее всего была одной из таких самоделок. Его больше удивило то, что лаборатория выглядела… нежилой. Если бы не табличка с наименованием помещения, вряд ли он догадался бы о его предназначении!
Впрочем, его скоро отвлекли от этих размышлений. Проем гравитационной шахты, появившийся перед ними, был темен, и на вопросительный взгляд командира энергетик экспедиции только отрицательно покачал головой.
Званцев протянул руку в проем и почувствовал, что шахта действует – едва заметное гравитационное усилие было направлено в нужном направлении. Флаг-навигатор оглянулся, еще раз укоризненно взглянул на Станислава Ляшенко, включил нашлемный фонарь и шагнул в темный проем шахты. Трое его спутников без колебаний последовали за командиром.
В темный простор главного вестибюля транспортно-грузовой палубы их вынесло минуты через три-четыре. Здесь освещение отсутствовало полностью, хотя потолочные светильники едва заметно тлели тусклыми, багровыми искрами, нисколько не рассеивавшими мрак, а лишь мешавшими правильно оценивать окружающее. Однако, как оказалось, Ляшенко тщательно изучил путь до неизвестного потребителя энергии и даже внес маршрут в компьютер своего скафандра, так что вся четверка уверенно продвигалась вперед, не встречая особых трудностей.
Третья аккумуляторная станция располагалась в самом конце главного вестибюля грузовой палубы, у перегородки, отсекавшей главный двигательный комплекс от остальной массы корабля. Вестибюль вывел Званцева и его команду в холл, из которого два люка вели в аккумуляторную станцию и к одному из двенадцати ассимиляторов корабля, а шлюз-переход позволял пройти к консолям, на которых располагались оба двигателя главного привода. Именно перед этим шлюз-переходом, перекрывая подход к нему, из пола вырастала странная узкая трехгранная пирамида двухметровой высоты.