Страница:
Таким образом, мы имеем дело с изменениями, означающими переход к более гибкой структуре, состоящей из относительно автономных единиц, но реализуемой в юридически разных формах. В первом случае это переход от рыночного способа координации к иерархии (отдельной фирме), во втором – меняются только принципы внутреннего управления, при этом продолжает существовать отдельная фирма как сеть долгосрочных двусторонних контрактов между собственниками ресурсов и центральным агентом, где координация по-прежнему обеспечивается посредством команд, хотя может несколько возрастать роль ценовых сигналов. Возникает модульная или «внутренняя» сетевая организация (например, концерн). И только в третьем случае возникает сетевая организация, не консолидированная по собственности, которая, на наш взгляд, и является межфирменной сетью. В этом последнем случае, несмотря на юридическую независимость возникших в результате экстернализации хозяйствующих субъектов, сохраняется или даже упрочивается контроль над управлением всей структурой. Именно здесь мы сталкиваемся с квазиинтеграцией, т. е. с наличием контроля над управлением при отсутствии формального контроля над собственностью (приложение 2.3).
Соответственно под квазиинтеграцией мы будем понимать объединение экономических субъектов, предполагающее развитие устойчивых долгосрочных связей между ними и делегирование контроля над управлением совместной деятельностью при отсутствии юридически оформленного трансфера прав собственности.
Характерным признаком квазиинтегрированных структур является длительность взаимоотношений, достаточная для создания некой «внутренней» для группы системы норм и правил, позволяющих в большинстве случаев не обращаться к «внешней» третьей стороне для урегулирования конфликтов. При этом формируются определенные нормы – «ограничители», заставляющие каждого из партнеров считаться с интересами остальных участников и тем самым способствовать стабильности структуры. Установление такой системы ускоряется и облегчается, если участвующие стороны представляют одну и ту же общую культуру. И наоборот, взаимодействие контрагентов разных «культурных типов» может вести к усилению центробежных тенденций. Таким образом, ситуация аналогична той, которая возникает при необходимости согласовывать корпоративные культуры при интеграции самостоятельных фирм в единую компанию.
Учитывая вышесказанное, квазиинтегрированную структуру мы можем определить как институт, в рамках которого:
1) группой экономических агентов создаются, адаптируются и изменяются легитимные (не противоречащие формальным, установленным государством) правила, регулирующие хозяйственную деятельность этих агентов;
2) долгосрочный характер взаимодействия в рамках этих правил обеспечивает значительно более высокий уровень информационной открытости внутри соответствующей группы экономических агентов, усиливающий центростремительные тенденции внутри группы и в ее ближайшем окружении;
3) объекты контроля имеют возможность легитимно воздействовать на поведение контролера (регулятора).
Существуют основные и дополнительные функции саморегулирования внутри квазиинтегрированной группы экономических агентов. К основным функциям следует отнести установление и/или адаптацию правил ведения ее членами хозяйственной деятельности; установление контроля над соблюдением формальных и неформальных контрактов внутри группы; разработку и реализацию процедуры внесудебного (частного) разрешения спорных вопросов между членами группы. Среди дополнительных важны такие функции, как установление контроля над соблюдением формальных и неформальных контрактов между членами группы и аутсайдерами; внесудебное (частное) разрешение споров аутсайдеров с членами квазиинтегрированной группы.
Эти характеристики близки к тем, которые выделены и подробно описаны П. Крючковой при исследовании организаций саморегулирования [Крючкова, 2002]. Часть квазиинтегрированных структур действительно можно признать организациями саморегулирования, в то время как другая часть не отвечает всем характеристикам этого института.
Чтобы в самом общем виде показать логику выбора квазиинтеграции как одной из организационных альтернатив, мы будем опираться на гипотезу дифференцированной состыковки, о которой мы упоминали в первой лекции. Согласно этой гипотезе, «различные по свойствам трансакции состыковываются со структурами управления, которые различаются по силе и слабости своих адаптивных возможностей таким образом, чтобы минимизировать трансакционные издержеки» [Уильямсон, 2010. С. 79]. При этом альтернативные структуры управления различаются, во-первых, по способности к адаптации, которую О. Уильямсон полагал центральным вопросом теории экономической организации и, во-вторых, в использовании инструментов стимулирования и контроля. О. Уильямсон представил простую классификацию контрактов с учетом взаимосвязи цены, технологии и гарантий, наглядно отражающую гипотезу о дифференцированной состыковке (рис. 2.3).
Рис. 2.3. Простая классификация контрактов по О. Уильямсону
Если допустить, что существуют две альтернативные технологии производства товара или услуги, одна из которых является типовой (k = 0), а использование второй требует специализированных относительно конкретной трансакции инвестиций (k > 0), то в первом случае мы попадаем в ситуацию идеальной с точки зрения юридической и экономической теории трансакции в точке А, в то время как специализированные трансакции, которые не могут быть применены в альтернативных целях или альтернативными пользователями без потерь в их производственной ценности, порождают риски двусторонней зависимости. Ввиду отсутствия средств обеспечения безопасности сделки (S = 0) эти трансакции порождают существенные риски, которые будут оценены в точке В. Если же сделка обеспечена гарантиями (S > 0), то они могут быть представлены в форме рыночных механизмов (точка С) или объединенной собственности (точка D). Поскольку внутренняя организация сопровождается дополнительными бюрократическими расходами, пишет О. Уильямсон, то фирму (точка D) «полезно рассматривать как организационную форму, к которой следует прибегать только в случае крайней необходимости». Сначала предпочтительно испробовать рыночный механизм и смешанные формы (долгосрочные контрактные отношения, в которые встроены механизмы защиты сделок) и только в случае неудачи (относительной) с ними обращаться к административному механизму внутрифирменного управления [Williamson, 2003].
