Страница:
– Дежурный третьего двигательного отсека капитан Берг слушает, господин нуль-навигатор!
Лица Шохина, Ерша и большинства офицеров, с напряженным ожиданием наблюдавших за попыткой перехитрить Главный компьютер корабля, разочарованно вытянулись, и только нуль-навигатор остался спокойным и невозмутимым.
– При включении вашего двигательного блока протестируйте дополнительно пусковой энергорасход. Полученные данные немедленно сообщите мне!
– Есть, командир! – кивнул капитан, и связь прервалась.
– Властимил, ты не успел перерезать кабель!!! – рявкнул главный штурман, как только лицо капитана Берга исчезло с экрана командирского монитора. Однако Ерш отрицательно покачал головой, а нуль-навигатор спокойно произнес:
– Нет, Юрий Владимирович, он все сделал верно, но, как я и предполагал, наша попытка нарушить работоспособность корабельных систем ни к чему не привела.
– Как вы и предполагали?! – удивленно воскликнул Шохин. – Значит, вы знали, что компьютер вас опередит?!
– Нет, я думаю, что все резервные системы уже приведены в режим ожидания и начинают работать при первой же необходимости. Главный компьютер просто перестраховался от всех неожиданностей… И от нашего возможного противодействия.
– Так что же нам делать?! – с отчаянием произнес Шохин, оглядывая Главный центр управления.
– Ничего, – со вздохом ответил Старик, – ждать…
И тут неожиданно раздался хрипловатый, словно надтреснутый, запинающийся голос первого ассистента нуль-навигатора:
– Что вы дергаетесь, Шохин!.. Успокойтесь!.. Разве вы не видите… что нашему командиру известно что-то такое, чего он не хочет сообщить… всем!.. Известно ему и… Вихрову!.. Именно поэтому капитан и примчался в Главный центр перед самым стартом!.. Они явно что-то знают и потому так… спокойно себя чувствуют!.. Да вы посмотрите на них!..
Эдельман замолчал, а в помещении Главного центра управления линкором повисла тяжелая, гнетущая тишина. Люди переглядывались, некоторые из них, не отрываясь, смотрели на нуль-навигатора или Вихрова, но все молчали, словно боясь неосторожным, «не тем» словом нарушить некое хрупкое, ненадежное равновесие. Несколько минут царила тишина, и вдруг ее нарушил размеренный механический голос Главного корабельного компьютера:
– Корабль приступает к последнему этапу разгона. Двигатели включаются по счету «ноль» без дополнительного предупреждения. Прошу вахтенную команду занять свои места согласно стартовому расписанию, а Звездный десант личные противоперегрузочные ячейки. Начинаю предстартовый отсчет. Сто… девяносто девять… девяносто восемь…
Этот мерно звучащий, безразличный голос словно вывел вахтенных офицеров из ступора. Шохин повернулся к нуль-навигатору и, нависая своим массивным телом над креслом командира, спросил:
– Вам действительно что-то известно?! Что-то такое, что может спасти корабль?!
Старик молча покачал головой, и тогда все, словно по команде, посмотрели в сторону Игоря. Тот невольно приподнялся со своего места и глухо произнес:
– Я не знаю, о чем говорит… Артур Исаевич. Если бы мне было что сказать… если бы я мог хоть как-то прояснить ситуацию, я не стал бы молчать. Зачем мне это?.. Вот только… я не верю, что кому-то, будь то на Земле или в другом месте пространства, необходимо уничтожить «Одиссея». Может быть, нас хотят использовать для…
Он замолчал, не в силах подобрать необходимых слов, но никто из вахтенных офицеров и не подумал поторопить его или потребовать еще каких-то объяснений, все просто ждали, не скажет ли он еще что-нибудь. И Игорь заговорил снова:
– Возможно, перед линкором поставлена еще неизвестная нам цель, но мы о ней, безусловно, рано или поздно узнаем!.. А уничтожать наш корабль – это же просто бессмыслица!..
И он тяжело опустился в свое кресло.
– Именно из-за этого… незнания… – снова раздался странно прерывистый голос Эдельмана, – вы так торопились попасть в Главный центр управления, что рисковали оказаться под перегрузкой в незащищенном вестибюле?..
Он смотрел прямо в лицо Вихрова и глаза его были мертвы, а на губах блуждала странная растерянная усмешка.
«Ну, первоначальные три и две десятых g были не так уж и страшны…» – подумал Игорь и, пожав плечами, совершенно спокойным тоном ответил:
– Как вам должно быть известно, незадолго до старта я побывал на Гвендлане. Обдумывая это… посещение, я вдруг понял причину гвендландского мятежа, но для того чтобы проверить мою догадку, надо было еще раз спуститься на планету. И тут как раз совершенно неожиданно объявили предстартовую подготовку. Я попытался доложить свои соображения командиру и отложить старт, но… не успел.
– А доложить свои… «соображения» по внутренней связи вам в голову не пришло?..
Вопрос первого ассистента командира был насмешлив, но в его сухом запинающемся голосе насмешки не было. Вихров снова пожал плечами:
– Пришло… Я даже связался с Главным центром. Но командиру перед стартом было некогда или он счел этот разговор несвоевременным. Вот я и решил явиться в Главный центр, чтобы доложить свои соображения лично…
– Артур Исаевич, оставьте в покое капитана Вихрова!.. – раздался вдруг привычно жесткий голос командира корабля. – Даже если он попытается вам что-то объяснить, вы вряд ли поймете эти объяснения – вы же не были на Гвендлане и не контактировали с гвендландцами!
Эдельман замолчал, но у Игоря создалось впечатление, что сделал он это совсем не потому, что его одернул командир. Скорее было похоже, что в голову первому ассистенту нуль-навигатора пришла какая-то неожиданная мысль, которая и заставила его умолкнуть – взгляд его, только что яростно сверливший Вихрова, вдруг потух и «съехал» на неработающий экран панели управления да плечи еще больше поникли.
Но спустя минуту до ушей Игоря донесся его едва слышный, похожий на хрипловатый вздох, голос:
– Я, господин нуль-навигатор, видел этих… гвендландцев на своем мониторе, когда они возвращали нам наших погибших десантников… Этого для меня вполне достаточно…
Между тем уже начался последний этап разгона корабля, и взгляды всех дежуривших в центре офицеров снова приковало изображение А4 Кастора, пылающего на обзорных экранах. Казалось, что это изображение вырастает на глазах… Но это только казалось.