Следовательно, решение в пользу внутрифирменного механизма, расположенного в точке D, принимается только тогда, когда трансакции отличаются высокой степенью специфичности активов и дополнительная неопределенность требует кооперативной адаптации. Проблемы защиты прав интеллектуальной собственности также могут быть причиной обращения к решению, находящемуся в точке D [Теесе, 1986].
Таким образом, предложенная схема иллюстрирует альтернативы выбора структур управления – от рынков (дискретных контрактов) через различные варианты неполной комплексной контрактации (т. е. неполных и долгосрочных контрактов) к иерархии (трансакции осуществляются в рамках единой собственности). Анализ проводится с учетом наличия в долгосрочных контрактах дополнительных гарантий и механизмов раскрытия информации и разрешения споров.
В соответствии с гипотезой дифференцированной состыковки выбор квазиинтеграции как лучшей альтернативы будет основан на сопоставлении свойств альтернативных структур управления и свойств соединяющихся с ними трансакций с учетом факторов внешней среды[34], воздействующих на процесс «состыковки». Общая схема анализа факторов, обусловливающих принятие хозяйствующими субъектами кооперативных стратегий управления взаимодействиями, представлена на рис. 2.4.
Рис. 2.4. Процедура выбора из альтернативных структур управления
А. Фернандес, Б. Аррунада и М. Гонсалес на основании сравнительного исследования интеграции и квазиинтеграции в сфере грузовых автомобильных перевозок в Испании [Fernandez, Arrunada, Gonzalez, 2000] продемонстрировали, что на выбор между квазиинтеграцией и другими альтернативами в первую очередь влияют следующие факторы:
1. Временная специфичность (значимость поставки точно в срок, что требует жесткой координации).
2. Физическая специфичность (что предполагает ограничения на техническую возможность использования оборудования, активов для альтернативных целей за пределами рассматриваемых трансакций).
3. Специфичность брэнда (создание репутации как основа поддержания доверия со стороны контрагентов).
4. Устройство институциональной среды, в частности, система регулирования трудовых отношений, налоговая система.
Если говорить укрупненно, то мы видим две группы факторов, имеющих существенное значение для выбора – контрактные риски (уровень институциональных соглашений) и системные риски (уровень институциональной среды). Проблема институционального компромисса на уровне институциональных соглашений суммируется в этом случае так, как показано в табл. 2.3.
Таблица 2.3
Для того чтобы показать, какие виды контрактации являются предметом нашего интереса в данной работе, целесообразно использовать схему О. Уильямсона в ее расширенном варианте (рис. 2.5).
Рис. 2.5. Положение межорганизационных сетей на расширенной схеме контрактации
В завершение еще раз подчеркнем, что мировая экономическая практика свидетельствует об изменении структуры институциональных соглашений. Соответственно растет и количество зарубежных исследований, анализирующих отдельные формы квазиинтеграции, в том числе их конкретные проявления на отдельных отраслевых рынках. Среди этих исследований – как эмпирических, так и общетеоретических – существенное место занимают работы по развитию сетевой формы организации бизнеса, включая те, которые посвящены исследованию стратегических альянсов, отраслевых кластеров, виртуальных организаций и т. д. Однако существует необходимость в обобщении результатов эмпирических исследований и выработке подходов к определению межорганизационной сети и научной классификации форм сетевого межфирменного взаимодействия. В следующих лекциях мы сосредоточимся на нерешенных теоретических вопросах, существующих в данной области, и будем искать собственный подход к их решению.
Заключение
Вопросы для самостоятельной подготовки и обсуждения на семинаре
Рекомендуемая литература
Приложения
Рис. А. Отраслевая производственная цепочка и смена основного вида деятельности
Исследование М. Румянцевой и О. Третьяк показало, что процесс экстернализации оказывал особенно сильное и продолжительное влияние на стратегию «Производителя», прежде всего благодаря своему свойству высвобождать внутренние мощности фирмы без потери накопленного опыта и компетенций в этой области. Экстернализация создала возможность сосредоточить внутрифирменные ресурсы на исследованиях и разместить вне фирмы часть разработок и услуги по послепродажному обслуживанию оборудования, при этом сохраняя стабильный поток прибылей от всех упомянутых областей.
Процесс экстернализации НИР в том виде, в котором он был проведен «Производителем», выступал в качестве своего рода буфера между различными альтернативами (внутрифирменным производством и обеспечением за счет приобретения на рынке). В большинстве случаев покупатель отдела НИР давал гарантию поставлять продукт или услугу в течение 12 месяцев с момента подписания договора, т. е. поставки необходимых объемов услуг НИР были обеспечены на фиксированный период времени. «Производитель» имел возможность адаптировать внутрифирменную структуру к новой ситуации, оценить преимущества и недостатки возможных альтернатив и принять решение о том, следует ли продолжать сотрудничество с выведенными за пределы фирмы отделами НИР.
Рис. Б. Корпоративный цикл технологии и экстернализация НИР
Рис. В. Продуктовый цикл и экстернализация НИР
Процесс экстернализации НИР поддерживает альтернативный подход к управлению проектами и продуктовыми циклами. Если продукт, разработанный в лаборатории НИР, признан успешным, сотрудники «Производителя» получают возможность переключиться на другой проект и применить накопленный опыт в разработке нового продукта. Послепродажное обслуживание, а также незначительные улучшения и новые усовершенствованные версии продукта при таком подходе могут быть переданы субподрядчикам. Таким образом, процесс экстернализации способствует сохранению в фирме уже накопленных знаний и навыков и стимулирует их использование для разработки новых продуктов. Более того, привлечение внешних по отношению к фирме лиц, занимающихся исследованиями и разработками, способствует увеличению гибкости использования сотрудников фирмы.
Достижение необходимых конкурентных преимуществ в современных условиях требует высокотехнологичного производства, повышенной скорости оборота капитала, профессионального эффективного управления. У крупных консолидированных компаний больше возможностей для получения эффекта от масштаба и разнообразия, для снижения издержек, привлечения инвестиционных ресурсов. Они обладают значительным преимуществом на этапе внедрения и массового освоения новшеств, их массированного и оперативного продвижения на рынки. За счет имиджа крупного производителя, который в состоянии предоставить солидное залоговое обеспечение, легче привлекать внешние заемные средства в виде инвестиций, кредитов, ссуд. Инвестиционный потенциал крупной интегрированной структуры возрастает за счет возможности маневрирования ресурсами и их концентрации на приоритетных направлениях. Известен и так называемый «эффект усреднения колебаний конъюнктуры», повышающий приспособляемость крупного производства к факторам внешней среды. Как известно, важным преимуществом крупного бизнеса является возможность использовать «эффект масштаба». Отделы НИОКР крупных компаний часто имеют широкие возможности для финансирования исследований за счет внутрикорпоративного перераспределения средств. Крупные корпорации обладают значительным конкурентным преимуществом на этапе коммерциализации новшества. Они имеют несравнимо большие возможности освоения производства и продвижения на рынки новой продукции в значительных масштабах и в сжатые сроки.
МНЕНИЕ 2. Рост размеров компании зачастую сопровождается потерей гибкости, ростом управленческого аппарата. При иерархической структуре это ведет к тому, что издержки координации могут сводить на нет экономию, получаемую от «эффекта масштаба». В то же время необходимость постоянного поиска и внедрения новшеств с целью выживания в условиях обострившейся конкуренции гораздо сильнее ощущают именно небольшие фирмы, поэтому их инновативность оказывается значительно выше. Сроки внедрения новаций в крупномасштабном производстве объективно больше, чем в небольших специализированных фирмах. В целом замечено, что крупное производство может достигнуть максимальной эффективности в области НИОКР при условии равномерности НТП, а это в принципе недостижимо.
Соответственно под квазиинтеграцией мы будем понимать объединение экономических субъектов, предполагающее развитие устойчивых долгосрочных связей между ними и делегирование контроля над управлением совместной деятельностью при отсутствии юридически оформленного трансфера прав собственности.
Характерным признаком квазиинтегрированных структур является длительность взаимоотношений, достаточная для создания некой «внутренней» для группы системы норм и правил, позволяющих в большинстве случаев не обращаться к «внешней» третьей стороне для урегулирования конфликтов. При этом формируются определенные нормы – «ограничители», заставляющие каждого из партнеров считаться с интересами остальных участников и тем самым способствовать стабильности структуры. Установление такой системы ускоряется и облегчается, если участвующие стороны представляют одну и ту же общую культуру. И наоборот, взаимодействие контрагентов разных «культурных типов» может вести к усилению центробежных тенденций. Таким образом, ситуация аналогична той, которая возникает при необходимости согласовывать корпоративные культуры при интеграции самостоятельных фирм в единую компанию.
Учитывая вышесказанное, квазиинтегрированную структуру мы можем определить как институт, в рамках которого:
1) группой экономических агентов создаются, адаптируются и изменяются легитимные (не противоречащие формальным, установленным государством) правила, регулирующие хозяйственную деятельность этих агентов;
2) долгосрочный характер взаимодействия в рамках этих правил обеспечивает значительно более высокий уровень информационной открытости внутри соответствующей группы экономических агентов, усиливающий центростремительные тенденции внутри группы и в ее ближайшем окружении;
3) объекты контроля имеют возможность легитимно воздействовать на поведение контролера (регулятора).
Существуют основные и дополнительные функции саморегулирования внутри квазиинтегрированной группы экономических агентов. К основным функциям следует отнести установление и/или адаптацию правил ведения ее членами хозяйственной деятельности; установление контроля над соблюдением формальных и неформальных контрактов внутри группы; разработку и реализацию процедуры внесудебного (частного) разрешения спорных вопросов между членами группы. Среди дополнительных важны такие функции, как установление контроля над соблюдением формальных и неформальных контрактов между членами группы и аутсайдерами; внесудебное (частное) разрешение споров аутсайдеров с членами квазиинтегрированной группы.
Эти характеристики близки к тем, которые выделены и подробно описаны П. Крючковой при исследовании организаций саморегулирования [Крючкова, 2002]. Часть квазиинтегрированных структур действительно можно признать организациями саморегулирования, в то время как другая часть не отвечает всем характеристикам этого института.