Игорь снова повернулся к мерцающему экрану монитора и поднял руки над клавиатурой, но тут же опустил их на подлокотники кресла. Ему в голову пришла неожиданная мысль:
«Если, как сказал мне профессор Капп, мятежники решили послать «Одиссей» по маршруту, на котором человек преобразуется в Homo Super, то звездолет должен, просто обязан уйти в гиперпространство! Но ведь скорости для перехода он не успевает набрать! Или все-таки мы – в смысле, земная наука – чего-то не знаем, и линкор даже с таким дефицитом скорости может уйти в гипер?! Проблемы гиперперехода больших масс в очень сильном гравитационном поле совершенно не изучены! Только вот… знают ли эти «полные супера», что на гипергенераторах линкора стоят квантовые предохранители, препятствующие их несанкционированному включению? Несанкционированному навигаторской службой линкора!»
Квантовые предохранители были поставлены на гипергенераторах именно для страховки от возможного сбоя компьютерного управления. Их отключение производилось непосредственно с навигаторского пульта управления, минуя Главный компьютер корабля. Даже если программа «Звездный лабиринт» предусматривала переход линкора в гиперпространство вблизи А4 Кастора, она не могла запустить гипергенераторы до тех пор, пока эти предохранители не были отключены!
Вихров бросил быстрый взгляд в сторону нуль-навигатора, соображая, каким образом сообщить ему свою догадку, но тот сидел неподвижно, вперив усталый взгляд в вырастающую на обзорных экранах звезду. Игорь задумчиво почесал подбородок, в конце концов он и со своей панели мог отключить все четыре предохранителя. Он осторожно опустил пальцы на клавиатуру, но почти сразу же убрал их. Отключать охранную систему было рано – вряд ли «Звездный лабиринт» предусматривал осуществление гиперперехода во время разгона, скорее это Должно было произойти именно в те восемнадцать минут, которые корабль пролетит в обычном пространстве после окончания разгона. Значит, именно тогда ему надо быть готовым!..
Вихров откинулся на спинку кресла и, почувствовав вдруг огромное облегчение, шумно выдохнул. И тут же нуль-навигатор повернулся в его сторону и внимательно посмотрел на своего третьего ассистента, но Игорь этого не заметил. Его внимание было приковано к верхнему правому углу экрана монитора, где быстро мелькали цифры, указывающие время, прошедшее с начала последнего цикла разгона. До окончания ускорения оставалось чуть меньше двух часов.
Спустя час на экране вихровского дисплея высветилась яркая надпись: «Излучение А4 Кастора достигло предельного значения».
Пальцы третьего ассистента запорхали над клавиатурой:
«Прошу доложить состав излучения и его интенсивность внутри корабля».
На экране немедленно высветилась таблица:
«Суммарное электромагнитное излучение – норма, в том числе: гамма-излучение – норма, рентгеновское излучение – норма. Проникающее Иситуки – норма, около сорока процентов общего объема излучения является комбинированным, не поддается разложению на составные части и определению интенсивности. Характер воздействия этой части излучения на живые организмы и неживую материю неизвестен».
Вихров взглянул в верхний правый угол дисплея, до окончания разгона оставалось пятьдесят шесть минут.
Спустя пять минут данные в таблице изменились:
«Суммарное электромагнитное излучение – 1,004 нормы, в том числе: гамма-излучение – 1,02 нормы, рентгеновское излучение – 1,03 нормы. Проникающее Иситуки – норма…»
А вот замечание по поводу неопределимой части излучения осталось без изменений.
Игорь напряженно следил за тем, как таймер на экране отсчитывал очередные пять минут. Ему хотелось скорее увидеть очередные показания уровня проникающего излучения, чтобы попробовать, хотя бы вчерне, определить динамику его роста…
Но в этот момент снова раздался неживой, запинающийся голос Эдельмана:
– Я понял, господин нуль-навигатор, вашу цель!..
Все находившиеся в Главном центре управления линкора невольно перевели взгляд в направлении первого ассистента командира корабля.
А тот, совершенно не замечая всеобщего внимания, поднялся со своего места и вперился сверкающим взором в Старика. Нуль-навигатор тоже смотрел на Эдельмана, и в его взгляде проглядывало удивление.
– Да, я понял вас!.. – повторил Эдельман, и его лицо исказила гримаса ненависти. – Это же вы… да-да, вы сами ввели в корабельный компьютер эту защищенную нулевым допуском программу «Звездный лабиринт»… А ваш любимчик, – первый ассистент, не глядя, махнул правой рукой себе за спину, указывая на Вихрова, – помогал вам в этом!!! Это вы двое обрекли «Одиссея» на уничтожение!!!
Удивление ушло из глаз нуль-навигатора, брови сошлись у переносицы, а в уголках губ залегли жесткие складки, но он продолжал молчать, все так же не отрывая глаз от своего первого ассистента.
Тот на мгновение запнулся, словно ожидая возражений командира, но тут же снова начал говорить, все больше распаляясь и повышая голос:
– И не надо так смотреть на меня, теперь вы меня своим взглядом не запугаете и не остановите! Теперь мне нечего бояться – вот она… – Эдельман, не глядя, ткнул пальцем в направлении обзорных экранов. – Она скоро убьет меня, но сначала она убила мой страх!
– Вам, Артур Исаевич, следует замолчать и успокоиться, – прервал свое молчание Старик. – Иначе вы наговорите такого, что потом сами будете сожалеть о сказанном!
– Нет, пусть он говорит! – воскликнул неожиданно первый ассистент штурмана, приподнявшись из-за своей панели, однако на его восклицание никто не обратил внимания.
– Я буду сожалеть?! – саркастически переспросил Эдельман и тут же ответил сам себе: – Я ни о чем не буду сожалеть!!! Мне просто некогда будет сожалеть!!! Вот она, – он снова ткнул пальцем в направлении сверкавшей на обзорных экранах звезды, – очень скоро сотрет все наши сожаления, все наши желания, мечты и надежды! И именно вы виновник этого! Вы!!!
– На основании чего, господин Эдельман, вы делаете такие заявления? – жестко спросил Старик, поднимаясь с места. – Извольте объясниться, прежде чем я отдам вас под арест!