Чтобы в самом общем виде показать логику выбора квазиинтеграции как одной из организационных альтернатив, мы будем опираться на гипотезу дифференцированной состыковки, о которой мы упоминали в первой лекции. Согласно этой гипотезе, «различные по свойствам трансакции состыковываются со структурами управления, которые различаются по силе и слабости своих адаптивных возможностей таким образом, чтобы минимизировать трансакционные издержеки» [Уильямсон, 2010. С. 79]. При этом альтернативные структуры управления различаются, во-первых, по способности к адаптации, которую О. Уильямсон полагал центральным вопросом теории экономической организации и, во-вторых, в использовании инструментов стимулирования и контроля. О. Уильямсон представил простую классификацию контрактов с учетом взаимосвязи цены, технологии и гарантий, наглядно отражающую гипотезу о дифференцированной состыковке (рис. 2.3).
Рис. 2.3. Простая классификация контрактов по О. Уильямсону
Если допустить, что существуют две альтернативные технологии производства товара или услуги, одна из которых является типовой (k = 0), а использование второй требует специализированных относительно конкретной трансакции инвестиций (k > 0), то в первом случае мы попадаем в ситуацию идеальной с точки зрения юридической и экономической теории трансакции в точке А, в то время как специализированные трансакции, которые не могут быть применены в альтернативных целях или альтернативными пользователями без потерь в их производственной ценности, порождают риски двусторонней зависимости. Ввиду отсутствия средств обеспечения безопасности сделки (S = 0) эти трансакции порождают существенные риски, которые будут оценены в точке В. Если же сделка обеспечена гарантиями (S > 0), то они могут быть представлены в форме рыночных механизмов (точка С) или объединенной собственности (точка D). Поскольку внутренняя организация сопровождается дополнительными бюрократическими расходами, пишет О. Уильямсон, то фирму (точка D) «полезно рассматривать как организационную форму, к которой следует прибегать только в случае крайней необходимости». Сначала предпочтительно испробовать рыночный механизм и смешанные формы (долгосрочные контрактные отношения, в которые встроены механизмы защиты сделок) и только в случае неудачи (относительной) с ними обращаться к административному механизму внутрифирменного управления [Williamson, 2003].
Следовательно, решение в пользу внутрифирменного механизма, расположенного в точке D, принимается только тогда, когда трансакции отличаются высокой степенью специфичности активов и дополнительная неопределенность требует кооперативной адаптации. Проблемы защиты прав интеллектуальной собственности также могут быть причиной обращения к решению, находящемуся в точке D [Теесе, 1986].
Таким образом, предложенная схема иллюстрирует альтернативы выбора структур управления – от рынков (дискретных контрактов) через различные варианты неполной комплексной контрактации (т. е. неполных и долгосрочных контрактов) к иерархии (трансакции осуществляются в рамках единой собственности). Анализ проводится с учетом наличия в долгосрочных контрактах дополнительных гарантий и механизмов раскрытия информации и разрешения споров.
В соответствии с гипотезой дифференцированной состыковки выбор квазиинтеграции как лучшей альтернативы будет основан на сопоставлении свойств альтернативных структур управления и свойств соединяющихся с ними трансакций с учетом факторов внешней среды[34], воздействующих на процесс «состыковки». Общая схема анализа факторов, обусловливающих принятие хозяйствующими субъектами кооперативных стратегий управления взаимодействиями, представлена на рис. 2.4.
Рис. 2.4. Процедура выбора из альтернативных структур управления
А. Фернандес, Б. Аррунада и М. Гонсалес на основании сравнительного исследования интеграции и квазиинтеграции в сфере грузовых автомобильных перевозок в Испании [Fernandez, Arrunada, Gonzalez, 2000] продемонстрировали, что на выбор между квазиинтеграцией и другими альтернативами в первую очередь влияют следующие факторы:
1. Временная специфичность (значимость поставки точно в срок, что требует жесткой координации).
2. Физическая специфичность (что предполагает ограничения на техническую возможность использования оборудования, активов для альтернативных целей за пределами рассматриваемых трансакций).
3. Специфичность брэнда (создание репутации как основа поддержания доверия со стороны контрагентов).
4. Устройство институциональной среды, в частности, система регулирования трудовых отношений, налоговая система.
Если говорить укрупненно, то мы видим две группы факторов, имеющих существенное значение для выбора – контрактные риски (уровень институциональных соглашений) и системные риски (уровень институциональной среды). Проблема институционального компромисса на уровне институциональных соглашений суммируется в этом случае так, как показано в табл. 2.3.
Таблица 2.3
Для того чтобы показать, какие виды контрактации являются предметом нашего интереса в данной работе, целесообразно использовать схему О. Уильямсона в ее расширенном варианте (рис. 2.5).
Рис. 2.5. Положение межорганизационных сетей на расширенной схеме контрактации
В завершение еще раз подчеркнем, что мировая экономическая практика свидетельствует об изменении структуры институциональных соглашений. Соответственно растет и количество зарубежных исследований, анализирующих отдельные формы квазиинтеграции, в том числе их конкретные проявления на отдельных отраслевых рынках. Среди этих исследований – как эмпирических, так и общетеоретических – существенное место занимают работы по развитию сетевой формы организации бизнеса, включая те, которые посвящены исследованию стратегических альянсов, отраслевых кластеров, виртуальных организаций и т. д. Однако существует необходимость в обобщении результатов эмпирических исследований и выработке подходов к определению межорганизационной сети и научной классификации форм сетевого межфирменного взаимодействия. В следующих лекциях мы сосредоточимся на нерешенных теоретических вопросах, существующих в данной области, и будем искать собственный подход к их решению.
Заключение
Подводя итог, повторим ряд наиболее важных моментов.
Современный мир переживает процесс глубокой трансформации, ведущий к кардинальной перестройке общественных отношений. Рассматривая современные интеграционные процессы, в ходе которых объединяющиеся элементы не просто соединяются, но преобразуются и наделяются новыми качествами, мы обнаруживаем, что сотрудничество и конкуренция перестают быть взаимоисключающими понятиями, что хорошо описывает популярный в последние годы термин coopetition – «сотрудничество конкурентов». Формы интеграции становятся все более разнообразными и не сводятся к общеизвестным «классическим» вариантам вертикальной, горизонтальной и универсальной (конгломератной) интеграции, основанной на контроле над собственностью. Наряду с традиционными интегрированными структурами, роль которых на современных отраслевых рынках чрезвычайно высока, появляются интегрированные субъекты нового типа, состоящие из формально автономных экономических агентов и обладающие при этом кумулятивными свойствами, не сводимыми к сумме свойств последних.
Наблюдаемые на многих отраслевых рынках процессы, имеющие формальные характеристики дезинтеграции, на деле оказываются процессами частичной замены «классических» форм интеграции другими, которые можно обобщенно назвать формами квазиинтеграции. Если «классическая» интеграция предполагает установление полного контроля как над собственностью, так и над управлением объединенными активами, то о квазиинтеграции речь идет тогда, когда имеет место установление контроля над управлением активов юридически независимых компаний при отсутствии юридического контроля над их собственностью.
Квазиинтеграция, как и интеграция в традиционных формах, предоставляет возможности снижения трансакционных издержек, диверсификации деятельности и снижения рисков, привлечения значительных финансовых ресурсов, концентрации усилий каждого экономического агента на ключевых компетенциях и приоритетных направлениях деятельности, организации сложных НИОКР и выхода на новые рынки. Хозяйствующим субъектам, инициирующим создание новых интегрированных структур, удается достигать синергетического эффекта и существенно менять соотношение сил на рынках в свою пользу, не теряя гибкости и способности к быстрой адаптации. При этом, однако, речь не идет об абсолютных преимуществах квазиинтегрированных структур. В соответствии с гипотезой дифференцированной состыковки выбор квазиинтеграции как одного из способов организации экономической деятельности осуществляется посредством сопоставления свойств альтернативных структур управления и соединяющихся с ними трансакций с учетом внешней среды и зависит в том числе от характеристик отраслевых рынков.
Анализ межфирменного сетевого взаимодействия целесообразно проводить, используя инструментарий институциональной теории, позволяющий анализировать развитие организационных форм, а также сравнивать альтернативные формы организации с учетом внутренних и внешних условий. Мы применим инструментарий новой институциональной экономической теории, чтобы найти подход к пониманию источников и механизмов создания конкурентных преимуществ сетевых структур, побудительных мотивов внутри– и межотраслевой кооперации, причин существования и преобразования различных организационных форм. В следующей лекции, проанализировав существующие определения межорганизационной сети, мы попробуем извлечь из них общую составляющую и предложить собственное определение.
Современный мир переживает процесс глубокой трансформации, ведущий к кардинальной перестройке общественных отношений. Рассматривая современные интеграционные процессы, в ходе которых объединяющиеся элементы не просто соединяются, но преобразуются и наделяются новыми качествами, мы обнаруживаем, что сотрудничество и конкуренция перестают быть взаимоисключающими понятиями, что хорошо описывает популярный в последние годы термин coopetition – «сотрудничество конкурентов». Формы интеграции становятся все более разнообразными и не сводятся к общеизвестным «классическим» вариантам вертикальной, горизонтальной и универсальной (конгломератной) интеграции, основанной на контроле над собственностью. Наряду с традиционными интегрированными структурами, роль которых на современных отраслевых рынках чрезвычайно высока, появляются интегрированные субъекты нового типа, состоящие из формально автономных экономических агентов и обладающие при этом кумулятивными свойствами, не сводимыми к сумме свойств последних.
Наблюдаемые на многих отраслевых рынках процессы, имеющие формальные характеристики дезинтеграции, на деле оказываются процессами частичной замены «классических» форм интеграции другими, которые можно обобщенно назвать формами квазиинтеграции. Если «классическая» интеграция предполагает установление полного контроля как над собственностью, так и над управлением объединенными активами, то о квазиинтеграции речь идет тогда, когда имеет место установление контроля над управлением активов юридически независимых компаний при отсутствии юридического контроля над их собственностью.
Квазиинтеграция, как и интеграция в традиционных формах, предоставляет возможности снижения трансакционных издержек, диверсификации деятельности и снижения рисков, привлечения значительных финансовых ресурсов, концентрации усилий каждого экономического агента на ключевых компетенциях и приоритетных направлениях деятельности, организации сложных НИОКР и выхода на новые рынки. Хозяйствующим субъектам, инициирующим создание новых интегрированных структур, удается достигать синергетического эффекта и существенно менять соотношение сил на рынках в свою пользу, не теряя гибкости и способности к быстрой адаптации. При этом, однако, речь не идет об абсолютных преимуществах квазиинтегрированных структур. В соответствии с гипотезой дифференцированной состыковки выбор квазиинтеграции как одного из способов организации экономической деятельности осуществляется посредством сопоставления свойств альтернативных структур управления и соединяющихся с ними трансакций с учетом внешней среды и зависит в том числе от характеристик отраслевых рынков.