Эдельман хрипло рассмеялся, а затем снова закричал, кривя лицо и брызгая слюной:
– Основания?! Вам нужны основания?! Вот вам основания!!! Разве не вы с самого начала этого полета саботировали прямые приказы Земли и руководителя операции контр-адмирала Эльсона?! Разве не вы, вместо того чтобы помогать Двенадцатой эскадре Звездного патруля в подавлении мятежа на Гвендлане, изыскивали любую возможность сорвать операцию?! Вы даже осмелились послать на планету этого своего… шпиона… – Тут Эдельман круто повернулся в сторону Игоря и с ярой ненавистью указал на него пальцем. – Вот он сидит здесь, вызванный вами неизвестно зачем! Что он делает в Главном центре управления, когда вахта не его?! Что он делал на Гвендлане, с кем там встречался и о чем договорился?! А я скажу… скажу всем! Он вместе с господином нуль-навигатором продал линкор гвендландцам, этим извергам, этим исчадиям Земли! Я не знаю, что они за это получили, но уж, верно, немало, раз так активно заметают сейчас следы! А теперь он здесь… сидит… смотрит… слушает… вынюхивает… Он наблюдает за всеми нами!!! Но я и его не боюсь!!!
Эдельман снова расхохотался.
– А что он вынюхивает, когда и сам очень скоро перестанет существовать, и все те, за кем он подглядывает, тоже перестанут существовать! О-о-о, наш командир очень хорошо умеет заметать следы своих преступлений! Теперь, вместо суда за невыполнение приказа… за саботирование приказа Земли, его ожидает слава героя, погибшего при выполнении задания!!! Ну а то, что вместе с ним погибнут ни в чем не повинные люди, его не трогает!!! И своего любимчика ему тоже не жаль!!!
Он снова круто обернулся и, неуклюже согнувшись в шутовском поклоне, заорал:
– Ну что, капитан Вихров, много ты получишь за свое шпионство?! Я тебе скажу, что ты получишь! Сначала тебя нашпигуют гамма-излучением, затем продуют солнечным ветром, а в конце поджарят… Вот она… – он снова указал на обзорные экраны, – вот она поджарит тебя вместе с нами со всеми!!!
Вдруг он выпрямился и совершенно спокойным, глухим голосом произнес:
– И никто не будет знать правды о том, что здесь произошло!..
В Главном центре управления повисла какая-то жуткая тишина, и в этой тишине вдруг раздался совершенно спокойный, даже немного насмешливый голос капитана Вихрова:
– Вам, Эдельман, надо принять успокоительное и поспать. Нервы у вас расшалились!
Первый ассистент нуль-навигатора вздрогнул, заозирался и вдруг резко сел на свое место.
– Я не хочу успокоительного… – Его голос дрожал от едва сдерживаемого ужаса. – Я не хочу успокоительного… Я уже спокоен… спокоен… спокоен… Я сейчас лягу спать…
Он замер и закрыл глаза.
И тут снова раздался голос первого ассистента главного штурмана Яна Озды. Встав из-за своего пульта и выпрямившись во весь свой немалый рост, он заговорил чуть торопливо, но достаточно уверенно:
– Господин флаг-навигатор прав, ваши действия около Гвендланы, господин нуль-навигатор, выглядят по меньшей мере странно! В то время как Звездный десант Двенадцатой эскадры штурмует цитадели мятежников, вы посылаете на планету всего лишь полуманипулу под командованием… своего третьего ассистента! А что он может понимать в боевых действиях?! Поневоле возникает вопрос: зачем вы это делаете, какие цели преследуете?
Озда замолчал и обвел взглядом Главный центр управления. На этот раз его слушали очень внимательно. Явно воодушевленный этим вниманием, он продолжил:
– А положение, в котором оказался «Одиссей», и вовсе… – штурман запнулся, не находя подходящего слова, – …невозможно! И… э-э-э… невозможным оно стало как раз из-за вашего, господин нуль-навигатор, непонятного поведения! Штурманская служба немедленно после старта доложила вам, что кораблю угрожает опасность, а вы даже пальцем не пошевелили, чтобы ее предотвратить!..
Старик, повернувшись к новому «выступающему», казалось, внимательно его слушал, но едва заметная улыбка, проскальзывавшая по его губам, показывала его отношение к этому «выступлению». Эдельмана он слушал гораздо серьезнее.
В этот момент Озда сделал еще одну паузу, и Старик ею воспользовался:
– Господин штурман, – его голос был жёсток и язвителен, – с каких это пор командир корабля должен согласовывать свои решения и действия с подчиненными?! Это, право, что-то новое в уставных отношениях Космофлота! И с какой стати вас интересует задание, данное мной капитану Вихрову, когда я направлял его на Гвендлану? Разве это знание поможет вам выполнять вашу работу?!
Он рассматривал замершего офицера своими немигающими светлыми глазами, и улыбки на его губах уже не было.
– Вся информация, необходимая вам для выполнения своих должностных обязанностей, до вас доводится, а сверх этого вам ничего знать не положено! – И тут он, неожиданно улыбнувшись, добавил: – К тому же «во многих знаниях многая печали»!.. Сядьте!
Первый ассистент штурмана как-то вдруг съежился и медленно опустился на свое место, а командир, оглядев притихший центр управления, медленно, с расстановкой проговорил:
– Господа офицеры, – вахтенные специалисты замерли на своих местах, – учитывая положение, в котором оказался наш корабль, и ваше, соответствующее этому положению… возбужденное состояние, я в первый и последний раз терплю подобные разговоры на линкоре! Если такое повторится, виновный будет отдан под трибунал! Что касается моего первого ассистента флаг-навигатора Эдельмана… – Старик повернулся к обмякшему в кресле навигатору-один. – Мне думается, его место в госпитале.
Нуль-навигатор обвел глазами центр управления и гораздо спокойнее закончил:
– Вспомните, что он тут недавно наговорил, и попробуйте спокойно… – его взгляд уперся в опустившего голову Озду, – …здраво оценить это выступление!