Анализ межфирменного сетевого взаимодействия целесообразно проводить, используя инструментарий институциональной теории, позволяющий анализировать развитие организационных форм, а также сравнивать альтернативные формы организации с учетом внутренних и внешних условий. Мы применим инструментарий новой институциональной экономической теории, чтобы найти подход к пониманию источников и механизмов создания конкурентных преимуществ сетевых структур, побудительных мотивов внутри– и межотраслевой кооперации, причин существования и преобразования различных организационных форм. В следующей лекции, проанализировав существующие определения межорганизационной сети, мы попробуем извлечь из них общую составляющую и предложить собственное определение.
Вопросы для самостоятельной подготовки и обсуждения на семинаре
1. Верно ли утверждение, что интеграция – процесс замещения трансакций на рынках ресурсов и продуктов «внутренними» для единицы хозяйствования трансакциями, в результате чего происходит введение элементов иерархии в рыночные обмены?
2. В. Тамбовцев обращает внимание на проблематичность экономического разграничения фирмы и совокупности агентов, связанных долгосрочным контрактом [Тамбовцев, 1998; Тамбовцев, 2005]. Как вы считаете, имеет ли значение различие между фирмой как консолидированной единицей, имеющей права собственности на определенную совокупность активов, и совокупностью агентов, связанных долгосрочным контрактом?
3. Попробуйте сопоставить преимущества и недостатки малого и крупного бизнеса. Всегда ли справедливы доводы сторонников крупных интегрированных структур (приложение 2.2)? Приведите примеры, подтверждающие вашу точку зрения.
2. В. Тамбовцев обращает внимание на проблематичность экономического разграничения фирмы и совокупности агентов, связанных долгосрочным контрактом [Тамбовцев, 1998; Тамбовцев, 2005]. Как вы считаете, имеет ли значение различие между фирмой как консолидированной единицей, имеющей права собственности на определенную совокупность активов, и совокупностью агентов, связанных долгосрочным контрактом?
3. Попробуйте сопоставить преимущества и недостатки малого и крупного бизнеса. Всегда ли справедливы доводы сторонников крупных интегрированных структур (приложение 2.2)? Приведите примеры, подтверждающие вашу точку зрения.
Рекомендуемая литература
Антимонопольное регулирование вертикальных ограничивающих контрактов: российская практика в контексте мирового опыта // Авт. коллектив: Т.А. Алимова, АН. Киселев, Б.П. Сапсай, И.П. Соколова, А.Е. Шаститко. Бюро экономического анализа. М.: ТЕИС, 2004.
Дементьев В. Квазиинтеграция в фокусе институциональной теории // Вестник университета (ГУУ). Серия «Институциональная экономика». 2001. № 1(2).
Динз Г., Крюгер Ф., Зайзель С. К победе через слияние. Как обратить отраслевую консолидацию себе на пользу. М.: Альпина Бизнес Букс, 2004.
Клейнер Г.Б., Тамбовцев В.Л., Качалов P.M. Предприятие в нестабильной экономической среде: риски, стратегии, безопасность. М.: Экономика, 1997.
Крючкова П.В. Саморегулирование: сравнительные преимущества, формы и условия развития // Три исследования по конкурентной политике. М.: ТЕИС, 2002.
Румянцева М.К., Третьяк О.А. Трансформация фирмы в сетевую организацию на примере экстернализации НИР // Российский журнал менеджмента. 2006. Т. 4. № 4.
Тамбовцев B.Л. Институциональный рынок как механизм институциональных изменений // Общественные науки и современность. 2001. № 5.
Тихомиров А.А., Спэнглер У.Д. Стили лидерства и успешность слияний: трансформационно-трансакционная концепция лидерства // Российский журнал менеджмента. 2005. Т. 3. № 2.
Третьяк В.П. Кластеры предприятий. М.: Август Борг, 2006.
Уильямсон О.И. Вертикальная интеграция производства: соображения по поводу неудач рынка // Теория фирмы / под. ред. В.М. Гальперина. СПб.: Экономическая школа, 1995. С.33–54.
Уильямсон О.И. Исследования стратегий фирм: возможности концепции механизмов управления и концепции компетенций // Российский журнал менеджмента. 2003. Т. 1. № 2.
Уильямсон О.И. Аутсорсинг: трансакционные издержки и управление цепями поставок // Российский журнал менеджмента. 2010. Т. 8. № 1.
Шерешева М.Ю. Межфирменные сети. М.: ТЕИС, 2006. Глава 2.
Alchian A.A., Demsetz H. Production, Information Costs and Economic Organization // American Economic Review. 1972. Vol. 62. No. 5.
Blois К. Vertical Quasi-Integration // Journal of Industrial Economics. 1972. Vol. 20.
Brandenburger A.M., Nalebuff B.J. Coopetition. N.Y.: Doubleday, 1996.
Cartwright S., Cooper C.L. Managing Mergers, Acquisitions and Strategic Alliances: Integrating People and Cultures. Oxford: Butterworth-Heinemann, 1993.
Contractor F. Contractual and Cooperative Forms of International Business: Towards a Unified Theory of Modal Choice // Management International Review. 1990. Vol. 30. No. 1.
Dicken P. Global Shift: Reshaping the Global Economic Map in the 21st Century. 4thdition. L.; Thousand Oaks, CA; New Dehli: SAGE Publications, 2003.
Dietrich M. The Economics of Quasi-Integration // Review of Political Economy. 1994. Vol. 6. No. 1.
Fernandez A., Arrunada B., Gonzalez M. Quasi-Integration in Less-Than-Truchload Trucking // Institutions, Contracts and Organizations. Perspectives from New Institutional Economics, /ed. by C. Menard. Cheltenham, UK: Edward Edgar, 2000. P. 294–303.