Командир опустился на свое место, и по центру прошелестел вздох облегчения – Старик вновь стал похож на самого себя. Но этот вздох немедленно замер. Происшедшая стычка, совершенно невозможная в нормальных обстоятельствах, отвлекла вахтенную команду от обзорных экранов, и теперь, когда ситуация в центре управления разрядилась, все взоры вновь обратились к ним. А там, заполняя собой почти всю площадь экранов, пылала желтовато-изумрудная, плюющаяся колоссальными протуберанцами звезда. Она, казалось, наваливалась всей своей чудовищной массой на замерших в креслах людей, она подавляла их своей чудовищной мощью, она зримо втягивала крошечную иглу линкора в свою огромную огненную бездну!!!
И только Игорь Вихров смотрел не на обзорные экраны, а на свой мерцающий монитор. Там яркой алой вязью было выведено: «Суммарное электромагнитное излучение – 5,40 нормы, в том числе: гамма-излучение – 4,52 нормы, рентгеновское излучение – 6,73 нормы. Проникающее излучение Иситуки – 2,62 нормы…»
«Вот и конец!.. – подумал Игорь. – Даже с нашей защитой и подготовкой мы не выдержим этого и полчаса, а десант, располагающийся гораздо ближе к обшивке, уже сейчас обречен!..»
И тут его взгляд скользнул к верхнему правому углу дисплея. Таймер, отсчитывающий время полета, показывал, что разгон должен закончиться через шесть минут, а скорость корабля приближалась к восьмидесяти процентам от необходимой для перехода в гиперпространство.
Руки Игоря машинально легли на клавиатуру, и пальцы побежали по клавишам, вводя код, отключающий предохранители гипергенераторов корабля.
Вихров уже заканчивал пересылку набранного кода на исполнительные механизмы, как вдруг в центре управления включилась громкая связь и раздался механический голос Железного Феликса:
– Корабль подвергается избыточному жесткому облучению. Суммарное электромагнитное излучение составляет 5,86 нормы, в том числе: гамма-излучение – 5,02 нормы, рентгеновское излучение – 6,82 нормы. Проникающее излучение Иситукн – 3,12 нормы. Около сорока процентов общего излучения звезды не идентифицируется, степень и характер его воздействия на живые организмы не определяется. Жизнь на корабле и его тонкое электронное оборудование находятся в опасности. Требуется приятие решения по выводу корабля из опасной зоны!»
Старик мгновенным движением пальцев активизировал свою панель управления и, не тратя времени на ввод команды через клавиатуру, развернул к себе микрофон внутренней связи.
– Главному компьютеру корабля!.. – Его голос был спокоен и деловит. – Немедленно произвести пятиминутное боковое ускорение 14 g в направлении F4 Кастора!
Мгновенно последовал ответ Главного компьютера:
«Приказ противоречит задаче, поставленной программой «Звездный лабиринт». Прошу подтвердить полномочия для снятия задачи, введенной по нулевому уровню допуска!»
– Дальнейшее выполнение программы «Звездный лабиринт» ведет к уничтожению экипажа корабля и его гибели! – Голос нуль-навигатора чуть дрогнул. – Следуя установкам программы, Главный компьютер наносит смертельный вред людям. Объявляю десятисекундную паузу выбора решения для Главного компьютера линкора-ноль «Одиссей». Альтернатива – продолжение выполнения программы «Звездный лабиринт» или выполнение только что отданного приказа, позволяющего сохранить жизнь двум тысячам человек и спасти от уничтожения линкор-ноль «Одиссей»! Отсчет!
«Вот чего ждал Старик!!! – вспыхнула в голове Вихрова мгновенная догадка. – Возможности поставить компьютер перед дилеммой: выполнить приказ нуль-навигатора или допустить гибель корабля!!! Только вот представилась эта возможность слишком поздно!!!»
И снова зазвучал голос Железного Феликса:
– Принята десятисекундная пауза выбора решения. Начинаю отсчет. Один… два… три…
В этот момент цифры, мелькавшие в правом углу вихровского монитора, остановились, и высветился одинокий «0». Последний цикл разгона закончился. И тут Игорь Вихров почувствовал внутри себя слабый, но точно ощутимый толчок. Гипергенераторы корабля пришли в действие, готовясь выбросить линкор из обычного пространства!
– Четыре, пять, шесть…
Волной накатила тошнота, так что Игорю пришлось закрыть глаза и усилием воли сдержать комок, рванувшийся из желудка вверх по пищеводу.
– Семь… восемь… девять…
Голос корабельного компьютера смолк, и практически сразу же тошнота отступила. Третий ассистент нуль-навигатора снова открыл глаза.
Оба обзорных экрана белели гиперпространственной пустотой! «Одиссей» вырвался из обычного трехмерного пространства, окрашенного зеленым сиянием рушащейся на него звезды!
Глава 2
Лица Шохина, Ерша и большинства офицеров, с напряженным ожиданием наблюдавших за попыткой перехитрить Главный компьютер корабля, разочарованно вытянулись, и только нуль-навигатор остался спокойным и невозмутимым.
– При включении вашего двигательного блока протестируйте дополнительно пусковой энергорасход. Полученные данные немедленно сообщите мне!
– Есть, командир! – кивнул капитан, и связь прервалась.
– Властимил, ты не успел перерезать кабель!!! – рявкнул главный штурман, как только лицо капитана Берга исчезло с экрана командирского монитора. Однако Ерш отрицательно покачал головой, а нуль-навигатор спокойно произнес:
– Нет, Юрий Владимирович, он все сделал верно, но, как я и предполагал, наша попытка нарушить работоспособность корабельных систем ни к чему не привела.
– Как вы и предполагали?! – удивленно воскликнул Шохин. – Значит, вы знали, что компьютер вас опередит?!
– Нет, я думаю, что все резервные системы уже приведены в режим ожидания и начинают работать при первой же необходимости. Главный компьютер просто перестраховался от всех неожиданностей… И от нашего возможного противодействия.
– Так что же нам делать?! – с отчаянием произнес Шохин, оглядывая Главный центр управления.
– Ничего, – со вздохом ответил Старик, – ждать…
И тут неожиданно раздался хрипловатый, словно надтреснутый, запинающийся голос первого ассистента нуль-навигатора:
– Что вы дергаетесь, Шохин!.. Успокойтесь!.. Разве вы не видите… что нашему командиру известно что-то такое, чего он не хочет сообщить… всем!.. Известно ему и… Вихрову!.. Именно поэтому капитан и примчался в Главный центр перед самым стартом!.. Они явно что-то знают и потому так… спокойно себя чувствуют!.. Да вы посмотрите на них!..
Эдельман замолчал, а в помещении Главного центра управления линкором повисла тяжелая, гнетущая тишина. Люди переглядывались, некоторые из них, не отрываясь, смотрели на нуль-навигатора или Вихрова, но все молчали, словно боясь неосторожным, «не тем» словом нарушить некое хрупкое, ненадежное равновесие. Несколько минут царила тишина, и вдруг ее нарушил размеренный механический голос Главного корабельного компьютера:
– Корабль приступает к последнему этапу разгона. Двигатели включаются по счету «ноль» без дополнительного предупреждения. Прошу вахтенную команду занять свои места согласно стартовому расписанию, а Звездный десант личные противоперегрузочные ячейки. Начинаю предстартовый отсчет. Сто… девяносто девять… девяносто восемь…
Этот мерно звучащий, безразличный голос словно вывел вахтенных офицеров из ступора. Шохин повернулся к нуль-навигатору и, нависая своим массивным телом над креслом командира, спросил:
– Вам действительно что-то известно?! Что-то такое, что может спасти корабль?!
Старик молча покачал головой, и тогда все, словно по команде, посмотрели в сторону Игоря. Тот невольно приподнялся со своего места и глухо произнес:
– Я не знаю, о чем говорит… Артур Исаевич. Если бы мне было что сказать… если бы я мог хоть как-то прояснить ситуацию, я не стал бы молчать. Зачем мне это?.. Вот только… я не верю, что кому-то, будь то на Земле или в другом месте пространства, необходимо уничтожить «Одиссея». Может быть, нас хотят использовать для…
Он замолчал, не в силах подобрать необходимых слов, но никто из вахтенных офицеров и не подумал поторопить его или потребовать еще каких-то объяснений, все просто ждали, не скажет ли он еще что-нибудь. И Игорь заговорил снова:
– Возможно, перед линкором поставлена еще неизвестная нам цель, но мы о ней, безусловно, рано или поздно узнаем!.. А уничтожать наш корабль – это же просто бессмыслица!..
И он тяжело опустился в свое кресло.
– Именно из-за этого… незнания… – снова раздался странно прерывистый голос Эдельмана, – вы так торопились попасть в Главный центр управления, что рисковали оказаться под перегрузкой в незащищенном вестибюле?..
Он смотрел прямо в лицо Вихрова и глаза его были мертвы, а на губах блуждала странная растерянная усмешка.
«Ну, первоначальные три и две десятых g были не так уж и страшны…» – подумал Игорь и, пожав плечами, совершенно спокойным тоном ответил:
– Как вам должно быть известно, незадолго до старта я побывал на Гвендлане. Обдумывая это… посещение, я вдруг понял причину гвендландского мятежа, но для того чтобы проверить мою догадку, надо было еще раз спуститься на планету. И тут как раз совершенно неожиданно объявили предстартовую подготовку. Я попытался доложить свои соображения командиру и отложить старт, но… не успел.
– А доложить свои… «соображения» по внутренней связи вам в голову не пришло?..
Вопрос первого ассистента командира был насмешлив, но в его сухом запинающемся голосе насмешки не было. Вихров снова пожал плечами:
– Пришло… Я даже связался с Главным центром. Но командиру перед стартом было некогда или он счел этот разговор несвоевременным. Вот я и решил явиться в Главный центр, чтобы доложить свои соображения лично…
– Артур Исаевич, оставьте в покое капитана Вихрова!.. – раздался вдруг привычно жесткий голос командира корабля. – Даже если он попытается вам что-то объяснить, вы вряд ли поймете эти объяснения – вы же не были на Гвендлане и не контактировали с гвендландцами!
Эдельман замолчал, но у Игоря создалось впечатление, что сделал он это совсем не потому, что его одернул командир. Скорее было похоже, что в голову первому ассистенту нуль-навигатора пришла какая-то неожиданная мысль, которая и заставила его умолкнуть – взгляд его, только что яростно сверливший Вихрова, вдруг потух и «съехал» на неработающий экран панели управления да плечи еще больше поникли.
Но спустя минуту до ушей Игоря донесся его едва слышный, похожий на хрипловатый вздох, голос:
– Я, господин нуль-навигатор, видел этих… гвендландцев на своем мониторе, когда они возвращали нам наших погибших десантников… Этого для меня вполне достаточно…
Между тем уже начался последний этап разгона корабля, и взгляды всех дежуривших в центре офицеров снова приковало изображение А4 Кастора, пылающего на обзорных экранах. Казалось, что это изображение вырастает на глазах… Но это только казалось.
Игорь снова повернулся к мерцающему экрану монитора и поднял руки над клавиатурой, но тут же опустил их на подлокотники кресла. Ему в голову пришла неожиданная мысль:
«Если, как сказал мне профессор Капп, мятежники решили послать «Одиссей» по маршруту, на котором человек преобразуется в Homo Super, то звездолет должен, просто обязан уйти в гиперпространство! Но ведь скорости для перехода он не успевает набрать! Или все-таки мы – в смысле, земная наука – чего-то не знаем, и линкор даже с таким дефицитом скорости может уйти в гипер?! Проблемы гиперперехода больших масс в очень сильном гравитационном поле совершенно не изучены! Только вот… знают ли эти «полные супера», что на гипергенераторах линкора стоят квантовые предохранители, препятствующие их несанкционированному включению? Несанкционированному навигаторской службой линкора!»
Квантовые предохранители были поставлены на гипергенераторах именно для страховки от возможного сбоя компьютерного управления. Их отключение производилось непосредственно с навигаторского пульта управления, минуя Главный компьютер корабля. Даже если программа «Звездный лабиринт» предусматривала переход линкора в гиперпространство вблизи А4 Кастора, она не могла запустить гипергенераторы до тех пор, пока эти предохранители не были отключены!
Вихров бросил быстрый взгляд в сторону нуль-навигатора, соображая, каким образом сообщить ему свою догадку, но тот сидел неподвижно, вперив усталый взгляд в вырастающую на обзорных экранах звезду. Игорь задумчиво почесал подбородок, в конце концов он и со своей панели мог отключить все четыре предохранителя. Он осторожно опустил пальцы на клавиатуру, но почти сразу же убрал их. Отключать охранную систему было рано – вряд ли «Звездный лабиринт» предусматривал осуществление гиперперехода во время разгона, скорее это Должно было произойти именно в те восемнадцать минут, которые корабль пролетит в обычном пространстве после окончания разгона. Значит, именно тогда ему надо быть готовым!..