Jarillo J.C. On Strategic Networks // Strategic Management Journal. 1988. Vol. 9. No. 1.
Lubatkin М., Lane P. Psst… The Merger Mavens Still Have It Wrong // Academy of Management Institute. 1996. Vol. 10. No. 1.
Masten S., Meehan J., Snyder E. Vertical Integration in U.S. Auto Industry // Journal of Economic Behavior and Organization. 1989. Vol. 12.
Monteverde K., Telce D. Supplier Switching Cost and Vertical Integration in the Automobile Industry // Bell Journal of Economics. 1982. Vol. 13.
Porter M.E. From Competitive Advantage to Corporate Strategy // Harvard Business Review 1987. Vol. 65. No. 3.
Teece D.J. Profiting from Technological Innovation: Implications for Integration, Collaboration, Licensing and Public Policy // Research Policy. 1986. Vol. 15. No. 6.
Williamson O. Comparative Economic Organization: The Analysis of Discrete Structural Alternatives // Administrative Science Quarterly. 1991. Vol 36. No. 2.
Williamson O. The New Institutional Economics: Taking Stock, Looking Ahead // Journal of Economic Literature. 2000.
Zenger T.R., Hesterly W.S. The Disaggregation of Corporations: Selective Intervention, High-Powered Incentives, and Molecular Units // Organization Science. 1997. Vol. 8. No. 3.
Дементьев В. Квазиинтеграция в фокусе институциональной теории // Вестник университета (ГУУ). Серия «Институциональная экономика». 2001. № 1(2).
Динз Г., Крюгер Ф., Зайзель С. К победе через слияние. Как обратить отраслевую консолидацию себе на пользу. М.: Альпина Бизнес Букс, 2004.
Клейнер Г.Б., Тамбовцев В.Л., Качалов P.M. Предприятие в нестабильной экономической среде: риски, стратегии, безопасность. М.: Экономика, 1997.
Крючкова П.В. Саморегулирование: сравнительные преимущества, формы и условия развития // Три исследования по конкурентной политике. М.: ТЕИС, 2002.
Румянцева М.К., Третьяк О.А. Трансформация фирмы в сетевую организацию на примере экстернализации НИР // Российский журнал менеджмента. 2006. Т. 4. № 4.
Тамбовцев B.Л. Институциональный рынок как механизм институциональных изменений // Общественные науки и современность. 2001. № 5.
Тихомиров А.А., Спэнглер У.Д. Стили лидерства и успешность слияний: трансформационно-трансакционная концепция лидерства // Российский журнал менеджмента. 2005. Т. 3. № 2.
Третьяк В.П. Кластеры предприятий. М.: Август Борг, 2006.
Уильямсон О.И. Вертикальная интеграция производства: соображения по поводу неудач рынка // Теория фирмы / под. ред. В.М. Гальперина. СПб.: Экономическая школа, 1995. С.33–54.
Уильямсон О.И. Исследования стратегий фирм: возможности концепции механизмов управления и концепции компетенций // Российский журнал менеджмента. 2003. Т. 1. № 2.
Уильямсон О.И. Аутсорсинг: трансакционные издержки и управление цепями поставок // Российский журнал менеджмента. 2010. Т. 8. № 1.
Шерешева М.Ю. Межфирменные сети. М.: ТЕИС, 2006. Глава 2.
Alchian A.A., Demsetz H. Production, Information Costs and Economic Organization // American Economic Review. 1972. Vol. 62. No. 5.
Blois К. Vertical Quasi-Integration // Journal of Industrial Economics. 1972. Vol. 20.
Brandenburger A.M., Nalebuff B.J. Coopetition. N.Y.: Doubleday, 1996.
Cartwright S., Cooper C.L. Managing Mergers, Acquisitions and Strategic Alliances: Integrating People and Cultures. Oxford: Butterworth-Heinemann, 1993.
Contractor F. Contractual and Cooperative Forms of International Business: Towards a Unified Theory of Modal Choice // Management International Review. 1990. Vol. 30. No. 1.
Dicken P. Global Shift: Reshaping the Global Economic Map in the 21st Century. 4thdition. L.; Thousand Oaks, CA; New Dehli: SAGE Publications, 2003.
Dietrich M. The Economics of Quasi-Integration // Review of Political Economy. 1994. Vol. 6. No. 1.
Fernandez A., Arrunada B., Gonzalez M. Quasi-Integration in Less-Than-Truchload Trucking // Institutions, Contracts and Organizations. Perspectives from New Institutional Economics, /ed. by C. Menard. Cheltenham, UK: Edward Edgar, 2000. P. 294–303.
Jarillo J.C. On Strategic Networks // Strategic Management Journal. 1988. Vol. 9. No. 1.
Lubatkin М., Lane P. Psst… The Merger Mavens Still Have It Wrong // Academy of Management Institute. 1996. Vol. 10. No. 1.
Masten S., Meehan J., Snyder E. Vertical Integration in U.S. Auto Industry // Journal of Economic Behavior and Organization. 1989. Vol. 12.
Monteverde K., Telce D. Supplier Switching Cost and Vertical Integration in the Automobile Industry // Bell Journal of Economics. 1982. Vol. 13.
Porter M.E. From Competitive Advantage to Corporate Strategy // Harvard Business Review 1987. Vol. 65. No. 3.