Вихров откинулся на спинку кресла и, почувствовав вдруг огромное облегчение, шумно выдохнул. И тут же нуль-навигатор повернулся в его сторону и внимательно посмотрел на своего третьего ассистента, но Игорь этого не заметил. Его внимание было приковано к верхнему правому углу экрана монитора, где быстро мелькали цифры, указывающие время, прошедшее с начала последнего цикла разгона. До окончания ускорения оставалось чуть меньше двух часов.
Спустя час на экране вихровского дисплея высветилась яркая надпись: «Излучение А4 Кастора достигло предельного значения».
Пальцы третьего ассистента запорхали над клавиатурой:
«Прошу доложить состав излучения и его интенсивность внутри корабля».
На экране немедленно высветилась таблица:
«Суммарное электромагнитное излучение – норма, в том числе: гамма-излучение – норма, рентгеновское излучение – норма. Проникающее Иситуки – норма, около сорока процентов общего объема излучения является комбинированным, не поддается разложению на составные части и определению интенсивности. Характер воздействия этой части излучения на живые организмы и неживую материю неизвестен».
Вихров взглянул в верхний правый угол дисплея, до окончания разгона оставалось пятьдесят шесть минут.
Спустя пять минут данные в таблице изменились:
«Суммарное электромагнитное излучение – 1,004 нормы, в том числе: гамма-излучение – 1,02 нормы, рентгеновское излучение – 1,03 нормы. Проникающее Иситуки – норма…»
А вот замечание по поводу неопределимой части излучения осталось без изменений.
Игорь напряженно следил за тем, как таймер на экране отсчитывал очередные пять минут. Ему хотелось скорее увидеть очередные показания уровня проникающего излучения, чтобы попробовать, хотя бы вчерне, определить динамику его роста…
Но в этот момент снова раздался неживой, запинающийся голос Эдельмана:
– Я понял, господин нуль-навигатор, вашу цель!..
Все находившиеся в Главном центре управления линкора невольно перевели взгляд в направлении первого ассистента командира корабля.
А тот, совершенно не замечая всеобщего внимания, поднялся со своего места и вперился сверкающим взором в Старика. Нуль-навигатор тоже смотрел на Эдельмана, и в его взгляде проглядывало удивление.
– Да, я понял вас!.. – повторил Эдельман, и его лицо исказила гримаса ненависти. – Это же вы… да-да, вы сами ввели в корабельный компьютер эту защищенную нулевым допуском программу «Звездный лабиринт»… А ваш любимчик, – первый ассистент, не глядя, махнул правой рукой себе за спину, указывая на Вихрова, – помогал вам в этом!!! Это вы двое обрекли «Одиссея» на уничтожение!!!
Удивление ушло из глаз нуль-навигатора, брови сошлись у переносицы, а в уголках губ залегли жесткие складки, но он продолжал молчать, все так же не отрывая глаз от своего первого ассистента.
Тот на мгновение запнулся, словно ожидая возражений командира, но тут же снова начал говорить, все больше распаляясь и повышая голос:
– И не надо так смотреть на меня, теперь вы меня своим взглядом не запугаете и не остановите! Теперь мне нечего бояться – вот она… – Эдельман, не глядя, ткнул пальцем в направлении обзорных экранов. – Она скоро убьет меня, но сначала она убила мой страх!
– Вам, Артур Исаевич, следует замолчать и успокоиться, – прервал свое молчание Старик. – Иначе вы наговорите такого, что потом сами будете сожалеть о сказанном!
– Нет, пусть он говорит! – воскликнул неожиданно первый ассистент штурмана, приподнявшись из-за своей панели, однако на его восклицание никто не обратил внимания.
– Я буду сожалеть?! – саркастически переспросил Эдельман и тут же ответил сам себе: – Я ни о чем не буду сожалеть!!! Мне просто некогда будет сожалеть!!! Вот она, – он снова ткнул пальцем в направлении сверкавшей на обзорных экранах звезды, – очень скоро сотрет все наши сожаления, все наши желания, мечты и надежды! И именно вы виновник этого! Вы!!!
– На основании чего, господин Эдельман, вы делаете такие заявления? – жестко спросил Старик, поднимаясь с места. – Извольте объясниться, прежде чем я отдам вас под арест!
Эдельман хрипло рассмеялся, а затем снова закричал, кривя лицо и брызгая слюной:
– Основания?! Вам нужны основания?! Вот вам основания!!! Разве не вы с самого начала этого полета саботировали прямые приказы Земли и руководителя операции контр-адмирала Эльсона?! Разве не вы, вместо того чтобы помогать Двенадцатой эскадре Звездного патруля в подавлении мятежа на Гвендлане, изыскивали любую возможность сорвать операцию?! Вы даже осмелились послать на планету этого своего… шпиона… – Тут Эдельман круто повернулся в сторону Игоря и с ярой ненавистью указал на него пальцем. – Вот он сидит здесь, вызванный вами неизвестно зачем! Что он делает в Главном центре управления, когда вахта не его?! Что он делал на Гвендлане, с кем там встречался и о чем договорился?! А я скажу… скажу всем! Он вместе с господином нуль-навигатором продал линкор гвендландцам, этим извергам, этим исчадиям Земли! Я не знаю, что они за это получили, но уж, верно, немало, раз так активно заметают сейчас следы! А теперь он здесь… сидит… смотрит… слушает… вынюхивает… Он наблюдает за всеми нами!!! Но я и его не боюсь!!!
Эдельман снова расхохотался.
– А что он вынюхивает, когда и сам очень скоро перестанет существовать, и все те, за кем он подглядывает, тоже перестанут существовать! О-о-о, наш командир очень хорошо умеет заметать следы своих преступлений! Теперь, вместо суда за невыполнение приказа… за саботирование приказа Земли, его ожидает слава героя, погибшего при выполнении задания!!! Ну а то, что вместе с ним погибнут ни в чем не повинные люди, его не трогает!!! И своего любимчика ему тоже не жаль!!!
Он снова круто обернулся и, неуклюже согнувшись в шутовском поклоне, заорал:
– Ну что, капитан Вихров, много ты получишь за свое шпионство?! Я тебе скажу, что ты получишь! Сначала тебя нашпигуют гамма-излучением, затем продуют солнечным ветром, а в конце поджарят… Вот она… – он снова указал на обзорные экраны, – вот она поджарит тебя вместе с нами со всеми!!!
Вдруг он выпрямился и совершенно спокойным, глухим голосом произнес:
– И никто не будет знать правды о том, что здесь произошло!..
В Главном центре управления повисла какая-то жуткая тишина, и в этой тишине вдруг раздался совершенно спокойный, даже немного насмешливый голос капитана Вихрова:
– Вам, Эдельман, надо принять успокоительное и поспать. Нервы у вас расшалились!
Первый ассистент нуль-навигатора вздрогнул, заозирался и вдруг резко сел на свое место.
– Я не хочу успокоительного… – Его голос дрожал от едва сдерживаемого ужаса. – Я не хочу успокоительного… Я уже спокоен… спокоен… спокоен… Я сейчас лягу спать…
Он замер и закрыл глаза.
И тут снова раздался голос первого ассистента главного штурмана Яна Озды. Встав из-за своего пульта и выпрямившись во весь свой немалый рост, он заговорил чуть торопливо, но достаточно уверенно:
– Господин флаг-навигатор прав, ваши действия около Гвендланы, господин нуль-навигатор, выглядят по меньшей мере странно! В то время как Звездный десант Двенадцатой эскадры штурмует цитадели мятежников, вы посылаете на планету всего лишь полуманипулу под командованием… своего третьего ассистента! А что он может понимать в боевых действиях?! Поневоле возникает вопрос: зачем вы это делаете, какие цели преследуете?
Озда замолчал и обвел взглядом Главный центр управления. На этот раз его слушали очень внимательно. Явно воодушевленный этим вниманием, он продолжил:
– А положение, в котором оказался «Одиссей», и вовсе… – штурман запнулся, не находя подходящего слова, – …невозможно! И… э-э-э… невозможным оно стало как раз из-за вашего, господин нуль-навигатор, непонятного поведения! Штурманская служба немедленно после старта доложила вам, что кораблю угрожает опасность, а вы даже пальцем не пошевелили, чтобы ее предотвратить!..
Старик, повернувшись к новому «выступающему», казалось, внимательно его слушал, но едва заметная улыбка, проскальзывавшая по его губам, показывала его отношение к этому «выступлению». Эдельмана он слушал гораздо серьезнее.
В этот момент Озда сделал еще одну паузу, и Старик ею воспользовался:
– Господин штурман, – его голос был жёсток и язвителен, – с каких это пор командир корабля должен согласовывать свои решения и действия с подчиненными?! Это, право, что-то новое в уставных отношениях Космофлота! И с какой стати вас интересует задание, данное мной капитану Вихрову, когда я направлял его на Гвендлану? Разве это знание поможет вам выполнять вашу работу?!
Он рассматривал замершего офицера своими немигающими светлыми глазами, и улыбки на его губах уже не было.
– Вся информация, необходимая вам для выполнения своих должностных обязанностей, до вас доводится, а сверх этого вам ничего знать не положено! – И тут он, неожиданно улыбнувшись, добавил: – К тому же «во многих знаниях многая печали»!.. Сядьте!
Первый ассистент штурмана как-то вдруг съежился и медленно опустился на свое место, а командир, оглядев притихший центр управления, медленно, с расстановкой проговорил:
– Господа офицеры, – вахтенные специалисты замерли на своих местах, – учитывая положение, в котором оказался наш корабль, и ваше, соответствующее этому положению… возбужденное состояние, я в первый и последний раз терплю подобные разговоры на линкоре! Если такое повторится, виновный будет отдан под трибунал! Что касается моего первого ассистента флаг-навигатора Эдельмана… – Старик повернулся к обмякшему в кресле навигатору-один. – Мне думается, его место в госпитале.
Нуль-навигатор обвел глазами центр управления и гораздо спокойнее закончил:
– Вспомните, что он тут недавно наговорил, и попробуйте спокойно… – его взгляд уперся в опустившего голову Озду, – …здраво оценить это выступление!
Командир опустился на свое место, и по центру прошелестел вздох облегчения – Старик вновь стал похож на самого себя. Но этот вздох немедленно замер. Происшедшая стычка, совершенно невозможная в нормальных обстоятельствах, отвлекла вахтенную команду от обзорных экранов, и теперь, когда ситуация в центре управления разрядилась, все взоры вновь обратились к ним. А там, заполняя собой почти всю площадь экранов, пылала желтовато-изумрудная, плюющаяся колоссальными протуберанцами звезда. Она, казалось, наваливалась всей своей чудовищной массой на замерших в креслах людей, она подавляла их своей чудовищной мощью, она зримо втягивала крошечную иглу линкора в свою огромную огненную бездну!!!
И только Игорь Вихров смотрел не на обзорные экраны, а на свой мерцающий монитор. Там яркой алой вязью было выведено: «Суммарное электромагнитное излучение – 5,40 нормы, в том числе: гамма-излучение – 4,52 нормы, рентгеновское излучение – 6,73 нормы. Проникающее излучение Иситуки – 2,62 нормы…»
«Вот и конец!.. – подумал Игорь. – Даже с нашей защитой и подготовкой мы не выдержим этого и полчаса, а десант, располагающийся гораздо ближе к обшивке, уже сейчас обречен!..»
И тут его взгляд скользнул к верхнему правому углу дисплея. Таймер, отсчитывающий время полета, показывал, что разгон должен закончиться через шесть минут, а скорость корабля приближалась к восьмидесяти процентам от необходимой для перехода в гиперпространство.
Руки Игоря машинально легли на клавиатуру, и пальцы побежали по клавишам, вводя код, отключающий предохранители гипергенераторов корабля.
Вихров уже заканчивал пересылку набранного кода на исполнительные механизмы, как вдруг в центре управления включилась громкая связь и раздался механический голос Железного Феликса:
– Корабль подвергается избыточному жесткому облучению. Суммарное электромагнитное излучение составляет 5,86 нормы, в том числе: гамма-излучение – 5,02 нормы, рентгеновское излучение – 6,82 нормы. Проникающее излучение Иситукн – 3,12 нормы. Около сорока процентов общего излучения звезды не идентифицируется, степень и характер его воздействия на живые организмы не определяется. Жизнь на корабле и его тонкое электронное оборудование находятся в опасности. Требуется приятие решения по выводу корабля из опасной зоны!»