Teece D.J. Profiting from Technological Innovation: Implications for Integration, Collaboration, Licensing and Public Policy // Research Policy. 1986. Vol. 15. No. 6.
Williamson O. Comparative Economic Organization: The Analysis of Discrete Structural Alternatives // Administrative Science Quarterly. 1991. Vol 36. No. 2.
Williamson O. The New Institutional Economics: Taking Stock, Looking Ahead // Journal of Economic Literature. 2000.
Zenger T.R., Hesterly W.S. The Disaggregation of Corporations: Selective Intervention, High-Powered Incentives, and Molecular Units // Organization Science. 1997. Vol. 8. No. 3.
Приложения
Приложение 2.1
Процесс экстернализации НИР в телекоммуникационной компании[35]
Сдвиг корпоративных предпочтений компании (далее «Производитель») с производства телекоммуникационного оборудования на деятельность по оказанию профессиональных услуг в области телекоммуникаций сопровождался фундаментальными изменениями в организации. Трансформация фирмы от чрезмерно разросшейся структуры в 2000 г. к более гибкой и маневренной организации в 2005 г. была проведена с помощью комплекса процессов реструктуризации.Рис. А. Отраслевая производственная цепочка и смена основного вида деятельности
Исследование М. Румянцевой и О. Третьяк показало, что процесс экстернализации оказывал особенно сильное и продолжительное влияние на стратегию «Производителя», прежде всего благодаря своему свойству высвобождать внутренние мощности фирмы без потери накопленного опыта и компетенций в этой области. Экстернализация создала возможность сосредоточить внутрифирменные ресурсы на исследованиях и разместить вне фирмы часть разработок и услуги по послепродажному обслуживанию оборудования, при этом сохраняя стабильный поток прибылей от всех упомянутых областей.
Процесс экстернализации НИР в том виде, в котором он был проведен «Производителем», выступал в качестве своего рода буфера между различными альтернативами (внутрифирменным производством и обеспечением за счет приобретения на рынке). В большинстве случаев покупатель отдела НИР давал гарантию поставлять продукт или услугу в течение 12 месяцев с момента подписания договора, т. е. поставки необходимых объемов услуг НИР были обеспечены на фиксированный период времени. «Производитель» имел возможность адаптировать внутрифирменную структуру к новой ситуации, оценить преимущества и недостатки возможных альтернатив и принять решение о том, следует ли продолжать сотрудничество с выведенными за пределы фирмы отделами НИР.
Рис. Б. Корпоративный цикл технологии и экстернализация НИР
Рис. В. Продуктовый цикл и экстернализация НИР
Процесс экстернализации НИР поддерживает альтернативный подход к управлению проектами и продуктовыми циклами. Если продукт, разработанный в лаборатории НИР, признан успешным, сотрудники «Производителя» получают возможность переключиться на другой проект и применить накопленный опыт в разработке нового продукта. Послепродажное обслуживание, а также незначительные улучшения и новые усовершенствованные версии продукта при таком подходе могут быть переданы субподрядчикам. Таким образом, процесс экстернализации способствует сохранению в фирме уже накопленных знаний и навыков и стимулирует их использование для разработки новых продуктов. Более того, привлечение внешних по отношению к фирме лиц, занимающихся исследованиями и разработками, способствует увеличению гибкости использования сотрудников фирмы.
Обобщенный процесс экстернализации НИР в компании
Приложение 2.2
МНЕНИЕ 1. Для создания конкурентоспособной экономики необходимо стимулировать создание крупных интегрированных структур.Достижение необходимых конкурентных преимуществ в современных условиях требует высокотехнологичного производства, повышенной скорости оборота капитала, профессионального эффективного управления. У крупных консолидированных компаний больше возможностей для получения эффекта от масштаба и разнообразия, для снижения издержек, привлечения инвестиционных ресурсов. Они обладают значительным преимуществом на этапе внедрения и массового освоения новшеств, их массированного и оперативного продвижения на рынки. За счет имиджа крупного производителя, который в состоянии предоставить солидное залоговое обеспечение, легче привлекать внешние заемные средства в виде инвестиций, кредитов, ссуд. Инвестиционный потенциал крупной интегрированной структуры возрастает за счет возможности маневрирования ресурсами и их концентрации на приоритетных направлениях. Известен и так называемый «эффект усреднения колебаний конъюнктуры», повышающий приспособляемость крупного производства к факторам внешней среды. Как известно, важным преимуществом крупного бизнеса является возможность использовать «эффект масштаба». Отделы НИОКР крупных компаний часто имеют широкие возможности для финансирования исследований за счет внутрикорпоративного перераспределения средств. Крупные корпорации обладают значительным конкурентным преимуществом на этапе коммерциализации новшества. Они имеют несравнимо большие возможности освоения производства и продвижения на рынки новой продукции в значительных масштабах и в сжатые сроки.
МНЕНИЕ 2. Рост размеров компании зачастую сопровождается потерей гибкости, ростом управленческого аппарата. При иерархической структуре это ведет к тому, что издержки координации могут сводить на нет экономию, получаемую от «эффекта масштаба». В то же время необходимость постоянного поиска и внедрения новшеств с целью выживания в условиях обострившейся конкуренции гораздо сильнее ощущают именно небольшие фирмы, поэтому их инновативность оказывается значительно выше. Сроки внедрения новаций в крупномасштабном производстве объективно больше, чем в небольших специализированных фирмах. В целом замечено, что крупное производство может достигнуть максимальной эффективности в области НИОКР при условии равномерности НТП, а это в принципе недостижимо.