Старик мгновенным движением пальцев активизировал свою панель управления и, не тратя времени на ввод команды через клавиатуру, развернул к себе микрофон внутренней связи.
– Главному компьютеру корабля!.. – Его голос был спокоен и деловит. – Немедленно произвести пятиминутное боковое ускорение 14 g в направлении F4 Кастора!
Мгновенно последовал ответ Главного компьютера:
«Приказ противоречит задаче, поставленной программой «Звездный лабиринт». Прошу подтвердить полномочия для снятия задачи, введенной по нулевому уровню допуска!»
– Дальнейшее выполнение программы «Звездный лабиринт» ведет к уничтожению экипажа корабля и его гибели! – Голос нуль-навигатора чуть дрогнул. – Следуя установкам программы, Главный компьютер наносит смертельный вред людям. Объявляю десятисекундную паузу выбора решения для Главного компьютера линкора-ноль «Одиссей». Альтернатива – продолжение выполнения программы «Звездный лабиринт» или выполнение только что отданного приказа, позволяющего сохранить жизнь двум тысячам человек и спасти от уничтожения линкор-ноль «Одиссей»! Отсчет!
«Вот чего ждал Старик!!! – вспыхнула в голове Вихрова мгновенная догадка. – Возможности поставить компьютер перед дилеммой: выполнить приказ нуль-навигатора или допустить гибель корабля!!! Только вот представилась эта возможность слишком поздно!!!»
И снова зазвучал голос Железного Феликса:
– Принята десятисекундная пауза выбора решения. Начинаю отсчет. Один… два… три…
В этот момент цифры, мелькавшие в правом углу вихровского монитора, остановились, и высветился одинокий «0». Последний цикл разгона закончился. И тут Игорь Вихров почувствовал внутри себя слабый, но точно ощутимый толчок. Гипергенераторы корабля пришли в действие, готовясь выбросить линкор из обычного пространства!
– Четыре, пять, шесть…
Волной накатила тошнота, так что Игорю пришлось закрыть глаза и усилием воли сдержать комок, рванувшийся из желудка вверх по пищеводу.
– Семь… восемь… девять…
Голос корабельного компьютера смолк, и практически сразу же тошнота отступила. Третий ассистент нуль-навигатора снова открыл глаза.
Оба обзорных экрана белели гиперпространственной пустотой! «Одиссей» вырвался из обычного трехмерного пространства, окрашенного зеленым сиянием рушащейся на него звезды!
Глава 2
Транспортный корабль «Северное сияние» был очень стар, даже его командиру, навигатору-три Егору Семушкину было непонятно, каким образом этой древней развалине удается проходить ежегодный технический контроль. Каждый раз, отправляясь на Землю, ему казалось, что уж этот-то рейс станет последними для его «Летучего голландца» и он наконец-то получит назначение на звездолет. Но пока что, вот уже третий год, Семушкину приходилось таскать на этой развалюхе грузы и людей к Нептуну, Плутону, Харону и поясу Койпера. Полет туда и обратно занимал чуть больше полугода, так что бравый навигатор-три уже в пятый раз шел по одному и тому же маршруту.
Команда на транспортнике была небольшая, всего двенадцать человек, десять из которых были такими же недавними выпускниками школ Космофлота Земли, как и сам командир. И все они, так же как командир, мечтали распрощаться со старым кораблем и попасть на межзвездную трассу.
«Северное сияние» направлялся к Земле. Два месяца назад транспорт стартовал с орбиты Цербера – большой планетеземали в поясе Койпера, где уже сто двадцать лет существовала научно-исследовательская станция «Внеземелье». Треть сотрудников этой станции, шесть человек, возвращались на «Северном сиянии» домой после трехлетней работы за орбитой Плутона. Трюмы транспортника были практически пусты, так что топлива вполне хватало на то, чтобы выйти из плоскости эклиптики и идти к Земле напрямую. Планетолет уже миновал орбиту Сатурна, так что через какой-нибудь месяц-полтора люди должны были ступить на родную планету.
По внутрикорабельному времени было раннее утро, когда в каюте навигатора-три раздался сигнал-вызов из коннект-узла. Егор Ильич только что проснулся и как раз собирался приступить к водным процедурам или, попросту говоря, умыванию, но вместо этого был вынужден включить модуль связи. На вспыхнувшем экране появилось слегка смущенное лицо главного связиста корабля Дэвида Гоуда.
– Командир, я не хотел вас беспокоить, но тут с Земли получено сообщение с грифом «весьма срочно» и под кодом самого Кузнецова… Я решил, что…
Команда на транспортнике была небольшая, всего двенадцать человек, десять из которых были такими же недавними выпускниками школ Космофлота Земли, как и сам командир. И все они, так же как командир, мечтали распрощаться со старым кораблем и попасть на межзвездную трассу.
«Северное сияние» направлялся к Земле. Два месяца назад транспорт стартовал с орбиты Цербера – большой планетеземали в поясе Койпера, где уже сто двадцать лет существовала научно-исследовательская станция «Внеземелье». Треть сотрудников этой станции, шесть человек, возвращались на «Северном сиянии» домой после трехлетней работы за орбитой Плутона. Трюмы транспортника были практически пусты, так что топлива вполне хватало на то, чтобы выйти из плоскости эклиптики и идти к Земле напрямую. Планетолет уже миновал орбиту Сатурна, так что через какой-нибудь месяц-полтора люди должны были ступить на родную планету.
По внутрикорабельному времени было раннее утро, когда в каюте навигатора-три раздался сигнал-вызов из коннект-узла. Егор Ильич только что проснулся и как раз собирался приступить к водным процедурам или, попросту говоря, умыванию, но вместо этого был вынужден включить модуль связи. На вспыхнувшем экране появилось слегка смущенное лицо главного связиста корабля Дэвида Гоуда.
– Командир, я не хотел вас беспокоить, но тут с Земли получено сообщение с грифом «весьма срочно» и под кодом самого Кузнецова… Я решил, что…